Лисий танец

К двенадцати годам Лань Чжань осознал, что дяде не нравится, если он соревнуется с прочими в полную силу. До того, как у него сформировалось Золотое ядро, дядя не хвалил его за достижения, и Лань Чжань думал, что недостаточно усерден, и тренировался до изнеможения, играл на гуцине до крови на пальцах. Теперь дядя мрачнел и говорил: «Дурная кровь даёт тебе слишком многое. Нет ничего выдающегося в том, что ты используешь этот дар. Контролировать свои силы, пользоваться способностями разумно и не выставлять напоказ собственную одарённость — вот испытание, которое тебе должно пройти, вот урок, который следует выучить». И потому, когда учитель разрешал вступить в поединок с другими на деревянных мечах, Лань Чжань старался, с одной стороны, показать филигранную технику, с другой — уступить в самый последний момент, демонстрируя кроткий характер. Может, учитель и понимал, что он делает, по крайней мере глубоко вздыхал каждый раз, но соученикам казалось, что он слабее их. И это было бы обидно, однако дядя был доволен. У Лань Чжаня не было семьи, кроме брата и дяди, и он считал, что обязан их радовать. Когда же ученикам исполнилось по тринадцать лет, они должны были впервые отправиться на Ночную охоту. Конечно, с ними обязательно были наставник и двое учеников постарше. Жители дальней деревни, лежавшей почти на границе между землями Гусу Лань и Цишань Вэнь, прислали прошение о помощи, в котором рассказывалось, что лютые мертвецы одолевают их уже вторую луну. Наставник выбрал только пятерых младших учеников для этого путешествия, и Ванцзи был одним из них. Однако его товарищи по пути не раз и не два усомнились в его способностях. Слушать их было обидно, но Лань Чжань не мог залить себе уши воском. Он лишь повторял мысленно правила клана и каждый шаг напоминал себе, что достоинство, терпение и спокойствие есть добродетели заклинателя клана Лань. На место они прибыли в середине дня, и наставник позволил поесть и отдохнуть до заката. Он сам обошёл деревенских и расспросил у них подробности о том, что на самом деле происходит ночами, когда сила энергии Ян ослабевает. Выходило, что лютые мертвецы не поднялись с местного кладбища, а пришли со стороны Цишань Вэнь. Что уж их потревожило, отчего они принялись искать обидчиков среди местных, никто рассказать не смог. Оставалось только упокоить мертвецов и очистить землю от пагубной энергии, сыграв «Очищение сердца». Вернувшись к ученикам, наставник рассказал им об этом и сразу же отметил: «Ванцзи, оставайся позади прочих и береги силы. Ты лучше других владеешь цинем. Остальные же возьмут на себя ту часть, где требуются мечи». И снова Лань Чжаня кольнула лёгкая обида. Он знал себе цену, и никто из его соучеников не смог бы на самом деле сравниться с ним в искусстве владения мечом, а сыграть «Очищение сердца» — задача вовсе не сложная. Однако он безропотно поклонился. Солнце исчезло за горизонтом, деревенские жители заперлись в своих домах, а ученики выступили на улицу, ожидая, когда же нечисть выйдет из укрытия. Старшие ученики и наставник замерли на крышах безмолвными статуями. Они не должны были вмешиваться, только наблюдать. Если бы младшие не справились, только тогда они пришли бы на помощь. Соученики Лань Чжаня переговаривались. Дело казалось им не стоящим внимания. Они ждали пары лютых мертвецов, с которыми разделаются в два счёта. Однако когда послышались хрипы и рыки, когда в дальнем конце улицы появились медленно бредущие фигуры, стало ясно, что мертвецов вовсе не двое. Лань Чжань не удержался, обратился к лисьей части души и с лёгкостью сосчитал противников. Их был десяток! Он заметил, что на крышах обеспокоились старшие ученики, и всё же наставник сделал им знак подождать, не мешать младшим оценить ситуацию и принять решение. Лань Чжань же понял, что его товарищи впали в ступор. Только один из них взялся за рукоять меча. Мертвецы приближались, и никто не выступал им навстречу, не