Два медведя в одной берлоге

      Казань. Квартира Дмитрия Яшкина.       Брукс Мэйсек, сразу после своей выигранной игры прилетевший в Казань за чужим паспортом, быстро открыл входную дверь родными ключами. Дима ему их как-то сунул в очередном пьяном бреду, сказав, что это теперь его ключи. Брукс и не спорил. Зная Диму — ключи могли пригодится в любой момент. Зайдя в дом, тут же прислушался. Тихо. Повесив куртку и поставив кроссовки около порожка, пошел внутрь. У него до следующего самолета было еще много времени. Был немного голоден. Приехал в чужой город один. Его отпустили до следующей игры. Он растерянно огляделся. Полный мрак. Большая квартира стояла совершенно брошенной без хозяина. Карие глаза быстро проскользнули по интерьеру. Все равно было ощущение тут был кто-то еще.       Включил свет. Сумрак ушел. Но тревога внутри осталась. Отправился сразу в спальню. Занырнул рукой в нужный ящик. Привычно достал папку с документами. Достав чешский паспорт замер с ним в руках. Положил очень осторожно руку на край ящика. Он моментально с грохотом захлопнулся, снова прижав ему пальцы. Брукс взвыл, выронив документ. Тут было очень некомфортно. Очень жутко. Было натурально страшно. Попятился назад, усевшись на край большой кровати. Прислушивался к тишине чужого дома. Ну не может же быть все просто так. Резко дернулся. Показалось, что кто-то рядом уселся. Но… Никого не было. — Схожу с ума? — Растерянно спросил он сам у себя. Склонившись, потянулся за упавшим паспортом. Его тут же пихнули в спину и он завалился на пол.       Вскрикнув, схватил паспорт и бросился бежать. Проверив на месте ли его документы, быстро начал обуваться и выскочил с проклятой квартиры с курткой в руках. Растерялся, попятившись назад. Похлопал по карманам. Телефон, ключи и оба паспорта. Все на месте. Закрыв дверь на ключ, побежал не оборачиваясь вон из дома. Такси. Очередной аэропорт. Остаток времени провел в аэропорту, беспокойно бродя по бизнес-залу.       Среди ночи самолет приземлился в столице. Брукс крайне осторожно вышел около отеля в Москве. Замер около двери, увидев на себе озлобленный взгляд. Кто-то незнакомый. Принса он мог по одному взгляду распознать. Кратко оглядев стоящего, быстро зашел внутрь. Забронировал за собой дверь выше этажом, чем остановилась казанская команда. Захватив ключик, кратко с благодарностью кивнул. Отправился наверх.       Он поднялся на этаж ниже и пошел до нужной комнатки. Очень осторожно постучался. Встрепенувшийся за дверью Яшкин тут же громко вскрикнул. Барбер с размаху кинул в Яшкина подушкой. Раздался громкий топот. Райли взвыл. Уже которая ночь подряд у него навернулась из-за этого злодея. Он выдрался из кровати и сонный пошел открывать. Яшкин резко спрятался за кровать к Миллеру, что крепко спал, вообще не обращая внимания ни на что. Дима выставил зад, прижавшись к полу. Барбер открыл дверь, весь сонный и измученный. Увидев Брукса перед собой растерялся. Сделал шаг в сторону и молча указал Диме на стоящего. Яшкин, проскакав мимо на четвереньках, выскочил из номера и запрыгнул Мэйсеку на шею.       Брукс тут же впился в него поцелуем, вжавшись спиной в стену. Яшкин повис на нем, жадно отвечая на поцелуй. — Мы вам нужны? — Жалобно спросил Барбер.       Мэйсек едва смог отмахнуться, не отвлекаясь от поцелуя. Райли облегченно выдохнул и захлопнул дверь. Рухнул в кровать и, укрывшись одеялом и подушкой с головой, продолжил попытки уснуть. Брукс же, спустя пару минут, отстранился. Растерянно провел рукой по небритой щеке Яшкина, смотря в бегающие глаза с широкими зрачками. — Я рядом, моя лошадка. — Руки нежно прибрали светлые прядки. — Никитка где? — Сосед. — Дима вытянул руку, указав на дверь, — Оставишь меня? — Ни в коем случае. — Он улыбнулся. — Предупрежу, что увел.       Брукс осторожно поставил его на ноги. Постучался уже в соседний номер. Спустя пару минут открыл Лямкин. Удивился увиденному. Глупо похлопал глазами, не зная что делать. — Я буду этажом ниже. — Он показал ему ключ с номером. — Я за ним прослежу. — Один приехал? — С грустью спросил Никитка. Мэйсек кивнул. — Хорошо, ладно… Я за ним после обеда зайду. У нас с ним тренировка будет. Будь осторожнее. Он немного невменяемый. Если что — звони, прибегу, вызволю. О, еще кое-что, пока я не забыл. Она тебя внизу, под отелем, на парковке ждет.       Никита сунул руку в карман своей куртки. Достал ключи и сунул их в свободную руку Брукса. На лице немца появилась счастливая улыбка. Он с благодарностью кивнул, поблагодарив его. Дима стоял крепко держа Брукса за руку, настороженно осматриваясь. Увидев вдалеке Нади, что злобно глянула на него, пригрозив пальчиком, дернул Мэйсека и взвыл: — Пошли! Пошли быстрей! Мне страшно!       Мэйсек лишь улыбнулся Никитке и, обняв Диму, шепотом сказал Лямкину на ушко: — Ему тоже больно. Он боится тебя трогать. Если хочешь, поговори. Он ждет тебя. Но первый шаг побоится сделать, пока ты ему разрешения не дашь.       Лямкин растерянно согласился. Пожелал им спокойной ночи и, закрыв дверь, побрел до кровати.       Брукс же, крепко держа Диму за руку, повёл его вниз. Яшкин тихонько жалобно скулил, словно его кто-то обижал. Брукс занырнул с ним в номер. Закрыл дверь и смело обнял его. Дима расплылся в счастливой улыбке, прижавшись к нему. Смело его снова начал целовать. Брукс запустил руки ему в волосы и потянул в сторону кровати. Дима завалил его, залез сверху и, вжавшись всем телом в него, прошептал: — Мне сказали чужие что ты был занят. Она тут. Она все не всегда рядом. Я выиграл клюшкой Саши.       