Два медведя в одной берлоге

      Казань. Квартира Дмитрия Яшкина. Главный герой по-неволе, Артур Ахтямов только что завершил вызов с Радуловым, что перекинул бремя быть хозяином на Кертиса Волка, который едва держался на ногах, получив от своей послушной собаки ножом в бок. Артур сунул телефон обратно в карман штанов Кертиса. Дима стоял уставившись на него, пытаясь отдышаться. Весь растрепанный, с окровавленными руками, босоногий. — Хорошая собака. — Тихо сказал Кертис, — Иди сюда.       Дима приполз к нему на коленях, и уткнулся мордой в ноги. Кертис мягко потрепал его по волосам. Дима довольный высунул язык. Схватил его за больную руку, дернув за нее. Волк взвыл, едва не упав на него. Уперся здоровой рукой ему в плечо. — Плохо. Мне плохо. Дай мне дозу. — Взмолился он. — Что я должен сделать? — Тебе нельзя больше. Это плохо. — Кертис попытался выдернуть свою руку, — Яшка, место…       Дима отпустил его и пополз в угол гостинной. Обняв ноги, покорно лег на пол. Положив голову на ледяной паркет закрыл глаза, притихнув. Начал скулить очень жалобно. Кертис оступился и рухнул на колени, уперевшись руками в пол. Артур торопливо побежал до кухни. Прибежал с аптечкой и нужными лекарствами. Задрал одежду Кертису, свалив его на пол, и, трясущимися руками, принялся оказывать ему первую помощь. Волк едва дышал, лежа зажмурившись на спине. Артур растерялся, нависнув над ним. Ему захотелось расплакаться. Кажется Кертис не жилец. У него посинела больная рука. — Не смей умирать у меня на руках. — Взмолился Ахтямов, — Я не хочу быть ему хозяином. — Все со мной хорошо. — Прошептал Кертис, лежа закрыв глаза, — Не бойся за меня. Весы в доме есть? — Я не знаю. Это же не мой дом. Давай я поищу… Только пообещай мне не подыхать тут. — К сожалению я не умру. — Волк открыл глаза, с улыбкой смотря на него, — Ищи, хватит разговаривать со мной.       Артур задумался, оглядев кратко квартиру, в которой была страшная разруха. Яшкин резко подскочил с места. — Плохо! Мне плохо! — Яшкин, иди в ванную! — Приказал Кертис.       Дима сорвался бежать. Протоптался снова босыми ногами по осколкам, добежав до гостевой ванной. Его судя по звукам начало сильно тошнить. Ахтямов зажмурился. Уткнул лицо в здоровое плечо Кертиса, всхлипнув. — Мне страшно за него, Кертис. Я не хочу его потерять. — Мы со всем справимся. — Прошептал Кертис. — Ищи давай весы. Ты умный мальчик. Ничего. Мы его откормим, причешем, от всего отучим. Не бойся. Мы со всем справимся. Я тебе обещаю это. Он все вспомнит. И все будет хорошо. Только сначала для этого надо поработать.       Его ледяная рука вытерла слезы. Артур растерянно кивнул. С трудом нашел в себе силы подняться и отправится на поиски неизведанного в квартире. Он даже примерно не знал что искать. Он быстро перерыл все шкафы в коридоре. Услышав, что Яшкин упал на пол ванной, даже растерялся, увидев, что он лежал весь в слезах и ледяном поту, побледневший и мелко дрожал. Повернул голову. Нет. Кертис пока живой. Лежал обняв живот, с кем-то переписываясь. Артур продолжил поиски. Наконец нашел весы. Порывшись в комоде, даже нашел батарейки. Встал с легкостью на стеклянную поверхность. Улыбнулся уведомлению, что пришло на айфон Яшкину. Тут же дотянулся до него. А весы-то не простые. Они считали еще целую кучу параметров. Кертис, согнувшись в три погибели, едва дошел до него. Уставился на цифры и тихо сказал: — Серьезно? Ты весишь при своем росте так мало? — Удивился Волк, подняв голову, — Ты же метр восемьдесят пять. Тебе шестьдесят восемь килограмм мало. — Ну я в начале сезона семьдесят один был. — Он повернул к нему экран айфона Яшкина, — Видал? У меня хорошая мышечная масса. Претензии не принимаются. — Я очень рад за тебя. — Он жестом показал ему свалить и сказал довольно громко, усевшись на пол около стены, — Яшкин, к ноге!       Дима приполз к ним. Заинтересованно уставился на стеклянные весы. Положил на них руку. Вскрикнул, увидев на экранчике цифры. — Не бойся. — Кертис улыбнулся, указав на весы, — Вставай. А то конфет не получишь.       Дима с трудом поднялся по стеночке на ноги. Его опасно качнуло. Артур придержал его, и уставился вместе с Волком на весы, что быстро считывали показатели стоящего тела. Ахтямов опешил. Дима был очень горячий, а кожа вся покрыта испариной и ледяная. У него началась лихорадка. Услышав звук уведомления, Артур тут же кивнул Кертису и уставился в экран телефона, получив полную сводку. Кертис растерялся. Ахтямов с Димой теперь весят одинаково. Учитывая то, что Яшкин был еще выше, это было еще хуже. А ведь Яшкин в начале сезона был под сто килограмм, чем очень гордился. Он поднялся с пола и повел его за ручку обратно в ванную, услышав как Дима снова начал скулить что ему плохо. Его опять начало выворачивать. Артур же был занят очень увлекательным изучением параметров чужого организма собрав небольшой консилиум, вместе со своей девушкой, которая искренне удивилась тому, что видела. Написала ему о том, что Яшкина надо срочно откармливать. Они поспорили немного о том, что его сначала надо в сознание и чувства привести. Она ему наконец написала какие лекарства и в каких дозировках надо вколоть и куда. — Кертис, а ты умеешь уколы ставить? — Умею. Только это сейчас опасно. Найди сначала что-нибудь от тошноты ему, а то у него сейчас последняя вода в организме закончится.       Ахтямов тяжело вздохнул. Он не имел ни малейшего понятия что у него попросили. Он притащил Кертису аптечку. Тот быстро перебрал лекарства, и попросил кипяченой теплой воды. Яшкин улегся головой на ноги Артуру, приобняв его, и начал скулить. Его всего мелко потрясывало. Ахтямов мягко поглаживал его по волосам, смотря на то, как Волк разводит что-то в воде. Кратко посмотрел на время на чужом айфоне и тихо сказал: — Надо подождать хотя бы десять минут, чтобы дать его желудку в чувства придти. — Он указал ему на стакан, — Это ему поможет баланс восстановить, чтобы он не умер от обезвоживания. — Хорошо, Аня у меня почти медик… ну будет, лет через пять. А ты откуда знаешь? — Я не первый год на свете живу. — Он пожал плечами, — Всяких уже видел. У меня Мэйсека так после каждой попойки выворачивает. Я уже знаю что делать. — Как ты себя чувствуешь? — Артур вытер лицо Димы полотенцем, — Ты совсем бледный. — Из меня и так много крови вылилось. Я еще более менее держусь на ногах. Но если еще хоть половина литра выльется, сам помру в страшных муках. — Кертис снова посмотрел на время, и тихо сказал, — Артур, может тебе правда лучше будет дома остаться? Прихвати Никишина и бегите отсюда. Или давай я его к себе заберу. — Я не буду тебя одного с ним оставлять. А если в следующий раз он тебе этот нож поглубже загонит?       