Два медведя в одной берлоге

      Яшкин устало рухнул на лавку, и молча начал переобуваться. Все шумно продолжали обсуждать свое: кто-то интересные моменты с матча, кто уже писал родным, которые явно видели все происходящее на экранах. Атмосфера, что творилась в раздевалке, конечно, стала полегче, после того как главного создателя стрессовых ситуаций отправили на пол отдыхать, но все равно некоторый напряженный аромат все еще витал в воздухе. Команда мысленно поделилась на два лагеря: одна стояла за Яшкина и считала, что его только зря Радулов помоями обливает, вторая же не видела ничего в «звездном» чужаке выдающегося и искренне не понимала, почему они вынуждены мирится с его мнением на фоне, что начало медленно перебивать мнение действующего капитана, благодаря которому они добрались в том сезоне до Кубка и им не хватило всего несколько миллиметров чтобы отобрать его у «лошадок» из Москвы. В раздевалку заглянул Юрий Бабенко, и осмотрелся. Заметив Яшкина, что слизнул с разбитой руки кровь, довольно громко позвал его к себе: — Димка. Яшкин, пошли срочно.       Дима отставил коньки на место, и пошел в форме и кроссовках на выход, переступив тело Радулова. Он пошел вдоль пустого коридора до тренерской. Мысленно уже знал чем это все закончится. Сейчас ему все выскажут. Хорошо, что это не будет как у СКА — долго и безрезультативно. Ротенберг иногда спрашивал у него, как стоило бы поступить в той или иной ситуации, но все то, что он получал в качестве ответа от своего капитана, словно проходило мимо. Он опустил голову, посмотрев на разодранную руку. Как бы перелома не было. Когда он зашел, сложив руки за спиной и гордо выпрямив спину, остальные тренера ушли, оставив Яшкина один на один с Билялетдиновым. Главный тренер сел за стол. По его лицу было ничего не понятно, кроме того что он уставший. По нему не возможно догадаться, что сейчас будут с ним делать. Дима немного потоптался, но все же после приглашающего жеста, уселся на стул рядышком. Вытянул длинные ноги, стараясь не запачкать кроссовками стену впереди. Спрятал стыдливо руку. Сидел уткнувшись взглядом в стену вперед себя. Он был весь мокрый, еще внутри жутко злой. Все щеки покраснели. — Расскажи мне, пожалуйста, а что происходит между вами с Сашкой Радуловым? — Не сходимся с ним в рабочих моментах. — Спокойно ответил Дима, вытерев кровь с руки об штаны. Взгляд медленно перевел на главного тренера. От него было, кажется, ничего не скрыть. Но он постарается сделать все, чтобы не портить мнение ни о себе, ни о своем капитане. Ему это просто не нужно. Если сейчас из-за его слов команда начнет ссорится дальше, он только сделает хуже. Молчать и адаптироваться — его привычная тактика. Еще со школы он привык, что сначала пути никогда не бывает легко. — Я не имею права о нем ничего говорить. — Нет уж, будь добр, давай полноценные ответы. Я знаю, как ведет себя моя команда, и то что происходило на сегодняшней игре, иначе как позором назвать нельзя. Судя по тому, что я вижу, конфликт не уходит дальше вас двоих. Повторяю еще раз вопрос: что вы делите с Радуловым? — Я с ним ничего не делю. Мне от него ничего не надо. Но то что он хочет от меня — мне примерно понятно исходя из его злобных криков в мой адрес. Сначала он прие… — Дима осекся, и вдруг улыбнулся. Тут же покачал головой, задумавшись, — …пристал ко мне, потому что считал что я стану капитаном вместо него. Потом ему не нравится, что я за ним все голы подчищаю. — В голове все еще оставалось ощущение, что он сидел словно школьник около матери, рассказывая, за что старшие его обижают. — Потом мы с ним пару раз сцепились, за то, — Яшкин взял паузу, и задумался стоит ли говорить. Кратко посмотрел в усталые глаза сидящего по правую сторону от него. Тренер явно дал понять, что хочет услышать все. — Он упрекает меня игрой в СКА. — На выдохе сказал Дмитрий, смотря уже в потолок. Первый раз он чувствовал себя максимально неловко перед тренером. — Считает, что