Confluence

Ридж был зоной добычи и причиной по которой Хадал Блэксайт вообще существовал. Глубоко внизу они нашли что-то, что заставило их продолжить копать. У Себастьяна была пара мыслей о том, что это было, учитывая его встречу с тем Лопи. Возможно, именно его они и нашли. Или же сам кристалл. Лопи, казалось, был в курсе того, что это за кристалл, и хотел, чтоб он продолжал своё дело, заставляя Себастьяна задуматься о том, что он мог планировать помимо роста и расширения. И что они имели в виду под негативной частью? Сущность, казалось, прекрасно знала, что у него есть некая способность, которая может нейтрализовать кристалл, но Себастьян не знал, что это. Конечно, он знал, что может очищать кристаллы и вытаскивать сущность из чужих разумов, но мог ли он сделать то же самое с самим кристаллом? Может, он вновь вернётся к форме её трупа? Его разум всё ещё не мог отделаться от того, что теперь враг носил шкуру его худших кошмаров. Он столько раз просыпался в панике и страхе из-за того, что её лицо мерещилось ему во сне. Она никуда не исчезла, даже спустя десять лет после своей смерти. Она была постоянным гостем в его мыслях, и он ненавидел это. Даже презирал. Он даже просил Еву стереть ему память о ней, но она не могла сделать этого. А теперь они оказались на дне океана, в какой-то подводной пещере, заполненной Бог знает чем. Он подверг всех своих друзей опасности, а что ещё оставалось? Просто сидеть на месте и позволить ей осуществить задуманное? Себастьян ненавидел Урбаншейд и был бы рад посмотреть на то, как это место сгорит дотла, но угроза в виде Брэхамс и её кристального влияния беспокоили его. Он ни за что не простит себя, если она выберется наружу и начнёт вредить людям. Расходники были словно марионетки, и мысль о том, что нормальных людей, обычных граждан ждёт та же участь, была... просто ужасна. Он не позволит этому случиться. Единственной проблемой было то, что он не знал, как её остановить. Конечно, взорвать это место казалось неплохим вариантом, но этот жуткий кристалл, введённый в него и ту суку, нашли на дне моря. Разумеется, всё было бы не так просто. Жизнь, казалось, считала своим долгом каждый раз напоминать ему о том, что всё пойдёт не так, как он хочет. Как только он думал «О, всё не так уж и плохо», ему в живот прилетал кручёный мяч. Но он полагал, что такова жизнь. Постоянные удары под дых. Постоянные и непрерывные. Он потерял счёт тому, сколько раз падал на землю, лишь для того, чтобы подняться вновь. У Себастьяна не было времени на то, чтобы сокрушаться, чтобы думать и осмысливать происходящее. Бок его брата был покрыт кристаллами, которые выросли после смерти, с ними ошивалась бывшая убийца, а его друг, Боже, его друг, его товарищ, пробывший с ним целое десятилетие, превратился в хищника, призванного убить его. Этого было достаточно, чтобы вскружить ему голову. Единственное, что было хорошо, так это то, что Пейнтер получил своё тело, но теперь ему нужно было следить за роботом, поскольку он стал материальным. Ну, он и раньше был материален, но теперь мог ходить с ними. Ещё один человек, за которым нужно приглядывать. Ещё один, кого нужно защищать. Он начал чувствовать себя более подавленным, чем обычно. Столько всего легло на его плечи. Пока они пробирались по каменистой местности искусственного туннеля, единственным их светом были фонарик, приманка Себастьяна и отметки Садао. Идти было не так уж сложно, с гладкой плиткой у Себастьяна возникало намного больше проблем, чем с каменистыми образованиями. Он больше боялся того, что кто-нибудь поскользнётся или упадёт в какую-либо пропасть. К счастью, у них было два существа, способных видеть в темноте. Он чувствовал, как Садао поджимается к нему, так как его хвост то и дело задевал хвост Себастьяна, пока они шли по туннелю. Делая это, Садао каждый раз тихо извинялся. Себастьян не кричал об этом, помня, сколько времени ему самому потребовалось, чтобы научиться ходить в своём новом теле. Сколько раз он спотыкался, путался в собственном длинном хвосте или проскальзывал на месте из-за отсутствия должного сцепления