Увидимся!

[1 июля 2020, 02:17, штаб-квартира охотников]       [02:01] Ты: Мегуми вернулся, с ним всё в порядке       Доставлено.       Не прочитано.       [02:11] Ты: У тебя всё хорошо?       Доставлено.       Не прочитано.       На звонки Годжо тоже не отвечал. Ты тонула в пучине навязчивых мыслей, и каждая была хуже предыдущей. Всё ли с ним было в порядке? Если с ним было всё хорошо, то почему он молчал? Такая тишина была подобна молчанию мертвеца — такая же нескончаемо холодная.       Ты встрепенулась, отгоняя от себя прочь подобные образы и откладывая в сторону телефон. Возможно, это и был твой урок, который ты должна была выучить. Не это ли он имел в виду, говоря об одиночестве?       От Кайла ничего не осталось, даже его хладный труп не был удостоен покоиться глубоко под землёй. Его образ вместе с расплывчатыми очерками его голоса словно молили тебя не забывать его, но ты прекрасно знала, что у каждого образа и у каждой тоски существует год спустя — рано или поздно, волной новых воспоминаний сотрутся его всё ещё зелёные глаза.       Моральный ориентир был сломан, растоптан, разорван на части — в какую сторону теперь должен был пойти заблудившийся путник? Всё это время он шагал по тёмной стороне луны навстречу зовущему солнцу — к чему-то светлому и тёплому. Куда выведет дорога, если солнце украли?       "Мег," отрешённо позвала ты. "Спишь?"       "Нет," ответил механический голос.       "У меня есть загадка".       "Слушаю".       "Есть два охотника," начала ты, пустым взглядом сверля чёрный экран монитора. "Один — опытный, второй — новичок. Их окружили демоны, опытного убили, а новичок остался жив. Что это за случай?"       "Новичок заодно с демонами," без запинки и без вопросительной интонации ответила Мег.       "Подумай ещё," сказала ты, наставляя больше себя, чем искусственный интеллект. Мег умолкла, но ты будто слышала, как она рыскала в информационных недрах всеобщих человеческий знаний, и делала она это так быстро, что тебе, в свою очередь, понадобилась бы вся жизнь, дабы усвоить подобное количество информации. "Хм…" протянула Мег. "Гонцов не убивают?"       "Гонцов не убивают," шёпотом подтвердила ты, наблюдая в потухшем мониторе, как чернели твои глаза.       За опустошающими и мрачными размышлениями ты даже не заметила, как разгрызла собственный палец в кровь. Эти дьяволы всё знали — от начала до конца. Знали, что вы проникли в жилое место, знали, в какое именно, знали, что в этот день вместо тебя пойдет Кайл. Так где же притаилась крыса? Это был кто-то из людей в пустоте? Или же кто-то из тех, кто жил в этом доме?       Тук-тук.       Твоя единственная задача состояла в том, дабы не показать виду. Ты прекрасно знала, чего они добиваются, и, кажется, они были близки к цели — тебе с каждым днём становилось тяжелее контролировать повороты вонзившихся в твоё тело невидимых клинков. Ты резким движением утёрла влагу с тёмных глаз и, удостоверившись, что ты выглядишь, как и все, подошла к двери.       Тебя встретила пара грустных испуганных детский очей. "Почему ты всё ещё не спишь?" устало спросила ты у Юдзи, стараясь поддерживать если и не позитивный, то нейтральный настрой. Мальчик сначала потупил взгляд, после чего заглянул за твоё плечо. "Хорошо, входи," сдалась ты, вскинув руки.       Он неуверенно подошёл к твоей кровати и уселся на самый край — казалось, он вот-вот свалится на пол. "Я… Я принёс кое-что," начал Итадори дрожащим голосом, и такими же руками залез в свой карман. "Мне кажется…" он запнулся, и ты увидела, как он буквально жует внутренние стороны щёк. "Вы извините, но мне кажется, Вам не стоило это выкидывать," заявил он уже твёрдым голосом, глядя тебе прямо в глаза, а в его протянутой руке лежал, издевательски сверкая, серебряный браслет. "Тем более, в мусорное ведро," добавил он тише, снова стараясь спрятаться от тебя. "Это же память".       "Так я вроде никогда не жаловалась на память," сказала ты, пожав плечами.       "Не в этом дело!" запротестовал он, и браслет чуть не выпал из его руки — мальчишка тут же бережно прижал его к груди. "Разве Вы не хотите, чтобы рядом с Вами всегда оставалось от него хоть какая-то частичка? Это же очень ценная вещь," пролепетал он, сильнее прижимая к себе украшение.       "Этой вещи красная цена двадцать баксов".       "Не смейте так говорить," процедил Итадори. Страх его улетучился, освободив место злости от сказанных тобою слов. "Возьмите его!" приказал он, снова протягивая тебе украшение. "Возьмите, сейчас же!"       Это была единственная сверкавшая вещь, которая не вызывала у тебя ни малейшего желания ни взять её, ни украсть. Ты подошла к кровати и уселась рядом с мальчишкой, и у тебя не оставалось времени на внутренние крики и терзания — нельзя было казать слабости ни перед кем. Как только ты взяла браслет в руки, ты ощутила себя последним глупцом. Почему ты вообще его выкинула? Он никогда не был бездушным куском металла, по крайней мере с тех пор, как ты надела его на руку своего брата.       Ты мельком оглядела мастерскую — Кайла здесь больше не было и никогда уже не будет. Возможно, вы уже никогда не увидитесь, а возможно, он встретит тебя в аду.       Вместе со всеми остальными.       "Спасибо," ты слабо, но искренне улыбнулась Итадори — может, он это почувствовал, может, услышал в твоём голосе, но он при этом беспокойно заёрзал, снова опуская взгляд в пол.       "За что Вы меня… За что Вы меня благодарите? Я же накричал на Вас. Простите," пробормотал он, а на опухшем красном лице снова нарисовалась скорбь. Где же тот художник, что рисовал подобное на детских лицах? Возможно, если бы ты вырвала ему сердце, ты бы почувствовала себя хоть немного лучше.       Ты обхватила пальцами его подбородок, заставив его посмотреть на тебя. "За то, что сегодня был взрослее меня," ты попыталась утереть те его слезы, что начали стекать по щекам ещё до того, как ты закончила говорить. Он уткнулся в твоё плечо, заглушая рваные всхлипы — ты не обращала внимания, как мокла кофта от его слёз и соплей, только осторожно гладила его по спине. "Всё будет хорошо," ты повторяла эти слова, словно мантру, прямиком в розовую макушку.       Его организм явно истощился, он обмяк в твоих руках — кажется, он проплакал так долго, что из организма вышла вся вода. "Попробуй поспать, ладно?" сказала ты, поправляя рукой подушку на кровати. На его измученный вопросительный взгляд ты пожала плечами. "Можешь идти к себе, если хочешь. Просто я помню, что ты говорил, что у меня спокойнее".       Потрепав его по макушке, ты встала с кровати и направилась обратно к компьютерному креслу. Шебаршение за спиной заставило тебя тихо усмехнуться — видимо, Итадори свой выбор сделал. "Т/И?" тихо обратился он к тебе, накрывшись одеялом. Ты вопросительно хмыкнула. "Вы не звонили сенсею?"       Тревожить и без того израненное молодое сердце тебе не хотелось. "Он сейчас занят, так что я не стала беспокоить его новостями," уклончиво сказала ты. "Просто написала, что Мегуми в порядке. Спи давай".

***

      По комнате бродил свежий утренний ветер и, пробираясь обратно через окно в свободу залива, забирал с собой все воспоминания. Вещей и правда было немного — тебе понадобилось всего три коробки, чтобы упаковать всю одежду Кайла. Всегда ли она была такая чёрно-серая, или же ты перестала воспринимать цвета?       Аккуратно складывая очередную футболку, ты делала это нарочито медленно — в конце концов, это был последний день, когда ты была к нему так близко. Положив сложенную футболку в коробку, ты бросила взгляд на только распечатанный мужской парфюм, что стоял на прикроватной тумбочке. Нужен ли он будет теперь хоть кому-нибудь?       Взяв в руки чёрную кофту, ты тотчас поёжилась — раздался щелчок двери. Свежий воздух в комнате вмиг стал леденящим, пробиравшем до костей. Рейчел была всё равно что ходячий мертвец — даже большие глаза на осунувшемся лице не выдавали никаких признаков жизни. Она встала у другой стороны кровати, напротив тебя, и пусто уставилась на кофту, что ты держала в руках.       Ты неуверенно протянула её Рейчел, и она, ещё несколько секунд отрешённо сверля пространство взглядом, взяла кофту в руки. "Эм…" тихо начала ты, наблюдая, как она перебирает одежду в руках. "Я тут всё упаковала, так что… Поедешь в Хоуптаун, захвати с собой, ладно?"       Рейчел на момент прикрыла глаза, зарывшись носом в кофту — складывалось впечатление, что она совсем тебя не слышала. Неловко отведя взгляд, ты направилась к выходу. "Ты тоже поедешь," послышалось сдавленное требование.       Ты судорожно вздохнула и обернулась — Рейчел по-прежнему стояла к тебе спиной. "Рейч, у меня нет времени стоять у могильной плиты, под которой даже тела нет".       Всё замерло. Твои уши ничего не слышали, твои глаза ничего не видели. Кожа не ощущала ни ветра, ни прикосновений. Остановилась даже память — все образы расплавились, растекаясь по неизвестности.       Ты пришла в себя от сильного удара головой о пол. Сверху на тебе сидела Рейчел, сжимая обеими руками твоё горло — похоже, она делала это уже давно, ибо твоя грудная клетка уже заходилась беспомощными спазмами. Некоторые места на твоём теле отчаянно ныли, особенно рёбра и скулы. "Рейч," прохрипела ты, слабо хватаясь за кисти её рук.       Она всё держала в себе, не издавая ни звука, и ты могла поклясться, что видела, как за пеленой гнева были напряжены мышцы её лица. Ты снова попыталась достучаться до неё, но с твоих губ слетел ещё один жалкий хрип, и Рейчел, сдавленно заскулив, наконец-то отпустила твою шею. "Ты пойдёшь," процедила она, вставая с места.       Ты приподнялась, откашливаясь и растирая шею. "Рейчел," твой голос стал на порядок грубее, словно руки твоей сестры до сих пор сжимали твоё горло. "Я понимаю, тебе плохо," ты смотрела, как она вернулась к кровати и, глядя на всё ту же кофту, вытирала с лица беззвучные слёзы. "Но почему ты так злишься на меня?"       Она резко обернулась, встретив твой непонимающий взгляд. "Да потому что это бремя должна нести ты, а не я!" отчаянно выкрикнула она. "Это..." её перебил собственный всхлип, и она попыталась отогнать его, пряча руку в лицо. "Это всё твоя вина, так почему это я сейчас в слезах?"       "Я никого не просила ходить за мной..."       "Закрой рот!" буквально в дюйме от твоего лица пролетел тот самый парфюм. Ударившись о стену, он не оставил после себя ничего, кроме осколков, что безвольно рухнули на пол. "Замолчи!" Рейчел задыхалась и мучилась от собственных эмоций. Несмотря на то, что она дала им волю, легче не стало ни капли. "Ты просто неблагодарная дрянь," слабо прошипела она. "Ты пойдёшь на похороны. Ты пойдёшь. Иначе твой белобрысый чудак узнает..."       "Он знает," отрезала ты.       "Вот как," сказала Рейчел, наивно хлопнув глазами. "Тогда странно, что он всё ещё с тобой. Я-то тебя с трудом выношу, хотя я была рядом с самого детства".       "Рейчел," устало вздохнула ты. "Давай мы просто не будем ссориться, ладно? Сейчас не очень подходящее для этого время".       Утерев с лица почти высохшие дорожки слёз, твоя сестра выпрямилась во весь рост и направилась к выходу. "Ты пойдёшь. В ином же случае, считай, что и сестры у тебя тоже больше нет," отрешённо промямлила она, пихнув тебя плечом.