мне стоит оставаться было в СКА, и не лезть в Ак Барс. Что мне тут не место. — А во втором перерыве что у вас за разговор был очень любезный перед раздевалкой? — Зинэтула слушал его очень внимательно по его реакции было не понять, как он ко всему этому относится. Видимо, у этого тренера нет любимчиков и он чувствует у каждого как хорошую сторону, так и плохую. — Я не хочу об этом говорить. — Яшкин пожал плечами, сжав крепко руки, держа перед ним максимально спокойный вид. — Мне кажется, он просто вспылил и в сердцах ничего такого не желает. — Что Радулов тебе сказал?       Дима замолчал, и, сгорбившись, оперся руками уже о колени. Ему пришлось потратить некоторое время на принятие решения. Ему придется сказать все то, что он услышал в свой адрес. Можно было бы наврать, но это не лучший способ начать карьеру в новом клубе. Но и просто обливать грязью Радулова в ответ — нельзя. Он считал его авторитетным игроком, и в одном из интервью, что давал летом, признался — что считает Радулова лучшим игроком во всем КХЛ. Он не просто так стал капитаном. Да, у него нет огромного количества очков, как у того же Вадима Шипачева. Но Радулова есть за что ценить. И теперь это его капитан. К этому он еще точно пару месяцев будет привыкать. — Он сказал, что чтобы поставить меня на место, готов утопить команду в этом сезоне, выбив ее из плей-офф. И если я ему не уступлю, не заткнусь и не сдамся, то в этом году никто кубка не получит.       Зинэтула хмыкнул, потерев задумчиво лицо рукой. Это заставило главного тренера сделать для себя одному ему известные выводы. Вдруг тренер спокойно сказал, откинувшись на спинку кресла: — Ты же понимаешь, что это будет не так? Он капитан, но он не сможет один утопить всех. — Я бы не был так уверен. — Дима повернул голову. — То что сегодня было. — Яшкин взял паузу, чувствуя, как его снова захлестывают эмоции. Он сжал разбитую руку, говоря немного потеряно. — Это его рук дело. Он дал приказ первому звену не пытаться бить по воротам. — Я хочу услышать конкретно его слова. Разговаривал я с Ротенбергом, и знаю, что ты лишнего никогда не скажешь, и сверху надумывать не будешь. Но все же, чтобы сделать правильные выводы я должен услышать от тебя ровно то, что услышал ты от него. — «Первое звено, завозим шайбу в зону.» — Он сделал паузу тихо добавив, — «И пусть звезды СКА сияют.» — Он опустил руки, и посмотрел на Билялетдинова, серьёзным тоном добавив, — Если надо, я могу расторгнуть контракт и уйти. Заплачу штраф, плевать мне на деньги. — Вдруг взяв паузу, он сказал серьезным тоном смотря тренеру в глаза, — Если Ак Барсу это поможет выиграть кубок, я готов уступить Саше. Мне с ним делить нечего. — Я тебя не пущу, так что этот вариант на следующие два сезона можешь не рассматривать. — Он кивнул. — Скажи мне, ты же видел, как хорошо у вас получается работать в одном звене. Я пока планирую оставить вас так на постоянной основе. — Радулов сожрет и меня и Вадима за это. — Яшкин положил ногу на ногу, кратко заправив шнурок в свои белые кроссовки, раздумывая над сказанным, — Не мне советовать вам, как мешать состав, но я не думаю, что это будет хоть сколько-нибудь полезно. — Они с Вадимом вдвоем не справляются. Поэтому мы без раздумий позвали тебя к себе. В СКА тебе было мало места. А что касаемо этих двоих, — Тренер пожал плечами, сложив руки в замок на серой поверхности стола, — Если их раскидывать, как они играют сейчас, это получается слабо. — Он поднял голову, смотря на потерянного Яшкина. — Вы будете самым сильным звеном во всей лиге. И никакой Спартак с Авангардом вам будет не страшен. Но ты же понимаешь, что вам придется найти с Александром общий язык. — Я понимаю. — С некоторой грустью заявил Яшкин. — Я-то уступлю. Плевать мне. Я пришел сюда побеждать, а не выяснять кто достоин нашивки капитана. Я за нее даже не борюсь и на нее не претендую. Мне не это в Ак Барсе интересно. — Не отказывайся заранее от должности