Два медведя в одной берлоге

      Два часа до последней остановки: Тольятти.       Пассажирский поезд, сделав минимальное количество остановок этим же днем привез стайку петушественников к последнему городу на их маршруте. Уже завтра в обед у них начнутся первые тренировки. У ребят с команды в красном уже с утра должны, но, кажется, никто из них не торопился домой, и даже неуступчивый Волк таинственно молчал на все вопросы о том, поедет ли он один, но к утренней тренировке или останется со всеми, но приедет уже к обеду. Дима, лежал уставившись в полку сверху, раздумывая, что делать. Повернул голову, услышав переговоры снизу. Кертис, перевернувшись на бок, спросил у Брукса: — Еще поспим или мальчиков сверху будем будить? — Давай еще поспим. — Сонно попросил Брукс. — Два часа — чего дергаться? — Я так надеялся, что ты это скажешь. — Улыбнулся Волк.       Они синхронно перевернулись на животы, и, обняв подушки, укрылись одеялом с головой. Дима закрыл глаза, погрузившись в раздумья. Организм медленно потянуло в сон. Только он сам поменял позу для сна, как тут же уснул. Проснулся от того, что его кто-то уверенно будил. — Встаем, кобыла! — Улыбнулся ему Никита, — Конечная! — Сам ты конченный… — Сонно взвыл Дима. — Блять, как я спать хочу… — Надо было раньше спать. Все! В Казани выспишься. — А мы где? — Вопросительно уставился на Никиту Дима. — Все там же. Тольятти, кобылка моя…       Лямкин стоял уперев ножки в нижние полки, явно собирая свое постельное. Снизу послышались смешки. Никита взвыл и хлопнул кого-то по руке. Дима тут же свесился вниз. Брукс сидел на постели, укрывшись одеялом, с улыбкой смотря на Кертиса с Володей, что явно пытались стянуть с Никиты джинсы, не расстегивая их, дергая за штанину. Никита отвлекся на то, чтобы снять наволочку, и Кертис вытянул ручку, сунув ее под задравшуюся футболку. Лямкин расхохотался, дернувшись и, схватив подушку за уголок, с размаху дал ей по хулиганам снизу. Кертис с Володей синхронно пригнулись, божьим чудом увернувшись от удара. — А Жабка моя где? — А ты не один дрыхнешь. — Володя улыбнулся, — Кстати, отец, а ты неблагополучный, ты знаешь об этом? — Чего это? — Удивился Дима, обняв подушку, болтал босыми ногами в воздухе, лежа на животе, — Куда Жабку дели? — У Артура температура в тридцать девять градусов уже второй день. — Кертис обнял ноги, сидя уже давно одевшись, — Поэтому ты и неблагополучный родитель — даже у ребенка не спрашиваешь о состоянии. Не бойся — я его отпаиваю противовирусными, но от Ани его будешь ты получать. — Серьезно? — Удивился Брукс. — А по нему не видно… — На тебя как не посмотришь, пока ты болеешь, так ты словно еще десять минут и умрешь в страшных муках. — С улыбкой сказал Кертис, — А по Артуру не видно. Вот он у меня спросил про таблетки, я сразу все понял. Отцы, твою мать. Вечно Волчонок вас спасай… Должны мне уже! Сто… пятьдесят четыре рубля! — Не, по Артуру видно было, что он слабенький. — Парировал Никита, и, резко оттолкнувшись ногами от нижних полок, повис на верхних полках, словно гимнаст на брусьях, — Он же доски волочил вместе с лыжами в начале пути вполне бодро и весело — сейчас, после того как лыжи мы отдали, груз стал в два раза меньше, а он прям еле волочит их. Я думал это связано с тем, что он уже устал таскаться по городам, да и не высыпается. — Никита приоткрыл рот. Высунул кончик языка и выпрямил ноги, с трудом держась на весу. Дима даже поразился увиденному. Задрал футболку и уставился на выпирающие кубики пресса. Да. У него уже таких нет. Издал тихий вздох. Волчонок приподнял голову, посмотрев на то что происходит, — Да, мне самому нравится. А ты так уже не сможешь, Яшка… — Я могу попробовать, но если я завалюсь — поезд остановится раньше потому что я проломлю полы.       Никита расхохотался. Руки ослабли и он сам едва не завалился. Едва успел упереться ножками в нижние полки. Вспомнив о том, что даже не смыл с себя пыль, ловко соскочил на пол и побрел в туалет. Дима усмехнулся и решил все-таки слезть. Уперся ножками сам в нижние полки, быстро собрав постельное. Кинул большую копну в сторону Брукса, и тот недовольно тут же чихнул. Рухнул сверху сам на него и, сложив руки на животе, закинул голову, положив ее на ножки. Брукс, скинув с себя постельное, почесал небольшую щетину Димы, и, наклонившись, мягко его поцеловал. Шепотом спросил: — Пошли сдадим это?       Дима кивнул. Стянул простыни, что служили им дверьми. Заинтересованно подошел к Артуру, что спал на нижней полке. Опустив руку, положил ее на лоб. И правда горячий. Присмотрелся к нему. Ну разве что бледноват немного. Мягко поднял свою Жабку из постели, стараясь не разбудить и положил на нижнюю полку, где Брукс любезно отодвинулся, даже расстелив ему на незаправленном матрасе свою куртку. Когда Жабку уложили на другое место, Мэйсек ласково укрыл ребенка пуховиком Никиты. Артур даже не проснулся, продолжая тихонько посапывать. Кертис подпер голову рукой, заинтересованно наблюдая за тем, как Дима варварски распотрошив постельное, ловко сложил матрас и закинул его на вторую полку, к такому же второму. Брукс сложил постельное в две стопки и отправился следом за Димой сдавать постельное. Волк с Галкиным остались вдвоем из бодрствующих. Артур же продолжал тихонько посапывать, укрытый пуховиком Лямкина. Кертис шумно выдохнул и сказал: — Артуру очень невовремя сейчас болеть. Не дай бог что с Биляловым случится — он же следующий будет. — А… Так он не говорил тебе? — Удивился Володя, сидя рядом, выворачивая свою худи, натянул ее на себя. Накинул на голову капюшон. — Так он и не