Два медведя в одной берлоге

      Яшкин, после плотного обеда с любимым пирогом и хорошей компанией налил себе в очередной раз воды и пошел на диван. Улегся смотреть сериал, укрывшись пледом. Никита с радостью завалился на него сверху, и, положив голову на плечо, приобнял его. Тоже уставился к экран. Тяжело вздохнул, и, отобрав у Яшкина пульт, быстро нашел себе русские субтитры. Ударил его по руке, и откинул пульт подальше. Немного поворочался. Дима кратко проводил Кертиса взглядом спустя несколько серий. Он прихватил свой портфельчик, и скрылся в комнате Артура, беззвучно закрыв за собой дверь. — Он давно такой молчаливый? — Шепотом спросил Дима, уставившись в экран, где происходила очередная сцена убийства. — Да. Он всегда такой был, Дима. Он не пиздит, наверное, за весь месяц столько, сколько мы с тобой за один день. — Он усмехнулся, — Он сильно расстроен, что ему игры прошлось пропустить. Не знаю, наш Сафа радуется, бля, уже в запой ушел. Третий день до него никто дозвонится не может. Радик пошел до него, думал, ну, может помер. А он, сука, в такое говнище ужрался, что Сане не хватило сил даже разбудить его. — Он че, с самого Барыса ужрался или что там было… Ну, когда вы у меня все бухали. — Ну да. — Никита расхохотался. — Судя по тому, что Радик сказал, он под конец своего больничного уйдет на следующий с циррозом печени. Забей, человек дорвался до свободного времени. — Я думаю, Кертис хотел бы побыть один. Он не любит, когда до него доебываешься. — С улыбкой сказал Дима. — Та мне поебать, веришь, нет. Я знаю, что он против. Его хуй из хаты выдернешь на гулянки или блядки. Я просто прилетел к нему в Екат, пристегнул его наручниками к себе, и поехал на поезде с ним сюда. Варианта отбрехаться уже не сработает. — У тебя есть наручники? — Удивился Дима, слегка приподняв голову. — Конечно! — Он отвернул голову Димы обратно, и начал ворочаться, — Просто, ну, он даже обниматься не лезет, хотя, если он тебе доверяет, то с радостью прибежит и обнимет. Он, кстати, этим на Жабу нашу похож. — Никита резко мотнул плечом, заставив Диму перевернутся на бок, и свалился рядышком. Дима накрыл его пледом, и приобнял его. — Жаба тоже обниматься любит. Это, вроде как, тактильный голод. Не знаю, я такой хуйней не страдаю. Мне просто нравится обниматься. — Ты не думаешь, что надо бы отстать от него? — А ты от своего Радика смог отстать? — Ну я отстал от него, да, когда он переебал мне, разбив мне голову в раздевалке и послал меня нахуй. Меня Шипа еле до дома доволочил. До сих пор голова болит. Но я бы не хотел от него отставать. — Судя по лицу Никиты, у Димы стало получаться брехать так, чтобы ему верили. — Я люблю его. Мне нравится его лапать. Мне нравится с ним спать. Целоваться с ним. Хватать его. Слушать его стоны. — Вот и у меня такая же беда. — Никита тяжело вздохнул, уткнув взгляд в экран, — По нему не угадаешь, почему он такой. Он же не говорит, что у него на душе происходит. Вот хер его угадаешь, почему он иногда разговаривать совсем не хочет, а другой раз мы с ним заткнуться не можем, до утра на кухне разговаривая. Я привык к этому. И вообще, отъебись от минем кош, а то я тебе челюсть сломаю. — Сука, хватит меня пиздить. — Он рассмеялся, — Я мальчик по вызову, а не для битья.       Они лежали обнявшись, смотря сериал и обсуждая его. Никита ближе к вечеру, не отвлекаясь от просмотра, заказал много разнообразной еды, и с радостью встретил курьера, что судя по его изможденному виду, едва дотянул большие пакеты с едой. Никита порылся в пакетах, словно маленький ребенок, и, достав с пакета парочку бананов, один предложил Диме, а второй с радостью слопал сам. Вечер за просмотром интересного сериала прошел быстро. Дима ближе к девяти часам отправился готовить ужин. Никита заинтересованно спросил у Кертиса, будет ли он ужинать, и, отмахнувшись от него, закрыл дверь. Уселся за стол, с любопытством наблюдая за тем, как Дима готовит. Периодически отвлекал его разговорами о сериале и своих догадках. Процесс готовки растянулся из-за пары драк. Они вдвоем поужинали, громко гогоча на весь дом. На суефа сыграли, пытаясь поделить хозяйскую кровать. Дима как обычно грандиозно всё проебал, и развел руками. Никита расхохотался, потерев руки. Яшкин едва успел сложить всю грязную посуду в посудомойку, как, развернувшись, проводил взглядом Никиту, что на руках унес Кертиса в хозяйскую спальню, гордо закрыв за собой дверь. Улыбнулся, шумно вздохнув.       