Два медведя в одной берлоге

      Дмитрий Яшкин очнулся среди дня, едва разлепив глаза. Откинул одеяло и выбравшись из одеяла, уставился на яркий экран телефона, читая сообщение от Брукса, что ему похвастался, что очередной его зелёный приятель начал цвести. Дима усмехнулся, заинтересованно смотря на экран. Странно, но ладно. И не таким его бывшие занимались. Он быстро вымылся и пошел готовить завтрак. Громко и грозно постучавшись к Артуру, позвал его на завтрак. Мальчишка с неохотой притащился в пижамке с облачками и сонно сказал, усевшись за стол: — Димка, а ты не будешь против, если мы с Аней поживем тут вдвоем? — Я только за, можешь не спрашивать. — Дима поставил перед ним тарелку. — Видишь же, все вваливаются, и никто не спрашивает. — Ну у меня еще есть пара грамм совести, так что я надеюсь, что ты однажды мне откажешь. — Обойдешься. — Он уселся рядышком и быстро принялся есть. Артур же сидел подперев голову рукой, с неохотой завтракая. — Ты чего такой убитый? — Да я всю ночь смотрел нхловские матчи. Седой я с ними стану, а у них только регулярка. Все смотрю, как они играют. А ты как с Сашей поговорил? Я просто в наушниках был, даже не слышал чем все закончилось. — Я его выгнал. — Дима улыбнулся, — Он попросил меня уступить ему команду, а еще предложил, на условии, что никто не узнает, переспать. — Артур в шоке уставился на него, явно ожидая какого-то ответа. — Нет, я его не целовал даже. Но возбудил он меня очень хорошо. Я такой голодный! — Взыл Дима, потерев руками шею. — Мне надо… Надо любимого рядом. Я сейчас еще держусь. Но надолго меня точно не хватит. Он-то знает это. — Конечно. Он тебя на изменах же постоянно видел. И что делать будем? — Пошел он нахуй! — Дима отправил кусочек курицы в рот и гордо взмахнул рукой с вилкой. — Жуй быстрее. Я чувствую сегодня пиздец будет. — Так сегодня Динамо-Минск. — Ахтямов задумчиво подпер голову рукой. — Да поебать мне, хоть Даллас Старс… — Отмахнулся Дима. — Я ему про Радулова, он мне про Динамо. — Я ему про Фому, он мне про Ерему.       Они довольные продолжили завтракать и, собравшись, пошли на игру, привычно переговариваясь. Сходили на разминку и уже принялись переодеваться на лед. Яшкин кратко осмотрелся. У него была альтернативка и у Шипачева была альтернативка. А капитана среди них не было. Он просто не явился на тренировку. Яшкин периодически собирался со своими бедолагами, тихо перешептываясь и подтрунивая над тем, что Радулов ушел в запой, вместо игры. Периодически их общества высокого юмора разгоняли тренера. Дима гордо оперся на одной из пауз о плече Райли Барбера и широко оскалившись смотрел на Шипачева, что смотрел на него с непониманием, с трудом переводя дыхание. Приоткрыв рот, показал краткий жест отсоса и, гордо фыркнув, решил закончить тренировку пораньше. Барбер вопросительно проводил его взглядом, не став ничего говорить и, посмотрев на Шипачева, лишь пожал плечами. Тот отмахнулся, продолжив со всеми тренировку. Дима гордо ввалился в раздевалку в одиночестве. Раздевшись на ходу, пошел ополоснуться и сел на лавку переодеваться. Он уже успел одеться по пояс, и сидел натягивая темно-зеленые гетры, стараясь не ржать от ехидных шуточек Адамчука. С другой стороны смехом давился Лукоянов, тщетно пытаясь зашнуровать коньки, но шнурки-то и дело цеплялись как попало.       Но вот нелегкая принесла и его. Капитана команды. Хоть и с приличным опозданием, Александр Валерьевич зашел в раздевалку, кратко со всеми поздоровавшись, уселся на свою лавку, между Шипачевым и Кагарлицким. Яшкин кратко переглянулся с улыбкой с Артуром, указав ему на Сашу, что быстро переоделся, лишь перебросившись парочкой слов с сидящими рядом. Карие глаза не моргая наблюдали за капитаном. Радулов, прекрасно чувствуя на себе тяжелый взгляд, быстро переоделся и, накинув на голое тело сразу защиту, застегнул ее. Схватив джерси, грозно стуча коньками по полу, пошел по раздевалке. Притихли все разговоры. Дима прикусил губу, сидя полностью одетый. Растерянно поднял голову, тяжело дыша. Оба соседа по лавкам осторожно отодвинулись подальше. Саша же молча встал перед ним и гордо натянул на себя джерси с нашивкой капитана. Дима молчал, смотря в зеленые глаза. Саша жестом показал Шипачеву не лезть, не сводя взгляда с карих глаз. Воцарилась гробовая тишина. Дима медленно поднялся во весь рост. На нем была нашивка альтернативного капитана. Он гордо выпрямил спину, и слегка опустил взгляд. Радулов же стоял уставившись на него молча. Команда с опаской переглядывалась, беззвучно ставя ставки, будет ли драка или жаркий поцелуй. Яшкин резко шагнул на Радулова. Тот тут же синхронно сделал шаг назад. Резко отбил его загребущую ручку. Яшкин оскалился. Радулов в ответ тихонько зарычал. Снова замерли. Ахтямов торопливо натянул на себя джерси, уже готовясь в очередной раз становится преградой. Пока он второй вратарь, все равно он больше ничем команде не поможет. Тимур жестом показал не лезть, придержав мальчишку за плечо. Вошедший в раздевалку Билялетдинов тут же сказал: — Отошли друг от друга.       Радулов остался стоять как вкопанный, громко рыча. Яшкин тихонько зарычал в ответ, стоя выпрямив гордо спину. Его происходящее начало бесить. — Я сказал отошли друг от друга! — Главный тренер с силой оттолкнул их друг от друга. Дима шумно шмыгнул носом и развернувшись, гордо ушел. Радулов молча проводил его взглядом, и, уставился на Зинэтулу с непониманием. Тот тут же сказал, — Хватит с вас драк. Александр, не провоцируй его. Дмитрий. — Яшкин тут же замер на пороге, застегнув перчатку. — Тебя это тоже касается. Не отвечай на агрессию. И не задирай его.       