Два медведя в одной берлоге

      Москва. Отель. Середина вечера.       Пока Ротенберг и Волк вели свои разговоры в Екатеринбурге в квартире Брукса Мэйсека, сам Брукс, переодев своего любимого Яшкина в парадно-выходной наряд, что даже на ногах не стоял, собрал все вещи и аккуратно сложил их в чемодан. Потащился с ним на выход. Сдал ключи и встал на пороге отеля, ожидая такси до аэропорта. Дима уперся спиной в стену, на которой красовалась табличка с названием отеля. С приоткрытого рта капали слюни. Его карие глаза остановились на знакомом силуэте. Нади стояла переговаривалась с Анной Радуловой, периодически тыкая в Брукса пальчиком. Темноволосая красотка, с уже привычным копьем в руке, явно стояла на своем. Она резко развернулась и просто ушла. Нади, недовольно и злобно глянув на Яшкина, побежала следом за ней.       А вот и такси. Брукс взял Диму за руку и потянул за собой, словно бесполезный груз. Уселись на заднем ряду. Дима положил голову на плечо Бруксу, закрыв глаза. У него было ощущение, что все его кости растрескались. Сильная боль сковывала тело. Машина неспешно вклинилась в ряд таких же на широкополосной дороге и отправилась в аэропорт. Играло радио. Знакомый мотив выбил из пустой головы Димы все мысли. Он едва слышно пропел: — Ходим по кру-у-угу-у-у — мы попали в лабиринт. Мы попали в лабиринт и выход нам не найти. — Язык смочил сухие губы. — На тебе моя ку-у-уртка, мы попали в лабиринт — мы попали в лабиринт и выход нам не найти-и-и.       Брукс крепко держал его за руку, роясь в интернете, стараясь хоть что-то придумать. Как минимум еще две ночи вместе с ним он обязан провести. Вдруг было бы какое-нибудь средство. Еще какие-нибудь таблетки. Уколы… Хоть что-то, чтобы Дима скорее пришел в себя. — С тобой неделимы-ы-ые. Точно не по глупости-и-и. — Снова затянул слова песни Яшкин, — И незаменимы-ы-ые твои поцелуи все… — Какой он у вас певец. — Усмехнулся водитель. — Поддатый что ли?       Брукс кивнул, даже не поняв, о чем его спросили. Русского-то он не знал. А Дима ему в таком состоянии ничего не переведет. Брукс улыбнулся, когда Дима приподнял голову, посмотрев на него. — Как ты себя чувствуешь? — Слабость. — Едва понятно сказал Дима. — Куда мы едем? — Домой. — Почему я не со своей командой? — Жалобно спросил Дима, — Я был плохой? Ты отведешь меня Роме?       Брукс отрицательно покачал головой. Его Рома уже закончил свой раунд. А им двоим еще минимум по одной игре. Мэйсек зажмурился. Прижал к себе Диму, увидев, как он начал плакать. Аэропорт был слишком далеко. Прилипчивый мотив и приятный голос из песни усыпил Диму. Брукс задремал следом. Они собрали все пробки и приехали только через пару часов. Уже Казань успела на лед выйти и отыграть первый период, пока Мэйсек и Яшкин отправились на свой рейс. Регистрация, немного ожидания. Большой красивый самолет и два часа лета.       Казань. Снова такси. Мэйсеку уже было тошно столько летать. Он хотел запереться дома и не выходить из него. Задумчиво смотрел на пейзажи ночного города. Снова эта песня? Достав телефон, дал ему распознать что за песня. Яшкин сидел с глупым выражением лица, выпрямив гордо спинку, положив руки на ножки, словно прилежный школьник. Брукс почитал перевод. Интересная песенка. Добавил ее себе в плейлист. В этот раз доехали быстрее. Всего за половину часа.       Переступил порог дома. Яшкин прошел следом. Принюхался. Стянул с себя пуховик и пошел задумчиво по квартире, сбросив следом и тапки. Разделся на ходу. С разбегу занырнул в кровать под свое теплое и тяжёлое одеяло. Брукс закрыл дверь на оба ключа, один из них оставив в замке поперек. Осторожно прошел следом. Задумался, встав около гардероба. Пошел в ванную комнату. Вымылся. Замотался в полотенце и пошел в постирочную, заодно все вещи Димы закинув в стирку. Нади стояла и наблюдала за ним в коридоре, сложив руки на груди. Брукс растерянно огляделся. Ну никого же не было. А все равно было ощущение, что рядом кто-то есть и кто-то смотрит на него. Уселся в постирочной на пол, уткнув взгляд в телефон. Было очень не комфортно находится в этом доме. Дождался пока стирка пройдет, перекинул все в сушку. Еще двадцать минут, и напялил на себя уже сухие вещи, вытряхнув их из сушильной машинки. Улегся рядом с Димой. Яшкин обнял его во сне.       