Два медведя в одной берлоге

      Челябинск. Середина дня.       Кертис Волк, прихватив с собой Брукса Мэйсека, что сидел с грустным видом около двери, за которой прятались счетчики на электричество, быстрым шагом вернулся в квартиру к Виталию Кравцову. Они повесили куртки и вдвоем уставились на то, как Артур застегивает располневший мешок, откуда выглядывали лыжи, лежащие на сноуборде. — На какой рост рассчитаны? — Заинтересованно спросил Брукс. Вспомнив, про свой ценный груз, проведя руками по пуховику, достал из него росточек. — На твой. — Усмехнулся Витя, — А кто-то из вас на лошадях умеет ездить? — Смотря что надо. — Заинтересованно отозвался Кертис и помог Артуру поставить драгоценный груз так, чтобы он не мешался. — Ты умеешь ездить на лошадях?! — Удивился Артур, — Правда?! — Меня Михайлис научил. — Скромно признался Волк. — Мы на одном из межсезоний с ним в горы на лошадях отправились. Так что да, я умею. Ну, на соревнования, конечно, не пойду, но если такое что-то надо, я с радостью. — Он вдруг улыбнулся и сказал, — Вообще-то Домовой тоже умеет. И даже лучше меня. Странно, что вы, как его лучшие друзья об этом не знаете. — Увидев на лицах Артура и Брукса удивление, не сдержался и рассмеялся, — Ой, друзья еще… — Да там через деревню поедете… — Витя вдруг улыбнулся, — Могу одну бабушку подсказать. У нее свое хозяйство. — Кертис издал удивленный вздох и тут же кивнул, — Я знал, что кто-то из вас этим заинтересуется. У вас же в составе целый Яшкин. — Да, пока везем целого. Не факт, что довезем. — Признал Артур. — А то знаешь, он вечно, то копыта отбросит, то сам завалится, то кого-то. Это гиблое дело.       Позади них раздался громкий ржач, что был слышен даже за закрытой входной дверью. Кертис тут же отскочил и, отошел подальше. Брукс, нежно придерживая растение, пошел на кухню. Оглядевшись, позвал Витю к себе, побоявшись рыться в чужих шкафах. — Чего такое? — Он потрепал светлые волосы встав рядом и вопросительно посмотрел на Мэйсека, что с улыбкой показал ему цветок — Зачем оно тебе? Где ты бля его вообще нашел?! — Отвезу жене Стефана. Она коллекционирует. — Наврал Брукс. — Есть у тебя стакан и активированный уголь? Займи мне.       Кравцов, открыв верхний ряд достал ему небольшой стакан и, порывшись уже в другом ящике, достал уголь сразу целый блистер. Оперевшись о столешницу, заинтересованно смотрел за тем, что он будет делать и спросил: — В НХЛ вернутся не хочешь? Или не зовут? — Зовут. И в «Крылья» звали, и в «Ред Булл». Даже в этом году на чемпионат мира звали. Нет, пока не хочу. Денег платят, даже много. Но думаю, что этот сезон для меня последний в России будет. — Куда хочешь? Ты же будешь НСАшником? — Брукс кивнул и, разведя в стакане активированный уголь, аккуратно поставил растение, — Есть мысли? — В Торонто подумываю свалить, а может и в родной Виннипег. Там посмотрим. Не хочу пока загадывать. — Ты чего резко погрустнел? — Удивился Крава, сложив руки на груди, подпирая кухонный гарнитур. — Ты не жалеешь о том, что всю свою молодость хоккейную провел в Екатеринбурге? Даже не сунулся по другим клубам, хотя явно предлагали. — Брукс кивнул, не моргая смотря на то, как уголь, немного пошипев, развалился в воде. Засунув палец, размешал содержимое. — Нахуя это было делать? Ты же все равно туда катаешься. Ты же все равно там обитаешь. Вообще, в эту лигу все приезжают доигрывать. Пенсию встречать. Ну а канадцы с американцами так точно, как те, у кого в НХЛ не сложилось или кто где-то напортачил. Вон, насильник Буше не даст соврать. — Я много где играл, — согласился Брукс, выглядя совсем печально, — в отличии от Димы, я об этом сожалею. А он хвастается этим. Когда я приехал сюда в далеком-далеком девятнадцатом году, я решил просто попытать удачи здесь. Ну я в Калгари в свое время поиграл, мне там толком не понравилось, я плюнул на все, полетел в Германию, там куда меня взяли после восхитительного сезона с плюсом в сорок на приличный по тем меркам контракт, поиграл в Изерлоне, потом в Мюнхен к Ред Буллу. Не сложилось. Вернулся обратно, а попал в Чикаго. Возненавидел этот город и приехал сюда, наслушавшись от русских на олимпиаде об их лиге. Я никогда даже не задумывался толком, чтобы поменять клубы. Считаю, что поменял их достаточно. Мне хватило с головой. Ненавижу вещи собирать, куда-то ехать. Очутившись в красной форме, первый раз выйдя на лед под чужие гимны, мне было так странно. У тебя такого не было? — Нет, у меня такого не было. Мне и там и там нравится. Позовут туда — пойду туда. Пока тут, в родном Тракторе пользу приношу, вот и хорошо. Ты жалеешь о прошлом?       Брукс молча кивнул, стоя уперев руки в столешницу, слегка сгорбив спину. Они стояли вдвоем, в тишине. Рядом с ним был понимающий прекрасный парень, с которым они давно хорошо общались, но такого личного разговора все никак не получалось. Брукс хотел бы о своих чувствах поговорить, да толком не с кем было. С Волком они уже давно все обсудили. Приняли коллективное решение, что они оба — жертвы. Оба приехали сюда в клетках, хоть и в разных. Он редко заставлял себя вспоминать про то, кем он был раньше. В отличие от Кертиса не страдал саморефлексией, не писал дневников. Просто жил и играл, как придется. Как карта ляжет. Как жизнь подскажет. Пока один искал истину и смысл жизни, перерывал дневники, ломая себя перестраивал и продолжает делать это до сих пор, Брукс просто смотрел на это все со стороны и был безликим участником. Обычно просто приходил поболтать, чтобы отвлечь бедолагу от поганых мыслей, отвести его куда-нибудь на волю погулять, пообнимать и утешить его тактильный голод, дав закрыть собой внутреннюю пустоту. Сам в этом не нуждался.       Нуждался только в любви. В любви того, на кого любовался полтора сезона. А потом эта любовь прискакала к нему, гордо звеня копытами. Сама. В руки. К нему. Он долго не мог поверить в то, что происходило с ними. Все еще казалось это какой-то шуткой. Какой-то уловкой. Он все еще боялся, что на него выскочит Радулов с вилами и покажет ему, что он был неправ, подбирая повод в очередной раз убежавшей лошадки из чужой конюшни. «Не смей связываться с этой адовой кобылой, Брукс», — услышал он как-то от Сергея Широкова, что всегда был в курсе всего по самой банальной причине. Он был капитаном команды. Это была его обязанность. Кивал словам капитана. А потом, после своей игры, приходил домой и сидел, смотря чужие игры, любуясь чужой лошадкой, что в очередной раз ругалась со своим медведем и недовольно выбивала лед из-под копыт. Если бы не Волк, что однажды ему сказал, что его разговоры про то, что Яшкин нуждается только в Радулове, и только он его и стерпит, были просто отводом глаз, и он на самом деле хочет, чтобы они были вдвоем, Брукс бы вряд ли рискнул подобрать ничейный повод и повести за собой чужую лошадь. Так бы и сидел остаток сезона. Очнувшись от мыслей, он вздрогнул и, покачав головой из стороны в сторону, честно признался: — Мое прошлое было не очень хорошим. И эти семь лет в Екатеринбурге были для меня