будет в плей-офф пока играть. Он третий вратарь. — Опять? — Удивился Кертис. — Какой кошмар. Опять они поставили Амира вторым? — Галкин растерянно кивнул. — Но ты же у нас будешь вторым? — А у меня выбора нет. Я уже достаточно долго времени пробыл третьим и прокуковал в лиге ниже. Обойдутся. Я игрок основы. Сразу сказал, что больше не пойду вниз — сразу досрочное расторжение контракта и до свидания. Я за свои шесть миллионов контракта не держусь. Мне уже предлагали контракт больше — встану и уйду. — Серьезная позиция. — Улыбнулся Кертис. — За это я тебя очень уважаю. Почему Артура не научишь? — Артур сам все понимает. Но все еще боится нос высовывать. А правда, что Брукс его в Канаду потянет? Расскажешь по-секрету что будет? Я ему не скажу. И не говори Диме о том, что у него за спиной Артура не будет — он только расстроится.       Кертис кивнул. Кратко выглянул в проход, увидев то, как проводница стоит и пересчитывает постельное, а Брукс стоит рядышком с Димой, глупо улыбаясь. Повернув голову, тихо сказал: — Уж не знаю, уговорил ли Брукс Яшкина на Канаду, но мы постараемся как можно быстрее первый раунд плей-офф закончить, чтобы у них было хотя бы пару дней отдыха там. Они полетят в Торонто. Знаешь же о том, кто помог Артуру? — Про Романа Борисовича? — Осторожно и крайне тихо спросил Галкин. Волк кивнул. — Ахуеть… я думал мне наврали. А че, он прям договорился? — Ну поторопил с визой, поторопил с загранником. Да, сделал все чем может страна помочь. Остальным всем мы с Бруксом занимаемся. Вот Брукс пару дней назад созванивался с Митчем Марнером. Знаешь такого? — Галкин гордо кивнул, — Ну вот. Он и будет его с командой знакомить. Не знаю какими силами Мэйсек смог сторговаться с руководством Торонто, но твоего Артура с лапами и будущей женой заберут. У них вратарская линия просто мертвая. А из Артура хороший вратарь. Сам-то не смотришь на заграницу? — Меня и тут неплохо кормят. Ну явно же через АХЛ придется идти. И толку шило на мыло менять? — Скорее всего. Мы с Бруксом не всесильные. И у него высока вероятность будет там застрять в этой чертовой лиге. Я так и не смог оттуда вылезти. Вообще-то это лучший вариант, потому что там в некоторых АХЛ клубах платят явно побольше, чем тут в ВХЛ… Но ничего не мешает ему потом в родной Татарстан вернутся через пару сезонов — тут опыт за океаном слишком высоко ценится. Я бы сказал даже больше, чем от него пользы на самом деле. Там по-другому играют, тут соглашусь, но в эту лигу скорее с Европы надо тащить кого-то. Такого, типа Стефана… — Стефан уже забыл, что он француз. Сидит там у себя на «Вторчермете», радуется, дурак старый.       Они вдвоем усмехнулись. Кертис поджал одну ножку, усевшись уже спиной к окну и тихо сказал: — Стефан тут не просто так остался. ЦСКА ему не понравилось, Локомотив ему не понравился, Казань ему не понравилась. А тут прижился. Он, как и Брукс, я думаю, тут очень надолго останется. Ты с ними еще ни один сыграешь сезон вместе. — А ты? — Поинтересовался Володя, и вдруг сомкнул указательные пальчики вместе. Кертис тут же улыбнулся. А вот и перенятая привычка от Лямкина, через Ахтямова, перекочевала и к нему. — Ну раз уж мы с тобой разговорились — открой мне секрет на миллион. Или на семьдесят… сколько ты там хочешь зарабатывать. Не останешься? — Я пока не знаю. Мне поступило пару предложений. — Волк отвел взгляд, облизнув кончиком языка нижнюю губу и прошептал, — Металлург я оттолкнул. Они предлагали хороший контракт. Но нет. Челябинск очень привлекательный, но я думаю мне этого тут не простят. Трямкин повесит меня вверх коньками на дверь «Уральца» и так я и помру там. — Они с Володей синхронно усмехнулись. — Так что… — А ты Казань рассматриваешь для контракта? — Поинтересовался Галкин, положив ногу на ногу, сложив руки на груди, — У Никиты же контакт еще на два года с ними рассчитан. — Контракт это хорошо, но никто не запрещает клубу тебя выгнать за лето из состава. Контракт это небольшая гарантия. Сильно на него не опирайся — надоешь клубу, они тебя за тысячу рублей отправят в Китай говорящей посылкой. — Волк с неохотой признался, — Я думаю над Казанью. Мне город не очень нравится. И меня много кто не будет любить в команде. Я не хочу отходить назад в плане комфорта в команде. В Автомобилисте все прекрасно знают, что я заслужил свое место во втором звене. Я не такой знаменитый или полезный как мои два несчастных нападающих сверху, Брукс со Стефаном, да… Но от меня много пользы. А уйти в другую команду — значит распрощаться с этим комфортом. Думаю и про Западную конференцию. Мне поступило оттуда предложение. Очень хорошее по деньгам. Но я правда не знаю. — Что за клуб? — Осторожно спросил Володя, — Кертис, не томи. — Нам с Бруксом поступило предложение за две недели до окончания регулярного чемпионата о возможной сумме контракта. — Волк поджал губы. Явно очень сильно не хотел об этом говорить. — Поклянись мне, что никому не расскажешь об этом, Володя. Никому. — Ты же знаешь о том, что я держу все тайны. Клянусь. — Торжественно сказал Володя, приложив руку к сердцу. — Сохраню ваши с Бруксом тайны до конца.       Кертис наклонился к нему. Опустил руку на плечо Галкину и прошептал ему на ухо: — Нам предложили вдвоем уйти в СКА.       