Два медведя в одной берлоге

      Казань. Квартира Дмитрия Яшкина. Очередной главный герой сбежал в страхе, решив не бороться с очередным ворохом проблем, оставив бремя геройствования на самом младшем в доме. Артур сидел зажмурившись на полу у двери, и тихо беззвучно плакал. Он его боится. Он может навредить. Он только по слухам знает на что способен Яшкин. Мальчишка растерянно всхлипнул. Он не готов лишится спокойного места в квартире. Услышал громкий недовольный разговор Яшкина, он притих, прислушиваясь. Дима бродил по квартире громко возмущаясь. У Артура не было никакого плана. Он написал трясущимися руками девушке, пытаясь у нее выяснить как успокоить Яшкина в таком состоянии. Она спросила его про его габариты. Артур даже не знал сколько он сейчас весит. Судя по тому, как на нем висит одежда — очень немного.       За дверью раздался громкий хохот и звон разбившихся тарелок. Следом раздался странный металлический звон. Наверняка он нашел металлическую миску, в которой замешивал всегда тесто, и пытался ее разбить. Ну теперь у него развлечения надолго хватит. Будет стоять колотить этой миской по каменной столешнице, пока что-то из этого не сдастся. Звонарь хренов. Артур тяжело вздохнул. Девушка только спустя пару часов написала ему список препаратов, которые могут успокоить его. Следом скинула фотографию рецепта на его имя, вариант расчета дозировок и предупредила, что надо точно рассчитывать все и максимально правильно, иначе он его убьет. Замечательные новости. Артур быстро поблагодарил ее. А вот и звон прекратился. Наконец-то, а то у него уже голова заболела. Снова звон тарелок. А вот и сковородка полетела на пол. Раздался громкий хохот Яшкина. Он громко затопал по квартире. Резко сорвался на крик. Может на осколки наступил? Что с ним теперь делать?! Яшкин весь день дебоширил, а сил у него меньше не становится. Артур услышал звонок телефона. Кто это мог быть? Трясущимися руками взял телефон, на котором был вызов подписанный следом лапки. Это Кертис. Заливаясь горькими слезами, взял трубку, уставившись в окно. Вечерело. Он был очень голоден, но за дверью дикое голодное чудовище. Ничего. Не так и хочется есть, чтобы рисковать жизнью. Где-то должна быть заначка в виде сладостей в столе. Надо будет поискать. — Артур. Мне только что Радулов написать, что ты в опасности. Чем я могу помочь? — С трудом спросил по-русски он. — Волчонок, у меня беда. Но я не хочу тебя в это во все опять втягивать. — Что случилось? — Он насторожился. — Не плачь. Тихо. Взрослый мальчик. Мы с тобой сейчас со всем справимся. Отдышись и скажи мне что такое. — Яшкина привезли с Питера. Мне страшно. Он под наркотой. А в соседней комнате Никишин. Он почти нормальный. Я боюсь. Мне очень страшно. Он весь день бьет тарелки, гогочет, как придурок, и скачет по дому, как беснующаяся лошадь в стойле. — Тихо. — Добрый и нежный голос Волчонка успокаивал его. Сам Кертис растерялся, явно задумавшись. Артур вытер слезы, дрожа от страха. — Почему ты не хочешь уйти домой? Саша сказать, что предлагать тебе это. — Я не могу бросить его. Но и трогать его мне страшно. Радулов сбежал поджав хвост. Ему противно. А я… а как же я… ему утром станет еще хуже без дозы. Я знаю, что ты говоришь не задавать тебе вопросов. Но что мне делать?       Из-за двери раздался громкий истерический крик Яшкина. По двери пришёлся сильный удар. Артур растерялся и повернул голову. Хорошо, что дверь достаточно крепкая. Но ничего не дает гарантии, что он её не проломит однажды. — Потерпи до утра. Я тебе помогу. Не плачь, Артур. Мы с тобой совсем справимся. Подопри просто дверь и ложись спать. Можешь в наушниках. Не слушай того, что он говорит и как громко орет. Я помогу. Просто потерпи до утра. Самолеты чаще не летают. Ничего не бойся, слышишь?       Тихо поблагодарив его, Артур отложил телефон, завершив вызов. Прислушался. Его всего трясло от ужаса. Яшкин притих. И это было самое страшное. Стоило ли выходить и смотреть что происходит? Скорее всего нет. Но вдруг ему плохо? Он открыл дверь и осторожно высунулся. На полу были окровавленные следы от ног, показывающие сколько кругов он намотал по дому. На кухне прямо перед ним была разруха. Все раскрыто. Макароны смешанные с осколками тарелок валялись по полу. На столе стоял развороченный пакет с мукой. Ебаная хозяюшка даже под наркотой готовит. Видимо в миске, которая валялась на полу вся погнутая с ручкой от кухонного гарнитура. Пирожки с металлом, видимо, у них будут на ужин. Должно быть вкусно. Артур прислушался. Заглянул очень осторожно чуть дальше за дверь, переведя взгляд в гостинную. Дима стоял в центре гостиной, просто уставившись в выключенный телевизор. Вдруг громко вскрикнул, резко дернувшись и начал счастливо скакать. — Молодцы! Забили. Я знал! Лучшие просто! Мои! — Артур улыбнулся. Яшкин подошёл ближе к телевизору и растерянно сказал, — Бля, че за уебан у них в капитанах?! Сука ебень какая-то криволапая… Пидор с Озёр. У меня тоже пидрила с Нижнего Тагила. Выебки. Пиздоблядские уебища. Выплясывает он… — Он походил перед телевизором, что упорно показывал ему чёрный экран. Ладно бы он был глянцевый и показывал Яшкину его отражение. Но он был матовый и была только чернота. Вдруг Яшкин шумно потянул потекшие слюни обратно в рот, и хищно облизнулся, — Ебаный насос. Что за красавчик. О-о-о я хочу… хочу такого… надо… найти такого. Четырнадцатый… Четырнадцатый трамвай в Екатеринбурге ходит мимо цирка. Трамвайчик змея. Лососевая змея картошечка какая-то. Четырнадцать пальцев на руках. Я не знаю где мои руки. Для чего они нашлись. — Он снова вскрикнул. — Блять! Суки! Нахуй ты прыгаешь вратарю под щитки?! Тебе сказали помогать ему! Мальчишке и так тяжело!       