Сгустки времени

— Ва-а-ау, — Нирэи восторженно раскинул руки в стороны и, кружась, смотрел на свисающую с высокого потолка роскошную люстру, — слухи не врали: у Кирю действительно огромный дом. — Ну, не преувеличивай, — лениво отмахнулся Кирю, остановившись рядом с перилами и кивнув друзьям на белые кожаные диванчики. Сакура расположился на предложенном месте. Сегодня он был непривычно тихим. — Я бы не опустился до преувеличений, — продолжал все ещё восхищенный Нирэи. Унять его энтузиазм было не так-то просто. — Ты так крут! Кирю скептически вздернул бровь. — Ты что, определяешь крутизну человека по размеру его жилища? — В таком случае Сугисите нечем похвастаться, — Суоу неприятно хихикнул. Нирэи обернулся к нему с разинутым ртом. «Как бы мухи не залетели», — с наигранным сочувствием подумал Суоу. — Так он правда живёт в коробке? — Я, признаться, не проверял, — Хаято пожал плечами. — Располагайтесь, парни, — Кирю прыгнул на пятую ступеньку винтажной лестницы, явно хвастаясь длиной своего прыжка. — Я принесу нам прохладные напитки. Это было кстати. На улице стояла парилка вот уже второй день. Ни о каких драках и даже дурных помыслах не могло быть и речи. Миссия каждого в эти дни: не поджариться к чертовой матери. Тем не менее, Суоу всегда находил время и возможность поразмыслить о высоком. Сейчас его интересовали китайские вазы, которые располагались по углам гостиной. — Можно осмотреться? — Если обещаешь не разбить какую-нибудь дорогущую вазу, — подмигнул Кирю. Интерес друга не остался незамеченным. — Искушение велико, но я воздержусь. Пока Нирэи взахлёб рассказывал зевающему Сакуре о том, как им повезло выполнять проект вместе с Кирю, Хаято подошёл к одной из ваз. Она была сделана из керамики. Витиеватые рисунки складывались в легенду о генерале Чжан Лин, который после смерти превратился в черную черепаху и стал богом. Черная черепаха в китайском фольклоре символизировала долголетие, мудрость и защиту. Следующая ваза тоже изображала сказочный сюжет, но в меньшей степени занимала Суоу: работа выполнена не так качественно. Интересно, был ли Кирю посвящен в ту культуру, которая его окружала? Иронично, но когда ум задело слово «культура», откуда-то снизу послышались приглушённые звуки гуциня. За лестницей обнаружилась дверь, ведущая, очевидно, в подвал. — Суоу, ты куда? — удивился Нирэи. — Скоро вернусь, ребята, — Хаято обернулся только за тем, чтобы продемонстрировать свою невинную улыбку. Она внушала странную уверенность окружающим, что он безобиден. Он всегда этим пользовался. — Развлекайтесь без меня. О развлечении, разумеется, не могло быть и речи. Сакура был слишком не в настроении, чтобы поддерживать беседу с кем-либо. С каждой пройденной ступенькой слышимость традиционной китайской музыки возрастала. Если бы в доме Кирю гостили родственники, он бы предупредил. Тогда кто же там прятался? Подвал был хорошо отремонтирован и ослеплял своей белизной. На столе стояла колонка, а в середине помещения стройная девушка в черном топе и шароварах танцевала с темно-синим веером. Левая рука была обвязана эластичным бинтом. Царственная бледность ее лица ярко контрастировала с черными, как смоль, длинными волосами. Взгляд ее сиреневых глаз, пока она тренировалась, не был сосредоточенным: мыслями она пребывала не на земле. Ее взгляд был расфокусирован и затуманен дымкой переживаний. Она чем-то была обеспокоена, и чем больше двигалась, тем сильнее распалялась. Крылья носа трепетали от ярости, зубы крепко стиснуты. Своим танцем она словно выражала немой крик, но что могло ее так разозлить? Веер с хлопком открывался и закрывался; прыжки и приседания были резкими, порывистыми, словно от скорости, с которой она двигалась, зависела ее жизнь. Это был танец урагана; девушку штормило, как лодку; она пенилась, как море. Но она обращалась с веером так ловко и естественно, словно он был продолжением ее руки. Сложив веер и рывком подавшись вперёд, точно приставляла нож к горлу невидимого врага, девушка выпрямилась и выключила музыку, что означало конец представления. Энергичные аплодисменты нежданного зрителя она проигнорировала. — Не хочешь поклониться? Она недоверчиво приподняла бровь — прямо как Кирю недавно. — Человеку, чьего имени я даже не знаю? Не горю желанием. — Я был невежлив, прости, — Суоу приложил руку к груди в знак искреннего раскаяния. — Меня зовут Леонардо Ди Каприо. Что насчёт тебя? — А я Мэрилин Монро. Хаято усмехнулся. Ему понравилось, что девушка поддержала его шутку, хотя не была рада его видеть. — Твой веер из пластика или из железа? — Из бамбука. А что, я разговариваю с ценителем? — В каком-то смысле. Его ответ ее разочаровал, и она потеряла к нему всякий интерес. Танцевала девушка босой. Закончив, присела на скамейку и вдела ноги в сандалии, обозначая конец не только разговора, но и тренировки. Хаято не сократил расстояние