Два медведя в одной берлоге

      В доме Яшкина большая группа переоделась, и все быстро отправились на тренировку. Команда была очень рада видеть Диму в адекватном состоянии.       Яшкина старательно натаскивали на броски с любых позиций, и под середину тренировки он даже начал попадать по воротам, даже так, как раньше умел. Ни Амир, ни Артур с ним не справлялись уже под конец тренировки. С него текло семь потов. Он задыхался, с трудом наворачивая очередной круг. Он увидел как Шипачев встал около бортика. Решился потренировать на нем силовой. Со всей силы ударился об него. Вадим с грохотом рухнул. Все, находящиеся на льду, громко захлопали. Вадим же с трудом встал на колени. Морду об лед ободрал. Медленно поднялся на ноги, злой как собака. Повернулся к нему и резко спросил: — Что, пионерская зорька в жопе заиграла? А может ты нахуй пойдешь? — А может ты?!       Дима скинув перчатку, со всей силы дал кулаком по морде, отправив Вадима обратно на лед. — Узнаю своего Яшкина! — Радостно воскликнул Никита, — Вот это чертила. — Ну что, раз Яш в порядке, — Кагарлицкий встал опершись о клюшку рядышком с Лямкиным и Адамчуком. — Есть шанс, что мы вторую не проебем? — Не надо таких вещей говорить. — Дима подобрал свою крагу и поехал неспеша к мальчишкам, — Вот этого не обещаю. Но есть шансы, что я хоть чего-то заброшу. А, и вопрос, а какого хуя я должен забивать? А вы чем заняты? — Во первых, — Рискнул сказать Кагарлицкий, — Ты можешь любого хуя забивать, нам не принципиально. Вообще желательно бы шайбу в ворота забивать, но хуев на льду достаточно.       Вся команда синхронно начала ржать. Дима поднял взгляд в потолок, уперев руку с клюшкой в лед, стоя красиво выставив бедро. Перевел взгляд на мальчишек рядом, ожидая от них какого-нибудь еще варианта. — А мы защитники. — Синхронно сказали Кирилл с Никитой. — Это не оправдание. — Улыбнулся Дима. — Вы обязаны забивать. А я побуду красивым. — Нет, Яшка, ты с этим все еще не справляешься. — Ухмыльнулся Никита, — Да ещё и с разбитой от жениха мордой.       Дима показал ему язык и гордо покачивая задом, поехал дальше на тренировку. Подобрав ничейную шайбу, ловко бросил ее по воротам, и Амир ее проморгал. Дима вскинул руку с клюшкой, довольно улыбаясь. Все с ним хорошо, не пропил еще навыки.       Тренировка для тех, кто был в первую смену, закончилась. Никита с Димой пошли в столовую, решив подкрепится перед второй частью. Артур же быстро почапал переодеваться — ему надо собрать все манатки и успеть съебаться до хатки, пока любимая на парах.       Перерыв между тренировками был не сильно большой. Первосменщики уступили место второсменщикам. Шумно переодевались, разговаривая с Димой, который с радостью поддерживал с ребятами диалог. Переоделся уже в другую джерси, и, пихаясь с Никиткой, побежал на второй раунд тренировки.       По соседству с базой АкБарса, на стадионе была тренировка у гостей, которые будут завтра играть. У них вся команда тренировалась в одну смену. Широков стоял обнимая сзади своего Брукса, поглаживая его прохладной рукой по волосам. Брукс же стоял с улыбкой на лице, внимательно слушая объяснение от главного тренера. На него ставят все ставки. С кем бы Мэйсек не оказался, его будут выводить на бросок. Уж если поперло, так поперло, а значит надо пользоваться. Он стоял и боялся не оправдать такого бесконечного доверия. А если у него резко перестанет получаться? Он повернул слегка голову. Кертис стоял опустив голову, неловко тыкая крюком в ледовую крошку, погруженный в свои мысли, кажется, даже не думающий об игре. Перевел взгляд на тренера, смотря в расчерченное поле. — Если я перестану справляться, нам нужен запасной план. — Рискнул влезть в процесс тренировки Брукс. — Я не один на льду стою. И у меня может перестать получаться. — Запасной план стоит твой рядом, слюни на форму складывает. — Указал Трямкин на стоящего рядом Кертиса, что даже не слышал их диалога. По приоткрытым губам и правда потекли капельки слюны. — Волк! — Вскрикнул Заварухин.       Кертис вскрикнул, дернувшись. Выронил клюшку, напугался удара, и, не устояв на коньках, рухнул на лед, чем всю команду развеселил. — Ты как пес, который полез кактус нюхнуть, чихнул, и у него теперь вся морда в колючках. — Ехидно улыбаясь заметил капитан. обвив шею Мэйсека, — Кертис, ты где витаешь всю тренировку? В каких облаках? — В Казанских. — С улыбкой сказал Да Коста, стоя между Эбертом и Блэкером с другого края толпы. — О Домовом своем мечтает.       Кертис нахмурился, уставившись взглядом полным ненависти на француза. Оскалил белоснежные зубы, начав тихо рычать. Трямкин мягко поднял нападающего на коньки, подобрал его коротенькую клюшку и, обняв сзади, положил голову ему на плечо. — Так. Без драки. — Попросил Ореховский, стоя рядом с Заварухиным. — Будем дружные. Как уйдем в следующий раунд плей-офф, вот там на паузе хоть убейте друг друга. — А с Да Костой драться не интересно. — Очнулся Голышев, стоя недалеко от толпы иностранцев. — Его даже за волосы не схватить. — Рапунцель ты наша. — Ехидно ответил Широков. — Ты прям еле шлем застегиваешь.       