Мэйсек вопросительно уставился на него, крепко прижав к себе. — Откуда клюшка Саши тут? Ты его видел? — Дима быстро покачал отрицательно головой, — А что… Просто так возят? Не понял…       Яшкин явно терялся в мыслях и словах. Тяжело его понять. Это еще хорошо, что его лошадка ему доверяет и можно хотя бы вопросы задавать, а не стараться вопрос под предложение прятать. Он запустил руку в светлые волосы, второй мягко почесал его по щетине. Яшкин счастливо улыбнулся. Брукс же лежал под ним, обречённо смотря на него. Какой же он дурак. Знал же, что этим все и закончится. Знал, что это опасно. Что Принс заберет у него счастье. Заберет очередного любимого человека. Пальчики перебирали светлые прядки. Дима крепко схватился за его теплые бока, выгнув спину, едва слышно мурлыкая, словно котик, наслаждаясь вниманием и ощущением теплых рук на своей коже. — Прости меня. Я умоляю тебя, прости меня за то, что происходит. Я не хотел. Меня предупреждали. Но… Ну… — Дима опустил голову, — Хочу еще. У тебя есть еще? — Я больше тебе не дам ничего. Зачем оно тебе?       Яшкин растерянно уселся на его бедрах. Опустил голову. Задрал пижамку и гордо похвастался стояком. — Завидую. — Улыбнулся Брукс, и, обвив ледяными пальчиками член, мягко сделал пару движений. — Хочется? — Очень сильно. Твоя фотография мне на игре помогла. Ты не против? Можно?       Брукс кивнул. Дима склонился к нему. Мягко целуя принялся его раздевать. Скинул с него и теплую худи и футболочку, оголив спину. Уселся рядышком с ним на коленях и, притянув Брукса к себе, завалил его перед собой, заставив внаглую его отсасывать. Схватил его за волосы, наслаждаясь приятными ощущениями, второй рукой проскользнув по голой спине. Нисколько с ним не церемонился. Так давно хотел этого. Мечтал о нем. Руки Брукса уперлись ему в ноги. Он растерялся от таких грубостей. Сразу, конечно, было понятно, что сопротивляться бесполезно. В минетах он был вообще не силен. Но кажется Диму все полностью устраивало. Даже когда он периодически давился с непривычки. Кончив ему в рот, довольный выдохнул. Стянул с него быстро остатки одежды. Мягко пихнул его в плечо. Брукс развалился перед ним раскинув ноги полностью голый.       Дима медленно выдохнул, рассматривая его. Повернул голову и улыбнулся, увидев скромно выглядывающую Нади. Она кажется была уже добра. Рискнул задать ей вопрос: — Красивый? — Девушка кивнула, — Хочешь?       Мэйсек растерялся. — Я хотела его потрогать. Он от меня сбежал. — Она вытянула ручку из-за угла, — Правда можно? — Смелее, любовь моя.       Брукс замер. Прислушался. Тишина. Дима вытянул руку, поманив возлюбленную к себе. Нади медленно вышла из-за угла в объемном свитшоте и кожаных штанах. Босыми ножками прошлась по мягкому ковру до двухспальной кровати. Карие глаза Брукса остановились на Диме. Он склонился в сторону, сидя между его ног, и жадно принялся целоваться с Нади. Девушка схватила его за волосы, довольная целуя его. Брукс растерянно смотрел на него. Нади отстранилась и присела около кровати. Яшкин опустил голову, кусая губы. Мэйсек почувствовал холод на коже. Растерялся, отодвинувшись совсем недалеко. Девушка хмыкнула, но всё коснулась руками его руки. Повернув голову, сказала: — Ты опасен для него в таком состоянии. Я обязана его защищать. — Дима внимательно смотрел на нее, — Бруксу суждено умереть от твоих рук. Пожалуйста, Яшка, будь с ним осторожен. Особенно пока ты не вменяемый. — Я нормальный. — Смело парировал Дима, — Давно во мне дозы не было. Надо у Никитки еще взять.       Мэйсек молчал, опустив взгляд на свою руку. Что-то ледяное словно держало его за руку, но он ничего не видел. Ему стало страшно. Захотелось сбежать, забиться в угол и расплакаться. Карие глаза уставились на Диму. Он был довольный и радостный. Вот холод с руки ушел. Брукс поджал губы, в ужасе наблюдая за своим возлюбленным. Нади выпрямилась, встав на ноги. Сложила руки на груди и хмуро посмотрела на Диму. — Если продолжишь в таких дозах все есть — я тебе закачу скандал. Я предупредила. Не больше одной. А то и четвертинки. Ты меня понял?! — Чего ты начинаешь! — Яшкин тут же оскалился, резко став злым, — Я не наркоман! Просто чтобы силы на игру были! — Вот именно, что ты, как раз, наркоман. — Парировала девушка, — Нахуя ты так делаешь?! Я устала за тобой везде таскаться и выгораживать тебя. Надо было сдать тебя Ане! Чтобы она тебя убила просто! Нет же, жалею тебя! Оберегаю. Обнимаю и целую. А ты меня только подводишь! Не смей больше таблетки жрать. — Иди нахуй отсюда, мамаша. — Вскрикнул Дима. — И не возвращайся. — Я-то уйду! — Она недовольно топнула ножкой, — А ты с ним что сделаешь?! Убьешь его?! Или тоже дозой накормишь?! — Если понадобится, его тоже накормлю. Зато нам будет так хорошо. И мы будем ебаться. И будем вместе. И никакая сука мне ничего не сделает! Нахер пошла. — Дрянь! — Нади с размаху ударила Диму по морде, — Только тронь Брукса, я тебе такое устрою! — Яшкин опустил голову, зажмурившись. — Я и так тебя делю с ним и не задаю вопросов. Раз хочется с ним спать — пожалуйста. Но ты не думаешь, что вообще-то у тебя жена есть?!       Яшкин резко соскочил с кровати. Грозно закатал рукава пижамы и подтянул штаны. Нади медленно попятилась назад. Брукс взял его за запястье руки и потянул на себя. — Дима, тихо. Прошу, тихо. А ну посмотри на меня… — попросил Брукс. — Дима, пожалуйста. Мне страшно за тебя. — Отъебись! — Вскрикнул он, грубо оттолкнув его руку от себя, и, зарычав пошел на Нади. — А ну, сучка, ты решила вспомнить что ты мне жена? Уже когда у меня штамп в паспорте есть? — А паспорт-то твой сожгли. — Ухмыльнулась Нади, аккуратно пятясь назад. — Кому ты всрался!       