Галкин распахнул глаза, замерев от ужаса, уставился в окно, где уже виднелся пригород Тольятти. Кертис мягко опустился обратно на постельное и внимательно следил за реакцией. Володю явно услышанное поставило в серьезный ступор. — Ахуеть. — Сделал вывод Галкин, перевел взгляд в серые глаза Волка. — И много платят? — Официально — меньше чем здесь. Мы с Бруксом отложили пока эти письма в темные ящички. Я знаю о том, что у Брукса в сейфе еще такое же лежит предложение от одного из клубов Москвы… Но у него с Москвой отношения очень плохие. Он старается даже через нее не летать. — Ага, в курсе я. — Улыбнулся Галкин. — Ахуеть. Вот это трансфер года будет. И что же должно случится, чтобы вы вдвоем остались? — Мы будем думать и слушать предложения и дальше. Неизвестно как плей-офф повернется для нас. Если мы уйдем дальше первой строчки — пообещали оставить Автомобилист в приоритете на следующий сезон. После появления Димы в жизни Брукса, он все меньше начал думать о том, что в России ни единого лишнего дня не будет проводить. И я точно знаю, что у Брукса Казань приоритетная после Авто… Но ему руководство не нравится. Он ради Яшкина все готов потерпеть, включая самого Яшкина, но сомневаюсь, что настолько далеко. — Мне кажется Бруксу не идет синий, который СКА носит. Тебе больше пойдет. — Конечно, я же в Барысе тоже в синей форме играл. Для меня красная это что-то новенькое было. — Он поднял взгляд и вдруг прошептал, — Ты поклялся мне, что никто не узнает об этих тайнах.       Через несколько секунд ввалились Брукс с Яшкиным. Мэйсек уселся с другой стороны от Галкина и положил голову на его спину, прикрыв глаза, заинтересованно наблюдал за Яшкиным, что привел Артура в вертикальное положение и, дотянувшись до его пуховика, одел его. С трудом разбудил. Артур сладко и довольно зевнул, вопросительно уставившись на ребят. — Что случилось? — Тольятти случилось. — Улыбнулся Володя, указав в окно. — У кого-то есть знакомые?       Ребята растерянно покачали отрицательно головами. Никита, ввалившись последний, громко чихнул. Вытянул свой пуховик и накинул его на себя. — Я потащу доски, не беспокойся, Жабка. — Да ну блин… — Растерялся Артур, сонно потерев лицо руками. — Кошмар, как спать охота. Так куда мы идем-то? — Ну мне адрес написали куда идти. И меня там сегодня точно ждут! — Гордо сказал Яшкин, — Только у нас вещи тяжелые — явно просто так не походим. Надо бы вещи оставить где-нибудь. — Ну на вокзале ячейки есть, где вещи можно хранить. — Никита задумался. — Туда даже доски поместятся… в большую-то. И стоит что-то не сильно дорого. Да, не хочу ходить склянками греметь по городу. Ограбят еще — опять возвращайся в Уфу. А вдруг не пустят… — Мы поели меда, так что точно пустят. — Улыбнулся Володя, застегивая свой пуховик, — Это нам с Татарстана нельзя на игры уезжать без того, как чак-чак поедим, а то не пустят обратно.       Они дружно усмехнулись и, накинув тяжелые портфели на плечи, пошли на выход. Дима пошел самый первый, а Никита пошел в замыкающих, задумчиво посмотрев на Артура, что еле волочил ноги перед ним. Они вывалились на перрон, как обычно последние. Пошли на вокзал. Никита, моментально сориентировался в незнакомом месте и повел всю свою толпу петушественников за собой до небольшого зала, где стояли ячейки для хранения багажа. Пока четверо перебирали вещи, примерно прикинув стоило ли что-то переодеть или прихватить с собой, Никита с Кертисом, прочитав инструкцию, оплатили нужную большую ячейку. Никита прихватил длинный чек со штрихкодом, отправился вместе с Кертисом искать нужную ячейку. Артур стянул кроссовки, рассевшись на лавочке, и натянул вторую пару теплых носочков. Зашнуровывался по-новой. Яшкин сидел развалившись рядом, наблюдая за тем, как Брукс приметил себе очередную жертву среди растений. Что-то такое, что цвело очень красивым ярко-оранжевым цветком. Но насколько он знал — он не сильно любит цветущие растения. С трудом поднялся с лавочки. Встал рядом. И правда. Его заинтересовало какое-то растение с очередными пятнистыми листьями, что по форме напоминали ему кленовые листочки. — Очередная жертва? — С улыбкой спросил Дима. Брукс с виноватым видом кивнул. — Спиздим? — Спиздим.       Брукс даже поразился поступившему предложению. Дима кратко оглядел зал на предмет камер. Развернулся нужным боком, загородив собой Брукса, сделав вид, что его очень заинтересовал стенд с информацией по антитерроризму. Мэйсек снова склонился, сделав вид, что завязывает шнурок, с хрустом отломил ветку у растения, похожего на дерево. Яшкин издал смешок, с улыбкой сказав: — Слышь, бобер, посадят нас с тобой к ебеням. — Нам для этого достаточно просто поцеловаться при всех.       Дима кивнул, не став спорить. Уставился на Кертиса с Никитой, что явно были хорошими детективами. Поторопив Брукса, прихватил его за капюшон и потащил за собой. Мэйсек с гордым видом спрятал очередной росточек в варежку. Кертис вытянул ручку, поняв какой из четырех штрихкодов нужный. Техника считала их номер с чека. Но на поражение всем с характерным щелчком открылась соседняя ячейка, уже скорее принадлежащая другому шкафу. Никита указал на номер ячейки на чеке. — У нас сто пятидесятая. — Никита вытянул руку, схватившись за открывшуюся дверцу. — Но открылась сто тридцать шестая… — Нам некогда разбираться. — Отмахнулся Яшкин, — Кидайте и погнали.       Ребята не стали с ним спорить. Никита осторожно поставил сноуборды первые в ячейку. Следом каждый закинул свой тяжелый портфельчик. Кертис неуверенно закрыл ячейку и, взмахнув чеком, спросил у Никиты: — Может быть проверим? Ты же читал… там у нас есть пятнадцать минут после того, как мы активировали этот код, чтобы если что открыть ячейку. — Блядские параноики. Погнали уже. Я голодный и сонный. — Улыбнулся Дима. — Молодежь, вы нашли что-нибудь вкусное здесь? — Нашли. — Согласились Артур с Володей. — Тут «Вкусно и точка» недалеко. — Невкусно и просрочка. — С грустью сказал Никита. — Я вот еще только в отпуске в «Маке» не ел. Давайте хоть какой-нибудь ресторанчик. — Мы сюда че, жрать приехали? — Тут же очнулся Яшкин, — Давайте мы машинку мою заберем, а потом будем уже ориентироваться. — Бля, пиздец, я бы даже ради Лексуса не стал в другой город ехать… Даже если бесплатно. — Отмахнулся Галкин, отправившись за всеми с Артуром под ручку, — А этот ради Нивы! Между прочим мы ахуительно отвлеклись от маршрута!       