Проспали до утра. Мэйсека разбудил звонок. Он приподнял голову от светлых волос Яшкина, что пахли персиком и сонно спросил в трубку: — Что случилось? — Мы проиграли четвертый матч. — Сам не очень вменяемо сказал Широков. Судя по загадочному бульканью в трубке, он пил, — Так что возвращайся в состав. На тренировку к обеду успеешь? — Можно уже завтра на игру приехать? — жалобно попросил Брукс. — Пожалуйста. Я тебя прошу… — Ладно, придумаю что-нибудь. — Усмехнулся Сергей. — Кнопка твоя трубку не берет. Дозвонись до нее. Ей тренировки нельзя пропускать. Он будет и за тебя, и за себя работать. — Кнопку? — Сонно спросил Брукс, вообще не поняв о чем речь, — Это… — Волка, да. Шкета твоего. Волчонка. — А, Керти. — Ухмыльнулся Брукс. Перевернулся на спину. Дима положил голову на его крепкую грудь, продолжая крепко спать. — Ладно. Предупрежу его. Спасибо, Шира…       Брукс завершил вызов. Потёр руками лицо, думая что делать. Яркий солнечный свет нежно проглядывал из-за тяжелых изумрудных штор. Он выспался. Даже спина не болела. Было так прекрасно и спокойно. Он нежно поглаживал по волосам Диму. Яшкин, спустя почти половину часа приподнял голову и едва заметно улыбнулся. — Доброе утро, любимка. — Прошептал Брукс, мягко пригладив его торчащие волосы, — Ты как себя чувствуешь? — Выспался. — Он сладко потянулся, вытянув руки, перекинув их через шею Брукса и, выдохнув обнял его. Положил голову на плечо, прислушиваясь к тишине. — Я себя немного странно чувствую. Словно…       Брукс прислушался к нему. Судя по разговору, он был абсолютно нормальный. Сонный. Добрый. Неужели гроза проскочила мимо и он успокоился? — Не голодный? А то можем доставку заказать. — Обойдешься, доставку он заказывает. — Дима спрятался под одеяло, — Морозит меня. Вот чего. Чего хочешь на завтрак? — Я бы сейчас от сырников не отказался. — Мэйсек выдохнул, — И кофейка бы горячего… — Он повернул голову. Дима и правда мелко дрожал, спрятавшись в одеяло почти полностью, — Простыл? — А хер его знает. — Он взвыл, — Вообще ничего не помню. Но я бы сейчас от дозы не отказался. Вот тогда никакого завтрака не надо будет. — Я против. — Брукс пригрозил ему пальчиком. — Еще поспим или встаем? — Я пока еще полежу. Закажи продуктов, я завтрак приготовлю.       Дима спрятался под одеяло. Брукс выдохнул, смотря с грустью на него. Вылез из кровати и отправился вон из спальни, закрыв дверь. Пошел на кухню. Уставился на кофеварку. У него другая модель. Но он должен с ней справится. Достав кружку с верхнего ящичка, поставил ее на поддон. Пока кофеварка делала свое дело, он заказал продуктов. Удивился звонку. Артур? Ему надо было до Кертиса попробовать дозвонится. Ладно, это попозже. Принял вызов. Мальчишка явно куда-то бежал по улице, да еще с какой-то девочкой рядом, что заливалась хохотом. — Привет, Брукс! Ты у Димки дома? — Откуда знаешь? — Полюбопытствовал Мэйсек, затянувшись теплым ароматом кофе. Будет вкусно! — Ну я ж знаю, что у тебя совести не хватит его бросить одного дома. Хотя ваши уже завтра играют. Можно мы с Анькой придем? — Приходите. — Как Дима там? — Тут же спросил Артур, переведя явно вопрос от девочки. — Как ведет себя? — Ну он проснулся словно нормальный, но мерзнет лежит. И сейчас остался один спать. Я пошел за кофе. Не существую без кофе. — Усмехнулся Брукс. — Голодные? — Дя. — Тут же согласился Артур, — Покормите? — Пойду хозяюшке расскажу радостные новости. Может это его разбудит. Далеко вы? — Только вышли. Через минут сорок будем. Жди!       Брукс улыбнулся. Сделал глоток кофе. Приятная бодрость потекла по организму. Вкуснятина какая. Пошел до Димы. Задержался на пороге, прислушиваясь к тому, что происходит. Он с кем-то разговаривает? Опять со своей Нади? Прислушался, совсем слегка открыв дверь. Теперь он не кажется дураком в этом доме. Яшкин разговаривает с чем-то, а за ним постоянно в этом доме что-то следит и мешается. Вот уж книга «1408» — он уже не мог вспомнить, когда у него с головой начались проблемы. — Не ешь пока таблетку. — Попросила Диму Нади, сидя на тумбочке в тоненькой шелковой рубашечке заправленной в короткую юбку. Она еще и села так, что все белье видно. Дима лежал на боку, любуясь ей. — Ты пока нормальный. — Я вот, единственное что понять не могу… — Дима обнял подушку, — Когда я был у Ромы, ты запретила мне есть, и даже помогла, чтобы он мне не навредил. В Москве Артура с Никиткой толкнула мне наркоты дать. А сейчас опять отговариваешь не есть. — Мне одиноко без тебя. — Она пожала плечами, — Ты же помнишь, что когда в декабре жрал таблетки, меня вообще рядом не было, — Яшкин тут же кивнул, — Ну вот. Я помогала Бруксу. Даже Кертис с ним перестал справляться. Вот мы вдвоём вытаскивали его из ванной, когда он нажрется сам таблеток. Для тебя приходилось делать вид, что я его не знаю, пока ты к этому не привык. А сейчас он в помощи не нуждается. А если и нуждается — Кертис рядом и на него можно сейчас рухнуть и не завалить. Волчара ебучая крепко на лапах стоит. — Она вытянула руку, — Ты носишь его браслет. Он с ним связан. — Без шизотерики, пожалуйста. — Яшкин отвел ручку в сторону, — Попроще можно?       