Кертис едва заметно улыбнулся. Остановил взгляд своих серых глаз на нем. Они просидели в тишине, друг напротив друга еще пару минут. Диму продолжало сильно лихорадить. Он схватил Волка за руку, переплетя с ней пальцы, начав тихонько скулить. Покорно приоткрыл рот, давая Кертису влить содержимое стакана. Недовольно поплевался. Вытер губы от футболку Ахтямова. Снова притих, закрыв глаза, устроившись у него на ногах. — Я горжусь тобой, Артур. Все его бросили в его поганой команде, а ты единственный не отступил. Боишься, а все равно рядом с ним. — Я его не брошу. Я буду рядом с ним, пока он не против. Я очень сильно его люблю. Он научил меня много чему хорошему. — Артур скривился, почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы, — Я ненавижу этих блядских пидорасов, которые сделали его таким. И так ненавижу себя за то, что не помешал Диме влюбится в Сашу. Я знал, что Радулов страшное чудовище. Но не остановил это. Я вижу, какой он становится, когда общается с твоим Бруксом. Как он ему искренне улыбается. И Брукс не вредит ему в ответ. И такой же искренний рядом с ним. Его можно было от всего этого уберечь, просто рассказав ему каким будет Радулов. Просто если бы Дима знал, что от него ждать, этого всего явно бы не случилось. Все прекрасно знают, какой этот ебучий Радулов лжец и обманщик. Как он врет в угоду своим амбициям. Хоронит команду. Срывается на своих. Уничтожает чужих. — Артур тонкими пальчиками провел по бледной щеке Яшкина, что, кажется, успокоился и задремал. — Я его очень сильно боюсь. Я вообще боюсь людей, которые такие агрессивные. — Он вдруг улыбнулся, — Ты тоже боишься. Хоть и вида не подаешь. Я видел как у тебя руки трясутся. — Если выдавать свой страх, этим могут начать пользоваться. — Кертис кратко кивнул, — Моя собранность натренирована десятками лет переживания травмирующего опыта. Я даже когда буду при смерти этого не выдам, только если со мной рядом не окажется тот, кому я могу доверять. Поэтому ты увидел это. Я позволил себе показать тебе, что мне тоже страшно. Мы с тобой стоим на равных. — Ты ведь любишь его? — Шепотом спросил Артур, — Почему ты его защищаешь? Открой мне свой секрет. Он ведь тебе не родственник. Даже не игрок твоей команды. Не надо мне говорить, что ты ко всем так относишься. Это не так. Ты позволил себе навредить Никишину. А Яшкину нет. — Скажи сначала, чем ты заплатил Ротенбергу, оказавшись перед ним? — Кертис размешал остатки лекарства, и сунул стакан в руки Диме. Он жадно выхлебал его, и снова пригрелся на ногах Артура, закрыв глаза. Снова сжал руку Кертиса. — Ты был в Петербурге. И ты явно тоже оказался перед этим чудным драконом. — Оказался. — Прошептал Артур. — Я ничем не заплатил. Он предлагал много всего. — Он снова вытер мокрое лицо Димы. Тот начал тихонько сопеть. Он уснул. Слава богу. Наконец-то можно быть в безопасности. Ахтямов поднял взгляд смотря в глаза Кертису, признавшись, — Он приходил ко мне в больницу. Сказал, что предложит мне любой контракт в любом клубе в каком я захочу, если я соглашусь его предать. Я отказался. Он начал говорить о том, что может помочь моим родителям с трудоустройством в лучшие места, чем они сейчас работают. Я снова отказался. Я знал кто передо мной сидит. Я знал что за Дьявол накинул на себя овечью шкуру. Он предлагал очень огромные деньги за контракт. Сказал, что ему понравилась моя манера играть. Сказал, что если я ему откажу, то я умру в этом Нефтянике, и никогда с него не вылезу, как бы хорошо не играл. — Артур растерялся, всхлипнув, — Но я все равно отказался. Я видел, как Дима платит за эти контракты. Я слышал, от Никиты, чего стоят такие игрища. Дамир меня об этом предупреждал. Мне хватило мозгов стоять на своем и не испугаться, даже когда он начал мне угрожать, что я не выйду из этой больницы живой. Я знал, что Радулов бережет меня вместе с Шипачевым, даже когда они вдвоем находятся в Казани, а Яшка занят совершенно другим делом. Я не оступился. Я не сдался. Он мне дороже. Так что можно сказать, что я тоже своим здоровьем поплатился. Я оставил свою лапку в капкане и гордо попрыгал дальше квакать в свою вышку. И что, что я умру теперь в ней? Он мне дороже. Когда я узнал, куда ты с Никишиным уехал, я искренне забоялся за тебя. Мы с Галкиным уговаривали Брукса не ехать в одиночестве к этому чудному дракону. Но он нас не послушался и поехал один тебя спасать. И оказался в ловушке сам. Мне Володя все кратенько рассказал, что от него услышал. Как он возвращался с тобой на руках в Екатеринбург. И в каком ты был состоянии. Володя считал, что ты не жилец. — Да, кажется я недооценивал Брукса. — Растерялся Кертис. — Он рядом со мной другой. Может и я его так меняю. Но я не думал не побоится туда один ехать. Значит причина была очень серьёзная. — Он вдруг усмехнулся. — Кажется, я понял причину. Такой же как и я. Бедолага. — Артур вопросительно посмотрел на него, не видя причины. Кертис указал на Яшкина и сказал, — Как говорит Трямкин на такие случаи — произошло влюбийство. Так… ладно… Лирическое отступление. Брукса спас Яшкин. — Кертис улыбнулся, смотря на спящего. — Ты видишь какой ценой. Зато больше нас никто не тронет. Я продолжаю тобой гордится. — Он вдруг хмыкнул и тихо сказал, — Значит мы с тобой вдвоем, кто боялись Ротенберга больше всех, и только мы вдвоем не сдались. Оттуда все возвращались предателями, потому что никто не хотел вернутся мертвецом. — Он стянул с себя худи и следом стянул футболку, оголив перед ним свое тело по пояс. Артур в ужасе уставился на его изуродованное тело. На нем были черные синяки. На шее сиял след от верёвки. На плече крепкий бинт, на котором давно застыла кровь. Рука с локтя по запястье была перебинтована. — А со мной поговорить не получилось. Он стрелял в меня. Меня спасла домработница. — Он указал на плечо, — Мне повезло. У него дрогнула рука. Целился явно в другое место. Но там нечего ранить. Там давно ничего не болит. — Он аккуратно приложил руку к левой части груди. Артур тяжело дышал, уставившись на его тело в ужасе. Он весь словно мученик. Изуродованный. Потерявший всю свою идеальность. — Тут пусто. У меня нет сердца. Поэтому и живой остался. Когда пуля застряла во мне, я почувствовал, как моя жизнь начала вытекать через эту рану. Я просто потерял сознание. Судя по тому, что я проснулся в небольшой темной каморке, я все это время пролежал у нее. Она мне сказала, что не дала меня вышвырнуть к другим мертвецам. Сказала, что