Два медведя в одной берлоге

      Казань.       У Ак Барса закончилась игра и вся команда разошлась по домам. Никита свалил один из первых, когда Артур, присев около Димы, что сидел потерянный и весь мокрый, явно находящийся в какой-то прострации, сказал о том, что доведет его сам домой и тот может не волноваться. Доверившись младшему, поблагодарил его, Лямкин довольно быстро ушел со стадиона в одиночестве. Пока шагал по вечерней замерзшей Казани, рылся в телефоне, насколько позволили отмороженные руки. Остановившись на очередном переходе, задумчиво поднял голову. Улыбнулся, увидев черное небо без единой тучи над головой. Снова уткнулся в экран. Пока шел — долго думал о том, что делать с диалогом с Кертисом. Без лишних сожалений зажал нужную строчку, где было уже под два десятка написанных ему сообщений, которые он даже не хотел читать, нажал на кнопку «открепить». Чат быстро свалился куда-то вниз. Следующей кнопкой была «заблокировать». Он с облегчением спрятал телефон и свернул в любимую небольшую кондитерскую. Осторожно спрятав сладости в красивой упаковке, с грустью посмотрел на лежащую в холодильнике под стеклом клубнике в трех видах шоколада. Пошел дальше. Зашел в цветочный. С таким большим букетом придется ехать на такси — это другой конец города. Хрупкие и нежные цветы просто замерзнут в минус пятнадцать. Никита задумчиво посмотрел на карточку Яшкина в руке. Да, он ему уже очень много должен. Но уже был готов отдать почти всю зарплату, которая придет на следующей неделе лучшему другу, поблагодарить его за помощь, и снова привычно жить на десять тысяч. У него не было никаких иллюзий по поводу того, что то, что он сейчас делает, и для кого — как-то помогут. Он решил сделать еще одну попытку. Попробовать просто выбраться из этого ада.       Такси быстро довезло его до бывшей квартиры. Набрал на домофоне нужный номер квартиры. — Кто? — Задал вопрос детский голосок. — Папа. — С улыбкой ответил Никита прикрыв глаза, стоя прижавшись плечом к ржавой металлической двери, ведущей в подъезд. — Мама дома? — Дя! Заходи!       Дверь открылась. Он долго отряхивался в общем тамбуре от снега. Аккуратно и нежно снял большой слой утеплителя с большого букета, пока ждал лифт. Ему захотелось расплакаться. Мама дома. С улыбкой потрепал волосы, что привычно топорщились в разные стороны. Шагнул в лифт, нажав нужную кнопку. Двери за ним со скрипом закрылись. Лифт взял полуминутную паузу, моргая желтым светом и медленно поехал вверх с явной неохотой. Никита расстегнул длинный пуховик. Пришлось в душевой переодеваться, чтобы ребята не предъявили за костюм. Шумно выдохнул, смотря собственному отражению в мутном зеркале на стене лифта. Потренировался мило улыбнуться. С пятого раза получилось. Сжал в дрожащей руке тяжелый букет. Ее любимые цветы.       Двери лифта раскрылись на последнем этаже. Он с опаской вышел и пошел до нужной двери. Замер, зажмурившись. Шумно выдохнул в сторону. Громко постучался в тяжелую железную дверь. Звонок наверняка все еще не работает. Ручка двери вздрогнула и медленно приоткрылась. — Мама! — Громко воскликнула Алина, открыв дверь, — Тут к тебе пришли!       Никита низко наклонился, и старшая дочка с радостью обняла замерзшего отца. Он мягко поцеловал ее в щечку. — У-у-у, колючий!       Она, услышав шаги, отбежала немного назад. Никита выпрямился, поправив высокий воротник пуховика. Побоялся переступать порог. Из-за угла вышла Лиза в белоснежной шелковой ночнушке с легким халатом на плечах. Едва заметный узор поблескивал серебром при ярком свете в гостинной. Лиза встала недалеко от дочки, растерянно смотря на бывшего мужа. — Привет, Лиза. — Дрожащим голосом сказал Никита, неловко пряча букет с цветами, стоя на стороне коридора. — Можно? — Ну заходи. — Растерянно сказала она, сложив руки на груди.       Никита переступил порог бывшего дома, закрыв за собой тяжелую дверь. Лиза сделала несколько шагов вперед, когда Алина ее легонько толкнула в поясницу. Босые ножки ступали совсем беззвучно. — Чего пришел?       Лямкин зажмурился. Как же ему было страшно. Она же сейчас просто выгонит его обратно на мороз. Но пообещал себе дать еще одну попытку. Он медленно опустился на колени и протянул ей большой букет цветов. Лиза улыбнулась. Мягко забрала его с чужих рук. Едва коснулась теплыми пальцами его замерзших пальчиков. Она задумчиво опустила голову, принюхавшись к нежному аромату любимых цветов. Огромная охапка. Красивая упаковка в ее любимых нежных пастельных цветах. Это явно ввело ее в более хорошие чувства. — Я хочу попросить у тебя извинений за свои поступки. Хочу признать, что был не прав. Хочу признать, что ошибался. Ты ничего не должна была мне доказывать. И все сделала правильно. — Он сидел перед ней на коленях, опустив голову.       Лиза опустила голову и улыбнулась старшей дочке, что обняла ее за бок, внимательно за всем наблюдая. Опустила руки с букетом. Алина издала изумленный вздох, и снова обе девочки повернули головы к стоящему на коленях мальчику. Никита снял портфель с плеч, не поднимаясь, и достал коробочку из кондитерской. Алина, увидев приглашающий жест, с разрешения мамы подошла к нему и забрала тяжеленькую коробочку. — Твой любимый. Тебе такой можно. Второй — младшей. — Алина тут же счастливо улыбнулась, шепотком поблагодарив его, отошла обратно. Никита шумно выдохнул, застегнув портфель. — Простите меня в очередной раз, — С надеждой спросил Лямкин, подняв голову. — мои любимые девочки? — Алинка, иди в дом. — Попросила Лиза, приобняв большой букет, — Ставь чайничек и достань самую большую вазу. — А я сейчас посмотрю чем все закончится, и с радостью пойду! — Улыбнулась девочка. — Или скажи мне на ушко.       Лиза наклонилась к ней и, прикрывшись цветами, прошептала о своем решении дочки. Та сделала серьезный вид и пошагала вон с коридора с коробочкой. Лиза же выпрямилась, задумчиво смотря на Никиту. Снова уткнулась носом в цветы, молча рассматривая своего Домового. — Ну что, натрахался со своей казахстанской проститу… — Она резко замолчала, когда Никита снял перчатки и, сунул руку внутрь пуховика. Достал из паспорта медицинское заключение и протянул ей его. Лиза поджала губы, внимательно все прочитав. Подняла взгляд. — Вот так даже? Здоровый?       