Дима бросился на нее. Девушка успела увернутся и он, влетев в стену плечом, рухнул на пол. Нади лишь фыркнула. Наступила босой ножкой на крепкое плечо. Опустила голову и прошептала: — Ты зависимый. Брукс наберется храбрости и попытается тебя спасти. Но нужно ли это тебе, скажи. — Она отрицательно покачала головой. — Сомневаюсь. Желаю удачи. Она тебе пригодится. Если сожрешь еще — я тебя задушу. Я предупредила.       Она ушла, захлопнув дверь. Яшкин перевернулся на бок и закрылся руками. Услышал тихие шаги. Отвел руку в сторону. Брукс протянул ему руку. Дима взялся за нее. Брукс поднял его на ноги и потащил обратно в кровать. Дима громко расплакался, уткнувшись в крепкое тело. Обессилено почти сразу же уснул. Брукс же закрыл глаза, растерянно выдохнув. У него не было ни одного варианта что делать. Даже примерно. Только поднялся с кровати, захотев одеться, как Яшкин взвыл. Мэйсек дотянулся до своей одежды и улегся обратно. Руки Димы крепко прижали его к себе. Брукс же оделся, прижал к себе Диму. Мягко поглаживая его по волосам, попытался уснуть. Почти через час получилось.       Этажом выше, Никита сидел на подоконнике, спиной к окну, обреченно смотря в экран телефона. Палец повис над экраном над кнопкой разблокировать. Тяжело выдохнув, все же спустя почти десять минут раздумий нажал на нужную кнопку. Прижав телефон к уху, решил сделать звонок.       Кертис, сидящий около панорамного окна в чужой квартире, любующийся великолепным видом на ночной город, усыпанный снегом, повернул голову, услышав звонок телефона. Присмотрелся. Никитка?! Тут же отставил кружку с горячим какао и вытянулся, схватив телефон. Принял вызов и задержал дыхание, крепко зажмурившись. — Брукс добрался до своей лошадки. — Осторожно сказал Лямкин, болтая длинными ногами, смотря на то, как крепко спал Сафонов укрывшись одеялом. Решил диалог начать с нейтральной темы. — Это приятно слышать. — Дрожащим голосом сказал Кертис, опустив голову, видя прекрасно, как затряслись руки. — А… Ты как? — Брукс увидел грусть во мне, когда пришел отчитаться, что увёл лошадку. — Осторожно сказал Никита, — Я правда, признаюсь, расстроился, что он приехал один. — Простишь меня в очередной раз? — Спустя долгую паузу осмелился сказать Кертис. — Я долго думал над последним разом. Над нашей последней ссорой… Я не хочу тебя прощать за все это вранье. Не хочу прощать за то, что ты сделал мне больно. У меня семья. Жена и любимые дочки. — Прошептал Никита, и, зажмурившись, закрыл рукой половину лица, чувствуя, как его сжирает желание разреветься. — Давай попробуем хотя бы просто дружить. Я привык слушать твои рассказы о том, что у тебя происходит. И рад делится с тобой новостями. Я не хочу тебя терять из-за какого-то безнравственного оголодавшего долбоеба. Ты близкий мне человек, Кертис.       Волк положил телефон на пол, оставив громкую связь и выключив микрофон, просто начал громко заливаться слезами. Закрыл руками лицо, рухнув на пол. Поджался, свернувшись в клубочек. Его последний шанс. Последний шанс остаться с близким человеком. Последний шанс выбраться из кошмара и просто жить. Он завыл, впав в истерику, заливаясь на полу горькими слезами. Лямкин молчал, опустив голову. В трубке была тишина. Он вообще не уверен в том, что ночь, всегда предраспологающая на такие личные разговоры, сменившаяся утром трезвых мыслей, не скажет о том, что это было глупое решение. Но словно разговаривая то с Дицем, то с Принсем он словно сам себя уговаривал, что остаться с семьей будет правильно. Лиза ему ничего не простит. Диц ему этого не простит. Но пора признать: даже когда в жизни все хорошо и прекрасно, все равно не хватало Кертиса. Хотя бы просто поболтать. Хотя бы обсудить чье-нибудь выступление на фигурном катании. Хотя бы пожаловаться на погоду или долбоебов собратов по форме. Не хватало его как просто… Друга? — Кертис. Когда я вызволял Яшкина из плена, я поговорил с Дарреном. — Осторожно сказал Никита, спустя долгое время полной тишины. — Кертис… Ты меня слышишь? — Волк включил микрофон и едва слышно согласился, продолжив заливаться слезами. — Даррен согласился на то, чтобы тебя не трогать. Моя птичка… — Никита тут же зажал себе рот, проклиная себя за то, что это вырывается из него. — Лисичка и Домовенок тебя не тронут. Птичка может смело сидеть на ветке и распевать песенки. Мы тебя не тронем. Возвращайся домой. Ложись спать без страха. — Как ты смог это сделать?! — Едва сдерживая вой спросил Кертис, — Даша не поддается на уговоры. — Мы с ним в одинаковой беде находимся. Я смог его удержать и успокоить. Я понимаю сколько он тебе вредил. И только тебе решать, дождется ли он от тебя прощения. Но мне его жалко. Он любит тебя до безумия… Как ты ушел от него? — Сбежал. — Кертис сделал несколько глотков горячего какао. — Он плохо затянул на руках узлы. Я вспомнил чему ты меня учил о том, как выпутываться из таких узлов. Выпутал руки, стянул намордник, пока он был в душе и просто сбежал. Вымолил Широкова меня встретить. Он меня и спас. Никитка… Ты правда позволишь мне остаться друзьями? После всего, что я сделал плохого к тебе? После… — Я слышал о том, что ты хотел покончить с собой. И что Даррен тебя спас. Я подозреваю… Что ты смог голову сунуть в петлю потому что лишился меня? — Да. Потому что я живу только из-за тебя. Когда ты меня оттолкнул я понял, что за жизнь теперь хвататься бессмысленно. Дописал дневник, залез в петлю. Уже видел Валькирию, что ввалилась в окно за моим сердцем. Но Диц даже тут мне навредил. Я только услышал его крик «птица» и потерял сознание. Очнулся уже в Москве. Не знаю как я там оказался. — Он трогал тебя? — Это совсем не важно. — Прошептал Кертис. — Сейчас я в порядке. У Брукса дома спокойно и тихо. Никто не знает кроме Галкина где он живет. Так что… Я тут прихожу в себя потихоньку. Ты, значит, с лисятами и своей богиней снова? Я рад, что все хорошо получилось. Рад, что ты снова получил все свое счастье обратно. — Я смотрел сейчас уже почти час фотографии с нашего путешествия. — Никита улыбнулся, — Я соскучился.       