Нади слезла с тумбочки. Дима перевел взгляд на зеркало. Она в нем не отражалась. Он поджал губы, шумно выдохнув. Замечательно. Его тульпа появляется только пока он обдолбанный? — А тут уже не получится на нормальном ничем объяснить. — Нади мягко уселась на кровать. Поджала босые ножки в красивых чулках с ленточками на них. Улыбнулась ему, и, коснувшись рукой его волос, прошептала, — У тебя очень много энергии. У тебя очень много чувств и эмоций. Ты избалованный ребенок. Невоспитанный. Хамоватый. Истеричный. Он застегнул на тебе этот браслет. Он забирает большую часть излишней энергии и отдает ему. — Она улыбнулась, — Поэтому он его Дицу не отдал. От Дица один негатив идет. Да и он не влюблялся в Даррена никогда так, как любил тебя. — Она тяжело вздохнула, — Уж прости, но я точно знаю, что будь воля Кертиса, он бы вообще жил бы только с тобой. Он очень тебя любит. Обожает. Завидует. Но белой завистью. Не вредит. Только помогает. — Она пожала плечами и, улегшись на кровать, боком к Диме, укрылась его одеялом, улегшись максимально близко. Дима переплел обе руки с ее аккуратными ручками. — Опять мы о Волке. Мне кажется, если бы про тебя в этом году писали бы историю, то там было бы два героя — Кертис и ты. Потому что большая часть проблем появляется только от того, что одному из вас что-то хочется. Остальные уже все второстепенные. — Ты отвлеклась. — Напомнил ей Дима. — Почему же ты кормишь меня только… в какие-то случайные участки пути? — Я же ответила — мне одиноко без тебя. У нас с тобой такая судьба, что ты можешь увидеть меня только когда ты обдолбан или отходишь от наркоты. А Роме я не дала накормить тебя — потому что он бы тебе навредил. А Никита с Артуром нет. Артур в этот момент пьяненький был, а Никита накуренный. Я могу через Брукса тебя кормить, но я в нем не уверена. От него и так этот шлейф от таблеток не проходит. Он словно где-то в душе не оставил желание с собой покончить. И я боюсь его трогать. Я его останавливаю, когда могу, чтобы он до тебя не добрался. Но он все равно сильнее меня. Сильнее любит, быть может. — А сейчас ты мне дозу не дашь? — Нет. К тебе Артур с Аньей идут. Побудь нормальным с ними. А потом, я посмотрю на твое поведение. Сейчас тебе без этого херово. Морозит всего. Сердечко шалит. Побудь хорошим мальчиком, получишь сладости. Все понял?       Дима кивнул. Нади мягко его поцеловала. Дима вцепился в ее волосы, позволив закинуть на себя ногу. Приятный и нежный поцелуй. Аромат ванили в воздухе. Он полез рукой под шелковую рубашку, вытащив ее из юбочки. Нади залезла на него, довольная облизнула губки, поерзав на его бедрах. Снова принялась его целовать. Дима отвечал ей на поцелуй, быстро раздевая. Какая же у нее мягкая кожа. Какая же она красивая. Он схватил ее за задницу. Нади быстро стянула с него штаны, покрывая поцелуями шею.       Брукс улегся на диван, решив не мешать Диме в разговорах с самим собой. Где еще умного человека такого встретишь. Закинув ноги на диван, растянулся на нем. Гордо хлебал вкусный кофеек. Стянул со спинки красный плед. Набрав Кертиса, решился позвонить ему, мысленно сам себя умоляя, чтобы все было нормально.       Кертис, еще с утра прогнав чужака из чужого же дома, уже больше трех часов лежал в ванной с очень горячей водой, пытаясь смыть с себя чужие запахи. Но этот шлейф не смывался ни одним средством. Он до сих пор лежал и поражался тому, что обошлось все без постельной сцены. Просто мирно поговорили с утра и разошлись. Словно Ротенберг и правда к нему в гости приехал. Это настораживало. Явно не этого он ожидал. Услышав звонок, удивился. Брукс? Только его звонки пробиваются через режим «не беспокоить». Вытерев руку от воды, с трудом дотянулся до телефона. Принял вызов, закинув ногу на ногу, с довольной мордой отмокая в воде с пеной для ванны. — Ты в порядке? — Осторожно спросил Брукс и сделал очередной глоток. — В полном. — Кертис провел языком по искусанным губам, — Сам правда удивлен этому. — Чего от Ширы трубки не берешь? — А чего он мне