Два медведя в одной берлоге

      Пригород Казани в нескольких часах езды до столицы республики Татарстан.       Команда из все тех же шести петушественников допила чай, покормив местных обитателей леса орехами и сладостями. Прибрав за собой весь мусор, не оставив ни единой лишней чаинки, припорошили все снегом обратно, и отправились в домик. Уже скоро всем на первые тренировки перед плей-офф. Буквально уже чувствовалось, как у всех присутствующих портилось настроение от осознания безбожных убийств организма на изнуряющих тренировках. Но все прекрасно знали, что чтобы потом на играх легче игралось, придется сейчас очень сильно поработать. Они шли своей привычной стайкой по лесу, наслаждаясь пением птиц и ярким солнечным светом. Кертис иногда сильно быстро перебирал лапами и успевал убегать довольно далеко, и всем пятерым приходилось поторапливаться. — Ты далеко не убегай. А то тебя еще схватят, утащат! — Усмехнулся Галкин. — Да не я недалеко убежал! — Возмутился Кертис, скрывшись за очередным деревом. Иногда, чтобы не потерять Волчонка, нужно было идти по волчьим следам. — Ну правильно, ножки-то короткие, далеко не убежишь! — Расхохотался Яшкин. — Слышь, лохматый, прицепи своего Волчару, пока он не удрал от тебя.       Никита бросился догонять хищника, а тот, взвизгнув, бросился от него удирать. Раздался громкий ржач. Пока они друг за другом гонялись, по колено в снегу, в попытках поймать, Яшкин затянул всю группу на высокий пригорочек, отправившись дальше в путь. Вдруг они резко остановились услышав жалобный скулеж откуда-то снизу. Дима подошел к краю оврага и усмехнулся. Кертис стоял задрав голову и недовольно спросил: — А вы как там оказались?       Четверо стояли на овраге пары метров в высоту. Никита, стоящий позади, наконец пристегнул поводок в виде своего пояса, карабином за штаны Волка, чтобы тот лишний раз никуда не удирал. Волк вытянул руки и взвыл: — Поднимите меня! Мне не видно!       Раздался громкий ржач. Артур, присев на край, с улыбкой сказал: — Извечный вопрос малышей это «А как вы туда забрались?». Вторым обязательно последует «Поднимите меня, мне не видно!»       Яшкин отправился снова к ним вниз и, схватив малыша за воротник, потянул за собой. Кертис с довольной мордой шел следом за ним. Никита же лениво волочился последний. После того, как поешь и побегаешь уже ничего не хотелось. Они вышли втроем на приступочек и наконец добрались до своего домика. Отправили Володю сдавать весь арендованный инвентарь, а сами загрузили вещи в машину. Никита отобрал у Яшкина ключи и пнул его под зад, сказав, что сам поведет машину, потому что если он растрясет последний завтрак — никому не простит. Дождались Галкина, что прибежал запыхавшийся. Они уселись все в машину. Никита с большим трудом помещался в чертову Ниву. Дима уселся на задние сидения, рядышком с Бруксом. Взял Артура на ручки, чтобы Володе хватило места. Кертис же уселся спереди, довольно и сладко зевнув. Пока Никита настраивал путь до дома Димы, Яшкин внимательно следил за тем, как Артур, совещаясь с Володей, настраивал ему новенький айфон.       Они отправились в путь. Никита ехал быстро, но очень аккуратно и по дорогам. Встал на очередном участке платной трассы. Открыв оконце, вытянул руку и забрал карточку, что выдал автомат. Волк усмехнулся, когда на руль уселась бабочка. Никита гордо фыркнул и возмутился: — Так! Я ее уже выгонял! — Никита возмутился, схватившись снизу за руль, недовольно пальчиком пихнул ее очень осторожно, но бабочка лишь гордо раскрыла красивые крылышки, явно не собираясь улетать, чем вызвала у Лямкина кучу возмущений, — Так, отсюдова она уходить не хочет! — На фоне раздался громкий ржач ребят, — Я скажу тебе так! Муха ебаная! — бабочка вдруг взлетела, немного покружившись на месте, — Э! Где ты! Сядь слушай! — Гостья снова уселась на руль, медленно махая крылышками, — Я тебя до Казани, конечно, довезу, но как ты обратно будешь добираться — мне поебать! — На фоне ржач стал еще громче, — Хочешь бла-бла-кар… хочешь комарам звони своим, они тебя довезут! Все, дорогая! Даже до Нефтекамска! Дальше сама, дорогая моя!       Он снова отправился дальше, с бабочкой на руле, что явно осталась довольна попуткой. Волк сидел на своем месте рядом, поджав ножки, и счастливо хохотал, прикрыв ручками мордочку. Дима, обнимая своего лягушонка, с улыбкой смотрел за его действиями и тихо спросил: — А там ничего не потеряется? — Нет, дедушка. Все останется. Вся твоя коллекция сохранится. — Смотри мне. — Усмехнулся Дима. — Эта коллекция у меня за много лет сохранилась. — Я не уверен, что хочу знать этого. — С улыбкой сказал Артур. Брукс протянул Артуру новый чехол. К нему была привязана длинная веревочка, которую если что, можно было повесить на запястье, чтобы телефон из рук не выпал. — Вот! Вот это я понимаю понимание ситуации! — У меня такой же просто. — Усмехнулся Мэйсек, показав свой айфон в чехле, с точно такой же веревочкой, только если там был красный цвет в перемешку с синим, то у Димы был зеленый в перемешку с синим в каком-то очень красивом узоре. — С трясущимися руками самая полезная вещь.       Артур зацепил новый чехол на новый айфон и торжественно вручил его Диме. Яшкин задумчиво закинул веревочку на руку и сжал в руке свою обновочку. Активировал экран. Даже заставка осталась на месте. Яшкин с улыбкой повернул экран к Бруксу. Именно его фотография с фотосессии была на заставке. Мэйсек счастливо улыбнулся и сказал: — Не говори мне ничего. Я себе не нравлюсь на этой фотографии. — Знаешь что?! — Возмутился Кертис, и, заблокировав экран с навигатором, пока они стояли на перекрестке около какой-то деревушки, активировал экран. Там была заставка с Волчонком. Никита довольный расхохотался. — Мне вот тоже не нравится!       Никита ехидно улыбаясь ввел пароль, снова открыв навигатор, и спросил: — Скажи мне, вы же в трусах фоткались в этот момент? — Почему? — Удивился Брукс, положив голову на плечо Димы, — Нас на арене фотографировали. Там пришлось нормально одеваться. Ну мы в полном обмундировании. Нет, даже в коньках были. — А мы в трусах прям фотографировались! — Расхохотался Дима, — Придурок, Ляма, блять! — Я не блять! — Возмутился в ответ Леший. — Да ты себя видел на этой фотке вообще?! У тебя там рожа такая… — Я тогда обдолбанный был. — Вдруг признался Дима. — Я тогда принял небольшую дозу, лежал ловил кайф в своей новой квартире, на своей новой кровати, в одних трусах, дрочил, никого не трогал, а потом звонок и такие, ну пора! Я лежу думаю, да можно меня прям тут сфоткать, я тут все равно больше работаю. — Над ним все дружно посмеялись. — Пиздец, ты в паспорт с такой же мордой фоткался? — Удивился Артур, — Тоже в таком же состоянии? У тебя на внутреннем паспорте такая морда довольная… — Ой ты еще не видел как я на загранпаспорт фоткался! На ваш, на этот, на русский!       Яшкин расхохотался. Достал из пуховика свой паспорт. Он же должен был сидеть за рулем. А у него и права, и паспорта, все в одном месте хранится. Раскрыл сначала обычный внутренний паспорт, и, перекинув страницы, открыл загранник, показав всем фотографию. Володя с Артуром начали громко ржать. Дима показал фотографию и Бруксу. На его лице появилась улыбка. — А чего, а почему так случилось? — Удивился Кертис, — Что не так? — Там появляется надпись «не моргайте». И там просто автоматически взгляд такой настороженный сразу, как будто в жопе пачка пельменей в виде контрабанды зашевелилась.       