Два медведя в одной берлоге

      Поезд, направляющийся в Магнитогорск, середина дня. Все пассажиры были заняты своими делами: кто-то спал, кто-то читал книгу. В вагоне царила полная тишина, нарушаемая лишь стуком колёс по рельсам. Поезд немного выбился из расписания и теперь старался наверстать упущенное время, быстро двигаясь по равнинам и горным склонам. Молодые люди крепко спали на своих полках, обняв то одеяла, то простынки. С момента посадки прошло уже несколько часов. Брукс пытался уснуть. Уж на какой бы бок ни лег, но мягче вообще не становилось. Стянул уже оба одеяла, положив их под спину. Лапша нашла себе приют в желудке, приглушив голод. Желание курить приглушалось только сигаретой, но Кертис дал совет не рисковать и не ходить курить днем. Заворочался и, недовольно вытянув скомкавшуюся жесткую, на тысячу раз застиранную, простыню из-за металлического ограничителя, спрятал его под матрас. Поджал одну ногу, обняв подушку. Закрыл глаза. Он чувствовал себя уставшим, как никогда. Но сон не шёл. Он просто не привык спать днём. Решив полюбоваться прекрасным, перевернулся и свесился вниз. Засунув руку под матрас, рассматривал спящего Яшкина, которому явно было плевать на чем спать. Снова поворочался. Что-то замешалось под боком. Он лег на самый край, вытягивая в очередной раз простыню. В этот момент поезд резко качнуло, и он не удержался и упал на пол. Вскрикнул от боли, растянувшись на полу. Его рука сильно болела от удара. Заскулив, перевернулся на бок, крепко сжав руку. Дима сонно наклонился к нему и шепотом спросил: — Чего орешь? А ну не ори. Там дети маленькие спят. — Больно! — Взвыл Брукс.       Увидел заинтересованные лица высунувшиеся в проход, услышавшие странные иностранные диалекты. Откинув простынку, занырнул внутрь «купе» и затянул быстро Брукса внутрь, приобняв его. Бедолага поджал ноги начав скулить. — Случилось-то чего? — Упал я. — Захныкал Брукс. — Больно! — Он прижал к себе руку.       Дима растерянно огляделся и, пихнув Артура, с трудом его разбудил. Жабка лениво потянулась, сладко зевнув и сонно уставилась на него. Дима тут же указал ему вниз. Артур потер руками лицо и, сев на своей нижней полке уставился на Брукса. Услышав что случилось, попросил его усесться рядышком. Яшкин усадил его на полку. Подчинившись очередному приказу, задрал рукав. Артур заинтересованно осмотрел руку и с радостью констатировал: — А я не медик, я не знаю что делать. Могу предложить только медсестру разбудить, — он вытянул тонкую ручку, указав на верхнюю полку, где спал Кертис, — он может обезболивающего вколоть. — Артур улыбнулся, — Яшкин, ты все равно завалишься и не почувствуешь… Почему дедушка наверху спит? — А почему у дедушки ограждение его не поймало? — Заинтересованно спросил Яшкин, — А, дедуль? — Оно мне мешалось. — Взвыл Брукс, рухнув к стеночке за Артуром, жалобно скуля, — Я его спрятал. — Ну вот теперь от боли прячься. — Дима шумно вздохнул и кивнул, — Ну что, медсестру будить? — Давайте… Ладно… — Сдался Брукс. — Бля, опять покусанный весь буду. Его будить — себе дороже.       Дима выпрямился, но, не рассчитав где закончится полка, ударился об нее головой. Взвыл сам. Артур тут же зажал руками рот, постаравшись громко не ржать. Яшкин, потерев затылок, мягко коснулся рукой одеяла, под которым спал Волк. Осторожно стянул его. Тут же умилился и шепотом сказал: — Пацаны, глянь какая милота!       Артур с Бруксом заинтересованно приподнялись и уставились на то, как Кертис спал сжавшись в комочек, закрыв маленькими ручками половину лица, словно котик, что спрятал отмерзающий носик в лапки. Дима нежно провел руками по черным волосам, любуясь им. Кертис приоткрыл один глаз, сонно и немного недовольно посмотрев на него. Дима шепотом сказал: — Волчонок, а Волчонок… А прости, что разбудил… А можешь мне помочь? — А ты можешь дать мне поспать? — С надежной сонно спросил Волк, завозившись и снова укрылся одеялом с головой, говоря уже из-под него, — Что случилось? Кто сдох? — Пока никто. — Рапортовал радостно Артур, — Брукс упал с верхней полки и повредил свою медвежью лапку. — Услышав, как из-под одеяла раздался недовольный вздох, все трое усмехнулись, — Волчо-о-онок! Вколи ему обезболивающего. И мы тебя честно больше будить не будем. — Вы только обещаете.       Кертис недовольно откинул одеяло. Свесил босые ножки и, уперевшись ими в полку, где спал Галкин, сунул ручки в свой портфель. Достав книжку, кинул ей в Никиту, что крепко спал, довольный пуская слюни на простыню. Сунул руки уже в портфельчик к Артуру. Достав сумку с медикаментами, аккуратно отдал ее Диме, попросив подержать. Осторожно слез с верхней полки. Забрав сумку, порылся в содержимом. Яшкин уселся прямо сверху на Никиту, заинтересованно наблюдая за происходящим. Артур показал покрасневшую руку Брукса. Кертис, кратко посмотрев на нее, набрал обезболивающего в шприц. Одной рукой ударил Брукса по заднице. Тот лишь с неохотой приподнял ее, дав тонким ручкам расстегнуть ремень на штанах. Артур слегка покраснел, мягко поглаживая Мэйсека по волосам, отвернулся. Кертис спустил чужие штаны, оголив задницу. Дима облизнулся. — Не забрызгай тут все своими ядовитыми слюнями. — Попросил его Волк. — Не тебе красивая картинка.       Протерев кожу, осторожно вогнал иголку под кожу, медленно вводя обезболивающее. Дима вальяжно развалился на Никите и решил поинтересоваться: — А вы что, не спали друг с другом? — Нет. — Синхронно сказали Брукс с Кертисом. Последний решился продолжить, — Вот когда вы меня в январе втроем ебали, это был первый раз в жизни, когда мы с ним поцеловались. Лучшие друзья не спят друг с другом, если ты вдруг не знал, Яшкин.       