***

      "Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память нашего любимого сына, брата, друга…"       Погода явно издевалась. Дополуденное солнце ярко освещало растущую зелень, одетых в чёрное людей, и имена, что были выбиты на могильных плитах. На небе ни облака — только бескрайняя голубизна. Кажется, природа не собиралась скорбеть вместе с людьми. Ей не было до вас никакого дела.       Ты стояла поодаль ото всех остальных, прислонившись к дереву — в этом кладбищенском поле было не спрятаться, а дерево, казалось, было единственным убежищем. Ты жалась в него плечом что было сил, выкуривая уже третью сигарету.       "Словами не могу передать весь ужас этой трагедии, что коснулась всех нас…"       Трагедия.       Мегуми и Даниэль стояли в первых рядах и жались друг к другу, будто пытались стать одним целым. Оба бледные и безжизненные, но у Дэни ещё оставались силы на слёзы. Она стояла, зарывшись лицом в его шею, не смея смотреть на закрытый гроб, а мальчишка безутешно гладил её по голове, не смея отвести от него глаз. Было неясно, кому из них приходилось хуже, но они решили справляться со всем вместе.       Кого-то она сплачивала.       Рейчел стояла рядом с ними, держа на руках Майка. Она держала руку на рыжей макушке, прижимая сына ближе к груди, будто приказывала не смотреть. Ты видела, как его маленькое тельце вздрагивает и подёргивается. Рейчел так и не заговорила с тобой после того диалога. Даже не смотрела в твою сторону.       Кого-то она отдаляла.       Кожа Фрэнка была в цвет его волос и бороды, но он изо всех сил старался сохранить то самое добродушное выражение, хоть оно было полностью пропитано грустью. Он безучастно смотрел на пустой гроб — как ты могла теперь смотреть ему в глаза, если даже не смогла принести тело?       Люди из пустоты, пришедшие на похороны, были напуганы. Этот человек спасал их, дрался за них, но, если он оказался внезапно смертным, не значит ли это, что и остальные из вас были такими же?       Трагедия неизбежно настигает всех и каждого. Кого-то она подготавливает, к кому-то приходит совершенно неожиданно. На прощанье она оставляет или закалённый дух, или разбитое сердце — человек должен выбрать сам.       "Куда бы он ни отправился, я верю, что она окажется в объятиях Бога…"       Если Бог не успевал следить за всем происходящим здесь, то кто сказал, что ему хватит времени следить и за другой стороной? Существовала ли она вообще? Ты беспомощно обвела кладбище взглядом. Под каждой могильной плитой покоилась целая вселенная, но что же будет под могильной плитой твоего брата?       "Т/И," поприветствовала тебя женщина, что подошла сзади.       "Здравствуй, Камила," сказала ты, снова затягиваясь сигаретой. Женщина поравнялась с тобой и уставилась сквозь тёмные очки на представление, что было перед вами. "Не думала, что сюда придёт кто-то из старого поколения".       "Разве можно нас за это судить?" простодушно спросила Камила. "Смерть Кайла нас никак не касается".       "Он сын Фрэнка," напомнила ты. "Фрэнку вы обязаны многим".       "Я пришла сюда не перепираться," строго сказала женщина, нервно приглаживая и без того идеально зализанные в пучок волосы. "Я хочу, чтобы ты вернула мне моих сыновей".       "Это тебя так одна смерть напугала?" ты удивлённо вскинула брови.       "Одна?" рявкнула Камила, но тут же понизила голос, дабы не привлекать к себе внимания. "Неважно. В общем, я жду завтра Акселя и Райана дома. Если нет, то мы придём забирать их сами," она многозначительно посмотрела на тебя, словно хотела, чтобы ты почувствовала себя пустым местом.       "А в бою их тоже мамкина юбка спасёт?"       Раздался звонкий шлепок, и ты, закусив губу, приложила руку к ноющей щеке.       "Это называется беспокойство," прошипела она, склонившись над тобой. "Тебе о таком неизвестно, не так ли? Тебе плевать, кого пускать в расход".       "Беспокойство?" хихикнула ты. "Что-то муженька твоего оно не уберегло," когда она попыталась ударить тебя снова, ты перехватила её руку, вонзив ногти в её худое запястье. Шипение бурлившей крови затмевало все звуки, поэтому ты не сразу обратила внимание, что никакого шума не было вообще. Ни голосов, ни топота. "Ударишь меня ещё раз, и я вырву тебе сердце. Как и всем остальным, кто придёт в наш дом," едва ты закончила скалиться, как по ушам ударила звонкая тишина, которую ранее ты не почувствовала. Оторопев от такого, ты повернулась в сторону людей, собравшихся здесь почтить память. Все они смотрели на вас.       Отшвырнув от себя руку испуганной Камилы, ты пошла прочь с кладбища под насмешки дополуденного солнца.

***

      Годжо считал, что поступает правильно. По крайней мере, первые пару дней. Разве это было несправедливо — накормить тебя той же пилюлей, какой ты постоянно его пичкала? Если не дать тебе её попробовать, то откуда ты ещё узнаешь, насколько она горькая? Так он успокаивал себя, видя очередной пропущенный звонок, и, если на первый день это вызывало у него глупую улыбку, то спустя время в нем всё сильнее росла тревога — может, ты его и забыла уже? Надо отдать тебе должное — за все это время ты позвонила всего лишь четыре раза, последний звонок датировался вчерашней ночью. Ему было этого мало. Ему не нужно было, чтобы ты скучала по нему только ночью, он желал крутиться в твоих мыслях и днём, и вечером, и неважно, ела ли ты или сражалась.       Годжо не упустил и твоих сухих сообщений. Мегуми справился, а как же иначе? Ни с одним из его студентов не могло произойти иное.       Он глушил нараставшую в груди панику, выдавливая глаз очередному проклятию каблуком. Глаз лопнул с хлюпающим звуком, и он не мог сосчитать, который это был раз за эти дни, ибо он самолично вызывался на задание за заданием. "Боже, как же истошно ты орешь," пробубнил он, убирая руки в карманы и надавливая на уродливую голову ещё сильнее — был ли внутри головы проклятия мозг или что-то ещё, но обувь Годжо тут же окрасилась фиолетовой липкой жидкостью.       Из-за поднявшегося ультразвука Годжо не услышал, как зазвонил телефон, но, почувствовав вибрацию в кармане, вытащил его. Закусив губу от досады, он ещё некоторое время смотрел на имя звонившего, и только после этого ответил. "Привет," чирикнул Годжо в трубку.       "Господи, что это за звук на заднем фоне?" прошипел Мегуми. Было слышно, как мальчишка отстранился от трубки.       "О, погоди-ка секунду," извиняющимся тоном затараторил Годжо. Он присел на корточки, и, склонившись над проклятием, схватил его за нечто, напоминавшее горло. Покровы захрустели, когда проклятие замерло, раскрыв пасть в уже беззвучном крике, с губ Годжо слетел безумный смешок. Сжав руку ещё сильнее, он одним рывком оторвал существу голову. Откинув её от себя, Годжо снова прислонил телефон к уху. "Так получше?" беспечно спросил он.       С той стороны раздался протяжный вздох. "Ты правда настолько занят или ты действительно просто бессовестный ублюдок?"       "Эй!" возмутился он. "Мы столько не виделись, а у тебя и словечка тё плого не нашлось?"       "Ты бы приехал, хоть ненадолго. В любом случае, церемония уже прошла, но мне кажется, было бы уважительно хотя бы показаться здесь," угрюмо пробормотал Мегуми, и, что ещё более было для него удивительно, за привычной угрюмостью пряталась слабость.       "Церемония?" удивился Годжо, чувствуя, как начинают потеть ладони. "Вы что там без меня учудили?" спросил он, пытаясь подавить нервную ухмылку.       "Эм," неуверенно начал Мегуми. "Т/И тебе разве не рассказала?"       "Рассказала о чём?" поинтересовался он, через силу улыбаясь. На том конце повисло молчание, и чем дольше оно длилось, тем сильнее начинало стучать его сердце. Стучало оно громко и больно, ломая всю его самонадеянность и уверенность в собственных действиях. "Мегуми, рассказала о чём?"       Прежде, чем его сердце успело остановиться, раздалось шуршание, будто Мегуми придвинул телефон как можно ближе к себе. "Кайл мёртв."       Они никогда не были близки. Несколько оскорблений и обещания надрать друг другу задницы — всё, что их объединяло. Но сейчас Годжо было больно не за себя.       Так вот зачем ты звонила ему вчерашней ночью. Ты звонила ему два раза подряд, и, если Годжо ещё раздумывал, ответить ли на первый звонок, то на второй же он просто откинул телефон от себя подальше. Ему много раз говорили об этом — напрямую или завуалированно, шутя или серьёзно, но стоило ему махнуть рукой, как эти слова испарялись, так и не добравшись до его души. Сейчас он был не в силах поднять даже взгляда. Он впервые ощутил себя ничтожеством.