Да, ему бы очень сильно хотелось бы быть с Сашей таким же близким и понятливым. Но пока у них явно так же не получится. Растерялся опустив взгляд. Надо бы переодеться в пижамку да ложится. У него завтра первая смена. Лишь бы не проспать. Выключив везде свет, с подозрением уставился на батареи. Нет, все еще работают. Проверил входную дверь. Закрыта. Быстро огляделся. Сходил на кухню за зубочисткой. Присел около входной двери и сунул зубочистку между косяком и дверью. Если она откроется, то зубочистка сразу упадет. Похвалив себя за грандиозный план, открыл дверь в спальню Артура. Он так ни разу у него толком и не был в комнате. Даже было как-то немного неловко. Словно в гости пришел. Пошел до ванной. Вымылся. Заинтересованно принюхался к гелю для душа. Знакомый аромат. Карамельное яблоко и ваниль. Усмехнувшись, вышел с душа. Недовольно потряс головой. Ему было впадлу искать второе полотенце, чтобы вытереть волосы. Пошел до коридора, и, открыв комод, достал дежурную пижамку. Розовая с лошадками. Надо бы сюда больше, чем один комплект положить. Улегся на кровать к Артуру, бросив телефон на тумбочку рядом. Обнял подушку, и, отвернувшись к стенке, почти сразу же провалился в сон.       Проснулся с утра, еще когда было темно. Проклятые первые смены. Дима заворочался на кровати, сонно зевнув. Уставился в потолок, машинально выключив будильник. Ему никуда не хотелось идти. На душе снова эта странная тревога. Он взял в руки телефон, заинтересованно листая новости. Растерялся, уставившись на статью, что сияла заголовком «Полевые устроили охоту на вратарей, пытаясь забрать победу у гостей». Хмыкнув, решил ее прочитать. И очень сильно об этом пожалел. Статья рассказывала о матче СКА-Нева и Нефтяника, в котором последние лишились сначала одно вратаря, а матч закончил уже другой, следом тоже получив травму. Дима растерялся, и в ужасе издал растерянный вздох. Артур стоял на воротах два периода, стойко выдержав несколько серьезных падений сверху то своих, то чужих. На последнюю травму статья предлагала посмотреть видео.       Обычный розыгрыш большинства у синих и меньшинства у бело-красных. Дима растерялся. Вроде бы «младший» Петербург, а манера играть как у старших. Один из игроков в синей форме с размаху толкнул чужого защитника прямо около ворот, именно в момент, когда по воротам полетела шайба. Артур привычно растянулся в шпагате, ловя шайбу на лету, но вот выставленная нога стала препятствием. Завалились об это препятствие и свои, и чужие, а вот сам Ахтямов упал на лед. Дима завороженно смотрел, как медик с привычным чемоданчиком побежал по льду. Судя по возне, медик явно предлагал Артуру встать самому. Только уже свои защитники смогли поднять вратаря. Артура унесли под руки. Он едва стоял на одной ноге, мотая головой. Не проходит и пяти минут, как на другого вратаря начинаются такие же нападки. Дима в ужасе читал статью. Евгению Киселеву, что был вторым вратарем Нефтяника, следующим за Ахтямовым, тоже не повезло. Прямо под конец игры, он, в попытке не дать чужакам забить, привычно тянулся за шайбой, и даже поймал ее, но чужие игроки снова постарались, и начали толкаться за шайбу. Кто-то в толкучке снова рухнул сверху на вратаря. Игру пришлось приостановить, пока бедолаге оказывают помощь. Судя по тому, что написано в статье, Евгений получил трещину в руке, но все равно гордо доиграл игру, обеспечив Нефтянику победу, ценой потери двух вратарей.       Яшкин растерянно уставился в потолок. Почему Артур не сказал ему об этом? Тут же свернув статью, полез в диалоге. А его и онлайн даже не было за все это время. Дима растерялся. Попробовал позвонить, но трубку никто не взял. Снова фотография прилетела, от все того же номера. Та же улица. Вечер. Только теперь на снежном покрове пешеходного тротуара лужа крови и валяющийся рядом острый предмет. Он даже не понял что это такое. Он тяжело задышал. Кажется, беда пришла на порог. Дима растерянно уставился на телефон в руке. Неужели это кровь Артура? Или на кого-то другого напали? Артур должен быть в безопасности, как минимум потому что ушел с