Лисий танец

Ланьлин поливал дождь, столь привычный в сезон Сяосюэ, ледяные струи били по плечам и заклинателей, и обычных людей с одинаковым упорством. Но Вэй Ин и Лань Чжань были преисполнены предвкушения, потому едва ли замечали неудобство. Они спешили к Башне Золотого карпа, где совсем недавно, всего несколько дней назад у Яньли родился ребёнок. Вэй Ину не терпелось подержать малыша на руках, и он никак не мог остановиться — всё время перебирал вслух имена, которые, по его мнению, подходили младенцу. Каких только сочетаний он ни выдумал, да только все как будто были неподходящими. Лань Чжань только улыбался в ответ и не старался ни помочь, ни помешать. Он помнил, что Яньли обещала Вэй Ину — именно он назовёт её первого ребёнка, и теперь, глядя на воодушевлённого супруга, тоже тихо радовался и согревался его теплом, но не смел отобрать у него даже крошечный кусочек этого счастья. — Лань Чжань, — в очередной раз позвал Вэй Ин, замирая под проливным дождём в двух шагах от чайной. — А вдруг не получится подобрать достойное имя? — У Вэй Ина всё получится, — отозвался тот, как говорил до этого как минимум трижды. *** Цзинь Цзысюань разослал бабочек с радостной новостью только самым близким. Конечно, он намеревался устроить бурное пиршество в честь рождения наследника, но только на сотый день, а пока что хорошая новость не облетела город, и люди ещё не догадывались, что пора начинать приготовления к празднеству. В Башне Золотого карпа тоже не смели в открытую проявлять радость, чтобы ненароком не навлечь на малыша дурную судьбу. И всё же здесь всё преобразилось, Лань Чжань и Вэй Ин не могли этого не заметить. *** …Чтобы не слишком беспокоить малыша, Лань Чжань остался с Цзинь Цзысюанем, а в покои к Яньли Вэй Ин заглянул один. Заглянул и замер, поразившись умиротворённости открывающейся картины. С малышом на руках Яньли сидела у окна и смотрела на дождь. Перед ней стояла жаровня, щедро отдающая тепло. Яньли, конечно, мгновенно заметила гостя и рассмеялась тихо: — Заходи скорее, он как раз только что уснул, А-Сянь! — Я так долго размышлял об имени, — начал Вэй Ин, приближаясь. Он наклонился к младенцу, чтобы рассмотреть получше розовые щёчки и курносый пока что носик, глубже вдохнул, использовав лисьи таланты и на миг широко распахнул глаза. Помимо яркого и нежного аромата сестры, раскрывшегося теперь иначе, ведь она была счастлива, любима и довольна собой, он учуял тонкий запах орхидеи и свежести. — Кажется, он взял от тебя самое лучшее, — тут же перескочил он на другую тему. — А мне кажется, он куда больше похож на А-Сюаня, — хмыкнула Яньли, покачал малыша и отогнув край одеяльца получше. — Посмотри внимательнее. — Это потому, что его облик всюду тебе видится, — чуть недовольным тоном откликнулся Вэй Ин, совершенно с ней не согласный. — Верно, ты сильно любишь этого павлина, что не замечаешь, как сын похож на тебя. — Перестань, — снова посмеялась Яньли. — Больше ты меня не обманешь, как будто я не знаю, что вы прекрасно ладите. Это была правда, и Вэй Ин снова улыбнулся, приготовившись придумать ещё какую-нибудь шутку. В этот момент двери снова открылись, пропуская внутрь Цзян Чэна. Увидев Вэй Ина, тот притворно нахмурился: — Как это ты успел сюда раньше меня? Наверняка тебе намеренно отослали бабочку раньше, так? — А родители тоже здесь? — тут же воодушевилась ещё больше Яньли, не став отвечать на подобный вопрос. Цзян Чэн улыбнулся ей, показав, что на самом деле ворчит только для вида. — Конечно, — кивнул Цзян Чэн и тут же протянул руки вперёд. — Подержу младенца, а ты пока поприветствуй их. — Эй, я всё-таки прибыл сюда первым, — тут же осознал, что