Два медведя в одной берлоге

      Москва. Раннее утро.       В районе пяти часов утра Саша с Кертисом, умывшись и сходив в душ, перебрали вещи. Никишин с грустью посмотрел на укол. У него не было никаких сил двигаться. Едва хватило сил ополоснуться. Волк встал рядышком с ним. Отвел ножку назад, решив объяснить как самому себе уколы делать. Саша, как дурак, стоял со шприцом в трясущихся руках, весь бледный. Вытянул ножку, слегка изогнувшись. Мазь от синяков очень хорошо помогала. Хоть фиолетово-зеленые разводы прошли с кожи. Внимательно прослушав инструктаж, снял колпачок с иголки. Протер кожу. Мышцы на животе задрожали. Пришлось обратно развернуться. — Может удобнее будет на колени встать? — Осторожно спросил Кертис. — Ну знаешь… Коленями на пол, а тело в кровать упереть. — А может еще способ есть? — Взвыл Саша, — Анья тебе ничего не подсказала? — Подсказала. В бедро можно колоть. Я вечно промахивался, и мне было проще в задницу колоть. Там меньше шансов в мышцу попасть.       Никишин взвыл. А если у него однажды не хватит сил вот так выгибаться? Ладно. Делать было нечего. Он уселся на колени со спущенными штанами. Уперся плечами и мордой в кровать, вытянув руку со шприцом. Кертис стоял рядом, глупо улыбаясь. — Давай, отдышись. И пробуй так.       Он встал рядышком с ним на колени. Осторожно положив руку на плечо, подсказал как проще было повернуться. Ники удивился. Ни одна мышца не потянулась. Значит так явно сильно проще будет. Спустя пару минут, все же вколов лекарство сам себе, облегченно выдохнул. Снова уткнулся мордой в кровать, ожидая, когда станет хоть чуть полегче. — Отвлечь тебя?       Саша приподнялся на руках. Кертис наклонился к нему, принявшись целовать. Нежно забрал оружие из руки, и, спрятав иголку под колпачок, кинул все к себе в портфельчик. Никишин жадно отвечал ему на поцелуй. Схватил его за волосы, второй рукой проведя по мягкой спинке и занырнул рукой под джинсы, схватив его за задницу. Волк с большим удовольствием целовался с ним. Почувствовав легкий толчок вперед, забрался на кровать. Саша моментально залез сверху. Еще половину часика они могли себе позволить потратить. Крепкие руки скользили по изящному телу. Теплые, влажные губы целовали загорелое тело. Кертис едва слышно постанывал, прогибаясь под ним. Никишин стянул с него штаны, свои отправив следом. Не дал ему простонать громко, успев заткнуть поцелуем. Как же это было черт, возьми, прекрасно, вот так начать утро. Как раз лекарство успело разойтись.       Спустя половину часа, поблагодарив друг друга нежным поцелуем, быстро собрали вещи, и, обнявшись с родителями на прощание, пошли на выход. Им надо было как можно быстрее добраться до Петербурга без потерь. У обоих уже сегодня начинаются тренировки. Вышли из дома. Саша тут же замер, увидев дорогую машину с петербургскими номерами. Перед ними стоял Рома, сложив руки на груди, с явной ненавистью смотря на них. На капоте сидел Динго, демонстративно щелкая семечки, выплевывая кожурки в небольшую кучку. — Отпусти Волка, тогда я тебе ничего не сделаю. — Спокойно ответил Рома, смотря в глаза Саше. — Зачем он тебе? — Удивился Саша, закрывая маленького собой. — Не отдам. Я его должен вернуть. Иначе мне Широков голову оторвет. Ну нахуй с этим олимпийским чемпионом связываться. Они все пришибленные. — Никишин отрицательно помотал головой. — Рома, можешь мне ебнуть. Его не трогай.       Ротенберг оттолкнулся от машины и грозно делая каждый шаг подошел к нему. Никишин слегка опустил взгляд, закрывая Кертиса собой. — Хочешь присесть на лавку с травмой? — Рома достал из пиджака нож. Лезвие опасно сверкнуло, раскрывшись, и уперлось тонким кончиком ему в бок, — Тогда никакая Каролина тебя не заберет. Я сказал садишься в свое экологичное пластиковое ведерко, и чтобы я тебя не видел в этой дрянной Москве больше. Ты меня понял?       Саша опустил взгляд. У Ромы даже руки не тряслись. Он почувствовал как Кертис мягко отпустил его руку, и прошептал: — Не рискуй своей жизнью ради меня. Я выкарабкаюсь. — Ты уверен? — Растерянно спросил Никишин, слегка повернув голову, оставаясь преградой между ними. — Я не хочу.       Рома резко дернулся. Схватил его за волосы, и, оттолкнув в сторону, завалил на землю. Кертис отшатнулся, увидев перед собой разъяренного Рому. Динго же прижал ногой плечо Саши, не дав ему подняться. Рука Ромы вытянулась. Острое лезвие уперлось в изящную шею. — Пошел в машину. — Попытался добро улыбнуться Ротенберг. — Мы с тобой сейчас все обсудим. — Дай мне клятву, что ты ничего с Сашей не сделаешь, никак ему не навредишь, нашивки не лишишь, унижать на тренировках и играх не будешь. — Кертис стоял приподняв голову, — Только тогда я соглашусь. — Ничего я с твоим Сашей не сделаю. Не сдался мне этот глупый мальчишка. — Ротенберг с неохотой кивнул, — Клянусь. До конца этого раунда ничего не будет. А дальше все зависит от твоего поведения. Будешь выебываться — я с ним мил не буду. — Смотри, Рома. Твое слово еще чего-то стоит. Обманешь его, уже я с тобой милым и добрым не буду.       Кертис аккуратно отвел острое лезвие пальчиком в сторону и, повернув голову, вдруг улыбнулся Саше, показав, что у него все под контролем, и спокойно сказал: — Не бойся за меня. Желаю тебе удачи, Сашка, в твоей битве за кубок. — Он ему едва заметно подмигнул, — Спасибо за это путешествие.       Саша едва заметно кивнул. Кертис несмело пошел к машине. Рома пошел следом за ним, спрятав нож. Открыл перед ним дверь на задние сидения машины. Никишин заметил прекрасно едва заметный жест рукой. Оттолкнул от себя ногу Динго и поднялся на ноги. Кертис хмыкнул, указав на развязавшийся шнурок. Медленно и очень изящно наклонился. Резко оттолкнул от себя дверь, завалив ей Рому, и бросился бежать сломя голову. Никишин дал кулаком по морде Динго, и бросился удирать следом. Они перебежали через дорогу в неположенном месте, едва не попав под машины. Саша на бегу открыл гаражную дверь, зафиксировав ее в открытом положении. Громкий топот эхом пронесся по подземной парковке. Они вдвоем заскочили в машину. Никишин быстро ее завел, и торопливо спросил: — Шереметьево или Домодедово? — Пулково.       Саша изумленно уставился на него. Делать нечего. Значит сразу в Петербург. Они синхронно пристегнулись, отбили друг другу пять, и Саша, торопливо оглядываясь, выехал с парковки. А вот и черная машина с чужими номерами развернулась через две сплошные, уже угрожая нагнать их. Никишин ловко переключая передачи, помчался по утренней Москве, что медленно окрашивалась ярким рассветным солнцем. Кертис счастливо улыбался, откинувшись в кресле. — Я тебя не брошу. Я не за тем столько удирал от этого козла с тобой на спине, чтобы в последний момент отдать тебя ему. — Признался Саша, — Ловко ты его подъебал. Надеюсь, не сильно огребать буду и обойдемся двойной нагрузкой. — Но если будет обижать — скажи мне. Я приеду и покусаю его. — Своими острыми зубками? — Усмехнулся Никишин, и, вытянув руку, не отвлекаясь от погони на высоких скоростях, потрепал Волка по волосам, и спросил, — У кого тут зубки остренькие, глазки серенькие? Кто тут красивый Волчонок такой?! — Падла. — Глупо улыбнувшись ответил Кертис, — Сейчас первый получишь.       Они проехались по Москве, и, выскочив с ее бесконечных территорий, поехали в Петербург. Снова погоня отстала. Они успели заскочить на заправку и прихватить себе кофе с булочками на завтрак. Разговаривая на всякие нейтральные темы, громко хохоча, и постоянно подшучивая друг над другом, довольно быстро добрались до Санкт-Петербурга. Пришлось свернуть с трассы в сторону аэропорта. Волк кратко посмотрел на время. Все нормально. Он успевает. Надо будет Брукси навестить. Машина остановилась напротив входа в аэропорт Санкт-Петербурга. Кертис наклонился к Саше, и, поцеловав его на прощание, пожелал ему удачи. — Будет одиноко или захочется чем-то поделиться, я всегда на связи. — Прошептал он, проведя рукой по щеке, — А еще… От Челябинска до Екатеринбурга очень недалеко ехать. Если хочешь, скрашу тебе вечер. Приезжай к нам на Урал. — Влюбись в него и останься. — Усмехнулся Саша. — Очень заманчиво! И тебе удачи. Будь осторожней с Казанью.       