травмой от стадиона. Значит это кто-то еще. Но вот кто? Надо было поговорить с Сашей. Нельзя было Артура оставлять в Петербурге. Но как это сделать, когда они в разных сменах, а еще и должны были показательно ненавидеть друг друга. Дима растерянно откинул одеяло и вышел из комнаты, раздумывая что будет есть на завтрак. Ему настопиздело пить воду. Он закрыл дверь в комнату Артура, лениво почесавшись и даже сначала напугался стоящего в одеяле силуэта около окна гостинной. Шумно выдохнув, он вжался спиной в дверь, и сказал: — Кертис, я с тобой инсульт получу! — Прости. — Усмехнулся он, продолжая стоять перед окном, — Привычка вставать рано легко не перебивается.       Дима подошел к нему, и, поинтересовавшись, можно ли его обнять, и получив неуверенный кивок, осторожно положил на него руки, прижав к себе сзади. Зажмурился, положив голову ему на плечо. — Ты видел что случилось с Дамиром и Артуром? — Видел. — Почти беззвучно сказал Кертис, — Нас осталось в кружке шесть человек. — Он стоял замерев, словно статуя, — Я должен был быть следующим, но Саша сделал мне подарок и вышвырнул меня с этой очереди подальше. — Артура в Петербурге кто-то весь день перед игрой выслеживал. Мне пришло сообщение с незнакомого номера. А сегодня я просыпаюсь с новостью в руках о том, что его увезли на скорой прямо с поля, так же как и два дня назад Жафярова. — Он нахмурился, — Почему ты был бы следующим? — Тяжело дотянуться до Казани, будучи в Петербурге. — Прошептал Кертис, опустив голову, — Выбить кого-то из чужой команды гораздо проще. Выездные матчи всегда таят в себе очень много опасностей. — Ты не думаешь, что тебе было бы безопаснее дома остаться в одиночестве? — Нет. — На его лице появилась едва заметная улыбка. — В Казани я в большей безопасности. Лишь бы ни ты, ни Никита никому об этом не додумались сказать. Меня тут не видно. А там меня никто не сдаст, потому что я всем сказал, что улетел домой, и сделал так, чтобы это было никак не проверить. Яшкин, живи как живется. Я же сказал, не бойся пролившейся крови. — Он облизнул тонкую губу. — Кертис, ты так и не спал с Никитой? Тебе же все так же больно, да? — Я уже на этот вопрос отвечал. Я думаю, это не твое дело, сплю я с ним или нет. — Он опустил взгляд, и недовольно мотнул плечами, — Иди, собирайся и иди на тренировку. Я уже устал от тебя.       Дима прижал его к себе, тяжело вздохнув. Слегка опустив одеяло, провел пальцами по следу от веревки. Кертис закрыл глаза, выглядя максимально спокойно. Но Яшкин прекрасно заметил, как напряглись мышцы на шее. Он явно был не слишком доволен этим прикосновениям. Схватив его за одеяло, сдернул его на пол. Кертис растерялся, тут же развернувшись к нему лицом, и, сделав шаг назад от него, уперся спиной в стекло. Дима сделал шаг ближе, протянув до него руку. — Не надо. Не трогай меня. Мне это не нравится. — Серьезным тоном сказал он, вжимаясь спиной в стекло панорамного окна. — Я хочу просто посмотреть. — Он опустился перед ним на колени. — Не трогаю. Просто… покажи. — Кертис задрал верх пижамы. Дима завороженно рассматривал следы. Все такие же яркие. Порез внизу живота был прекрасно виден. Дима растерянно поднял взгляд, уставившись на него с пола, — Я не помню, как это случилось. И не замечал этого, когда мы спали с тобой. Чем я могу загладить перед тобой вину? — Я на тебя не в обиде. Правда. Просто пока не трогай меня. Этого будет достаточно. Тело все еще сопротивляется. Я не могу это перебороть. Потом пройдет. Дима, не забивай себе этим голову. — Я же виноват перед тобой. Никита ведь никогда не видел твоих слез. А я видел их дважды. — Держи мои тайны, пожалуйста, на замке. — Кертис дотянулся до одеяла, и спрятался в него, — Не подставляй меня. Не говори того, что видел. Этого будет достаточно. Не наседай на меня, если я говорю, что я не обижен. Я не говорю «нет», когда хочу сказать «да». Я же спокойно переспал и с Артуром и с тобой после игры. Дал вам с Мэйсеком склонять меня, как захотите. Думаешь, я бы пошел на это против своей воли? Если я говорю, что я не в обиде и все в порядке, значит это так и есть. Не беспокойся за меня. Со мной не первый раз такое случается. Я знаю как с этим работать. — Ротенберг предупреждает об опасности или вы сами решаете, кто из вас следующий