Два медведя в одной берлоге

      Омск. Квартира Дамира Жафярова. Дима с Дамиром сидели на диване, каждый занимаясь своим делом. Хозяин напряженно тыкал по кнопкам геймпада, уставившись в большую плазму. Яшкин, полулежа рядышком, думал о том, что ему делать в очередном жизненном тупике. Вот раздался стук в дверь. Жафяров, облизнув губы, попросил жестом Яшкина открыть, не отвлекаясь от игры. Дима обошел диван, не став проходить перед экраном, и, лениво почесавшись, побрел открывать. Увидев на пороге Александра Никишина, громко рассмеялся. Вот и встретилась Казань с Петербургом в самом неожиданном месте. В Омске. — Сука, ты опять здесь, капитан ебаный… — Саша отбил ему пять, и заскочил в квартиру, захлопнув за собой дверь, — Ты че, еб твою мать, как успел первее меня приехать? Я видел, блять, что рейс из Казани позже того, что с Питера, прилетел. Как ты это сделал?! — Я богатый и катаюсь на бизнес-классе. — И все еще врешь без остановки. — Никишин быстро расстегнул куртку и шумно выдохнул теплый воздух на свои покрасневшие руки, — Тут нет бизнес-класса, ебанько, это же город нищих. — Я вам сейчас переебу, мажоры ебаные! — Вскрикнул Дамир, — Яшкин, я попросил открыть дверь, а не сидеть мой город обсирать с этим мальчиком прихуевшим. — Слыхал, — Улыбнулся Дима, прижавшись к стене, наблюдая за тем, как Саша, скинув высокие кроссовки, недовольно мнется с ноги на ногу, — это теперь его город. Купил уже, видать… — Слышь, Марадона ебаная, а ты че, как еблан, до сих пор на обоих руках часы носишь? — Никишин прямо в пуховике по колено быстро пошел в квартиру, — Сука, че за лабиринты, где ты есть ваще? — Яшкин отправился за ним. Они вдвоем встали около Дамира. — О, Овервоч. А я думал в него никто не играет. Как обычно, вы вдвоем самые ебанутые. — Он указал на руки Дамира, где на каждом запястье сверкали часы. На одной, часы от эпл, на второй, золотые с красивыми стрелками. — Необучаемая обезьяна. Стрелки не понимаем, а золотые часы носить хотим. — Ты че, падла, ругаться со мной пришел? — Дамир кратко глянул на него, и продолжил игру, — Яша, вломи ему. — Он Яшкинкс. — Саша улыбнулся, смотря в глаза Диме, — Долбоеб, сука, тоже, краснокнижный. Вот ты как умудрился Рому разъебать? Он попросил пожестче, а потом стоп-слово забыл? — Я ща тебя пожестче прям тут возьму. А стоп-слово ваще не скажу. — Он схватил его за худи с символом СКА, дернув на себя, тут же прижал к себе, и закинул на него ногу. Присмотрелся. Какой-то взгляд у него странный. И сам немного дерганный. Показалось? — Я, как раз, поевший. Сил у меня много. — Иди нахуй, братан. — Саша рассмеялся, и обхватил его за шею, — У меня девушка есть. — У него жена есть. Прям кого-то это останавливает. — Тут же парировал Дамир, — Сука, отъебись, блять, гондон…       Никишин потрепал Яшкина по волосам. Дима растерялся, облизнув губы, смотря на него. Аккуратно наклонился к нему, и Саша начал его первый целовать. Дима уселся на спинку дивана, жадно отвечая. Нет, точно не его привычный Ники. С ним что-то не так. Ледяная рука залезла в карман штанов, и, вытащив айфон, Никишин бросился бежать, оттолкнув от себя Яшкина. Тот свалился рядом с Дамиром, и, соскользнув с дивана, кубарем свалился на пол. Жафяров отвлекся, громко заржав, и тут же за это поплатился тем, что снайпер его застрелил. Моментально дал Яшкину по морде, и напряженно щелкал по экрану выбора персонажа, недовольно матерясь. Дима с трудом поднялся с пола, и, побежал на поиски. Грубо вжав Никишина в стену в дальнем углу коридора, схватил за запястье. Тут же второй рукой выхватил телефон, и коснулся губами его шеи. Никишин издал тихий довольный вздох, схватив его за волосы. — Сука, я не готов с тобой трезвый спать. — А я не пьющий больше. — Ага, а я не курящий. — Никишин дернулся, попытавшись его оттолкнуть, — Яшкинкс, иди нахуй, а, братан.       Дима резко развернул его лицом к себе, прижав в коридоре. Растерянно посмотрел в глаза. Присмотрелся уже внимательнее. Не показалось. Схватив за шею, прошептал: — Я не понял. Ты… — Никишин тут же закрыл глаза, — Ники, я не понял, блять. Ты че, сука… Серьезно? — Он спросил едва слышно, — Дамир знает? — Никишин растерянно отрицательно покачал головой, шумно дыша через рот, — Ты в курсе, как тяжело потом слезть? По своей воле залез? — Ты же сам понимаешь все. — Александр тяжело дышал, попытавшись оттолкнуть его, — Сука, отъебись, блять. — Ты совсем ебанутый, блять? Посмотри на меня. — Никишин открыл глаза. — И что у тебя? — Тоже самое что и у тебя. — Он вдруг улыбнулся, говоря совсем тихо, — По такому же, сука, сценарию. Только если тебе Казань боком вышла, мне ЦСКА. У меня нихуя за первый период не получилось. Он позвал меня к себе на первом перерыве. Я имел неосторожность сказать ему, о том, что, может, Яшкин такой великий был у нас в составе, потому что ему наркотики помогали. Он предложил мне их. Отказаться уже не получилось. — Он тяжело вздохнул, — Да, так лучше играется. Я умудрился потом даже в меньшинстве забить. — Яшкин отрицательно покачал головой, и, прижав его к себе, уткнулся в шею, — Дима, я уже сам не слезу. А с каждым разом хочется все больше. — Ты совсем ебанулся, блять, без меня? — Дима растерялся, — Сука, Ники, блять, я же тебя так держал крепко. Ты же у меня такой хороший мальчишка был. Отбился, блять, от рук, и пошел по моей дороге? Ничему, блять, жизнь моя не научила? Может ты еще с ним спал? — Нет, до такого, к счастью, пока не дошло. И я еще не пью, как сука. Пока только… — Он растерянно положил руки на его плечи, — Хотя предложение поступало. Удержался от такого соблазнительного