Голышев гордо снял шлем. Протер лысую голову перчаткой, и, гордо задрав нос, застегнул шлем обратно. — Со всех сторон придурки. — Устало вздохнул Брукс. — Давайте дальше… — Кертис, ты понял, что ты следующий на нагрузку, если Брукс будет промахиваться? — Спросил Николай Николаевич. — А у него лапки. — Давясь смехом ответил Да Коста.       И снова громкий ржач. Волк уже было дернулся набить морду Стефану, но Никита его не пустил, нежно обнимая сзади. — Я тебя сейчас как дочку на плечи посажу. — Прошептал на ушко Трямкин, — Спокойнее, Кертис. Он все равно в состав не заявлен. А ты сейчас будешь с ним драться, потеряешь в уважении к тренерскому штабу. Спокойнее, Волк. Ты второй снайпер после Брукса. Дыши глубже. Тебе нечего доказывать.       Кертис опустил голову, едва заметно кивнув. Взгляд остановил на красных перчатках, что лежали сверху на его мокрой тренировочной джерси. У всех как одного на спине простая надпись на русском — уважай партнера. По просьбе трудящихся — тренировка продолжилась. За ней и практика. Тяжелая, изнуряющая. Да Коста, что играл с четвертым звеном, прекрасно понимал, что его в состав не возьмут. И очень старался утащить на лавку еще хоть кого-нибудь. Но он же тоже хороший снайпер. Не одного Брукса боготворить стоит. Он ловко поддел шайбу, и с размаху бросил ее по лавке, где сидели игроки первого и второго звена, мирно попивая водичку. Шайба выбила из рук Волка бутылку, проскользнув совсем недалеко от лица. Кертис даже растерялся. Брукс, которого облило водой, вместе с Широковым, лишь улыбнулся. Волк поднял взгляд, злобно смотря на лед. Да Коста сделал вид, что он не при чем. — Чего он тебя задирает, то? — Удивился Широков, — Мне стоит о чем-то знать? — Лямкин застал свою жену с нашим Стефаном в постели.       Брукс тут же прошипел, закрыв лицо рукой. Широков издал недовольный вздох, закинув голову, беззвучно сматерившись. — Сука. — Взвыл капитан под пятьдесят вторым номером. — Бесите! Найдите себе работу. В библиотеку сходите, книжки почитайте. Блять, да хоть в церковь. — Он захныкал, вытянув ножки, — Ебаный вы нахуй. Как же с вами сложно, еб твою мать. Да за что вы моя команда?! — Серега, там мороженое в раздевалку принесли. — Радостно воскликнул Макеев, выглянув из коридора. — О, еда!       Сергей тут же отпихнул от себя игроков своего звена и грозно ушел, словно пошел охотится на это самое мороженое. Кертис опустил голову, тяжело дыша, сжав руки в кулаки. Стефан спрятался за спину Каштанову, поджидая очередную ничейную шайбу. Видел на себе злобный взгляд оголодавшего хищника. Ему терять все равно нечего.       И снова очередная шайба оказалась у него на крюке. Кертис снял шлем, и, сжав его в одной руке, вытер вспотевшую мордочку об рукав, крепко закрыв глаза. Брукс только увидел как полетела шайба в их сторону. Совсем слегка успел пихнуть Волка клюшкой. Шайба ударилась об визор на шлеме в чужих руках. Кертис вскрикнул, почувствовав, как пластик раскололся в пальцах и отскочил, рухнув под бортик. Мэйсек растерянно обратил внимание на лед. Стефан ему нахально улыбнулся, и, сняв крагу, демонстративно стряхнул снег с крюка клюшки. Тут же опустил взгляд и спросил очень обеспокоенно: — Керти, ты как? — Пиздец, я напугался. — Признался Волк, спрятавшись под бортиком, раскинув ноги.       Они вдвоем уставились на шлем, на котором остатки от визора были покрыты кровью. Кертис растерянно приподнял руку. Она вся изрезана царапинами. Внимательный взгляд остановился на осколке под кожей. — Стефан! — Вскрикнул Николай Николаевич. — Ты больше в этом раунде не участвуешь. Пошел вон со льда. И в городе чтобы тебя уже вечером не было. — Почему?! — Искренне удивился француз, обняв свою клюшку, — Я вам еще пригожусь. — Детские утренники разыгрывать, где ты будешь главным бармалеем? — Главный тренер Автомобилиста тут же указал ему на выход, — Пошел вон. Объяснений не будет. — Он повернул голову, — Кертис, ты в порядке?       Тонкая ручка в крови высунулась из-за борта. Стефан тут же недовольно топнул, и сказал: — Этот уебок сам себя подставляет, а я пошел вон?! Я буду полезнее чем он! Вот дайте мне это доказать. — Козлы в составе нам не нужны. — Серьезным тоном сказал Трямкин, опершись о плечо Голышева, что стоял сложив руки на груди, недовольно смотря на действия своего центрового, — Уебок такой хитровыебанный — иди-ка ты обратно в Казанский Ак Барс. Там таких вон, целый состав. И все друг другом сруться. — Нам такого не надо. — Согласился Анатолий, — Стефан, мы тебе уже столько раз говорили — успокойся и просто играй. Ты че как одичал за этот раунд? Вторая игра на носу, а ты уже весь перекошенный и озверевший, ничем уже не хуже Яшкина. Съебывайся. — Я на льду полезнее, чем этот пидорас казахстанский! — Возмутился Да Коста, чувствуя, как любые его слова только больше настраивают команду против него, — Я хотя бы вбрасывания выигрывать умею! — Мы научим Кертиса выигрывать любые вбрасывания, даже можем научить его риттбергер прыгать, — Широков, вышедший с коридора с кружкой, в которой подтаивал пломбир, обильно политый кленовым сиропом, зачерпнул большую ложку, и сунул ее в рот Кертису. Когда хищного зверя удалось накормить сладостью, зачерпнул