капитана. Регулярный чемпионат очень длинный. Радулов тоже не с первого дня в Ак Барсе стал капитаном. Я долго к нему присматривался. — Зинэтула задумчиво сказал, смотря на Яшкина, — Ты очень сильный игрок, Дмитрий. Ты сам это знаешь. Но тебе нужен кто-то кто дотянет до тебя шайбу. — Тренер похлопал его по плечу. — Иди, переодевайся. С Радуловым я поговорю. Просто знай, что он может многое, но потопить команду у него не получится. Я этого ему не позволю. Я вернулся на пост главного тренера команды именно с желанием добыть этот кубок для республики, что считаю домом. И наша команда этого достойна. Не Радулову решать, заберем ли мы его в этом сезоне или нет.       Яшкин кивнул, и пошел обратно в раздевалку. Хотелось бы ему в это верить. Пока он больше верит в то, что Радулов его перебодает и в один прекрасный момент он и правда окажется на коленях с открытым ртом перед ним. Протоптанная дорога всегда есть. Но он не в Петербурге. И свернуть на дорогу, которая не оставит ему путей назад, это крайняя мера. И пользоваться он будет ей только в случае, если больше никак эту несущую стену пробить не сможет. Он вернулся в раздевалку, и уселся на свое место. Уже все ушли. Стояла полная тишина. Дмитрий склонил голову, закрыв руками лицо. Его мелко трясло. Он мечтал выхватить кубок Гагарина, и сделать это с сильной и крепкой командой, где каждый друг за друга стоит горой. Где тренер не унижает и не тыкает тебе тем, сколько денег из его кармана ушло тебе на зарплату. Долго привыкать к республике не пришлось. Ак Барс стал ему семьей. Казань стала ему домом. Он готов был сменить чешский на татарский и остаться тут дольше чем на два года.       Но что если Радулов и правда не даст ему вытянуть этот кубок? И правда просто из принципа потопит команду. Дернет за поводок, и все звенья его послушаются. Он уже ничего не сделает. Хоккей — слишком командная игра, чтобы он мог один что-то решить. Руки тряслись от слабости. Он сидел склонив голову, в мокрой насквозь форме, в тишине и одиночестве после тотального поражения, в котором виноват сам. Уступи он ему в самом начале игры, покорно признай поражение перед всей командой — ничего бы этого не было. Закрыв лицо ледяными руками он задумался. Ему предстояло решить, бросить ли эту драку, или биться с дьяволом насмерть. Он ведь уже один раз выигрывал у него. Добивался его снисхождения. Значит возможно и еще раз. Он готов раз за разом уступать капитану и пятится назад, но коридор не бесконечный, и однажды он просто упрется в стенку.       На следующий день началась тренировка. После нескольких часов в спортзале и легкого обеда, команда собралась на льду, и внимательно слушала очередные подвижки в составе. Тренера искали каждому лучшее место — регулярный чемпионат что был в самом разгаре это полностью позволял. Радулов стоял в центре, сложив руки на груди. Рядом с ним стоял Шипачев, опершись о его плечо, держа сразу две клюшки в руке. По его лицу читалось, что был не в восторге от случившегося. Он хороший друг как Диме, так и Саше, и когда друзья между собой начинают ругаться, придется выбирать сторону. Последнее, что хотел Шипачев — занимать чью-то сторону. Он до последнего будет держать нейтралитет и помогать как одному, так и второму. Вадим лениво почесал нос о плечо капитана, и тот вдруг тихо сказал, довольно ухмыльнувшись: — Если этот петушара снова со мной в звене, я ему челюсть сломаю.       