предложения. Едва успел сказать «нет», пока запивал наркотики алкоголем. Получил, правда, за это. Но, кажется, это был единственный выход. Ты сам, сука, тридцатилетний пацан, не смог ему отпор дать. Мне, блять, месяц назад двадцать два исполнилось. Как я могу ему противостоять? Я был у него не так давно. И как увидел… — Впечатляюще, да? — Искренне улыбнулся Дима, и снова поднял голову, смотря на него. Никишин с улыбкой кивнул, — Я очень старался. Как он? — Ну, морда у него еще долго будет заживать. И он так шепелявить начал сильно. Ты, сука, нахуя ему передние зубы выбил? — Яшкин рассмеялся, — Он, блять, как бабка на лавке сидит. Я еле держался, чтобы не ржать с него. Ты, вот, кстати, зря ржешь. У Ромы грандиозный план тебя разъебать. Сказал, что подберется к тебе через твое окружение, и все равно разъебет тебя за то, что ты с ним сделал. Блять, Дима, это пиздец как он зол на тебя. У него такие крики были, когда я имел неосторожность спросить, кто его так. Прикинулся же дурачком… А потом оглох на одно ухо от его крика. Его как начало кидать по всему кабинету. Я даже пожалел, что под одежду защиту не одел и каску не прихватил. Ебать, как его забирало. — Дима стоял и хохотал, прижавшись к лучшему другу, — Ну, блять, ты даешь… — Я очень горжусь собой за эту хуйню. Подарить тебе его зуб на новый год? У меня два целых. Я его на удачу себе сохранил, вместе с Радуловским. — Увидев шокированный взгляд Саши, рассмеялся, — Да, я серьезно. У меня уже Радулова зуб есть, Ротенберга… Вот, думаю, кому бы еще уебать. — Не надо мне уебывать. Я согласен просто отдаться тебе. — Он улыбнулся, — Ты даже не представляешь, какой кайф с ребятами играть, когда эта поебень не надрывается на фоне. Мы с Толчинским быстренько всем все объясняем вместе с тренерским штабом, выскакиваем на лед, и в легкую выигрываем. Ох, я так чувствую, январь не успеет закончится, а мы уже будет в плей-офф сто процентов. Ты, получается, отказался к нам вернуться? — Дима кивнул, смотря ему в глаза, — Жаль. Ща бы с тобой, разъебщиком таким, быстро бы шороху навели. Тебя не хватает. Бардак вечно меня упрекает, что я хуевый капитан, а вот Яшкин-то был… — Он улыбнулся, проведя рукой по его волосам, — Казань-то, любит тебя? Или как Дамира, вытрахала и выбросила? — Не знаю. Было все нормально на льду, когда я там был последний раз. Сейчас, вроде как, опять все заруинилось. Ники, какие планы до конца года? — Ну, мы ща Авангард разъебем, а потом, через день, домашняя игра с Автомобилистом. Вот, я приходил, слушать, что он придумал вместе с тренерами. Мне понравился его план. Думаю, грандиозно год закончим с длинным хвостом побед. А ты чем занят будешь, бандит? — Ну, я хочу пару очаровательных мальчиков завалить до конца года себе в кровать, чтобы до десяти добить. — Он провел рукой по его худи, — Одного сегодня… Второго можно завтра. Там, посмотрим, возможно еще кого поймаем. Я тут у Дамира буду тусоваться до вашего матча, если чо, разнимать потом буду вас. Потом, думаю, тридцатого в Казань вернусь. А может и нет. Может уебусь еще куда. А че, планы на меня есть? — Ну, я бы тебе предложил с парнями в Питере пересечься. Осторожно, только, так, чтобы Рома не учуял тебя. — Он кивнул, — Например, аккуратно предложу тебе прилететь на наш матч с этими долбоебами в красном. — Они… — Дима улыбнулся, — Ты же слухи все слышишь от Ромы? — Никишин кивнул, — Знаешь, кто они нам? — Я подозреваю, кто они тебе. — Диму ебали сразу трое! — Вскрикнул Дамир, — Его Радулов продал, как шлюху, иностранцам. Его ебали сразу и казах, и француз, и канадец. — Че стоит? — Заинтересованно спросил Никишин, хлопнув Яшкина по заднице. — Три тысячи евро за ночь.       Никишин с Яшкиным громко расхохотались. Дима стянул с Саши пуховик, повесив его рядышком к своему. Вернулись обратно в гостинную. Дима уселся рядом с Дамиром. Саша уселся ему на ноги, спиной к телевизору, и обнял за шею. Дима заинтересованно смотрел на него. Неужели он тоже так странно выглядел? Дергано немного. Взгляд глаз, с расширенными зрачками, потерянно бродил, не в силах где-то остановится. А вот, кажется, и его возможность интересно провести остаток года. Ники явно притащил с собой дозу. Легко не соскочить. Лишь бы предложения закинуться не поступило — отказаться, кажется, не было никакого желания. Надо было сгладить боль в душе. Он мягко начал целоваться с Никишиным, чувствуя, как его руки скользили по его плечам. Он хотел остаться с Радуловым. Очень сильно. Он любил его. Хотел его. Это было важно ему. И было непонятно, почему Радулов сказал, что не хочет быть с ним. Он чувствовал, что Саше тоже больно было такое говорить. Какой смысл был отказываться от любви к человеку? От взаимной, так тем более, никакого. Да, у них отношения явно нездоровые. Кричать, орать, ругаться, было странно. Но тем не менее… Дима провел рукой по бедру, и, с неохотой отстранившись, шумно выдохнул. — Че, куда ты там идешь? — Ну, там Ястребы и Нефтяник играют. У меня новый маленький друг, которого я держу за воротник и грожу пальчиком, чтобы он не лез в неприятности без меня.       