Кертис медленно вытащил иголку, и, прижав спиртовую салфетку, вдруг замер, смотря на Артура, что сидел неловко тыкая пальцами друг в друга. Дима тут же улыбнулся. Видимо Артура что-то беспокоило. И что-то такое, о чем ему стыдно было говорить. Волк слегка нахмурился и спросил уже не несколько тонов тише: — О чем сказать не можешь? Что-то связанное с постелью? — А вы не могли бы… не стонать так громко и довольно. А то… ну… — Что? — Удивился Дима. Тут же сгорбил спину, уперевшись руками в ноги, смотря на Артура, что был готов провалится под полку, — Мелочь, не томи. — Мы с Володей смотрим ужастики вместе уже который вечер. И вы вот нихуя не помогаете. — Он шумно шмыгнул носом, тихо признавшись, — Обещайте меня не ругать. — Нет, я сейчас ремень достану из штанов Брукса. — Волк подтянул черные джинсы, и, уперевшись руками в упругую задницу, спросил, — Ты сделал что-то, о чем жалеешь?       Артур опустил голову и удивился тому, что Брукс уснул, прислонив больную руку к прохладному окну. Нежно укрыл его одеялом. Поворочавшись, признался: — Ну вы там… получаете удовольствие друг от друга. И мы с Володей что-то про это разговорились. Вы меня вдвоем испортили! А говорил мне Радулов не водиться с вами и не слушать вас. — Увидев полное непонимание в глазах как одного, так и другого, пояснил, сильно краснея, — Ну я… ну… поцеловал его. Мы просто заговорили кое о чем. Просто там была такая классная постельная сцена, там вы еще на фоне…       Волк задумался, переведя взгляд на Диму. Яшкин сделал удивленный вид, явно не понимая как его любимый ребенок докатился до таких мыслей и почему его испортил именно он. Волк издал тихий смешок, видя озадаченное лицо без грамма интеллекта, перевел взгляд обратно на Артура и сказал: — Я против. — Да ладно, что ты мамашу включаешь… — Тут же возмутился Яшкин, нахмурившись, — Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось. — Первый раз должен быть с тем, кто знает что делать, Дима. — Парировал Кертис, — Они друг другу только навредят. — Что, думаешь промахнутся? — Удивился Дима, — У них у обоих по девушке. Уж там разобрались, куда можно совать член, так перед друг другом точно разберутся.       Волк тут же удивился его словам и недовольно дал Яшкину подзатыльник. Тот оскалил белоснежные зубки, и, прильнув к Волку, провел рукой по его пижамке и сказал: — Зачем флиртуешь со мной? Понравился? — Я тебе сейчас уебу. — Улыбнулся в ответ Кертис, смотря в карие глаза с добротой. — Этого в нашем диалоге тогда не было. А ну играй по сценарию… без импровизаций, пожалуйста.       Артур в шоке наблюдал за происходящим. Волк медленно провел кончиком языка по тонким губам, не отрываясь смотря в глаза, едва-едва хищно оскалил белые острые зубки. Яшкин шумно дышал, смотря на него, крепко держа его за пижамку. Кертис все же сдался и прошептал: — Просто улыбнулся тебе. — Этого достаточно, чтобы я расценил это как флирт.       Дима тут же притянул его к себе и нежно принялся целовать. Кертис тут же оттолкнул его недовольно покачав головой. На вторую попытку его поцеловать резко впился зубами в его шею. Яшкин взвыл. Схватил его за черные волосы, с трудом вытащив шею из пасти хищника. Кертис усмехнулся, и сказал, повернув голову к Ахтямову, что сидел растерянно уставившись вперед себя: — Нет, Артур, не стоит. Если сильно хочется, лучше сам себе помоги. Нам тебя еще будущей жене отдавать. Нет. Просто нет.       Дима усмехнулся, все же с неохотой согласившись с мнением старшего. Артур стыдливо прикрыл покрасневшие щеки и сказал: — Никто и не хочет этого. Просто… давайте потише. А еще я все еще хочу спать! — Тонкая ручка пихнула Брукса в бок, — Забери своего медвежонка, Димка… — Не хочу. Он только уснул. Я его разбужу!       Кертис с улыбкой слез с Брукса и, прихватив книжку, залез к себе наверх, демонстративно от всех отвернувшись. Дима все же взял Брукса на руки и, с трудом дотащив его, уложил спать к себе на койку вниз, побоявшись за него, что он опять свалится. Укрыл его одеялом. Погладив по голове, сам залез к нему на второй этаж. Поправив поручень, свалился спать дальше. Артур, оставшись при своих сомнениях, улегся спать обратно. Через десяток минут уже все крепко спали. Но теперь уже Волку не спалось. Он попытался почитать книжку, но мысли мешали сосредоточиться на страницах, да и строчки вечно скакали туда-сюда. Он шумно фыркнул. Вот Яшкин вспомнил-то… Вот уж нашел что спросить… Слез со своей полки, беззвучно свалившись на босые ножки. Залез к Никитке. Занырнув под его одеяло, пронырнул под рукой. Никита во сне его прижал к себе, словно любимую плюшевую игрушку. Волк уткнулся носом в его крепкое плечо. Укрывшись с головой, закинул на него ногу, мягко приобняв, наслаждался довольным сопением. Оно его моментально усыпило.       Через пару часов крепкого сна на полу оказался уже Никита, которого спихнул во сне Волчонок. Ни один, ни другой не проснулись. Только когда солнце начало медленно садиться, Яшкин, свесившись с полки, лежал, опираясь руками о край, задумчиво смотря на то, как Брукс спит, неловко поджавшись на своей нижней полке плацкарта. У него хорошо так посинела рука в локте. Но, видимо, боль еще не скоро вернется к нему. Он облизнулся, задумчиво рассматривая его. Слегка растрепанного, с уже неплохой бородой, явно очень плохо высыпающегося. Но он то ли не подавал виду, то ли все равно хорошего было больше. Он медленно поднял взгляд, почувствовав на себе чей-то взгляд. На него изумленно смотрел пацаненок через несколько купе от него. Если он его узнал, то улыбнуться своей беззубой улыбкой — будет гарантированно сдать то, кем он является. А так хоть можно прикинуться валенком, коим он и являлся, и просто сказать, что похожи с неким Яшкиным.       