Увидимся!

[6 Декабря 2019; 00:32, Хоуптаун]       Все те возможные пейзажи, которые Годжо бы мог разглядеть по дороге до дома, были для него незримы; перед его глазами стояла ты и твоё благодарное выражение лица. Не существовало для него звуков окружения и ничьих голосов — в голове метались сказанные вслух слова и те, которые с губ так и не слетели.       Один случайный толчок в плечо — то, что заставило Годжо прийти в себя. Он уже стоял посреди гостиной, и здесь было чересчур суматошно, но то была не та суета, которая присуща праздникам. Было слишком беспокойно. Все шепотки и тихие переговоры в комнате расползались по спине, словно чьи-то костлявые руки, оставляя после себя только саднящие ощущения и холод. Один-единственный девчачий всхлип заставил эти руки проткнуть плоть, запуская холод глубоко под кожу. "Что здесь происходит?" спросил Годжо, растерянно переводя взгляд с Фрэнка на плачущую Даниэль.       Фрэнк суетливо наливал воду в стакан. "Сынок, извини, что толкнул. Не заметил тебя даже," он в спешке подошёл к сидящей на диване и походившей на комок Даниэль и протянул ей стакан; девочка взяла его дрожащими руками и сделала пару судорожных глотков, пока Фрэнк кутал её сильнее в плед. Отстранившись от Даниэль, Фрэнк обратился к Годжо. "Ты только не переживай сильно. Не знаю, как это произошло, но Мегуми оказался в пустоте. Я уже отправил Кайла и Иссу, сейчас ещё и Рейчел вернётся, я её быстро накормлю и отправлю обратно на поиски. Всё будет хорошо".       "Я..." начала Даниэль, но её прервал собственный всхлип. "Я-я не знаю, как так вышло... Мы... Мы просто лежали, говорили, и-и тут вдруг... Господи боже," с каждым выдавленным словом комок из-за новых подступавших слёз всё больше сжимал горло и, когда предел был достигнут, она снова зашлась плачем. "Я не знаю, я просто увидела вспышку, и он исчез. Я-я не знаю, не знаю," прижавши стакан ко лбу она с такой силой замотала головой, что вода полилась через края.       Озвученные плохие новости показались абсурдом, но с каждой проходившей секундой щемящее чувство в груди только разрасталось. Единственный вопрос выбил у Годжо из головы всё остальное и принялся метаться туда-сюда, пока не оказался на кончике языка. "Это какая-то шутка?"       "Боюсь нет, сынок," Фрэнк хлопнул его по плечу, и в этот же момент, где-то вдалеке показалась слабая фиолетовая вспышка. "А вот и Рейчел. Дайте нам пятнадцать минут," мужчина уже накинул на себя куртку. "Всё будет хорошо," тихо добавил он прежде, чем выйти за дверь.       Годжо остался в комнате с Даниэль, и он знал точно: если уж он наедине с собой не мог дать волю собственным эмоциям, то перед ребёнком тем более не имел на это никакого права.              Он подошёл к дивану, на котором сидела Дэни, и неуклюже плюхнулся. Годжо закинул ногу на ногу и исподтишка глянул на девочку — она всё так же сидела, сжавшись, и подрагивала. "Ты знаешь," сказал он, беззаботно улыбаясь. "Он очень похож на своего отца. Не только внешностью," улыбка на момент сменилась гримасой отвращения. "Мегуми такой же упрямый и такая же заноза в заднице. Ещё и живучий, до кучи," Годжо вздохнул, и запрокинул голову на спинку дивана, всё ещё не сводя глаз с Дэни. "Поверь мне, если бы ты была знакома с его папашей, ты бы поняла, о чём я говорю. Так что… Он будет в порядке," добавил он, но уже больше обращаясь к себе, нежели к Даниэль.       Через некоторое время всхлипы Даниэль начали затихать, но громче становились её сонные беспокойные вздохи. Она так и не сменила позу и впала в дрёму в таком же состоянии, в котором и плакала: сидя, прижавши колени к груди.       Годжо изо всех сил пытался впасть в объятия Морфея, но каждый раз на пограничье сна и бодрости он неосознанно вскидывал голову и глядел на часы — время для него и правда тянулось медленными, мучительными урывками.       В очередной отчаянной попытке уснуть он уже было хотел положить голову на подлокотник, но тут же вскочил на месте прежде, чем что-либо успело произойти. Фиолетовый свет сквозь половицы или же громкий грохот в комнате сверху — не дав себе подумать, что из этого было первым, он уже со всех ног бежал по лестнице.       Годжо впопыхах открыл дверь в комнату Мегуми и сделал он это с такой силой, что та чуть не слетела с петель. Его студент лежал на полу и едва шевелил конечностями; его грудная клетка тяжко вздымалась, и хоть кислорода в комнате было достаточно, Мегуми прижимал к лицу неподходящую ему по форме маску и делал это так упорно, словно от этого зависела его жизнь.       Годжо одним движением усадил его и прислонил к стене, стараясь не обращать внимания на маску и не задавать поспешных вопросов. Он сжал щёки Мегуми руками и тут же поморщился — кожу обожгло холодом. "Да ты же ледышка! Что, неужели нутро твоей душонки полезло наружу?" Мегуми слабо замотал головой, словно отгоняя от себя назойливую муху. "Ладно, давай-ка к Шоко. А лучше к доку. Это, вроде, по его части".       "Со мной всё нормально," слабо выдавил Мегуми охрипшим голосом и у него даже нашлись силы отпихнуть его руки от своего лица — вышло это движение неуклюжим и небрежным. Что-то звякнуло у Годжо над ухом, и в этот момент в душе что-то надломилось. Он старался не замечать, старался не задавать никаких вопросов, пытался не смотреть по сторонам — всё напрасно.       Мегуми видел у Годжо разные выражения лица: радостные, снисходительные, серьёзные, пугающие, издевательские, отвращённые, и все они вызывали только одно желание — врезать ему как можно сильнее. Но что же за выражение было теперь, когда он осматривал часы на его запястье, откуда такой испуганный взгляд? "Мегуми, откуда..." голос тоже был едва узнаваем; перед ним сидел словно не его учитель, а его призрак. "Откуда у тебя эти часы?"

