О фикусах, родинке под глазом и трёх ложках сахара.

      Сон, длинной в три часа был не самой приятной, но обыденной вещью в жизни Ойкавы. Ему бы очень хотелось проваляться весь день на большом разложенном диване, закинув ладонь в район носа лежащего рядом Суги-чана, но время упрямо близилось к обеду.       Уснуть второй раз не получилось.       Сугавара выглядел измотанным уже в то время, когда они только вошли в квартиру Ойкавы, неловко расцепили сжатые мизинцы и разошлись по разным комнатам. Тоору пошёл умываться, а Сугавара юркнул на кухню, чтобы порыться в холодильнике и скрыть подступающий румянец. Среди полок холодильника оказался только вчерашний рис и парочка фруктового льда в морозилке. — Эй, Суга-чан, ты сильно устал?       «Очень» – хочется ответить Сугаваре и пойти спать хоть на пол, чтобы прийти в себя, и окончательно забыть все трудности дня. Игра с ребятами, Даичи, прогулка с Ойкавой… Складывалось ощущение, что Сугавара выдохся уже давно. — Нет, — вопреки здравому смыслу отвечает Коуши и протягивает Ойкаве апельсиновое мороженое. — Ты знаешь о том, что такое квазар..?       С Сугаварой было хорошо: можно было много болтать и не ловить на себе отрешённые взгляды Матсукавы. Шутить и дурачиться без угрозы получить тычки от Иваизуми. Выглядеть серьёзным и собранным, но не излишне пугать кого-либо. Всё больше Ойкава разговаривал, слушал и открывался, а когда наконец-то понял из-за чего это происходит, то внутри что-то скрутилось и отдало в голову. Затошнило. Наверняка от мороженого.       Потому что Сугавара был собой. Он не был как бывшие товарищи по команде, Ива-чан, знакомые или старшая сестра. Он был Сугаварой Коуши – бывшим связующим Карасуно, парнем с очаровательной родинкой под глазом, а ещё лучшим слушателем, когда дело касалось всего на свете: начиная волейболом и заканчивая жизненным циклом звёзд. И рядом с собой, Тоору хотел видеть именно Сугавару.       Не безликого человека, который не будет раздражать и в случае чего сможет снизить раздражение и закипающую злость одним своим присутствием. Не идеальный образ слушающего, который выстраивался в голове столько времени, и для которого Ойкава хоть где-то будет первым.       А его. — Всё в порядке, — рассмеялся Сугавара в тот самый первый день, когда они только встретились в магазине. Ойкава тогда вглядывался в имя на бейджике, отчаянно пытаясь вспомнить, как зовут Бодрячка-куна, — я не очень хорошо запоминаюсь.       Парень подошёл чуть ближе и теперь Тоору мог прочитать: Коуши Сугавара. — Дело не в этом, — возразил Ойкава, смотря из-под свисающих прядей волос на слегка удивившегося Сугавару, — ты запомнился мне ещё с нашей первой игры перед национальными. Если бы я и имя твоё запомнил, то сейчас бы не забыл.       В старшей школе имена были не нужны: зачем капитану Аобаджосай знать всех в Карасуно, которые были перво-наперво серьёзными соперниками? Можно было довольствоваться Тобио-чаном, Капитан-куном («Даичи, Даичи, Даичи» – напоминал себе Ойкава), Чиби-чаном, тем хамоватым и лысоватым нападающим, серьёзным либеро, стрёмным парнем в очках и Бодрячком-куном, глядя на которого даже команда соперников начинала чувствовать себя лучше. От одного представления влияния на своих ребят бросало в дрожь.       «Имена – они как что-то очень и очень личное и важное, Тоору, — шепнула мама на ухо замершему сыну, — когда знаешь имя, можно и привязать себе человека. А когда называешь кого-то близкого по имени, то между вами уже есть связи, которые можно как и укрепить, так и разорвать.»       Ойкава переворачивается на другой бок, пяткой спихивает с себя смятое одеяло и внимательно разглядывает ещё спящего Сугавару. На улице сегодня пасмурно и солнце противно не слепит в глаза, так что поспать ещё можно. Ёрзанье Ойкавы рядом заставило Сугу сморщиться и потянуться за чем-то, что поможет укрыться. Тоору любезно тянется за одеялом и накрывает Сугавару по самые уши. — Давай сегодня торт испечём, Коуши?