следующую, сунув уже Бруксу. Медвежонок с большим удовольствием слизнул вкуснятину. Сам же, перекинув обе ноги, встал на лед, и, усевшись на бортик, начал стучать коньками по нему, с гордым видом сказав, — Можем научить Брукса на русском шпарить лучше любого родившегося в России. Но пока, сколько я с тобой работаю, я, как капитан, властью данной мне командой, — Сергей вытянул руку, указав ложкой на Стефана, что продолжал больше прятаться за спину молодого игрока, — объявляю тебя необучаемой обезьяной. Пиздуй в Екат, родной, нахуй, от нас подальше, подумай над своим поведением. — Он взмахнул ложкой, и, зачерпнув очередную порцию мороженного, решил дальше разговаривать, а потом уже съесть вкуснятину, — Вот мы без тебя как-то первую игру выиграли. Вот тебя в составе не было и не планировалось. Вот чем ты был занят? — Брукс осторожно высунулся из-за широкой спины капитана и, увидев, как много у него в руках еще мороженого, тут же хитро улыбнулся. Трямкин с Голышевым синхронно отвернулись, чтобы не заржать. — А я вот знаю чем. Ебался спокойно на чужих простынях. А мы на льду умирали. — Он отвел руку с ложкой в сторону, — Тут так не принято, Стефан. Все. Маску надо было давно снимать, а фрак повешать в шкаф. У нас тут игра. И серьезная. За кубок. Не готов? Пошел вон.       Мэйсек, успев поймать размашистый жест капитана, сам заглотил ложку с мороженным, довольный слизнув содержимое. Широков даже мысль потерял с такой наглости. Брукс с довольной мордой слизнул пломбир с губ, смотря в глаза Сергею с легкой улыбкой на глазах. И снова громкий ржач. — За меня никто не заступится? — Удивился Стефан, растерянно осматривая команду. — Совсем? Вы все на стороне этого уебка коротколапого?       Кертис, все это время сидящий спрятавшись за бортиком, снял лезвие с конька, и, ковырялся в ране уже добрых десять минут, чтобы вытащить последний острый осколок, но, кажется, только глубже вгонял его внутрь. — О своей команде так нельзя говорить. — Сказал Голышев, опустив руку с клюшкой на лед, — Как бы ты плохо не относился к человеку вне льда — на самом льду ты должен забыть про это все. — Вот как? — Стефан лишь фыркнул, — Ну и досвидос. Посмотрю я, как ваш хваленый Кертис, ебаный, Волк, справится играть сразу в двух звеньях.       Он пошел вон со льда, в полной тишине. Сергей же молча проводил его взглядом, подкармливая медвежонка пломбиром с его любимым сиропом. Кертис вытащил наконец осколок от визора с лапы. Тут же отвел руку в сторону, капая кровью на прорезиненные полы. Да Коста пошел мимо него. Словно специально пнул его по конькам. Следом прилетел крюк клюшки, ударив его по лицу. Кертис поджался, зажмурившись. Не больно. Но очень неприятно. Грубо. Словно он снова оказался в синей форме Барыса.       Тренировка же спокойно продолжилась. Открыв глаза, вставил лезвие здоровой рукой. Почувствовав на себе крепкие руки, едва успел взвигнуть. Никита Трямкин ловко взял его под руки и поднял над землей. — Пошли в трампункт, тебе помогут. — Не хочу. Дай я просто… — Кертис растерялся, — Никита, поставь меня. — Ты мне еще живой нужен. Видишь, медведь наш как уминает мороженое. Наестся сейчас, завалится и все, и какие ему хет-трики… Ты у нас остался. — Ну Ни-и-ики-и-ита! — Взвыл Кертис, хватаясь за колонны, не давая Трямкину легко утянуть себя со льда, — Поставь меня! Куда ты меня понес!       Трямкин же шел гордо до медпункта, не обращая внимания на жалобный волчий скулеж. Ему быстро обеззаразили раны, перемотали раненную руку, настоятельно рекомендовали не выходить на лед, что Кертис, конечно же проигнорировал. Они вернулись вдвоем на тренировку. Судя по тому, как Мэйсек старательно наносил броски, с подачи Широкова, Бруксу пообещали много-много вкусностей.       Тренировка продлилась довольно долго. Всех игроков тренера так измотали, что команда уползла уже со льда. Завтра великая игра и им надо быть в своем лучшем состоянии. Правда, что не самый молодой состав потом не разогнется утром, это, казалось, уже были детали, на которые тренерский штаб не обращал внимания. Мэйсека задержали на еще дополнительный час. Он уже едва что-то соображал, чувствуя, как его всего выкручивать можно. Едва дышал, слушая разговоры главного тренера. Брукс пошел по коридору, с трудом волоча ноги, думал о том, что сказали. Поставил клюшку. Следом снял шлем с головы. Бросив его на лавку, Устало уперся руками в ноги, сгорбив спину. Все мышцы страшно ныли. На пол закапал пот. Его хоть выкручивай.       За ним внимательным взглядом наблюдал Александр Валерьевич, сложив руки на груди, стоящий в конце коридора. На его лице была заинтересованность. Услышал по недовольному бубнежу, что это тот, кто ему нужен был. — А я и не думал, что ты старше. — Старше кого? — Задал вопрос в пустоту Брукс, даже не поняв, кто с ним разговаривает. Взгляд был уперт в пол. — Старше пирамид. — Ухмыльнулся Радулов.       