Никита едва заметно кивнул и сказал: — Я жалею о том, что связался с ним. Это было словно какое-то проклятие. Я понимаю, что я уже приходил, уже просил прощения, а потом снова уходил. Но… сейчас будет точно не такой случай. — Я вижу. — Лиза хмыкнула, отложив результаты на полочку с множеством ключей и большой золотой фигуркой лошадки, у которой на шее был повязан странный шарфик, — В прошлый раз ты пришел без цветов… А там кусочек ее любимого тортика? — Да, безглютеновый и безлактозный. И Полинкина любимая «картошка». — Он отвел взгляд. — Значит ты серьезен в своих намерениях? Даже от его кольца избавился. — Никита с виноватым видом кивнул. — Лямкин, ты серьезно полагаешь, что придя после матча весь вонючий, растрепанный, блять, как всегда, даже пускай и в чистеньком костюме, израненный, болезненный, притащив любимые сладости девочкам, а мне, любимые цветы — получишь прощения?       Лямкин закрыл глаза. У нее был такой серьезный тон. Он уселся на пол, поджав ноги, став похожим на лягушку. Был готов прямо при ней расплакаться от отчаянья. Она была права. На что он вообще рассчитывает? Откуда взяться эмпатии к нему? — Спасибо, что хотя бы на порог пустила. — Никита поднял голову и осмелился открыть глаза, — Я…       Лиза склонилась к нему и поцеловала его. Никита пошатнулся, тут же отвечая на поцелуй. Раздались неуверенные хлопки маленьких ладошек. Лиза тут же отстранилась и выпрямилась. Они вдвоем повернули голову. Полина, стоящая очень неуверенно на маленьких ножках, в пижамке в виде динозаврика, с соской во рту, похлопала своими маленькими ручками. — Ах так! — Возмутилась Лиза, — Одну выгнала, вторая тут как тут!       Девочка тут же побежала вон, и, кивнув соску на пол, издала озорной смех. — Твои дети, Никита, меня доведут. — Прошептала Лиза, смотря в глаза Никите. Протянула ему руку и помогла подняться. — Ты на карандаше, мальчик. Пока прощаю. — Никита счастливо улыбнулся, смотря ей в глаза, — Правда все закончилось? — Он неуверенно кивнул, мягко касаясь покрасневшими руками мягкого шелка, — Правда останешься и больше не уйдешь? — Правда. Никакие мальчики и девочки не заставят меня тебя расхотеть. Я все еще люблю тебя. Как и всегда любил. Я ошибся. Правда признаю, что я просто ошибся.       Лиза снова его поцеловала. Осторожно отложила букет на комод. Мягко обвила руками его шею, довольная целуясь с ним. Он неуверенно провел рукой по ее телу в мягкой шелковой ночнушке. — Я так скучала по тебе, мой грязнуля. — Прошептала Лиза, с трудом отвлекшись от поцелуя, — Мой Домовенок. — Моя ледяная недотрога. Я тоже скучал. Ты дашь мне еще один шанс?       Она немного подумала, обняв его, просто повисла на его шее. Почувствовав его крепкие руки на себе, слегка приподняла ножки. Никита ее с легкостью удержал, любуясь с легкой улыбкой на лице. — Дам тебе еще один шанс. Никуда я от тебя уже не денусь. Да и Алина с Полиной тебя лучше слушаются, чем меня. Оставайся. — Никита кивнул. — Никита, какой же ты у меня дурак. Балбес мой. И как же я ненавижу тебя встречать тебя после игр. — Она снова поцеловала его, — Быстро мыться, вонючка, и вещи все в стирку! И только попробуй грязное одеть. — А у меня с собой другой одежды нет. — Растерялся Никита. — Твоя часть гардеробной от тебя никуда не делась. — Снова обняв букет, пошла в квартиру задумчиво дополнив, — И твою любимую кружку на половину литра никто не выкинул.       Лямкин проводил ее взглядом и неуверенно поднялся на ноги. Шумно затянулся ароматом дома, по которому так скучал. Прекрасно услышал переговоры Лизы с дочками. Прихватив портфель пошел в спальню. Скидал вещи по разным ящикам для стирки, разбавив вещи жены. Ополоснулся. Вышел в гардеробную. И правда. Его часть гардероба все еще при нем. Его… две полки и одна штанга среди шкафа в три метра, который был битком. Переоделся в домашнее. Кратко бросил взгляд на заправленную кровать. Сразу понял, что она приучилась спать с Полиной на их большой кровати так, чтобы малютка не свалилась. Пошлепал на кухню. Осторожно пристроился за столом, где уже его ждал ужин в кругу семьи. Цветы в большой прозрачной вазе были главным украшением. Лиза сидела рядышком с ним, не без любопытства его рассматривая. Никита ей едва заметно улыбнулся. Дети быстро поели, даже не сильно сопротивляясь еде, как это обычно бывает, и сбежали со своими сладостями смотреть мультики, оставив взрослых одних. Их ждет долгий разговор за кружечкой чая. Но он был готов к нему. Готов, чтобы сделать все от него зависящее, чтобы остаться в этой большой квартире полноправным жильцом, а не просто квартиросъемщиком.       В Екатеринбурге, в это же время, в квартире Кертиса Волка был слышен лишь шум воды. Он, придя в себя уже только в середине ночи, выключил телефон, что разрывался от звонков. Тот, кто ему сейчас так сильно нужен был, после двух десятков сообщений просто заблокировал его. Он мог бы позвонить, но прекрасно понимал, что он больше Никитке не интересен. Никите. Снова привыкать его называть Никитой. Да и будет ли у него когда-то возможность снова позвать его по имени?       Принял решение никуда и ни к кому не ехать. Пускай этот Ротенберг пойдет куда подальше со своими хотелками. Ну и что ему в этот раз сделают за непослушание? Опять кому-то навредят? Так он теперь один. Его больше не за что схватить. А ему навредить уже никак не получится. С того света не достанешь. Быстро намылив очередную порцию мыла, смыл макияж, стоя в одном полотенце. В очередной раз зажмурившись, быстро смывал макияж трясущимися руками. Собрал всю ту мерзость с пола, в которой ему предлагали оказаться и просто выкинул в мусорку. Переоделся в любимую пижамку с бледно-голубыми полосочками.       