скажет? Чтобы я на тренировку тащился? Это я и без него знаю. — Кертис шумно выдохнул, — Брукс, мы же остаемся, да? — В Екатеринбурге? Я точно остаюсь. А у тебя что, уже нет такой уверенности? — Я уже ни в чем не уверен. — Кертис повернул голову, прислушавшись к квартире. Тишина. — Без тебя в квартире вообще не то жить. Или я какой-то слишком зашуганный или соседи больные на голову. А ты что, не приедешь на игру? Мы, конечно, до овертайма доползли, но тебя сильно не хватало. Тебя и твоего снайперского мастерства. — Да какой из меня снайпер уже. Я так… Уровень любительской лиги, не больше. — Он с грустью вздохнул, — Приеду. Широкову обещал. Диму совсем бросать не хочется. — Не бойся. Он и не такое проживал. — Волк вздохнул, — Пока ты нужен нам тут, на льду. Ты понимаешь все прекрасно сам, что очень опасно рисковать сейчас. Да, у нас три-один, но до три-два вообще доводить не хочется. — Даррен тебя не обижал?       Волк опустил взгляд под воду. След от чужой лапы украшал его бок. Обижал. Как обычно. — Нет, все нормально. Все, давай, на игре буду ждать.       Брукс улыбнулся, завершив вызов. Поднялся с пледом на плечах. Допил остатки кофе. Заскочил на кухню, отставив пустую кружку в сторонку. Принял у курьера всю еду и отнес пакеты на кухню. Снова подошел к двери в спальню. Тихо. Осторожно постучавшись, зашел к нему. Ужаснулся увиденной картине. Дима лежал с довольным выражением лица, раскинув ноги, полностью голый. Судя по сперме на животе, разговор сам с собой закончился мастурбацией. Что же… В этом весь его Яшкин. Дима довольный выдохнул и сказал: — Чего на завтрак хочешь? — Ты же мне уже задавал этот вопрос. — Брукс улыбнулся, — Дима… У тебя все хорошо? — Восхитительно все. — Усмехнулся Яшкин. Вытянув руку, дотянулся до салфеточек и вытерся. — Голова с трудом соображает. А мы что, гостей ждем? — А ты откуда уже знаешь? — Удивился Брукс. — Ждем. Анью и Артура. Они прибегут голодные. — О, надо покормить наших детишек. — Яшкин с неохотой выбрался. Его сильно пошатывало. Ноги с трудом ступали по прохладному полу. — Детишки. Голодные. Холодные. Сидят на своих сушах, пиццах и пиве. Я все знаю.       Брукс вопросительно проводил его взглядом до гардеробной. Яшкин напялил свои любимые трусы с уточками и гавайские шорты. Пошел с голым торсом на выход, отмахнувшись на фразу, что он забыл еще одеться. Мэйсек заинтересованно пошел за ним. Яшкин встал перед полочками с джерси. Провел пальцами по ткани. Красивые. Все с его номером. Все капитанские. — Крава. — Дима мягко провел пальцами по Челябинскому мишке. — Он добрый. Хороший. Красивый. Нельзя целоваться в его области. Он против. — Яшкин пошатнулся, проведя пальцами по темно-синей висящей следом. — Сладенькая казахстанская вафелька. Теплый. От него веет домом. Уютом. Никитушка. — До других даже дотрагиваться не стал. Стянул форму Металлурга и гордо напялил ее на себя. Покачал задом. Выгнул изнанку. Хлястик, что цеплялся к штанам его немного холодил. Ну и правда. Игровую же подарили. Закатав рукава, едва стоя на ногах, побрел на кухню. — Сырники. С малинкой. Где-то было у меня малиновое варенье. Я делал по осени. Мне притащили ягоды… Мама Артура. Я до сих пор не знаю как ее зовут…       Яшкин отправился на кухню, продолжая бубнить себе под нос, уже так, что ни слова было не разобрать. Перебрал все продукты. Остался купленным очень доволен. Что-то отправил в холодильник и в ящички, что-то разложил на столешнице. Почесав затылок, задумался о том, что даже не знает что приготовить. Достал две пачки с творогом. Замешал все на сырники. Достав свою любимую кружку, рядышком поставил в кофеварку кружку Бруксу. Кофеварка наполнила сначала одну кружку, следом другую. Яшкин молча занимался готовкой. Нашел с большим трудом баночку варенья. Не смог объяснить почему на ней картинка маринованных огурцов. Они вдвоем притихли, услышав стук в дверь. Яшкин тут же дернулся, перепугавшись. Попятился назад. — Это скорее всего Артур. Спокойно, маленький мой. Не пугайся. — Попросил его Брукс.       Пошел открывать сам. Яшкин торопливо достал все ножи из ящика и, открыв ящик в морозилке, кинул их туда. Тут же закрыл дверцу. Он был напуган. Они кого-то ждут? Почему Артур? Они же вместе больше не жили. Это делало ему грустно.       Брукс открыл дверь и улыбнулся стоящим молодым людям. Пропустил их внутрь. И правда. Артур с Анютой. Ахтямов принюхался и гордо сказал: — Сразу видно — Дима в порядке. Если в доме запахло едой — значит Дима в порядке. — Жабка? — Вопросительно спросил сам у себя Яшкин, напугано отойдя в самый край кухни.       