***

      Сидя за пустым обеденным столом, Рейчел смотрела в окно так, будто бы там было нечто более завораживающее, нежели повседневный закат. Молилась ли она, упрашивала или ругалась, но жители небес были непреклонны или же вовсе глухи. Не было никакого дела до людских страданий ангелам и их стрелам.       Годжо был уверен, что она слышала, как хлопнула входная дверь, так почему же она не повернулась? Единственное, что двигалось, так это её пальцы, что скреблись о столешницу, иногда задевая хрустальную пепельницу, в которой лежало по меньшей мере около двадцати окурков. Неуклюже размазанный о стол пепел был всё равно что чувства — ни обратить, ни вернуть, только протереть влажной тряпкой. "Привет," вопреки звонкому голосу, Годжо прозвучал сдавленно. "Соболезную," Рейчел так и не обернулась. Ни кивка головой, ни приветствия. "Эм… Ты не знаешь, где Т/И? Она ещё в городе?"       "Откуда я знаю, где твоё чудовище," промямлила она. Несмотря на невнятные слова, на столе перед ней не было ни бутылки, ни бокала. Видимо, сказывалось влияние отца.       "Ну так… Ты же её сестра," сказал он, недоумённо пожав плечами.       Рейчел лениво щёлкнула языком, не отрывая глаз от окна. "О чём очень сожалею".       "О, понятно," протянул он, и в голосе его читалась надменная ухмылка. "Так ты у нас бедная-несчастная. Единственная, кто потеряла близкого человека, да?" он склонил голову вбок, рассматривая твою сестру. Перед ним сидел давно уже не ребёнок, так откуда же такое детское поведение? "Повзрослей уже".       Рейчел ещё несколько секунд сидела неподвижно, после чего медленно повернула корпус и уставилась на Годжо пустыми глазами. Он пришёл в её дом, к её семье, крутился возле её сестры, не явился на похороны её брата, и ещё смел насмехаться.       "Спокойствие".       Годжо остался стоять, как стоял. Он понимал, что что-то произошло; пусть он не был закован в кандалы, он почувствовал себя странно, словно цепь действительно существовала и её начали медленно стягивать на его шее. "И это всё?" азартно спросил он. В нём сейчас горело только одно желание — проверить границы собственных способностей.       Если бы у неё были силы улыбаться, то лицо бы её исказила безумная гримаса, но сейчас Рейчел просто продолжала наблюдать за ним. В её стеклянных глазах ничего не отражалось. Ни удивления, ни удовлетворения. "Что ты там про свою бесконечность говорил?" пусто спросила она, не ожидая ответа. Ей было этого мало. Если он не мог почувствовать душевную боль, пускай почувствует физическую.       "Спокойствие".       Она была готова разорвать и его самого, и его невозмутимость. По её пальцам поползли тонкие полосы, обвивая каждый дюйм загорелой кожи.       Ему было тяжело дышать, но обратная техника делала своё дело — она раз за разом разрывала цепи, но их надевали снова, и каждая цепь была толще предыдущей. Его рука непроизвольно взметнулась к горлу.       "Рейчел, хватит!" крикнул Фрэнк, впопыхах спускаясь со второго этажа. Он не успел даже переодеться — на нём всё ещё был чёрный костюм. "Я сказал, ОСТАНОВИСЬ!" взвыл он, и Рейчел вскинула голову. Когда цепи тёмной энергии перестали сковывать Годжо, он начал судорожно хватить ртом воздух.       Фрэнк подошёл к нему и, взяв его за плечо, беспокойно осмотрел. "Сынок, ты в порядке?" Годжо кивнул, растирая горло. "А ты," он гневно обратился к дочери. "Какого чёрта ты творишь?"       Рейчел впервые за день показала эмоцию, кроме тотального отсутствия. Она горько рассмеялась. "Мне просто интересно, почему её все защищают".       "Уж не знаю, про кого конкретно ты говоришь," процедил мужчина. "Но мы обязаны её защищать, потому что она — наша семья".       Рейчел рассмеялась ещё сильнее, и чем громче был её смех, тем безумнее он звучал. "Мама никогда не носила её под сердцем! Она рядом с нами, потому что ты сердобольный идиот! Ты просто сжалился..."       "Закрой рот!" резко заткнул её Фрэнк.       "Не закрою!" заорала она, подскакивая со стула. "Ничего бы этого не случилось, если бы не она! Я просто хочу прийти домой и знать, что меня встретит Кайл! Живой!" она задыхалась, заглушая собственные всхлипы. "А теперь его нет. А всё потому, что ты пожалел её однажды! Нужно было просто оставить её им," слабо проскулила она, и голова её безвольно рухнула на грудь.       "Тебе нехорошо. Иди в свою комнату," мягко приказал Фрэнк.       Она резко вскинула на него взгляд, ибо гнев придал её сил. "Ты не смеешь мне приказывать!"       "Я — твой отец. Ещё как смею," твёрдо ответил он и, хоть он и не повышал голоса, прозвучал он куда громче, чем крики его дочери.       "Подчинение".       Болезненно застонав, Рейчел что было духу старалась удерживать ноги на месте, но они, против её воли, сами норовились оторваться от пола. "Да пошли вы," выплюнула она напоследок и, поднявшись по лестнице, скрылась на втором этаже.       Годжо беспокойно наблюдал за Фрэнком. Мужчина тяжело дышал, смотря вслед дочери и растирая грудную клетку так, будто у него кололо сердце. Рука его была сплошь покрыта тёмными извивавшимися полосами и, когда ноги Фрэнка начали подкашиваться, Годжо сразу подхватил его. "Эй, эй, старик," тревожно затараторил он. "Ты чего? Всё же нормально," он дотащил Фрэнка до дивана и, усадив его, налил ему воды.       "Спасибо, сынок," мужчина взял трясущейся рукой стакан и сделал пару глотков. "Извини, что сегодня без тёплого приёма. Мы сейчас все на нервах," отставив воду в сторону, Фрэнк отогнул воротник рубашки — тёмные линии, обвивая ключицы, почти добрались до сердца. "Вот же чёрт… а я-то думал, что есть ещё порох в пороховницах," он мрачно усмехнулся.       Фрэнк не был дураком. Может быть, он был не самым умным человеком, но за его плечами было много опыта. Он не видел на лице Годжо ни злости, ни раздражения от произошедшего, только потухшие голубые глаза. "Потерял кого-то?" тихо спросил мужчина.       Годжо коротко кивнул, не поднимая взгляда. "Потерял," тихо сказал он.       "Она сейчас в церкви," учтиво подсказал Фрэнк. "Пошла относить вещи, так что… Найдёшь её там".       "Вы и правда думаете, что я оставлю старика с сердечным приступом?" цепляясь за остатки нрава, Годжо лукаво глянул на Фрэнка.       Ему тут же прилетела отеческая затрещина, недостаточно сильная, чтобы навредить, но достаточно твёрдая, чтобы вправить мозги. "Иди уже," рыкнул Фрэнк, и Годжо не стал с ним спорить и пререкаться. Фрэнк, растирая болевшее сердце, едва дождался, пока захлопнется дверь. "Ты слишком рано ушёл, Кайл," всхлипнул он, впиваясь ногтями в почерневшую кожу. "Им ещё опека нужна".