***

[Вневременное, пустота]       Обмороженную кожу стянуло так, что каждое малейшее изменение твоей мимики порождало на твоём лице новые кровоточащие трещины. Пускай они и заживали за считанные минуты, но на их месте неизменно и почти сразу же появлялись новые.       Бег давно сменился шагом, и ты волокла ноги уже не отдавая отчёт собственным действиям — всё происходило на автомате. Ощущение песка в берцах было настолько неприятным, что у тебя проскакивали мысли: а вдруг он проник уже и под кожу? Внутри всё скрипело так же, как если бы песчинки скреблись о кости.       Ты упрямо взбиралась на очередной холм, но то вряд ли можно было назвать великим подъёмом: согнувшись, ты кое-как цеплялась за поверхность всеми конечностями. Песок неустанно просачивался сквозь пальцы, что заставляло тебя впиваться ногтями ещё глубже — до тех пор, пока руки не тонули по локоть в земле.       В очередной раз вонзивши руки в землю, ты приложила немного больше усилий, чем нужно: руки целиком моментально оказались в песке, и твоё лицо клюнуло туда же. Не сразу найдя в себе силы поднять голову, ты гневно выдохнула.       Сколько ты уже здесь? Неделю? Две? Месяц?       За чередой всех этих мыслей ты не сразу заметила, как онемевшие конечности начало покалывать. Ты подняла голову и поднесла руку ближе к лицу, пытаясь получше её рассмотреть и убедиться, что это не очередная уловка этого злачного места. Ты медленно перебирала пальцами и вертела ладонью, рассматривая её. Не считая трещин, рука выглядела совершенно обычно. Если же это был не трюк, то…       Неужели это значит, что в этой области потеплело?       Ты тут же сорвалась с места — как давно стало теплее? Не обращая внимания на боль в теле, ты с остервеневшим рвением начала карабкаться вверх. Руки начали работать быстрее и упорнее, и тебя уже не раздражали собственные ошибки и скаты вниз. При допущении оной, ты всё равно продолжала лезть. Ты старалась умерить прерывистое от перевозбуждения дыхание: силы стоило поберечь, ведь если стало теплее, это могло значит только одно.       Где-то поблизости находилось жилое место.       Собрав остатки воли в кулак и не дав ей просочиться так же, как и песку, ты наконец взобралась: перед глазами предстал всё тот же горизонт, но теперь его фиолетовое пламя пылало ещё ярче. Ты спустилась (если быть точнее, безвольно скатилась) по склону и облегчённо выдохнула — путь по равнине будет не таким тернистым. Твои руки невольно хватались за ноющее места: то за бока, то за правое бедро, а левую икру то и дело сводила судорога, и ты спотыкалась о воздух чуть ли не на каждом шаге.              Но всё же ты шла вперед, и чем дальше ты продвигалась, тем больше виднелось лежащих обездвиженных тел: некоторые из них были почти погребены под песком, на некоторых было едва ли с десяток песчинок. Здесь же разломы вырисовывались один за другим, и каждый раз, глядя на них, сердце тоскливо сжималось: в пространстве от дома тебя отделяло едва ли несколько десятков футов, во времени — плюс-минус бесконечность.       Чем ближе ты подходила к жилому месту, тем меньше свет отбрасывал блики, и всё начало появляться так же, как и мираж: медленно и плавно.       Здесь была всего лишь одна прямая улица, по бокам которой тесно ютились сделанные из прогнавшего дерева и металлолома бараки. Металлические пласты были разного размера и втиснуты кое-как в разные места жилищ. Казалось, они вот-вот отвалятся. Некоторые стены в домах заменял забор из сварной сетки, и тот был весь покосившийся, словно сам устал от всего происходящего.       В домах не было даже дверей; как насмешка, на петлях качались несуразные деревяшки. Не было здесь и мусорных баков, мусор огромными кучами лежал по разным углам. Самое лакомое было в конце улицы: на возвышении, словно показывая своё место среди людей, стояли строения демонов, и не были они сделаны из умирающих и отживших своё материалов — всё выглядело прочным и вычурным, и в постройках этих было намешано столько стилей архитектур, сколько не было известно даже самому просвещённому в этом деле человеку. Даже те части, что откалывались от домов, никогда не падали: они медленно и нежно начинали курсировать кругами вокруг места демонов, освещая всё холодным фиолетовым светом, будто бы и без этого здесь все не продрогли до самых костей.       Ты волокла ноги по этой улочке; со всех сторон доносились то звук всхлипывающих носов, то кашель, и был он такой силы, что ты невольно удивлялась: остались ли лёгкие у такого человека на месте, или же были выплюнуты на землю. Люди здесь или бродили с места на место, или оставались в домах, но некоторые из них, свернувшись в клубок или же облокотившись спиной о стену, сидели неподвижно прямиком на улице.       Ты очнулась от тычка в плечо — мимо тебя пробежал человек и, кажется, он не заметил тебя ровно так же, как и ты его. Лица было не видать, оно было спрятано под капюшоном, но ты догадывалась, что могла увидеть: тощее лицо, огромные чёрные круги под глазами (если же они вообще были на месте), язвы на коже. Ты взглянула, откуда человек так спешно ретировался, и в этот же миг ты сама юркнула в переулок между домов: за ним гнался демон; возможно, демон бежал в его сторону по иной причине, но у тебя не было ни капли желании оставаться на передней линии.       Ты обогнула барак и оказалась на условном заднем дворе; к счастью, в нескольких из них были лазы внутрь и на этой стороне. Не было толку думать, в какой следует зайти первым — так или иначе, ни в каком из них не будет ничего хорошего, и ты, сделав пару шагов, зашла в ближайший проём.       Как ни щурься, в бараке было темно, и только суетливое шуршание говорило о том, что ты была здесь не одна. Ты и шагу вперед сделать не успела, как в лицо тебе направили луч света, что заставило тебя с силой сжать глаза и отступить на шаг. "Ты ещё кто такая?" ты только хотела ответить, как почувствовала на шее через ткань униформы несколько холодных тычков. Закрывая слезящиеся глаза от света, ты глянула вниз: у твоего горла красовалась палка, утыканная гвоздями. Попробовав повернуть голову, дабы попытаться разглядеть того, кто держит оружие, её тут же жёстким движением вернули на в прежнее положение.       Ты медленно подняла руки — холодные гвозди превратились в зубы, что сильнее впивались в кожу. "Ребята, я не очень-то хочу проблем. Мы с вами, вроде как, в одной лодке".       "Отер, держи-ка её посильнее," с отданным приказом человек сзади хоть и не убрал палку от твоего горла, но тут же схватил тебя за волосы и задрал твою голову. Свет от фонаря в комнате замелькал в разные стороны и уже не был направлен прямиком в твоё лицо — человек, что держал его, искал что-то по карманам.       Раздались шаги, мужчина подходил все ближе и ближе. Он занёс руку над твоим лицом, и ты тотчас почувствовала огрубевшие пальцы и нестриженные ногти — он попытался сорвать маску. Ничего не вышло. "Что такое?" это был уже не твой голос, это был голос скопившихся усталости и голода — насмешливый и надменный. "Руки трясутся, что ли?"       Твои глаза снова заслезились, но уже не от света, а от резкой боли в переносице. С носа по губам потекло что-то тёплое и липкое. "Надеюсь, теперь понятно, чем чревато открывать пасть, когда не просят. А теперь," рявкнул он, схватил ладонью твой лоб и вжал в мужчину, что стоял сзади. "Нюхай," ты ощутила под носом что-то, но не могла разглядеть, что именно. Ничем и не пахло. Через пару секунд мужчина, видя, что у тебя нет никакой реакции, взорвался рёвом. "Так и знал, сука! Эти твари не чувствуют запаха! Ты не чувствуешь запаха!"       "Да у меня просто обоняние слабое," ты шмыгнула носом, пытаясь втянуть обратно то ли сопли, то ли вытекавшую кровь.       Мужчина впился рукой в твои щёки, сжимая их. "А ты всё дерзишь? Предыдущий раз тебя ничем не научил?"       "Мужик," заныла ты сдавленным из-за надутых щёк голосом. "Ты о порядке своих действий задумывался когда-нибудь? Ты мне, блять, нос сломал. Как я должна почувствовать что-то?"       Он заговорщически залопотал, и хватка его на твоём лице слабла с каждым словом. "Отер, её надо сдать им. Даже если она и не одна из них, посмотри, как она одета. Её явно сюда не силком затащили, а если так и её найдут у нас — пиши пропало".       "Ну всё, хватит," процедила ты и резанула кинжалом по сухожилию руки, что прижимала деревяшку к твоей глотке. Мужчина позади тебя сразу же выронил её и тихо взвыл. Ты только успела увидеть, как человек перед тобой заносит кулак для удара, как тут же, схватив его за кисть атакующей руки, притянула его к себе и нанесла сжимавшей кинжал рукой два удара прямиком ему в переносицу — око за око, нос за нос.       