Подперев дверь стулом, на всякий случай, уселся на кухне. Достал сигаретку из пачки. Молча закурил, смотря на страницы исписанного дневника. Последние две странички остались. Медленно раскрыл перьевую ручку. Задумчиво курил, выпуская сизый дым из легких, сжимая сигаретку одной рукой, второй исписывая трясущейся рукой страницы. Подчерк с каждой строчкой становился все хуже. Он не обращал внимания на текущие слезы. Дописал дневник до самого конца. Медленно потушил очередную сигаретку в фарфоровой кружке. Пошел в коридор. Шатался по полной тьме в квартире, не желая включать свет. Достал из шкафа веревку. Принес с кухни табуретку. Трясущимися руками едва совладал с петлей. Завязал веревку покрепче на старой советской люстре. Пришлось снова заглянуть в ванную. Хорошенько намылил тонкую изящную шею. Задержался на обратном пути в коридоре. Прислушался, насторожившись. Словно кто-то под дверью стоял. Было немного тревожно. Растерянно выдохнул и пошел бесшумно в гостинную. Запрыгнул босыми ножками на табуретку. Схватился бледными руками за петлю. Крепко закрыл глаза. — Прощения не прошу. — Дрожащим голосом сказал он, — Никто все равно не простит. И не имею права этого делать.       Последний шаг всегда у него не получался. Всегда не хватало сил сунуть голову в петлю. За петлей он столько раз видел личный ад. Ад, где бесилось его чудовище на развороченных руинах. Бродило по острым камням оставляя кровавый след от волчьих лап. Серые глаза уставились в окно, где сияло молниями небо над незамерзшей рекой. Слышал прекрасно даже через две приоткрытые деревянные створки грохот грома и лошадиный топот. Это за ним. Валькирии. Теперь убегать не хотелось. Чудовище в наморднике уселось на подоконнике в луже крови. Недовольно помотало головой, стряхнув с седой шкуры кровь, словно собака отряхнувшись от воды. Кертис вздрогнул прекрасно почувствовав, что его тоже забрызгало, зажмурился, чтобы не видеть чудовища и сунул голову в петлю. Замер, слегка ее склонив, чтобы петля получше затянулась на хрупкой шее. Обратной дороги не хочется себе оставлять. Темно-каштановые волосы свалились на изуродованное лицо, по которому реками лились слезы. Резко выдохнув, сделал шаг с табуретки в сторону, с грохотом ее уронив.       В Казани, в квартире Дмитрия Яшкина, на другом берегу реки от квартиры Никиты Лямкина, хозяин медленно пришел в себя. Он почувствовал тепло. Кожей просто почувствовал тепло чьих-то рук на его плечах. Он сосредоточился на нем. Услышал шум. Разговор. Что-то такое похожее. Удивился голосам. Мэйсек и Ахтямов? Он снова в форме СКА сейчас окажется? На каком-то языке говорили странном, но не разобрать. Ни звука не понял. Еще и где-то в дали. Дыхание у него было ровное. Спокойное. Значит оболочка в безопасности. Открыл очень осторожно глаза. Кровать в его спальне в Казани. Вокруг никого не было. Он хотел было уже дернутся или хоть сообщить о том, что он очнулся, но тело лежало мертвым грузом. Он уставился в потолок. Добро пожаловать обратно в реальность. Было классно увидеть знакомые лица близких, которых он уже так давно не видел. Но больше этого не будет. Просто сон. В очередной раз просто поганый сон.       Через пару минут прибежал Артур. Склонился над Димой, что лежал весь бледный, безучастно смотря вперёд себя, едва едва набирая в тяжелую грудную клетку воздух. — Димка!       Яшкин безучастно перевел взгляд с потолка, увидев Артура, что свесился над ним. Его любимый медвежонок Брукс, услышав возню, встал с другой стороны кровати, склонился над ним. — О нет, он… — Артур легонько потрепал его, — Он проснулся, но тело еще спит. А как… а как мы его с собой утянем? Давай я Анье позвоню? — Давай сами попробуем сами с ним справится. — Дима перевел взгляд на Брукса, выглядя совсем жалко и едва слышно заскулил. — Вы выиграли. Если ты вдруг не помнишь, то вы выиграли. Два-ноль… — Я сомневаюсь, что он ничего не помнит. — Задумался Артур. — Он же нормальный на игре был. Даже забил. Ну Галиева Никишиным назвал, ну Стаса как уже не называют… Да взгляд у него был пустой, да и он еле волочился. Ну живой же. Помнить-то должен.       Дима перевёл взгляд на Брукса. Позади него стояла Нади, неловко тыкая указательными пальчиками друг в друга. На ней была большая мужская футболка и кожаные черные штаны. Она задумалась и сказала: — Ну что, сладкий? Сдвинуться не можешь? Наслаждайся. Я тебя сковала. Они тебя не сдвинут. Я не хочу. Я не хочу тебя отпускать. Я не для того летела сюда так далеко, чтобы опять отпустить тебя. Я тут подумала — не хочу тебя отпускать в Виннипег.       Он растерянно смотрел на нее с полным непониманием. Она же вот, только совсем недавно упрашивала его никого не слушать, и лететь в Канаду. Теперь уже не хочет? И как это понимать? Да так даже его девяноста миллионов зарплаты не хватит на билеты, чтобы сначала сказать да, потом сказать нет, потом снова да, а на вечером этого же дня — нет. — У нас скоро самолет. — Взвыл Артур, — Я не хочу его пропустить. — Ты предлагаешь его бросить в таком состоянии? — Удивился Брукс. — Я не буду этого делать. — Меня целая страна ждет. — Растерялся Ахтямов, — Дима… Дима может и не очнутся. Не сдвинуться. Анья же сказала, что он теперь надолго такой. — Ну уж нет! — Возмутился Мэйсек. — Ты знаешь, мне вот вообще не жалко денег это все отменить и перенести чуть позже, если это поможет ему.       Дима поджал губы. Надо было собраться и подняться на ноги. Пойти за ними. Он обещал ему. Повернул голову и попросил, смотря на Нади хриплым больным голосом: — Отпусти меня! Ты зачем это делаешь?!       Брукс растерялся, увидев на себе заплаканный взгляд Димы. Это он сейчас ему? Он огляделся. Ну нет же. Один стоял. Позади него никого не было. И Дима явно смотрел на него. — Я? — Удивились синхронно Нади с Бруксом. — Да ты! Нахера? Отпусти меня! Уебывай обратно в свою Америку. Нахуй ты тут…       Ахтямов побледнел. Резко зажал рот Диме. Брукс пошатнулся. Медленно отошел от него. Яшкин недовольно замотал головой. Нади же улыбнулась, усевшись на тумбочку, и гордо сказала: — Ой, а ты его обидел! А ты же считаешь что меня не существует. Обидел своего медвежонка! Ха-ха! — Она повернула голову, смотря на Брукса, стоял опустив руки, с непониманием смотря на Диму. — Ой, какая я молодец. — Она гордо замахала босыми ножками, — Правильно, пиздуй отсюдова фашист проклятущий! — Возмутилась девушка, — Вокзал! Чемодан! Нахуй! — Гордо рапортовала она, вытянув руку.       