Он кратенько поцеловал его на прощание. Кертис прихватил свой портфельчик и быстро помчался в аэропорт. Дорогая машина же выехала с аэропорта и направилась в город. Саша быстро набрал Захара. Как обычно его разбудил. — Че трезвонишь? — Сонно спросил Бардаков, — О, ебать, ты живой? — У нас тренировка в обед. За тобой заехать? — Конечно, спрашиваешь еще! — Расхохотался Захар, — Бля, а че, все, прогулять не получится? — Какие прогулы, у нас послезавтра первая игра! С ума сошел?! Тебе Шабанов восемь шайб за первые пять минут в ворота запихает, будешь знать как прогуливать. — Начало-о-ось… — Взвыл Захар, — Саня, ты это… — Че? — Нахер иди.       Они вдвоем громко заржали. Саша же быстро ехал до дома, глупо улыбаясь. Прекрасный отпуск у него получился. А теперь пора за работу — борьба за кубок не ждет.       В Казани было все то же раннее утро. Лямкин, прихватив свой портфельчик, поцеловав всех своих девочек, побрел до лучшего друга, надеясь разбудить его. Прихватил два стаканчика с кофе и каждому по десерту. Поднялся в дом и громко постучался. Посмотрел на время. Десять утра. Услышал недовольный вой за дверью. Значит живая его лошадка.       Яшкин, с трудом выдравшись с кровати, побрел открывать. В квартире очень странно пахло. Словно какими-то лекарствами. Но он же… — Блять, я же ваще в каком-то лесу был. — Он захныкал, потирая больную голову, что словно напополам раскалывалась, — Бля, я где вообще…       Он открыл дверь. Вопросительно уставился на Лямкина, что тут же сунул ему большой стаканчик с кофе и сказал, стоя на пороге: — Вы с Брукси были в его квартире. Потом в лес уехали. Там ебались, пили. А потом тебя забрал Широков, отвезя сначала тебя домой, а следом и твоего Брукси. С твоим медвежонком все хорошо, Кертис о нем позаботится. А нам с тобой надо через три часа быть на тренировке. — Бля, спасибо за рассказ сюжета, который я пропустил.       Дима сделал глоток кофе. Это был его любимый американо, приготовленный с добавлением мятного сиропа, да еще и в огромном стаканчике. Он издал довольный стон и, пропустив лучшего друга внутрь, побрел, шаркая, до кухни. В квартире было все так странно. Слишком тихо. Не сильно-то порядок был в округе. Все в какой-то пыли. Словно… в запустении. Дима рухнул за обеденный стол. Никитка уселся напротив. Поставил перед ним небольшой кусочек его красного бархата. Увидев счастливую улыбку на измученном небритом лице, гордо сказал: — Ну я же знаю что тебе принести. — Спасибо, Никитос. — Едва слышно смог сказать Дима.       Пока Яшкин неспеша лакомился своим любимым кусочком любимого тортика, Никитка напротив цедил горячее какао и ел свой любимый муравейник. Полная тишина и спокойствие. Дима сидел подперев голову рукой, закрыв глаза, жуя всякое. Говорить не хотелось. Двигаться не хотелось. Откуда такая адовая слабость? Он издал недовольный вздох. Точно. Наркотики. Но… такая слабость приходила обычно сильно позже и после стадии адовой злости, ярости и ненависти с неадекватностью А тут что? График сдвинулся? Он издал усталый вздох и, подперев руками голову, притих. — Я не могу жить один в таком состоянии. — Прошептал Дима. — Не могу. Ебаная слабость. Сначала Нади снилась. Потом Радулов снился. Мозги словно подыхают.       Он поднял голову, и увидел в свой адрес жалобный взгляд от Никиты. — Попроси Лягушонка с тобой пожить. Я могу через раз на ночь оставаться. Тебе всего чуть-чуть потерпеть. — Когда у нас игры? — С трудом спросил Яшкин. — Завтра.       Яшкин закрыл руками лицо. Хотелось растечься лужей и никуда не пойти. Никита с грустью смотрел на него. — Чем-то тебе помочь? — Давай прогуляем эту ебаную тренировку. Я тебя прошу. Я не вывезу нихуя. — Нельзя. Тренера зашибут нас с тобой. Я побуду рядом с тобой. Ничего страшного не должно случится. Это же только первая тренировка за долгое время. Мы и так три тренировки проебали. Так то ребята четвертый день тренируются.       Дима с грустью кивнул. Ладно. Не должно, так не должно. Поверив на слово, он продолжил хлебать кофе. Решив, что от Домовенка уже никуда не деться, пошел собираться. С трудом вспомнил что ему вообще надо с собой взять. Напихав в портфель вещей, отправился с Никиткой на базу. Они пришли одни из последних в раздевалку, когда тех, кто был в первую смену, и след простыл. Остатки команды громко поприветствовали Яшкина, который зашел, как с креста снятый. — Что, дед, чувствуешь что старость приближается, — Усмехнулся Лукоянов, — А все, звание старой калоши тебя будет ждать. — Не понял. — Растерялся Дима, застыв с кроссовком в руке. — Чего это я сразу старая калоша?! — Ну старая кляча, раз ты в молодости кобылой был. — Поддержал разговор Кагарлицкий, — Яш, ты чего, совсем забыл, что у тебя день рождения скоро? — А-а-а! — Протянул Яшкин, и, бросив кроссовок под лавку, вытащил коньки, — Похуй. Будто я прям изменюсь резко, поумнею или еще чего… — Да не дай бог! — Воскликнул Адамчук, — Мы тогда ваще последние игры перестанем вывозить.       Дима улыбнулся, едва заметно кивнув. Слабоумие и отвага — это про него. Как странно. День рождения скоро. Он даже не мог вспомнить ни одного за последние лет десять, как праздновал, да и делал ли это вообще. На тренировке к нему начали вечно цепляться тренера, тыкая его в глупейшие ошибки. Яшкин злился, что у него ничего не получается. Стоящий на воротах Артур даже чувствовал себя виноватым, что ловит все, как бы Яшкин не кидал. Он крюком клюшки дернул Лямкина за тренировочную серенькую джерси, прикатив его к себе. Защитник удивленно уставился на вратаря. Оперевшись о ворота, тут же спросил: — Чего, Лягушонок? — А Димка чего злой такой? Ругается, рычит на всех… Пришел вроде бы слабый, уставший. А сейчас вон, готов Билялетдинова голыми руками разорвать… — Да ебанутый, чего с него взять. — Улыбнулся Никита, стоя около ворот без всякой боязни. Да, Яшкин стоял и бил по воротам, которые они вдвоем облюбовали, но шайба отлетала вообще в разные стороны, словно он клюшку первый раз в руках держал. — Видишь, не получается нихера. Забыл, видать, что не этой клюшкой играл. Привык же видать к клюшке Сашки. — А я их и не видел даже в хранилище. Ни одной. — Удивленно сказал Артур, и, повернув голову, вытянул лапку, с легкостью поймав пролетевшую шайбу, — Я хочу с Димкой поговорить сильно. А теперь… боюсь к нему такому даже подходить. — Не, младший, лучше не рискуй. Ща, он хотя бы подостынет немного…       Яшкин, сделав очередной косой удар, со психу просто ударил клюшкой об лед, издав громкий недовольный вскрик. Клюшка разлетелась на две части. Дима грозно швырнул черенок в сторону, едва не зашибив стоящих в кучке защитников, и, пошел вон с поля. — Яшкин, хватит злиться. — Попросил его Бабенко, — Куда пошел? — Нахуй пойду! — Заорал он, и, грозно хлопнув калиткой, ушел, громко цокая коньками.       Он решил, что тренировка сегодня была окончена. Со злостью расшвырял вещи по пустующей раздевалке. Стащив с ног ненавистные коньки, которые стерли ему все ноги, со психу кинул их в сторону. Резко согнувшись, заорал со всей силы. Орал так, пока горло не заболело. Бросив с размаху мокрые вещи, оделся как попало, пнув портфель просто под лавку и ушел, хлопнув дверью раздевалки за собой.       