Два медведя в одной берлоге

      Сумрачный лес всегда таил много опасностей. Дикие звери бились за место в природе и право быть выжившим в погоне от смерти и забвения. Хищникам, казалось, всегда везло больше. Но только если ты удавшийся хищник. Если ты стережешь добычу, если ты осторожно относишься к своему телу, стараясь не выдать себя.       В Москве, частный самолёт приземлился в Шереметьево спустя час, как вылетел из Пулково. Один из хищников медленно спустился по трапу самолёта, надев солнцезащитные очки. Часы, подаренные президентом страны, блеснули золотыми стрелками на солнце. Рядом с ним вторично одичавшая собака. Динго. Голодный и злой. Прячет оружие в дорогом пальто, недовольно щурясь от едкого одеколона с ароматом цитрусовых ноток. Они сели в дорогое авто. Добыча их скоро будет ждать.       В это же время в недрах Челябинской области дорогая белоснежная иномарка с московскими номерами, чьим номером было «ноль сорок семь», остановилась около черной Бугатти с номером «ноль семнадцать». Хлопок двери. Усталый вздох. Ноги опустились с машины на чистый снег в пригороде национального парка «Таганай». Полная тишина. Хищник, пряча пистолет в темно-зеленую куртку, отправился по следам от медвежьих лап и лошадиных копыт в темноту в полном одиночестве, выпроводив всех сообщников и отвезя их по домам.       В лесу двое путников шли, едва держась на ногах, в неизвестном направлении, громко хохоча на весь лес. Дима с трудом скользил по грязи в своих развязанных кроссовках, рассказывая очередную дебильную историю. Брукс, делая раз в несколько шагов глоток ледяного вина, волочился за ним. Они вышли на небольшой пригорочек, с которого был виден огромный парк с высившимися в пейзаже острыми вершинами. Дима, не удержавшись, свалился на бревно около шумного ручейка, что быстро бежал вниз, скрываясь за деревьями. Брукс уселся на его ноги, обвив его шею руками, и жадно принялся целовать, сунув бутылку в сугроб. Дима залез горячими руками под одежду, прижимая его всего замерзшего к себе. В глазах всё плыло.       Радулов стоял, прижавшись к дереву плечом, одевшийся под стать лесу, с грустью смотря на происходящее. Он повязывал веревки на деревья, чтобы найти обратный путь и увести их за собой. Они уже четыре часа гуляли по свежему воздуху. Оделись еще как попало. Наверняка оба сильно замёрзли. Он прислушался. Услышав довольный громкий стон Димы, отвернулся и, развернувшись спиной, уставился на лесной пейзаж. Следов по грязи почти не было видно. Он услышал прекрасно рычание. Повернул голову. Из-за высокой широкой сосны, громко рыча, не отрывая взгляда, шёл, аккуратно ступая лапами по грязи, волк. И шёл явно не на него. Приметил себе добычу получше, чем старый немощный слабак? Саша достал пистолет, увидев, как хищник притаился. — Здарова, Кертис. — Он вытянул руку и, вжавшись спиной в дерево, с трудом прицелился. То, что он видел, с трудом можно было назвать чем-то хорошим. Слепой глаз ему явно мешал. Саша поджал губы. — Пошел нахуй.       Раздался выстрел. Пуля ранила хищника совсем едва, если не просто напугала. Волк тут же бросился бежать, скрылся в лесу. Радулов зажмурился, услышав испуганный вскрик Брукса. — Бля… — Взвыл Дима, — Чего орешь… Ну ветка упала. — Там был волк! — Вскрикнул Брукс, сидя на ножках Димы, отведя руку от его горячего тела, — И его что-то спугнуло. Будто… — Мэйсек повернул голову, — Выстрел? — Ну ты выдумал. Отъебись, бедному Кертису икается. — Дима повернул его голову к себе и жадно впился поцелуем, моментально вернув ему чувство безопасности.       Радулов стоял, задержав дыхание, опустив руку с оружием. Косой. Какой же он косой. Он даже зверя уже пристрелить не в состоянии. А ведь в Америке был любителем поохотиться. Услышав довольные постанывания, недовольно выпустил обжигающе горячий воздух из легких. Дима лежал, раскинув ноги, в тёплой курточке, закрыв рукой лицо, наслаждаясь быстрыми и ритмичными действиями Брукса, который уже и забыл о том, что видел. Сейчас у него другая задача была. Он был спокоен, доверяя полностью чуйке Димы. Если он спокоен, значит точно нечего бояться.       Саша сжал в руке пистолет. Осторожно высунулся, вытянув ее вперед. Взгляд с трудом остановился на спине врага. Пристрелить бы его, да и проблем нет. Просто повторить действие. Хотя бы ранить его. Хотя бы чуть-чуть. Снова спрятался. Молча опустил голову. Он свой шанс упустил. И ненавидел себя за это. Чертово внимание чертового Яшкина слишком быстро переключается. Дима уже вряд ли помнит его. Кертис с Никитой словно знали, когда его остановить. Неизвестно, как он собрался убивать обоих за то, что они с ним сделали. Что теперь он такой… Слепой, ещё больше беззубый, хромой, слабый. Яшкин просто не полюбит его заново. Он тихо выдохнул, услышав довольный громкий стон Димы. Опять дрочить, хватаясь за воспоминания. — Надо бы домой. — Едва протянул Дима, — Сладенький мой. — Он любовался нависнувшим над ним Бруксом, что весь раскраснелся. — Или дальше пойдем? — Пойдём дальше. — Усмехнулся он. — Я согрелся. — Я, так, тоже. Горячий мой немец.       