Дима с трудом совладал с онемевшей рукой. Едва поднял ее и с силой ударил по руке Артура, что затыкал его. Тяжело закашлялся, завыв, словно израненный зверь. — Я не хотел этого сказать. — Взвыл Яшкин, смотря на жену, — Сука. Что ж ты за мразь такая! — Я твоя жена! — Возмутилась в ответ Нади. — Ах, не твоя уже?! Давай я тебе покажу что умею с тобой делать!       Она вытянула руку. Дима почувствовал сильнейшую боль в горле, словно начавшую душить его. Он сорвался на громкий вскрик, заворочавшись. Тело явно пробудилось от этой дремы с помощью боли. Мэйсек вжался спиной в зеркало, смотря растерянно на Диму. — Брукс, не слушай его. У него с головой не ладно. Он сейчас с глупости тебе все что угодно наговорит… Не слушай! — Взмолился Артур. — Дима! — Вдруг повысил голос Мэйсек. — Ты меня вообще слышишь?       Яшкин резко свесился с кровати. Острая головная боль рассекла ему голову. Он горько заплакал. — Больно! Зачем ты делаешь мне так больно! — Завыл Дима, словно раненный зверь. — Нади, блять, отъебись! — Нет! — Вскрикнула девушка, — Я не дам тебе с ним расписаться! Либо клянешься что никакого штампа вместо моего, либо я тебя сейчас заставлю такое сказать, что он повесится так же как это Волк сделал!       Яшкин резко отпрянул от пола. Затянулся ледяным воздухом спальни. Со всей силы оттолкнул от себя Артура, завалив его на пол. Мальчишка растерянно отполз. Дима в ужасе уставился на Нади. Брукс отошел в сторонку. До него начало доходить, что у Яшкина снова галлюцинации. Он уставился жалобным взглядом на… стену? Серьезно? Брукс отошел еще немного подальше. Наклонился вбок, посмотрев и на отражение в зеркале. Нет. Даже так никого. Диме стало явно сильно хуже. И Брукс не знал что с этим делать. У него не было никаких инструкций к таким его состояниям. — Что Волк сделал?! — Растерялся Дима, — Нет… Только не Кертис… — Его Домовой кинул! А нахуй ему еще жить. Ебучий убийца. Ни капли не жаль. Он тебя таким сделал! Он в этом виноват. Нахуй, пускай его гнилая проклятая душа в ад утянет! Я была очень рада видеть, как его ебучие Валькирии за ним пришли. Как же красиво его тощее тело болтается в петле! — Волк не мог! — Вскрикнул Яшкин, схватившись за простыню, — Заткнись! — Брукс, давай уйдем. — Жалобно попросил Артур. — Брукс… Мне страшно его снова видеть в таком состоянии. Он словно снова…       Мэйсек растерянно наблюдал за Димой, который задыхался, с трудом справляясь с больным телом. Ему было тоже страшно. Но нельзя же было Артуру в этом признаваться. Яшкин еще и своего Лягушонка обидел? Вот настолько ему больно? Надо же было чем-то помочь. — Артур, мы никуда не поедем. Я останусь с ним. Ему нужна помощь. — Я знаю. — Ахтямов поджал ноги, сидя позади кровати, — Она ему всегда нужна. А если больше шанса не будет? — Будет. — Смело сказал Брукс. — Я сдаюсь. Ладно. Позвони Ане своей. Спроси, вдруг есть способ ему как-то быстро помочь. Если он за час в себя придет, то мы полетим. Если нет — я не буду его бросать. Я останусь рядом с ним. И тебе не дам улететь одному. Ты там просто потеряешься. Ты плохо язык знаешь. — Обещаешь? — С надеждой спросил Артур, — Обещаешь, что ничего не случится и все будет в силе? — Обещаю. Твое Торонто от тебя никуда уже не денется. Да и ты хотел с Аней слетать. А у нее еще загранник не готов. Звони. Если она скажет нет, тогда поедем после второго раунда.       Артур достал свой телефон, забившись в уголок спальни, поджав ноги. Прижал его к уху. А его любимая сейчас спит. А он тут. Опять с Димой. Опять с Димой, которому опять нужна помощь. Неужели этот кошмар никогда не закончится? — Анья! — Да не кричи ты. — Сонно промычала девушка, — Что случилось? В аэропорт не пустили? — Мы с Димой после игры пришли. Он был в какой-то… фрустрации? Ничего не говорил, никак ни с кем не контактировал… Знаешь, словно робот просто делал свою работу… А сейчас вон он, проспав пару часов, начал орать, скулить. Меня столкнул. И… Ну, мне кажется у него галлюцинации. Он лежит и явно со своей Нади переговаривается. Мы с Бруксом не знаем что делать. У нас уже скоро самолет. Есть какой-то вариант Диме помочь быстро? Я не хочу чтобы опять все навернулось. Умоляю, скажи мне «да». — Кольцо по видеосвязи протянешь? — Девушка сладко зевнула, явно отшутившись. Артур растерянно похлопал глазами. Откуда она знает про кольцо? — Он буйный? — Ну вроде притих. Но плачет. И задыхается. — Кружочек мне запиши, пока я поищу фотку с вашей аптечкой.       Артур подчинился, притихнув. Брукс задумчиво рассматривал Диму. Сделал несколько шагов к нему. Осторожно присел около кровати на колени и взял за ледяную мокрую руку. Дима горько плакал, свесившись с кровати, издавая жуткие хрипы. — Мудак. — Фыркнула Нади. — Просто скажи ему, что никуда не поедешь и я тебя отпущу. — Я ему обещал. — Взвыл Яшкин. — Я его не брошу. Не отпущу. — Да ты посмотри на него. Зачем ты его своим жалким существованием отяжеляешь? — Яшкин приподнял голову, подчинившись Нади, и уставился взглядом в Брукса, что обеспокоенно смотрел на него, крепко держа за руку, — Тебе его не жаль на таких качелях катать? Он тебе не Радулов. Он не выдержит такого накала драмы. Яшкин, будь добр, отъебись от него. Давай я тебе помогу, хочешь? Скажу это ему вместо тебя… Давай, повторяй за мной…       Яшкин задыхался от сильнейших болей, находясь в страшной истерике отмахнулся, резко перевернувшись на спину. Закричал так громко, что, кажется, стекла задребезжали. — Так, Артур! — Вдруг сказал Аня, выбив мальчишку из шока, — Бегом на кухню!       