Два медведя в одной берлоге

      Оставив парней собираться, а Артура оставив главным, бывшая тройка нападающих в виде Радулова, Шипачева и Яшкина пошла к стадиону на собрание к тренерам, назначенное за час до общих сборов. Дима волочился за парочкой, увлеченно переписываясь с Мэйсеком о завтрашней игре, даже не слушая, что за яркое обсуждение идет впереди. Сразу предупредил, что может и не увидеть завтрашней игры. Брукс предложил вечером пересечься где-нибудь в городе. Яшкин с охотой согласился, и, тут же написал Артуру, спросив у него, не против ли он будет очередной компании. Получив согласие от соседа по квартире, предложил Бруксу свою квартиру, написав, что он будет не против, даже если Мэйсек придет не один и голодный. Проворонив ступеньку, Дима рухнул на лестнице, ведущей к стадиону. Радулов с Шипачевым вдруг громко рассмеялись. Дима же уставился на голубое небо, медленно опустив ноги на ступеньки, и, дотянувшись до телефона, достал его из сугроба. — Поменьше в телефон смотри, а то так можно и без жизни остаться. — Я прям расстроюсь…       Дима с трудом встал на ноги, и, отряхиваясь по дороге, пошел снова в замыкающих. Ребята быстро прошли по пустым коридорам, кратко поприветствовав обслуживающий персонал, и, бросив вещи в раздевалке, пошли до тренерской. Встали у стенки, словно провинившиеся школьники. Радулов привычно встал в центре, подперев спиной стену с доской и планом на игру, а Шипачев с Яшкиным встали по разные стороны от него. Дима встал прям недалеко от двери, примерно прикидывая, что если собирается такая делегация, какая стояла перед ними, то положительного решения он в любом случае не получит.       Перед ними совещались тренера игроков вместе с генеральным менеджером. Радулов сложил руки на груди, и, повернув голову в сторону, тихо спросил у Шипачева: — Мы с тобой договорились, оставим его или выгоним? Все в силе? — Все в силе. — Согласился Вадим, и, кратко посмотрев на Диму, перевел взгляд на Зинэтулу Хайдяровича, — Только, видимо, теперь они договорится не могут. — Контракт сразу на два сезона и оберегает меня и накладывает кучу ограничений. — Прошептал Дима, — Тут никто легко не договорится.       Вдруг Марат жестом показал всем молчать, и развернулся к стоящим. За ним с неохотой все повторили. Главный тренер встал напротив Радулова, а за его спиной встали как Бабенко с Бойковым, так и Валлиулин, являющийся главным менеджером команды. Чуть поотдаль сели оба тренера вратарей. — Так, раз все в сборе, надеюсь, что каждый из вас понимает, что мы будем сейчас обсуждать серьезные вещи. — Сказал Марат Валлиулин. — Яшкин, мы вынуждены начать с тебя. — Хотите выгнать — делайте это сразу. — Спокойно ответил Дима, прижавшись спиной к стене. — Пока нам важно знать, были ли игры, в которых ты стал капитаном команды, честными? Потому что мы не только от Вадима с Александром услышали, что ты решил начать торговать командой. — Юрий Иванович кратко посмотрел на стоящего рядом главного менеджера. — Будем говорить как про СКА, так и про Металлург.       Дима устало вздохнул и уже в третий раз рассказал все как было с Петербургом. Его версия, видимо, сошлась с тем, что ответил им главный судья, стоящий на вбрасывании и единственный свидетель двух договоренностей. Стоящие шумно обсудили его слова. Следом пришлось сказать и про Магнитогорск. Сказать то, что ему даже в голову не приходило подговорить их проигрывать, потому что он сам был на сто процентов уверен, что они проиграют с треском, а Разину, так же как и Яковлеву предлагать проигрывать и прерывать свою длинную череду побед — опасно для жизни. Дима смотрел не моргая на главного тренера, пытаясь угадать, выгонят ли его с треском из команды или же просто молча разойдутся вернув обратно в нежные питерские руки пахнущие деньгами. Его не покидало ощущение, что пора прощаться с командой. Вот тренера спросили мнение как Радулова, так и Шипачева. — Я предлагаю за такое предательство просто выгнать его. — Радулов отрицательно покачал головой, стоя с максимально недовольным видом, — Такое нельзя прощать. — Игры, которые мы видели, были честными. — Тихо сказал Зинэтула. Он всем своим видом показывал, что был разочарован тем, что им приходилось это все обсуждать. — Подстроенный матч сразу видно. Это был не он. — Но все же, он решил поставить на кон наши дальнейшие победы. — Шипачев отрицательно покачал головой, — Я поддерживаю Радулова. Он же сказал им, что мы будем должны им проиграть в следующий раз. Сама мысль о том, что команду можно продавать — уже является основанием для пинка под зад.       