Он вдруг согнулся, громко заорав, и, рухнув на колени, упёрся лицом в пол, вдруг расплакавшись. Крик постепенно притих, превратившись в скулеж, а потом и вовсе прекратился. Кажется он уснул. Артур тяжело вздохнул. Ему надо выспаться. У них завтра тренировка, а послезавтра игра. Да еще и с Металлургом, с которым он был вообще не уверен, что он справится. А если он будет с ним скакать, будет только хуже. Он растерянно закрыл дверь и лёг в кровать, укрывшись одеялом с головой, включил музыку в наушниках.       Только начало светать, как Артур проснулся от громкого разговора. Это Никишин с Яшкиным. Они злы друг на друга. Он уставился на приоткрытую дверь. Они там стоят и разговаривают. Он задрожал, лежа на боку. Натянул на голову одеяло, слушая разговор: — А, вот иди сам к нему! — Возмутился Яшкин, — Че я опять?! — Ты же отец! — Я много кому отец! Иди, твою мать!       Артур замер под одеялом услышав шаги. Никишин зашёл к нему в комнату и сел перед кроватью на колени. Ахтямов высунулся из-под одеяла и вопросительно посмотрел на него. Дима засунул любопытную морду к ним, прижавшись к дверному костяку. На нем все еще была его синяя джерси СКА с его двадцать третьим номером и капитанской нашивкой. На Никишине была его синяя капитанская джерси из СКА с двадцать первым номером. Кажется должности они поделили сразу с командой. Только явно не стоило говорить Петербургу, что у них теперь двое начальников. Хотя Ротенберг явно будет только рад. — Я голодный. Покорми меня. И его. А то он стесняется — Я не умею готовить. — Растерялся Артур. — Сильно голодный? — Ты ахуел такое спрашивать у него?! — возмутился Яшкин, — я тебя сейчас разъебу!       Артур сжался в комок, задрожав и сказал довольно громко своим испуганным голосочком: — Сейчас покормлю. Сядьте ждите. Все дам! Идите вон отсюда!       Никишин радостно побежал на выход на четвереньках, и прыгнул на руки Яшкину. Тот громко расхохотался. Они начали вдвоём скакать по квартире. Артур растерянно посмотрел на экран своего телефона, покрытый тонкими трещинками. Пять утра. Кертис точно умеет готовить. И точно вкусно. Он закрыл глаза, снова уснув. Он так сильно хотел спать, что даже сил выбраться из кровати не было. Проснулся от странного звука, издаваемого Яшкиным. Растерянно огляделся. Всё притихло. Была тишина. Его это напугало. Он вышел с комнаты в своей мятой пижаме. Удивился тому, что Ники вместе с Яшкой сидели спрятавшись за спинкой дивана. Только спрятались это было сильно сказано. Чего они напугались? Он повернул голову, услышав стук в дверь. Мальчишки вскрикнули и снова спрятались.       Артур пошёл открывать. Тут же жестом показал гостю молчать. Кертис стоял перед ним в длинном чёрном пуховике, спрятав лицо в шарф и накинув на голову капюшон. С ним был его привычный чёрный небольшой портфельчик. Он переступил порог квартиры, молча разделся. Артур прижался плечом к стене, наблюдая за ним. Он выглядел очень погано. Побледневший. Двигал только одной рукой. Одетый во все чёрное. Он молча кивнул ему. — Спасибо, что пришел на помощь. Прости, что втянул тебя в это. Но мне страшно. Они голодные. — Прошептал Ахтямов, обняв его, — Ты справишься с ними? — Ну надеюсь. Вдвоём они? — Артур с улыбкой согласился. Кертис мягко прибрал его черные прядки за ухо, смотря в глаза. Ахтямов почувствовал себя гораздо увереннее рядом с ним. Волшебник. Волк тяжело вздохнул, констатировав, — Плохо. Ладно, я все понял. Никому не говори, что я тут. Даже Домовому. — Понял. Я могу их отвлечь немного. — Он растерялся и тихо дополнил. — Яшкин никого не помнит. Он сказал, что он меня не знает. Спросил как зовут. — Я надеюсь, что… — Кертис замолчал, нахмурившись. Видимо подбирал слова. Русский давался ему тяжело. Он не сильно понятно выговаривал слова, в которых сомневался. — Это пройдёт с его состоянием. — Он может скоро впасть в истерику. Начать драться. Давай свяжем его? — Я, пока летел сюда, послушал лекцию от Жафярова как с ним лучше всего поступить. Дамир сказал, что его начнёт страшно тошнить. Я не хочу потом убираться три дня. Пока не будем. Да и мы с ним не совладать. Он слишком сильный для нас с тобой. У нас нет шансов.       