Два медведя в одной берлоге

      Екатеринбург. Квартира Кертиса Волка.       Волк стоял в пижамке, опустив руки, на пороге кухоньки, в ужасе смотря на входную дверь. Телефон выпал из рук. Он дышал очень глубоко, едва держась, чтобы не расплакаться. В его дом ломится враг. Самый страшный враг всей его жизни. У него была жуткая слабость. Температура под сорок лишила его всех сил. Даже если сейчас броситься в окно, то его просто могут ноги не удержать на подоконнике. А падать очень далеко. На глазах навернулись слезы. Дверь потихоньку сдавалась.       Полную тишину разрывали громкие удары ногами по двери. Дерево опасно трещало. Кертис всхлипнул, не зная что делать. Он в ловушке. Прикрыв рот рукой, тяжело закашлялся. Дошел до своего пуховика, и, вытащив дневник, схватил бумажный скотч. Свалившись на пол, одной рукой придерживая толстую книжечку, приклеил его к рейкам. С большим трудом сел на пол, уперевшись руками в пол, задыхаясь. — Я же выбью ее! — Вскрикнул искаженный злобой голос. — Открывай!       Еще один удар пришелся по двери. Кертис закрыл трясущимися руками бледное лицо, расплакавшись на пороге спальни. Проклятая болезнь. Его очередь подняться и нанести свой удар. Но у него не было сил. С его Никитой случилось страшное. Он попался под Дица. Слишком быстро Даррен нанес свой удар. Ему же кто-то сказал о том, что они сделали с Радуловым. Он надеялся затаится и притихнуть. Но не получилось. Враг встал на пороге.       Он ненавидел себя за свои же поступки. Ротенберг был прав. Он зря это сделал. Ему было и так очень мерзко от того, что в Петербурге он снова оказался по своей старой работе. Он считал, что Рома не будет снова нарушать его границы. Но видимо это надо было сделать. Как-то поставить его на место. Он этого не достоин. Ничего хорошего он не заслуживает. Просто дрянь. Изменщик. У него был рядом светлый любимый заботливый человек. Его любимый Никитка. Но он же пострадал из-за него. Волк опустил руки, всхлипнув. Он достоин сейчас отхватить от Даррена. Он достоин всего этого плохого отношения к себе. Серые глаза смотрели на дверь не моргая. Широкие ручьи слез текли по щекам. Желание убить себя становилось все больше. Если бы его не было, и проблем бы ни у кого не было. Он повернул голову уставившись в телефон. Он бы мог попросить у Ромы помощи. Но теперь словно не хотелось этого делать. Он должен. Должен открыть эту чертову дверь. Принять участь за свои выходки. Он будет наказан. Раздался очередной тихий всхлип. Еще один удар по двери. Ему страшно. Очень страшно. Все естество орало и билось от ужаса. Ненависть. Ненависть к себе его сожрала. Стоит просто открыть эту дверь, и в очередной раз отхватить свою порцию насилия. Зачем он еще нужен? Для чего существует, если даже ударить в ответ не помогло? Он такой давно мечтал навредить этому чертовому Радулову. А теперь вынужден сидеть и наблюдать как угасает его любимый Никита. Из-за него. Из-за его чертовых выходок.       Он всегда боялся бить в ответ своих обидчиков. Смиренно и стойко принимал удары судьбы, что с каждым била по нему все сильнее. Боялся ошибиться. Боялся получить наказание за проступок. Эти мысли всегда стопорили его действия словно капкан впивающийся в его измученное тело. Он ведь решился пойти на убийство Радулова только по одной причине. Очень весомой. Он первый раз встретил такого человека, с которым он будет уверен в том, что его поймут и поддержат тогда, когда он оступится. Ставка на Рому не сыграла — он так же как и все люди вокруг него осудил его за выходки и еще и добавил сверху. Слезы быстрыми потоками стекали по бледному лицу. Серые глаза обреченно смотрели вперед. Еще один удар. Никитка. Его любимый Никитка, даже увидев его чудовище, увидев его окровавленные руки и то, как его может сильно перекосить от жестокости, не побоялся с ним быть. Он его не осудил. Сам понимает прекрасно, что у Волка внутренний судья самые жестокие наказания дает. Его можно не добивать — израненная психика его сама добьет. Никита просто остался рядом. Просто помог. Да, в страшном преступлении, которое Кертис не отрицает. Но его Никитка остался при нем, даже когда чудовищная тьма его сожрала, и в тени ночной Казани показалась тень чудовища, всю жизнь запертого в клетке. Он был благодарен Никите, что он был рядом. Но очень сильно жалел, что Никита его не остановил. Он должен это сделать. Просто открыть чертову дверь. Расплатиться по самому дорогому чеку.       Вытерев слезы об одеяло, с трудом поднялся на трясущиеся ноги. Лучше открыть дверь самому, чем дождаться, когда он выбьет ее. Доволочился до входа. Зажмурился. Вздрогнул, услышав очередной удар по двери. Раскрыл несколько замков и открыл дверь. Увидев на пороге Даррена, молча уставился на него, сделав нейтральное выражение лица. Ему было страшно. Очень страшно. Сердце в ужасе заходилось бешеным ритмом. Он в одиночестве. И его некому спасти. Неизвестно зачем его Лисица снова прибежала к его клетке, но явно ни за чем хорошим. Добрых разговорах о том, сколько слоев должно быть в слоеном тесте — точно не получится. Надо было только держать внешние эмоции под контролем. С этим он сможет справится в любом состоянии. Даже как сейчас — на грани смерти.       