***

      Яичница и бекон скворчали на сковороде и это неброское сочетание имело настолько восхитительный запах, что Сугавару повело с первых секунд. Он проснулся, тяжело сел на диван и старался избавиться от остатков отличного сна. Стрелки, дошедшие до трёх часов дня, смотрели будто бы укоризненно. — Доброе утро, Суга-чан! Уже проснулся? — Ойкава вытер руки о полотенце и ловким движением нацепил на переносицу очки, — Ну ты и соня конечно. — Ты завтрак готовишь? Я есть хочу, — Сугавара, всё ещё находясь половиной своего сознания во сне, одарил хозяина квартиры несдержанной просьбой. Трудно было понять, что хрустнуло сейчас: сердце Ойкавы или яичница на сковороде. — Грубо! — резко вздохнул Тоору, выглядя чересчур оскорблено, — А где же «Доброе утро, Ойкава-сан, не позволишь ли мне составить тебе компанию в этот чудный обед понедельника»? Ты бы на время хотя бы смотрел и понял, что весь завтрак в виде двух листочков салата проспал.       Сугавара посмотрел так, что Ойкава ненароком вспомнил Иваизуми. Только вот у Суги в глазах плясали шутливые искорки. — Ну тогда ешь свою яичницу сам, — флегматично ответил Коуши, вновь пряча взлохмаченную макушку под одеялом.       «Ойкава-семпай иногда напоминает ребёнка. Смотришь на него и думаешь: да как так вообще можно? А потом руки от его подач болят и дрожат. Он не станет терпеть раздражающих людей. Тот же самый Ушиджима-сан…»       Первогодки Сейджо были почти у истины: Тоору и впрямь иногда вёл себя слегка инфантильно. Конечно же, такое было редко и зависело от ситуации…Но сейчас Ойкава дуется, упирает руки в бок и громко топая, уходит на кухню, показав Сугаваре язык. Коуши высовывается из-под одеяла, в точности повторяет его жест и отворачивается. Два дурака. Ойкава чем-то грохочет на кухне, бьёт столешницу, а потом о кофейный столик рядом что-то стукается – Сугавара пока что не смотрел. Громкий хлопок двери выглядел бы почти угрожающе, если бы Суга не был на все сто процентов уверен в том, что хозяин квартиры просто нагоняет драму. Если Ойкава захочет – выставит Коуши прочь и даже на него не посмотрит.       От этого резко стало страшно. Ойкава, который так искренне улыбался, шутил и часто дёргал Сугавару, чтобы ткнуть на фикус, который прибавил в росте пару сантиметров, просто…Возьмёт и в какой-то момент посмотрит на Сугу, как на ничтожество?       Под одеялом становится душно и жарко, как в самой страшной тюрьме – в заточении своих чувств и мыслей. Сугавара садится нормально и хватает воздух, как рыба на суше. Рядом стояла аккуратно приготовленная яичница с беконом, стакан молока и стикер с надписью «Не дуйся и поешь нормально;)»       От обычной яичницы, чуть подгоревшей по краям, стало заметно спокойнее. Не страшно было взять в руки телефон и открыть мессенджер, у которого висело около двух сотен уведомлений. «Я надеюсь тебя не украли, Сугавара, потому что если это так, то я зову Даичи и мы идём в полицию» – Асахи как обычно нервничал сильнее обычного. «Я хочу извиниться за то, что произошло. Я читал о, ну…О таких, как ты. Извини, что я не могу полюбить тебя, но я надеюсь, что мы продолжим быть друзьями». Даичи, ох Даичи…Сугавара сжал губы в тонкую полоску и махнул головой. Конечно они будут друзьями. Коуши не злился, но ему было очень-очень обидно, просто от осознания того, что его чувства не взаимны. Когда Суга быстро напечатал ответ, убедил Асахи в том, что он в порядке и кушает вкусный бекон, на глаза попалось последнее сообщение. от: Мама!!<3<3(всегда перезванивать) кому: Вы. «Твой сосед и преподаватели в университете сказали, что ты прогулял сегодня и не очень заинтересован в учёбе. Тебе стоит ценить то, что мы с отцом делаем для тебя, Коуши. Мы очень сильно любим тебя и хотим, чтобы ты был счастлив. Не разочаровывай нас. И будь добр, начни наконец-то посещать занятия, мы не сможем и не хотим содержать тебя долгое время. У тебя был старт после школы и место в университете, почему ты это не ценишь?»