очень прекрасными, даже не смотря на то, что проблем тоже хватало. Я не жалею о том, что я приехал сюда. Меня не выгнали из Канады. Я сам ушел. И из Германии меня не выгнали. Я тоже ушел сам. Пришел в чужую страну. А она оказалась моей. — Так почему ты говоришь, что хочешь уйти, если страна твоя и лига твоя? Почему вообще ты должен уходить? — Этот сезон у меня самый провальный. — Мэйсек растерянно покачал головой, решив открыть тайну второму человеку. — Мне сказали, если я так продолжу играть, то продлевать контракт со мной не станут. В другие клубы я не пойду в Континентальной лиге. Я оказался в ловушке по собственной вине. Я в свое время отказался от всего, чтобы оказаться тут. Я полюбил этот город, этих людей, это пространство, даже к еде и разговорам привык. Я чувствую себя тут на своем месте. А если контракт не станут продлевать, я уже не захочу никуда деваться отсюда. — Он поднял голову и посмотрел Виталию в глаза. — Мне некуда возвращаться. Ничего хорошего из такого домоседства не вышло. Екатеринбург навсегда останется для меня единственным родным местом, куда я хочу вернуться. Если меня выгонят… — То есть у тебя проблема в играх встала боком, и Заварухин дал тебе знать, что такого не будет терпеть? — Мэйсек снова кивнул. — И ты не попытаешься с этим ничего сделать? Просто… выбросишь всё вот это хорошее, что у тебя было тут, соберешься и пойдешь… пойдешь куда? В Виннипег? Серьезно? В Торонто, которое больше похоже на шутку в синем с двумя ультрабогатыми безрукими радиоактивными клоунами-пидорасами вверху зарплатной ведомости и остальными хорошими ребятками снизу? — Получается, да. Я попытаюсь спасти этот сезон для себя. Хотя бы вылезти со страшного минуса, в котором я оказался. Я очень пытаюсь это сделать. Но меня словно… прокляли. Я не могу. Просто не могу ничего сделать. То, что я забил в этом сезоне за регулярный чемпионат, это чертовски мало. Критически мало, Витя. У меня Волк больше забил, хотя он по жизни больше помогающий тем, кто по краям, чем бегущий на ворота в одиночестве. А я всем мешаюсь, словно балласт. Пока у нас проходили последние игры, которые я пропустил из-за болезни, я понял кое-что. Все приезжают в эту лигу, как один раз мне сказал Радулов, — умирать. Встречать старость. Заканчивать карьеру. Умирать, да. Я приехал сюда, чтобы почувствовать себя живым. И я не хочу от этого чувства уходить. Тот сезон так много сил мне подарил. Мне обещали большой контракт, на очень хорошие деньги. На такие же, которые мой Дима зарабатывает. Но поставили условие — я должен был повторить этот успех. А я… А я просто свалился в эмоциональную яму, провалил полностью сезон. И теперь ни о чем уже речи не идет. Мне бы просто зацепиться. Хотя бы на годик. Еще бы на чуть-чуть. Но если я за первый шаг плей-офф не забью, это поставит вопрос. Если мы еще и, как обычно, дальше не пройдем — это поставит на мне крест. Я не хочу. — Брукс опустил голову и прошептал: — Я не хочу умирать. Я все еще хочу жить. Очень сильно хочу, Крава, веришь мне? — Я верю, Брукс. Но ты вернешься туда… В НХЛ не умирать едут. В КХЛ едут. Всё у тебя через одно место, Брукс. — Тот вдруг едва заметно улыбнулся и кивнул. — Ты даже с Яшкиным целуешься. Какой кошмар! Отвлекись от мыслей. — Брукс вопросительно посмотрел на него, похлопав глазами. Друг явно попытался увезти его с плохих мыслей. Он с радостью поддастся. А то очень сильно курить захотелось. Стоит потерпеть. — Скажи, вы с Яшкиным… — с улыбкой спросил Витя, сложив руки на груди. — Прям… ну… — Да. Мы с ним пара. — Мэйсек медленно провел языком по губам, смотря на пятнистые листики малютки, и прошептал: — Он мне предложение сделал. — Кравцов удивился и, взяв его за руку, посмотрел на красивое колечко на пальце. Растерянно кивнул. — Единственное, что нас останавливает, это законодательство этой страны. Не беспокойся. Если ты сказал, что не хочешь этого видеть, я точно тебя буду слушаться, а Дима, пока не перепьет. Но я постараюсь его придержать, чтобы он не кидался на всех. — Очень хочу это увидеть. Потому что мне рассказывали, что эту кобылу не успокоить. — Любить ее надо. Вот она тогда и слушаться будет.       Они вдвоем синхронно повернули головы, услышав, как распахнулась входная дверь, с глухим стуком ударившись об стену. — Че, скучали?! — раздался голос Лямкина, — А мы нет!       Они вдвоем синхронно выглянули из-за двери. В дом ввалился Никитка и, гордо скинув грязные кроссовки, пнул их подальше и пошел первый на кухню с пакетом в руках. Следом за ним, бренча стекляшками, ввалились Яшкин с Галкиным, скинув свои кроссовки. Следом переступили порог Юртайкин и Шабанов. — А эти откуда? — удивился Ахтямов и с радостью обнялся первый с мальчишками. — А мы идем, видим, бригада алкашей идет, дай, думаем, за ними пойдём, вдруг нальют. А это, оказывается, свои. — Отозвался Максимка Шабанов и с радостью поймал Артура в свои объятия и слегка покачал его. — Привет, Жабка. Привет, маленький! — Какой он тебе маленький?! — удивился Данила Юртайкин и, когда Артур побежал уже до него, тоже обнялся с ним. — У, лошадка такая! Весь в отца. Такой же кобылкой растет… — Я на это уже не обижаюсь. — воскликнул Яшкин, — а вот Артур легко.       Ахтямов гордо пригрозил им пальчиком. Повесил обе их куртки к своим. Мальчишки с радостью отбили каждому кулачок и тоже пошли на кухню. Кравцов, встав около холодильника, рядышком с Мэйсеком, уставился на происходящий балаган и сказал: — Я иногда думаю, что может это не моя хата. Как так вообще, хозяину и обслужить не дают гостей? Я ваще не готов был к такому.       Никита вытянул футболку, и Дима быстро накидывал в ткань овощи, которые помыть надо. Никита гордо ушлепал до ванной. Вся шумная компания расселась за столом. — Не беспокойся, — усмехнулся Артур усевшись рядом с Галкиным, — Дима все сам сделает. — Яш, у нас пицца еще и роллы едут, так то… — с улыбкой сказал Витя. — Ты мне водку предлагаешь заедать роллами? — Он усмехнулся, и, когда Никита вернулся, быстро принялся нарезать овощи, — Вот знаешь, никогда не лишнее. — Он протянул руку и Кертис стянул протянутый кусочек сладкого перца, с большим удовольствием его съел. — Я для тебя тоже Яш? — Ты для всех там еще «Яш». — Согласился Кравцов. — И тебя, лошадь, все помнят прекрасно.       Никита уселся рядышком с Шабановым и стянул этикетку с водки. Мэйсек достал каждому по стакану. Спросив, кто будет пить водку, поставил рядышком по стопочке. Галкин стянул бутылку с чинзано и, открыв ее, принюхался. Артур забрал ее и, отставив подальше, подозвал Витю к себе. Они снова принялись обсуждать игры, громко хохоча.       Через десяток минут привезли и еду. На большом столе появились разнообразные кушанья. Все громко хохотали, когда Лямкин с Шабановым стали спорить о том, кто сколько съест и что им на двоих этого едва хватит.       