«Цветочный дворик» Сяо Чжаня

      — Ну, здравствуй, крольчонок! Давно не виделись. Ты всегда был такой славный, молчаливый. Приятно тебя снова видеть, А-Чжань. Как поживаешь? — госпожа Хан Чжу, бабушкина подруга детства, опираясь на клюку, потрепала Сяо Чжаня за щёку и ткнула крючковатым пальцем в сторону Ван Ибо, который (Сяо Чжань мог поклясться!) негромко хрюкнул. — А это что за каланча? Вас там, в столицах, чем кормят?       Ответа на первый вопрос она точно не ждала, и Сяо Чжань с лёгкой совестью пропустил его мимо ушей, потому как мама, естественно, успела её просветить по этому поводу. Поэтому он незаметно закатил глаза (дурацкое детское прозвище всплыло совершенно неожиданно), и, обернувшись к своему парню, в чьих глазах отчётливо (Да кто бы сомневался!) читался коварный восторг, представил их друг другу.       — Ты по-прежнему не женат? — поинтересовалась она.       — Не вижу в этом никакой необходимости…       В силу преклонного возраста старуха была ещё и глуховата, и приходилось повышать голос.       — Ты должен жениться!       — Зачем? — Сяо Чжань пожал плечами (О, этот приказной тон!) и с трудом подавил в себе желание поморщиться. Он никогда не любил её, ни сейчас, ни особенно в детстве, искренне недоумевая, что могло связывать его потрясающую бабулю с этой надменной мегерой.       — Что значит — зачем? Затем, что каждый мужчина должен найти себе пару.       — Затем, что рожа слишком радостная, — почти одновременно с ней пробормотал его парень, заставив фыркнуть.        Госпожа Хан Чжу угрюмо уставилась на Ван Ибо, затем опустила глаза на их переплетенные руки и задумчиво пожевала выцветшими губами:       — Что-то внучка моя задерживается…       Пальцы в его руке дрогнули, и Сяо Чжань сжал ладонь, едва удержав их на месте, и огляделся вокруг в поисках мамы.       Ему повезло с родителями: с воспитанием справлялись на отлично, всегда хотели, чтобы сын был счастлив, и потому ни разу после тех давних расспросов про школьных принцесс не возвратились к этому разговору, и ни разу не позволили себе каких-то более откровенных высказываний. Более того, вчера они приняли его парня как родного. А сегодняшнее утро это только подтвердило.       Возможно ли, что Сяо Чжань так ошибся? Неужели спустя стольких лет родители до такой степени обеспокоились его будущим, что захотели женить, спросил он себя, однако решил не торопить события. К тому же, ни мамы, ни папы рядом не оказалось.       А госпожа Хан Чжу тем временем приподнялась с кресла, и, поглядев куда-то в сторону, сказала:       — А вот и она, моя красавица Лилжан       — Крольчонок, — ехидно и как-то томно протянул Ван Ибо, обращаясь к Сяо Чжаню так, словно тот был виноват в появлении здесь этой девицы. — А что же ты меня сегодня утром не ознакомил с полным списком гостей?       Он всё же вытянул пальцы из его ладони, и Сяо Чжань скривился, точно от зубной боли. Гостей было немного: закадычная мамина подруга с мужем, вдовец — папин друг, парочка соседей справа и слева, и, вроде как, кондитер из лавки, в которой мама обычно покупала сладости.       Вечер выдался тёплым. Раскачивались зажжённые фонарики: утром они трудолюбиво развесили их по саду, и Ван Ибо тогда, чуть ли не на глазах у мамы, умудрился-таки поцеловать его в губы. И не в губы тоже — ещё один поцелуй свежо алел на ключице. А потом он забросал Сяо Чжаня вопросами о предстоящем празднике, и он, Сяо Чжань, терпеливо отвечал, что компания у родителей сложилась давно, и хотя он приезжал к родителям редко, всё же успел неплохо их всех узнать. Все они были уже в возрасте, но ему нравились, потому что были жизнерадостными и интересными людьми.       