Дамир, отвлекшись от игры, что опять встала на поиск новой сессии, повернул голову к друзьям. Вдруг указал на Диму геймпадом и сказал: — Сань, вот ты в курсе, что он даже друзей подобрал похожих на нас с тобой? Вот у него Волк, этот, сука, Кертис, блять, из Екатеринбурга, блять, канадский казах говорящий по-английски, научившийся от новокузнецкого ебыря татарскому, — Никишин растерялся, закинув голову, явно пытаясь осознать сказанное, — он ростом с меня, чуть старше меня, который занял, сука, мою роль. А в качестве лучшего друга, которого он обожает всей душой, которого он учил печь пироги и которого научил бухать и ебаться, нашел себе Артура Ахтямова, вратаря, который ростом чуть ниже тебя, зато, сука, тот как и ты октябрьский. Только ты второго числа, двухтысячи первого года рождения, а он, сука, тридцать первого родился. — О, это этот! — Саша опустил голову, — Я видел вас, да, на какой-то фотке вместе! Мальчишка такой классный. И он же у нас на играх всегда попадается? — Яшкин тут же гордо кивнул, — Я тоже, кстати, охуел, да, от этого факта. И у него снова в качестве ебыря какой-то поехавший богатый долбоеб, который носит золотые часы на правой руке, на которых можно три деревни купить. — Они вдвоем синхронно рассмеялись, увидев, как Дима растерялся, пытаясь осознать, как так получилось. Ники указал Дамиру на экран, и тот, резко дернувшись, увлеченно начал играть, — Да, Дима, ты, конечно, проебщик адовый, конечно. Максимально предсказуемый. И вкусы у тебя не меняются. Мне кажется, даже если ты ускачешь в другой клуб, мы с Жафой уже будем знать, с кем ты будешь спать, кого будешь оберегать, а с кем будешь дружить.       Яшкин аккуратно провел рукой по его волосам. Никишин снова начал его целовать, обхватив за шею. Рука Димы прошлась по крепкой спине. Он жадно отвечал, наслаждаясь поцелуем. Схватил его за задницу, второй рукой проведя по бедру. Дамир, в очередной раз увидев надпись о том, что его очередная попытка провалена, повернул голову и уставился на парочку. Хмыкнул, и уставился уже в телефон, не став их отвлекать. — Сука, не тревожь мне душу. — Дима с трудом отстранился от Саши, — Я же тебя сегодня ночью выебу, мелкий, пизда же тебе сегодня будет. Если я у тебя буду первый, лучше не разъебывайся потом на льду. Лучше проиграй Дамиру и его хулиганам в честной драке. Ты все равно быстро бегать не сможешь. — Пидорас. — Рассмеялся Саша, — Да, ты у меня будешь первый. Сука, ну ладно. Похуй, я и тебе уступлю, и ему уступлю. Мне че, бля, дело есть? Мы все равно на третьей строчке сияем. Проебать каким-то адовым долбоебам можно — все равно ничего не потеряем. — Он улыбнулся, — Блять, Гусев, сука, такой счастливый в этом ебаном Динамо. Ты, падла, в этой Казани, светишься, как новая монета. Даже Дамиру заебись в его Омске. Сука, тоже, что ли, с Питера съебаться с этого сезона? Похуй, что контракт до двадцать пятого. Рома уже заебал меня. Говорит, коэффициент полезности плюс двадцать этого мало. — Яшкин с Жафяровым вдруг громко рассмеялись, — Сука, да, я прям в ахуе с этого был. А сколько, блять, ему надо чтобы было? — Минимум сорок четыре, как он требовал от меня. — Яшкин улыбнулся, — Пиздец, ты, Ники, меня разочаровал, конечно… Узнай я об этом раньше, я бы тебе все ноги переломал.       Тот лишь гордо развел руками. Дамир же посмотрел на время, и, толкнув Диму в плечо, сказал: — Давай, ебаный твой в рот этого казино, собирайся. Скоро на игру идти. — Он уставился на Ники, — Ты с нами? — Конечно. Я не люблю дома сидеть. Посмотрим, как другие разъебываются. Познакомь нас с вашей ареной, хозяин птицефабрики.       Они собрались, и пошли по морозу, шумно обсуждая город, до стадиона G-драйв Арена. Дамир Жафяров, единственный, для кого эта арена стала домашней, открыл дверь по пропуску, пропустив гостей в коридор, где ходила только его команда. Зашел следом и сам. Яшкин и Никишин задумчиво осмотрелись и пошли вперед. В какой-то момент Дамир, устав им говорить, куда идти, пошел первый. — Какая, все-таки, эта арена огромная. Стильная такая. Мне тут нравится. — Растерянно сказал Дима, шагая последний, засунув руки в карманы штанов. — Даже после того, как я побывал на новой Питерской арене, эта штука выглядит более впечатляющей. Она так прям… выбивается из общего городского пейзажа. — Мне очень нравится тут. Тут уютно, даже не смотря на масштабы. — Дамир, шагающий впереди, периодически с кем-то здоровался. — О, начальство на месте. — Нихуя себе. — Шарипзянов, стоящий в коридоре даже растерялся, забыв, как расписывается. Опустив голову, торопливо все же расписался, и, вернув мальчишке, в форме Нефтяника, маркер, с улыбкой обнялся с ним. Парень, изумленно посмотрев на идущую на них банду, тут же бросился бежать, громко зазвенев коньками по полу. Все четверо вдруг громко рассмеялись. — Ну вот, напугали мне чужака… Дамир, это что такое? — Шарипзянов перевел взгляд на Яшкина с Никишиным, — Вы кто? — Мы. — Растерянно сказал Яшкин, оперевшись о плечо Никишина.       Пару минут в коридоре стоял громкий хохот. Капитан Авангарда гордо пожал всем руки, заинтересованно спросив: — Че, привел малышей учится, Дамир? Да они необучаемые, плюнь ты на них. — Ну блин, а вдруг получится. — Жафяров с улыбкой встал рядышком с Шарипзяновым, — Мы приперлись на игру к чужакам. — Я тоже. Садитесь поближе ко льду, там, в принципе, как обычно почти никого. Будний день, еще и время такое… — Он хитро улыбнувшись смотрел на Никишина, — Эй, Питерец, — Дима тут же поднял голову, — А ты че отозвался?! Ты не Питерец. — Никишин рассмеялся, толкнув Диму в плечо, — выебешь нас послезавтра? — Могу уступить. — Лениво отмахнулся Александр, — Мое начальство на больничном. Ебать некому. Вон, к чужакам пристал. Можно и похулиганить… — Ну, этот выебет, да. — Шарипзянов уставился уже на Яшкина, что спрятал голову в капюшон, скрыв хитрую улыбку, — Яшкин, ты почему не со своими? Радулов на выгул отправил? Или на заработки? — Очень смешно. — Яшкин рассмеялся, — Нет, я от Волка до сих пор оклематься не могу. Он же меня в начале декабря на больничный отправил. Сука, так надеюсь хоть в следующем году поиграть. Вот, от скуки, уже по стране начал гастролировать. Сначала в Екатеринбурге был, в Питере был… Теперь, вот, к вам, в Омск прилетел. Может еще куда ебанусь. — Кстати, мы слышали от Автомобилиста очень смешную вещь. — Шарипзянов задумчиво посмотрел на Жафярова, — У него уже его подарок готов? — Конечно. — Рассмеялся Дамир, и обнялся с радостью со своим капитаном, — Я думаю, ему очень понравится. — Они тебе резиновый хуй подарят? — Удивился Никишин, смотря на Диму, — Че тебе можно еще подарить, чтобы тебе понравилось? — Смазку со вкусом банана. — Расхохотался Жафяров, — Ники, ну ты че, как первый день. У него любимые запахи это банан и земляника. — Так, не понял приебы, у меня тоже! — Пихнул в плечо Дамира капитан, — Нихуя, прекрасно пахнет. Претензии не принимаются.       