«Цветочный дворик» Сяо Чжаня

      — У нас в роду были сумасшедшие? Или только вы не в своём уме? — в лоб спросил Сяо Чжань и сразу же вспыхнул до корней, вдруг смутившись своей дерзости. Всё-таки неуважительно относиться к тётушке он себе позволить не мог.       Да что с ним такое?!       — Я не шучу, Чжань-Чжань. Такими вещами не шутят. И я докажу тебе это прямо сейчас.       — Докажите!       На Ин покашляла, прочищая горло, и Сяо Чжань обеспокоенно взглянул на неё: тонкий шёлк концертного платья не был рассчитан на долгое стояние под снегом. Снег посыпал сильнее, крупными хлопьями оседая на волосах и одежде. Тётушка зябко передёрнула плечами, но продолжала стоять на месте. Она уже успокоилась, слезы больше не текли, однако её глаза были полны какой-то особенной тоски, которую он так и не мог разобрать.       — Мы с тобой никогда не ссорились. Почему сегодня ты так со мной разговариваешь? — в голосе тётушки не было упрёка, не было обиды, он звучал, как и прежде, мягко. Она просто задала вопрос, который поставил его в тупик.       — Эмм… — неуверенно произнёс Сяо Чжянь. — Даже не знаю. Только не говорите, что всё дело в проклятии.       — А в чём же ещё? — спросила На Ин. — Я надеялась, что смогу его снять. Но, кажется, удалось лишь смягчить.       Проклятие? Серьёзно?! Это ведь что-то из странных бабушкиных историй, которые она рассказывала маленькому внуку перед сном. Но в реальной жизни такого не бывает.       — И вы хотите, чтобы я в это поверил? Не смешите! — прозвучало чересчур ядовито: Сяо Чжань покрутил букет в руках, не зная, как реагировать на слова На Ин. Тюльпаны совсем сникли, будто в один момент лишились всех сил.       — Ну, так выкинь цветы, если считаешь это глупостью…       — Вас толком не разберешь: то подними, то брось, — обиженно буркнул Сяо Чжань, однако послушался и быстрым движением отбросил цветы от себя. Они лепестками рассыпались по снегу. К горлу тотчас подступила тошнота, заставившая закрыть глаза и отрывисто задышать.       — Баобэй!       Глупое детское прозвище, донёсшееся до его слуха, внезапно вызвало волну безотчётной ненависти. Сяо Чжань огрызнулся:       — Я уже взрослый мальчик и хотел бы попросить вас обращаться ко мне исключительно по имени…       Наступила тягостная тишина. Никто из них не знал, что сказать. Внезапно дверь скрипнула, и на пороге затормозил телохранитель На Ин с огромной корзиной роз.       — Госпожа, вам пора. Все уже заждались.       — Мы идём. А цветы… Они откуда?       Сяо Чжаню послышалось или в голосе тётушки прозвучало облегчение? Однако уточнять он не стал. Розы пахли так восхитительно, что дух захватывало. Он шагнул вперед и робко протянул обе руки к корзине.       — Их передал вам директор Лю, госпожа, — мужчина с удивлением покосился на него. — Вместе со словами благодарности…       Тётушка улыбнулась:       — Мой племянник отнесет их.       Телохранитель понятливо хмыкнул, всучил корзину Сяо Чжаню и без лишних слов растворился за дверью.       На Ин жестом пригласила Сяо Чжаня следовать за ней. Они по коридору прошли в небольшую гримёрку, и восторг охватил его, как только он переступил порог — Сяо Чжань попал в царство цветов. Цветы — в корзинках, в вазах, коробках — были всюду и источали какой-то неземной аромат.       — Присаживайся, — тётушка указала в сторону одного из кресел. И он, поудобнее пристроив корзину на коленях, устроился в нём. Сама На Ин уселась напротив. Не сводя с него глаз, она несколько минут молчала, глядя, как он ласково поглаживает изящные бутоны.       А потом со вздохом произнесла:       — Итак, заметил ли ты что-нибудь странное, баобэй?       Она сделала упор на последнем слове, словно по старой памяти не могла называть его по имени.       И рука Сяо Чжаня на мгновение замерла. Он ощутил неясный холодок в груди, но, пораженный внезапной догадкой, всё ещё медлил, боясь её озвучить. Тело сотрясала какая-то странная слабость, а в голове отдавался легкий звон. Значит, это правда? Сяо Чжань судорожно сглотнул, и его внезапно пробрало до костей.       На Ин поняла его состояние и тихо сказала:       — Не бойся. В итоге всё будет хорошо.       — Хорошо? — вскинулся Сяо Чжань. — Меня же прокляли, разве нет?! И я больше никогда не узнаю, что такое любить и быть любимым. Как вы думаете, я вынесу это? — он вздрогнул, когда представил своё будущее без любви. Жизнь показалась ему бессмысленной и бесцветной, и Сяо Чжань отвернулся к окну. — Я стану похож на Кая из «Снежной королевы». С ледышкой вместо сердца.       На Ин участливо сжала его ладонь:       — Не раскисай и всегда помни — если огонь слабый, его задует ветер. Когда же огонь горит ровно и ярко, от ветра он разгорается ещё сильнее. Поэтому сам по себе ветер не является препятствием — здесь очень важна именно сила огня.       — Вы заговорили аллегориями, тётушка. При чём здесь ветер и огонь?       — А при том, что всё, в первую очередь, зависит от тебя самого. Осознай, что проклятие — это следствие твоих неправильных действий. И будь сильным, не позволяй своему уму стать уязвимым.       — Я уже уязвим, — с грустью ответил Сяо Чжань, вставая с кресла и низко кланяясь. — Ещё раз хочу извиниться, я мерзко вёл себя. — Он помолчал немного, потом, чуть запнувшись, поинтересовался. — Кстати… почему именно цветы?       На Ин пожала плечами:       — Это был чисто спонтанный выбор, на самом-то деле. Надо было быстро найти, скажем так, противоядие — что-то, что будет служить для тебя неким защитным барьером. Как видишь, Чжань-Чжань, всё получилось. Повсюду таскать с собой, например, мольберт и краски было бы тяжелее. А так — цветок в петлицу — и вперёд! Надо только следить за тем, чтобы он оставался свежим.       Мольберт?! Сяо Чжань против воли фыркнул, представив эту картину.       На Ин приобняла его, слегка потрепав волосы, и улыбнулась:       — Видишь, я не соврала. Всё не так уж плохо.       Он закусил губу. Возможно, тётушка права, и всё могло сложиться гораздо хуже. А так, у его семьи есть цветочный магазин, а значит, проблем с цветами точно не будет.       На Ин усмехнулась, словно угадав его мысли:       — Твой отец мечтает о переезде в провинцию с первого посаженного тобой цветка. Все уши мне прожужжал, что передаст тебе дело и уйдёт на покой. И даже не будет ждать рождения у тебя наследника.       Щеки от неожиданности предательски полыхнули огнём. Чёрт! Сяо Чжань столько раз себе говорил, как важно быть осторожным, но всё равно краснел, как мальчишка. Он попытался было героически удержать лицо, но тётушкин взгляд заставил покраснеть ещё больше. И всё же, тётушка знала про него слишком много, вряд ли она осудит — они всегда были друг с другом более откровенны. Будь что будет, решил он и громко и отчётливо произнёс:       — Вряд ли отец вообще когда-то дождётся этого. Я думаю, что мне не нравятся девушки…       На Ин не подвела: сначала она безмятежно кивнула, мол, так и думала, а потом спросила:       — Значит, что-то произошло сегодня между тобой и тем юношей, что заставило этого человека тебя проклясть?       — Я первым предложил ему переспать, а потом отказался. О, и не надо на меня так смотреть! Говорю как есть, — пробурчал всё ещё красный Сяо Чжань. — Всё дело в том, что наутро я не почувствовал себя готовым к этому.       — Ты всё сделал правильно, — тётушка успокаивающе положила руку ему на плечо.