В машине раздался громкий хохот. Машина медленно остановилась на заправке. Они долго и громко хохотали. Дима развел руками, глупо улыбаясь. — О это эти, Рефтинские ваши? — Расхохотался Артур, — Так ты в курсе что с Татарстана в Свердловскую область можно было без загранника летать? — Понравились да? С твоей любимой начинкой? С пелеменной курицей?       И снова громкий неистовый ржач. Они просто пару минут сидели и громко хохотали. Едва и с большим трудом успокоились, вышли чтобы размять ножки. Никита предложил взять всем по кофейку с булочкой в качестве развлечения, пока заправляется машина. Когда к ним подошел заправщик, даже удивился. Дима гордо сидел на капоте, пока стайка петушественников облюбовала небольшой магазинчик на заправке. Малыши и старички взяли себе по кофейку и еде. Кто-то просто сэндвич взял, кто-то пару булочек. Никитка, решил порыться в портфельчике, раскрыв багажник, и отставил стаканчик на крышу. Брукс с Димой сидели на капоте спереди, и даже попозировали для Артура, глупо улыбаясь. Заправили им полный бак. Дима отвез машину на стоянку, послушав просьбы пока никуда не дергаться и дать еще немного побродить. Спорить не стал. Они с Бруксом снова уселись на капоте, пока перед ним в кружке стояли как Волчонок с Лешим, так и Артур с Володей. — Мы еще успеваем? — Осторожно спросил Артур, посмотрев на часы, — Ой, так уже почти двенадцать. — Я пиздец как спать хочу. — Захныкал Никита, — У меня вообще ноль шансов, что из меня что-то путнее получится. А че, а когда игры… прям… ну игры начнутся? — Через три дня, не считая сегодняшнего. — Отчитался Володя. — Это нам еще повезло, что наши команды в отпуск отпустили. Мы же слышали, пока ехали. Ни Челябинск, ни Магнитогорск с Уфой не отпустили. — А Петербург тоже отдыхает. — Улыбнулся Артур, обняв Галкина, положив голову ему на плечо, — Никиша постарался. — Бля, я так надеюсь, что он в отпуск всех уговорил отпустить не такими же самыми средствами, которыми я это делал. — Расхохотался Яшкин, — Бедолажка мой. — Он повернул голову, смотря на Кертиса, — А ты чего улыбаешься так загадочно? — Мне нравится слышать в твоем голосе эту доброту, когда ты говоришь о Петербурге. — Волк сделал несколько глотков кофе, и слегка прищурился, словно довольный котик, когда тучи с неба ушли, снова пустив к ним яркий солнечный свет. — Ты прям… — Прям будто снова к Петербургу и его команде и тренерскому штабу нормально начал относится. — Согласился Брукс. — А то тебя обычно от одного только упоминания СКА аж подкидывало. Ты моментально в ярость приходил. А сейчас что? — Я снова скучаю по своим ребятишкам. По малышу Фальке… По вредной заразе Толчи… По дурачкам Ники и Бардаку. — Дима с улыбкой кивнул, — А почему бы и нет? У меня Московское Динамо тоже только любовь вызывает, хотя бы потому что там мой непутевый Гусь играет. Вы же видите — у меня в каждой команде есть как минимум один либо хороший знакомый, либо прям друг! — Это самое до сих пор поражающее меня. — Согласился Володя. — Ты весь такой странный, несуразный, неловкий дурак алкоголик… Все прекрасно знают о твоем авторитете, что валяется где-то в районе Кольской сверхглубокой скважины… Но при этом тебя в любом городе рады видеть. Тебя даже в Уфе, между прочим, вечной сопернице Казани приняли с такой радостью и радушием, что мы буквально впервые за все это время наелись полноценно, напились и даже никто не передрался. И еды у нас с собой оттуда хватит еще на всю весну, все лето и даже половину осени. Это же очень классно. — А это не является каким-то завуалированным добром? — Осторожно поинтересовался Артур. — Не бывает, чтоли, такой двойственности? — У Димы большое преимущество. — Вдруг отозвался Брукс, — который вытекает из тезиса сказанного ранее. Он сам прекрасно знает о том, как его видят чужие глаза. — Его рука указала на довольную морду Димы, что скалился как придурок, явно гордясь тем, что его стоят и обсуждают. — Ты его не заденешь тем, что будешь говорить про него гадости. Он и так про себя в курсе. Он же даже сам тебе десять минут назад, при разговоре про фотографии в личную карточку, сказал, что сам прекрасно понимает, что работать в постели будет больше, чем на льду. Я не понимаю как так можно… Настолько похуистически ко всему относится. — Так он не только к себе так относится. — Волк пожал плечами, накинув на голову капюшон, приобняв одной рукой Никитку, что поглаживал его по плечу, — Даже если ему кто-то гадости про его возлюбленных будет рассказывать — он эти слова тоже не воспримет. Он сам прекрасно понимает, с кем вляпался в отношения. Сам видит все минусы. Он же умеет этим пользоваться. Вот и все. Это какая-то такая внутренняя настройка, которой я сам хотел бы обзавестись. Это очень классное чувство, как по мне, когда как бы тебя не обливали грязью, или твоих близких, пытаясь вас рассорить — ты стоишь на своем. — Но это же может помешать. — Задумался Артур, доев, наконец, немного пресный сэндвич, в котором кроме хлеба и двух кусочков колбасы не было больше ничего, — Не слушая плохого в свой адрес иногда не сможешь увидеть собственные проблемы. Так добрые люди тебе укажут на них… А так можно же начать стагнировать. — С нормальными людьми да. — Усмехнулся Брукс. — Но мы же о Яшкине говорим. — Ну я же слушаю когда тренера мне говорят, что я где-то накосячил. — Парировал Яшкин. — Ага. — Удивился Никита, — Где?! Вот хоть раз, бы, сука, ты послушал что тебе тренера говорят! Тебе же ваще поссать! Ты не то что про себя не слушаешь, ты даже планы на игру не слушаешь. — Так играть интересней. — Согласился Дима. — В этом есть какой-то элемент неожиданности. Тренера, небось, чужие, явно думают, что я какой-то хитровыебанный на льду, там у меня целая куча каких-то планов… Еще какого-нибудь говна. Но мне просто поебать как играть. Пускай у всех будет план, а я буду темной лошадкой, приносящим в игру карту неожиданности. — Отхватишь ты от Амура за свою неожданность. — Рассмеялся Мэйсек. — Вот прям со всей силы в нос получишь кулаком от какого-нибудь защитника, что не будет ожидать тебя увидеть под воротами в самый неподходящий момент. — Ура! Пиздячки! — Радостно воскликнул Дима, — Все что я люблю!       Они сделали все еще по глотку. Артур с грустью вздохнул, смотря вперед. Прямо за Димой с Бруксом и машиной виднелась Казань. Он неуверенно сказал: — Я не хочу туда возвращаться, пацаны. Вот что хотите со мной делайте. — А ты вот мне секретик рассказывал. — Осторожно сказал Волк, — Он у тебя все еще в планах? — Ой, да! Точно! Спасибо что напомнил! — Артур шмыгнул носом, грея ручки об стаканчик и сказал, смотря на Диму, — Мы с Аней вчера поговорили… В общем я хочу попробовать с ней снимать квартиру в тех классных домах, которые я видел у стадиона. Которые москвичи или кто там строил… Там такие планировки классные. — Нихуя себе! — Улыбнулся Никита, — Так ты со своей девочкой даже съезжаешься уже?! Это же классно! — Да, я поживу с ней, посмотрю как это… — Артур скромно улыбнулся, — Храбрости наберусь и пойду предложение делать. Я уже даже понял какие колечки ей нравятся… — Мы тебя поддерживаем. — С улыбкой сказал Кертис. — Хорошее дело.       Дима задумался, единственный не высказавшись, когда все стоящие его поддержали. Он медленно провел языком по губам и спросил: — Когда хочешь это сделать? — Я думаю послезавтра… Аня пока после сессий поездила, посмотрела квартиры. Ей даже одна приглянулась. Вот, буду тратить накопления. — Артур опустил взгляд, смотря на Диму, — Не хочешь этого? — Я очень рад, Жабка, что ты набрался смелости для этого всего. — Вдруг сказал Дима. — Кто ж откажется от такого хорошика рядом с собой? Я в этом плане твою Аню прекрасно понимаю. Так что нет, я только за. Если вдруг деньги начнут кончатся — ты мне скажи, я с радостью поделюсь.       