В коридоре снова громкий хохот. Яшкин растерялся, прижавшись сзади к Никишину. Засунул ему руку в карман его штанов, положив голову на плечо, и спросил: — У вас тоже командный подарок ко мне? — Оба Дамира синхронно кивнули, — Так, если Автомобилист мне Мэйсека подарит, то вы мне Буше уступите? — О, кстати да, если ты мне завтра Буше споишь, и решишь что-нибудь с ним интересное сделать, перед игрой уже от меня отхватишь. — Предупредил его Шарипзянов. — А то знаю я, слыхал уже, от Радулова, какой ты падкий на иностранцев. А американца у тебя как раз еще не было! Своих в коллекцию возьми. — А он со своими не спит. — Рассмеялся Никишин, — Он только на чужаков кидается. — А, Радулова с Казани выгнали или Яшкин в СКА ушел обратно? Или кто кому чужак? — Забей. — Отмахнулся Жафяров, — В Казани все друг другу уже дали по кругу, уже отсосали и переебались во всех позах. Че ты, думаешь, они просто так все дружные? — Ты, я надеюсь, у меня не такой. — Дамир потрепал его по волосам, — А то смотри, я тебя ему сразу обратно верну…       В коридоре раздалось объявление о том, что команды ВХЛ начинают свою игру. Все четверо тут же пошли в сторону трибун. Расселись поближе ко льду. И правда, почти никого не было. Рассевшись на трибунах, увлеченно обсуждали происходящее, нахваливая обе команды. Вдруг, на исходе второго периода, до Жафярова дошло открытие вселенской важности: — О боже мой… Подождите. — Все трое уставились на него, позабыв про игру, что счетом ушла за три шайбы с каждой стороны, — Так я один среди вас никто… — Ну да. — Никишин улыбнулся, сидя между ним и Яшкиным, — Яшкинкс — Казанский капитан, я — Питерский, Шарипзянов — Омский. Ты тут, это, ну, среди начальства сидишь. Поосторожнее со словечками. — Стоп. Че-е-е, — Шарипзянов вдруг наклонился, выглянув из-за Жафярова, — Дима, у тебя че, погоняло Яшкинкс? — В Питере было, да. Я — Яшкинкс. — Яшкин улыбнулся, оперевшись о Сашу, — В Казани я просто «Яша». Просто мне Ротенберг такое погоняло дал, когда услышал, что меня вратари на «кис-кис» приманивали на раскатке. — На трибунах вдруг раздался громкий хохот. — Да блять, да, сука, харош ржать надо мной! Вот приедете ко мне в Казань, получите пиздов. Все трое. — Боюсь-боюсь. — Наигранно испугался Шарипзянов, — Мой Буше-то, тебя грандиозно объебал в списке лучших снайперов. Ты, Яшкин, уже даже не в десятке. — Да ниче, я и твоему Риду, и ебаному Коле Голдобину, еще покажу, какая у меня клюшка волшебная. Ща как вылезу с больничного, и как похвастаюсь… — Ну-ка, покажи мне. Зачем конца больничного ждать? — Он пихнул его в плечо, — Расстегивай, хвастайся.       И снова громкий хохот. Все продолжили смотреть игру, обсуждая, как бы поступили бы в развивающихся ситуациях. Работа Ахтямова всех впечатлила. Все дружно похвалили Яшкина за то, что у него такой хороший мальчик вратарь. И дружно расстроились, услышав, что он Казани не пригодился. Быстро закончился и третий период, в пользу Казани, что выиграла всего в одну шайбу со счетом три-четыре. Подъехав к ограждению, Ахтямов, подняв забрало шлема, помахал всем четверым. Все синхронно помахали ему в ответ. Дима с улыбкой сделал фотографию, пока Артур стоял и хохотал, счастливо закрывая руками лицо, смотря на тех, кто ему хлопал. Он ожидал увидеть его. Ожидал Жафярова. Но никак не ожидал, что и от Шарипзянова с Никишиным получит аплодисменты за свою работу. Дима же заметил и несколько знакомых лиц рядом с ним. Тут и Быков, и Терехов. Иногда ему казалось, что у Казани в этом сезоне вообще не стоит такой задачи, как выиграть кубок. — Я даже не расстроен, что наш молодняк не выиграл. — Шарипзянов лежал на плече у Жафярова, сложив ноги на пустующие кресла впереди, — Хороший парниша на воротах. — Ебать, мы с Питером об этого парнишу дважды разъебывались на полной скорости. — Рассмеялся Никишин, — Сука, пидорас, блять, непробиваемый. — А мы об твоего Серебрякова! — Возмутились остальные трое. — Посадил долбоеба на ворота. — Это не мой, это Яшкинский. — Растерялся Ники, почесав затылок, — Это он его притянул в команду. Мне по наследству достался, вместе с командой. — Сука, до сих пор жалею. — Усмехнулся Яшкин, — Какой я долбоеб-то, блять. Дамир же, блять, виноват! — Жафяров тут же удивился претензии, и уставился на Диму с непониманием, — Расхвалил мне, сука, этого пидораса… — А, ну да. Мы с ним в Торпедо вместе играли. — Он вдруг рассмеялся, — Ну он, блять, был не ахти какой мальчик… — А потом мы с Ромой сидели и наблюдали за тем, как он там во Владивостоке разъебывает всех направо и налево. До сих пор, сука, кажется, что из-за него Адмирал так далеко ушел. Я Роме сказал, что он может лучше. И наш тренер вратарей бы ему помог. — Яшкин оперся о Никишина, подперев голову рукой, — Ну блять, ты сам виноват. Тут уже не я глупый облезлый пес. — Нет, это ты. — Ладно. — Яшкин махнул рукой не став спорить. — Как ты быстро согласился. — Расхохотался Никишин, — Ты, сука, поэтому в проститутки пошел? — Хорошо, что ты это признаешь. С Радуловым надо было меньше общаться. — Кивнул Шарипзянов, — Это ты от него долбоебизм подцепил. Там, в Казани, все, кто давно играет, все иммунные к нему. А ты, свежачок, заразился.       