меня ей стало жалко. Что от меня разит смертью. Я не успел пошутить, что надо было с Радуловым мне меньше спать. Я уснул. И больше ничего не помню. Очнулся уже только на руках у Брукса что убегал со мной из этой квартиры. Он мне кратко все рассказал, пока мы ехали до аэропорта. Я с трудом продержался через все эти контроли, и в самолете снова отключился. В следующий раз уже оказался в нашей городской больнице. Меня довольно быстро подлатали. Привели меня в чувство. — Он взмахнул рукой, с трудом одевшись обратно, — Эта поганая трещина не хочет заживать. Если бы не плечо, я бы уже плюнул на то, чтобы дожидаться выздоровления и поехал бы помогать ребятам. Но я почти не могу этой рукой двигать. Она приносит мне тяжелую боль. Я чувствую себя виноватым. Я должен сейчас быть со своими ребятами на игре. А вместо этого просто лежу дома на больничном. Виню себя за это. Но часть меня понимает, что для моей команды будет лучше мой больничный, а не смерть. — Он тяжело вздохнул, — Я тоже поплатился жизнью, не став уступать Ротенбергу. — Они вдвоем уставились на Яшкина, — Ты знаешь кто крыса? — Нет. Он занимался только угрозами мне. — Артур задумался, — А ты знаешь?       Кертис отрицательно покачал головой. Снова повисла тишина. Яшкин поспал минут пять, и снова резко дернулся. Его схватил очередной приступ тошноты. Артур зажмурился, отвернувшись от него. Кертис крепко держал его за волосы, не давая завалится, терпеливо ожидая когда Яшкину снова полегчает. — Иди давай за лекарством. Если я правильно понимаю, по каким принципам он существует, его скоро опять переклинит. А он как раз очень удобно встал. Давай бегом.       Артур кивнул. Торопливо побежал вон из гостевой ванной. Быстро перебрал лекарства. Уселся на кухне, внимательно читая то, что прислала Аня, наполнив шприц нужным количеством лекарства. Задумавшись побултыхал прозрачной ампулой внутри которой был небольшой осадок. Подняв взгляд от экрана своего телефона уставился на стоящего в дверях Никишина. — Давай мы ему просто дозу дадим и он успокоится?! — Я не дам тебе этого сделать. — Артур усмехнулся, — Ты гуляй, гуляй. Сейчас мы тебе тоже штаны спустим. Тебе тоже надо такую же дозировку вколоть. — Нахуя?! — Удивился Саша. — Я нормальный. Иди нахер от меня. Играйте в ролевые игры медиков без меня! — Это ты сейчас нормальный. — Он указал себе за спину, — Ближе к утру станет хуже. — Он кивнул, — Хочешь первым получить? Снимай штаны.       Никишин быстро сбежал от него. Артур улыбнулся. Спрятал все лекарства и пришел со шприцем к Волку. Кертис задумался, как бы сесть так, чтобы даже если Яшкин дернулся от боли, никого не лягнул. Артур поменялся с ним местами. Уселся рядышком и крепко обнял. Яшкин был увлечен процессом избавления от последней жидкости в своем организме. Артур с улыбкой сказал Кертису о том, что им надо будет еще и Никишина так же поймать. Кертис ему в ответ едва заметно улыбнулся. Мягко проведя рукой по заднице Яшкина, сказал: — А ну дай ногу.       Дима покорно вытянул одну ногу, дернувшись в очередной раз от приступа. Кертис быстро протер ватой место укола и, переспросив о том, правильно ли Ахтямов все рассчитал, вколол нужные лекарства. Яшкин издал громкий вскрик, наотмашь махнув рукой. Артур успел пригнуться, и, схватив его за руку, укусил за нее. Яшкин начал жалобно скулить, пытаясь отобрать свою руку, стоя на одном колене перед унитазом. Артур развлекал Яшкина, кусая его совсем легонько то за запястье, то за пальцы, пока Волк постепенно вколол все лекарство. Кратко кивнул ему, когда все было готово. Ахтямов отпустил руку Димы из своей пасти. Яшкин резко дернулся, встав на колени. Беспокойно огляделся и растерянно сказал: — Что-то мне слишком легко.       Он рухнул на пол лицом вниз. Ахтямов с Волком довольные отбили друг другу пять. Кертис схватил Диму за ноги, а Артур за руки. Они вынесли его из ванной и потащили его до хозяйской спальни. Кертис одел Яшкина в его привычную пижамку. Артур принес ему веревку. Волк привязал Яшкина рукой к изголовью, но оставил довольно длинный хвост, как раз, чтобы длины веревки хватило дотянутся до унитаза в хозяйской спальне. Яшкин крепко спал, отвернувшись от них. Кертис вышел со спальни и сложил руки на груди, уставившись на Никишина, что стоял с чугунной сковородкой в руках. Рядом с Волком встал Ахтямов. — Идите нахуй. Я не дам вам усыпить меня. — А я думал что он нормальный. — Прошептал Артур, — Извиняюсь за дезинформацию. — Там не снотворное, а лекарство, что облегчает симптомы таких отходняков. — Кертис пожал плечами, — Давай мы с тобой мирно разойдемся. — Иди нахуй, шкет. Я не дам тебе меня трогать.       Артур нахмурился. Какой-то он опять агрессивный. Видать периодами его еще переклинивало. Он обнял сзади Кертиса, незаметно утащив у него из руки шприц. Спрятав его в рукав, показал Саше что у него в руках ничего нет, отбрехался что очень сильно голоден. Сам пошел на кухню. Замер с улыбкой у Никишина за спиной. Саша встал на весы. Кертис уговорил его опустить сковородку. Артур едва заметно улыбнулся, посмотрев на показатели весов. Набрал вторую дозу по уже рассчитанным параметрам. Раньше надо было просто Никишину сунуть таблетки в рот и не дать ему их выплюнуть. У него-то проще ситуация. А вот Яшкину еще не один раз придется такую дозу вколоть. Артур растерялся, когда Никишин с громким топотом промчался мимо кухни. Кертис погнался за ним. Пока они скакали друг от друга, Артур успел всучить Кертису шприц. Тот поставил подножку, завалив Никишина на диван. Усевшись ему на поясницу, спустил пижамные штаны. Саша дернулся, едва не скинув Волка с себя. Ледяные ручки протерли кожу спиртом, и Кертис вогнал очередную дозу очередному наркоману. Саша растерялся. Начал громко выть, забив ногами по дивану. Заорал, что было сильно больно. Но даже не стал дожидаться пока все лекарство попадет в организм, уснув на полуслове. Кертис осторожно достал шприц, и, отведя его в сторону, тяжело выдохнул. — Волшебник. — Усмехнулся Артур, аккуратно у него его отобрав. — Вообще не представляю, как бы я один с ними справлялся. — Я надеюсь там все правильно рассчитано. — Он повернул голову, услышав топот Яшкина. — Так, Дима сам справляется. Даже без команд. — Он вдруг улыбнулся смотря на Артура, — Хорошая у меня собака. Послушная. Столько хозяев поменяла, что считали что это она плохая. А она просто копирует поведение хозяина. — Я тоже подозревал, что Яшка у нас нормальный.       