Даррен, одетый длинный пуховик с символикой своего клуба, в черные джинсы и высокие странной расцветки кроссовки, стоял перед ним с легкой улыбкой на лице. Вытянул руку и с силой толкнул Кертиса подальше от порога. Волка ноги не удержали и он рухнул на пол. Медленно отполз от него, и тут же свел тонкие ножки вместе. Диц медленно переступил порог и захлопнул за собой дверь. Снял с себя пуховик, стряхнув снег, отставил кроссовки к хозяйским. Закатал рукава худи с символикой ЦСКА и сказал с доброй улыбкой на лице: — Привет, птичка. — Привет, лисичка. — Хрипло ответил ему Кертис.       Диц даже удивился услышанному. Встал у его ног, с гордым видом его осматривая. Кертис выглядел жалко. Побледневший, дышащий очень медленно через слегка приоткрытый рот. На нем была его любимая пижамка с бледно-розовыми полосочками. Даррен протянул ему руку. Кертис вопросительно посмотрел на него. Руку подавать в ответ не стал. Большим и средним пальцем незаметно стянул с пальца кольцо Никиты, сжав его в ладошке. Не провоцировать чудовище. — Зачем ты здесь? — Едва слышно спросил хозяин. — Чего хочешь от меня? — Я думаю, ты понимаешь что я хочу. Поговорить. Дай руку. Я помогу тебе подняться. — Не трогай меня. Я не хочу этого. — Не зли меня и подчиняйся мне, иначе я буду гораздо злее. Я устал за тобой по всем странам бегать. Хватит убегать от меня. Я тебя все равно найду. И ты это прекрасно знаешь. Я терпеливый. Ну что, матушка Тереза, помог всем, а тебе уже никто не поможет? И где твой герой в тяжелых доспехах, когда он так нужен? — Зачем ты напал на Никиту?       Диц наклонился к нему и схватил его за голую лодыжку. Кертис пнул его другой ногой. Даррен пошатнулся, и поймал его за вторую ногу. Усмехнувшись, потащил его по полу. Кертис вскрикнул, попытавшись схватиться руками хоть за что-то. Схватился за дверь спальни. Диц дернул его на себя и, разведя ноги в стороны, уселся прямо около него. Резко навис сверху. Кертис попытался отбиться. Завозился. Диц слегка зажмурился, рассмеявшись. Хрупкое тело под ним скулило, нанося слабые удары ледяными ручками. Он был похож на котенка, которому не нравится что его гладят. Даррен только руку протянул, как услышал громкое рычание. Волк оскалил зубы. Серые глаза замерли взглядом на руке. Он схватил его за волосы, а второй рукой схватил за задницу, резко вжав его горячее тело в деревянный пол. Волк забился громко заскулив, пытаясь скинуть чудовище с себя. Сил слишком мало. Он сжал руку с размаху огрев Дица в плечо. В ответ получил пощечину. Замер раскрыв рот. — Хватит! — Вскрикнул Диц. — Что ты тут передо мной театр разводишь?! — Я не твоя собственность. — Волк закашлялся чувствуя, как его душит больное горло. — Даррен, уйди из моего дома! — Я так скучал по тебе, мой маленький. Хватит. Я же знаю, что ты любишь меня. Знаю, как сильно хочешь. Знаю, как мечтаешь обо мне. — Не люблю. — Кертис снова попытался скинуть его. — Уйди! Уйди от меня! — Взмолился он. Упер ледяные руки в крепкие плечи увернувшись от поцелуя. — Не люблю! — Хватит, Керти. — Раздался тихий шепоток Даррена на ухо. — Любимый, хватит.       Волк дернулся, резко впившись острыми зубами в шею. Даррен взвыл от боли. Клыки прокусили кожу. Он отпрял от него, и, сжав руку в кулак, с размаху ударил его. Схватив за волосы, со всей силы ударил головой об пол. Кертис задержал дыхание, зажмурившись. Не смей расплакаться перед ним. Это моментально выдаст все твои тайны. Терпи. Держись. Только не расплакаться. Голова снова приложилась об пол. Он стиснул зубы. — Тварь. — Даррен вытер кровь с шеи. — Что ж ты делаешь то?! — Уйди от меня! Видеть тебя не хочу. Не люблю я тебя. Прими же это наконец. — Нет, моя любимая птичка. Я тебя никуда не отпущу. Зато ты теперь в своей уютной клетке не в безопасности. Тебе наверняка очень будет интересно что я сделал с твоим бывшим мальчиком. Я, когда трахал его жену, она так громко стонала подо мной! Такая детка жаркая была! — Кертис дернулся. — Моральный урод. — Задыхался Кертис, — Зачем ты трогал Лизу? — Она совсем не хотела мне говорить где этот уродец. А так сразу сдалась. Я с большой радостью кончил в нее. Когда она залетит от меня — будет очень весело! — Улыбнулся Диц, — А ты, за измену, поплатишься. Я тебе уже говорил, что ты не имеешь права ни с кем спать кроме меня. — Я не твоя собственность! — Вскрикнул Кертис, с силой пихнув его от себя, не дав поцеловать, выставил руку, — Уйди же ты! — Ты ошибаешься. Ты будешь только со мной. Мы связаны с тобой навсегда. Ты пообещал мне что мы всегда будем рядом. И я спрошу тебя за твои слова. Как ты смел спать с этим русским? Как ты смел, блять, изменять мне с этим уродцем?! — Не твое дело!       Кертис зажмурился, снова получив по лицу. Больной удар пришелся прямо по скуле. Он сдержался, чтобы не вскрикнуть. Собрался с силами и столкнул его. Тут же бросился бежать, задыхаясь. Даррен с легкостью подскочил следом и, дернув его сзади за пижаму, дернул на себя. Кертис ударил его локтем в живот, вывернувшись снова из крепких объятий. Диц тут же помчался за ним по квартире. Не дал дернутся ему в гостинную. Волк бросился на кухню. Быстро огляделся, раздумывая чем же обороняться. С размаху кинул в него тарелкой. Диц отбил ее рукой. Осколки рассыпались по полу. Следом прилетела кружка. Диц уже увернулся. Раскрыв ближайший ящик, выхватил нож и с грохотом захлопнул его. Весь покрасневший, злющий как бык, зажал Кертиса в ловушке.       