Дима лишь фыркнул, и, переступив порог раздевалки, с размаху захлопнул за собой дверь. Саша тут же пошел за ним, следом за главным тренером. Они провели разминку довольно хорошо. Дима решил подзадержаться, чтобы как можно меньше времени пересекаться с Сашей. Он уселся на бортик, задумчиво рассматривая чужаков, сделав вид, что коньки неудачно завязал, решил перешнуроваться. Рядом с ним остановился Лямкин и шумно отдышавшись, сказал: — Дима. Давай их разъебем! — Кого?! — Удивился Дима. — Динамо-Минск? Да пускай живут. С поражением их обратно отправим. Все, не хочу над такими милашками издеваться. — Да, я прям за результат беспокоюсь. — Никита улыбнулся, отмахнувшись, — Я с тобой достаточно долго знаком, чтобы мне тоже было поебать, с кем мы играем и что будет в конце. Отыграли, остались живые, на том спасибо. У меня невысокие критерии. Я про этих выпиздков. — На них нельзя кидаться. Они старше по званию. Билялетдинов мне голову свернёт, если я решусь на него прыгнуть. Но у меня ручки чешутся, конечно, с ним подраться хорошенько.       Никита тяжело вздохнул и сказал: — Яшка, я вчера с маленьким разговаривал. Я… Я хочу убить Радулова. Дай мне эту возможность, раз у тебя рука не поднимется. — Ты ебанулся, Домовой?! — Яшкин даже в ступор впал, замерев со шнурком в руках, уставившись на Никиту, что был максимально серьёзен. — Ты нормальный? Адекватный вообще?! У вас что там за движуха параллельно идет? Я успокоился, теперь ты начал бесоебить?! — Я тебе потом расскажу. Но там все очень серьёзно. Я хочу дать Радулову по морде. Желательно чем-нибудь тяжелым. Желательно насмерть. — Да за что, блять, опять?! — Дима завязал бантик и, заклеив его скотчем опустил обе ноги на лед, расставив ноги. — Пока мы с тобой бухали, он изнасиловал Кертиса. Опять. А очередной, сука, раз! Я услышал как часто он с ним это делает. Ты знаешь, я парень ревнивый. — Яшкин вопросительно смотрел на Никиту, что тяжело дышал, крепко сжав руки а кулаки, — просто дай мне разрешение. И все в плюсе. Ты станешь капитаном. Мы лишимся проблемы. — Ты же видишь, он не задирает нас. Ждет, пока мы первые оступимся. И Шипа тем более. Они знают, что мы в курсе про весь этот движ и сотрудничество с Ротенбергом. — Лямкин поджал губы и отвел взгляд в сторону, уставившись на красивого чужого вратаря, что сидел на красной линии, пока перед ним сидел на корточках капитан, что-то рассказывая. Дима-то ни о чем не знает. И видимо его в происходящее так никто и не посвятил. Значит и не Никите первым быть. Услышав щелканье пальцев, повернул голову обратно, — Нет, Никита. Нельзя первым в морду бить. — Яшкин перешел на шепот, и, приобнял его, пока Никита сжал в руке обе клюшки, слегка повернув голову в сторону, слушая что скажут на ушко. — Ты знаешь, Радулов тоже мне вчера переспать предлагал. Я его вышвырнул куда подальше. Мы с Бруксом еще потом с час лежали дрочили и стонали друг другу. Ничего страшного. Просто мне хватит силы отпор Саше дать, а твоему маленькому нет. И ты сам об этом знаешь. — Никита с неохотой согласился. — Мы выберемся сами. Не лезь ни на кого. Ты тем более. Если уж дойдет до края, я первый полезу а драку, пока должность есть. И то, мне надо биться с равным. Я не могу сейчас в морду Саше дать. Вот если с него капитанскую нашивку сдерут, тогда пожалуйста, я прям этим же утром ему в морду кулаком дам. Сейчас нельзя. Я понимаю, что большая часть команды на моей стороне. Но это все равно раскол всей команды. А так, это просто со стороны как развлечение для вас всех. Пока они первые не нападут, Никита, нам надо быть смелыми и стойкими, на провокации не вестись, и тогда мы будем молодцы. Все понятно?       Никита растерянно кивнул. Они с Яшкиным вернулись самые последние в раздевалку. Злобно переглядывались Сашей и Вадимом, но дальше обстановку не стали накалять. Послушали последний инструктаж и пошли все дружно в бой. Яшкин встал сразу за вратарями. Положил ручки на плечи впереди стоящему Ахтямову, и, слегка отставив задницу назад, опустил голову, уткнувшись ей в спину Артуру. Тот стоял держал и свою клюшку, и чужую, мечтая поскорее придти домой и просто лечь спать. Мимо длинного строя пошел Радулов, и, схватив свою клюшку, грубо отпихнул Лямкина подальше, и встал следом за Димой, что этого даже не почувствовал. Саша уставился на двадцать третий номер, медленно проведя языком по губам, прикусил нижнюю, скользя взглядом по форме вниз. Дима изящно подогнул ножку, уперев острый край конька в пол, повиснув на шее второго вратаря. Саша едва заметно улыбнулся. Так охота хлопнуть по этой выставленной заднице. Но тут же прилетит следом от защитника за спиной. — Димка, нам пора. — Взмолился Ахтямов, видя, как поскользили чужаки впереди, — Ты тяжелый! Слезай.       Дима с неохотой выпрямился. Застегнул шлем и забрал у него свою клюшку. Сделал шаг назад, дав Артуру поправить защелку на щитках, и тут же понял, в кого уперся. Радулов убрал обе руки назад, показывая Никите, что не трогает его, чтобы не дай бог не было конфликта, давал прижаться к себе. Яшкин же хмыкнул, опустив голову. Попросив Артура не дергаться, наклонился вниз, и застегнул ему одну из застежек на щитках. Радулов замер, увидев, как задралась зеленая джерси. Слегка качнул бедрами вперед. Дима уперся руками в пол, и издал громкий довольный стон, словно специально раззадоривая Сашу. — Блять, они опять ебутся. — Взвыл Лукоянов, — Вы после игры не можете этим заняться? — Я хочу его прям сейчас. — Гордо сказал Яшкин и, резко выпрямившись, пихнул Радулова задницей, незаметно сунув ему ногу поперек. Лямкин тут же оттолкнул от себя капитана, и Радулов с грохотом завалился, от случайно подставленной подножки Димы. — Ой, сладкий, да, я специально для тебя побрился. С ног сбил своими красивыми гладенькими формами?!       