Яшкин растерялся, опустив голову. За него никто не стал заступаться. Вот тут он попал. Захотелось уже идти и смотреть билеты на ближайшую дату вылета. Ловить в Казани больше нечего. Сам виноват. — Он же тебе сказал, что планирует их обмануть. — Пожал плечами Бабенко, — Сами знаете, что не поставив ни нас в известность, ни вратарей, не получится насильно проиграть матч. Дима прав, они ничего сделать не смогут. — С Металлургом, я полагаю, обсуждений не будет. Вопрос теперь про СКА. — Спокойным тоном сказал Марат, смотря на Яшкина, — Все видели, как ты садился в машину к Ротенбергу. Денег-то ты у него не брал? Скажи лучше сразу и все. — Мне не нужны деньги. — Дима отрицательно покачал головой. — Даже в ресторане я за себя сам заплатил. Ротенберг не знает о том, что матч команда решила проиграть. Я знаю тех ребят. Слышал на выбрасывании от нескольких ребят, что они проиграют просто из принципа, чтобы, простите мне мой чешский, Ротенберг на говно изошел, в попытках что-то изменить. Они специально портят ему статистику. Я знал что делал. — Он пожал плечами, стыдливо опустив голову, — Я сказал ему, что заставлю Казань проиграть. При этом знаю, что Никишин поддастся нам, особенно, если они подойдут с хвостом из поражений и еще одна проигранная игра явно заставит высшее руководства Петербурга одуматься и снять этого… гения мысли со своего поста. — Зачем ты так поступил? — Спросил Билялетдинов. — Из чувства мести. — Дима медленно поднял голову и посмотрел на стоящих перед ним тренеров. — Считаю нужным сказать, что даже если вы меня сейчас выгоните, наложите огромный штраф, я уйду и не стану этому сопротивляться. Не стану даже спорить. Прекрасно понимаю и Сашу с Вадимом. Я не согласен с их мнением, потому что мое мнение в том, что я не подвергал угрозе команду. У нас с Романом Борисовичем есть своя ветка отношений, которая никак не пересекает игры, пока я в Казани. Оно было по-другому, когда я был в Петербурге, спорить не буду. За весь прошлый год, который по статистике для меня и Петербурга стал лучшим, а для моего здоровья, как ментального так и физического, стал катастрофическим, ему еще мало достанется. Но я понимаю и их сторону. Они легко отделяют отношения на льду и на паркете. Я так не умею. Живу как умею. Поступаю так, как могу. Врежу только себе. Никогда не подставляю команду. — Выгоните его. — Предложил Радулов, не ведясь на его речи, — Не известно, что его подлая душонка вычудит в следующий раз. Это опасно. — Я поддерживаю Сашу. — Согласился Вадим, — Это стало очень опасно.       Пока тренера снова начали переговариваться с главным менеджером, тот решил сделать пару звонков. Вадим с Сашей смотрели на Диму, что стоял опустив голову, прижавшись к стенке, и рассматривал свои белые кроссовки. — Я, вот, одного понять не могу, Дима, а почему ты нам не сказал, что решил вычудить? — Не без любопытства спросил Вадим, просто зажав Радулову рот, не дав ему ничего сказать. — Потому что вы бы меня в любом случае отпинали. Тебе, Вадим, напомнить, что мне досталось просто за то, что я чужому человеку руку пожал? Какие у вас ко мне могут быть вопросы? Я просто завершаю личные дела. Я хочу указать Ротенбергу его место. И никогда не вернусь больше в СКА, даже если у меня не останется вообще работы ни в одной из стран мира. — Придурок. — Устало вздохнул Шипачев, и отпустил Радулова, что недовольно дернулся, — Ты понимаешь, чем это грозило всей команды? — Ничем. — Вдруг сказал Радулов, когда чужая рука дала ему слово. — Чисто с точки зрения тактики идеальный план. Просто, он не учел что Ротенберг тоже подготовился на случай Диминого шага назад. И тоже поставил капкан. Дима в любом случае бы оступился. Это же Яшкин — он никогда не смотрит под ноги. И Ротенберг прекрасно знал, что мы ему после этой публикации закатим скандал. — Он стоял спиной к тренерам, пока они вели свой разговор, — Поэтому и предлагаю его выгнать. Вадим, ну вот нахуя оно нам надо, блять, на старости лет? Нахуй, пускай идут свои личные разборки у себя в клубе разводят. Не всралось нам это все. Нам не нужен еще один заклятый враг. Нас уже половина Континенталки ненавидит. — Если мы сейчас его выгоним со скандалом, то польется говно со всех щелей. Журналюги полезут, и развоняется все до таких размеров, что выгонят с Континенталки уже нас. — Вадим был в замешательстве, явно будучи не сильно уверенным в том, что Яшкина стоило выгонять, но Радулова было тяжело переспорить. — А если мы отдадим его СКА… если еще и со скандалом, который моментально урежет его гонорар втрое, тогда Ротенберг почувствует себя всемогущим, и начнет с других клубов таким же образом игроков выдёргивать. Не думаю, что наш Дима один такой непутевый. — Блять. — Радулов тяжело вздохнул, и замахнулся на Яшкина что тут же зажмурился, непроизвольно сжавшись, — Убил бы тебя, блять. Че, сука, слишком легко живется без пиздюлей? Так ты попроси, я тебя каждую ночь пинать еще следом буду. — Так, хватит пререкаться друг с другом. — Подал голос главный тренер. Саша тут же развернулся, сложив руки за спиной. Дима с неохотой перестал подпирать стену. — Мы единогласно приняли решение. — Зинэтула застегнул свою флисовую теплую куртку, — Только мы просим, тебя, Дима, дать нам свое слово, что такой ситуации не повторится.       Яшкин распахнул глаза. Что? Ему же не показалось? Он растерялся на ровном месте, решив сразу на месте понять, дурак он полностью или только на половину: — Вы меня оставляете? — Когда тренера кивнули ему, Дима вдруг гордо выпрямил спину, заявив, — Я даю вам свое слово, что больше не пойду ни с кем в сговор. Не только со СКА, а вообще ни с одной командой. Буду только честно играть во славу Ак Барса пока контракт не закончится. И с радостью его продлю.       Зинэтула развел руками, и посмотрел на Вадима с Сашей. На их лицах тоже был шок. Но если Яшкина осчастливили, то их не особо. Радулов попросил подробностей и тут же их получил от Марата: — Мы приняли решение, что на следующие игры оставляем Яшкина капитаном команды, а вы вдвоем становитесь альтернативой.       