Ахтямов счастливо улыбнулся, получив такой положительный ответ от своего непутевого горе отца. Он даже и не думал, что услышит что-то такое от Димы. Особенно после того скандала в одной из деревушек. Но кажется Дима сказал это все, потому что правда так думал. Значит все у него будет хорошо. Шумно пообсуждав услышанное, ребята допили остатки кофе. — А вот у меня предложение есть… — Брукс повернул голову, — Может ну его нахуй? Мы за три дня явно успеем все наверстать. Просто сходим на обе тренировки завтра. А сегодня вот вообще ничего не хочется. Честно. Правда. — Поддерживаю. — Согласился Галкин, — Я бы сейчас просто приехал бы к кому-нибудь в гости, помылся бы наконец нормально, поел и лег бы отдыхать.       Все синхронно уставились на Волка, которого и так большим трудом уговорили на то, чтобы задержаться хотя бы еще на половину дня. Волк фыркнул, прекрасно понимая чего от него все ждут. Никита опустил голову, и что-то шепнул ему на ухо. Волк задумался над услышанным и, повернув голову, спросил очень осторожно у Димы: — А ты не против если мы всей бандой побудем у тебя до завтрашнего утра?       Яшкин тут же радостно закивал, заболтав ножками. — А место всем найдется? — Усмехнулся Володя. — Все-е-ем! — Воскликнул Яшкин, — С радостью! Получать пиздячек, так с большой радостью! Нихуя ни о чем не жалею! Погнали!       Все тут же побросали мусор в большой контейнер и уселись в машину. С такими новостями последний участок трассы до Казани прошел очень быстро. Он с неохотой затормозил перед железнодорожными путями и начал возмущаться, подложив руки на руль: — Так эй! У кого главная дорога?! — Возмутился Яшкин, указав на несущийся вперед них по своим делам товарняк, — Просто хотелось бы мне узнать, потому что вот поезд едет и он мне не уступает?! Почему?!       Дима сидел за рулем, с недовольным видом пропуская поезд, что явно ехал как хотел и его вообще ничего не беспокоило. Смело отправился дальше, когда шлагбаум подняли, с боязнью косясь на многочисленные посты патрульных служб. Да, ему еще много придется с машиной повозится, чтобы ее на учет поставить. Но это еще не самое главное. Сбавив скорость поехали по городу, шумно обсуждая что бы кто хотел на ужин. Яшкин вдруг громко воскликнул, указав на троллейбус, что ехал впереди них. Все синхронно наклонились вниз, уставившись на троллейбус, что ехал гордо впереди, сложив «рожки» — А чо?! А как он двигается?! — Удивился Яшкин, заинтересованно поехав следом. — А какого хера троллейбус пиздячит среди берез без электричества? — Вопросительно спросил снова он, указав вверх, где даже не было контактной сети. — Так он же беспроводной. — Усмехнулся Лямкин, смотря на чудо техники. — Ага, на вай-фае двигается! — Возмутился Артур чем вызвал у всех громкий неистовый ржач, — Балбесы! Оба! — Так никто и не спорит!       Машина внезапно подпрыгнула на лежачем полицейском, и все едущие позади синхронно взвыли. — А почему лежачего полицейского еще никто не поднял? — Заинтересованно спросил Лямкин, тут же следом получив подзатыльник от Галкина за глупый вопрос.       Дима припарковался во дворе своего дома и довольный выдохнул. Он дома.       Толпа, похватав свои вещи с багажника, побежала быстро за Артуром в дом. Яшкин, стянув доски и прихватив свой портфель, устало поволочился последний. Едва успел запихнуться в лифт с тяжелым грузом. Он увидел улыбки на лицах стоящих и ему сразу полегчало. Он медленно вышел, пропустив всех вперед и пошел последний следом по коридору. Топот ножек по общему коридору было очень приятно слышать. Артур раскрыл дверь и вскрикнул: — Анья! Мы дома!       Все тут же заскочили следом за Артуром. Быстро скидали верхнюю одежду и обувь на входе, расползлись по дому. Дима зашел последний, и, с трудом пройдясь мимо гор обуви, затянул доски. С улыбкой поставил их около стенки с щитком и с радостью обнялся с Аней. Девушка потрепала его по волосам и с улыбкой сказала: — Спасибо, что привез мне их всех обратно. А чужаков зачем прихватил? — А от них уже не отделаешься. — Усмехнулся Дима. — С твоей Жабкой все хорошо. — У моего Лягушонка тяжелейшая простуда! — Возмутилась девушка, сняв с него пуховик, в ужасе уставилась на него. С него капала грязь, он с обоих боков был разодран. Где-то местами торчал пух. На темной ткани виднелись следы от когтей и копыт. — Боже, где тебя таскало… — Проще сказать, где нас не таскало. Мы будем ужинать, ты с нами? — С вами. — Согласилась она, — Жуть! Димка! Так… Я звоню Веронике! — Она провела рукой по его светлым волосам, — Кошмар! Седой весь! — Она повернула голову, услышав переговоры на английском и растерянно сказала, — А я только латынь знаю. А чего делать? — Тебе Артур все переведет. А как Артур собирается в Канаду с тобой, если ты языка не знаешь? — Ну я планировала подучить его. — Аня улыбнулась и пихнула Диму в квартиру, — Иди уже, хозяин.       Дима довольный затянулся теплым воздухом и пошел по своей квартире. Явно сильно отвык от нее. Прошел мимо кухни, на которой уже вскипал чайник, прошел мимо гостинной, улыбнувшись тому, как Никита сидит с Кертисом увлеченно что-то обсуждая, пока Волк слушал его, роясь в вещах. Кажется они решили занять себе гостинную. Ладно, он не против. Быстрым шагом отправился в спальню, надеясь застать там Брукса. И застал. В самой необычной позе.       Он переступил порог спальни и медленно закрыл за собой дверь. Брукс лежал с довольной мордой развалившись на кровати в одних трусах. Глаза были закрыты. Его слегка освещало яркое солнышко. Дима разделся, кинув свою одежду в гору к его. Улегся рядышком и, прильнув к нему, провел пальцем по крепкой груди и прошептал на ушко: — Ну что, дедушка, на мягкой кровати приятно спать? — Брукс едва заметно кивнул, — Оставайся.       Он снова кивнул. Дима мягко принялся целовать его грудь, скользя по ней рукой. Мягко оставил засос на крепкой шее. Мэйсек лишь усмехнулся, не собираясь ничего делать и никуда деваться. Ему, кажется, было плевать. Настолько давно его спина и старенькие косточки не отдыхали на таких мягких перинах. Дима положил голову на крепкое плечо, закрыв глаза. Услышал тихое сопение, прикрыл глаза. Спустя пару минут его усыпило полное спокойствие.       За стеночкой Артур, вымывшись в своем душе, с улыбкой уставился на протянутую руку из-за двери с полотенцем. Забрал его и укутался в него. Выбрался из ванной и шумно выдохнул. Как он скучал по ощущению быть чистым. Ручка тут же поманила его к себе, заблестев красивым маникюром с жемчужными ноготками. Ахтямов взялся за ручку и вылез из ванной комнаты. Аня мягко обняла его, крепко прижав к себе, и прошептала: — Падла. Где заболел? — И я скучал по тебе. Не знаю. Скорее всего в Магнитогорске. А может и в Уфе мед холодный попался. А может и в поездах где. Там было очень холодно. — Он запустил руки в темные волосы девушки и прошептал. — Я скучал по тебе. С мальчиками было весело, но мне очень тебя не хватало. — Не флиртуй со мной. — Она подняла голову, с улыбкой смотря на него, — Понравилось? — Очень. А еще Димка мне подарил айфон и дал разрешение свалить из этого дома. — Ты точно этого хочешь? — Заинтересованно спросила Аня, любуясь своим мальчишкой, мягко поглаживая его по длинным волосам, с которых капали холодные капли, — А то привык же к вкусным завтракам и тому, что тебя будят на игры. Мне некогда будет. У меня, конечно, будет неделя поухаживать за тобой, но там уже и учится снова придется. — Конечно уверен. — Артур улыбнулся, — Мне кажется нам с тобой не хватает уединения. Расскажешь про то, какую квартиру, все-таки выбрала? — Обязательно. Только сначала обратно в ванную бриться, а потом разбирать вещи. Пойду пока Никитку проведаю. Если ему тоже плохо — получишь пиздюлей. Я предупредила.       