Мэйсек склонился к нему и с большим удовольствием принялся целовать, второй рукой осторожно стягивая презерватив. Слегка прикусил покрасневшую губу. Любовался его карими глазами, которые немного растерянно смотрели на него. — Еще выпить? — Не хочу. Нет… Хочу, но тогда тебе придётся меня волочить дальше.       Они усмехнулись. Еще пару минут потратили на поцелуи. Застегнулись обратно, все покрасневшие потащились дальше, не оставив после себя ничего, кроме примятого снега и следов от кроссовок. Радулов молча повязал очередную веревочку и побрел беззвучно за ними.       В Торонто же в себя пришёл Никитка. Открыв глаза, вопросительно уставился на незнакомый потолок. Раннее утро. Тишина полная. Никита перевернулся на бок, вопросительно осмотревшись. Он вообще где? Что это за место? И почему он в одежде? Выбрался с мягкого дивана. Аккуратно сложил плед на спинку. Сонно потерев морду, вышел в коридор. Заглянул в другую комнату. Там никого, кроме огромного объемного одеяла. Пошел дальше. Вышел на просторную светлую кухню, где были панорамные окна. Очень уютно тут было. В современном стиле, с деревом, с мрамором. За кухонным островом, облокотившись о него, сидел сонный и растрёпанный Митчи, укрыв плечи чёрным пледом. Около плиты стоял Кертис, явно готовя завтрак. Никита уселся рядом, кратко всех поприветствовал. Марнер вытянул татуированную руку из-под пледа и поставил кружку. Поинтересовался у соседа, какой кофе он любит. — Просто чёрный, без сахара, без молока или сливок. Самый крепкий, какой есть. — Ответил за него Кертис, пока Никита с трудом что-то соображал. — Нихуя. — Марнер поднял голову и улыбнулся, — А ты откуда знаешь? — Я его бывший. Я о нем все знаю. Его сейчас бесполезно о чем-то спрашивать. Он, только поев, начнёт функционировать.       Кертис аккуратно достал темно-синие тарелки. Никита же забрал кружку из чужих рук и, едва заметно кивнув, сделал пару глотков. Волк поставил перед каждым тарелку с едой. Горячая яичница с помидорками, с сыром и зеленью, пара тостов со сливочным маслом, кусочком красной рыбы и сливочным сыром. Мальчишки с радостью завтракали в тишине, не в силах даже поговорить с друг другом, пока Волк аккуратно наводил за собой порядок. Никита, только расправившись с тостом и сделав еще несколько глотков, сонно спросил: — А мы почему здесь? — Мы с тобой проводили Марни, чтобы его красивого такого не украли. — Напомнил Кертис, встав напротив них, опершись бледными ручками о мраморную столешницу. — Мы вчера пили большим составом. А сейчас поедем в отель и домой. Каждый в свой. — Бля-я-ять, — Протянул Никита, закрыв руками лицо, — сука, Лиза с нами была, да? — Ага. — Усмехнулся Марнер, и, запустил руку в волосы Никиты, что смешно топорщились, — но она нормальная была. Ты такой классный, я до сих пор нарадоваться не могу… А мы с тобой нигде не встречались? — Нет, я в морошке играл, она лигой ниже. Может там и виделись. — Он повернул голову. — Что за флирт?       Марнер протянул ему руки. Никита с радостью нырнул в его объятия. Кертис с лёгкой улыбкой на лице смотрел на них. Домовенок счастливо жмурился, прижимаясь к очередному красивому канадцу. Волк жестом показал Марни молчать и, достав телефон, сделал фотографию себе на память. Марнер опустил голову, принюхавшись к Никите. Почувствовал приятный сладковатый аромат. От него словно пахло карамельными леденцами. Трепал довольный его густые волосы, что торчали в разные стороны. Слегка подался вперед, приоткрыв рот. Никита тут же прильнул к нему, жадно его целуя. На лице у Волка появилось моментально удивление. Серьезно? Вот так? Он впал в ступор. Никита же довольный целовался с Марнером, что вцепился в его волосы. Его рука с длинными пальцами скользнула по мятой футболке, залитой слюнями. Они отстранились совсем ненадолго. Митч счастливо ему улыбнулся и прошептал: — Отлично целуешься. И все равно мне кажется, что мы виделись. Я всех на лицо помню. Так что… — Могу в ответ похвалить. Ты даже со страшного перепоя симпатичный. К сожалению, так как я целовался с Кертисом, больше никто так хорошо не целуется, кроме него… но я уверен, что у тебя полно других хороших сторон. — С улыбкой ответил Никита. — Ты не только Яшкина бы приманил, красивый такой.       На лице Митчелла была радость. Он снова прильнул к нему. Обхватив шею, жадно целовал. Медленно слез с высоко стула, потянув Никиту за собой. Лямкин с большой охотой поддался на флирт, хватая его за талию. Волк оперся руками о столешницу, глупо улыбаясь проводил их взглядом. Забрал последнюю грязную посуду. Отправил все в посудомойку. Вытер крошки. Сделал пару глотков из кружки Никиты. Задумчиво поднял взгляд, смотря в панорамные окна. Он был не против. Это больше не его мальчик. В этой вселенной они снова друзья. Он ничего против не скажет. Но и никому секретов не расскажет. На его удивление Никита вернулся уже через пару минут. — Что такое? — Удивился Кертис, сжав в руках влажную тряпку, протирая столешницу от крошек, — Дай угадаю… Он уснул?       