Песнь огня и осколки пепла

      Это должно быть сном, подумала Азула. Или каким-то гротескным проявлением реальности, где логика и здравый смысл были отвергнуты.       Её тело было неестественно приподнято над землёй, удерживаемое рукой, которая, несмотря на кажущуюся цепкость, продолжала крепко держать ее немного выше пояса.       Рука принадлежала мальчишке, и сейчас Азула зависела от него.       Принцесса дёрнулась, пытаясь вырваться, но хватка лишь усилилась. — Отпусти меня! — прошипела она, чувствуя, как гнев медленно разливается по её телу.       Но Аватар не обращал на это внимания. Он смотрел вперёд, его лицо было сосредоточенным, но выдавало усталость. — Говори! — потребовал он, голос дрожал не от страха, а от физического напряжения. — Где песчаное поселение?       Его рука, мокрая от пота, скользила по ткани её одежды, и это приводило Азулу в бешенство. Она могла почти слышать, как её нервы натягиваются как струны, готовые лопнуть.       Воздух вокруг них был сухим и пыльным, и с каждым резким движением Аанга ветер усиливался, словно отвечая его эмоциям. Он держал посох одной рукой, изо всех сил стараясь сохранить равновесие.       Её взгляд невольно задержался на его лице. Там, за гневом и упорством, она увидела что-то ещё — отчаяние, но не её, а его.       «Он боится. Боится потерять то, что любит. Это делает его уязвимым. И в этом вся разница между нами. Он позволяет страху двигать им, я же всегда подчиняла его себе». — Аватар, как только мы спустимся на землю, тебе не жить! — кричала Азула, но её голос звучал больше как паника, чем угроза. Она ещё крепче вцепилась в Аанга, вопреки собственным словам, чувствуя, как их положение становится всё более шатким.       Каждое мгновение в воздухе казалось вечностью. Капли пота стекали по лицу Аанга, и она могла видеть, как его пальцы судорожно сжимают посох. Её взгляд задержался на его руке, скользящей по гладкому дереву — слишком слабой, чтобы держать их обоих на такой высоте. «Он не выдержит», мелькнуло у неё в голове, и это признание вызвало холодную волну страха, который она поспешила скрыть за внешней маской ярости. — Ты же не думаешь, что сможешь удержать нас?! — выкрикнула она, но её слова потонули в оглушительном свисте ветра.       Аанг ничего не ответил, только стиснул зубы, его глаза, полные сосредоточенности, были устремлены вперёд. Ветер вдруг резко изменил направление, ударив в их сторону, и посох задрожал в его руках. В следующую секунду они потеряли равновесие. Воздушный поток пошатнулся, и летательный аппарат резко пошёл вниз, словно пьяный, кружащийся в зигзаге. — Аватар! — сорвалось с её губ, но это был не приказ, а почти мольба.       Она почувствовала, как её сердце сжалось от страха. Высота, ветер, песчаный пейзаж, который стремительно приближался, — всё это слилось в один хаотичный вихрь.       Когда земля оказалась слишком близко, посох соскользнул из его руки. Аанг, казалось, напряг каждую мышцу своего тела. Он выпустил поток воздуха из ладони. Сила, направленная вниз, создала мгновение ложного облегчения.       Они замерли в воздухе, словно бы остановленные чьей-то невидимой волей, но затем гравитация снова взяла своё.       Удар о землю был оглушительным, воздух вырвался из лёгких, а песок взвился вверх, заслонив собой горизонт. Азула откатилась в сторону, чувствуя, как мелкие камешки царапают её кожу. Боль была резкой, но терпимой, её тело инстинктивно сжалось, готовясь к худшему.       Она замерла, прислушиваясь к своему дыханию. Всё было цело. Точнее, она была цела.       Мгновение спустя она поднялась, пошатываясь, её взгляд метался вокруг в поисках виновника этой сцены. И когда её глаза остановились на Аанге, гнев вспыхнул ярким пламенем.       