Радулов аккуратно прижал Шипачева к стенке, когда почувствовал, как у него подкосились ноги. — Кто капитан?! — Синхронно спросили они. — Тот, кто нас из семи поражений подряд вытянул. — Ответил главный менеджер, и посмотрел на Яшкина, — это первое и последнее предупреждение. Еще одна выходка и контракт будем расторгать с огромным штрафом за репутационный ущерб.       Яшкин же уставился на Вадима с Сашей. — Пиздец. — Радулов сам подпер стену, смотря на Вадима, что задумчиво потер подбородок с серьезным видом, — Ну че, блять, хиханьки, да хаханьки? — Вадим перевел взгляд на Диму и кивнул, пока Саша продолжил возмущаться, — Вот это мы дошутились, сказав, что его стоит попробовать поставить капитаном. — Это еще не все, не расслабляйтесь. — Марат оперся о чужой стол, смотря на Диму, пока Зинэтула стоял смотря в свой блокнот, — Дамир уходит в другой клуб, так что декабрь будет для него последний в Казани. Ахтямова мы переводим в Нефтяник до конца года, чтобы не терял форму, а Билялов с Мифтаховым становятся снова основными. На следующей неделе прилетают Миллер и Барбер. Ваше привычное звено мы будем разбивать. Что касаемо следующей игры — Саша, ты будешь крайним правым. Вадим будет центральным в первом звене. По левую сторону от вас встанет Дима Кагарлицкий. Дима, что касаемо тебя, твое звено — второе. Ты встанешь крайним левым, центральный у тебя будет Сафонов, справа поставим Дыняка. Третье звено нападения, это у нас будут Галимов, Семенов, Галиев. Четвертыми пойдут Лукоянов, Кателевский, Петров. Всех все устраивает? — Галиева надо с Петровым ставить. — Тут же сказал Яшкин, — Лукоянов должен остаться защитником. После того как Хенкель ушел — у нас защита начала страдать. Мы из-за этого завалились. — Это был риторический вопрос. — Улыбнулся Радулов, посмотрев на Диму, — Ты пока еще игрок, а не главный тренер. Не зазнавайся. — Почему ты решил, что Галиев с Петровым лучше сработаются? — Задумчиво спросил Бабенко. — Потому что они на тренировке прекрасно срабатываются. Хорошо чувствуют друг друга. Можно попробовать выйти так на игру. К тому же… Как раз третье звено у нас как-то потеряно по статистике. Они отлично сияли в составе в том году. В этом году все пылью покрылись, оставленной от нас.       Радулов нахмурился и повернул голову, уставившись на Шипачева. Тот лишь пожал плечами, сам не понимая что происходит, и заинтересованно спросил, когда Билялетдинов решил поменять состав: — А почему наши варианты с Сашей никогда не признавались к рассмотрению? Что за привилегии? — Мы пробуем. И ваши связки тоже пробовали. — пока Зинэтула задумчиво переписал фамилии, Юрий Иванович решил ответить на претензию, — Пока то, что он предложил, сработало два раза из четырех. Ваши все варианты мы тоже перебрали. Благодаря Радулову и его идеям дошли до Кубка. Но за лето он где-то оставил свое тактическое мышление, так же как и ты. Его послушаем. Сами знаете, что это не надолго работает. Что за ревность? — Это не ревность. Это несправедливо. — Парировал Саша. — Ты выбрал не тот вид спорта, чтобы что-то где-то было справедливо. — Улыбнулся Марат. — Еще идеи к рассмотрению? — Хмыкнул Бабенко, заглянув в блокнотик в сухих руках главного тренера. — Нам нужен на воротах Ахтямов. — Предложил Дима. — Нет, этого не будет. — Тут же ответил Билялетдинов. — Он только третий вратарь. — Запасной план всегда должен быть. — Подал голос Сергей Михайлович, сидя за своим столом в конце кабинета. Вроде бы тренер вратарей, но даже тут он в замыкающих. — И уж лучше запасным поставить Артура, который не выбывал из рабочего процесса, а не Амира, который очень долго был с травмой. Хотя бы пока мы не закрепимся в плей-офф. — Я сказал, этого не будет. — Серьезным тоном парировал Зинэтула. — Дмитрий, не настаивай, когда тебе уже один раз отказали. — Ага. И что? С Автомобилистом завтра Амир будет на воротах? — Когда Юрий кивнул, Дима искренне удивился, — У нас что, вторая строчка уже перед глазами? Или две победы подряд — слишком хороший результат? Нас держат на плаву вратари. И нельзя…       Радулов решил проблему проще и просто заткнул ему рот рукой, шикнув на него. Вадим же уставился в потолок, и тихо сказал: — Екатеринбург обыграл нас, обыграл Петербург, обыграл Казахстан и обыграл Тольятти с Магнитогорском. Они стоят на второй строчке, умудрившись скинуть даже Авангард. А мы лежим на седьмой. И они снова приезжают к нам. И если на воротах снова будет Галкин, а они опять будут скакать по звеньям, как легкодоступные мальчики, то нас может похоронить именно Амир, у которого это окажется первая серьезная игра за несколько месяцев регулярки. У них десять побед подряд! Хорошо, мы Металлург остановили, потому что Тимура кидало по воротам. Хорошо, СКА остановили, потому что у Ахтямова позвоночника нет, а так же слишком длинный поводок, и он уходит чуть ли не до красной полосы, защищая не только ворота, а еще, видимо, и нашу лавку от летящих шайб. Поставьте хотя бы Тимура, который одинаковый с Галкиным по коэффициенту надежности, иначе это будет и правда станция «Тотальное поражение». — Я сказал — нет. — Главный тренер посмотрел на часы, — На выход. У нас время подошло.       