на погибель? — Никто из нас не уверен в происходящем. Нас всего восемь человек в твоем окружении. Было. Сразу двоих за неделю угробить, это надо было постараться. Он жаден. Хочет наотмашь махать шпагой, чтобы ты не успевал привыкнуть к боли и ощущению потери близких друзей. — Он перевел взгляд вперед себя, — Если бы я мог контактировать с Радуловым без боязни умереть от его выходок раньше, чем от выходок Ротенберга — было бы легче. Но судя по его действиям, которые я слышу от Никиты, мы с ним смотрим в одну сторону. Подозреваем одного человека. — Кто это? — Я не могу сказать. Пока не время. — Он опустил взгляд, нахмурившись, — Яшкин, будь добр, уйди на мороз к птицам сам. Я не хочу больше слова тратить. А если я сейчас резко замолчу и не буду отвечать больше на твои вопросы, ты на меня обидишься. Я хочу постоять один и в тишине. Будь любезен, отъебись.       Дима искренне улыбнулся ему, и, с неохотой кивнув, поднялся с пола. Побрел на кухню и заварил себе кофе. С большим удовольствием сделал несколько глотков. Закинув голову довольно простонал. Как это было вкусно. Облизнул губы, и, опустив голову, начал жадно выхлебывать кофе. Как это было приятно, чувствовать, наконец, на языке кофе. Тут же настороженно уставился на батарею. Подошел к ней и положил на нее руку. Горячая. С кружкой вышел с кухни и, присев около входной двери, уставился на зубочистку. Все еще на месте. — Что происходит? — Заинтересованно спросил Кертис, наблюдая за ним. — Ты почему постоянно косишься на батареи? — Я думаю, что у меня едет крыша. — Дима уставился на дверь, — Я могу тебе поклясться, что я уже раз пять приходил домой, и начинал мерзнуть. Я подхожу к батарее, а она, сука, выключена. Я ее включаю. Проходит какое-то время, я чувствую что в доме все равно холодно. Я снова подхожу к батарее, а она снова ледяная. Ты видишь, я даже эти крутилки скрутил, чтобы их было не выключить. Недавно я пришел, а они снова были на месте, а батареи снова были выключены. — Он повернул голову, уставившись на темный силуэт у окна, у которого была длинная черная тень, — Ты все равно дома будешь. Ты не мог бы мне помочь… — Если это правда так, то тебе стоит поменять замки в дверях. — Хмыкнул Волк, и, вытянув руку, потрогал батарею, — У Брукса дома стояли такие штуки, которые выключались сами по таймеру или разогревшись до нужной температуры. Как кондиционеры, что выключаются, когда в комнате становится нужное количество градусов. Но если такие вещи продолжают происходить, и эти терморегуляторы снова появляются на батареях, тогда это не самый лучший знак. А твои ключи от дома мог кто-то взять? — Ну я добровольно их только Никите отдал, а вторая пара ключей у Артура. Не знаю. Учитывая мои провалы в памяти и мои приключения в стране, я не сомневаюсь, что их много чужаков в руках держало. — Он повернул голову и уставился на дверь, — Просто если сюда кто-то приходит, тогда вы с Никитой в опасности. На меня-то хуй с ним. — Он задумчиво почесал щетину и сделал несколько глотков кофе. — Да, сегодня поменяю замки. Надо будет не забыть. Меня эта поебень напрягает. Просто, возможно это я сам себе порчу жизнь. Когда я буду уходить из дома, — он снова уставился на Кертиса, — сделай вид, что тебя тут не было. — А меня тут и так нет. — Он вытянул руку из-под одеяла, указав позади него.       Дима уставился на стоящие кроссовки. Только его и Никиты. Поднял взгляд. И куртки не было. — В этом доме пахнет хищником. — Усмехнулся Яшкин, и поднялся с пола. — Конечно, ведь у тебя в тумбочке мой одеколон. — Кертис накинул одеяло на голову, снова развернувшись к окну, — Не бойся за меня, Дима. И никому не говори, что ты поменял замки. Просто сделай это и молчи. Будет даже лучше, если ты сдавать их с телефоном. — Ну это же тупо — ключи в ячейку кидать. — Вот как? — Искренне удивился Кертис, укрывшись одеялом с головой. — Подумай сам, если крыса у тебя в команде, а ты вечно шароебишься где-то, вообще не факт, что заглядывая в раздевалку, то что может произойти с твоими вещами? — Он вытянул руку, указав на дверь, — Однажды того, кто ходит по твоему дому, настигнет осознание, что ты поменял замки в дверях. И придется делать по-новой дубликат ключей. Не давай крысе самого простого варианта просто сунуть руку в карман твоей куртки.       