Волк рухнул на пол и счастливо улыбнулся. Его Домовенок останется с ним другом. О большем просить он уже не посмеет, хотя очень хочется. Но друг. Близкий. Единственный, кому можно доверять. — Я тоже. — Признался Кертис, уткнув взгляд в потолок, — Ты видел то, что… Что в случае победы Трактора мы с тобой встретимся в полуфинале? — Видел. — Никита улыбнулся, вытерев слезы, — А ты все говорил, что вы ни на что не способны. А идёте лучше нас. — Брукс со Стефаном и Сережей делают все, чтобы уйти как можно дальше. Стараюсь им не мешать.       Никита поджал губы. Задумался. Опустив руку с телефоном, свернул вызов с абонентом подписанным эмодзи лапок. На экране блокировки теперь Лиза с детьми. Но на основном рабочем экране все та же фотография Волка, скованного в черную веревку, которая была подарком на новый год. Сладкий привкус клубники всегда появлялся во рту при взгляде на эту фотографию. Он сдался. Слабость его сожрала. Он сказал о том, о чем думал: — Я люблю тебя, минем кош.       Волк распахнул глаза. Зажал рот трясущимися руками. — Прости. — тут же одумался Лямкин.       Кертис отвел руки от рта и признался в ответ: — һәм мин сине бик яратам. Сезнең кош. — Спокойно ответил на татарском Волк, честно признавшись и в звании того, чьей птицей он себя считает, и в том, что любит его. Не было смысла этого прятать. — Хәерле төн татлы төшләр. — следом пожелал спокойной ночи и приятных снов.       Никита счастливо зажмурился. Его Кертис. Его птичка. Маленькая хрупкая птичка. Боится сделать больно. Пожелав на татарском ему спокойной ночи в ответ, завершил вызов. С разбегу рухнул в кровать и задвинул на себя одеяло. Душа успокоилась. Он погрузился в приятные мысли и почти сразу же уснул. Уснул и Кертис, обняв одеяло, думая о своём Домовом.       С раннего утра на одном из стадионов Москвы раздались глухие звуки ударов шайбой по воротам. Жафяров, на перегонки с Шипачевым старательно выбивал Радулова из сил, нервируя его и заставляя стараться, чтобы забивать и держаться на льду не выдавая своих слабостей. Билялетдинов за ними наблюдал, периодически выдавая свои советы, когда Радулов терялся на льду. Сидящий в воротах Мифтахов, одетый в аммуницию Ахтямова громко заржал, сидя раскинув ноги. Ему работы уже как половину часа не доставалось. Саша косил и очень сильно. — Да какая дрянь лапала мою клюшку. — Взвыл Саша, ударив крюком по льду, — Сука! — Да есть тут одна дрянь. — Усмехнулся Шипачев, оперевшись о свою клюшку, — под двадцать третьим номером играет. Наркоша твой.       Радулов замер. Медленно выпрямил спину, взглядом полным непонимания уставившись на Вадима, что громко заржал вместе с Амиром. Им с Дамиром же было не до смеха. — Чё сказал?! — растерялся Саша, — А че, мой Яша опять… — Ну да. — громко заливался радостным смехом Мифтахов, — Гусь с Мирновым проебали его. Принс отомстил за свою жену. Сунул Диме твоему наркоты в стакан, а тот и рад, что бухать бесплатно. Въебал двойную дозу и рад радехонек бегать… Ебать его забирало на последнем матче. — Запретите Яшкину в следующей игре участвовать. — тут же выпросил Радулов у главного тренера, что сидел на лавочке спрятавшись в тёплую куртку, наблюдая за всем. — Его же убьют. — Ой, Саша за свою лошадь заступается глупую… — Хохотал Шипачев. — Не, ну ты ебнулся! Ты бы еще предложил Волка пожалеть!       Жафяров встал около Радулова и, наклонившись к нему, шепотом сказал на ухо: — Я же тебя просил не выдавать при них того, что ты все еще слаб перед Яшкиным. Они же тебя засмеют. — Отведи меня к ним в отель. Мне надо знать как Дима себя чувствует. — Не очень хорошо. Отведу. Только сделай вид, что ты поржал. Иначе это плохо кончится. Шипачев тебе уже давно не друг. И ты должен это понимать.       Радулов сдался и, отшутился, причем очень профессионально о том, что Яшкин для него никто. Кажется все ему поверили. Главный тренер с большой охотой согласился на уговоры тройки нападающих и вратаря. Быстро написал о том, что капитаном команды будет Сафонов, а Яшкина в составе не будет. Индивидуальная тренировка для Радулова с очень странным составом продолжилась. Зинэтулла в какой-то момент вышел на лед и, отобрав у Радулова его клюшку, влез в тренировочный процесс. Занимались они до обеда. После обеда главный тренер Казани остался на тренировку уже для всей команды.       Яшкину Никитка с трудом объяснил почему его не берут с собой. Дима расплакался, громко затопав ногами, вообще не понимая чем он такое отношение к себе заслужил. Никто из действующего состава не понял решений главного тренера. Но вариантов не подчиниться не было. Вся команда отправилась на тренировку на чужом автобусе. Яшкин же оделся и, крепко держа Брукса за руку, пошел с ним гулять по столице страны.       Они брели вдвоем молча порядка двадцати минут. Мэйсек не знал чего и говорить. Он чувствовал себя так отвратительно из-за того, что Дима сейчас в таком состоянии. Из-за того, что Дима снова сел на наркотики. Из-за того, что его не взяли в основной состав. Из-за того что его любимый Яшкин встал и начал реветь, потому что в него на лету врезалась стрекоза.       