Он оттолкнулся плечом от стены, приняв вертикальное положение и не спеша подошел к чужому игроку. Брукс увидел грязные до невозможности кроссовки, на которых даже шнурки не были завязаны. Они были все просто улиты грязью. Язычок одного из кроссовков показывал всем черный протертый носочек. Карие глаза остановили взгляд на ноге. Судя по тому, какие складки были на черных джинсах, там прятался бинт. И правда. Кусочек выглядывал из-под штанины. Брукс медленно разогнул больную спину. Задержал дыхание, увидев перед собой Радулова.       Старый воин смотрел на него с привычной ненавистью. Уродливый шрам на лице явно не добавлял ему красоты. Зеленые глаза были обрамлены почти черными следами. Кого-то явно страшный недосып мучает. От него несло лекарствами, словно от старой аптечки. — У меня даже сил сейчас с тобой ругаться или бояться тебя нет. — Брукс опустил руки в красных крагах, чувствуя, как сердце заходится быстрым ритмом, — Чего надо от меня? — Ох, тон какой серьезный сделал. — Усмехнулся Саша, сложив руки на груди. Брукс опустил взгляд. Дорогие золотые часы сверкнули стрелками. — Я тебе что сказал? Чтобы ты к Диме даже близко не подходил. А ты что, думаешь, что я не узнаю, что твои лапы были на моем Яшкине?       Брукс смотрел на него, вообще не понимая претензии к себе. Они друг другу два мужа. С чего бы вдруг он должен от него отходить? Молчал, ничего не говоря. И это явно бывшего парня Димы сильно бесило. — Чего смотришь на меня с такой рожей недовольной?       Видимо усталость заполнила душу, вытеснив оттуда жуткий страх и уважение к Радулову. Ему хотелось набить морду. Но он же все равно эту схватку проиграет. Да, Радулов явно был не меньше слаб. Едва стоял на двух ногах. Еще и смотрел на него так, словно сквозь него. Брукс сделал шаг в сторону. Радулов тут же ему перегородил весь путь. Шаг в другую. И тут же преграда. — Уйди. Я устал. Давай в следующий раз мы этот диалог разовьем? — Я тебя официально предупреждаю. И один раз. Еще раз забьешь нашей команде, я тебе все лапы переломаю, ты меня понял? И за тебя никто не заступится. И все только рады будут.       Брукс снова попытался обойти его, проигнорировав все слова в свой адрес. Радулов резко упер руки в его плечи и просто завалил на пол. Сам себе улыбнулся. А думал сил не хватит. А боялся, что слабый. Но нет. Силы достаточно завалить его. Тяжелая добыча. Брукс лежал перед ним раскинув ноги в коньках, вообще не понимая чем такую доброту к себе заслужил. Радулов грозно закатал рукава своей темно-зеленой худи. Пнул его по конькам, заставив свести ноги. Встав над ним, уселся на его живот. Крепкая рука схватила его за горло, вжав в пол. Брукс не сопротивлялся. Не было сил. Ну что, попросил Яшкина позаботится о нем, защитить его? А теперь сляжет молчаливым трупом в коридоре этой поганой чужой арены. Хватка Радулова была очень крепкой. Он начал задыхаться. Схватил его за руку, попытавшись ее скинуть. Заворочался. Сил критически мало. — И за что тебя мой Димка любит? Тряпку такую. Кошка ты гулящая, а не медведь. — Радулов схватил его за горло, с силой ударив об пол. — Ты мне не соперник! Запомни это, козёл!       Дима, проводив взглядом Никитку Лямкина, продолжил тренировку с остальной толпой, сам весь мокрый. Спустя пару минут Домовой прибежал к бортику, уже одетый, и поманил своим любимым «кис-кис-кис» Яшкина. Дима гордо прискакал к нему и склонился, внимательно слушая, что скажут. Никита ему на ушко сказал, что Брукса задержали, и что он еще на тренировке, а значит есть возможность с ним до дома дойти. Дима кивнул. Проводив его взглядом, аккуратно и под шумок свалил с конца тренировки следом. Забил на все. Любимый медвежонок явно будет рад с ним пройтись после тренировки по теплой вечерней весенней Казани. Можно и в кофейню зайти. Торопливо переоделся и побежал в соседнее здание, сломя голову, только и успевая лужи расплескивать.       Брукс резко вытянул руку, попытавшись Радулову дать отпор. Дернулся, приподняв бедра, попытавшись свалить с себя тяжелую неповоротливую тушу. — Съеби! — Взвыл Брукс, — Отъебись, я тебя прошу! — Тряпка! — Вскрикнул Саша. Схватив его за волосы, ударил головой об пол, громко рыча, — Слабак никчемный! Это мой Яшкин!       Брукс взвыл. Хорошо его затылком приложили. В ответ махнул рукой не глядя. Судя по звуку, хороший удар по морде прилетел в ответ. Услышал шаги. Слишком знакомые. — Пиздец тебе. Только обидь мою команду. Только сунь свои шаловливые ручонки. Я, — он натурально зарычал, — я с тебя шкуру живьем сдеру. Ты понял меня?! Ты от меня в гробу не спрячешься, уебок. — Помогите! — Взвыл из последних сил Брукс, заворочавшись, — Эй!       Яшкин, услышав возню в соседнем коридоре, где была раздевалка гостей, ускорил шаг. Вышел из темноты. Узнал знакомые коньки. Брукс?! Его медвежонок в опасности. Быстро пронесся по коридору, и, схватив напавшего сзади за шею, столкнул его. Мэйсек издал громкий вздох, жадно хватая воздух, перевернулся на бок. Радулов, выбившись из рук Димы, тут же бросился бежать. Яшкин плюнул на то, чтобы даже посмотреть, кто это был. Но кто-то удрал очень быстро. Упав на колени, мягко обнял Брукса. Тот, стараясь восстановить дыхание, осторожно приобнял его. Как же ему было плохо. Будто сознание сейчас потеряет. — Я рядышком. — Прошептал Дима. — Прости, что долго. Кто это был? — Я не узнал. — Взвыл Брукс, — Ди-и-има! — Это я. — Яшкин подхватил его под руки, усадив на пол, и обнял его, словно плюшевую игрушку, нежно поглаживая по голове. — Я рядом. Не бойся. Ничего не бойся, любимый мой. Тихо. — Он растерянно уставился на руку, по которой потекла кровь. Почувствовал, как тело в его объятиях притихло, замер. — Брукси? Маленький мой, ты живой?       