Дима растерянно кивнул. Допив кофе, отставил кружку и, прихватив портфель, побрел на тренировку. Пока дошел до стадиона, уже начало светать. На тренировке он узнал, что Лямкина, так же как и Кагарлицкого в состав не позвали на следующую игру, а вот в воротах снова будет Амир. Едва сдержав смешок, Яшкин не стал напрягать никого своими догадками о возможном результате. Сделав вид, что ему срочно понадобилось отойти, он торопливо свалил со льда, и, вернулся в раздевалку. Усевшись на колени перед лавкой Саши, быстро написал записку о том, что ему очень интересно, почему он позволил нанести травмы как Дамиру, так и Артуру. Облизнув губы, быстро написал о том, что ЗХБ хочет сунуть ему нашивку капитана и наверняка даст нашивку альтернативы, раз Кагарлицкого и Сафонова в составе не будет, так же как и Лукоянова, и что ему нужен совет, как лучше поступить. Усмехнувшись, кинул записку в стоящие коньки, и вернулся обратно.       Тренировка прошла, и Дима, по дороге до дома купил новую пару замков, расплатившись наличкой. Вернувшись в дом, стянул с себя верхнюю одежду. Усмехнулся, услышав громкий хохот Лямкина в доме. Выглянул заинтересованно из-за угла. Никита скакал по гостинной, кидаясь в Кертиса своими грязными вещами, пока тот старательно от них уворачивался, и пинал обратно. Дима с любопытством понаблюдал за ними. Попробовал снова дозвониться до Артура. Снова никто не взял. Он присел перед входной дверью с ящиком инструментов, и, сказав ребятам свалить в какую-нибудь комнату, принялся менять замки. Спустя половину часа самого увлекательного засовывания прямоугольного предмета в круглое пространство, Дима отвлекся на звонок. Даже не стал смотреть кто звонил, сидя на коленях перед открытой дверью в общем коридоре, высунув язык, упорно воевал с дверью. — Яшкин, ну еб твою мать, здравствуйте!       Дима выронил отвертку искренне удивившись голосу. — Гусь?! — Удивился он, — Серьезно?! Ебать, а я думал я тебя только на льду уже услышу.       С ним говорил никто иной, как Никита Гусев, его бывший собрат по сине-красной форме СКА. Один из лучших бомбардиров всей лиги теперь сиял и радовался в бело-синей форме Московского «Динамо». Они не были близкими друзьями, но все же Яшкин считал его своим хорошим знакомым. За долбоебизмом на льду Никита не был замечен, поэтому Яшкин не успел за весь сезон с ним разругаться даже находясь в своем не самом адекватном состоянии. — Ха, ну да, мы с тобой еще встретимся в темном углу. Приеду, посмотрю на вашу Казань, Дмитрий Алексеевич. Слушай, у меня к тебе серьезный разговор. Ты знаешь, я всегда думал, что в Москве связь лучше всего в стране, а то, что с тобой творится долетело до меня по слухам только недавно. Че за пиздец ты наворотил на всю Лигу? Я ваще в ахуе. Ты бы лучше делом занялся и нас с Буше и Голдобиным попытался подвинуть с поста лучшего бомбардира. — Бля, ты туда еще влез?! Баклан ты, сука, а не гусь! — Дима рассмеялся, и, взяв плоскую отвертку, решил раздолбить ей пространство побольше, — Сука, в том сезоне так заебись было, мы с Ткачевым и Да Костой потолкались немного, я пнул их подальше, и спокойно стал лучшим бомбардиром. Заодно и Мэйсеку хуев напихал. Сорок шайб против тридцати шести! Разница в четыре шайбы, а я так радовался, что мой крик был, наверное, слышен далеко за пределами Питера, когда я услышал, что мне награда достается как лучшего снайпера. На тебе, блять, объебали меня дружно все в этом сезоне! Ваще, Гусь, не спрашивай какого хера происходит. Тут скандалы, расследования, уже даже несколько покушений на убийство было. — Да, я за этим и звоню, Яшкинкс. Мы с Ротенбергом не так давно в Питере встретились на матче. — Он хмыкнул, — Я думал, он мне в темноте домашних коридоров сделает предложение… нет, не руки и сердца, а вернутся обратно в СКА, ну знаешь, я же, блять, очень мечтаю работать под его командованием. Так мечтаю, что взял и бросил клуб в котором столько лет отбатрачил… — Он вдруг замолчал, чем Диму даже немного смутил. Яшкин снова раскрыл рот, и, порадовавшись, что замок наконец влез, уверенно зафиксировал его. Взяв ключи, проверил, все ли работает. Сам себе даже порадовался, и раскрутил уже нижний замок. — Ты чем там занят, бля? Медвежатником подрабатываешь? — Нет, в собственную