Лёд, молнии и пламя

      Глубокая ночь обнимала Тедас своими тёмными крыльями. В небольшом походном лагере Инквизиции все уже давно спали, и только одинокий эльф ворошил палочкой угли потрескивающего костра. Последние два дня пути Алларос провёл словно в тумане, то и дело проваливаясь в сон, граничащий с обмороком, но теперь ему было намного лучше, да и не спалось, к тому же, поэтому он наслаждался горящим огнём, ароматами и звуками ночи. Они напомнили ему о родном клане, затерянном где-то там, в Вольной Марке. Зелёные глаза эльфа глядели сквозь пламя, мысленным взором охватывая далёкое прошлое…       - Shadows fall and hope has fled... Steel your heart - the dawn will come. The night is long and the path is dark… Look to the sky - for one day soon The dawn will come… - слова церковного гимна, запавшего Инквизитору в душу ещё со времён разгрома Убежища, сорвались с его губ. Голос был очень мягкий, гибкий, естественный, словно дыхание или мурчанье кошки. Льющийся тёплый тембр придавал ему особое сходство с сильным, упругим потоком прозрачной воды. Он уже очень давно не пел: просто забыл зачем, не знал о чём, но жаркое пламя на фоне чёрного неба с яркими звёздами всколыхнули что-то родное и, казалось, давно утерянное в его душе. Будто вся накопившаяся боль решила, что настало её время:       -The shepard’s lost and his home is far. Keep to the stars - the dawn will come… The night is long and the path is dark, Look to the sky - for one day soon The dawn will come… - горячая слезинка скользнула по его щеке. Столько потерь. Столько людей, которые верили и сражались, но им не доведётся увидеть, что их жертвы не напрасны, не доведётся прожить свою жизнь так, как они бы того хотели. Кто вообще может быть достоин того, чтобы за него умирали? Алларос себя достойным уж точно не чувствовал… но скольких ещё он пошлёт на верную гибель собственной рукой?       -Bare your blade and raise it high, Stand your ground, the dawn will come! The night is long and the path is dark… Look to the sky for one day soon The dawn will come… - голос его окрасился тёмными обертонами боли и одиночества. Эту тяжесть так хотелось с кем-то разделить, что эльф даже почти не удивился, когда чьи-то сильные руки заключили его в крепкие объятия.       -Не знал, что ты поёшь, - тихо сказал Дориан, обнимая его сзади. – Очень красиво… Не спится?       -Выспался.       -Тогда поговори со мной, наконец! Пожалуйста… Вот не отпущу тебя, пока не поговоришь!       -Не отпускай, - легко согласился Алларос, наконец сдаваясь и откидывая голову ему на плечо. Он жутко соскучился по Дориану, по его жарким объятиям, вкрадчивым интонациям и противоречивым суждениям. По его теплу, его запаху…       -Когда мы вышли из Тени, и ты не последовал за нами… на секунду я подумал, что ты и не собираешься! – торопливо зашептал тевинтерец прямо в аккуратное острое ушко. – Я подумал «ну вот и всё! Вот я и потерял его навсегда!», понимаешь?! А когда Хоук вынес тебя оттуда всего в крови! Я подумал, что с тобой покончено!.. – Дориан зажмурился, пытаясь прогнать эхо огромной боли. – Не знаю, смогу ли простить тебя когда-нибудь за эти моменты…       -Мне жаль, что тебе прошлось пройти через это, - узкая эльфийская ладошка скользнула по его щеке, пытаясь успокоить. – Но я рад, что ты был там со мной…       -Я жалею не о том, что был рядом. Не пойми меня неправильно, почти желаю, чтобы меня там не было… чёрт, я запутался… ты-то как вообще? А то я всё о себе болтаю, эгоист хренов!       -Мне нравится о тебе слушать, - легкомысленно улыбнулся Алларос. – Я в порядке. Благодаря всем вам. Дело тут не в моём личном героизме, я-то как раз ничего особенного не делаю, а в том, что вы меня бережёте. Будто бы метка на моей руке даёт мне право распоряжаться жизнями... Это крайне несправедливо, и Страуд заслуживал жизни гораздо больше, чем я… А в Тени я узнал много нового, а главное – узнал правду.       -Ты хоть понимаешь, что такую штуку проделывали в последний раз тысячелетия назад? И тогда Корифей с дружками начали Мор! Тонкое это дело – Тень… Если ты смог войти туда, многие попытаются повторить твоё достижение! Неизвестно, что там Корифей напридумывал! Не всем, конечно, так посчастливится, как тебе, но кто знает, что ещё может приключиться. Вдруг что-нибудь ещё хуже, чем Мор? Послушай совета: не рассказывай никому подробности, пусть выдумывают. Слишком многие увидят в этом возможность…       -Согласен, - беззаботно мурлыкнул Инквизитор. Несмотря на тяжёлый разговор на душе его было легко.       -А то, знаешь ли, всегда найдутся идиоты, которые думают, что не бывает невозможного, бывает мало магии крови!       -Давай не будем об этом, мм? Пожалуйста, - попросил Алларос. – Завтра мы прибудем в Скайхолд, опять начнётся суматоха, дела какие-то. Посмотри лучше вокруг: какая красота!       -Точно, красота, - согласился собеседник, глядя не вокруг, а на точёный эльфийский профиль.       -И раз уж мы заговорили о приятном… хотел кое-что тебе отдать, - долиец порылся в кармане и извлёк на свет прихотливую золотую безделушку. – Вот.       Брови Дориана поползли вверх. Он медленно взял амулет и тщательно рассмотрел, не веря своим глазам.       -Да когда ты только…! – он осёкся, вспомнив, что Жозефина присоединилась к отряду сегодня днём. – Ну вот… теперь я у тебя в долгу.       -Я это сделал не для того, чтобы ты был у меня в долгу! – возразил Инквизитор. Он обернулся и взял его лицо в ладони, внимательно вглядываясь в него. – Я сделал это просто для тебя.       -В этом и проблема.       -Не вижу проблемы. Вижу барана упёртого.       -Кто-нибудь умный попытался бы привязать к себе Инквизитора. Было бы глупо не попытаться. Он ведь может открыть для тебя все двери, достать всё, что душе угодно, осыпать подарками и властью! Про меня так и будут говорить: тевинтерец, который тебя использует.       -О, так в этом всё дело? Ну давай же, Дориан, используй меня! Хоть разок! Или ты только трепаться горазд?       -Ты просто невероятный! – расхохотался он, притягивая Аллароса к себе. – Пойми, мне не важно, что думают обо мне… важно, что думают о нас. А ещё я не хочу давать повод для манипуляции тобой. Сама мысль, что к тебе могут подобраться через меня… ужасает.       -Так что, мне теперь до конца жизни ни с кем не встречаться? – возмутился Инквизитор. – Кто бы мне ни понравился, через него всегда можно будет «подобраться» ко мне. Не вижу причин, почему этим «кем-то» не можешь быть ты. Чувства делают нас уязвимыми, но они же и дают нам силу. В любом случае, это не причина их избегать.       -Может, ты и прав…- задумчиво протянул Дориан. – Как бы то ни было, я выставил себя невероятным засранцем, принимая подарок. Прости меня за всё… особенно за тот цирк в Орлее. И… спасибо, - его благодарность растворилась на губах эльфа. Этот поцелуй не был похож на другие, он был полон горькой нежности, не выразимой иными способами. Алларос с удовольствием забрался пальцами в чуть отросшие волосы Дориана, притягивая его ближе, но тот продолжил движение, пока Инквизитор не коснулся спиной плаща, на котором ранее сидел. Тевинтерец навалился на него всем телом, с наслаждением прижимая его к земле и продолжая целовать уже не только губы, но и всё лицо без разбору. «Соскучился, Архидемон его дери, жутко соскучился! Да, вот так, дыши чаще, покажи, что тебя не оставляет равнодушным моя близость! И вообще, почему я до сих пор тебя не взял?!» - примерно такие мысли по кругу проносились в голове у Дориана, пока он с особым пристрастием исследовал языком остренькое ушко. Было стыдно признаваться даже себе, что боишься отказа! Хотя сны, преследовавшие его почти с разгрома Убежища, только набирали обороты, и как же хотелось увидеть Аллароса… таким. Обнажённым, жаждущим, жадным… Если это всего лишь сны, насколько же ярче и интенсивнее должна быть реальность? И сейчас, глядя в бездонные зелёные глаза, в которых отражалось пламя, Дориан дал себе слово, что попробует. Как только они прибудут в Скайхолд.

***

Инквизитор в оцепенении стоял над столом в своих покоях. Вообще-то ему полагалось просмотреть отчёты по итогам штурма крепости Адамант, но голова гудела, тело было всё ещё слабым, едва оправившись от раны, мышцы – до сих пор свинцово тяжёлыми, а магически Алларос ощущал себя иссушенным, выжатым и пустым. Буквы никак не хотели складываться в слова. И Лелиана, и Каллен хором уговаривали его отдохнуть, даже Жозефина не заикалась про уроки танцев! Но стоило только подумать, что судьба мира во многом зависит от его умения приспосабливаться, быстро учиться, гибко реагировать, как мысль о любом отдыхе сдувало напрочь.       Дверь тихонько скрипнула, и в комнату ворвался неуловимо свежий запах дорогого парфюма.       -Так, - непоколебимость тона Дориана была почти императорской, - это всё, конечно, очень мило, весь этот флирт и обнимашки, но я, однако, по натуре далеко не так мил. Долиец обернулся в замешательстве. Рассеянную усталость как рукой сняло. Раньше Дориан никогда не заходил в его покои, а ещё никогда не пах… так. Неведомый аромат окутывал его лёгкой паутинкой, привлекая исследовать.       -И тебе добрый вечер. Чем это ты пахнешь?       -О, так тебе нравится? Помнишь пленного Эримонда? Я нашёл у него в покоях много замечательных вещей, по которым жутко скучал в изгнании. Намерен продемонстрировать тебе их в ближайшее время. Он себе явно ни в чём не отказывал… - тевинтерец уверенно сократил расстояние между ними до пары шагов. Ни за что нельзя позволять увести разговор от темы, пока не растерялись остатки храбрости. – Так вот, у меня есть предложение: опустить дальнейшую болтовню ни о чём и прислушаться к зову природы, - обойдя шокированного Аллароса, Дориан приблизился вплотную сзади, и, поддавшись порыву, убрал волосы с его шеи и припал к ней долгим влажным поцелуем. «К чёрту всё, сегодня он будет мой!» - так маг решил ещё ночью. Лёгкая дрожь тела эльфа подсказала ему, что он не далёк от истины. – Конечно, о нас будут трепаться, - жарко прошептал он прямо в нежное ушко с мило порозовевшим кончиком, - не то чтобы уже не трепались, - его руки плотно обвили такую «обнимательную» талию, - но я думаю, всё зависит только от того, насколько ПЛОХИМ хочет быть Инквизитор.       -Я уж думал, ты никогда не предложишь, - выдохнул Алларос. Тяжёлая усталость улетучилась во мгновенье ока, кровь бешено запульсировала в груди, жаркой лавой обрушиваясь вниз. Происходящее казалось уму чем-то за гранью возможного, но тело было более реалистично: оно вибрировало и горело под прикосновениями любимого.       -Люблю иногда поиграть в недотрогу, - усмехнулся Дориан, прикусывая тонкую мочку.       -И что же случилось? – балансируя на грани сознания.       -Ты выиграл.       Развернуть его к себе, поцеловать по-настоящему. Всё, никаких больше границ и условностей. Сорвать тонкую рубашку, отрывая несколько пуговиц. Подхватить стройные бёдра, закинуть себе на талию. Субтильный эльф был тяжелее, чем казался на вид, наверное потому, что был сплошным комком рабочих мышц, но Дориана это не остановило. Почувствовав, как руки Аллароса обвили его шею, он целеустремлённо понёс свою добычу к широкой, застеленной шкурами кровати. Вот так, придавить его собой, наслаждаться его запахом, целовать каждый сантиметр. Например, этот подрагивающий от возбуждения подтянутый животик просто сверх меры восхитителен…       «Это всё не реально!» - металась лихорадочная мысль в мозгу Инквизитора, но вот Дориан прижал его к кровати всем весом. Ноги эльфа весьма развратно продолжали обнимать его талию, руки с наслаждением зарывались в волосы, а в плотных кожаных штанах становилось вполне реально тесно. Тевинтерец абсолютно разделял это чувство, поэтому уже избавлялся от одежды. Сбросить рубашку, приникнуть кожа к коже, снова слиться в жадном поцелуе. Руки его блуждали по телу эльфа, уже откровенно ощупывая, и вызывая неожиданно чувственные стоны, от которых крыша ехала ещё активнее… Вот почему он ещё в штанах, возмутилось бурлящее желание, и, повинуясь ему, маг начал расправляться с застёжкой.       -Я. Тебя. Трахну, - прорычал он, буквально вытряхивая Аллароса из штанов, как всегда и мечтал. Ноги были именно такими, какими грезились в самых распутных снах. Дориан припал к великолепному бедру, осыпая его внутреннюю сторону страстными поцелуями, а его рука откровенно ласкала уже давно вставший член.       -Ar nuvenin… sahleen… - cорвалось с губ Инквизитора. Его сознание плавилось, мысли плавали в горячем тумане возбуждения, нить реальности ускользала. Он понимал только, что хочет больше. Сейчас. На его пальцах, судорожно сжимавших простыню, заискрилась электричеством неподконтрольная магия.       Да и кто бы в здравом уме ему отказал? Уж точно не Дориан, ведь всё происходившее было как в его снах, и даже лучше. Потому что во сне он мог увидеть только то, о чём думал или догадывался, но вот кто знал, что эти стоны, такие первобытные, пронизывают до костей, заставляя магию гудеть вдоль позвоночника, а член – напрягаться в почти болезненном возбуждении? Что гибкое эльфийское тело способно не только быть природным источником магии и грозным оружием в сражении, но и так сладко выгибаться навстречу ласкам? С ума сойти можно, решил тевинтерец. Он оставил свою добычу только на пару секунд – пока избавлялся от штанов – а потом одним властным движением перевернул Аллароса на живот, снова накрывая своим телом сверху. Кровать приглушила очередной стон, отозвавшийся вибрацией в грудной клетке. Дориан ещё несколько секунд исступлённо целовал его плечи и спину, жадно ощупывая аппетитные ягодицы, а потом привычно послал небольшой магический импульс на кончики пальцев. Ох, и удобно же быть магом, краем сознания подумал он, с наслаждением вводя сразу два пальца со смазкой в зовущее тело. И если до этого стоны Инквизитора казались пределом мечтаний, то тот, который последовал далее, просто перевернул его мир с ног на голову. Он шёл прямо из груди, задевая что-то очень древнее внутри, заставляя Дориана содрогнуться всем телом.       -Sahleen!       Слово, не знакомое тевинтерцу, прозвучало как приказ. Или как мольба. Или как сложный сплав и того, и другого.       -Рано, погоди… - он еле нашёл в себе силы это сказать, ведь внутри было так восхитительно горячо и узко, что любой самоконтроль автоматически равнялся подвигу. - Сейчас, мой нетерпеливый, не хочу сделать тебе больно… - шептал тевинтерец, с наслаждением прокручивая пальцы.       -Dorian… sahleen…       Да и к чёрту! Собственное возбуждение было уже нестерпимым. Вынуть пальцы, крепко взять его за ягодицы, притянуть к себе, вынуждая встать на колени. Приставить жаждущий член ко входу и… мягко толкнуться внутрь. Но это сказать легко! Ощущения были настолько интенсивными, что «мягко» получилось бы только в другой жизни. Пальцы крепко сжались на талии эльфа, насаживая его сразу и полностью, оставляя следы на фарфоровой коже. Тело пронзила сладкая судорога, и он, не сдержавшись, застонал в голос. Алларос вскрикнул, но в этом крике не было боли. Дрожащие руки подвели, и он опустился грудью на кровать, прогибаясь так, что Дориан окончательно сорвался. Он брал его, резко и быстро насаживая на член, одной рукой крепко держа за талию, а другой – властно придавливая эльфа к кровати, схватив за шею. То, что такое сильное, мудрое существо было сейчас полностью в его власти, ЖАЖДАЛО его власти, заводило, пожалуй, больше всего остального. Мир сузился до обхватывающих его горячих мышц, а сознание померкло, схлопнувшись, как закрывающийся разрыв, полностью кидая их в огонь животной страсти. Извивающееся от наслаждения, подающееся ему навстречу тело никак не помогало сохранить хоть крупицу рассудка…       …Дориан не помнил, сколько пролежал в забытьи, приходя в себя после неимоверно сладких спазмов наслаждения. Разрядка была очень сильной, он не чувствовал своего тела, балансируя между сном и явью; приходить в себя начал только от холода, вызвавшего мурашки на влажной спине. Мужчина, осторожно покинув тело любовника, лёг рядом, мягко погладил его по спине. Алларос не подавал никаких признаков жизни, лёжа лицом вниз, так что Дориан даже слегка забеспокоился. Беспокойство усиливали наливающиеся бордовым отметины от его пальцев.       -Эй, Ал… - голос не слушался, выдавая маловнятное хрипение. – Кхм, Ал, ты как там? Живой?       Молчание в ответ обеспокоило тевинтерца ещё больше, поэтому он осторожно взял Инквизитора за плечо и перевернул на спину. Взгляд широко распахнутых зелёных глаз был неподвижно устремлён куда-то в пространство, скулы полыхали румянцем, а из приоткрытых губ слабо вырывалось редкое дыхание. Но больше всего Дориана поразили слёзы. Они струились из его неподвижных глаз, омывая тонкие линии валласлина, теряясь в спутанных, цвета красного дерева волосах. Его пальцы нежно прошлись по скулам Аллароса, собирая прозрачные капли.       -Ты в порядке? Я… я сделал тебе больно? – встревоженно спросил маг, внимательно вглядываясь в его лицо. – Пожалуйста, не молчи, ты меня пугаешь! – неожиданная жгучая нежность прорвалась наружу, и Дориан стал покрывать ласковыми поцелуями его лицо, непрестанно шепча извинения. Сама мысль, что он своей торопливостью мог причинить эльфу боль, была невыносимой. Влажные ресницы дрогнули, Инквизитор, постепенно приходя в себя, медленно покачал головой. – Ну скажи, что не так. Пожалуйста…       -Emma lath… Всё… так… - неразборчиво прошептал долиец.       -Но ты плачешь! Тебе больно?       -Нет… Дориан…перестань… я… просто… расслабился… так… что… не могу… напрячься… обратно… до сих пор…       Тевинтерец рассмеялся с явным облегчением.       -Тогда плачь. Если так надо, - он поцеловал Аллароса в макушку и прижал к себе. – Интересно, к чему всё это приведёт, - задумчиво сказал он после долгой паузы. – Ты и я. Мы здорово повеселились, но было бы вполне разумно оставить это так. Ну знаешь, вернуться к убиванию Корифея и всему такому…       Эльф пронзительно взглянул на него, не веря своим ушам.       -А вот теперь БЫЛО больно, - горько сказал он, отталкивая любовника и садясь. – Но я и так слишком многое здесь решаю, чтобы решать ещё и за тебя.       -Слушай, ты мне очень нравишься… Больше, чем я могу себе позволить. Где-то абсолютно за гранью разумного. И, если мы покончим с этим сейчас, я не буду радоваться, поверь, просто лучше сейчас, чем потом. Потом может быть… опасно.       -Опасно?       -Это будет гораздо тяжелее.       -Я хочу большего, чем просто «повеселиться», Дориан, - твёрдо сказал Инквизитор. От его расслабленности не осталось и следа. – Тебе нечего сказать, я смотрю? Тогда уходи прямо сейчас, если сейчас это для тебя ЛЕГКО!       Тевинтерец тяжело вздохнул, потёр переносицу.       -Я ожидал совсем другого. Наверное, я всё ещё плохо тебя знаю. В Империи то, что происходит между двумя мужчинами… только для удовольствия. Это приемлемо, но никогда не заходит дальше. И ты учишься не надеяться на большее. Это было бы глупо.       -А тебе обязательно быть всегда самым умным? Может, пора что-то менять?       -Это старая привычка. Тяжело будет её сломать…       -У меня в последнее время неплохо получается всё ломать, - горько усмехнулся Алларос. – Ломать – не строить. Я сделаю для тебя всё. Но решать за тебя не буду. Оставайся или уходи прямо сейчас.       Вместо ответа Дориан крепко обнял эльфа, положив подбородок ему на плечо.       -Я хочу остаться с тобой. Очень хочу… Я засранец, да? Такой момент испортил… Понимаешь, мне всю жизнь нравились мужчины, но в Тевинтере все только развлекаются, и я привык, что мне не светит ничего больше, так что старался не привязываться. Настолько в этом преуспел, что теперь это… пугает.       -Жизнь подвижна. Мудр тот, кто не противится переменам.       -О, конечно, ни дня без долийской мудрости!.. Прости, я постараюсь следить за языком. Это нервное. На самом деле меня просто пугает, как часто ты оказываешься прав.       -Спасибо за откровенность, - эльф откинулся ему на плечо, прикрывая глаза. Ненадолго воцарилась тишина. -Ал, а что значит «sahleen»?       -Sahleen? «Теперь, сейчас». А где ты это слово… ох… - догадка заставила кончики ушей порозоветь вновь.       -А ты не самый терпеливый, да? – тихо рассмеялся Дориан, проводя языком по острому кончику.       -Не знаю. Это вообще был не я. Со мной что-то совсем странное творилось. Извини, наверное, тебе было скучно.       -Глупостей не говори. Ты потрясающий! С удовольствием увидел ДРУГУЮ сторону тебя, - крайне двусмысленно прошептал тевинтерец. – Но раз уж я остаюсь, то хочу узнать… как тебе? Я не слишком перегнул палку? По прошествии некоторого времени мне кажется, что я был непростительно нетерпелив. И груб?       -У меня не так много опыта, чтобы судить, - стушевался Инквизитор.       -А ты просто скажи что чувствуешь.       -Дориан… Ты вообще осознаёшь, насколько меня смущает подобный разговор?       -Неужели больше, чем то, что я делал с тобой не так давно? Понимаешь, у меня предостаточно идей и желаний, ну и опыта с лихвой, конечно, - удивительно, как виновато это прозвучало, - и я хочу знать, что для тебя приемлемо. Не хотелось бы делать что-то, что тебе неприятно. Поэтому не смущайся, а скажи-ка, тебе понравилось то, что было?       -Хорошо, - глубоко вздохнул Алларос, собираясь с мыслями. – Я скажу как есть, но тебе придётся это хорошенько запомнить, так как повторить подобное ты меня не заставишь.       -Я заинтригован.       -Понимаешь, я… очень устаю. На мне лежит огромная ответственность, о которой я не просил. Я отвечаю буквально за каждый чих, выигрыш от этого сомнительный, а шишки – очень весомые. Это тяжело. И знаешь, было очень здорово на время… потерять контроль. Забыть, что я главный. Понимать, что от меня ничего не зависит. Просто отдаться на волю того, кому небезразличен – это… исцеляет. Мне намного лучше. Нет, не перебивай! У меня мало опыта, но я хочу наверстать с тобой. Хочу всё. Всё, что ты предложишь. Так, как ты считаешь нужным и интересным. Отвечая на твой вопрос: да, мне понравилось, но я хочу больше. Если ты хочешь научить меня чему-то новому – я готов. На всё.       -Аж до мурашек! – искренне восхитился Дориан. – Только вот не слишком ли ты храбришься? Если даже не знаешь, насколько утончённым может быть наслаждение? Насколько… противоречивым?       -Так просвети меня.       -Ого, какой смелый! Даже если оно будет сопряжено с толикой боли?       -Не напугал.       -Учти, я знаю множество способов заставить тебя смущаться и потерять контроль… В один прекрасный момент можешь проснуться связанным, например.       -Жду не дождусь!       -А если я заставлю эти прекрасные губки работать? – Дориан крепко схватил Аллароса за подбородок. Его член заинтересованно ткнулся эльфу в бок.       -Изволь, - усмехнулся тот, чувствуя этот прямолинейный интерес.       -А если познакомлю твою замечательную попку с коллекцией своих секс-игрушек?       -Сделай милость, - ушки Инквизитора уже алели, но он был полон решимости.       -Плавленый воск? Изнасилование?       -Надо же, как интересно!       -А тебе ведь и на самом деле интересно, - с удивлением констатировал тевинтерец. – Даже готов поиграть в злобного магистра и его эльфийского раба?       -Очень непокорного раба! – расхохотался Алларос. – Ты серьёзно что ли? Надеялся воззвать к моим патриотическим чувствам? Доставай колодки, хозяин, настолько строптивых рабов тебе ещё не привозили!       -Такой неопытный мальчик, но такой страстный и безбашенный… - пробормотал Дориан себе под нос, задумчиво покручивая кончик уса. – И до сих пор был ничей! Нонсенс!       -Только у меня условие есть…       -Да хвала Андрасте! Наконец-то! Условие! И какое же?       -Всё, что будет происходить в этой комнате, останется в этой комнате. Снаружи – я Великий-и-Ужасный Инквизитор, Вестник Андрасте. И это не должно ставить под сомнение ни мой авторитет, ни мои приказы. Как следствие – никаких обсуждений этого всего с отцом/магистериумом/Варриком/Сэрой/Быком/Фен’Харел-знает-кем. Если ты способен сохранить это в тайне, то добро пожаловать в…       -…в Инквизитора! – откровенно развеселился Дориан. – Узнаю начальство!       -Извини, зарапортовался, - бесстрастно сказал Алларос, ощутимо пихая его локтем в бок. – Так что? Справишься? Или тебя порвёт от невозможности меня обсудить?       -Меня вскоре порвало бы от невозможности тебя ИМЕТЬ. Но зачем мне это обсуждать? Сплетнями обычно женщины грешат. Я согласен, условие вполне разумное и легко выполнимое, - тевинтерец крепко обнял эльфа и повалил на кровать. – О Великий-и-Ужасный Инквизитор! Желаешь ли допросить меня снова? На этот раз я постараюсь быть точнее в деталях!       -Показушник, - рассмеялся долиец, обвивая его руками.

