Confluence

В маленькой пещере, в которой они решили разбить лагерь, было тихо, а единственным слышимым звуком были капли воды со сталактитов, висящих над их головами. Было сыро и холодно, что вызвало у Садао сильную сонливость. Теперь его кровь была холодной, и если он не согреется, то заснёт. Дрожа в плотной куртке Себастьяна, он сильнее закутывается в неё, стараясь игнорировать запах, ударивший в нос. Что-то вьётся внутри него, называя этот запах угрозой, но он подавляет это чувство. Нет, он не нападёт на своего друга. Ему нужно было взять себя в руки. — Хэй, Садао. Он слышит голос Себастьяна, эхом отдающийся в ушах, от холода тело работает медленно. Приходится приложить немного усилий, чтобы повернуть голову, и он видит Себастьяна, протягивающего что-то вроде сушёного мяса. Запах ударяет в нос, и он удерживает каждую клетку, кричащую о том, чтобы сожрать. — Голоден? — спрашивает рыбочеловек, его хвост чуть касается хвоста Садао. Он не на много, но теплее, чем у Садао. Даже так он чувствует тепло, исходящее от Себастьяна, инстинктивно придвигаясь чуть ближе. — Ужасно, — отвечает Садао, и Себастьян осторожно передаёт ему пару кусочков сушёного мяса. Вяленого, если точнее. — Я обшарил все торговые автоматы. Когда электричество отключилось, — с ухмылкой объясняет Себастьян. Садао оглядывается, видя, что все тихо едят, кроме Пейнтера, который сидит на камне, болтая ногами. — Понятно, — говорит Садао, кладя мясо в рот, изо всех сил стараясь не выглядеть глупо в попытках жевать. Это неловко и чуть сложно, учитывая то, что у него больше не осталось моляров, служивших для пережёвывания пищи. Все зубы стали острыми и смертоносными, они торчали изо рта, мешая говорить. Есть. Вместо этого он решает проглотить всё целиком, что даётся немного проще. И это слегка беспокоит. Он также пытается не выглядеть диким настолько, насколько это возможно, стараясь есть медленно и осторожно. — Ты привыкнешь. Мне потребовалось какое-то время, чтобы научиться есть и жевать, — говорит Себастьян, несомненно, заметив его затруднения. Это ни капли не насмешка, а лишь способ показать, что он понимает. Садао лишь кивает, на этот раз трясясь немного сильнее. Тело дрожало, он почти слышал стук собственных зубов. Даже в обличии монстра, его тело, казалось, всё ещё обладало некоторыми человеческими инстинктами. Заставляя его трястись и дрожать в попытке согреться. Рептилии и рыбы не могли вырабатывать тепло из-за своей среды обитания.  Прямо сейчас тёплый камень был бы так кстати. Себастьян сразу замечает это, — Замёрз? Чёрт, у меня больше ничего нет. Если бы я только забрал одеяло... У меня было одно в магазине... — Н... нет, всё нормально. Я-я... просто прохладно. Вот и всё, — он сжимает куртку Себастьяна, сильнее кутаясь в неё. Он пытается звучать так, будто в этом ничего такого, но на деле чувствует себя вялым и уставшим, не в силах держать глаза полностью открытыми. Себастьян хмурится и осторожно, медленно подползает ближе, его хвост смещается и сворачивается рядом Садао. Чешуя гладкая и блестящая, он никогда по-настоящему не касался её, даже когда они были учёным и проектом. Садао с некоторым удивлением поднял взгляд, когда Себастьян почти лёг рядом с ним, его длинный хвост свернулся под боком, пока он устраивался поудобнее. Садао ёрзает, не желая причинять Себастьяну дискомфорт, зная, как тот не любит прикосновения или любой контакт с кем-либо. Но Себастьян не вздрагивает, не отстраняется. Он нерешительно прислоняется к толстому хвосту, чувствуя, как мгновенное тепло слегка согревает кости. Он тихо вздыхает, сворачиваясь клубком, длинный хвост обвивается вокруг его ног. Он не смотрит на свою нижнюю половину, не желая ужасаться этого зрелища. — Должен признать... Я реально устал, — раздаётся голос Габриэля, и Садао