Я — Учиха Итачи

Темень, ночь и ты одна…

Тебе страшно, госпожа?

Прячься, если хочешь жить —

Будем мы сейчас водить.

Беспокойная полудрема слетает с меня в тот же момент, когда я ощущаю на своем лице чужой взгляд. По позвоночнику проходит пробирающий до костей ​мороз. Какого… Рука сама тянется к подсумку, медленно сжимая пальцы на рукоятке куная, пока лицо и дыхание продолжают оставаться спокойными. В голове воцаряется хаос из беспорядочных, панических мыслей, в ушах стучит кровь, и я кусаю изнутри щеку, которой расслабленно упиралась в собственное плечо. Стоп. Вдох-выдох. Нужно успокоиться. Пальцы неосознанно сжимают рукоятку сильнее, а в животе скручивается склизкий узел, леденящий внутренности. Слишком рано, слишком рано, слишком рано, вместе с беспокойным сердцем стучит где-то глубоко внутри, пока я напряженно прислушиваюсь к своему телу, с облегчением констатируя, что чакра успела немного восстановиться за эти пару часов. На несколько иллюзий и огненных техник хватит. Они не должны были… Напряженная мысль обрывается в тот же момент, когда я, резко переместившись подменой, метаю в ту сторону несколько кунаев и… — Джу?.. — давлюсь чужим именем, неверяще вглядываясь в знакомый силуэт с мечом и до побеления костяшек сжимая в руках кунай. Я облизываю пересохшие, искусанные в кровь губы, неосознанно сглатывая и подаваясь вперед. Неужели… А в следующий миг безжалостно расколовшая небо молния столь же жестоко раскалывает и вспыхнувшую было надежду. Тень. Глупая тень. Я резко выдыхаю, бессильно прислонившись к толстому стволу спиной и бессмысленно глядя на то место, где так притворно, лживо сходятся ветви деревьев, переплетаясь над сломанным деревом и образуя что-то похожее на человеческий силуэт. Просто тень, повторяю я бездумно про себя. Богатое воображение, помнишь? Зрительный обман. И дурацкое сознание, не сумевшее забыться во сне. Слишком уставшее, слишком измученное, слишком желающее выдать реальность за страшный сон… Сползаю вниз, продолжая глупо сжимать в пальцах кунай, глядя на дурацкую тень и ощущая, как медленно пробирает тело дрожь. С тяжелым, резким выдохом прикрываю глаза, заставляя себя расслабиться и зарываясь пальцами в растрепанные волосы на затылке. Сердце болезненно сжимается, напоминая о себе все тем же размеренным стуком. Только сейчас каждый удар слышится гвоздем, забиваемым в крышку моего гроба. Я растягиваю дрожащие губы в глупой и такой бессмысленной, насквозь фальшивой усмешке, не чувствуя ничего, кроме приторной и холодной до отвращения пустоты. Скулы сводит от этого нового чувства, а к горлу подкатывает желчь, которую я упрямо проглатываю. Пусто. Как же пусто… А ведь уже раннее утро… Прошло чуть меньше суток с тех пор, как мы попали в страну Воды. Меньше восьми часов, как мы закончили наше задание. И пять часов, как я осталась одна. Пусто. Изо рта вырывается небольшое облачко пара, и я лишь усилием заставляю себя встряхнуться и натянуть плащ посильнее, ощущая, как противно дрожит тело. Устало поднимаю взгляд к облакам, разглядывая сквозь густые ветви абсолютно темное небо, тучи на котором, похоже, не собираются расходиться еще пару часов. Качаю головой, осознавая, что заснуть у меня вряд ли получится, да и выбираться из своего небольшого прибежища бессмысленно — шум ливня не стихал ни на минуту с тех пор, как я притаилась в корнях старого дерева. Облизываю пересохшие губы и, скрестив ноги, подтягиваю свою сумку, решив заняться полезным делом — проверкой собственных запасов. Карта, спички, бинты, которые я откладываю в сторону, обеззараживающее, чакровосстановляющие пилюли, заживляющая мазь… немного стимуляторов. Мой взгляд неосознанно на них задерживается, однако я продолжаю перетряхивать содержимое сумки — нужно точно знать, что у меня есть и в каких количествах. Фляга с водой, пищевые пилюли, тонкое одеяло… и все. Единственную футболку, подходящую на смену одежды, я уже нацепила. Со вздохом тянусь к подсумкам и хмурюсь, с тоской рассматривая основательно поредевшие запасы. Надо быть экономнее. И осмотрительнее. Нельзя сталкиваться с кирининами в таком состоянии. Я слишком ослаблена, чакра не восстановилась, и кунаи-сюрикены заканчиваются… они, конечно, все равно расходники, которые вечно приходится докупать, вот только и пополнить их количество в ближайшее время не получится. И насколько долго это будет продолжаться — неизвестно. Где-то в глубине души медленно зарождались предательские мысли, что мне удастся выйти из этой передряги живой… но в то, что эти сомнения неторопливо и