Они с Лямкиным громко отбили друг другу пять, пока Радулов медленно перевернулся с бока на спину, злобно уставившись на них. Яшкин вскинул руки и изящно покачал бедрами. Услышав вызов на лед, пихнул жопой Ахтямова и гордо цокая коньками поскакал следом за вратарями, прихватив за собой Никитку. Кагарлицкий подал руку капитану, подняв его, и тот отправился на выход третьим. Следом за ними отправилась вся команда.       Первый период прошел очень хорошо, хоть и безрезультатно. Юдин, что оказался в самом конфликтном звене боялся, что они передерутся друг с другом на льду, а ему разнимать. Но связка Яшкина, Шипачева и Радулова на льду работала идеально, оставляя защитников без работы. Они напирали на ворота Минска, где бедолага Колосов едва успевал понять что происходит, прежде чем ситуация угрожала ему поражением. Радулов пару раз уселся на лавку за грубость, потому что ему вечно что-то не нравилось, и он ни разу не упустил возможности высказаться. На третий раз конфликт дошел до драки, прямо в центре поля на конце периода. Радулову не понравилось, что чужой нападающий сунул ему клюшку в коньки, и тут же сунул перчаткой в хитрую морду. В ответ получил следом. Дима решил защитить капитана, ударив в ответ по хулигану Смиту Джемелу так, что тот упал, словно в нокауте. Яшкин едва успел пригнуться от размашистого удара белорусского капитана, вскрикнув, полез в драку уже на него. Они с Сашей с большой радостью вдвоем дрались с хулиганами. Два двадцать третьих номера сцепились, пока рядышком бились сорок седьмой и сорок первый. Оба казанца в драках победили. Судьи отправили всех виновных остывать на лавку для плохих парней. Яшкин гордо поехал первый, запустив руку в светлые мокрые волосы, счастливо улыбаясь, подмигнул девочке с фотоаппаратом. Радулов же, зажав нос, чтобы кровь не лилась на лед, поехал следом. За драку они присели уже с Яшкиным. Дима сидел сняв каску, закрыв руками лицо, откинув и перчатки. Радулов же сидел закинув голову, с трудом пытаясь отдышаться, рядышком. Положил руку на чужую ногу. Дима едва заметно улыбнулся, жадно вдыхая прохладный воздух. — Ты чего полез со мной? — Шепотом спросил Саша, и, повернув голову, уставился на Диму, у которого на скуле сияла глубокая ссадина. — Пиздоблядский уебище этот Стась. Никогда не любил его. И Смит этот, ну вот нахуй так делать?! — Он повернул голову, и, слегка наклонившись вперед, уставился на чужую лавку штрафников, где сидел такой же двадцать третий номер, и хохотал вместе с сорок первым. Перевел взгляд на своего сорок седьмого. — Что за улыбочки ехидные?! Ты что, не согласен со мной сейчас?! — Вы все, двадцать третьи, с ебанцой. — Саша отвел взгляд, — Я с тобой согласен. Ебанутые выпиздаргоны.       Саша лишь беззвучно усмехнулся. Дима опустил голову с виноватым видом. Вдруг они синхронно уставились на происходящее. Очередное казанское звено, что великолепно справлялось со своими обязанностями, едва не упустило шайбу. Они молча посмотрели за развивающимися событиями с минуту. Пару ударов по воротам нанесли злодеи с зубром на форме, но Билялов успевал среагировать. Яшкин недовольно покачал головой, решив высказать свои мысли: — Если мы сегодня проиграем, это будет из-за тебя. — Тихо сказал Дима, и надел шлем. Саша лишь фыркнул, сложив руки на груди. Дима вдруг швырнул перчатки в стекло и сказал. — Любой проступок, Саша, лишит нас права залезть выше! Я не хочу, — вскрикнул он, — проигрывать! Нахуй ты лезешь?! — Да насрать мне, что ты хочешь. Ты же не хотел меня послушать, когда я предлагал тебе поговорить. — Спокойно ответил Радулов, — Это командный вид спорта. Нахер иди теперь со своими хотелками. Тебе остается только надеяться, что вся команда хочет того же, чего и ты.       Они синхронно вышли со скамейки запасных. Недовольно потолкались. Яшкин услышал, что его отправили во второе звено, вместо него поставив в пару к Вадиму и Саше Стаса Галиева, что удивленно уставился на тренеров, не поняв, за что ему такая радость. Яшкин был в ярости, поднявшись с лавки, вдруг вскрикнул: — А вы какого хера ему подчиняетесь, а меня даже выслушать не хотите?! Я чем мешаюсь?! — Тем, что ты сам нервный, еще и с Радулова нам выводишь из себя. — Бабенко тут же усадил Диму обратно на лавку. — Помолчи! Без тебя кричащих и злобных целый стадион вокруг нас.       Первый период окончился нулевым счетом с двух сторон. Яшкин стоял и криком с Радуловым пытался выяснить что они делают не так. Саша едва не зашиб его, но был вовремя остановлен соплеменниками. Кагарлицкий с Шипачевым едва успели его с двух сторон за руки удержать. Яшкина же за джерси держал крепко Лямкин, явно сам с трудом держась, чтобы в полемику не вступить. Ахтямов уже оглох, стоя опять выставив руки в стороны, упираясь одной ладошкой в грудь Радулову, а другой в грудь Яшкину, не давая им кинуться друг на друга. Радулов вдруг вскрикнул: — Возьми, и покажи как надо, выпиздок! Хули орешь, блять! Учить он меня удумал, как играть! — А ты ахуевшая скотина! Ты девяносто миллионов за что получаешь?! — Сорвался Дима на крик, — Ты и полтинника не стоишь! За то, чтобы с капитанской нашивкой везде быть с недовольным еблищем — дороговато заплатили! Широкову за это и сорока не платят! — А ебать тебя не должно сколько кому платят! Слушай, чех, отъебись от меня! У самого-то восемьдесят кусков не известно за что! Только трахался, бухал и наркоманил весь сезон! Мразь, еще тыкать мне смеет! — Срывался на крик Радулов. — Да заткнитесь вы! — Взвыл Артур, едва удержав их, — Блять, оглохну сейчас… Тимурка! Помоги!       