Они вышли с вокзала и привычной стайкой по навигатору пошли по незнакомому городу. Среди многоэтажек, что грозно подходили к широким дорогам, мимо магазинчиков, спрятав морды, шли среди рабочих людей, явно даже не став говорить тише. Ни у кого нет тут знакомых или даже места где можно как-то остановится. Это ребят расстраивало, но делать было нечего — с местной «Ладой» толком никто не дружил. Да и их тут явно не ждали. Будет даже странно тут оставаться у тех, с кем начнется ровно через три дня борьба на смерть. — Между прочим, день еще не окончен. — Согласился переди шагающий Яшкин около которого шагал Брукс, спрятав морду в высокий воротник длинного пуховика. — Если мы сейчас управимся за два часа, то в Казани будем уже ближе к утру. Отсюда до Казани — пять часов ехать. А если короткий путь взять… — Не надо, нахуй, никаких нам коротких путей! — Взвыл Кертис, неловко топая следом за ними рядышком с Никиткой, с большой неохотой шагая по неочищенным тротуарам, — По обычному пути поедем. Иначе я сейчас останусь тут! — У Попугаева будешь ночевать? — Улыбнувшись поинтересовался Яшкин. — Он классный парень. Сейчас же в «Ладе» вроде играет… — Не ну после СКА придти в Ладу, это какой-то позор. — Задумчиво сказал Никита, — Я бы точно на такое не согласился. — И вот выгонят тебя с Казани, вот и куда бы ты подался? — Спросил тут же Галкин. — А после знаменитейшей Казани не так много городов осталось. Да, я уже Гагарина в руках держал… Чего мне еще от жизни надо? Вариантов не сильно много, если не хочется планку пафоса снижать. СКА, ЦСКА, да… Ну Омск еще ничего такой… Магнитка что-то копытами бьет, фырчит… А остальное уже сомнительно. — Можно я его ударю? — С надеждой спросил Галкин, дернув за пуховик Кертиса, — Ну пожалуйста! А то он хамло мерзкое! — Осуждаю. — Улыбнулся Брукс. — Ты зря так считаешь. — Не, ну ладно… Ну и пожалуйста… — Не стал спорить Лямкин, шагая гордо среди странного снежного месива по тонкой тропке за остальными. — Так погоди, — Дима повернул голову, заинтересованно смотря на Никиту, — ты считаешь что я, уйдя из СКА в Ак Барс понизил планку или повысил ее? — Ну ты ж не по своей воле сбежал. — Лямкин пожал плечами, идя по тротуару вместе со всеми, пока Артур, периодически сверяясь с картой в телефоне, шагал с Галкиным впереди, — С тебя вообще никакого спроса не было, даже если бы ты в Сочи ушел. — Я не такой дурак был, как Мичков, который согласился на это. — Фыркнул Яшкин, — У меня короткий разговор — не нравится, до свидания. Ты меня не выгонишь — я сам уйду. — Так тебя не выгнали? — Удивился Брукс. — Ты правда сам ушел?       Дима гордо кивнул, с радостью пояснив: — Ну мы с Ромой начали торговаться за контракт на следующий год. Я, честно, даже подождал какого-то внятного предложения и приглашения. Но уже видел, как Рома смотрел на меня. На каждое мое предложение он говорил, что я задираю себе цену и я столько не стою. Я сижу, думаю, ахуел что ли? Вот, блять, еще со своего кармана платит… Короче я настаивал на этих девяноста миллионах Роме. Он мне ответил, что заплатит только шестьдесят и сказал, что меня такого уебанного наркошу никто, нахуй, и не возьмет даже за тридцатник. Мне было поебать. Я встал и ушел. Ушел, по факту, в никуда, пока с Шипой и Кагой не поговорил. Они меня вывели на Билялетдинова. Звонок, разговор, и контракт подписанный в Москве. — Яшкин картинно задрал нос, вышагивая словно гордая лошадка, — Пидорас охуевший питерский одна штука, блять! Нахер пускай идет! Не стою я этих девяноста миллионов! Ага! Лучший снайпер и бомбардир лиги не стоит того! Ага!       Волк приподнял бровь, удивившись сказанному. Ему явно уже надо было записывать все теории Яшкина, которые он строит по поводу того, что с ним было в прошлом. Другая же история была. — Я может непопулярное мнение сейчас скажу, — осторожно сказал Галкин, — Но тот сезон, который ты провел, ты и правда стоил где-то на полтинник. Ты все еще лучший снайпер и бомбардир Ак Барса, даже провалявшись два месяца неизвестно где и в каком состоянии… Но да… Сомнительная и очень завышенная цена за то, что ты творил весь сезон в своей Казани. — Я планирую в следующем сезоне не дать этим уебанам вроде Голдобина или Ткачева и прочей поебени даже близко ко мне подобраться! Я восстановился полностью. С алкоголем небольшие вопросики остались. Пизда Казани в плей-офф! Я ничего так просто не отпущу. За я своими копытами быстро отобью все контрактные обязательства. Только пыль будет стоять. — Я так надеюсь, что мы не выйдем на вас, даже если и пройдем дальше первого раунда… Скажу то, что сказал еще в районе октября или ноября. — Задумчиво сказал Кертис, — Дай бог, чтобы столкнувшись в очередном раунде плей-офф, мы выжили при встрече друг с другом, и в команде осталось бы хоть пару живых человек, что уйдут дальше по турниру. Кто выиграет — уже будет без разницы.       