Домовенок усмехнулся, тут же согласившись. Уселся обратно и, довольный продолжил завтракать. Осталось, правда, только кофе, но почему бы и нет. — Ты что, правда хотел с ним переспать? — Поразился Волк. — Ты что, ревнуешь? — Никита поднес кружку к губам, смотря в его серые глаза. — Ни в коем случае. Мне было любопытно.       Волк задумался, прислушиваясь к ощущениям. Внутри была страшная тревога. Он выхватил полупустую кружку у Никиты из рук, и тут же серьезным тоном сказал: — Кто-то сюда едет. Иди, прикинься что спишь. Бегом.       Лямкин тут же соскочил со стула. Сбежал торопливо, едва не убившись через порог. Волк убрал все лишнее, сделав вид, что он тут был один. Услышал довольный храп со спальни. Быстро же Марни усыпило. Спустя буквально пару минут раздался громкий звонок в дверь. Волк пошел открывать. Кратко посмотрел в глазок. Удостоверившись, что там были свои, открыл дверь. Удивленно уставился на гостей. Перед ним стоял Мэттьюс в блестящем серебряном пиджаке, в линзах его солнцезащитных очков было отражение квартиры. Он придерживал за талию Лизу в восхитительном бледно-зеленом платье, на краю подола которого было кружево. — Здарова, красавчик. Че, где хозяйка? Как обычно еще дрыхнет?       Лиза оценивающе посмотрела на Кертиса, и тут же перевела взгляд на Остона, что закинул солнцезащитные очки на голову и зашел в дом. Пошла за ним, скинув свои красивые сапожки, грубо пихнув Волка в стену. — Марни! — Раздался крик Мэттьюса, — Алло! Мужчина! — Он швырнул в него его джинсами, — Ты скоро отъедешь столько бухать! Пошли бухать!       Лиза расхохоталась и воскликнула: — Дай ребенку поспать! Чего кричишь как бешенная сволочь?!       Кертис вопросительно уставился на остальную компанию в виде Вильяма, Артура с Анютой, и Володи с Миленой. Вся их вчерашняя банда в сборе. Опустил взгляд на яркий экран телефона. Шесть утра время. Какой кошмар. Он похлопал глазками, явно не понимая что случилось. Среди них пропихнулся Никишин, громко хлопнув пять Кертису и вскрикнул: — Лямкин! Пошли бухать! — Бухать! — Вскрикнул Домовенок. Лиза тут же кинула в него своей худи, упокоив обратно. — Это ко мне! Сю-ю-юда!       Раздался громкий ржач. Вся толпа ввалилась в квартиру. Побросала свои тапки. Не успевшего подремать Марнера за ноги вытащили с кровати. В этот раз все устроились в гостинной. Уселись на большом диване и креслах. Саша с Кертисом уселись на полу, на мягонькие подушки. Артур с Володей быстро поставили запотевшие бутылочки с выпивкой. Девочки накидали на журнальный столик закуску. Вчерашняя пьянка продолжилась. Послышались громкие разговоры. Полился алкоголь рекой. Радостный смех. Добрые разговоры. Кертис с улыбкой смотрел на то, как Лиза ворковала с Никиткой, который уже успел наподдать. У них явно было все хорошо. Вот Володя выудил карты из своего портфельчика. Никита, с Лизой на шее, гордо забрал свои картишки, явно с хитрой улыбкой смотря на Мэттьюса. — Играем на твой блестящий пиджак. — Никита гордо взмахнул двумя картами, что были сложены рубашкой друг к другу. — А ты мне че? — Парировал Остон, сложив ноги на плечи Ньюландера, упав головой на коленки Ахтямову. — Пускай любое желание исполняет. — Усмехнулась Лиза, запустив ручку с острыми ноготками ему под мятую футболку. — Так же как и любой победитель любому проигравшему. Просто у Никиты страсть к блестящим вещам. Сорока моя. — Она кратко поцеловала его в щечку.       Никита тут же кивнул. Игра началась. Кертис аккуратно прокручивал бокал с белым вином, смотря за происходящим. Никишин сидел рядышком, сжав свои карты, так же как и Артур, так же как и Володя, за которыми были их верные боевые спутницы. Кертис вытянул ручку, отрицательно покачав головой, дав знать, что держит ситуацию под контролем. Никишин подчинился. Залпом осушил бокал вина. Волк растерянно обернулся. Никишин ему улыбнулся, оскалив зубки в ответ. — Так, у меня только одна моя кровать. — Напомнил Марнер, сжав в руках карты, — Без флирта, мальчики и девочки. Либо по очереди.       Остон сделал затяжку из электронной «курилки», выдохнув дым через нос, явно вместе с Никиткой не восприняв это рубилово в покер в качестве шутки. Постепенно все выбыли и остались только они вдвоем. И последняя карта перед Анютой, которая выбрала роль крупье. Ее изящная ручка нависла над последней картой. — Вскрываемся? — Тут же серьезным тоном спросил Остон, сжав свои карты в руках, смотря в глаза Никите. — Я хотел просто в покер поиграть. — Усмехнулся в ответ Никита. Кертис едва сдержался с остальными. Это ведь его шутка. — Ну давай…       Они резко раскрыли обе карты. Аня, обняв своего лягушонка, шумно выдохнула. Она уже видела кто из них проиграет. Она-то знает последнюю карту. Вдруг подняла взгляд и спросила: — Уважаемый Ости, какое ты желание загадал бы Домовенку? — Засосаться с Ньюландером. А то он кончит скоро от обилия красивых мужиков рядом. — Да он сам ничего такой. — Несмело ответил Галкин и тут же отхватил от Милены подзатыльник.       