хату пытаюсь попасть. — Дима рассмеялся. Прекрасная отмазка. — Так чего Рома тебе предложил? — Он предложил мне на ближайшем матче разъебать либо вашего Лямкина об лед, либо Радулова. — Никита хмыкнул, — Я же, ну, прям идеальный кандидат на смертельные силовые приемы во всем «Динамо», да. Однажды Ротенберг поумнеет, но я в своей жизни этого явно не застану. — Чего?! — Ключи выпали из ослабевших рук. Яшкин растерялся, уставившись в пол, — Еще раз и по-русски. Что он тебе предложил? — Я думаю, ты видел, как разъебали Жафу. И я даже теперь знаю, сколько стоит такое развлечение. Дима, чтобы ты знал, сумму он назвал очень не маленькую. Я думаю, кто-то точно поведется. В Адмирале все голодные, там, я думаю, даже если бы предложение было в районе парочки миллионов, кто-то бы точно нашелся. Особенно у борзого молодняка, который только в лигу заскочил. — Гусев задумался, тихо дополнив, — Я не согласился. Но я не просто так услышал сколько ненависти было в этом предложении. Сомневаюсь, что Ротенберг точит зубы на сомнительного мальчика защитника или у него личная вендетта с Саньком. Ты всему причина, игрушка миллиардера, признайся мне? — Да, мне тоже так кажется. — Он тяжело вздохнул, и снова продолжил войну с дверью, — У нас с ним такая война страшная идет, что не удивлюсь, что он все мое окружение по реанимациям и гробам переложит, а на нашем последнем матче просто придет и пристрелит меня прямо на льду. — Я разговаривал с Ники в тишине раздевалки. Ники сказал, что всему СКА предложили непосильно огромные суммы, и исполнение любого желания, которое будет озвучено, если его можно решить за деньги, если они разъебут вас на вашем последнем матче. — Гусев усмехнулся, — Пиздец, Яшкин, время меняется, форма на тебе поменялась, а проблемы все те же. Уже на манеже не те же, а ты, сука, все равно исполняешь. Я слышал, как ржали наши канадцы, и точно слышал твою фамилию из их уст. Ты че, блять, решил забрать звание главного шута Лиги? Я надеялся там увидеть недовольный ебальник Радика. Ему-то клоунский колпак точно пойдет. — Дима начал громко хохотать, согласившись, — Ну а че, Яшкинкс, ты подумай, прекрасный венец карьеры хоккеиста — в том сезоне ты лучший бомбардир, лучший снайпер, а в этом сезоне ты лучший клоун. В принципе, на этом, можно и коньки на гвоздик повесить. — Не дождешься. — Рассмеялся Дима, — Только после тебя, старая вешалка. — Ой, хромая перечница отозвалась. — Никита начал хохотать в ответ. — Ладно, Яшкинкс, ты если, чего, предупрежден. Я своим дам знак, что Ротенберговские деньги пачкают руки. «Динамо» вас не тронет, я уж постараюсь. Пару силовых получите, но, такие, для приличия. По Москве аккуратно слушок-то пущу, чтобы никто не согласился на Питерские уговоры. Но «Спартак» у нас бойкая лошадка. Там могут и согласится. С ними осторожнее играйте. — Спасибо, Гусь, за предупреждение. Ты помог мне. — Он хмыкнул, и, наконец, вставив второй замок, довольно выдохнул, — Если что-то буду должен, маякни мне.        Откинув телефон, быстро прикрутил второй замок. Проверил уже его. Что-то не так. Недовольно взвыв, продолжил воевать. Провозился еще с половину часа, снова все попробовал. Идеально работает. Закрыв довольный дверь, снова, на всякий случай, сунул зубочистку на старое место, и сам, усевшись на пол, увлеченно собрал себе новую пару ключей от дома. Позвал Никиту. Перебрал его связку. Последние два ключика отложил. Это надо будет Артуру не забыть поменять. Сам Лямкин удивленно посмотрел на новые ключи и, опустив голову, уставился на Диму. — А че тебя с состава взашей погнали вместе с Кагой? — Поинтересовался с большим любопытством Дима, сидя перед ним на коленях на полу. — А хер его знает. — Никита пожал плечами, — Я еще, пока ты на больничном был, дохуища игр пропустил, словно рядом с тобой валялся. Не знаю. Никто ж не говорит. Нет, и все. Ну и ладно. Бля, я прям расстроился, ага. — Он улыбнулся, — Я хочу нахуяриться. Ты со мной? — Нет, я не пью. У меня крыша едет от алкоголя. — Да похуй, че ты, блять. Там ебаное Сочи будет, че ссышься. Уж этих лошпинатов, че, не объебете? Ты бы еще Витязя боялся… — Ну хер знает. Вообще-то там Нефтехимик, а потом уже Сочи. — Никита лишь отмахнулся. Дима задумался, сидя на полу, и нахмурившись посмотрел на свои ключи. Напиться можно было бы. Ему даже внутренне очень хотелось этого. Саша будет не в восторге. — Не, не хочу. Буду там в раздевалке сидеть вонять. — Да ты и так воняешь, все к тебе привыкли.       