8:29

      Телефон грохается из рук и тут же пропадает среди хитрого сплетения простыни и одеял. Сугавара ставит тарелку в сторону и смотрит на свои руки несколько секунд, стараясь избавиться от изображения сообщения перед глазами. Он разочаровывает.       Коуши не любил сожалеть о поступках прошлого, но сейчас всё было иначе. Сегодня он должен был пойти учиться, поссориться с соседом и до ночи перечитывать конспекты, но он предпочёл гулять до рассвета, танцевать и кормить кошек с Ойкавой. Если уж о чём-то и жалеть, то только о поступлении в этот блядский университет, который не принёс Сугаваре ничего, кроме сожалений и срывов. — Ты поел? — Ойкава привычно улыбается, подпирая плечом стенку, — Выглядишь не бодрее, чем пятнадцать минут назад. Что-то случилось? — Просто написал кое-кто. Не стоит переживать. — Даичи? — Ойкава хмурится, — Если он не извинился и не сказал, что ты самый лучший, то я напишу со своего номера ему о том, что он придурок. — О, это уже радикальные меры, — Сугавара хлопает по простыне рядом с собой и Ойкава, сделав реверанс, присаживается рядом, — дело в моей маме…       С каждой минутой эмоционального рассказа, Ойкава чувствовал, как его неприязнь к матери Коуши растёт в геометрической прогрессии. Его с самого детства приучили не обижать девочек, девушек и женщин, но просто невозможно было не скривиться брезгливо, когда Сугавара, путаясь и запинаясь, рассказывал о том, как его мать сначала не принимала волейбол, пилила из-за хороших баллов, не приходила на матчи и по полочкам разложила всю будущую жизнь единственного сына, не спросив самого главного – мнения. Отец тоже был хорош: развёлся со своей женой, когда Коуши только пошёл в начальную школу и звонил только по праздникам. Ну или когда пил. — А ещё родители не знают о том, что я гей, — в заключение произнёс Сугавара, хлопнув подушками о сложенное постельное бельё, — боюсь представить, что за скандал устроят, когда узнают. — Именно поэтому ты не протестуешь по поводу учёбы? Хотя вы с Даичи и в одном подготовительном классе, у вас будут разные профессии. Боишься, что лишишься всякой поддержки. — В какой момент времени, ты стал настолько проницательным? — Мне просто хочется тебе помочь.       Эти слова давно стали звучать неискреннее. Сугавара тот самый парень, который первый тянет руку и рвётся вперёд, когда дело касается помощи, но принять помощь для него сродни приговору. Но Ойкава не выглядел как человек, который воспользуется слабостью и секретами человека, которого узнал.       Ситуация смешная, хотя юмор уловить трудно. Ойкава и сам почти такой же. — Послушай, а что если ты… — Ойкава наклоняется и что-то долго шепчет Сугаваре, не останавливаясь даже в тот момент, когда у Коуши подгибались колени.        Звучало как самый странный, дерьмовый, безрассудный план на свете. Вот только он привлекал больше жизни во лжи и сценария прожить всю жизнь, сожалея.       Сугавара решается привести эту идею в действие.       Даже если ему было очень страшно.

