snapdragons & marguerites

~~~

Давай, выплачь мне реку, выплачь мне море, Скажи, что это всё из-за меня, Сожги мосты, освети город, Продолжай кричать, что я подвёл тебя, Кусок пирога, съешь весь пирог, Просто продолжай лгать, Закругляйся, скажи, что это наконец-то кончено. Я не твой четырёхлистный клевер, Умри на холме, погибни на горе. Я перестал бросать монетки в фонтан, Говорить о дьяволе, выкрикивать его имя, Просто скажи моё, для тебя это, кажется, одно и то же.

~~~

      На самом деле Ноксу не хотелось идти в студию. У него всё равно были дела. Полить растения и рассортировать остальные цветы, и когда он закончил это, зазвонил телефон. Прекрасный повод задержаться в магазине ещё немного. Он ответил, не глядя на экран, всё равно в телефоне магазина не было сохранено ни одного номера. — Цветочный магазин поэта, говорит Нокс Оверстрит, что я могу для вас сделать? — Что это за шутка такая, по-твоему? Нокс уронил лейку и едва успел ухватиться за телефон. Зазвонил не телефон магазина, а его собственный. Глупая ошибка, которую он не должен был совершать, не должен был так отвлекаться. — Отец? — Да. — Ох. Я не ожидал твоего звонка. — Нужно ли мне записываться на приём, чтобы мне разрешили позвонить? Может быть, в этом цветочном магазине? Нокс поморщился. Он не планировал в ближайшее время сообщать своим родителям о том, что бросил учебу по психологии. Его отец был достаточно зол из-за того, что он не выбрал юридическую школу, Нокс не хотел знать, что он подумает о том факте, что его сын бросил все академические занятия и открыл цветочный магазин. Он догадывался, что теперь узнает. — Конечно, нет. — Ты собираешься объяснить, что ты делаешь, отвечая на звонки в цветочном магазине? — Я здесь работаю.       Нокс собрался с духом. Неизбежное неодобрение ещё не наступило, вместо этого над его головой нависла тишина, дамоклов меч, от которого он никогда не мог убежать. — Разве учёба не позволяет тебе быть достаточно занятым или почему тебе, кажется, нужно это ненужное отвлечение?       Нокс не хотел отвечать, он действительно не хотел. Ему хотелось бы просто повесить трубку и сбежать куда-нибудь, куда угодно, убежать прочь, но он знал, что не сможет убежать ни быстро, ни достаточно далеко, чтобы избежать этого разговора. — Я владелец магазина. Я бросил учёбу по психологии. И снова его отец не торопился с ответом, перерезая нитку за ниткой на шнурке меча. — Я думаю, тебе следует ещё раз навестить меня. Может быть, юридическая школа наконец-то станет для тебя вариантом.       Почему-то это было хуже, чем если бы он начал кричать на него. По телефону он мог бы, по крайней мере, избежать чего-то из этого, ему не пришлось бы принимать на себя весь гнев целиком. — Я не уверен, если у меня найдётся время, — попытался он найти выход. — Ты сделаешь это. Цветочный магазин вряд ли займёт тебя надолго.       Нокс не знал, почему он продолжал говорить, но какая-то часть его осмелилась разозлиться. — Вообще-то, примерно в это время..       Его прервал звук того, как отец повесил трубку. Нокс отнял его от уха и уставился на дисплей, показывающий время разговора. Медленно он вернулся к реальности, начал чувствовать, как вода пропитывает его ботинки и носки, увидел, что кран всё ещё работает, услышал звук звонка своего телефона. Он и не подозревал, что кому-то звонит. — Нокс?       Голос Чарли успокоил его, заставил его бешено колотящееся сердце замедлиться, как будто оно достигло своей цели. — Ты дома? Он услышал беспокойство в голосе Чарли, когда тот ответил. — Да, конечно. Ты в порядке? Не хочешь зайти ко мне? — Если ты не возражаешь.. — Конечно нет. Я в студии. — Спасибо. — Увидимся через минуту!       