Посидев и пообсуждав еще с пару минут игру, подождали Артура. Мальчишка с радостью со всеми наобнимался, познакомился и присоединился к общей банде. Оба Авангардовца провели гостям арены экскурсию, хвастаясь домашним стадионом, который пока был одним из лучших в стране. Наслушались интересных историй, с радостью поделились своими. Вышли уже только ближе к вечеру. Разошлись по домам, отправив Артура к своим. Дамир, решив не готовить на целую ораву, разрешил им заказать доставку, а сам уселся играть дальше.       Яшкин с Никишиным расселись на балконе с коробкой пиццы, и, закрыв дверь, решили пообсуждать всякие личные вопросы, с видом на ночной Омск через панорамные балконные окна. Тут было тепло и очень уютно. Гирлянда над головой в виде шариков создавала интересную атмосферу. Великолепное место для вечерних посиделок. Взяли себе по бутылочке пива. Никишин развалился на низком диванчике ярко-красного оттенка, и, пока Яшкин откидывал с презрением на другую половину пиццы маслины, тихо спросил: — Не против, если я закинусь… А то мне уже херовато становится. — Я тебя выебу, если ты при мне будешь употреблять эту поебень. — Яшкин пригрозил ему пальцем, — Нет, я против. Курить, пожалуйста. Закидываться — точно нет. — Будто мне будет уже дело, что ты меня выебешь в этот момент. — Саша тяжело вздохнул, и, взяв предложенный кусок на котором маслин оказалось больше чем остальных ингредиентов, с радостью его откусил. Дима развалился рядышком, вытянув босые ноги, и уставился на городской пейзаж. Город только начал оживать — рабочее время закончилось. Все улицы встали в пробках с двух сторон. Начали загораться многочисленные окошки в домах напротив. — Как ты соскочил? Тяжело было? — Только уже в Москве, когда с Питера сбежал, и в ужасе побежал падать в ноги глухому Абдуле. — Яшкин задумчиво оттянул кусок в сторону, надеясь, что сыр перестанет тянутся, но тщетно. Закинув голову, пальцами обхватил сыр, отправив его в рот. Но он продолжал тянуться. — Да сука, ебаный случай… — Никишин за ним заинтересованно наблюдал. Когда, наконец, Дима справился с непосильной задачей, тихо сказал, — Очень тяжело. Ты зря этой хуйней занялся. Да, играть будешь лучше. Но это будет очень ненадолго. — Я помню, да, каким ты стал под середину сезона. Тебя одна половина команды ненавидела, а вторая боялась. — Саша тяжело вздохнул, — Еще пары недель нет. Я, еще, сука, долго продержался. Рома сказал, что я ему напоминаю тебя. — Он растерянно отвернул голову, — Пиздец, как мне стыдно об этой херне говорить. Я такой слабак. — Дальше будет только хуже. Лучше брось сразу эту хуйню. Не продолжай дальше. — Он заставит. — Заставит. — Согласился Яшкин, — Но сейчас же его рядом с тобой нет. Нахуя ты это делаешь? Пользуешься тем, что мы не в НХЛ, и у нас нет программы помощи хоккеистам, которые попали в такого рода хуйню? В запои, в наркотики, в депрессию… — Никишин усмехнулся, едва заметно кивнув, — Да… Я бы не отказался от такой программы. — Он открыл бутылку с пивом об столик, и, сделал несколько глотков. — Блять, как вкусно. Как я люблю пить. Как я скучал по этому. — Он сделал еще несколько глотков, и, повернув голову, посмотрел на Сашу, — Ты чего, серьезно хочешь мне отдаться? — А почему нет? — Вдруг улыбнулся Никишин, — Мне кажется, что это будет смешно. — Ты же, в прошлом сезоне, как узнал, что я с Ротенбергом сплю, почти месяц не общался со мной кроме как на игре и то, когда сильно прижмет. Говорил, что тебе противно. Что, уже так не кажется? — Я разговорился в Екатеринбурге с одним интересным парнем. — Саша сделал несколько глотков из своей бутылки, смотря вперед, — Этим, их капитаном. Высоким таким дядечкой… Добрым таким. — Никита Трямкин, да. Только, он, как я, скорее временный капитан. — Ой, да знаю я, сталкивались уже. Да будто сам не знаешь, какой у них основной капитан. Я тоже успел подраться с их Широковым. Тоже, такая же охуевшая скотина, такая же дрянь, как и твой Радулов. — Никишин положил голову на чужое плечо, и положил руку на руку Диме, задумчиво проведя пальцами по его мокрой холодной ладони, — Он рассказал что вы вытворяли в отеле в Казани… Рома, конечно, когда об этом узнал, даже тогда прихуел, что ты так умеешь. Я потом, на одном из вбрасываний, пока ворота меняли, разговорился с этим, красавчиком канадцем. Блять, я, сука, даже их состава не помню уже. Месяц назад играли, ни одного номера… Вот, я, интересный парень, конечно. — Он рассмеялся. — Это у тебя от наркоты. Самое такое, что быстрее всего забывается. Потом не сможешь вспомнить своих. Потом не сможешь вспомнить где был вчера и чем кончилось. Перестанешь вспоминать о чем тебе сказали тренера… Потом начнешь путаться где твой дом. Мне продолжать? — Яшкин с грустью посмотрел на него, — Я знаю, что это такое. Ники, бросай. — Давай, пожалуйста, не об этом сейчас. Я не готов это обсуждать. — Никишин с большим удовольствием начал с куска закидывать маслины, довольно пережевывая их. Дима растерялся. Как он может голью эту мерзость есть? — Короче, он мне рассказал про то, как они втроем вас с Лямкиным ебали пол ночи и половину утра. И мне даже противно не было. Он с такой радостью обо всем рассказывал, будто в кино на интересный