Спрятавшись обратно, достал телефон из-под подушки. Разблокировал его, перевернувшись на бок к стеночке, задумчиво рассматривая фотографии, которые получились с этого путешествия. Услышав громкий хохот Домового через час, спрыгнул со своей полки, спрятав телефон, быстро занырнул под простыню. Тут же уставился на пол, где лежал Никита, обнимающий пакет с мусором, который раньше висел под столом. Кертис сидел у себя на полочке, задумчиво роясь в своем портфеле. Кинул в сторону Никитки фантик, и тот очень постарался, чтобы он попал не глядя. Кертис попал, правда, точно в морду Никитке. — Он меня обижает! — Возмутился Никитка. — Как ты моему Бруксу говорил?! «Сам виноват?!» Ну вот я тоже самое тебе отвечу.       Дима уселся рядом с Волком и заглянул к нему в портфель. Спросив разрешения, вытянул из него небольшой контейнер с едой. Кертис тут же постелил привычное полотенце. Дима поставил контейнер, с любопытством наблюдая за тем, как Волк положил пакет вареных яиц и остатки хлеба. Задумавшись, посмотрел на контейнер, где лежало сало. Оно все еще было во льду. Дима сказал то, что видел, лежащему в ногах Домовому. Тот тут же поднялся с пола. Привязав пакет обратно, уселся напротив них, отодвинув Жабку к стеночке. Волк попросил Диму налить кипятка, заодно разбудить молодежь. — А я и не сплю. — гордо сказал Галкин, свесившись с верхней полки прямо над Никитой. — А можно я тут поем? — Не можно, — с улыбкой сказал Кертис. Повернул голову и вопросительно уставился на Яшкина, — Мальчик, ты может быть сходишь за кипятком? — Тут рисунок красивый. — Растерянно сказал Яшкин, рассматривая красивый подстаканник с вензелями и логотипом компании перевозчика.       Никита прихватил два стакана, отправившись в путь. Дима, очнувшись от рассматривания прекрасного, пошел следом за ним. Они с грозным видом пошли по плацкарту, где все уже потихоньку просыпались от дневной дремы. Зашуршали пакетами и котомками. Где-то уже во всю поглощали пищу. Они пришли к титану. Дима решился набрать воды первый. Вдруг дверь от проводника распахнулась. Девочка-проводница лениво почесалась и уставилась на Никиту. Прическа что у одного, что у другого была такая, словно они были у одного стилиста. — Давно проводницей работаешь? — Уже как пару лет. — Она потрясла головой и, вытащив из волос кусок сыра, задумчиво съела его и констатировала, — Был вкусный. Тизильтер — мой любимый. — А вы не хотите у нас билеты проверить? — заинтересованно спросил Дима и, набрав оба стакана, уступил Домовому. — А нахуя? — Она накинула на мятую футболку рабочий темно-синий халат. — Я еще когда мы только были в районе Екатеринбурга, увидела данные иностранных паспортов. Казахов я еще видела, немцев нет. Хули мне туда смотреть в ваши паспорта? Чего я там должна увидеть? Какие вы страшные получились на фотографиях? Так я могу в свой посмотреть. Я вас и так всех знаю. Мой сосед по вагону, проводник, уже сказал, что вы какие-то охуительные звезды хоккея. Ну и пожалуйста, хоть президент. К нам, значит, к нам. Вы сами явно знаете, как поездом пользоваться, места знаете, а если бы сели не туда, обязательно кто-то бы пришёл на разборки. У меня что, жизнь бесконечная, чтобы еще что-то там проверять?! — Восхищён тобой. — улыбнулся Дима. — Зачем стараться, если можно не стараться? — Усмехнулась девушка. — Всё, давайте, мне надо сделать вид, что я работаю, а то сейчас начальство пройдет…       Ребята вдвоем, тихо посмеиваясь, пошли обратно с ценной добычей. Пока ходили, уже кто-то унес Брукса с нижней полки. Занырнули под простыню, где пахло вкусной едой. Волк сидел, поджав ноги, в самом уголке нижней полки, подложив под спину подушку, и задумчиво кушал яйцо, смотря в окошко. Артур с Володей сидели и спорили о том, какой чай всем заварить. Брукса все еще не было. Волк жестом подозвал Диму и тихонько ему на ушко сказал о том, где его искать. Дима кратко кивнул и пошел вон. Прошел через туалеты и, встав в тамбур, улыбнулся, увидев Мэйсека, что стоял, вжавшись в стенку, задумчиво смотря в овальное окно, в котором еще едва проглядывался зимний пейзаж. — Чего думаешь? — Боюсь туда идти… — Признался Брукс и показал пачку с сигаретками. — Пойдешь со мной?       Дима открыл дверь и, встав на пластины, затащил его с собой. Закрыл обе двери. Тут было жутко холодно. Брукс чихнул. Едва-едва слышно, словно маленький котенок. Сжав в губах сигарету, подкурил ее. Его лицо осветилось совсем ненадолго от теплого света огонька. Яшкин смотрел на него с доброй улыбкой на лице. Брукс отвел взгляд, молча сделав еще одну затяжку. Ему было явно очень неловко курить. Дима протянул руку, сделав затяжку вместе с ним. Неумело затянулся и закашлялся. Брукс едва слышно усмехнулся и, забрав свою сигаретку обратно, стал явно расслабленнее. — Я не хочу отпускать Жабку. Его там будут обижать. Он же у меня совсем маленький еще. Я помню себя в его годы. Я только-только с Чехии сбежал в НХЛ. Только очнулся. И меня в первый же год утянула на дно выпивка. А вдруг… — Он не пьет, Дима. Его воротит от алкоголя. — Я понимаю, Брукс, но… Америка это очень большие и легкие деньги. И они легко развращают. — Это не про твоего мальчишку история, это явно. Будь увереннее за него. А лучше признайся себе, что не в Жабке проблема. — Ты сам все понимаешь. — Дима спрятал руки в карманы. — Можно я не буду это в слух говорить. — Так будет легче. Правда. Честно. — Позже, можно?       Брукс улыбнулся и кивнул. Медленно выдохнул дым от сигареты, смотря заинтересованно на Диму. Тот, резко схватив его за футболку, прижал к себе. Брукс растерялся, разведя руки в стороны. — Я боюсь. Боюсь остаться один. Я же не выдержу один. — Ничего не бойся. Я буду рядом. Обещаю. Лететь долго надо будет в плей-офф. Первый раунд так точно. Но тебе там и не должно быть одиноко. Но я же знаю, ты хорошо постараешься и поработаешь. Быстро закончишь все. И будете с Артуром лежать и сериалы смотреть. — Обещаешь? — с надеждой спросил Яшкин, — Обещай что не бросишь меня. Даже когда я стану совсем немощным и слабым. — Я не оставлю тебя, даже если ты снова ввалишься в наркотики. Я буду рядом, даже пока тебе будет плохо. Буду рядом, когда тебе будет хорошо. Твое состояние для меня не преграда. Я люблю тебя любым. Я видел тебя любым.       