Про то, что госпожа Хан Чжу заявится с внучкой, с которой он виделся лишь однажды, Сяо Чжань слышал впервые. И не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы сделать правильные выводы: присутствие среди гостей незамужней красотки могло означать только одно — здесь планировалось романтическое приключение, что неотвратимо должно было привести к свадьбе. И судя по тому, как недобро прищурился его парень, рассматривая вновь прибывшую, он эти выводы уже сделал.       Девушка вполне оправдывала своё имя. Высокая, стройная, с тонкой талией и длинными ногами. Красивая, даже очень. Гордо поднятая голова, плавные движения — всё говорило об её уверенности в себе. Единственное, что портило впечатление, так это несколько хищный изгиб полных губ, который придавал лицу высокомерное выражение. Но от этой детальки она мгновенно избавилась, нацепив на себя натренированную улыбку.       — Привет, Чжань-гэ, — поцеловав бабушку, Лилжан уселась и с оценивающим интересом оглядела их двоих с ног до головы.       Ван Ибо кинул на неё короткий нечитаемый взгляд и плюхнулся в кресло напротив Сяо Чжаня. Лицо закаменело, и лишь на скулах вспухли желваки.       Лилжан пожала плечами и о чём-то тихо заспорила с бабушкой.       Пришлось стиснуть зубы, чтобы не усмехнуться. Сяо Чжань не давал повода для сомнений, и не собирался делать это в будущем. Но отчего-то стало весело. Всё-таки, когда тебя любят (ревнуют?) — приятно. Захотелось коснуться любимой руки, и он так и сделал: осторожно положив ладонь на судорожно сжатый кулак, мягко успокаивающе погладил. Парень скрипнул зубами, засопел, однако снова ничего не сказал, даже не взглянул на него, лишь тощее колено, касавшееся его бедра, сердито дёрнулось.       Раздались приветственные крики и аплодисменты. Сяо Чжань невольно отвлёкся: родители наконец-то вышли к гостям. Отец привычно был в чёрном костюме, а вот мама выглядела просто роскошно в ярко-красном платье. Ладно, у него ещё будет время поговорить с родителями — но не сейчас.       Постепенно гул голосов стих. Зазвенели столовые приборы, зазвучали негромкие тосты. Разговоры пошли о каких-то повседневных мелочах — кто-то рассказывал, как недавно ремонтировал ванную комнату, кто-то — о предстоящем отпуске, а кто-то — о погоде в сентябре.       Вечерело. Звёзды рассыпались по небу дрожащими огоньками, в траве мириадами жемчужин поблёскивала роса. Ван Ибо молча крутил ножку бокала, в гранях которого отражались золотистые блики. Сердился.       Сяо Чжанем же наоборот овладела приятная слабость. Происходящее его забавляло. Он лениво наблюдал, как кондитер увлечённо флиртовал с мамой, а та, прикрыв рот ладошкой и поглядывая на папу, хихикала. И вполуха прислушивался к негромкому храпу мирно задремавшей госпожи Хан Чжу, ожидая, когда её внучка пойдёт-таки в атаку.       Девица действительно не заставила себя ждать:       — Познакомишь меня со своим хорошеньким приятелем, Чжань-гэ?       Хорошеньким?! Сяо Чжань сделал стойку сощурил глаза, но отвечать не спешил. Отпил глоток вина, оглядел своего парня и только после этого отозвался:       — Конечно, прошу любить и жаловать…       Лилжан кокетливо улыбнулась и как бы невзначай прикрыла своей ладонью руку… Ван Ибо.       — Может быть, перейдём на «ты» и поболтаем? — она определённо умела быть очень настойчивой.       Сяо Чжань покусал губу (кажется, что-то пошло не так, и объектом охоты стал не он, а его парень), прислушался к себе. Внутри зашевелилось беспокойство. Ему не понравилось. Совсем не понравилось. Что это вдруг за вспышка ревности? Тьфу, как глупо! Нет, он же абсолютно не ревнует, потому что ему хорошо, и жизнь прекрасна… чего еще можно пожелать? А всякая дребедень — ревность там или страх — лишь отравляет радость бытия.       Он заставил себя спокойно вдохнуть воздух и уставился на Ван Ибо. Тот залпом выпил вино и потянулся за добавкой. От Сяо Чжаня не укрылась тень замешательства на любимом лице.       — У тебя хмурый вид, Бо-гэ… — Лилжан сделала очередную попытку: пододвинула свой стул так близко, как только было возможно. Казалось, ещё чуть-чуть, и она заберется к Ван Ибо на колени. Свет фонариков осветил сквозь тонкую ткань платья очертания её груди. — Эй, ты слышишь меня, да?       Сяо Чжань помассировал виски, ощутив нарастающее раздражение. Но тут его отвлек голос мамы. Она помахала рукой, и он поспешил к ней. Последнее, что он услышал, отходя — было медленное: «Я редко перехожу на «ты» первым». Ван Ибо проговорил эти слова нарочито по слогам, словно… флиртуя. Пришлось притормозить, чтобы унять участившееся сердцебиение.       — Сынок! — мама обняла его и поцеловала. — Как здорово, что вы с нами.       Надо было бы по-хорошему её поздравить, но единственное, что он смог, постаравшись, чтобы это прозвучало непринуждённо, это спросить:       — Почему Лилжан здесь? Это ведь не то, о чём я думаю? Ты ведь не стала бы…        Сяо Чжань замялся, не зная, как объяснить, однако мама сразу поняла, что он имеет в виду.       — Нет, конечно, нет, Чжань-Чжань. Ты же светишься как лампочка рядом с ним. Но дело в том, что когда госпожа Хан сказала, что приехала внучка, я не смогла отказать и пригласила в гости, — она виновато улыбнулась. — Скажи, она была навязчива?       — Ну, пока она ничего плохого не натворила, но… Да, ещё как! — Сяо Чжань, перехватив направление маминого взгляда, обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как широкая ладонь медленно огладила девицу по плечу, отчего та потянулась к нему всем телом — его парень с улыбкой наклонился и что-то прошептал Лилжан на ухо. На миг эти двое стали чересчур похожи на влюбленную пару. Носок туфли непроизвольно выбил дробь. Неужели, это всё-таки ревность?       Но тут девушка покосилась на Сяо Чжаня, и он увидел, как её приторная улыбка осыпалась осколками в темноту. Что, чёрт побери, происходит?!       Мама, тоже заметив это, ласково взлохматила ему волосы:       — Мне кажется, тебе не о чём беспокоиться. Смотри, он идёт сюда…       Сяо Чжань почувствовал, как кровь прилила к лицу:       — Вдоволь наговорились?       Любимое чудовище в ответ скривило губы в такой кривой полуухмылке, после которой любому здравомыслящему человеку перехотелось бы с ним разговаривать.       Всем, но не Сяо Чжаню.       — Куда ты? — недобро ощерился он. Подумать только, стоило отойти всего на несколько шагов, а за его спиной уже строят глазки!       — Решил сделать для дамы салатик с базиликом , — голос Ван Ибо был прохладен, как горная река. — Крольчонок, покажешь, где найти эту дивную травку? Это же в твоей компетенции.       — Да, Бо-эр, ты идеально подходишь моему сыну, — хихикнула мама. Ван Ибо учтиво поклонился ей и спокойно выдержал негодующий взгляд Сяо Чжаня.       Вот насмешек ему и не хватало! Сяо Чжань и сам прекрасно знал, что когда сердится, то становится похож на кролика. Нестерпимо захотелось огреть его чем-то тяжёлым, но он внезапно замер, обрабатывая услышанное. Стоп, погодите-ка! Как это — базилик?       Ван Ибо взглянул на него с непонятным выражением.       — Ну, и что ты там ей шептал? — Сяо Чжань, не до конца убежденный, немного сузил глаза, и попытался произнести эти слова равнодушно. Но, кажется, получилось с каким-то укором. Он не желал с кем-то делить своего парня.       — Сказал, что не стоит так беспардонно пялиться на уже занятую задницу. А чтобы она уж совсем ни на что не надеялась, добавил, что ты — мой парень, — и с этими словами он развернулся и пошёл по направлению к дому. Видно было, как нелегко ему далось это отступление. Во всяком случае, руки у него заметно дрожали.       В глазах мамы вспыхнули веселые искорки, она вздохнула и ласково подтолкнула сына к двери, за которой скрылся Ван Ибо.