Все трое пошли до раздевалки молча. Сегодня аншлаг — без разбивки на пары, кто до обеда, кто после, вызвали на тренировку разом всю команду. Стоял привычный шум и обсуждения происходящего. Вчерашняя банда Яшкина пыталась выяснить кто сдал их бывшему капитану и его свите, но все тщетно. Так же как и попытки вспомнить что происходит. Уже почти все переоделись и пошли на лед. Дима уселся на лавку, продолжая переписываться с Мэйсеком. Вдруг он выдаст какую-нибудь тайну на завтра? Узнал, что у них снова в состав вернули Широкова. Усмехнулся, быстро цокая пальцами по разбитому экрану, вытянув босые ноги, даже не думая обуться. Уже только когда получил перчаткой по морде, с трудом отвлекся от яркого экрана. Раздевалка была пустая. Перед Яшкиным встал Кагарлицкий. — Идешь? А то только тебя ждем.       Дима кивнул, и тут же схватив коньки, побежал за Кагарлицким, в другую руку прихватив клюшку. Вся команда столпилась на льду перед тренерами. Кагарлицкий не наврал — ждали только его. Яшкин проскользил в носках по льду. Усевшись на лед, начал быстро завязывать коньки, пока все стояли уже в полном обмундировании и хохотали над ним. За его спинами встали Саша с Вадимом. Решив не дожидаться, пока Дима закончит сборы, главный тренер вместе с Бабенко встали перед защитниками и нападающими, что заинтересованно перешептывались. — Итак, команда, у нас для вас важные новости. — Зинэтула улыбнулся, смотря на команду, что резко притихла, — Думаю эти новости придутся вам по душе.       Лямкин с Лукояновым начали шумно перешептываться с Дыняком. Яшкин, наконец зашнуровавшись, поднялся, и, потолкавшись встал между Радуловым и Шипачевым, обняв свою клюшку. — У нас изменения в составе. — Главный тренер кивнул, — после игры со СКА, которая потянула нас со дна и победы над Металлургом, что закинула сразу с седьмой строчки на пятую, и прервала тяжёлую затяжную серию поражений мы все с вами сделали выводы. Защитники начали лучше работать в обороне. Нападающие начали придумывать более сложные схемы, когда надо было, и стали упрощать, когда это было необходимо. Стоит сказать, что я каждому из вас благодарен за вашу работу. И хочу сказать о том, что самые главные изменения коснулись нашивок. — Команда тут же перестала шептаться и повисла тишина. Билялетдинов осмотрел заинтересованные лица, выдерживая паузу. Радулов опустил голову, отрицательно покачал ей, чем моментально выдал всем секрет. — После долгих переговоров, было принято решение Дмитрия Яшкина оставить капитаном команды до конца года. — Команда сорвалась на крики и овации, даже не став дослушивать. Все дружественно попихали Диму в спину, а он стоял и счастливо улыбался, обнимая свою длинную клюшку. — Так, ну-ка, чего расшумелись…! Тишина! Еще нашивки альтернативных капитанов остались. Они достаются Александру Радулову и Вадиму Шипачеву. — Зинэтула усмехнулся, переглянувшись с Бабенко, — вот теперь можете ликовать. — На пару минут воцарился шум, и все в команде были довольны выбором тренеров. Едва не свалили Яшкина с ног, обнимаясь с ним, пихая его в плечи, и трепали по голове. — Так. Раз уж я начал тут говорить, давайте сразу состав расскажу. На следующие две игры он не изменится. — На воротах встанет Мифтахов. — Все тут же повернули головы к Амиру, что растерянно обнимал шлем, явно не ожидав такого внимания к себе, и того, что он попадет на фронтовую границу не успев привыкнуть к раскаленному льду декабрьских баталий. Билялов оперся рукой о Лучевникова, довольный тем, что не ему придется пахать. — От левых к правым, Кагарлицкий, Шипачев, Радулов, защитники Адамчук и Войнов. Второе звено, Яшкин, Сафонов, Дыняк, защитники Юдин и Лямкин, — Все тут же присвистнули. Кто-то гордо на фоне отбил друг другу пять. — Галимов, Семенов, Свечников, защитники Журавлев и Лучевников. Четвертое звено, Галиев, Петров, Кателевский. У нас пока некомплект по защитникам, так что заявка будет на Альметкина. По игре посмотрим, кому двойную смену поставить. Так, похвалите друг друга, а потом хватайте клюшки и за работу. Сегодня меньшинство и большинство отрабатывать будем.       Тренировка прошла хорошо, и уже к шести все были свободны. Дима вернулся домой, и, ополоснувшись в душе с любимым гелем для душа, встал около телевизора, смотря на Артура, что весь день, кажется, пролежал на диване, так с него никуда и не двинувшись, смотря с отрешенным видом очередной сериал. — Я есть хочу. — Только и сказал Артур, подняв с неохотой взгляд на Диму. — Тогда будешь помогать мне. Бросай эту хуйню, пойдем. Будем учиться готовить с тобой. — Дима прижался плечом к стене, смотря на него, — Ты уже знаешь, да? — Догадываюсь, почему всех позвали, а меня нет. — Он пожал плечами, — Что тренера решили? — Сказали, что это последний раз, когда прощают мне мои выходки. Я так прикинул, это уже пятый последний раз. А так… останусь капитаном до конца года. У Саши с Вадимом альтернативки. Я останусь во втором звене с Сафой и Дыняком. Ты в курсе, что тебя в Нефтяник отправили? — Да, мне уже написали, что пока у вас будет игра, я буду весь день на тренировке. — Он хмыкнул, переведя взгляд обратно. — Похуй мне, честно. — Было бы похуй, ты бы о другом думал. — Он указал на телевизор, — О чем серия? — Не знаю. Это уже седьмая. Даже не знаю как главную героиню зовут. — Ахтямов поставил сериал на паузу. Медленно сгорбил спину, оперевшись руками в ноги, и спросил шепотом, — Почему я не могу остаться? Почему Галкин, на год старше меня, и его, сука, на воротах Екатеринбурга обожают, а старика задвинули подальше, а передо мной очередь, словно не к воротам, а святым мощам? Я обязан пропустить вперед Билялова, обязан пропустить