Он растерялся, когда Брукс свалился на его ноги. Слезы моментально навернулись на глазах. Он встал на колени, не зная чего делать. Потерял сознание? Или слишком плохо? А как? А куда с ним? Дима растерянно прислушался к чужому дыханию. Дышит. Очень осторожно взял его на руки. Попытался утянуть его дальше. Не получилось. Слишком тяжелый. У него не хватает сил. — Блять, как не вовремя. — Взвыл Дима. — Соберись! — Попросил он сам себя. — Тихо! Ради него. Надо. Нельзя его тут бросить.       Он предпринял еще одну попытку, но все же взвалил Мэйсека на себя. Пошатнулся, едва не завалившись. Ввалившись в приоткрытую раздевалку, до которой несчастный не дошел всего ничего, осторожно посадил его на лавку. Схватил одно из полотенец и убежал до туалета. Хорошо ориентируется в чужой раздевалке. Не помнит куда идти. Все на интуиции. Приложил смоченное холодной водой полотенце к голове, усевшись рядышком с ним. Прижал к себе, поглаживая по плечу. Спустя пару минут раздался усталый вздох. Брукс открыл глаза. — Живой. — Радостно констатировал Дима, увидев великолепный оттенок карих глаз возлюбленного. — Медвежонок. Я рядом. Ничего не бойся. — Мне плохо, но я потерплю. — Вздохнул устало Брукс. — Помоги мне…       Дима жестом показал ему молчать, а сам уселся перед ним на колени. Брукс сидел прикрыв глаза, едва заметно улыбаясь, смотря на то, как Яшкин о нем заботится. Дима бережно раздел его. С трудом поднял на ноги и повел в душевую. Тяжело вздохнул, промыв полотенце под потоком воды, пока Брукс стоял вжавшись в кафель. — Ничего страшного. — усмехнулся Дима. — Сейчас все будет. Домой поедем. Как ты себя чувствуешь? — Не очень. — Признался Брукс, — Голова раскалывается. Еще и слабость такая после тренировки. — Он протянул руку, опершись на плечо Димы, стараясь его не замочить, выключил воду. — Спасибо, что пришёл ко мне. Я боялся, что… Убьют меня. — Кертису спасибо скажешь. Он с Никитой гулять пошел, и через него передал мне информацию о том, что ты остался. — Дима очень осторожно укутал его в полотенце. — Пошли, я тебя переодену, и пойдем домой. Там кофейня есть хорошая. Не хочешь кофейку хлебнуть? — Не откажусь.       Бруксу было неловко, от того что Дима о нем заботится. Пошел перед ним, придерживая полотенце, обратно в раздевалку. Уселся на лавку. Дима осторожно одевал его, стараясь лишний раз не вредить. Обул и быстро завязал на ножках кроссовки. Усевшись на ноги, заставил опустить голову. Осторожно осмотрел рану. — Все нормально. — Прошептал Дима. — Небольшая ранка. Все будет хорошо. — Он дотянулся до своего портфеля и дал ему обезболивающее, напоив водичкой следом. — Я рядом. Буду тебя защищать. Кто бы на тебя не напал.       Брукс закрыл глаза, тяжело вздохнув. К его сожалению, он знал кто на него напал, но смелости признаться в этом не было никакой. Не будет он Диму пугать. Почувствовав ледяные руки на своих, поднялся на ноги. Дима прихватил оба портфеля в одну руку, в другую взяв его под руку, и поволочил до дома. Усадил его на переднее. Пока Брукс отряхнул ноги и пристегнулся, Дима закинул оба портфеля в багажник. Обернулся, чувствуя на себе чей-то взгляд. Парковка была пустая. Лишь вдалеке стояла занесенная снегом белая ауди. Дима фыркнул и пошел за руль. Уселся и пристегнулся. Включил печку, видя, как Брукс дрожит.       Они поехали в сторону дома. Дима решил сделать небольшую остановку по пути в кофейне. Вручил Бруксу большой стаканчик с кофе и объемную булочку с ягодами. Сам с радостью отхлебнул кофе. Небольшая пауза не помешает. Сделал еще теплее, сам с радостью подставив бок под теплый воздух. — Ты знаешь, какой скоро день? — Осторожно спросил Брукс. — Я даже не знаю какой месяц сейчас. Без понятия, даже примерно. — Он повернулся полностью к нему, смотря за тем, как Брукс лакомится выпечкой. — Тебе пиздюлей не дадут, что ты не в отеле со всеми? — Так мне уже дали. Сказали, что единственное, что меня от выговора спасает, это мои результаты. — Ты хотел бы домой ко мне или в отель? — Дима пожал плечами, — При условии, что я не обижусь от выбора любого варианта. — Было бы очень хорошо, если бы ты меня к моим вернул. А то опять хихи и хаха начнутся. Но… — Значит верну. — Согласился Дима, даже не став с ним спорить. — А о чем вы с Буше говорили? — О тебе. И твоих зависимостях. — Брукс отхлебнул кофе, довольный облизывая губки от нежного кремового вкуса с приятной сладостью от ягод, — Как ты сам-то? Начало что-то получаться? — Начало. — Улыбнулся Дима. — Может что-то и получится. Хотелось бы, а то мне сказали, что следующая игра последняя для меня в должности капитана. Жаль. Мне нравилось с нашивкой играть. А что не так?       