Был слишком зол, чтобы дождаться такси. Пошел пешком до дома, надеясь, что это его хоть чуть чуть успокоит. Но нет же. То пешеходы, которых понарожали долбоебов, которые не в курсе, что по тротуарам стоит идти так же, как ездят машины по соседству, чтобы ни с кем не сталкиваться. То компании деток, что шли так, словно им надо было завтра до дома дойти, которые растянулись на весь тротуар, и не обойти, и не перепрыгнуть их. С трудом добрался до дома, стараясь не разбить никому лицо об ограждение. Захлопнул за собой входную дверь. Она не закрылась. Он резко ударил по ней ногой, так, что она захлопнулась с грохотом, осыпав в очередной раз штукатурку с трещины. Сняв грязные кроссовки, кинул их в стену. Его все вымораживало до невероятной трясучки. Он громко рычал, идя по дому. Бесит. Все страшно бесит. Какой же он мудак. Он уселся на кровать, и сунул руку в тумбочку за пакетом с наркотиками. Нади, заскочив на кровать, резко обвила руками шею сзади, и увалила его на кровать. — Уйди нахуй! — Заорал он, задергавшись, — Уйди, сучка, блять! — Хер тебе по всей морде! — Взвыла Нади, с трудом держа его на кровати, — Никакой наркоты, паскуда! — Уйди! — Заорал он, — Не твое дело, проститутка!       Она со всей силы дала ему пощечину. В ответ получила копытом в плечо и рухнула на пол. Яшкин резко дернулся, вскочив на ноги. Они его не удержали и он, пошатнувшись, грохнулся сам. Нади быстро перелезла через кровать и, усевшись на него, схватила его с двух сторон за ушки, чтобы он не дернулся. — Сейчас мне отсасывать будешь, пока я не кончу, ты меня понял, выскочка?! — Серьезным тоном сказала Нади, — А ну успокоился. Никто не виноват, что ты косорукий стал. Бухать меньше и ебаться надо. — Ну давай, раздевайся. — Усмехнулся Дима, — Рискнешь со мной спать, когда я злой? Я же могу больно сделать.       Нади ловко скинула с себя объемную худи, под которой ничего не было, и, наклонилась, улеглась мягкой грудью ему на лицо. Дима растерялся. Мягко положил руки на грудь, издав довольный стон. Она уперлась ручками около его головы, давая себя лапать. Он явно успокоился. Начал мягко целовать вкусно пахнущую кожу. Потерся небритой щечкой об нее. Мягко обхватив торчащий сосок губами, облизнул его. Нади улыбнулась. Вот и успокоился. Прекрасно почувствовала как он возбудился. Вытянув аккуратную ручку, вытащила пакетик с наркотиками, и, спрятав незаметно себе за пояс юбки, дождалась, пока он ее отпустит, и, резко выпрямившись, красиво покачала плечами, заманивая его. Дима тяжело и глубоко дышал. Руки снова потянулись до нее. Прошлись кончиками пальцев по груди. Она хитро ему улыбалась. Повернула голову, прислушиваясь. Вдруг резко поднялась, прихватив с пола худи. Накинула ее обратно и удрала от него, захлопнув дверь в спальню. — Да сука. — Взвыл Дима. — Это чего опять за прикол? Возбужу и не дам. — Он положил голову на пол, шумно дыша. — Сучка.       Вспомнив, что хотел сделать, сунул руку в тумбочку сам. Ничего не нашел. Выдрал ящик с корнем, и, перерыв все барахло, вскрикнул: — Сука, отдай! — Обойдешься! — Озорно расхохоталась Нади откуда-то из квартиры.       Яшкин с трудом встал на ноги. Раскрыл дверь в спальню, встав на пороге. Весь растрепанный, по новому начинающий злиться. Нади поправив короткую юбочку, покачала задницей перед ним, и вдруг запела: — Ничего не предвещало вроде-е-е бы… А теперь не понимаю — бы-ы-ыть или не быть?! — Красиво покачиваясь под неслышный ритм песни, соблазняя его своей пластичностью и красотой, — Почему не совпадает, в чё-ё-ём секрет?! То тебя уже нету, то меня еще нет! — Она гордо побежала по квартире от разъяренного Яшкина, — Я сегодня словно между двух огней… или на краю обрыва, если быть точней. Не забудь свой зонтик, милый, будет до-о-ождь! — Она увернулась от его загребущих ручонок, и, резко толкнув его, завалила на пол. Качая бедрами так, чтобы складки юбки красиво шли волной, показывая кружевное белье под ней, запела, — Я тебе намекаю, а ты никак не поймешь! — Она счастливо улыбнулась и вдруг затянула, — У меня появился друго-о-ой!       Яшкин сделал расстроенный вид, смотря на ее роскошные танцы, слушая ее приятный голосочек. Она показала ему пакетик с наркотой, соблазнительно им помахав у него перед носом и вдруг исчезла. Словно из ниоткуда добавила: — Ищи где хочешь. А будешь хорошим мальчиком, приберешься, я тебе выделю крошки. — Блять. — Взвыл Дима, раскинув копыта. — Сучка! — Кобель!       Яшкин перевернулся на бок, и рассмеялся. Не поспорить. С трудом поднявшись с пола, отправился на поиски. Начал рыскать по всем полочкам и шкафам, тревожа пыль и мусор. Берлога стала похожа на то, в чем он жил, когда был очень молодой. Его начало все бесить по-новой. То провода под ногами запутаются. То на морду что-нибудь упадет. Спустя час, прервался, решив позвонить Бруксу. Подрочить бы под его сладкий голосочек. Вот бы у него было что рассказать. Он решил сделать звонок.       Большой частный самолет приземлился в Казани в районе десяти вечера. Толпа грозных ребят со столицы Урала пошла широким шагом по чужому аэропорту грозной стаей, шумно обсуждая все то, что не успели за полтора часа полета обсудить. Кертис с Бруксом шли предпоследние, лишь переглядываясь с хитрыми улыбочками. Перед ними шагал Да Коста, так увлеченно с кем-то переписываясь, что вечно пропускал все порожки, и влетал в закрытые двери. Позади них шел Трямкин, уставший, невыспавшийся, и ненавидевший свою роль старшего пионервожатого, которая досталась ему вместе нашивкой альтернативного капитана. За ними к аэропорту приехал автобус Ак Барса, что отвез чужую команду к большому дорогому отелю. Брукс, увидев очередной звонок, поднял взгляд. Поймал на себе злой взгляд Трямкина, что отрицательно покачал головой, показав ему, что сейчас лучше не бесить основного капитана, и не давать напоминать, что это не просто очередной город на тяжелом пути плей-офф. Завтра у них у всех игра. А они ничерта не выспались все, устали на длительных и изнурительных тренировках, и хотели уже поубивать друг друга. — Да Коста, пойдешь в номер с Волком. — Чего это?! — Возмутился француз, уперев недовольно руки в бока, презрительно смотря на капитана, что стоял позади организатора, смотря ему в табличку, — Я где так нагрешил? — Тогда с Мэйсеком. — Усмехнулся Голышев, сидя на подлокотнике дивана, болтая ногами. — Да за что?! — Поразился Стефан, — А к нормальным нельзя меня поселить?       Кертис с Бруксом стояли вдвоем в сторонке, как прокаженные, вообще не понимая такой реакции. И если Кертис подозревал, что подленькая и мерзенькая алчная натура француза выйдет однажды на поверхность, то Мэйсек вообще не ожидал такого услышать в свой адрес. — А с кем же ты хочешь? — Удивился Трямкин, стоя рядом с Голышевым. — Чур не с нами! — Синхронно воскликнули Галкин с Аликиным, — Стефани, пошел в пизду! — На лице француза появилась дурацкая улыбка, что сразу всю команду развеселила. — С Воробьевым… С Макеевым или Романцевым. Да хоть с господом богом. Я какое зло вам сделал?       Раздался громкий ржач, когда все уставились на Сергея Широкова, что стоял сложив руки на груди, явно недовольный предложенными вариантами. Да Коста скривился, выглядя как деревенский дурак, и в припрыжку ускакав к вратарям, заскочил им за спины и спрятался. — Где я так нагрешил? — Устало вздохнул Широков, — Что вы моя команда?       И снова хохот. С горем пополам поделив отельные номера, чтобы все остались довольны, остались слушать объявление главного тренера — Николая Николаевича. Он спрятал руки в карманы классического костюма, собрав своих малышей в коридоре отеля и сказал серьезным тоном: — У нас начинается новый этап битвы. Мы никогда так далеко не уходили. Эта команда никогда не уходила на одну вторую финала битвы за Кубок Гагарина. Я каждым из вас горжусь. Вы все очень хорошо постарались, чтобы мы сюда имели возможность сейчас приехать сюда. — Он взглядом прошелся по сидящим и стоящим игрокам, что слушали его внимательно, — Парни. Учитывая город, против которого мы играем, я вынужден вас всех предупредить: кто не будет в отеле ночевать, кто решит пойти по клубам, кто будет встречен в очереди во «Вкусно и точка» в два часа ночи — в составе вы больше не появитесь. Ставки очень высоки. Давайте будем друг к другу относится уважительно. — Он остановил взгляд в стоящем в центре Бруксе, — Все отношения, всё личное оставляем в номере и не выносим это не то, что на лед, а даже в общее пространство этого отеля. — Мэйсек виновато опустил голову, крепко держась за руку Кертиса, что стоял с глупым выражением лица, смотря в потолок, делая вид, что все что говорят, это вообще не про него. — Никаких скандалов. Никаких отношений. Мы на поле битвы. И она не прощает слабостей. — Я, может, тогда пойду? — Не выдержал Брукс. — Куда?! — Синхронно воскликнула команда, — Стоять не рыпаться.       