Мифтахова, и снова поджидать, пока кого-нибудь скосит недуга. Я не хочу мириться с этой хуйней! Я что, хуево играю или что? — Он уставился на Диму, — Почему, блять?! — Я не знаю. За тебя и я заступился, и Шипачев с Радуловым, и Абраменко. ЗХБ решил что ты команде не нужен. Никто не понял почему. Так же как и почему Дамир уходит из команды. Есть вещи, которые никогда не поймешь. Эта — одна из таких. Все. Хватит об этом думать. Пойдем, пока этот черт не приперся. — Он чего, к нам сразу с чемоданами из самолета? — Усмехнулся Артур, и, поднявшись с неохотой с дивана, побрел за Димой, — Чего готовить будем? — Посмотрим, что есть… — Дима заглянул в холодильник. — Я узнал что у меня… — Нету больше нихуя. — Артур заинтересованно выглянул из-за него, уставившись на пустые полки, — Нечего всяких бомжей-алкашей набирать. — Это ты начал. Они же потом по протоптанной дорожке… — Он повернул голову и улыбнулся парню, — Так, ты будешь с нами? — А чего, ты решил продолжить бухать? — Вообще в планах не было, но никто не знает, не разъебусь ли я на этой ровной дороге. Брукс сказал еще кого-то притянет. — Я не буду с вами сидеть. Я языка не знаю. Не хочу потом как Лямкин быть. Вдруг его выебали, потому что он не успел сказать «нет»?! — Нет, его выебали, потому что я его им отдал в замен на паспорт. Они предложили мне отомстить ему — я согласился. Отомстить за то, что они меня выебали. А Волку не успеешь сказать «нет». Никто не ожидал, что Никите это понравится.       Дима вдруг рассмеялся, и, оперевшись спиной о столешницу, уставился в экран, пролистывая диалог с бабушкой. Надо было приготовить что-то такое, что точно будет вкусно, желательно сытно. Найдя нужный рецепт, поставил айфон на зарядку, а сам начал доставать ингредиенты на стол. Ахтямов пытался с наскока угадать, что они будут сейчас готовить. — Так, с тестом справишься? — Я не знаю. — Артур усмехнулся, — Я никогда не готовил. Родители считают, что это последнее занятие, которым я должен заниматься. — Ну, дожили. Не, нихуя. Раз у нас теперь разные графики, ты меня теперь кормить будешь. — Он поставил перед ним кастрюлю и двухкилограммовый мешок с мукой. — Не роняй ее, она взрывается.       Артур в шоке уставился на него, и решил на всякий случай помыть руки, прежде чем касаться еды. Дима же взяв в руки терку и лимоны, диктовал что делать, внимательно наблюдая за его действиями. Артур выглядел как любопытный школьник, видимо, и правда ни разу не занимаясь готовкой. Скидывая ингредиенты, начал замешивать тесто. От него оставался бардак. То его трясущиеся руки просыпят половину муки из ложки, то он, разбив яйцо, выльет его мимо кастрюльки и промажет скорлупой мимо мусорки. — Ты, епта, бля, можешь не пачкать мне кухню? — Рассмеялся Дима, нарезая лимоны. — У нас не было такого договора. — Усмехнулся Артур, и, запустив руки в тесто, начал его перемешивать. Оно липло к рукам, и всячески пыталось сбежать от него вместе с кастрюлей. — У меня ощущение, что я привел тебя сюда бардак наводить, а не готовить. Хватит пачкаться! — Он рассмеялся, и отряхнул его черную футболку, которая в очередной раз оказалась в муке. — Конечно! Мать мне бы пиздов дала, если бы я такой бардак навел дома. А тут-то можно, не мне же убирать. — Я тебе сейчас голову скручу! Кукурузный крахмал нам нужен, не картофельный. — Когда Артур показал нужную пачку, Дима кивнул, — Воду набирай. — Он заинтересованно наклонился, тут же доебавшись, — Так, ты какую воду набрал? — Дима сунул руку в кружку, и дал следом Артуру подзатыльник, — Для тех кто далеко от школы жил и кто не в курсе, поясню: крахмал надо добавлять во что-то холодное, а если добавляешь в горячее, то время бежать за обоями, можно клеить.       Артур громко расхохотался. Налил уже холодной воды, помесил тесто с пару минут, пока Дима продолжал свое дело, и вытянул руки из кастрюли. Пару минут увлеченно пытался снять все тесто с рук. Услышав от Димы, что после того, как тесто отдохнет, его надо будет еще раз хорошенько промесить, Ахтямов рассмеялся, спросив: — Ну да, все как на льду. Ты напал, отбежал отдышаться, вратарь в это время успел подняться на ноги, и все по-новой. — Он заинтересованно наблюдал за тем, как Дима готовит начинку, — А что мы творим? — Я хочу лимонного пирога. У тебя тесто — у меня начинка. — Он задумчиво почесал затылок, и уставился на кастрюльку, — Вот только у нас лимонов мало. А если не лимон, а апельсин туда ебануть? — Ну, — Артур встал по другую сторону от плиты, наблюдая за тем, как кипит вода с желатином и кусочками лимона внутри, — лимонный пирог, я думаю, у нас тогда не получится. Ну ты нарезал, как украл. И правда маловато. — Он указал на плавающую дольку, — У меня мать бы отпиздила за такое. — Ну я да, я. — Дима улыбнулся, кратко посмотрев на него, и, достав лопатку, перемешал содержимое. Пальцами выловил большой кусочек из кипящей жижи, разрезал его помельче и кинул обратно. Артур оказался в шоке от того, как спокойно Яшкин опустил руку в кипяток. Ему было больно даже просто смотреть на это. — Большому куску и рот радуется. Ну на зубок. Зубов-то у меня много. — Яшкин указал на кастрюлю с тестом, — Ты помогать будешь или только издеваться? Оно ждет тебя, ты на него смотри, а не на меня.       