Артур, скинув всю одежку, бросив кроссовки, с улыбкой обнялся с Бруксом, и, гордо пошлепал босоногий на кухоньку. Мэйсек же вежливо помог Ане снять ее великолепное сиреневое пальто. Получив в адрес явную благодарность, улыбнулся, когда чужая девушка приобняла его следом. Какие они вдвоем милые. Отправились на кухню следом за Артуром. — Жабка! — Радостно воскликнул Яшкин, и тут же протянул руки. Его любимый лягушонок заскочил на него, обвив и руками и ногами и крепко обнял его. — Лошадка! — Протянул Артур, — Да еще и нормальная! Как же ты расцветаешь от любви…       Аня уселась за стол. Брукс примостился рядом. Девушка задумчиво рассматривала Диму. Яшкин же, затискав своего любимого лягушонка, с ним на руках, продолжил готовить. — Он меня с каждым разом все больше и больше поражает. — Аня подперла руками голову. Аккуратно повернула ее в сторону и не очень уверенно и понятно спросила у Брукса, — Сколько он без таблеток? — Где-то два дня. — Ответил ей Брукс. Увидев, что девушка его явно не поняла, показал ей два пальца. Она ему с благодарностью кивнула и снова продолжила наблюдать за происходящим. — Дима, поставь Лягушонка. Он не сбежит от тебя. — Мой! Мой маленький! Соскучился! — Дима перевернул все сырники. Прижавшись к столешнице совсем недалеко, обнимал своего Артура, счастливо зажмурившись. — Маленький мой. Его все обижают. — У него работа такая. Ему за это платят. — Усмехнулась Аня.       Дима аккуратно снял первую партию сырников одной рукой, второй придерживая Жабу. Поставил общую тарелочку. Усадил Артура напротив. Пока сделал вторую партию, и отправил их на сковородку, поставил красивую расписанную пиалку. Брукс вылил немного варенья в него. Подпер голову, с улыбкой наблюдая за Димой. — А почему Магнитогорск? — Заинтересованно спросил Артур, стянув один сырничек, пока все, видимо, ждали хозяюшку, и торопливо запихал его в рот, чтобы никто не отобрал. Сверху залил маленькой десертной ложечкой варенье, довольный начав чавкать, — Это все потому, что они проиграли? Ты на них проклятие наслал? — Вафелька. — Гордо ответил Дима. — Никитушка. — Еще и грязными руками… — Растерялась вдруг Аня, — Артур! Ну сколько раз говорила… — Уже не грязные. Я все облизал.       Девушка его лишь одарила недовольным взглядом, и, поднявшись из-за стола, ушла в гостевую ванную. Артур тут же дернул Диму за кофту и шепотом подозвал его к себе. Яшкин сделал огонек потише, чтобы ничего не пережарилось и наклонился к нему. Артур жестом приманил и Брукса. Достал из кармашка колечко и, раскрыв ладонь, шепотом спросил: — Ну как вам?       Дима с улыбкой уставился на восхитительное колечко, что сверкало синими камушками. Брукс осторожно взял его и, осмотрев, сказал: — Белое золото и сапфиры? — Артур неловко кивнул, — Очень и очень красивое. — И когда ты надумал ей предложение сделать? — Задумчиво спросил Дима, аккуратно забрав его из рук Брукса и, присев на корточки около стола, сам принялся рассматривать произведение искусства. Он бы сам от такого не отказался. Ему в коллекцию как раз такого не хватало. — Выглядит классно. Надеюсь, ей понравится. — Вот и я надеюсь. — Прошептал Артур. Раскрыл руку, и спросил, — Дима, давай мы… серию с Динамо закончим игрой послезавтра. Я тебя умоляю. — Не понял. — Яшкин поднял голову, — А я причем? Меня же вроде выгнали.       Он осторожно вернул колечко владельцу и тот тут же спрятал его. Дима выпрямился, перевернув сырники, и снова присел рядышком, заинтересованно смотря на Артура, что, неловко потыкав указательными пальцами друг в друга тихо сказал: — Мы проиграли с треском последнюю игру. Счет был пять-ноль. В наши ворота что только не летело. Да еще и Тимур получил серьезную травму… Я остался один. Либо ты прощаешь Амира и он возвращается в состав, либо дальше идешь только со мной. Но я уже не уверен в этом… — Нашего Аликина тоже понадкусывали столичные лошади. — Брукс кивнул, — Стараются об этом не говорить, но Галкину тоже явно дальше придется идти. Потому что у нас третий вратарь совсем мальчик… Ни разу даже в этой лиге не отыгравший. Проблема будет в том, что скорее всего — мы с вами встретимся все через неделю на этом льду врагами. — Блять, нет. — Захныкал Артур. — Я же опять от Волка буду пропускать во все места. Я не играю. Все. Это моя официальная позиция. — Ты мне про Динамо не договорил. — Напомнил Дима, сидя рядышком, сложив ручки на