Стоило ей шагнуть вперёд и приготовиться выплеснуть всю ярость на юного повелителя стихий, её движение застыло.       Аанг стоял на коленях. Его руки лежали на бедрах, а взгляд был устремлён в землю. Казалось, что всё его существо сжалось, утонуло в каком-то непереносимом внутреннем напряжении. — Прошу тебя… — прошептал он, и голос его звучал так тихо, что сначала Азула подумала, что ослышалась. — Я хочу вернуть Аппу.       Это была не мольба, не приказ, не обвинение. Это было отчаяние, сырое и неприкрытое, выплеснутое наружу.       Она шагнула ближе, её рука непроизвольно схватила его за шиворот, заставляя поднять голову. — Ты… — начала она, готовая разразиться потоком насмешек, угроз и язвительных замечаний, но замерла, глядя на его лицо.       Глаза Аанга были красными, слёзы текли по грязным щекам, словно две бесконечные реки.       Он даже не пытался оттолкнуть её руку, не защищался, не отворачивался.       Время замедлилось.       Азула смотрела на него, а внутри неё что-то странное и неприятное ворочалось. Это было не жалость. Она не жалела Аанга. Но это зрелище — повелитель четырёх стихий, стоящий перед ней на коленях, сломленный и беззащитный, — вызвало что-то другое.       Она вспомнила мгновения из своего детства, когда её мать смотрела на неё с холодным пренебрежением. Когда всё ее существование воспринималось ошибкой.       Она отпустила ворот его одежды, но не отступила. — Неужели ты думаешь, что это тронет меня? — Ну ты же… — начал он, но голос его дрогнул. Он шумно вдохнул, собирая остатки сил. — Я слышал, что тебя ищет Нация Огня. Озай мёртв. В стране огня переворот. Ты лишена власти, — его слова были не нападением, а попыткой понять. — Так почему же ты до сих пор идёшь против меня?       Его вопрос был как удар. Он был слишком простым, слишком прямым. Азула вдруг почувствовала, как что-то горячее сжало её горло, но внешне она не дрогнула ни на секунду. — Ты слишком наивен, Аватар, — произнесла она с нарочитой насмешкой, но в её голосе сквозила горечь. — Думаешь, всё так просто? Думаешь, что я должна преклониться перед тобой из-за того, что я потеряла свою власть?       Он молчал, но его взгляд был неотрывным, словно он пытался заглянуть внутрь неё. Это бесило. — Ты ничего не знаешь о власти, — продолжила она, шагнув назад, чтобы разорвать эту невыносимую близость. — Ты ничего не знаешь о том, что значит быть мной.       Она сделала ещё один шаг, но её ноги увязли в песке, словно сама пустыня не хотела её отпускать. — Я иду против тебя, — добавила она, медленно оборачиваясь, чтобы снова встретить его взгляд, — потому что не знаю другого пути.       Это было почти признание, и она ненавидела себя за это.       Аанг поднялся на ноги. Его движения были медленными, словно у него тоже не осталось сил, но он держался. — Тогда найди другой, — тихо сказал он.       Эти слова эхом отозвались внутри неё, как далёкий, почти неслышный колокол. «Найти другой путь?»       Эти слова застряли в её голове, словно песчинка в глазу, невидимая, но болезненно ощутимая. Азула не знала, что именно её задело — идея того, что у неё есть выбор, или тот факт, что её сказал мальчишка, который не прожил и половины её жизни, но посмел думать, что понимает её.       Другой путь. Что это вообще значит для неё? Она знала только один — путь победы, превосходства, безоговорочного триумфа. Она шла по этому пути с самого детства, не замечая ничего вокруг, потому что так её учили, потому что иначе, как ей казалось, не бывает. И теперь, когда этот путь оказался в тупике, Азула вдруг поняла, что она не знает, что делать дальше.       Она посмотрела на Аанга — его лицо, покрытое пылью, его глаза, полные усталости, но не злости. Как он мог стоять здесь, предлагать ей другой путь и не ненавидеть её?       