Билялов прибежал ему на помощь. Тоже расставил руки, уперев их уже в плечи крепких мужчин, улыбнувшись Жабке. Тот с благодарностью кивнул. Вратари синхронно пригнулись, когда Лямкин швырнул перчаткой через спину Димы, и попал точно в Шипачева. Едва не развязалась страшная драка. Тимур успел развернуться, и, раскинув руки, удержал синхронно ринувшихся нападающих. Ахтямов же едва удержал Лямкина с Яшкиным. На их крики снова пришел главный тренер. Схватил Радулова с Яшкиным за уши. Они синхронно взвыли. — Вы что опять начинаете?! — Возмутился Билялетдинов, крепко держа своих лучших нападающих, словно нашкодивших котят, — Это что такое?! Вам что, пятнадцать? Что за выходки опять?! — Я считаю что он недостоин капитанской нашивки. — Серьезным тоном сказал Яшкин, схватившись за руку главного тренера, пытаясь хоть чуть чуть уменьшить боль, — Да больно! — Я уже устал от вас. — Тут же ответил Зинэтула. — Решения тренерского штаба не обсуждаются. Еще хоть раз увижу или услышу конфликт, — Он тут же уставился на Яшкина, — Пойдешь вон с команды следом за Радуловым. — Да и пожалуйста! — Вскрикнул Дима, дернувшись, недовольно топнув ногой в коньке, — Пойду обратно в Петербург! А лучше в Екатеринбург! Куда угодно, только подальше от тебя! — Проваливай нахуй! — Вскрикнул Радулов.       Они дернулись друг на друга, но Билялетдинов тут же отвел руки в стороны. Дима рухнул на колени, весь покраснев, и вдруг взвыл, зажмурившись. — Как я устал от этого всего! — Завыл Дима, — Блять, да как же ты заебал, Радулов, отъебись, бога ради! Дай же ты мне поиграть спокойно! — Пошел нахуй, Яшкин. — Прорычал в ответ Радулов, свалившись сам на пол. — Видеть твою довольную рожу не могу. Выродок. Ходит хвост распушив.       Билялетдинов мягко отпустил руки. Дима упал на спину, и, поджав ноги, закрыл руками покрасневшее лицо. Радулов же с трудом поднялся на ноги и, тяжело дыша, уставился на него полный злобы. — Давай, разрыдайся, как девчонка! — Вскрикнул Саша, — Только это ты и умеешь делать. А все на капитанскую должность хочешь. Легчайшую травлю выдержать уже не в состоянии! И такую же тряпку себе в качестве пассии нашел. — Саша тяжело дышал, весь покрасневший. Дима перевернулся на бок, закрывшись руками. Команда в шоке уставилась на них. — Тоже мне, блять, нападающий. Скажи им, Яшкин! Скажи, блять! — Ненавижу вас всех. — Всхлипнул Яшкин, — Будьте вы прокляты со своим Татарстаном. Видеть вас не хочу. — Скажи им! — Вскрикнул Радулов.       Яшкин расплакался, закрывшись руками, не в силах больше ничего сказать. Радулов же устало вздохнул, опустив голову. Вдруг решился прервать тишину Шипачев: — Зинэтула Хайдарович. — Главный тренер поднял усталый взгляд от лежащего в его ногах Димы, что заливался слезами, закрывшись от всех руками, поджав неловко ноги в коньках. — Он собрался уходить из Ак Барса. Он разговаривал с тренерским штабом Автомобилиста. Хочет себе зарплату больше ста миллионов. И ему ее пообещали столько заплатить. Мы ему не интересны. Вот он и топочет ножками. Все ему не так. Он уйдет. А сейчас делает это все просто для того, чтобы показать всем в лиге, какой он молодец и каких денег достоин. Пошел по дороге Стефана Да Косты. Понравилось ему в Екатеринбурге. Он предатель. — Дима? — Осторожно сказал Билялетдинов. — Это правда?       Дима горько плакал, закрывшись руками. У него не было сил даже собраться в кучу. Весь этот страшный конфликт вытащил из него все силы. Лямкин в шоке уставился на него, сам не ожидав услышанного. Команда издала удивленные вздохи. — Дмитрий. Мне надо твой ответ услышать. Это правда?       Яшкин едва нашел в себе силы отрицательно покачать головой. Билялетдинов упер руки в бока, хмуро смотря на Яшкина. Подняв голову, смотрел на Радулова и сказал: — А ты на кого работаешь? На Московское Динамо? Или тоже на Санкт-Петербург? — Вы мне контракт не захотели продлять. — Радулов пожал плечами, — Я переговоров еще ни с кем не вел. Я же не Яшкин, чтобы в крысу целоваться с одним, пока за руку другого держишь. Пускай, нахуй, проваливает. И этого, невдупленыша тоже следом отправьте. — Все синхронно развернулись к Лямкину, что стоял глупо похлопав глазами, в состоянии полного шока. — Он все равно жену с двумя детьми кинул ради какой-то казахстанской проститутки. — Никита побледнел, опустив руки. — Что, думаешь никто не знает, что ты, тварь, решил семью кинуть ради неизвестно чего?! — Ты чего говоришь такое. — Растерялся Никита, попятившись назад, — Саша, совесть имей. Зачем ты всем о моей личной жизни рассказываешь? — Так он прав. Это у тебя совесть должна быть. Да только ее нет. — Шипачев сложил руки на груди, уставившись на Никиту, — Правильно про тебя говорили, что ты готов и родину предать за эту хуйню. — Замолчите. — Прошептал Лямкин, едва держась на ногах.       