Неистовый ржач раздался на всю гостинную. Артур вежливо наполнил всем бокалы. Вдруг изящным взмахом ручки, обнял Анюту сзади и сказал: — Пока мы не передрались за то, где чей мужик, я предлагаю выпить. За счастье и удачу каждой из наших команд. И не убить друг друга по дороге.       Все шумно его поддержали. За такое надо пить до дна. За минуту послышались громкие глотки. Все осушили свои бокалы до конца. Никита хищно облизнул губки, смотря в глаза Остону, явно ревнуя свою Лизу к нему. Аня издала шумный вздох и сказала: — Ставки приняты. Ставок больше нет.       Все притаились. Никишин решил открыть еще бутылочку с вином, постепенно по-новой наполняя бокалы. Кертис переглянулся с Аней. Она ему улыбнулась, подмигнув. Волк понял знак. Издал едва слышный чих, тут же привлекая внимание всех. Артур аккуратно подложил вместо одной карты другую. — Итак, господа… — Серьезным тоном ответила Аня, сжав в руке последнюю карту, — Все готовы?       Снова неуверенные кивки. Аня перекинула последнюю карту мастью вверх. Тут же «бригада» чужаков издала громкие вскрики, когда Никита довольный вскинул ручки. Он сегодня победитель. Остон закрыл руками лицо, недовольно заскулив. Вильям смело сдернул с Мэттьюса блестящий пиджак, оставив его в одной футболке с кленовым листиком по левой стороне, и кинул его через все пространство. Лямкин гордо напялил блестящий пиджак и, вскочив на ноги, соблазнительно покачал задом. — О-о-о, ты пиджаком хвастаешься или жопой передо мной?! — Воскликнул Ньюландер. — Я же помацаю.       Лиза тут же вытянула средний палец, показав молодому свое недовольство. Громкий ржач, а следом снова алкоголь. Никита, застегнув на себе чужой, довольно свободный пиджак, гордо поправил его и сказал: — Заебись. Сначала все вороны наши будут. А следом еще и в Алмазный фонд России спиздят.       И снова ржач. Еще партию разыграли, обсуждая то, какие у кого планы на ближайшую неделю. Кертис мягко придержал руку Никишина, когда она потянулась к бутылке с джином, отрицательно покачав головой. Увидев на себе мутный вопросительный взгляд, едва заметно улыбнулся. Он был против, чтобы мальчишка упился опять до состояния нестояния. Видимо от Яшкина не только хорошее передалось. Если его тоже вовремя не останавливать, он тоже сопьется. Саша поддался, молча отставив бутылку поближе к Никите. Лиза с благодарностью ему кивнула и мягко обнимая сзади Никиту, стоя на коленках за его спиной, осторожно налила ему в вино джин. Лямкин с большим удовольствием осушил бокал. Скривился, отвернув голову в сторону. Марнер сунул ему в рот тонкий кусочек сыра, в который был спрятан лимон. Запустив руку ему в волосы, растрепал его. Раздался громкий ржач, когда Лиза погрозила ему пальчиком, обнимая своего любимого, спрятавшись за его крепкую спину. Галкин дернул Артура за рукав. Ахтямов повернул голову, прислушиваясь к шепотку на ушко. — Тебе не кажется, что у Кертиса с Сашей какие-то странные отношения? — Сильно заговариваясь спросил Володя, опираясь на плечо лучшего друга ледяной рукой. — Прямо как у нас с тобой. — Улыбаясь, почти беззвучно ответил Артур. — Ревнуешь?       Галкин громко заржал, спугнув интригу у оставшихся в финале Остона и Марнера, что сжимали свои карты. Милена тут же зажала рот Володе, шикнув на него. Снова все притихли, наблюдая за разворачивающимися событиями. Никишин, достав телефон, увидев звонок от Бардакова, с трудом поднялся на ноги, выбравшись с дивана, побрел пошатываясь на выход. Ушел на кухню, встав к окнам. Обычно Захар не звонил просто так. Что-то случилось? Он принял вызов, и, шумно выдохнув теплый воздух, с трудом, заговариваясь, сказал: — Да, Барди, что случилось? — Попался. — Раздался серьезный тон Ромы. — Когда ты собираешься возвращаться домой?       Никишин поджал губы, замерев. Услышал довольный смешок с трубки. Сердце быстро забилось. Он уже потянулся завершить вызов, как серьезный тон продолжился: — Если я не услышу ответа сейчас от тебя, в составе тебя на ближайшие четыре игры не будет. Хочешь этого? — Да плевать мне. — Едва выговорил Саша. — Не знаю я. Не у меня билеты. Но я не в Петербурге приземлюсь. Не до тебя и тренировок мне. — Паскуда московская. Выговор хочешь? По жопе плетью? — Да плевать мне. Делай со мной что хочешь. Я тебя не боюсь.       