Они громко расхохотались. Вышли по карте в какую-то промзону. Дима гордо взмахнул руками. Из него тоже неплохой гид по незнакомому городу. Он гордо пошел в автомобильный салон Лады, получать свою красавицу. Надо было хоть документы достать. Остальные решили его подождать на улице. Пока Яшкин сделал дежурное фото для местных газет и медиа КХЛ и принялся подписывать кучу документов не глядя, вся пятерка шумно обсуждала то, куда же она хочет пойти поесть. Время восемь вечера. Метель хорошо так разыгралась, опуская сильно температуру. Вечерело. — Смотря какая еще у него Нива будет. — Усмехнулся Никита, обнимая сзади Артура, что сидел на заборчике, укутавшись в шарф, — В двухдверную мы точно не влезем, в четырехдверную еще как-то, но я не поеду в багажнике.       Они дружно посмеялись. Рядом с Артуром уселся Брукс. Слово за слово, и все разговорились, как истинные мальчишки, про машинки. Мэйсек задумчиво слушал их, поджав губы. В диалог влезать не стал. Удивился, когда Артур, выпутавшись с объятий Никиты, уселся на ноги Бруксу. Крепко обняв его за шею, поджал ножки. Мэйсек мягко обнял его за талию, прижав к себе. Галкин впервые за долгое время активно участвовал в диалоге, явно выглядя заинтересованным. Кертис болтал ножками, сидя на заборе рядышком с Бруксом, заинтересованно слушая Володю, что стоял перед ними, выступая, как на концерте.       Спустя еще половину часа около них остановилась черная Нива без номеров. Четырехдверная, новенькая, еще муха не сидела. Дима опустил стекло и спросил: — Девочки, развлечемся?       Раздался громкий ржач. Артур с радостью сфотографировал Диму в его новом приобретении. — Ой какой мужчина! Да на какой машине! — Гордо протянул Артур.       Дима счастливо улыбнулся, согласившись с комплиментом. Посовещавшись, залезли все в машину, с трудом поместившись. — Не, ну таким составом нам надо автобус арендовать, в котором мы на выезды едем. — Усмехнулся Дима, усевшись последний на свое законное место водителя, — Вот теперь и поесть можно!       Никита, сидящий рядышком на переднем пассажирском, гордо показал ему телефон с картой и маршрутом. Под четким контролем рулевого они поехали по городу. Брукса облюбовали малыши со всех сторон. Сидящий на ногах Артур продолжил спать. Волк подпер его бок с одной стороны, с другой подпер Галкин. Громко обсуждая происходящее, доехали до ближайшего ресторана, где наелись и с радостью обмыли покупку. Дима же сидел и облизывался, смотря на то, как Никита с Кертисом пьют белое вино, сидя рядышком. Ему-то нельзя пить. Он же за рулем. Повернул голову, посмотрев на рядом сидящего Брукса, что лениво перебирал ризотто, и шепотом на ухо спросил: — Со мной останешься в Казани на подольше? А я покормлю тебя даже. Блинчики твои любимые напеку.       Брукс без раздумий согласился. Доели довольно быстро и уже в районе одиннадцати ночи выдвинулись обратно на вокзал за вещами. Гордые ввалились в нужный зал с железными ящиками. Никита вытянул из пуховика длинный чек, и сунул его в руки Кертису. Волчонок лучше в этих страшных лабиринтах ориентируется. Кертис нашел даже нужные шкафчики. Вся толпа петушественников встала у него за спиной. Он вытянул ручку, дав считать волшебному аппарату чек. И на удивление всех — вместо того шкафчика под номером сто тридцать шесть, где и хранились все их запасы уже целых трех областей и республик открылась та, которая должна быть изначально. Волк сдержал улыбку и медленно повернул голову к Никите, что лишь шумно шмыгнул носом в ответ, похлопав глазами. Синхронно вдвоем уставились на Яшкина, что издал тихий смешок. — Словами «я же говорил» этого не передать. — Спокойно сказал Кертис. Раздался громкий неистовый ржач, когда Кертис снова поднес чек и автомат приоткрыл дверцу пустой ячейки еще больше, вызвав у несчастного Волка только реакцию, — Как говорит Алина Лямкина: сам ты ФуБля… — Бля, поясните шутку! — Взмолился Артур.       Пока Волк стоял и изучал памятку на английском о том, что делать в экстренной ситуации когда РЖД, которой в планах вообще не было между Тольятти и Казанью, решает навредить вашему путешествию — Никита с радостью поделился со зрителями историей: — Да он пришел ко мне в гости же… А у меня старшая дочка, что Алиной зовут. Вот у нее горе родители. — Никита гордо указал на себя. — Вот выбегает она Волка встречать и с этой куклой. А Кертис взял и спросил: как зовут куклу. Алина гордо и ответила ФуБля… Она одну куклу вот никак не хочет отпускать или менять на какую-то другую… Вот она с полгодика с ней как привыкла таскаться, так и таскается. У нее уже волос нет, макияжа нет, вся покусанная, без одной руки, в каком-то рванье… — Не кукла, а косплей на отца. — Галкин кивнул, — Ну и? — Так вот, — Никита улыбнулся, — мы вечно как в садик с ней не собираемся, жена по своим бизнес-делам спешит, и мы ей под ногами мешаемся. И я ее спрашиваю, мол, что она свою куклу не берет. И Алина мне на полной уверенности отвечает: а мама сказала ФуБлю не брать в садик! Пока я выяснил почему у ребенка появилась какая-то ФуБля, а я о ней не в курсе — Лиза выскакивает из-за угла, и как раз спотыкается об эту игрушку и такая, на всю хату как закричит: «Я же сказала выкинуть эту Фу Блять!» — Лямкин счастливо улыбнулся, — Так вот я и выяснил что за ФуБля…       В зале раздался громкий ржач. Волк же упер ручки в бока, недовольно уставившись на табличку, грозно фыркнул. — Так! Я сдаюсь! — Он достал свой айфон и быстро набрал номер тех.поддержки. Сделав серьезный вид откашлялся немного. — Блять, вот даже тут какие-то приколы. Ебаный, блять, Яшкин! Никитка, вломи ему!       