Пока Яшкин занимался своим делом, Артур воевал с тестом, что всячески его не слушалось. Он в очередной раз достал руку из теста, и растерялся, уставившись на нее. — Золотые кольца в тесте приветствуются. — Яшкин рассмеялся, указав на кольцо, оставшееся в тесте, и поставил на стол противень. Следом поставил форму, и смазал ее маслом. — Веселей, а то мы до завтрашнего утра не успеем. — Дима решил параллельно начать готовить и второе, потому что десерт это очень весело, но им не наешься. — Если вдруг захочешь поговорить со мной, пока я чищу картошку — подожди, пока я закончу. Мне надо подумать что делать с завтрашним днем. Стратегию, чтоль, придумать какую? — Я, конечно, родился вечером, но не вчера вечером. Кого ты пытаешься наебать? — Артур долго пытался отобрать свое кольцо из теста, и в наказание вывалил его в форму, начав его распределять, — Я с тобой не первый день знаком, у тебя же никогда плана не было. — Никому это никогда не рассказывай. Оставим это между нами.       Дима уселся на пол, решив почистить картошку. Все это время Артур воевал с тестом, и отлеплял его от рук, пока оно снова цеплялось. Поставив другую кастрюлю на огонь, Яшкин налил немного масла на руки, и с легкостью отлепил все тесто. Вылив начинку, капнул несколько капель на тонкие ручки, и показал, как сделать красивый бортик. У Артура сначала ничего не получилось, и он был бы рад бросить эту затею, но Яшкин не дал ему этого сделать, решив покачаться на стуле, и заняться руководством вместо работы. Указал на духовку. Артур с трудом удержал противень, и, поставив его в духовку, закрыл ее. Вымыл быстро руки, и кинул в Яшкина полотенцем. — Командир хуев. — Он улыбнулся, убирая за собой стол, — Дима, я хочу с тобой поговорить, пока ты параллельно обдумыванием занят. — Ага, у меня голова пустая, а не Дом Советов, чтобы думать сразу о нескольких вещах. По поводу? — По поводу вчера. — Прости, если сделал тебе больно или вдруг тебе мерзко со мной стало общаться. — Нет, у меня к тебе претензий нет. Я утолил свое любопытство. Больше не доебываюсь. И мне все понравилось. Я вообще не об этом. — Ахтямов растерялся, опустив голову, и спросил, — Я слышал как вы с Радуловым обсуждали прошлый твой сезон. Ты ему не врал? — Радулову не наврать. Я уже, наверное, раз сто пытался. Он ловит меня на лжи, причем я не могу его на этом поймать, хотя знаю от других, что он тоже брешет, как старый цыган. — Дима хмыкнул, — Нет, я не врал. Я на грани того, чтобы попросить ребят завтра мне травму ебануть, чтобы не ехать в Петербург на Матч Звезд. Эта хрень может убить меня. — Так убить и Радулов может. Ты бы его лучше боялся. Я не про это. Давай ты бросишь пить? — Этого точно не будет, пока я капитан. Эта ноша не по мне. Чтобы не рухнуть окончательно — спасаюсь так. Если бы у СКА был бы нормальный главный тренер, я бы легко тот сезон перенес. А вот с Казанью все не так просто. — Он положил ногу на ногу, — Я чувствую, что я не достоин этой команды. — Его рука медленно собирала остатки муки со стеклянной столешницы, — Я провел свое внутреннее расследование в голове — примерно понимаю, почему мы сейчас в жопе турнирной таблицы плей-офф. Просто тут все работает из рук вон плохо, функционирует с уведомлением «работает — не трогай». Попытаешься что-то поправить, так оно сразу руинится все с грохотом, словно целая страна рухнула. — Нормально ты выяснил. — Артур улыбнулся, — Я уже на третьем поражении подряд понял, что мы окажемся в дерьме. А вот Шипа заметил это еще гораздо раньше. Еще, когда стало известно, что мы белоруса на казаха меняем. Не того казаха взяли. У меня есть один коротышка на примете, как раз с синим паспортом, на котором орел нарисован. — Кертис родился в Канаде. Он фальшивый казах. — Дима улыбнулся, смотря на него, — Просто, сама команда по составу — самая крепкая среди всех. Ну либо одна из трех-четырех, которые реально достойны кубка, который дается по силе. Не смотря на турнирную таблицу, большинство команд слабые по составу. Ну есть у них горстка человек, которые в состоянии играть с такими сильными игроками, как мы. Но этого, ведь, не достаточно. А у нас все играть умеют. Вообще все в нынешнем составе сильные и крепкие ребята. У нас даже с состава выгнать некого. Но при этом мы просто какие-то бездари, судя по турнирной таблице. И вот на верхних строчках нихуя не гении мира сидят. Это все больше игра на удачу, а не на мастерство. Равносильно как и буллиты. — Так, ты на мою сторону не лезь со своим мнением. Буллиты — это как раз мастерство. — Мы еще ни разу до них не доходили. — Рассмеялся Дима, — Так что я не в курсе как ты справишься. — Знаешь, я вот единственного понять не могу… По мнению главного судьи, или кто он там… Ну этот, собрат Стефана Да Косты по парикмахеру, ну Алексей Анисимов, который опирается на свод правил — когда я, как вратарь, покидаю пределы краски, я становлюсь полноценным полевым игроком. При этом, если, сука, я пойду с шайбой на чужие ворота, то мне нельзя уходить дальше красной линии, ведь я вратарь. — Тебя прям эти линии когда-то останавливали. Ты пошел со своих ворот, да пошел. И че ты хочешь? — Я тоже хочу гол забить. Показать свое мастерство. И ты все равно нихуя мне не сможешь сделать, если я пойду гулять с ворот — вратарей-то не сдвинуть. — Не сдвинуть их… Зато завалить легко. Я то и вижу, как вы с Тимуром как неваляшки весь сезон. Только упали, тут же поднялись, тут же упали… — Он рассмеялся, — Артур, блять, отъебись! Я не хочу вспоминать о том, кто я по