Раскрыли по бутылке и, подняв стопки и стаканы, с радостью выпили за здравие и отпуск. Одна часть стола обсуждала НХЛ, вторая часть обсуждала игры. Шабанов чувствовал себя не очень комфортно среди такой толпы народу. Периодически переглядывался с Волком, что ему приятно улыбался в ответ, беззвучно отвечая, что все добрые и его не покусают. Артур с радостью помогал рядом сидящему мальчишке, обслуживая его, когда видел, что у него кушанья заканчивались, придвигал ему поближе коробочку с суши и роллами. Стопка за стопкой. Последняя неуверенность и стеснение прошли. Сидящий рядом с Димой Брукс едва слышно попросил его поменьше налегать на спиртное. Дима с пониманием кивнул и, подняв рюмку с водкой, с улыбкой сказал тост, чтобы у всех плей-офф зашел как можно дальше. Все шумно выпили. Никита с Данилой сидели и ели, обсуждая какие-то свои вопросы. Судя по тыканьям пальцем в стол, они обсуждали какие-то игровые вопросы. Остальные продолжали о своем, насущном. Брукс мягко придерживал Диму за талию, что увлекся разговором с Кравцовым, что стоял, опираясь о плечи Максима, который сидел и безостановочно ржал, закрыв руками лицо, упившись до состояния нестояния, чтобы не стесняться. Шабанов вытянул руку и, с трудом сфокусировавшись на случайном стакане, залпом выпил его. Кертис, сидящий дальше от него, легонько толкнул его в плечо и попросил не налегать на спиртное, а то будет как всегда. Яшкин слегка склонился и заинтересованно спросил: — Простите, а как это «как всегда»?       Максим, выбравшись из объятий Вити, протянул руки Кертису. Тот кратко кивнул. На удивление всех, Шабанов просто рухнул ему на ноги. Скользнув рукой по худым бедрам вдруг громко запел: — Ма-а-атушка Земля! Белая березонька…              Все сидящие подхватили, громко начали горланить слова песни: — Для меня Святая Русь, — затянули пьяные голоса, — для других занозонька… — Сколько мне ещё годочков у кукушки поспрошать? — Затянул Яшкин, вскинув руки, — Про любовь свою девичью на ромашке погадать? Ключевой воды студёной, в сотах свежего медку… В чистом поле тёмной ночью, в небе звёздном утону!       Все синхронно и в один голос затянули громко: — Ма-а-тушка земля! Белая березонька…       Они в едином порыве, едва успевая сделать паузы на выпить и закусить, продолжили горланить слова песни. Никого не смущал их иностранный паспорт в куртке. Все напились до того состояния, когда еще было хорошо. И просто распевались все. Можно орать и галдеть — с десяти до шести можно делать что захочешь в квартире. Кравцов даже не стал никого останавливать. Наверняка все его соседи по работам разъехались, и им просто некому мешать. Дима громко заржал, взмахнув ногой, качаясь на стуле, наебнулся с него. Раздались громкие аплодисменты. — Он обворожен твоим пением. — Расхохотался Кравцов, — Яш, ты как?       Брукс опустил голову, положив ее на ногу Диме и спросил у него: — За какой клуб выступаешь?       Яшкин медленно облизнул губы, смотря на Витю, что стоял с распущенными волосами и слегка улыбался ему, склонившись к нему. Вдруг вытянул руку, указав Бруксу на Кравцова, и сказал: — Рейнджерс. — Показал уже на себя, — Блюз. — О, лошади не наливайте больше! — Воскликнул Никита, обнимая за шею Данилу, и открыл рот. Тот без раздумий положил ему внутрь большой ролл и следом вылил немного соуса. Лямкин с большим удовольствием чавкая, съел его и мягко промурчал, — Спасибо, детка.       Яшкин с трудом поднялся с пола. Пошатнулся, и Витя взяв его за руку, спросил: — Пойдем погуляем, лошадка? — Пойдем. — Без долгих раздумий сказал Дима. — Брукси прихватите. — Попросил Кертис, сделав пару глотков со своего стакана с чинзано со льдом. — А то ему нельзя столько пить. Он же не Яшкин. Диму погоняй по двору, он перебесится и протрезвеет.       Витя взял Брукса за руку, дождался, когда тот прожует очередной кусочек ролла, и дернул его на себя. Мэйсек свалился со стула следом. Снова громкий ржач по кухне-гостиной. Он закрыл руками лицо и, тяжело дыша, поболтал ножками. Кравцов кратко указал Диме на него и спросил: — Что сделать надо с ним? — Поднять. — Дима обхватил Брукса и с лёгкостью поднял его на ноги. — Обнять. — Крепко обняв, буквально повис на нем, — Любить. — Не при нас люби его, бога ради! — Взмолился Даня, — Бля, выгони их, а то они разврат какой-то разводят!       Витя отправил парочку вперед. Прихватил пару пустых бутылок. С улыбкой в коридоре уставился на двух алкашей. Дима помог Бруксу одеться и даже сунул нужные кроссовки под его ножки. Сам нырнул в случайные, схватил куртку и отправился вперед. Кравцов накинул свою куртку. Кратко посмотрел на то, как рука Брукса скользнула в карман куртки Волка и достала оттуда пачку сигарет. Ужаснувшись увиденному, тут же толкнул Диму вперед, что стоял задрав голову, смотря в потолок, словно увидел что-то странное, и, положив руку на плечо, спросил у едва стоящего бедолаги: — Дима знает? — Нет. Прикроешь меня? Не могу терпеть больше.       Кравцов кивнул, дождался, пока Брукс уйдёт, и закрыл дверь. Он решил прогуляться с друзьями до мусорки. Они вышли из подъезда, и Яшкин, который опирался на слишком низкий для него поручень, с криком упал в сугроб. Витя и Брукс громко рассмеялись, наблюдая за тем, как Дима с трудом выбирается из снега. Попрыгав на месте, едва стоящий Яшкин стряхнул с себя большую часть снега, протянул Бруксу руку и помог ему застегнуть пуховик. — Витя, отвернись. — Едва промычал Яшкин.       Кравцов тут же отвернулся, накинув капюшон, боязливо оглядываясь. Самая середина дня. Народ праздно шатался, уходя кто куда. А эти тут решили разводить неизвестно что. Разврат один на челябинских улицах! Приютил Казань с Екатеринбургом на свою голову…       Яшкин схватился за Брукса и жадно принялся его целовать, вжав в стену подъезда, прямо под доской объявлений. Брукс с большим удовольствием отвечал ему, обняв за шею. — Блять, давайте быстрее, бога ради. — Взвыл Витя, — Реще, бога ради! Мне еще жить в этом доме!       Он вытянул руку в сторону, не смотря на них, и, схватив кого-то за пуховик, потянул за собой вниз. Яшкин пошатнулся, схватившись в ответ его за руку, прихватил своего канадца за ручку и пошел с ним. — А куда идти… не идти… почему? — с трудом спросил Дима, едва идя, сильно пошатываясь, — Гулять? — Да, до мусорки. — Подожди, у меня еще контракт с Казанью не закончился. — Дима пошатнулся, — Так, Брукс, — Тот, смотря едва дыша, уперся спиной в стену, — я на мусорку, ты в морг.       Дима взвыл, получив подзатыльник от Вити. Они дошли до мусорки, что стояла на небольшом отдалении от домов. Кратко кивнул Бруксу, что встал, приобняв величественную ель, и с размаху хлопнул Яшкина по заднице, вскрикнув: — Бежать!       Мэйсек, достав сигаретку, неторопливо ее закурил и, закрыв рукой ее, стоял, спрятавшись наполовину за деревом. Яшкин, громко заржав, бросился убегать от него. Кравцов, не ожидав такой прыти от лошадки, быстро помчался за ним. Вот только еще чеха по двору он не ловил! Дима быстро проскакал по колено в сугробах и, выскочив из них, споткнулся обо что-то и упал плашмя в снег. Брукс с улыбкой за всем наблюдал, сделав очередную затяжку. Смотрел за ним не отрываясь, любуясь, как у Димы переливаются волосы на ярком солнечном свете. Он медленно выдохнул дым через нос, завороженно рассматривал его. Сделав еще одну большую затяжку, потушил сигаретку и кинул ее в мусорку. Медленно выдохнул дым через нос. Успел ополоснуть рот и, увидев, как Дима, навернув круг вокруг мусорки, спасаясь от Вити, издал громкое цоканье и позвал лошадку к себе: — Сюда! Сюда, маленький мой! — он тяжело вздохнул, — Не помню как мне сказали тебя приманивать. Кис-кис-кис!       