Брукс зажмурился, будучи готовым уже сам разрыдаться, не зная что делать с Димой в таком состоянии. Он был просто беспомощным. Дима ему многое прощал. Ему позволялось задавать вопросы и не получать за них в морду. Позволялось держать его за руку и трепать по волосам. Позволялось даже кормить его. Но Мэйсек стоял и обреченно смотрел на то, как Яшкин, повиснув на ограждении в парке, свесился к реке и впав в истерику, явно решил повысить уровень воды в Москва-реке. И все из-за стрекозы. — Дима, прошу, перестань плакать. — Жалобно попросил Брукс, крепко держа Диму за руку, — Пожалуйста. Она не хотела тебя оскорблять. — Хотела! — Заорал Яшкин, заливаясь слезами. — Бру-у-укси! Ты меня бросишь если у меня отрастут крылья!       Мэйсек дернул его за руку, не дав нырнуть с ограждения в мутную воду. Яшкин резко замер. Его бегающий обезумивший взгляд уставился на знакомые лица тех, кто стоял на другом мосточке, явно за ним наблюдая. — Что-то меняется, но Дима в таком состоянии точно нет. — С грустью сказал Жафяров, стоя в длинном классическом черном пальто рядом с Радуловым, что уперся руками в ограждение, наблюдая завороженно за истерящим Яшкиным. — Я бы хотел Диме помочь, да вот этот пидор меня раздражает. Раз уж решил, что это его Яшкин, пускай с ним теперь и ебется как хочет. Даже не подумаю над тем, чтобы помочь. — Собаня. — прошептал вдруг Яшкин, остановив взгляд на Радулове. — Там собаня.       Мэйсек медленно поднял голову и уставился на стоящих в нескольких десятках метров от них двух молодых людях. Поймал на себе взгляд полный ненависти. Радулов смотрел на него с явным желанием убить. Брукс растерянно отошел от края, потянув за собой Яшкина. С силой потащил его подальше. — Собаня! — Заорал Дима, — Мой Сашка!       У Радулова сердце с болью забилось в груди. Он едва заметно улыбнулся, хоть эта жуткая улыбка на изуродованном лице могла только напугать. Дима со всей силы пихнул Брукса, завалив его на землю и бросился бежать через мосточек. Добежал до поворота к ним. Безумным взглядом бегающих глаз остановился на Радулове, которого оттягивал подальше Дамир. — Собаня. — Задыхаясь взмолился Яшкин, — Собака. Пес. Друг. — У него затряслись руки. — Саша…       Жафяров отдернул Радулова и молча потащил за собой. Саша с грустью посмотрел на Диму. Ничего ему не сказав, отвернулся и ушел. Мэйсек сидел на асфальте, опираясь руками в грязь, что однажды сделают клумбой и смотрел на Диму. Тот, недовольно замотав головой, словно лошадь в стойле, резко закинул голову и сорвался на истошный крик, полный боли. Перепугал своим криком всех птиц. Брукс поднялся от грязи. Вытерев руки на ходу, крепко обнял сзади Диму, что, прооравшись, горько расплакался. — Зачем ты ходишь за мной?! — заливался слезами Дима, — От тебя один вред. Собаня ушла от меня. Ты его спугнул. — Не было никакой собаки. — прошептал Брукс, крепко обняв Диму, — Тебе показалось. — Собака. — Жалобно всхлипнул Дима. — Мой пес. Я скучаю. Мне хочется собаку. Без нее грустно. Одиноко. С тобой не так. — Я тебе не нужен? — Удивился Брукс. — Ты нужен. Но и собака нужна. — Дима зажмурился. — Мне больно. Почему он не общается со мной? Я виноват? Я был плохой лошадью. — Его речь захлебывалась болью. — Я поступил с ним плохо. Мне вредят все. Я знаю, что ты меня ненавидишь. Я знаю, что ты меня не любишь. — Дима упал на колени, расплакавшись, — Кому я нужен такой?! Жалкая безвольная лошадь. Рома был прав. Меня никто не любит. Никому я не нужен. Все терпят меня из жалости. — Руки Димы дрожали. Он заливался слезами, сгорбив спину. — Я жалкий. Я слабый. Бесполезный. Никому не нужен. Ты тоже на играешься. Ты тоже бросишь, как все бросали.       Брукс крепко взял его за руки. Переплел пальцы. Дима распахнул покрасневшие глаза, сидя на коленях перед ним. Весь в слезах и соплях. Неухоженный и жалкий. Снова начал реветь. Брукс тут же прошептал: — Тебя все бросили в таком состоянии. Но всегда есть те, кто остался. Твой прошлый раз случился из-за Ромы. Ты помнишь это? Петербург. — Яшкин едва заметно кивнул, сидя в слезах. — С тобой осталась Жабка. И с тобой остался Волк. Они тебя не бросили. Плюнули на свои обязанности и остались рядом с тобой. Остались с лошадкой когда ей было плохо. — Я плохая лошадка. Я достоин такой судьбы. Рома всегда так говорил. — Неуверенно сказал Дима Бруксу. — Но ведь это не так. Каким бы ты не был в глазах других, я буду любить тебя. Даже когда ты слаб, я буду оберегать тебя. Когда ты сильный, я буду хвалить тебя. Ты достоин счастья как и все остальные. Ты же хочешь получить свой кубок. Кубок Гагарина, помнишь?       Яшкин кивнул. На лице появилась улыбка. Его глаза остановились на его ногах. Сам Дима сидел на коленях на тротуарной плитке. Брукс сидел напротив него. Тоже на коленях. Тепло его рук согревало его ледяные отмерзшие пальцы. Он понимал, что с ним общаются на равных. Впервые. Не унижают. Не избивают. Он ненавидел себя за то, что снова оказался в зависимости от наркотиков. Но ему стараются помочь, хоть и не очень его мыслей понимают. Наверное стоит говорить понятнее. Но мысли его не слушаются. Он старательно пытался сложить слова в предложения. Приятный голос Брукса успокоил его. — Я поклялся с тобой быть и в горе и в радости. А кубок, о котором ты мечтаешь, достается самым сильным. И в этом сезоне достанется тебе. — Мэйсек мягко потерся носом об его слегка колючую небритую щеку. — Мой Яшкин. Ты не лошадка. Ты смелый и сильный капитан, с которым не страшно идти против любого соперника. Я был бы рад играть с тобой в команде. — Правда? — Жалобно спросил Дима, — Я плохая кобыла. Я бесполезный. Жалкий. Ненужный. Брось меня. Я сам виноват в том, что я наркоман. Меня пытались остановить. Что-то во мне захотело выпить отравленную воду. Она сказала так будет легче. По половинке дозы. Она боялась, что я не встану. — Дима поднял взгляд, завороженно смотря в глаза Бруксу. — Ты бросишь меня? — Никогда. — С улыбкой ответил ему Брукс. — Я люблю тебя. Мы с тобой расписались. Я знал на что иду. Знал, что с тобой в отношениях не будет просто. Но я не оставлю тебя. Плохо тебе или хорошо буду рядом. Даже если еще раз придётся пойти на свершения, которые я ни разу в жизни не делал. — Хочу тебя поцеловать. — Прошептал Дима. — Можно? — Мы на людях в чужом городе. За это сажают.       