должности. К тому же, — Яшкин взял паузу, поджав губы, смотря на экран духовки, наблюдая за тем, как появляется корочка на тесте, — Амир встанет на ворота с Авто. Мы просто проебем, просто из-за него. А вопросы полетят ко мне. Не хочу я эту хуйню даже осознавать. — Амир же много играл в том сезоне. Он не так плох, как тебе кажется. Да, не так полуидеален как Тимур, но как бы… — У меня не в том приеба. — Дима поднял взгляд и уставился на Ахтямова, — Он, может, и очень хорош. Во-первых, я долго следил за ним на тренировках. На него Кага не просто так повесил погоняло «пылесос». Как не стыдно пропустить от Шипачева? Он еле до ворот доезжает. Ему даже новички не стараясь забивают. Он с какой-то вообще заторможенной реакцией на последней тренировке стоял. Уже бросили, уже влетело в ворота, а он только руку поднял. Во-вторых, у него последняя игра была шестого сентября. Последний раз, Артур! Уже какое-то там декабря. А последняя победа была в январе этого года. Очень впечатляющие результаты, да. Особенно зная, что мы пойдем воевать против второго места на Восточной конференции. Признайся, ты издеваешься сейчас надо мной? — Мы не такие как вы, полевые. Нам проще. Мы никуда не бегаем. Нам надо реакцию. У Амира с этим все в порядке. Так же как и у Тимура. Тебе показалось. — Нихуя, ты меня не убедишь, блять. Я считаю — это адовый проеб. Нельзя на опытном сопернике выставлять это чучело, которое забыло как играть. — Так, без оскорблений! — Артур недовольно сложил руки на груди, — Я за своих собратьев всегда буду заступаться. Я ушел в Нефтяник как раз вместо Амира. И он там хорошо себя показывал, насколько я слышал. Тебя тоже выпихнули против сильного соперника. И что? Ты что, не справился? — Знаешь, в вышке и у Ротенберга будут хорошие результаты. Ты сам знаешь, что она не показатель. Мне просто повезло, что я справился, Артур. Потому что никто, нахуй, в нас не верил. И так же как с Металлургом. Ты видел какие там коэффициенты были? У нас был коэффициент в девять, что мы выиграем. А мы взяли, блять, и реально выиграли! Во, прикол получился. Бедный Разин, он явно не ожидал от нас такого… Я, хуй его знает, как так получилось. Мы даже в друг друга не верили. Не знаю, блять, мне охота просто не выйти на лед из-за этого выпиздка. — Ты почти не играл с ним за спиной, успокойся. Он в хорошей форме. Чего ты к Амиру вообще прицепился? — Да потому что, до Амира хотя бы есть возможность доебаться. Хочешь правды? Тимур тоже не восторг для меня. Но для Ак Барса это непогрешимый вратарь, до которого нельзя лишний раз дотронутся. Он же какой-то там рекордсмен… Я с ним за спиной, себя тоже не особо в безопасности чувствую. Деревянненький, корявенький, невысокий… Тимур слишком спокойный. А Амир нервничает на воротах, кидается. Состроил из себя второго Ежова. — Вот ты ахуеть. — Растерялся Ахтямов, почесав затылок, — Да с тобой опасно на воротах, оказывается, стоять. Ну сука, раз тебя даже Тимур не успокаивает за спиной, то не знаю даже. Будь умнее. Раз не доверяешь вратарю — сделай так, чтобы до него ничего не долетало. Жми на чужие ворота. Кто там будет — неизвестно. — Я знаю, что там будет Галкин. Мне Мэйсек сказал. А значит нам пизда. В любом случае пизда. Я не всемогущий. К тому же нет никакой гарантии, что нам хватит сил перебодать их в этот раз. В тот-то раз проебали, да еще и грандиозно. И мы все еще не можем их победить с двадцать первого года… — Ну, ты будь как Трямкин, который спихнул с поста Широкова, и разъебал нас из принципа «отомстить за все то, что Сергей нахуевертил». Насуй им в ответ за Радуловский проеб.       Они вдвоем вдруг громко рассмеялись, отбив друг другу пять. Артур заинтересованно склонился к духовке и спросил: — Ну че там? Готово? А сейчас? Сейчас уже готово?! — Какой нетерпеливый молодой человек. — Дима качался на стуле, — Ебани мне кофе, и слей картошку. Побудь полезным.       Ахтямов послушно все исполнил. Поставил перед командиром кофе, и вылил всю воду с картошки. Отставил кастрюлю в сторону. Дима тут же указал на холодильник и следом указал на шкаф рядом. Под четкими инструкциями Артур встал у плиты, и, отделив кусочки уже растаявшей с мороза индейки, отправил ее на сковородку. Когда духовка подала знак, он надел варежки, и достал противень, поставив его на столешницу. Дима встал рядышком, и поставил перед ним красивую тарелку с многочисленными узорами. Пояснил как расстегнуть форму и достать пирог. Артур с опаской присмотрелся к нему, поправив падающие варежки, и сказал: — Я боюсь эту хуйню трогать. Она минуту назад была в адовом пекле в двести градусов. Можно я за крагами схожу? — Может еще шлем наденешь? — Дима усмехнулся. — Она не должна быть сильно горячей. — Он кратко коснулся пальцами металла, и отвел руку в сторону, — Ну, как раз, чтобы не обжечься. Так, средненько.       Когда Артур за ним повторил, только уже в перчатках, и, вскрикнув от неожиданности, отдернул руку. Было горячо даже через перчатку. Дима этому искренне удивился. Голыми руками схватился за защелку, отстегнув ее. Сжал пальцы вместе, остудив их. Вторым жестом отодвинул форму от пирога. Артур изумленно за всем наблюдал. Варежками снял форму, и похлопал, увидев пирог во всей красе. Когда Дима вручил ему лопатку, Артур обошел противень, присматриваясь к нему, и, сунув лопатку, приподнял аккуратно пирог, переложив его с пергамента на тарелку. Они снова отбили друг другу пять. — Командная работа! — Дима дал ему по руке не дав даже палец в начинку тыкнуть, — Никаких жрам! Это не тебе готовлено!       