Что теперь делать? Он медленно залез на подоконник. Схватился ослабевшей рукой за ледяную ручку и раскрыл одну створку окна. По ногам потянул ледяной ветер. На улице минус пятнадцать, а он, мало того, что в одной пижаме, так еще и босиком. Если он сейчас наступит на ледяной подоконник, то просто примерзнет к нему. Незаметно схватился за вторую ручку, готовясь открыть второе окно, что отделяло его от улицы. Даррен молча смотрел на него, крепко сжимая в руке острый нож. Его шумное дыхание прерывало тишину. У Кертиса тряслись ноги от страха. Даррен сделал несколько уверенных шагов. Кертис вжался спиной в окно, повернув ручку. Надо было шагнуть в сторону, и он сможет распахнуть окно. И сделать что-то. Уже не важно что. Жизнь в опасности. Другого выхода просто не осталось. С ним у него не будет сил сразиться. Может быть дикий животный страх подарит ему смелость для самоубийства. Даррен слегка прищурился и прорычал: — Руки поднял.       Кертис подчинился, медленно подняв руки над головой, едва стоя маленькими босыми ножками на бетонном подоконнике, по которому тянуло ледяным ветром. Он тяжело начал кашлять. Даррен моментально воспользовался этим. В один шаг сократив расстояние, схватил его за ногу и скинул с окна на пол. Кертис жалобно взвизгнул, очень неудачно навернувшись. Даррен моментально набросился на него. Приставил лезвие ножа к горлу. Кертис задержал дыхание. Почувствовал, как слезы предательски потекли по щекам. Даррен улыбнулся, смотря на свою любимую птичку. Уселся гордо на него. С размаху вонзил нож прямо около головы Волчонка. Он взвизгнул от страха, словно щенок и притих. Несколько прядей волос попали под острие ножа. Серые глаза с ужасом уставились на него. Даррен сидел на его хрупких бедрах, и, вытянул из кармана что-то очень странное. — Ты надоел кусаться. — Он в один изящный жест раскрутил несколько кожаных ремешков. Кертис тут же оскалил острые зубки. — Плохим собакам что кусают добрых людей одевают намордник. Будь хотя бы сейчас послушным. Иначе я выбью тебе зубы.       Он одной рукой схватил его за горло. Кертис замер, закинув голову. Держаться. Просто держаться. Даррен присмотрелся и медленно проскользнул пальчиками по шее. Тут же рыча спросил: — Чьи это руки тебя смели лапать?!       Волк молчал, поджав губы. Ярко красный след от пощечины еще не скоро пройдет. Его опять всего изуродуют. Он медленно закрыл глаза. Как он устал быть просто телом для унижений. Как он устал от этой чертовой жизни. — Я тебя спрашиваю, тварь. Немой не прикидывайся, потаскуха! Кому опять жопу подставлял?! Опять за старое взялся?! — Не твое дело. — Шепотом ответил Кертис.       Тут же с размаху получил пощечину, дернувшись от сильной боли. Почувствовав как чужие пальчики прошлись по губам, укусил его за пальцы до боли. Снова за это получил. Только увидел, как Даррен занес руку для очередного удара, дернулся, попытавшись его скинуть с себя. Схватил сам за руку, и снова впился в нее зубами. Другая рука потянула его за волосы. Но Кертис крепко сжал челюсти, чувствуя, как зубы прокусили кожу. — Блять! Тварь! Отпусти!       Даррен дернул своей рукой. Выхватил другой рукой нож и полоснул его им по лицу. Кертис вскрикнул, зажмурившись от страха. Не понял, куда пришелся удар. Но судя по полившейся крови, где-то очень рядом с глазом. Со всей силы заорал, забившись в истерике, чувствуя, как Даррен вжимает его в пол. Но вот рот заткнули. Он замер. Боялся глаза открыть. Вдруг он уже ослеп на один глаз. Кляп крепко закрыл ему рот. Тонкие полоски теплой кожи легли на лицо. Его голову повернули, застегнув намордник. Кертис горько заплакал, схватив его за руку. Соленые слезы попали на рану. Он замотал головой, жалобно заскулив. Даррен схватил его за волосы и со всей силы ударил головой об пол. Кертис скинул его и дернулся на инстинктах туда, откуда тянуло холодом. Приложил ледяные трясущиеся руки к покрасневшему лицу. Рана распорола ему скулу. Он смело раскрыл глаза, увидев перед собой спасительное окно. Даррен грубо пихнул его вперед и, схватив за волосы разбил его головой окно.       Ледяные осколки засыпали Волка. Он тряхнул головой, скинув их. В босые ноги впилась ледяная острая крошка. Диц вжал его бедрами в подоконник, крепко держа за волосы, с размаху ударил его по заднице. Кертис замер. Вот они. Совсем рядом острые осколки остатков стекла. Один из них был угрожающе близко к шее. А что если покончить с собой? Что если самому распороть себе глотку. Он в слезах дернулся, почувствовав как ледяная рука схватила его за задницу. Рукой схватился за окно. Тело сопротивлялось наклонится ближе к осколкам. Слабак. Просто слабак. Никчемная тряпка. Он с силой отпихнул от себя Даррена. Ледяной ветер обжигал его лицо, покрытое ссадинами. Кертис закинул голову. Ему хотелось закричать. Руки сжали деревянную раму, раздирая кожу об осколки. Он задыхался от боли. Слезы градом потекли по щекам. Он с трудом дышал забитым носом, вдыхая ледяной воздух, чувствуя, как его тело начинает слабеть с каждой секундой. Упросил сам себя вжаться шеей в острые осколки. Просто покончить с собой. Он больше не может. С него хватит. Он устал. Устал от этих мучений. С надеждой в слезах посмотрел на небо. Ни единой тучки. Даррен крепко схватил его за волосы, пихнув на осколки. Они скользнули острыми краями по шее, но лишь немного обцарапали его. Кертис взвыл. Просто чертова смерть. Он мечтал. Мечтал о ней больше, чем о спокойной мирной жизни.       