Дима растерянно опустил голову. Ему даже в поцелуе отказали. Брукс вытянул руки и прикрылся капюшоном куртки от пары любопытных глаз. Дима, почувствовав тепло чужих губ, тут же жадно начал ему отвечать на поцелуй. Обнял его за шею, прижавшись к нему. Поцелуй был долгий. Полный наслаждения и спокойствия. Жафяров с Радуловым за ними наблюдали, встав подальше. Саша недовольно оскалил зубы, увидев, как Брукс, сумев успокоить Диму, поднял его на ноги и повёл дальше по большому парку, о чем-то с ним переговариваясь. — Сука. Чтоб его ножом пырнули в темной подворотне. — Прорычал Саша. — Ты понимаешь… — Понимаешь. — Согласился Жафяров. — Пиздец.       Брукс растерянно шел рядышком с Димой, крепко держа за руку. Дима опустил голову, шагая неловко рядом. Спустя какое-то время раздался звонок. Брукс принял вызов. — Молодой. — Никитка, свалив с тренировки, быстро шагал по коридору громыхая коньками по полу, — План есть. У нас последняя игра без Яшки будет. Ты не боишься с ним быть? — Боюсь. Но я сам виноват. — Признался Брукс. — Чего ты хотел-то? Что за план? — Хватай его и вези домой в Казань. Мы все равно завтра на игру без него идем. А ему тренировки не нужны. Дома в Казани ему явно будет лучше. — Да, наверное ты прав. — С грустью выдохнул Мэйсек. — Ничего не бойся. Он добрый. Сильно не кидается. Следи за ним только. Если будешь достаточно внимания давать, он не будет истерики закатывать.       Мэйсек кивнул. Пожелал Никитке спокойной тренировки, а сам, приобняв Диму, пошел с ним дальше выгуливаться. Яшкин уже и забыл кого видел и что рыдал. Шел громко хлюпая по грязи своими высокими кроссовками, напевая какие-то обрывки от песенок.       Мэйсек довел его до отеля. Чтобы его домой собрать, надо вещи прихватить. Пока его команда не вернется, он ничего не сделает.       Они вывернули из-за угла, совсем недалеко от отеля. Брукс встал в ступор, увидев перед собой Шейна Принса, что стоял оскалившись, явно его поджидая. Район старой застройки Москвы. Хрущевки стояли стройными рядами складываясь в однотипный пейзаж. Вокруг — ни единой живой души.       Яшкин встал за спину Мэйсеку, с большой боязнью смотря вперед себя. Брукс загородил собой Диму. Из-за спины Шейна Принса с боязнью выглянула темноволосая молодая девушка с ярким макияжем. Мэйсек растерялся. Это она. Его таинственная Д. — Привет. — Дрожащим голосом сказал Брукс. — Давно не виделись. — Привет, Брукси. — Улыбнулась ему девушка, обняв сзади своего возлюбленного. — Ты все так же шляешься по подворотням со всякими шалавами? Уж как не стыдно, в твоем-то подчтенном возрасте… — Это не шалава. — Растерялся Мэйсек. Его взгляд опустился ниже. Девушка осторожно сделала шажок в сторону. Он прекрасно увидел ее очень короткую юбочку, что едва прикрывала все самое интересное. — Это лучший снайпер и бомбардир сезона. — Так получилось. — Отозвался сзади Яшкин, обнимая Брукса за талию сзади, положив голову ему на плечо, — Слышь, шлюха, ты штаны дома забыла.       Принс недовольно уставился на него. Сунул обе руки в карманы. Брукс слегка подался назад и сказал: — Мы уходим. Давайте без конфликтов. Я ни на что не претендую. Я вообще иду мимо. — Лошадку выгуливаешь? — ухмыльнулся Шейн. — А давай я ей копытца то сломаю.       Дима оскалился, тихо зарычав. Брукс же стоял рассматривая свою бывшую девушку, что едва не стала ему женой. Она все еще была такой же красивой, как и в их последний раз. Но больше чувств внутри себя он к ней не почувствовал. А вот девушка явно смотрела на него с большой завистью. Мягко оттолкнув Диму в сторону, пошел с ним через дорогу даже не попрощавшись. Принс опустил голову и сказал: — Еще раз на него так посмотришь, я его убью. — Это же ты его отравил, да? Смотри, какой у него мальчик хороший за ручку с ним гуляет. А ты вот меня никогда так не водил. Все стесняешься. — Заткнулась и пошла. — Огрызнулся Шейн, пихнув ее вперед и шлепнув по заднице.       Чтобы не нарваться на преследователей еще раз, Дима с Бруксом сделали большой круг около отеля. Зашли внутрь. Мэйсек мягко раздел Диму, аккуратно сложив его вещи. Яшкин неловко топтался босыми ножками, оставшийся одетым в одну футболку и мягкие спортивные штаны. Брукс повесил свою куртку рядом. Уселся на кровать. Яшкин встал перед ним громко шмыгнув носом, явно ожидая какой-то команды. Брукс сидел опустив голову, совершенно не зная что делать. Его сковала слабость. Он захотел расплакаться, да перед Димой не хотелось позорится. — Я хочу тебя. — Внезапно ответил Яшкин. — Можно?       Мэйсек едва заметно кивнул. Ему уже ничего не хотелось. Дима опустился перед ним на колени и положил голову на его ноги. Обнял их. Начал жалобно скулить. Брукс мягко поглаживал его по волосам. — Прости, что с тобой так поступили из-за меня. Прости меня, умоляю, Дима. — Прощаю через постель. — ухмыльнулся Яшкин и тут же поднял голову.       