***

      Алларос сладко потянулся, переворачиваясь на другой бок. Солнечные лучики уже проникли в его комнату и щекотали длинные ресницы, намекая, что пора вставать, но Инквизитору в кои-то веки не надо было срочно никуда спешить, поэтому он сопротивлялся бодрствованию, как мог. Тем более, такой приятный сон приснился… Стоп! Дориан! Эльф резко открыл глаза, ещё пару минут сонно соображая, таки снилось ли ему всё это или на самом деле у них был секс. Много секса… От воспоминаний к ушкам прилила кровь, и сердце забилось чаще. Нет, тевинтерец точно был тут, об этом говорил еле уловимый запах парфюма на подушке рядом, и его тело - настолько расслабленное, что, кажется, в нём нет ни одной кости. Алларос смущённо натянул одеяло до самой макушки, когда разрозненные воспоминания начали самопроизвольно приходить ему в голову. После того странного разговора они ещё долго занимались любовью, предпочитая язык тела языку слов, а потом просто лежали и целовались, наконец уверенные, что никто не прервёт их неожиданным появлением. Алларос ластился к нему всем телом, как кошка, а Дориан только крепче прижимал его к себе в ответ, хотя вроде бы ближе было уже некуда.       «А вообще, я уже большой мальчик, и мне всё можно», - подумал долиец, убеждая себя не смущаться. Вышло плохо. Память услужливо воспроизвела властные прикосновения, тяжесть и жар тела Дориана сверху, его запах… от более откровенных воспоминаний отвлекла скрипнувшая дверь.       -Доброе утро, - раздался жизнерадостный голос, и что-то звякнуло, поставленное на столик у кровати. – Ты это от меня там прячешься? Вылезай, я тебя нашёл, - усмехнулся он.       -Доброе, - эльф выглянул из-под одеяла. Дориан выглядел так, будто встал давным-давно и успел переделать кучу дел. – А сколько времени?       -Уже обед почти, - улыбнулся маг, присаживаясь рядом на кровать. – Молодец, что поспал, я сказал никому тебя не беспокоить, и все согласились. У тебя сегодня выходной!       -Так мне надо…       -Нихрена тебе не надо! – он толкнул обратно на кровать начавшего вставать Аллароса. – Вы-ход-ной. Проведи это время как хочешь. Можешь вообще остаться в постели… со мной, - выразительно поднятая бровь.       -Заманчиво. Пожалуй, так и сделаю, - наконец поддавшись порыву эгоизма, решил Инквизитор. – А чем это так пахнет?       -Я принёс тебе поесть. А это… - Дориан взял чашку, - это, дорогой мой, кофе. Я по нему жутко скучал! Нашёл у того же Эримонда. Решил, что ты обязательно должен попробовать. Только в чистом виде тебе вряд ли понравится, поэтому я добавил молока и корицы. Сахар положи сам, если захочешь.       Долиец заинтересованно взял чашку и принюхался: пахло просто потрясающе! Такой ароматный напиток просто не может быть плохим, решил он, смело делая большой глоток. Вкус заставил его зажмуриться от удовольствия. Тевинтерец с крайним интересом наблюдал начало кофейной зависимости.       -Эльгарнан, на вкус он ещё лучше, чем пахнет!       -Ты вчера что-то такое уже говорил, - азартно поддразнил он. Инквизитор закатил глаза. – Да ты ешь, набирайся сил.       -Угу. Мням, - согласился эльф, принимаясь за завтрак. Голова до сих пор слегка плыла, но от кофе бодрость потихоньку возвращалась, а с ней и тревожные мысли. – Дориан, слушай… ты только не сердись сразу… я всё-таки хотел бы поговорить о том, что будет… после.       -«После». Уж так тебя тревожит это «после»! Давай предположим, что нас обоих не прикончат до того момента, чего бы ты хотел?       -Я? А это не очевидно? Я хочу остаться с тобой так надолго, как смогу. Пока меня не позовут предки.       -Для того, кто убивает людей пачками, ты удивительно сентиментален.       -Ты меня в этом обвиняешь?       -Создатель! Конечно нет! Я… не знаю, что будет в будущем. С нами, с кем-либо. Это мой честный ответ. Когда мы расправимся с Корифеем, когда всё это закончится, я хотел бы поговорить об этом подробнее, если ты ещё будешь хотеть того же…. Ну вот зачем ты такие глаза делаешь, будто я сдираю шкуры с живых щеночков! – он мягко провёл ладонью по щеке эльфа. – Будущее – очень неопределённо и мрачно, я не желаю гадать, это чревато иллюзиями. Не будем о будущем. Давай лучше поговорим о прошлом.       -О прошлом? – удивился Алларос, даже не успев расстроиться из-за его ответа.       -Да. Я часто спотыкаюсь на том, что вообще ничего о тебе не знаю. Мне очень интересно было бы послушать о твоей жизни, узнать, как ты стал таким, каким стал. Откуда в конце концов у тебя такая сила воли и такое мудрое сердце.       -Я ведь тоже о тебе очень мало знаю, - спохватился Инквизитор. – Может, лучше ты мне что-нибудь расскажешь?       -Вопрос за вопрос?       -Звучит как игра. Я согласен. Начинай. Мням, - он снова принялся за завтрак.       -Хорошо. Так, посмотрим… Сколько тебе лет?       -Тридцать. Тридцать один будет скоро.       -Скоро? Как скоро?       -Это уже второй вопрос. Но я отвечу – через пару недель, а это важно?       -Конечно, важно! – всплеснул руками Дориан. – Мы должны это отметить!       -Не думаю, что в этом есть какой-то смысл… а тебе сколько?       -А мне двадцать девять. Я ещё и младше. Но в моих краях неженатый оболтус такого возраста вызывает серьёзное беспокойство. Где ты учился магии?       -У Хранительницы, Дешанны Истимиториэль Лавеллан, в основном. Ещё пара моих соплеменников владели магией, но им не сильно нравилось возиться со мной. Конечно, я очень много читал, все книги, попавшие к нам от людей, проглатывались мною мгновенно. Тебе приходилось пользоваться магией крови?       -Нет, я считаю её отвратительной. Точнее, не её конкретно, а то, как люди в жажде власти опускаются до зверств разной степени жестокости. Но я знаком с теорией… а почему ты спрашиваешь? Тебе приходилось?       -А мне – приходилось. Несколько раз. Я изучал разные виды магии, например, некоторые исцеляющие заклинания получаются очень сильными, если добавить немного крови. Но я никогда не опускался до убийства кого-либо, всегда брал только свою… ну вот, теперь ты меня ненавидишь?       -Это твой вопрос? Нет. Но это скользкая дорожка, Алларос.       -Знаю. И я не хожу ею каждый день. Даже не каждый год. Просто в кланах в принципе понимание магии крови как нейтрального инструмента очень популярно… надеюсь, то, что я его целиком разделяю, останется между нами.       -Я понимаю, не беспокойся. Пока ты не якшаешься с демонами, всё окей. Хотя после Коула я уже вообще ни в чём не уверен… Ладно, мой следующий вопрос: кто был твоим первым?       -Ну вообще-то это я был Первым у нашей Хранительницы. Обычно Хранители выбирают преемника из магов, кто им кажется наиболее достойным этой роли, а потом… ох, ты ведь не об этом спрашиваешь, да? – спохватился Алларос, натолкнувшись на озорной и сверх меры любопытный взгляд Дориана.       -Не об этом, - согласился тот, провокационно скользя рукой по его бедру поверх одеяла. – Хочу знать, кому достался этот дивный эльфийский цветочек.       -Фу, перестань так говорить! Хорошо, я расскажу. Его звали Атарил, и он был лучшим охотником в клане. Он всегда был настолько уверен в себе и жизнерадостен, что к нему тянулись все кругом. А я был молодым, стеснительным и очень впечатлительным, поэтому, естественно, втрескался по уши. Вообще не знаю, что он во мне нашёл, я довольно долго был несуразным и угловатым подростком.       -Это насколько молодым? – подозрительно поинтересовался собеседник.       -Это новый вопрос, - заметил эльф, но, сдавшись под его взглядом, продолжил: - мне едва исполнилось девятнадцать, а Атарил был весь такой взрослый, сильный, ловкий – просто мечта! До сих пор не понимаю, почему он тогда пошёл меня провожать, а потом… остался. Ха, я тогда палатку поджог от переизбытка эмоций, представляешь, с нас весь клан знатно похохотал. Правда, от женской половины клана я натерпелся, хочу сказать, им было очень обидно, что я «увёл у них жениха». Да никого я не уводил, он сам.       -И долго вы встречались?       -Мы были вместе чуть меньше пяти лет. Атарил и Хранительница – пожалуй, единственные, кто относился с пониманием к моим причудам. Я многому научился у них обоих. Он всегда интересовался, стало ли лучше волчонку со сломанной ножкой, как продвигаются мои занятия, желаю ли я, чтобы он выменял у людей те магические камни на свои шкуры, хочу ли научиться играть на лютне… интересовался МНОЙ, представляешь? Мне тогда было трудно это представить, - Алларос замолчал, явно предаваясь ностальгии. Его мечтательный и грустный взгляд был устремлён куда-то в прошлое.       -Так почему же он тебя бросил, весь такой идеальный? – спросил Дориан, пытаясь скрыть довольно ощутимый укол ревности.       -Бросил? Атарил никогда меня не бросал. Он погиб, защищая нас от порождений тьмы.       -О… извини… - неловкая пауза. – Алларос, а ты уверен, что… ну… до сих пор…       -Атарил был моим героем, моим принцем из сказок, - грустно улыбнулся эльф. – Я очень тяжело переживал его потерю. Открыл для себя магию холода, которую предпочитаю до сих пор. Тогда много наших погибло, мы все скорбели. Я любил его всем своим естеством, но понимал, что должен отпустить. Он бы этого хотел. Мёртвые никогда не возвращаются… по крайней мере, такими, какими были. Этот последний урок от него оказался самым тяжёлым.       -Ну так… это…       -Я очень долгое время был один, Дориан. Не хочу сказать, что это было легко, но постепенно боль ушла, её пересилили счастливые воспоминания. И радость от того, что всё это у меня было. Я замыкался, был в раздрае с собой, но трудные годы холода, ропота и слёз прошли. То, что я сейчас с тобой, значит, что я готов двигаться дальше. Атарил навсегда останется моим духом-хранителем, я хочу верить, что он приглядывает за мной откуда-то из Тени, но ты не должен бороться с его призраком, - прозорливо добавил Алларос. – Прошлое осталось в прошлом… Теперь можно я спрошу?       -Валяй, - задумчиво согласился Дориан, пытаясь прикинуть, сколько ещё невысказанной боли прячется в глубине его глаз.       -У тебя были рабы-эльфы? Ну там, дома?       -Я же сын магистра! Конечно были, и эльфы в том числе.       -А ты когда-нибудь с рабами…?       -Андрасте с тобой! Да зачем же? Не пойми меня неправильно, но к рабам мы обычно относимся как к мебели. К дорогой, но всё же мебели. Это было бы даже не интересно, мне кажется, хотя мне никогда такое и в голову не приходило: у меня было полно свободных любовников. Даже от шлюх было бы больше отдачи.       -То есть, тебе не нравятся эльфы, - слегка расстроившись, уточнил Алларос.       -Очень нравятся. Особенно один, который сейчас дует губки, - улыбнулся тевинтерец. – Ты пойми, дело ведь не в том, что они эльфы, а в том, что рабы. Между ними и тобой – огромная разница, как, ну я не знаю, между диким волком и пудельком, приносящим тапочки.       -Но ты вчера говорил…       -Алларос, в подобных играх как раз весь кайф в столкновении, сопротивлении. Именно от него эмоции начинают искрить и зашкаливать. А рабы – они просто терпят, терпят всё. Как покорные и равнодушные куклы. Какой в этом кайф?       -Надеюсь, я смогу понять, что ты имеешь в виду, а то пока не могу представить.       -Очень скоро представишь, - плотоядно облизнулся Дориан. – Но расскажи сперва, как ты добиваешься такого сосредоточения в бою? И в жизни?       -Не знаю, о чём ты, - слегка отсутствующе ответил Инквизитор, пытаясь представить всё сейчас, а не «очень скоро».       -Я очень восхищаюсь твоей силой воли, да все вокруг восхищаются! Как у тебя это получается?       -Ничего особенного я не делаю. Просто решаю что-то и следую своему решению, это разве трудно? Чем меньше сложностей и окольных путей, тем проще, не вижу ничего сверхъестественного.       -И что, прямо вот так всё просто? Нет, я ушам своим не верю!       -Да, - улыбнулся эльф. – Правда, поверить в это и принять как раз-таки и есть сложнее всего. Не хочу сказать, что я никогда не ошибаюсь, если появляются новые факты, я обязательно принимаю их во внимание. Но в последнее время пришёл к такому выводу, что идеально правильных решений не существует, а всё зависит от того, готов ли ты принять издержки и последствия… Не знаю, я всё ещё думаю над этим… Ты любишь музыку? Играешь на чём-нибудь?       -Учился бренчать на клавесине, у нас музыкальное образование считается хорошим тоном. Но вообще мне бронто на ухо наступил, так что я мало что в ней понимаю. Для меня она всегда была фоном к балам, не больше, я никогда и не прислушивался… А ты любишь?       -Мне жаль такое слышать… Музыка – то немногое, чему я завидовал, смотря на людские города, и у тебя было столько возможностей ей учиться! А у меня была только старая лютня, которую для меня выменял… не важно, кто. Если бы я не был магом и Первым, то стал бы менестрелем, - мечтательно проговорил долиец. – Иногда меня посещает ощущение, что в жизни столько всего прекрасного и интересного, а…       -Времени очень мало, Инквизитор! – возвестила Лелиана, заходя. – Надеюсь, ты просмотрел отчёты, нам нужно планировать… ой!       -Могла бы хоть постучать, - укорил Алларос, поспешно натягивая одеяло до подбородка.       -Ты же сам меня просил «избавить тебя от этих долгих церемоний», - напомнила она, цепко оглядывая комнату.       -Да, Лелиана, да, это то, что ты подумала! – вызывающе встрял Дориан, отвечая на её взгляд. – И вообще, ты первая согласилась, что Инквизитору нужен отдых. Вот я его и… отдыхаю.       -Так солнце в зените уже! Мне не жалко, но времени в обрез, нам нужно многое обсудить, его почти две недели не было. А тебе мы добыли копию Либералума, как ты и просил, так что у вас обоих дел по горло. Извините, мне тоже не доставляет большого удовольствия вас прерывать, но вы вроде ничем важным и не заняты…       -УЖЕ нет, - фыркнул Дориан, поднимаясь. – Но на эту дверь я настоятельно прошу приделать щеколду… и пошли кого-нибудь сменить простыни, - демонстративно добавил он, удаляясь.       -Градус пафоса зашкаливает, - покачала головой глава шпионов. – Алларос, прости ещё раз, но накопилось очень много насущных вопросов, требующих твоего вмешательства. Вчера мы не решились тебя беспокоить, а сегодня утром этот тевинтерец отгонял нас от твоей двери, словно цепной пёс. Я отлично вас понимаю, но, к сожалению, вынуждена…       -Ничего, Лелиана, я сейчас оденусь и спущусь в ставку командования, дай мне пару минут, пожалуйста.       Алларос потёр виски, пытаясь сконцентрироваться. Вот и захватили его снова инквизиторские будни, но погружаться в них не хотелось отчаянно, а куда хотелось – так это обратно в объятия Дориана. «Мир иди спасай, размазня!» - подстегнул себя эльф, через силу выбираясь из-под одеяла.