Вадим вдруг поднял голову и прошептал ему в ответ: — Давай ты не будешь этого делать? Чего ты доебался до него? Он что у тебя, звание капитана отбирает, или бабу у тебя увел? Он просто игрок, блять. Так я тоже в СКА играл, давай еще меня разъеби. Ты че разводишь на ровном месте конфликт? — Шипачев вдруг улыбнулся, отведя взгляд в сторону, — Ну да, нашел кого спросить. — Петушара блять, конченая, — Радулов отвернулся от стоящих в центре тренеров и покосился на Яшкина, что стоял около Жафярова и Кателевского, что-то шепотом с ними обсуждая. Он видел улыбки на лицах всех стоящих вокруг. Любимец публики и команды. — Эта пиздося нам своими выкрутасами всю регулярку запорет. — Саня, успокойся, — попросил его лучший друг, — пока только ты угрожаешь похоронить нас. — Он повернул голову, решив посмотреть на то, на что же он там уставился с таким любопытством. — И че, ты так и будешь стоять на своем, даже если мы встанем в шаге от победы? — Да, я буду стоять на своем. Этому пидору надо указать где его место. Все сильно легко его приняли. Сдружился он со всеми. Любят его. Тоже мне, блять, Бонифаций. — Ты своей злобой все только портишь. Со стороны выглядит так, что ты устроил дедовщину и просто пиздишь младшего не за что. Он же просто игрок. — Нет, он просто мудак. — Прорычал Радулов и повернул голову, увидев жест от Дыняка, указавшему ему в сторону тренеров. — Первое звено, все слышало, я надеюсь? — Повторил Бабенко, стоя со списком звеньев в руке. — Че? — Громко спросил Радулов, вскрикнув словно старая бабка на пешеходном переходе, — я нихуя не услышал.       Стоящие на льду рассмеялись. Радулов нахмурился, снова уставившись на Никиту, жестом попросившему паузу. — Радик, познакомься, — стоящий рядом Дыняк указал в конец строя, — вот там, в конце строя, очаровательный мальчик стоит… Видишь, у него еще зубов не хватает. Высокий такой. Димкой звать. Он твой левый нападающий.       Команда взяла паузу. Лицо Радулова моментально изменилось, выдавая всю злобу одним взглядом. Яшкин, переложив свою длинную клюшку в другую руку, приветливо улыбнулся и помахал рукой. Все тут же усмехнулись. — Блять! — Громко сказал Радулов, и повернул голову, уставившись уже на тренеров в количестве четырех штук, и заявил во всю мощь командного голоса, — Я отказываюсь с ним играть! — Вы победили в том матче, где играли втроем, — Заступился за двадцать третьего Юрий Иванович, листая список, — А вот там, где вы играли в старом составе, то проиграли еще и тотально. — Это не из-за этого мы проиграли. — Тут же заявил в ответ капитан, взмахнув рукой, и едва не дав позади стоящему Кагарлицкому по почкам локтем. — Этот олененок заработал три удаления подряд на себе! Лямкин играл в лапту, а Кагарлицкий с Шипачевым устроили керлинг, вместо хоккея. Ахтямов сидел о бабе мечтал, но никак не из-за этого мы проебались. Все с этого выродка началось! — И что теперь предложишь сделать, наш бравый капитан? — Яшкин оттолкнулся от льда, покатив мимо команды, держа клюшку двумя руками, выглядя максимально спокойно. — Так и будем сраться и трепать языками или может делом займемся?       Радулов тяжело выдохнул, когда Яшкин остановился ровно напротив него. Его начало трясти от злобы. Кагарлицкий с Шипачевым тут же придержали капитана клюшками с двух сторон не давая ему и шага ступить вперед. — Да, Саня, раздевайся, займитесь делом с Яшей, мы пока поиграем. — Пихнул его в плечо Лямкин, решив разрядить обстановку.       Раздался громкий хохот. Радулов сжал протянутую Вадимом клюшку, отрицательно покачав головой и сказал смотря в карие глаза нападающего: — Значит ты принял мое предложение, да? Хорошо. Пойдем вместе смотреть на то, что в том сезоне видели на разных секторах. — Все, хватит разговоров! — Приказал главный тренер, — Пора начинать.       Тренировка пошла на славу. Сначала у первого звена все валилось из рук. Они ссорились друг с другом на ровном месте, и толкались даже за то, кто будет на вбрасывании становиться. Радулов настаивал на том, что Яшкина нельзя даже близко пускать к кругу вбрасывания.       