Чарли подождал, пока Нокс повесит трубку. Нокс выключил кран, схватил пальто и перешёл улицу, не обращая внимания на мокрый звук, издаваемый его ботинками, забыл запереть дверь, и ему пришлось снова бежать обратно.       Когда он, наконец, вошёл в студию, Чарли сидел за столом, служившим приёмной, положив ноги на второй стул, с альбомом для рисования на своих ногах. На столе, как всегда, царил беспорядок: заметки, наброски и талоны на доставку еды были разбросаны вокруг календаря посреди всего этого. Питтс и Микс, вероятно, могли бы создать его цифровую версию за считанные минуты, но Чарли, похоже, предпочитал делать это по старинке. Или, может быть, он просто использовал его, чтобы ему было куда наклеивать стикеры, поскольку ими была покрыта лицевая сторона блокнота. На краю стола Нокс заметил растение, которое Тодд выбрал в качестве подарка на новоселье, чудесным образом живое и цветущее рядом с чашкой, наполненной ручками и кисточками, и крошечным флажком гордости. Чарли посмотрел на него, когда он направился к столу от входной двери и закрыл свой альбом для рисования как раз перед тем, как Нокс успел заглянуть внутрь. У него снова были подведены глаза, на лице блёстки, и его наряд выглядел так же, как и в тот вечер, когда он был в баре. — Привет, — сказал Нокс, останавливаясь перед столом. — Привет, — ответил Чарли. — Ты планировал куда-нибудь пойти?       Нокс жестом указал на одежду, и Чарли опустил глаза, как будто ему нужно было проверить, что на нём надето. — Хм.. — Ты должен был что-нибудь сказать. — Нет, всё в порядке. В конце концов, мне всё равно не очень-то хотелось куда-то идти.       Нокс был уверен, что услышал ложь в голосе Чарли, но не пытался выяснить причину этого. Он был рад, что Чарли всё-таки был в салоне. — Хорошо. Чарли снял ноги со стула, чтобы Нокс мог сесть. — Всё в порядке?       Нокс попытался оттянуть ответ, проверив растение на несуществующие признаки болезни, но на самом деле он был не против рассказать Чарли. Ему казалось, что лучше поговорить об этом, чем скрывать всё, как обычно. — Звонил мой отец. — Всё плохо? — Плохо. Он не знает, что я не изучаю психологию. — Предполагается, что ты изучаешь психологию? С каких это пор? — Уже как пять лет.       Чарли попытался скрыть ухмылку, подперев подбородок рукой, но из этого ничего не вышло. — Что? Неужели в это так трудно поверить? — Нет! Ну, вроде того.. но не из-за изучения психологии, а из-за того, что ты не владеешь цветочным магазином. И каким-то образом умудряешься скрывать это от своих родителей в течение пяти лет. Я бы никогда не смог этого сделать. И я не могу представить, чтобы ты работал где-нибудь, кроме цветочного магазина. Нокс улыбнулся. — Я тоже. Но.. мой отец хотел, чтобы я возглавил его юридическую фирму. Он вообще был не в восторге от того, что я выбрал психологию, так что цветочный магазин в его глазах — самый большой позор из всевозможных. Чарли задумчиво промурлыкал что-то в ответ. — Похоже, родители действительно такие, да? У Нила тоже. Его отец хуже всех, я рад, что он ушёл из их дома. Я рад, что у него был Китинг, который помогал ему. Я имею в виду нашего школьного учителя английского. Он много значит для Нила. — Ты тоже, — сказал Нокс, и Чарли оторвал взгляд от того места, где он что-то рисовал на обложке своего блокнота. — Что? — Ты тоже много значишь для Нила. И держу пари, ты ему тоже очень помог. Друзья важны, когда у тебя дерьмовые родители. Чарли улыбнулся и снова опустил глаза. — Да, я думаю это так. На самом деле я никогда не хотел беспокоить своих друзей сложными вещами. Но, возможно, в этом тоже виноваты мои родители. — Мы можем создать клуб с Нилом и Тоддом, а? Похоже, ни у кого из нас нет хороших родителей. Чарли ухмыльнулся. — Да! Общество тупых родителей. Нокс рассмеялся. — Именно. Мы предложим это в следующий раз, когда увидим их. Чарли кивнул. — Так и сделаем. Он продолжал