Ахтямов поднялся на ноги и быстро побежал на выход. Пронесся по квартире и достал аптечку. Под нужные инструкции от возлюбленной быстро растворил несколько таблеток в воде. — Он может на что-то жаловался? Меня напрягает, что ты сказал, что он был никакой. Это очень странно. Я не помню чтобы у чего-то были такие симптомы. И истерия такая тоже не сильно нормально. — Он такой был когда от наркотиков отходил. Как сейчас помню этот ужас. — Артур поднял взгляд, смотря на любимую, что лежала в кровати, вытянув руку с телефоном, обнимая плюшевую игрушку в виде волка, — Ну он не жаловался. Ему вода странная на вкус. — Вот это уже интереснее! Напряги мозги. Давно с ним такое? — Ну он где-то с Хабаровска начал жаловаться, что вода… кислая? Вроде бы да. Или сильно сладкая один раз была. В общем какая-то странная. Мы вот сегодня на игру пришли, он снова сказал, что вода странная на вкус. Попробовал у других воду, но у Лукоянова она ему тоже не понравилась, у Лямкина отхлебнул. Она другая для него была. — Артур приподнял стакан и посмотрел на мутную белую жижу, что плавала по стакану, — Вот, он получается, напился этой воды, и даже на первый период выйти не смог. Сделал шаг на лед, упал, и его медики обратно в раздевалку утащили. Вышел он уже на второй период, но я же говорю, вышел очень странный. И выпил воды очень много… Прям сильно! Бутылки четыре точно. Как не обоссался потом… Но обязанности выполнял нормально. Бегал по льду, распихивал всех. На втором периоде даже забить умудрился… Правда пару раз был в таком состоянии, будто вот-вот в обморок свалится. — Враги у него есть, которые могли в воду что-то насыпать? — Осторожно спросила Аня, укрывшись одеялом и повозившись немного в кровати, — Давай, Артур, думай побыстрее, а то я жутко спать хочу! Два часа ночи. Ты еще и разбудил меня на фазе глубокого сна. Я еле соображаю. — Прости. — Он улыбнулся. Оперся руками о столешницу и сказал, смотря на гору посуды в раковине, — Не знаю. Ну они с Шипачевым вообще не ладят последнее время. Но Шипачева не брали на выезд… Давай я скажу что «да», но я в этом не сильно уверен. — Тогда вспомни его слова какая была на вкус вода.       Пока Артур выяснял что могло скосить великого лидера команды, Мэйсек, оставшийся в одиночестве вместе с ним, бродил вдоль кровати, с беспокойством смотря на то, как Дима горько плачет, пытаясь что-то сказать. Изгибался, бил ногами по кровати. Периодически задыхался. — Дима, я тебе уже все сказала. Хватит канючить. — Сказала Нади, сидя на тумбочке, рассматривая не без любопытства Брукса. — Ой, от него шлейф таблеток. А что… он тоже самоубийца бывший? Да хоть кто-то вообще с Екатеринбурга будет нормальный? Что вообще за шайка из алчного, суицидника и убийцы? Как эти трое вообще уживаются в одной раздевалке? — Она усмехнулась, — А-а-а, так это ж этот не только сигареты курит. — Заткнись! — Взвыл Яшкин, — Я ему не скажу такого! — Тогда я тебе не сделаю легче. — Нади хмыкнула, и, раскрыв тумбочку, сказала, — Ой, точно, смотри что есть…       Брукс замер, увидев как Дима вытянул руку и, запустив ее в тумбочку, достал оттуда пакет полный белых таблеток. Это то о чем он думает? — Давай маленькую? — Нади показала Диме пакетик, пока он лежал обняв подушку заливаясь слезами, — Открывай ротик… — Ты меня тогда отпустишь? — С надеждой спросил Дима, смотря на белоснежную таблетку в руках у жены.       Мэйсек ужаснулся тому, что Яшкин явно захотел сожрать одну из таблеток. Схватив его за запястье, с силой надавил на одну из мышц, что заставило его раскрыть руку. Вытащил все содержимое из рук и отошел с ним подальше. Яшкин тут же улыбнулся, увидев как Нади осталась без ничего. Девушка недовольно потрясла рукой и прошептала, с недовольством глянув на Брукса: — Паскуда. Вот так ты значит со мной поступаешь? Грубишь хрупкой маленькой девочке? Ах так!       Она схватила Диму за волосы и заставила его задрать голову. Выгнула его на кровати. Обвила руками шею. Пальцы легли на крепкую челюсть. — Убирайся! — Прорычал Дима, попытавшись ее скинуть. — Сука! Дрянь ебучая!       А вот и Артур прибежал, уже без телефона зато с полным стаканом странного месива. Уставился на Брукса, что держал в руке пакетик с веществами. — Не понял… — Артур замер, — Брукс? — Он едва не сожрал их. — Прошептал Брукс, растерянно наблюдая за Димой, которого изгибало на кровати во все стороны так, словно в него демон вселился. Он громко выл и задыхался. — Что выяснил? — Что его кто-то отравил. Налил в воду какой-то дряни, которой я даже название не запомнил. — Он протянул стакан, — Тут успокоительные. Двойная дозировка. Нам надо его напоить. — Отличный вариант. — Вздохнул Брукс, и, одумавшись, повернул голову и тут же спросил, — Что сделали? — У нас в команде немного беда… Знаешь, как в старые времена цари за трон дрались, у нас за капитанскую нашивку. Тут уже чего только не было. И драки, и ругань, и ломание коньков. Отравление еще не самое поганое. Самое поганое что тренерам эта херня явно очень нравится. А мы тут сидим, смотрим как всех от власти этой переламывает. — Артур тяжело вздохнул, указав на Диму, что развалился на спине, вытянув руки вверх, — Вот и что у него происходит?       Дима лежал, завороженно смотря на Нади, что уселась сверху на него, положив руки на ее хрупкие плечи. Девушка заправила светлые волосы, едва заметно улыбаясь, положив свои руки на его горло. — Скажи мне это. Не ему. Мне скажи. — Точно? — Взмолился Яшкин, — Ты меня тогда отпустишь?       Брукс с Артуром, посовещавшись, аккуратно обошли кровать с разных сторон. Артур уселся на ноги Диме, чтобы если он и взбрыкнется, так точно не повредился сам и не повредил его. Брукс уселся около головы. Нежно погладил его по волосам. Провел рукой по щетине. Яшкин расплылся в улыбке, лежа приоткрыв рот, шумно дыша. Нади медленно стянула с себя верх одежды. Дима вытянул руку, проведя пальцами по красивому белью с кружевами, что явно ее очень украшали. — Я никуда не поеду. — Шепотом ответил Дима. — Пойдет?       Мэйсек замер, усевшись на колени, уже готовился влить содержимое в приоткрытый рот. Нади мягко повернула его голову, попросив повторить. Взгляд Димы застыл на лице Брукса. — Отпусти меня. Я тебя не люблю. — Задыхался он, — Я никуда с тобой не поеду.       Брукс резко зажал ему челюсть и влил теплую воду в которой были размешаны лекарства. Дима едва не подавился, но глотал странную жидкость. Головная боль отступила почти сразу же. Он покорно все выпил. Издал довольный стон. Глаза закрылись. — Не поеду… Нади. Отпусти меня. — Прошептал он.       