Артур снял со шприца иголку, и, спрятав ее в защитный колпачок, отправил в мусорку. Спрятал все лекарства. Заинтересованно заглянул в спальню к Яшкину. Диму в очередной раз стошнило. Он попытался уйти дальше, но его не пустила прикованная рука. Он недовольно подергал ей, сказав, как сильно ее ненавидит, и пошел по веревочке обратно до кровати. Свалился на нее. Укрылся подушкой, положив одеяло под голову. Судя по довольной улыбке на лице он уснул. Он тоже устал за ними скакать, даже еще и после тренировки. Кертис разлегся на спине у Никишина, уставившись молча в потолок. Артур встал рядышком с ним. Неловко ткнул указательными пальчиками друг в друга и тихо сказал: — Мой папа спит, а я очень сильно голоден. Я понимаю, что ты сильно устал, но хотя бы скажи мне что делать. Я сам все сделаю. Мне надо просто вкусно.       Кертис с улыбкой кивнул ему и поднялся с теплого тела. Укрыл Никишина пледом. Вдвоем быстро прибрали балаган в квартире, расставив все по своим местам. Пока Ахтямов собирал осколки посуды, Волк уселся в ногах у Яшкина и обработал раны на стопах, вытащив несколько застрявших в коже осколков. Перемотал босые ноги бинтами. Навел порядки в спальне, убрав все, что можно было схватить и разбить. Пошел с Артуром готовить. Они приготовили и себе на сейчас, и этим двоим на потом. Они вдвоем молча поужинали. Артур сказал, что сам помоет посуду, и что Кертис может лечь спать в его кровать, а он сам поспит на кресле. Волк лишь усмехнулся ему. Дождался его, и пошел с ним в его комнату. Артур улегся к себе в кровать и, пододвинувшись, жестом приманил Кертиса. Он осторожно улегся рядышком. Артур мягко приобнял его, укрыв теплым тяжелым одеялом. Закрыв глаза, улыбнулся, почувствовав, как Кертис уткнулся в его плечо, и моментально провалился в сон. Им завтра никуда не надо. Да, их команда будет на драке с Магнитогорском. Наверняка даже отхватит от них пиздячек. Но сейчас ему это было не интересно. Сейчас ему было важно спасти Яшкина любой ценой. Плевать, если его вернут обратно в Нефтяник. Зато он точно будет знать, что сделал все, что от него зависит.       Артур проснулся в середине дня один в кровати. Уставился растерянно в потолок. Он выспался. Как давно он не чувствовал, что выспался. Какая тишина в квартире была. Принюхался. Словно пахло знакомым одеколоном. Будто тут пару минут назад проходил Ротенберг. Это его одеколон так пахнет. Только он раскрывается мандаринами и кедром. Артур нахмурился. Тут этому аромат не откуда взяться. Решив, что ему просто кажется, он сходил в душ, вымывшись. Переоделся с пижамки в свой любимый домашний наряд в виде теплых флисовых штанов в клетку и большой футболки оверсайз. Вышел с опаской из комнаты. Никишин продолжал спать на диване, развалившись привычно на нем. Артур беззвучно прошелся до спальни, в которую была раскрыта дверь. Прижался к дверному костяку, заглянув очень осторожно внутрь. Дима крепко спал на животе у Кертиса, сжав его руку в своей, пока Волк лежал с закрытыми глазами, что-то тихонько напевая, больной рукой перебирая прядки светлых волос. Артур прислушался. Какой нежный и спокойный голос. Неудивительно, что Яшкин так крепко спал. Поет на каком-то незнакомом ему языке. Ахтямов огляделся. Сходил до своего телефона что лежал на кухонном столе, и сделал фотографию на память. Сам закрыл глаза, прислушиваясь к мягкому голосочку. Самому на душе спокойно становилось. Он спустя пару минут открыл глаза, услышав, как и сама нянька, видимо, уснула, в объятиях своего ребенка. Еще одна фотография. Какие же они милые вдвоем. С неохотой отстранившись, он закрыл беззвучно дверь в спальню, и отправился на кухню. Уселся завтракать. Приняв вызов от Радулова, отхлебнул кофе. — Как ты там? — Как в аду. — Тихо сказал Артур. Он поднялся, закрыв тяжелую перегородку на кухню, чтобы не разбудить Никишина, и уселся завтракать обратно, начав говорить уже в полный голос, — Сань, зачем ты так с Димой поступаешь? — Я не могу через себя поступить. Как он? — А тебе правда интересно или ты для галочки спрашиваешь? — Мне правда интересно, Артур. Иначе я бы не звонил перед игрой, твою мать. Не беси меня. Нахуя ты отказался от сегодняшней игры? — Хочешь чтобы меня Магнитка выебала? — Усмехнулся Артур, черпая вилкой вкуснейшее картофельное пюре, — Нет, спасибо, вон, пускай старшие вместо меня разъебываются. Я буду с Димой, пока ему легче не станет. Так что мне плевать, что ты скажешь тренерам, почему я на тренировки перестану ходить. Я не могу его кинуть как ты. — А никитина девка с ним? — Конечно с ним. Только Ляме об этом не говори. Кертис попросил не говорить ему об этом. Но да. Волчонок вчера помог Диме. Он дал ему какую-то херню от обезвоживания, потому что его тошнит постоянно. И помог мне с тем, чтобы вколоть ему лекарство. — Артур улыбнулся, услышав тяжелый вздох, — Саша, может хватит ревновать Диму к Кертису? Ты бы оставался просто рядом с Димой, не ругался бы с ним, и его бы так не клинило. Кертис сказал, что это его защитная реакция. — Я понимаю. Жаба, я не хочу с тобой эту херню обсуждать. И с Матерью Терезой тем более. Я хотел тебе спасибо сказать. Что пока мы с Яшкиным занимались неизвестно чем, вы с Шипой и Биляловым затянули нас на пятое место. Ты большой молодец, Артур. Я благодарен тебе, что ты показал свои лучшие игры. — Радулов хмыкнул, — Я рассказал о том, что сделал с тобой и Амиром на той игре против Авто. Они, конечно, оказались от этого не в восторге… Но… — Артур замер с раскрытым ртом, задержав руку с едой на вилке, не ожидав этой фразы, — но они теперь в курсе, кто их тогда спасал и какой ценой. Бросай Яшку. Я звоню тебе сказать, что ты останешься на воротах до конца регулярки, и скорее всего останешься нашим запасным вратарем в плей-офф. Ты нужен нам.       