бросает на него взгляд. Они так должным образом и не познакомились. Он, несомненно, был похож на брата, загорелый, с той же ухмылкой, которая, казалось, не исчезала с лица Себастьяна. — Прошло довольно много... даже не знаю сколько дней, — соглашается Себастьян, и Габриэль садится на камень рядом с ним, с любопытством глядя на Садао. Он выглядит так, словно хочет начать разговор, но не знает, что сказать. Так что Садао берёт инициативу в свои руки и первым открывает рот. — Я не... думаю, что мы как следует друг другу представились, — мягко говорит Садао, его голос тихий и слегка шепелявый из-за проблемы с зубами. — Нет, всё нормально. Я... эм-м, Габриэль. Ты отправил письмо. Ну, отправил-то Пейнтер, но ты сделал всё это, чтоб я пришёл сюда. Садао немного обрадовался, что это сработало. Он искренне думал, что Урбаншейд перехватит письмо, но надеялся, что Пейнтер справится. — Приятно наконец познакомиться с вами. Себастьян немного рассказывал о своих родственниках, мне потребовалось некоторое время, чтобы найти вас, — говорит Садао, и Себастьян прокашливается, чуть сжимая руки. — Правда? Ну... тогда я должен поблагодарить тебя. За то, что заботился о нём, когда я не мог. Мне жаль, чего бы это ни стоило... для вас обоих. Садао качает головой, — Я знал, что это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я был единственным, кто человечно относился к экспериментам, и когда зашёл слишком далеко... им это не понравилось. Себастьян издаёт собственный низкий рык, пугая Садао и заставляя его поднять взгляд, видя, как обнажённые клыки мужчины выглядывают изо рта. — Эти... ублюдки, — Себастьян стискивает зубы, а Садао мягко кладёт когтистую руку ему на бок, как бы говоря, что всё в порядке. — И всё же... я хочу поблагодарить тебя. Ты заботился о моём младшем брате, когда никто другой не захотел этого сделать. Садао склоняет голову, — Был только рад. Он хороший друг, — искренне говорит он, глядя на Себастьяна и замечая, как большие светящиеся глаза смотрят на него с лёгким удивлением. Словно он не ожидал, что Садао назовёт его другом. Садао лишь лениво улыбается, вместо этого переводя взгляд на хвост Себастьяна и издавая щёлкающий звук. — Они не позаботились о твоей чешуе, — бормочет он, выглядя слегка огорчённо, а после осторожно выщипывает немного отмерших чешуек с его хвоста. — После твоего ухода у меня не было особой свободы. Ко мне снова стали относиться как к какому-то животному. Проводили ежедневные обследования. Вырывали чешую, брали кровь. Даже волосы. Садао хмурится, — Варварство. В чём смысл ежедневных тестирований, когда ничего не меняется. Это то же самое, что ежедневно взвешиваться и ждать каких-то результатов. Его мысли наконец начали проясняться, он чувствовал, как начинает привыкать к своей коже. Это всё ещё казалось странным, и он был уверен, что никогда не перестанет чувствовать себя так, но он всё ещё был собой. Он всё ещё был Садао Такахидэ. — Точно, ты ведь был учёным, поэтому знаешь всё о таких вещах, — бормочет Габриэль, и Себастьян усмехается. — Наконец в команде появился кто-то действительно умный, — он дразнит, и Габриэль фыркает, но не перестаёт улыбаться. — Так это значит, что ты не умный, Себ? — Я хитрый, большая разница, — замечает он, с широкой улыбкой взъерошив волосы. Это заставляет Садао рассмеяться, короткий смешок переходит в тихий смех, а когтистая рука пытается скрыть его широкую улыбку. Себастьян практически чувствует, как он дрожит от смеха. Все начинают смеяться, даже Анзу тихо фыркает и качает головой, не желая совсем терять свой стоический образ. Это было почти облегчение, смех. Мужчина через многое прошёл, и оставшаяся способность смеяться заставляла чувствовать, что он всё ещё человек. Эти крупицы всё ещё цеплялись за него, несмотря на новую внешность. Ему