Ахтямов кивнул и вышел из-за угла первый. За диваном пошли разговоры о происходящем. Кертис встал рядышком с ним. Поймал на себе взгляды. Сложил руки за спиной. На лице появилась лёгкая улыбка. Артур внимательно присматривался к нему. У него побледнели руки за спиной. Ему страшно. Он крепко сжимал их, пряча свой страх. Вот как это выглядит со стороны. Его собранность была идеальной. Но все равно тело не переубедишь. Ахтямов осторожно отшагнул в сторону, спрятавшись ему за спину, с опаской уставившись на парочку, что заинтересованно смотрела на них, разговаривая на каком-то своем языке, состоящем из звуков. Артур аккуратно взял Кертиса за ледяную мокрую руку, шумно дыша. Его самого трясло. Он прятался за того, кто ниже и слабее, но был точно уверен, что его в обиду не дадут. — Волчонок любит персики. — Констатировал вдруг Яшкин. — Кто?! — Удивился Никишин.       Яшкин тут же дал ему по морде кулаком. Они начали драться, явно стараясь убить друг друга. Никишин вскрикнул, лягнувшись, откинув от себя Яшкина. Резко вскочил на ноги, и начал громко кричать, прыгая на месте. Яшкин пытался его сцапать за голую щиколотку. У него с пятого раза это все же получилось. Никишин с грохотом рухнул на пол. Дима запрыгнул на него сверху и начал его несчадно избивать. Саша пытался дать ему отпор, громко возмущаясь. — Мы будем есть! — Вдруг повысил голос Кертис. — Хватит! Садитесь.       Они вдвоём подскочили и наперегонки побежали на кухню. Артур тут же обнялся с Волком и прошептал ему слова благодарности. Тот лишь тихонько заскулил, попросив не трогать его лишний раз по плечу. Отправил Артура собираться, а сам пошёл на кухню. Дима о чем-то спорил на чешском с Никишиным, который только матами ему в ответ отвечал. Они начали кидаться друг в друга салфетками. Кертис растерянно огляделся и быстро приготовил поесть. Заодно накормил и Артура. Мальчишка отправился на тренировку, пожелав Кертису удачи.       Торопливо добрался до базы. Увидев команду в полном составе даже растерялся. Галимов старательно распихивал Лямкина, что сидел подперев голову рукой с грустным видом. Артур перевёл взгляд на Радулова, что стоял и переговаривался с Шипачевым, пока тот заматывал крюк. На лице Саши была улыбка. Он осуждал его за эту выходку. Сам захотел набить ему морду, как это всегда делал Яшкин. Как можно было так с Яшкиным поступить? Они провели тренировку. Артур встал перед тренерским штабом, когда все начали расходится. Положив руки на клюшку, поднял забрал шлема и сказал: — Я бы хотел, чтобы вы вернули Мифтахова в строй. Я не готов завтра с Магнитогорском быть даже на замене. — Почему? — Удивился Абраменко, тренер вратарей. Билялетдинов же недовольно тут же покачал головой. — Не готов. Слишком сильны. Амир лучше справится. Я лучше дома посижу, посмотрю как они играют. Иначе я поведу всех. У нас шаткое положение. Дальше — без проблем. Только не лидеры. Я же не Билялов, чтобы быть идеальным.       Тренера переглянулись и поджав плечами, все же согласились оставить его в запасе. Артур тяжело вздохнул. Сейчас лучше будет остаться с Кертисом. Плевать ему. Он сам начнёт тренировки прогуливать. Игры подождут. Надо спасать Яшкина. Он переоделся и поехал домой. По пути зашёл в аптеку за очередной горой рецептурных лекарств. Когда ему положили и коробку с ампулами, даже растерялся. Кажется, делать нечего, и придется постигать вершины сестринского дела. Они помогли Никишину стать нормальным. Значит помогут и Яшкину. Осталось только угадать сколько эта кобыла весит, чтобы дозировку рассчитать. Саша разговаривал с утра с Яшкиным странно, но по действиям и по поведению — он очень скоро придет в себя. Пока шел до двери своей квартиры, быстро написал своей любимой девушке большое полотнище текста с благодарностью. Она поблагодарила его в ответ сердечками и сказала, что Артур сам стал ей помощью и защитой, когда это надо было. Он тяжело вздохнул, спрятав телефон в карман и прижал коленом дверь, открывая дверь. Скоро его девочка приедет, и они смогут побыть вместе наконец. Он открыл дверь и очень осторожно зашёл, словно в пещеру с ловушками. В квартире стояла тишина. Артур скинул обувь и пуховик, а сам пошлепал в коридор. Кертис сидел на диване закрыв руками лицо, спрятавшись в красный плед. Но не одного, не второго рядом не было. Когда из спальни раздался громкий довольный стон Яшкина, у Артура не осталось вопросов. Он уселся рядышком с Кертисом и, немного подумав, сказал на английском: — Я тоже не умею толком говорить на этом языке. Если будет непонятно, я тебе скажу по-русски. Давай будем языку учится. — Волк едва заметно кивнул, закрыв глаза. — Ты в порядке? Что тут было? — Они наелись, перебили пару тарелок. Никишин заявил Яшкину, что ему понравились его штаны. — Он изогнул здоровую руку в изящном жесте. — Дальше сам все поймёшь. Как тренировка? — Я останусь с тобой. — Ахтямов аккуратно приобнял Волка, стараясь не вредить ему, — Я не пойду завтра на игру. Этот ебучий Радулов стоял и хохотал. Весело ему там, блять. Смеются они с Шипачевым. А то что Диме херово, так это поебать всем. Как так можно поступать с человеком, которого любишь? Я так смотрю, что