торопился, как они и обещали наставнику. Однако с высоты крыши не было заметно, насколько ученики побледнели, как задрожали. Лань Чжань взглянул вперёд и первым делом послал туда Бичэнь. Как ледяная вспышка тот поразил сразу двоих. Остальные мертвецы резкими рывками бросились вперёд, ими овладела чистая ярость. Но Лань Чжань понимал, что такое случится. Перехватив Бичэнь удобнее, он отразил первую атаку и тут же поразил ещё одного из мертвецов. Только в этот момент его соученики пришли в себя, но сражаться у них не получалось. Встав спиной к спине в кольцо, они только и могли, что вяло отражать атаки. Лань Чжань убедился, что они хоть с чем-то справляются, и отпустил себя почти полностью. Удержав чудом уши и хвосты, он заметался по улице, перескакивая через лютых мертвецов, отрубая скрюченные руки, отсекая головы, подрезая ноги. Он превратился в чистый белый вихрь, и не потребовалась помощь ни наставника, ни старших учеников. Покончив с последним мертвецом, он на миг замер, опустившись на одно колено. Дыхание восстанавливалось медленнее, чем после тренировок, но всё же он не так уж устал. Его соученики смотрели на него широко раскрытыми глазами и не могли вымолвить ни слова. Наставник в одно мгновение оказался с ним рядом. — Ванцзи?.. — Теперь следует сыграть «Очищение сердца», — спокойно отозвался Лань Чжань, призвал гуцинь и сыграл мелодию чисто и прекрасно, вложив должное количество сил. Другим же осталось только похоронить трупы. Вернувшись в Облачные глубины, Лань Чжань ничего особенного не ждал, однако впечатлённый наставник отправился не к главе, а к старейшинам, и те вынесли решение — так у Лань Чжаня появился титул Ханьгуан-цзюнь. А соученики, несколько дней только перешёптывавшиеся между собой, наконец осмелились спросить его: — Отчего прежде ты поддавался нам?.. — Ведь тренировка — это отработка техники, а не соревнование, в котором обязательно побеждать, — пожал плечами Лань Чжань. — Победа такого рода не имеет для меня значения. Заклинателю должно применять способности для защиты невинных. Так я и поступаю. И всё же его сильно ранило, что наставник, оказывается, прежде не видел, на что он способен. *** Выслушав Цзинь Цзысюаня и госпожу Цзинь, Баошань надолго задумалась. Взгляд её был устремлён на Цзинь Гуаншаня, а тот хранил мрачное молчание, даже не пытаясь оправдаться. Похоже, всё его красноречие пропало, едва он понял, что сын и супруга вовсе не собираются его защищать. Наконец Баошань всё же заговорила: — В те времена, когда я была юна и только размышляла, не отправиться ли в уединённое совершенствование, за такие проступки главу клана лишали жизни. Глава — средоточие добродетелей клана, по его поведению будут судить обо всех остальных. Что же можно сказать о клане Цзинь, если его глава опустился до лжи, до преследования, до насилия над невинными?.. — она перевела взгляд на Цзинь Цзысюаня. — Однако душа его сына чиста, и я надеюсь, что таковой она и сохранится. Сумеешь ли ты удержать клан от падения, младший господин Цзинь?.. Цзинь Цзысюань низко поклонился, но когда выпрямил спину, взгляд его был твёрд. — Сумею, — ответил он. — А что же клан Не, продолжит преследовать моё племя? — теперь Баошань перевела взгляд на Не Минцзюэ. — Прежде я слышал, что лисье племя способно приносить лишь разрушения и хаос, но, выходит, я многого не знал, — он склонил голову. — Я… — Ты в смятении, — Баошань приблизилась к нему и коснулась щеки ладонью. — Каждый в твоём клане несёт в себе частицу проклятья. Заклинать на саблях — значит, принести собственную душу в жертву. Сабля забирает намного больше энергии Инь, чем меч, сражаясь с собственным оружием, все твои предки платили искажением ци… — она отступила, сощурилась. — Но как же ты поступишь, если я скажу, что знаю способ противостоять подобной горькой судьбе?.. Не Хуайсан спрятался за веером, но Баошань заметила это и хмыкнула: — Нет, не тот способ, что состоит в отказе от сабли. Сабля для вашего