фильм сходил. — Ну, для них-то, конечно, то еще кино было. Они-то меня на трезвую ебали. Я еще так выспался хорошо, кофейку въебал… Можно было и постараться. Да, было классно. Мне тоже понравилось сразу с тремя спать. — Яшкин рассмеялся, — Сука. Ники, вот ты, блять, себя хоть слышишь? У меня мелкий мой, Артур, он тоже, сначала краснел и стыдился, когда мы с Лямкиным обсуждали то, что с нами произошло за эти поганые три тысячи евро. Потом, блять, я после Ромы кинулся на Радулова… Мы с Дамиром и Артуром это тоже сидели обсуждали… На следующее утро он мне заявил, что хочет попробовать с парнем переспать, потому что, сука, ему интересно. Любопытно, блять! Ведь мне нравится, Лямкину понравилось, а чем он хуже? — И что? — Удивился Никишин, повернув голову, — Понравилось ему? — Конечно, понравилось! Я так старался, что аж протрезвел. — Они вдвоем рассмеялись, съев еще по кусочку, — Сука, первый раз с другом спал. Причем, блять, он, чтобы не стесняться, упился в такие дрова, что даже на ногах не стоял. Зато стонал, как в порно не стонут. — А, так вы с Дамиром не спали? — Нет, как-то не приходилось. Только дрались пару раз. Десятков… Хотя не знаю. Но вроде нет. — Он пожал плечами, — Может, он, когда меня с очередного борделя или притона Питерского вытягивал, может и попался под горячую руку, да не признается. А я не помню. Я в принципе от всего прошлого сезона всего несколько дней разбитыми осколками помню. Пустота… Словно не было ничего. — Он растерялся. — Будто целого года жизни не существовало никогда.       Они синхронно хлебнули пива. Саша, повернув голову, тихо признал, смотря в карие глаза Димы. — Ну да. Целуешься ты хорошо. Тебе, с твоим опытом в постели, наверное, по времени совпадающим по времени на льду за всю жизнь, можно доверить свой первый раз. — Пиздец, я хуею с вас дружно всех. — Яшкин отрицательно покачал головой, — А то у всех жены, девушки, дети, блять, в бесконечном количестве, а как Яшкин, так сразу раздевайся. И всем резко поебать, блять, что все девочек любят… Ты что, решил тоже упиться до состояния бревна? Я смотрю, что у тебя одним пивом все не ограничится. — Так спится лучше. Особенно, пока ты против того, чего мне очень хочется. Надо чем-то заткнуть «хотелку».       Саша жадно допил остатки пива, и, отставив пустую бутылку, прихватил кусочек. Довольный все прожевал. Дима же положил голову на его плечо, рассматривая пейзаж. Заметил, как его рука проскользнула по бедру. Прикусил губу. Даже не смотря на то, что он все-таки выпил, ему не стало плохо. Можно было бы, конечно, прихватить ту бутылочку джина, которую он заметил в холодильнике у Дамира, но он же обещал больше не пить. Не хотелось? Хотя, может так только казалось. Он растерялся, когда чужая рука повернула его голову, и Саша начал жадно его целовать. Залез руками ему под футболку, усевшись сверху. Дима схватил его за задницу, и, закинув голову, облизнул губы, смотря в глаза Ники: — Ну давай, я поделюсь с тобой… хочешь же. — Хитро улыбнулся парень, запустив руку в волосы, слегка потрепав их. — Я же чувствую. У меня с собой много. Давай?       Яшкин задумался, рассматривая его. Он был в безопасности. Рядом не было никого, кому он бы мог навредить. Если что, Дамир их с Ники в чувства приведет. Прислушался к внутренним желаниям. Он никогда не употреблял не с Ромой. Но очень часто в таком состоянии с ним спал. А раз придется очередному лучшему другу дарить первый опыт, можно было бы попробовать. Если с Артуром он спал пьяный, с Сашей будет объебанным. На его лице появилась улыбка. Он очень сильно этого хотел. Алкоголя было мало. Одно осторожное предложение. Сопротивляться не было никакого желания. Он облизнул губы, и шепотом спросил: — Глянь, Дамир спит?       Никишин приподнялся на его бедрах, выглянув в окно. Тут же кивнул и искренне улыбнулся. Яшкин прихватил еще кусок пиццы. С довольной рожей сожрал его. Саша, болтая босыми ногами, сам съел пару кусочков. Дима потянулся за последним. Едва успел съесть половину куска, как Саша, склонив голову, съел с его руки остатки.       Слез с него, и, прихватив за руку, потащил обратно в квартиру. Яшкин едва успевал за ним, допивая пиво по дороге. Свалился на диван. Уже не диван, а полноценное большое спальное место. Улыбнулся собственному отражению в плазме и провел взглядом Никишина, что, пошлепал босыми ногами в коридор. Поворочался, и положил под голову подушку. Приподнялся, облизнувшись, когда Никишин пришел к нему с портфелем. Усевшись на край, тихо сказал, роясь в вещах: — Как хорошо быть Роминым мальчиком. Ничего не страшно. Катаешься по стране с таким количеством, за которое можно отъехать лет на двадцать, и не страшно.       Он стянул с себя футболку, и, усевшись на бедра Диме, стянул с него футболку. Облизнул губы, показав ему банку из-под жвачек. Розовая крышка беззвучно открылась. Аккуратные пальчики крепкой руки достали содержимое. Открыв рот, положил внутрь белую круглую таблетку. Склонившись над Димой, искренне улыбнулся. Яшкин открыл рот. Получив свою дозировку, принялся его целовать. Долгого действия ждать не пришлось. Стало очень приятно. Мысли в голове начали путаться. Стало слишком жарко. Никишин рассмеялся, и, слегка порезав на его бедрах, расстегнул штаны. — Как там пелось… Много-много допинга для полного счастья… а че, больно не будет? — Нет. — Шумно дыша сказал Дима, наблюдая за тем, как чужие руки стягивают с него остатки одежды. — Сейчас у тебя организм расслабится. Сейчас точно не будет, даже если я буду делать тебе очень больно. На утро уже не обещаю.       