Азула почувствовала, как её сердце сжалось. Слабость. Это слово стучало в голове, как набат. Но вместо того, чтобы оттолкнуть его, как она делала всегда, она наклонилась и подняла посох, лежащий в песке. — Я помогу тебе, но только сегодня, — сказала она, держа посох в руках. Её голос был твёрдым, но в нём звучала нотка чего-то нового, чего-то, что она сама не могла до конца осознать. — Знаю одного монаха, который всегда твердит о долге, поэтому надеюсь, в следующий раз ты ответишь тем же.       Аанг посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула благодарность. Он медленно протянул руку и взял посох. — Спасибо, — сказал он едва слышно, но достаточно, чтобы она уловила смысл. — Так, не надо мне этих томных взглядов, — резко бросила она, разрывая этот момент. Её голос снова обрел привычный сарказм, как будто она возвращала себя к прежней роли.       Она сделала шаг вперёд, взяла Аанга за плечи и развернула его спиной к себе. — Что ты делаешь? — спросил он, глядя на неё через плечо. — Так будет комфортнее тебе и мне, — отрезала она, не оставляя места для обсуждений.       Прежде чем он успел возразить, Азула быстро запрыгнула ему на спину, цепко обхватив его шею руками. Её волосы упали на его плечо, и он почувствовал их слабый запах — смесь песка и чего-то, что он не мог определить. — Теперь лети, Аватар. На юг, — сказала она, словно это было самым обычным делом в мире.       Аанг слегка напрягся, но взял посох и поднялся в воздух. Они медленно начали подниматься над песками, оставляя за собой следы своих шагов, которые ветер тут же стирал, словно ничего не было.       Азула посмотрела вниз, на пустыню, которая тянулась бесконечной лентой. Она не могла сказать, что ждёт их впереди, но впервые за долгое время она почувствовала что-то, что напоминало ей о детских снах. Снах, где всё было возможно, если ты только решишься сделать первый шаг.

***

— Куда? Куда эта врунья забрала Аанга?! — Катара трясла Илани за плечи так сильно, что казалось, ещё чуть-чуть — и монах потеряет равновесие. — Начнём с того, что это Аватар забрал её, — спокойно возразила Энко, перенося яростный взгляд Катары на себя. — Да, сестрица, она в чём-то права, — вставил Сокка, сделав серьёзное лицо и указав бумерангом на Энко, словно на улики в важном расследовании. — А ты не встревай! — рявкнула Катара, бросив на брата убийственный взгляд. — Кто знает, что за уловки она придумала на этот раз!       Илани молча наблюдал за перепалкой. Внутри него нарастало беспокойство, хотя он старался скрыть его за спокойным выражением лица. Он понимал, почему Катара так волнуется. Сам он чувствовал нечто похожее, зная, что Азула сейчас без магии в опасности. А если её снова схватят? Если отдадут Нации Огня? — Мы ещё долго будем тут стоять? — вмешалась Тоф, смахивая песок с рукава. — Я пить хочу. И песок слишком горячий, чтобы стоять на одном месте. — Подожди, Тоф, — махнул ей рукой Сокка, как будто решал какую-то важную задачу. Он подошёл к Илани и Энко, внимательно посмотрел на каждого, а затем начал методично тыкать на них бумерангом. — Значит, так: кто вы такие? — спросил он, принимая позу, напоминающую великого детектива. Энко закатила глаза, отодвинув бумеранг от своего лица. — Ох, ну конечно. Великий детектив Сокка снова в деле, — сказала Тоф с явным сарказмом. — Не отвлекайтесь! — Сокка нахмурился и снова ткнул бумерангом в Илани, который всё это время стоял с невозмутимым видом. — Я маг воздуха, — спокойно сказал Илани, и на его лице расцвела улыбка, такая святая и безмятежная, что на мгновение все растерялись. — Илани, замолчи, — прошипела Энко, хватая его за предплечье и одёргивая назад. — Ты не видишь? Они шизанутые.       