***

      Ты тащила коробки в дальний угол, что скрывался за колоннами и не был освещён сотнями свечей, и делала это как можно тише, стараясь не мешать молившимся прихожанам. В такие дни, как этот, церковь оживала. Наполненный светом от огня зал был переполнен людьми, и те, кому не хватило места на скамейках, трепетно произносили молитвы прямо на полу, на коленях. Никто ни на кого не смотрел, никто ни с кем не говорил. Все присутствовавшие обращались только к Богу. Парадоксально, но для этого требовался всего лишь один мёртвый человек. В иные дни здесь было пусть и не мрачно, но достаточно пусто — все голоса сюда приходивших гулким эхом отражались от стен.       Тебе едва удавалось поднять коробки, словно каждая из них весила тонну. Когда ты тихо прокрадывалась с этой коробкой в угол, у тебя ужасно болели предплечья, хотелось тут же всё бросить или унести обратно, домой. Всегда ли одежда была такой тяжёлой? Или же такой вес имела только тяжесть расставания?       Дотащив последнюю коробку, ты не спешила поставить её. Прижав её к себе посильнее, будто обняв, ты села на пол рядом с остальными вещами. Наблюдая за людьми в просвет между колоннами, ты удивлялась — может, и тебе стоило сделать то же самое? Никто никогда не объяснял, на что способны тихие молитвы — это было нечто сокровенное, что остаётся только между человеком и созданием свыше.       Человек всемогущ. Человек хрупок. Человек может горы свернуть, а может сломать пятку, спрыгнув со скамьи. Человек любит и ненавидит, скучает и веселится, совершает ошибки и подвиги, но он забывает, что всё это существует лишь благодаря ему — не существовало бы без него ни покорённых гор, ни любви, ни ненависти.       А затем человек умирает.       "Т/И," к тебе обратился мягкий голос. "Не сидите на холодном полу. Вы простудитесь," ты вскинула голову и увидела святого отца, что протянул тебе руку.       Отставив коробку к остальным вещам, ты взяла его ладонь и встала, отряхивая ноги. "Здравствуй, Калев," ты неловко попыталась отпихнуть коробки, чтобы они не мешались. "Эм… Спасибо, что согласились провести церемонию".       "Что Вы такое говорите?" тихо удивился святой отец. Он все ещё был одет в церемониальное одеяние, и, в отличие от остальных, оно было полностью белое, за исключением широкого воротника — он был расшит серебряными нитями. "Конечно, я согласился. Мне нет никакого дела до слухов. Мы все люди, и заслуживаем уйти на тот свет в сопровождении Божьем".       "Да," пробормотала ты, замявшись и не поднимая взгляда. "Наверное, Вы правы".       "Что тебя тревожит?" обеспокоенно спросил он, едва касаясь твоей руки. "Мы всегда можем поговорить," видя, как твой взгляд заметался по церкви, он сильнее сжал твою ладонь, стараясь успокоить.       Ты знала, что ждёт тебя за теми колоннами, вдали от прихожан. Маленькое, тесное помещение, разделявшее говорящих сетчатой перегородкой. "Я ни за что не пойду в исповедальню," ты нервно усмехнулась, чувствуя, как потеет затылок.       "Я ничего не говорил об исповедальне," скромно улыбнулся святой отец. "Я говорил об обычном человеческом общении," мужчина говорил самые обычные слова, но аура вокруг него излучала легкокрылое тепло, будто тот и правда был защищён богом. "Я всегда буду рад поговорить с Вами, Т/И," он продолжал держать твою руку в своей, морщинистой и познавшей годы, что несли в себе не только его радости и печали, но и чужие. "Но, как мне кажется, сейчас с Вами хочет поговорить кое-кто другой".       Его добрый взгляд ни капли не изменился, когда он посмотрел за твоё плечо. Выпустив твою руку из своей, он мягко кивнул, приказывая тебе идти, и то будто было веление свыше — ты послушно обернулась.       В тени колонн лица не разглядеть, но ты знала, кто это был. Пройдя мимо Годжо, ты уселась на ступеньку, даже не посмотрев на него. Раз уж на то была воля теней, пускай выражение его лица навсегда останется для тебя тайной. "Мне жаль," над ухом послышался хриплый голос, что ранее всегда был звонким и весёлым.       "Мне тоже," отрешённо ответила ты, наблюдая за опустевшим городом.       Он аккуратно присел возле тебя, соблюдая дистанцию. "Почему ты сразу не сказала, что произошло?"       "Значит, звонки и сообщения ты всё-таки не видел".       "Я видел, но…" нагретая плитка под ногами начала рассыпаться — Годжо слышал однажды о таком чувстве, когда земля уходит из-под ног, но никто не предупреждал его о том, что она будет делать это так медленно. "Если бы ты написала мне о том, что произошло, я бы сразу ответил".       "А что," в обезличенности твоего голоса было не уловить даже сарказма. "Неужели должно было произойти и правда нечто подобное, чтобы ты наконец взял трубку и сказал, что с тобой всё хорошо?"       Так вот оно что. Ты не просила ни помощи, ни жалости — ты просто хотела быть убеждена в том, что он в порядке. "Я и правда тот ещё мудак," в его голосе не было привычной дерзости. Только осознание, рухнувшее на него гранитной плитой, раздавило всё высокомерие и беспечность. "Прости меня. Я не... Я просто... Боже," он зарылся лицом в ладони. "Я даже не могу подобрать правильные слова".       "Не бери в голову," сказала ты, и отчуждение твоё не уловило его отчаяния. "Мне всё равно есть ещё над чем подумать кроме того, что ещё один человек во мне разочаровался".       "Нет-нет-нет, всё совсем не так," затараторил он слабым голосом. Он обхватил твоё лицо и, к его удивлению, ты поддалась без особого труда, будто была тряпичной куклой. "В тебе разочаруется только безмозглый идиот," он прислонил свой лоб к твоему. "А я идиот, но у меня есть мозги. Ну есть же, да?" спросил он у тебя и, заметив, как в уголках твоих глаз появились едва заметные знакомые морщинки, заулыбался сам, пусть и глаза его предательски блестели.       "Были бы у тебя мозги — бежал бы ты куда подальше," тебе было невдомёк, что и его разум, и его сердце давно уже кричали об обратном. Именно поэтому он сейчас был здесь, перед тобой и вместе с тобой — весь разбитый и с нагой душой.       Годжо прижимал тебя к себе сильнее и даже немного отодвинул вас, дабы не мешать выходящим прихожанам, но ты ничего не замечала. Он же, наоборот, улавливал всё, вплоть до того, как ты сильнее зарывалась в его шею, когда мимо вас кто-то проходил. "Моти," он мягко потёрся носом о твою макушку. "Дома есть кто-нибудь?"       "Нет," ответила ты, не поднимая головы. "Все тут, в Хоуптауне".       Ни на растерзание скорбевшей Рейчел, ни в объятия обеспокоенного Фрэнка, ни в омут злобно шипевших охотников — он не хотел отдавать тебя никому. Годжо надеялся, что ты поймешь его эгоистичное желание. "Тогда пойдём домой, хорошо?" прошептал он и, оглушённый колоколами церкви и биением собственного сердца, застенчиво поцеловал тебя в висок — ваш самый первый поцелуй.

***

      Ты смыла с себя сегодняшний день — вся вода стекла в сливное отверстие, забрав с собой пыль, пот, злость и боль. Ты пыталась не нарушать своё ментальное равновесие, и одним из способов его поддержания была обычная рутина. Размазав по телу увлажняющие крема и нанеся на волосы бальзам, ты завернулась в халат и встала перед комодом с одеждой. Годжо хотел, чтобы ты открылась — пора было с чего-то начинать.       Ты не подозревала, что ждёт тебя этажом выше. Вы договорились просто посмотреть что-нибудь, но Годжо, как заведённый, бегал по кухне в попытках сготовить что-нибудь на скорую руку. Он уже вбил себе в голову, что ты всеядна. Может, были какие-то исключения в виде варёной моркови или чего-то подобного, но такое не любил он сам, а значит, ты найдешь что-то на свой вкус из всего им быстро приготовленного и в панике купленного в неизвестном магазине — в состоянии полного хаоса Годжо даже не понимал, куда телепортировался. Чесночные гренки, сырные шарики с моцареллой, запечённые креветки в беконе, начос с чили соусом, несколько плиток шоколада — холестериновые бляшки. Всё, как ты любила. "Ну… Приемлемо," пробормотал он, разглядывая съестное.       "Что тут?" спросила ты, выглядывая из-за его предплечья. Годжо даже не подскочил — он привык жить в этом доме с мыслью, что ты могла оказаться за его спиной в любой момент. Он был готов ко всему — так он думал, пока не обернулся.       На тебе были обычные пижамные штаны. С авокадо, с котятами, со смешными надписями или однотонные — он видел все. Но вместо привычного закрытого верха на тебе был топ. Немного растянутый и поблекший, но он почти ничего не скрывал. "Эм," неуверенно протянула ты, заметив потерянное выражение лица Годжо. "Что-то не так?" ты отступила на шаг назад.       Он давно подозревал, что у тебя под одеждой, и его подозрение подтвердились. Разнообразные шрамы — впалые, бугристые, рваные, растянутые — украшали твою кожу, наслаиваясь друг на друга. Белесо-розовые вмятины на твоих запястьях были всё равно, что браслеты, а на твоем горле, как высохшее кровавое ожерелье, красовалось множество тонких затянутых порезов.       Годжо интересовало не это. Вернее, он знал, что, если уделит этому хоть одну свою мысль, его поглотит ярость, а она хороша только в бою и только если она холодная. В беспомощной же ярости можно было сыскать только дорогу к самобичеванию. Как бы то ни было, в его голове тихо щелкнул триггер.       Убить их всех.       "Н-нет, всё в порядке," промямлил Годжо, смущённо отводя глаза. Твои обнажённые руки, плечи, ключицы, шея — всё это создавало впечатление, будто ты оголила не только часть своего тела. "Ты... Ты просто... Эм," он запыхался и попытался убрать руками непослушные белые пряди, что щекотали горевшее лицо. "Ты застала меня врасплох," неловко протараторил он, снова поднимая на тебя глаза.       "Ну, мне просто тоже хочется иногда надевать что-то подобное. Хотя бы в своей мастерской," ты пожала плечами. "Когда я тебе сказала, что ты иногда можешь ночевать у меня, я не думала, что ты там с концами пропишешься," ты хихикнула, не замечая, как мужчину перед тобой путы стыда затягивали все дальше в бездну.       "Прости, я... Я даже... Я просто…" Годжо продолжал запинаться, словно взволнованный подросток, и его руки не могли найти себе места — он то пытался засунуть их в карманы, то скрестить на груди, то снова поправить волосы. "Прости, я даже не подумал об этом," робко признался он.       "Ничего, всё хорошо," ты заулыбалась, видя его состояние. "Если бы мне это сильно мешало, я бы сказала тебе об этом, так что… Давай лучше отнесем всё это к телеку," предложила ты, указывая на еду. Годжо кивнул, и ты подошла к обеденному столу. Увидев несколько плиток шоколада, ты оторопела. "Боже," проскулила ты. "Подожди здесь. Я забыла кое-что".       Ты не имела права так поступать. За этот день он и так пережил слишком много эмоций, и это ожидание во время твоего внезапного порыва только усилило его тревогу. Он попытался растереть лицо руками, дабы убрать с него всю краску или хоть немного остудить, но всё напрасно. Горели даже руки.       Годжо с особым рвением принялся все подготавливать — он перенес всю еду на журнальный столик, взбил на диване все подушки, принёс пару пледов, включил телевизор и принялся искать нужный фильм, но ничего не помогало. Он по-прежнему был в панике.       "Вот," неуверенно протянула ты, поднявшись из мастерской и подходя к нему, сидящему на диване и стучащему о пол стопой. "Вряд ли она вкусная, так что…" ты закусила губу, протягивая ему шоколадку. "Просто сувенирчик из пустоты," чирикнула ты, плюхнувшись на диван и подгибая под себя ноги.       Годжо тупо уставился на плитку шоколада в обветренной обёртке — кажется, она раньше была розового цвета, но ни надписей, ни логотипа уже не было видно. Ты думала о нём? Неужели среди холода и демонов, среди полуживых людей и неизвестности, в одиночестве и не зная, как оттуда выбраться, в твоей голове и для него нашлось место? "Есть я её не буду, пожалуй," слабо сказал он, хоть и пытался лукаво улыбаться.       "Привереда," фыркнула ты, хватая ближайшую подушку и прижимая её к себе. "Врубай давай".       Вы уже посмотрели несколько фильмов, но Годжо не понял ни один из них. Сюжет, игра актеров, локации — он не мог запомнить ничего из этого, хоть и смотрел прямо в экран. В голове беспорядочно метались мысли, а боковое зрение само акцентировало на тебе внимание. Ты с завидным аппетитом уплетала всё, что он приготовил или купил, что заставило его сильнее зарыться лицом в подушку, которую он к себе прижимал. Разве это было справедливо, что тебе было так спокойно рядом с ним? Неужели у него одного в этой комнате сердце было не на месте?       "Ну всё," устало вздохнула ты, потягиваясь. "Я наелась и не могу двигаться," с этими словами ты кинула подушку на диван и плюхнулась на неё, при этом аккуратно поджав ноги, дабы не мешать Годжо.       Ладно, пускай это было несправедливо, но в этом мире редко бывает иначе. Он сам принял это решение. Если же тебя выбивали из колеи и заставляли бежать прочь его попытки сблизиться с тобой, он был готов отступить, но ровно на шаг. Не дальше. Всё было в порядке, пока ты позволяла ему оставаться рядом с собой в этой комнате, на одном диване, уплетая сготовленные им шарики с моцареллой.       "Эй," ты мягко ткнула ногой в его бедро. "Ты засыпаешь," сказала ты, наблюдая, как слипались его веки. "Приляг хоть".       Годжо сонно взглянул на дверь — ему не хотелось спускаться в мастерскую. Хотелось остаться тут ещё на чуть-чуть. Без зазрения совести он, устало вздохнув, положил подушку рядом с твоей и улёгся прямо у тебя за спиной. Он, по странно знакомой привычке, обвил твою талию рукой — твоя спина оказалась прижатой к его груди. "Моти," осторожно прошептал Годжо в твоё плечо, понимая, что настало время для рискованных попыток. "Слушай, может, тебе покажется это странным, но… Мне кажется, или у вас с Рейчел не всё ладно?"       Он нахмурил брови от собственной наглости, хоть и раньше его не беспокоили те черти, что тянули его за язык. Ты молчала, поглаживая пальцем тыльную сторону его ладони — это действие заставило его немного расслабиться. "Мы часто с ней ссоримся," наконец произнесла ты. "Ничего необычного".       "Я просто услышал то, что не должен был услышать," честно признался он. "Она говорила такие вещи… Это не похоже на обычную ссору".       "Она вообще редко за языком следит," из тебя вырвался дрожащий выдох, и Годжо, глубже зарывшись в твои волосы, пытался всеми силами показать, что он рядом. "Рейчел, она… Это не она плохой человек. Это был просто плохой день, вот и всё," он чувствовал, как ты сильнее сжимала его руку, будто пыталась удержать его на месте. "К тому же… Она имеет право злиться на меня".       Он сжал твою руку в ответ. "Почему?"       "Я убила её мужа".