Он завершил вызов. Прислонил руки в стекло, следом уперевшись в него лбом, слегка прогнув спину. Алкоголь убрал тормозной путь. Нельзя было так с ним разговаривать. С другой стороны — ну и что он с ним сделает? Опять попытается на наркотики подсадить? В тот раз ему повезло, и его спас Яшкин, свалившийся буквально с небес. Его отец любимый, который словно чувствовал, что будет сейчас плохо. А теперь? Его ничего не спасет, уж точно. Он вскрикнул, почувствовав чужую руку на плече. Резко повернул голову. Картинка в голове не успела простроится, он едва не завалился. Спасли его теплые руки Кертиса. — Прости, что напугал.       Никишин растерянно смотрел на него резко погрустнев. Он никогда не привыкнет к тому, что звука шагов от Кертиса не слышно никогда. Он опустил голову, едва слышно шмыгнув носом. Ничего не стал говорить сам. Волк наверняка все понимает. — Что-то серьезное случилось? Тебя почти десять минут не было. — Обеспокоенно спросил он, — Плохой звонок? — Рома звонил мне. Он слегка недоволен мной. — Саша покачал головой, — Вообще не понимаю, как Димка жил с его руками на шее весь сезон. Потому что я не готов к этому явно. И нихера не справляюсь. Я ж от него звонки заблокировал. Но он все равно до меня добрался. Позвонил через Захара. Боюсь даже представить что случилось с Барди. — Я узнаю, если позволишь. — Улыбнулся Кертис. — Все будет нормально. Он поорет, ну попытается с тобой подраться. Может… Грубовато где-то попытается сыграть, завалить тебя, сделать тебе больно. Ты просто не поддавайся на это. Он знает твою силу, и, почувствовав от тебя сопротивление, отступит. — Саша прильнул к нему, и, обхватив за талию, обнял, прижав к себе. Волк счастливо улыбнулся, мягко поглаживая его по голове, прошептал на ушко, — Плохой он. Знаешь же. Но ты справишься. Правда-правда. Я верю в тебя. Ты хороший мальчик мой. Не слушай придурков всяких.       Саша едва слышно усмехнулся. Прямо как с ребенком. Они плохие, а ты хороший. И по голове погладит. Словно знает, как его утешить. Приподняв голову от его хрупкого плеча, смотрел в серые глаза, словно пытаясь найти хоть какой-то ответ на происходящее. Приоткрыл осторожно рот, наклонившись к нему. Кертис не стал отстраняться. Позволил себя поцеловать. С большим удовольствием отвечал на поцелуй, запустив свои теплые руки в его волосы, встав на носочки. Очередной хохот, донесшийся с гостинной напомнил им, что они не одни. Мягко отстранившись, Саша медленно провел кончиком языка по губам, не сводя взгляда с серых глаз. Кертис ему едва заметно улыбнулся, мягко приложив свой пальчик к губам, показав ему молчать. Осторожно отшагнул от него и, ничего не сказав, ушел обратно. Никишин вжался спиной в стекло, где шел обильный снегопад, закрыв крепко глаза. Что ж он делает. Какой кошмар происходит. Мысли в голове стали похожи на мокрую вату в мазуте. Ничего не получалось обдумать. Ничего… Он взвыл, закинув голову, тяжело дыша. — Блять. Влюбился. Вот я уебок. — Признал в слух Саша. — Еб твою мать. Ну почему не они у нас, а ебучий Трактор. — Он сполз по стеклу. — Яшкину как всегда везет больше всего.       Притихнув, сидя на корточках, вжавшись спиной в ледяное панорамное стекло, закрыл руками голову.       По соседству, после очередной партии, Аня, сжав в руках колоду карт, гордо напомнила, осмотрев бригаду алкашей: — Вообще-то, товарищи, мы только напиться успели. А поесть? А проводить нас. — А с радостью. — Согласился Вильям, — Только тут довольно много всяких ресторанчиков, давайте подумаем куда пойдем.       За шумными разговорами прошло еще пару минут. Выбрав неплохое место, вся группа выдвинулась на выход, с трудом передвигая лапами. Лямкин, схватив за шкирку Никишина, прихватил его, не дав его забыть. Пока все шли впереди, они вдвоем поползли последние, взяв друг друга под руки. — Чем с Кертисом занимались у него дома? — Бегали от Дица, в основном. — Усмехнулся глупо Саша, едва волочась по странному месиву под ногами. — Мне, вот, аллею из кленов показали. Красиво у него там. Но это страшное село. — Он повернул голову, смотря на Лямкина, что слушал его с большим любопытством. — Ты там никогда не был? — Увидев отрицательное мотание головой, поразился, — А так вы же с ним… близки были… — Были. Больше нет. Я со своей Снежной Королевой останусь. У меня семья, дети. Но… Я чувствую что ты ему не безразличен. У тебя есть к нему какие-то чувства? — Мне кажется, что я влюбился. — Прошептал Никишин, немного покраснев. — Не ревнуешь меня? — Ни в коем случае. Даже рад буду, если он начнет другие отношения и будет счастлив. — Он кивнул, — А еще я заметил, что у тебя нет перьев в волосах, хотя ты очень долго с ним общаешься. Значит… — На лице Домового была добрая улыбка, — посмотри на небо. Сейчас облачно или солнечно?       Саша задрал голову. Ноги его не удержали и он завалился, навернувшись на скользком месиве. Лямкин рухнул рядом. Саша уставился в небо, которое подпирали десятки небоскребов. — Солнечно. — О, лежат уже! — Возмутилась Милена, — Так… Чье дите в грязи валяется?! — Мое дите! — Лиза протянула руку, — Никита! Ну единственные штаны усрал! По жопе получишь!       