«Цветочный дворик» Сяо Чжаня

      Один день был как две капли воды похож на другой, и Сяо Чжань мог с уверенностью сказать, что сегодняшнее утро ничем не будет отличаться от вчерашнего, а завтрашнее — от сегодняшнего. К шести часам он уже был на ногах, принимал душ, затем готовил завтрак. Если светило солнце, то сидел на террасе, наслаждаясь терпкой горечью свежесваренного кофе. Затем Сяо Чжань отправлялся в магазинчик. Рутинные дела — удаление ли шипов с роз, мытьё ваз или опрыскивание листьев — занимали у него от силы полчаса. И ровно в восемь он стоял за прилавком.       Эта суббота, как и большинство других, началась как обычно. Ветерок колыхал тонкие ветви камелий, которая уже отцвела, но её тёмно-зелёные глянцевые листья по-прежнему славно выделялись на отштукатуренной стене дома. Вишни и персики так дружно набрали цвет, что казалось, над садом прошёл великан и неосторожно брызнул кистью бело-розовой краски. Отбрасываемые деревцами тени были размытыми и нежными, как акварель, из приоткрытой двери тянуло чуть горьковатым ароматом весны, и Сяо Чжань поймал себя на мысли, что улыбается. День обещал быть хорошим. И настроение тоже было хорошим.       Первым заглянул Юй Бинь — владелец небольшой кофейни напротив. По обыкновению, с угощением. Сегодня это была огромная чашка горячего шоколада с густой шапкой взбитых сливок. Сяо Чжань посмотрел на неё с сомнением, памятуя про собственные щёки, но отказываться не стал — «Кофейная пенка» приятеля славилась как место, где подавали исключительно лучшее.       — Божественно! — он отсчитал десять юаней и сделал пробный глоток. — Тебе как всегда?       Юй Бинь утвердительно кивнул и вскоре вышел за дверь с гортензиями. Идея украшать столики цветами, напоминающими сливочную пенку, принадлежала Сяо Чжаню и пришлась по вкусу всем без исключения.       Затем за букетом пришёл Лу Цзянминь — мужчина средних лет, с бравой выправкой бывшего военного, живший по соседству, чтобы в очередной раз извиниться перед женой. Чем он так провинился, оставалось неизвестным, однако цветы покупались им еженедельно. Вот и в этот раз, когда он появился на пороге, Сяо Чжань привычно потянулся к коробке и флористической губке: альстрёмерия и белые орхидеи должны были убедить ранимое сердце мадам Лу, что её, как и прежде, любят.       Был ещё Цао Юйчэнь — самоуверенный, и чуть надменный, будто павлин, молодой человек — старший сын владелицы галантерейной лавки, регулярно приходивший за алыми розами. Он давно ухаживал за бывшей одноклассницей Сяо Чжаня — красавицей Сюань Лу, и весь околоток гадал, когда же дело закончится свадьбой. Цветов за это время было подарено немеряно, и, похоже, букеты влетели павлину в копеечку. Но красавица всё медлила с ответом. Сяо Чжань мог бы отнести этот случай к своей профессиональной неудаче, если бы пару месяцев назад Лу-Лу не шепнула ему на ушко, что беременна, и они с Цао Юйчэнем надеются, что будет мальчик.       Затем вереницей потянулись остальные покупатели, обычно мужчины, которые открывали дверь с ошеломлённым выражением на лице. Сяо Чжань про себя хмыкал: как водится, они искали так называемый обычный букет, и на самом деле, понятия не имели, что цветов здесь очень много.       Суббота перевалила за полдень. Сквозь окна магазинчика просачивались солнечные лучи, припекая сквозь жалюзи. Народу на улице поубавилось, по такой жаре даже заядлые любители прогулок предпочитали не портить себе жизнь, коротая время в кондиционированных стенах.       В желудке заурчало, Сяо Чжань бросил взгляд на часы. Пора бы перекусить, сказал он сам себе. Но сама мысль, что придется выйти из искусственного холодка под палящее солнце пусть и ради холодильника на собственной кухне, показалась вдруг невыносимой. Ладно, можно и потерпеть. Черт с ней, с едой, подождёт до вечера. Обойдёмся ледяной водичкой. И Сяо Чжань блаженно вздохнул и открутил крышку, алчно присосавшись к бутылке.       Треск мотоцикла внезапно разбил сонную тишину улицы на осколки — через несколько мгновений возле входа затормозила чёрная «Ямаха». Дверь скрипнула, запуская апрельскую жару внутрь. Парень снял шлем, и Сяо Чжань увидел взлохмаченную копну волос и знакомые прохладные глаза.       — Могу я помочь вам найти что-нибудь?       Ван Ибо кивнул головой в знак приветствия и протянул коробку с пиццей и две стеклянные бутылочки колы. По капризно изогнутым губам промелькнула тень улыбки:       — Можете, но сначала разделите со мной обед.       