Он замер, услышав, как распахнулась входная дверь. Диц приставил нож к хрупкому горлу и, прижав к себе Кертиса, просто закрылся им. Волк мелко дрожал. В проходе кухни появился Брукс. Он с серьезным видом ледяным тоном сказал: — Уйди от него. Ты посмотри, как ты сделал ему больно. Посмотри что ты сделал со своим любимым человеком. Разве так поступают с теми, кого любят? — Эта дрянь изменяла мне! — Вскрикнул Диц, — Эта дрянь спуталась с каким-то недоноском из Казани! — Нож в руке дрогнул.       Кертис стоял на носочках в слезах смотря на Брукса. Его спаситель пришел. Единственный, кто верит, что Диц опасное чудовище. Единственный, кто знает, почему Волк не чувствует себя в безопасности дома. Сам спаситель выглядел тоже слабым. Побледневший, сам едва дышащий, с очень хриплым голосом. Конечно, вместе же шли после игры и ели мороженое на морозе. Сонный. Под курткой виднелась его черная новенькая пижамка. Видимо под черными свободными джинсами прятались и пижамные штаны. Некогда было одеваться.       Кто же его предупредил? Неужели хоть кто-то смог предупредить Брукса о том, что Волчонок в опасности. Если он не умрет в его руках, то обязательно спросит. Сейчас Брукс делал вид героя. А самому было явно очень страшно. У него кончики пальцев стали слегка посиневшие. Организм явно был в шоке от происходящего. — Тихо. — Брукс мягко показал ему опустить руки, — Опусти нож. Тихо, тихо. — Он прикрыл рот рукой и тяжело откашлялся. — Спокойно. Все хорошо. Я без оружия. Зачем ты такой бардак развел? Зачем ты так изуродовал свою птичку? Как же она споет тебе, если ты на нее намордник нацепил?       Диц выставил руку и показал ему следы от зубов. Кертис собрался с силами и ударил его локтем с размаху в живот. Выбил нож из рук и бросился к Бруксу. Мэйсек тут же поймал его, не дав протоптаться босыми ножками по осколкам. Сделал несколько шагов назад. Под его кроссовками захрустела стеклянная крошка. Кертис обхватил его ручками, тут же спрятавшись в его теплые объятия. Почувствовать себя в безопасности он сможет только когда точно узнает, что Даррен уехал из его города. Но так было все равно спокойнее. Мэйсек его в обиду не даст. — Посмотри на него. — Попросил Брукс, прижимая к себе Кертиса, что заливался горькими слезами, вцепившись в него. — Разве это стоило того?       Диц поднял взгляд, с трудом переводя дыхание. Уставился со злобой на свою хрупкую птичку в чужих руках. Поднял с пола нож. — Убери руки от моей птицы. Не трогай ее своими грязными лапами. Не трогай его! — Сорвался он на крик, — Иначе я с тобой так же поступлю, как с его ебырем!       Брукс попятился назад, преодолевая поле осколков. Кертис боязливо осмотрелся. Поджал пальчики на босых ножках. Осколки отозвались внутри болью. Диц широкими шагами шел на них, оскалившись. У него на шее был еще один след от укуса. Брукс растерянно облизнул сухие губы. Увидев, как Даррен бросился на него, закрыл Кертиса собой, мягко отпустив его из рук, закрыл его собой. Кертис свалился на пол и замер, в ужасе отползая от них. Брукс успел схватить Даррена за запястье руки, едва выгнувшись. Нож в опасной близости замер от его живота. Мэйсек с серьезным видом смотрел на Даррена, и сказал спокойным тоном, гораздо тише привычного: — Успокойся, Даррен. Пожалуйста. Не трогай его. — Он изменял мне! Снова взялся за старое! Снова шлюха дает всем подряд! — Заорал Даррен, дернувшись, — Отпусти меня! Я все равно не смогу его убить! Но я смогу! Смогу превратить его жизнь в кошмар, как он это сделал! — Диц с силой оттолкнул Брукса и крепко сжал в руке нож. Мэйсек расставил руки в стороны, закрыв Волка собой, не пустив его дальше. — Меня не пускают на матчи! Вся команда отвернулась от меня! — Срывался он на истерический крик. — Люди тыкают в меня пальцами на улице! У меня была мечта быть с любимым человеком рядом и заниматься любимым делом! Но Птица забрала у меня все! И сама! Она сама улетела от меня! Моя птичка! — Диц взвыл, — Я так люблю тебя, Кертис, какого хера ты посмел со мной так поступить?!       Волк беззвучно плакал, не в силах даже намордник снять, закрывшись руками, поджав босые ножки. Его сковывал ужас. Обессиливал его. Он ничего не сможет сделать. Кто бы его не защищал — он все равно рано или поздно снова попадет в ловушку лисицы. Сколько бы он не прятался в листве вечернего леса, его все равно найдут. Все равно захотят сожрать и перьями не подавятся. — Посмотри на него. Как он тебе ответит? — Брукс осторожно сделал шажочек в сторону. — Посмотри на свою птичку. Что же ты с ним сделал?       Даррен опустил руку с окровавленным ножом уставившись в упор на Кертиса. Тот с опаской убрал одну ручку, одним глазом на него посмотрев. Доли секунды хватило. Взгляд выдал его животный страх. Диц тут же дернулся на него. С силой оттолкнул от себя Брукса, уже кинувшись на Кертиса с ножом. Мэйсек схватил его за худи и вытолкнул из дома, успев подставить подножку. Диц рухнул на пол, выронив нож. Кертис горько расплакался. Мэйсек же, стянув с него намордник, схватив за один из пальчиков, наклонился, и прошептал торопливо, смотря в глаза: — Я его выгоняю, а ты останешься тут или ты поедешь со мной? — Забери меня. — Захлебываясь ужасом попросил Кертис. — Умоляю, забери меня. — Трясущейся рукой указал на спальню. — Дневник там. Под кроватью. — Потерпи. Бога ради потерпи секунду.       