Мужчина схватился за лицо и согнулся — не теряя времени, ты и твоя кипящая злость схватили его за волосы и протащили его к мужчине, что отчаянно сжимал свою руку, пытаясь остановить кровь. В темноте ты только успела разглядеть блеск запаниковавших глаз второго, но если к тебе не отнеслись по-доброму, не было причин отвечать не тем же. Собрав остатки силы, ты пнула его в колено, раздался хруст — кажется, кальций тут в рационе и правда бывал редко. Сделав последний вдох, ты ударила голову барахтавшегося в твоей руке мужчины о голову другого — оба упали на пол, сжимая больные места. Стоило отдать им должное — они даже не скулили, только тихо сипели время от времени.       Ты ощущала себя маятником в часах — тебя так же качало из стороны в сторону. Увидев в темноте какие-то полки и ящики, ты направилась к ним, но только сделала шаг, как споткнулась о ту самую палку с гвоздями, и твоё тело чуть не рухнуло на прогнившие доски. Ты раздражённо пнула непослушной ногой деревяшку в сторону мужчин. "Зубочистку свою подберите," прошипела ты и кое-как доковыляла к полкам.       Взявшись за ручку одного из шкафчиков, ты потянула дверцу на себя; ручка как была в твоей руке, так в ней и осталась, а вот шкафчик тотчас рухнул на пол с гулким грохотом. Ты отрешённо оглядела устроенный тобой беспорядок, с губ непроизвольно слетел тяжкий вздох. "Вода у вас есть?" бросила ты через плечо двум мужчинам.       Ответ последовал настолько незамедлительно, что на секунду тебе показалось, будто в спину прилетели не слова, а ножи. "Да пошла ты," выплюнул мужчина, скорее всего тот, кто был зачинщиком стычки.       "Да я и пошла бы," протянула ты, осматривая целые полки так аккуратно, насколько это было возможно, едва к ним прикасаясь. "Но боюсь, сейчас это невозможно. Так что… придётся вам потерпеть".       За спиной раздался скрежет металлического пласта, будто его отгибали в сторону, ты попыталась развернуться, но голову только сильнее закружило. "Что здесь происходит?" голос человека был настолько строг и поставлен, что тебе тут же захотелось выпрямиться по струнке.       "Юридически — уголовная статья," промямлила ты себе под нос, продолжая открывать ящики. "На практике же — сраный цирк".       Позади тебя раздался нарастающий скрип половиц. Человек явно двигался в твою сторону, и чем ближе он подходил, тем отчётливее ты видела фиолетовый цвет, освещавший комнату. Тебе не хотелось признавать себя загнанным в угол раненым зверем, но слова слетели с твоих губ против твоей воли. "Тронете меня — лишитесь обеих кистей".       "Я не причиню тебе вреда," голос звучал близко, почти над ухом, и хоть он и оставался таким же поставленным, но уже не так был суров. Напротив, владелец голоса старался звучать как можно мягче. "Присядь, успокойся. Ты всё равно здесь ничего не найдёшь," услышав успокаивающий тон, ты тут же сдалась и спиной облокотилась о стену; тебе казалось, что у тебя достаточно сил, чтобы простоять так еще некоторое количество времени, но ты, против своей воли, начала сползать по ней. "Вот, вода. Выпей немного," мужчина тянул к тебе бутылку.       "Ты же сказал, что здесь ничего нет?" тихо, но негодующе спросила ты.       Мужчина хохотнул. "Здесь и правда ничего нет. Я эту воду принёс только что. Ежедневный… Или еженедельный… В общем, регулярный сухой паёк, что выдают нам демоны," он присел возле тебя и поставил на пол что-то, походившее на стеклянную масляную лампу, только внутри неё, вместо огня, красовался левитирующий маленький камешек, что излучал фиолетовое сияние; он был похож на те, что кружили вокруг строений демонов.       Мужчина открыл для тебя бутылку; ты благодарно кивнула и, взяв бутылку у него из рук, сделала пару глотков.       "Что ты возишься с ней?" прошипел из дальнего угла один из побитых тобой мужчин. "Ты в курсе, что она запаха чёрной орхидеи не чувствует?"       "Нет, не в курсе," холодным тоном ответил человек, сидевший рядом с тобой. "Единственное, что я вижу, так это то, что вы накинулись на человека, которой едва ноги от земли отрывает. Неужели сами забыли, как это ощущается?" мужчина в углу тут же стих. "Ты уж не серчай," обратился он к тебе, и голос его менялся так быстро, словно у него где-то был переключатель. "В таком месте люди быстро становятся злыми параноиками".       Не смотря на выпитую тобой воду, пересохшие губы всё ещё с трудом размыкались. "Всё в порядке," отмахнулась ты.       Мужчина пристально тебя оглядывал, а если быть точнее — не тебя, а твою пусть и потрёпанную, но всё же прочную униформу. "Скажи…," начал он, и в воздухе повисла неловкость. "Откуда ты?"       В таком месте этот вопрос ощущался донельзя странным, на него нельзя было ответить точно. Что же он хотел от тебя услышать? Место, где ты родилась? Город, в котором ты проживала сейчас? Время, из которого ты пришла?       "С высоты моих лет, могу сказать, что первый охотник появился именно на севере..."       "С севера," сказала ты и опешила: ответ сорвался сам, и вылетел он без твоего согласия.       "Вот как," сказал мужчина так радостно, что ты почти могла услышать, как приподнимаются уголки его губ. "Уж не знал, что охотники теперь могут и сюда заходить," интерес в тебе был и не угасал он ни разу, но сил на расспросы не было. Мужчина заметил твой удивлённый взгляд. "Моя жена была охотницей. Порошок, что тот придурок пихал тебе под нос — это просто перетёртая чёрная орхидея. Это она мне его дала".       "Порошок?" переспросила ты. "Экстракт-то вроде помощнее будет, нет?"       "Ну уж простите," шутливо извинился мужчина, пожимая плечами. "Переносить с собой порошок уж куда проще, чем жидкость," он затих, и ты видела, как он перебирал сплетённые пальцы рук. "Слушай, ты… может быть, ты знакома с моей женой? Её зовут Олифия".       "Может, мой вопрос покажется тебе странным, но… Ты помнишь, в каком году попал сюда?"       Мужчина почесал потрёпанную седую бороду. "В 1935-ом, кажется".       Неприятное чувство в груди заставило тебя поджать губы. "Мне жаль, но я, эм… Вряд ли я знаю твою жену".       "Ничего," мужчина улыбнулся, но его затуманенный взгляд твердил иное. Только сейчас ты заметила, насколько глубокие морщины в уголках его глаз. "Надежды у меня и правда особой не было. Тут кого ни спроси — все из разного времени приходят. Если они вообще понимают, что ты у них спрашиваешь. Языковой барьер — это хоть и наименьшая из наших проблем, но иногда она слишком уж мешает. Так что… Хорошо, что с тобой такой проблемы не возникло," он неуклюже отряхнул ладони о штаны и протянул тебе руку. "Меня зовут Иона".       Хоть и слабо, но ты всё же пожала руку в ответ. "Т/И," коротко ответила ты и умолкла, Иона же тоже не торопился ничего говорить. Ты редко испытывала чувство стыда, но прямо сейчас он душил тебя с такой силой, что тебе незамедлительно хотелось найти зеркало и проверить свою шею на наличие ярких синяков. "Иона, я бы и рада оправдать твою радость от новости, что я — охотница, но боюсь, я не смогу вытащить вас отсюда. Кое-что произошло и… эм, не знаю," ты протерла лицо руками, стараясь отогнать приливавшую кровь. "Надеюсь, что у вас тут есть лишняя помойка, где я могу остаться".       "Уж прости, у нас тут за мусор настоящие бойни происходят," хохотнул мужчина, поднимаясь на ноги. "Но уж местечко на полу я могу тебе выделить. Ты пока располагайся, насколько это возможно, а я поищу тебе одежду," он направился ко входу, и ты слышала, как он тихим, но предупредительным тоном наказывает им вести себя приличнее, и ещё что-то про то, что фонарь следует экономить. "И ещё, Т/И," снова обратился он к тебе. "Сними маску. Ты немного… выделяешься".       Возразить было нечего, ты кивнула в ответ. Твёрдым движением руки ты достала из кармана телефон и поставила его на полку, после чего придвинула ближе лампу, что оставил Иона — на этом моменте вся твоя уверенность улетучилась, выветрилась, вытекла. Ты смотрела на себя в тёмный экран, и чем больше ты себя рассматривала, тем больше начинало зудеть под кожей. Способная бросить вызов кому угодно, но неспособная противостоять самой себе — вот кем ты была. Слабачка, трусиха, неспособная даже взглянуть на собственное лицо.       Медленно подведя пальцы к ушам, ты хотела было провести вниз по линиям до подбородка, но так и не смогла. Ногти вонзились в кожу, и ты не ослабила хватку даже тогда, когда на пальцах стало мокро и липко. "Я же сказал, что она ненормальная," до тебя донеслось ворчание из угла комнаты, но никто так и не напал.       Это же просто маска, но почему это ощущалось так, будто ты сдираешь с себя кожу? Ты начала шкрябать свое лицо в тех местах, в которые впивались ногти. Сейчас хотелось только одного: лишь бы с кровью по лицу не потекли слёзы. Рвано выдохнув, ты резким движением провела пальцами по линии от ушей до подбородка.       Нечто пялилось на тебя из экрана телефона, и у этого нечто было окровавленное лицо. Но вот же какая странность: у отражения были самые обычные глаза, самые обычные черты лица, и оно не выглядело ни злым, ни жестоким. Если не обращать внимания на странность в виде стекавшей по лицу крови, нечто вполне можно было назвать человеком.