Явно надеялся увидеть улыбку на лице возлюбленного, но увидел только грусть. Ему было его жалко. Но он не знал что делать. Ему хотелось только новой дозы. Она бы ему явно сейчас помогла что-то придумать. Брукс улегся на кровать и жестом подозвал Диму к себе. Тот покорно улегся рядом. Положив руки на щеки Брукса, принялся с ним целоваться. Закинул на него ногу, потеревшись выпирающим бугорком об него. Мэйсек отвечал с неохотой. — Можно? — еще раз спросил Яшкин. — Я твой. Делай что захочешь со мной. — Я могу сделать больно. — предупредил его Дима. — Если тебе так станет легче, то сделай это. — Брукс тяжело вздохнул. — Я не хочу.       Дима прижался к нему, но больше приставать не стал. До него сразу все дошло. Почти половину часа они лежали в обнимку в тишине. Дима старался не ворочаться, хотя ему вечно что-то мешалось и щекотило. Притих, услышав тихий всхлип. Замер, раскрыв глаза. Брукс отвернулся от него и начал горько плакать, спрятавшись под одеяло. — Эй. — Дима жалобно заскулил, подергав лапкой одеяло, — Медвежонок. Ну не отворачивайся от меня. Прости, что я плохой. Прости. Я могу уйти.       Мэйсек плакал, закрывшись руками. Какое же он ничтожество. Еще и близкого человека поддержать не может. — Яшкин, уйди от него. Оставь его одного. Он проплачется и успокоится. — попросила Диму Нади. — Пошли сходим ему за мороженным. Его любимым пломбиром с шоколадной крошкой.       Дима подчинился. Вылез с кровати. Накинул куртку и гордо почапал на выход. — Дима, не уходи. — попросил его срывающимся от боли голосом Брукс, — Дима, пожалуйста, не надо. — Я недалеко. — тут же ответил Яшкин. — Наверх схожу и приду.       Нади взяла его за руку и повела вниз. Дима задержался в коридоре. Она ему счастливо улыбнулась. — Наркоман мой любимый. — прошептала Нади. — Ну куда я тебя брошу. — Хочу с кем-нибудь переспать. Дашь мне? — Обойдешься. — гордо фыркнула девушка. — Иди наверх, вон, Миллеру присунь. Он явно хочет тебя, но стесняется. — Правда так думаешь? — Улыбнулся Дима. — Да ладно тебе. Пиздишь. — Да правда. И Артуру хочется. Развлеки малышей. Покачай бедрами. Похвастайся стояком. Присунь каждому. Тебе же хочется, я же знаю. Так и мечтаешь…       Дима лишь гордо фыркнул и пошел все-таки вниз. На выходе пересекся с половиной команды, что шумно стояла и обсуждала свои вопросы в сторонке от входа.       Команда проводила его взглядом, лишь пошутив про то, что Яшкин пошел дозу искать. Все от него отмахнулись. Дима же за ручку с Нади пошел не спеша до магазинчика. Резко замер на пешеходном переходе. Снова эти манящие глаза, смотрящие на него с большой любовью. Дима неуверенно перешел дорогу. Остановился перед Радуловым. В этот раз он был один. Явно не верил в то, что он настоящий. Вытянул руку. Саша отшатнулся от него. — Собаня. — Прошептал Дима. — Я скучал. — Привет, Димка. — улыбнулся Радулов, — Где хозяин? — Дома плачет. Мы с Нади пошли за помощью. — Он глупо улыбался, — Собаня. Ты красивый.       Радулов удивился его словам. Пара шрамов, синяки и рваные раны, что никак не хотели заживать… И это его считают красивым? Да, он слышал про то, что шрамы украшают мужчину, но не настолько же.       Дима неловко потоптался перед ним. Опустил голову и шепотом спросил у Нади: — А он меня не обидит? — Он тебя не обидит. — улыбнулась девушка. — Погладь его. Он скучал по тебе. Да не признается.       Дима поднял взгляд карих глаз. Растерялся, не зная что и делать. Осторожно наклонил голову к нему, принюхиваясь к знакомому аромату, явно сомневаясь в себе. Радулов схватил его за волосы и впился губами в его губы. Яшкин пошатнулся, довольный отвечая на поцелуй. Попятился назад, стараясь отстранится от поцелуя. Но его слишком крепко держали. И явно восприняли это как предложение уйти в укромный уголок. Яшкин попытался его оттолкнуть. Прикусил ему слегка губу. Все же смог отстранится. — Ты меня хочешь обидеть. — прошептал Дима, пятясь назад, смотря в зеленые глаза, — Я думал собака будет доброй. — Ты меня кинул и ушел к невнятному чудовищу. Даже не интересовался как я. — прорычал Радулов. — Ты сильно много хочешь, Яшкин. — Я не Яшкин. — Отозвался Дима. Отскочил от него, когда чужая рука захотела ухватиться за его одежду, — Не трогай меня. Не хочу. Не люблю. Не мое. Медвежонок меня ждет. Уйди. Иначе я тебя укушу. — Дима, успокойся. Ты опять невменяемый. — Попросил Саша. — Тихо. Я тебя не трону. Ты же сам первый полез целоваться. Скучал?       Яшкин нахмурился. Его явно хотят оскорбить. Он тут же махнул кулаком. Радулов увернулся и со всей силы пихнул его в бок, завалив на асфальт. Яшкин растерянно отползал, боясь его. Навредит же. Нади встала позади него, сработав своеобразным ступором. Дима резко свел ноги, с ужасом на лице уставившись на Сашу. Радулов закатал рукава и ухмыльнулся, встав над ним. — Не трогай меня. — Он закинул голову и издал резкий и громкий вскрик.       Саша отшатнулся от него и, бросив его, убежал. Дима растерялся, оглядевшись. Нади тоже исчезла? Вот же сучка. Яшкин с трудом встал на ноги. Дошел до магазинчика. Купив ведерко с мороженным вернулся обратно в номер. Оставил все вещи и обувь недалеко от порога. Прислушался. Все еще раздавались едва слышимые всхлипы. Дима прихватил ложечку с рабочего стола, и уселся на колени перед кроватью с той стороны, где и лежал Брукс, отвернувшись от него. Мягко подергал его за одеяло и прошептал: — Медвежонок. Посмотри на меня.       