Брукс пнул Даррена обратно на пол, дав ему между ног. Это его задержит. Кратко удостоверился, что Даррен не представляет угрозы и бросился до спальни. Упав на колени, провел рукой по ламелям, и, осторожно отклеив скотч, забрал дневник. Схватил его телефон в руку, тут же сунул оба паспорта. Он прекрасно ориентировался в чужой квартире. Надо забрать все самое ценное. Сунул в карманы своей куртки и кошелек, и документы. Сдернул одеяло, и побежал в коридор. Склонился к Волку. Торопливо укутал его в одеяло как маленького ребенка. Изуродованные ручки обвили его шею. Мэйсек выпрямился, и, крепко прижав его к себе, бросился с ним на руках. Даррен едва нашел в себе силы подняться. Схватив нож, пошатнулся. Бросился за ним. Брукс быстро понесся со своим ценным грузом по длинному коридору мимо дверей.       Быстрый топот эхом прошелся по пустынному мрачному коридору. Следом с громким рычанием промчался преследователь. Кертис зажмурился. Бесполезно же бежать. Сам все понимает. Но все равно надежда, что хотя бы в этот раз у него получится сбежать из цепкой хватки, все еще была. — Мне страшно. — Взвыл Кертис. — Умоляю, защити меня. — Я стараюсь! — Задыхаясь сказал Брукс, — Мне тоже страшно! За мной еще только московский маньяк не гонялся! — Вскрикнул он, и едва успел выскочить на лестничную клетку, чудом не упав. — Блять, Яшкина как-то хватало. Держись крепче.       Он тяжело закашлялся. Быстро затопал ногами по ступенькам, спускаясь вниз по лестничным пролетам. Этаж за этажом вниз. Диц их уверенно нагонял. На втором этаже пнул Брукса ногой в спину. Мэйсек едва успел сгруппироваться, влетев спиной в деревянную дверь, что отделяла лестницу от основного коридора квартир. Даррен схватил его за волосы. Руки немца разжались и он очень мягко выпустил Кертиса. Волк отпрянул от них, пятясь назад. Задыхался, боязливо наблюдая за возней. Даррен уже было дернулся за ним, но Брукс отдернул его на себя. Вскрикнул, едва успев присесть, чтобы наотмашь не получить ножом в тело.       Даррен кинулся на Брукса, и, схватив его за волосы несколько раз со всей силы ударил об стену. Брукс успел оттолкнуть его. Даррен снова бросился обратно и перекинув руку, вжался к нему сзади и со всей силы начал душить. Брукс задыхался очень сильно стараясь выбиться из крепкой хватки. В глазах стало темнеть. Он задыхался, умоляя отпустить его: — Моя. Моя птица! — С видом безумца рычал Даррен, — Птица! Не смей нам мешаться. Моя птица. Моя!       Брукс собрал последние силы и попытался вырваться. Диц ещё крепче сжал руку. Почувствовав, что тело в его руках обмякло, он толкнул Брукса на пол. Напоследок пнув его, он схватил нож и, громко топая по ступенькам, вскрикнул, уставившись на знакомый силуэт внизу лестницы: — Птица! Не улетай! Я же поймаю! Ты убегаешь, я догоняю!       Кертис бросился от него, голыми ножками по снегу, захлебываясь ужасом. Быть может, река его примет в свои объятия?! Вдруг Исеть-кормилица, примет его черную душу?! Даррен быстро нагнал его и завалил на снег. Схватив за горло, зарычал. — Птица. Моя маленькая птичка! Куда же ты… Вот он я… Рядом. Я рядом.       Кертис заплакал и заворочался. Он попытался оттолкнуть своего мучителя, но Диц крепко обнял его сзади, зажав рот руками. Он потащил своего мальчика обратно в дом. Кертис сопротивлялся и плакал. Его била дрожь от ужаса. Босые ноги оставляли следы на грязной лестнице. Диц прижал любимого к входной двери подъезда и снова надел на него намордник. Крепко его затянул. Серые глаза Кертиса были полны животного, нечеловеческого страха. Он смотрел на Дица. Тот улыбнулся ему и прошептал: — Керти мой. Никто нам больше не помешает.       Он обнял его, с легкостью подняв на ручки, и понес обратно в квартиру. Волк положил голову на крепкое плечо. У него не было больше сил. Его взгляд проводил Брукса, что лежал в углу лестничной клетки без сознания. Всхлипнул, мелко задрожав. Лишь бы его не убили. Лишь бы его очередного защитника не убили. Когда он перестанет надеяться, что хоть что-то остановит Даррена.       Даррен вернулся в квартиру. Закрыл дверь на ключ и поставил Волка на ноги. Стянул с него одеяло. Кертис стоял перед ним опустив трясущиеся ручки, с трудом дыша. Весь изуродованный, в заляпанной кровью пижамке, растрепанный, на грани того, чтобы расплакался. Его серые глазки смотрели не моргая. Он видел чудовище. Истинное чудовище. И он ничего с ним не может сделать. Он все еще слабый, чтобы покончить с собой. Перевел взгляд на разбитое стекло за его спиной. Ледяной ветер с улицы быстро охлаждал квартиру. Снова взгляд переместился на чужака. Даррен знает, что они не смогут друг друга убить. И пользуется этим. Даррен схватил в охапку пряди черных голос, и повел Кертиса в ванную. — Ты грязный. Тебя трогали чужие руки. Тебя надо вымыть.       Он даже не потрудился, чтобы расстегнуть рубашку и просто разорвав ее, кинул на пол. Издал тихий вздох, и, раскрыв руки, медленно положил их на голые плечи, завороженно рассматривая хрупкое тело, на котором было несколько синяков. Кертис стоял перед ним жалобно смотря на него. Не сопротивлялся. Бесполезно. Он теперь останется с ним. Дай бог он не убил Брукса. Но тот явно не скоро очнется. Руки Даррена проскользнули по выпирающим ребрам. На лице появилась улыбка. Длинный шрам проходившийся по ребрам его видимо порадовал. Кертис уставился в потолок, старательно отодвигая любые мысли от себя. Сейчас он этим себе сделает только хуже. В голове ничего не должно быть. Только так сможет вытерпеть. — Птичка… Такая идеальная. — Он схватил его за подбородок и прошептал. — Ты будешь кусаться. Опять будешь кусаться?       