На льду обошлось без драк. Яшкин решил уйти последний, лишь бы не пересекаться с этим озлобленным волком. Раскатывался на льду с теми, кто в состав не попал, составляя им компанию, хоть и насквозь мокрый. Когда и они ушли, уже бил по пустым воротам, все думая, что же ему делать. Вдруг Радулов и Билялетдинов в сговоре? Тогда они только с треском проиграют. Не видать ему кубка еще как минимум год. Там, дай бог, Радулов съебется куда-нибудь дальше, а Ак Барс выдохнет спокойно, найдет у себя в закромах нового лучшего капитана, и влегкую выиграет кубок. Шайба с громким звуком отскочила от перекладины и выбила его из мыслей. Он промазал по пустым воротам. Приехали, конечная. Он обернулся уставившись на часы в дальней части зала, и увидел, что уже добрых пол часа потерял тут в раздумьях. Поставив клюшку на законное место, поковылял до раздевалки. Еще осталось немного бедолаг, что уже были полностью одеты. Дима рухнул на лавку и вытер пот с лица.       Рука еще очень сильно болела. Он вытянул ее из перчатки и уставился на красивый фиолетовый синяк, разлившийся под кожей. Лишь бы завтра на игре ему никто клюшкой не треснул, иначе он умрет от боли прям на льду. Ухмыльнувшись, провёл тыльной стороной израненной руки по залепленной лейкопластырем ссадине.       Жена за него беспокоится. Она сначала подумала, что его решили грабануть хулиганы и хорошенько избили. Услышав что это с ним сделал собственный капитан, жена с опаской спросила, может быть не стоило уходить в Ак Барс. Взгляд упал на скамейку недалеко от него. В раздевалке была очень хорошая вентиляция и все оставляли сушить коньки прямо под лавкой. Он уставился на лавку, над которой сиял сорок седьмой номер. Под ней коньков не было. Ледяная рука замерла на скуле. «Возможно» - подумалось ему. — А я то думаю, что тут мертвечиной разит? Кто тут сдох? — Раздался насмешливый голос. — А это наша звезда наебнулась с небосвода.       Яшкин молча поднял пустой взгляд на Радулова, и опустил руку. И снова они вдвоем. Да что же ему так не везет. Надо было первым наперегонки с Вадимом убегать. Пока большая часть команды ушла после тренировки в бар, он будет занят очередным выяснением отношений и расставлению верной последовательности в иерархии хоккейной команды. — Что ты хочешь от меня? — Устало спросил Яшкин, поправив воротник от джерси, чтобы он не кололся, — Из команды я не уйду — у меня контракт дольше чем у тебя. На попадание к тебе в звено я никак не влияю. Чего тебе надо? Хочешь чтобы я за тобой работу не доделывал? Так давай обсудим это. Будешь бить всегда сам по воротам, и я даже не подумаю дотронуться до шайбы. Все твои будут, уж переживу без баллов за ассистенство. — Ты не понял, мальчик мой. — Радулов уселся на место Галимова и кивнул, смотря на него, — Я не из-за этого до тебя доебываюсь. — А в чем тогда причина? — Яшкин пожал плечами, смотря на сидящего рядом с гримасой вековой усталости на лице, — Я не пойду в капитаны. Бабу у тебя не уводил, ну своровал пару голов, ну тебе же все равно плюсик за помощь записали. — Я хочу тебе сказать одну вещь. — Капитан оперся руками о ноги, сгорбив спину, слегка наклонившись к нему. Дима опустил голову, положив ногу на ногу, ожидая услышать хоть какую-то адекватную причину агрессии. — Я бился за звание капитана очень долго. — Тяжело вздохнул Радулов, и указал на нашивку на джерси. — С этой командой было тяжело мне сработаться, но они приняли меня за пару месяцев. И я не первый год в хоккее. — Знаю. — Тихо сказал Дима, остановив свой взгляд на белой букве «С» сияющей на джерси. У него была такая же. Ничего кроме понтов она не дает. Он не видел в ней особо много смысла конкретно в этой команде, — Так в чем причина агрессии? — Таких как ты выскочек, я привык ставить на место. Ты пришел с очень посредственной команды. Тренер ваш просто купил место в плей-офф и ваше счастье, что вы на нем хоть две игры удержались. — Я не попал в плей-офф из-за травмы. Наблюдал с дивана как вы с Григоренко друг другу морду били. — Яшкин пожал плечами, признавшись, — Мне плевать — ты на мое мнение по поводу СКА не повлияешь. Я шел с ними всю регулярку. Они хорошие ребята. Сильные. Ротенберг только глотку рвет. Слишком молодой и бестолковый, чтобы стать тренером. Я его никогда не слушал. — Как же ты тогда капитаном стал? — Радулов усмехнулся перейдя на шепот, — Капитан это связующий