Брукс сделал обиженный вид, отведя взгляд. И снова хохот. — Каждую ночь обход делать будем. — Заварухин начал ходить из стороны в сторону. — А то я знаю вас. Один с Сафоновым пойдет руки ломать. — Да Коста тут же прикрыл стыдливо рукой лицо, — Другой Лямкину рукав оторвет и морду разобьет. — Волк слегка покраснел, с трудом держась вместе со Стефаном чтобы не заржать. — Другой с Радуловым пить будет до победного. — Трямкин сделал вид, что очень заинтересован видом из окна, — Другой с Ахтямовым будет игрушки свои обсуждать. — Галкин же сидел рядом с Трямкиным и изучал ковер под ногами, — Этот вообще с чехом… — Будьте здоровы. — На едва понятном русском ответил Мэйсек.       Команда тут же впала в громкую истерику вместе с тренерским штабом. Брукс стоял и улыбался как дурак, пока все в округе попадали со смеху. В очередной раз отклонил вызов от Димы, мысленно умоляя его перестать ему названивать. На двадцатом-то вызове уже даже до него бы дошло, что сейчас немного не время болтать. — Господь, смилуйся надо мной. — Захныкал Широков, — Просто толпа тридцатилетних долбоебов… — Ну это ты хорошо округлил. — Радостно отозвался Галкин, повиснув на шее Аликина, — Себя со мной. В среднем… — В среднем Брукс. — Да чего я опять?! — Возмутился Мэйсек.       И снова хохот. Заварухин махнул на них рукой, и, пожелав всем спокойной ночи, пошел с тренерским штабом на отдельную летучку, пока все сидели и безбожно ржали. — Бля, а про Мак, это он к кому? — Едва сквозь слезы спросил Хрипунов. — Угадай, бля. — Усмехнулся Голышев, — Вон, морда московская уже вся наггетсами пахнет. — Широков сделал недовольное лицо, уперев руки в бока, — Шира, ты как эта, классическая черная женщина, везде со своими наггетсами ходишь.       Над капитаном снова начали все ржать, тыкая в него пальцами. Широков издал недовольный вздох. — Как я вас всех ненавижу. — Усмехнулся Сергей. — Нахер идите. — А ты в Мак? — Не выдержал Галкин. — А я в Мак, да. Заедать свое горе мангово-ананасовым МакФлурри. — И наггетсы жрать? — Радостно спросил Трямкин. — Конечно. — С деловым видом ответил капитан. — Ебал вас. — Это у него, как у истинного капитана, было вместо «спокойной ночи». Он накинул свою легенькую куртку и отправился на выход.       Большая часть команды похватала свои куртки, решив упасть капитану на хвост, отправившись до ближайшего «Вкусно и точка». На их радость — работал он круглосуточно. Какая-то часть команды разбрелась спать. Толпа иностранцев осталась на свое совещание. — Я тут такой бар классный знаю. — Оживился Блэкер, поправив свою широкую цепь на шее, — Давайте гульнем? — Опана, — Стефан потер руки, — Я в деле. — Отличная идея. — Поддержал его Эберт. — Я пас. — Выдохнул Кертис. — Я хочу спать, а не бегать завтра с похмельем вонять на всю ТатНефтьАрену. — Ты чего, куда? — Тут же спросил Джесси, когда Кертис ушел, у Мэйсека. — Только не говори, что ты тоже пойдешь спать вместе с этим школьником. — Так сказали же пизды дадут. — Растерялся Брукс, стоя словно стеснительный школьник среди банды первокурсников, — Я чет ссу, пацаны. Хотелось бы, но огребать не хотелось бы. — Ой, сопля, иди вон, «спокойной ночи, малыши» как раз успеешь посмотреть, которые дома не успел посмотреть. — Отпихнул его грубо Стефан, — Че, пацаны, давайте… — Бля, да пошли, че ты ссышь. — Усмехнулся Ник, смотря на погрустневшего Брукса, — Всех все равно не выгонят. Шира со своими бакланами будет до двух часов точно там тусить в своем Маке. Пока не сожрет все свои пятьдесят наггетсов и не оближет десять контейнеров из-под «тысячи островов» не вернется. А мы как раз до двух успеем наебениться и обратно приползти.       Брукс немного посомневался, но, увидев, что отказ только испортит отношения с ними, все же со скрипом согласился. — Будешь своим недовольным еблищем настроение портить — можешь не идти. — Серьезным тоном ответил Стефан, шагая по коридору. — Да понял я. — Вздохнул Брукс.       Они разошлись по разным номерам. Брукс уселся на кровать около окна. Кертис уже сидел в пижамке, уперев спину в изголовье кровати, что была приставлена к стенкам, в уголок. Сидел опустив голову, быстро заполняя дневник, сосредоточившись настолько, что ничего не замечал. Приятный теплый свет красиво освещал его. Мэйсек вытряс содержимое своего чемоданчика, разложив все по полкам. Они тут на четыре дня, прежде чем не придется возвращаться домой. Достал свободную футболку и, заправив ее в обтягивающие штаны, стоял застегивая кожаный ремень. — Ты тут будешь? — Осторожно спросил Мэйсек, пригладив рукой волосы, — А то я с ребятами в бар собрался. — Будь осторожнее. Тренера в три часа будут обход делать. Как раз когда Широков вернется. — Предупредил его Кертис, не отвлекаясь от написания, — Я пройдусь до Димы. Надо с ним поговорить по поводу Артура и Анюты. — Наврал спокойно он. — Хорошо. — Брукс усмехнулся, — Он мне обзвонился. Будь осторожнее сам. — Он вдруг одумался и, вытянув руку, указал на пижамку с синими полосочками, — Ты в таком виде пойдешь к нему?       Кертис издал тяжелый вздох, который нельзя было отразить на бумаге, зато прекрасно он звучал в живую, сделав недовольное лицо. Брукс тут же поднял руки, приняв поражение и пошел в ванную. Почистил зубки. Предусмотрительно выпил лекарство, что завтра не даст ему от похмелья умереть. Протер кроссовки от грязи и, пожелав ему спокойной ночи, на случай, если они не свидятся, пошел на выход, закрыв беззвучно дверь. Четверо иностранцев направились в ближайший бар. Каждый от вечера хотел разного исхода. Брукс шагал между Стефаном и Джесси, что оба уставились в телефоны. Мэйсек присмотрелся к одному в телефон. Он явно с женой переписывался. Взгляд перевел на телефон Да Косты. Судя по картинке собеседника, там была очередная девушка. Идти до бара было недалеко. Меньше чем двадцать минут. Так что если что, можно будет быстро пробежаться, и сделать вид, что они никуда не ходили.       Волк же, дописав все то, что хотелось, переоделся и, накинув любимое серое пальто, поднял воротник, отправившись вниз. Ключ от номера оставил на ресепшене. Мало ли Брукс раньше вернется. Кто ж его знает с такой компанией. Сам же неспеша отправился в гости. Дом Яшкина был уже чуть подальше. В половине часа хода. Но зато находилось все на одном берегу.       Быстро поднялся к нужной квартире, не встретив никаких препятствий. Встал перед дверью, мысленно продумывая диалог. Времени у него все меньше. У него был целый список из пяти вариантов что делать с несносной кобылой, чтобы она перестала жрать любимые белые сладости. Решив, что вариант выберет прямо по дороге, исходя из морального состояния Димы, постучался в дверь.       Яшкин, громко зарычав, ногой захлопнул ящик в комоде и грозно потопал по полу к входной двери. — Твои проделки, сучка?! А ну отдай мне дозу! — Вскрикнул он. — Обойдешься. Там гость. — Нади усмехнулась, — Такой, что тебе во всем поможет.       Дима замер, подняв руку над ручкой, вопросительно уставившись на девушку. Она же, с улыбкой пожала плечами и тут же испарилась, оставив после себя тонкий шлейф из малины и ванили. Недовольно фыркнув, Яшкин открыл дверь. Удивленно уставился на Кертиса, что стоял перед ним, боязливо переминаясь с ножки на ножку. — Дима, я бы хотел с тобой поговорить. — Прошептал Кертис, стоя на пороге дома. — Пока… Никаких игр, ничего такого не началось.       