скорее по тебе можно сказать, что ты Яшкина любишь, а не Лямкина больше. — На лице Кертиса появилась едва заметная улыбка. — Ты тоже плохой. — Волк поднял голову, удивившись этому. Артур замер, смотря в его серые глаза, тихо дополнив, — Ты позволяешь всем вытирать о себя ноги. — Не всем. Я хорошо отношусь ко всем. За счёт этого получаю обычно к себе хорошее отношение. Но ездить на себе позволяю только нескольким людям. Которых я прощу за все. Я думаю, что ты даже знаешь кто это. — Что с тобой в Петербурге случилось ты так и не сказал. — Не имеет смысла. Не обращай внимания. — Он тяжело вздохнул. — Сейчас нам надо понять как Яшкина привести в чувства. Ты сказал, что он с каждым разом отходит все тяжелее. — Да. Так и есть. Последний раз ему помогли через больницу, в которую его Радулов и Ротенберг отправили. Поэтому он быстро оклемался. Ну мне так кажется. — Он растерянно пожал плечами, — У меня девушка медик. Правда она только учится. Она очень много совещается со своими преподавателями по наркологии. Вот мы с ней привели Никишина в чувства. Я думаю он вот уже скоро нормальный будет. Кертис, быть может… — он замолчал, смотря в его серые глаза. — Мы что-то не так делаем? Он уезжал от меня нормальный. А тебе Брукс сказал что он был нормальный. Ну зачем он в это влез? — Я полагаю причина все та же. Он наверняка поругался с Сашей. Быть может он сказал ему что-то. Я не знаю. Это защитная реакция. Ему стало больно. Он пошёл к человеку, который был добр к нему. Был бы в порядке я, он бы прилетел ко мне в Екатеринбург. Но меня не было. И он пошёл к своему Роме. Который утешил его. Который наверняка не стал ему перечить. Возможно Дима сам в это влез. Сомневаюсь, что Рома его заставил. То, что я услышал от Брукса, навеяло меня на мысль, что он решил, что своими силами остановит Рому. И так, видимо, и получилось. Уже сколько времени, а мы все живы. Ни одного покушения. Никаких больше травм. Наконец-то вся Лига занимается тем, чем должна — все просто играют в хоккей. — Но Яшка нет. — Артур растерялся, сжав руки, опустив голову, перейдя на шепот, — А если он ничего не вспомнит? Что делать будем? — У него с каждым разом пласты памяти отваливаются все больше. Это очень, конечно, смешно смотреть, как он путается сам в себе и влетает с разбегу в стену. Но я слушал их с Никишиным. Он помнит то, что было в Петербурге. Но вся Казань как будто смылась. Он даже свою синюю кофту не захотел снимать. — Ну он знает что ты Волчонок и что ты любишь персики. А ты их и правда любишь?       Кертис дотянулся до своего портфеля, стоящего за диваном, и, раскрыв передний кармашек, вложил в ручку с тонкими пальцами маленькие розовые конфетки. Они были без сахара и со вкусом персика. Артур с радостью съел предложенную конфетку, остальные распихав по карманам. Улыбнулся. Они очень вкусные. — Я оставил их ему. Он их любит. — Он показал ему содержимое кармана. Ключи от дома, много таблеток и приличное количество этих конфеток. — Он помнит кто я, потому что мы с ним сталкивались в Петербурге в таком же состоянии. А вот ты под него не попался. Он считает что он капитан Петербурга потому что он уехал от Ромы. А приехал не знает куда. Одна цепочка логическая есть, а второй не хватает. Если бы Радулов ему все рассказал, то он бы сложил сам вторую часть и все прекрасно бы понял. И за этим восстановился остальной кусок. Любовь самая крепкая из чувств. Но раз эта часть отвалилась, то второй вариант это пройти по ветке дружбы. И это теперь наша с тобой головная боль. Я бы хотел тебе предложить пойти домой к родителям. Он в таком состоянии очень опасен. И я не хочу чтобы он тебе навредил. Я-то выдержу. Мне не больно. Я не живой. Но ты у меня еще маленький и слабый.       Теплая рука Кертиса прошлась по мягкой щеке Артура. Он опустил голову. Он мог бы уйти к родителям. Пару дней у них побыть. Они только рады будут. Да и до базы ближе, чем отсюда бежать. Но тогда он бросит Кертиса одного с проблемами. Ахтямов мягко приобнял его, и прошептал, зажмурившись: — Значит так тому и быть. Я тебя не брошу с ними. Ты нужен мне. Я волнуюсь за тебя, не меньше чем ты за меня. Мы с тобой главные жертвы этого сериала. И будем друг друга оберегать. А как ты Диме уверенности столько дал, что он Ромы не испугался? Вдруг у меня тоже так получится? А поделись со мной. — Не дам. — Кертис едва слышно усмехнулся, — У тебя своей достаточно.       Артур снова опустил голову, прижавшись к его плечу. Он едва заметно вздрогнул. Артур хмыкнул. У него явно перебинтовано плечо. Он задрал рукав черной худи. На руке была крепкая повязка. Кертис тут же спрятал все свои тайны обратно под рукав, и аккуратно коснулся пальчиком кончика носа Артура и прошептал по-русски: — Любопытство — большое свинство. Не надо. Не смотри туда. — Помогите! — Вскрикнул Никишин.       