Ахтямов, протянув руку Саше, рывком поднял его на ноги, пока Лиза с Володей поставили на ноги Никитку. Обоих отряхнули от грязи. Никиту Лиза заодно протерла влажными салфетками от грязи, заодно в качестве бонуса дав подзатыльник. Никита поймал момент, когда внимание толпы снова от них переключилось, и шепнул Саше на ушко: — Пробуй, если не боишься. Только будь осторожен. Не настаивай, если ему чего-то не хочется. — Ты не жалел об этом? — Осторожно спросил Саша, — Я хочу, но боюсь… — Я ни секунды об этом не жалел. Боишься — не лезь, а… — А лезешь — не бойся. — Неуверенно ответил Саша. — Мне Димка всегда так говорил. — В этом же есть смысл. Смерть боится тех, кто ее ищет.       Они зашли в ресторанчик, привычно рассевшись за большим столиком. Снова пили, хоть уже сильно меньше, уже больше утоляли зверский аппетит, который обязательно приходил с алкоголем. После сытного обеда, расплатившись по счету, пошли до отеля. Чужаки пожелали удачи, обнявшись друг с другом на прощание, отправившись дальше. Гости же поднялись в отель и разбрелись по номерам. Десять утра — в пять им уже улетать. Большинство завалилось спать. Никишин с Волком встали играть на «суефа» кто пойдет первый в душ. Никишин выиграл, но, услышав, что с телефоном идти нельзя, расстроился. Отдал телефон и тут же быстро сбежал. Пока до Волка дошло, что Саша отдал ему его телефон, было уже поздно что-то решать. — Хулиган! — Недовольно сказал Волк. — Это я! — Гордо ответил Никишин из-за двери, поспешно раздеваясь.       Волк уселся к себе на кровать. Перебрал вещи и решил сделать очередную запись в дневнике. Немного подумал. Ему понравилось писать о происходящем, к дате дописывая в скобках отчет по дням. Девять дней. У него осталось уже девять дней. А ему все равно было все равно на происходящее. Успел исписать две страницы. В номере было довольно тепло. Он решил переодеться во что-то полегче. Сдернул с себя худи с футболкой. Облегченно выдохнул. Вдруг улыбнулся мыслям. Перевел взгляд на дневник. Пьяные строчки предавали много шарма написанному. Кривоватые завитушки и волнистые линии вместо идеально ровных подчеркиваний. Взяв ручку снова в руки, быстро написал то, что было в его мыслях. Услышал, как резко раскрылась дверь в ванную и раздался довольный вздох. — Бля, как я обожаю пьяным купаться. — Усмехнулся Никишин, шлепая мокрыми босыми ногами по полу, вытирая голову полотенцем. — Если быстро все делать, то даже опьянение не пройдет. А если еще и в кипятке купаться…       Он остановил взгляд на голой спине Кертиса, и, засмотревшись на нее, завалился на кровать с грохотом. Волк расхохотался, продолжив быстро вносить записи и сказал: — Смотри под ноги хоть. — Да тут такие виды. — Без доли стеснения ответил Никишин, — Тут не до смотрения вокруг.       Кертис повернул голову, сидя к нему спиной. На его лице была хитрая улыбка. — Соблазняю? — Специально так делаешь? — Саша упер локти в постель, стоя на коленях на полу, в одном полотенце, — Или… — Как получается.       Волк опустил голову. Записал еще пару строчек. Никишин замер приоткрыв рот. Купание в кипятке усиливает опьянение абсолютно бесплатно. Еще и дарит тахикардию в подарок. Он кусал губы, отдирая шкуру большими кусками, любуясь хрупким силуэтом. Загорелая кожа очень интересно освещалась тонкими лучиками света, льющимися с окна. Вдруг Кертис поднял голову. Закрыл свой дневничок, отправив его в портфель, и, поднявшись с кровати, прихватил полотенце, пошел в ванную. Словно специально задержался совсем ненадолго около Саши, с хитрой улыбкой осмотрев его. Никишин перевернулся, усевшись на пол, поджав ноги под себя. Черное полотенце, что было повязано на талии слегка съехало. Саша шумно дышал, смотря на него весь покрасневший. Капельки воды стекали по мускулистой груди. Волк, свалившись на пол, схватил его за шею, и, жадно принялся целоваться. Никишин провел руками по оголенной спине. Он закинул голову, издав едва слышимый стон, чувствуя, как горячие губы Никишина целуют его шею. — Доверяй мне. — Прошептал Никишин. — Просто доверься мне.       Кертис прижался к его оголенному торсу, усевшись на его ноги. Схватил за волосы. Чужое теплое дыхание пробуждало мурашки. Губы прошлись по выпирающим ключицам. Волк уже хотел было сказать что-то, но, шумно выдохнув, опустил голову. Положил одну руку на его гладкую щеку. Только-только побрился. Смотрел ему в глаза. Не боялся этого делать. Капельки воды замерли на ресничках. — Чувствую себя грязным. — Вдруг сказал он. — Лапки грязные.       