Руки обессилено свалились. Дима явно уснул, отвернув голову. Брукс облегченно выдохнул. Артур с грустью смотрел на него. — Мы никуда не едем, да? — Я полагаю да. Что девочка твоя сказала? — Что у него это не скоро пройдет. — Артур тяжело вздохнул и, зажмурившись, сказал, — Ну почему все опять так?! Ну почему опять Димка… Почему у него вечно все не так?! — Ты ничего не потеряешь, Артур. Твоя Канада от тебя не сбежит. Ты зря расстраиваешься. К тому же ты получишь еще много опыта в следующем раунде. Там будет гораздо проще. — Брукс положил голову на плечо Диме, сидя на коленях перед кроватью, — А ну не плачь! — Я так хочу туда! Я так устал от этой грязи. Устал от этих вот. — Он вытянул руки, указав на Диму, всхлипнув, — Вот от них! Ну сколько можно! Брукс, пожалуйста!       Мэйсек вытянул руку с телефоном. У него есть тот, кому он доверяет, на кого можно оставить слежку за Димой. Нажав на нужный контакт, приложил телефон к уху. Прислушался. В ответ почти сразу же пришло уведомление о том, что телефон абонента выключен и… — Не понял. Куда маленький делся? — Брукс попробовал позвонить еще раз. Поднял взгляд смотря немного растерянно на Артура, что сидел с жалобным видом смотря на него в ответ. — Блять, Волк. Заебал. Бери трубку, заебал. — Может Никитку попросим? — Растерянно спросил Артур. — Хотя он так быстро сбежал… Сказал что с женой мирится будет.       Брукс отвел руку с телефоном, где вызов завершился. Уткнулся лицом в плечо Димы, раздумывая, что можно еще сделать. Он буквально стоял перед выбором, перед которым рано или поздно оказываются все, кто помогал Диме. Либо он сейчас бросает Яшкина в таком невменяемом состоянии одного в доме и летит помогать Артуру, либо остается с ним, пробуя уговорить младшего не бояться за то, что это был единственный шанс. Голова после таких криков не сильно соображала. Он закрыл глаза, погрузившись в раздумье, попросив пару минут тишины. Взять Диму с собой таким? Вдруг ему легче станет в дороге. Надо было только с ним контроли пройти. Следующий контроль с Турции будет не сильно скоро. Он может очнутся. Но у них не будет никакой возможности взять с собой лекарства и как-то медикаментозно помогать Диме встать на ноги. Но опять же, никто не мешает в аэропортах при пересадке брать таблетки, если что-то прям совсем экстренное будет. Справится ли Брукс с этим в одиночестве? Не было никаких гарантий. Но он точно знал, что Дима бы не отказался прямо сейчас от этого. — Собирайся бегом. И такси вызывай. — Вздохнул Брукс. — И узнай, можно ли его как-то кратковременно пробудить, чтобы не навредить.       Артур изумленно уставился на Мэйсека, что медленно поднялся на ноги. Тут же кивнул и, соскочив с длинных ног, побежал вон со спальни. Брукс стянул с Димы пижаму. Играясь словно с большой куклой, переодел его в чистенькую одежду. Быстро собрал ему совсем небольшой портфельчик. Они едут всего-то на три дня. Много вещей просто не понадобится. Быстро сложил его телефон и все необходимое. Паспорт. Нужен был его паспорт. Только вот где его искать? Да и его канадский паспорт был где-то здесь.       Нади, что сидела на кровати, со злостью наблюдала за Мэйсеком. Вечно мешалась ему. Взмахами маленькой ручки то шнур невовремя под ноги кинет, то все вещи спрячет. Она не хотела его отпускать. Никакого штампа в паспорте. Брукс, перерыв все содержимое всех ящиков, уставился на самый верхний. Открыл его. Прекрасно знал что прячется под красным бархатом. Нади резко дернула рукой и ящичек захлопнулся сам по себе, прижав Бруксу все пальцы. Он недовольно помотал рукой. Снова открыл его. Прислушался. Артур носится собирается. Бедолага. Надо будет ему тоже помочь. Дима всегда малышу помогал собраться. Пригнулся немного, потирая отдавленные пальцы и заглянул в ящик. Увидел скрытое отделение. Ну конечно. Крепко держа ящик за створку, сунул больную руку внутрь. Еще же как-то необычно открывается! Он долго повозился, прежде чем нашел небольшой механизм, что и открыл ему тайные сокровища хозяина квартиры. Достал большую папку с документами. Очень осторожно листал пластиковые странички. Улыбнулся, присматриваясь. Тут и его свидетельство о рождении, внизу сразу под ним потрепанная бирка на ленточке. Ее скорее всего цепляли в роддоме. Осторожно перелистнул страничку с аттестатами со школы. Улыбнулся, увидев несколько явно наградных медалей. И все на чешском было написано. Недоступный для него язык. На последней страничке увидел знакомые документы. Вытащил чешский паспорт Димы и вытащил свой канадский паспорт, мысленно поблагодарив Диму за то, что он сохранил все в идеальном состоянии. Бережно сложил эти два паспорта к своему немецкому. Вышел со спальни и, дойдя до самой входной двери отодвинул несколько пар ключей и достал российские паспорта Димы. На всякий случай возьмем. Вдруг чего случится. Вернулся в спальню. Все еще раз перепроверил, чтобы ничего из портфеля не исчезло. Смело унес оба портфеля на выход. Пошел в комнату к Артуру. Помог ему собраться. Долго настаивал на том, что нет необходимости столько барахла с собой брать, ведь они очень ненадолго. Попросил Артура прихватить теплые вещи — в Канаде сейчас страшная холодина. В его родном Виннипеге так точно.       Попросил Артура первого спускаться вниз. Ахтямов прихватил и оба портфеля, закинув заодно свой. Брукс усадил Диму на кровать. Застегнул на нем его пуховик с символом Ак Барса. — Паскуда. — Прорычала Нади, безучастно наблюдая за тем, как ее мужа в бессознательном состоянии просто воруют у нее из-под носа. — Чтоб он сказал тебе нет, прямо перед алтарем, фашист.       