Но её слова были встречены только немым молчанием и напряжёнными взглядами. Катара с подозрением сузила глаза, а Сокка прищурился, словно пытался разгадать тайну, скрытую за мягким выражением лица монаха. — Не ври, — резко сказал Сокка, размахивая бумерангом, словно это был детектор лжи. — Мы знаем, что воздушные кочевники давно мертвы! Последний выживший маг воздуха — это Аанг!       Илани, не теряя своей монашеской улыбки, поднял руку. Тёплый поток воздуха окутал ладонь, слегка взметнув песок вокруг. А затем, с мягким движением, он направил этот поток прямо на бумеранг в руке Сокки.       Бумеранг взмыл в воздух, описав идеальную дугу, и приземлился за спиной у Тоф, которая едва успела отшатнуться. — Эй! — возмутилась она, отмахиваясь рукой. — Чего ты размахиваешь тут своей этой штукой?       Сокка застыл, глядя на пустую руку, где секунду назад был его верный инструмент. — Он… Ты что, правда маг воздуха? — выдавил Сокка наконец, в его голосе смешались недоверие и странное уважение. — Ты ещё скажи, что и небо теперь принадлежит тебе, — вставила Катара, её голос звучал жёстко, но глаза внимательно изучали Илани. Энко тяжело вздохнула и в раздражении прищурилась. — Может, сядем наконец-то в лодку и догоним Аватара? — Лодку??? — спросили хором Сокка и Тоф.

***

      Деревня распласталась посреди бескрайних песков, словно оазис, созданный не природой, а чьим-то забытым сном.       Дома, выстроенные из выцветшего дерева и камня, были невысокими, словно боялись выделяться на фоне этой бесконечной золотой пустыни. Но внутри них бурлила жизнь, тихая и неспешная, но настойчивая, как утренний бриз.       На центральной площади стоял колодец — местные жители собирались вместе, как мотыльки у света. Женщины приносили глиняные кувшины, мужчины беседовали, прислонившись к стенам, а дети с визгом гоняли деревянные игрушки по песчаной земле.       Воздух наполнялся запахом жареных лепёшек, пряностей и свежезаваренного чая. Кто-то сидел на крыльце, растирая зерна в мелкий порошок, а мужчины возились у своих лодок.       Азула увидела то, что было скрыто ночью, и теперь эта деревня зацвела новыми красками. — Он точно тут? — спросил Аанг, когда они мягко опустились на землю у границы деревни. Его голос был полон сомнений, но в глазах пряталась искорка надежды. — Я уверена, — отрезала Азула. Её голос был твёрдым, как всегда, но в нём звучала та странная смесь уверенности и ожидания, что у неё появлялась перед схваткой. — Мы знаем, что вы украли бизона самого Повелителя Стихий! — громко объявила Азула, её голос был одновременно острым, как кинжал, и уверенным, как удар молнии. Её слова пронзили воздух, заставляя всех на площади обернуться. Женщины, сидевшие у колодца, быстро спрятали свои кувшины, а дети перестали бегать, с опаской глядя на незнакомцев. — Мы ничего не знаем о бизоне. Впервые слышим, — раздался хрипловатый голос пожилой женщины, прижимающей к себе испуганного ребёнка. Она стояла прямо, но в её глазах читалась тревога, словно она пыталась защитить нечто большее, чем просто себя.       Азула прищурилась, её губы тронула лёгкая усмешка, в которой сквозило недоверие. — Не врите, — сказала она, делая несколько шагов вперёд. — Мы видели, как ваш народ накидывал верёвки на бизона и затаскивал его на лодку.       Её слова повисли в воздухе, будто ветер принёс с собой что-то холодное и тяжёлое. На самом деле, она немного приукрасила, почти сымпровизировала, но Азула была уверена в своей интуиции. Она всегда знала, когда перед ней пытались скрыть правду. Люди вокруг выглядели виноватыми, их взгляды метались, словно песок под сильным ветром.       