***

[19 февраля 2020, 05:56, штаб-квартира охотников]       Миссия за миссией, задание за заданием, будь там просто слабое проклятие или же абсолютно немощное — Годжо соглашался на всё; но в свободные дни, те, которые сейчас он считал проклятыми, он был здесь, в мастерской, хоть умом понимал, что лучше бы он держался подальше от этого места.       С каждым днём в мастерской от тебя оставалось всё меньше: все вещи, оставленные или разбросанные тобой, были давно либо прибраны, либо выброшены; твоего запаха уже давно нигде не было, и сколько бы Годжо не прижимал твою подушку к лицу, он ничего не чувствовал — с момента, как ты пропала, она была постирана уже с десяток раз.       Годжо отчаянно держался за призрак твоего исчезавшего присутствия, иначе почему он каждый раз подскакивал от звука уведомления на своём телефоне? Почему он каждый раз проверял, дошли ли до тебя его сообщения? Почему он всё ещё ощущал на своём лбу бесцеремонные тычки твоего пальца, когда он игнорировал будильник и почему, чёрт возьми, он был так рассержен на сон, который так и не пришёл? Ведь только он один давал ему возможность хотя бы ещё раз обнять тебя.       Он ненавидел себя только за допущение такой мысли, но он был так зол на тебя. Угораздило же тебя исчезнуть ровно в тот момент, когда он окончательно разучился быть один.       Сквозь помутнённый рассудок Годжо словно видел себя со стороны: он кое-как поднялся с кровати и, едва перебирая ногами, зашёл в ванную, и вот, он уже видит своё отражение в зеркале, что держит щётку в руках. Он уже давно оставил попытки избавиться от синяков под глазами — для этого, как минимум, нужен был хороший полноценный сон. Всё, что он мог, так это придумать больше шуток на ненужные вопросы и его самочувствии. Каждый раз он надеялся, что если выйдет из мастерской, то дышать станет легче и каждый раз надежда оказывалась ложной. Что же, если сон не шёл, то может в этот раз ему хотя бы один кусок еды залезет в горло.       Оказавшись на кухне, Годжо сразу же обратил внимание на шатавшуюся на стуле Рейчел. Подойдя к ней со спины, он заглянул через её плечо; она глядела в экран телефона, на котором была открыта фотография некого мужчины. Почему она сжимала телефон с такой силой, что у неё даже побелели костяшки пальцев? "Кто это?" спросил Сатору и Рейчел дёрнулась, но тут же заблокировала экран. "Очередной бедолага, которому ты планируешь разбить сердце?"       "Не лезь," рявкнула Рейчел и кинула телефон на стол. Годжо, пожав плечами, подошёл к холодильнику и открыл дверцу; было полно еды, но не хотелось даже любимой. Облокотившись, он пустым взглядом сверлил содержимое холодильника — или же смотрел сквозь него. "Не собираешься жрать — закрой холодильник," пьяно промямлила Рейчел. Оказалось, этого хватило, чтобы он наконец сорвался; он резко развернулся, рывком схватил со стола недопитую бутылку вина и наклонил её над раковиной, сверля Рейчел взглядом, насмешливо раскачивая бутылку.       "Даже не смей," прошипела Рейчел, пытаясь подняться со стула, но едва сделав пару движений, резко прислонила руку ко рту.       Годжо, стараясь подавить отвращение, вызывающе вскинул брови и наклонил бутылку ещё сильнее. Может быть, это был и незрелый поступок, но что если под этот булькающий звук и из него выльется всё отчаяние, вся тоска и горечь?       Рейчел откинулась на спинку стула и уставилась на него. "А ты чего злишься так?" кое-как спросила она, путаясь в словах; его силуэт расплывался в её глазах, как бы старательно она ни фокусировалась.       "Я? Злюсь? Надо же," усмехнулся Годжо, выкидывая бутылку в мусорное ведро. "Ни капли".       "Да? Ну, значит, я ошиблась. Рожа у тебя просто выглядит так, будто ты дерьма хлебнул..."       "Знаешь, что мне интересно?" рявкнул Годжо, и его выпад был хоть и ожидаем, но это не убавляло его резкости. "У вас в семье так заведено? Один из вас пропадает, а остальные живут так, будто ничего не произошло?"       "Вот оно что," протянула Рейчел и лениво цокнула языком. Она отодвинула стул и пьяным кивком указала парню присесть, но он только скрестил руки на груди. "Боже, прекрати мельтешить и просто сядь уже. Иначе меня сейчас стошнит".       Годжо терпеть не мог, когда ему читали нотации, а тут у них ещё добавился запах перегара. Единственное, почему он всё-таки решился сесть рядом с Рейчел, так это то, что она была твоей сестрой. Может, у неё в закромах есть хоть одно слово, которое могло бы его успокоить.       "Я даже удивлена немного," сказала Рейчел и хотела было потянуться к бокалу, но, когда её рука схватила воздух, она гневно глянула на Годжо, который уже держал его. "Уж кому, как не тебе, знать, чем для нас всё заканчивается. Рано или поздно, но это произошло бы. А ты вон как бесишься," она умолкла на секунду, но тут же хмыкнула. "Или же ты просто расстроен, что так и не успел залезть к ней в трусы?"       В иной ситуации, Годжо бы смутился от такого вопроса, зашёлся бы краской или глупо отшутился, но Рейчел выбрала неправильное время: если до этого вопроса его злость просто ломала натренированную годами выдержку, то сейчас же она ломала ему кости. "Никто не тянул тебя за язык," встав со стула, Годжо вернулся к холодильнику только с одной целью – вылить все примеченное им вино.       "Боже," промямлила Рейчел, наблюдая, как он сливает в раковину алкоголь. Чувство отвращения заставило её поморщить нос. "Всё настолько серьёзно?"       Годжо не проронил ни слова. Всё это было для него слишком хрупким и настолько сокровенным, что он даже сам с собой не решался обсуждать эту тему, что уж говорить о доверии к пьяному и болтливому собеседнику.       "Да забей," махнула рукой Рейчел. "Даже если бы и было серьезно, ничего бы у вас не вышло," сказала она и он чуть не поддался на провокацию: пришлось прикусить себе язык, слово 'почему' на вкус оказалось очень горьким.       Рейчел молчала, выводя рукой древесные узоры на столе, и глаза тускнели с каждым движением пальца. Незнамо от чего, на душу Сатору упал тяжкий груз: именно поэтому он никогда не любил серьёзные разговоры, и в иной ситуации, он бы ушёл, не откланявшись. Почему же он чувствовал, что душа его способна выдержать ещё сотню таких грузов, если подобный разговор касался тебя? "Ты знаешь, приёмыш…," начала Рейчел неожиданно и тихо. "Она всегда так поступала. Скажет на прощание, мол, 'я ненадолго', 'скоро вернусь' или 'увидимся', будто бы ушла за сраным хлебом, а сама… Сама пропадает. Ни ответа, ни привета. А потом," голос Рейчел начал ломаться, и произошло это так же легко, как если бы ломался под ногами весенний тонкий лёд. "Потом эта сволочь возвращается домой, и как будто бы и не было ничего, никуда она не пропадала, и ведёт себя как обычно. И то ли она и правда тупая и не понимает, то ли просто ожидает от нас, что и мы будем вести себя, словно ничего не произошло, я-я не знаю," голос был на грани срыва, и, хотя Рейчел была эмоциональна, в ней так же было достаточно опыта и мужества, чтобы не дать слезам скатиться по лицу. "Вот, чем ты отличаешься от нас. Ты просто ещё не пожил с ней достаточно, чтобы к такому привыкнуть".       Если бы Рейчел была ребёнком, возможно, Годжо бы мог взять её на руки и потрясти, или же начать передразнивать, пародируя жалкое хныканье — это был максимум, на который он способен. Он понятия не имел, как успокоить взрослого человека. Рейчел шмыгнула носом, подошла к холодильнику и схватила припрятанную бутылку вина. "Серьёзно?" раздражённо спросил Годжо, пытаясь взглядом заставить её поставить вино обратно.       На лице Рейчел не осталось и следа от той моментной печали — только лёгкий пьяный румянец. "Знаешь, мне казалось, что мы просто смирились с мыслью, что она каждый раз пропадает куда-то," она прильнула губами к бутылке, но тут же недовольно поморщилась — она забыла её открыть. Рейчел принялась шарить по ящикам в поисках штопора. "Но нет. Скорее всего, мы смирились с тем, что однажды она не вернётся," за грохотом столовых приборов последовал "чпок", и Рейчел наконец сделала пару глотков. Когда она развернулась, она чуть не поперхнулась вином — если кожа Годжо всегда была белой и чуть ли не светящейся, то сейчас она была бледной, как у покойника. "Боже, пацан, я просто шучу," она пьяным движением руки приобняла его — он даже не шелохнулся. "Не переживай так. Мы все не особо паримся, потому что с того момента, как она пропала, мы продолжали заходить в пустоту. И знаешь, что? Там ничего так и не поменялось, не перевернулось. Мы начинаем ровно с тех мест, на которых закончили. Ты понимаешь, к чему я клоню?"       Ответ последовал незамедлительно. "Она всё ещё в пустоте?" спросил он, и как же было удивительно, как надежда может изменить голос человека.       "И она всё ещё жива," довольно кивнула Рейчел, чуть не ударившись головой о рядом стоящий холодильник. "Говорю же, ты бы поменьше о ней переживал. Она живучее всех тараканов вместе взятых," сказала она и снова потянула бутылку ко рту.       С губ Рейчел слетали простые слова, да и для Годжо не существовало ничего невозможного, но сколько бы в тебе ни было силы и даже если ты могла бы поменять местами полюса Земли — он не мог унять тревогу за тебя. Возможно, лишь когда он будет способен снова тебя коснуться, он сможет наконец избавиться от налитого в сердца свинца, и сама мысль о том, что тогда ему будет легче отдать это сердце тебе, заставило его стушеваться и залиться краской до самых ушей.       "Заканчивай пить," Рейчел так и не поняла, почему он так смущённо промямлил эти слова, но рассуждать времени не было: он попытался отнять у неё бутылку, но только разбудил в Рейчел пьяного берсерка. "Почему ты и дня без бутылки прожить не можешь?"       "Отвали," огрызнулась Рейчел и рывком подтянула бутылку к себе. "Ещё раз выльешь моё вино, и клянусь богом, я посажу тебя на ту самую бутылку, из который ты его вылил".