Артур улыбнулся и задумчиво кивнул, проводив ее взглядом. Шумно выдохнул. Подчинившись, развернулся и ушел обратно в ванную. Улыбнулся, увидев кучу каких-то бутылечков, которые неизвестно для чего были. С большим трудом разобрался где тут его средство для бритья. Пока он брился, Аня, постучавшись в стеночку, дождалась разрешения и зашла в гостинную, отодвинув тяжелую дверь. — Ну что, Волчонок, признавайся, как Домовой себя вел? Плохо? — Эй! — Возмутился Никита, развалившись на диване, довольный вытянув ноги на журнальный столик, пока рядышком с ним сидящий Волк, уже даже собравший вещи для того, чтобы переодеться, кивнул, сдав своего хулигана чужой даме. — Не правда! Я даже белочек в лесу покормил! А то что они просто так к Яшкину гоняют… Так хоть заплатил.       Аня усмехнулась. Кертис ушел, решив оставить их вдвоем, заодно пойти, наконец, помыться. Снова прикрыл тяжелую дверь, и пошлепал в гостевую ванную. Никита тут же спрятал руку с грязным бинтом и сказал: — Не дамся живой. — Я тебя сейчас усыплю и все равно сделаю то, что должна. — Она уселась рядышком с ним, недовольно ударив его по ногам, заставив убрать их со столика, — Ну рассказывай. Чем занимался в путешествии? Что надумал? — А как Лиза у меня? — Парировал Лямкин, запустив руки в растрепанные волосы, лениво потрепал их. Аня нахмурилась и вытащила небольшое перышко. Задумалась, смотря на него, — Что поменялась резко в лице? Что такого? — Я давно вижу у тебя эти перья в волосах. — Она хмыкнула, — Так. Мне это не нравится. — Аня очень осторожно отложила перышко на стеклянную столешницу и, отряхнув руки об штаны, жестом попросила его дать руку, — Твоя Лиза хорошо. Правда твои дети где угодно, только не с ней. То они у Радуловых ночуют, то у Шипачевых… Последний раз у Биляловых видела, когда к жене Тимура приходила за пирогами. Лиза сама не своя. Ты чего с ней сделал? — Пока ничего. Я просто жил с ней очень много времени, а потом выяснилось что я мудак. Ага. На хрен знает каком году отношений до нее дошло, что я придурок. — Он прошипел, дернувшись. Аня схватила его за руку, крепко сжав запястье в руке, с отвращением осмотрела грязный бинт. — Кошмар какой. — Она задумалась посмотрев на его длинные пальцы. — Лямкин, твою мать! Зашибу тебя!       Она поднялась, сходив на кухню за аптечкой. Сняла бинт. Взвыв, осмотрела рану и недовольно покачав головой принялась ее обрабатывать. Никита жалобно заскулил, попытавшись отобрать свою руку. Аня задрала длинный рукав худи, вдруг замерла. Острые ноготки прошлись по глубоким шрамам. — Это человеческие зубы? — Удивилась она, подняв голову, вопросительно уставившись на него, — Никита, какого черта? — Это Кертис периодически кусается. У него такой язык любви. — Это может привести к заражению, как бы хорошо он не умел заботится о своих зубах. Кошмар!       Она быстро протерла кожу, задумчиво смотря на пузырящуюся пену на глубоких ранах. Некоторые были совсем свежие. Острые клыки явно прокусывали кожу. Обеззаразив раны, дала ему подзатыльник и принялась приводить руку в нормальное состояние. Никита же задумчиво смотрел на нее. Его дети неизвестно где. Замечательная новость. Закрыл глаза, шумно выдохнув. Пальцы непроизвольно подогнулись от острой боли. Он стиснул зубы, но молчал. Надо забрать своих малышек. Надо заботится о них. Нельзя так долго детей без родителей оставлять. Сейчас он проводит Волчонка в его город, а потом поедет в свой новый дом. Надо будет хоть что-то найти. Какой-то ночлег… Надо будет забрать свои вещи, своих девочек и просто свалить. А что ему мешало вернутся в свой дом? Наверное это уже точно не его дом и там уже давно сменены замки. Но если он предупредить Лисенка — она наверняка пустит его. Ничего не мешало забрать своих дочек, их документы и просто свалить со своими вещами, даже если замки поменяны. Пускай Лиза живет одна в огромной пустой квартире, раз ей дети мешаются. Что-нибудь придумает. Надо точно что-то придумать. Его выбил из мыслей голос Кертиса. — Я честно его даже заставлял пару раз это все обрабатывать. Скажи мне, пожалуйста, что у него все нормально. — Нет, я не имею права такого говорить. — Вздохнула Аня. — Нам надо ударить его палкой по затылку и отвести в больницу. Он куда, простите, эту руку совал… — Никита тут же распахнул глаза и вопросительно уставился на парочку, что смотрела на его руку. Опустил взгляд сам. Жуткая загноившаяся рана пряталась от него все это время под бинтом. Аня тут же указала острым ноготочком на следы от зубов и сказала, — Еще раз я такое увижу, все зубы, которые отпечатались, выбью тебе. Ты меня понял? Зачем ты так делаешь? — У меня защитная реакция. Я ударить в ответ не успеваю, да и сил моих очень мало. А кусаться хорошо умею. Не зря же такие острые зубы у меня. Не яблочки хрумкать. — растерялся Волк от претензии, — Я знаю что это больно, я понимаю что ему неприятно, но иногда просто не успеваю остановить себя.       Никита улыбнулся и сказал: — Когда надо он не кусается. Это элемент ролевых игр. Спокойно, Аня, все под контролем и по обоюдному согласию. — Он слегка повернул голову и сжал руку. С раны полилась мутная жидкость, что девушка едва успела остановить. — Болит. — Неужели? — Удивилась она, — А ты в курсе, что еще неделя такой мерзости и у тебя начнется некроз. Это сквозная рана. И ты ничерта ее не лечишь. Даже больше скажу — чтобы она затянулась, тебе надо очень и очень стараться. А ты суешь эту руку куда попало. — Она повернула голову, — У тебя все еще есть авторитетное слово. Заставь его в поликлинику сходить. — Я никуда не пойду. — Серьезным тоном ответил Никита. — Еще че не хватало — из-за этой падлы с плей-офф вылететь. — Пошли в частную клинику. Аня лучше знает что будет правильно. — Волк кратко кивнул, — Так правда будет лучше.       Аня нахмурилась, почувствовав от одежды Волка странный запах. Наклонилась к нему, обнюхав его. Хмыкнула и снова повернула голову к Никитке, осторожно держа его за длинные пальцы, второй рукой зажимая рану бинтом, ожидая его решения. Лямкин отвел взгляд, выглядя сильно грустным. — И мы от тебя отстанем. — Вдруг сказала Аня. — Давай так? — Давайте! — С радостью согласился Никитка. — Вот немного потерпеть я готов. — Это нечестно. — Усмехнулся Кертис. — Как ты так сделала? — Это моя суперспособность. Мне его еще Лизе возвращать.       Никита замер и, выдернув руку, резко и серьезным тоном ответил: — Я не собираюсь к ней возвращаться. Пускай она даже не надеется. — Дурак. — Вздохнула Аня. — Ладно, я не лезу в чужие отношения без спроса. Собирайся, пойдем лечить тебя. — Я без Кертиса не пойду. — Прошептал Никита, слегка сжав руку. — Да хоть Артура бери. Только иди!       