не нравилось то, что его научная сторона начала пробуждаться, нейроны наконец стряхнули с себя пыль от столь длительного нахождения в стазисе. Как долго он там находился? Месяцы? Годы? Он не знал и, честно говоря, не хотел знать. Он не хотел думать о времени, которое провёл в той трубе, вырастая, меняясь, мутируя. В отличие от Себастьяна, он вообще ничего не знал. Никто из них не был согласен на изменения, но Себастьян прошёл через всё это. Чувствуя, как тело растёт, скручивается и меняется вместе с его ДНК. Будто можно просто взять ластик, стереть хромосомы и добавить новые. Садао лишь проснулся в теле монстра. Его длинные когтистые ноги нервно постукивают по камню, пытаясь игнорировать всё вокруг. Он глубоко вздыхает, стараясь избавиться от гремящих в голове мыслей. Он не может сосредоточиться, разум мечется повсюду. Но, по крайней мере, он больше не был затуманен. Очнувшись от привкуса крови во рту и сердца, бьющегося быстрее, чем он мог вообразить. — Эй. Хэй. Садао вздрагивает от внезапного звука и поднимает голову, диковато оглядываясь по сторонам. — Прости, хотел проверить тебя, — слегка виновато говорит Себастьян. — Ты выглядел слегка не в себе. — Прошу прощения, — тихо говорит Садао, потирая лицо и морщась от ощущения чешуи, расположившейся на щеках и около глаз. Себастьян хмурится, — Не смей. Ты через многое прошёл. — Я... Он даже не знает, что ответить, язык осторожно обводит губу, чувствуя тонкие клыки, торчащие изо рта. Всё ощущалось таким неправильным. — Что они использовали на мне? — глядя на Себастьяна спрашивает Садао. Габриэль отошёл, увидев, что Анзу пытается объяснить Пейнтеру, как развести огонь. Садао было бы лучше приблизиться к теплу, а пока Себастьян делал всё возможное, чтобы согреть его. Себастьян выглядит напряжённо, — Хочешь, чтобы я рассказал тебе... или прочтёшь сам? Садао колеблется, а затем вздыхает. — Я не хочу читать это, думая о том, что, возможно, лишусь этой способности. — после небольшой паузы признаёт он. — Это... Я даже не думал об этом. Боже, это было бы... ладно. Ну. Эм. Это не слишком приятное сочетание. — А твоё? Себастьян усмехается, — Туше. Садао ухмыляется, глядя на свои руки, видя толстые смертоносные когти. Он не потерял пальцы, как Себастьян, и у него не было перепонок, как у некоторых других неудачных экспериментов. Его руки должны были царапать и рвать, а ещё опираться на землю, чтобы он мог бегать быстрее. — Они использовали рыбу-гадюку, золотую морскую змею, летучую рыбу, очкового каймана, хамелеона и рыбу Джон Дори... — Себастьян произносит это с лёгким напряжением, ему определённо не нравится повторять всё это. Садао внимательно слушает, представляя каждое животное и пытаясь выяснить то, что они могли бы дать. — О чём думаешь? — интересуется Себастьян, и Садао потирает заднюю часть шеи, чувствуя толстые линии клейма с его номером на ней. Он отдёргивает руку, будто коснулся раскалённого железа. Они и его заклеймили? Также, как и Себастьяна? Себастьян сидит и ждёт, а Садао понимает, что ничего не ответил. — Я... я... эм... Ну, мне было бы проще продумать все поведенческие инстинкты и особенности каждого животного, чтобы потом не возникло никаких сюрпризов... — он объясняет, а Себастьян в лёгком непонимании склоняет голову. — Ну, например... Золотые морские змеи, на их чешуе есть светочувствительные рецепторы, потому что большую часть времени под водой они живут в кораллах и прячутся в глубоких расщелинах. А это значит, что у меня может быть такая же способность, просто я не знаю, как её обнаружить, — слегка запинаясь объясняет он. Себастьян моргает, — Не знал, что ты ходячая энциклопедия. — К сожалению, у меня фотографическая память, и я хотел стать морским биологом, но обнаружил, что имею сильную морскую болезнь... — слегка смущённо