***

      Ойкава остался один в квартире только под вечер: Сугавара созвонился с Асахи и Даичи, показал им скалящегося Ойкаву на камеру и убедил, что он в полном порядке. С явной неохотой, но ему поверили. Общежитие встретило прохладой, кучей вещей на кровати и отсутствием соседа – хоть что-то хорошее в этом университете. Несколько раз щёлкнула шариковая ручка, Суга задумчиво погрыз её кончик и начал писать что-то в ежедневнике. Конечно, рассуждал он, нельзя так сразу взять и избавиться от своих проблем, но примерный план хотя бы был:       1. Признаться маме и папе (страшно)       2. Наладить отношения с Даичи (ВДВОЙНЕ СТРАШНО)       3. Отчислиться (возможно сделать это первым!!)       4. Съездить с Ойкавой в Диснейленд.       Последний пункт с Тоору не обговаривался, но шестое чувство подсказывало, что он будет очень рад сделать пару фотографий с Ариэль или Микки Маусом. — Гляньте, кто к нам пришёл! — сосед по комнате вытягивается у двери и смеётся, — Суга-кун, какая встреча, я уже думал, что ты живёшь со своей подружкой и решил покинуть меня. Хорошо, что ты вернулся. — Если бы у меня была подружка, я бы лучше лица твоего не видел, — о, Сугавара был иногда такой язвительной задницей. Сосед, махнув рукой, заваливается на кровати, втаптывая приподнятое настроение и самого Сугавару в грязь.       Коуши расцарапывает ручкой лист бумаги, оставив в уголке лишь нарисованного котика с дурацкой мордашкой, и думает опять. Не было никакой гарантии, что в процессе выполнения плана Сугавара не даст заднюю или самые худшие опасения не подтвердятся… Зато Ойкава светился так, словно выиграл в лотерею. От него веяло уверенностью и он постоянно говорил, что Суга-чан со всем справится, как справлялся со всеми своими матчами. Сугавара и сам немного начинал верить в то, что его мама примет сына любым, с Даичи не будет той сдавливающей неловкости, а университет будет просто далёким воспоминанием. Да, наверняка так и будет. До тех пор, пока к Сугаваре не вернётся уверенность, Ойкава будет верить за них двоих.

***

~~。＼Новый план!!／。~~       1. Рассказать родителям и друзьям об ориентации. (Сделать в первую очередь ОБЯЗАТЕЛЬНО)       2. Устроить ночёвку с Асахи и Даичи.       3. Поступить туда, куда я хочу       4. Поблагодарить Ойкаву.       Помедлив, Сугавара достаёт из шкафчика карандаш и добавляет последний, но самый важный пункт. Почерк неуверенный, а давление карандаша слишком слабое, чтобы можно было стереть и не видеть больше.       5. Быть счастливым. (?)