***

      Ты сидела в огромном деревянном амбаре в окружении спящего рогатого скота. Тонкое сено кололо кожу даже через одежду, но ты не смела двигаться — послушно сидела, как и было велено. Сильный ветер заставлял дверь амбара раскачиваться, казалось, она вот-вот распахнётся настежь. На улице ничего не было слышно, только протяжный свист ночного воздуха забивался в щели.       Ты раздражённо пыталась оттереть с рук засохшую кровь, кожа ныла и зудела местами — настолько рьяно ты пыталась избавиться от алой жидкости. Под тихое сонное фырканье животных и отбрасывая от себя очередную впившуюся солому, ты гневно задавалась вопросами. Что пошло не так? Где вы просчитались? И где, мать его, ходил Фрэнк?       Неважно, быстро ли или медленно тянулось время, он сильно задерживался уже в любом случае. Неужели он действительно думал, что, если прикажет тебе сидеть тихо и не высовывать носа, то может пропадать, сколько вздумается?       Когда раздражение начало перерастать в разочарование, дверь амбара распахнулась, громко ударившись о стену. "Вот же чёрт," промямлил Фрэнк под ворвавшийся воющей ветер. Он осмотрел дверь и, убедившись, что она всё ещё на петлях, с силой закрыл её обратно.       Ты тут же вскочила на ноги, подходя к нему. "Ну? Насколько всё плохо?" встревожилась ты.       Он обхватил твои плечи, заставляя тебя сесть обратно в стог сена и уселся рядом с тобой — стог тут же продавился, едва не сравнявшись с полом. "Не стану врать. Всё очень плохо," признался Фрэнк на выдохе.       "Охотники?"       "Осталось меньше половины".       "А люди?" с надеждой спросила ты.       "Всех вырезали," мрачно сообщил Фрэнк, утешающе похлопав тебя по колену.       "Замечательно," опустошённо сказала ты. "Они были первыми людьми, кого мы вывели из пустоты, и для чего? Чтобы спустя пару недель их просто убили?"       "Всё нормально," мужчина приобнял тебя и, заметив на твоей брови глубокий порез, прикоснулся к нему — тёмные линии тут же начали его затягивать. "Главное, что мы остались живы".       "А что… Что там с плантацией?" через силу спросила ты, ожидая самого худшего.       Твои ожидания подтвердились. "Сгорела вместе с поселением," угрожающе тихо сказал Фрэнк. "Чёрной орхидеи у нас больше нет".       Ты снова вскочила на ноги, и даже тяжёлая рука Фрэнка не могла удержать тебя на месте. Ты принялась расхаживать из стороны в сторону, нервно заламывая руки. "Это просто какая-то хрень," рявкнула ты. "Охотники жили там веками, хоть раз кто-то нападал?" на твой риторический вопрос Фрэнк всё же покачал головой. "Тогда какого черта? Нас кто-то сдал?"       "Не знаю," мужчина сокрушенно покачал головой. "Нам надо подумать об этом на свежую голову. Сейчас лучше отдохнуть".       Из-за ваших переживаний и волнений стихии природы вы не услышали, как в дверь амбара кто-то застенчиво стучал. Гость, не дождавшись, когда ему ответят, отворил дверь сам.       Ты обернулась, но Фрэнк уже успел выйти вперёд и закрыл тебя своей спиной. "Ох, Ноа," выдохнул он и тело его расслабилось. "Спасибо, что выручил нас," сказал Фрэнк, уже не так усердно закрывая тебя. Выглянув из-за его плеча, ты встретилась со встревоженным взглядом мужчины, что сильнее кутался в меховую жилетку.       "Это ничего," пролепетал Ноа, дрожа от холода. "Но вам нельзя здесь долго оставаться," он заговорщически понизил голос. "Только не подумайте, что я гоню вас отсюда. Просто они… Они могут через меня узнать, что вы здесь".       "Не волнуйся. Мы переждём ночь и уйдём на рассвете," на заверение Фрэнка инсайдер неуверенно кивнул и отступил на шаг назад, врезавшись спиной в стену. Грохнувшиеся вилы заставили его подскочить, и он пулей вылетел из амбара. "Только я вот совсем не знаю, куда идти," вслух признался он.       "Значит, пойдёте к нам," сказала ты голосом, не терпевшим пререканий.       "Вряд ли охотники согласятся," грустно усмехнулся Фрэнк.       "Пускай тогда по мотелям кочуют. Мне плевать," отмахнулась ты, снова усаживаясь на стог сена. "Мы всё равно ещё не закончили с тем жилым местом. Тем людям надо где-то жить, а без охотников в доме будет больше места".       "Всё же… Дом ведь не резиновый," понурился мужчина.       "Нам в любом случае придётся отстраивать поселение заново," ты пыталась приободрить Фрэнка. "Где-нибудь на краю Земли. И в этот раз надо будет всерьёз подумать о том, как его защитить".