мост между командой и тренером. — Я был лучшим в СКА, пока не получил травму. Все решили за период ведения регулярки, что я достоин быть капитаном. Мне хватило несколько месяцев, и я с альтернативы перескочил на капитана. Это было решение тренерского штаба и оно не обсуждалось. И я на него никак не мог повлиять, кроме как показать игрой, что я могу сделать для команды. — Ты сам ответил на свой вопрос. — Радулов слегка улыбнулся. — Ты сильно высоко залез, Яша. Тебя надо поставить на место. А ради этого придется столкнуть. Будешь падать долго и тяжело. Возможно уже никогда не поднимешься. — Он взял паузу, и вдруг спросил его, — Ради чего ты пришел в эту команду? В мою команду. — Я пришел сюда за тем же, зачем был и в СКА. Я хочу выиграть кубок. Сначала Восточки, а потом можно потянутся за Гагариным. — Дима пожал плечами, — Так в чем же приеба твоя заключается? — Ты же сам сказал, что тебя в СКА быстро приняли и поняли. Подняли до капитана. Ровно тоже самое я вижу и сейчас. Тебя ничего не смущает?       Яшкин опустил голову уткнувшись на свои коньки, раздумывая что же было не так в его словах. Ну… все так и было. Что он должен был сделать, если он был одним из самых сильных игроков? Тренера предложили ему нашивку — он согласился, а потом доказал что достоин ее. Услышав последний вопрос вдруг до него все дошло. Он повернул голову, нахмурившись и остановил взгляд на тяжелом взгляде Радулова. Он смотрел на него максимально серьезно и ждал ответа. — Так ты боишься что я столкну тебя с капитанского моста? Ты ебанулся, Сань? — Вдруг на лице Яшкина появилась искренняя улыбка. Радулов смотрел на него максимально серьезно, сложив руки вместе, и отрицательно покачал головой. Ему было не до смеха. — Слушай, мне это не интересно. Кроме меня в Ак Барсе полно народа, который достоин быть капитаном. Я ближе к концу в очереди. Скорее Мифтахова капитаном поставят, а то и этого, третьего запасного, Ахтямова чем меня. — Дима вдруг усмехнулся, — Пиздец, и только ради этого надо было вот этой хуйней заниматься? Пиздец ты отбитый парень, конечно. Я подозревал, что это так, но не думал, что все настолько плачевно. — Яшкин, — серьезным тоном сказал Саша, заставив его снова повернуть свое внимание к нему, — я вижу как ты работаешь с командой. Вижу как за тебя все стоят горой… — Ты сам в этом виноват. — перебив его тут же парировал Дима, — Со стороны выглядит так, словно ты просто так меня заебываешь. — А, ты как и Шипа уверен, что я тут дедовщину устроил? — Ага, — согласился с доброй улыбкой Яшкин, — будто когда ты сюда пришел, тебе таких же пиздюлин Зарипов давал. — Он развел руками, — Давай на берегу договоримся — я не претендую на звание капитана. Я не претендую даже альтернативой стать. Я просто игрок, просто которому не плевать на команду и ее результаты. Мне критически поебать на драку за джерси с капитанской нашивкой. И я не собираюсь в нее лезть. Мне это не интересно. — Хорошо, этот вариант меня устроит. — Он задумался, — Но легкой жизни ты от меня не получишь. За каждый свой косяк будешь выебан. Я тебя предупредил. На берегу. — Позволь поинтересоваться, а ты, — Яшкин наклонился к нему максимально близко, спросив на ушко, — так же и Шипачева за промахи кусаешь? Так же как и Кагарлицкого, Лямкина или Дыняка кидаешься? Или просто со мной что-то не так? — Только с тобой, выскочка. — Радулов улыбнулся, — Ак Барс тебя похоронит, питерец. Съебывайся, пока еще есть возможность.       Яшкин вдруг поднялся, решив наконец переодеться. Взял бутылку, и, довольно отхлебнув еще прохладную воду из термоса, сказал совсем тихо: — Jsi zrůda — Че ты сейчас сказал? — Тут же переспросил Радулов.       Яшкин же искренне улыбнулся, и сказал: — Не твоё песье дело. Если это все, извиняй, у меня жена дома и горячий ужин.       