за манёвр тот собирается провернуть, Вэй Ин. — Так что мне первым его и держать. — Не хватит того, что тебе и так разрешили придумать имя? — возмутился Цзян Чэн, тоже знавший об этом уговоре. — Дай мне хотя бы покачать его на руках! Яньли поднялась и теперь смотрела то на одного, то на другого, чуть улыбаясь. — Вот как раз поэтому я и должен его взять, — настаивал на своём Вэй Ин. — Как мне дать ему имя, если я не возьму его на руки, не почувствую саму его душу? — на деле же ему отчего-то отчаянно хотелось оказаться первым. И пусть он знал, что это глупое соперничество, а уступать всё же не хотел. — Будто ты можешь душу видеть, — заворчал в ответ Цзян Чэн, почти готовый сказать что-то обидное — это по лицу читалось, но тут уже Яньли строго сказала: — Прекратите, а то он проснётся. А-Сянь подержит его первым, — и осторожно передала малыша, всё так же крепко спящего, ведь даже во время притворного спора все они говорили шёпотом, в руки Вэй Ину. Сначала она убедилась, что тот удерживает младенца правильно и умеет поддержать ему головку, и только после того добавила: — И попробуйте только поссориться, — и действительно вышла. Цзян Чэн сложил руки на груди и посмотрел на Вэй Ина чуть насмешливым взглядом: — Ну и что, придумал уже имя?.. — казалось, этот вопрос с самого начала вертелся у него на языке. — Вот посмотрел на него — и сразу придумал, — подтвердил Вэй Ин. — Не то чтобы я не думал о нём прежде, но именно сейчас я понял, как правильно его назвать. Надеюсь, что это понравится А-Ли. — Ну-ка, сначала дай мне послушать, — Цзян Чэн смерил его недоверчивым взглядом. — Как тебе вообще можно было доверить такое дело, если ты даже меч назвал Суйбянем? От имени и судьба ведь зависит. Так что ты должен как следует постараться. На это Вэй Ин только тихонько рассмеялся. Посерьёзнев, он объяснил: — Мне пришлось серьёзно поломать голову, это правда, но, кажется, имя, что я придумал, подойдёт этому мальчишке, — он сделал паузу, чтобы убедиться — Цзян Чэн слушает очень внимательно. — Мой племянник будет носить имя Жулань, «Подобный орхидее». — Так и знал, что даже в этом ты не забудешь о собственном супруге. Правду говорят, если уж лисье сердце запомнило чей-то облик, всюду будет только его и видеть, — поддел беззлобно Цзян Чэн, совсем даже не зная, что Вэй Ин совсем недавно сказал Яньли почти что то же самое, пусть и чуть по другому поводу. — Скажи ещё, что тебе не нравится это имя, — Вэй Ин заглянул в спокойное личико спящего младенца. — Разве не видишь, и сейчас он похож на орхидею… — Имя достойное, — вздохнув, Цзян Чэн признал это, даже опустил ладонь Вэй Ину на плечо. — Утончённость и изящество он точно унаследует от матери, вот только со скромностью, наверное, будет проблема, а известность и слава к нему придут сами, он и задуматься об этом не успеет. — Это нисколько его не испортит, верно, Жулань? — Вэй Ин осторожно погладил малыша по голове. Алая киноварная точка между его бровей уже сейчас показывала, к какому клану он принадлежит. — А теперь дай и мне подержать, — тут же заволновался Цзян Чэн. — Я уступил тебе, теперь твоя очередь уступить мне. Вэй Ин улыбнулся и осторожно передал Жуланя Цзян Чэну, хоть от шпильки в конце не удержался: — Смотри, если он у тебя на руках проснётся и расплачется, больше никогда не дам его подержать. — Как будто бы это тебе решать! — хмыкнул на это Цзян Чэн. Ребёнка он принял из рук Вэй Ина с величайшей нежностью. Дождь перестал, на мгновение среди косматых туч проглянуло солнце, высветив и спящего малыша, и Цзян Чэна, и самого Вэй Ина, как будто подтверждая, что дальнейшая судьба Жуланя окажется наполненной теплом и любовью.