бормочет Садао. — И всё же, ты решил работать на подводном объекте. Садао хихикает, постукивая по чешуе на щеке, — Иронично, не правда ли? — Очень. Ты странный человек, Садао Такахидэ. Садао прочищает горло, его хвост смущённо подёргивается. — Полагаю, что да,  — пробормотал он, потирая руки. Он чувствует шипы на них, зная, что это точно подарок Джон Дори. — Хэй, быть странными — это то, что мы здесь внизу умеем делать лучше всего, — протягивает Себастьян, мягко подталкивая его хвостом, и Садао не может не улыбнуться. — Ладно, костёр готов. Тащи его сюда, чтобы он смог согреться. Себастьян оглядывается, замечая тёплое зарево костра. Габриэль уже сидит около огня, вытянув руки вперёд и слегка шлёпнув по ладони Пейнтера, когда робот попытался коснуться рыжего пламени. — Хорошо, мы идём, — Себастьян берёт Садао за руки и поднимает его вверх, заставляя мужчину удивлённо вскрикнуть, его когтистые ноги рефлекторно дёргаются. Он слегка напоминает котёнка, схваченного за шкирку, его хвост хлещет из стороны в сторону. Увидев это, Пейнтер хихикает, а Себастьян усаживает Садао между ним и Габриэлем. Он располагается на месте, вытягивая длинный хвост позади группы, кости хрустят то тут, то там. Садао тут же чувствует тепло, кровь разогревается, и дымка сна медленно рассеивается. Он счастливо вздыхает вытягивая руки, чтобы почувствовать разливающееся по телу тепло. — Похоже, вам придётся вложиться в обогревательную лампу, когда мы выберемся отсюда, — поддразнивает Анзу, её глаза чуть блестят. — Похоже на то. Я стал хладнокровным, — сетует он, понимая, что было бы неприятно застрять в холодном месте. По крайней мере, он хотя бы не переставал функционировать, а лишь слегка замедлялся. — Всё в порядке, я нежный и тёплый, так что не волнуйся! — Пейнтер прислоняется к нему, и Садао понимает, что он действительно тёплый. Это из-за процессора? — Ты перегреваешься, чтобы согреть меня? — слегка встревоженно спрашивает Садао, и Пейнтер отводит взгляд, ковыряя землю носком ботинка. — Не понимаю о чём ты. Себастьян щурится, — Пейнтер, это нехорошо. Не перегревайся, у меня нет запасного тела для тебя, — по крайней мере, пока они не выбрались на поверхность. Пиксельное лицо Пейнтера надувает губы, — С тобой не весело. — Да, не весело. Особенно когда речь идёт о роботе, который вредит себе, чтобы помочь своим друзьям, — он смотрит на Садао, надеясь, что тот поддержит его. — Именно, прошу, побереги себя. Я справлюсь, обещаю. Но я очень ценю твою помощь, — добавляет Садао, нежно поглаживая Пейнтера по голове. — Хорошо... Костёр потрескивает, и все наблюдают за мерцающим пламенем. Несмотря ни на что, они все здесь в этот момент спокойствия. Им нужно держаться вместе и выжить. У Брэхамс и её кристальной армии не будет шансов.

***

Себастьян наблюдает, как все они медленно начинают засыпать, используя его хвост как подушку. Габриэль громко храпел, обняв толстый хвост, как плюшевого мишку. Анзу отдыхала, прислонившись к нему спиной и вытянув ноги, её голова склонилась к кристаллам. Под рукой она держала дробовик, просто на всякий случай. Хорошо, что у Себастьяна были патроны, но припасы начинали заканчиваться. Прошло немало времени с того момента, как он ходил пополнять запасы, а теперь, с неумирающими расходниками, он мало что мог собрать. Садао тихо дыша свернулся клубочком в кольцах хвоста Себастьяна, его собственный хвост время от времени дёргался, обвившись вокруг рук и ног. Для мужчины это было почти как защитное одеяло. Пейнтер не нуждался во сне, так что просто сидел рядом, оглядывая пещеру, пока Себастьян доставал файлы, чтобы почитать о Ридже. Он должен был убедиться, что готов ко всему. — Тебе стоит поспать, Себастьян. Нам всем нужно отдохнуть, — на удивление серьёзно произносит Пейнтер. — Я не против остаться