Дима закрыл глаза, прижимаясь к нему. Брукс сделал затяжку, прижав его к себе, и, закинув голову, медленно выдохнул дым. Зажмурился, чувствуя теплое дыхание Димы на своей шее. — Я так давно ждал тебя. Хотел тебя. Наблюдал за тобой. Лежал и дрочил, смотря твои интервью после игры. Упросил Волка спереть фотографии с твоего телефона после наших ночей, проведенных вместе. Я боялся, что построил себе твой нереалистичный портрет. Боялся, что разочаруюсь в тебе, очаровавшись тобой. Но ты ровно такой, каким я тебя представлял. Не идеальный. Немного непутевый, неловкий. Но ты как выглядишь, такой ты и есть. Хоть я все еще не могу привыкнуть к твоим случайным выходкам. Боюсь за тебя. Боюсь твоих защитных реакций. Вдруг не угадаю, как к тебе надо подступиться, и сделаю тебе хуже. — Он снова сделал затяжку. — Но ничего. Раз с Волком и его непробиваемыми барьерами справился, с тобой, я думаю, полегче будет.       Дима стоял и улыбался, как дурак, вцепившись в Брукса, словно боясь, что он куда-нибудь сбежит. Дождавшись, пока он докурит, нежно и кратко его поцеловал. Они вернулись к столу, снова пройдя через свой путь. Володя с Артуром сидели, сложив ноги на полке, и довольные черпали палочками заваренную лапшу, периодически откусывая по бутерброду с сырокопченой колбасой. Волк сидел на ногах Никиты и с довольной мордой ел с его рук бутерброд с салом. Никита вытянул руку, показав ребятам на оставшиеся две коробки с лапшой, что явно ждали только их. Дима уселся рядом с ним. Брукс сел рядышком. Они с большим удовольствием принялись поглощать горячую лапшу, заедая ее то бутербродами с салом, то овощами, то утягивая кусочки колбаски. Дима задумчиво почистил очередное яйцо и, откусив его, довольный прожевал. — Обожаю просто вот так ездить. — Вдруг признался Володя. — Будто обратно в низшие лиги, даже детские вернулся, где в качестве транспорта либо поезда, либо автобусы, причем такие, пассажирские, и вы как ебланы с этими баулами тянетесь в четыре утра. — Я однажды даже на Украину в летний лагерь ездил. — с улыбкой сказал Никита, довольный чавкая бутербродом, усмехнулся, смотря на то, как Артур, отпив из коробки бульон, довольный простонал, весь раскрасневшись. — Тогда еще ни загранника, ничего не надо было. И вот едешь на поезде трое суток туда. Родители доверенности оформили, сунули тебя на поезд и поебенили… А граница еще в четыре утра была. Тебя будят, суют твое свидетельство о рождении и доверенность, ты лежишь, как еблан, сонный, нихуя не понять… Темно еще, ни пизды не видно… В вагон вываливаются люди в форме с собаками. Что-то обнюхивают. Ты слышишь, как детей в начале вагона снимают с пути, потому что то доверенность не та, то еще что-то… И такой страх появляется, что вот тебя тоже снимут с поезда. Ты лежишь, трясешься, наши таможенники всё внимательно проверяют… И вот гроза проходит мимо. И всё хорошо. Но через двадцать минут уже граница Украины. И там всё по-новой… Пиздец, я, наверное, поэтому ссыкую каждый раз границы. Начинаешь в свой паспорт смотреть, мало ли там уже не ты, или какие-то данные поменялись, а тебе не сказали…       Раздался громкий хохот. Молодежь сидела раскрасневшись от острого Доширака, шумно дыша ртом. Брукс с Димой же спокойно хлебали такой же острый доширак, только уже гораздо спокойнее. Кертис аккуратно повозился, уперся спиной уже в стеночку, где было окно, и, облизнув пальцы, сказал: — Я бы тоже напугался от такого. Но у меня с границами тоже не очень хорошее отношение. Мы с Дарреном однажды решились сбежать из дома. И случайно ушли в соседний штат. — Все тут же начали громко хохотать. Кертис очистил очередное яичко, половинку дав откусить Никите, второе съев сам, с радостью поделившись историей, — А мы тогда мелкие были. Еще и десяти нам не было. Мы заявили родителям что больше не хотим ходить в школу, хотим только хоккеем заниматься, и никакой алгебры и истории нам не надо. Собрали котомки и пошли… — Он улыбнулся, слушая хохот ребят. — На шестой час похода по лесу нам уже не показалось это весёлым. Но пока шли, много чего интересного обсудили. Выходим из леса, а там мужики с автоматами. И на нас смотрят. А мы как от них деру! А они за нами сломя голову!       И снова громкий хохот в ответ. — Догнали хоть?! — Не без любопытства спросил Галкин, сам сидя весь мокрый, словно три тайма отстоял. — Нет, к счастью! Или не к счастью… Мы же быстро бегали. Никита закинул голову и, прикрыв глаза, сказал: — Веселее было только груши пиздить, а потом от соседей убегать.       Ребята продолжили обсуждать истории, смеясь друг над другом, поедая последние запасы. Солнце уже давно село за горизонт. За окном осталась тьма. Снова достали карты. Ребята играли вчетвером. Наконец-то можно было перейти на русский и спокойно разговаривать. Кертис с Бруксом лежали на верхней полке вдвоем. Волк, вытянув ножки, увлеченно читал книжку на английском вслух едва слышно, пока Мэйсек, погрузившись в лёгкую дрему, слушал нежный голос, рассказывающий очень интересный рассказ. Уже когда выключили свет, Кертис с Бруксом крепко спали, прижавшись друг к другу, держась за руки во сне, книжку отправив на полку с сеточкой. Никита же, с трудом уже видя карты, тихо сказал: — Чуваки, я хавать хочу. — Мы все сожрали. — Констатировал Артур, повиснув на шее Яшкина, что сидел и думал над тем, как ему отбить сразу три карты, хотя было без шансов. — А есть еще варианты? — Ну… Вагон-ресторан есть. Вроде бы еще на этих направлениях оставили… Только там дороговато. — Похуй, пошлите. — Тут же ответил Яшкин и, вытянув руку наверх, не глядя схватил кого-то за ткань, подергал ее, — Эй, вы там наверху.