рода — сама суть. И ты, младший господин Не, должен овладеть ею наравне со старшим без страха сойти с ума, истечь кровью. Этого ведь ты боишься? — Мне просто… мне не по душе… — залепетал Не Хуайсан. — Неужели? — Баошань устремилась к нему. При Не Хуайсане никогда не было меча, и Баошань подала ему свой, а затем только легко коснулась нескольких точек на его лбу. — Теперь тебя ничто не пугает, теперь ты хочешь показать, на что способен. Младший господин Лань поможет тебе раскрыть себя. Лань Чжань изумлённо выдохнул, но Баошань только строго посмотрела на него и кивнула. Не Хуайсан три года учился в Облачных глубинах, и хоть Лань Чжань понимал, что тот намеренно стремится не преуспеть, но всё же в искусстве фехтования он казался и вовсе не сведущим. Лань Чжань напомнил себе, что привык сражаться не в полную силу, а значит, сумеет оградить Не Хуайсана, но в этот самый момент младший господин Не вдруг атаковал его. Он оказался ловким и быстрым, и Лань Чжань с трудом увернулся от стремительного вихря и чуть не получил царапину. Отбросив прежние размышления, Лань Чжань перестал осторожничать, и вскоре Бичэнь его сладостно запел, сталкиваясь с другим клинком, которым управляла вовсе не неумелая рука. Они танцевали с мечами в Главном зале клана Цзинь, и мимолётно Лань Чжань увидел, как глубоко изумлён Не Минцзюэ. Всем было известно, что братья Не глубоко привязаны друг к другу, однако не секретом было и то, что старший вечно недоволен младшим, даже считает его бездельником и бесталанным. Теперь же истина вскрылась. Конечно, у Не Хуайсана не оказалось лисьей выносливости и он уступил, но, подавая ему руку, Лань Чжань отметил: — Сердце радуется, когда сражаешься с достойным противником. — Что ты сделала с ним? — спросил Не Минцзюэ Баошань. — Всего лишь усмирила его жажду притворяться из страха, — пожала она плечами. — Но ему больше не придётся, если я обучу вас нужной технике. А передавая её по наследству, вы забудете о клановом проклятье. — И что же ты хочешь за обучение? — дрогнул Не Минцзюэ. — Клятву, что больше клан Не не покусится на моё племя. Они встретились взглядами. Не Минцзюэ решительно вытащил из-за пояса короткий нож и полоснул по ладони. Та мгновенно наполнилась кровью. — Скрепим клятву, — предложил он. Баошань так же разрезала свою ладонь, и они пожали руки друг другу. — Что ж, здесь решено, — оглядела она зал. — У клана Цзинь новый глава, клану Не не угрожает заговор. Осталось лишь понять, что творится с кланом Вэнь. — Глава клана Вэнь, Вэнь Жохань, увлёкся тёмными техниками, — вдруг заговорил Не Хуайсан. — Брат мой силён и прямодушен, он не замечает, когда вокруг него плетут сети. Но не мне чураться подобного, потому я и стараюсь узнать обо всём, что происходит вокруг. Баошань коротко усмехнулась и отступила обратно к Лань И. Задумчиво глянула на присутствующих в зале. — Тёмные техники… — повторила она за Не Хуайсаном. — Значит, придётся отправиться к нему и задать вопрос, когда он забыл, в чём суть пути меча. — Мне стало известно и ещё кое-что… — Не Хуайсан коротко взглянул на брата, а затем бросил взгляд и на Лань Чжаня, словно хотел сказать, что волноваться не о чем. — Заклинатели, что были так злостно обмануты прежним главой клана Цзинь, привели к нему Сюэ Яна… Об этом негодяе, полагаю, каждому здесь известно достаточно. Однако не так давно я узнал, что прежде он служил Вэнь Жоханю. В чём была его выгода, я, к сожалению, не знаю, но слухи рассказывают, что глава клана Цишань Вэнь отобрал у Сюэ Яна некий древний артефакт. И тот наполнен тёмной энергией. Лань И тут же побледнела, Баошань же нахмурилась. — Древний артефакт, наполненный тёмной энергией, который оказался в руках у кого-то с именем Сюэ? — повторила она. — Уж не потомок ли это Сюэ Чунхая? Неужели после стольких лет явила себя тёмная печать?.. — Что такое тёмная печать? — спросил Цзян Фэнмянь в тишине. Баошань взглянула в его сторону и тяжело вздохнула. Лицо её будто