Кертис тут же побежал в спальню. Артур понёсся за ним. Яшкин старательно душил Никишина, восседая на нем. Мальчишка задыхался, пытаясь дать отпор. Уже вцепился в его волосы, второй рукой упираясь в хитрую морду. Кертис добежал до него, и, сунув руку, мягко приобнял его за шею, чтобы не задушить, и оттянул его от Саши. — Маленький мой, пошли, у меня конфетки есть… Брось его, он не вкусный.       Хватка разжалась. Яшкин схватил его за маленькую руку. Кертис осторожно отошёл от кровати, вынуждая Яшкина слезть. Дима облизнул губы, неуверенно идя к нему, с любопытством смотря на руки Волка, в которых он что-то от него прятал. Артур растерянно уставился на Сашу, что тяжело закашлялся, перевалившись на бок. — Уебок. — Саша тяжело отдышался. — Блять, Жаба, ты чего его не удержал его?! Я чуть не сдох. — Ты как? В порядке? — Саша растерянно кивнул. — Я ну да. — Он указал на Яшкина. — Он нет.       Дима схватил Волка за руку. Тут же радостно взвизгнул, увидев свои любимые конфетки. Сожрал их с рук Кертиса и дернув его на себя, крепко обнял. Волк вскрикнул. Яшкин резко поднял его на руки, перекинув через плечо и побежал с ним на руках вон из спальни. Никишин тяжело отдышался, прикрывая оголенное тело все в засосах и царапинах и с улыбкой уставился на Артура. Ахтямов стоял покрасневший перед ним, стараясь не смотреть дальше его оголенного торса. Неуверенно спросил: — Точно нормальный? — Ну да… Такая жестокость моментально в чувства приводит. — Он положил голову на подушку, тяжело дыша. — Пиздец. Жаба. Это пиздец. Он сначала выебал меня, а потом еще и начал меня так жестко избивать, чуть зубы мне не выбил. — Саша растерянно и шумно выдохнул, — Бля, ебать, как с ним Радик спит на постоянке, вообще не понимаю. Ебать, у меня до конца месяца жопа болеть будет. Бля, тут холодно. Вон, под ногами тряпки валяются. Кинь мне что-нибудь.       Артур кинул в него его одеждой и встал к нему спиной, дав одеться. Никишин торопливо натянул на себя одежду. Усмехнулся, проведя рукой по своей джерси. Нет. Мерзость какая. Он снял ее и кинул в сторону шкафа. Свесился вниз. Рядом валялась такая же только с двадцать третьим номером. Он растерялся. А его такая джерси осталась у Ротенберга. Значит Дима привез ее с Петербурга. Кажется, у него сложились в голове две детальки в кучу. Саша натянул на себя штаны, и заглянул в гардеробную. Схватив мягкую черную футболку, накинул ее на себя. Усмехнулся надписи на ней. «Пора валить». Ну да. Пора. Он ее заправил в штаны, и, дернув Артура за руку, пошел с ним до двери в спальню. Они вдвоём синхронно выглянули из спальни, услышав жалобный в крик Кертиса. Едва слышно усмехнулись. Дима усадил Волка на кухонный гарнитур и что-то сказал ему на чешском. — Только не говори мне…. — Ага, у него вторые сутки без дозы пошли. — Прошептал Артур, обняв его сзади за спину, — самая опасная стадия. — Пиздец, он что в Питер летал?! Вот откуда тут мой рваный кофтан… — Ага. — Снова едва слышно согласился Ахтямов, — И пробыл у Ромы почти две недели. — Пизда. — Растерялся Ники, боязливо смотря вперед, — Ну что, Жаба, надо помогать маленькому. Откуда он тут опять, блять?! — Радулов кинул меня одного. И, сука, сказал Волку что я в опасности. Будто Кертис когда-то откажется помочь. А я один ссыкую с ним существовать в одном доме. Да и тут даже не в этом проблема. Я-то бегал по играм и работам. Тебя ещё ладно одного оставить, а вот его…       Они замолчали, когда Кертис выскочил из кухни, и Яшкин помчался за ним. Он ловко перескочил диван. Дима зацепился ногами и упал пламя на пол. Волк растерянно выдохнул. Он повернул голову и спросил у Никишина: — Ты в порядке? — Саша растерянно кивнул — С нами останешься или домой поедешь? Как ты себя чувствуешь? — Я не хочу. Я в себе не уверен. Вроде нормально, только подташнивает. Ну это я надолго с этой херней. — Он опустил взгляд на Яшкина, что лежал без движения. — Эй, шкет. — Саша поднял взгляд, — У тебя сил не хватит его с места сдвинуть. Я… Могу тебе с ним помочь. Я все ещё должник перед тобой за декабрь. Я думаю это будет достаточной платой.       Кертис осторожно присел рядом с Димой. Прижав пальцы к его шее, проверил пульс. Растерянно огляделся, и пошёл до кухни. Вернулся через минуту с баночкой нашатыря и жестом указал на Диму. Саша перевернул его на спину и улегся сверху. Кертис осторожно привёл Диму в сознание. Он заорал, дернувшись. Никишин вскрикнул следом, когда он его скинул с себя. Артур успел схватить его за ноги, чтобы он не сбежал. На Диму сели уже вдвоём. Маленькая ручка Кертиса зажала ему рот. Он тихо и спокойно сказал: — Мы не причиним тебе вреда. Не бойся.       Яшкин схватил его за руку, растерянно уставившись на него. Отвел ее в сторону, и начал жадно вдыхать воздух ртом. Приподняв голову посмотрел на Сашу с Артуром, что сидели на нем. Вдруг констатировал: — Вы мне близки. Я чувствую это. — Он вытянул руку, мягко коснувшись бледной щеки Кертиса. — Ты волк. — Он вытянул руку указав на Артура. — А ты жаба. Но имена… Я не помню имена.       