Яшкин отшагнул в сторону, пропустив его в дом. Он был немного раздраженный. Хотелось дозы, а он ее никак найти не мог. И подрочить не с кем — Брукс трубки не берет. Волк расстегнул свое аккуратное пальто, отставив обувь в сторону и пошел за ним в квартиру. Тишина была оглушающая. В этом доме было вечно шумно и радостно, кто-то где-то ходил, возмущался, говорил. А сейчас полная тишина. Дима свалился на диван в гостинной, выглядя явно непривычно. Кертис уже отвык от него… Такого. Он начал тут же беспокойно трясти ногой, быстрым взглядом оглядывая квартиру, явно раздумывая над очередным местом поисков. Волк уселся рядышком, поджав ножки, и сложив руки на них. Очень осторожно поинтересовался: — Что-то стряслось у тебя? — Дозу найти не могу. Где Брукс? — На разнос к тренерскому штабу поехал, насколько я знаю. Они не очень им довольны. — Волк поджал губы, смотря на Диму, что словно был зол на него. Не стоило Брукса выдавать, что он поехал со всеми, а не остался с ним. — Я не вовремя? — Забей. Я просто злой сам по себе. Дозу найду легче и проще будет. Не обращай на меня внимания, пока я такой. Чего хотел-то? — Я с тобой поговорить хочу… Как раз на счёт наркотиков. — Он выбрал самую простую тактику, которая в девяносто девяти процентах случаев не сработает. Просто вежливо попросить. — Давай мы с тобой спросим у Ани, чем она сможет помочь… Я вижу, как ты загибаешься. И ты сейчас один. Тебе надо бросить эту дрянь раз и навсегда. — Я не собираюсь этого делать. — Моментально ответил Дима, — В честь чего вдруг? — Это может убить тебя. — Значит поделом мне! — Вскрикнул Дима, дернувшись. Поняв, что сказал то что думал слишком громко, стал на несколько тонов потише. — Если это все, то можешь идти. Ты мне не муж, чтобы я тебя обязан был слушаться. — Чем я могу добиться твоего снисхождения? — Желание дозы перебивает только одно. Возможность с кем-то спать. Брукс далеко. И он не хочет уже давно. Не стоит у него, видите ли. А таблетки ему начали плохо делать, как он сказал мне. — Яшкин фыркнул, сложив руки на груди, беспокойно стуча ногой по полу, выглядя очень злобным. — Я не сплю ни с кем долгое время. После расставания с Никитой… — Да насрать мне! — Вскрикнул Яшкин, — Заткнись и подчинись мне, либо иди нахуй из этого дома, как и все от меня отъебались. — Я могу помогать тебе… Колоть успокоительные, какие-то лекарства. Найду что сказать, чтобы Аня не догадалась, что это тебе все надо. — Спокойный и тихий тон Кертиса его еще больше бесил.       Яшкин резко дернулся на него. Схватил его за волосы, и навис над ним, зарычав. Волк растерянно смотрел ему в глаза. Это снова тот самый Яшкин, к которому он так привык. Который хотел убить его. Который возил в него нож. Который едва не убил ему Артура. Видимо Нади, ставя условие, хотела очень эффектной его смерти. — Я не буду спать с тобой. Я могу помочь по-другому. — Я знаю, как мне будет лучше.       Он резко дернулся на него, жадно начав целовать. Кертис легонько оттолкнул его и тут же с размаху получил пощечину. Замер, зажмурившись. Было… Больно. Дима схватил его за ремень на штанах, тут же начав их расстегивать. — Дима, не смей. Я не хочу этого. Дай я уйду. Ты не настроен со мной говорить. — Да заткнись же ты, как же ты меня раздражаешь своим пиздежом. — Он сдернул с себя футболку и тут же заткнул ей рот Кертису. Только он начал выбиваться, стараясь выплюнуть вонючую ткань, Дима схватил его за запястья, и, потершись бугорком на своих штанах об его черные джинсы, уткнулся холодным носом об его худое плечо и прошептал, — Да… Такое условие меня устроит.       Он укусил его в шею. Кертис дернулся, собравшись с силами и скинул его с себя. Пока Яшкин с трудом приходил в себя, пытаясь найти ориентацию в пространстве, Кертис соскочил с дивана. Швырнув его футболкой в него бросился бежать. Дима рывком поднялся с пола и грозно пошел за ним. Дернул его назад, не дав докоснуться до входной двери. Резко зажав рот рукой, потащил в спальню, второй рукой прижимая хрупкое тело к себе. Злость била ключом. Завалить и выебать. Так чтобы дрожал. Так чтобы срывался на крик.       Кертис ударил его довольно больно. Но видимо желание выебать его сильнее. Рухнул на кровать, тут же отполз от него. Яшкин встал спиной к зеркалу, дыша, словно разъяренный бык. Его мускулистое тело было покрыто лёгкой испариной. Волк побледнел. У него огромные проблемы. Яшкин захлопнул дверь в спальню и закрыл ее на замок. Кертис поджал ножки, отползая от него на самый край. Кажется, придумал как вывернуться. — Может ты хотел бы, чтобы тебя удовлетворили? Я могу взять плетку или что-то такое, знаешь…       Дима не поддавался явно на уговоры. Залез на кровать. Схватил его за щиколотки и дернул на себя, вытянув поперек кровати. Волк грубо пихнул его ногой, но Дима, не став даже стараться дрожащими руками расстегнуть штаны, дернул ткань в разные стороны. Вторым движением стащил с него штаны вместе с бельем. Кертис прикрылся. Толкнул его в плечо ножкой. Дима схватил ногу и, притянув его к себе, резко перевернул на живот. Пристроился между ног, положив руки на задницу. Со рта закапали слюни. Он треснул ему по заднице, когда почувствовал, что Волк снова пытается свалить. Схватив за руки связал их за спиной. Задрал его теплый свитер с черной рубашкой под ней. Провел пальчиками по спине. Слюни закапали на теплую кожу. Волк поджался. Снова пнул Диму. Услышав грохот, тут же перевернулся на спину и сел. Дернул руками, что связаны за спиной. Не поддаётся. Ну так он из этого дома не сбежит. Услышав, что Дима притих, осторожно приподнялся, посмотрев на пол.       Дима лежал на полу, отвернув голову в сторону, явно приложившись хорошо об пол. — Черт. — Прошептал Кертис, — Димка… Прости. Я не хотел.       Он завозился, недовольно зарычав. Уселся спиной к зеркалу и, повернув голову, сосредоточился, пальчиками стараясь совладать с узлом. Только ткань начала поддаваться, как пришлось замереть. Яшкин медленно поднялся на ноги. У него с виска текла кровь. Он был похож на дикое животное. Крепкая рука схватила его за волосы, заставив заскулить, словно щенка. Яшкин пристроился сзади. Опустил обе руки вниз. Ледяные пальцы проскользнули по члену. — У тебя уже тоже не стоит? — Ты меня не возбуждаешь. Мне не нравится грубость в постели. — Неуверенно сказал Волк. — А я всегда слышал другое мнение. — И ни разу, сколько мы с тобой спали, даже не поинтересовался, устраивает ли меня хоть что-то. — Шлюху не спрашивают. — Он усмехнулся, с ненавистью смотря на дрожащее тело под ним. — Не будь сукой, спаси меня. Эта боль принесет тебе пользу. Твои желания. — Он задыхался, жадно хватая его за оголенное тело, — Ты же приехал ко мне трахаться. Я же знаю.       Он грубо ткнул его лицом в постель, поставив на колени. Пальчиками провел по аккуратным ягодицам. Один осторожно запустил внутрь. Волк поджал губы, притихнув. Дима улыбнулся. Давно у него никого не было. Будет приятно. Вытащив руку с размаху ударил его по заднице. Кертис вздрогнул, едва слышно пискнув. Дима начал довольно ударять его по заднице хлесткими ударами, заставляя кожу сильно краснеть. Кертис завыл от боли. Попытался дернутся. Надо было просто собраться. Нельзя сейчас падать ему в ноги. Волк резко взбрыкнулся и снова грубо столкнул его на пол. Высвободил руки. Подскочив на ноги, схватил одеяло, бросив его на Диму. Открыв дверь трясущимися руками, выскочил. Схватил с пола его пижамные штаны. Поскакав на одной ноге, быстро напялил их. Нырнул в кроссовки, дернув дверь. Яшкин опасно приближался. Кертис схватил свое пальто, и, наконец совладав в последний момент с дверью, понесся прочь из дома, задыхаясь от ужаса. Услышав, что за ним никто не пошел, выскочил к лифту. Нажав на кнопку, забился в угол, жалобно скуля. Мерзко. Как ему мерзко. Это просто пиздец какой-то. Слезы градом потекли по щекам. Он успел сбежать. Все в порядке. Перевёл взгляд на лифт. Последний этаж. Едет слишком долго. Почему не побежал он за ним? Проверять почему не хотелось. С трудом дождавшись лифта, спрятался в него.       