Дима в шоке уставился на него. Никита громко заржал и побежал вон от него. Яшкин, отшвырнув свои ключи на полку, помчался за ним. Кинул в него подушкой. Никита вскрикнул, спрятавшись за диван. — Уебан косой. — Усмехнулся Лямкин из-за укрытия. — Вонючка небритая. — Странно слышать это от тебя. — Тихо сказал Кертис, встав рядышком с Димой, и, подняв голову, улыбнулся ему. Дима тут же улыбнулся в ответ. Кертис снова уставился на Никиту, — Ты можешь не орать? У меня весь день голова болит. — Это тебе просто моего длинного хера в заднице не хватает. — Усмехнулся Никита, — Ну че ты…       Кертис картинно задрал нос и снова ушел в хозяйскую спальню, закрыв за собой дверь. Никита задумчиво подпер голову рукой, смотря на Диму. — Я хочу его выебать. — Констатировал Лямкин, — Знаю, что он не даст этого сделать, и я снова уйду весь покусанный спать на диван. Но я очень этого хочу. — И что ты мне предлагаешь сделать? — Напоить его. — Это плохая идея. — Дима едва заметно улыбнулся, — Он тогда еще больнее кусается. У Жабы до сих пор следы не прошли. — У меня такое ощущение, что Кертис мне опять где-то напиздел, а я опять не чувствую где. — Никита потрепал свои волосы, привычно напоминающие гнездо. — Потому что до нового года такого никогда не было. — Ты знаешь, мы с Радуловым до нового года тоже ебались стабильно каждый вечер. А потом случилось то, что случилось, и ты знаешь, я тоже очень сильно скучаю по его херу у себя в заднице, да боюсь, что там клюшка окажется. — Вот это, ты, кстати, не зря боишься. Радик может, да, ваще легко. Блять, ну че мне делать?! Опять лежать дрочить на него? Ну я не хочу. — На меня не смотри. — Дима усмехнулся и пошел на кухню, — Я тоже тебе откажу. — Дожили. — недовольно буркнул Лямкин, — Живу с двумя проститутками в доме, и ни одна не дает.       Дима решил приготовить обед, и, в очередной раз не дозвонившись до Артура, решил позвонить Никишину. Саша сначала громко чихнул, а только потом поприветствовал его. Яшкин рассмеялся, и, быстро нарезая овощи, кидая их в небольшой сотейник, спросил: — Ники, ты мне че сказал? Что за молодым посмотришь… Я видел новости. Это чё такое? — Ну я защитник, да, но я же не могу кинуться защищать чужого вратаря. — Он усмехнулся, — Дима, а можно я тебя осторожно спрошу, а ты просто скажешь «да» или «нет». — Дима тут же согласился, — Ты записи с игры видел? — Яшкин согласился, — Заметил знакомую компоновку нападающих? — Снова согласие, — Вопросы почему я Артура не защитил еще будут? — Да. Он почему трубку не берет? — Потому что он в больнице, Дима. — Никишин тяжело вздохнул, — В реанимации. — Что?! — Вскрикнул Яшкин, — Где?! — Там же где и Жафяров. Меня сегодня самого чуть не разъебали об борт так же как и Дамира. Прям, сука, на точно такой же ситуации подловили меня с Толчи. Если бы не он, я думаю, лежал бы в соседней койке от Артура. Я уже был готов на Ротенберга кинуться с доебом, хули он на своих охоту открыл, да он, сука, до сих пор из дома командует, уебан набриолиненный. Без зубов-то на публике стыдно появляться, а вставить еще не скоро можно.       Дима быстро вышел с кухни, и, жестом показал Никите молчать. Тут же опросил Сашу запомнить где он остановился в своем рассказе. Повисла гробовая тишина в квартире. Знакомые шаги раздались по общему коридору. Это Радулов. Яшкин тут же подошел к входной двери, и осторожно посмотрел в глазок. С этой их игрой в секретных агентов, даже было не понять, кто сунул конверт во входную дверь, и, сделав два стука, ушел. Яшкин снова прислушался. Нет, это точно шаги Саши. Раз он сразу же ушел, значит говорить нельзя было с ним. Дима вжался спиной во входную дверь, с сомнением уставившись на Лямкина, что с любопытством смотрел на него. Попросил Никишина продолжить рассказ. — Все нормально будет у твоей мелочи, я надеюсь. — Судя по тому, что я видел на игре, у него там просто повреждение на ноге. — Дима нахмурился, — А как он в реанимацию попал? — А, так ты не в курсе. Вот и правда что — отец года. Мальчишку твоего ничему жизнь не научила. Я отвез его на стадион, и попросил