Артур выронил вилку, не веря своим ушам. Замер, уставившись в окно, где светило яркое солнышко, заливая Казань приятным светом. У него на глазах появились слезы. Он зажмурился, опустив голову. Начал беззвучно плакать. — Яшка затащил тебя к нам в команду, прекрасно понимая твою силу. И я ее понимаю. Артур, забудь про свою вышку. Мы с Яшкой сделаем все, чтобы ты остался с нами. И дадим тебе все возможности, чтобы ты удержался рядом с нами. Но тебе придется Яшку бросить. Через неделю февраль. А там игры со страшными соперниками. Тебе надо много тренироваться. Так же как и мне… Так же как и Яшке, если он очнется. Дима меня упрекал тем, что мне поебать на команду и ее результаты. От части это так. И я готовлюсь уступить Диме место капитана, как только он вылезет со своей очередной херни, в которую он попал из-за меня. Артур, ты должен помочь мне. Помочь удержать команду на этой пятой строчке, а то и успеть залезть еще выше. Мне плевать на эти кубки и всю эту пиздотню. Но я понимаю, как это важно Димке. Давай ты мне поможешь сделать ему этот подарок? — Ты предлагаешь мне его сейчас кинуть в таком состоянии? — Удивился Артур, отодвинув от себя тарелку, — Просто чтобы влезть обратно в ваш поезд на полном ходу… — Да. Но ты ведь вернешь себе свое счастье быть с нами в лучшей лиге страны, и поможешь Яшке дотянутся до его кубка. Просто сейчас тебе придется отойти от Димы. Ты ж не бросаешь его с концами. Ты будешь с ним просто меньше времени. Я не тороплю тебя. У нас сегодня Магнитка эта ебаная, которая от нас отгрызет сейчас кусок. Но… Завтра я надеюсь, что мы с тобой встретимся утром на тренировке. Посидим с Тимуром покумекаем, что бы придумать. — Я не буду бросать Яшкина, как вы все бросили. Даже так ненадолго. Я не знаю что он может вычудить. А если он Кертиса убьет? Что мне тогда делать? Перед Бруксом руками развести? Пока я не могу. Дай у него хотя бы стадия агрессии пройдет, и он начнет спать. Либо вставай со мной в разное время на тренировки и начинай работать в команде с Волком, чтобы Яшка быстрее окреп. — Ахтямов закрыл рукой лицо, второй с трудом держа телефон. У него по щекам текли слезы, — Саша, Кертис сказал, что ты должен напомнить ему ради чего он бежал в Казань и напомнить ему, почему он тут оказался. Переступи через свое «не могу» и помоги ему. Если он ничего не вспомнит, то ему и кубок не нужен будет. А значит и тебе нет смысла разъебываться. Помоги ему, а я помогу тебе. Я пересижу с ним рядышком эту стадию агрессии. Если выживу, то вернусь. Но ты помоги мне. Восстанови Яшке память. Напомни ему что-то хорошее. Иначе все это бессмысленно. — Хорошо. Я обещаю тебе это. — Тогда я тебе обещаю, что вернусь на игры, но как только ему легче будет. Спасибо что позвонил, Саша. Удачной игры вам с Магниткой.       Он завершил вызов, и, закрыв руками лицо, горько начал плакать. С трудом все доел. Отправив грязную тарелку в посудомойку пошел до гостевой ванной. Умылся в ней. Снова поймав приступ страшной истерики начал плакать, склонившись над раковиной. Попытался сделать невозмутимый вид, услышав шаги по дому. Задержал дыхание. Уставился на свою заплаканную морду в зеркале. Услышал едва слышный стук по двери. — Тебе помочь? — Едва слышно спросил Кертис. — Не смотри на меня. — Взвыл Артур, — Не смотри в каком я виде.       Он рухнул на колени, громко расплакавшись. Он словно сейчас сам оказался в ситуации, в которой немногим ранее оказался его «папа». Он должен был либо бросить его ради своего счастья, либо остаться с ним, но скорее всего перечеркнуть себе всю жизнь. Он столько раз говорил, что будет рядом с Яшкиным. Что он стоит любой цены. И сейчас сомнений не было. Он останется с ним. Он останется с этим проклятым непутевым Яшкиным. Перечеркнет себе все дорогие и приятные возможности оказаться в другой команде, но без него рядом. Пока Яшкин будет в Казани, Артур будет рядом с ним. Он не даст никому в очередной раз оттолкнуть его, захотев разбить. — Помоги мне! — Взвыл Артур, заливаясь слезами, — Мне больно! Боже, как же мне больно.       Артур прижал голову к ледяному полу, заливаясь слезами. Радулов словно потянул его за воротник от его непутевого лучшего друга, увидев очередную помеху. Почувствовав ледяные руки на себе, Артур зажмурившись прижался к теплому телу. Уткнулся носом в крепкое перебинтованное плечо, заливаясь слезами. — Я не брошу своего папу. Я останусь с ним. Я боюсь за него. Он важен мне. Не дай мне оступится, Волчонок. Я тебя умоляю. Я не хочу жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. — Действуй так, как считаешь нужным, и ничего не бойся. — Прошептал ему Кертис, мягко поглаживая по волосам, — Диме скоро станет легче. Пока он побудет в таком состоянии. Но ему скоро станет лучше. И ты не пожалеешь о своих решениях. Ты очень сильный мальчишка. Ты остаешься с человеком, не смотря на его состояние. Не отступаешь и не предаешь. Дима тобой гордится. И я тобой горжусь. В чем бы не был твой выбор, ты все равно сделаешь правильный выбор. Ты не можешь сделать неправильного. — Правда? — Всхлипнул Артур, — Как я могу быть уверенным в этом? — Никто не знает как правильно будет поступить для тебя. Время все расставит по своим местам. Ничего не бойся. — Я прошу помоги мне. Дай мне хоть что-то хорошего. Я же отказал Радулову. — Он всхлипнул. — Сейчас меня все опять зачморят и я пойду в свой Нефтяник. Видимо Рома был прав. Я там состарюсь и помру. — Кертис отрицательно покачал головой и мягко провел пальцами по его волосам, — Дай мне… Свет, чтобы я выход нашёл. Я один среди этих чудовищ. В темной комнате без света. Я не могу. Помоги мне. — Ты там не останешься. Сейчас тебе кажется, что все рухнет. Но это не так. У тебя весомая причина. Подожди. Все встанет на свои места. Не бойся этого. Не останешься. У тебя много хороших качеств, которые ценят на льду. Увереннее посмотри за границу родины. — Он едва едва коснулся кончиками пальцев по мягкой щеке смотря ему в глаза, — Не бойся. Ты все делаешь правильно.       Артур прижался к Кертису, заливаясь слезами. Вцепился в него, захлебываясь истерикой. Не отойдет. Он от него не отойдет. Он его не отпустит. Не бросит. — Тебе кажется, что ты запутался. Поэтому тебе больно. Но все в порядке. Ты живой человек. Эта боль не закончится. Она будет каждый раз появляться, когда ты будешь так поступать. Но ты сильный. Ты со всем справишься. Взрослый серьезный мальчишка. Все будет в порядке. Ты сделаешь нужный выбор. — Он мягким жестом вытер его слезы, — Тихо. Прекращай проливать свои драгоценные слезы. Не позволяй себе раскидывать свои бриллиантики. — Кертис слегка выгнул руку. Артур едва заметно улыбнулся, увидев как поблескивают его слезы на бледной коже, — Видишь, сколько просыпал? Ну вот зачем? Береги их внутри себя. Не позволяй никому довести тебя до слез, только если это не слезы счастья. — Я не брошу Диму, пока он не встанет на ноги. — Я тоже. — Кертис улыбнулся ему. — Мы друг друга подстрахуем. Все будет хорошо. Он справится. Вылезет сам. И ты снова увидишь своего Яшкина, что гордо побежит первый сломя голову побеждать. Это же Яшкин. Он не умеет по-другому. А мы его отучим таким способом переживать боль. И потом таких проблем не будет. — Правда? — Артур обнял его за шею, — Волчонок. Спасибо, что ты у нас у всех есть. Спасибо, что не отказал мне. — В служении другим я нашел смысл в своей жизни. — Прошептал ему Волк, — Я буду там, где могу помочь. Потому что у меня такая работа — помогать остальным. Все. Заканчиваем плакать. Я ничего не видел. А ты не умеешь. — Артур тут же ему кивнул. — Вот молодец. Умывайся давай.       