Writober-2022

— Нет, — сказал Эстебан, чувствуя, как краснеют уши. — Как вы смеете! — возмутился Ричард. — На меня не рассчитывайте, — Валентин в лице не изменился, но голос стал заметно холоднее. — Кто-то должен нашу баронессу сопровождать. Эстебан немедленно позавидовал тому, что Придд опять догадался первым, но Иоланта от его аргумента отмахнулась. — С этим прекрасно справится герцог Алва. Он уже согласился. Так что, господа, соблаговолите примерить. У мерзавца Константина за её спиной блестели глаза — ему-то участие в отборе не грозило. Эстебан был готов вместо Манро отправиться на переговоры не только с поставщиками бумаги, но и с самим Леворуким, лишь бы не влезать в одно из платьев, разложенных на диване. Он бы и драться был готов — вот только с кем? Переубедить Иоланту возможным не представлялось — ещё вчера они все согласились, что для пресечения последних слухов баронесса должна показаться на публике, пусть в маске и молча, но это должен быть живой, реально существующий человек. И использовать для такого посторонних молодых девиц глупо и опасно — тайну Сэц-Дэмье и так знает слишком много людей. — А можно мне красное? — первым сдался, разумеется, Ричард. Рыжая стерва довольно улыбнулась. А Эстебан вдруг подумал, что это возможно его единственный шанс увидеть надорца и спрута в платьях, и если для этого придётся влезть в платье самому — плата не так уж велика. — Тогда мне синее, — быстро сказал он и спиной почувствовал, как Васспард закатывает глаза. Предусмотрительная Иоланта платьями не ограничилась — Эстебану вручили полный комплект с чулками, со всеми нижними юбками, с туфлями на каблуке. Чулки и сорочка от мужских отличались не сильно, но отсутствие исподнего и штанов смущало — даже под широкими юбками бёдра и пах остро ощущались слишком открытыми. Доступными. А плотный корсаж, туго затянутый ехидно скалящимся Константином, стеснял грудь и прижимал соски — словно чьи-то властные ладони. Интересно, гадал Эстебан, пытаясь усмирить накатывающее возбуждение, те двое чувствуют то же самое? И каблуки были привычные, но шагать как обычно не получалось — юбки начинали путаться в ногах, и пришлось приноравливаться, вспоминать, как дамы подхватывают подолы, усмирять резкие движения. Это немного остудило голову. Эстебан прошёлся по комнате несколько раз, пока не перестал шататься и запинаться о платье. Подошёл к двери — и замер. Захотелось сорвать с себя женские тряпки и наорать на Иоланту с её дурацкой затеей, с её десятистраничным планом продаж и кампанией по защите репутации издательства. У него есть гордость, да! Эстебан рванул дверь на себя и чуть не вывалился через порог, чудом удержавшись на ногах. Открыл рот, чтобы высказаться — да так и замер. Девица, стоящая у стола, была чудо как хороша, только высоковата ростом. Ему пришлось моргнуть, чтобы напомнить себе, что под широким жемчужным ожерельем в три ряда прячется кадык. — Как я и думал, — сказал он хрипло, — вам идёт, Васспард. — Вы представляли меня в платье? — переспросил Валентин, и на щеке его вдруг появилась лукавая ямочка. — Какие интересные фантазии, Сабве. — Я художник, — огрызнулся Эстебан. — И нахожу красоту там, где она есть. Он запутался в собственных логических построениях, сглотнул и на нетвёрдых ногах подошёл к столу. Ричард уже что-то строчил, опустив голову: — … и тогда граф решил переодеться женщиной и проникнуть в гарем нар-шада, чтобы узнать судьбу своей сестры…