рисовать ещё мгновение, прежде чем снова поднял свой взгляд. — Не слушай своего отца, ладно? У вас есть свой собственный магазин, это впечатляет! И тебе так нравится работать с растениями. Не становись юристом в галстуке. Это не подошло бы твоему образу. Нокс усмехнулся. — Спасибо. Хотя я не знаю, как я собираюсь объяснить это своему отцу. — Не надо. Тебе не нужно объяснять, почему ты делаешь то, что тебе нравится. — Это не так-то просто. — Я пойду с тобой. Мне говорили, что у меня проблемы не только с властями, но и с общим отношением к ним. Нокс рассмеялся. — Я дам тебе знать. Я всё ещё пытаюсь избежать визита, но это не сработает. — Я даже позвоню твоему отцу.       Нокс снова рассмеялся, на этот раз более неловко. Он не знал, как реагировать на то, что Чарли помогает ему. У него было искушение просто принять это предложение, но он знал, что не сможет. Отец никогда бы ему этого не простил. Внезапно Ноксу больше не захотелось говорить о родителях. Он огляделся, пытаясь найти новую тему для разговора, и его взгляд упал на ботинки Чарли, как всегда, не подходящие к его наряду. — Что не так с этими ботинками? Любой другой нормальный человек давно бы их выбросил, они практически разваливаются на части. Чарли посмотрел на свои ботинки, как будто ему нужно было проверить, что на нём надето, и улыбнулся. — Я ни за что не собираюсь их выбрасывать. Нил пытался это сделать, но я всегда находил их снова. — Ты вытащил их из мусорного ведра? Нос Нокса сморщился от отвращения. — Ну, они определённо так выглядят. Чарли пнул его в ответ. — Не оскорбляй их! Они прекрасны! Нокс рассмеялся. — Правая скреплена пятью булавками. Они — мусор. — Но они — мой мусор, — ухмыльнулся Чарли, затем его голос перешёл на более серьёзный тон. — Я купил их на первые деньги, которые заработал сам. Совсем один, без кого-то, кого я знал, кто нашёл бы мне работу, без того, чтобы мой отец запугал кого-то, чтобы нанять меня на лето. Это была дерьмовая работа — часами заполнять полки в супермаркете без кондиционера и без окон. Моему отцу не нравилось, что его сын работает в супермаркете, но это было чем-то моим. Я сам нашёл место, сам подал заявление, и меня наняли за то, что я — это я, а не за то, что я сын мистера Далтона. И когда я закончил с этой летней работой, я пошёл в торговый центр и купил ботинки.       Нокс наблюдал за Чарли, пока тот рассказывал эту историю. Было странно узнавать о нём что-то личное, даже если к настоящему времени он знал его немного лучше. Какое-то мгновение он не был уверен, что сказать. — Ты мог бы, по крайней мере, поменять подошвы, — сказал он наконец. — Они были белыми, когда ты их покупал? Чарли рассмеялся. — Так и было. Думаю, я мог бы это сделать. Нокс улыбнулся. — На деньги, которые ты заработал в тату-студии, которая принадлежит тебе.       На этот раз Чарли не поднял на него глаз, вместо этого он теребил страницы своего альбома для рисования, но улыбался. Нокс знал, что должен спросить его о вчерашнем, особенно после того, как Нил сказал ему об этом, но он не знал, как и не был уверен, что хочет этого. Если бы он был неправ, то вёл бы себя как идиот. Если он был прав, то ему предстояло решить гораздо более серьёзную проблему. В конце концов, Чарли принял решение за него, когда он встал, бросив свой альбом для рисования на стол. — Что ж, я проголодался. Хочешь пойти куда-нибудь и найти что-нибудь поесть? Я как раз в настроении съесть бургеры. Нокс кивнул. — Да, конечно.       Чарли порылся в каких-то бумагах, очевидно, что-то ища. Его альбом для рисования раскрылся, когда он повертел его в руках, но он, казалось, этого не заметил. — Где-нибудь видел ключи от моей машины? Нокс указал на растение. Ключи лежали за его горшком. — Там. Чарли ухмыльнулся. — Замечательно.       