Лисий танец

Покидая Небесную гору, Сяо Синчэнь желал лучше узнать внешний мир и отточить свои навыки в сражениях с нечистью, защищая невинных. У подножья горного хребта из всех дорог он выбрал широкий пустынный тракт и долго шёл от деревни к деревне, всюду предлагая свою помощь, пока дорога не вывела его к оживлённому городу. Чтобы скрыть свою истинную природу, Сяо Синчэнь использовал особый талисман, и только убедившись, что тот не затерялся в пути, позволил себе начать прогулку по узким улочкам, где горланили торговцы и бродил разношёрстный люд. Всё здесь его удивляло. Деревни не могли сравниться ни шумом, ни яркостью с этим местом. Очень скоро оно даже утомило Сяо Синчэня, и тогда он решил отдохнуть в тени чахлого персикового деревца напротив чайной. Он не брал за свои старания плату с бедных селян, довольствуясь плошкой риса с овощами, баоцзы, приготовленными на пару, или даже чёрствыми маньтоу, так что и заплатить за чай ему было нечем. Тонкий лисий нюх улавливал соблазнительные запахи, и этим Сяо Синчэнь был сыт, а чтобы восстановить силы, он решил помедитировать, потому сел в надлежащую позу — как изящный лотос на волнах — и закрыл глаза. День был умиротворяюще спокоен, хоть город и гудел как улей, и казалось, что здесь все живут своей жизнью, нетревожимые злыми духами и прочей нечистью, как вдруг острый лисий слух уловил стенания. Они пробились сквозь спокойное течение мыслей, ввинтились прямо в уши. Женщина заливалась слезами и говорила: — Нет, нет, моя дочь вовсе не сбежала из дома! Нет, она ушла утром на реку, чтобы постирать бельё, наверное, её утащил водяной гуй! — Да здесь никогда не было ничего подобного, — ворчал кто-то в ответ. — Тебе и заплатить нечем, так что не приставай к нам. — Благородные заклинатели, но к кому же, как не к вам, мне обращаться? — продолжала плакать женщина. Сяо Синчэнь огляделся и увидел двух заклинателей из клана Вэнь, что стояли, надменно взирая на одетую бедно женщину в летах. Та же преклонила перед ними колени и явно пребывала в отчаянии. Сердце лиса дрогнуло, и он немедленно поднялся, чтобы расспросить её подробнее и предложить помощь, как вдруг к женщине подошёл юноша в простых чёрных одеждах, по виду — тоже заклинатель. — Я помогу, — вызвался он, осторожно помогая женщине подняться. — И не нужна мне никакая плата. Расскажи, что такое случилось? Заклинатели клана Вэнь рассмеялись и вошли в чайную, тут же забыв о деле, а Сяо Синчэнь всё же приблизился и произнёс: — Если позволишь, я бы тоже хотел помочь с этим делом. Юноша в чёрном только коротко кивнул, и оба они обратили всё внимание на женщину. Та, обрадованная, что хоть кто-то внял её мольбам, с охотой рассказала, что её дочь пропала. На берегу осталась только корзина с бельём да один сапожок. Куда, в самом деле, могла уйти юная девушка в одном сапожке?.. Направившись к реке, Сяо Синчэнь и юноша в чёрном большую часть пути прошли молча, однако когда городская окраина оказалась позади, юноша всё же представился: — Я Сун Цзычэнь, а ты? — Мой имя — Сяо Синчэнь, — отозвался он в ответ. Так и началось их знакомство — и совместное путешествие. Когда девушка оказалась спасена, Сун Цзычэнь первым предложил продолжить путь вдвоём. Он, пусть и немного, но уступал Сяо Синчэню в мастерстве и потому захотел у него поучиться. Сяо Синчэнь не отказал, потому что так путешествовать всё же было куда приятнее, однако и откровенничать сразу не стал, не решился внезапного попутчика подпустить слишком близко. *** Некоторое время они бродили от селения к селению, уничтожали вдвоём лютых мертвецов и прочих гуев, не гнушались помочь и с другими делами. Так они всё больше проникались друг другом, всё чаще говорили о собственном прошлом. Сун Цзычэнь оказался воспитанником храма Байсюэ. Родителей он собственных не помнил, а отца ему заменил учитель. Сяо Синчэнь тоже ничего не знал ни об отце, ни о матери, а растила его сама Баошань — с прочими лисятами-сиротами, которых собирала со всех концов Поднебесной. В этом, получается они были почти одинаковы. Рассуждения Сун Цзычэня неизменно были Сяо Синчэню интересны, и с течением времени он всё больше привыкал, что этот юноша следует рядом, что ему можно доверить спину. И всё же главный свой секрет он открывать не торопился. Однажды, когда уже пришёл сезон Лидун, они вошли в горное ущелье. Подёрнутые первым снегом камни казались выбеленными костями, и всё вокруг так и дышало энергией инь. Сяо Синчэнь насторожился — лисье чутьё говорило ему, что рядом затаился кто-то опасный. Какая-то сильная тварь, что не гнушалась поживиться путниками. Сун Цзычэнь тоже заподозрил неладное, так что, переглянувшись, они оба двинулись вперёд с крайней осторожностью и стараясь шуметь не больше ветра, завывающего сейчас среди скал. День уже клонился к закату, и они намеревались всего лишь отыскать пещеру для ночлега. До ближайшего селенья никак не получилось бы добраться до темна без специальных талисманов и техник, а на мече лететь в такой холод было опасно. Однако теперь становилось ясно, что сначала придётся найти непонятную тварь и убедиться, что она не причиняет зла людям и не захочет их самих превратить в свой обед. Впрочем, очень скоро Сяо Синчэнь обнаружил едва ли не у себя под ногами отполированный ветрами человеческий череп, красноречиво показывающий, что затаившееся чудовище действительно людоед и заклинательское чутьё их совсем не обманывает. Не успел он указать на останки Сун Цзычэню, как раздался ужасающий рёв и на них кинулось существо, ростом вдвое больше волка, с мощным, похожим на медвежье телом и лобастой головой. Как будто бы какой-то хищник ненароком был отравлен тёмной энергией и обернулся в монстра, которого прежде и не видели небеса. Полная острых зубов пасть щёлкнула прямо у плеча Сун Цзычэня. Сяо Синчэнь сразу же вытащил меч. Ему удалось отразить удар чудовищной лапы и увернуться, но Сун Цзычэнь всё же был человеком, потому промедлил и получил удар когтем — раздосадованное чудище тут же обернулось к нему. Впрочем, несмотря на это, Сун Цзычэнь тоже сумел отпрыгнуть в сторону и обнажил оружие. Сражаться им пришлось долго, полузверь-полутварь был сильным и вёртким, к тому же стремительно темнело и энергии инь становилось всё больше. Наконец настал момент, когда Сяо Синчэнь нанёс решающий удар, сокрушив чудовище. Едва то испустило дух, распластавшись на покрасневших от крови камнях, как он кинулся к Сун Цзычэню, замершему у скалы, неловко прижимаясь к ней боком. Рана его продолжала кровоточить, и нужно было как можно скорее промыть её. Сяо Синчэнь собирался развести костёр, чтобы сделать то, что нужно, когда Сун Цзычэнь вдруг рухнул на колени. Стало ясно — в рану попал яд. *** Особой технике лисьих шагов Баошань научила Сяо Синчэня буквально перед тем, как он решился отправиться в мир. Она предупредила, что этот способ рискованный — ему с непривычки придётся потратить немало сил. Но в тот миг, когда Сун Цзычэнь потерял сознание, Сяо Синчэнь даже не задумался, а только подхватил своего спутника и бросился в ближайшее селенье, где была лавка травника, — к счастью, они вот как день оставили такое позади. Травник, обнаружив на пороге полузнакомых заклинателей, один из которых явно собирался умереть, проникся состраданием и впустил их в собственный дом. Места там было немного, но Сяо Синчэнь готов был и на полу уснуть, лишь бы получить драгоценные травы, остановить действие яда и спасти Сун Цзычэня от страшной смерти. Занимаясь его раной, Сяо Синчэнь и не задумался даже, отчего для него эта жизнь имеет теперь такое большое значение. К несчастью, яд чудовища распространялся очень быстро, и травы только немного сумели замедлить его. Золотое ядро Сун Цзычэня едва справлялось с ним. Знаний Сяо Синчэня не хватало, чтобы приготовить противоядие. Тогда он вспомнил о ещё одном средстве. Издавна считалось, что кровь лисы умеет исцелять простых людей. Сун Цзычэнь был заклинателем, но не лисом, и для него она могла оказаться настоящим спасением. Но Баошань предупреждала: стоит открыть себя перед людьми — и не миновать беды! Сяо Синчэнь некоторое время колебался, но когда старый травник отправился спать, скрывшись в другой части домика, решился. Он резанул себя по запястью и щедро выпустил крови на целебные травы, замешал таким образом новое лекарство и нанёс его на рану Сун Цзычэня. Это отняло почти все его силы. Закончив, он даже не вспомнил, что нужно хотя бы забинтовать собственный порез, а так и уснул, наполовину сидя на полу и уложив руки и голову на постель больного. Очнулся он, когда комнату уже заливал мягкий утренний свет. Сун Цзычэнь коснулся его волос и спросил: — Кто ты на самом деле? — Что? — Сяо Синчэнь поднял на него взгляд и не смог сдержать улыбки. Лекарство помогло, Сун Цзычэнь одолел яд и даже страшная рана почти затянулась. — Кто ты такой? — повторил Сун Цзычэнь. — Я знаю, что за тварь мы сразили вчера. Я не должен был