Мэйсек опустил голову. Кертис ему сказал просто попробовать. Попробовать уговорить его бросить наркоту. Сказал, что пытался сам, но это очень плохо кончилось. Он сам этого хочет. Увидеть, наконец, того Яшкина, которого видел еще до Петербурга. Просто доброго. Просто искреннего. Просто человека. А не скачущее по настроению чудовище, которое не чувствует ничего. — Давай попробуем еще раз бросить? Не обещаем. Просто берем, пробуем, у нас получается, и все хорошо. — Давай попробуем. И что же делать будем?       У Димы был очень странный тон в голосе. Он словно не верил в успешность предложенного плана. — Надо самый простой вариант взять. Просто взять и спросить у Ани, сможет ли она помочь тебе. Ну… Девушки, нет, невесты Артура. — Брукс мягко погладил его по волосам, — От этого уже дальше думать. Опять же, я не настаиваю, но тебе будет так сильно лучше и легче. Мне жалко тебя. Мне больно тебя видеть в таком состоянии.       Дима обвел языком губы. Брукс растерянно выдохнул. Ну он попытался. Но судя по реакции, Яшкин просто забьет на его просьбы. Услышав звук сообщения, опустил голову, достав телефон. Прочитал сообщение от Кертиса о том, что тренера будут собирать собрание, и стоило бы вернуть медвежонка на базу. Быстро написал о том, что случилось, следом добавив то, что скоро привезёт его. — С утра можно будет к тебе придти? — Осторожно спросил Брукс. Дима тут же кивнул. — И вечером ничего не планируй. — Хорошо. — Поразился Дима, и довольный отпил в очередной раз кофе, — Загадочный какой, медвежонок мой. Что, контрабанда с Уфы пришла? — Егорка уже отправил, да. — Расхохотался Брукс. — Откуда знаешь? — А вот такой я сегодня. Загадочный. — Он сжал в руках стаканчик. — Ну что, поехали?       Брукс едва заметно кивнул, вытянув ножки чуть вперед. Дима мягко развернул машину, и поехал до отеля. Ночная Казань была очень красива, переливаясь подсветкой на домах. Брукс успел все выхлебать и съесть. Поблагодарив любимого, мягко наклонился к нему. Дима, довольный впился в него поцелуем, оставив машину на парковке. Пару минут на нежный поцелуй, полный удовольствия. — Проводить или сам дойдёшь? — Сам доползу. — Шепотом ответил ему Брукс. — Спасибо, Дима, что спас мне жизнь. И что… слово держишь.       Дима с улыбкой кивнул в ответ. Сам от себя был в шоке. Ну да ладно. Положив руки на руль, проводил взглядом Брукса, что скрылся в отеле, с трудом волоча за собой портфель. Грустно вздохнув, развернул машину, и поехал уже домой.       Спустя недолгую поездку, добрался до дома. Поднялся к себе на этаж. Открыл дверь и бросил портфель у входа. Услышал переговоры на кухне и, не спеша пошел на свет, сунув руки в карманы штанов. — Хозяюшка, здравствуй! — Радостно сказала Аня, — Ну моя лошадка, уставшая, едва копытца волочит! — Дима тут же подошёл к ней и радостно нырнул в теплые женские объятия. — Ну кобылка моя!       Дима положил голову на хрупкое женское плечо, обняв ее, прижав к себе, и наслаждался почесыванием по голове. Довольно зафырчал, уткнувшись носом в теплую шею. Артур, сидящий за столом с телефоном, улыбаясь как дурак, смотрел на него. Аня почесывала его по светлым волосам. — Меня обижают. — Вдруг жалобно сказал Яшкин. — Во как! Укуси их в следующий раз. Можешь лягнуть. Я разрешаю.       Все трое рассмеялись. Дима поднял голову, с улыбкой смотря на Аню, что явно была его рада видеть. Все же отлипнув от чужой девушки, поставил себе кружку и, включив кофеварку, уселся уже рядышком с Артуром, тут уже к нему прижавшись. — Как ты себя чувствуешь? Хоть немного легче стало? Или как всегда? — Я в порядке. — Дима вздохнул, — Слабость сильная. Сейчас пришлось все мышцы напрячь, чтобы Брукса поднять. Тяжелый он для меня.       Аня хмыкнула, и, сходив в коридор, пришла уже с весами. Дима отдал ей телефон, разблокировав его, а сам встал на весы. Оба из семейства жабьих синхронно уставились вниз, где табло быстро меняло цифры. Замерло на отметке восемьдесят. Аня растерянно смотрела параметры в телефоне. Артур же задрал футболку. Девушка отвлеклась от экрана и прошептала, смотря на оголенное тело, где были видны мышцы и ребра. — Очень знакомая картина. — С грустью сказал Артур, — Очень сильно.       Аня растерянно кивнула, читая что же выдали умные весы. — Мы с Бруксом поговорили. — Решился сказать Дима. — А вы могли бы мне помочь? Я… Хочу бросить. Очень сильно.       Аня удивилась его словам. Повернув голову, улыбнулась вдруг Артуру. — Волшебник мохнатый. — Едва слышно ответил Артур, — Смог Брукса уговорить. — Мы тебе поможем. — Аня задумалась, смотря снова в экран. — Но… Я не уверена в своих силах. — Она уселась на ноги Артуру, и, взяв свой телефон, что-то принялась искать в нем. — Иди ополоснись пока. — Кофи! — Напомнил Дима.       Опустил взгляд. Этого мало. Он сам знал, что это маленький для него вес. И судя по всему, больше уже неоткуда взяться. Все таки слез с весов и пошел до кофеварки. Жадно сделал пару глотков. Приятный вкус его порадовал. Он пошел вместе с кружкой в спальню, прихватив вещи, решив не мешаться молодым. Закинул вещи в ящик для стирки. Сам же, выпив кофе наполовину, пошел в душевую. Хорошенько пришлось вымыться. Спрятавшись в полотенце, свалился на кровать. Снова кофе. Он потянулся до кружки, и в шоке уставился на трясущиеся руки. — Нади, ты со мной?       