Яшкин резко развернулся. Ноги его не удержали. Он рухнул прямо под мусорными баками. Брукс расхохотался. Без доли сомнения или стеснения Мэйсек уселся рядом и счастливо улыбнулся, когда Витя щелкнул их на память. — Ура, мы там, где нам место! — С улыбкой сказал Дима. — Бля, тут та холодно, что я уже протрезвел. — Ты весь красный, Яшка… — Брукс мягко пригладил его растрепанные волосы. — Ой, фу, сигаретами воняет. — Дима свалился на него сверху, и, рассевшись на бедрах Брукса, замер, завороженно смотря на него. — Витя, хочешь я покажу как это делается?!       Увидев испуганный взгляд Брукса, Кравцов стянул Яшкина с Мэйсека и пнул его в сторону дома. Помог подняться Бруксу и отряхнул его от снега. Они вдвоем посмотрели на то, как Дима с улыбкой лежит в свежем белом снегу, положив на него раскрасневшуюся морду. Шепотом спросил у него: — Давно куришь? — С того года, как в Екат приехал. Не говори Диме, пожалуйста. — Я тоже тайны держу. Ты не один куришь, не беспокойся. Готов обратно вернутся или еще одну? — Мэйсек кратко отказался. Он повернул голову и воскликнул, — Яшка! — Да, это я! — С большой охотой заявил о себе Яшкин. — Ты зачем лужу сделал своей мордой? Там трава под снегом ахуела. Сейчас решит, что зима кончилась, цвести и пахнуть начнет. А ну пошли домой!       Он схватил его за щиколотки и вместе с Бруксом потащил по сугробам до дома, пока Дима громко заливался хохотом. Он уже прилично так протрезвел. Можно еще сверху так же накидаться. Они вернулись в дом, и, вешая куртки, услышали громкое пение. Слова песни Витю поразили. Хорошо, русские народные в исполнении не только русских — это интересно. Но вот… Лазарев? Что же там происходит, что такую песню подобрали. Да и голосочки красивые поют. Прихватив Яшкина и Мэйсека за воротники, не дав им в очередной раз начать разводить разврат, потащил их на кухню. Посадил друг от друга подальше. Встал позади Волка и мягко положил руки на его плечи. Парень сидел, положив ногу на ногу, вместе со всеми распевая песню Сережи Лазарева — «Вкус малины». Один Никита не пел. Сидел напротив, подперев голову рукой, немного глупо улыбаясь, не сводил взгляда с Кертиса. Витя слегка наклонился, рассматривая Кертиса. Сидит, словно довольный и счастливый кот, сжав в руке стакан с разбавленным чем-то чинзано. Они как раз успели на припев. Максим не дал Диме хлебнуть водки из бутылки, налив ему совсем немного. — Сладкий вкус малины на твоих губах. Ты моя половина, свет в моих глазах. — Затянули сидящие, — Линии на ладонь — это моя любовь. То в холод, то в огонь, а завтра будет вновь… Сладкий вкус малины на твоих губах! Ты моя половина, свет в моих глазах, линии на ладонь, это моя любовь! То в холод, то в огонь, а завтра будет вновь… Сладкий вкус малины на твоих губах!       Все синхронно выпили свой алкоголь. Галкин, склонившись к Ахтямову, заинтересованно спросил его о том, всегда ли у них такие застолья. Артур с радостью сказал о том, что если куда-то Яшкин приходит бухать, всегда начинают петь очень странные песни, и тот вечер в баре с Петербургом не был случайностью. Они издали тихие смешки и, отбив друг другу стаканы, выпили еще по глотку за то, чтобы у Димы хватило здоровья так веселиться. Никита вместе с Данилой вдруг вдвоем принялись петь второй куплет, и их даже никто не перебил. — В тот самый обычный день, когда тебя встретил — был абсолютно счастлив, как могут только дети. Ты как солнечный удар, перегорели провода. На всё наплевать, лишь бы слышать твоё «да»…       Кравцов приоткрыл рот и позволил Волку себя накормить. Тут же указал на Брукса, сидящего рядом, уставившегося на стакан. Кертис осторожно протянул ему аккуратный запеченный ролл, тихонько сказав, что это его любимый. Мэйсек с радостью его съел и сидел довольный жевал, сразу подобрев. Видимо, и правда любимый.       Волк медленно облизнул губы, едва заметно улыбнувшись, смотрел на Лямкина, что сидел и с большим удовольствием пел. Остальные смело присоединялись на знакомых строчках. Да. У него тоже бальзам для губ со вкусом малины. Точно знает, кому этот вкус понравится. Хитрая улыбка едва оскалила белоснежные зубки. — Это точно любовь, что же может быть хуже? — Никита кратко встретился взглядом с Волком, и тут же отвел взгляд, продолжая петь со всеми, — Посмотри, ведь я тобой обезоружен! Сладкий вкус малины на твоих губах, ты моя половина, свет в моих глазах!       Застолье с песнями и алкоголем продолжилось. Витя с радостью пил со всеми, усевшись между Шабановым и Мэйсеком, став еще одной преградой для парочки. Вкусная еда довольно быстро уходила. Только успевали коробки в сторону откладывать. На удивление Вити, пить ту водку, которую они пьют, еще и после такой дозы чинзано уже не так странно. Опрокинул со всеми пару стопок. Снова пошли разговоры, в которых уже все участвовали. У них уже пошли какие-то дебаты о том, что натворила Континентальная Хоккейная Лига с распределением тех, кто с кем играл и в каком порядке. Пока один говорил, все слушали, не перебивая друг друга, и параллельные разговоры никто не вел. Выяснилось, что только один Максим Шабанов понял из них всех — как это работает. Долив остатки из бутылки, показал ее всем и констатировал: — Последняя бутылка кончилась. — Раздались разочарованные вздохи. — А че, больше нету? — С надеждой спросил Юртайкин, обнимая Лямкина, что почти лежал на нем, растрепывая его волосы. — Бля, Крава, по-любому у тебя точно есть! — Ну бля, ну джин только. — Согласился Кравцов. — А я только чинзано пью. — Осторожно сказал Мэйсек. — Мне выше по градусам не надо. — Для справки… — Осторожно сказал Дима, указав ему в стакан, — Чинзано у тебя закончилось три стопки назад. Ты уже водку с нами три раза выпил.       Увидев шок на лице Мэйсека, раздался громкий хохот. Волк, вытянув руку, мягко погладил Брукса и, обняв его, сказал, утешая: — Да ты моя тыковка…       Витя пошел до холодильника. Яшкин, с трудом поднявшись, дошел до него. Обняв сзади, положил голову на плечо. Витя взял пару бутылочек джина с нижней полки. Услышав просьбу от Димы, вручил ему палку колбасы. Яшкин заинтересованно ее понюхал, кратко кивнув, и пошел до столешницы. Нарезав колбасу тонким слоем, аккуратно рядышком положил сыр. С тарелкой пошел мимо всех, чтобы каждый взял себе того, что хочет. Следом Кравцов прошел с бутылкой джина, наливая всем. — А я вот у тебя там беговую дорожку видел. — Спросил Лямкин, вальяжно развалившись на стуле, уперся взглядом в Кравцова, — Нахуя она тебе? Я всегда поражался этому. Ведь в центре огромного мегаполиса нельзя же погулять. — Ну там опасно. — Усмехнулся Витя, налив ему побольше джина, — Там машины, собаки, люди… Яшкин. — Ну да, согласен. Яшкин же кидается, ну просто из-за угла… Вообще не знаю как дамы в Казани умудряются так быстро рожать, чтобы восстанавливать популяцию тех, кого покусали Яшкин с Радуловым. — Да чо я опять?! — Возмутился Дима. — Да нихуя! — Расхохотался Юртайкин, — Вон, Волк прирученный, добрый, даже зубки не скалит. А вы кидаетесь на милых добрых мальчиков. Вон, чего канадец такой грустный? Опять покусал его?       