Саша рассмеялся. Дима зажмурился и закрыл руками покрасневшее лицо. Начал беззвучно плакать. — Не надо плакать! Бога ради. Не надо! Я сейчас сам разрыдаюсь. Спокойно. — Попросил его Артур, сидя на ногах Яшки, и уставился на Волка. Надо было как-то спросить его о том, как он себя чувствует. Перевел взгляд на плачущего, — Дима ты бледный. — Мне очень плохо. — Он вдруг громко заплакал. — Пустите.       Кертис отрицательно покачал головой, показав им не слезать с него. Сходил за водой. Сунул ему в руки. Дима жадно похлебал воды. Закрыл глаза. Они подождали пару минут. Кажется, он уснул. Все снова слезли и уселись на диван. Кертис мягко поглаживал Диму по волосам. Растерянно перекинул пряди волос. Уставился на седые волосы. У него тоже такие были. Сам Дима кажется крепко уснул. — Ты тоже не лучше выглядишь, чтобы ещё о других заботится. — Усмехнулся по-английски Никишин, закинув ногу на ногу, и когда Артур улегся головой на его ноги, сложил на него руки. — Где ты опять проебался? Все твоя сломанная лапка болит?       Кертис молчал, проигнорировав вопрос. Склонившись к Яшкину, приобнял его, сидя рядышком на коленях. — Не трогай его. — Прошептал Артур. — Он не болтливый. И не любит, когда его трогают те, кого он не хочет даже просто ближе чем на метр пускать. — Ты мне можешь не рассказывать ничего. — Усмехнулся Саша, опустив голову, смотря на Ахтямова, — Я уже знаком с этим хищником. Я про него больше, чем ты, знаю. — Саша поднял голову, смотря на Волка с хитрой улыбкой. — Что, не отмыть теперь ручки?       Артур растерялся увидев как у Кертиса дрогнула рука. Он закрыл глаза, продолжая молчать. Когда в очередной раз его мягкие холодные пальчики коснулись светлых прядей, Дима резко вскрикнул: — Больно!       Никишин с Ахтямовым дернулись от неожиданности. Яшкин схватил Волка за больную руку и с силой оттолкнул его от себя. Громко забив ногами по полу, начал орать. Перевернувшись, резко подскочил на ноги. Сжал руки в кулаки. Сорвался на истерический крик весь в слезах. Уставился взглядом полным злобы на Волка. — Прячьтесь. — Приказал Кертис, отползая от него.       Никишин моментально понял команду. Он взял Артура на руки, не дав ему и варианта подумать, и бросился бежать. Помчался вон из гостинной и спрятался с младшим в его комнате. Артур слез с его рук. Мальчишки осторожно выглянули, наблюдая за очередной склокой старших. — Спокойно. Выдохни. Я тебе не враг. — Спокойно сказал Кертис. Он упёрся спиной в стену. Беда. Он загнал себя в угол. Яшкин недовольно топтался на месте тяжело дыша, явно готовясь напасть. — Не надо. — Я знаю кто ты. Знаю что ты. — Он замахнулся на него, — Убить! Шлюха может проболтаться!       Артур замер. Ему надо помочь, иначе он его убьёт. Он видел, как Кертис побледнел, закрывшись руками, уже готовясь к тому, что на него в очередной раз нападут. Поджал босые ножки, зажмурившись. Яшкин быстро огляделся. Схватил с полки тяжелую книжку, кинув ей в Кертиса. Тот лишь молча вздрогнул, отдышавшись. — Ебаный Радулов. — Прошептал Артур. — Если бы он Кертису ничего не сказал, я бы что-то придумал… — А ты ничего с ним не придумаешь. — Прошептал Ники, крепко обнимая его сзади. — Пускай старшие сами друг с другом разбираются. Не смотри туда! — Он оттолкнул его от двери и, вжавшись в неё спиной закрыл ее, сказав, — мы будем тут. И будем в безопасности. Мы будем тут пока Яшкин не успокоится. — Надо отвлечь Яшку. Он же его убьёт. — Взмолился дрожа Артур. — Зная силу Яшкина, я не хочу сейчас туда лезть. Он Фальке нос сломал. Ну нахуй. Уж если наш дядя Степа не устоял, нам с тобой вообще ловить нечего. Если тебе жить не хочется, то, пожалуйста, иди к смертнику. Этот тоже ебанько. Дурак, тоже мне. Взять приехать из другого города просто потому, что Радулов сказал. А если ему Радулов скажет с окна скинуться, он тоже пойдёт?       Артур обнял ноги, тяжело дыша. Они резко замолчали, услышав грохот за дверью и громкий топот с громкими криками Яшкина, что обещал убить его. — О чем ты говорил, спросив Кертиса про руки? Что не так? Поясни шутку. — Не знаю. Я просто помню, что пару раз натыкался на него в ванной, когда он стоял руки мыл. Знаешь, будто они в нефти были, которую хуй отмоешь. Я ж его… — Он усмехнулся. — И поймал за гриву в Яшкинской ванной. А он как дёрнулся от меня. Ебать, весело было. — Зачем ты ему ещё сверху вредишь? — Ты знаешь, я сначала на это пошёл с приказа Ромы. — Никишин растерялся, — Я не помню ничего толком. Последнее, что ты помнишь, это в лучшем случае пару часов до момента проглатывания первой дозы. Вот я помню разговор с Ромой, который сказал, что я должен поймать Волчонка себе. Это было интересно и весело. Он же такой… Кусается. Дёргается. И… — Он повернул голову, — А ты помнишь когда тут большая попойка была, чем все закончилось? — Мы с Дамиром следом ушли. Я не знаю что вы вытворяли. Я так упился страшно с Жирафом, что не успела голова подушки коснутся, как я уже спал. — Я снова пошёл на поводу Ромы. Роме он сильно не нравится. Он пытается его довести до самоубийства. Я на него кидаюсь, только когда Рома приказывает. Мне он не сильно-то интересен. Просто своя шкура и свое место, своя зарплата дорога. Я поменял свое спокойствие на его слезы. Я знаю, что Ляма был у Ромы на приеме. Но у меня ощущение, что мы таким способом Кертиса не убьём. Он очень крепкий. Мне-то надо сильно и очень постараться, чтобы он начал умолять его не трогать, весь в слезах. Это даже как вызов всегда от Ромы. Он просто кидает мне, словно собаке кость фразу, мол, пора охотится на хищников, и все, и мне уже не интересно ничего. — Никишин растерялся, услышав очередной громкий крик Яшкина, — Рома же натренировал Яшкина команд слушаться. Вот и меня начал. Моя дорога от его ничем не отличается. И это самое страшное.       