Он резко перевернулся, оказавшись сверху. Торопливо потянул вниз его штаны. Руки с трудом его слушались. Но его охватило животное желание обладать лучшим другом. И он не станет себе отказывать. Услышав стон удовольствия, Яшкин оставил засос на выпирающей ключице, заскользив по мокрой коже ледяными руками. Как же это было чертовски приятно. Он замер, смотря в его глаза. На лице застыла улыбка. — Давай уже, хватит издеваться. Возьми меня уже. Хочешь же… — Очень давно хотел. — Он едва заметно кивнул, — ты решил стать моим подарком на новый год? — Никишин неуверенно согласился. С открытого рта потекли слюни. Он лежал уставившись в потолок покрасневшими глазами с расширенными зрачками. Тяжело и жадно вдыхал воздух. Сам весь побледнел. Уголки рта замерли изогнувшись в улыбке. — Вот уж точно знал, что мне подарить.       Они тихонько усмехнулись, и продолжили наслаждаться обществом друг друга, смазанное наркотическими веществами. Совершенно необычные ощущения. Совершенно другие чувства. И снова удовольствие. Приятное. С Ромой у него такого не вышло. Наслаждаясь тихими стонами Никишина на ухо, Яшкин прекрасно понял, что такого удовольствия никогда не испытывал. С трудом дотянулся до телефона, схватив Сашу за волосы, уткнув лицом в подушку, и, сделал себе фотографию на память. За окном окончательно стемнело. Подход за подходом. Старались не выдавать себя. Ники едва вытянул руку, указав на холодильник. Дима отстранился от поцелуя, замерев. — Там… Выпивка. Давай дополним развлечение. — Дурно будет. Лучше не мешать. — Дима едва заметно улыбнулся. — Поебать. Не хочешь сам, дай мне.       Яшкин с трудом слез с него. Перед глазами все плыло. Он пошатнулся и рухнул на колени. Все кости ломило от боли. Он с трудом пополз до холодильника. Едва дотянулся с пола до бутылки голубоватого Барристера, и, упав на пол, открутил крышку. Принюхался. Можжевельник, апельсиновая цедра и специи. Потекли слюни. Он открыл рот, и, с большим удовольствием сделал несколько глотков. Вкуснятина. Как же вкусно! Слезы соскользнули с бледных щек на пол. Он жадно начал хлестать высокоградусный джин голью. С трудом оторвавшись, пополз до дивана. Вытянул руку с пола, не в силах забраться на диван. Чужая рука забрала открытую бутылку. Дима с большим удовольствием оперся спиной о диван, развалившись на полу. Приятное холодное послевкусие. Голова упала на простыню. Раскрыв рот, жадно вдыхал воздух, не в силах надышаться. Рука проскользнула по возбужденному члену. Начал надрачивать себе. На потолке плясали цветные облака. Он почувствовал ледяную руку на своей горячей коже. Пальчики провели по груди. Он прикусил губу, закрыв глаза. Услышал предложение о добавке, и тут же кивнул, облизнув губы, раскрыл рот. Ожидал алкоголь. Не ожидал чужого члена во рту. Закашлялся, растерявшись. Смех Никишина заставил его улыбнуться. — Тварь. Ладно, давай еще раз. Я не против.       Он снова раскрыл рот. За хорошую работу получил оплату джином. Ночь пошла еще веселее.       На утро Дима с трудом открыл глаза. Растерянно схватил ближайшую руку и уставился на время. Облизнул растрескавшиеся губы. Взгляд с трудом сосредоточился на белом циферблате. Но с ним что-то было не так. — Сука. — Только и смог сказать он. — Какой гондон носит часы без стрелок? Чтоб тебя в СКА забрали, уебок…       Его голова рухнула обратно на подушку, крепко сжав запястье. Дамир, стоящий около кровати, даже не ожидал такого вопроса от Димы, который схватил его за руку с золотыми часами. Осторожно глянул на циферблат, сомневаясь в нем. Нет. Золотые цифры, черные с золотым стрелки. Все же есть… Повернул его голову к себе, поймал на себе потерянный взгляд с расширенными зрачками. Тут же схватил за волосы Никишина. Мальчишка взвыл, толкнув Яшкина в голове плечо и, попытался спрятаться под одеяло. Ударил его легонько по лицу. Глаза Ники с трудом открылись. Картина явно не лучше. — Ощущение, будто меня поездом сбило. — У Никишина словарный запас был уже побольше. — Бля, дай поспать, а, бога ради.       Он крепко обнял Яшкина, и, закинув на него ногу, почти сразу же отключился. Дима уснул сжав руку Дамира в руке. Жафяров недовольно покачал головой. С трудом достал свою руку и, уйдя на балкон, решил сделать пару звонков.       Первая попытка очнутся была еще когда за окном было темно. В следующий раз Дима снова предпринял попытку очнутся через какое-то время. В этот раз поступил умнее. Схватил телефон. Активировав экран, уставился на время. Шесть вечера. Растерялся. Приподнявшись на руках, осмотрелся. Все та же кухня-гостиная. Никишин спал рядом, закрыв лицо руками, сжавшись в комок. Услышал громкий смех и разговор на английском. — Че? — Удивился Яшкин. Руки подвели его, и он упал обратно на диван. Уставился в проход. Не поверил увиденному. — О, ебать, Буше! — Растерянно почавкал, с трудом сосредоточив взгляд на вошедшем. — А точно, чему удивляюсь… Я же в Омске.       