Лисий танец

…Цзинь Цзысюань, и став отцом, оставался всего лишь трепетно влюблённым юношей, нисколько не похожим на собственного отца. В его жизни была только одна красавица, единственная женщина, чей облик и голос заставляли его терять голову. Едва видел он свою жену, молодую хозяйку Башни Золотого карпа, и его охватывало волнение, будто бы она всерьёз могла ему отказать, отвернуться и исчезнуть из его жизни навсегда. Он всё ещё помнил дни, когда не мог разобраться в собственных чувствах, когда пытался избежать встреч и отрицал всякую возможность того, что Цзян Яньли на самом деле станет его супругой. Пусть это было недолго, пусть те ошибки были прощены, но он никак не мог простить себе, что некогда неосторожно мог её задеть. И оттого трепет в душе становился больше — ведь она тоже помнит, а вдруг на самом деле однажды решит, что настало наконец время рассчитаться за прежние обиды? Да, Цзинь Цзысюань волновался как мальчишка всякий раз, когда видел собственную жену, и пока в ответ на его взгляд на губах Яньли не расцветала улыбка, терзал себя глупыми размышлениями. Сколько раз она его в этом уличала! …Цзинь Цзысюань предпочитал всюду путешествовать с супругой, но случилось так, что ему пришлось отправиться на очередной Совет кланов. Кроха Цзинь Лин неожиданно приболел, так что Яньли осталась с ним в Башне Золотого карпа. Каждый день вдали от жены Цзинь Цзысюань думал о ней и волновался о сыне, едва вспоминая, что за вопросы должны были решаться между кланами. Он никак не мог дождаться момента, когда сможет снова увидеть Яньли. И когда наконец настало время возвращаться домой, он не стал дожидаться утра, не предупредил своих воинов, а встал на меч и помчался к супруге прямо сквозь ночь. *** …Болезнь Цзинь Лина отступила, и Яньли наконец вздохнула спокойнее. За эти дни она очень устала. Когда Цзинь Цзысюань был так далеко, сердце её тосковало каждое мгновение и она почти не спала. К тому же у неё был такой предлог позабыть обо всяком отдыхе! Она ухаживала за малышом сама, отпустив всех служанок, что должны были помогать ей, и даже травы перетирала сама, готовя отвар, как научил её лекарь клана Цзинь. Но вот малыш спокойно спал и не нужно было готовить новое лекарство. Яньли оказалась в плену тишины и покоя, но нисколько тому не порадовалась. Она могла бы уснуть, наконец набраться сил, но никак не ложилась. В какой-то момент томительная тревога настолько овладела ей, что она, проверив, спокойно ли спит Цзинь Лин, набросила на плечи лёгкий плащ и вышла в сад. Стоял сезон Дашу, и только глубокой ночью жара отпускала настолько, чтобы кустарники и деревья могли развернуть листья, раскрывались светлые бутоны ночных цветов. В Пристани Лотоса не бывало таких садов, главным украшением оставались лотосовые озёра, и Яньли совсем не успела привыкнуть к тому, что может любоваться бурным цветением во время прогулки. Цветочный аромат плотным облаком висел в воздухе, не тревожимый ветром. Яньли шла по саду бесшумно и бездумно, очарованная лунным светом и этим запахом. Вот только сегодня они её совсем не утешали. Остановившись у одного из павильонов, Яньли печально улыбнулась. Она соскучилась по супругу, но не собиралась торопить его или беспокоить письмами и посланиями. На Совете кланов неизменно обсуждались важные вещи, и она не стала бы мешать главе принимать решения. Ей только хотелось, чтобы сейчас не лунный свет обнимал за плечи — а сам Цзинь Цзысюань. Несбыточная пока мечта. …Мелькнула какая-то тень. Яньли чуть нахмурилась, не уследив, что именно это было. Может, ночная птица?.. От испуга ли сердце вдруг застучало так сильно? Она приложила ладонь к груди, желая