Мужчина в старой соломенной шляпе нервно переминался с ноги на ногу, но не сказал ни слова. Где-то на заднем плане раздался крик ребёнка, и женщина, стоявшая у колодца, торопливо бросила взгляд на деревянную дверь одного из домов. Это не укрылось от внимательного взгляда Азулы. — Значит, вы не хотите говорить правду? — продолжила она, и её голос теперь звучал как гроза. Азула шагнула ближе, её тень упала на женщину с ребёнком. — Тогда я сама найду то, что мне нужно. И поверьте, вам не понравится, если я начну искать.       Тишина сковала площадь. Только ветер трепал тонкие занавеси на окнах, а где-то далеко слышался глухой стук барабана, словно само сердце деревни предупреждало её жителей о надвигающейся буре.       Аанг стоял рядом, напряжённый и слегка взволнованный. Ему не нравился этот метод — угроза, давление, хитрость. Но он понимал, что Азула была другой. Для неё это была игра, которую она никогда не проигрывала. — Просто верните нам Аппу, и мы уйдем. — Он улыбнулся, стараясь показать, что пришёл не ради насилия.       Но тишина, повисшая в ответ, была будто пустыня перед бурей. Люди молча стояли, их лица были напряжёнными, а взгляды метались, словно они боялись самого этого разговора. И тут издалека послышался едва различимый рев. Звук был слабым, надломленным, как жалоба существа, лишённого надежды. Но Аанг сразу его узнал. — Аппа… — прошептал он, и его сердце сжалось от боли.       Не дожидаясь ответа, он сорвался с места и побежал на звук, почти не замечая, как песок летел из-под его ног. Мир вокруг словно потускнел, сосредоточившись на одном-единственном звуке — слабом зовущем рыке его друга. Сердце Аанга билось так сильно, что, казалось, оно вот-вот разорвётся.       Он вбежал за угол и остановился, ошеломлённый увиденным. Там, за низким деревянным забором, был Аппа. Его громадное тело лежало на песке, опутанное грубыми верёвками, а вокруг него стояли несколько мужчин из песчаного народа.       Аппа был измождён — его шерсть была спутана, а на боках виднелись багровые пятна крови, словно кто-то пытался его подчинить силой. Его огромные глаза, обычно добрые и полные жизни, теперь смотрели на Аанга с болью и слабой надеждой. — Что вы с ним сделали?! — голос Аанга прорезал воздух как удар грома. Он не кричал — он рявкнул, и в этом звуке было столько гнева и боли, что мужчины невольно попятились.       Но никто не ответил. Они стояли молча, с застывшими лицами, и это молчание, холодное и равнодушное, было последней каплей.       Что-то изменилось в Аанге. Его глаза вспыхнули ярким, ослепительным светом. Ветер поднялся внезапно, словно кто-то распахнул двери бури. Он обрушился на деревню, вздымая песок и заставляя людей закрывать лица руками. — Вы все заплатите! — прошептал он, но голос звучал уже не его.       Это был голос Аватара.       Сила пронзила его, и в одно мгновение он стал больше, чем просто мальчиком. Светло-белое сияние охватило его тело, а песок вокруг взвился в воздух, образуя вихрь. Ветер становился сильнее, срывая крыши домов, разбивая глиняные горшки. Люди кричали, пытаясь укрыться, но ураган уже заполнил всю деревню.       Аанг взмыл в воздух, и его гнев стал стихией. Земля дрожала, поднимаясь к небу в огромных клубах песка. Вода из колодца взвилась ввысь, превращаясь в тонкие струи, которые кружились вокруг него. Огненные искры трещали в воздухе, словно сама природа решила воздать за боль, причинённую его другу.       Но больше всего чувствовалась его боль. Она проникала в каждый порыв ветра, в каждый раскол земли. Это была не просто ярость. Это был крик существа, потерявшего своего друга, свою опору, свой дом. — Он не заслужил этого! — закричал Аанг, его голос заглушил рев ветра. На мгновение весь мир будто остановился. Его глаза горели, а вокруг витала тяжесть, словно сама вселенная затаила дыхание. Мужчины, державшие Аппу, бросили оружие и в панике упали на колени, закрыв лица руками.       