край стеклянной столешницы, — Причем тут я? — Я хочу ей предложение сделать как раз после победной игры. Прямо на льду. — Артур отвел взгляд, — Она пообещала мне придти на игру. Сказала на пары ради этого не сходит, если мы выиграем. Тебя команда отвоевала перед тренерами. Все в один голос заявили Билялетдинову, что мы проиграли потому что тебя в составе не было. Он уступил нам. Вот поэтому ты в составе. Поможешь мне? — Помогу. — Согласился Дима. — Я более менее нормальный. Раз надо выиграть игру ради такого, то значит выиграем. А как ты собрался это сделать? — Ну она будет недалеко от льда сидеть со своим девичьим отрядом. Вот позову ее… не знаю пока. Думать надо… — Я все за тебя придумаю. — Дима улыбнулся, — Тебе удобно предложение будет делать. Ты на щиток упал, и не холодно. — А это будет сильно страшно? — С опаской спросил Артур, — Брукс, ты вот… предложение делал. Какого это? — Это будет очень волнительно, но когда тебе говорят «да», и протягивают руку, главное самом не расплакаться и одеть колечко на пальчик. А то еще передумает… — Мы хотим еще в Канаду слетать, только уже вместе. Ты с нами не поедешь? — Я не поеду. — Тут же отозвался Дима. — Хочу дома лежать, есть чипсы и пиво. Жрать наркоту и ебаться с красивым мужиком. — Это с кем это? — Удивился Брукс. — Я полагаю, он про тебя. — Усмехнулся Артур, увидев, как Мэйсек слегка покраснел, — «красивый мужик». Да, Яшкин, ты всегда был хорош на комплименты. Я до сих пор с прозвищем Жабы смирится не могу. — Я бы съездил с вами, мне вообще понравилось, — Брукс кивнул, — Ну раз моя девочка хочет быть дома и ебаться со мной, я думаю никаких шансов. Ты можешь Кертису предложить. Он с радостью с вами съездит. И не побоится. И будет знать, что вы не будете мучить его. За хвост дергать или за ушком трепать. — А зачем он тогда нужен, если его за хвост не дергать, а потом зубами в руку не получать? Спрашивать у него, кто такой красивый Волчонок… у кого такие лапки сильные, зубки острые, глазки серенькие… — Артур усмехнулся, — Хорошо, я предложу. А было бы классно еще всей бандой съездить. — Он легонько пихнул Диму в плечо, — Лошадка, вон, ты помнишь, что ты готовишь? — Помнишь. — Согласился Дима.       Поднявшись во весь рост, снова продолжил готовку. Через минут пять пришла и Аня. Артур сидел с кем-то переписываясь в телефоне, слегка высунув язык, а Брукс подпирал голову рукой, смотря с грустным взглядом в окно. — Ну вот! — Грустно вздохнула девушка, — а я уж думала вы тут секретики какие-нибудь обсуждали! Уже хотела ушки погреть… — А мы о своем, о девичьем, пошептались уже. — Отозвался Дима. — О мужчинках красивых.       Аня встала рядышком с Димой. Заинтересованно осмотрела его. Бегающий взгляд. Вся форма была намокшей. От него не очень хорошо пахло. Да еще и руки сильно тряслись. Она мягко потрепала его по волосам. Яшкин счастливо улыбнулся. — Как ты себя чувствуешь? Не плохо тебе? — Плохо. Руки трясутся. Голова тяжело соображает. И мысли путаются. — Он кивнул, — Зато есть не хочется. — Когда ты последний раз ел? — Удивилась Аня. Задрала ему джерси, — Ты опять тощать начал?! Яшкин! — Она тут же дала ему подзатыльник, — А ну сел и поел с нами. И хорошо поел. Я послежу. — Дозы хочется. — Шепотом ответил он ей на ушко. — Разрешили, но позже. — Я запрещаю. — Анюта грозно покачала пальчиком, — Только попробуй! Я приду к тебе среди ночи с успокоительным. И вклю его тебе. Еще и специально в мышцу попаду, чтобы у тебя потом зад болел. — Не надо. — Взвыл Дима, явно расстроившись, — Ну я понял…       Он дожарил последние сырники. Они уселись завтракать. Шумно обсуждали случившееся, делились житейскими мелочами. Дима с неохотой ел вместе со всеми. Получилось очень вкусно. Но его словно на еду вообще не тянуло. Вот сейчас бы выпить… Это да. Тут он не откажется. Как мог поддерживал беседу. А мысли все равно были о наркоте и о дозе. Засматривался периодически на Брукса, что сидел напротив него, явно с ним почти незаметно флиртуя. Как же он любил его. Как же его радостно видеть таким счастливым. Неужели ему нравится когда он нормальный? Неужели те слезы в странном месте, когда он прятался под одеялом, были от того, что ему было грустно, что Дима обдолбанный. Его позвали по имени, спросив о планах на ближайшие дни. Он отшутился, сказав, что будет пить пиво и спать. Повернул голову, прислушавшись: — Ну у меня завтра игра, да. — Брукс с грустью вздохнул, сделав пару глотков кофе, — Я вот сегодня тренировку прогулял, тут мне поблажку дали. А на игру явится должен.       