Никита гордо взмахнул ногой, дав Диме под зад. Пока на фоне разгорелась драка, Кертис, сделав милый и спокойный голос объяснил ситуацию, стоя с грустным лицом подперев плечом соседний шкафчик. Артур с Володей изумленно наблюдали за тем, как этот чертов канадец легко решает большую турбулентность с РЖД. Мальчишки уже начали перешептываться, пока Волк, уставившись в потолок, задумчиво слушал что скажут, продолжая настаивать на своем. На фоне Никитка уже успел поваляться по мраморным полам, потому что не успел свою длинную ногу достать их рук Яшкина, что с легкостью его завалил. Они прискакали, как две обезьянки, к Кертису, что с гордым видом спрятал телефон в карман. — И чо тама?! — Заинтересованно спросил Никитка, с размаху запрыгнув верхом на Яшкина, обняв его за шею. — Так. Нас отправили в зал для маломобильных. — Волк шумно вздохнул, — Наверное это какой-то намек на то, что мы моральные инвалиды…       И снова громкий ржач. Все стайкой пошли за мамой-уткой что решала проблемы, явно гордясь Кертисом. Он добродушно улыбнулся служительнице вокзала, что с радостью их выслушала. Достала охапку ключей и, устроив допрос о том, как так получилось, пошла с ним обратно в зал. Утята пошли за ними обратно, притихнув и перестав бесится. Женщина открыла ключиком длинную створку, где и стоял волшебный прибор, и, переспросив о том, какая ячейка им нужна, спросила какие вещи у них там лежат. Явно все с ходу запомнив, открыла ячейку и, осмотрев вещи в ней, кивнула и сказала: — Будьте внимательны в следующий раз. Скорее всего это просто прошлая ячейка не была закрыта.       Ребята шумно поблагодарили хранительницу вокзала, и она с гордым видом ушла. Мальчишки похватали свои вещи, надевая их. Волк же задумчиво уставился на чек и спросил у Никиты: — Ну там же явно было слышно, что эта ячейка открылась… А не прошлая не закрылась. — Так работает РЖД. — Отмахнулся Лямкин, — Забей! — Ты с Никитой путешествуешь, — вдруг громко заржал Яшкин, — этот парень умудрился электричку пропустить, хотя по расписанию она была, в пруд на вокзале в Челябинске уебаться, с горы убиться… Ты чему вообще удивлен? — Я уже ничему не удивлен в вашей стране. — С грустью констатировал Волк. — Я не хочу больше связываться с этой уважаемой транспортной компанией. Мы можем наконец домой поехать?       Яшкин гордо согласился. Они выскочили с вокзала. Пока все запихивались в машину Никита с Димой, немного поколдовав, привязали сноуборды к крыше и наконец отправились в путь по федеральной трассе на Казань. Ехали через метель. Машина быстро ехала разгоняя яркими фарами тьму по пустынной дороге среди густых непролазных лесов. Как они выехали с города, и освещение закончилось. Ехали по навигатору. Наговорившись друг с другом вдоволь, вся «задняя площадка» уснула. Никита сидел уставившись в телефон, подперев голову рукой, вальяжно развалившись, с кем-то переписывался, пока связь была. Но вот и навигатор показал, что связи нет. Через какое-то время Лямкин издал тихий грустный вздох и спрятал телефон. Пока все тихонько спали сзади, Никита с Димой переговаривались шепотом, о том, что происходит. — Ты помнишь момент, когда Волчонка наркотиками накормили? — Никита кратко кивнул, поворочавшись в кресле, закинул руки на затылок, беззвучно тряся ногой, — Ты не побоялся с ним остаться, пока он был в таком состоянии? — Боялся, но это надо было сделать. Эти все по играм и выездам. Его и так с трудом забрали с какого-то там города, едва до Еката дотянули. Я его отхаживал, да, отпаивал, берег его. Но в отличии от тебя не дебоширил. Пару раз просил книгу с тканями как он сказал. Но это, оказывается его дневник. Он в какой-то момент нашел на кухне нож. Распорол себе им руку. Улил кровью половину кухни, сознание потерял. Я когда пришёл, охренел, честно сказать. Но ничего. Перевязал ему лапку, на руки взял, он вроде и притих. А ты чего так вспомнил? — Да так… Самого эта тема сильно беспокоит. — Дима осторожно поехал по повороту, ведя машину не сильно быстро, чтобы она не подскакивала на убитых дорогах. — Ну что, пора признать, что отпуск закончился… — Ага. — С грустью сказал Никита, — И вот мы возвращаемся в ебаную Казань. Мне снова негде жить и нечего делать. — Он запустил руки в волосы. Медленно вытащил перо и, уставившись на него, кратко показал Диме. — А вдруг реально проклятие? Михайлис мне сказал у него тоже постоянно были эти перья, пока он с Волчонком общался. — Хороший вопрос. — Задумчиво сказал Дима, — Давай сразу определимся — мы в плей-офф пойдем и чтобы не случилось, не будем к ним летать? Ни с Хабаровска, ни с Казани? — Я думаю там будет тупо некогда. Там же график такой ебаный. У меня даже денег нет на это. Я тут глянул между делом сколько будет с Хабаровска до того же Еката слетать… дорогое развлечение. Так что даже если возможность и подвернется — я точно не полечу.       Дима, одной рукой держа руль, второй залез под драный пуховик, и, вытащив карточку, сунул ему ее. — Нахуя? — Удивился Лямкин, — Я не буду брать. — Я хочу чтобы ты взял и как минимум жил нормально. Либо живешь со мной, либо снимаешь себе лучший отель, который только найдешь. Я не дам тебе подохнуть без денег. Ты мой лучший друг. Ты много чего сделал для меня. И если бы не ты, этого бы всего не было, — Он взмахнул рукой с красивой красной карточкой, — Забирай. Если захочешь, потом вернешь что потратил. Пароль ты знаешь. — Девятнадцать восемьдесят четыре? — с улыбкой спросил Никита, явно сомневаясь, — Яшка… — Забирай иначе я тебя выкину тут и попиздячишь до Казани пешком.       