Они быстро собрались и повели Домового к врачам. Володя, что сидел на кухне в одиночестве, смотрел в окно, задумчиво распивая кофе, любуясь пейзажем. Ему нравилось в этой квартире. Есть тут что-то прекрасное. Он повернул голову совсем немного, услышав шлепанья босых ног. Артур запрыгнул на столешницу, и, дотянувшись до кофеварки, кинут капсулу с любимым кофе, успев подставить любимую кружку. — О чем думаешь? — Да сидел слушал что за ругачка у Ани твоей была с Кертисом и Никитой. А что… Никто я смотрю совсем не в курсе происходящего? — Нет, никто не в курсе. Только нашему кругу позволено было видеть большую и очень личную историю отношений Лешего и Волка. И никто даже не знает толком, что он со своей женой развелся уже давно. Вот такая история. — Артур взял в руки горячую кружку, — Ты как обычно со мной ляжешь или мне кресло разложить? — У тебя девушка тут. — Улыбнулся Володя, повернув голову, — Уверен, что стоит задавать этот вопрос? — Уверен, потому что она тут только до вечера. Просто я думаю ты уже устал валяться на жестких матрасах, как и твой дедушка, а у меня ортопедический матрас. — Сука, звучит очень заманчиво. — Володя усмехнулся. — Давай с тобой лягу.       Артур сделал пару глотков и, отставив кружку, быстрым шагом пошел до хозяйской спальни. Осторожно приоткрыл дверь. Увидев, как Дима с Бруксом спят в обнимку, счастливо улыбнулся. Отличный вариант закончить вечер. Хорошо, что они поели, хоть и немного. Зайдя к ним, собрал в охапку грязные вещи и понес их в постирочную. Вернувшись обратно, закрыл беззвучно дверь и отправился обратно. Отхлебнув кофе, заглянул в холодильник. Заинтересованно осмотрел содержимое. Одни овощи, йогурты и ничего существенного. Грустно вздохнув, уселся напротив Володи. Пока разговорились о квартире, вернулись и другие бедолажки. Никиту запихнули в квартиру первым. Он шел, тихонько скуля, до гостинной. Рухнув на диван, свесил больную руку и жалобно завыл. Кертис, попросив их не беспокоить, скрылся в гостинной, закрыв дверь за собой. Занырнул к Никитке, укрыв их пледом. Никита крепко прижал своего маленького к себе. — Больно! — Тебе же сказали почему так больно. Но ничего, сейчас все будет хорошо. Сейчас обезболивающее подействует. Тебя может в сон поклонить. Не против поспать? — Только за. — Прошептал Никита, мягко поглаживая здоровой рукой черные волосы, — Кертис, а вот к Диме все равно Вероника придет… Девочка, что его красит. А попросись к ним. — Зачем? — Удивился Волк, положив голову на его плечо. — Я могу дома покраситься сам. — Опять в черный? — С грустью спросил Никитка. Кертис кратко кивнул, — А может быть ты вернешься к тому цвету, что у тебя был раньше? К тому… темно-русому или каштановому такому… Мне кажется он тебе больше идет. — Ты хочешь чтобы я ходил посветлее? — Удивился Кертис. Увидев согласие, да еще и такое уверенное, задумался. У него этот цвет волос ни с чем хорошим не ассоциируется. Но ради любимого человека — почему бы и нет? — Хорошо. Раз таким больше понравлюсь, то попрошусь. — Он мягко его поцеловал. — Спать хочется? — Очень сильно. — Прошептал Никита, закрыв глаза. — Спасибо, что ты рядом.       Волк мягко обнимал его, терпеливо ожидая, когда он уснет. Пока ждал, уснул и сам в его крепких объятиях. На кухне молодежь шумно рассказывала Ане о том, что же они пережили, хвастаясь девушке фотографиями. Аня хохотала вместе с ними, слушая то, где же их таскало за все это время. Ближе к четырем часам Диму разбудил звонок телефона. Он вытянул руку через Брукса и взял свой телефон в руку. Уставился на экран. Билялетдинов. Раздраженно фыркнув, откинул технику обратно, поставив ее на беззвучный режим. Снова прижался к своему медвежонку, что крепко прижимал его к себе за задницу, и, закинув на него ногу, снова уснул. Следующий звонок разбудил уже Волка. Он сонно взвыл, раскрыв с неохотой глаза. Достал свой телефон. Заварухин. Погасив экран, сунул телефон обратно в штаны. Снова прижался к своему возлюбленному, продолжив крепко спать.       Ближе к пяти часам Дима проснулся уже сам. Мягким поцелуем разбудил Брукса и шепотом спросил у него: — Пойдем купаться? — Вдвоем? — С улыбкой спросил Мэйсек, любуясь довольной сонной мордой, — Дима, какая же у тебя удобная кровать. У меня даже спина болеть перестала. — Он похлопал его по заднице, — Поднимайся. Пора немного пожить жизнь.       Дима с неохотой вылез с кровати. Удивился тому, что одежды уже не было. Ничего, их это не смутит. Он вытянул за руку Брукса с кровати и потащил его в ванную. Включив шумный тропический очень теплый, почти горячий душ, вжался спиной в плитку, жадно целуясь со своим медвежонком, что прижался к нему, довольный отвечая на поцелуй. Скинув с себя остатки вещей, занырнули под воду, что скроет все стоны полные удовольствия. Аня же разбудила Волка, потрепав его по волосам, и шепотом спросила: — Вы так и будете спать или есть пойдете? — А что, есть что поесть? — Заинтересованно ответил вопросом на вопрос Кертис. — А то я так чувствую никто из вас не хочет готовить, а кто-то даже не умеет. — Все верно понимаешь. — А девочка, что придет Диму красить, сегодня придет? — Аня тут же кивнула. — А можно она меня тоже покрасит? Только посветлее… — Я скажу ей. Она с радостью согласится. Вставай. Лохматый пускай спит.       Кертис не стал спорить. Аня ушла, достав телефон. Кертис же удивился тому, что все его вещи уже были чистые, и лежали в аккуратных стопочках рядышком с диваном. Принюхался к вещам. Лаванда. Вкусно пахнет. Облизнувшись, сложил аккуратно все вещи. Переоделся в чистые. Достав телефон улыбнулся, увидев кучу пропущенных. Ну да. У них уже семь. Это был прекрасный повод прогулять первую же тренировку. Поднял голову и уставился на висящие под наградами джерси. Кратко и воровато огляделся. Подошел к полочке и провел рукой по джерси СКА. Задумавшись снял ее с вешалки и надел на себя. Шумно выдохнул и подошел с закрытыми глазами к зеркалу. Открыв их, удивился тому, как слишком большая форма красиво сидела на нем. Он повернулся боком, задумавшись рассматривая себя. Интересные ощущения. Она была такой уютной. Приподняв подол, принюхался к нему. Она насквозь пропала Яшкиным. Но все равно чувствовался посторонний шлейф. Она пахла акватическими нотками, цитрусовыми и кедром. Поднял взгляд серых глаз. Достав телефон, с улыбкой сфотографировался в зеркале. Услышав громкий ржач за закрытыми дверьми, быстро стянул с себя чужую форму и повесил ее обратно, сделав вид, словно ничего не было. Вышел из гостинной, прикрыв беззвучно дверь за собой. Проводил взглядом Яшкина, одетого в черную пижамку с луной, солнцем и тысячами маленьких звездочек на ней. Кратко заглянул в спальню. Занырнул в нее, и, закрыв за собой дверь, запрыгнул на кровать к Бруксу. Счастливо улыбаясь смотрел на своего лучшего друга, что лежал на кровати в одном полотенце, весь мокрый, но явно очень довольный. Принюхался к нему. От него пахнет карамелью и яблоком. Больше объяснений не требуется. Вытянул руку и мягко провел рукой по его волосам. Как же было приятно его видеть таким счастливым. Сразу видно, кто не зря ждал столько свою лошадку. — Ну как ты? — Восхитительно. — Прошептал Брукс. Повернув голову, смотрел на Кертиса и тихо признался, — Как будто мне снова двадцать. Целый час быть вместе с Димой — было лучшим вечером за последние много лет. Давно меня надолго не хватало. А что самое волшебное — я совсем не хочу курить. — А говорил мне никогда не бросишь. — Усмехнулся Кертис, поджав ножки. — Что он сказал тебе? — Что будет думать. — Брукс моментально погрустнел, — Что-то мне подсказывает, что ответа я уже не дождусь на своем веку. — Ты должен понимать, что Диме этого никто не предлагал. И это такой шаг, к которому ему и правда надо подготовится. Ты же видишь, как Артур сомневается, хотя он явно очень и очень сильно любит свою Лягушечку. Сам-то долго думал, прежде чем своей бывшей предложение сделать? — Не напоминай мне про это. — Брукс тяжело вздохнул, — Ладно, быть может ты прав. Я с другим определился. Если мне предложат еще хотя бы год контракта под красной формой — я соглашусь. Ты со мной? — С тобой. — Не раздумывая согласился Кертис. — Я тоже хочу остаться здесь. В Казань нам нет смысла соваться. Останемся там, где мы нужны больше всего. Я рад от тебя это услышать. Неужели мой непутевый неуклюжий медвежонок определился с тем, что ему не нужна никакая Канада. — Я слишком дорожу Димой. И прекрасно понимаю что если уйду, он и правда уйдет за мной. Мне не нужна больше Канада. И Европа. Я просто хочу быть с человеком, которого люблю. И который очень любит меня. Я теперь чувствую себя гораздо увереннее после всего того, что мы вместе прожили. Я могу признаться сам себе, что и правда не сошел с ума, когда сказал, что влюблен в этого чертового Яшкина. А еще я услышал от него, что я не стал плохим хоккеистом от того, что завалил один сезон. Это много сил мне дало. Вдруг что-то и получится из меня в плей-офф. — А мне дашь, если что, бросить? Вдруг я тоже попаду от того, что достаточно долго стоял рядом с двумя лучшими снайперами лиги?       