с поверхностью. Он не винил Садао за неуклюжесть. Напротив, Себастьян делал всё возможное, чтобы помочь. Держался в том же темпе, что и остальные, оставаясь сзади, чтобы убедиться, что никто не отстанет и не пострадает. — Как думаете, насколько длинный этот туннель? — спрашивает Габриэль, нарушая тишину, царящую в полумраке. — Думаете, мы... встретим кого-то... — Будешь продолжать говорить об этом, и что-нибудь да появится, — бормочет Анзу, взбираясь на камень и протягивая руку Габриэлю. С кряхтением он перепрыгивает через препятствие. Садао с лёгкостью перелезает через него, используя свои когтистые руки и ноги, а Себастьян просто скользит по камню с Пейнтером, решившим держаться за его скремблер, вместо того, чтобы идти самому. Себастьян не скинул его, как наверняка сделал бы с любым другим, кто попытался залезть на него. Пейнтер всегда был исключением. — Просто будьте осторожны, в конце концов мы вернёмся в основной корпус. Который точно не будет затоплен и всё такое, — говорит Себастьян, заставляя Габриэля нервно глянуть на него. — Поскольку кристалл больше не на месте, электричество должно быть отключено. А это значит, что двери открыты, и то, что раньше было заперто, теперь может появиться здесь, — бормочет Садао, оглядываясь по сторонам. — Эта пещера выглядит прочной, сомневаюсь, что она обрушится на нас. Но она заброшена. Вероятно, они окопали её, а затем ушли, не найдя ничего стоящего, — его рука прижимается к камню, пытливый взгляд осматривает стены пещеры. Если кого из них и можно было назвать экспертом по этому месту, так это Садао. Себастьян знал лишь несколько секций, но Садао прошёл через все. У него был полный доступ, он был одним из главных учёных. А после подвергся таким изменениям, лишь из-за того, что имел другие взгляды, из-за того, что не хотел разрушать собственную мораль ради науки. В отличие от Брэхамс, которая с радостью изуродовала бы не только человека, но и свой собственный труп. Позволив Урбаншейд ввести ей эту сущность и буквально превратить себя в мясной костюм. Он представлял, как она хихикала, когда они спрашивали о возможности использовать её тело. Ради науки, конечно, ради «эволюции» человечества. Это этой мысли Себастьян содрогается, благодаря судьбу за то, что Садао был её полной противоположностью. Он бы не справился, если бы Садао оказался копией той сумасшедшей. — Так круто, что существа, с которыми мы могли столкнуться наверху, теперь внизу. Супер. — Мы знаем, с чем придётся столкнуться, и у тебя есть я. И Садао. И даже Анзу, — замечает Себастьян. — И, хэй, ты пережил встречу с Пандемониумом, не многие могут похвастаться этим. Габриэль поднимает бровь, — Потому что ты пришёл на помощь. Себастьян щёлкает пальцами, широко ухмыльнувшись, — Именно. Совет дня: держимся вместе. Не расходимся. Это заставляет Габриэля взглянуть на Анзу, — Да, не расходимся, — он вспомнил её первую смерть от Волл Двеллера. Анзу прищурилась, — Я и не собиралась, — заявляет она, заставляя Габриэля захихикать. Анзу ставит ногу вперёд, наступая ему на пятку и заставляя того с криком упасть прямо на Садао. Садао тут же хватает мужчину, его глаза широко раскрываются, а крылья трепещут от удивления. Он был настолько быстр, что Габриэль не успел даже моргнуть. — Что я только что сказал? — спрашивает Себастьян, когда Габриэль бросает пронзительный на женщину, продолжившую спокойно идти вперёд. Садао осторожно отходит от него. — Я в порядке, спасибо, что спросили, — огрызается Габриэль, за что Себастьян даёт ему слабый подзатыльник, заставляя его попытаться дать сдачи, но, из-за скорости Себастьяна, вместо этого он ударяет его хвост. — Хэй, не круто! — кричит Пейнтер, на что Габриэль лишь ворчит, идя вперёд. — Да, Гейб, не круто. Садао вздыхает, глядя на Анзу, которая просто закатывает глаза. Братья. Он предположил, что это нормально, хотя сам никогда не был так груб со своим братом. Он был уверен, что их матери стало бы плохо, если бы они начали вести себя так. Интересно, как разный образ жизни может так менять отношения. Видимо, скучно в этой группе точно не будет.