Лямкин с неохотой все же забрал карту. Задумался, осмотрев ее. В салоне была снова тишина. Никита водил пальцем по приятному пластику карты, погрузившись в раздумья. Он ненавидел быть зависимым. Ненавидел просить помощи. Но ему кажется просто повезло, что вокруг него такие люди. Он тихо поблагодарил Диму. Расстегнул свою куртку и достал паспорт. Сунул карточку внутрь обложки. Снова уставился на разворот с семейным положением. Яшкин кратко посмотрел на его грустный вид, но ничего не стал спрашивать. Захочет — сам все расскажет. Прошел почти час в дороге полной тишины. Дорога из четырех полос потеряла где-то две, и осталась двухполосной. Над головой прояснилось небо. Никита шумно вздохнул, решившись наконец сказать: — Дима, я не знаю что дальше будет. И совершенно не знаю что делать. — В каком плане? Что тебя беспокоит? — Я разговаривал с Алинкой. Она очень сильно расстроена и хочет побыть со мной. Но я же знаю Лиза просто не даст этого сделать. А потом не дадут и игры. Даже если мы дома две игры выиграем, следующие две придется играть в Хабаровске. Огромная разница во времени. Пока мы будем играть, они будут только просыпаться. Я беспокоюсь за своих девочек. Я сильно скучаю по дому. Я даже вижу что все кроме нас с тобой уже устали таскаться по городам и поселкам. Это все классно и здорово — но когда этого в меру. Я хочу просто вернутся домой. Завалится на любимый диван, чтобы меня мои дочки обняли, начав щекотать, начали мне рассказывать что у них за день произошло… Но я понимаю, что мне нет смысла никакого ехать в Казань сейчас. — Он отвел глаза, зажмурившись. Голос начал дрожать. — Это будет словно еще одна остановка в моем бесконечно длинном пути. Потом Хабаровск. Потом снова Казань… А потом еще и еще и еще… С тобой-то в упряжке мы явно не остановимся на первом же ходу. Но я так устал. Ты не устал слоняться? — Нет. У меня душа цыганки. — Дима слегка съехал в удобном кресле, ведя сосредоточенно машину по дороге, по великолепнейшей равнине, что подсвечивалась полной луной. Впереди показывали свои острые грани горы, выглядывая из-за подступающих к равнине лесов, — Я бы еще столько же скакал, а можно и не месяц, а можно и не два. Мне все равно. Зачем же ты отдал все, если сейчас жалеешь? — Я отдаю все людям, которых люблю. Да, Лизу я все так же люблю. Но Кертису надо слишком много внимания. Наша с ним любовь не терпит никого другого рядом. Я поставил ему первый раз условие о том, что больше ни одной измены не потерплю от него. Мы с ним даже поговорили про случившееся в Магнитогорске. Судя по его реакции — он все понял. Надеюсь, он так больше не будет поступать. — Ты понял, почему тебе больно? — Понял. Потому что я жду от Кертиса таких же шагов, которые сделал сам. А он со мной немного странно поступает. К счастью мы в состоянии сесть поговорить, обсудив кому и что не нравится. С пониманием теперь буду относится, когда захочу куда-нибудь его увезти. Ему все еще тяжело настолько долго среди не сильно знакомых людей находится, да еще и в незнакомых городах. Так что пока будем уступать друг другу и договариваться. Рад, что он сделал выводы, и понял где был не прав. У нас еще несколько границ не улажено — периодически делаем друг другу неприятно. Не хочется, но получается так. — Я мечтаю когда-нибудь так научится общаться с людьми. У меня тоже много беспокойств что я что-то делаю не так, и я вижу, что Бруксу со мной тяжело. Но говорить об этом у меня нет душевных сил. Мне проще скандал закатить. Ну не умею я… — Грустно вздохнул Дима. — Как ты это делаешь? — Этому учится надо, Яшка. Но тебе простительно — это прям первые твои такие серьезные отношения, а не просто интрижка на сезон. У тебя нет такого же чувства в душе, как было после общения с Радуловым? — Нет, к счастью. Мне Брукс не надоедает, на нервы не капает. Я не очень уверенные шаги делаю, и он меня поддерживает. Учит меня говорить и выражать более ясно свои мысли. — Если Радулов вдруг вернется в строй и начнет на тебя… — Я ему просто дам четко поставленным ударом в рыло. — Дима отрицательно покачал головой. — Никаких больше измен, истерик и пьяных запоев. Нет. Пора учится жить по возрасту в паспорте. Скоро уже тридцать один. Твой Кертис меня на два месяца старше, но ты посмотри какая разница между нами… — У него было слишком много жизненного опыта, который его так страшно переломал. Он мне признался, что восстановил его и поставил на ноги. — Никита улыбнулся. — Самая большая благодарность для меня — видеть его таким. Врединой маленькой. Его счастливую улыбку. Даже то, как он спит… Он раньше прям в комочек забивался. Зато сейчас как котик на солнышке спит. И крепко. Он перестал просыпаться среди ночи от кошмаров. — Никита улыбнулся, — Не жалею о том, что остался с ним в отношениях. Вот бы только лисят забрать… — Облизнув кратко губы, смотрел вперед, на дорогу и сказал, — Тут вон, поселок скоро будет. Давай в магаз заглянем… Я хочу хавать. — Кто сказал еда? — Сонно спросил Володя, подняв голову от плеча Брукса, что спал словно в детском саду воспитательница, среди малышей, — Я тоже хочу.       