Брукс слегка покраснел и отвернулся от них, спрятавшись стыдливо за Волка, что продолжал обнимать его. Кравцов с улыбкой посмотрел на Артура, и, наклонившись к нему, шепотом спросил: — Ты что почти не пьешь? — Ну мне хватает немного. Не хочу в слюни упиваться — не нравится с последствиями бороться. — Представляешь, да?! — удивился рядом сидящий Галкин, пихнув Краву в бок, и подставил свой стакан. Витя налил ему джина, — Вот уж точно не поддается влиянию отца. Он живет рядом с снаркоманившимся алкашом-геем, и при этом не употребляет, не пьет и даже с девочкой живет. — Я видел, да, в инстаграме. — Улыбнулся Витя. — Красивая она у тебя. Слышал, тебя все толкают ей предложение сделать? — Артур кратко кивнул, неуверенно прокрутив стакан с сантиметровым слоем чинзано. — Если сомневаешься — лучше не торопись. Ты еще маленький. Лучше после того, как приедете, поживи с ней немного. — Не хочу от Димы далеко уходить. Хорошо, когда он рядышком. Он же не только пить и ебаться умеет. — Артур пожал плечами, — Мы пока рядом с ним живем. — Так сними квартиру на этаже с ним. — Я похож на богатого? — Удивился Артур. — Да и это опять прописку менять… Не хочу снова воевать полторы тысячи лет с Госуслугами, в попытках доказать что я местный. — А че такое госуслуги? — Спросил заинтересованно Юртайкин, подслушивая разговор мальчишек по соседству. — Бля, лучше тебе не знать. — Расхохотался Никита. — И не заводить там учетную запись. То военкомат напишет, то жена пришлет уведомление о разводе. А то и девушка пришлет уведомление о том, что у вас через неделю свадьба, а ты зашел просто штраф проверить за распитие алкоголя в неположенном месте… Где выпил, там и положено. Выдумали тоже мне…       Они вдруг громко расхохотались. Витя все же прошел дальше, вылив всем желающим в стаканы джин. Задумался и посмотрел в окно. Уже в районе трех. После пяти темнеет. Перевел взгляд на большие пакеты мусора. Он отставил одну пустую бутылку к остальным. Встав за Шабановым, обнял его сзади, а сам уткнулся в экран. Он пьяный за руль точно не сядет — жизнь дорога. Но путешественников бы надо дальше отправить. Сейчас найдет кого-нибудь трезвого, кто не против будет на его машинке покататься, а лучше сразу двоих, потому что народа слишком много. — Та блять! — Вдруг возмутился Максим, и, постучав стаканом по столу, сказал, — Ну давайте я вам на вашем примере покажу. Вот вы на какое место залезли? — На второе. — Сказал заговариваясь Дима, подперев голову рукой, уставившись на красивые руки Шабанова. — Ну… первый раунд как обычно проходит. Самый первый с самым последним. Второй с предпоследним и так далее… А дальше?! — Ну вот смотри. Исходя из тех правил, которые нам читал наш Заварухин, расклад следующий. — Он ткнул пальчиком в стол и улыбнулся, смотря на то, как все притихли, даже переставая жевать, слушая его максимально внимательно. — Плей-офф станет перекрестным со второго раунда. Восемь четвертьфиналистов разделятся на две группы. Всё как обычно — все по группам. В группе А лучшая из оставшихся команд Запада сыграет с худшей из оставшихся команд Востока, а вторая команда Востока — с третьей командой Запада. В группе В — аналогично: лидер Востока встретится с аутсайдером Запада; вторая команда Запада — с третьей командой Востока. — Короче… — Отмахнулся Лямкин. — Мы недостаточно трезвы чтобы понять эти ваши подгруппы с группами под супом. Настолько нетрезвы, что даже ты перестал нас, как чужаков, стесняться. — Шабанов скромно кивнул, — А то все Волчару тебе подавай. Так ладно. Давай на примере. На нас! Ну вот что будет с нами если мы проскочим Хабаровский Амур. — Не, ты так заявил, будто это ахуеть как легко сделать. — Расхохотался Ахтямов, кратко глянув на собрата по команде. — Тебе напомнить с каким хвостом из поражений мы подходили? — Так. Регулярка закончилась. Забыли. Автошные черти, вон, тоже забыли уже, что у них лучшее меньшинство в лиге. — Возмутился Юртайкин. — Эти четверо уебанов нас уже затрахали. — Потому что нас затрахал наш Заварухин! — Воскликнули в ответ возмущенно Мэйсек и Волк. — Мы только и делаем, что меньшинство отрабатываем. Будто большинства у нас и не бывает никогда!       Раздался громкий ржач. Все снова уставились на Максима, что вытянул руку и потрепал Кравцова по волосам. Увидев счастливую улыбку Вити, мальчишки умилились. — Так! Вернемся к нашим кошкам с крыльями. — Шабанов шумно вздохнул, — Ну вот если вы проскочите Амур, то напоретесь на кого-то со стороны Запада. По вашему посеву играет Московское Динамо и Торпедо. Там дальше смотря кто у них выиграет. Если вы попадете на Торпедо, и проскочите их, в следующий раз столкнетесь с кем-то, кто победит в паре над вами — это будет… — Он посмотрел на открытую табличку конференций Запада и Востока. — То попадетесь на пару тех, кто победит в своих ветках. Либо Салават Юлаев, либо мы — Трактор. Если пройдет дальше Московское Динамо, разъебав рогатых, то попадаете на пару Автомобилист — Лада. Там смотря кто выиграет. — Есть вероятность… — Вдруг растерянно сказал Волк, разведя руки в стороны, — что мы встретимся с Казанью в полуфинале?!       Мэйсек с Галкиным громко сглотнули слюну. Яшкин с Лямкиным синхронно переглянулись, оба шмыгнув носами. — Ты далеко со своими «красными» уходил? — Рассмеялся вдруг Юртайкин, — Волче, у тебя вон, рядом сидит тот, кто седьмой год за Автомобилист. Ты спроси у него, как часто он уходил в полуфинал… — Ни разу. — С грустью сказал Мэйсек. — Да и начнем с того, что я не верю, что Динамо выиграет Торпедо. Мы обе игры Торпедо проиграли. — Мы тоже. — Расхохотался Кравцов. — Там какие-то черти ахуевшие скачут. — Пиздец, ты будто расклад на картах сделал. — Улыбнулся Артур и, сложив лапки на стол, заинтересованно спросил: — А у красных кто попадется дальше? Что твой магический шар видит?       