***

      С кровавого происшествия прошло два месяца, и ты снова была, как на иголках. Успокаивало лишь то, что ты была не одна в таком состоянии. Кайл сидел рядом с тобой на кушетке в коридоре лазарета. Он то подскакивал, подходя к закрытой двери палаты, то садился обратно. Ты, невольно наблюдая за его мельтешением, сама начинала нервничать ещё больше. Док ещё никогда так долго не проводил осмотры, неужели с Рейчел произошло нечто ужасное?       Твой брат не унимался — он то и дело вскидывал голову, когда за дверью что-то шуршало и слышалось бормотание. "Ты не помогаешь. Сядь," измученно обратилась ты к нему, когда он в очередной раз встал с кушетки.       Ты поёжилась, когда мимо вас промчалась реплика дока. Всё тот же белый развивавшийся халат, те же руки, что сжимали планшет и ручку, да только у реплик дока никогда не было лица. Пустое полотно без глаз, носа, рта. Док всегда умел в оптимизацию, да только реализация порой бывала жуткой.       Вы оба встали со своих мест, когда он вышел из палаты и закрыл за собой дверь. Прижав планшет к груди, он уставился на вас поверх очков. "Я вас поздравляю," сказал он хмуро. "Она беременна".       "Что?" одновременно выпалили вы, и были отражениями друг другу — оба изумлённые, вплоть до открытых ртов.       "Это же…" начал запыхавшийся Кайл. "Это же замечательно!"       "Иди к ней," кивнул док, но когда ты шагнула в сторону палаты, он схватил тебя за руку. "Не ты. В мой кабинет. Живо," процедил док и тут же умчался в сторону своего кабинета. Вы с Кайлом ошеломлённо переглянулись, и, немного погодя, ты направилась за ним.       Закрыв дверь кабинета, ты увидела, как док беспокойно перебирал медицинские карточки и, найдя нужную, начал рьяно перелистывать страницы. "Док, в чём дело?" встревожилась ты, наблюдая, как он начал что-то записывать. Ручка чуть не рвала бумагу.       "Сядь," зыкнул он, не поднимая глаз. Ты послушно взяла стул и, подвинув его ближе к столу, села. "Я не буду ходить вокруг да около," он отшвырнул в сторону медицинскую карту и, сцепив пальцы, снова уставился на тебя. "У Рейчел гипоплазия матки. Вернее, была гипоплазия матки".       "Эм," растерянно начала ты, рыская по столу дока глазами, не понимая, зачем. Может, в поисках ответов. "А можно человеческим языком?"       "Неразвитая матка," отчеканил док. "Конкретно в её случае, не больше вот этой штуки," он бросил тебе под нос почти стёртый до краёв ластик для карандаша. "Я обследовал её от и до буквально полтора месяца назад, всё было по-прежнему. А теперь она беременна," холодно сказал он.       "Она ничего никогда не говорила о своей болезни," тоскливо сказала ты, задумчиво вертя в руках ластик для карандаша.       "Она подозревала о своих проблемах по репродуктивной части, но я никогда ей ничего не говорил о её болезни," хмуро пояснил док. "Роб слишком хотел детей, и мне хотелось найти решение этой проблемы прежде, чем я расскажу им всё," он удручённо наблюдал за тем, как ты положила ластик обратно на стол. "Но, кажется, проблему решили за меня".       "А ты не мог... Ну, знаешь, восстановить её или что-то вроде этого?" слабо предположила ты, сцепив руки на груди.       "Я могу реплицировать только то, что уже имеется или имелось. Не создавать новое," док покачал головой, беспокойно отстукивая пальцами по столу.       "Ну и к чему ты клонишь?" спросила ты, уголки твоих губ непроизвольно ползли вверх, и ты никак не могла остановить эту панически нервную улыбку.       Неужели именно из-за этого несколько месяцев назад все вы буквально утонули в крови и безжизненных телах? Неужели ценой всему этому было нечто эфемерное, ещё не пришедшее в этот мир, не существовавшее до этого дня даже в мечтах у кого-либо из вас? Тебе не хотелось в это верить, и ты надеялась, что никто из присутствовавших не произнесёт этого вслух.       Док был иного мнения. Его всегда устраивали только правда и факты, и неважно, что они несли за собой. "Если ты не веришь в Бога, то советую начать," сказал он, откидываясь на спинку кресла. "Ведь если это не чудо божье, то я рассмеюсь в лицо любому, кто скажет, что это просто совпадение".

***

      У Рейчел не было из ряда вон выходящих странных желаний — ни огурцов с шоколадом, ни мёда с чипсами, ни мела, да только вот аппетит её рос с каждым днём. Из-за её хотелок ты несколько раз за день могла сходить в магазин, и только для того, дабы она после всего сказала тебе, что уже больше этого не хочет. Вот и сейчас ты запихивала более нежеланную клубнику в холодильник. Контейнер смялся от прилагаемой тобою силы, и стенки ёмкости окрасил алый цвет — не выдержав такого насилия, бедный плод клубники просто лопнул.       Услышав снова невнятное бормотание твоей сестры с дивана, ты развела руки в стороны, соединив все пальцы на ладонях вместе, закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов — нужно было уловить ускользающее спокойствие. Тебе нельзя было сердиться, Рейчел была беременна. Такое поведение было нормальным.       "Ну ты долго там ещё?" проныла Рейчел, выглядывая из-за спинки дивана. "Сериал уже начинается".       "Да иду я," пробубнила ты, захлопывая дверцу холодильника. Как только ты уселась на диван, она тут же положила голову на твои колени, и её совершенно не волновало, как скоро затекут твои ноги. Вздохнув, ты приняла это, как должное, и принялась гладить её рыжие локоны, понимая, к чему это приведет. "Ты не можешь вечно спать на диване. Это вредно для спины".       "Отстань," фыркнула она, ёрзая и рывком натягивая на себя одеяло. "Что я могу сделать? От Роба воняет".       "Чем это от него воняет?" тихо рассмеялась ты.       "А я откуда знаю?" заныла она в который раз за эту неделю. "Просто воняет. Меня рядом с ним тошнит постоянно".       "А ты уверена, что дело в запахе?" спросила ты невзначай, ехидно улыбаясь, за что получила тяжелый удар по бедру. "Ауч!" Рейчел на твой возглас только больше насупилась и сильнее сжалась в комок, не отводя глаз от телевизора. "Рейч… А как ты вообще поняла, что беременна?"       "Ну…" задумчиво протянула она. "Сперва у меня пошли месячные. Когда они впервые начинаются лет в тринадцать — это нормально, да только когда тебе уже за двадцать… У меня была настоящая паника," она весело засмеялась, вспоминая своё взбалмошное состояние. "Я думала, что у меня рак вагины или что-то типа того".       "Рейчел," ты тихо захихикала вместе с ней.       Немного успокоившись, она продолжила. "Я сразу же пошла к доку, и он успокоил меня, сказав, что у меня просто менструация. Только он как-то недобро смотрел в мою медицинскую карту, не знаю, может, мне показалось. Буквально пару недель спустя мне стало так плохо…" проскулила она, кладя руку на ещё не выросший живот. "Я думала, что отравилась чем-то, но Роб постоянно ходил за мной и настаивал, чтобы я сделала тест на беременность. Ну вот, собственно… Как-то так вышло," она сильнее прижала ладонь к низу живота, и она могла поклясться, что ощущала ещё одно сердцебиение, хотя здравый рассудок кричал, что для этого ещё слишком рано. "Думаешь, я буду хорошей мамой?" приглушённо, почти стыдливо спросила она.       "Эм…" сдавленно протянула ты, играя с прядью её волос. "Думаю, что да? Вообще, это ведь ещё и от ребёнка зависит, а тут уж как повезёт," ты пожала плечами, стараясь подбирать слова. "Если попадётся подарочный, то хорошо, а если нет… Ну, тогда будешь оттирать говно со стен," ты хихикнула, за что получила ещё один сильный удар по колену. "Да больно же!" взвыла ты.       То, что она была не в курсе, не было для тебя ни утешением, ни облегчением. Чем глубже ты уходила в свои мысли, тем сильнее дрожали твои руки, словно вместо разума был лабиринт, чьи ледяные стены простирались до небесного края, не оставляя возможности выбраться. Ты не знала, должна ли была это сделать или ты просто этого хотела, но тебе казалось это лучший решением.       Токсикоз — страшная вещь. Женщина либо много ест, а затем блюет, либо совсем ничего не ест, и её все равно тошнит. Спустя несколько походов в туалет с тобой, Рейчел наконец-то уснула. Ты аккуратно подложила под её голову подушку вместо своих коленей и отправилась на второй этаж.       Там ты провела не больше минуты. Всё, что требовалось, так это как можно тише пройти мимо спящего Роба, стащить его телефон и унести в мастерскую. Плёвое дело, но когда ты подошла к столу, ты не могла заставить себя подключить смартфон к компьютеру. Тебя будто сковали по рукам и ногам, и чем больше ты сопротивлялась, тем сильнее кандалы впивались в кожу — знакомое чувство заставило тебя беспомощно рухнуть на стул.       "Нужна помощь?" учтивый механический голос для тебя был словно толчком или просто ключом от всех цепей.       "Мег," обратилась ты к искусственному интеллекту, наконец воткнув кабель в компьютер. "Найди хоть что-нибудь," рвано всхлипнула ты, смотря, как загорелся телефон, оповещая, что подключение произошло успешно. "Найди хоть что-нибудь, что сказало бы, что он к этому не причастен".

***

      Вито смотрел на тебя, как на психически нестабильного человека. Все остальные уехали на празднование в честь завершения строительства Хоуптауна, и только ты сидела на кухне, в абсолютной тишине и полном мраке. Не горела гирлянда. Не стрекотали сверчки. Не рвался внутрь холодный зимний ветер.       Вероятно, док рассказал об этом только тебе только потому, что знал, что Роб был лучшим другом Кайла. Он бы не смог судить беспристрастно, и было неизвестно, какое из зол покажет своё лицо. Отчаянная попытка оправдать, или же жестокое, мучительное убийство. "Эх," вздохнул Вито, наматывая на ноги эластичные бинты. "Я был рождён, чтобы пить пиво, а не вот это вот всё," он исподтишка глянул на тебя. "А ты почему не на празднике?"       "Тебя пожалела," отшутилась ты.       "Да ладно," задорно протянул Вито. "Зуб даю, в следующем году на эти даты смена выпадет кому-то другому, и уж тогда-то я всё наверстаю".       Дождавшись, пока он зашнурует берцы и наденет маску, ты встала и пошла его провожать. Оказавшись на тренировочном поле, на той самой точке, откуда отправлялся каждый войдраннер, Вито кивнул и, наказав тебе на прощание выпить и за него бутылку светлого, исчез в фиолетовой вспышке.       Обойдя место, где мужчина был пару секунд назад, ты сделала с десяток шагов в сторону леса и развернулась, оставляя следы на снегу. Липкое ожидание неизбежного заставляло твои ладони потеть, облака пара из твоего рта выходили рваными, прерывистыми, но вовсе не от холода, ибо всё, что ты сейчас ощущала — это опустошение.       Ты чувствовала его присутствие, но не ощущала ни его мыслей, ни настроений. Ты прокрутила в голове для него сотню оправданий, но не подходило ни одно — твоё нутро тряслось всё больше по мере его приближения. Ещё до того, как на свет родилась фиолетовая вспышка, ты прикрыла глаза рукой.       Роб не выглядел ни раненым, ни уставшим, только лихорадочно стряхивал руками что-то с боков, не подозревая, что за его спиной в десяти шагах кто-то стоял. Кто-то, у кого были очевидные мотивы, кто-то, у кого нашлось храбрости и не нашлось сочувствия. Возможно, если бы он обратил внимание на свежие следы, он бы смог что-то предпринять.       "Перемещение".       Под твоими ногами больше не было поля — это был эшафот. Одна твоя рука покоилась на его плече, а вторая, сжимавшая кинжал, была между его лопаток. Кинжал молча разрезал плоть, молчала и твоя совесть. Было очень тихо. Ни всхлипов, ни скулежа. Только когда ты провернула кинжал и резко выдернула его из сердца Роба, послышалось булькающее хрипение.       Мужчина попытался обернуться, но не успел — ноги его сдались раньше. Он упал на колени, и только спустя несколько долгих моментов, рухнул лицом в землю.       Тебе всегда нравился вид крови, растекавшейся по спине — это был верный признак того, что жнец так и остался незамеченным. Ты пусто смотрела, как под Робом растекалась алая лужа, оскверняя чистый белый цвет, и до тебя так и не дошло, что это было первое убийство, при совершении которого у тебя не дрогнула рука.       Твой мир замер, но всё продолжало жить и без твоего участия. Под песни белого ветра под северным небом зима заметала всё. Землю, остывающее тело, грехи живых и мёртвых. Единственное, что осталось нетронутым и обнажённым — твои окровавленные руки.       В поле были двое. Один — лучший друг, отец, муж. Второй — тот, который всё это отнял.