Кертис отвернулся от него, снова всхлипнув. Ему было так холодно. В квартире скоро станет как на улице. Его всего трясло. Даррен же потянул с него штаны. Усевшись на колени, улыбнулся. Медленно пальчиками проскользнул по низу живота и прошептал: — Все такой же. Мой маленький мальчик. Ты что же, совсем не хочешь меня? — Его пальчики приподняли член. — Это что такое? Зачем расстраиваешь меня?       Кертис был готов провалится под землю от стыда. Даррен схватил его и с силой толкнул в ледяную ванную. Волк упал, словно кукла, и, закрывшись руками, поджал ножки, дрожа. Никак ему не сопротивляйся. Бесполезно. Сам же знаешь, что бесполезно. Ему надоест и он уйдет. Не провоцируй его.       Даррен нахмурился. Раскидал идеально стоящие в ряду бутыльки, недовольно о чем-то бубня. Задумчиво пошел на кухню. Захлопнул обе створки окна. Недовольно плюнул на пол. Перерыл все на кухне. Прихватил высокие перчатки и парочку средств. Встал около ванной. Даррен молча натянул длинные хозяйственные перчатки и потряс средством в яркой упаковке. Кертис в ужасе уставился на него, дрожа. Если хоть капля попадет на его раны — будет больно. Если слишком долго пробудет на коже — это будет химический ожог. Диц ему улыбнулся и поманил к себе пальчиком. Кертис смотрел на него с недоверием. Нет. Он перестал подчиняться всем, кроме Никиты. На приманки больше не кидается. Достаточно раз оказывался в такой ловушке. Его Лисицу это не устроило. Он склонился к нему. Волк забился в ванной, заскулив, не дав себя схватить. Даррен поймал его за намордник и притянув к себе, схватил за волосы. Резиновые перчатки слишком плотно прилипли и делали слишком больно. Его слабые седые волосы, покрашенные на сорок раз и так сыпались в огромных количествах, а тут еще эта паскуда. Даррен замер, услышав громкий жалобный скулеж. Поднял голову за волосы. Кертис смотрел ему в глаза, мелко дрожа. Отрицательно покачал головой, и уперся руками в его тело, не дав себя облить этой дрянью. Уперся руками в него. Начал жалобно скулить словно щенок. — Я не хочу тебя трогать. Тебя все залапали. Воняешь мерзостью. Отмою тебя. Будешь чистенький. Будешь мой. Никому не дам тебя больше лапать.       Он пихнул его обратно. Включив душ, со всей силы ударил Волка об бортик головой. Тут же разжал обе руки и задумчиво смотрел на то, как мелко дрожит бледное тело на дне ванной. Его привлекла красивая картина того, как вода стекала по тощему телу, смывая с него всю мерзость.       Кертис едва держался, чтобы не сдаться. Очень горячая вода лилась на ледяную кожу. Пришлось поворочаться. Осколки в ногах так сильно болели. Вода смыла с него всю грязь и кровь. Голова начала натурально раскалываться от боли. Как он устал от того, что все над ним издеваются.       Он успел закрыть лицо покрытое страшными жуткими ранами и упав на живот, закинул ножки, чтобы химическое средство не попало в раны. Благо оно быстро смывалось под быстрым потоком воды. Даррен довольный облил его средством. Принюхался. Так то лучше. Волчонок взвизгнул, когда чужие руки начали его бесцеремонно лапать. Даже на волосы налили, явно желая смыть с него всю мерзость. — Ты был светлее. Зачем. Зачем ты перекрасился в такой темный? Тебе так шел твой красивый темно-русый. Это что за поебень?! — Диц дернул за черную прядь.       Волк молчал. Ему пришлось это сделать. Черный лучше всего перекрашивает седину, которой стало слишком много в тридцать один год. Он хорошо разогрелся. Весь покраснел. Стало тепло. В нем появилось еще немного сил. Пальчиками зацепился за завязку на наморднике. Ослабил ее. Воду выключили. Кертис недовольно прошипел, когда Даррен взял его на руки. Увернулся от поцелуя. Какая мерзость с этим уебком целоваться. Он даже щеки не подставит.       Резко мотнув головой, он скинул с себя намордник и резко заорал. Заорал так громко, что казалось, лампочки повзрываются.       Несколькими этажами ниже одна из жительниц дома неспеша перебирала ножками, поднимаясь на свой второй этаж с небольшим сетчатым мешочком в руке. Бабушка, лет девяноста на вид, одетая очень тепло, аккуратно поднялась на свой этаж. — Ой, милок Брукси! — Она пошоркала ножками до деревянной двери. — Милочек, чего лежишь такой красивый под моей дверью… — Бабушка оперлась о клюшку, повесив на нее авоську, и с трудом наклонила больную спину, провела сухой рукой по небритой щеке Брукса. — Ой, мужчинки у меня красивые давно в ногах не лежали.       Теплая сухая рука бабушки легонько подтолкнула Брукса, что медленно раскрыл глаза, приходя в себя. Удивился, увидев перед собой бабушку в красивом теплом платочке и старом потрепанном ватнике. — Брукси, а нью вставай! — Бабушка мягко прогладила светлые волосы канадца, сильно шепелявя, постоянно причмокивая вставной челюстью. — А нью холодно! Поднимайся давай, разлегся, кулема… Лежить, глянь… — Простите. — На едва понятном русском сказал Брукс, усевшись на пол и поджал ноги, провел рукой по шее. — Добрый вечер, Галина Ивановна. — Воть то-то же! А то вечно не здороваешься со мной. — Она пригладила его волосы, — Ты чего лежишь? Твой дружочек выше этажом живет. Давай… И про банки не забудь напомнить!       