Раздался вызов на лед. Билялетдинов шумно вздохнул и сказал: — Так. Конфликты все оставляем в раздевалке. Сейчас у нас игра. И это сейчас основное. Конфликты будем дома решать.       Вся команда ушла. Никита рухнул на колени около Димы, что продолжал плакать. Уперев руки в пол, сам расплакался. Тем временем Радулов взял все в свои руки. Обсудив происходящее вместе с тренерами, взял себе в качестве второго защитника Миллера, не став даже дожидаться Лямкина, и отправился вместе с ним, Юдиным и Шипачевым с Кагарлицким в бой. На лавке были шумные обсуждения услышанного. Игра быстро набирала ход. Едва успевали отскакивать нападающие, быстро перебираясь в стан защитников с одной стороны, как приходилось бросать все и бежать сломя голову к другим воротам. Не прошло и пяти минут, как Шипачев, перехитривший сразу двух защитников, отдал пас на Радулова, и тот, едва удержавшись на ногах от грубого силового габаритного нападающего швырнул шайбу в ворота. Вратарь сделал все, что мог, но этого оказалось недостаточно. Шайба проскочила в дальний угол за спину вратарю, и следом стадион сорвался на громкие ликования. Радулов гордо вскинул руку с клюшкой, и тут же с радостью пообнимался со своими бедолагами по звену. Минский зубр тут же бросился догонять Казанского барса. Несколько смен прошло в обороне, не давая Билялову испортить статистику. Радулов с Шипачевым и Кагарлицким во всю принялись обсуждать план. Пошла уже середина периода. Услышав смешки, Радулов резко замолчал и, повернув голову, уставился злобно на Диму, что уселся в центр лавки. Лямкин уселся на самый край, поближе к Ахтямову. Вытянув руку, тут же показал на пришедших Бабенко и сказал: — Только суньте этих двоих упырей ближе ко мне, чем на звено, я встану и уйду. И делайте что хотите.       Билялетдинов задумчиво глянул на помощника и сказал: — Яшкин, пойдешь вместо Лукоянова в третье звено. Лямкин, ты во второе к Юдину.       Парни синхронно кивнули. Радулов же продолжил обсуждение со своими, тыкая зеленой перчаткой на поле, тяжело дыша. Только пришло их время смены, как вся пятерка синхронно сменилась с четвертым звеном. Шипачев выиграл вбрасывание, отправив шайбу на клюшку Кагарлицкому. Дима бросился бежать по строгому плану, который был предложен Радуловым. Защитники грубыми действиями задержали нападающих. Ледяная крошка едва успевала осесть на ледовой поверхности, как тут же следом проносились стада защитников и нападающих. Тимур, в очередной раз оставшийся без работы, побродил около пустых ворот и заскулил: — У Курско-о-ого вокза-а-ала, стою я молодо-о-ой! Подайте Христа ради…       Тем временем на другой стороне поля развивалась драма на высоких скоростях. Дима швырнул передачу через все поле на крюк Радулову, что тут же сильным ударом отправил ее в створ ворот прямо с левого круга вбрасывания, даже не став ближе подъезжать. И снова Колосов пропускает шайбу себе за спину. Снова ликование воцаряется на ТатНефтьАрене. Яшкин же закрыл руками лицо, шумно всхлипнув. Рядом сидящий Кателевский тихо сказал: — Яшка, ты зря расстраиваешься. Вообще, правда, сильно зря. Он же тебя сейчас просто затопчет авторитетом, если ты не соберешься. — Я не могу. — Взвыл Яшкин, — Ты же веришь мне в том, что я никуда от вас не уйду? — Мне все равно. — Признался центральный нападающий под девяносто вторым номером. — Правда, Яшка, мне поебать. Ты хорошо играешь. Показываешь результат. Этого достаточно на этот сезон. Про следующий нет времени думать. У нас сейчас другая задача. И ты нам обещал Кубок над головой. — Пускай Радулов вам его дает, раз он капитан. — Тихо сказал Дима, вытерев лицо полотенцем. — Ага, Радулов нас в том сезоне наебал с кубком, отдав его этим упырям Московским. — С грустью сказал Никита Дыняк, оперевшись о плечо Лямкина, что сидел с обреченным видом, крепко сжав клюшку в руках, — Мы надеялись, что придет кто-то другой, кому реально нужен этот кубок, и мы такие, хлоп, и победим. — На тебя были все ставки, Яш. — С улыбкой сказал Галимов. — Ты не имеешь права нас подводить.       Дима растерянно кивнул, и натянул перчатку, услышав, что через смену уже ему скакать. Поджал губы, смотря на то, как звездное звено сменяется на второе. Проводил взглядом Лямкина, что еле ехал по льду. Значит у него проблемы с женой? Интересно, знал ли об этом кто-то еще. Повернул голову, и тут же улыбнулся, увидев как Кагарлицкий протянул ему кулачок, отбив его с большой радостью. — Не забивай себе голову, Яш. — Сказал спокойно девятый номер. — Радик вечно на заебах. Вечно первый. Он не идет вторым.       Яшкин с улыбкой кивнул ему. Второй период быстро заканчивался. Дубль Радулова обеспечил им вполне комфортный счет, а Билялов, что очень соскучился по играм в качестве основного вратаря, мечтал о сухаре. Несколько пересменок прошло безрезультатно. Вся на лавке внимательно наблюдали за происходящим. Керран с Калдисом встали как вкопанные защищая спинами своего вратаря. Первое звено Казани начало привычный розыгрыш через домашнее поле. Шипачев наперегонки с Кагарлицким помчались вперед, пока Радулов, изящно развернувшись спиной к вражескому полю, смотрел серьезным взглядом за тем, как шайбу между собой разыгрывают Миллер и Юдин. Саша прислушался к кратким вскрикам Волкова, что указал Коди придержать, если что, Радулова. Митчелл, увидев краткий жест своего капитана, швырнул через борт шайбу в глубину поля. Саша тут же развернулся лицом, поймав шайбу себе на крюк.       