***

Похоже, они наконец вернулись в основную зону, учитывая фонари, прикреплённые к стене, и горнодобывающие машины, беспорядочно расставленные по сторонам. Видимо Садао был прав. Они просто перестали копать после того, как поняли, что там нет того, что они ищут. Габриэля удивило то, что здесь вообще были незатопленные пещеры. Урбаншейд смогли как-то заблокировать или осушить их? Габриэль не был учёным, он скорее был математиком, бизнесменом. С развитой уличной смекалкой, а не книжным опытом. Он бы не смог рассказать о каких-то формациях или чём-то подобном. Он крепко сжал фонарик, глядя на Анзу, идущую впереди с дробовиком, сжатым в руках. Он был удивлён, что Себастьян позволил ей забрать его, но, всё же, если кто и мог обращаться с оружием, так это она. Луч света движется по туннелю, гладкому и скруглённому. Определённо большая дрель или какой-то механизм для копания, ни один туннель не мог быть настолько гладким. Он видит что-то впереди и щурится, вскрикнув от удивления. Привет. Это заставляет всех взглянуть в его сторону, Садао тут же вытягивает тело, словно сурикат, его плавники бесшумно подрагивают. — Что?! Что такое? — шепчет Себастьян, и Габриэль выдыхает. — Имоджен! В один прекрасный день ты доведёшь меня до сердечного приступа... — Габриэль хватается за грудь, и Себастьян моргает, прежде чем покачать головой. Имоджен лишь глядит на него, красная капля вновь стоит на приличном расстоянии. — Что? Что это? — спрашивает Анзу, а Садао, похоже, полностью сосредотачивается на туннеле. — Это его воображаемый друг, — говорит Себастьян, упирая руки в бока.  Анзу смотрит на Себастьяна так, словно у него вмиг выросла ещё одна рука, что заставляет его вздохнуть. — Он нажал кнопку и выпустил существо, которое может видеть и слышать только он. Габриэль выглядит немного смущённым, — Да откуда ж я знал?! — Ты единственный, кто додумался нажать рандомную кнопку! — кричит Себастьян в ответ, заставляя Габриэля поднять руки в знак поражения. Он прав. — Прекрасно, даже мой воображаемый друг против меня, — Габриэль стонет и опускает голову, заставляя существо хихикать над ним. — Где ты была? Неподалёку. Прекрасно. — Все штуки здесь такие мудаки или это из-за влияния Урбаншейд? — замечает Габриэль, а Пейнтер смотрит на него с грустным видом. — Мудаки, разве я мудак? — он поднимает взгляд на Себастьяна, который тихо ахает. — Габриэль, ты учишь робота ругаться. Ты не мудак, да, Гейб? — последнюю часть он произносит сквозь стиснутые зубы, на что Габриэль морщится. Это был не первый раз, когда он случайно выругался в присутствии детей. Он смотрит на них и втягивает воздух, неловко посмеиваясь. — Ахах... не ты, Пейнтер. Ты самый крутой парень в округе. Пейнтер сияет, слегка выпятив грудь, в то время как Себастьян удовлетворённо кивает. — Насколько бы увлекательной ни была ваша беседа... нам нужно идти. Твой друг может пойти с нами, ну, или нет, — бормочет Анзу, идя дальше. Пейнтер спешит за ней, радостно подпрыгивая, в то время как Себастьян привлекает внимание Садао, заставляя его быстро моргнуть. — Всё хорошо? — спрашивает Себастьян, и Садао бросает на него смущённый взгляд. — Думаю, я почувствовал или, скорее, ощутил ту... Имоджен, — говорит он, качая головой, чтобы заглушить инстинкты. — Меня будто... втягивает во что-то, когда надвигается опасность или... или, скорее, существа, которые воспринимаются мной... как угроза. — Ты переходишь в режим атаки, ты хищник, в конце концов. Созданный, чтобы охотиться, чтобы преследовать, — Себастьяну неуютно. — Они пытались переписать твой разум, но это не сработало так, как нужно, и они не закончили. В отличие от Садао, у него не было инстинктов введённых ему существ, внутри тела всё ещё был он. А не смесь тварей. — От этого трудно избавиться. Кажется, я не могу себя контролировать, — слегка дрожа признаётся Садао, пытаясь идти, чтобы не потерять Анзу, Пейнтера и