…       Лямкин с Галкиным подняли взгляд и издали едва слышные смешки. Кертис с трудом открыл глаза и, свесив руку, показал средний палец. — Хамло. — Возмутился Яшкин.       Ребята собрались и строем пошли за Никитой, что повел их в вагон-ресторан. Мальчишки расселись за столом и, заказав себе много вкусной еды, продолжили игру в карты, пока был свет. Наелись вдоволь, шутя всякие шуточки друг над другом. Дима с Никитой посовещались и заказали себе выпить. Володя, немного постеснявшись, все же согласился с ними. Распили бутылочку запотевшей водки на троих, пока Артур, сидя рядом с Яшкиным, лишь с осуждающим взглядом наблюдал за ним. Не стал спорить с ними и раз за разом отказывался, когда слышал очередную просьбу выпить с ними. Дошло до того, что Никита, едва уже сидя, не зная, как выгнуться, спросил, подняв руку со стопкой: — Ты что, нас не уважаешь?!       Раздался громкий и истеричный ржач, когда Артур уставился на них вопросительно, даже не зная как на такое отвечать. Они допили водку, расплатились по счету на очередной остановке и с трудом поползли обратно. Спать оставалось не слишком много — Магнитогорск был уже в четыре утра. А на часах в районе десяти. Дима рухнул на нижнюю полку сбоку, прямо на Брукса, и, разбудил его поцелуем. Артур тут же схватил его за волосы и, оттянув от Брукса, что растерянно похлопал глазами, прошептал: — Плохой мальчик! Нельзя! А ну наверх полезай. — Хочу… — Дима схватился за Брукса, не дав себя стащить, — Все, ладно, не пристаю… — Только Артур развернулся, мягко отпустив его, как Дима склонился к Бруксу, глупо улыбаясь и прошептал, — Пошутил, пристаю.       Брукс взмахнул рукой, когда Яшкин жадно впился в него поцелуем. Ахтямов тут же стянул его с полки. Дима рухнул на колени, да прямо перед Никитой, что едва дошел последний, столкнувшись со всеми препятствиями по дороге, которые только встретились ему. Споткнувшись об Яшкина, рухнул на него. Артур тяжело вздохнул, когда мальчишки синхронно заржали. — А ну заткнулись! — Вскрикнул грубый мужской голос с соседнего закутка. — Пидорасы! — А я и не спорю… — Растерянно сказал Дима, и, откинув от себя ногу в грязном ботинке, скинул с себя Никиту.       Артур взял Никиту за худи и толкнул внутрь. Никита рухнул на нижнюю полку и, укрывшись одеялом, тут же уснул. Кертис, кратко посмотрев на него, тяжело и с грустью вздохнул. Перевернувшись на бок, укрылся одеялом с головой. Артур с трудом поднял Диму и, зажав ему рот рукой, прошептал: — Пошли умоемся? Или ты сам ляжешь? — Я нет, я да, я…       Дима пошатнулся. Брукс с трудом уговорил Жабку ложится спать без них, уверив его в том, что все будет хорошо. Взяв Диму за руку, поволочился с ним до туалетов. Яшкин, как послушная лошадка, едва шел за ним, спотыкаясь постоянно. Брукс затащил его в туалет и, закрыв дверь, прижал его к стенке. Дима перевел взгляд карих глаз на зеркало позади Мэйсека. Шумно дышал, с трудом что-то соображая. — Хочу. — Тут же признался Дима. — Возьми меня. Иначе я сам на тебя кинусь. — Так еще мне никто не предлагал переспать. Ты прям уверен в этом? Нахуя опять напился? — Заметил, что у пьяного быстрее член встает… Таблетки неэкономно каждый раз жрать.       Яшкин облизнул губы и, резко кинувшись на него, схватил за задницу, жадно принявшись целовать его. Мэйсек приоткрыл рот от неожиданности. Оттолкнул его от себя, с силой снова вжав в стену. Дима оскалил зубы, едва слышно игриво зарычав. Брукс улыбнулся ему в ответ. Прекрасно знал, что такое даже слегка возбуждало его. Снова грубо остановил его, не дав на него кинуться, и приказал шепотом раздеваться. Дима, смотря ему в глаза, быстро расстегнул штаны. Только хватка возлюбленного ослабла, как он прильнул к нему, уже целуя нежнее. Только когда Брукс начал отвечать, рискнул проявить инициативу. Залез руками ему под одежду. Повернулся и развернулся лицом к зеркалу, слегка выгнувшись. Брукс прижался к нему сзади. Яшкин завороженно смотрел за тем, как его руки скользят по шее, слегка сдавливая ее. С трудом сдержал стон, почувствовав, как Мэйсек резко вошел в него. Крепкая рука зажала ему рот. Дима ловил бесконечное количество удовольствия, любуясь отражением, наслаждаясь грубыми действиями, которые ничуть не делали ему даже больно. Жаль, стонать нельзя. Только шумно дышать, пытаясь устоять на ногах. Он выгнул спину, чувствуя, как поскользили ледяные пальчики по позвонкам. Взвыл. Еще. Хотелось еще. Сильнее и быстрее. Одним разом все не ограничилось. На третий раз у него уже не осталось сил. Он опустился на колени, положив чужую руку на свои светлые волосы и с большим удовольствием работая ртом.       В это же самое время Артур, лежащий на нижней полке, повернул голову, смотря на то, как напротив него Лямкин спит с довольной рожей, упившись до состояния нестояния. Увидев маленькую ручку Кертиса, что свесилась снизу, остановил взгляд на нем. Волк сам крепко спал. Его черные волосы красиво переливались, слегка тревожимые прохладным ветерочком, что лился с потолка. Какой он был красивый, пока спал. Артур перевел взгляд на полку ниже и, увидев свесившегося к нему Галкина, тут же улыбнулся ему. Увидев, как он подозвал его жестом, поднялся на своей кровати. Схватился руками за верхнюю полку, заинтересованно наклонившись к нему, послушал, что скажут. Володя же, осторожно убрав его слегка растрепанные волосы в сторону, осторожно провел рукой по гладкому подбородку. Артур наклонился к нему и тут же коснулся губами его губ. Галкин очень осторожно отвечал ему на поцелуй, скользя пальцами по щеке мальчишки, явно наслаждаясь происходящим. Услышав, как хлопнула дверь, ведущая в их сторону, Артур тут же отстранился, слегка покраснев. Нырнул обратно и, отвернувшись к стенке, укрылся с головой, чтобы, не дай бог, никто не застал их. Брукс, волоча Яшкина за воротник, дотащил его до нужных мест. Свалил на нижнюю полку. Сам залез с большим трудом наверх. Кажется, действие обезболивающего проходит. Рука снова ныть начала. Он поворочался. Кинул подушкой в Яшкина, когда тот начал громко храпеть, и скрылся под одеялом. Галкин, глупо улыбнувшись, сам закрыл глаза, шумно выдохнув, уснул.       