Шабанов взмахнул артистично руками над телефоном и протянул: — Магический ша-а-ар… Дай мне ответ… — Он усмехнулся, — Не, на самом деле вот у меня есть очень хорошая знакомая, карты Таро реально интересная вещь! Даже полезная, если сидящий перед ними что-то в этом понимает. — Он отмахнулся, — Так, ладно, не будем шизотерику разводить. У Авто… Ну блять. Если случится чудо и они проскочат Тольяттинскую Ладу, которой три раза из четырех проиграли, то попадутся на пару нижнего посева. Будут дожидаться того, кто выиграет в паре ЦСКА — Локомотив. — Он замер, увидев, как Волк, закрыв руками лицо, вдруг громко заскулил. — Что такое, маленький? Москвичи обижают? Или Ярославцы? — Мы не пройдем даже второй круг вообще никак. — Отрицательно покачал головой Кертис, и, повернув голову, уставился на Брукса, что сидел поникший, раздумывая о том, что делать. — Если вот этот парень не вспомнит, как играть в хоккей — у нас ноль шансов за счет одного Да Косты и второго Макеева вылезти. — Ничего, я его научу в хоккей играть. — Улыбнулся соблазнительно Яшкин. Попытался. Получилось жутко. Заскулил уже Мэйсек. Раздался громкий ржач. — Ты сам сначала по воротам попадать научись, хотя бы через раз. — Расхохотался Галкин. — Видали мы твои пируэты. — Я напомню, мы просрали им предпоследнюю игру, потому что эта беззубая поебень! — Возмутился в ответ Брукс, — Забила тебе буллит! — Я на коньки на его красивые засмотрелся. Там у него на шнурке подвеска в виде бутылки болталась. Я отвлекся. — Скромно ответил Галкин, отведя взгляд в сторону. — Ничего, не я один проебщик! Да и явно не я буду первым в воротах плей-офф стоять. — Они вдруг синхронно сказали с Артуром, — К вратарям вопросов нет, пока нападающие ни на что не способны! С нулем забитых голов никто не побеждал! — Сука, и не поспоришь же. — Задумчиво почесал затылок Шабанов. — Не, у нас Фукале точно будет. Меня правда пугает тот факт, что у нас толковой замены нет. У вас в Екате вообще ахуительная связка вратарей, так же как и у вас в Казани. Ставить все фишки на одного — опасное развлечение. Не дай бог травма… — Тогда и двух опасно. — Усмехнулся Дима. — Вон, Жабка моя вылезла на первый план в начале осени, потому что сначала Мифтахов свалился, подвинув его на второе место, а затем и Билялов свалился. И все. У нас либо Жаба, либо Радулов на воротах.       Раздался громкий ржач, который не прекращался точно с пару минут. Все синхронно выпили, и Шабанов продолжил рассуждения. — Да, вот самое веселое, что если Автомобилист все же проскочит Локомотив, — Он вдруг усмехнулся, — смешно, правда? — Яшкин стыдливо прикрыл рукой лицо, чувствуя на себе осуждающие взгляды Волка и Мэйсека, — Яшка, хватит ржать! Соберись. Мы тут серьезные вещи обсуждаем. — Вот у меня трусы сегодня с уточками! Вот это серьезные вещи! — Покажи! — радостно воскликнул Юртайкин.       Раздались удивленные вскрики, просившие Диму не хвастаться при всех трусами. Дима пообещал им сделать всё цензурно и, развернувшись спиной, слегка спустил штаны, показав рисунок ярко-голубых трусов, на которых были уточки. Раздался громкий ржач. — Да, Яшкин, — задумчиво протянул Кертис, подпирая голову рукой, — обычно с возрастом умнеют, а ты только тупеешь. Вот когда будешь в моем возрасте, будешь себя глубоко осуждать как личность.        Дима искренне расхохотался, и сквозь смех, почти задыхаясь выговорил: — Ты всего на два месяца старше! Прикидывается он тут дедушкой.       Волк с трудом усадил Диму обратно и всучил ему сыр, чтобы он заткнулся. Пока Яшкин жевал, Шабанов продолжил гадать на то, кто кому попадется в плей-офф. — Ну вот… Да… Вот если они проскочат Локомотив, то попадутся на пару тех, кто выиграет в верхнем ряду. Это будут либо Спартак, либо Металлург. А вот если проскочат ЦСКА. — Тут уже заржали все. Волк издал тихий разочарованный вздох и расстроенно покачал головой, осуждая всех сидящих, — то попадут на вашу парочку. — Я так нихуя и не понял. — Отмахнулся Галкин. — Короче, нам бесполезно трепыхаться, я так понял. — Кивнул Брукс. — Континентальная Лига прям старается сделать все, чтобы у нас никогда кубка не было, так же как и у Трактора. Я ставлю последние сто евро на то, что в финале все равно встретится хотя бы один кто-то, у кого кубок был. — Так… — Шабанов вдруг раскинулся на стуле, вытянув ножки, и с улыбкой смотрел на Яшкина, весь покрасневший и очень счастливый, пьяный до невозможности. — Если Яшкин проскочит мимо Амура, перепрыгнет через Динамо, не споткнется об Авто, то… Напорется на кое-кого с Западной конференции. На старого врага, которому надо будет очень постараться проскакать через Минское Динамо, не споткнутся об Авангард, разбить Северсталь…       Повисла тишина. Дима замер, смотря в глаза Максиму, со стопкой в руке. Повисла тяжелая тишина, пока Дима соображал, кто же это мог быть. — На кого-то очень злого. У которого уже есть кубок Западной конференции. — Блять… — Растерялся Яшкин, опустив руку со стопкой, — Только не он. — Вы выйдете в финал со СКА. — Согласился Шабанов. — Это будет минимальная вероятность. Но это возможно.       Дима закрыл руками лицо и громко завыл. Все над ним посмеялись. Волк его обнял, и, прижав к себе, жалобно сказал: — Не бойся, маленький мой жеребенок. Этот злой дядя тебя только пугает. — Кертис возмущенно уставился на Максима, — Зачем ты его напугал?! Он же еще совсем малыш… — И снова все заливались громким хохотом. Кертис мягко поцеловал Диму в щечку, и прошептал на ухо, — Это очень маловероятно, Дима. Так же как и то, что мы встретимся с вами в полуфинале. А если мы как обычно проиграем на первом же шаге плей-офф, то у вас уже соперники поменяются, и ты не встретишься с Ромой. Не плачь только, маленький мой жеребенок. — Он гладил его по светлым волосам, пока Дима, вжавшись к него, тихонько скулил. — Бля, ну чисто логически. — Задумчиво протянул Юртайкин, подперев голову рукой, пока на нем почти повис Лямкин, — Больше вероятно то, что СКА разъебётся с грохотом об Козырева и Северсталь. Я прям, нахуй, уверен в этом. Да и чтобы на эту пару выскочить, надо победить Авангард, который с Металлургом махался весь сезон за право стать лучшим. А тут Яшкин очнулся и влез к ним в драку, разняв драку Лисицы с Птицей.       Кертис растерянно похлопал глазами. Никита тут же улыбнулся и пояснил ему, что это не та лисица с птицей, о которой он подумал. Раздался снова громкий хохот. Кертис, вытянув босую ножку с цветным носочком через усевшегося между ними Кравцова, пихнул Брукса и жестом показал помочь Диме. Мэйсек, поднявшись, едва не завалился. Артур с Володей громко заржали, отбив друг другу пять. Брукс показал им кратко язык и, подхватив Диму под руки, поволок его умыться. За столом продолжились разговоры о том, как далеко Лига зайдет в своем безумстве. Витя поднялся со своего места и достал еще одну бутылку с джином. С грустью посмотрел уже на третий собравшийся мешок. Нет, один он это все не потянет. Надо будет заодно и с алкашами весь вот этот срач вытащить. Волк, вытянув руку, поманил мягким жестом Шабанова к себе. Максим с радостью уселся на место рядышком и прижался к Кертису. Тот счастливо улыбнулся и что-то ему на ушко сказал. Никита опустил взгляд, увидев, как чужая рука мягко приобняла его птичку. Отвел взгляд, поджав губы, снова упав на Юртайкина, с которым, кажется, они уже лучшие друзья. Данила с радостью скормил Никите еще пару роллов и заинтересованно спросил, следом палочками закинув ему приличную горсть имбиря: — У тебя что, черная дыра вместо желудка? — Я всегда голодный. — Улыбнулся Никита, — Нет, у меня не глисты. И нет, я не ведьма, раз столько жру и не толстею. — Так да, я как-то глянул на ваши характеристики. — Усмехнулся Володя, подпирая голову, приютил у себя на ногах Артура, что решил немного подремать, упившись с одного стакана, — Ты Ляма, относительно Яшки в начале сезона ваще дрыщ, со своим-то ростом. — Да, я оч стараюсь. — Улыбнулся Никита, — Например, сжираю всё, что дома есть. — Ты дома в качестве свиньи, я так понял. — Рассмеялся Кравцов, — Дед-доест.       