Габриэля, идущих впереди. Себастьян тоже идёт, — Мне жаль. Не могу представить, каково это. У меня нет подобных чувств. Просто кажется, будто я застрял в этом теле, а моя человеческая форма до сих пор внутри. Мужчина пониже кивает, глаза бегают по сторонам, пока он думает. — Я чувствую это как... будто меня поместили в чужое тело, мои мысли сталкиваются с их. Мы не боремся за контроль, но и не контактируем друг с другом. Он вздыхает, проводя рукой по волосам и понимая, насколько они отросли. Несомненно, они бы начали лезть в глаза, если бы он не зачёсывал их назад. — Думаю, у меня есть то, что может помочь, — через мгновение понимает Себастьян. — Залезь во внутренний карман, — он указывает на свою куртку, которую носил Садао. Садао тихо сделал то, что ему сказали, с удивлением обнаружив в одном из внутренних карманов небольшую коробочку. Он вытащил её, слегка выцветшую и смятую. Это были сигареты, которые он дал Себастьяну перед тем, как уйти. — Я собирался приберечь их до тех пор, пока мы не сбежим, но, хэй, думаю, и на тот случай их хватит, — Себастьян ухмыляется, и Садао не может не улыбнуться в ответ. — Поверить не могу, что ты сохранил их. Я думал, к этому времени ты уже все использовал. Себастьян фыркает, — Нет, я хотел покурить на поверхности. Последнее ура. Садао тихо протягивает ему одну сигарету, кладя другую себе в рот. Прошло так много времени с тех пор, как он курил, ну, или ему так казалось. У Себастьяна была зажигалка, и они начали тихо курить, вдыхая резкий дым, густым облаком оседавший в их лёгких. Тёплая волна обрушилась на него, и он почувствовал, как туман в сознании начинает оседать. — Спасибо, — шепчет Садао, когда Себастьян выдыхает клуб дыма, широко ухмыляясь. — Не нужно. Рад помочь. Мы ещё покурим на поверхности, я и ты. Да? Садао кивает, — Да, — он чувствует, как сердце колотится в груди, но не может сказать, это волнение от мысли о том, чтобы выбраться отсюда или нечто иное. Так что он просто улыбается, закрыв глаза, наслаждаясь густым дымом и атмосферой. Несмотря на всё, это было приятно.

***

— Ребят? Возможно, вы захотите взглянуть. Себастьян останавливается, глядя на большую защитную дверь, преграждавшую путь. Не похоже, чтобы она открывалась с помощью карты. При виде неё Габриэль присвистывает, — Ну... теперь мы знаем, что этот путь приведёт нас обратно наверх. — Как мы её откроем? Себастьян движется к двери, пытаясь найти отверстие, чтобы попробовать открыть её, но та словно запечатана. Он щёлкает языком и с улыбкой смотрит на Пейнтера. — Пейнтер... иди-ка сюда. Пейнтер выпрямляется и отдаёт честь, прежде чем подойти. — Что такое? — он наклоняет голову, и Себастьян жестом просит его обернуться. — Давай подключим тебя, м? — с этими словами он с лёгкостью вскрывает панель, видя огромное количество поводов, подключённых к портам и узлам. Это выглядело как полная каша, но Себастьян прекрасно знал эту смесь. Он тянется к спине Пейнтера, открывая панель, — Взял на себя ответственность добавить кабель, который позволит подключить тебя к чему-либо. Теперь не двигайся. Все наблюдают за тем, как Себастьян осторожно вытаскивает из внутренностей Пейнтера маленький красный провод, продевая его через густую массу и подключая. Пейнтер выпрямляется, а по монитору бегут строки кода, прежде чем раздаётся громкий звон. — Готов, — низким голосом говорит Пейнтер, прежде чем его лицо расплывается в счастливой улыбке. С грохочущим стоном двери открываются, и Пейнтер радостно хлопает в ладоши. — Умница! — Садао хвалит его, тихо похлопав, заставляя Пейнтера поклониться, когда Себастьян отключает его от панели. — Нам, вероятно, всё равно понадобятся ключ-карты, но такие большие двери открыть будет легче, — замечает Себастьян, когда они, открыв дверь, сталкиваются со знакомой картиной. Следующая дверь такая же большая, как и предыдущая, но она, похоже, уже открыта. Она истрескалась и была