Артур молча слушал его обняв ноги. Он был в шоке от того, что слышал. — Ты так предал Яшкина? Захотел забрать у него Волчонка? — Мне ваш Волчонок вообще не всрался, веришь, нет? Вот я бы так же и на Лямкина кинулся, если бы мне Рома приказал, так же и на Жирафа. Я спасаю себя. Я один в другом городе, и у меня нет штата детективов за спиной, что меня берегут. Я соглашаюсь на дозу, а потом уже без разницы, кому вредить, когда приказ дан. Ты должен меня понять. Сейчас-то, конечно, я на голову нормальный. Соображаю, что делаю. Правда, жопа теперь болит и волосы надолго липкие, ну, это я потом разберусь. Если я могу навредить другому и уйти от очередной расплаты сам, я пойду на это. Мне неинтересно, что творит Рома, какие цели он преследует, и так далее, и тому подобное. Ему сорок лет с лишним, если я всё правильно помню. Я думаю, он сам в состоянии за себя подумать и решить что-то. Не мне его учить и возмущаться. Мне по должности не положено. Если ему надо, пожалуйста, меня только не трогайте. — Ахтямов остался не в восторге от его мнения, недовольно покачав головой. — А ты чем заплатил? — Ничем. Я не предал Яшкина. Мне тоже Рома предлагал. Но я от всего отказался.       Он поднял растерянный взгляд, обнимая стеснительно ноги, положив на них голову. По двери пришёлся ещё один удар, что дверь с большим трудом выдержала. Раздался снова крик Яшкина. Ники заорал, отскочив в центр комнаты, когда услышал хруст дерева, и уставился куда-то наверх. Ахтямов медленно поднял голову. С середины двери торчало лезвие кухонного ножа. Яшкин всегда хорошо точил ножи. Спасибо, что не топорик для рубки костей. — Нам надо помочь. — Тут же сказал Артур.       Саша побледнел, медленно отходя от двери к окну, в ужасе уставившись на нож в двери. Медленно съехав по стене около кровати Артура, спрятался под одеяло, сжавшись в комок прикинувшись тенью. Артур вздрогнул услышав вскрик: — Да сдохни же ты!       Ему страшно. Он не даст ему отпор. Он слабое ничтожное существо. Тряпка. Тюфяк. Но он не может допустить чтобы Волчонку навредили. Его же потом Никита сам в ответ убьёт. Он всхлипнул. Его сковал ужас. Надо было дернутся. Но ему было просто страшно. Нож с громким хрустом вылез из двери. Снова раздались крики Яшкина и громкий топот в квартире. — Он там с ним уже находится какое-то время. Значит уже понял тактику борьбы. Не лезь к ним. — Предупредил его Саша. — Не лезь, блять. Ты не представляешь какой Яшкин бывает! Блять, надо ему просто ещё дозу дать. У меня была с собой. Я всегда с собой ношу. Но моя одежда вся там. — Я не дам ему ещё дозу. — Всхлипнул Артур. — И Волка не брошу. — Да как же ты надоел, сука. Я же тебя уже раз предупреждал, чтобы ты не лез. Ты не послушал, а потом остался лежать в больнице две недели с дырой в боку. Ещё раз хочешь? Понравилось при смерти быть?! — Я не могу другими жертвовать, чтобы меня не тронули! — Возмутился Артур. — А можешь зато собой жертвовать ради других. С Кертисом поменьше общайся, братец. Иди, раз хочешь подохнуть, как скотина. — Никишин отмахнулся от него.       Они вдвоем уставились друг на друга. Громкий топот снова раздался в квартире. Артур прислушался. Он слышал спокойный голос Кертиса. Он не мог им сейчас пожертвовать. По двери раздался глухой удар. Это явно Волка об дверь с силой приложили. Это он жалобно вскрикнул. Нож снова начал торчать изнутри, хоть и немного ниже. У Артура сердце заболело. Он не мог просто слушать, как страдают другие. Нож с хрустом вышел из двери, осыпав сидящего внизу Артура деревянной пылью. — Где мой хозяин?! — Заорал Яшкин. — Отдай мне хозяина! — Блять. — Ники тут же очнулся. — Кто тебе его привёл? — Радулов. Швырнул его и сбежал, пока его не изнасиловали. — Сука. Звони Радулову. Я понял что делать… — Ага, Радулов сюда и ногой не сунется, зная, в каком Дима состоянии… — Да это и не надо. Он должен найти хозяина. Тогда начнёт команд слушаться. Команда хозяина его успокоит, хоть и ненадолго. Сука, точно, я же совсем забыл, что ему можно просто приказ дать остановится. Пока ещё он послушается. Пока не сильно давно без дозы.       