Он схватил их и своё пальто, направляясь к входной двери. Нокс уже собирался последовать за ним, когда его взгляд упал на альбом для рисования. Он был открыт на странице, которая называлась "минималистичные татуировки", рядом с которой стояло имя клиента. В верхней части были какие-то геометрические фигуры, несколько звездочек и бумажных самолетиков, но все они были зачеркнуты. Потом Чарли нарисовал растения. Растения и цветы, некоторые в горшках, некоторые просто словно виноградные лозы. Он заметил львиный зёв, кровоточащее сердце и несколько маргариток. Одно из них было очень похоже на растение на столе. Внизу страницы Чарли нацарапал записку: заказчику не нужны растения:( Ноксу пришлось улыбнуться этому смайлику. — Нокс? — он поднял глаза и увидел, что Чарли ждёт его, держа дверь открытой. — Иду, — ответил он и потянулся за своим пальто, оторвав взгляд от рисунков, и последовал за Чарли на улицу к его машине.       Чарли завёл двигатель и выехал с подъездной дорожки. Нокс протянул руку и включил радио, к которому Чарли подключил свой телефон. Заиграли первые аккорды песни, и Нокс прочитал название с маленького экрана. "I would die 4 u". Слушая, он продолжал смотреть на телефон. Он никогда раньше не слышал этой песни, но она была прекрасна. Когда он снова смог оторвать взгляд от экрана, то почувствовал, что его взгляд прикован к парню рядом с ним. Чарли смотрел на дорогу, вцепившись руками в руль, наблюдая за движением, но Нокс мог сказать, что мыслями он был совершенно в другом месте. Стрелка на приборной панели, указывающая скорость, тоже говорила ему об этом. Они были недостаточно быстры, чтобы это было опасно, но заплатили бы немалую сумму, если бы их поймали. Он мог бы догадаться, что Чарли был безрассудным водителем. Не настолько безрассудным, чтобы они попали в аварию, но достаточно, чтобы заставить его волноваться. — Из-за тебя мы убьёмся, если ты будешь продолжать ехать так быстро, — заметил он. Чарли взглянул на него, очевидно, глубоко задумавшись, но, когда он повернулся, чтобы снова посмотреть на улицу, Нокс увидел, как он улыбается. — Ну, разве в песне об этом не говорится? Я бы умер за тебя? Тогда он слушал эту песню. Нокс мог бы подумать, что он не обратил внимания, погрузившись в свои мысли. — Я бы предпочёл жить ради тебя. Чарли снова повернул голову, уставившись на него, и Нокс понял, что то, что он сказал, прозвучало ужасно слащаво. — Я имею в виду текст песни. Просто жить, а не умирать. Я бы предпочёл, чтобы кто-то жил ради меня, нежели умер за меня. — Значит, ты не большой поклонник "Ромео и Джульетты"? — Ладно. Они могли бы просто поговорить немного.       Чарли рассмеялся, и Нокс поймал себя на том, что снова поражается тому, как он смеётся, не боясь громко и смело демонстрировать свои эмоции. Он задавался вопросом, боится ли Чарли чего-нибудь. Его размышления были прерваны зазвонившим телефоном Чарли. Он взглянул на экран. — Это Нил, — сказал он. — Они с Тоддом хотели пойти поесть тако. — О, ты не мог бы ответить за меня? Может быть, мне нужно их где-нибудь забрать, его машина в ремонте. Но не говори ему, что тебе не нравятся "Ромео и Джульетта". Он снова ухмылялся Ноксу. — Смотри на дорогу, — приказал Нокс, и Чарли только ухмыльнулся в ответ. — На тебя приятнее смотреть. Нокс закатил глаза и поднял трубку. — Привет, Нил. Чарли за рулем, это Нокс. — Нокс? Услышав голос, он нахмурился. — Тодд?       Чарли бросил на него взгляд, и Нокс в ответ пожал плечами. — Да. Ты.. не мог бы ты, пожалуйста.. Нил, он..       Теперь Нокс начал беспокоиться. Голос Тодда звучал не очень хорошо. — Тодд, что случилось? Где ты? Что насчёт Нила? Он почти чувствовал нервную энергию Тодда через телефон, почти видел, как он расхаживает взад-вперёд, как делал, когда нервничал или расстраивался. — Он попал в аварию. Нет, это сделал я. Это моя вина. — Тодд, где ты?       