Брукс обнял Диму под руки и, взвалив на себя тяжелую тушу своего возлюбленного, быстро выключая везде свет, вышел вон из квартиры. Ох как организм ему спасибо не скажет тягать на себе равного по весу. Быстро закрыл дверь на все замки. Удостоверился что все закрыл и смело с Димой в обнимку отправился вниз, где его уже ждало такси. Свалил Диму на задние сиденья и уселся рядышком. Яшкин крепко спал, улегшись головой на ноги Артуру. — Спасибо. — Вдруг тихонько сказал Ахтямов. — Давай я помогу тебе его таскать? — Ты узнал что можно сделать? — Узнал. — Артур кратко посмотрел на то, как машина несется быстро по заснеженной Казани, — Беда в том, что она сказала об уколах. А я их ставить не умею. — Меня Кертис пару раз учил как это делается. — Брукс улыбнулся, — Когда Стефан разогнуться не мог после своих гулянок и блядок. Ну я… скажем так я примерно знаю куда надо втыкать иголку, но вот Да Коста так не считает. У нас первая остановка это… где-то в Турции. Значит смотри, — Брукс поворочался, аккуратно положив ноги Димы на пол, и повернулся почти полностью к Артуру. — у нас будут две пересадки. Мы прилетаем с тобой в Торонто рано утром. Я с тобой там весь день. Ну и с ним. — Он кратко указал на Диму, — Если он очнется и хоть как-то будет нормальным. На второй день ты будешь там уже один. Не знаю, ребята сказали будут тебя с городом знакомить. Но ты учти, что это огромный город… — Там два миллиона население. — Ахтямов улыбнулся, — Это Казань с Екатеринбургом. Или половина от Петербурга. Или один район от Москвы… — Ой, ты посмотри на него. — Брукс улыбнулся, — Ты чего начинаешь? Это большой город где никто с тобой по-русски говорить не будет. И ты должен быть уверен в себе, чтобы хотя бы знать как спросить, что на знаке написано и куда идти. И это тебе не Россия. Там много чего нет. И почти все другое. — А ты куда на второй день пойдешь? — Я пообещал Диме родину показать. Мы с ним на самолет и до Виннипега. Я с ним там буду. Лететь мне два с половиной часа до тебя, так что если что-то экстренное случится, — Брукс задумался, поглаживая Диму по ледяной руке, — надеюсь, конечно что ничего не случится… Но если что-то случится, придется меня ждать. — Я вот что думаю. — Артур грел свои руки у Димы под пуховиком, пока такси быстро ехало по городу, — Ну ты же меня понимаешь. И всегда понимаешь? — Не всегда. — Признался Брукс, — Я привык, что со мной на моем языке почти никто не говорит, и очень часто просто додумываю слова, которые не понимаю. Но у тебя беда… Ты же хочешь еще и на льду с ними побыть. А ты хоккейный английский хорошо знаешь? — Ну… Неть. — С грустью признал Артур. — А как я… — Ну вот гугли. Либо придется показывать прямо на предметы. Будем надеяться что Яшкина нашего взбодрит шести часовой перелет до Стамбула. Ты документы все взял? — Да. — Гордо сказал Ахтямов, — Правда… ну… а мне ничего не скажут, что я Казанский, а у меня все документы из Петербурга? — Ну наври что-нибудь, если вдруг кому-то будет интересно. — Мэйсек отмахнулся, — Обычно никому не интересно. — Спасибо еще раз, что ты рискнул на это все пойти с таким Димой на руках. Обычно все его просто бросают… Либо вот мы с Кертисом единственные, кто рискнул всем, отказались от всего вокруг, чтобы поставить его на ноги. Ты первый за этот год его рискнул такого утянуть. — Артур растерялся увидев посиневшие пальцы, — А это откуда? — У меня такое ощущение, что все в доме Димы меня пыталось убить. Словно сам дом был против, чтобы я его уносил. Это ящиком придавил. Раз… много спотыкался обо все, цеплялся об все углы. У меня уже было один раз такое… — Он закинул голову, шумно выдохнув, — Когда я собирался в последний путь в Россию. Когда официально для себя принял решение, что не вернусь играть в НХЛ или АХЛ. Тогда навернулось вообще все по дороге, что могло. А раньше так хорошо было… Были прямые рейсы из Канады. Я просто сел на самолет, очень много времени летел, и вышел в Екатеринбурге, ахуевший от стольких часов полета. Тогда еще молодой был. Еще нормально столько часов полета переносил. И даже там, выходя из самолета, умудрился завалится. — Он отмахнулся, — Обычно, если так идет у меня, значит я все правильно делаю. Потому что… с прошлой свадьбой прошло все идеально. Тогда меня это не смутило. Сейчас-то понятно. — У тебя была уже свадьба? — Удивился Артур, — Серьезно?! — Долгая история. — С грустью вздохнул Брукс. — Слишком долгая.       Такси медленно остановилось около аэропорта. Артур вышел сам и забрал вещи. Помог Бруксу одеть его портфельчик. Мэйсек потянул Диму за собой по снегу. Усадил на лавочку около аэропорта и шумно выдохнул. — Я его так точно не утяну далеко. Да и мы контроль с ним так не пройдем. Его надо привести в чувства. — Он указал на здание аэропорта, — Иди, беги за лекарством. Там где-то аптека была в здании. — Ты его прямо тут будешь колоть? — Удивился Артур. — Прямо на улице в холодину? — Ну я же не минет ему хочу сделать. — Брукс пожал плечами, — У тебя есть еще какой-то вариант? — Ну мы… можем сделать вид что он больной. Тут есть коляски… — Ты с ума сошел? — Удивился Брукс, — Ты предлагаешь мне великого Дмитрия Яшкина посадить в инвалидную коляску? В его же аэропорту? А если нас кто-то увидит? — А если ты его сейчас разбудишь, а он потом опять перед контролем отрубится? И что делать будем?       Брукс задумался и с неохотой кивнул. Младший был прав. Так хотя бы до регистрации время будет проще пройти. Он сдался и согласился на предложение. Артур оставил все вещи, скидав все то, что могло звенеть, и ускакал в аэропорт. Брукс же сидел на лавочке, положив Диму себе на ноги. Достал пачку сигарет. Зажав сигаретку губами, уставился на небо, откуда падал небольшой снежок. Закурил. Ни единого звука в полной тишине около аэропорта Казани. Штиль. Снежок. Только яркие лампы немного раздражали. Он опустил голову, сделав очередную затяжку, и медленно провел пальцами по лицу Димы. Он крепко спал. Дыхание было ровное. — Не брошу тебя. Обещал. Ничего не бойся. — Прошептал Брукс, нежно перебрав светлые прядки волос, — И я постараюсь не бояться.       Он успел выкурить две сигаретки. С грустью посмотрел в пачку, где не так и много осталось. Спрятал все к себе в портфель. Ополоснул рот. Через пару минут прибежал и Артур. Они лишь усмехнулись. С трудом усадили Диму в коляску. Ему явно было все равно. Брукс стянул с его рук часы, чтобы они не звенели. Замотал морду шарфом, надвинув капюшон на его голову. Сделал все, чтобы их не узнали. Повесил его портфельчик на коляску и, тяжело вздохнув, сказал: — Я бы на месте Димы убил бы нас с тобой за такие идеи. — Зато так проще. — Артур усмехнулся, отправившись вперед, — Пойдем!       