Через пару комнат отсюда, Дима с Мэйсеком, умывшись, встали около большой раковины, смотря друг на друга через зеркало. Яшкин медленно облизнул губы, рассматривая Брукса, и сказал: — Как ты себя чувствуешь? — Подташнивает немного. Как ты столько пьешь? — Удивился Брукс. — Ты же видишь, в компании проще всего так ухлопаться, да еще и получается, что очень незаметно. — Он опустил голову и посмотрел на его часы. — Ого, уже почти пять вечера. — Он снова поднял голову и, еще раз умыв покрасневшую морду, тихонько сказал, — Немного запаздываем с графиком. Должны были уже быть в горах. — Ты куда-то торопишься? — Удивился Брукс. — Мне кажется, у вас с Никитой нет толком графика после Уфы. Да мы еще по-любому в Уфе у кого-нибудь задержимся. — Он слегка наклонился к Диме, и тот тут же принялся его целовать, положив руки на плечи. Пару минут они потратили на поцелуй. Брукс с трудом отстранился и прошептал: — Снова никак? — Дима отрицательно покачал головой. — Ничего страшного, я тоже. Мне кажется это забавным. — По поводу? — Удивился Яшкин, обняв возлюбленного за шею. — Что у нас больше нет основного развлечения, как постоянно ебаться? Мне нравилось это развлечение. — У меня с собой есть запас таблеток. Если захочешь, и если мы все-таки доберемся до домика — можем поразвлекаться. — Он схватил его за задницу, прижав к себе, и прошептал, смотря в карие глаза, — Да, что мы вдвоем вынуждены как-то по-другому получать удовольствие друг от друга. Мы с тобой стали похожи на нашу соседнюю парочку. Они тоже редко спят друг с другом. — А ты откуда знаешь? — Я любопытный. — Усмехнулся Брукс. — Пойдем, любимый, а то мы опять все веселье пропустим. — Я трезвый. — С грустью сказал Дима. — Мне пить не дали толком. Разреши мне немного еще. Хотя бы чтобы до твоего уровня дотянуть. — Но не больше. — Согласился Брукс.       Они вернулись вдвоем к застолью. Все те же разговоры тихонько шли, не прекращаясь. Дима заинтересованно встал около Володи и, опустив руку, мягко погладил спящего у него в ногах Артура по волосам. Пошел уже до Кравцова, что упорно пытался доказать что-то Никите, который лишь хохотал над ним. — Так, мы че, едем дальше? — Да, джин допивай, да поехали. — Усмехнулся Витя, указав на полупустую бутылку. — Яшка, покажи фокус! — Попросил его Юртайкин, лежа на ногах Кертиса, что аккуратно облизывал руки, наевшись очередным роллом.       Дима взял бутылку. Открутил крышку и, быстро раскрутив содержимое, словно на карусели, опрокинул бутылку и начал жадно хлебать алкоголь. Все издали изумленные вздохи, видя, как быстро утекает голубоватый джин из бутылки. Допив всё до последнего глотка, стоял, закинув голову, и, издав едва слышимый довольный стон, тут же улыбнулся. — Вот чертила! — Расхохотался Максим, — Ахуеть, фокусник. — Я такая. — Дима покачал бедрами, и вдруг резко вскрикнул, — Подъём!       Артур вскрикнул от неожиданности, свалившись на пол. Раздался громкий ржач. — Свердловчане и Казанцы — хватаем манатки и уебываем до хатки. — Вас Фукале повезет до домика. — Усмехнулся Кравцов, — Кстати, Яшка, подарок-то заберешь? — Дя! — Радостно воскликнул он.        Артур забрался к себе на стул с ногами и обнял их, счастливо улыбаясь. Дима встал перед обеденным столом. Все тут же начали перешептываться. Кравцов попросил Диму закрыть глаза. Дима закрыл глаза. Услышав странную просьбу, приподнял слегка руки. На него что-то одели. Раздались громкие радостные вскрики и хохот. Яшкин счастливо улыбнулся, стоя зажмурившись. Медленно опустил руки, проведя рукой по ткани. Руки почувствовали какой-то объемный рисунок. — Мы знаем о твоей сомнительной коллекции. Мы тоже хотим поучаствовать. — Дима медленно открыл глаза, и, опустив голову, увидел на себе черную игровую джерси. Капитанская нашивка. Белый медведь. Тут же повернул руку. Двадцать третий номер. Издав громкий радостный вскрик, заскакал на месте, весь покрасневший. Все над ним расхохотались. Яшкин тут же бросился с объятиями на Витю, — Добро пожаловать в клуб черно-белых, Яшка. Челябинск рад тебя видеть, если ты свой разврат тут разводить не будешь. Возвращайся к нам еще. И на, это тебе в дорогу. — Он следом вручил ему бутылочку тундры с его любимой брусникой.       Дима стоял и счастливо улыбался, как дурак. Кравцов с улыбкой попозировал ребятам для истории. Дима был готов расплакаться от счастья. Очередные новые друзья. Очередной город стал приветливее и добрее. Они сделали его жизнь счастливее. Просто подарок. Сказанная случайно глупость стала великолепным поводом для подарка этому странному мальчику с двадцать третьим номером. Он получил себе новый экземпляр. А ребята получили отличного друга. Пока мальчишки пошли собираться, несколько человек остались наводить порядок. Остатки еды, сколько сможет съесть за завтра со своими бедолагами, Кравцов спрятал в холодильник, остальное собрали в дорогу и запихали по портфелям. Брукс забрал свой цветочек, снова спрятав его под куртку. Пьяные и радостные все вывалились в общий коридор. Кравцов Диме с Никитой вручил самый тяжелый мешок с мусором, где звенело стекло, Артуру с Володей вручил полегче. Прихватил сам сноуборды с лыжами, самый маленький мешок, и они отправились вниз. Диме достался еще и небольшой презент — остатки второй бутылки с джином, которую специально ради него припрятал Никитка. Они громко заржали, с трудом запихавшись в грузовой лифт со своим грузом. Увидев, как быстро запотело зеркало в лифте, снова раздался ржач. — Как я вас порой всех ненавижу. — Улыбнулся Витя.       Вывалились с лифта и ровным строем пошли до мусорки по протоптанным путям. Вокруг не было даже живых людей. Солнце только-только село. Сумрак медленно опускался на город. Все еле шли, протягивая за собой тяжелые мешки, и продолжали обсуждать всякий бред. Кертис, едва соображая, куда идет, крепко держась за руку Никиты, шепотом ему предложил спеть какую-нибудь песенку. — Спит над рекою белый дым, застыла сонная вода. — Затянули они вдруг с Никитой, да еще и так громко, что Витя выронил телефон в сугроб и принялся его искать. — Туман над будущим моим, не отыскать нигде следа!       Дима с Бруксом на счет три закинули первый мешок мусора, что громко зазвенел стеклом. Дима, раскинув руки, запел с Никитой и Кертисом: — И плывёт вено-о-очек вдоль ночной во-о-оды, — Он заплясал на месте, расстегнув пуховик снизу, из-за чего, подол начал красиво развиваться, — Одинокая стою на берегу! — Галкин с Ахтямовым закинули свой мешок, и, громко хлопая, наблюдали за тем, как Яшкин с Волком выплясывают вдвоем в своих длинных куртках, взявшись за ручки, — Вижу отражение своей мечты, но найти её на небе не могу!       