Яшкин начал громко орать. Так громко, что ребята даже зажмурились, не ожидав этого. Кричал так, что, кажется, в квартире могли взорваться лампочки. Он сорвал голос и резко настала тишина. Следом что-то тяжелое кратко всколыхнуло тишину своим падением и снова все притихло. Оглушающая. Долгая. Не нарушалась ни минуты, ни две. — Он его убил? — Растерялся Никишин. — Пиздец. Я думал я оглохну. — Смотря кого ты понимаешь под убийцей. Но Волк никому не вредит. — Ты ошибаешься. — Улыбнулся Саша, задрав штанину. Ногу рассекал длинный шрам. Теперь он точно знает, как глубоко может ранить лезвие конька. — Ещё как может. Крайний случай его заставит за оружие схватится. И он может ебнуть так, что и откинуться можно. — Я не верю в это.       Ахтямов тяжело вздохнул. Подняв голову, встал на ноги и открыл очень осторожно дверь. Отмахнулся от недовольного вздоха Никишина. Тишина его пугала. Он добежал до угла и с опаской заглянул в гостиную. Кертис стоял замерев, слегка согнувшись и обнимая руками живот. Перед ним сидел Яшкин, сжавшись в комок на коленях. В его руке был крепко сжат окровавленный нож. Артур растерялся. — Больно! Тебе больно! — Едва слышно в бреду шептал Яшкин, — Я сделал тебе больно. Больно! Тебе больно…       Артур резко спрятался, увидев, как Яшкин подскочил с ног. Зажал руками рот, когда Дима швырнул окровавленный нож и тот вонзился ровно в дверь хозяйкой спальни. Яшкин сорвался бежать. Навернул круг по дому. Ворвался на кухню, протоптавшись по осколкам. Начал рыться в холодильнике, вышвыривая продукты из него на пол. Артур торопливо добежал до Волка. Он медленно опустился на колени, зажмурившись. Обняв живот, тихо по-русски сказал на выдохе: — Верёвку найди. — Тебе помочь? — Волк едва заметно кивнул и изогнувшись, задрал худи и футболку, оголив свою загорелую кожу. По боку текла кровь. Артур растерялся. Вот откуда кровь на ноже. Хорошо он ему бок рассек. — Аптечка на кухне. Мне девушка сказала что его можно усыпить, но надо лекарство рассчитать. Давай что-то придумаем. — Чтобы его усыпить, надо сначала связать. Ты не ткнешь его шприцом — он тебя убьет ударом в ответ. Подожди пока с этим. — Кертис зажмурился, опустив голову. Дышал очень отрывисто, сжав бледные руки в кулаки, — Я буду его отвлекать. Ты умеешь петлю вязать? — Артур растерянно отрицательно покачал головой ладно. — Я понял. — Он взвыл. Торопливо огляделся. — Надо его связать. — Плохо! — Заорал Яшкин. Снова раздалось громкое шлепанье по полу. Волк подскочил на ноги и, дернув Артура за руку, спрятал его за себя. Яшкин замер перед ними, дыша жадно через рот. — Кто ты такой?! — Волк. — Тут же ответил Кертис. — А там?! — А там Жаба. — Кертис закрывал собой Артура, крепко держа его за руку. Ахтямов едва заметно выглянул из-за плеча лучшего друга, что едва стоял на ногах, защищая его, — Мы не враги. — Где мой хозяин? Где пёс? Он сказал он друг. Мне не нужны не враги. Мне нужен друг. — Дима резко дернулся, осмотревшись по квартире в ужасе и заорал, — Где хозяин?! Отдай! — Ники предложил позвонить Радулову. Он должен сказать что кто-то из нас его хозяин. Тогда он начнёт слушаться команд. Я не буду его хозяином. Ты будешь. — Едва слышно сказал Артур. Кертис протянул ему свой айфон, разблокировав его. Артур растерялся. Все по английски. Он с трудом нашёл контакт Саши. Прижав телефон к уху, дождавшись ответа сказал, уперевшись лбом в спину Волку, зажмурившись, — Саша, стой это Артур. Тихо. Поговори со мной. — Ебать, Жаба, ты меня теперь так доставать будешь?! Я не вернусь в этот дом пока Димка не успокоится… — Тихо, заткнись. Дима ищет хозяина. Я сейчас включу на громкую связь, чтобы он тебя слышал, и ты скажешь ему, что Волк его хозяин. И не возвращайся в этот дом, раз не хочешь. Сами справимся.       Кертис замер, увидев как Яшкин начал рычать. Поторопил его с разговорами. — Понял. Давай. — Усмехнулся Саша. Артур распахнул глаза и, вытянув руку через плечо Кертису, повернул телефон экраном к Диме. Яшкин тут же уставился на него. На его лице появилась улыбка. — Привет, детка. — Хозя-я-яин, — Протянул Яшкин, сжав окровавленные руки, смотря с улыбкой в экран, — я был хорошей собакой? Похвали меня? Я ведь хороший, правда?       Артур приобнял Кертиса, что тяжело дышал. Шепотом попросил подождать его еще немного. Кертис едва заметно кивнул, с трудом стоя на ногах. — Хорошая собака. — Усмехнулся Радулов, — Яшкинкс, подними взгляд. Вот этот маленький темненький мальчик, что смотрит на тебя своими серыми глазками, вот которого ты видишь… — Вижу. — Яшкин уставился на Волка, — Волк. Волк любит персики. Персики не равны тюльпанам, но сестры знают. А пионы в феврале должны стоять на окне. Я люблю Волка. — Тихо. Подожди. — Радулов задумался, — Яшкинкс. Послушная собака моя… Волк твой хозяин. Слушайся его команд. — Хозяин. — Кивнул Дима, опустившись на колени. — Я сделал хозяину больно. Я виноват? Я плохой. Я уйду. Я сейчас уйду. — Радулов, спасибо. — Прошептал Артур, прижав телефон уже к уху, — Я ненавижу тебя за то, что ты кинул нас с ним, но спасибо, что не додумался еще сильнее нам навредить. — Жаба, просто возьми и уйди домой. Будь умнее. Кинь ты эту Мать Терезу. Он сам справится. — Я не предаю Яшкина. И не предаю Волка. Иди нахуй, Радулов. Еще раз наговоришь что-нибудь моему Яшкину, я тебя сам лично пришибу.