Они снова разговорились про хоккей. Дима же опустил голову. Он снова останется один? Его снова бросят? Пообещав сам себе не закатывать при них истерику, продолжил разговор. А в мыслях только и был тот факт, что он снова один. Снова. В огромном доме. Будет гонять эхо. В одиночестве. Стало горестно.       Наобщавшись, наобнимавшись со всеми вдвоволь, Дима оставил всех, сославшись на то, что ему совсем плохо. Побрел к себе в спальню. Завалился в кровать и, накрыв голову подушкой, начал реветь. На кухне же разговоры почти сразу же сменились. — Я поражен тому, что вижу. — Удивился Артур, смотря на Брукса, — Если он и правда давно не употреблял, то он очень нормально выглядит. Даже соображает. Правда слова в предложениях путает, но это мелочи. — Ты уколы-то ставить умеешь? — Осторожно спросила Аня.       Брукс ее не понял. Артуру пришлось поработать переводчиком. — Вообще нет. У меня Кертис умеет. — Да уж, я даже знаю как. — Артур улыбнулся, — Было забавно Яшкина с Никишиным успокаивать, пока они оба были на отходняках. Твой Кертис большой молодец. — У него было много практики. — Согласился Брукс, — Я ему ее много раз предоставил. Раза с десятого у него начало хорошо получаться, чтобы даже больно не было. — Он поднял голову, — Мне придется его оставить. Мне больше не дадут права столько бездельничать. Я и так три дня пропустил. Можно его с кем-нибудь оставить? — Мы за этим сюда и пришли. Видел же, у нас портфельчики с вещами. — Усмехнулась Аня. — Мы будем жить в этом доме с ним. Так что не бойся за него. Я ему глупостей не дам наворотить. И я его уже всяким видела. Самая страшная, конечно, картина была, когда к нему был пристегнут мертвый Радулов. Но и не из такого выпутывались. — Радулов живой. Даже нормальный. — Брукс перевел взгляд на Артура, что изумленно уставился на него, — Я видел его в Москве, пока мы с Димой гуляли. И с ним был… Этот… Друг его бывший из Петербурга… Я все время забываю как его зовут. — Радулов нормальный? — Искренне удивилась Аня, — Чего?! После всего того, что с ним случилось, он даже ходит? — Он сильно хромает. — Брукс провел пальцем по лицу, — Тут шрамы, знаешь, с нитками такими… Но оно явно уже почти затянулось. Я видел его не сильно близко. Дима видел его ближе. Но он моментально забывает о том, кого видел, пока под дозой. — Он отпил своего кофе, — А так да. Вполне живой. Нормальный. Ненавидит меня так же как и всегда. — Ахуеть. — Без стеснения сказал Артур, и, повернув голову к Ане, сказал ей уже по-русски, — Ой не нравится мне, что Радулов нормальный. Если лечение его никак не исправило, то если он уже живой и ходит на ногах, значит будет мстить. — Он же любил Яшкина, я же правильно помню сюжетную ветку. — Аня подперла голову рукой. Брукс с грустью хлебал кофеек. Он разговоров чужих не понимал. Видимо так и должно быть. — Ну ты же понимаешь, что… — Уж насколько долго я знаю Радулова — он сначала разберется с тем, кто его так изуродовал, а уже потом полезет к Яшкину. — Артур отрицательно покачал головой, — Блять… Может попробовать уговорить Трактор проиграть? Мы тогда разминемся с ними… Просто если еще и как назло следующим соперником попадутся они, — Он аккуратно указал длинным пальчиком на Брукса, — то это вообще поганей некуда будет. Радулову раздолье. Волка можно убить за то, что он его изуродовал. Мэйсека можно убить за то, что лошадку любимую увел и не отдает. Лошадке еще можно вломить для профилактики… Да еще и за наркоту… Короче… Не нравится мне это. Ой как сильно не нравится. — Да и снова получилось так, что ты стал основным вратарем, попав на них. Ты для них очень неудобный вратарь. И все, прекрасно зная, что ни Широков, ни Мэйсек с Трямкиным тебе не забьют, будут выводить Кертиса на бросок. А ты от него вечно пропускаешь. — А Галкин от Яшкина вечно пропускает. — Фыркнул Артур, — Ну да… У них то у Аликина тоже возможно повреждение. Им явно не будут рисковать последнюю игру. Сейчас точно Володю поставят ворота сторожить. А если он справится, то тогда мало шансов, что Жене дадут себя окончательно доломать. — Ахтямов закрыл бледными ручками лицо, — Аня, мне страшно… — Как там Яшкин всегда говорил… Кубок не дается легко? Вот и драка с бывшими друзьями тоже в эту же степь. — Она тяжело вздохнула, — Я хочу с ним пообщаться. Но он меня через раз понимает. Уж если я с ним не могу договорится, то и в Канаде мне делать нечего. — Девушка погрустнела, — Может я не поеду? — Тренируйся на нем. Он сам еще нихера не понятно говорит. Видать, на немецком больше привык общаться. — Он немец? — Удивилась Аня, явно оживившись. Тут же перешла на немецкий и с довольной улыбкой спросила, — А так я для тебя понятно говорю?       