Казанская лавка синхронно поднялась, раскрыв рты. Вадим отъехал чуть назад, указав Кагарлицкому встать подальше, примерно представляя что сейчас будет делать Саша. Сэм Энас тут же закрыл Шипачева собой, перекрестив с ним клюшки. Радулов замер на синей линии, тяжело дыша. Минск сработал идеально, словно предлагая ему самому пройти дальше и сделать хет-трик. Колосов медленно поднялся со льда, и сжал крепко клюшку, внимательно смотря на стоящего перед ним капитана. Вся арена шумела, поторапливая капитана. Как бы не старались казанцы выйти из-под опеки, зубры держали оборону, перекрывая все действия. Радулов плюнул на все и ринулся в бой в одиночестве. Защитники тут же посоветовавшись, дернулись на него. Нападение Казани закружилось, словно в танце, перепасовываясь друг с другом, вовремя убегая из-под опеки минчан. И снова коньки капитана начали набирать ход, увидев не очень простой путь к воротам. Радулов помчался вдоль синей линии. Резко собравшись, перепрыгнул через клюшку, которая вылетела из рук Юдина, что рухнул на лед. Со всей силы приложил в ответ Волкова об борт в отместку за своего защитника. Громко забил клюшкой по льду, привлекая внимание Шипачева. Вадим идеально точно отправил шайбу на крюк капитану. Радулов тут же дернулся, увернувшись от грубого силового от Коди, швырнув шайбу открывшемуся Кагарлицкому и собравшись, слегка приподнялся, сбил налетевшего защитника с ног, отправив его валяться на лед. Тут же раздался громкий свисток. — Радулов, да ты заебал! — Воскликнули на лавке казанцы.       Все тут же уставились на побоище, оставленное капитаном казани. Радулов заинтересованно повернулся и воскликнул: — Да че Радулов сразу?! А как они на нас летят?! Да хули Радулов?! Да не было!       Юдин скинул с себя ноги Александра Волкова, что лежал под бортом, с трудом переводя дыхание, и поднялся на ноги. Поехал подбирать свою клюшку с грустным лицом. Коди же лежал в ногах у сорок седьмого номера, закрывшись руками. — Объявляется видеопросмотр на предмет наложения большого штрафа! — Громко рапортовал главный судья со своего любимого места для объявлений происходящего изумленной публике.       Раздался недовольный свист трибун. Радулов шумно шмыгнул носом. Отряхнул свои плечи и, переступив вытянутую руку с клюшкой лежащего защитника, поехал гордо на свою лавку задрав голову. Шло бурное обсуждение как с одной стороны, так и с другой стороны. Бедолагу с четвертым номером на спине подхватили под руки и потащили на лавку. Следом поскользил с трудом и нападающий с восемьдесят третьим номером. — Саша, я сколько раз тебе говорил, что нельзя делать «лифтовое движение» когда отбиваешь силовой. — Серьезным тоном сказал Билялетдинов, — Ты должен сгруппироваться и замереть. А ты прыгаешь! — Да че я сразу! — Возмутился Радулов, и, вытянув руку с клюшкой, едва не дал этим «шлагбаумом» по голове Миллеру. Американец едва успел присесть. Крюк клюшки ткнул в плечо сидящего на лавке Ахтямова, что привычно уснул сидя, сложив лапки на щитках. — Ну я просто плечо подставил! — Так этого нельзя делать! — Синхронно воскликнули нападающие.       Радулов сделал недовольное лицо и показал им язык. Шипачев, стоящий рядом, с улыбкой легонько пихнул капитана в плечо. Саша в ответ пихнул его задницей. Они дружески попихались под тихие смешки с лавки. Главный судья встал на место рассказа и начал свое повествование: — После видеопросмотра определено: номер сорок седьмой, команда Ак Барс. — Радулов тут же повернулся, крепко сжав клюшку в руке. — пять плюс двадцать за удар в область головы!       На лавке Казани изумленно раскрыли рты. Все прекрасно поняли, что они остались без капитана до конца игры. Радулов лишь недовольно сплюнул на лед, и, подняв клюшку, перешагнул бортик, пошел мимо лавки на выход, громко рапортовав: — Обиделся я! Ухожу от вас! Злые вы!       Капитан команды скрылся в темноте подтрибунного помещения. Дима с Вадимом уставились друг на друга. Им надо было решить кто из них станет основным капитаном до конца игры. — Яшкин! — синхронно воскликнули на лавке. — Шипачев, ты капитан до конца игры. — Настоял Билялетдинов. — Вместо Радулова Лукоянов пойдет. Яшкин, ты во втором и в четвертом звене будешь.       Дима тут же поджал губы, раздраженно выдохнув. Конечно. Он с большой радостью будет работать и за себя и за Радулова. Заняться же ему больше нечем на льду. Второй период закончился. На втором перерыве стояла шумная радость. Дима же, успев поймать последнего вернувшегося со льда Никиту, тут же повел его подальше. Вжав его в угол коридора, схватил за горло и прошептал, уставившись в темные глаза защитника, что, кажется, был на грани, чтобы расплакаться: — Никитка, ты что, с Лизой разошелся? — Лямкин молчал, стоя отведя взгляд, весь насквозь мокрый. С волос капали капли на темно-зеленую форму. — Я с тобой разговариваю. — Это не твое дело, что творится в моей жизни. — Никита. — Отъебись, блять. — Прошептал Лямкин, вдруг зажмурившись, — Без тебя погано. — Яшкин вжал его всем телом в стену, крепко сжав рукой горло. Никита слегка поворочался, попытавшись выбраться, но понял, что это бесполезно. Шумно выдохнул, и сказал, — Давно уже. Я не хочу об этом говорить, Яшка, пожалуйста, давай не сейчас. — Давай после игры ко мне пойдем? Я тебя накормлю. Напою. Спать положу. — Шепотом предложил Дима, — Лям, я же рядом. Ты чего со мной не делишься ничем? Она про маленького узнала? — Никита растерянно кивнул. — И дома ты, конечно, не ночуешь? — Никита снова кивнул, не в силах ничего не сказать. — Блять. Все понятно. Кертис об этом знает? — Об