***

      Ты сидела на крыльце у того самого барака, где тебя приютили. Правда, крыльцом это было тяжело назвать — так, ветхая ступенька, о которую спотыкались чаще, чем поднимались на неё. Мимо тебя вяло бродили люди из стороны в сторону — может, кто-то просто разминал кости, а может, сидеть на одном месте для них было куда мучительнее. Среди этих людей мелькали и надзиратели, но исчезали они так же быстро, как и появлялись в поле зрения. За каким порядком они тут следили? И за порядком ли? Что же все-таки было нельзя, а что можно? Ведь несколько моментов назад один человек чуть на смерть не забил другого — никто так и не пришел, не разнял их.       "Регенерация".       Ты не взглянула на лежащее окровавленное тело — независимо от результата, это было всё, что ты могла сделать для него на данный момент, хоть и сама регенерировалась с трудом. "Не спишь?" позади тебя раздался голос Ионы. "Я не поучаю тебя, но тебе и правда стоило бы отдохнуть".              Ты пропустила его слова мимо ушей, и он, вместо того, чтобы уйти, присел рядом с тобой. "Сигареты у тебя не найдётся?"       Иона добродушно усмехнулся. "Вообще, это у нас одна из местных валют, но тебе, как новенькой, могу выделить одну".       Он протянул тебе помятую сигарету; казалось, что если ты до неё дотронешься, она тут же сломается в основании. "Спасибо," промолвила ты и аккуратно обхватила фильтр пальцами. "А зажигалка?"       "А вот тут и начинаются проблемы," сказал Иона, доставая зажигалку из кармана.              "Кислороду тут не хватает, так что придётся запастись терпением," он предупреждающе посмотрел на тебя, и ты, зажав сигарету во рту, наклонилась и прикрыла зажигалку ладонями.       Времени тут было не сосчитать, так что сколько Иона дёргал колёсико-кресало — сказать было трудно. Может быть, пятнадцать минут, а может и час, но вот — край сигареты наконец окрасился оранжевым цветом, а ты сделала долгожданную затяжку. "Я думала, что успею состариться".       "Всегда пожалуйста," учтиво ответил Иона, приняв твои слова за своеобразное "спасибо". "Как твой нос? Извини, нам его даже зафиксировать нечем".       "Всё нормально," сказала ты, выдыхая дым. "На мне всё заживает, как на собаке". Иона кивнул в твою сторону. "А с щеками что произошло?" он продолжал любопытствовать.       "Неудачный поход к косметологу".       В его взгляде читалось явное недоумение. "Это ещё кто такой?" спросил он, щуря глаза.       Из тебя вырвался смешок, и ты, подавившись на затянутом в лёгкие дыме, зашлась кашлем. "Да так, один знакомый из 21-го века," прохрипела ты.       Недоумение переросло в полное непонимание, и Иона решил тактично перевести тему. "А это что за штука?" кивнул он на твою руку.       Ты прокрутила телефон в руке, стараясь не обращать внимания на покачивавшийся на нём брелок. Как можно было ответить на этот вопрос, дабы избежать многочасовой лекции про технологии будущего? Ты призадумалась. Что было важно — в телефоне всё ещё была дата. "Это…" неуверенно протянула ты. "Эта штука — единственное, что соединяет меня с местом, из которого я пришла," сказала ты, растерянно пожав плечами.       "Значит, это очень ценная для тебя штука?" спросил Иона, озабоченно потирая руки.       "Уже не задумал ли ты чего?"       "Нет, просто ты бы поберегла эту вещицу. Лучше бы её вообще спрятать," предложил Иона, и в который раз он выглядел таким простодушным и бесхитростным, что тебе не оставалось ничего, кроме как кивнуть в знак согласия. "И ещё… Ты прости, что не нашёл для тебя одежды получше. Если бы я только знал," ты в недоумении осмотрела широкую заляпанную футболку, которая, вероятнее всего, раньше была белой, и штаны, что явно были тебе не по размеру; пришлось оторвать рукав от своей униформы и сделать импровизированный пояс, чтобы они с тебя не спадали каждую секунду. Обуви не нашлось — ты так и осталась в берцах, но их было не видно под широкими штанинами. "Если бы я знал, я бы постарался найти для тебя более закрытую одежду".       Ты нахмурила брови. Ты не видела ни одного повода для извинений — одежда хоть и была на несколько размеров больше твоего, но она доказывала доброту сидящего рядом с тобой человека. "О чём это вы?"       "Ну как же… Вы же такая, эм," он запнулся и смущенно почесал затылок. Его потрескавшиеся губы то сжимались, то разжимались, словно подбирая слова.              "Ну, и какая я? Переспросила ты игривым тоном. "Красивая? Обаятельная? Умная?" ты весело перечисляла, наблюдая, как голова мужчины всё больше уходит в плечи. "О-о-о, нет, не говорите, я знаю!" ты замахала ладонями, и чуть было не выронила сигарету. "Бесподобная!"       "Вы вся в шрамах," сказал он на выдохе, и у него в затылке снова начался зуд. Руки твои он уже давно рассмотрел, и были они, как старое ненужное полотно, на котором срывали ярость не раз: все разорванные и исполосованные; если до забытой картины не было никому дела, то для тебя нашёлся хоть и неумелый, но целеустремлённый реставратор — твой собственный организм, что затянул их белой краской. Иона украдкой кинул взгляд на твоё горло, и ему самому стало больно глотать.       "О," тихо воскликнула ты, осматривая свои руки. Взгляд был такой, словно ты видела их впервые за долгое время — удивлённый и воодушевлённый. "Спасибо, что напомнили мне об этом," ты улыбнулась и кивнула Ионе.       Он не слышал в твоих словах ни намёка на упрёк или обиду, звучала ты так, будто ты искренне его поблагодарила. Иона тут же заглушил в себе зарождавшуюся к тебе жалость и похоронил желание о дальнейших расспросах о случившемся. "Ну так что… Какие у нас планы?"       Ты снова сделала затяжку и устремила взгляд вверх, на дома демонов. "Даже о животных на скотобойнях заботятся лучше, но всё-таки, демонам важно держать вас свеж... эм, живыми. Так что… вероятно, где-то там можно найти провизию, или хоть что-нибудь полезное. У вас есть портфель или сумка?"       "Ты же не собралась идти туда?" испуганно затараторил Иона, пытаясь заставить тебя посмотреть на него. "Оттуда ещё никто не возвращался, не надо тебе туда ходить".       "Не то чтобы у нас была альтернатива," ты затушила бычок о крыльцо и, раскопав носом ботинка ямку в песке, закинула его туда.

***

      Свет в верхней части поселения был тем ярче, чем ближе ты к нему подходила, приходилось время от времени жмуриться, чтобы убрать назойливые блики с глаз. В поле зрения уже вырисовывалось первое здание — его не сравнить с бараком; чтобы увидеть его верхушку, тебе пришлось сильно задрать голову, и даже в этом случае едва ли было что-то видно. Стены же были тёмные, не то гранит, не то бетон, и по мере твоего приближения она всё больше резонировала; оказавшись подле одной из стен, ты заметила, что это вовсе не цельный материал — это были миллионы тянувшихся друг к другу, но так и не соединившихся крохотных частиц. Ты прислонила руку — ничего. Она не утонула, её не оттолкнуло; ты будто потрогала обычный бетон.       Раздался едва уловимый треск, и от места, к которому только что прикасалась твоя рука, откололось с десяток песчинок; они незамедлительно взлетели вверх и было уже не видать, что с ними стало, но была вероятность, что они припали к одному их тех самых светящихся камней, что кружили вокруг строений.       Ты аккуратно, шаг за шагом, обогнула здание; здесь даже было некие подобия окон, хоть они и походили больше на архитектурное издевательство: расположены бесструктурно и невпопад, были даже угловые, и все разной формы, хотя наиболее подходящее слово для таких окон как раз-таки было "бесформенные".       Ты притаилась под одним из таких окон, вслушиваясь в каждый возможный шорох и стук. Ничего так и не услышав, ты заглянула внутрь — пусто. Настолько пусто, что даже демонов тут не было, только четыре голые стены.       Ты зацепилась за карниз и забралась в комнату, сохраняя полную тишину в каждом шаге. Преодолев комнату, ты прильнула ухом к двери — ни звука. Открыв дверь, ты нашла себя в длинном коридоре и непроизвольно поморщилась от негодования — внутри здание было явно больше, чем снаружи. И куда теперь идти?       