***

      Это было внезапное откровение, которое никогда не должно было быть озвучено, и Годжо застыл на месте, стараясь не спугнуть тебя. Ты же восприняла это по-своему, хоть и старалась не думать о том, насколько сильно могла испортить его к тебе отношение своими рассказами о прошлом. Лучше было держать язык за зубами, как и раньше, и пускай Годжо порой злился на тебя за это, но у тебя никогда ещё прежде не было ощущения, что он вот-вот уйдёт насовсем. "Роб так и не успел понять, кто его убил, а Рейчел так и не узнала, что с ним случилось," ты продолжала топить себя, позабыв о чувстве самосохранения. "Я просто сказала ей, что из пустоты он так и не вернулся," тебя до трясущихся коленей тревожила эта неопределённость — Годжо всё ещё обнимал тебя за талию, но оставался неподвижен, ты не слышала даже его дыхания у себя над ухом. "Раньше я успокаивала себя тем, что так будет лучше для неё, что она никогда не узнает, что он сделал, и сколько на самом деле стоила жизнь Майка, но… Похоже, это были просто жалкие оправдания для такого труса, как я. Вот и всё".       "Посмотри на меня," хоть не было ничего приказного в его тоне, но его рука потянула тебя за талию, заставляя развернуться. "Настоящий трус не стал бы ничего предпринимать и пустил бы всё на самотёк, но только не ты," сказал Годжо, успокаивающе поглаживая твою щёку. Сейчас он отдал бы что угодно, лишь бы ты посмотрела на него, лишь бы почувствовала, насколько искренни были его слова, но ты только сильнее жмурила глаза. "Я убил отца Мегуми," признался он на выдохе, и ты распахнула веки. "Ты не подумай, я не перевожу внимание на себя, просто…" Годжо смущённо промямлил, но не убрал ладонь от твоего лица. "Было бы честно с моей стороны признаться в чём-то в ответ. И… Он тоже об этом не знает".       "Как же так вышло?"       "Да как-то так и вышло," горько усмехнулся он. "Ему нужно было убить одного человека, а я просто мешался. "Признаться честно, он тогда нехило надрал мне задницу, но благодаря именно этому ублюдку, я стал сильнее," от накатывавших воспоминаний, что, казалось, давно канули в лету, Годжо тоскливо вздохнул. "Хотя того человека я так и не успел защитить," добавил он тише.       "Но ты защитил многих других".       "Вот именно!" просиял он, зарываясь носом в твою щёку. "И ты тоже. Так что никогда не забывай об этом, ладно?" ты слабо кивнула головой, но этого ему было достаточно. Если потребуется, он был готов повторять это каждый день, и неважно, что существовала вероятность достать тебя до такой степени, что ты навсегда запретишь ему входить в мастерскую. В любом случае, он мог зайти через окно.       Раздражающее чувство беспокойства за кого-то давно перетекло в трепет, и когда Годжо почувствовал, что ты в очередной раз заёрзала, он никак не мог унять внутри себя ещё один вопрос. "Давно ты перестала спать?" твой ошеломлённый ступор заставил его захихикать. "Я же не слепой дурачок. Ты сказала, что будешь спать в другой комнате, но когда ты дома, мастерскую ты вообще не покидаешь".       Ты залезла под одеяло прижалась лбом к его груди. "Ты исчерпал свой лимит вопросов на сегодня," угрюмо пробубнила ты, надув губы.       Единственная реакция, которую вызвало у него подобное твоё поведение, было умиление. Может, ты и не помнила этого, но он видел один раз тебя спящей. На этом самом месте, на этом же диване, который освещал свет от телевизора. Он помнил, как укрыл беспокойную тебя одеялом и просидел рядом всю ночь, делая вид, что смотрел мультфильмы. "Иди сюда," тихо пролепетал Годжо в твою макушку. "Иди ко мне," воспользовавшись твоим непониманием, он перевернулся на спину и с завидной лёгкостью, обхватив твою талию двумя руками, уложил тебя на себя. Его руки сомкнулись на тот случай, если ты всё же решишь убежать, хоть он и осознавал, что если бы ты хотела исчезнуть, ты бы так и сделала. Но ты неподвижно осталась лежать, прислонивши голову к его груди. "Попробуй поспать, хорошо?"       Песнь его сердца была быстрой и лихорадочной, но она не раздражала. В робких объятиях такого редкого гостя, как сон, ты слышала ещё одну, незнакомую, и чем дольше звучала эта песня, тем объятия становились ещё нежнее и крепче, но разве обычный сон умел так обнимать?       Годжо тихо напевал себе под нос, почти не произнося никаких слов — получалась приглушённая мелодия, и он сомневался, что ты слышала её. Так или иначе, ты начала меньше ёрзать и реже вскидывать голову, оглядывая пространство помутнённым взглядом. "Ш-ш-ш," тихо протянул он, когда ты подскочила в очередной раз, и мягко вернул твою голову в исходное положение. "Ты, оказывается, сопишь. Ты в курсе?" он ведь уже один раз поцеловал тебя, станет ли хуже, если он поступит так ещё раз? Годжо не помнил себя, когда его губы нежными поцелуями покрывали всё, до чего могли дотянуться. "Девочка моя," тихо, с придыханием прошептал он в твои почерневшие волосы. "Ты такая красивая," он лепетал глупости и так же глупо улыбался, но лицо его тотчас изменилось, словно кто-то изо всех сил пытался отнять тебя у него. "Я всегда буду рядом. Я обещаю".