этом никто не знает кроме нас с Лизой. — Он вдруг всхлипнул и дрожащим голосом прошептал, — Не знал, блять. К тебе уже все привыкли. А со мной теперь общаться никто не хочет. Все считают что я тварь, раз бросил семью ради какого-то невнятного парня. Но я же никого не бросал. Лиза дает мне с девочками моими увидеться. Я с ними все выходные провожу. И для них у нас целая история есть, чтобы их не травмировать. Просто Лиза со мной не целуется, не трогает меня. Ей противно. Я не спорю. Не лезу. Я не уйду от своего маленького, Дима. — Он вдруг раскрыл покрасневшие глаза и прошептал, — Отпусти меня с игры. Дай мне травму нанести. Я не могу больше. — Охуел? — Возмутился Дима. — Ты оставишь меня в одиночестве с этими упырями? Ни в коем случае. Мы с тобой оказались в этом пиздеце вдвоем, и вылезать тоже будем вдвоем. Нет. Доиграем с тобой игру и молодцами и победителями пойдем домой. Ты просто голодный и недолюбленный. Я тоже. Будем друг о друге заботится. Нам надо держаться вместе. — А ты правда хочешь уйти в Екатеринбург? — С надеждой спросил Никита. — А можно я с тобой? — Ахуел? — Улыбнулся Дима. — Я пытаюсь Брукса уломать на контракт с Казанью, а ты мне предлагаешь в Екатеринбург уехать. Нет мне Казань больше нравится. И у твоей коротышки, так то, тоже контракт заканчивается. Схватил его за ошейник и побежал с ним куда захочешь. — Он кивнул, увидев едва заметную улыбку на лице Домового. — Вот, уже лучше. Все. Давай. Нам надо доиграть и мы с тобой поедем домой. И ты мне все расскажешь поподробнее. — А бутылочку купим с собой? — Ага, блять, счас! — Возмутился Дима. — У меня скоро печень откажет пить столько. — Ну а че мы такой пиздец будем с чаем и ватрушками обсуждать? Трапезничать, сидеть, сука, смотреть друг на друга и смеяться в ладошку. — Улыбнулся Никита. — Я вон, с бутылкой тогда в отель лучше пойду. Там и то веселее будет. — Ладно. Только нам с тобой надо еще раз забить. Я тебя буду выводить на бросок. Возьми и забей. Не забьешь — будет чай с ватрушками. — Сука, это шантаж. — С улыбкой сказал Никита, обняв своего лучшего друга, прижав его к себе. — Я защитник, а не нападающий. У меня другие обязанности на поле. — Это ты Ротенбергу будешь заявлять так, когда он тебя в сборную России потянет за шиворот. Мне поебать кто ты. У меня Артур забил больше шайб, чем ты. А он, вообще-то вратарь! И то, запасной! Все. У тебя есть целый период. И своим забить не считается!       Они вдвоем отбили друг другу пять, и пошли в раздевалку. Переоделись, слушая наставления на следующий период. Дима стоял и раздумывал, кусая губы о том, как бы забить еще пару шайб Минчанам, не дав им испортить сухарь Билялову. Тимур же с Артуром сидели на своих лавочках, с улыбками перешептываясь. Похватав инвентарь, команда хулиганов в зеленом широким шагом отправилась на третий период. Вдруг Тимур, подняв шлем, гордо рапортовал, сунув руку под форму, вытащил крестик и воскликнул стану защитников: — Со мной сегодня пресвятая Богородица, а кто вас спасет, я не знаю!       На лавке раздался громкий ржач. Тимур, покачав бедрами, и, подняв руки с ловушкой и блином, озорно приплясывая поехал до ворот под громкое ликование своей команды. Дима с Никитой, во втором звене, вместе с Семеновым и Кошелевым, со вторым защитником в виде Лучевникова чувствовали себя просто прекрасно. Пару раз переговаривались на круге вбрасывания, совещаясь, что делать надо, и тыкали периодически на Лямкина, что стоял потерянный, раскрыв изумленно глаза, даже не веря в то, что его теперь в четвертые нападающие записали. Повернув голову, уставился на рядом стоящего Яшкина, задумчиво осматривая его. Судя по тому, как на нем висела форма, он не сильно отъелся. Интересно, тяжелый ли он. Ему пришла в голову тупейшая идея. Просто обнять его сзади и вышвырнуть, когда он в очередной раз ему помешаться захочет. Кертиса-то он легко над собой поднимал. Получив перчаткой по визору, похлопал глазами, очнувшись от мыслей и уставился в глаза лучшему другу с глупой ухмылкой на лице. — Все понятно, Домовой?       Никита кратко кивнул. Ему было ничего не понятно. Но его это никогда не останавливало в действиях. — Да ты посмотри ему в глаза. В них же интеллекта никакого. — Улыбнулся Костя. — Оставь его на лавке. — Сейчас ты пойдешь в ноги Колосову падать! — Яшкин легонько пихнул Лучевникова, — Вперед! — Да я защитник! Ты че начал! — Да насрать мне! Вперед я сказал! Алга Татарстан.       Яшкин пихнул всех по местам. Сам встал на вбрасывание. Никита растерянно покачал головой, пытаясь отделаться от приятных мыслей. Снова пошла игра. Команды с громким топотом носились по полю, словно озорные щенки за мячиком. Лучевников отдал пас вперед, прямо на ход Яшкину, которого уверенно нагонял Лямкин. Никита обнял своего любимого нападающего сзади, и резко подняв его надо льдом, просто вышвырнул со своего пути. Дима едва успел сориентироваться, устояв на ногах божьим чудом. Никита выскочил в одиночестве к вратарю. Колосов изумленно уставился на фокусника, даже растерявшись на ходу. Яшкин решил поработать в обороне, не пустив чужих защитников. Лямкин обогнул ворота, и, положив шайбу на крюк, изящно развернулся на льду, сделав пируэт в воздухе, со всей силы зашвырнул шайбу за спину минскому вратарю. Тот тут же снял шлем, показывая всем на льду свой изумленный вид. Никита гордо вскинул руки с клюшкой, и игриво покачал бедрами перед чужим вратарем. Билялов поднял свою клюшку, повторив за ним действия. — Это ща чо было?! — Спросил Алексей, уперев руки в лед, — Лямкин, ты ахуел?! Че за фигурное катание началось?!       