Брукс рассмеялся и с улыбкой кивнул. Он вытянул руку, попросив что-нибудь ему подобрать теплее из чужого гардероба. С радостью оделся в чужую одежду. Приятная к телу черная футболка и пижамные штаны идеально ему подошли, правда что штаны чуть-чуть длинноваты. Но его это не смущало. Они вдвоем отправились на кухню, где Дима уже стоял и что-то готовил, споря с молодежью о том, что проспать и проебать все тренировки просто для того, чтобы поспать на мягких простынях и матрасах — стоило того. Брукс, увидев знакомую баночку с медом, уже потянул руку до нее, но Кертис тут же ее отодвинул подальше, пригрозив пальчиком. Через десяток минут на кухню пришел и Никитка. Он устроился рядышком с Кертисом, и, сладко зевнув, слез в диалог, словно всегда тут и сидел. Дима с улыбкой слушал разговоры. Он дома. С близкими друзьями и в хорошей компании. Был очень и очень счастлив. Быстро пожарил большущую стопку блинчиков, пока Артур всем приготовил по кружечке кофе, периодически все равно спрашивая о том, кто какой кофе любит. Поставив блинчики на стол, устроился рядом с Бруксом. Все шумно обсуждали свои приключения, наворачивая блинчики с медом и сгущенкой, шумно запивая все кофе. На улице уже восемь вечера. Все поужинали вкуснятиной, продолжив вести непринужденные беседы. Услышав стук в дверь, Дима, облизав пальцы, остатки слюней вытерев об пижамку, побрел открывать. Улыбнулся своей дорогой Веронике, что с радостью его обняла. — Ну что, седой мой, опять отрос? — Да оно так получается. — Усмехнулся Дима. — Ну я что сделаю… Вот бы покрасился один раз, и заебись. Нет же, то подстригись, то побрейся, то покрассься. — А второй где?       Она сняла кроссовки, пихнув хозяина квартиры внутрь. Дима проводил ее до кухни. Вероника мягко обнялась с Аней, осмотрев незнакомых гостей, услышала на ушко с какой они команды. Удивилась этому. Аня указала на Кертиса, что сидел и что-то шептал на ухо Никитке, что сидел улыбаясь как дурак, внимательно слушая его. Услышав, что его позвали, кратко попросил Лямкина запомнить на чем он остановился и пошел следом за Димой. — Так, с тобой все ясно, бедолажка моя. — Она жестом попросила Диму усесться и не мешаться. Посадила перед собой Кертиса. — Это ты хочешь побыть посветлее? — Хочу попробовать, да. — Неуверенно согласился Волк, сидя в хозяйской ванной перед зеркалом, рассматривая свое отражение. — Я лет десять был сильно светлее.       Девушка осторожно запустила руки в черные волосы. Удивилась увиденному, перебирала пряди, задумчиво его рассматривая. — У тебя кошмар на голове. Все волосы сожжены. И ты еще хуже седой! Да как так?! — Мы одногодки. — Усмехнулся Кертис, смотря задумчиво на Яшкина, что стоял подпирая спиной стену, сложив руки на груди, любуясь им в ответ, — И разница всего пару месяцев. Он только начал седеть, а я уже в двадцать пять лет такой был. — А у тебя борода тоже седая будет, если ты ее будешь отращивать? — Не знаю. Я никогда ее не отращивал. Мне даже с щетиной не нравится ходить. Это Брукс твой вечно, как старец ходит…       Дима показал ему язык, усмехнувшись. Кертис взял в руки свой айфон и показал девушке свою фотографию еще в форме Спрингфилд Тандербердс. Там, где он еще был светло каштановый. Вероника задумалась, рассматривая фотографию. Пораспрашивав его о том, что бы ему еще хотелось, смело взялась за работу. Пока обстригла кончики, пока замешала краску, Волк с Яшкиным переговаривались о том, как пойдут завтра на тренировки. Диме было очень грустно понимать, что уже никто из троих в красном не верил, что они уйдут дальше первого шага в плей-офф. Кертис закрыл глаза, чтобы не смотреться на себя в зеркало, продолжив разговор. Краска слегка неприятно пощипывала. Раз Никитке хочется его увидеть посветлее оттенком, значит почему бы и нет? Пора уже перешагнуть все чертовы страхи и забыть о том, что за ним вечно будет таскаться Диц. Снова вернутся в тот оттенок, который ему самому нравится. Снова смело приходить в свой дом. Снова играть и ничего не бояться. Шансы того, что они в следующем раунде попадут на ЦСКА, кажется, были еще меньше, чем те, в которых их команда вообще пройдет плей-офф. Пора быть смелее. Пора перестать прятаться от проблем. Услышав, как его прогнали, уступил место Диме.       Яшкин счастливо улыбался, когда чужие руки трепали его по волосам. Брукс с Никиткой заглянули к ним в спальню. — Ого, к свадьбе готовитесь, невесты? — Расхохотался Лямкин, повиснув на шее Мэйсека, — А на свадебное платье дадите поглядеть? — Плохая примета. — Улыбнулся Дима. — Не называй нас невестами. Невестка по-чешски это проститутка.       Раздался громкий ржач. Никита пихнул Брукса внутрь. Они расселись на бортике ванной, заинтересованно смотря на то, как Диму приводят в порядок. Вероника кратко поглядывала на Лямкина, явно заинтересовавшись его бардаком на голове. Задумчиво спросила, мягко причесав волосы Яшкина и макнув кисточку в краску, принялась его красить: — А ты чего такой лохматый? Как домовенок? — А меня всегда Лиза стригла. Вот я уже полгода без заботливых женских рук. Зато очень удобно. Иногда в волосах можно найти еду. — Ой фу! Дрянь какая! — Взвыл Брукс. — Я не дрянь! — Расхохотался Лямкин. — А ты не хочешь причесаться? Ты с таким взрывом на макаронной фабрике вообще каску оденешь на голову? — Ну тяжеловато запихать, конечно, но ниче, справлялся неделю назад!       Никита повернул голову, смотря на то, как Кертис стоял явно стесняясь своего вида. Было видно, как краска уже начала действовать, и черные пряди потихоньку становились светлее. Услышав в ответ просьбу подстричь хоть немного Никитку, Вероника с радостью согласилась. — Анья! — Возмутился Артур, заглянув в ванную, где стоял громкий ржач, — А у тебя подруню увели! — Какой злодей посмел! — Анья обняла сзади своего Лягушонка, и заинтересованно уставилась на происходящее, — Не, ну Яшкин как всегда — ему лишь бы за ушком почесали. А вы-то куда… Волчонок, ты в блондина перекрашиваешься? — Нет. — Растерялся Волк. — Вроде бы просто посветлее оттенок хочу. А что, уже блондин?       Раздался громкий ржач. Вероника быстро покрасила Диму, отправив его выжидать свои половину часа. Брукс с трудом выпихал Никитку следующего под острые ножницы. Девушка заинтересованно осмотрела торчащие в разные стороны волосы. Даже не знала как подступится. Попробовала одной расческой — но она даже и на сантиметр не сдвинулась. Попробовала другой, но увидев, как зубчики опасно погнулись, повернула голову и попросила у Ани: — Вилку принеси… — Ну чего же вилку сразу? — Удивился Волк, — У меня в портфеле деревянный гребешок есть, с ленточкой. Вот он его вычешет.       