Он аккуратно положил несколько листочков мяты сверху и слегка припылил все сахарной пудрой. Артур облизнулся. Это явно очень вкусно. И пахнет просто божественно. Он тут же достал телефон, и, сделав фотографию, похвастался маме что это его работа. Дима же не стал с ним спорить, тихо стоя и смеясь в сторонке. — Эй, в смысле, я нахуя тогда это все готовил, если это не для меня?! — Вот если что-то останется, все твое будет. Добро пожаловать на роль матери семерых детей — на мою. Все приготовишь, а они все сожрут и тебе даже крошек не достанется. Давай, жарь быстрее. — Пиздец, еще че не хватало чужих ебырей кормить! — Артур рассмеялся, и дал ему в ответ лопаткой по руке, — Падла длинноногая.       Дима же начал наводить порядок. Отправил всю грязную посуду в посудомойку. Прибрался на столе. Когда и индейка была готова, Дима расстелил новую скатерть на стол. Артур же уселся на столешницу поближе к холодильнику, и, махая ногами, наблюдал за ним. Яшкин застопорился, читая сообщение. Ахтямов аккуратно украл картошку с общей тарелки, тут же закинув в рот. Дотянулся до кофеварки, поставив свою кружку и закинув следом капсулу с любимым кофе, что на оттенках играла цукатами и пряностями. Дима поднял голову, учуяв запах и указал телефоном на кружку. — Как ты это пьешь? Оно же пиздец горькое. — Мне нравится. — Пожал плечами Артур. — К тому же его в доме больше всего. Твой постоянно заканчивается. — Это любимое кофе Нади. Я не понимаю, как вы это пьете. Это же пиздец! После него надо еще раз что-то пить. Или какое-нибудь сладкое мартини туда налить сверху, чтобы оно хоть как-то горечь оттенило. — Ага, равносильно что водку с энергетиком пить. У вас с Дамиром сердце запасное есть? Таких пару стаканов и сердце отскочит. — Так, претензии не принимаются. — Дима постелил красивые салфетки с растительным орнаментом и достал красивую посуду. Артур даже присвистнул, заинтересованно за ним наблюдая. Украл из холодильника коробку с молоком, разбавив им свое кофе. Довольный сделал несколько глотков. — Так, я помру от любопытства, кого Брукс с собой притянет — Да Косту или Волка. Потому что они придут вдвоем. — Мне позвонить Радулову, сказать что ты опять собрался бухать с чужой командой? — Радулов и так в курсе. — Дима усмехнулся, поставив большие блюда с едой, — Он сказал, что не ревнует меня. Что я могу спать с кем захочу и он мне ничего не сделает. Я же, типа, не его жена. — Ага, сам-то веришь в это? — Нет. Лишь бы Саша сам в это верил. — Дима рассмеялся, и протер столешницу, — Они с Ромой одинаковые. Я могу, конечно, спать с кем угодно. Но потом, в какой-то роковой вечер я буду выебан, и сразу получу следом по морде за все измены.       Он пошел в спальню, и Артур, спрыгнув со столешницы, пошлепал за ним, обнимая кружку двумя руками быстрым шагом. Дима встал около шкафа, и, стянув с себя пижаму, надел любимые шорты в пальму и сверху надел футболку оверсайз, заправив ее внутрь. Артур дотянулся до него, взяв в руки гребешок, отставив кружку на тумбочку. Когда Дима уселся на кровать, Артур мягко причесал его волосы, и улыбнулся: — Ты красивый. Моя девушка хочет с тобой познакомится. Я сказал, что я против этого. У меня с тобой никакой конкуренции не будет. — Я уже старый сильно для красивых молодых девочек. Мне, в мои тридцать, уже верх мечтаний это тридцатисемилетний бородатый моральный урод с тремя детьми, что еще не самое плохое, ведь до этого был сорокадвухлетний миллиардер. — Они вдвоем громко рассмеялись. — Артур, пообещай мне что это все было первый и последний раз. Мы с тобой дружим, хорошо? Это вообще максимально странно. — Он отвел глаза, — Потому что с Дамиром-то, я не спал. Это какая-то сомнительная история. — Это было все ради утоления моего любопытства. Я не встану в один ряд к миллионеру и уроду. Спасибо, готов с ними рядом стоять только в списке самых богатых. — Ну заебись. — Дима рассмеялся, — Так-то, у меня еще, как минимум, Лямкин с Шипачевым в постели были. И… много кто еще. — О, я не хочу об этом знать! — Артур отвернул его голову в сторону, и забрал обратно свою кружку, — Давай ты не будешь с ними сегодня спать, я тебя прошу… Тебе еще играть с ними завтра. — Такого в планах нет. — И планов тоже нет. Я понял.       Артур отмахнулся от него и ушел со спальни. Дима же шумно выдохнул, и, опустив голову, уткнулся в яркий экран. Лениво почесавшись прочитал очередное сообщение. Тут же поднявшись с кровати, которую так и не привел в порядок, вышел из спальни, закрыв дверь, и сказал, гордо шагая по коридору: — Артур, у тебя сорок секунд чтобы забрать все что хочешь и до конца дня не выходить из комнаты, чтобы не напороться на чужаков! Возможно, будешь за это выебан или как минимум пойдешь целоваться с канадцем, а то и с кем-нибудь похуже, кого он притянет с собой.       Яшкин встал у двери, в которую постучали, и с улыбкой наблюдал за тем, как Ахтямов проскочил мимо него с тарелкой. Все-таки урвал себе кусочек мяса с картошкой. Второй раз пробежал с кухни с газировкой и чипсами. Тут же выскочив из комнаты, добежал до постирочной, и проскочил мимо с горой вещей в руках. Когда дверь в чужую комнату закрылась, Дима шумно выдохнул и все же открыл входную дверь.