между ними, но его вопрос прогремел у нее в голове: — Кто тот человек, убийство которого ты представляла? Она вскинула ресницы — взгляд ее был мрачным, сверлящим негодованием: какого черта он себе позволял? — Вот это точно не твое дело. — Включи музыку, — как ни в чем не бывало предложил Суоу и демонстративно встал в боевую стойку. — Станцуем. — Серьезно? — девушка опешила. Ей стоило удивляться почаще. — Хочешь подраться? — Я серьёзен как никогда. Но по его выражению лица нельзя было сказать, шутит он или нет. Остаётся верить ему на слово. — Ну, ладно, — она неспешно разулась и неуверенно, точно забыла, как им управлять, взяла в руки веер. — Но, по-моему, у меня преимущество. — Между ног? Ее плечи затряслись от смеха. — Нет, но подъеб засчитан. У меня же есть оружие, а у тебя — нет. — Веер — оружие? Я покажу тебе, что мои ладони заменяют оружие. — Договоришься ведь, — с этими словами она без промедления бросилась в атаку. Сравнение веера с лезвием было уместным. Девушка не раскрывала веер, а использовала его, как нож, пытаясь коснуться горла или груди Суоу, чтобы объявить о его проигрыше и покончить с этой странной ситуацией. Суоу без труда уворачивался, и ее начинало это злить. Дыхание стало сбивчивым, а шаги неравномерными. Наконец, она оступилась, но Суоу подставил колено под ее живот и взял за руку, предотвращая падение. Веер она так крепко зажимала в ладони, что не выпустила бы его даже после смерти. Вернувшись в вертикальное положение, девушка вытерла потные руки о штаны и взглянула на Суоу как-то по-новому, с удовольствием. В первую минуту их разговора она, должно быть, приняла его за выскочку. Ему важно было доказать не словом, а делом, что она ошибается. И судя по ее реакции, план удался. — Признаю. Это было… впечатляюще. Он кивнул, принимая комплимент. Наверху послышались голоса. Кажется, Кирю уже вернулся с напитками. Хаято должен был быть там. Он поклонился девушке и заново представился: — Меня зовут Хаято Суоу. Она улыбнулась коварно, как лесная ведьма, собиравшаяся сбить путешественника с намеченного пути. — Свое имя я уже назвала. Значит, она не хотела называть свое настоящее имя. Так тому и быть. Суоу уважал ее выбор. Бросив на нее последний взгляд, он поднялся по лестнице и снова оказался в кругу друзей. Кирю и Нирэи заставляли Сакуру попробовать газировку, но тот отказывался, ссылаясь на отсутствие аппетита. Один Суоу знал, что все дело в застенчивости. В последнюю очередь Сакура хотел кого-то обременять собою. Ему ещё предстоит узнать, что тяжесть — ответственности, дружбы, чувств — бывает приятной и даже необходимой для развития. Если жизнь складывается слишком легко, то человек делает что-то неправильно. Когда Хаято приблизился, то сразу же перевел внимание друзей на себя. Во взгляде Сакуры промелькнуло подобие облегчение. — Если бы я знал, что ты держишь в подвале женщин, то наведывался бы к тебе почаще, — с лукавой улыбкой обратился он к хозяину дома. — О, значит, ты уже видел Умико-чан? Если бы Суоу не наклеил улыбку сразу же, как поднялся на первый этаж, то от Кирю не ускользнуло бы удовольствие, которое задержалось на его губах при упоминании той странной девушки, которая занимается редким видом спорта. Это имя ей подходит. — Надеюсь, ты ее не напугал? — О чем ты, Кирю? — что было неожиданностью для Суоу, так это услышать ее голос за спиной. Он предполагал, что она сделала перерыв и ещё задержится в подвале. На столе, помимо колонки, стояла бутылка воды и школьная сумка. Казалось, она там надолго. — Это он должен бояться меня. До следующей пятницы. — Ага, бывай, — все, кроме Сакуры, посмотрели ей вслед, когда она скрылась в прихожей. Кирю полюбопытствовал: — Вы подружились? — О чем ты? Я с девушками не дружу. — А, ты их потрахиваешь? Прямо как я, — Кирю гордо приосанился, но бабником он не был. Ему просто нравилось поддерживать дурную репутацию. — Умико — моя подруга детства. Было бы неприятно, если бы ты в нее втрескался. — Чтобы влюбить меня, нужно что-то больше, чем махать боевым веером перед моим лицом. — Хорошо, если так, — Кирю потёр ладони, создавая согревающее трение. Он был таким мерзлячим. — Предлагаю распределить обязанности таким образом: презентация и текст на Нирэи-куне, листание слайдов на Сакуре, зачитывание текста на Суоу, а имидж и предоставление услуг для работы — на мне. Возражения? Нирэи карикатурно схватился за волосы, словно желал вырывать их с корнем. — Но это же девяносто восемь процентов работы! Чем тогда будете заняты вы, пока я делаю презентацию и составляю текст? — Кеп, Суоу, у меня есть приставка, — Кирю, не оборачиваясь, пафосно указал большим пальцем на плазменный телевизор. Суоу ответил радостным согласием, и даже Сакура оживился при упоминании видеоигр. — За что мне все это? — простонал Нирэи, но покорно последовал на второй этаж, где у Кирю располагался компьютер.