Похлопал по карманам. У него в штанах была карточка. Замечательно. Остался без денег. Растерянно выдохнув, спрятался в пальто, вжимаясь в стенку лифта. Как же ему было мерзко. Какой он дурак наивный. Сейчас, ага, его Яшкин слушать будет в таком состоянии.       Яшкин лежал на полу, смотря глупым взглядом в потолок. Его сжирало животное желание кем-то обладать. Добыча ушла, оставив его ни с чем. Дрочить только лежать. Как обычно. Но ведь это его не успокоит. Он перевернулся на бок, и подполз к тумбочке. Голова раскалывалась. Его еще и тошнить стало страшно. Он в очередной раз уставился на содержимое единственного ящика. Не было. Ну не было волшебного пакетика! Куда ж он мог деться?! Куда она его засунула?! Достал телефон, решив сделать ещё один звонок, спустя долгие минуты поиска. Ну когда этот козел трубку возьмет?!       Брукс, увидев в очередной раз звонок, разом выпил стопку крепкого алкоголя со всеми и, выбравшись из-за столика, побрел на улицу. Удивленно посмотрел на время. Уже час ночи?! Только же, вот, пару стопок, четыре песни… И уже час?! Достав сигаретку из пачки, зажал ее в губах. Подкурив, сделал пару затяжек, наслаждаясь теплотой весенней Казани. Брать трубку в таком состоянии не сильно хотелось. Только Диму лишний раз нервировать. Сказал же, что первую ночь точно проведет с командой. Но видимо Дима опять это все забыл. Он спокойно покурил. Вернулся к своим бандитам, что уже сидели с девушками, явно надеясь на приятный вечер. К нему сзади пристроилась другая, положив руки на его крепкие плечи. — Милая, — Брукс повернул голову, фыркнув, и, вытянув руку с кольцом, сказал, — мое сердце занято. — Ну член-то свободен. — Усмехнулась девушка, с радостью поддержав его разговор на английском. — Поедем ко мне? — Поеду-ка я один подальше. — Констатировал Брукс, убрав осторожно чужие руки с плеч. — Удачного вечера, парни.       Он расплатился за себя и, застегнув куртку, побрел до отеля в полном одиночестве. Огрести не хотелось от тренеров. Брел пьяный по городу, освещенному лунным светом, чувствуя себя морально больше плохо, чем хорошо после всего того, что слышал. Общаться с остальной командой было все меньше желания. Он начал чувствовать, что команда считает его за врага. И с чего бы вдруг? Потому что они с Яшкиным расписаны? Ну так получилось… Но Брукс никогда и не думал о том, чтобы поддаваться. А его уже за врага народа засчитали и больше не спрашивают. Вернулся в номер. Удивленно уставился на Кертиса, что сидел мелко дрожа, весь мокрый и снова в пижаме. От него приятно пахло его любимым гелем для душа. Он же вот… только что мылся.       Очередной звонок. Увидев, что у него уже было под пятьдесят пропущенных, принял вызов, стоя по середине номера, сунув одну руку в карман, растерянно рассматривая расстроенного Кертиса. — Да, Димка… — Устало сказал Брукс, — Я…              — Мне плохо. — Тут же взвыл Дима, внаглую перебив его. Уткнувшись лицом в ледяной пол, обхватил свой член рукой, довольно начав его надрачивать. — Сможешь придти? — Это срочно? Потому что если я сейчас свалю, получу пиздячек.       Кертис, что лежал у себя на кровати уже в пижаме и с мокрой головой, невольно услышал что говорят. Тут же поднял голову, и, откинув мокрые пряди, беззвучно сказал, чтобы Мэйсек не смел уходить. — Да, любимый. — Издал довольный стон Дима, возбуждаясь от одного его голоса. — Боже, говори побольше… — Если тебе этого хочется, Дима, я не пойду. Это не срочно. Давай я тебе просто постону в ответ, и ты сам разберешься. — Нет. — Взвыл Яшкин, — Ты нужен мне. Я упал и очень серьёзно. В глазах темно. Вот и стону. Медвежонок, пожалуйста…       Брукс завершил вызов, и уже было развернулся к выходу, как Кертис тут же схватил его за руку и сказал: — Не смей к нему уйти сейчас. Судя по голосу, он злой. Не надо, Брукс, ты себе только хуже сделаешь. Да и уже заполночь. Не дай бог тебя увидит Заварухин, ты же рядом с Да Костой усядешься на трибуны игру смотреть. — Я просто схожу проверю как он. — Брукс отмахнулся. — Прикрой меня, пожалуйста. — Брукс, не смей идти туда. Там опасно. Яшкин сейчас просто дикое животное. — Это мой муж. — Устало вздохнул Брукс. — Не смей его так называть. Он отходит от наркотиков. Ему тяжело и страшно. Я просто успокою его, он уснет, и я обратно вернусь. В районе трех же проверка? — Кертис едва заметно кивнул, — Постараюсь успеть. — Брукс…       Мэйсек от него отмахнулся, и, накинув куртку обратно, пошел на выход. Волк отдернул его от двери за воротник футболки. — Да с ума сошёл, что ли?! — Поразился Брукс, — Кертис, отъебись. Я сам разберусь.       Волк крепко обнял его, не дав уйти. Мэйсек со всей силы оттолкнул его, явно разозлившись на него, и одарив недовольным взглядом, ушел. Кертис сидел раскинув ноги на полу, с грустью проводив его взглядом. Он сделал все что смог. Осталось только надеяться, что он до трех ночи вернётся. Иначе, когда тренера пойдут проверять, все ли на месте, а его не будет, это будет скандал.       Мэйсек быстро добрался до дома мужа. Открыл дверь своими ключами. Тут же замер, почувствовав очень неуютную атмосферу. Нади едва слышно прошептала ему на ушко, положив руки на плечи: — Не ходи к нему. Иди домой. Это плохо закончится.       Брукс растерянно покачал головой, отмахнувшись от плохих мыслей, что он зря сюда приперся и громко сказал: — Димка, это я пришел. — Медвежонок! — Радостно воскликнул Дима. — Иди ко мне, пожалуйста…       Брукс снял с себя верхнюю одежду, осторожно отставил кроссовки к хозяйским. Пошел до спальни по полной темноте. Как же тут неуютно. Дима лежал на полу, повернув голову в проход, сложив ноги на кровать. У него и правда что-то случилось?! Брукс быстро добрел до него. Осторожно опустился на колени. Пальчиками провел по коже, где запеклась кровь. Яшкин беззвучно вытащил спрятанный в одежде наручник. Только Брукс осторожно уперся одной рукой об пол, как Дима моментально дернулся, застегнув его на запястье и резко подскочил на ноги. Весь озверевший, перекошенный, растрепанный. Брукс остался сидеть на коленях перед ним. Приподнял руку в наручнике, не поняв, зачем это было нужно. Яшкин схватил его за волосы, и, стянув, совсем немного трусы, сунул горячий член ему в рот, не став долго церемониться.       Мэйсек давился от быстрых действий, больше просто сидя открыв рот, позволяя себя выебать. Дима громко стонал, нагло двигая бедрами. Резко вытащил член и дал ему кулаком по лицу, завалив на пол. Его всего трясло от возбуждения. Он сдернул с Брукса штаны. Мэйсек взвыл. Махнул рукой, попытавшись его остановить. Наручник громко звякнул об пол. Яшкин издал недовольный вскрик. У него так голова сильно заболела, что он согнулся в три погибели, взвыв. Брукс с отвращением вытер слюни об руку, отползая от него. — Ты делаешь мне больно. Дима, остановись, пожалуйста.       Яшкин замер, резко подняв руки. Быстрый, суетливый взгляд прошёлся по Бруксу, который осторожно слизнул капельки крови с треснувшей губы. — Мне не нравится. Успокойся, пожалуйста. Я не хочу этого. — Настоял Брукс.       Дима зарычал. — Второй отказ подряд?! — Вскрикнул он, — Блять! — Дима, тихо. — Мэйсек растерянно отполз от него, да так, что уперся спиной в стену, — Если продолжишь кричать и делать мне больно, я уйду и оставлю тебя одного. — Брукс развёл руками, сидя перед ним на полу. — Ты хочешь остаться один? — Мне надо кого-то выебать. Срочно. Или найти дозу. Дай мне дозу. Ты забрал?! — Торопливо спросил он, судя по всему явно не пытаясь успокоится, — Таблеточки. Белые и вкусные. — Я тебе нужен для того, чтобы ты меня просто выебать мог в любой момент, как захочется? — Растерянно спросил Брукс, — А как же уважение? — Слишком плохо себя чувствую. — Задыхаясь сказал Дима, — Я доведу тебя до оргазма, от которого тебе еще пару дней будет хорошо. Дай мне это сделать. Позволь мне взять тебя грубо. — Нет, Дима. Я этого не хочу.       