Мэйсек не поддался на уговоры, спрятавшись под одеяло с головой, заливаясь слезами. Дима с трудом открыл ведерко. Зачерпнул мороженное. Приподняв осторожно одеяло совсем ненамного сунул ложку с лакомством в темноту. Всхлипы притихли. Почувствовав что ложка стала легче, вытянул ее из-под одеяла. Уже пустая. Зачерпнул и сунул мороженное снова туда же, явно не поняв куда оно делось. И снова достал. И снова пустую. Приподнял одеяло и одним глазом заглянул под него. Брукс облизнул губы и замер. На лице появилась скромная улыбка. — А вы чего делаете, медвежонок? — Дима протянул очередную ложечку с мороженым, — А вам нравится такое?       Брукс с большим удовольствием съел лакомство, облизнув ложку. Отодвинулся немного. Дима устроился рядом с ним. Очень осторожно кормил его мороженным. Ведерко не сильно большое. Двести грамм всего. Но явно эти двести грамм сделали его очень счастливым. Яшкин глупо ухмыльнулся. Спустя пол часа от истерики не осталось и следа. Так же как и от мороженного. Контейнер можно было сдавать обратно на завод. Брукс все облизал, чтобы мороженным внутри даже не пахло. — Медвежонок. — улыбнулся Дима. — А я встретил… — Кого? — тут же растерялся Брукс, — Кого ты встретил? — А я не помню. — Дима скривился, — А это было важно? — Брукс едва заметно кивнул, — Прости-и-и! — протянул он.       Брукс осторожно забрал у него ложку и отставил вместе с пустым ведерком на тумбочку. Пододвинулся. Яшкин тут же улегся рядышком. Прижался к нему. Улыбнулся, почувствовав легкое поглаживание по волосам. — Почему ты плакал? Я сделал тебе больно? Давай я уйду. Я не хочу больше видеть как ты плачешь. Мне больно. — Дима положил ледяную руку на его грудь, — Вот тут. Словно что-то колет, когда ты плачешь. — Прости меня. Я не могу тебе дать всего того, в чем ты так нуждаешься. И тебе еще вредят из-за меня. — Будь просто рядом. — Дима улыбнулся. — Подрочить я себе сам смогу. — Ты все еще хочешь меня? — Осторожно спросил он. — Все еще хочу. Одним разом не закончится. И может быть больно. Я не уверен, что ты вытерпишь того, что я хочу с тобой сделать. Поэтому и терплю.       Брукс опустил взгляд, засмотревшись на его искусанные губы. Медленно облизнул свои и прошептал: — Я не против. Действуй. Я потерплю.       Мэйсек медленно и очень осторожно коснулся его губ. Дима тут же начал отвечать на поцелуй. Быстро заполз руками под одежду. Рывком снял одежду с Брукса, оголив его торс. Довольный скользил поцелуями по крепкой груди. Мэйсек перевернулся на спину, позволив Диме залезть сверху. Яшкин жадно целовал теплую кожу, лапая мускулистое тело. Возбуждение прошлось по нему мурашками. Он стянул с себя теплую худи с футболкой. Следом быстро расстегнул штаны. Скинув их на пол, обвел язычком торчащий сосок и довольный обхватил его губками. Руки скользнули по низу живота приятным холодом. Он быстро расстегнул его штаны, раздев его. Покрывал поцелуями низ живота. Растерялся, слегка отпрянув от него. У Брукса даже близко возбуждения не было. Яшкин обхватил губами член, заглотив его. Сделал пару движений, но явно все было без толку. Брукс лежал стыдливо прикрыв рукой покрасневшее лицо. — Не хочешь меня. — С грустью сказал Дима, отпрянув от него. — Я тебя не возбуждаю? — Ты же знаешь, что проблема не в тебе. — Он осторожно развёл ноги. — Прыгай. Я не против, если ты сегодня будешь сверху.       Яшкина такое предложение больше чем устроило. Он довольный пристроился между ног. Смочив слюной свой член, развёл его ноги в стороны и резко вошел в него. Брукс изогнулся, вцепившись в простыню руками, явно не ожидав настолько сильной боли. Ему захотелось еще больше разреветься. Слезы предательски потекли по щекам. Яшкин же, издав довольный стон, начал быстро и уверенно двигаться в нем, крепко держа за ноги. Можно было не отвлекатся на того, кто лежал снизу. Наконец-то. Он позволил закинуть на свои бока ноги, уперся руками около плеч Брукса и быстро его насиловал, капая на него слюнями, задыхаясь от полного удовольствия. Со всей силы шлепнул его по заднице. Брукс дернулся, стиснув зубы. Продолжал молчать, едва слышно взвизгивая. Одного раза Яшкину не хватило. Он грубо завалил Брукса на живот. Ударил по ляжкам, заставив встать перед ним на колени. Мэйсек уперся лицом в подушки, заливаясь слезами, позволив Диме быстро его ебать. Сперма потекла по ногам. Яшкин довольный постанывал. Закинув голову, крепко держал Мэйсека за задницу, и, сорвавшись на стон, взвыл: — Саша, прогнись же ты.       Брукс растерялся, не став ничего отвечать. Его продолжали грубо насиловать. Удары мокрых ледяных рук больно приходились по заднице. И снова в него кончили. Мэйсек рухнул на кровать. С него уже лилось. А он даже не чувствовал ничего, кроме боли. Даже близко возбуждения не было. Яшкин подполз к нему. Схватил за горло, вжав в кровать. Навис грозно над ним. Брукс стиснул челюсти, растерянно смотря на него. — Открывай ротик, детка.       Брукс отрицательно покачал головой. Яшкин недовольно оскалился. С силой разжал челюсти. Одной рукой сжимал его горло и резко сунул ему член в рот. Брукс задыхался, стараясь его оттолкнуть. Но было бесполезно. Еще пара десятка минут мучений прошли с членом во рту. Дима довольный провел головкой по его губкам и кончил на лицо, забрызгав и волосы. Шумно выдохнул. Мягко уселся на колени и издал довольный стон. — Спасибо, Брукси. Спасибо…       Дима закрыл глаза, задыхаясь от удовольствия и просто рухнул обессиленный рядом. Брукс аккуратно стер сперму с лица. С трудом свел ноги. Зажмурился. Только расплакаться еще не хватало.       Ничего страшного. Зато Дима получил то, что хотел. Пускай и обозвав его именем бывшего парня.