Продумывать маршрут в незнакомом месте — гиблое дело. Стоило начать с изучения местности, так что, выбрав сторону, ты просто двинулась вперед.       Пол под ногами чувствовался твёрдо, но ты никак не могла избавиться от назойливого ощущения, что он вот-вот разъедется в разные стороны. Сколько бы ты ни шла, не попалось еще ни одной двери, но и конца коридору не было видно.       Чувство подвоха не покидало; казалось, вспотели не только ладони, но и внутренности тоже, но что было странно: ты не чувствовала ни наблюдения, не слышала ни шагов позади, ни чьего-либо присутствия рядом. Опасность исходила словно от самого окружения, и не зря — частицы под ногами начали беспокойно трепыхаться. Ты попыталась поднять ногу и сделать шаг — и, хоть они к тебе не прикасались, но и отставать отказывались. Ты ускорялась, и чем больше шагов ты делала, тем больше песчинок тебя окутывало, ты безнадёжно пыталась их стряхнуть, но они только больше липли. Перейдя на бег, ты уже не старалась смотреть вниз — кто знает, может они уже и на живот переползли?       Резкая боль прошлась по спине по касательной, и что-то чуть едва не придавило пятку, и уже после этого или одновременно с этим, позади тебя раздался оглушающий грохот, что заставил песчинки пасть вниз, и сделали они это так резко, будто каждая из них весила тонну.       Обернувшись, ты едва не ткнулась носом в стену, и в этот же момент, слева, с таким же грохотом открылся проход, открыв вид на ещё один коридор. Вместо того, чтобы проклясть это место, ты облегчённо выдохнула — так вот, что это было за чувство. Всё же, что хотели от тебя песчинки? В конце концов, они не делали ни плохо, ни хорошо, но, кажется, они предупреждали о смещении и открытии проходов, а всё, что помогало ориентироваться — полезно, только если не брать в расчёт нывшую спину, которую чуть не сломала одна из таких стен. Было похоже, что чем ближе ты подходила к смещению, тем больше тебя окутывали частицы.       Спустя несколько тысяч шагов ты уже было начала отчаиваться — неужели здесь действительно так пусто, как кажется на первый взгляд? Даже если и попадались двери, за ними не было ничего, кроме очередного разочарования: одни лишь голые стены, и, внезапно, трупный запах, и был он настолько сильный, будто тела всё еще находились здесь; если открыв первую дверь, ты от неожиданного и резкого запаха непроизвольно зажала нос, то на десятой двери ты уже едва ли обратила на это внимание. Что ещё было важно: ни в одной из этих комнат не было окон, так что приходилось двигаться вперёд — если и не за провизией, то хотя бы для того, чтобы выбраться отсюда.       Идти сюда, не отдохнувши — вот, в чём была твоя главная ошибка. Но как же было возможно отдохнуть с урчащим желудком, что давно сам себя переваривал, да с горлом сухим настолько, что хотелось осушить реку?       Ты зашла в одну из комнат и скинула с плеч несуразный рюкзак, что был соткан из разных заплаток, и застёгивался он вовсе не на молнию — он был скреплён булавками; взбив его, как подушку, ты положила на него голову и прикрыла глаза. Рука же, словно отделённая от тела и имеющая собственную волю, полезла в карман и достала телефон, о который тут же что-то звякнуло. Ты медленно открыла глаза, и на телефоне, тихо раскачиваясь из стороны в сторону, болтался тот самый брелок.       Ну что за напасть? Ты столько времени не подпускала к себе эту мысль и на пушечный выстрел, но стоило прилечь в одиночестве, как душа превратилась в пламя. И не то, что мягко согревает, а то, что стремиться сжечь дотла. И почему же это пламя перескочило с души на внутренние органы, заставляя подступить к горлу тошноту?       Ты сказала ему, что вернёшься через три дня, и даже тогда была не уверена, что он станет ждать. Так что же теперь? Ты выдохнула; твои глаза округлились, а рука моментально подлетела ко рту: почему выдох получился таким судорожным?       Наскоро убрав телефон и мотнув головой, ты зажмурила глаза, словно приказывая сну прийти, только сон никогда и никому не подчинялся; наоборот, это скорее он подчинял людей, а его верные подчинённые в лице мягкой прохладной подушки и тёплого одеяла заставляли их бросать все свои дела.       С той стороны закрытых глаз, он слово был выжженным клеймом — ни стереть, ни перестать думать. Для такого взбалмошного человека, рядом с ним было на удивление спокойно, но как бы то ни было, не стоило даже допускать возможности надеяться, что он всё еще где-то там; даже если он не планировал больше придерживаться договора, он не был похож на человека, что умеет ждать.       Разум окутал туман; мысли шли одна за другой, но не поймать ни одну. Тело твоё беспокойно ворочалось, единственный звук, что был — это шуршание потрёпанного портфеля под твоей головой.       "ВСТАТЬ!"       Ты подскочила так быстро, словно кто-то схватил тебя за грудки и резко притянул. Ты рвано хватала ртом воздух, окидывая комнату загнанным взглядом. Никого. "Вот же…" начала ты, пытаясь восстановить дыхание. "Как же ты достал меня, мудила," промямлила ты в руки, которыми пыталась стереть усталость с лица. Больше всего выводила из себя неизвестность: это Рей какими-то изощрёнными путями проникает в твой рассудок, или же ты этот рассудок просто потеряла?       Пытаясь прийти в себя, ты не сразу услышала тихую возню где-то далеко за дверью. Привставши, ты вслушалась: походило на голоса. Ты потянула на себя ручку двери и огляделась; в конце коридора показалось фиолетовое сияние, ровно так же, как если бы на Земле кто-то включил свет в одной из комнат. Ты тихо двинула в ту сторону — голоса звучали всё ближе.       Оказавшись возле двери, ты аккуратно облокотилась спиной о стену. Теперь уже явно слышались звуки ухмылок, бранные слова, какое-то шуршание и мычание, было даже слышно, как кто-то причмокивает губами, делая очередную затяжку. "Выкуси," сказал кто-то и, даже не видя его лица, по голосу можно было определить выразительность его оскала. "Стрит флэш," что-то шлёпнуло — скорее всего, кто-то бросил карты на стол.       "Ты думаешь, я тебе поверю, шулер ёбаный?" взвыл второй, и что-то грохнуло. "Показывай, что под столом!"       "А может, ты научишься проигрывать?" скалился первый демон. "Нет у меня ничего, сам смотри," даже отсюда было слышно, как за непонятной вознёй тяжело дышит второй. "Убедился? А теперь к ставкам. Помнишь, что ты мне обещал?"       "Да забирай эту шалаву," огрызнулся второй демон, и ты слышала, как приближаются шаги. Кровь начала закипать, и это бурление словно придавало тебе сил — только его рожа показалась в дверном проёме, ты схватила его за щёки и сжала их так сильно, чтобы он не произнес ни звука; он же, даже не успев пискнуть, получил два удара кинжалом между ключиц, и тут же рассыпался в вечном небытие.       В комнате всё это время нарастало отчаянное мычание, и было оно то болезненным, то умоляющим. Ещё не заглянув в комнату, ты поняла, какое представление тебя ожидает.       Сглотнув густую слюну, ты показалась в дверном проёме; демон стоял к тебе в пол-оборота, и на уровне его члена на коленях сидела… Девушка? Женщина? За грязью, кровью и пытками было тяжело определить возраст. Что её заставляли делать, мог определить даже самый последний дурак — даже сейчас её поступательные движения головой и хлюпающие звуки вперемешку с заглушенными криками говорили сами за себя. Боль в твоём теле усилилась, заставляя оскалиться.       Ты всегда старалась держать собственную ярость в руках, но в такие моменты вы с ней менялись ролями. "Эй," ты тихо и сдавленно окликнула демона. Он тут же развернул голову, но вместо того, чтобы встретиться с его чёрными глазами, ты сначала рассмотрела его одежду и глянула на обнажённую девицу, и только после этого встретилась с его бешеным взглядом. "Куртка у тебя… ну, знаешь. Прикольная".