исподволь сворачиваются склизкой, темной, холодной змеей, сжимающей кровоточащее сердце в смертельных тисках, я бы никогда не созналась даже перед собой. Встряхнувшись, заставляю себя переключиться на вещи поважнее и, раскрыв карту, принимаюсь за разработку пути. А еще спустя полтора часа выхожу из-под полюбившегося дерева, запрыгивая на широкие ветки и начиная двигаться в сторону берега. Дождь, конечно, не прекратился, продолжая противно накрапывать, но сидеть и дальше на одном месте попросту глупо — слишком велик шанс пересечься со своими преследователями, а облегчать им задачу в своих поисках мне вовсе не хотелось. Вопреки всему я решаю отдать предпочтение долгому, но и более безопасному пути. И пусть пришлось бы пробираться самыми безлюдными и непроходимыми местами — это лучше чем бежать прямо навстречу Кири и красться перед их носами. Может быть, раньше я бы и рискнула, чтобы выбраться отсюда поскорее, но сейчас не находила в себе достаточно сил и наглости для подобной авантюры. Если честно, мне просто хотелось как можно быстрее оказаться на базе и хоть немного расслабиться, выдохнуть и остаться наедине с собой. Сейчас, несмотря на окружающую меня тишину и видимое одиночество, меня ни на миг не покидало ощущение, словно мою спину сверлит чей-то взгляд, а за спиной слышится чужое дыхание, треск ветвей, шаги… и растущее и-за этого напряжение, заставляющее постоянно оглядываться, проверять окрестности, таиться… Паранойя. Я осознавала, что, на самом деле, никого не было, а подобные звуки, картины и, черт, даже ощущения дорисовывал мой измотанный, уставший мозг и та самая богатая фантазия, которая не давала мне покоя и в моем мире. Одна. Совершенно одна. Я, правда, осознавала это. Понимала, что это лишь собственные иллюзии, воображение, все происходит в моей голове… Вот только успокоить саму себя этим не получалось. А чертов туман, за которым не видно ничего дальше собственной руки, лишь ухудшает ситуацию и давит на сдающие нервы еще сильнее. Стоило дождю затихнуть, и все пространство заполонила белесая пелена, мерзко холодящая кожу и слепящая уставшие глаза. Я дергалась, проверяла округу уже всегда активированным шаринганом, расставляла незаметные ловушки и пряталась-пряталась-пряталась. Сама не знаю от кого, от чего и зачем… В какой-то момент ситуация диаметрально изменилась и заместо фантомных ощущений глаза стали улавливать целые образы, силуэты, знакомую фигуру… Заметив ее в первый раз где-то на периферии, я совершенно не по-шинобивски спотыкаюсь и падаю с дерева с колотящимся в горле сердцем и застывшим на губах именем. И вглядываюсь в чертов туман, надеясь на какое-то гребанное чудо и одновременно убеждая саму себя в очередных зрительных обманах. Тень. Тень, тень, тень-тень-теньтеньтень… Я повторяю это слово так часто, что оно, кажется, намертво приклеивается к моим губам и читается даже в отчаянном алом взгляде. Во второй раз я успеваю вовремя затормозить, развернуться на носках и, сверля взглядом виднеющийся вдали силуэт, усилием воли заставляю себя остаться на месте, а не кинуться вслед чертову фантому. В третий сжимаю зубы и даже не останавливаюсь, продолжая бежать и глядя ровно перед собой слезящимися глазами. В четвертый пытаюсь убедить себя, что вовсе не схожу с ума, что все это последствия раны, шока, кровопотери, да чего угодно… а еще спустя час с тошнотворным бессилием понимаю, что ненавижу эту Страну и уже не переношу чертов туман, от которого все внутри поджимается в каком-то нечеловеческом страхе. Я продолжаю упрямо бежать, пока все органы чувств обостряются и нашептывают, нашептывают, нашептывают… в тумане кто-то есть… кто-то прячется… смотрит… Там никого нет, подсказывает шаринган. Меня начинает трясти. В какой-то момент я останавливаюсь, не выдерживая, потому что страшно. Слишком страшно. Туман сгущается, стелется по земле, поднимается к кронам, скрывает деревья, прячет тени… если передвигаться дальше, то лишь пешком, по земле, оставляя следы и становясь легкой целью, потому что бежать по верхам слишком опасно — даже шаринган не дает рассмотреть что-то ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. А у самой воздух застревает в груди, мешая сделать новый вдох и заставляя задыхаться от паники. И легкие яростно обжигают внутри от нехватки кислорода, в глазах темнеет и голова все кружится, кружится, кружится… Я одна… одна, одна, одна!.. Тут никого нет! Надрываюсь, крича самой себе, и сама же себе не верю. Я стою, прижавшись спиной к дереву, смотрю, вглядываясь в непроглядную пелену, и… не