Никита счастливо улыбнулся, и сказал: — Так-то, сучка! Знай цену Казани! Я не только защищать своих умею!       Он кинул клюшку Яшкину и гордо пошел на коньках от бедра, вскинув изящно руки, пока вся Арена рукоплескала ему, благодаря за счет три-ноль на табло. — Так, Никита ебанулся. — Констатировал Кошелев. — А я давно подозревал, что тот мелкий его долбоебизмом заразит. — Он повернул голову на Диму, — Слышь, а ты в курсе, что тебя тоже в фигурное катание записал? — Я чуть последние зубы об лед не выбил. — Растерянно сказал Дима. — Ахуевший совсем, паскуда. Лямкин! Вопрос про то, что ты ахуел, все еще актуален!       Второе звено ушло на лавку, уступив третьему места на центре поля. На лавке стоял громкий ржач. Никита же сидел опустив голову, весь покрасневший, пока Яшкин сидел и возмущался ему про то, что он не Загитова, не Валиева и даже не Плющенко. Лямкин громко заржал, сдавшись. Тут же получил подзатыльник от Шипачева и притих. Давясь смехом едва досидел до своей смены. Яшкину приходилось выскакивать через смену, и сил у него было все меньше. Пошла коммерческая пауза. Дима позвал всех на вбрасывание сразу. Вся его пятерка вывалилась на лед, поближе к Тимуру, что стоял приплясывая. Дима с большой радостью встал перед ним, громко напевая песенки. Семенов с Кошелевым заливались громким смехом. — Настроение игривое! — Воскликнул Билялов, — Наебенюсь сегодня! О, глянь, фигуристка наша идет! Ляма, а ебани нам что-нибудь красивое! Удиви нас!       Никита швырнул свою клюшку словно копье к толпе своих. Кошелеву пришлось подпрыгнуть, чтобы поймать ее. Мальчишки, убирающие ледяную стружку с поля, быстро пробежали мимо, оставив ему большое пространство для фокусов. Никита, набрав немного скорости, подпрыгнул, изящно перевернулся в воздухе, и переменив ножку, упал уже на нее. Послышались удивленные вздохи. Девяносто шестой номер набрал уже скорости побольше. Раскинув руки, проскользил мимо Тимура, обогнув ворота. Зеленая джерси красиво развивалась на ветру, добавляя ему эффектности в танец. Снова сделал приуэт в воздухе, и, покатившись спиной вперед, выгнул одну ногу, другой идеально ровно скользя по льду. Обе команды изумленно за ним наблюдали, вместе с ареной, за тем, как опытный защитник начинает выписывать идеальные пируэты. Никита поставил обе ножки, изящно переменил направление движения, и шумно затормозил около красной линии, выбив коньками ледяную стружку на чужую сторону поля, набрал скорость. Снова сделав прыжок, собрался, мысленно вспоминая слова Кертиса, очень осторожно взмахнул ножкой, и, вошел во вращение. Яшкин распахнул глаза, выронив свою клюшку. Никита сделав с десяток оборотов, плавно остановился. Раздались шумные аплодисменты арены. Никита счастливо улыбнулся, и, глубоко поклонившись публике, протянул руку к Семену. Тот растерянно всучил ему клюшку и спросил: — А точно твое оружие? А то ты, может, это, полем ошибся. Или тебе такую палочку с ленточкой надо… — А где ты так научился? — Изумленно спросил Кирилл, оперевшись о плечо Лучевникова. — Минем кош научила.       Никита уткнул острый кончик конька игриво покачав ножкой, скромно улыбаясь. Яшкин сдался и начал громко хохотать. — Не, ну если ты не выступишь перед нами на базе со своим номером, я обижусь! — Возмутился Тимур, сидя на воротах, качая ногами. — Ахуеть ты выдаешь, палка! — А вы че, реально вот этой хуйней занимаетесь? — Удивленно спросил Константин, — А что, просто поебаться и разбежаться не вариант? Вы че, блять, реально парным фигурным катанием занимаетесь в Екатеринбурге? — Лямкин кратко кивнул, и, затянув покрепче перчатку, улыбнулся, увидев, как чужаки поехали к ним на вбрасывание, — Ебать! А я-то думал что ты все, пиздец, уже как Яш стал. Что тебе только мужика в постель подавай. А у тебя вот такое увлечение… — Как будто в нашей команде реально проще сказать, что ты с мужиком спишь, который старше тебя на четыре года, — Задумчиво сказал Семенов, посмотрев на Яшкина, что растерянно пожал плечами, разведя руками следом, сделав виноватое лицо, — чем то, что ты, как хоккеист, занимаешься фигурным катанием. Да, Яшкин, ты, конечно, сильно снизил планку осуждения в команде… — Как я рад, что я оказался в этой команде. — Улыбаясь сказал Кошелев, — Чуть такой пиздец не упустил!       Судьи, посовещавшись, попросили Никиту больше не заниматься чужим видом спорта на этом льду, и, когда тот скромно согласился, продолжили игру. Третий период прошел весь под эгидой Минска, который прописался у чужих ворот, но Тимур с командой были против того, чтобы менять сегодня счет на табло. Все пятнадцать минут прошли безрезультатно, и даже пустые ворота Минск не спасли от сухого поражения. Раздались громкие овации. Казань ушла с родного льда с очередной победой. Вся команда похвалила Билялова, подарив ему тюбетейку, послушала благодарность от тренера и, когда все «старшие» ушли, принялись допрашивать Никиту. Тот, принял решение набегу, что отбрехаться фигуркой будет проще, чем перепихоном с проституткой. Кажется, команду это впечатлило. Перед ним несколько человек извинились и мягко обняв, похлопали по плечу. Дима же гордо стоял улыбаясь, смотря на Шипачева. Пока Радулова нет, он прекрасно справляется с командой. И у Вадима уже не осталось столько же уважения. Беда только в том, что Радулова выгнать с игры — очень непростая задача.