Азула стояла в стороне, чуть прикрыв глаза от песка, взметающегося в воздухе под натиском ураганного ветра, что закружился вокруг Аватара. Она всегда считала себя невозмутимой, даже перед лицом опасности. Но сейчас её сердце сжалось от чего-то странного, незнакомого. Это был не просто страх, а ощущение хрупкости, словно кто-то сорвал пелену, скрывавшую мир, и теперь она видела его таким, каким никогда раньше не видела.       Аанг парил в воздухе, словно воплощение стихий. Его глаза светились слепящим белым светом, и этот свет пробивался сквозь густую завесу пыли, отбрасывая длинные тени на деревню. Ветер ревел, песок бил в стены домов, а люди, охваченные паникой, падали на колени. Некоторые пытались защитить своих детей, обнимая их так крепко, будто этим могли уберечь от разъярённого гнева самого Аватара.       Азула сжала пальцы так сильно, что ногти впились в ладони. Её взгляд метался между Аангом, который больше не выглядел ребёнком, и жителями деревни, которые отчаянно молили о пощаде. Она видела их лица: глаза, полные ужаса, губы, шепчущие беззвучные мольбы. Каждый из них был убеждён, что смерть придёт сейчас, неотвратимая, как молния в шторме.       Её взгляд скользнул по женщине, прижавшей к себе ребёнка, по старику, который трясущимися руками пытался удержаться на ногах, но в конце концов рухнул на землю. Они боялись. Боятся… его.       И тогда пришло осознание, которое пронзило её, словно удар молнии. Она вспомнила собственные дни триумфа. Она вспомнила, как любила этот страх в глазах людей, как с наслаждением смотрела, как они склоняли головы, боясь даже взглянуть ей в лицо. Это было её оружием, её маской. Она заставляла их дрожать, унижаться, извиняться за сам факт своего существования. Ей это казалось правильным. Казалось, что так и должно быть.       Но не сейчас.       Сейчас, наблюдая за этими людьми, плачущими и кричащими в страхе перед силой, что была сильнее их мира, Азула увидела в них не врагов, а жертв. Она увидела в их страхе своё отражение — себя, ту, кем она всегда была для других.       Она перевела взгляд на Аанга. Его светящиеся глаза были бесстрастными, пустыми, как у древнего духа. Он больше не был мальчиком. Это был гнев природы, свирепый и беспощадный, обращённый против любого, кто осмелился бы встать у него на пути. Его гнев походил на её собственный, но в нём было что-то, чего она не могла понять.       «Он не хочет этого», — пронеслось в её голове. Это было странное, внезапное чувство. — Аватар… — прошептала она, но её голос утонул в рёве ветра.       Она вдруг поняла, как много между ними общего. Они оба были заключены в собственные силы. Она всегда искала в силе способ утвердить себя, доказать свою значимость. Но эта сила отталкивала всех, кого она пыталась приблизить. Она была как молния, ослепляющая и разрушительная, но всегда одинокая.       И теперь она видела, что Аанг был таким же. Но он сражался с этим. Его гнев был чуждым ему, как тяжёлый плащ, наброшенный на плечи. Она увидела его борьбу, его боль, и впервые в жизни она почувствовала что-то вроде жалости. Не к нему. К себе.       Азула опустила взгляд на свои руки. Когда-то она гордилась тем, что они способны разрушать. Её молнии были продолжением её самого существа. Но теперь эти руки казались ей грязными. Как и её суть.       Азула стояла на границе этого хаоса, её каштановые волосы выбивались из пучка, плясали в ритме неуправляемого шторма. — Аанг! — крикнула она, и её голос прозвучал надрывно, потерянно, как будто она сама не знала, зачем зовёт его.       Она сделала шаг вперёд, поднимая руку, чтобы прикрыть лицо от колючего песка. Воздух был густым, тяжёлым, он давил на грудь, не давал нормально дышать. — Аанг! — снова выкрикнула она, но на этот раз её голос был чуть тише, почти молящий.       