Гость ловко вскрыл коробку, и Сяо Чжань сглотнул голодную слюну, жадно вдыхая аппетитный аромат, который разбудил бы и мёртвого. Ван Ибо, проследив за его взглядом, довольно усмехнулся.       Сяо Чжань зажмурился от удовольствия. Пицца была ещё горячей, и даже на вид — очень вкусной. Нежнейшее тесто и такая сочная начинка!       — Выходит, — сказал он, когда они наелись до отвала, — вы снова здесь. Из чего следует заключить, что…       — …мне нужен букет, Сяо-лаоши, и опять самый волшебный, — перебил Ван Ибо. — Я вечером иду на свидание. Второе, — зачем-то уточнил он и добавил. — Мне кажется, что на этот раз выйдет толк. Внутри что-то трепещет… Вот тут.       Парень поспешно ткнул себя в живот.       — Боюсь вас огорчить, господин Ван, но, кажется, это не бабочки…       Слова вылетели раньше, чем Сяо Чжань их обдумал.       Ван Ибо забавно округлил рот.       Сяо Чжань же смущённо потёр кончик носа, избегая взгляда, и тотчас пробормотал:       — Простите меня…       — Так ты думаешь, это всего-навсего пицца, Чжань-гэ? — из груди Ван Ибо вырвался совершенно невозможный смех.       Такого дурацкого смеха Сяо Чжань не слышал ни разу в жизни. Сложно было не рассмеяться в ответ, настолько заразительно он звучал. И совсем не думая о приличиях, и стараясь подавить всколыхнувшие душу мысли, Сяо Чжань расхохотался тоже. До слёз.       Он сам бы не мог объяснить, что вызвало этот почти истерический приступ веселья. Но понимал одно: было в этом парне напротив что-то пугающе привлекательное. Они виделись второй раз в жизни, но казалось, что знакомы вечность. И вот — нате вам! — мысль о том, что его цветы помогают, впервые неприятно отозвалась в сердце. Думать об этом было странно. Ведь всё должно было быть с точностью наоборот. Цветы и должны были помогать. Разве не для того всё и задумывалось?! Когда представлялось, конечно. А тут всё выходило как-то… иначе.       Сяо Чжань поёжился. Ну, нет, стоп! Так не пойдёт! И он клянётся, что приложит все усилия, чтобы Ван Ибо нашёл свою любовь, мог полюбить и стать чьим-то любимым.       А ему и в одиночестве неплохо. К гуям всю эту любовь! Сердечные дела — лишняя трата времени, нервов и средств, в чём он был абсолютно не заинтересован.       Смочив горло водой из услужливо протянутой им бутылки, Ван Ибо наконец обрёл способность говорить:       — А ты, смотрю, не романтик, гэгэ. Что само по себе необычно, ведь работа в таком красивом месте…       Он не договорил, обводя рукой магазин.       Сяо Чжань вытер ладонью выступившие слёзы и пожал плечами. Его работа и в самом деле вызывала восторги и уважение окружающих. Ему нравилось то, чем он занимался. Мало того, он действительно был хорош в своём деле, когда, так сказать, нёс людям счастье на лепестках цветов. Но романтиком  он точно не был — романтизм умер в нём давно и безвозвратно. Да и не плевать ли ему на это?! Романтика — отдельно, бизнес — отдельно.       — Сколько я вам должен за пиццу?       — Нисколько, — пухлые губы чуть обиженно дрогнули. — Чжань-гэ, разве мы не перешли на «ты»?       Сяо Чжань, прищурившись, посмотрел на Ван Ибо. Тот спокойно встретил этот взгляд, лишь кривовато ухмыльнулся. Такой ухмылки — уже привычной и чуть усталой — было достаточно для того, чтобы вновь почувствовать к парню симпатию. В конце концов, это именно Ван Ибо спас его сегодня от голода. А значит, вполне заслужил хорошее к себе отношение.       — Что ж, тогда к делу. Значит, цветы твоему парню понравились?       — Да, — немногословно ответил Ван Ибо.       — …но? — Сяо Чжань выжидательно уставился на него, так и не дождавшись продолжения, которое явно должно было последовать.       Ван Ибо как-то нервно выдохнул:       — Видишь ли, он торопит события. Не пойми меня неправильно. Я, правда, не против секса. Но не на втором же свидании…       Сяо Чжань оглядел магазин. Жаль, но он не держал в нём ни эсхинатуса, ни плюща, ни гибискуса. Ничего такого, что хоть как-то имело отношение к цветам-мужегонам.       — Эй, Чжань-гэ, что с тобой? — донеслось до него сквозь шум крови в ушах. Он поднял глаза. Ван Ибо стоял перед ним, с обеспокоенным видом переминаясь с ноги на ногу.       — Со мной? — переспросил Сяо Чжань и мотнул головой, искренне надеясь, что собеседник не умеет читать мысли. — Просто задумался, с кем не бывает.       Внутренний голос тут же прошипел, что он должен быть намного равнодушнее к происходящему, но почему-то сегодня Сяо Чжань его не слушался.       Сегодня бедного флориста мотало на эмоциональных качелях туда-сюда.