заострилось. — В те годы, когда каждый из кланов был ещё юн, когда я сама не поднялась ещё на Небесную гору, Сюэ Чунхай просил меня обучить его тёмным техникам. Известно, что лисы могут использовать энергию Инь, не повреждая собственное Золотое ядро. Он считал, что такому возможно научиться, — она опустилась на место, где прежде в этом зале сидел Цзинь Гуаншань, и продолжила рассказ: — Я отказала ему, и тогда он всё лисье племя назвал своими врагами. Ближайшим другом Сюэ Чунхая был Вэнь Мао. И пусть он сам не считал, что Сюэ Чунхай прав в своих действиях, но всё же поклялся, что будет помогать ему во всём. Баошань замолчала, но никто не посмел задать вопрос. Лань И приблизилась к ней и легонько коснулась плеча, а после устроилась у её ног. Помедлив ещё немного, Баошань опять заговорила: — Когда Лань Ань передал титул второму главе Гусу Лань, Сюэ Чунхай, прежде уединившийся для неких изысканий, снова явился в мир. Он объявил, что укротил энергию Инь и продемонстрировал на Совете кланов тёмную печать. По его словам, такая печать позволяла собрать энергию Инь и использовать во благо. Да только и мне, и прочим было видно, что его собственное Золотое ядро повреждено. Тёмная печать влияла на него, и мы не понимали тогда, как именно. Чтобы показать всем её мощь, Сюэ Чунхай попросил выбрать цель, — Баошань снова сделала паузу. И опять никто не посмел заговорить. Тогда вновь зазвучал её голос: — В то время в мире встречалось немало чудовищ, которых следовало укрощать. И одно из них, чрезвычайно свирепое, поселилось на горе неподалёку от селения Илин. Многие заклинатели пытались с ним сразиться, но никто не преуспел. Чудовище не позволяло даже забрать их тела с горы. — Гора Луанцзан? — не выдержал Не Минцзюэ, и голос его эхом прокатился по залу. — Верно, глава клана Не, но тогда она ещё не носила такого имени, — кивнула Баошань. — Сюэ Чунхай отправился на гору, чтобы с мощью тёмной печати изгнать зло, а его друг Вэнь Мао собрал отряд и последовал за ним. Чтобы спасти, как он сказал. Никто из нас не знал, что тёмная печать не только разрушила Золотое ядро собственного создателя, но отравила и Вэнь Мао. Что произошло на горе Луанцзан, точно никто не знает. Чудовище было сражено силой печати, Вэнь Мао же захотел отнять столь мощный артефакт у того, кого клялся защищать. Но Сюэ Чунхай тоже был уже не в себе, потому проклял Вэнь Мао и в последние мгновения собственной жизни сумел спрятать печать так, что никто уже не смог её найти. — Вэнь Мао погиб, — продолжила Лань И. — Сюэ Чунхай был мёртв. Не выжил никто из их сопровождения, а гору окутала тьма. Мы тщетно пытались пробиться сквозь завесу, чтобы отыскать опасный артефакт. И в конце концов приняли страшное решение — вымарать из летописей кланов упоминания об этом событии, чтобы никто из потомков не вздумал искать тёмную печать. — Как же она тогда могла оказаться у Сюэ Яна?.. — спросил вдруг Вэй Ин. — Об одной тайне Сюэ Чунхая Вэнь Мао не знал, — с печалью в голосе сказала Баошань. — Не только тёмные техники влекли его в уединение, но и разбитое сердце. Одна и та же женщина нравилась друзьям. И я знаю, что она понесла от Сюэ Чунхая и родила ребёнка прежде, чем согласилась стать женой Вэнь Мао. Младенца же оставила отцу. Когда Сюэ Чунхай снова появился в мире заклинателей, ребёнку должно было быть уже шестнадцать лет. — Вероятно, перед смертью Сюэ Чунхай заклял печать откликаться лишь на зов родственной крови, — предположил Цзян Фэнмянь. — После гибели Вэнь Мао клан Вэнь обязался вымарать записи наравне со всеми, но, вероятно, у Вэнь Мао были личные дневники, которые никто не посмел тревожить. Вэнь Жохань мог найти их и увлечься мыслями Сюэ Чунхая, — добавила Лань И. — И, конечно, тогда он захотел найти и печать, и потомка… — И что же тогда ждёт весь мир заклинателей, когда Верховный заклинатель погрузился в познание энергии Инь? — спросил Не Минцзюэ. — Хаос и реки крови, — коротко ответила на это Баошань.