***

      Первый пункт старательно игнорировался, зато Сугавара успел отменно потусить с Асахи и Даичи. Савамура не выглядел как человек, который две недели назад отшил Сугавару, да и последний лишь старался делать вид, что ему было грустно. Он был влюблён в своего друга три года, был рядом, поддерживал, переживал все взлёты и падения. Возможно Коуши просто привык к мысли о том, что ему нужно быть влюблённым? Однако его пугал не сколько отказ, сколько сама идея того, что есть возможность влюбиться в кого-то другого. Даичи был рядом. Даичи нужен. Даже если они останутся друзьями, Сугавара не должен был чувствовать внезапного облегчения после того, как его быстро и неожиданно начало отпускать от Даичи. Они много говорили об ориентации Сугавары и под третью лекцию Савамура выглядел несколько задумчивее, чем обычно. А потом он ещё раз извинился. — Ты шестой раз за вечер упоминаешь Ойкаву, — убитым голосом сказал Асахи, убрав огурчики с глаз. — Вот именно! Суга, что-то происходит? — Даичи поправляет увлажняющую маску и смотрит на Коуши, покрасневшего отнюдь не от скраба.       Ничего не было нормально. Ничего. Абсолютно. Это странное ощущение свободы, эта ниоткуда взявшаяся ревность к тому, что Ойкава не отвечал на звонки Сугавары, а потом извинялся и оправдывал это тем, что они с Иваизуми делали проекты или играли в волейбол. Интересно, чувствовал ли Ойкава то же, когда Сугавара упоминал о Даичи? Такое состояние мешало учиться, работать и даже нормально контактировать с людьми – собственно, именно поэтому Суга не ходил к Ойкаве на протяжении этих недель, после их спонтанной ночёвки. Но об обещании помнил хорошо. — Всё хорошо. — Ты тот ещё пиздун, Суга, — категорически возражает Даичи, — ты ну вообще никогда не умел врать.       Даичи и Асахи надвигаются на замешкавшегося Сугавару почти одновременно, осыпая его вопросами и подливая масла в огонь своим «Ну мы же волнуемся»       Пришлось рассказать. Показать ежедневник с планом, где напротив первого пункта было приписано «Ну ты и слабак». — Значит, только мы в курсе о том, что ты по мальчикам? — Видимо да… — И ты боишься сказать своим родителям? — Сугавара утвердительно промычал.       Он не обсуждал с Ойкавой план того, как признается остальным – Тоору сказал, что самостоятельность в этом деле важнее всего, – но по тому, как заговорщически переглянулись бывший ас и капитан, Коуши понял, что конец ещё одной недели будет весёлым. Впрочем, если что-то задумали два самых близких человека для Сугавары, это будет не так уж и плохо. Стоило дать шанс, в первую очередь себе

***

от: Ойкава кому: Вы. «То есть ты наконец-то сделал каминг-аут перед воронятами? Это здорово, Суга-чан!»

22:18

      «Конечно здорово, – подумал Сугавара, – особенно здорово было узнать, что Цукишима и Ямагучи тоже…» от: Вы кому: Ойкава. «Это было неожиданно. Даичи и Асахи заставили меня позвонить некоторым по видеозвонку, мы так и не смыли те глупые маски и скрабы, которые взяли у Ячи. Но всё прошло лучше, чем ожидалось. Прошло почти две недели с того, как я признался Даичи, но мне очень хорошо и тепло. Мы как будто и не чувствовали неловкости из-за моей ориентации.»

22:20

от: Ойкава кому: Вы «Следующий шаг – семья! Не боись, ты ведь Сугавара Коуши, самый классный на свете (после меня, конечно же). Ты справишься с этим. В конце концов, тот факт, что ты гей не ставит конец на твоей жизни, верно? Я би, так что мы недалеко друг от друга»

22:23

«Ладушки, Суга, Ива-чан гонит меня спать:(. Вот ханжа. Поговорим об этом завтра! Ты тоже долго не сиди, а то будешь опять спать до трёх часов. Учти, в этот раз я тебя не накормлю!»

22:28

      Парень откинул мокрую прядь чёрных волос назад и хихикнул, делая последнюю фотографию переписок с телефона Сугавары. Когда он ушёл в душ, оставив своего соседа наедине с телефоном, разрывающимся от уведомлений, и бесконечным любопытством «товарища», пути назад уже не было. План можно было жечь, а последний пункт вычёркивать. Пароль свой день рождения – оочень прост, а Суга-кун слишком наивен и хранит много секретов. Идеальная добыча для местного клуба сплетников. «Хей ребят, вы знаете кое-что о нашем миленьком Сугаваре? У меня есть то, что добьёт вас»       К полуночи уже половина университета знала о том, что Сугавара, который иногда приносит одногруппникам онигири и рассказывает смешные шутки, – гей.       «У вас есть номер его мамы?»       «У меня есть!! Суга-сан как-то продиктовал, когда у него разрядился свой телефон»       «Скидывай мне. Пусть увидит это сама. Вот смеху-то будет».