Проводница пошла в районе трех часов ночи, будя пассажиров, выходящих в Магнитогорске. Заглянула заинтересованно за простыни, и, всех разбудив, потрепав кого по рукам, кого по плечам, с радостью констатировала, что им остался час ехать. Забрала с разрешения ребят все стаканы с подстаканниками. Вынырнув из-под простынок, растерянно уставилась на Яшкина, что решил досыпать остаток пути, видимо, на полу, укрывшись матрасом. Вытянув руку, разбудила Брукса. Улыбнулась ему и сказала: — Мужчинка молодой красивый… Магнитогорск через час. И молодого человека поднимите с пола, а то если вам не надо — я себе заберу. В хозяйстве пригодится.       Она переступила Диму, разбудив спящих на последней боковой полке, сказав и им, что им скоро выходить, переступила Диму обратно и лениво пошла обратно. Брукс, растерянно похлопал глазами. Понадеялся на то, что ему ничего важного не сказали. Перевернулся на другой бок, снова моментально провалившись в сон. За простынками же все собрали раскиданные вещи, попрятав их по портфелям. Кертис сидел на заднице Никиты, натягивая на ножки разноцветные длинные носочки, рассказывая Артуру о том, почему ему снились птицы, пока сам Артур в очередной раз делал Лямкину перевязку на больной руке, пока тот продолжал крепко спать. Ребята все же собрались. Кертис вынырнул из-за простынки и едва не убился об вытянутую руку Димы. Им через десять минут выходить, а эти двое продолжают спать. Недовольно фыркнув, разбудил Брукса, отправив его собираться и одеваться ко всем, принялся старательно распихивать Яшкина. Его уже даже прохладной водой облили — бестолку. Дима слишком крепко спал. С трудом забрав у него матрас, Артур с Володей с трудом закинули его на вторую полку. Собрав постельное в две кучки пошли сдаваться проводнице. Брукс же разбудил свою лошадку тем, что легонько хлопнул ее по лицу. Дима торопливо натянул на себя одежду. Кажется, он все еще был пьяный. И спать все еще хотелось. Как непривычно!       Они собрались, быстро застегивая пуховики, протягивали ручки теперь Володе, что снимал портфели с третьих полок, и одевал их на чужие спины. Пропустив всех выходящих с вагона в большом количестве, вышли самые последние.       Четыре часа десять минут. Станция «Магнитогорск» встретила бригаду петушественников полным штилем с обильным снегопадом. Перрон уже давно опустел, пока шестеро собирали свои манатки и вывалились на улицу. Проводница пожелала им удачи и дачи в придачу. Раздался громкий хохот. В ответ ей пожелали выспаться наконец по-человечески. Она помахала им на прощание и следом за ними закрыла дверь. Поезд отправился дальше, набрав себе новых пассажиров. Ребята же задумчиво осматривались. Холодный свет от промышленных ламп красиво подсвечивал пейзажи. Одинокий силуэт в легком шерстяном пальто шел явно к ним. Увидев счастливую улыбку на лице Кертиса, все тут же принялись перешептываться. У идущего слегка кудрявые светлые волосы покрывались легким слоем снега, что быстро таял.       Все пятеро, услышав радостный скулеж от Кертиса, издали тихие смешки. Лямкин, немного посомневавшись, все же разжал руку, которой держал своего маленького за капюшон пуховика. Кертис тут же бросился бежать, радостно вскрикнув: — Никитушка!       Ребята не выдержали, громко заржав. Волк, оставляя следы на белоснежном снегу, радостно запрыгнул на руки Никите Михайлису, что подошел к ним. — Бөлтірік! — Радостно поприветствовал Кертиса Михайлис. Прижав его к себе, усмехнулся и с радостью сказал пятерым, что смотрели на парня с счастливыми улыбками на лицах, — Ну что, дождался я вас всех у себя в гостях… Добро пожаловать в Магнитогорск! Пошлите, что встали, как не родные. Вдруг кто не узнал меня без формы — Никита Михайлис, нападающий Металлурга. — Ахуеть. — Улыбнулся Дима. — Тебе не тяжело с ним? — Милый мой мне никогда не тяжелый. — Усмехнулся Михайлис, кратко кивнув. — Слезай. Не позорь меня.       Мэйсек с Яшкиным переглянулись и уставились на Лямкина, что лишь шумно шмыгнул носом, стоя немного потерянный. Кертис все же слез с чужих рук, но отлипать явно не хотел. Михайлис с радостью забрал у Артура сноуборды, и отправился с ребятами вдоль по перрону, до перехода. Бригада петушественников быстрым шагом отправилась за ним. Михайлис же пошел с Волком за ручку, слушая его восторженный рассказ о том, как они провели эту ночь в поезде. Остальные волочились слегка позади, с радостью вклиниваясь в разговор. Лямкин волочился последний, задумчиво смотря на портфель Брукса, на котором болталась подвеска в виде лошадки. Из мыслей не очень хорошего толка, что быстро разрастались в голове его выбил приятный голос Володи, что вытянул руку и, подхватив Лямкина под руку, заинтересованно спросил: — Пиздец, а какого черта происходит вообще?! — удивился Галкин, — Никита, а ты… вот с этим ничего делать не будешь? — Нет. — Едва заметно улыбнулся Лямкин, — Кертис с ним давно не виделся. Надеюсь — у меня рога не растут. — усмехнулся он. — А то меня в Торпедо не возьмут. Я сильно неповоротливый для них.       