покрыта следами когтей, будто кто-то или что-то очень хотело вернуться внутрь. Себастьяну это не понравилось, но в этом вопросе у них не было выбора. Им нужно было просто продолжать идти и в конце концов они бы добрались до нужного места. — Садао. Мне, наверное, понадобится твоя помощь. С кряхтением они оба открывают большую дверь, металл скребёт по земле. — У меня плохое предчувствие, — шепчет Габриэль, положив руку на бок. Их кристаллы чуть светятся. — Мы должны идти дальше, так что будьте осторожны и держитесь поближе, — говорит Себастьян, когда они проходят через щель, сделанную им и Садао. Со стоном Себастьяну удаётся ещё сильнее сдвинуть свою сторону, позволяя им обоим с лёгкостью скользнуть внутрь. Комната была похожа на все остальные, а это значило, что они вернулись на территорию Хадала. И это было хорошо. Это место напоминало уходящий всё глубже и глубже лабиринт. Он часто любил сравнивать его с адом, с его многочисленными слоями и прочим. Но они двигались в правильном направлении. Внезапно Себастьяна охватывает беспокойство по одной-единственной причине. Пол. Он был покрыт чем-то густым. Похожая на водоросли смесь скрывала под собой большую часть пола, ведущего в следующую комнату. Такие водоросли значили то, что здесь обитали Волл Двеллеры. Он оглядел каждую стену в поисках каких-либо углублений, значивших, что Волл Двеллер прячется, готовясь к атаке. Пока ничего. — Отлично, мы вернулись туда же откуда начали. Но где мы? — Похоже, мы на пару этажей ниже. Нам нужно добраться до склада, чтобы найти источник питания. Поскольку кристалла больше нет, это единственное, что продолжает давать электричество, — говорит Пейнтер, когда на его груди вновь появляется карта Хадала, указывающая на их местоположение. — Мы здесь, а он... вот тут, — он снова указывает на грудь. — Склад. Хорошо, — Себастьян кивает, он ещё не был так глубоко. Никогда не видел кристалл или что-то подобное. Большинство этих вещей было серьёзно засекречено. — Агх, что это за хрень? — комментирует Габриэль, поднимая ботинок и видя чёрную массу, прилипшую к подошве. Она слегка светилась зелёным. — Не уверен, просто постарайся не наступать на неё. Эта штука любит разрастаться там, где обитают Волл Двеллеры. Анзу слегка бледнеет, и Габриэль тоже. — Держите ухо востро, если слышите шаги, которые точно нам не принадлежат, то немедленно оборачивайтесь. Они испугаются и убегут. Держитесь рядом, они любят нападать на отставших. Все кивают, сбиваясь в кучу, пока идут сквозь густые влажные водоросли. Себастьяну не нравится, как эта жижа ощущается на его хвосте. Но он идёт вперёд, ненавидя ощущение этой холодной текстуры на коже. Садао, казалось, мучила та же проблема, он сморщился от запаха и ощущения под когтями. Он понял, насколько сильно скучает по обуви и, вероятно, никогда больше не сможет надеть её из-за своих когтистых ног. Но об этом он успеет подумать в другой раз. — Блять. Две двери, — бормочет Габриэль, глядя на две одинаковые двери. У него уже был один неудачный опыт с одинаковыми дверьми и ему не хотелось бы повторять это снова. — Что нам делать? — Если услышим рычание, то- — О! Мои друзья! Они здесь! — восклицает Пейнтер, бросаясь к одной из дверей и открывая её без предупреждения. — Пейнтер, ты- — Привет!! Себастьян буквально бросается к Пейнтеру, чтобы защитить от удара той твари, что скрывалась за дверью, но опаздывает, и та широко распахивается. Существо визжит, его костлявый коготь тянется, чтобы схватить Пейнтера, но останавливается на полпути. Садао выглядит так, будто вот-вот набросится на тварь, но Себастьян кладёт руку на его плечо, удерживая на месте. Им не стоило связываться с Гуд Пипл. Сущность издаёт низкий стон и медленно убирает коготь, словно узнав того, на кого нападает. — Пейнннтер..? — голос почти такой же как у Брэхамс, но вместо двух наслаивающихся голосов слышится намного больше. Это похоже на море