Мэйсек, едва вспомнив, зачем сюда приезжал, тут же издал удивленный вздох, и, резко подскочив на ноги, громко топая поскакал наверх. Бабушка лишь перекрестила его на дорожку и пошла неторопливо по своему дальнейшему маршруту.       В квартире на последнем этаже развивалась все та же драма. Даррен наотмашь дал по нему кулаком, и, с силой зажав рот, вжал в стенку. Кертис горько расплакался. — А ну заткнись. Тебе никто не разрешал. Плохая псина!       Кертис дёрнулся и снова укусил Даррена за руку, которая была не прикрыта перчаткой. Он попытался оттолкнуть своего обидчика. Едва справившись с этим, он всё же сумел оттолкнуть Даррена и выбежал из ванной. Ослабшие ноги его не удержали. Он рухнул на пол и пополз по нему, горько заливаясь слезами. Даррен нагнал его. Дотащил до спальни, свалил на кровать. Вытер его мокрое тело белоснежной простыней. Наконец снял высокие перчатки. Схватил его за точеные бедра. Кертис забился в ужасе, пытаясь его скинуть.       Был ли вообще смысл хоть когда-нибудь звать на помощь? Ворочаться, зная, что все равно силы не равны? Для чего он вообще каждый раз сопротивляется. Стоило просто сдаться. Быть может и правда сдаться? Кертис завыл от боли. Бедный его Никитка. Наверняка очень сильно мучается. Мысленно извинился перед ним. Кертис дал пощёчину Даррену, резким движением поставив ногу поперёк, чтобы тот не смог развести ему ноги. Конечно, Даррен схватил его за руки и прижал их к кровати, а затем жадно поцеловал. Кертис растерялся и приоткрыл рот. Руки разжались. Он замер приоткрыв рот, чувствуя, как чужой язычок залез в рот. Его едва не стошнило. Даррен крепко сжал его горло. Очень осторожно отстранился и облизнул искусанные губы, перейдя на шепот: — Птичка моя милая. Керти мой… — Отпусти меня. — Прошептал Волк. — Умоляю. Отпусти меня. — Нет, мой милый. — Он схватил его за ногу, резко отведя ее в сторону, второй рукой проскользнув мимо члена, всунул сразу несколько пальцев. Кертис замер, раскрыв рот, моментально раскрасневшись. Еще и на сухую… Еще и так властно. Давно ему не было так мерзко. Он заворочался, пытаясь его отпихнуть. Диц же оскалил зубы, одной рукой вжимая его в кровать. — Ах, вот так вот?! Вот такой ты теперь у меня, да?! Шлюха. Это явно не Никиты хер в тебе был последний. — Он крепко держал его за горло, глубже введя сразу четыре пальца. Не дал закричать. — А ну не смей даже, дрянь, возмущаться. — Мне больно. Ты делаешь мне очень больно. — Хрипло сказал Волк.       Он затих и начал тихонько скулить. Но когда услышал два стука в дверь, снова закричал громко. Это Брукс дал знак, что будет открывать дверь. Он точно сможет. У него были запасные ключи. Кёртис закричал во всю глотку и ворочался, пока Диц пытался его успокоить. Не получалось. Чертова шлюха как с ума сошла. Пришлось выдернуть руку. Схватил подушку и резко прижал ее к Волку. Он зажмурился и попытался отдышаться, но ему не хватало воздуха. Он продолжал ворочаться, пытаясь сбросить подушку. Такой способ убийства друг друга они еще не пробовали. Он завозился, пытаясь глотнуть воздуха. Не получилось.       Услышав шаги, он вздрогнул, услышав как разбивается обо что-то бутылка. Замер, когда на него упало тяжёлое тело Даррена. Подушку тут же сдёрнули. Кертис издал облегченный вздох. — Извини, Кертис. — Брукс скинул тело Даррена с него. — Чуть-чуть опоздал. Пошли… Пошли мой маленький. Я рядом. Не бойся.       Кертис расплакался, дрожа. Повернув голову, уставился на Даррена, у которого разбита была голова. Он развалился рядышком на кровати приоткрыв рот. Кертис едва сдержал рвотный позыв, рухнув на кровать. Мэйсек скрыл происходящее под одеялом, и позвал его к себе едва слышно. Надо было успокоить беднягу. Протянул руки и дал Бруксу взять себя на ручки. Мэйсек его быстро одел в ближайшее, что нашел в шкафу. Накинул на него его пуховик и бросился бежать снова с ним на руках. Вторая попытка уже была лучше. Мэйсек уселся в такси с Кертисом на руках и крепко прижал его к себе. Волка жутко трясло. Брукс медленно гладил его по волосам, тихо повторяя одну и ту же фразу, что он в безопасности. Волк прижался изуродованным лицом в его плечо. Чувствовал, как ослабший организм начал сдаваться. Глазки медленно закрылись. Приятный свежий аромат чужого одеколона пробудил приятные воспоминания.       Его Димка так пахнет. Цветочный букет, что сразу бросается первым ароматом, заинтересовывает, следом включая довольно стойкий древесный аромат с едва уловимой ноткой шафрана. Как же им с Бруксом шли эти духи. Как же он хотел сейчас оказаться в безопасности. Приоткрыв серые глаза смотрел в оконце. Там, за окном, во всю жил и радовался город, где наконец ушла затяжная метель, оставив небольшую зимнюю прохладу. Уж в начале марта еще вполне реально было встретить серьезные морозы. Тело хваталось за сознание из последних сил. Его слегка покачивало. Машина быстро преодолевала огромное расстояние между их домами. Быть может он должен оказаться на чьих-то руках умирающей птицей. Быть может просто обречен умереть только в любящих руках. Как же ему сейчас хотелось к своему Никитке. Как же он ненавидел себя за то, что не был достаточно осторожным. Пальчики медленно сжались на шее Брукса, что, отвернувшись, тяжело откашлялся. Они доехали до дома. Кертис едва слышно прошептал: — Я сейчас сознание потеряю. Мне плохо. — Взвыл Волк. — Брукс, убей меня, пожалуйста. Он же не отстанет. Умоляю тебя… Облегчи мои страдания. Я так устал мучаться. — Я не могу. Не оставляй меня. Тихо. Потерпи. Мы почти пришли.       