увидеть этот рассвет. И никакие травы не сумели бы меня спасти. Так кто ты, что заставил смерть отступить?.. И отчего твоё запястье… Сяо Синчэнь поспешно спрятал руку, но было, конечно, поздно. Он только качнул головой, не желая отвечать. И пусть глупое сердце испугалось, что теперь им уже не путешествовать вместе, он всё равно улыбнулся снова. — Какая разница, главное, что ты жив. — Прости, — Сун Цзычэнь опустил на миг голову. — Верно, я обязан тебе жизнью. Моё личное имя Сун Лань, теперь ты можешь звать меня так… — он замолчал, и Сяо Синчэнь осознал, что ему хочется задать очень много вопросов, но теперь он не чувствует себя вправе. — Сун Лань, — проговорил он мягко, — тебе всё ещё нужен отдых. Дай себе восстановиться… Но в этот момент Сун Лань потянулся к нему, опустил ладонь к нему на щёку, удержал и коснулся губами губ. Этот поцелуй не был похож на благодарность, в нём скрывалось что-то ещё, что-то такое, о чём Сяо Синчэнь и не думал. Однако одно соприкосновение губ разбудило что-то внутри, настолько большое и сильное, что он не сумел удержать хвосты и уши, представ перед Сун Ланем в истинном облике. — Ты… — потрясённо прошептал Сун Лань. — Ты… Сяо Синчэнь немедленно поднялся и отступил от постели. Усилием воли он взял свою природу под контроль. Сердце колотилось неистово, он по-настоящему испугался, ведь прекрасно знал, что заклинатели терпеть не могут лис. Подхватив свои вещи, он бросился прочь из дома травника, вот только на лисьи шаги у него не было сил, а встать на меч помешал бы суровый и сильный ветер, нёсший снег на крыльях. К несчастью, он совсем забыл, как сильно истощил себя. Удалось отойти совсем недалеко, только до окраины деревни, и там он обессиленно рухнул на промёрзшую землю, уже припорошенную первым в этих краях снегопадом. А хуже всего было то, что на поясе не оказалось хранящего тайну его природы талисмана. Похоже, он остался в домике травника. С детства Сяо Синчэнь плохо переносил холод. Став старше и взрастив в себе Золотое ядро, он сумел с ним справляться, но сейчас, слишком истощив свои внутренние силы, он не мог защититься от продувающих порывов ветра, а плащ, что он набросил наспех, вовсе не помогал скрыться от ледяного дыхания подступающей зимы, в этих краях особенно суровой и приходящей намного раньше обычного. Сяо Синчэнь приложил ладонь к груди. Сердце почему-то нестерпимо болело. Он понять не мог, что с ним такое происходит, и от того жжение, острые уколы внутри становились всё сильнее. И хоть казалось глупым, что он умрёт вот так — от бессилия, от ледяного ветра, а не в бою, — но только такие мысли и приходили в голову. Он замер между корней огромного дерева гинкго, потерявшего все свои листья, и приготовился к бесславной смерти, когда вдруг тёплые и сильные руки подхватили его, точно он был всего лишь подростком. — Вот ты где, — произнёс знакомый голос. Сун Лань заглянул ему в лицо. — Хорошо, что не ушёл далеко. Сяо Синчэнь удивлённо встретился с ним взглядом. Ненависти в глазах Сун Ланя не было, там таилось что-то ещё. Что-то совершенно другое. *** …Объяснение между ними случилось намного позже. Пришёл сезон Юйшуй, и дороги привели их в окрестности Небесной горы. Сяо Синчэнь осознал, как скучает по наставнице, соученикам да и другим лисам, оттого стал особенно молчаливым. С того самого первого и странного поцелуя времени прошло достаточно, но ни он сам, ни Сун Лань не пытались поговорить об этом. Однако Сяо Синчэнь, слушая, как дождь шумит, пробираясь по соломенной крыше навеса, где они укрылись, в полной мере осознал, что отдал своё лисье сердце спутнику. — Что тебя гнетёт? — спросил вдруг Сун Лань, подходя ближе. Сяо Синчэнь поднял на него взгляд. Он стоял, плечом опираясь на столб, удерживающий навес, но теперь отчего-то захотелось всей спиной к нему прижаться. — Моё детство прошло в этих местах, — отозвался он осторожно. — Я… тоскую по наставнице. — Отчего нам её не навестить? — Сун Лань встал совсем рядом. Даже тепло его тела можно было ощутить. Сяо Синчэнь коротко вздохнул. — Покинув её, я дал клятву, что больше не вернусь. Таковы правила, — пояснил он, постаравшись сосредоточиться только на этом. — Нельзя нарушать их. — Не все правила действительно нельзя нарушать, — вдруг проговорил Сун Лань с невероятной твёрдостью. Он поймал Сяо Синчэня за подбородок и поцеловал, но совсем не так, как в первый раз. Сяо Синчэнь не оттолкнул его. В шуме дождя они не словами признались друг другу.