дежурить. — Я лягу, как только закончу, — со вздохом говорит Себастьян, стараясь не шевелить своим длинным хвостом, используемым всеми для сна. Огонь медленно затухал, но ему не нужен был свет, чтобы читать. Если бы он и понадобился, у него была собственная лампочка для чтения. Он не хотел использовать её, чтоб никого не разбудить. — Себастьяян, — скулит Пейнтер, холодными руками обхватывая его талию и слегка раскачивая его. Себастьян вздыхает, зная, что Пейнтер не остановится, пока не получит то, чего хочет. — Ладно. Ладно. Сейчас уберу, — он кладёт файл обратно в отсек и стягивает скремблер, ставя его рядом. Он не знал, могли ли они отследить его здесь, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Пейнтер ухмыляется, отстраняется и усаживается на его хвост, скрестив ноги. — Тихий час! — Здесь не так то просто уснуть, знаешь ли, — с мягкой улыбкой замечает Себастьян. — Ну конечно! Просто закрой глаза и спи! Ох, Пейнтер, он знал так много и в то же время так мало. Себастьян нежно гладит робота по голове, получая от друга довольную трель. — О, чёрт, я забыл, — понимает Себастьян, его плавники вздёргиваются. — Что? О чём? — О Еве, я вообще не общался с ней. Всё было... так хаотично. Пейнтер хмурится, — Думаю, она поймёт. Она не из тех, кто любит злиться, по крайней мере, на тебя. Себастьян всё равно почувствовал себя виноватым, — Ева? — зовёт он, потянувшись к ней сквозь пустоту этого места. Он чувствует её, но связь совсем слаба. Акулёнок. Её голос — едва слышимый шёпот. Тебя почти не слышно, где ты? Со вздохом он почёсывает затылок, — Мы... попали в небольшую передрягу. Помнишь ту учёную, которая всё устроила? ...да? — Ну, она вернулась. Но не совсем. Она стала сосудом для кристалла. Мы... открыли дверь, думая, что сможем остановить её, но она была слишком сильной и... проломила пол, и теперь мы где-то в Ридже. Это плохо. Хочешь, чтоб я подплыла ближе? — Может, это и к лучшему. Не хочу, чтоб она навредила тебе, — ну, он не знал, может ли она навредить Еве, но всё равно не хотел рисковать. Хочешь рассказать ещё что-нибудь? — Скажи ей о Таке, — шепчет Пейнтер, и Себастьян быстро кивает, давая понять, что уже собирался рассказать. — Ага, это ещё не всё. Помнишь того учёного, человека, который помог нам? — он бросает взгляд на упомянутого учёного, мирно спящего, уткнувшись лицом в чешую Себастьяна, несомненно, чтобы получить как можно больше тепла. Что случилось? Он здесь? Даже с такой слабой связью, он чувствует её тревогу. Ей нравился Такахидэ, хоть по началу она и относилась к нему с недоверием. — Он здесь. Они... они схватили его, Ева. Они сделали с ним то же, что и со мной. Может, даже хуже. Они затащили его в ту трубу, и, Боже... они изменили его. Теперь он с нами, но это будет тяжело. Я... я чувствую себя таким виноватым. Если б я знал. Ева тихо проникает в его разум, и Себастьян позволяет ей увидеть то, что видел сам. Его друга в трубе, изуродованного и изменённого до неузнаваемости. Инстинкты, взявшие верх и заставившие его вести себя как дикий зверь. Она посылает волну жалости, беспокойства и заботы. Теперь он один из нас... Её голос серьёзный, грустный. — Да, и это значит, что мы должны позаботиться о нём. Мы никого не бросим, — говорит Себастьян, и Пейнтер бросает на него заинтересованный взгляд. — Никого, верно? Даже тебя? Мужчина моргает, глядя на Пейнтера, — Даже меня. — Уверен? Никаких геройских самопожертвований? — Пейнтер выпытывает это так, словно подобные мысли уже какое-то время вертелись в его голове. Себастьян не может не бросить на него удивлённый взгляд, задаваясь вопросом, как долго Пейнтер думал о том, что Себастьян пожертвует собой, чтобы спасти остальных. — Я... не стану. Не могу обещать... — Нет, ты должен пообещать! Ты должен пообещать мне, Еве и