Он вдруг обернулся, и она увидела его глаза. Белые, ослепительные, лишённые человеческой теплоты. Это были глаза существа, которое больше не чувствует. Не понимает. Только ярость. Только сила. Она замерла на мгновение, её сердце пропустило удар.       Всё произошло слишком быстро.       Он поднял руку, и воздух вокруг сжался, будто время замедлилось. Ещё мгновение назад Азула была уверена, что сможет подойти ближе, что сможет что-то сказать, что сможет остановить это… Но сейчас её уверенность рассыпалась в прах. Поток воздуха ударил её с такой силой, что она отлетела, словно кукла, брошенная ребёнком.       Она ударилась о песчаную стену, и мгновение её сознание пыталось сопротивляться тьме, но боль в голове была слишком сильной. Её тело медленно скользнуло вниз по стене, и всё вокруг погрузилось в тишину.       Азула, лежащая неподвижно у стены из песка, видела уже только расплывчатые тени и светящиеся пятна. Она чувствовала, как мир вокруг неё становится всё более далеким, всё более незначительным. Её сознание угасало, но перед тем, как погрузиться в темноту, она заметила движение.       Сквозь бушующий вихрь кто-то пробивался к ней. Чья-то фигура, едва различимая, преодолевала сопротивление ветра, с трудом делая шаг за шагом. И вдруг тёплый свет мелькнул в её сердце — это был Илани.       Он не колебался. Песок хлестал его по лицу, ветер вырывал из него дыхание, но он шёл к ней, упрямо и неотвратимо. Его тёмные волосы растрепались, одежда была изорвана ветром, но в его глазах горела решимость. Он дошёл до неё, словно пробиваясь через саму стихию. — Азула… — произнёс он едва слышно, но этот голос прозвучал для неё громче любых бурь.       Он опустился на колени рядом с её бесчувственным телом и осторожно, словно она была сделана из стекла, поднял её. Его руки обвили её хрупкую фигуру, прижимая её к себе так нежно, как будто он был её щитом от всего этого хаоса. Илани закрыл её своим телом, защищая от вихрей, что пытались сорвать её с его рук. — Я с тобой, — прошептал он, касаясь её холодной щеки своим лбом. Его голос был тихим, но твёрдым.       Где-то вдали прозвучал голос Катары: — Аанг!       Она бросилась к нему, не обращая внимания на ветер, который, казалось, пытался сбить её с ног. Её голос был полон боли, но и какой-то непоколебимой веры. — Аанг… — повторила она почти шёпотом, но этот шёпот проник сквозь грохот ветра и песка.       Аанг, парящий в центре шторма, словно услышал этот голос через слои ярости и боли. Его светящиеся глаза дрогнули, ветер начал утихать. Этот голос был для него якорем, напоминанием о чём-то настоящем, о чём-то, что могло вытащить его из этой темноты.       Он опустился на землю, свет в его глазах угас, оставив после себя только усталость. Его тело дрожало, когда Катара бросилась к нему и обняла его, прижимая к себе. — Всё хорошо, Аанг, всё хорошо, — шептала она, укачивая его, словно ребёнка.       В это время Сокка уже успел освободить Аппу. Бизон, хоть и израненный, вздохнул полной грудью, словно впервые за долгое время почувствовал свободу. Сокка помог Тоф забраться на его спину, затем подтолкнул Катару с ослабевшим Аангом. — Илани, давай с нами! — крикнула Катара, её голос был полон надежды.       Но Илани лишь покачал головой. — Я должен остаться, — произнёс он, глядя на Азулу, которую продолжал держать в своих руках. Его голос был мягким, но твёрдым, как будто он уже давно принял это решение.       Катара на мгновение замерла, её глаза блеснули от подступающих слёз. — Илани… — начала она, но он уже отвернулся. — Берегите друг друга, — тихо добавил он, не глядя на них.       Аппа взмыл в воздух, унося их прочь из разрушенной деревни, а Илани остался на земле.