Яшкин подскочил на ноги. Рычал, смотря вперед себя, просто в темноту квартиры. Брукс осмотрелся. Надо бы наручник снять. — Не смей делать ему больно. — Серьёзным тоном сказала Нади, встав у Брукса за спиной. — Я спрятала наркотики. Обойдешься. Поймай завтра Кертиса после игры, и выеби, как привык. Брукса и пальцем не трогай. Только нежно, приятно и мягко, пока он сам тебя о другом не попросит. — Я не способен сейчас на нежность. — Взвыл Дима. — Пожалуйста, отдай мне дозу. — Я сказала: нет. Обойдешься, Яшкин. Наручник снял с него и отпустил.       Мэйсек растерянно смотрел на него. Дима резко дернулся. Громко завыл и отошёл от него. Начал бродить по спальне в одних трусах, и те были спущены. Нади стояла сложив руки на груди, рядышком с Бруксом, вместе с ним за всем растерянно наблюдая. Вдруг Яшкин резко остановился и, опустив взгляд, сказал: — А если нежно? Можно?       Брукс неуверенно кивнул. Дима резко прильнул к нему. Обнял за талию. Мэйсек обвил руками его шею. Яшкин ловко поднял его на ручки и свалил уже на кровать. Нади фыркнула и сказала: — Сделаешь ему хоть немного больно, я за себя не ручаюсь. Будет еще хуже.       Она ушла, закрыв за собой дверь. Яшкин же жадно целовался с Бруксом, схватив его за задницу. Потерся об него, торопливо раздевая. Брукс издал едва слышимый стон, прикрыв глаза, закинул голову. Яшкин скидал вещи на пол, и, принялся ласкать его, хоть сам изнывал от нетерпения. Схватив его за наручник, пристегнул его к изголовью. Укусил за плечо. Услышав довольный стон в ответ, дотянулся до бутылочки со смазкой. Брукс закинул на него ноги и, громко простонал. Рукой провел по его мускулистой спине. Ему было все равно, что ему скажут. Он хотел быть с ним. Ради него Дима смог успокоится и ради него был нежен и осторожен. Только услышав его слова одобрения, был быстрее. Но едва услышав, что делал больно, сдерживал себя и становился мягче.       Время быстро ушло за три часа. Кертис услышал громкий стук в дверь, схватил свой телефон и посмотрел на время. Три часа ночи. Это были тренера.       Кертис зажмурился, не зная что делать. Брукс получит пиздячек и его наверняка выгонят с состава на первую игру, усадив рядом с Да Костой. Он не хотел оставаться без своего любимого непутевого немца. Сам виноват, что не смог его остановить. Недолго думая свалился с кровати и занырнул под нее. Пускай им двоим выговор прилетит. Вдвоем больше шансов, что наругают, но не пришибут. После второго стука в дверь, она раскрылась. — Кто тут у нас? — Спросил тихонько Заварухин. — Мэйсек и Волк. — Ответил Ореховский, — Ага… В количестве десятерых штук. — Обоих нет? — Поразился главный тренер. — Вот же… Пионерлагерь где. Где эти двое уже деться успели… Выговор обоим. — На лавку сажать не будем, — Осторожно спросил Олег у Николая, — или пускай присядут вместе с Да Костой? — Да пока нет. Если и завтра их не будет, оба сядут.       Кертис задержал дыхание, лежа под кроватью, поджав босые ножки. Тренера спустя минуту вышли с комнаты. Волк вылез из-под кровати. Недовольно потрепал мокрые волосы, стряхнув с них пыль. Гадость какая. Шумно выдохнул. Замер, увидев в отражении окна женский силуэт. — А Брукс вместо тебя жопу подставил. Кертис… Ты явно смерти Никите хочешь. Признайся мне. — Пошла нахер. Я пытался отговорить Брукса. Нет же, муж у него там. Вот… Надеюсь, что он ему не навредит. — Тоже на это надеюсь. — Спокойно сказала Нади, сложив руки на груди, стоя за спиной Кертиса, — В следующий раз ты Бруксом не расплатишься.       Кертис молчал, смотря на ее отражение в зеркале. Услышал громкий ржач за стенкой. А вот и алкаши вернулись. Он опустил голову. Сделав шаг в сторону, повернулся к ней лицом. Нади смотрела на него с отвращением, сложив руки на груди. Кертис не знал что и сказать. У него было много вопросов к ней. — Кто на Никиту поднимет оружие? — Я не буду тебе говорить этого. — Ледяным тоном ответила она. — Была ли реальность, в которой у меня получалось остановить убийцу? — Я не буду говорить тебе этого. — Повторила Нади, оставляя ему еще больше вопросов своими ответами. — Ты поставила мне такое условие, потому что Яшкин опасен под наркотиками. Я полагаю, ты не столько за Яшкина беспокоишься, как за кого-то, кого он может… повредить, выражусь так. — Нади кратко кивнула. Кертис хмыкнул, раздумывая над следующим вопросом. — Это важный человек для тебя?       Нади вдруг едва заметно улыбнулась, и тихо сказала: — А вот это, правильный ответ, Волче.       Она развернулась и просто ушла с номера, оставив Волка в некоторой прострации от происходящего. Он шумно выдохнул. Залез под одеяло. Обнял подушку, принявшись ждать Брукса. Услышав сообщение от него, удивленно уставился в экран. «Мне нужна помощь, Керти. Придешь?»       Волк перевел взгляд на экран. Четыре часа утра. С чем ему там помощь нужна?! Яшкину копыта связать? «что теперь-то не так у вас?» «Нам третьего не хватает. Мы сели пить»       Кертис издал тихий смешок и быстро написал: «Мой тост, как любят говорить в этой стране: горько. Спокойной ночи, Брукс. "       Волк отложил телефон на зарядку. Поднявшись, закрыл дверь на ключ и, вернувшись в кровать, укрылся одеялом с головой. Отвернувшись к стенке, попытался уснуть.       В квартире Димы же раздались очередные громкие стоны. Брукс совершил страшную ошибку, решив налить себе водички. Встал спиной к Яшкину. Тот, вывернув из-за угла, резко кинулся на него сзади. Сжал в руке его шею, второй рукой обхватив его за талию. Наклонив грубо к ледяной столешнице, резко вошел в него. Мэйсек взвыл, зажмурившись. Позволил себя в очередной раз выебать. Хватало Диму очень ненадолго. Он, словно оголодавшая собака, кидался на него, лапал своими горячими мокрыми руками, наслаждался за десять минут, да, кончив, сразу терял интерес. Вот и в этот раз, он не успел допить водички, как Дима, отшатнувшись от него, издал довольный стон, и едва слышно поблагодарив его, пошел в спальню. Мэйсек же уперся локтями в столешницу, раздумывая что делать.       Недовольно покачал головой. Собрал с пола свои вещи и пошел в гостевую ванную. Вымывшись, оделся. Побрел уже в хозяйскую ванную. Решил побриться. Замер на пороге спальни. Яшкин уже крепко спал полностью голый развалившись поперек кровати, пуская слюни на простыню. Брукс осторожно одел его в его пижамку. Закрывшись в ванной, решил сделать звонок. — Привет, принцесса. — Нежно сказал Брукс, осторожно бреясь перед зеркалом, — Опять за учебниками? — Опять поймал меня. — Прошептала ему Аня, сидя склонившись над учебниками. Кратко подняла взгляд за темноту, где на матрасе, укутавшись в два одеяла спал без задних лап Артур, едва слышно посапывая, — Четыре утра. Что-то случилось? — Ты можешь мне помочь? Дима опять злой бегает. Опять рычит и кидается. Он снова неадекватный… Я думаю, как раз он сейчас в таком состоянии, как был, когда Артур с Кертисом его вытягивали. Ты мне можешь подскажешь, как сделать ему легче? Может… какие-то обезболивающие или еще чего. Ну… А то он совсем плохой. А ему завтра играть. — Там на кухне в верхнем ящике есть небольшая коробочка. Это Артур припас как раз на такой случай. Таблеточки там… Раствори их в кофе или чем-нибудь таком, что Яшкин сможет с утра выпить. Они слегка сладенькие. Уколы не дам тебе ставить. — Почему? — Удивился Брукс, осторожно приводя себя в порядок. Побрился просто идеально. Даже не оцарапался. Тяжело вздохнул, смотря на свое измученное и грустное лицо. Он уже и трезвый. Очень было классно пить предусмотрительно лекарства, чтобы с утра голова от выпитого не болела, но плохо то, что алкоголь быстро уходил. — Потому что оно затормозит нервную систему. А ему еще завтра играть. Если ему это все вколоть сильно раньше, он будет никакой весь день. — Она вдруг подняла голову, — Или ты хочешь этого? — Не хочу. Хочу честно играть с ним. Хочу ему облегчить симптомы. Чтобы не так плохо было. Не надо мне его затормаживать. — Благородно. — Усмехнулась Аня. — Ты будешь с ним ночевать или уйдешь? — Я пойду в отель. Постараюсь хоть немного поспать… Так, чтобы меня еще раз не изнасиловали во сне. — Пристегни его. Я часам к девяти в гости к нему приду с Лягушонком, позабочусь о нем. Ключи у нас есть. И если сможешь, сейчас его напои таблетками.       