Он поднялся на ноги и поднял его. Артур уселся на кухне. Задумчиво разводил очередную дозу лекарства для Яшкина. Кертис сидел напротив, подперев голову рукой, смотря ему за спину, в окно. Они вдвоем наслаждались тишиной наверное с половину часа. Артур все на три раза перепроверил, неспешно распивая кофе, пока Волк продолжал смотреть в окно, сидя без движения. В их немом царстве нарисовался Саша. — Нахуй вы с ним нянчитесь, с наркошей? — Удивлённо спросил Никишин, встав в дверях. — Слышь, мелочь, у меня теперь синяк на заднице! Я тебя сейчас прям тут выебу. — Под Яшкина аккуратней ложись. — Парировал Кертис. — Если хочешь кинуть Диму, то дверь знаешь где. — Серьёзным тоном сказал Артур, и, набрав лекарство, отдал шприц Кертису, — Вещи твои никто не закрыл от тебя на замок. — Не хочу я в этот ебаный Питер возвращаться, чтоб он в болото провалился. — Саша отскочил от Волка, побоявшись что он кинется на него, но Кертис прошёл мимо, лишь тихо усмехнувшись. — Пиздец, опасный парень. Школьник, твою мать. — Ему скоро тридцать один.       Ники впал в ступор, уставившись на Артура. Тот лишь усмехнулся и, прихватил с собой все лекарства, чтобы Ники они не достались, побежал торопливо за Кертисом. Встал на пороге спальни, с опаской смотря на то, как Волк задумчиво встал с оружием в руке, смотря на Яшкина, что лежал уставившись в потолок. Никишин обнял Артура сзади, заинтересованно смотря на происходящее. — Ты выглядишь лучше. — Кертис протянул руку, — Хорошая собака. — Я стараюсь быть лучше, хозяин. — Растерянно прошептал Яшкин. — Мне очень сильно плохо. — Он повернул голову, — Ты принес мне дозу?       Кертис кивнул и жестом показал ему перевернутся. Залез на кровать. Дима послушно улегся на живот, и обнял скомканное одеяло. Начал громко скулить. Кертис хмыкнул, проведя рукой по оголенной коже. И у него был красивый синяк. Протер кожу и вколол ему снова лекарство. Яшкин сорвался на крик, попытавшись дернутся, но Волк прижал его за шею к кровати, серьезным тоном тихо сказав: — Лежать. Не дергайся. Я знаю что больно. Терпи. — Больно! — Сорвался на вскрик Яшкин. — Не делай мне больно!       Кертис аккуратно ввел все лекарство, и прижав вату, наклонился к нему и поцеловал мягко в щечку. Дима начал тихонько скулить, заболтав ногами. Приподняв голову, прошептал: — Почему ты не целуешь меня? Я тебе разонравился? Я могу уйти. Я… — Ты хорошая собака, Дима. Послушная добрая собака. Но ты сделал больно тем, кто тебя любит. За это наказан.       Дима растерянно кивнул, и, дернувшись, уселся перед ним на колени, покорно опустив голову, взвыл: — Прости меня! Мне плохо. Я врежу другим. Это легче. Но мне так больно!       Никишин едва заметно улыбнулся, приобнимая Артура. Ахтямов же аккуратно забрал шприц, и сказал: — Мы простим тебя, хорошая собака, только если ты нам не будешь вредить. — Я не буду больше вредить. — Покорно признал Яшкин, сидя перед Волком на коленях, — Хозяин, прости меня.       Кертис растерянно смотрел на него, не зная что делать. Мягко провел рукой по волосам, и сказал: — Ложись. Если будет плохо — в ванную. Если проголодаешься — скажи.       Яшкин покорно с ним согласился. Все же улегся на кровать, обняв свои ноги. Кертис укрыл его одеялом. Выбравшись с кровати, опустил штору на окно. Артур растерянно смотрел на Диму, смотря на то, как он начал заливаться слезами совсем беззвучно. Тихо спросив у Волка о том, можно ли с ним рядом посидеть и поможет ли он если что, стряхнул с себя руки Саши, и залез на кровать к Диме. Кертис выпихнул Никишина и, прикрыв дверь в спальню, оставил их вдвоем. Артур залез под одеяло к Диме, и очень осторожно обнял его. — Ты теплый. — Растерянно сказал Яшкин, обнимая его, — Жабы соленые. Как тебя зовут? Невкусное окно под шторами заставляет меня быть глупым. Я не хочу умирать, но я видел уток что лежали на глади воды в цветах ванили. Ты Артур?       Ахтямов с улыбкой кивнул ему. Дима растерянно провел рукой по его лицу, смотря в глаза. Его карие глаза были полны искреннего детского любопытства. Он растерялся. Запустил руку в его волосы. — Ты дал мне прозвище Жабы. — Потому что ты самое лучше беспозвоночное моей команды. — Согласился Дима. — Мой Артур. Я чувствую что ты мой. Я тебя никому не отдам. Я не помню почему ты мне близок. Но эта фраза у меня в голове.       Он закрыл глаза, провалившись в сон, не сумев закончить свою мысль. Артур прижал его к себе, расплакавшись. Если Ротенберг виноват в этом во всем — он сам лично убьет его. Он не даст больше издеваться над его Яшкиным. Ахтямов тяжело вздохнул. Поцеловал мягко Диму в лоб, и уснул в его объятиях. Пару раз просыпался от того, что Яшкин бросался до ванной с громким топотом. Но его словно самого сковала слабость. Он моментально проваливался снова в сон в мягкой и очень уютной хозяйской кровати, как только Дима снова прибегал послушно к нему. Он не пойдет на лед, пока не удостоверится, что с ним все хорошо. Он не бросит своего Яшкина. Нет. Слишком много Дима помогал всем, чтобы теперь бросить его.       Он проснулся в очередной раз от чьего-то тяжелого взгляда. Растерянно открыл глаза. Перед ним стоял Радулов. — Матерь божья. Сгинь нечистая. — Прошептал Артур. — Приснится же… — Очень смешно. — Недовольно сказал Саша, — Пошел вон отсюда. — Я никуда не пойду. — Артур улыбнулся, мягко поглаживая Диму по волосам, что крепко спал на нем, обнявшись. — Он не в порядке. Я его с тобой одного не брошу. Куда Кертис делся? — В окно стоит смотрит. Видать что-то охуенно интересное показывают. Даже не стал со мной разговаривать. — Радулов недовольно сложил руки на груди, — Пиздуй на тренировку, мелочь. Я за ним послежу. — Я не хочу никуда идти, я же сказал. — Артур вздрогнул. Почувствовал, что Яшкин проснулся. — Он еще не в том состоянии, чтобы бросать тебя с ним.       Саша тяжело вздохнул и, опустив взгляд, вдруг усмехнулся. Дима прижался к Артуру, обнимая его крепко. Только мальчишка слегка приподнял руку, Дима вдруг дернулся, и вскрикнул: — Убирайся! Пошел вон от меня!       Саша едва успел отскочить. Артур дернул за крепкую веревку, что была привязана к руке Яшкина. Он моментально рухнул на пол около кровати. Начал громко рычать. Снова попытался кинуться на него, но Ахтямов с трудом удержал его на веревке и вскрикнул: — Кертис, помоги!       