Чарли уже сбавлял скорость, готовый сменить курс, почувствовав, что что-то не так. Тодд назвал ему название больницы, и Нокс сказал об этом Чарли, который немедленно обернулся. — Что случилось? Как Нил? Ты в порядке?       Нокс знал, что ему следует задавать по одному вопросу за раз, чтобы не перегружать Тодда ещё больше, но он просто не мог остановиться. — Нил в операционной. Просто приди сюда, Нокс, пожалуйста.       По его голосу было похоже, что он вот-вот заплачет, а, как ни удивительно, Тодд редко плакал. — Мы будем там через.. — он прервал себя, взглянув на Чарли. — Десять минут. Семь, если движение хорошее и я проигнорирую ограничения скорости. Тодд, должно быть, услышал, потому что ответил прежде, чем Нокс успел это сделать. — Никакого превышения скорости. Только не ещё один несчастный случай. — Я остановлю его, чтобы он не превышал скорость. Мы скоро будем там. — Хорошо. Мне нужно идти, меня зовет доктор.       Тодд не стал дожидаться ответа Нокса, прежде чем повесить трубку. — Что случилось? — спросил Чарли, явно обеспокоенный, его руки вцепились в руль, а обычно мягкое лицо посуровело. — Я не знаю. Он не сказал, — Чарли не ответил, — Всё будет хорошо. С ними всё в порядке, — сказал Нокс, пытаясь успокоить себя. — Ты этого не знаешь! — рявкнул Чарли.       Нокс уставился на него. Чарли никогда прежде не срывался, даже если открыто выражал свои эмоции или нет. Он почувствовал, как его лицо сжимается, инстинктивно реагируя и отворачиваясь от Чарли. Тем не менее, он не мог перестать чувствовать напряжение другого парня и знал, что тот, вероятно, не хотел на него огрызаться. Они просто по-разному реагировали на стресс. Это всё ещё причиняло боль. Некоторое время никто из них ничего не говорил, Чарли вёл машину так, словно от этого зависела его жизнь, переключая передачи так резко, что Нокс испугался за машину. Потом он услышал, как тот заговорил, тихо, сердито. Нет, не сердитый. Напуган? В отчаянии? Ноксу пришлось повернуть голову, чтобы понять, что он говорит, и он почти вздрогнул от неприкрытых эмоций, отразившихся на лице Чарли. Он думал, что Чарли разговаривает с ним, но теперь, глядя на него, он, вероятно, даже больше не осознавал его присутствия в машине. Когда Чарли чуть не проехал на красный свет, Нокс, наконец, понял, что он говорил, снова и снова себе под нос: — Только не снова. Только не снова. Только не это снова. Он решил не спрашивать.       Никто из них не произнёс больше ни слова, пока они не добрались до больницы. Ноксу удалось уговорить Тодда отправить ему смс с номером его комнаты. Вероятно, ему потребовалась бы целая вечность, чтобы найти его, но, к счастью, Чарли был с ним, хотя Нокс боялся, что он сломает лифт с такой силой, с какой нажимал на кнопки. Когда они нашли нужный коридор, он пошёл быстрее, почти перешёл на бег, пока не нашёл дверь с указанным на ней номером. Он потянулся к дверной ручке, но Чарли опередил его, распахнув дверь с такой силой, что Ноксу пришлось подхватить её, иначе она ударилась бы о стену. Тодд, вероятно, должен был быть в постели, но он нервно расхаживал по комнате, его руки беспокойно тряслись, как будто они не могли решить, спрятаться ли им в рукавах, или скреститься на груди, или закрыть лицо, или зарыться в волосы. Наконец, они на мгновение замерли, и Нокс увидел, что его рука в гипсе. — Тодд, — сказал он, подходя к своему другу, и когда он обернулся, Нокс увидел у него на лбу довольно большой пластырь, а на щеке ожог. — Нокс, — ответил он слабым голосом. Его нервная поза ослабла, и внезапно он стал выглядеть таким измученным, глаза расширились и наполнились слезами, но скорее от шока, чем от слёз. Нокс ускорил шаг. — Что случилось? Он почувствовал Тодда таким хрупким, когда положил руки ему на плечи. — Это я виноват, — прошептал Тодд. — Это не твоя вина, — сказал Нокс одновременно с тем, как Чарли спросил: — Что ты наделал?! — его голос был громким, злым и болезненным.       