криков, когда его тело дрожит и движется. — Приветик! Так приятно тебя видеть! У тебя достаточно еды? Всё хорошо? Потрёпанная маска выглядывает из темноты, а тёмно-красная блестящая масса цепляется за ноги Пейнтера. Она состояла из множества рук и других придатков, ассимилированных в огромный конгломерат неизвестно чего. Пейнтера это, похоже, не беспокоит, на самом деле, он почти приветствует это. — Почему здееесь? — двигаясь и подёргиваясь шепчет смесь голосов. В свете лица Пейнтера можно было увидеть, как лица смешиваются, вдавливаются и высовываются из красной массы, как в фильме ужасов. Габриэль вздрагивает, замечая, что одно из лиц принадлежало Джонсу. Боже, какая ужасная участь. Быть навсегда ассимилированным каким-то существом, которое поглотит тебя и будет использовать в качестве рупора. — О! Я ухожу! Просто хотел поздороваться и пойти дальше! — Пейнтер ухмыляется похлопывая по одному из костлявых когтей, подёргивающихся, почти как лапка богомола. Группа с лёгким ужасом наблюдает за тем, как гигантская масса издаёт низкий радостный гул. — Молодееец. — Спасибо! Ладно, я пойду, удачи! — щебечет Пейнтер, протягивая руку к двери. — Постой! — кричит Себастьян, прежде чем Пейнтер успевает закрыть дверь. — Больше не позволяй им есть расходников. Эти кристаллы могут захватить Гуд Пипл в их коллективный разум. Пейнтер ахнул, совершенно не подумав об этом. — Ты совершенно прав Себастьян! Хэй! Если увидишь каких-либо расходников, как вот этих, — он указывает на Анзу и Габриэля, Габриэль слегка машет рукой, неловко улыбаясь, — Не ешь их! Они вредны для тебя. Очень вредны. Низкий скулёж прокатывается по телу существа, что звучит странно из-за носимой им улыбающейся маски. — Лаааднооо. Пейнтер сияет, вновь похлопывая по его когтю. — Тогда я оставлю тебя, друг! Пока!!! — Па... Покааа. Пейнтер... Пейнтер закрывает дверь и открывает другую, счастливо глядя на группу. Все молча пялятся на него, и он наклоняет голову. — Чего?? — спрашивает Пейнтер, будто это было обыкновенным явлением — болтать с массой человеческой плоти. — Какого чёрта? — запинается Анзу. — Ты просто... поболтал с этой штукой, будто это твой друг. — Так и есть! Мы работали вместе! Находясь в компьютере, я менял цифры на дверях, чтобы расходники натыкались на ложную, и у Гуд Пипл было больше еды! Габриэль с ужасом смотрит на него, — Какой ужас. — Ась? Гуд Пипл нужно есть! Да и они были на стороне плохишей! Я не мог позволить расходникам добраться до кристалла, Себастьян просил меня об этом! — Пейнтер выглядит слегка взволнованно, будто теперь не совсем уверен в правильности своих вариантов того, как удержать расходников. — Ничего страшного, больше они никого не съедят, — немедленно говорит Себастьян, не желая, чтобы маленький ИИ столкнулся с такой моральной дилеммой. Он не знал, что правильно, а что нет, просто делая то, за что его хвалили. — Я... я ведь не плохой, правда? Я сделал что-то плохое? — спрашивает Пейнтер, сжимая руки так, как это делал Себастьян, когда нервничал. — Нет, ты не плохой. Ты делал то, что считал полезным. Ладно? Не стоит об этом переживать, — он бросает взгляд на Габриэля и Анзу, которые поднимают руки, не желая спорить с Себастьяном. — Да, потому что теперь мы сможем делать вещи лучше, Пейнтер. Как только мы выберемся на поверхность, то сможем работать над тем, чтобы помочь людям, — заверяет Садао, и Пейнтер кивает. — Хорошо... Себастьяну придётся напомнить Габриэлю и Анзу о том, что Пейнтер был почти как ребёнок, он учился тому, что делать и кем быть. Он не знал ничего лучше, и Себастьян собирался взять на себя полную ответственность за действия Пейнтера. Он велел роботу сделать всё это, так что именно он примет на себя всю тяжесть такого поступка. Никто не посмеет огорчать Пейнтера. — Ладно, пойдёмте уже, я устал от этой вони, — замечает Себастьян, и это заставляет всех идти дальше. Следующая остановка — склад.