Брукс ее поблагодарил, пожелав ей спокойной ночи, и, отложив телефон из рук, умылся хорошенько. Вернулся на кухню. Растворил пару шипучих таблеток в горячем чае. Уселся рядом с Димой. Мягко приподнял его голову, разбудив, и тут же начал его отпаивать. Дима послушно пил, нисколько не сопротивляясь, словно досыпая остатки на ходу. Напился и уснул в его руках. Брукс уложил его правильно на кровать, положив под голову мягонькую прохладную подушку. Укрыл одеялом. Осторожно застегнул руку к изголовью. Ключик от наручников положил на комод рядом с его телефоном. Вымыв за собой посуду, закрыл квартиру на ключ и побрел до номера.       Поднялся на этаж, и тут же напоролся на Широкова, что стоял в коридоре, вжавшись плечом в чей-то номер, и демонстративно облизывал ложку от мороженого, смотря в упор на него. — Приперлась, кошка блудная. Пошли поговорим. — Серега, — Растерялся Брукс, шагая к нему, — все нормально. Я трезвый. Я ни у кого не был. — Да пошли, блять, — Он его легонько пихнул в соседний номер, — Не буду я тебе сцены ревности устраивать. Успокойся.       Брукс вошел в соседнюю дверь от его номера. Неловко встал около кровати, сложив руки вместе. Сережа, зачерпнув мороженое, протянул ложечку Бруксу. Он с большим удовольствием слизнул его. Манго и кусочки ананасика. Вкуснятина! Перед ним был такой же отельный номер, как и у них с Кертисом. Только кровати в другую сторону были повернуты. На одной из них сидел Трямкин, обняв ноги в широких пижамных флисовых штанах, обгладывая куриную косточку в панировке. — У нас к тебе серьезный разговор, Брукс. — Серьезным тоном ответил Никита, рассматривая своего лучшего снайпера всей команды, что стоял весь побледневший, сравнявшись по цвету с серой стеной, — И не надо бледнеть так, словно потеряешь сознание. Мы добрые. Пока что. — Ты нам скажи, что ты собираешься делать с Яшкиным, который выйдет против тебя уже через десять часов на лед? — Ничего. — Дрожащим голосом сказал Мэйсек, спрятав руки за спиной. — Я буду играть так же, как и играл. Я вообще на его звено не попадаюсь. — А ты где был всю ночь? — Тут же прилетел вопрос в ответ от альтернативного капитана, что достал из полосатого ведерка очередное острое крыло в хрустящей панировке. — Не у него ли? Чего стоишь с ноги на ногу мнешься? Задница болит? — Все в порядке. — Растерянно ответил Брукс. — Ничего не было. Я просто гулял. — Я же говорю, что он нам наврет. — Устало вздохнул Широков, повернув голову до Никиты, — Может посадим его на лавку рядом со Стефани? — Я предлагаю дать шанс. — Никита вытянул руку, ткнув в Брукса обглоданной костью. — Скажем… Такой… Посложнее. Но он же у нас лучший снайпер команды. — Два? — Улыбнулся в ответ ему Сережа. — А давай два. — Два чего? — Удивился Брукс, которому стало настолько плохо, что он был готов грохнуться в обморок. — Два гола Казани забьешь за игру, мы за тебя заступимся. — Усмехнулся Широков, черпая довольный мороженное, — Нет — присядешь вместе с Да Костой. Ты нас понял? — Мэйсек растерянно кивнул. — Свободен. Можешь идти.       Брукс на ватных ногах, пошатываясь, вышел с чужого номера. Поскребся ноготками в дверь. Кертис пустил его внутрь, что-то недовольно пробурчав, и, закрыв дверь тут же на замок, нырнул скорее обратно в кровать, пока все тепло не выветрилось. Брукс уселся на свою кровать. Растерянно переоделся в пижамку и спрятался под одеяло сам. Едва голова коснулась подушки, он моментально уснул.       Вся команда чужаков отправилась на завтрак, который Брукс с Кертисом пропустили в угоду крепкого сладкого сна. Получили мокрыми полотенцами по морде от капитана, что их заставил собраться и умчаться следом за всеми на тренировку. Гостям было странно гонять эхо по пустынной ТатНефтьАрене. На базе Ак Барса же шла тренировка у основного состава. Яшкин сидел на лавке, сложив ноги на бортик, обреченно наблюдая за великолепно сработавшейся командой. Шипачев прекрасно отрабатывал свою часть тренировки в паре с Кошелевым и Семеновым. Кагарлицкий грустно сидел рядышком с Яшкиным, пиная бортик ногами. Все их звено и следующее звено сидело на лавке, стараясь отдышаться.       Дима наблюдал за всеми со страшным отвращением. Его сильно тошнило. Была адовая слабость. И злобы становилось только больше видя, как других нахваливают, а его только ругают и ругают и ругают. На тренировке продолжал мазать по воротам. Мифтахов начал над ним безбожно ржать. Потом не рассчитал, что однажды у Яшкина кончаться нервы и придется от него удирать. Дима со всей силы приложил его об борт, да так, что мальчишка вратарь рухнул на лед, словно подбитый. Дима бросил сверху на него его клюшку, недовольно плюнув в добавок, и пошел на свое место. — Яшкин, еще одна такая выходка, и пойдешь вон из состава. — Предупредил его Билялетдинов, стоя опираясь о знакомую клюшку. — Иди сюда.       Дима подъехал к нему. Зинэтулла снял с него шлем. Мягко пригладил его мокрые насквозь волосы, надев шлем обратно. Забрал у него его клюшку и молча сунул другую. Дима улыбнулся. Какая знакомая красавица. Кто же ей играл? Или это его, только другая? Какие стильные зеленые полоски на корпусе. Тренировка продолжилась. И пошло все сильно легче. Амир одну шайбу пропустил, вторую тут же следом пропустил. Дима нашел в себе много уверенности, что это не он косой, а оружие было в руках не то. Ловко выскакивал перед Мифтаховым, отрабатывая буллиты. И раз за разом его бросок был таким точным, что Амир с ним не справлялся. — Козел. — Фыркнул Амир, когда Дима в очередной раз забросил шайбу ему за шиворот.       Сунул свою клюшку ему под коньки и Яшкин рухнул. Да еще и так неудачно, что из него вырвался жалобный вскрик. Словно… что-то в суставе хрустнуло. Он встал на колени около ворот, склонив голову к полу. На него никто не обращал внимания. Он стиснул зубы. Резкая боль в ноге его парализовала. Услышал шум, с которым тормозят коньки по льду. Знакомая рука с десятками колец протянулась к нему. Дима схватился за нее. Лямкин с силой потянул его на себя, поставив на ноги. Дима очень осторожно опустил ногу, обняв любимого защитника. Было больно. — Уебок, блять, малолетний. — Взвыл Дима. — Сука. Лишь бы не вывих. — Яшкин, что опять за любовь на льду?! — Возмутился Бабенко. — А ну за дело! — Сможешь тренировку продолжить? — Осторожно спросил Никита. — Или отвести тебя в раздевалку? — Я, наверное, в порядке. Докати меня. Дай хоть в себя приду.       Никита осторожно утянул его до бортика и помог усесться. Ускакал обратно в толпу своих. Яшкин задрал штанину шорт следом сдернув зеленые гетры. Приложил ледяной крюк клюшки к колену, заскулив. Следом пришлось приложить просто ледяные руки. Отдышался. Сделал вид, что все в порядке и встал на ноги. Нет. Все-таки что-то случилось. Он сжал клюшку в руке задумчиво уставившись на нее. Зачарованная. Заговоренная. Приносит удачу. Он хмыкнул. На рукоятке остался лишь наполовину стертый номер, оканчивающийся на семерку. Может Шипачева клюшка? А может и Адамчука. Дима фыркнул. Вернулся на лед, осторожно продолжив тренировку дальше.       Обе команды уже были готовы встретится через несколько часов на льду в полуфинале битвы за Кубок Гагарина. Все болельщики уже готовили закуску и выпивку к просмотру. Расселись по своим квартирам и игроки СКА и Трактора, что будут играть только завтра. Они тоже хотели посмотреть что две команды придумали друг для друга. А вот и раздались финальные сирены, заканчивающие общие утренние тренировки. Обед, обязательный сон час для восстановления выносливости, и все были готовы к бою.