***

      Тебя толкали из стороны в сторону, будто ты ничего не весила, да только в этом не было ничьей вины. В баре на этот раз было куда больше народу, но все оставались такими же пьяными и весёлыми. Услышав угрожающий скрип, ты неосознанно отскочила. На то место, на котором ты только что стояла, упала старая деревянная вывеска. Раздалось нахальное улюлюканье, всюду слышалась брань, в нескольких футах от тебя о стену разбилась бутылка. Пригнувшись, как на поле боя, ты направилась к знакомой лестнице.       Здесь стоял всё тот же туман из сигаретного дыма, да только было на порядок спокойнее — может, в этом месте и правда собирались тихие люди, а может, это было влияние бармена с угрюмым взглядом. Он до сих пор натирал до блеска бокалы.       В этом баре никто никем не интересовался — когда ты зашла, ни одна голова не повернулась в твою сторону. Люди здесь были по-своему счастливы, и им не было дела до других. "Солнце!" тебя окликнул радостный знакомый голос.       Оглянувшись, ты увидела Кайла, сидевшего за круглым столиком. Перед ним стоял бокал светлого пива, и судя по его блаженному виду, бокал явно был не первым. Его окружали до боли знакомые лица, но эта боль несла с собой лишь удивление. Вито хитро подливал больше алкоголя в стакан Кайла, а плечо твоего брата крепко сжимала мужская рука. Рядом сидел Роб, подначивая их обоих.       "Привет, ребят," улыбнулась ты, присаживаясь напротив них.       "Эй! Почему ты так далеко села?" пьяно заныл Кайл, протягивая к тебе руки. "Иди к нам!" ты смотрела на эту картину сквозь пальцы. Переведя взгляд на Роба, ты увидела, как тот виновато вскинул брови.       "Я смотрю, вы снова лучшие друзья?" ехидно спросила ты, притягивая к себе бокал с пивом. Хоть Кайл был и пьян, но он смог сфокусироваться и послать тебе вопросительный взгляд, хотя тебе казалось, что его глаза вот-вот разъедутся в стороны.       "Так, пацан, пойдём-ка, приведём тебя в чувства," деловито объявил Вито, одним рывком приподнимая Кайла за плечи.       "Да-а-а," многозначительно протянула ты, смотря, как Вито буквально тащил на себе обмякшее тело Кайла. "И дня не прошло, а он уже пустился во все тяжкие".       "Он и так за вами всю жизнь следил," напомнил тебе Роб, рассмеявшись. "Ему давно пора отдохнуть," он вздохнул, когда дверь в уборную за мужчинами захлопнулась. Повисло неловкое молчание. Вам многое нужно было сказать друг другу, и только от одного из вас требовалась смелость, чтобы начать. "Ты злишься?" тихо спросил Роб, глядя тебе в глаза.       "Нет," просто ответила ты, качнув головой и поджав губы. "Не злюсь".       "Ты не рассказала ему?" он кивнул головой в сторону уборной, смущённо перебирая пальцы сцепленных ладоней.       "Кайл не глупый. Думаю, он сам обо всё догадался".       "Я просто…" начал он неуверенно, и все его движения казались неловкими, смущёнными. Роб задумчиво почесал затылок, перед тем, как продолжить. "Я просто хочу, чтобы ты знала. Я ни о чём не жалею".       "Ага," чирикнула ты, отпивая из кружки и тут же кривя лицо. Ты тяжело вздохнула, тебе как можно скорее хотелось навсегда распрощаться с чувством, от которого душа сжималась в беспомощный комок. "Я тоже".       "Это в твоем стиле," рассмеялся Роб и тут же расслабился. Он откинулся на жёсткую спинку стула и вальяжно закинул ногу на ногу. "Как там… Как там мой малыш?"       "С Майком всё хорошо. Он вообще на тебя не похож," заявила ты, поморщив нос. "Ни внешне, ни характером".       "Это к лучшему," сказал он, приподнимая бокал, словно его слова были тостом. Отпив из кружки, Роб с глухим стуком поставил её обратно на стол. "А как там моя жена?"       "Сойдёт," соврала ты, равнодушно пожав плечами. "Ты её знаешь. Она с чем угодно справится".       "О да," многозначительно протянул он, потягиваясь и кладя руки на затылок. "Я так тебя и не поблагодарил," он снова начал тихо смеяться, и ты поняла, к чему он клонит.       "Вас свёл Кайл, не я," ты безуспешно пыталась напомнить ему, но Роб уже летал в своих воспоминаниях.       "Он просто дал мне её номер и пару идиотский советов," небрежно отмахнулся он. "А вот ты," он буквально ткнул в тебя пальцем. "Это же ты сказала мне принести на первое свидание вместо букета цветов букет из сырокопчёной колбасы и сушёных кальмаров," ты цокнула языком и невольно спрятала половину лица в ладони, надеясь, что он поймёт твой сигнал и не станет продолжать. "А как она потом вкусно всё это пивом шлифанула, м-м-м," блаженно задумался он, прикрыв глаза. "Я тогда вообще пропал," он снова захохотал. "А вон и наш пьяница идёт," объявил он, кивая в сторону протрезвевшего Кайла.       Он выглядел так, будто его тащили на суд. Лицо всё ещё было мокрым и красным, и он что есть сил прижимал к груди сцепленные руки. "Прости," тихо сказал он тебе, усаживаясь рядом. "Я немного забылся," он виновато уставился на стол, не смея взглянуть тебе в глаза.       "Ты заслужил," напомнила ты ему, мягко пихнув его плечом. Внезапно, по щелчку, в твоей голове возникла мысль, словно твой разум был шкатулкой, и кто-то только что положил туда украшение. "Кстати, Кайл," защебетала ты, залезая рукой в карман. Ты ведь не брала его с собой, ты даже не подумала о нём, так почему он был у тебя? "Ты кое-что оставил," сказала ты, протягивая ему серебряный браслет.       "Вот чёрт!" встревожился Кайл, беря из твоих рук украшение и надевая его на своё запястье. "А я-то думал, что не так…"       "Больше не теряй," шутливо наказала ты ему.       "Спасибо," он обнял тебя и принялся зацеловывать твоё лицо, а ты недовольно морщилась от прикосновения влажных чёрных прядей к твоей коже.       Когда он закончил с нежностями, ты бесцеремонно отодвинула бокал пива от него подальше. Ты решила не лезть в мужские разговоры и рассуждения — они и так слишком долго не виделись. Ты краем уха улавливала истории об их первых свиданиях, об их первых боях и, кажется, была некоторая разница поколений между Вито и Кайлом с Робом.       Кайл не был бы собой, если бы не обратил внимание на твоё состояние даже в разгар весёлой беседы. Он видел, как твой отчаянный взгляд то и дело обводил помещение бара, выискивая кого-то. "Солнце…" начал он, взяв тебя за руку. "Прости, но она сегодня не придёт".       "Я так и поняла".       Ты только сейчас обратила внимание, что всё это время в баре играла музыка. Тихая, но энергичная. Поняла ты это только потому, что твой брат игриво заглянул тебе в глаза. "Потанцуем?"       "Кайл, я не умею танцевать," слабо запротестовала ты, отбрыкиваясь.       "Значит, просто подёргаемся," хохотнул он, беря тебя под руку и вытаскивая из-за стола.       Здесь не было ни единого человека, который бы танцевал. Может, они были не в курсе, что так можно, а может, просто не хотели. Так или иначе, на вас никто не обращал внимания. В ваших неуклюжих движениях всё слилось воедино, и сделало это так крепко, что и вовсе перестало существовать. Ты забыла, что было вчера и не знала, что будет завтра, единственное, что для тебя сейчас имело значение — это Кайл, танцующий и хохочущий прямо перед тобой. Живой и целый, и никто не рвал его на части, он всё ещё любил и поддерживал тебя, даже если у тебя ничего не получалось.       Вы оба, запыхавшиеся и красные, Кайл — от энергичных движений, ты — от смущения, не заметили, как бар начал пустеть. Люди здесь засиживались долго, но уходили очень быстро, один за одним, и вот, вокруг вас были сплошь пустые столики. "Так, ну всё," он обхватил тебя за плечи, стараясь отдышаться. Кайл видел, как Роб и Вито уже собираются, накидывая куртки на плечи. "Солнце," пролепетал он, растерянно заглядывая тебе в глаза. "Мне жаль. Но нам правда пора идти".       "Ничего," приободрила его ты. "Я всё понимаю. Идите".       Он изо всех сил прижал тебя к себе, но в этом месте ты не могла ощутить, сколько любви он вложил в это на самом деле. "Увидимся," прошептал Кайл в твою макушку, и он едва смог оторваться от тебя, словно каждый дюйм между вами причинял ему огромное количество боли.       "Увидимся," сказала ты ему вслед.       Всё тот же бармен всё так же угрюмо продолжал свою работу, будто у него под стойкой был нескончаемый запас грязных стаканов. Когда отзвенели все придверные колокольчики, ты огляделась и осознала, что снова осталась одна в том баре на углу.

***

      Треск сгоравших дров в камине и запах тлеющего дерева приносили с собой успокоение — одно из немногих состояний, что было им доступно. Не различавшие ни дня, ни ночи, ни солнца, ни луны, ни любви, ни ненависти, а только делавшие вид, что познали всё вокруг — эти существа сидели по углам, по теням, пытаясь разобраться в собственных делах. "Нам пора разворошить осиное гнездо".       Рей нехотя вскинул голову. "М?" лениво изрёк он, осматривая потолок комнаты, будто бы там сидел говоривший. "Если ты имел в виду убить их всех, то для этого используется другое выражение. Тебе стоит чаще бывать среди людей," Рей уткнулся обратно в модный журнал и пододвинул к себе ближе стакан с виски.       "У кого есть доступ к хранилищу с артефактом?" спросило существо, не обращая внимание на колкие замечания.       "У Фрэнка и его детей," беспечно ответил Рей, любуясь знойной кожей модели на одной из страниц. Он провел пальцем по странице, так почему же вместо мягкой, гладкой текстуры он не ощутил даже жалкого подобия?       "Как же удачно ты убил пацана," прошипело существо.       "Неужели я слышу сарказм в твоём голосе?" оскалился Рей, снова смотря вверх. "Да брось ты," рассмеялся он, хватая стакан с виски — лёд задребезжал, будто боялся. "Ты же сам посоветовал мне следить за рыжей девкой. Пацан был нам ни к чему. Только мешался".       "Удалось что-нибудь выяснить?"       "Нет," пробубнил Рей, показательно надув губы. "Единственные её слабости, так это алкоголь и секс. Она мне нравится, кстати," на лице его медленно вырисовывалась улыбка, и он вновь вернулся к модели. Вернее, к её знойной коже.       "Тебе совсем ничего нельзя поручить," разочаровалась существо, и стакан, который демон сжимал в своей руке, затрещал — тонкое стекло разошлось на сотни мелких трещин, но так и не разбилось. "Нам нужен кто-то с наблюдательскими способностями. У тебя их нет".       Сделав пару глубоких вдохов, Рей пришёл в себя. "Прекрати меня недооценивать. Даже если бы они у меня и были, город защищают реликвии," раздражённо сказал он, аккуратно отставляя бокал подальше. "Но они защищают его только от демонов и тёмной энергии. Про остальное никто ничего не говорил," негодование сменилось безумным смешком, таким тихим и коротким, что он мог проникнуть куда угодно. Под кожу, под кости, в самое сердце.       "Есть кто-то на примете?"       "Ага, вроде того," чирикнул Рей, кокетливо покачивая ногой. Возможно, зря он это сделал, ибо каждое движение этого тела порождало в нём злость, от которой он никак не мог избавиться. Чем больше он её выплескивал, чем усерднее он её выпускал, тем рьянее она возвращалась к нему обратно. Всё это могло справить лишь одна вещь.       "Ты всё же чем-то недоволен".       "Назови мне хоть одну причину, почему я должен оставаться в этом теле, или я немедленно его поменяю," рявкнул он, дёргая на себе рубашку, что была вдвое больше.       "А ты не пробовал заниматься спортом?" искренне и учтиво предложил голос. "Говорят, он наращивает мышцы".       "А может мне ещё и кашу с утра начать жрать?" Рей клацнул зубами от злости, подаваясь вперёд.       "Ты не можешь сменить тело прямо сейчас," предупредило существо, и стакан, уже израненный и доселе мирно стоявший на столе, лопнул. "Ваше свидание ещё не состоялось. Она должна это увидеть," был огромный плюс в том, что каждое существо видело и слышало то, что видело и слышало другое существо. По крайней мере, если оно не скрывалось. Рей тихо, жалобно застонал от удовольствия, когда увидел твой образ через призму говорившего с ним. "Угомонись. Это будет ещё нескоро, но до тех пор… Тебе нужно оставаться в этом теле. Если тебе это так претит… Думаю, ты бы мог изменить его немного".       "И то верно," весело изрёк он, снимая с себя очки и ломая их пополам. Осталась только одна маленькая деталь, и Рей, схватив ножницы со стола и подойдя к зеркалу, одним движением отрезал длинную чёрную косу.