Брукс отвел взгляд, держа крепко Диму за руку. Через перрон, через вокзал, они дошли до машины. Михайлис помог всем закинуть сумки в большой внедорожник с казахстанскими номерами. Задумчиво наблюдал за тем, как ребята запихиваются на задние сидения, рассаживаясь в привычном составе. Яшкин гордо уселся на переднее пассажирское, пристегнувшись. Лямкин залез первый, тут же обнял усевшегося к нему на ноги Галкина, что с радостью прижался к нему, решив доспать остатки сна. Следом уселся Артур, упав на плечо своего защитника. Следом за ним уселся Мэйсек, усадив на ручки Кертиса. Дима кратко глянул назад. Михайлис обошел машину, усевшись на переднее сидение, и, пристегнувшись, отправился в путь по ночному Магнитогорску. — Это вы откуда такой красивый снегопад волочите? Вот пока вас на горизонте не было — снегов тоже не было! Мне Кравцов писал, что вы уехали и увезли за собой страшную пургу, которая, видать, где-то зацепилась ветром за склоны Уральских гор и до нас доехал только снегопад. — Мы старались. — Улыбнулся Артур, — А как ты любишь чтобы тебя называли? Раз уж у нас теперь двое Никит рядом. — Мне без разницы. Я разве что на «эй» не отзываюсь. — Усмехнулся Михайлис, неспеша проезжая по большим пустынным проспектам. — Как хотите меня зовите. Я для всех и Миша, и Миха, и Никита, и Никитос, и кем я только не был. Я только заранее всех предупрежу — у меня квартира небольшая и жрать у меня нечего. — Мы со своим. — Усмехнулся Галкин. — Наивный какой. — Усмехнулся Лямкин, — Мы же все сожрали. У нас только водка у Брукса в портфеле осталась и остатки от майонеза.       Громкий ржач раздался в машине. Ребята заинтересованно рассматривали очередной город в окне. Дима с большим любопытством рассматривал Михайлиса. Красивый молодой человек. Слегка кудрявый. И не сказать по нему, что он родом с Казахстана. Да. Без формы он выглядел явно по-другому. Или же так только казалось, потому что он толком не знал никого с Металлурга. Давно мечтал познакомится с их командой — у него к каждому претензии найдутся. То его кто-то отправит лед облизывать, то вратарь глазки начнет строить, отвлекая от исполнения буллитов…       Машина проехала по засыпаемому снегом городу, пока Михайлис заинтересованно слушал о том, как у всех проходила дорога и как они проживали уже третий день из своего путешествия. С радостью им сказал о том, что он в качестве развлечения только сходил погулял около дома и вообще не высовывался из него после того, как регулярный чемпионат закончился. Напряжения никакого не чувствовалось. Володя наклонился к Артуру, почти беззвучно сказав ему на ухо: — Кажись Михайлис даже не в курсе о том, что Лямкин с Волком парочка.       Артур тут же кивнул и, положив руку на плечо своего лучшего друга тут же шепотом ответил: — Видишь, даже отсели друг от друга подальше. Хотя я слышал они что-то обсуждали по поводу этого города. Может Ляма и правда не против происходящего? — Мне интересно за этим понаблюдать. — Честно признался Галкин. — Это либо тотальное и безусловное доверие, либо просто уважение к личным границам любимого человека, но внутри у него недовольный бубнеж и ревность.       Мальчишки тут же отпряли друг от друга, услышав громкий ржач над очередной шуткой, которую пропустили своими щебетаниями. Машина остановилась около старой пятиэтажки в самом центре города. Наверняка летом тут очень красиво — привычная советская застройка. Пятиэтажные панельные дома стояли ровными рядами, сияя своими цветными окошками на фоне облачного ночного неба. Ребята надевали свои портфели, громко хохоча над очередной шуточкой над Яшкиным, что дыхнул на Михайлиса перегаром, когда тот посмел спросить, какого черта Диму копыта не держат. Все быстрым шагом отправились за Никитой, что открыл тяжелую дверь в подъезд. Пройдя через него, тут же открыл ближайшую дверь на первом же этаже. Повесив куртку, подождал, пока все зайдут, и кратко рассказал, что где искать. Он явно жил тут один и не наврал про размеры — квартира была довольно маленькой, небольшой «двушкой». Сразу напротив входа через небольшой коридорчик виднелась небольшая кухонька с квадратным столом, к которому были приставлены несколько табуреток. Чуть раньше до этого в коридоре была приоткрыта дверь, за которой прятался санузел. Следующий коридорчик справа от входа уводил к двум комнаткам, в которые были открыты двери. В одной была гостиная, в другой, что подальше, явно спальня. Ребята быстро расползлись по квартире. Кто-то побежал в ванную, кто-то сел рыться в портфеле, подыскивая чистые вещи. Дима, попросившись на улицу, сославшись на какой-то тупняк о том, что забыл кроссовок, попросил не закрывать, если что, дверь, и, схватив Брукса за руку, повел его обратно на улицу. Они уселись, как две птички, на тонкий заборчик. Мэйсек тут же закурил и, положив голову на крепкое плечо, шумно выдохнул. — Заметил грусть в глазах Никиты или мне показалось? — Осторожно спросил Брукс у Димы, переплетя с ним пальцы. — Заметил. Хотя он мастерски научился делать вид, что все хорошо. — Яшкин тяжело вздохнул, — Ой не кажется мне, что мы уедем отсюда без конфликтов. Не кажется мне, что Лямкину приятно видеть Волка в чужих руках. Не за тем он птичку приручает, чтобы потом однажды ленточку с лапки отвязать, отпустив птичку на свободу, а она ебысь и сразу в чужих руках пригрелась. — Дима опустил голову и шепотом спросил. — Скажи мне по-секретику, а у Кертиса с Михайлисом что-то было? — Насколько я знаю было, но это все на фоне их срача с Дицем. — Брукс сделал глубокую затяжку, и медленно с большим удовольствием выдохнул едкий дым, что растворился в морозном воздухе, — А потом как Волк к нам ушел, они толком не общались, но, насколько я знаю, инициатором этого был сам Волк. — Ну я помню, да, что Кертис мне как-то давно рассказывал о том, что сбежал в Екатеринбург вообще забыв про все то, что было с ним раньше. Но нахуя хорошее тоже забывать? — Я не лез в историю Кертиса. Он никому не давал это трогать. Я даже толком не знаю о том, что было. Но лисица много чего ему испоганила. Он везде лисий след видел. Во всем плохом, что с ним случалось. — Брукс повернул голову и, выкинув сигаретку в заснеженную мусорку, тихо сказал, — Успокой Домового, а то он с ума сойдет. Поговорите с ним. И я предлагаю хотя бы до десяти доспать. Я пиздец как хочу спать, Яшкин! Веришь мне?! — Пошли, сладкий мой.       