Радулов схватил его за джерси, дернув на себя, и зарычал: — Слушай сюда, содомит, давай мы по количеству зубов поравняемся? Пока я тут капитан, ты обязан меня слушаться. И никуда ты не денешься. — Я подумаю, — согласился Дима, — успокойся, Сань. Если меня поставят капитаном, я даже не лишу тебя нашивки альтернативы. Досидишь свой сезон, и ладненько.       Радулов отпустил джерси, и, сплюнув прямо на белоснежный кроссовки Димы, молча ушел с раздевалки, громко хлопнув дверью. Яшкин тяжело вздохнул, и, сняв джерси и защиту, швырнул все в стирку. Когда это все закончится, он станет самым счастливым в команде.       На следующий день игра. И все время в раздевалке разило ненавистью к сопернику. Они играли против СКА. Свою порцию оскорблений и насмешек Дима с Дамиром уже успели получить, когда их пути случайно пересеклись в раздевалке с Радуловым. И чем дольше они тут находились, тем меньше нервов у ребят становилось на то, чтобы молча сидеть и не реагировать. — Мы всрем. — Демонстративно ходил Радулов из стороны в сторону, разминая руки, и явно давал мотивацию на лучшую игру сегодня, — Мы просто проебем на ровном месте. Втухнем. Обосремся. Проиграем. Продуем… — Я думаю ты перебарщиваешь, — Задумчиво сказал Вадим, обматывая коньки скотчем. — Да ты глянь на него! — Вскрикнул Радулов, от чего у Вадима дрогнула рука, и он едва не приклеился сам к скотчу, — Сидит блять, утырок. И заебись ему! Ебать, улыбка сияет! Я представляю, как бы тут ярко было, если бы у этого уебана были бы все зубы на месте.       Вся команда рассмеялась, занимаясь каждый своим делом. Все тут же посмотрели на Диму, что сидел уже давно собравшись и на его лице и правда была улыбка. Только Дамиру было известно, что он так улыбается не от большого счастья. Они, пока вдвоем шли на стадион, уже обсудили все, и он-то прекрасно знал, что напряжения у Яшкина внутри было не меньше, чем у Радулова снаружи. — Конечно, мне заебись, — Яшкин сидел абсолютно спокойно, вытянув ноги. Он уже давно оделся и даже замотал клюшку изолентой. И все что ему оставалось, это с лучших мест в раздевалке слушать комплименты в свой адрес, — Мы с Дамиром в курсе как они играют. Знаем какие советы им дали. У них оборона слабая во втором и третьем звеньях. Просто нам надо один раз спутать карты и выскочить раньше срока. Снесем их, забьем штуки три, и разойдемся дальше кто пиво в баре пить, кто на диване батониться. — А ты, мразь, — Радулов изящно развернулся, встав ровно напротив него, — свитер их под нашим не надел? А то ты скажи, я тебя за борт к ним суну. — Только, главное, на их провокации не отвлекайся. — Попросил сидящего Вадим. — Дамир-то удержится, а ты ответишь, огребешь «две» и мы точно пропустим.       Дима безразлично смотрел на Радулова, продолжая сидеть слабо улыбаясь. У него все лицо было в ссадинах, имело несколько приличных синяков. Все думали что ему так досталось от чужаков, но нет, это все узоры от кулаков Радулова. У самого же капитана сияла ссадина на скуле, от которой у Димы остался черный синяк на костяшках правой руки. Теперь даже на льду морду не побить. Никакого толка в хоккее не осталось.       Услышав вызов на лед, группа собралась и встала в коридоре. Радулов резко вжал Яшкина в стену, и они остановились в замыкающих. — Слушай сюда, дрянь. — Он крепко держал его за воротник зеленой джерси, тихо рыча, словно голодный пес, — Гонор свой засунь подальше. Сегодня я парадом командую. И если ты хоть чуть-чуть этому набриолиненному выродку помогать будешь, я тебе клюшку в жопу запихаю, так чтобы черенок с глотки вышел. — Да отъебись ты от меня. — Устало сказал Яшкин. — Я с тобой в связке. Нехуй дергаться. Просто заткни ебало и играй. Злость свою на игру направь, а не на меня. Начнешь выебываться дальше, еще раз отхватишь. И так будет каждый раз.       Команда побежала на лед, приветствуя родную арену. Радулов мягко опустил джерси Яшкина и кивнул, прошептав: — Хорошо. Береги себя. Последнее время хоккеисты СКА от меня очень часто отхватывают. — Тогда мне нечего бояться. — Улыбнулся Дима, и, указал ему на стойку с клюшками, — Идем, капитан.