Дима с улыбкой кивнул. Дождался нужного знака и повернул в деревушку. Навигатор остался этим недоволен, сказав о том, что маршрут снова перестроен. А они и не были против. Нива легко проскакивала по ухабам, правда те, кто спал на пассажирском, попадали друг на друга. Кертис взвыл во сне, когда на него улегся Артур, а под бок улегся Брукс. Галкин рассмеялся и сонно потерев морду, вытянул руку и похлопал Никитку по плечу: — Шеф! А мы где?! — А какая нахуй разница?! Едешь, вот и едь. — Да ну направления не выдали, может мы на дно за Яшкиным свалились… — А никто и не против, — Сонно сказал Волк, вытянув руку, обнял Артура, — А кто нас с Бруксом разогнет после таких поездок? — Он мягко пригладил волосы Артура, — Лягушонок, просыпайся маленький мой… — Он легонько растрепал его, — Давай, вставай. — А я и не сплю. — Сонно сказал Артур, явно только проснувшись, — Я голодный… — Не удивительно, — Сказал тут же Брукс, вытянувшись вдоль кресел, положив голову на плечо Кертису, что задумчиво приложил руку ко лбу Жабки, — Ну что там, господин врач? — Все еще высокая… — Он повернул голову, и, вытянув ножку, пихнул в плечо Диму, — Яш, нам надо что-то горячего и существенного. Ребенка надо хорошо покормить. — Ну Волчонок! — Возмутился Артур, и принял вертикальное положение. Взвыл, попытавшись подтянутся, но уперся в потолок. — Я в порядке. — А ну не «Волчонок» мне! — Возмутился Волк, наслаждаясь теплыми объятиями Брукса, продолжая одной ножкой пихать Яшкина, что с трудом успевал и слушать их переговоры, и вести машину, и отмахиваться от лапы Волка, — Яш, не делай вид что меня не существует! — Я слышал теорию, о том, что меня не существует. — Рассмеялся Лямкин, и тоже принялся пихать Яшкина, — Яшка! — Да отъебитесь вы, и так ни пизды не вижу! — Возмутился водитель, в очередной раз отмахнувшись, — В очередь, сукины дети! — Не, если бы ты и правда видел чью-то пизду — у Брукса было бы много вопросов. — Расхохотался Домовой. Волк сдался, рассмеявшись следом, увидев удивлённое лицо Брукса. — А ты че ржешь, мелочь?! У меня тоже были бы вопросы. — А я ни разу не видел. — Улыбнулся Волк, растянувшись на сидениях, положив голову на ноги Бруксу, что с трудом уселся. — А че, там что-то очень красивое? — Боже, давайте мы оставим этот разговор. — Попросил Галкин, — Я сейчас помру от стыда. Как с вами сложно, еб вашу мать… — Давай члены обсуждать? — Заинтересованно спросил Дима, паркуясь около круглосуточного небольшого магазинчика, — Я могу высказаться… — Яшкин, да ты заебал! — Синхронно воскликнули все. — Заткнись!       Дима гордо фыркнул, и, отстегнувшись, вылез с машины. Они с Никитой и Кертисом пошли в магазинчик, затариваться на последний раз. Артур улегся вместе с Бруксом, и, крепко обняв его, вдруг чихнул. Мэйсек испугался этого, вздрогнув и дал маленькому подзатыльник. Жабка довольно усмехнулась, и продолжила лежать рядом, положив голову ему на плечо. Володя же довольный вылез с машины, решив размяться.       Увидев, как мальчишки вышли с парой больших пакетов, даже удивился и сказал: — А че, все, плей-офф отменяется?! — Дома есть нечего. — Усмехнулся Дима, — А еще у нас обновление по маршруту! Сафа скинул нам одну базу отдыха. Я пиздец как спать хочу, а мы уже в Татарстане. Можно не торопится. Поедим, спать ляжем, и с утра уже дальше поедем.       Спорить с ним никто не стал. Водитель со штурманом уселись обратно. Остальные запихались довольные на свои места. Дима решил немного погонять. Ускорился, чем тут же получил кучу возмущений: — У меня уши закладывает как в самолете! Сейчас приземлюсь в Шереметьево-два! — Возмутился Брукс, уже на ручках держа Володю, что заинтересованно смотрел на происходящее мимо передних кресел. — Яшкин, ты что творишь?! — Так ты же экстремал. — удивился Артур. — Я был экстремал, когда был молодой и глупый! Но не в восемьдесят лет же! — Возмутился Брукс, — Яшкин, помедленнее! — Ну да ну да я же давно не летал! — Возмутился заодно и Галкин, — Яшкин, блять! Жить еще хочется! Дедушку побереги! Тебе еще спать с ним!       В машине раздался громкий ржач. Машина резко свернула с ровной дороги, прямо на тропинку среди леса. Все синхронно взвыли. Дима высунул кончик языка, ловко ведя машину по ухабам и оврагам. Ребята на задних местах периодически подскакивали, громко вскрикивая от неожиданности. — Блять! — Взвыл Волк, — Старого не жалко — меня пожалей! — Ух, вот это старый отозвался! — Рассмеялся Галкин. — Не, самый старый из нас Брукс. — Поддержал самый младший, — Так что Волчара второй по старости. Все верно. — Брукс, а сколько тебе? — Заинтересованно спросил Никита, едва успев подставить руку, когда машина перевалилась на одну сторону, и с шумом упала на все четыре колеса. — Никто не знает сколько ему лет. — Таинственным голосочком протянул Артур. — Я думаю даже он сам не в курсе сколько ему лет. — Расхохотался Галкин, решив сунуть руку назад и всем достал по баночке с пивом, привычно обделив водителя. — В тот момент, когда Брукс родился еще не придумали числа. — Заржал вдруг громко Ахтямов, гордо сделав пару глотков своего привычного безалкогольного. — У него в паспорте еще римскими написано, никто не знает как это считать. — Поддержал малышей Кертис, с большим удовольствием отхлебнув свое пиво. — Димка, они меня обижают! — Взвыл жалобно Брукс. — И ты тоже не легче мне делаешь!       Яшкин гордо заржал и вскрикнул: — Больше скорость — меньше ям! — Он забрал у Никитки банку с пивом и воскликнул радостно, увидев как дорога запетляла, а у него не было никакого желания петлять так же, — О ща через трамплин прыгать будем! — Он сделал пару глотков и вцепился двумя руками в руль. Ребята на задних сиденьях тут же спохватились за все стационарные вещи, за которые только можно было схватиться, чтобы не убиться, — Держитесь? Ну вот и держитесь! — Сука, кто этому пидору права выдал?! — Захныкал Галкин, — Нахуй я к нему в машину сел?!       Машина подскочила на очередном ухабе. Ребята синхронно взвыли, а Яшкин с гордой мордой взмахнул руками. Машина свалилась снова на землю, быстро помчавшись дальше. Бесполезно было сейчас крутить виражи — он слишком устал и хочет спать. Так хоть было меньше шансов уснуть. Время опасно приближалось к двум часам ночи. Но он уже видел, что они давно пересекли границу Республики Татарстан.