Никишин тут же убрал от него руки. Волк мягко его поцеловал и поднялся на ноги. Расстегнув перед ним пуговку на джинсах, мягко покачал бедрами и скрылся в ванной. Саша закинул голову, положив ее на кровать, раскинув ноги на полу. Натянул полотенце обратно. Хотелось ли ему прямо сейчас этого? Очень сильно. Но все зависело от желания Волка. Хотя то, что он увидел, явно читалось как «да». Его потянуло в сон. Пришлось отвлекать себя мыслями о приятном. Повернул голову. Дверь в ванную осталась приоткрытой, выпуская тёплый воздух. В номере было довольно жарко. Он услышал через минут десять, как вода прекратила литься. Он закрыл руками лицо, чувствуя, как сильно краснеет. Услышал только как закрылась дверь. — Не бойся меня. Я кусаю только с полного согласия. Даже неуверенное «да» меня остановит. — Раздался соблазнительный шепоток.       Никишин медленно опустил руки. Волк стоял перед ним в одном полотенце. С его темных волос капала вода. Саша прикусил губу, чувствуя, как и его сжирает желание. — Ты не против этого?       Волк медленно пошел на него, мягким жестом показав подниматься. Саша поднялся на ноги. Едва стоял. Кертис сделал два шага на него. Прикусив игриво губу, смотрел на Сашу. Никишин шумно дышал через рот. Вытянув руку, провел указательным пальчиком от ключицы до низа груди. Как на его теле много шрамов. — Я не против этого. Я хочу этого. — Прошептал Кертис. — Чуть больше уверенности от меня дали мне знать, что ты сам этого хочешь, и это будет… — Приятно? — Улыбнулся Саша, — Вполне.       Волк резко отшатнулся от него, и скрылся в ванной, закрыв за собой дверь. Никишин едва успел глупо похлопать глазами, как входная дверь с грохотом открылась. — Эй, молодой. — Серьезный голос Лизы за спиной заставил мальчишку встрепенутся. — Дело к тебе есть.       Саша удивился, стоя перед ней в одном полотенце. Лиза же преодолела все пространство до него, грозно цокая туфлями на небольшом каблучке. Оценивающе посмотрела на его голый торс, и, подняв взгляд, вдруг сказала, сложив руки на груди: — Ты в своем Петербурге слышал что-нибудь интересное? — Что тебя интересует? — Удивился Саша, — Ты… Позволишь мне одеться? — Ты меня не возбуждаешь. Стой, обтекай, а то напялишь футболку, промокнешь весь, я крайней останусь. Я постарше люблю. Не люблю под себя воспитывать. — Никишин даже растерялся от такой прямолинейности. На его лице удивления сейчас было явно не меньше, чем когда к нему приехал капитан Северстали и предложил им проиграть пару игр подряд, чтобы они как можно дольше продержались. — Ты знаешь что-нибудь о том, как мой Никита находился в отношениях с Кертисом. — Знаю только, что девяносто пять процентов раз, когда Волк прилетал в Петербург — он прилетал ко мне. Я думаю, ты знаешь прекрасно, о происходящем. И я тебе заявляю, что если влезешь воевать сейчас к Радулову — это ничем хорошим не получится. — Мальчик, — Серьезным тоном Лиза прервала все шуточки, — Я тебя о чем спросила? А ты мне что отвечаешь? — Я так-то не сильно младше тебя. Скажи прямо что тебе надо. — Трахался ли мой муж еще с кем-то кроме твоей дешевой казахстанской проститутки.       Никишин схватил ее за шею, резко дернув на себя, и прорычал, смотря девушке в глаза: — Я тебе не Никита и не Кертис. Я твои грубые высказывания не собираюсь слушать. При мне — будь добра выражаться нормально. — Лиза растерялась, стоя перед ним на носочках, — Еще раз повтори кто тебя интересует. — Знаешь ли ты, изменял ли мой Никита с кем-то кроме Кертиса?       Никишин мягко отпустил ее. Положил руки на груди, грозно смотря на нее. — Просто спрашиваю. — Шепотом добавила Лиза. — Мне с этим человеком еще одного ребенка воспитывать. Если он мне напиздел — я от него уйду. — Он должен от тебя уйти, зная, у кого ты в постели валялась. — Фыркнул Саша. — Лайпсик из-за тебя мой прогуливал игру в Казани? Один раз приехали. И ту прогулял, сучара. — Не твое дело, мелочь. Мне на мой вопрос ответь. — Насколько я посвящен в дела вашей команды — Никита твой ни с кем больше не спал. А будешь вести себя как дура — он уйдет от тебя без всяких измен. И правильно сделает. Не знаю, за что он твои выебоны и шуточки терпит. Но пока Милена и Аня минетами занимаются, ты явно даже ему не дашь тебе помочь платье расстегнуть. Вежливей будь. У Лямкина твоего нервы не железные терпеть такую суку. — О Брендоне откуда знаешь? — Вдруг поразилась Лиза. — Я капитан этой команды. И более ответственный за своих, чем мой Дима. Я знаю кто и где валяется, в какой канаве. Потому что спрашивать будут с меня, когда мой игрок не явится. Нравы потише, красавица, если не захочешь на улице остаться. И еще раз на кого-то так прыгнешь с такими вопросами, на Артура или на Володю — я оторву тебе язык. Ты меня поняла?       Лиза фыркнула, скривив недовольное лицо. Резко развернулась, от чего ее слегка вьющиеся волосы изящно перелетели с плеч на спину. Она ушла, грозно цокая каблучками. Ушла, захлопнув дверь. Саша прошелся следом и закрыл дверь уже на замок. Повернул голову и улыбнулся, увидев осторожно выглядывающую мордочку из-за дверного косяка. — Эта злая тетя ушла? — Растерянно прошептал Волк, явно прикидываясь дураком. — Ушла. Я ее прогнал. — Он указал изящным взмахом руки на дверь, — К нам больше никто не придет. Я постарался.       