***

      Все действительно оказалось не так уж и плохо. Даже слишком неплохо. Сяо Чжань перевёлся на заочное отделение. Симпатичный студент с неизменной бутоньеркой на лацкане пиджака был одним из самых способных на курсе, и поблажки в пределах разумного от преподавателей позволили ему окончить университет на «отлично». Без чувств к кому-либо расставания теперь переживались гораздо легче и не оставляли оскомину горечи. Сяо Чжань особо не скучал по родителям, уехавшим в деревню. Он навещал их по праздникам, и этого казалось достаточно. Друзей у него не было, так, приятели. Вместо них он обзавёлся полезными связями. С трудом, но принял тот факт, что нет никакой разницы в том, кто будет автором твоего оргазма — от секса без любви, оказывается, тоже можно было получать удовольствие.       На Ин обучила его волшебству. Конечно, не всегда всё получалось с первого раза, но у него была такая уверенность в собственных силах, что результаты не заставили себя ждать.       «Цветочный дворик» процветал: о его букетах ходили истории одна невероятнее другой. Они-де могли помирить поссорившихся, вернуть утраченную любовь, склеить разбитые мечты, а одиноким душам — дать надежду на встречу. Слыша подобное, Сяо Чжань только посмеивался, не говоря ни да, ни нет, и думал, что ничего удивительного тут нет. Магазинчик стал его единственной отдушиной. Сердце не заледенело окончательно — разум пришёл ему на помощь, оставив умение видеть прекрасное. Сам не чувствуя любви, Сяо Чжань научился дарить её другим.       Вот так, за несколько лет Сяо Чжань максимально упорядочил свою жизнь, в которой не было места влюблённостям и привязанностям.       Всё шло просто чудесно!