Жабка отправилась на поиски. Усевшись перед портфелем Кертиса, порылась в вещах. Найдя нужную вещичку вернулся обратно в ванную. Усевшись около Брукса за всем уже с большим любопытством наблюдал Галкин. Вероника осторожно и с большим трудом запустила гребешок в волосы Никиты и медленно начала его вычесывать. С волос посыпался разнообразный мусор. И еловые иголочки, и перья, и крошки. Удивлению парикмахера не было предела. Все громко расхохотались, наблюдая за происходящим. С трудом вычесав густые светлые волосы, Вероника положила руки на его плечи, смотря на него в зеркало и спросила: — Давай чуть-чуть тебя подстрижем? Прям совсем маленько… — Ну давай. — Он глупо улыбнулся, — Можно и побольше. Все равно кроме тебя никто не рискнет ко мне подбираться. — А я люблю практику с тяжелыми случаями. У меня подруга защищает очередную курсовую по наркологии. — Вероника кратко указала на Аню, что тут же гордо кивнула, — Это мне от нее передалось. — А как вы познакомились с Артуром? — Спросил Галкин, обняв Брукса, что не сводил взгляда с Димы, что стоял и пихал жопкой рядом стоящего Волка, что смело пихал его в ответ. — Мы учились в параллельных классах. — Рассказала Аня, обняв своего Лягушонка, — Я из «А» класса, а он из «В». В «В» вечно какие-то придурки учились. Танцоры всякие, спортсмены, гопники, да прочие… А этот вечно как не из их класса был. Он же у нас отличник. Успевал и учится и играть. И единственный бегал сдавал пропущенные работы. Вот я на него засматривалась, засматривалась, пока Вероника не взяла и не пригласила и его и меня к себе на день рождения. Там была куча народу. Но мы хоть узнали как друг друга зовут. — Она повернула голову и сказала, с улыбкой смотря на Артура, — Прилежный красивый мальчик. — А я стоял тогда в уголочке, никого не трогал, и тут ко мне подходит роковая красотка… — Неуверенно сказал Артур, любуясь ей, — На шпильках, в таком светло-голубом платье с разрезами по бокам. В общем… очаровался я… — Признал он, — Так и пошло. А потом в десятом классе ей предложил встречаться. Мы весь девятый класс проходили вместе на одни предметы по подготовке к экзаменам. А потом в десятом попали в один класс. Так и пошло. Вот с десятого класса вместе. А я все еще не понимаю почему ей не нравятся макароны в виде ракушек. — Они кажутся мне подозрительными. — Синхронно сказали Яшкин с Аней.       Раздался громкий хохот, когда Артур искренне не понимая чем им не угодили макароны, лишь сдался и отмахнулся. Вероника тем временем обстригла странную копну волос, и принялась причесывать Никитку уже на второй раз. Волк издал удивленный вздох, когда девушка сказала, что все готово. — Не! Ну жених! — Гордо воскликнул Яшкин, — Ну жених! — Бля, я похож на нормального. — Улыбнулся Никитка, рассматривая себя в зеркало. Вся странная и несуразная привычная копна волос, похожая на стог сена, была красиво причесана. Ни одной лишней прядки не торчало. — Мне не нравится. — Да ты смотри, он сейчас кончит от удовольствия. — Расхохотался Брукс, указав на Кертиса, что стоял замерев, не веря своим глазам. — Шок контент. Никитка больше не Домовой и не Леший. — Это до первой постельной сцены. — Отмахнулся Галкин, — И снова пиздец опять будет. Гнездовье кукушки. — Мне трясогузки больше нравятся. — Усмехнулся Никитка, чем моментально заставил Волка раскраснеться.       Вероника прогнала его, и принялась сначала с Волка смывать краску, следом промыв волосы очищающим шампунем и бальзамом, а следом тоже самое повторив и с Димой. Быстро высушила каждому волосы феном. Никита счастливо расхохотался, увидев, как его Волчонок сменил наконец темную расцветку на каштановый оттенок волос, что на свету становился почти темно-русым. Брукс же завороженно уставился на Диму, что подсушили, и теперь уже было видно, что оттенок волос стал максимально такой, как был у него изначально, до того, как стала проступать седина. — Ахуеть! Волшебница! — Синхронно воскликнули все мальчишки, похвалив свою чародейку с ножницами и краской. — Волшебница из-за вас на метро не успеет! — Возмутилась Вероника, — Придется на такси ехать! Все довольны? — Увидев уверенные кивки, счастливо улыбнулась, — Тогда я спокойна.       Вся толпа шумно поблагодарила девушку аплодисментами за свою работу и побрела на кухню. Дима привычно остановил девушку, поцеловав ее волшебные руки и заплатил за каждого столько же, сколько и за себя. Долго и очень долго упрашивал девушку принять эти деньги, и, мягко обняв ее, попросил, если что, обязательно придти к ним перед летом. Она не стала спорить, с радостью приняв предложение. Дима гордый собой пошел на кухню ко всем, потрепав свои мягкие и шелковистые волосы. Артур решился обоих девушек проводить. Остальные же решили попить расслабляющий чай в уютной атмосфере кухоньки. Дима каждому поставил кусочек пирога, что уже успел остыть, и теперь можно было бы насладиться приятным вкусом. За неторопливыми разговорами с кусочком пирога время стало приближаться к двенадцати ночи. Они дождались Жабку, что едва успела на последнюю дележку пирога. Волк сидел уткнувшись в телефон, пытаясь подобрать какой-нибудь рейс, чтобы успеть на тренировку со своими бедолагами. Купив всем билеты, гордо констатировал, что у них еще десять часов до вылета. Допили чай, шумно поблагодарив друг друга за отличный отпуск перед войной. Пока все пошли занимать места, Кертис с Димой прибрались на кухне. Волчонок обнял Диму, пока тот прижался задом к кухонной столешнице. — Спасибо, Дима, за все происходящее. — Тебе правда понравилось? — С надеждой спросил Яшкин, потрепав его по волосам. — Я так рад чувствовать себя живым, счастливым и любимым в обществе людей, с которыми ничего не страшно. — Он поднял голову и смотрел в карие глаза, — Спасибо. Ты сделал мою поганую жизнь чуть менее поганой. — Я рад стараться. — Он мягко провел рукой по гладкой щечке, — Кертис, пообещай что поможешь Никитке, если вдруг я пропущу момент, когда ему понадобится эта помощь? — Обещаю. — Прошептал Волк. — Я поражен тому, что ты отдал ему свою карточку. Могу смело сказать тебе о том, что Никитка согласился пожить в отеле гораздо лучше, чем в том, в котором был. Ты же понимаешь, что ты завтра вернешься после тренировки и останешься в квартире один? Тебе точно будет нормально? — Я постараюсь с этим справится. — Согласился с неохотой Дима. — Очень не хочу этого осознавать. Но да, я останусь один. Жабка моя пойдет жить своей жизнью, Никитка пойдет своей жить. Я тоже должен смириться с этим. Привязывая к себе людей на титановые цепи я не делаю лучше ни себе, ни им. — Открой мне секретик… Я пообещаю, что никто о нем не узнает. Ты уже явно решился, что скажешь Бруксу. Понимаю, почему ты ждешь конца плей-офф. И рад тому, что ты сказал ему, что будешь ждать его конца плей-офф… — Я привыкаю к тому, чтобы ценить Брукса. Привыкаю чтобы не делать людям больно и слушать их. Я… пока правда думаю. Слишком тяжелое решение. Прилететь к нему на родину и подать свой чешский паспорт, дав поставить штамп. Признать, что больше никаких других людей. Признать, что больше никаких выходок. И легко уже не будет соскочить. Уже не снимешь кольцо с пальца и не швырнешь его ему в лицо, закатив истерику. Но я уже и не буду этого делать. Я берегу и ценю Брукса. Слушаю его слова. Люблю его, Кертис. Очень и очень сильно. Пока мой ответ будет «да». Но я все еще боюсь, что он уедет в Канаду играть. Он же еще молодой. И его могут туда позвать. Я в Америку уже не сильно хочу возвращаться. Я с Казанью еще минимум на два года. Мне важно будет знать, где он останется. Не скажешь мне этот секрет? — Пообещал что не скажу. Брукс сам тебе его скажет, после того как ему города дадут ответ после плей-офф, кто готов его видеть в составе. — Кертис провел рукой по плечу Димы, — Что же… мы с тобой надолго попрощаемся. Наверное, я думаю даже слишком надолго. Спасибо, Дима. Спасибо за все… — Тебе спасибо, Волчонок. Если что — обязательно прибегай поболтать.       