***

      Это был небольшой и своеобразный, но всё-таки джек-пот. Ты уже рылась в одном из деревянных ящиков, и тут было некоторое количество разных консервов: кукуруза, сардины, тунец, было даже несколько банок с персиками. Возможно, поиски продвигались бы куда быстрее, если бы не раздражающий белый шум на фоне; плач девушки хоть и перетёк в тихое похныкивание, но всё еще ужасно бил по перепонкам. Ты уже усадила её на стул, натянула на неё куртку и поставила перед ней найденную бутылку с водой — сейчас это было всё, что ты могла для неё сделать.       Ты заглянула в ещё пару ящиков: кроме воды и консервов здесь был даже сахар, чай, и к твоему огромному удивлению и счастью — шоколадные плитки.       Ты сняла булавки с рюкзака и принялась складывать туда провизию, прижимая бутылки и консервы как можно плотнее; осталось даже место для пачки сахара, пачки соли, упаковки чая и собранных игральных карт.       Ты застегнула рюкзак, в процессе уколов пальцы по паре раз, и взглянула на девушку; она прятала в руках побитое лицо и делала она это так, словно если она ничего не видит, то ничто не может её увидеть тоже; тело её содрогалось, и каждое подёргивание выглядело мучительно, словно происходило это не по её воле.       Девушка так и не прикоснулась к бутылке с водой. "Вставай. Пошли," ты не предполагала, что сказанные тобою слова будут звучать, как приказ — это вышло спонтанно. Девушка только ещё больше вздрогнула, но делать ничего не стала, только сильнее зарылась в руки.       Ты встала напротив неё. "Воду почему не пьёшь? Жить не хочется?" спросила ты, и едва ли ты звучала мягко и успокаивающе; в твоих словах будто крылась угроза. Она отказывалась посмотреть на тебя и ты, сев на корточки, отдёрнула её руки и схватила за подбородок. "Или пьёшь добровольно, или я сама начну её тебе в глотку заливать. Понятно?"       Из-за слипшихся ресниц было не уловить её испуганного взгляда, но язык её тела говорил сам за себя. Она с трудом ухватилась за бутылку, будто вода в ней была не прохладная, а только налитый кипяток; казалось, девушка вот-вот её уронит. Ты обхватила бутылку вместе с ней, открутила крышку и подвела к её губам. Ты увидела, что она, хоть и с трудом, но сделала первый глоток.       "Регенерация".       Ты не знала, полегчало ли ей, но теперь её глотки не выглядели такими болезненными, словно при ангине. Теперь она уже жадно пила воду, но было ощущение, что только что поглощённая ею жидкость тут же выходила из организма через слёзы.       Девушка допила, и её пальцы тут же разжались, заставив бутылку упасть на пол. "Вот и хорошо. Теперь пойдём," проговорила ты и обхватила её обмякшее тело за талию.       Надо было отдать девушке должное — может быть, она делала это только для вида, но она всё же волокла ноги. Ты проверяла каждую попадавшуюся комнату на наличие окна, тебя уже не волновало, в какой части или на какой высоте вы находитесь, лишь бы поскорее убраться отсюда.       Когда такая комната была найдена, девушка с концами перестала шевелиться. Пришлось проверить её пульс, но, как оказалось, она даже всё ещё была в сознании: когда ты приложила два пальца к её шее, она слабо кивнула.       Зайдя в комнату, ты усадила её на пол и окинула взглядом её голые ноги, после чего посмотрела на свои и без лишних слов начала снимать с себя берцы. Пред тобой предстала картина когда-то белых эластичных бинтов, что сейчас были грязно-красного цвета. "Это, конечно, полная антисанитария, но лучшего я пока не могу тебе предложить," и с этими словами принялась натягивать на неё обувь, и внезапно девушка впала в истерику.       "Не трогай меня!" вскрикнула она и попыталась отпихнуть тебя ногой — случайно ли или преднамеренно, но удар в любом случае вышел слабым. "Не прикасайся ко мне!" её голос нарастал, как и количество ударов её хилыми кулаками по полу.       Ты попыталась не обращать на это внимания и словить хоть одну из её извивающихся ног; когда тебе это удалось, девушка издала такой звук, словно её схватила не твоя рука, а змея, что долго за ней следовала, и что в кожу её впивались не твои ногти, а змеиные клыки. Она что есть силы подалась вперед и неуклюжим движением ударила тебя в лицо. "Убери от меня руки!" просьба была уже не жалобной и отчаянной; девушка, будто пытаясь мимикрировать под врага, зашипела.       В комнате раздался шлепок, и всё стихло. Девушка смотрела на тебя так, словно только пришла в себя и, прислонивши руку к щеке, начала растирать больное место. "Успокойся. Я просто пытаюсь тебя обуть".       Не без приключений, но ты всё же зашнуровала на ней берцы; девушка, даже если и смотрела в твою сторону, делала это с недоверием, и его было столько, сколько позволяла показывать усталость.       "Всё, пойдем," сказала ты, завязывая шнурки на последний узелок. Ты снова подхватила её, и вы подошли к окну. "Лучше приготовься".       "Перемещение".       Оказавшись уже перед знакомым бараком, ты сильнее обхватила девушку за талию; она уже не дёргалась, не шаталась, а только сильнее обмякла. Ты как можно тише и аккуратнее зашла внутрь — в глаза ударил фиолетовый свет от той самой лампы, что принёс Иона. Надолго ли хватает такой?       Вы встретились с ошарашенными взглядами, но и те быстро сменились на жалостливые. Однако никто из их обладателей так и не осмелился задать вопрос.       "Охренеть," из угла комнаты до тебя донёсся шёпот и следом присвист. "Она вернулась".       Не обращая внимания, ты уложила девушку к одной из дальних стен — подальше от присутствующих. Ты собиралась сказать ей несколько слов, но едва её тело коснулось пола, как она тут же сжалась в комок. Поджав губы, ты всё же решила оставить её в покое; ты подошла к одной из полок, попутно снимая рюкзак с плеч. "Долго меня не было?" спросила ты у Ионы, который уже минуту с любопытством и тревогой разглядывал тебя, бросив попытки отковырять от пола гнилые доски. Перед ним уже лежала кучка тлеющих, но так и не разгоревшихся деревяшек.       "Не знаю даже," протянул Иона, почесав подбородок. "Мы успели поспать около двух раз. Ты как? В порядке?"       "Ровно настолько, насколько можно быть в порядке в таком месте," сказала ты, улыбнувшись. Ты уже разгребала содержимое портфеля: на полке, как по магическому щелчку, появлялись консервы, несколько бутылок с водой, и когда ты достала соль, позади тебя раздался многозначительный кашель. "Что?" удивлённо спросила ты, оглядываясь за спину, но никто из них не смотрел тебе в глаза. "Я подумала, что с солью будет не так пресно есть всё это".       "Да не в этом дело," пробормотал Иона, потупив взгляд. "Просто в качестве одного из наказаний демоны заставляют нас жрать пачку соли".       "О," из тебя вырвалось соболезнующее междометие, и ты быстро убрала соль в один из ящиков. "Поняла. Значит, такое больше таскать не буду".       "Ты что, планируешь идти туда ещё раз?" позади тебя раздался ошарашенный возглас, и ты обернулась; тот самый мужчина, что ударил тебя в нос, уже стоял пред тобой, но глядел вовсе не на тебя: он пытался разглядеть, что ты принесла. "Чёрт возьми, тут даже персики есть!" оторопев от такой наглости, ты никак не отреагировала на то, как ловко и быстро он схватил консервированные фрукты. Он тут же достал ржавый гвоздь, и принялся ковырять банку. Выглядел мужчина и правда забавно: он больше походил на заросший и неухоженный куст, на который надели шапку, нежели на человека. "Ты это…" промямлил он. Было видно, как он сосредоточен — мужчина даже высунул язык, ибо банка поддавалась с трудом и скрипом. "Извини за нос".       Ты хохотнула, и в этот раз тебе и самой послышалось, будто этот смешок был от души. "Так вот она какая, цена доверия? Банка персиков".       "Много ли ты понимаешь!" сердито и даже немного обиженно воскликнул мужчина. Он наконец расправился с упрямой крышкой и, не взирая на острые края, засунул пальцы внутрь, и долька персика тут же оказалась у него во рту. То, как он жевал её, могло бы показаться мерзким — чавкающие звуки, кажется, доносились аж до соседнего барака. Но нет, у тебя это почему-то только больше вызвало аппетит. "Ах да, где же мои манеры," сказал мужчина и, вытерев пальцы от засахаренного сиропа об одежду, протянул тебе руку, и ты пожала её. "Меня зовут Бьорн. А вот тот громила в углу — Отер," он кивнул головой в сторону мужчины. "Он у нас не говорит, но очень эмоциональный, так что лучше держитесь от него подальше, когда он пытается что-то сказать. Может ненароком и по лицу заехать".       "Как скажешь," сказала ты, пытаясь вытереть липкие пальцы. "У меня тут ещё кое-что есть," ты засунула руку в рюкзак, и когда вытащила её, мужчина чуть не подавился. "Картишки".       Отер возбуждённо и радостно замычал, вставая с места. Когда он подошёл ближе, ты без вопросов протянула ему колоду карт. Он, не веря, заглянул тебе в глаза, и выглядело это так наивно, по-детски, что совсем расходилось с его габаритами. Ты кивнула и подала колоду вперед, и он, аккуратно зажав её пальцами, наконец-то взял её. "Кто ты, воин?" благоговейно пролепетал Бьорн, но он явно не ждал от тебя ответа, слишком уж был зачарован колодой обычных карт.       Иона поднялся на ноги, бросив все попытки разжечь тепло. "Ну что, парни," задорно начал он, обняв обоих за плечи. "В покер?"       Твоя голова моментально повернулась к девушке, но та лежала настолько неподвижно, что в голове ненароком возник вопрос, а жива ли она вообще. "Если хотите в покер — топайте на улицу," тихо сказала ты.       "Это ещё почему?" спросил Бьорн.       "Потом расскажу. Всё, идите," отмахнулась ты, и мужчины переглянулись; Иона кивнул в сторону девушки, после чего все они, без вопросов, вышли из барака.       Ты не собиралась ни наседать на неё, ни доставать расспросами — она не ответит ни в каком из всех возможных случаев. По крайней мере, не сейчас. Ты тихо подошла к ней и, севши у её ног и облокотившись о стену, мельком взглянула на неё. Девушка, кажется, почувствовала твой взгляд, в ином случае, почему бы она сжалась ещё сильнее? "Скажи хоть, как тебя зовут?"       Ты и не надеялась на ответ, но такое молчание ощущалось слишком уж тяжёлым. Пускай бы лучше она всхлипывала или даже плакала навзрыд, чем тихо хоронила себя в той грязи, через которую её заставили пройти. "Хочешь ты этого или нет, но я вытащу тебя отсюда," тихо, но твёрдо произнесла ты и облизала пересохшие губы. Снаружи послышалась ругань, но она была ни угрожающей, ни опасной; скорее той, которой обычно обмениваются закадычные друзья. Ты вскинула голову и взглянула сквозь дыры металлической крыши: на небе ни звёзд, ни облаков, только всепоглощающая пустота, который не было ни конца, ни края. "А потом… Потом я убью всех, кто это сделал с тобой. Или ты можешь сделать это сама, но для этого сперва неплохо было бы выжить. Так что… живи, ладно?"       Девушка так и не ответила, а ты не знала, что ещё следовало сказать. Ты поднялась со своего места и направилась к выходу, но тут же обернулась, когда услышала едва слышное хрипение. "Нора," слабо проскулила она. "Меня зовут Нора".              "Что же…" ты звучала растерянно, потому как не ожидала, что в этом дне она найдёт храбрость хотя бы для одного слова. "Рада познакомиться, Нора," после чего всё же вышла наружу.       Мужчины сидели тут, прямо на песке; карты уже были разложены, консервы вскрыты, и у каждого стояло по бутылке воды. Ты могла им простить такую расточительность, но только сегодняшним днём.       Иона вскинул голову и взглянул на тебя, и ты впервые увидела блеск в его замутнённых глазах. "Я так понимаю, нужно поискать ещё одежды?"       "Вроде того".       "Не сейчас!" шикнул на тебя Бьорн, не отрывая взгляда от своих карт. "Доиграем партейку, тогда и разберётесь. А вообще, давай-ка с нами".       "Я не умею играть в покер," сказала ты, рассеянно пожав плечами.       "Тю, так это ж разве проблема?" отмахнулся Бьорн. "Мы научим, садись давай," он дёрнул тебя за футболку, и это уже было не приглашение, а требование.       Пока ты располагалась на холодном песке как можно удобнее, время вокруг тебя будто замедлилось. Ты отчаянно пыталась разобраться во всех раскладах, что тебе объясняли, но так и продолжала путаться во всех фулл-хаусах, каре, стритах, и в какой-то момент, все эти слова слились для тебя воедино. Отер вечно что-то нечленораздельно мычал: слышалась в этом то угроза, то издёвка, то радость, то огорчение. Иона то и дело обнимал тебя за плечо и немного встряхивал, когда до тебя начинали доходить какие-то очевидные вещи, а Бьорн кричал какие-то ругательства на иностранном языке. Может, это были и не ругательства, но вряд ли таким тоном можно было хвалить человека. Атмосфера стояла такая, будто бы в бутылках у вас была не вода, а яблочный сидр, а вместо сардин — бутерброды с икрой или даже обычные чипсы, пусть и с самым нелюбимым вкусом.       И посреди этой суеты, ты, пусть и про себя, но дала обещание: вывести этих людей туда, где звезда греет горизонт сквозь пелену озона.