Облизнув губы, попытался улыбнуться и протянул руку гостю. Рид, одетый во все черное, с большой радостью пожал ему крепко руку, и, облокотившись о спинку дивана, спросил, склонив голову вниз: — Вот уж не думал, что у Дамира встречу сразу двух врагов в койке. Чем занят? — Читаю газету. — Глупо улыбнулся Яшкин, развалившись на койке, и мягко поглаживал Никишина по волосам, — Вот уж не думал, что встречу лучшего снайпера, которому хочу ногу сломать, будучи одетым в ничего. — На лице Буше появилась довольная ухмылка. — Ты че тут забыл? Отпиздить меня пришел? — Мы с Дамиром и Владимиром собрались в бар. Ты же с нами хотел… Идешь? — О, это я пойду, да. — Он дотянулся до ближайшей футболки, и натянул ее. С улыбкой провел рукой по звезде СКА. Понял, что это не его вещь, но снимать ее не было никакого желания. — Подождете меня? — А куда тебя деть еще? — Рядом с Буше встал и Ткачев. Яшкин пожал ему протянутую руку. Владимир вдруг громко рассмеялся, поправив белоснежную худи, — О-о-о, да они еще и в говно. Уже прям на старте решил накидаться, да, чтобы веселее пошло? — Ничего и не правда! — Дима рассмеялся, стыдливо закрыв руками лицо, и рухнув на Ники, что что-то простонал во сне, — Сука, какие у меня прекрасные знакомства! В самом, блять, лучшем месте и состоянии. Володя, ты не правильно понял… — Я, полагаю, что понял все правильно. — Он оперся о плечо Рида, что не отводил от него взгляда, — Яшкин, ты же вроде, как от Ротенберга соскочил, нормальным был. Мы с тобой в Москве встречались когда, летом, ты вообще милым красивым мальчиком был. Че случилось? — Попал под Радулова. — Дима откинул одеяло, и, вытянув руку до Саши, утянул у него из-под головы свои штаны, быстро натянул их. — Пока отхожу… — А я думал, что ты отходишь от Волка. — Буше аккуратно коснулся рукой его больного плеча. Дима попытался его укусить, и Буше рассмеялся, тут же отдернув руку, — Так, тихо, у тебя зубов больше, чем у меня. Это опасно. — Шарипзянов мне за тебя голову свернет, если с тобой что случится. — Рассмеялся Владимир, пригрозив Буше пальцем, — Так что никаких очаровательных мальчиков из Чехии! Тебе Шулака до сих пор не простили, Яшкина тем более не простят.       Яшкин демонстративно облизнул губы, и, запустив руку, изящно потрепал волосы. Ткачев с Буше заинтересованно за ним наблюдали. Жафяров, встав рядом, дал ему мокрым полотенцем по лицу, закончив соблазнение мальчишек из чужой команды на самом интересном месте. — Погуби мне очередных пацанов своей красотой, проститутка… — Жафяров рассмеялся, — Сучий, твой, потрох! Ты, блять, уебан, даже двух дней тут не живешь, а уже успел под наркотиками изнасиловать мальчишку. Вот, ты, ну, нормальный? — А ты меня одного не оставляй. — Яшкин оперся о голую спину Никишина, и, закинув ногу на ногу, соблазнительно облизнул губы, — А то я готов коллекцию пополнить. — Он подмигнул Буше, — Три тысячи евро всего. — Пошли уже, пока еще раз мокрой тряпкой не отхватил. — Жафяров кинул ему худи, — Пиздец…       Дамир пошел вешать мокрое полотенце на ручку духовки. Владимир же, с трудом оторвавшись от разглядывания Яшкина, повернул голову на Рида, что уже потянулся за кошельком. — Эй! — Он ударил его по руке, и, схватив за черную худи, толкнул на выход, — Не смей! — Да это он все… — Растерянно сказал Буше, подняв руки, — Да не бей, блять! Это все он! — Конечно, блять, он! — Возмутился Ткачев, скрывшись сам за аркой, — У него работа, таких как ты разводить. И на льду у него получается хуже, чем в постели. Ты, блять, осторожней, да! Хочешь как Мэйсек закончить свою участь? Он у тебя все силы вытянет, начнешь мазать по воротам, потом уже никто не поможет. Мэйсека всем Автомобилистом уже отпевают от грехов по выходным. Тебя куда с твоим паспортом сунуть? В мечеть?       Дима лежал и хохотал на диване. Натянув на себя свою темно-синюю джерси с такой же звездой. Она пахла Никишиным. Сладенько. Проводил взглядом ушедшего Дамира. Рухнул обратно. Растерянно провел рукой по лицу. Ломка. Неприятно. Сильный сушняк. Он опять пил вчера? Перевернувшись на бок, провел рукой по оголенной спине. Укусил Ники. Тот недовольно завозился, что-то простонав. Усмехнувшись с трудом сел. Его опасно качнуло. Он уставился на портфель, стоящий в ногах. Прислушался. Без раздумий сунул руку в чужие вещи. А вот и нужная баночка. Он облизнулся, и осторожно покачал ее. Там много. Снова уставился в проход, раскрыв крышку. Если они куда-нибудь влезут и их поймает полиция — будет много проблем. Но ему хочется еще. Зачем отказывать себе? Зато физическая боль перебила моральную. Плевать. Он на больничном. В отпуске. Где угодно. Может делать что захочет. Кинув себе пару таблеток в карман, спрятал баночку обратно к вещам. С трудом поднялся на ноги, и, хлебнув водички на последок, побрел на выход. Забрал свою куртку из рук Дамира. С трудом принялся обуваться. — Пиздец, Яшкин, ты просто… — Ткачев с интересом за ним наблюдал, и не дал Риду вмешаться, — Погоди, ща смешно будет, когда он… — …Убьется. — Улыбнулся Жафяров, закончив фразу, прижавшись спиной к стене, — Яшкин, ты уверен, что ты правильно шнурки завязал?       Дима пошатнулся, уперев руки в пол, встав кверху задом, и уставился на свои ноги. Задумчиво почесал щетину на лице. Едва заметно кивнул. Отодвинул одну ногу слегка в сторону. Дальше не пустили шнурки. Он издал довольный вздох, когда до него дошло, что он связал шнурки вместе, вместо того, чтобы связать их каждый на своем кроссовке. Развязал их, и, разочарованно махнув рукой, просто сунул шнурки внутрь высокого кроссовка. Медленно и по стеночке разогнулся. Буше натянул на него шапку и толкнул первого на выход. Дима зацепился ногой за порог и упал в общий коридор. Услышав громкий хохот растерянно перевернулся на спину. — Мне кажется, я сегодня помру со смеху. — Тяжело вздохнул Володя, едва отдышавшись от приступа истерического смеха, — Этот Яшкин просто смех… И за что его в Казани держат? — Он с Казани нормальный приехал… — Дамир быстро закрыл входную дверь, — Яшкинкс, бежать!       Дима перевернулся уже на живот, и, резко поднялся на ноги, торопливо пошел вперед, с непринужденным выражением лица. Удивлению двух других не было предела. — Он только командам обучен. — Махнул рукой Дамир, — Да, сегодня будет очень весело. Поэтому я его и потащил. Поугараете хоть над ним.