Дима наклонился к нему, крепко обняв его. Волк счастливо улыбнулся, прижавшись к нему. Потрепал лошадку по волосам. Дима кратко поцеловал его в щечку. Кертис смело поцеловал его в щечку в ответ. Переглянувшись с улыбками, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по разным комнаткам. Волк пронырнул под руку своего спящего Никитки, и, прижавшись к нему, моментально уснул в его объятиях. Дима же зашел, закрыв дверь в спальню. Уселся на кровать, смотря на Брукса, что лежал в кровати, что-то смотря в телефоне. Задумчиво рассматривал его. Мягко вытащив телефон из его рук, шепотом спросил: — Спать хочешь? — Я выспался. Может не сном будем заниматься? — Улыбнулся Брукс. — Новогодний подарочек еще остался? — Есть еще немного. Нам как раз хватит. — Дима залез на него и, рассевшись на бедрах, принялся мягко целовать его. — Я так не хочу тебя отпускать. Я так привык к твоему теплу. К твоей любви. А мы встретимся еще так не скоро. — Такова наша участь. Мы же с тобой хоккеисты. Совсем забыл? — Не хочу даже об этом вспоминать. — Прошептал Дима. — Я люблю тебя, Брукс. Спасибо, что остаешься со мной. — Я так долго ждал тебя. Я тебя уже не отпущу. — Согласился Брукс. — И я тебя люблю. Очень сильно, Дима.       Они принялись жадно целоваться, быстро раздевая друг друга. Одежда привычно полетела на пол. Крепкая рука Димы достала бутылочку смазки, что так соблазнительно пахла бананом. Новогодний подарок. Совсем немного осталось. Но им еще точно хватит. Дима мягко подвигал бедрами, целуя крепкую грудь, потерся своим членом об его член. Брукс облизнулся, шумно дыша, и прошептал: — Если хочешь сегодня быть главным, я буду не против.       Яшкин счастливо улыбнулся, нежно продолжив покрывать теплую кожу поцелуями. Сделал всё, чтобы любимому было не так больно, и очень осторожно вошел в него. Прислушался к чужим просьбам, мягко поглаживая крепкое тело под собой. Наслаждался захлестывающими его приятными ощущениями. Он только с ним был сверху, спрашивая его разрешения. Вечно всех брал силой, причиняя очень много боли. А с ним был нежен и ласков. Его любил. Его берег. Ценил и обожал. Не просто флирт. Что-то очень важное. Личное. То, что уже никогда не отпустит. Слушал довольные стоны под собой, медленно двигаясь в нем, наслаждался ощущениями.       Через пару раз выпили синхронно по таблеточке, решив растянуть удовольствие. Дима уже с большим удовольствием улегся снизу и дрожащим голосом прошептал о своих секретиках, что прятались в верхнем ящичке комода под красным бархатом. Покорно протянул руку с наручником, дав заковать себя, пристегнув к изголовью. Хитро улыбнулся, лежа на спине, раскинув руки, заинтересованно смотря на Брукса и его реакцию на его коллекцию… странных игрушек. — Неужели вот это очень приятно? — Удивился Мэйсек, вытянув длинную щупальцу, — Дима… — Ну пожалуйста… Я соскучился по ним. Поверь мне, это очень классно.       Мэйсек не стал спорить. Достав все же одну из игрушек, снова залез на него. Поцелуй за поцелуем. Крепкая рука, что была пристегнута к изголовью, резко сжалась, дернувшись. Дима попросил быть с ним чуть грубее. Почувствовав давно забытые ощущения внутри себя, сорвался на довольный вскрик, изогнувшись от удовольствия. Ночь с такими развлечениями пошла еще быстрее. Брукс сдался, решив тоже попробовать странные развлечения. И ни разу не пожалел об этом. Дима снова был сверху, доставляя своему партнеру очень много удовольствия без единой боли. Дотянувшись до телефона, все же сделал себе фотографию на память и снова продолжил свои действия, наслаждаясь довольными стонами. Уснули они уже ближе к утру, прижавшись друг к другу.       С утра Дима лишь приоткрыл глаза, и улыбнулся, увидев перед собой Брукса, что уже стоял одетый. — Любимый, я побежал. — Он мягко его поцеловал. — Спасибо за ночь. Не скучай. — Легкого полета и не сильно убийственных тренировок. — Прошептал ему Дима сонно, — Люблю тебя. — И я тебя, любимый. Не проспи. Желаю тебе удачи в твоей битве за кубок.       Брукс его поцеловал на прощание. Только отстранился, как Дима снова уснул, свесив руку с кровати.       В следующий раз его уже разбудил будильник. Он недовольно взвыл. Время было восемь утра. Ему уже через час надо быть на тренировке. Он с трудом и большой неохотой выбрался из кровати. Мягко потянулся. Сходил в душ. Бережно снял с себя пижамку, не став ее отправлять в стирку. От нее пахнет Бруксом. Когда совсем будет погано — точно пригодится.       Разбудил и Никитку и Жабку. Привычно приготовил им завтрак. Они позавтракали в полной тишине и грусти, явно сожалея о том, что теперь про отдых придется забыть. Собрались и поехали на базу.       Дима гордо переступил порог раздевалки, и тут же раздались громкие удивленные крики. Все шумно поприветствовали Яшкина, что счастливо улыбнулся: — Скучали, черти?! А мы — нет! — Вот разъебали! — Расхохотался Лукоянов, — Вот пидарасы! Мы вчера въебывали, а вы где ебались? — А мы пили чай и смотрели сериалы! — Гордо ответил Ахтямов, пристроившись третьим в стан вратарей, что с радостью потрепали своего мальчишку, — завидуйте молча!       Все громко посмеялись. В раздевалке стояли шумные обсуждения о том, что их ждало на тренировке. Но Диму было не напугать. Он, правда, с трудом вспомнил, как зашнуровывать коньки и что надо делать с клюшкой. Со всей толпой пошел на лед. Отхватив по подзатыльнику от каждого в тренерском штабе, спорить не стал — бесполезно. Смело сказал о том, что он будет впахивать на обоих сменах до начала плей-офф. Тренерам это условие понравилось. Лямкин тут же согласился, сказав, что они будут работать так вместе. Оставив тренерский штаб в хорошем расположении духа, отправились на тренировку, выкладываясь на них на полную, не жалея ни себя, ни тела, ни мозгов.       На второй тренировке Дима уже прекрасно понял, что организм будет ему явно мстить за такие перегрузки, но не стал сбавлять темп С него сходило семь потов. Уже ничего сухого не осталось. Казалось, что если он снимет коньки, то с них выльется пару литров пота и крови. Форма была слишком тяжелой. Коньки были такие неудобные. Но делать нечего. Он хоккеист. И теперь он лидер своей огромной и крепкой команды. Пути назад у него уже не было.       Отпахав обе тренировки, он с большим трудом вернулся домой в одиночестве. Захлопнул дверь и шумно выдохнул. Его встретила лишь тьма в квартире и жутковатое эхо. Он зажмурился, стоя тяжело дыша. Нельзя было расклеиваться. Всё было в порядке. Просто он теперь один. Напитался на несколько дней вперед общением и контактированием с людьми. А теперь должен на этом выживать.       Сходил в душ, переоделся в пижаму. Наконец нашел в себе силы доразобрать портфельчик. Вбил под каждую новую джерси свой гвоздик, и аккуратно повесил их в рядочек. Решил прилечь на диван, сильно устав. Даже сил поесть не было. Вот он глупый. Надо было и вечером тоже на базе перекусить. Глаза закрылись. Он лежал в полном одиночестве, в тишине пустой квартиры, уставший как тварь. Вот и начались рабочие будни. Он как всегда к ним оказался не готов. Зажмурившись, расплакался и обессиленно уснул.