Он понесся с ним на руках по длинному общему коридору. Волк закрыл глаза, потеряв создание прямо у него на руках. Брукс раскрыл дверь, и, захлопнув ее ногой, быстро побежал в гостинную. Очень осторожно раздел, сняв куртку. Взяв звонящий телефон, тут же сказал: — Тут я! — Тебя за смертью посылать! — Вскрикнул Дима. — Реще! Что с ним?!       Брукс тяжело вздохнул и уставился на лежащего перед ним Волка. Шумно и тяжело отдышался. Наконец сказал спустя пару минут паузы: — Он живой. Но его опять изуродовали. Диц. Блядский Диц. — А я предлагал тебе оставить его у себя. Нацепи на него ошейник и пристегни к двери, никуда он не сбежит, волчара твоя бешеная. Нет же. Самостоятельный он у тебя!       Яшкин беспокойно тряс ногой, смотря в экран, где быстро считались секунды. Позади него, на спинке дивана сидел Артур, мягко поглаживая Никиту по волосам. — А у тебя рядом Аня есть? Волчонок сказал у тебя молодежь в полном составе. Я сам с ним не справлюсь. Мне нужна помощь.       Дима передал телефон Ане, а сам откинулся на спинку дивана, вжав ноги Никитки поближе. Вытянул руку и довольный отбил лягушонку пять. — Все нормально. Живой. — Отчитался Яшкин Артуру.       Аня медленно опустилась на диван рядышком с Димой и по-русски сказала что делать, переключившись с ним на видеосвязь. Диме пришлось напрячь мозги, пытаясь вспомнить редкие английские слова, чтобы Брукс понял что делать. Канадец отставил телефон на стеклянный столик, усевшись перед Волком с большой аптечкой, где было много всякой всячины. Периодически показывал тюбики Ане, и она, то гордо кивала, то просила что-то другое найти.       Брукс медленно обеззаразил все раны. Перетратил кучу пластырей, заклеив множество рваных ран. Дима положил голову на плечо Ане, заинтересованно смотря на то, что происходит. Брукс, услышав просьбу раздеть его, неуверенно кивнул. Стянул с него длинный просторный свитерок, накинутый на голое тело. Обняв его, сидел на коленях перед бездыханным телом, уставился на красные пятна, растекающиеся по телу. — Похоже на химический ожог. — Аня хмыкнула, положив ногу на ногу, — Не нравятся мне эти пятна. Принюхайся к коже. Есть ли какой-то запах странный? Едкий может какой-то? Или кисловатый?       Брукс наклонился к Кертису, обнюхивая его. Артур вместе с Димой уставились на экран. Чудеса видеосвязи с доктором. Так бы скорая, капельница, больница, а так смогут и сами помочь судя по спокойному состоянию Ани. Вдруг Мэйсек сказал: — Как… Хлорка? — Блять. — Аня взвыла. — Что за изверг этот парень?!       Артур перевалился через спинку дивана, положив свою голову на другое плечо Ани. Она уставилась на происходящее с недовольным видом, быстро подиктовав Бруксу что делать. Дима все перевел. Брукс приподнял босую маленькую ножку и сказал: — Тут очень много осколков. Ладно, с большими я еще справлюсь… А что будет если я их не вытащу? — Ему больно будет на лапки вставать. На каждый шаг стекло будет прорезать кожу. Тебе бы лучше вымыть его сейчас. Хорошо так. Прям. Распарь кожу, возьми что-нибудь острое и вытяни их. У тебя руки не трясутся. Ты справишься. И там даже иголка подойдет. Просто рядышком под кожу острый край вгони, и приподними его. А там уж и пинцетом сможешь вытащить. Есть же дома что-то такое?       Брукс растерянно уставился на Кертиса, услышав, как тот начал глубже дышать. Значит скоро очнется. Озвучил свои наблюдения. Аня улыбнулась, кратко посмотрев на своего Артура, что счастливо улыбнулся ей в ответ. — Спасу твоих наркоманов и шлюх. Не бойся. Со всем справимся. — Я в тебе никогда не сомневался. — Тихонько ответил ей Артур. — Я тебя за это полюбил.       Кертис медленно раскрыл глаза и, резко перевернувшись на бок, начал тяжело и громко кашлять. У него словно приступ случился. Аня повернула голову. Никита весь побледнел. Она осторожно свалилась к Артуру и, вытянув через него руку, с трудом дотянулась до Лямкина. Схватив его за торчащие волосы, резко повернула голову в сторону. Никита раскрыл глаза. Дима вскрикнул, дернувшись в сторону свалился на пол. Никита издал резкий тяжелый вздох и начал неистово тяжело кашлять. — Ура! — Воскликнул Артур. — Они оба живые! — Ебать мой хуй. — Протянул Никита. — Я ща помру… — Не дождёшься. — Улыбнулась Аня, — Как ты? — Как в аду. Где он. Где мой Волчонок? Что с маленьким?       Аня протянула ему айфон. Их телемост со столицей Урала был довольно интересным опытом. Никита с трудом дыша, уставился на происходящее и едва слышно просвистел. Брукс мягко приобнял Кертиса, слегка приподняв его. На лице Кертиса появилась улыбка. Никита облегченно выдохнул и свалился обратно. — Эй, ты там занят вообще-то! — Парировал Брукс опустив голову на своего умирающего лучшего друга, — Ты же умираешь… — Никитка мой. — Кертис повернул голову в сторону и положил руку на ногу Бруксу. — Не помру, к сожалению, ты же знаешь. — Так! Не отвлекаемся! — Приказала Аня. — Кертис, Никита, вы подыхаете. Брукс всех спасает. Мы наблюдаем. Все заткнулись.