его, после того, как все закончится, написать мне, чтобы я его забрал. Он сказал, что хотел бы еще по городу погулять. У него такая девушка красивая, бля, я бы такую лялю себе бы поймал, конечно. — Ники вдруг рассмеялся, — А, ну да, ага… Короче, игра у них-то поздно вечером закончилась. Как обычно, ближе к десяти. А он раньше упиздил. Они с его девушкой пошли гулять опять, сука, по вечернему Петербургу. Затусили в каком-то ресторане. Он, сука, джентельмен, опять ее проводил. У них отели находятся в разных частях города. Их недалеко от меня поселили, а у девки его просто, ну, какие-то свои приколюхи, ради которых она приехала. Симпозиум, ти шо… — Никишин хмыкнул, — Короче, я не слушал, я о дозе мечтал. И что ты думаешь? Я ему звоню, спрашиваю, где ты, а он такой, ну, я все там же, говорит, в этот то раз я успеваю дойти. Да, сука, пока я до него доехал, с него пол литра крови вылилось! Я по своим связям пошерстил. Короче, в ментовку заяву, я так чувствую, катать бесполезно — дело пахнет деньгами и нефтью. Или газом. Чем семейка нашего упыря там барыжит? — Саша взял паузу, и тихо добавил, — Я тебе так кратко расскажу, чтобы ты просто знал: прямо за ним, сука, с этого отеля, как и в прошлый раз, потянулись два упыря. Помнишь, когда ты говорил, что он возможно в опасности. Он-то мне этого не сказал, не знаю, может меня застеснялся, а может и Фальку. Я думал, что ты просто на измену опять подсел, паникер херов. На него просто со спины напали, отпинали, все отобрали, и деньги, и паспорт, и даже карту, эту, бля, ну, на которой на метро ездят. Типа, ты понял, все прям… И дали еще напоследок ножом, толи чем-то таким острым. Короче, да, пацаненка твоего грабанули. Не знаю, специально или случайно. Но я же говорю, мне кажется, что дело пахнет деньгами. — Ники хмыкнул, — Я сегодня с утра к Роме ходил, у нас вроде сегодня игра, ну, я ну, — Никишин растерялся, чем-то зашуршав и начал чавкать, — или не сегодня игра? Блять, ладно, потом узнаю. Короче, ну, Рома мне просто сунул, такой, ну, пакет пластиковый, знаешь, как в сериалах, когда там руки или ноги отрезанные родственникам присылают, и попросил меня отдать это все Артуру. Я так ахуел в этот момент, ты бы знал… Я даже не знал, что он в курсе, что Жаба у нас в городе обитает. Я к Артуру поехал, да. По дороге заодно глянул че там он мне всучил. Думаю, мало ли, может отрава какая, ти шо. Короче, Яшкинкс, Ромка просто сунул мне все его вещи обратно. И паспорт, и ключи. Дальше стойки регистратуры меня, конечно не пустили, но я все его вещи отдал пацаненку. — А как он, сука, там вообще оказался, если его увели под ручки со льда? — Он притворился, что у него перелом. Ебать, он когда у меня дома тапки снял, я так ахуел. У него вообще на ногах живого места не было. Он сказал мне, как ему больно. Я предложил ему такой вариант — просто прикинуться мертвым, ну, как с медведями. Я то знаю как наш молодняк «этажом» ниже играет. Они любители валяться по льду, а то и верхом кататься на вратарях. Твой не первый и не последний так на больничный отъезжает. Он, видать, сначала думал, что я над ним угараю. А потом, я так по игре посмотрел, до него дошло, что реально так все и есть. Они ж ебанутые, там тренер такой… типа нашего Ромки. Тоже кукуха отлетела еще в девяностых, бля. — Никишин рассмеялся, — Это помогло! Он слегка прихрамывал, да, но со стадиона упиздил на своих двоих где-то за час до окончания игры, как мне на охране сказали. Я же говорю, поэтому он в этот раз на метро и успевал — вышел-то раньше. Пока девочку проводил. Пока сам дошел. Ну… получил, блять, ножом за свои выходки. Я дал ему совет не высовываться. Он захотел с девочкой со своей побыть. Ничего, сейчас на свидании со смертью побудет, поймет как это весело — не слушать, когда тебя просят не лезть.       Дима сполз по стене, и, всхлипнув, закрыл глаза. — Мальчишка мой… — Дима, короче, если у тебя есть возможность, дерни-ка ты его нахер отсюда. Потому что его явно хотели убить. К нему родители приехали, насколько я узнал от медсестры, но я даже не знаю в каком он состоянии. Я тебе адресок напишу, куда его пришвартовали. Пускай он лучше в Казани будет. У вас явно потише. На всякий случай. Рома просто так ни от кого не отойдет, сам знаешь. — Спасибо, да, напиши.