В ответ была лишь тишина. Он вздохнул, сделал пару глотков кофе, чтобы унять грусть. Уставившись в телефон, листал новости. Радостно взвизгнул, увидев, как СКА выиграло Трактор. Тут же написал небольшое сообщение Ники о том, что поздравляет его с победой и победным голом. Наверняка еще только вышли в раздевалку. Там не до телефона.       Услышав спустя какое-то время стук в дверь, едва слышно пригласил гостя. Аня присела около него, сложив изящные ручки на ногах. Дима лежал перед ней в одном полотенце еще и с голым торсом. Уже не смущался. Понял, что он ей не интересен. — Я могу попробовать облегчить тебе страдания. Но тебе надо будет не пить и не употреблять. Завтра ты точно будешь пить. Поэтому давай начнём со следующего дня? — Давай. — Удивился Дима. — Да что у вас за интрига. Меня увольняют? Сказали же подождут еще немного. — Нет. Завтра твой день. — Она запустила руку в его светлые мокрые волосы, поглаживая его по голове, — Могу сейчас только витаминки дать. Они сил придадут завтра к утру. — А можно еще спросить? — Осторожно решился Дима. Увидев уверенный кивок, тихо сказал, — Меня мучают кошмары. Иногда они слабее. Иногда сильнее. Иногда такие, от которых знаешь, будто мышцы в сердце заедают, и не вздохнуть, ни выдохнуть. — Ты нервничаешь. Твое физическое тело слабеет с каждым днем. — Она нежно провела рукой по бледной щеке, — Надо больше есть, больше спать, и меньше нервничать. — Она хмыкнула, — Только кошмары остались? Девушка, которую ты видел, больше не появляется? — Нади? — Он отрицательно помотал головой, — Давно уже не видел. Думаю, она занята. Радулова тоже давно не видел.       Аня лишь усмехнулась и сказала: — Это хорошо. Ладно, переворачивайся. Сейчас я принесу все.       Дима кивнул. Проводив ее взглядом, перевернулся на живот. Дотянувшись до кружечки с кофе, допил остатки. Аня дошла до кухни, и, роясь в ампулах, вытянула две сразу, и тихо сказала: — Мне кажется Дима решил, что он выдумал Радулова.       Артур удивлённо посмотрел на нее, впав в ступор. Девушка же пожала плечами. Осторожно отломила стеклянные верхушки и набрала полный шприц. Прихватив все нужные принадлежности, сказала: — Пошли спать уже, хватит сидеть. А то завтра опять не выспишься, будешь скулить. — Буду. — Усмехнулся Артур, — Пиздец. Дима выдумал Сашу. Будет, конечно, забавно, если Радулов вдруг вернется. — Главное успей ему что-нибудь мягкое кинуть, чтобы он когда падал, не убился.       Она пошла в хозяйскую спальню. Уселась рядом с Димой, и, протерев кожу, вогнала иголку под кожу. Дима дернулся от неожиданности и, повернув голову, смотрел на неё с грустным видом. — Мы с тобой теперь ночуем. Ты не один в ближайшие пару месяцев. — Улыбнулась девушка, — Будет плохо, кричи. Все понял?       Дима кивнул. Аня мягко потрепала его по волосам и, прихватив все, ушла, пожелав спокойной ночи. Яшкин с трудом дотянулся до своей пижамки, переодевшись в неё, спрятался под одеяло с головой.       Долго ворочался, в попытках уснуть. Только начал дремать, как услышал стук в дверь. Взял в руки телефон, кратко посмотрев на время. Заполночь уже. Тут же откинул одеяло и пошел беззвучно до двери на носочках по темной квартире. Засмотрелся на дверь к Артуру, что была закрыта, и зацепился за угол, завалившись на колени. Поднявшись снова на ноги, глупо улыбнулся и дошел, наконец, до входной двери. Прильнув к глазку, посмотрел на довольно жуткий силуэт в капюшоне. — Старших нет дома. — Громко сказал Дима, с боязнью прижался он к двери, — Вы кто? — Собаня. — послышалось из-за двери.       Яшкин издал радостный вздох и открыл дверь. Тут же улыбнулся, прижавшись к двери. И правда собаня. Радулов стоял в немного мокрой куртке, с капюшоном худи на голове. У него в руках был небольшой сверток, что был перевязан голубой ленточкой. — Заходи. — с улыбкой сказал Дима, — А Нади всегда просто вваливается ко мне в спальню и все. А ты вежливый. А что в руках? — Подарок лошадке. — Саша отрицательно помотал головой, — Не пойду. Забирай. — Через порог не передают. — Дима взял его за руку и затянул в дом. — Пошли в спальню. Там никого. Поговорим. Я так соскучился. Заодно мне никто не скажет, что я ебанутый сам с собой общаюсь.       Радулов все же сдался и, тяжело вздохнув, отправился следом за ним в спальню, оставив мокрую куртку и грязные тапки у входа. Дима гордо поскакал вперед, и занырнув в спальню, затянул Сашу следом. Радулов тихо закрыл за собой дверь, скинув с головы капюшон. Яшкин стоял глупо улыбаясь перед ним, не сводя с него взгляда. — В общем, — неловко сказал Саша, — с днем рождения, Димка. Будь большой, счастливый и богатый. — Я? — Дима впал в ступор, — У меня день рождения? — Да. Ты уже как, — Он повернул руку и посмотрел на свои золотые часы, — десять минут взрослый стал. — Он поднял голову, с добротой смотря на него, — Желаю тебе выиграть твой любимый кубок. А можно несколько сразу. Все, которые ты там хочешь. — Он протянул сверток, — Это тебе. Вот.       Яшкин скривился, расплакавшись и рухнул перед ним на колени. Саша растерялся. Он что-то не так сказал? — Меня первый раз поздравляют среди ночи. — Протянул он, заливаясь слезами, — Просто… В не самую хорошую погоду пришёл ради меня? — Он поднял голову, смотря на него в слезах, — Саша… — Я люблю тебя. Это меньшее, что я могу сделать. — Признался он.       