остальным. Така так расстроится, если ты не сделаешь этого! Не расстраивай его, Себастьян! — Пейнтер тычет его в бок, заставляя вздрогнуть от холодного прикосновения. — Что- хэй! Я и не собирался, ладно? Я сказал, что вытащу вас на поверхность, верно? И я не собираюсь его расстраивать, — Себастьян пробормотал последнюю часть, покачав головой. Ему пришлось снизить тон, чтобы не разбудить остальных. Это будет тяжёлый путь. Я постараюсь найти вас позже. А пока отдохни. Тебе помочь уснуть? Себастьян мотает головой, — Нет... всё нормально. Думаю, сегодня я справлюсь. Спасибо, Ева. Прости, что не связался с тобой раньше. Ты через многое прошёл, акулёнок. Я не виню тебя. Себастьян благодарно улыбается и чувствует, как её присутствие слабеет. С Евой всегда было приятно поговорить, она заземляла его. Вот только Пейнтер продолжает смотреть на него, уперев руки в бока с «>:Т» на лице. — Я не буду расстраивать его, Пейнтер. Я вообще не хотел! — замечает он, защитно вскинув руки. — Хорошо! Потому что ты ему нравишься, и я не думаю, что причинять ему боль будет мило с твоей стороны. Себастьян моргает, — Нравишься? Подожди, о чём ты- Пейнтер внезапно пожимает плечами и безвольно падает с надписью «НЕ БЕСПОКОИТЬ» на лице. Он почти падает на хвост Себастьяна, но тот хватает его и обеспокоенно встряхивает. — Пейнтер? Ты что- Просто отключился от меня?! Пейнтер? Ах ты, мелкий чертёнок... — Себастьян рычит, закатив глаза на выходку робота. Он осторожно кладёт его рядом с собой и тихо вздыхает. С тихим шарканьем, он смещается, чтобы тоже лечь на свой хвост, места хватало на всех отдыхающих. Он уже давно нормально не спал, так что это было приятно. С довольной улыбкой он погружается в сон, прислушиваясь к чужому дыханию и звукам пещеры.

***

Все просыпаются и начинают готовиться к предстоящему пути. Габриэль и Анзу убеждаются в том, что их дайверское снаряжение всё ещё работает, пока Себастьян осматривает остатки припасов. — Так ты держал магазин, где помогал расходникам? — склонив голову спрашивает Садао, протирая глаза от сна и постукивая когтем по земле. Вероятно, это был его лучший сон за последнее время. Чешуя Себастьяна вбирала в себя тепло остальных, согревая его. Себастьян кивает, вытаскивая все свои вещи, чтобы провести инвентаризацию. — Агась. Они давали мне файлы, так что я мог искать способы выбраться с Евой и Пейнтером. Я перестал этим заниматься только из-за неумирающих кристальных расходников. Он складывает руки вместе, — Оокей. У меня есть три аптечки, пара фонариков, несколько взломщиков кодов, а ещё немного пайков и воды. Похоже, у нас... всё хорошо? — он был удивлён тем, сколько всего ещё осталось в его сумках. — Это хорошие новости, — говорит Анзу, и Себастьян ухмыляется. — Люблю быть готовым. Возьмите то, что вам нужно, а я понесу остальное. Анзу тянется к фонарику, а Габриэль хватает аптечку, пряча её в своей небольшой сумке. — Ты в норме? Земля, вероятно, будет неровной, а с этой чешуёй на животе... ты сможешь идти? — Габриэль путается в словах, с трудом понимая то, как Себастьян вообще передвигался. — С щитками. Это называется щитки, — говорит Анзу, заставляя Габриэля удивлённо повернуться на неё. Она вздыхает, пристёгивая фонарик к плечу, — Чешуя на брюхе змей зовётся щитками. Благодаря ним они двигаются, щитки слегка приподнимаются, позволяя цепляться за землю. — Оуу... и откуда ты... — У меня были удавы и питоны в детстве. Габриэль усмехается, — Вот оно что. Я представлял тебя как любительницу кобр или гремучих змей. Анзу тоже смеётся, тихо и коротко. — Я всегда хотела чёрную мамбу, но, как по мне, они слишком агрессивны. — Небольшой факт о чёрных мамбах: на самом деле они названы так не из-за цвета чешуи, а из-за их языка, — оглядываясь по сторонам хрипло бормочет Садао, будто бессвязный