Цветочная лавка “Pivoine Blanche”

Первое впечатление обманчиво. Чжань убедился в этом спустя пару недель с момента согласия дать работу на вид безобидному, слегка неуверенному в себе мальчишке. Ибо проводил время в лавке всего несколько часов до закрытия, поэтому проблем с тем, что у него числится несовершеннолетней сотрудник, быть не могло. Поначалу парень исправно следовал всем инструкциям, старательно запоминая каждую мелочь, относящуюся к заботе о цветах. Сяо Чжаню льстило, что Ибо не просто выполнял поручения, но и самостоятельно проявлял инициативу узнать больше, до мельчайших деталей. К концу первой недели они свободно разговаривали друг с другом, так как невозможно было продолжать официальный стиль общения после очередной нелепости: Чжань хорошенько измазался в грязи, по неосторожности споткнувшись о шланг подле грядки и утянув за собой рядом стоящего, ничего непонимающего Ибо с ведром удобрения в руках. Ему давно не приходилось испытывать столько смеха и вони одновременно. Пусть смеха за жизнь Чжаня случалось немало, но от тошнотворного запаха он не мог избавиться весь последующий день. В целом Ибо казался милым и неловким, особенно когда не справлялся с обязанностями и подходил с безумно виноватым лицом просить о помощи. Его румяные щеки на пару с опущенным взглядом и беспорядочным заламыванием пальцев довольно худых рук — срабатывали на ура. Глядя на него в такие моменты, Чжань думал, что смог бы одной рукой сломать тонкое запястье, сжав чуть сильнее положенного. Поэтому Ван Ибо в качестве поддержки получал лишь легкое похлопывание по плечу или недолгое взлохмачивание приятных на ощупь карамельных волос. Судя по яркой улыбке в ответ, такие махинации его более чем устраивали. Чжаню не составляло труда вновь и вновь что-то объяснять и показывать своему новоиспеченному сотруднику, даже если это требовало бесчисленных повторений. От, казалось бы, столь заинтересованного вида своего нерадивого ученика внутри щемило от переполнявшей нежности. Разве в наше время подростки могут быть такими покладистыми? Вот именно, что нет. Ибо как только почувствовал, что Сяо Чжань то и дело стелится перед ним, боясь спугнуть или чем-нибудь обидеть, стал понемногу высвобождать свою истинную сущность. С каждым днем все отчетливее становилось понятно, кто перед ним — мелкий манипулятор, умеющий строить невинную моську. Хотя Чжаню следовало бы обратить внимание на то, что вряд ли причина его падения крылась в несчастном шланге. Слишком уж твердым он был. Да и повторяющиеся вопросы Ибо со временем перестали вызывать желание помочь, так как парень в такие моменты явно витал где-то за пределами лавки. С каждым днем все больше проявляли себя колкие фразы, некая насмешливость и едва уловимая дерзость. Перед Сяо Чжанем был вовсе не ангел воплоти, а настоящий засранец, пользующийся его добротой. Потому что… — Потому что Чжань-гэ должен был запомнить, что я пью только клубничное молоко, — дует губы Ибо в привычной манере. И потому что Ибо вкрай охренел. — Я тебе ничем не обязан, — смотря на покачивание ног вальяжно рассевшегося на столе, устало просит: — Слезай давай. — А как же забота о своих подчиненных? — не обращая внимание на просьбу, Ибо распечатывает трубочку и вставляет в напиток. — Напоминаю, что ты здесь на птичьих правах, — Чжань, скрестив руки на груди, наблюдал за тем, как парень неторопливо пил фруктовое молоко. Мужчина знает, напускное недовольство — спонтанные капризы младшего. К концу второй недели их становится тьма, но самое интересное — он во всем ему потакает. Не то чтобы Чжань слюни подтирал младенцу, но лишний раз старался не препираться с ним: чувствует себя виноватым. Поэтому сейчас, потирая переносицу, молча удаляется по своим делам. Все-таки работу никто не отменял, нужно оформить заказ на новую поставку растений. — Чжань-гэ, спасибо! — слышится позади голос Ибо, отчего на душе становится теплее. — Мелкий засранец, — хмыкает мужчина, взяв планшетку, начиная подсчет товара. Спокойную и размеренную жизнь Чжаня теперь разбавлял избалованный им же мальчишка. Не сказать, что ему от этого плохо, но явно не по себе. Привычная рутина превратилась в дни, наполненные различными чувствами: в нем плескались иногда раздражение, иногда прорывало на смех, иногда эта была едва различимая злость, а иногда моменты беспричинной радости. Сяо Чжань успел позабыть, что люди могут вызывать эмоции. Ибо же постепенно распечатывал то, что за столько лет