Брукс поднял голову. Счастливо улыбнулся. Как давно он не слышал родного языка. Тут же кивнул и сказал: — Даже так, словно ты на этом языке всю жизнь общалась. — Я его со второго класса учила. Знаю примерно так же хорошо как и латынь. — Она подперла руками голову, — Всегда мечтала с кем-нибудь просто так поболтать на немецком. А расскажи мне про себя…       Артур в шоке уставился на них. Он немецкого не знал совсем. Прихватив кружку с кофе, поспешно сбежал. Решил проведать свою лошадку, пока там шли разговоры о своем, сопровождающиеся громким хохотом. Занырнул в спальню. Уселся рядом с Димой, что лежал плашмя на кровати и плакал, накрыв голову подушкой. — Эй, что случилось?! — Артур жалобно подергал его за темно-синий рукав, — Димка…       Тут же замер. Побоялся, что на его вопрос пойдет агрессия. Но нет. Дима продолжал просто плакать. Неужели и правда его Брукс и его любовь сделала таким? А может тот факт, что доза была не сильно давно. — Меня все бросят. Я буду один. — Едва понятно проскулил он. — Ничего не случилось. Все как обычно. — Ди-и-имка… Мы с Анютой будем с тобой все дни жить, пока в Канаду не свалим. Не бойся. Будем рядом. Да и вдруг надумаешь все-таки с нами слетать. — Правда? — Тут же спросил он, приподняв подушку. Глянул на Артура весь зареванный в слезах и соплях. — Останетесь? — Останемся. Да и Брукс рядышком с тобой до утра будет. Не бойся. Мы тебя не бросим. Все знают, как тебе внимание нужно. Только пообещай мне ничего больше не употреблять. Иначе ты разгневаешь мне Анью и она мне откажет. Она и так мне постоянно твердит, чтобы я поменьше с алкашами, да наркоманами общался… А ты под обе роли подходишь. — Мне будет сильно хуже к вечеру. — Грустно сказал Дима. — Немного. Четвертинку. Чтобы на ногах стоять. Хотя бы перед игрой… — Я подумаю. — Он мягко вытер его лицо, — Бросай плакать. Ты такой красивый, когда не плачешь. Прекращай. А то Брукс расстроится, что ты опять ревешь. — Брукс красивый. Ему грустно было, когда я был обдолбанный. — Дима обнял подушку, — Он плакал. Я точно помню, как он горько плакал. Это сделало мне больно. Но я не могу по-другому. — Ты все можешь. — Прошептал Артур, — Моя маленькая лошадка. — Он мягко поцеловал его в лоб, — Не расстраивай его больше. Иди умойся, ополоснись, да лежите, воркуйте с ним. Любитесь… целуйтесь… что вы там делаете. Обещаю не подглядывать. И следующие дни ты один не будешь. Не бойся.       Дима с благодарностью ему кивнул. Артур поднялся с кровати и пошел с кружечкой уже до своей комнаты. С большим облегчением рухнул на свою односпальную кровать. Довольный издал стон. Спина, улегшаяся на ортопедический матрас, явно его поблагодарила. Он довольный вытянул лапки, счастливо подтянувшись. Эта квартира дала ему ощущение дома. Он чувствовал себя тут абсолютно спокойно. Знает, что его тут и разбудят, и накормят, и спать уложат, и заобнимают, залюбят. Глаза почти сразу же закрылись. Он задремал.       Брукс с Аней продолжали болтать, сделав себе еще по кружечке. Яшкин же полез в ванную. Его продолжало сильно морозить. Да еще и голова начала болеть. Надо было меньше плакать. Но разве думаешь об этом, когда слезы так и просятся наружу. Горячая вода, почти кипяток, быстро заполняла ванную. Он лежал вытянув ноги, откинувшись плечами на покатый край. Стало только хуже. Было ощущение, что вода от него остыла. Он опустил руку в воду. Холодная. Она была холодная. Но кожа покраснела от контакта с водой. Он мог поклясться, что она была горячая, когда наливалась. Закрыл руками лицо. Тяжело дышал через рот. Вокруг лишь тишина. Он один. Может пора ему смирится, что он будет один? Не мучать больше никого своим существованием? Может улететь во Владивосток, перемахнуть через границу и сказать о том, что он всегда хотел играть за Кунь Лунь Ред Стар, да ему чешское гражданство запрещало?       В глазах появилось ощущение, что лампочка стала сильно хуже светить. Словно полумрак какой-то. Его всего мелко трясло. Холодная. Чёртова вода холодная. Он вытянул руку. Включил кран с горячей водой. Она лилась обжигающе горячей. Но в ванную выливалась ледяной. Его начало лихорадить. Лёгкие сильно сдавило. Он едва смог сделать пару жадных вздохов и нырнул под воду уже без сознания.