поток фактов помогал ему успокоиться. Они замолкают, чтобы посмотреть на Садао, который снова по-совиному моргнул, странная мембрана скользнула в сторону, пока он стоял на месте, неловко сжимая руки и поджав хвост. — Я... в смысле... а... — Садао запинается, а от смущения его метки блестят всё ярче. — Так ты у нас ботаник, — дразняще замечает Анзу, но в её словах нет никакой злобы. Садао лишь слегка опускает голову, будто пытаясь спрятаться. Это заставляет Себастьяна щёлкнуть зубами, двигая хвостом, чтобы подтолкнуть Садао. — Ага, и это мой ботаник, так что отвянь. Это заставляет всех рассмеяться, а Садао выглядит так, словно хочет провалиться сквозь землю. Если бы только он мог исчезнуть из этой беседы. Его чешуя внезапно начинает чесаться, будто вставая дыбом от смущения. Он не был любителем большого внимания, всегда делая всё возможное, чтобы слиться с толпой. Хоть с его новым телом это казалось невозможным. — Воу! Садао! — кричит Габриэль, заставляя всех замолчать и посмотреть на застывшего Садао. — Ого, круто, — замечает Анзу, широко раскрыв глаза. — Что? Что такое? — нервно спрашивает Садао, чувствуя, как сердце начинает биться ещё быстрее. — Ты... замаскировался! Если бы не куртка Себастьяна, то ты был бы почти невидим! — восклицает Габриэль, и Садао опускает взгляд на руки, видя, что они приняли цвет камней позади. Очаровательно. Он резко вдыхает, — Это... должно быть, из-за хамелеона. Я могу... маскироваться? — Потрясно! — с восторгом произносит Пейнтер, его глаза широко раскрыты от удивления. Себастьян наклоняет голову, — Довольно скрытно. Хоть от меня ты спрятаться не сможешь, думаю, моя акулья часть чувствует электрические импульсы твоего тела. Садао кивает, — Имеет смысл... но как мне теперь... убрать это? — Может, просто сосредоточиться? Как ты вообще сделал это? — Я... не знаю? Я просто не хотел участвовать в этом разговоре... Я... выставил себя идиотом. Все замолкают, а Садао вновь хочет спрятаться. — Ох, хэй, извини. Клянусь, я не хотела тебя смутить, — немедленно говорит Анзу, поняв, к чему он клонит. — Твои факты такие крутые. Я так много узнаю, Така! — с яркой улыбкой говорит Пейнтер. Садао лишь закрывает лицо руками, желая просто растаять. Себастьян понимает, что происходит, и движет хвостом, чтобы спрятать Садао за большим хвостовым плавником. — Ладно, давайте дадим Садао немного пространства. — Прости. — Извини! Садао лишь вздыхает, размышляя о вероятности того, что земля под ним разверзнется и поглотит его целиком. В конце концов ощущение возвращается, и он наблюдает за тем, как чешуя трепещет, вновь принимая золотисто-зеленоватый цвет. Он прокашливается, Себастьян видит, что он больше не невидим, и поднимает свой хвост. — Прошу прощения, — бормочет Садао, желая просто как можно скорее уйти от этой неловкой ситуации. — Не волнуйся об этом. Поверь, у меня тоже были моменты, когда я думал «Ого, я и так могу?» — говорит Себастьян, махнув рукой, затягивая ремни и закидывая скремблер обратно на спину. Садао просто кивает, — Я просто надеюсь, что больше не будет никаких сюрпризов, но что-то мне подсказывает, что это не так. Себастьян виновато смотрит на него, — Если что-то случится, дай мне знать, и я сделаю всё, чтобы помочь. Он выглядит благодарным и кивает. Вскоре команда готовится продолжить. — Ладно... время отправиться в Ридж. Все готовы? Всё в порядке? — Готовы! — кричит Пейнтер, с улыбкой хватая Садао за руку. — Ага, сделаем это, — Габриэль ухмыляется, поднимая большой палец вверх. — Готова как никогда, — добавляет Анзу, уперев руку в бок. — Я... готов, — слегка нерешительно произносит Садао, он не собирался тянуть команду на дно из-за собственной тревоги. Он сделает всё возможное, чтобы помочь, а не помешать. Себастьян кивает и делает глубокий вдох. — Отлично. Идём.