Радулов тут же повернул голову. Рядом с ним встал Волк, и спокойным тоном сказал: — Нельзя. Будешь наказан. — Он плохой. — Дима опустился на колени, вцепившись руками в белоснежный ворс ковра, уставившись на Радулова взглядом полным ненависти, — Он обижает жабу. Я не дам жабу в обиду. Жаба бережет уток под цветами. Пионы красивы при закате. Она соленая. — Блять, что за шизофазия поперла опять. — Радулов уставился на Кертиса, — Успокой его, пока я ему по морде не дал. — Я по-моему вполне понятно говорю. — Спокойно ответил ему Кертис, сложив руки на груди, — Если ты видишь, что Дима не готов к тебе рядом, значит ты в этом доме не нужен. И Дима вполне ясно дает тебе понять, что он не хочет тебя видеть. — Я тут не за Димой. Мне нужна Жаба на воротах завтра. А если он будет лежать тут — никакого толка от него не будет. — Артур сам будет решать что ему делать, и какие поступки совершать. Ты капитан команды, но не его владелец. Если он не хочет — значит это его право. — Да насрать мне, кто там что хочет. У нас есть обязанность — работать. И мы работаем на льду. Это ты филонишь все время, уже целый месяц не появляешься на льду. Ахуенный ты помощник, емана рот, что они и без тебя выигрывают! Ваще, горжусь тобой!       Яшкин дернулся, и кинулся на Радулова с громким криком. Волк загородил Сашу собой и вдруг повысив голос сказал: — Нельзя! Плохой пес! Команды не было! Место!       Дима моментально притих. Недовольно потоптался на четвереньках, и, запрыгнув на кровать, лег клубком на нее, начав жалобно скулить. Кертис повернул голову, смотря недовольно на Радулова. Тот искренне ему удивился и сказать: — Нихуя, шкет, а ты еще и голос повышать умеешь на него? А я думал ты только жопу подставлять умеешь. — Радулов, иди нахуй из нашего дома. — Серьезным тоном сказал Артур, — Иначе я дам Диме такой приказ, что ты не уйдешь уже отсюда живым. — А послушается-то тебя чужая псина? — Саша усмехнулся, — Красный крест, твою мать. Защищают они друг друга. Берегут. — Ты нервируешь мне Диму. Не делай этого. — Устало вздохнув сказал Кертис и указал ему на дверь, — Уходи. Иначе Дима сорвется с цепи, защищая свое. Ты достаточно ему навредил. Хватит. Мы все все поняли. И он тем более. — Я отсюда никуда не уйду. — Он повернул голову, смотря на Артура, — Мелочь, пошли просто на тренировку, да и все. Никуда не денется твоя псина. Видишь же, какой у нее гордый хозяин. — Кертис, ударь его. Он не успокоится. — Ответил Артур, крепко обняв Диму, что тихонько рычал, явно очень сильно сопротивляясь желанию ослушаться приказа. — Я никому уроков не даю. Все сами взрослые люди и сами все понимают. — Волк едва заметно улыбнулся, — Ты не тронешь меня. Ты знаешь что я сильнее тебя. Ты можешь не распушать свой хвост передо мной. Я тебя не боюсь. Артур же сказал, что никуда не пойдет. Развернись и уйди. — О, вот как? — Радулов хмыкнул, — А я думаю, что твое слово в этом городе не имеет значения.       Он резко замолчал, увидев, как Артур развязал крепкую веревку, что привязывала Яшкина к изголовью кровати. Ахтямов собрал ее. Дима медленно поднялся на четвереньки, злобным взглядом уставившись на Сашу, ожидая приказа. Кертис недовольно покачал головой и сказал: — Яшкин, я против. Сядь. — Я обязан защищать хозяина. — Прошептал он. — Хозяин в опасности.       Радулов растерянно поднял руки. Отшагнул в сторону, спрятавшись за Кертиса. Ахтямов крепко держал веревку в своих тонких ручках. Дима шумно потянул слюни, что длинными струями закапали на постельное белье, растекаясь по нему влажными пятнами. Недовольно рычал, не сводя взгляда с Саши, что слегка присел, спрятавшись за коротышкой. — Яшкин, я сказал — место! — Вдруг еще громче, практически вскрикнул Волк.       Артур растерялся. Он первый раз услышал, как Кертис повышает голос настолько громко. Яшкин заскулил, сделав виноватое лицо. Повозился на кровати, спрятавшись под одеяло, мелко дрожа. Волк отшагнул в сторону, молча указав Радулову на выход. — Нихуя себе, а у тебя еще и голос есть… — Саша удивленно уставился на него, — Ахуеть, а я думал ты совсем тряпка. А ты не только от боли орать умеешь. А ну пошли, мелкий.       Кертис с благодарностью кивнул Артуру, и ушел следом за Сашей, закрыв дверь. Артур же снова привязал веревку на свое положенное место и осторожно заглянул под одеяло к Диме. Тот беззвучно заливался слезами, дрожа. — Я виноват. Я больно. Он не кричит на меня. Я плохая собака? — Яшкин растерянно уставился на Артура весь в слезах, — Я обязан защищать хозяина. Почему я плохой? — Потому что ты не собака. Ты лучший друг. Ты помощник. Ты лидер. Но не собака. У тебя есть имя. Есть работа. Есть близкие люди. Твой город за окном, а не где-то далеко.       Яшкин перевел взгляд на панорамное окно спальни. Слез с кровати, и подполз максимально близко, куда его пустила веревка. Уселся на колени перед стеклом, завороженно рассматривая вид. — Наверху ветер. Наверху я видел черноту. Я помню боль. Змеи на белом сказали мне много. — Он слегка повернул голову. Дернул привязанной рукой. — Вечер пришел быстро. Вечер притащил с собой темноту. За вечером пришла ночь. Ночь принесла с собой боль. — Он указал на стекло и дрожащим голосом сказал, — Запасной выход. Ключ на стене. Там только слезы. — Он растерянно повернул голову, уставившись на Артура весь в слезах. Быстро на четвереньках доскакал до кровати и, запрыгнув к нему, быстро спрятался под одеяло. — Хищник врет. Охотники не страшны. Ужас липкий на белых страницах черной книги. Он не пройдет с солнечным светом. Страх. Липкий черный страх. — Его мелко трясло, он заливался слезами, — Волк будет молчать. Я обязан защищать. Создан служить. Покорный пес.       Яшкин снова уснул, улегшись на кровати. Артур перевел взгляд на окно. Что бы это значило? И правда, эту шизофазию, что говорил Яшкин, надо было бы долго разгадывать. Возможно, она не имела смысла и просто была остатками от хаотического мышления, порожденного воспаленным мозгом. Услышав, как входная дверь закрылась, Артур поднял голову. Кертис уселся рядышком с ним и сказал: — Я дал знать Саше, что ты сам придешь на игры тогда, когда захочешь. — Как ты думаешь, Волчонок, его вот эти странные диалоги, они какой-то смысл имеют? — Я думаю да. — Кертис пожал плечами, — Только их обычно трудно разгадать. Что он сказал? — Артур пересказал ему слово в слово что услышал. И растерялся, увидев шок в глазах Волка. Он побледнел и опустил голову. — А может быть и нет. Я не знаю. — Попался. — Улыбнулся Артур. — Вот я и понял, как понять что ты врешь.       Кертис растерянно смотрел на него. Молчал, ничего не говоря. Артур мягко поглаживал Диму по плечу. — Так что он имел в виду? — Это не имеет значения. Я тебе не буду ничего говорить. Если хочешь, там есть еда.       