Брукс не стал спорить и покатив Диму впереди, пошел следом за Артуром в аэропорт. Они прошли первичный контроль и регистрацию. Девушка на стойке регистрации растерянно склонилась вниз со стойки. Попросила сдвинуть шарф с морды Димы. Артур подчинился, пока с другой стороны от любопытных глаз спиной закрывал его Брукс. Девушка удивилась, сжав чешский паспорт в руках. Хмыкнула, сверившись с паспортом. Посомневавшись в увиденном, все же распечатала посадочный и, вложив их в билет, вручила Бруксу. Следом паспорт дрожащими руками протянул Артур. Он боялся, что вдруг с документами будет что-то не так. Он вообще не ходил за этим паспортом, как должен был. Ему его просто прислали в загадочном конверте. Уже сразу готовый. Никуда подаваться ходить ни на какие визы он не ходил. С одной стороны очень удобно иметь миллиардера с безграничными возможностями в друзьях, но с другой он вообще понятия не имел, придется ли ему, как и всем остальным расплачиваться за это. Девушка довольно долго проверяла его документы, но все же вручила и ему паспорт обратно вместе с билетом, и указала туда, где им надо будет проходить пограничный контроль. Пока Брукс волочился до ближайшего туалета со своим возлюбленным, стыдливо пряча взгляд от людей, Артур сбегал за лекарством. Все трое спрятались в кабинке для инвалидов. Вдвоем они подняли Яшкина на ноги, вжав его в стену кабинки. Брукс стянул с него штаны, придерживая одной рукой. Артур отвел взгляд, глупо улыбаясь. — Какие классные истории у меня будут в жизни. Мы еще не приехали, а у меня уже есть что рассказать. — Сука, не смеши меня. — Попросил Брукс, протерев кожу, сжал трясущейся рукой шприц, — Боже мой, лишь бы он нормальный был. — Если что, снимаем с моего портфеля лямки, вяжем ему недоуздок и ты на нем верхом до самого самолета едешь через все контроли.       Мэйсек сдался, громко рассмеявшись вместе с Артуром. Отвел руку в сторону. Он не был готов вкалывать это средство. Да, оно приведет Яшкина в чувство. Но словно с ним таким, мирно спящем в коляске, было проще справится. Правда пограничники явно не будут от этого в восторге. Он шумно выдохнул и медленно все-таки ввел иголку под кожу. Наверное туда. Дима даже не вздрогнул. Понадеявшись, что не сильно будет больно, ввел полностью все лекарство. Осторожно вытащил иголку, и, спрятав ее под колпачок, выкинул все в мусорку. Поймал Диму на руки. Артур задумчиво протер его покрасневшее лицо влажными салфетками. Оба парня растерянно наблюдая за тем, как Яшкин приходит в чувство. — Блять, какого хуя… — Растерялся Яшкин, раскрыв глаза.       У него сильно раскалывалась голова. Глаза болели от яркого света. Он тяжело откашлялся, повиснув на руках Брукса. С трудом совладав с длинными ногами, расставил их поудобнее и встал на них. Помотал головой, словно собака отряхнувшаяся от воды. Удивился, увидев вокруг туалетную кабинку и перепуганных мальчишек. Он подтянул штаны, затянув посильнее ремень. Пошатнулся и, рухнув на колени, раскрыл рот. Его начало страшно выворачивать. — Блять, — Артур зажмурился, — ну как всегда. Сколько раз просил себя не есть, когда Дима в таком состоянии.       Они вдвоем притихли, услышав что объявили посадку на их самолет в Стамбул. Им надо поторапливаться! Да, самолет на котором они летели, был огромный, но они даже через пограничные контроли не прошли. — Дима, мы летим с тобой в Торонто. Ты не против? — Поймав паузу между приступами сказал Брукс, присев рядом и крепко держа его за руку, Яшкин тут же отрицательно покачал головой, — Тебе надо сейчас собраться и пройти все контроли. И нам бы бежать на самолет. — Я постараюсь. Дайте еще минутку.       Он еще пару раз изогнулся, избавляясь от содержимого желудка. Едва ему стало полегче, он, с трудом дыша, дотянулся до своего портфеля. Достав маленький пакетик с солью, насыпал себе на язык. Зажмурился. Весь сидел в мокром поту на коленях перед Бруксом. — Ты все вещи нашел? И наши паспорта? — Брукс тут же кивнул, успокоив этим Диму. — Спасибо. Идем?       Брукс улыбнулся. Мягко протер его тряпочкой. Они с Артуром рывком его подняли на ноги. Все трое вышли и быстрым шагом пошли через контроли. Брукса отправили первым. Яшкин, с трудом соображая все, рассказал Ахтямову о том, что могут спросить и как на это все отвечать. Отправил младшего следом, на случай, если его прогонят, чтобы ничего не боялся. Сам встал уперев руки в ноги, сгорбившись, чувствуя как его сжирает страшная лихорадка. Снова начало тошнить. Едва сдерживая рвотные позывы пошел следом. Видимо у Артура было все хорошо. Отвечал на все вопросы уверенно, ничуть ничего не боясь. Радовался тому, что в организме, не смотря на жуткий тремор, и ощущение холода внутри, хотя снаружи было жарко, было достаточно сил. Пройдя все нужные контроли, не встретив ни единой проблемы, бегом помчались через длинный коридор, последние заскочив в самолет. Расселись все на одном ряду. Артура усадили около окошка. Дима уселся в центре. Расплылся в кресле, с трудом дыша через рот. — Брукс, мне плохо. — Я понимаю. — Он застегнул на нем ремень безопасности. — Шесть часов лететь. Постарайся не умереть. — Обещаю не умирать на твоих руках. — Дима улыбнулся и прошептал, — Спасибо, что не отказался от Канады из-за меня. Я бы себе это не простил.       Брукс ему в ответ кивнул, поглаживая по мокрым волосам. Его раздели до самой футболки, что была мокрой насквозь, словно он был в бане. Дима ворочался, пожаловавшись что стало слишком холодно. Едва дотерпел до взлета. Самолет взял курс на Стамбул. Артур сидел завороженно смотря в окно, не веря тому, что происходит. Брукс же сидел, обняв Диму, который лежал на нем, прижавшись мокрой горячей мордой к его плечу, закрыв глаза, и только тихонько скулил. Мэйсек улыбнулся, поглаживая его по волосам. Неужели у него в этот раз все получится. Неужели ничего не навернется больше на пути. Он бы хотел этого. Хотел бы просто успокоения уже. — Я люблю тебя, Брукс. — Едва слышно прошептал Дима, — Спасибо, что ты рядом. — И я тебя люблю, Дима. Ничего не бойся. Я буду рядом, как бы плохо тебе не было. Поспи, если сможешь. Я разбужу тебя на обед.       Дима кивнул, и, слегка поворочавшись, почти сразу же уснул. Брукс довольный хлопнул пять Артуру. Они справились. Отличная командная работа.