нахожу в себе сил сделать еще один, хотя бы один шаг, беспомощно цепляясь пальцами за плечи и продолжая судорожно хватать ртом воздух в бесполезных попытках вдохнуть спасительный воздух. По горячим щекам текут бессильные слезы, а легкие беспощадно сжимаются, обжигая огнем. И внутри все зудит, в голове предательские мысли о том, что задохнуться от паники — не самая худшая смерть в этом мире… Ногти впиваются в плечи, пальцы цепляются все крепче, оставляя синяки на тонкой коже, пока я содрогаюсь всем телом и пытаюсь заставить себя дышать размеренно, продолжая смотреть пустым взглядом в туман, в котором мерещится знакомый до боли силуэт… А потом в легкие резко врывается воздух, и я закашливаюсь, давясь им и глубоко дыша, дыша, дыша. Стискиваю зубы, закрывая глаза и сползая вниз, утыкаясь головой в колени, пряча глаза, не желая ничего видеть. Слабачка. Из груди вырывается прерывистый полувздох-полувсхлип, а меня все трясет, трясет, трясет. Как я вообще докатилась до всего этого? Как оказалась в совершенно чужой, опасной и незнакомой Стране? Даже не Стране, а островах… почему? Почему все повернулось так?! Боги… удивительно, что я вообще не сдохла на первой же миссии… или во время своих экспериментов… или не нарвалась на кого-то из Акацуки… Грудную клетку заполоняет противная, липкая, приторная до тошноты горечь, от которой хочется разодрать кожу ко всем чертям, лишь бы вытащить, избавиться от этого мерзкого чувства горькой беспомощности. Я… я так устала от всего этого. Правда, устала. Это ведь даже не моя жизнь… чего ради я не сбежала? Почему не ушла сразу в свободное плавание? Нахрена поперлась в Акацуки?.. зачем повторяю путь Итачи?!. Я ведь могла. Могла уйти сразу, сломать канон и жить припеваючи где-нибудь на другом конце земли, где о шиноби даже не слышали или считали страшилкой. Так почему? Почему, почему, почему… почему? И кусаю себя за щеку, дыша глубоко-глубоко, не давая окончательно расклеиться, впиваясь короткими ногтями в свою кожу и оставляя глубокие следы. Потому что тот самый ответ на все мои вопросы сидел в безопасности за стенами деревни, отчаянно меня ненавидел и, в конце концов, убьет ради мести за клан. И это глупое, безнадежное знание отчего-то успокаивает, грея изнутри и заставляя взять себя в руки. Я резко выдыхаю, глухо смеясь тем смехом, который легко спутать с рыданиями. Черт… черт-черт-черт. Когда я стала такой… такой… Качаю головой, не в силах даже подобрать правильное слово, прижимая ладони к горящему, мокрому лицу. Интересно, тому, канонному Итачи, тоже не давало опустить руки именно это? Голова кружится, и тело потряхивает от холода и влаги, пропитавшей весь плащ, однако я все-таки встаю на ноги, продолжая удаляться к берегу уже по земле и давя собственные страхи, не задерживаясь больше нигде и торопясь как можно скорее покинуть этот остров… Жаль, правда, что наши планы так редко воплощаются в жизнь. Чужие источники чакры, быстро сокращающие дистанцию, я замечаю мгновенно и, не успев даже подумать, резко сворачиваю в сторону, раскидывая очередную иллюзию и торопливо отдаляясь, но… Сердце уходит в пятки, когда расстояние между нами ничуть не увеличивается, наоборот, стремительно сокращается. Я сжимаю челюсть, продолжая петлять, сворачивать, стремительно ускоряться, почти затылком ощущая чужое дыхание… и слишком поздно осознаю, что меня могли догнать в любой момент. Уши внезапно улавливают шум воды, и я торможу в последний момент, громко сглатывая и осторожно отступая от резкого обрыва, глядя пустым взглядом в белесую пелену, за которой ничего нет. Только внизу слышится плеск волн и нос забивает соленый запах моря. Меня загоняли в ловушку, неожиданно хладнокровно осознаю я. Поэтому и не сближались больше необходимого, направляя сюда. Играли, как кошка с мышкой… и я купилась. А сенсорное чутье почти глумливо дает ощутить, как медленно ко мне приближаются четыре шиноби. Давая прочувствовать, осознать свою беспомощность, глупость… и наслаждаясь своим преимуществом. С моих губ срывается резкий выдох, и я громко смеюсь, чувствуя, как горят глаза и дрожат губы. Нет. Ни за что. Не дождетесь, блять. И я делаю шаг вперед… В ушах слышится свист, плащ взмывает вверх, и внутренности скручиваются в узел от ощущения падения, а я закрываю глаза и раскидываю руки, неосознанно задерживая дыхание. А в следующий миг раздается звонкий звук удара, и я невольно распахиваю рот в беззвучном крике, уходя глубоко под воду. Я же не умею плавать, глупо мелькает в голове… и это была, на самом деле, моя последняя мысль.