Они кратко поцеловались друг с другом и вернулись в квартиру. В гостинной на большом диване, что превратился в большую кровать, уже спали с краю Артур с Володей, даже не став ничего ждать. Кертис стоял около стола с ножом в руке, увлеченно переговариваясь с Михайлисом, что сидел спиной к стеночке, ближе всего к коридору, перебирая в руках что-то. Брукс смело отправился на кухню, указав кратко на Лямкина, что сидел на подоконнике, уткнувшись в телефон, в темноте гостинной. Встав перед Домовым, Дима осторожно протянул руки ему и Никита тут же обнял его, схватившись за него. — Учишься не ревновать? — Шепотом спросил Яшкин. — А ты маленькому не скажешь? — Осторожно спросил Никита в ответ, и, увидев отрицательное махание головой, тут же признался, — Пытаюсь. Это пиздец как тяжело. — признался Никита. — Я…       Он замолчал, приобняв Диму. Зажмурился, шумно выдохнув. — Пойдем поедим? Ребята наверняка что-то сейчас приготовят. — Я не хочу.       Дима кивнул. Никита и не хочет есть? Значит точно погано ему. Но он им гордился. Гордился, что тот держится. Он бы точно не смог. Никита все же отпустил свою лошадку и рухнул к Артуру с Володей. Дима лег рядышком с ним. Снова обнял. С кухни послышался громкий ржач и громкие счастливые возмущения Михайлиса на английском. Услышав озорной смех Кертиса, Никита едва заметно улыбнулся и, крепко зажмурившись, прошептал: — Лишь бы он счастлив был. Со мной или без меня — уже не так важно.       Они вдвоем уснули в обнимку, даже не став дожидаться остальных. Ближе к шести часам, потолкавшись со всеми, в кровать улегся и Брукс, спихнув Жабку на пол легким взмахом ноги. Артур, раскинув ноги, недовольно сонно огляделся. Полная темнота вокруг. Да еще и так жарко в квартире. Он сладко зевнул. Хотелось пить и очень сильно. Вроде бы квасил не он — а пить хотелось ему. Хотя учитывая то, сколько выпили его друзья — там можно было опьянеть просто от стоящего аромата «перегар номер пять». Осторожно вылез и пошел до кухни. Растерялся, услышав как было тихо. Посмотрел на всех тех, кто спал на диване. Удивленно пересчитал всех спящих. Сверху на Яшкине уж спал Брукс, положив довольную морду ему на спину. Только их с Волчонком не хватало.       Он заглянул за угол, на кухню, и опешил. Волк сидел на ногах Никиты, с большим удовольствием целуясь с Михайлисом, сжав в руках его слегка кудрявые волосы. Артур тут же отпрял от угла и, шумно дыша, очень медленно отошел. Попятившись назад, заскочил на диван. Едва успев прислонить голову, укрывшись остатками одеяла, которым укрывался Галкин, прислушался. Тихие смешки раздались с кухни. Михайлис невозмутимо прошел мимо, отправившись в дальнюю комнату. Волк пошел за ним, облизнув с довольной мордой губы. Они оба скрылись в спальне, беззвучно закрыв дверь. Артур поджал губы, не зная, что делать. Повернул голову и жестом показал Володе молчать. Тот растерянно уставился на него в ответ. Едва слышно спросил: — Мне же не показалось, да… Мы скажем об этом Никите? — Я не буду. — Шепотом ответил Артур, — Никита ревнивый.       Галкин вылез с дивана, постаравшись не разбудить спящего Яшкина с Мэйсеком, и пошлепал босыми ногами по полу, прильнул к двери в спальню. Артур ускакал следом. Прижавшись к нему сзади, заинтересованно прислушался. Галкин едва заметно улыбнулся, почувствовав ледяные мокрые руки на своем животе. Повернул голову и шепотом спросил, кратко посмотрев на тонкие губы: — Хочешь посмотреть? — Я уверен, что у этого Никиты там очень красивые виды. — Очень осторожно сказал Ахтямов. — А ты уже все видел? — Я же живу в квартире с Яшкиным. Если никому не расскажешь, то я тебе расскажу секрет. — Володя заинтересованно кивнул, показав, что рот будет держать на замке. Артур медленно провел языком по губам и прошептал, — Ну видел я там… Ну… Ну сам посмотри…       Рука Володи медленно открыла дверь, совсем незаметно ее приоткрыв. Обе пары глаз наткнулись на одежду, валяющуюся на полу. Прекрасно увидев то, как Волк сидит, изогнувшись, на бедрах Михайлиса, пока тот покрывает поцелуями его грудь, несколько мгновений поглядели за происходящим и снова закрыли дверь. Володя медленно развернулся и вжался спиной в стену, смотря на Артура, что прижался к нему. Прильнув к нему, осторожно начал его целовать. Артур положил руки на его плечи, отвечая ему на поцелуй. Шумно дыша, прижался к нему. Провел пальцами по шее и взялся за его волосы. Тут же отпрял, услышав недовольный вздох из спальни. Встал, прижавшись рядышком. Чертово зеркало около входа легко бы их сдало.       Яшкин сонно недовольно промычал и спихнул с себя Брукса, что свалился между Никитой и Димой. Лямкин обнял его, прижав к себе. Дима же закинул на него прижавшись с другой стороны. — Пиздец. — Шумно выдохнул Володя, — А мне понравилось.       Ахтямов отвел взгляд, шумно пытаясь отдышаться. Снова прильнул к нему, обвивая руками шею, провел руками по мягким волосам. Володя задрал футболку, пройдясь теплой рукой по впалому животу, на котором чувствовались мышцы. Шумно дыша, попятился назад. Из Артура предательски вырвался едва слышный стон. Галкин тут же улыбнулся и, зажав его рот рукой, прошептал: — Тихо. Тут все спят. А там и так не до нас. — Он тяжело дышал, положив руку на теплую кожу, с неохотой признался, — Надо отвлечься…