покрылось толстым слоем пыли. — Нужна помощь? Обернувшись на парня, ищущего куда бы приткнуть взгляд, Чжань вновь видит перед собой стеснительного Ибо, вызывавшего исключительно положительные эмоции. Он ведь всего лишь подросток — им свойственны капризы, бунт и юношеский максимализм; на них таить обиду глупо. — Отнеси ящик с подручными материалами в подсобку и принеси нам две пары перчаток, — на что Ибо кивает и сразу принимается за дело. Ему достаточно всего нескольких минут, чтобы переключиться на стандартный режим «пришел заработать денег». Он словно чувствует, когда слишком близко подступает к опасной границе вседозволенности, чтобы смочь вовремя сделать пару шагов назад и сгладить углы — лишний раз доказывает, что пятнадцатилетний парень умеет пользоваться головой. Чжань не кривит душой и открыто осуждает людей, которые считают, что до совершеннолетия можно спускать все с рук, оправдывая поступки возрастом. На минуточку, дети к десяти годам уже способны в полной мере делать осознанный выбор. Что уж говорить о пятнадцати, шестнадцати и тд. А еще мужчине приносит удовольствие наблюдать за мальчишкой, занятым пересаживанием цветов: бережные касания к живому растению и глаза, в которых читалось то же чувство безмерной важности момента, слишком идеально переплетались с его чувствами в отношении цветов. Ибо нравилось то, чем он занимался, — видно невооруженным взглядом. Потому знания о скрытых от чужих глаз улыбках нисколько Сяо Чжаня не расстраивают. Ибо часто и широко улыбается без особой на то причины. Наверное, именно в этом секрет его безнаказанных выходок. Чжаню тоже хочется просто так улыбаться от уха до уха. Но то ли возраст мешает, то ли прошлое все еще где-то на подсознании нашептывает о том, что без нее так быть не должно. — Я принес перчатки, — протягивает одну пару Чжаню, сразу стушовываясь из-за секундного прикосновения к его руке. Чжань уже не первый раз замечает легкую дрожь при минимальном контакте. Если раньше он списывал такую реакцию на то, что они знают друг друга всего ничего, то сейчас, когда они провели вместе больше двух недель в «Pivoine Blanche», ответа попросту нет. — Отлично, — надев перчатки и махнув рукой Ибо, мужчина направился в сторону теплицы, разместившейся на заднем дворе цветочной лавки. — Я тебя никогда не спрашивал, — начал было Чжань, подготавливая землю к посадке, — для чего тебе деньги? — Для себя. Есть список желаний, неосуществимый родителями. Точнее, они не считают некие мои потребности необходимостью, — отвечает парень, передавая садовую лопатку. — Что же это за потребности? — выгибает бровь Чжань, не переставая выкапывать небольшие ямки в земле вдоль ряда, в то время как Ибо следом засыпал в каждую необходимое количество семян. — Ну, хм, — чешет затылок, нерешительно признаваясь: — Хочу плойку. — Которая «плейстейшен»? — уточняет Чжань, откладывая лопатку в сторону. — Тоже считаешь это глупостью, нестоящей денег? — хмыкает подросток, готовый в любую секунду к нападкам осуждения со стороны старшего. — Да нет, — просто отвечает мужчина, выпрямляясь и возвращаясь к началу ряда. — Не считаю увлечение глупостью, поскольку от этого ты можешь получать удовольствие, — делится своей точкой зрения с Ибо, принимаясь засыпать семена землей. — Мне, как ты успел заметить, нравится копаться в земле. Однако раньше я был довольно успешным архитектором, помог даже в создании пары зданий в Южной Корее. Правда, деньги и уважение со стороны коллег не приносили того же спокойствия и умиротворения, что цветы. Каждый день я прихожу вовсе не на работу, а чтобы… Наверное, чтобы рядом с ними ощущать себя живым. Черт, — закончив посадку, Чжань поднялся на ноги, — чувствую себя рассуждающим о жизни стариком. — Мне нравится, — неосознанно пожимает плечами Ибо. — Я имею ввиду, что хотел бы также. — Также? — выжидающе сверлит взглядом лицо парня, которое в моменты задумчивости приобретало черты взрослого. — Жить так, как хочется тебе, а не так, как хотят другие, — почему-то именно сейчас Чжаню удается распознать едва заметный оттенок грусти в глазах напротив. Сяо Чжань молча подходит ближе и все же позволяет себе прикоснуться к хрупкому запястью костяшками пальцев, а затем обхватить ладонью в поддерживающем жесте. Он видит, как Ибо вновь начинает мелко дрожать, а щеки окрашиваются в розовый. — Все в твоих руках, — заглядывает в темные глаза, в которых отражался блеск лампы, когда как у самого стоял неясный шум в ушах.