Нокс почувствовал, как Тодд отшатнулся от Чарли, и увидел, как тот пожал плечами. Прошли годы с тех пор, как Нокс в последний раз видел его таким защищающимся, пытающимся уменьшиться в размерах. — Чарли! — Нокс повернулся, чтобы свирепо посмотреть на него, но вместо того, чтобы заставить мальчика извиниться и успокоиться, это возымело противоположный эффект. — Что ты сделал такого, из-за чего Нил попал в больницу? — теперь Чарли кричал, делая ещё один шаг к Тодду, его тело было ещё более напряжённым, чем в машине. — Чарли, — повторил Нокс, постепенно начиная злиться на то, как Чарли обращался с его лучшим другом, — он тоже ранен. Но Чарли сердитым движением отмёл его слова, не обращая на него внимания. — Тодд, скажи мне!       Но Тодд просто поднял руки, как будто готовился оттолкнуть Чарли, если тот подойдёт ещё ближе, несмотря на свою раненую руку. Нокс убрал руки с плеч Тодда и повернулся лицом к Чарли, встав на полпути между ними, надеясь, что это поможет успокоить Тодда. — Прекрати это! Ты же видишь, как он напряжён, не так ли? Он не хотел кричать, но он это сделал. — Я просто спрашиваю, что он сделал такого, из-за чего мой лучший друг попал в грёбаную больницу! — Ты ничего не узнаешь, если будешь продолжать кричать на него! Оставь его в покое!       Чарли рассмеялся, и это был жестокий звук, который, казалось, срикошетил от пустых белых стен и вонзился в грудь Нокса. Он чувствовал, как он растягивается, проходит через его грудную клетку и поднимается к горлу. — Заткнись нахрен! — он закричал, уступая место холодной боли, и шагнул к Чарли. Он почувствовал, как его кулаки сжались по бокам. Чарли не дрогнул. — Или что? — спросил он, делая ещё один шаг в его направлении, встречая его.       Нокс чувствовал исходящее от него тепло тела, такое же острое, как и его гнев. Он опустил взгляд, глядя на Чарли сверху вниз, хотя теперь тот уже не казался таким маленьким. Он редко когда это делал, если Нокс был честен, его присутствие и неприятный характер компенсировали недостаток роста. Чарли казался таким разъярённым, что Нокс подумал, что он собирается ударить его или встряхнуть, и он обнажился, готовый принять всё, что угодно, но когда он впервые посмотрел в глаза Чарли, не только на его лицо, но и в его глаза, он внезапно понял, что тот выглядит испуганным. Он не был зол, а может, и был, но это просто скрывало тот факт, что он был напуган, и Нокс не мог не вспомнить, что учитель однажды сказал классу после того, как вспыхнула драка. гнев — это страх тех, кто слишком труслив, чтобы признать, что им страшно.       Он вспомнил, как часто думал о Чарли как о бесстрашном и неустрашимом человеке, и вот теперь он был здесь, боясь быть напуганным. Поза Нокса расслабилась, кулаки разжались, на лице разгладились морщины, прорезанные гневом. — Чарли, — сказал он, на этот раз мягко, поднимая руки, чтобы обхватить его за плечи, но Чарли отодвинулся, как будто Нокс мог обжечь его, и Нокс подумал, что так, может быть, и лучше, потому что, глядя на него, он казался таким жёстким, что мог просто лопнуть и развалиться на части, если бы кто-то прикоснулся к нему. — Чарли, — повторил он, потому что, очевидно, это было единственное слово, которое пришло ему в голову. — Он может быть мёртв, Нокс! — он всё ещё кричал. — Он мог быть мёртв, а я бы и не узнал. Меня бы там не было, а я обещал.       На этот раз Нокс услышал, как дрожит его голос. Прежде чем он успел снова произнести его имя, Чарли развернулся и вышел из комнаты, оставив Нокса с Тоддом, тишиной и холодом в груди, где его гнев превратился в пепел.