Дима забрал сверток. Что-то мягкое. Стыдливо вытер слезы об рукав. Сидел перед ним на коленях опустив голову. — Димка, не реви. У меня сердце болит, когда ты так делаешь.       Он шумно шмыгнул носом. Снял красивую ленточку. Снял и шуршащую упаковку. Вдруг улыбнулся. Уточки? Ему? Он приподнял ткань. Судя по пошиву, это пижама. Без долгих раздумий скинул с себя старую, кинув ее в сторону темного угла. Саша удивлённо смотрел на его тощее тело. Он снова отощал. Видимо снова отходит. Едва улыбнулся, увидев, как Дима натянул на себя верх пижамки. Какая красота! Голубой цвет и ярко-желтые уточки. И все разные. Такой принт интересный. Он переодел и штаны. Выпрямившись во весь рост едва не завалился, но, выставив ручки, покрасовался перед Сашей. Радулов с улыбкой его рассматривал. Дима осторожно достал последний подарок. Развернул его. — Да ты что! — Вскрикнул радостно Дима, держа красную джерси с поездом на ней. — Ура! Локомотив! — Он заскакал, счастливо расхохотавшись, — Это мне?! — Да, для коллекции тебе. — Улыбнулся Саша, — Западной конференции у тебя мало. Вот, я по-блату утянул у Никитина.       Дима глупо улыбался. Капитанская нашивка. Двадцать третий номер. Повернул ее спиной. Его фамилия. Он прижал ее к себе, счастливо улыбаясь, смотря на Сашу. — Я рад, что тебе понравилось, детка. — Яшкин кивнул, — Я… Пойду. Я тут лишний. Да и тебе скоро вставать.       Дима показал ему жестом молчать. Достав из шкафа вешалку, повесил новенькую дерси и, выйдя со спальни, пошел в гостинную. Повесил джерси на пустующее место. Где-то кофтан от СКА в доме валялся. Гордо вернулся в спальню, и, закрыв беззвучно за собой дверь, подошел к Саше и, обнял за шею, зажмурившись. — Дима. Я слышу как ты говоришь обо мне. Но я настоящий. Ты меня не выдумал. — Мне Нади так же говорила всегда. — Он шмыгнул носом, прижимаясь к своему Радулову. Схватил его за волосы, уткнувшись носом в его шею, — Мне не важно, выдуманный ты или настоящий. Я ценю тебя. И не пропадай так надолго. Я скучаю. — У тебя муж есть. Я тебе не нужен. Ты сделал свой выбор.       Дима отстранился, положив руки на его плечи. Растрепанный. Уставший на лицо. Тёплый. Дышаший с едва сдышимой хрипотцой. Кончиком пальца коснулся рассекающего лицо шрама. Пальцы скользнули по скуле. Он осторожно наклонился к нему, жадно вдыхая его аромат. Так пахнет его Радулов. Смертью. Зелёные глаза пленили его. — Попался, мелкий. — С улыбкой прошептал Радулов, и, мягко положив руку на его шею, наклонил к себе и впился в него поцелуем.       Дима с большой любовью отвечал ему на поцелуй. Обвил руками шею. Шумно дышал, хватаясь за черные волосы. Саша нежно скользнул руками под пижамку и прижал его к себе. Дима схватил его за худи, и, рывком сдернув, потащил на кровать. Саша отвечал ему на поцелуй, осторожно забравшись сверху. Дима положил руки на его тело, жадно целуя. — Соскучился. — Прошептал Дима. — Очень сильно. — Он снова кратко его поцеловал. — Хочу тебя.       Саша улыбнулся. Он тоже этого хотел. — Ты будешь изменщиком. — Я знаю. Сделай мне подарок на день рождения. — Он развёл ноги, и слегка подался бёдрами на него, — Сделай это.       Саша впился в него очередным поцелуем. Расстегнул рубашечку, отправив ее на пол. Скользнул рукой по впалому животику. Нежно обхватил рукой его возбужденный член. Дима едва слышно издал стон. Приподнял бедра, позволив себя полностью раздеть. Завороженно рассматривал тело Саши. Сколько же на нем синяков. Каких-то шрамов. Прильнул к нему. Кончики пальцев прошлись по боку. Знакомый шрам. Точно его Саша. Он опустился перед ним на колени. Покорно склонил голову и, приоткрыв рот, коснулся члена губами. Заглотил его. Услышал довольный стон. Принялся отсасывать ему, очень стараясь удовлетворить. Наслаждался теплыми руками, что держали его за волосы.       Почувствовав легенький толчок в плечо, свалился на спину, раскинув ноги. Облизнул соблазнительно губки. Саша пристроился между его ног. Осторожно навис над ним. Заткнув поцелуем, очень осторожно вошёл в него. Дима схватил его за спину, прижав к себе. Ногти ободрали мускулистую спину. Почувствовав плавные и нежные движения, едва слышно постанывал. Получив шлепок по заднице, простонал уже чуть громче. Изогнулся от удовольствия, наслаждаясь чужой заботой. Одного раза ему не хватило. Спустя почти час, перевернулся на живот, и, соблазнительно покачал задницей. Саша улегся сверху. Нежно целовал его между лопаток. Снова вошел в него. Едва успел рукой заткнуть рот. Яшкин вцепился в подушку, довольно мыча. Чувствовалось, как Саша им наслаждался. Как лапал. Как целовал. Как мягко скользили его руки. Сколько же удовольствия он получил от сегодняшней ночи. Почувствовав, как в него кончили, издал довольный стон, уткнувшись мордой в подушку. — И я по тебе скучал, детка. — Прошептал Саша, положив небритую морду на голую спину, прижавшись к Диме. — Так ты доволен подарком? — Очень даже. — Прошептал Дима, чувствуя, как его тянет в сон. — Спасибо.       Он моментально уснул.