усмирить его, закрыла глаза, напоминая себе, что в Башне Золотого карпа и она, и сын в безопасности, но тут чьи-то горячие ладони опустились ей на плечи. Яньли вздрогнула… Но тут же успокоилась. И по одному прикосновению она узнала того, кто вдруг встал за спиной. — Как получилось, что ты уже со мной? — спросила она очень мягким голосом, не громче, чем если бы шелестели травы. — Не мог больше оставаться вдали от тебя, — Цзинь Цзысюань говорил устало, но с невероятным теплом. Яньли развернулась в его руках и улыбнулась. — Вернулся один? Не потеряют тебя воины, что должны беречь твой покой? Сбежал от них, глава? — С ними всё будет в порядке, — качнул он головой. — Лучше скажи, как наш сын? — Не переживай, он уже почти здоров, — Яньли погладила Цзинь Цзысюаня по щеке, и на миг он закрыл глаза, принимая эту простую ласку. — Ты же, должно быть, голоден, пойдём, я приготовлю тебе поесть. — Среди ночи готова готовить мне? — он поймал её ладони и поцеловал пальцы. — Не утруждайся, изголодался я по тебе, а ты уже здесь. Мне ничего не нужно больше. Они одновременно потянулись друг к другу, наконец поцеловавшись. *** Яньли не собиралась спрашивать о делах, не хотела сейчас слушать о Совете кланов, а Цзинь Цзысюань знал об этом и пока не хотел рассказывать. Стоило им прикоснуться друг к другу, и в каждом вспыхивала искра страсти, мгновенно обращаясь жарким пожаром. Особенно если пришлось разлучиться, пусть ненадолго. Каждая встреча будто бы заново доказывала, как сильно они любят друг друга. Цзинь Цзысюань знал, что Яньли только рядом с ним бывает такой открытой и чувственной, вовсе не кроткой, и каждый раз когда получал подтверждение, как сильно она ждёт его и любит, ощущал, что не понимает, в какие слова облечь, как выразить собственные чувства. Иногда он просто поднимал её на руки, уносил в супружеские покои, чтобы не вслух, но действиями своими рассказать о том, как трепещет его сердце. Сегодня же он вдруг понял, что должен сказать. В тот момент, когда лунный свет вычертил особенно ярко нежные черты его супруги, у него само собой вырвалось: — Даже если бы я стал всего лишь крошечным лепестком цветка, который покорен воле ветра, всё равно постарался бы скорее прильнуть к твоей щеке. Пусть мимолётной лаской одарить тебя, даже если бы мне суждено было потом увянуть или рассыпаться пылью. — Хорошо, что ты не крошечный лепесток, — Яньли прижалась к нему. — И что нам отмерено много времени вместе. — Отчего ты вышла в сад ночью? — обнимая, спросил её Цзинь Цзысюань. — Разве не должна была спокойно спать после своих забот? Я думал, что застану тебя в спальне. — Выгляжу уставшей? — угадала она. — Без тебя мне отчего-то никак не уснуть… Все эти дни прошли в хлопотах, а сегодня мне захотелось пройтись. — Или ты ощутила, что я спешу к тебе? Посмотрев друг на друга, они улыбнулись. Всё же многое было ясно и без всяких слов. Оставаясь вдалеке от неё, Цзинь Цзысюань тоже спал недолго и некрепко, сердце его тосковало, и бессчётное число глупых мыслей подгоняли одна другую. Но теперь всё было правильно, они стояли рядом, так близко, и тревоги улеглись. — В чём-то я всё же похож на твоего брата… на Вэй Усяня, — заговорил снова Цзинь Цзысюань. — В чём-то? — удивилась Яньли. — Да… говорят, что сердце лиса любит лишь раз. Но я уверен, что в этом моё сердце ничуть не отличается от его лисьего. Яньли опустила ладонь ему на груди, слушая так сбивчивое сердцебиение. — Тогда и я — тоже лиса, — отозвалась она тише. — Ведь моё навсегда предано тебе. Они двинулись прочь из сада, и луна смотрела на них с небес. Только ей была видна красная нить, что сплела две эти души навечно.