***

[1 марта 2020, 19:01, префектура Токио, Токио, кафе N]       "Вот ты где," промурлыкала Мей-Мей, присаживаясь за столик. "Давненько я от тебя ничего не слышала," голос её был тихий, заигрывающий и успокаивающий одновременно, но в кафе было настолько безлюдно, что Годжо без труда мог расслышать всё то, что она говорит.       "Работа," кратко ответил он, не одарив её никаким приветствием — он даже не взглянул в её сторону.       "Не собираюсь я отнимать у тебя много времени," Мей-Мей закатила глаза. "Я просто хочу получить свою часть," Годжо наконец посмотрел на неё поверх солнечных очков, и в его глазах читалась привычная беспечность, но и за ней скрывалось что-то ещё. Она пожала плечами. "Девчонка-то мертва," едва произнеся эти слова, она осознала, что скрывалось за его мнимым легкомыслием. Угроза.       Годжо пальцем теребил краешек салфетки, лежавшей на столе. "Во-первых," спокойно начал он. "Она не мертва. Во-вторых, забудь всё, что я рассказывал тебе о договоре, и в-третьих, Мей-Мей, послушай. Это самое важное," он вскинул вверх указательный палец, будто бы не понимал, что всё её внимание и так приковано к нему. "Тебе не идёт красный цвет помады. Так что сотри," он ладонью подтолкнул к ней салфетку, не забыв при этом мило улыбнуться.       Мей-Мей, улыбнувшись в ответ, рывком её скомкала. "Если хочешь, чтобы я выборочно потеряла память — это не бесплатно".       "Я и не думал, что ты скажешь по-другому," Годжо скрестил на груди руки и опустил голову, попытавшись зарыться в воротник униформы, совсем позабыв о том, что на нём сейчас рубашка. "Просто скажи, сколько ты хочешь".       "Столько же, сколько они предложили тебе," моментально ответила Мей-Мей, и принялась кокетливо накручивать локон на палец. "Хотя, воскрешение меня мало интересует. Давай так: меня вполне устроит сумма в десять раз больше той, которую ты заплатил мне за рекомендательное письмо твоим студентам".       Над ответом он ни раздумывал ни секунды. "Ладно," пользуясь или случаем, или её хорошим настроением, он добавил: "Будет ещё лучше, если ты забудешь дорогу к их дому".       "Тогда в пятнадцать раз больше".       "Наглеешь с каждым годом," усмехнулся Годжо от мысли, что и с дьяволом можно договориться. "Ладно".       "Боже," выдохнула она и потянулась к его щеке; он тут же отпрянул, откинувшись на спинку кресла. "Я даже в мыслях не могла представить, что когда-нибудь ты сможешь выглядеть настолько жалко".       "Мей-Мей," его голос оставался таким же мягким, как и перо, но даже оно может заставить человека подавиться. "Ты всё ещё жива только потому, что я уважаю тебя, как коллегу".       "Да ладно тебе, не горячись. Хотя, я знаю, насколько ты можешь быть горячим. Я даже не против," хихикнула она и, не дождавшись от него хотя бы одной привычной ответной пошлой шутки, вздохнула и отзеркалила его позу. "Так или иначе, мне всё равно предложили поработать заграницей. Я жду денег в течение недели".       "А если я переведу их через восемь дней?" спросил Годжо, и в голосе отчетливо звучала насмешка.       "Не знаю даже," протянула Мей-Мей, постучав пальцем по изящному подбородку. "А её старший братец в курсе, почему ты изначально с ней рядом остался?" заговорщически прошептала она, придвинувшись к нему поближе.       "Твоя взяла," он вскинул руки вверх, как взятый в плен человек. "Что ж, надеюсь, мы договорились".       "Самая приятная сделка в моей жизни," прощебетала Мей-Мей, поднимаясь с кресла. "Но она могла бы стать ещё приятнее, если бы ты отпраздновал её со мной," недвусмысленно намекнула она, ожидая, что и он сейчас встанет, но он не двинулся с места. У неё сложилось впечатление, будто Годжо вообще пропустил её слова мимо ушей. Это вызвало у Мей-Мей бесконтрольный смех. "Хотя, знаешь, ты мне больше нравился, когда у тебя не было сердца. Ладно, надеюсь, ещё увидимся," сказала она и выпорхнула из кафе, словно пташка.       "Надеюсь, нет," тихо выдохнул он себе под нос.       Ты вернёшься — Годжо знал это наверняка; всё, что ему было необходимо, чтобы зацепиться за эту мысль — лишь пара заверяющих слов от твоей сестры. Ему не нужно было залезать и ковыряться в глубинах собственной души для того, чтобы понять, что ты справишься со всем сама, но, если у него была хоть малейшая возможность обезопасить тебя, и тем более, если ценой этому были деньги, то он с радостью расстанется с этими бумажками.

***

      Ты входила в барак уже по-хозяйски и, если бы тут была дверь, вероятнее всего, ты бы выбивала её с ноги. В твоих руках едва всё умещалось, но единственное, что так и норовило выскользнуть — это добытые ветровки. "А вот и я!"       "Привет," откликнулся Иона, пытавшийся заварить чай в холодной воде. "А это ты откуда взяла?" ошарашенно спросил он, глядя на одежду в твоих руках.       "Да такое за пару пачек сигарет продать можно!" хрипло воскликнул Бьорн, бросив втыкать гвозди в доску. "Может, даже и за три".       "Вообще-то, я принесла это не для продажи," сказала ты, поморщив нос. "Ты себе скоро все лёгкие выкашляешь, так что лучше сам надень," обратилась ты к Бьорну и кинула ему одну из ветровок; закралось сомнение, что уже завтра ты её не увидишь. "Я такое местечко нашла в последнем здании, пришлось ущипнуть себя, чтобы проверить, что я не сплю. Честно говоря, до сих пор не верится!" кто-то сзади сильно ущипнул тебя за плечо, и ты содрогнулась, хватаясь за больное место.       "Отер!" хором негодующе воскликнули мужчины, а позади тебя раздалось обиженное мычание. Ты через плечо глянула на Отера; он, словно провинившийся ребенок, сел в угол рядом с Бьорном.       "Давай-ка я тебе помогу," сказал Иона, подходя к тебе и забирая часть вещей. Он расположил их на полу и Бьорн, моментально подскочив к вам, тут же начал их перебирать: помимо курток тут были и нитки с иголкой, и спички, и пару тарелок с ложками и вилками, а также брусок мыла и ещё тюбик с какой-то мазью.       "А как же еда?" огорчённо проворчал Бьорн, продолжая копаться в вещах.       "А ты всегда только брюхом думаешь?" возмущённо спросил Иона и принялся разбирать найденное тобой по полкам и ящикам, пытаясь установить хоть какой-то порядок.       "Естественная потребность, знаешь ли," буркнул Бьорн себе под нос и тут же вернулся к заколачиванию гвоздей в деревяшку.       Ты подошла к Ионе и неуверенно пихнула его плечом. Он вопросительно глянул на тебя, и ты кивком головы указала на девушку, что лежала в углу. "Как Нора?" шёпотом спросила ты.       Иона тоже заговорил вполголоса. "Всё ещё не говорит. Хотя сегодня она хорошо поела".       "Неплохо," ты одобрительно хлопнула в ладоши, обрадованная хоть каким-то прогрессом.       Вы молча продолжали раскладывать всё по местам, временами задумываясь, куда положить ту или иную вещь. "Знаешь," тихо начал Иона. "Нам тут до тебя вообще нечем было заняться. Просто сидели по углам. Не могу сказать, что это плохо," мужчина нервно хохотнул. "Потому что тех, кого всё-таки демоны припахивали, мы больше не видели. А с тобой вот…" он покрутил в руках катушку ниток и, подбросив её в воздух, ловко поймал. "С тобой хоть какое-то нормальное занятие нашлось. Человеческое".       "Это просто нитки, Иона," ты попыталась отшутиться, и тут же перевела тему. "Я сейчас снова пойду туда. Там столько ещё всего есть. Я только мельком увидела, но там даже альпинистское снаряжение лежало".       "Как думаешь," начал Иона, и на мгновенье притих. "Что это за вещи такие?"       Ты замялась — не хотелось прямо отвечать на такой вопрос. "Думаю, ты знаешь".       "Да уж…" вздохнул Иона, и брусок мыла, что он пытался пристроить на одну из полок, вдруг почувствовался в руке куском всех тех душ, что здесь сгинули — держать его стало неимоверно тяжело.       "Как бы то ни было, им эти вещи больше не нужны. А вот нам — вполне," твёрдо заявила ты, беря из его повисшей руки мыло и кладя его на полку.       Иона и не удивился циничности — иные в подобных местах не выживают, он не раз наблюдал подобное. "Может, повременишь с вылазкой? Там у парня из соседнего барака гитара есть. Я бы мог сказать, что мы у костра посидим, но это вряд ли," он грустно усмехнулся. "Так, скорее у горстки воняющих дымом деревяшек".       "Да нет, вы идите. И попробуйте Нору растормошить, может, это пойдет ей на пользу," сказала ты, но особой надежды не было. Тем не менее, попытка будет заведомо неуспешной, если ничего не предпринять. "А я пойду. Увидимся".       "Перемещение".       "Чёрная магия, не иначе," пробормотал Бьорн, едва твой силуэт исчез с их глаз, за что получил сильный тычок в плечо и рассерженное мыканье Отера.