Никита сидел на крутящейся карусельке рядом с Бруксом, что находился в некоторой прострации от происходящей картины. Витя закинул свой мешок с мусором и вручил Артуру его ценный груз. Мальчишки уселись рядышком. Артур, словно веслом, легонько отталкивался досками, начал крутиться на карусельке. Никиту начало разбирать со смеху. Витя присмотрелся к одиноко заехавшей машине. Около одного из подъездов в дальнем доме остановился внедорожник. Кравцов, громко заржав, склонился к снегу, пока парочка в полукруге, распевая песню на весь двор, продолжала плясать, а остальные продолжали беспечно чувствовать себя препаратами в каком-нибудь НИИ, испытывая судьбу и желудки на прочность, крутились по кругу, сами начав неистово ржать. Витя, увидев, как водитель уселся на капот, явно заинтересованно наблюдая за происходящим, громче начал ржать. Кертис с Димой друг другу поклонились и заодно застегнули пуховики до конца. Дима, достав из сугроба свою недопитую бутылку, привычно выхлебал содержимое. Снова издал довольный вздох. Никита едва затормозил лаптем. — Эй, шеф, кого ждем?! — Возмутился Галкин, вытянув ноги, сложил их на опору перед собой. — Ебать не берите меня в космонавты. — Растерянно помахал головой Артур, — Я чисто как черепашка на льду, которой в керлинг сыграли, спутав ее с камнем.       И снова громкий ржач. Яшкин, шумно выдохнув, сделал несколько шагов, сжав пустую бутылку, и прицелился в мусорку. Кравцов, стоя рядом с ним, сложил руки на груди, тихо посмеиваясь. Никитка достал телефон, заинтересованно всё снимая. Дима прищурился, стоя сильно пошатываясь, и задумчиво протянул: — Ебаная мусорка попаду нет?! Снайпер меня ебал…       Он с размаху кинул тяжелую толстостенную бутылку с джином в мусорку.       Мимо.       Она свалилась между баков. Раздался громкий ржач. Дима с грустным лицом ее подобрал и снова отошел на исходную позицию, понадеявшись хотя бы второй раз попасть. — Ну снайпер тебя ебал. Даже кончал в тебя. Видать, на меткость не влияет… — Ехидно заметил Галкин. Мэйсек громко заржал, раскрасневшись.       Дима показал ему язык и снова прицелился. Сумрак явно мешал ему не меньше, чем тяжелое алкогольное опьянение. На второй раз уже попал. Гордо взмахнул рукой. Из мусорки что-то выпрыгнуло. — Ебать! Бутылка убежала, — Вскрикнул Яшкин, — Ну его нахуй!       Что-то черное тут же бросилось на Диму. Он громко заорал, перепугав всех остальных. Вся банда тут же дала деру, рассыпавшись, как горох из банки. Мальчишки с досками побежали в одну сторону, Никитка, крепко схватив Волка за одну руку, Мэйсека схватив за воротник, в другую. Яшкин, истерично заорав, распугав всех птиц, спящих на деревьях, догнал удирающего Кравцова и тут же запрыгнул на него сверху. Витю ноги не удержали, и он моментально плюхнулся в сугроб лицом.       Артур, швырнув доски, как копье в сугроб, подпрыгнул и быстро залез на дерево. Галкин заскочил следом. Никита, подхватив Волка, с легкостью подкинул его над собой. Кертис, схватившись ручками за высокую ветку, с легкостью подтянулся даже с тяжелым рюкзаком на плечах и сел на противоположной ветке. Никита же, обняв Мэйсека, растерянно отпрял назад. Все тяжело дышали, растерянно рассматривая белый снег, пытаясь увидеть, что же на них напало. Витя, с трудом скинув с себя Яшкина, перевернулся на бок. Крепкая хватка Яшкина едва не задушила его. — Блять, чисто кобыла! — Взвыл Крава, — Какого хуя?!       Волк, болтая ножками, сидя выше всех на дереве, присматривался с Артуром и Володей, сидящими на противоположной ветке, к снегу. Вдруг Артур указал на темное пятно на снегу и радостно воскликнул: — Яшка, смотри, там Рататуй! — Экскьюз ми! — Воскликнул Никита.       Громко заржав, кинул в крысу снежок. Не попал. Но его снайпер не ебал — ему прощается. Крыса тут же помчалась в сторону Димы. Тот снова истерично заорал, подскочил, протоптавшись по Вите, как по асфальту, и завизжав, помчался в сторону противоположной стороны, убегая от крысы. — Бля, этот придурок крыс боится?! — Удивленно спросил Витя, стряхнув с себя снег. — Ебанько чешское…       Мальчишки поспрыгивали с дерева. Никита поймал свою птичку в руки и мягко поставил его на снег. Брукс, уперевшись руками в ноги, тяжело пытался отдышаться. Яшкин же на фоне продолжал скакать. — Бля, Закари там наверное со смеху помер уже от нас. — Улыбнулся Витя.       Володя с Артуром подняли мальчишку за руки и отряхнули его. Большой стайкой пришли к большому внедорожнику. Все с радостью обнялись с Заком, что с улыбкой на лице сказал: — Ребята, вы такие классные! Только вы могли так пойти выкидывать мусор или че вы там делали. — Он указал в сторону, показав на Яшкина, что навернул уже второй круг, старательно убегая от чего-то, что его уже явно не преследовало. — Кто-то его поймает? — Бесполезно. — Отмахнулся Кравцов, — Все. Я отдаю их тебе. В «Долину», на наше место отвезешь их.       Вратарь с радостью кивнул, и счастливо улыбнувшись, протянул руки Артуру. Тот с радостью прижался к нему и сказал: — Ты классный такой! Рад познакомится лично! — И я про тебя много хорошего слышал, Лягушонок. Ты у нас на всю лигу знаменитая звезда. — Он указал на машину, — Прыгайте, отогревайтесь.       Никита открыл заднюю дверь и пропустил и Волчонка, и Артура с Володей усесться. Они чуть поерзали, усевшись компактно. Артур осторожно забрался на Брукса, мягко обняв его за шею, сладко зевнул. Кертис привычно уселся на ноги Никитке, что уселся последний. Галкин облокотился плечом о Брукса и, закрыв глаза, зевнул. Все за ним повторили и рассмеялись. Парни, посовещавшись, закинули доски на крышу и закрепили их. Скинули все портфели в багажник. Остался последний груз. Зак, осмотревшись, сказал: — Витя, давай поспорим, что я его поймаю и не завалюсь. — Ты, конечно, бог на воротах, но я сомневаюсь, что у тебя получится. — Он пожал ему руку.       Увидев, как Яшкин, вывернул к ним, Зак позвал чужого чешского котика к себе: — Котя-котя-котя! Иди на ручки!       Дима тут же кинулся на него и, подпрыгнув, крепко схватился за Фукале. Зак пошатнулся, но, успев схватиться за Диму, устоял на ногах. Кравцов издал удивленный вздох. Потрепав Диму по волосам, попросил с него слезть. Яшкин все же встал на ноги и, пошатнувшись, громко икнул. — Так, все ясно, кто среди них самый выпивший. — А ты чей? — Растерянно спросил Дима, улыбаясь Фукале. — Лавале, Квебек. — Закари улыбнулся, — Канада.       Дима облизнулся и сказал: — Кравцов, отвернись. — Бля, да опять что ли?! — Витя отрицательно покачал головой, — Яшкин, да ты заебал. У тебя свой канадец есть. Вот с ним и целуйся желательно вне границ Челябинской области.       Зак расхохотался и успел отшатнуться, из-за чего Дима, не удержавшись, рухнул перед ним. Витя, громко со всеми попрощавшись, помог Заку усадить Диму в машину. Мягко потрепал его на прощание и, пожелав им хорошей дороги, пошел наконец домой. Зак пристегнулся и пристегнул свой ценный груз, что растянулся с довольной мордой в кресле рядом. — Долго ехать? — Поинтересовался Кертис, прикрыв глаза. — Почти два часа по таким дорогам. Если хотите — можете подремать. Я вас разбужу всех.