Он уселся на свою кровать, расставив ноги, и поманил его к себе. Кертис тут же подошел к нему. Залез на его ноги, и, впившись жадным и страстным поцелуем, запустил руки в его волосы. — Не передумал? — Осторожно спросил Саша, отстранившись совсем на чуть-чуть. — Можно? — Не передумал. Пока сидел на полу, даже немного протрезвел. Думал моя пьяная голова ничего не соображает, и поэтому хочется такого. — Кертис поднял взгляд от него и вдруг улыбнулся, шепотом признавшись, — Захотелось только больше.       Его мягкая изящная рука легла на гладкую щеку. Он снова впился поцелуем в него. Руки Саши проскользнули по хрупкой спине. Кертис слегка качнул бедрами вперед. Какой же был приятный поцелуй. Никто не хотел его прерывать. Саша едва заметно приоткрыл глаза, почувствовав, как Волк потянул его на себя. Поддался, дав ему улечься и навис сверху. Положил свою руку на его хрупкую талию. Почувствовав пальцами полотенце, слегка стянул его ниже. Рука почувствовала выпирающие косточки. Саша спустился поцелуями на шею, а следом и на ключицы. Осторожно его руки сдвинули полотенце еще ненамного. Руки Волка же прошлись по его мускулистой спине. Нырнув под его полотенце, схватили за упругую задницу. Кертис издал довольный стон, чувствуя множество горячих прикосновений к своему телу. Саша прекрасно утолял его тактильный голод. Хватал его. Целовал его. Еще один стон, еще громче и приятней раздался над ухом. Он раздвинул ноги, позволив полностью скинуть полотенце. Его полотенце отправил следом.       Саша был нежным. Внимательным и чутким. Никуда не торопился. Покрывал влажными поцелуями горячую кожу. Нежно поглаживал пальчиками возбужденный член. Вдруг отпрянул назад. Провел языком длинную дорожку от ключиц до низа живота. Обхватив губами его член, заглотил его. Кертис закрыл глаза от удовольствия, чувствуя, как горячие слюни стекают по члену. Саша не был большим профессионалом. И даже не старался сделать минет. Это было нисколько не противно. Полностью гладкое тело пахло так соблазнительно. Земляникой и кедром. Хотелось сделать ему приятно. Хотелось оставить после себя хорошие впечатления. Он не насильник. Он внимательный к чужим просьбам мальчишка. Он чуткий. Поблагодарить. Признаться в любви таким способом. Долго ждать. Слюни стекали по чужому члену дальше. Довольные стоны подсказывали ему, что он все делает правильно. Это второй раз, когда он спит с мальчиком, оказавшись сверху. А если выкинуть из уравнения Рому, даже можно следом вычеркнуть слово «сверху». Почувствовал, как рука схватила его за волосы, заставив отстраниться. Снова навис над ним, и впился в горячие губы поцелуем. Волк закинул на него ноги. Оставил яркий засос на ключице. Слегка ободрал его ноготками, простонав едва слышно на ушко. Саша понял на что он намекает. Входил в него очень осторожно. Слышал довольные стоны Кертиса, что вцепился в постель, прогнув спину, поддаваясь ему и полностью отдаваясь ему. Когда вошел полностью, дал время придти в себя. Скользил кончиками пальцев по низу живота. Увидел полное одобрение своим действиям. Принялся двигать бедрами. Волк взвыл, с трудом сдержав довольный стон под ним. Саша двигался плавно, схватив его за талию, любуясь изгибающимся от удовольствия телом. Действия все быстрее. Кертис уже было хотел издать громкий стон, как Никишин заткнул его поцелуем. За стенкой послышался другой довольный стон.       Все заняты одним и тем же.       Часа, как и второго им не хватило друг другом насладиться. Кертис залез сверху, красиво изгибаясь, сам обслуживая Сашу, что давился слюнями, при взгляде на великолепное тело. — Придуши меня. — Прошептал Кертис. — Посильнее. Не бойся, если я потеряю сознание. Я буду тебе благодарен.       Никишин подчинился. Притянул его за плечо к себе. Жадно поцеловав, грубо и резко схватил за горло. Издал довольный стон, почувствовав, как Кертис поджался. Резко приподнял бедра сам, водя в него до упора. Волк уперся руками в его мускулистую грудь, капая от удовольствия на него слюнями. — Сильнее. — Взмолился Волк, задыхаясь.       Саша грубо сжимал его шею, быстро двигая бедрами. Кертис зажмурился, мелко дрожа, сам подаваясь на него, позволяя грубо себя ебать. Весь побледнел, чувствуя, как задыхается. Кончил на него, издав довольный стон, с трудом держась на нем верхом. Никишин с силой схватил его за задницу, резко усадив на себя. Хрупкое тело в его руках изогнулось от удовольствия. — Обожаю тебя. — Простонал Кертис, — Блять, обожаю…       Еще пары движений Саше хватило, чтобы кончить в него. Волк рухнул на него, уткнув лицо в грудь. Саша задыхался от удовольствия, весь взмокнув, крепко прижав к себе чужое тело. — Я тебя как обожаю. — Признался он, с трудом приходя в себя. — Господи, блять, какой ты охуенный.       Они уснули в обнимку. Никишин до последнего глотка сознания надеялся, что ему это не приснилось. Но сознание подарит ему правду только с утра пораньше. Правду о том, что оно его опять обмануло.