Он мягко кивнул, и ушёл из комнаты, прикрыв дверь. Артур задумался. Потрепав Диму по волосам, решил ещё поспать. Проснулся от озорного хохота Яшкина. Растерянно огляделся. Откуда снова этот блядский аромат?! Да какого черта какой раз он встречает с этим ароматом новый кусок своей жизни. С сомнением уставился в окно. Нет. Там Казань спит. Не Петербург. Откуда?! Растерялся. Он один. Где Яшкин?! Откинув одеяло быстрым шагом выскочил из спальни. Тут же замер. Яшкин сидел перед телевизором, как всегда для него выключенным, и громко хохотал. Никишин спал на диване. Артур растерянно уставился на окно. Темень. Глубокая ночь. Он пошёл до кухни. Сделав себе кофе, огляделся. Поужинал в одиночестве. Какая вкуснотища у него, даже не во всех ресторанах так кормят. Растерянно уставился открыв рот на Яшкина, что сел перед ним за стол. Улыбнулся ему. Поставил перед ним свою тарелку. Не дав начать есть руками, всучил ему вилку. Дима не знал что с ней делать. И есть хочется и не понятно почему не дают.       Артур забрал у него вилку, и показал как надо есть. Дима растерянно кивнул. Повторил даже за ним. Неудобно, но другого ничего нет. Дима жадно съел все что было в тарелке. Не дал её забрать. Артур наполнил ему тарелку по новой. Дима с большим удовольствием все съел. Облизал тарелку. Гордо отставил ее и сложил руки, словно прилежный ученик. — Молодец. — Артур задумался. — Хозяин тобой будет доволен. — Где он? Он схватил ткань и хлопнул той штукой. — Яшкин растерялся.       Перешёл на чешский, что-то уже уверенней объяснив. Артур тяжело вздохнул. Чешского он так и не выучил. Как непредусмотрительно с его стороны. Отправив тарелку в посудомойку, сказал: — Я пойду его искать. Ты жди здесь. — Я пойду с тобой. Мне страшно. Тут ходит зверь. У него душа черная. Он дал мне ягоды. — Артур насторожился. — Мои. Красные. Мешок? Они вкусные. Но от них мне странно. Чужак с тепляными руками как твои? Не чужак? — Дима словно сомневался в том что говорил. Взмахнул уже своими руками. Артур растерялся. У него на запястьях были уже довольно жуткие следы от веревки. По хорошему его бы перестать связывать, но без ошейника он с ним не пойдет. — Не чужак. Близкий. Давно знаю. — Услышав как Артур сказал «имя» растерянно пожал плечами, — Зовут? Как зовут? — Артур тут же кивнул. — Старик. — Ахтямов недовольно вздохнул. Прекрасное описание. Как не вовремя Яшкин позабыл все имена, оставив только погоняла. — О! У него змеи на пальцах. Они мертвы. Не так много как у Домового. — Яшкин отвёл взгляд. — Я думаю, Европа не должна быть похищена из-за колец.       Артур растерянно похлопал глазами. Это которая дочь финикийского царя, спутник Юпитера или часть света? Дима протянул ему свою руку с верёвкой на ней. — Ты не выглядишь уверенным. Нехорошие мысли. — Он попробовал говорить так же как он. Вдруг это поможет его разговорить. Потом шарады разгадывать будем. — Твой взгляд. Второй есть. Ходит чаще. Второй не чужак. Близкий. Не влюблен. Люблю. — Растерянно уставился на руку. Снова указал Артуру на неё. — Его желание. Металл к металлу. — Взвыл. Видимо думать стало больно. — Тебе можно сказать. Доверяю. Им пахнет. Вода. Мандарины. Кедр. Никому не верить. Он добрый. Заботливый. Люблю. Он меня больше. Вредит если я глупый. Похож на хозяина. Тот тоже ведёт себя плохо если я глупый или врежу ему. Все понятно. Я глупый. Они понятны мне. Сам себе сделал хуже. — Опустил руки, уставившись на них. — Ягоды. Почему ягоды. Лёд. — Тяжело вздохнул. — Сомневаюсь. Плохо. Странно. — Ещё пару минут потратил на объяснение на чешском. Артур смотрел на него в упор. Перешёл по середине предложения на английский. — Пойдём гулять. Хочу. Хочу гулять. Хозяин нужен. Помочь нужна. — Гулять пойдём, но я не хозяин. — Усмехнулся Артур. — Хочешь со мной, пес.       Он попытался сделать такую интонацию, словно сказал факт, а не задал вопрос. Уже голова болеть начала, пытаясь извернутся, чтобы не сказать то, за что можно получить кулаком по морде. Дима радостно закивал и сказал: — Хозяин был в слезах. Мы пойдём его искать! Я знаю где искать! Я лучшая собака. Я верный. Волк любит персики. Я люблю волка. — Никому об этом кроме меня не говори.       Яшкин смущенно кивнул. Артур оделся сам и, одев Диму, крепко схватил его за верёвку. Они вышли из квартиры. Дима сосредоточенно принюхался. Тут же побежал в другую сторону от выхода. Артур растерянно помчался за ним, крепко держа его за верёвку. Словно он решил выгулять чау-чау: толка от поводка на руке не было ровным счетом никакого. Дима все равно имел достаточно силы, чтобы сдернуть его с ног. Плюнув на то, чтобы бежать, Артур поставил ноги боком, и просто поскользил по плитке в кроссовках, покатившись на веревке за Яшкиным, что несся по общему коридору. Неудержимый странный пес. Они промчались сломя голову по коридору, наверх. Ахтямова определённо радовало то, что он перестал бесноваться и стал похож на человека. Даже бегает уже на двух ногах. Эволюция творит чудеса. Так скоро и нормальным станет. Артур внимательно оглядывался, скача по ступенькам наверх сразу следом за Яшкиным. Куда он его ведёт? Наверх к ветру и темноте?       Яшкин споткнулся, расшибившись об пол, и уже на четвереньках побежал дальше. Артур едва успел открыть тяжёлую металлическую дверь, не дав Диме об неё убиться а очередной раз. Он выскочили на крышу. Яшкин замер, и уселся недалеко от входа на корточки, раскрыв руки, уперся ими в пол. Высунул язык, тяжело отдышавшись. Артур присел рядышком с ним. — Страшно. — прошептал Дима. Указал на силуэт стоящий на краю крыши. Принюхался к теплому ветру. — Сосна. Земляника. Ладан. — Его голос был такой загадочный. Он говорил быстро и коротко. Вдруг слегка повернул голову, констатировав. — Хозяин. Посмотри как он. Я боюсь.       Артур уставился с Димой вперёд себя. Там, на самом краю крыши стоял Волк, спрятавшись в длинный пуховик уже, кажется, Никишина. Стоял опустив голову. Он тоже боялся подходить. Вдруг что-то случилось? Нормальные люди не будут стоять на краю крыши среди ночи. А вот навыками экстренной психологической помощи он не владел. Ну не «сто двенадцать» же набирать. Яшкин начал скулить. Начал бесноваться. Но боялся пойти дальше. Начал скакать, пытаясь растолкать Артура. Понимая, что хозяин его не слышит, виновато прижался к полу, всхлипнув. Артур крепко сжал верёвку, что держала его за руку. Перевязал ее на другую руку, чему Дима явно оказался очень рад, облизнув изуродованное запястье. Кертис даже не обращал на них внимания. Артур, получив пинок под зад от Яшкина, все же решился подойти поближе.