Лисий танец

Даже оказавшись в Пристани Лотоса, Вэй Ин не переставал опасаться, что кто-то раскроет его тайну, а значит, в лучшем случае его изгонят прочь, в худшем — ему не избежать судьбы родителей. И больше всего он боялся строгого взгляда госпожи Юй. Казалось, она и без того близка к решению выбросить его за ворота. Сколько бы Цзян Яньли ни успокаивала его, он всё же предпочитал спрятаться, переждать, вовсе не показываться на глаза её матери. И вместе с тем в Пристани Лотоса оказалось столько интересного! Пусть они и должны были тренироваться с Цзян Чэном, а потом проводить время, внимая наставникам, а всё равно получалось улучить момент, чтобы отправиться на озёра или в луга, чтобы забираться на деревья или же блуждать среди них, чтобы стрелять в воздушных змеев и придумывать ещё сотни и сотни проделок. За тёплыми днями неизменно приходили дожди, Вэй Ин выучил это в долгих странствиях вместе с родителями, но в Пристани Лотоса ему начало казаться, что летнее солнце будет согревать вечно. И он даже удивился, когда однажды проснулся от шума дождя. — Пойдём посмотрим, как капли подпрыгивают на листьях лотосов, — позвал он Цзян Чэна, с которым делил покои на двоих. — Вот ещё, в такую рань, — пробормотал тот и, укутавшись в одеяло получше, повернулся на другой бок. Вэй Ин умел развлечь себя и в одиночестве, а потому выскользнул прочь, даже не подумав, что стоило бы одеться как следует. Он был лишь в нательной рубашке и штанах, но прежде в Пристани Лотоса и этой малости хватало, чтобы не страдать от холода. Вэй Ин не ожидал, что дождь окажется почти ледяным, вздрогнул от попавших под тонкую ткань капель, но, слишком опьянённый и своей идеей, и новыми ощущениями, он не придал этому значения. Он быстро добежал до первого лотосового пруда и засмотрелся на то, как чуть покачиваются уже начавшие созревать коробочки. А может, семена внутри уже вкусные?.. Вэй Ин прежде не пробовал такие, только когда действительно наступало подходящее время, мать сама чистила семена для него. Теперь любопытство подталкивало войти в воду — он ведь плавал здесь так много раз! — и попробовать, удостовериться, что лакомство уже можно собрать! Вэй Ин кинулся в озеро, больше не раздумывая. …Позже он сидел на берегу, весь дрожа. Ноги и руки словно одеревенели, и даже коробочка с семенами ни капли не радовала. Вэй Ин не мог вспомнить, когда вообще так сильно замерзал, и оттого его охватила тревога. Впервые он осознал, как сильно, как страстно о нём заботились родители, но теперь их не было рядом, кому же он может быть нужен, кто станет следить за ним, кто сохранит в тепле?.. Убегая от охотников, скитаясь, Вэй Ин хорошо узнал голод, но с холодом столкнулся лишь постольку поскольку, ведь на дворе стояла поздняя весна. Цзян Фэнмянь не так долго искал его, чтобы он успел хоть однажды промёрзнуть до костей. Потому сейчас Вэй Ин, сидя под дождём, совсем не знал, что же делать. Он не в силах был ни позвать на помощь, ни подняться, ни сотворить простейший огненный знак и наполнить его ци, чтобы разжечь костёр, а утро было действительно ранним, промозглым и ветреным, и ожидать, что кто-то найдёт его случайно, точно не стоило. Вэй Ин бессильно свернулся клубком на траве и закрыл глаза. Что ж, значит, он умрёт вот так? Просто замёрзнет насмерть на берегу лотосового пруда? Какая глупая смерть для того, кто сумел убежать от охотников. Но холод заставил его зажмуриться крепче, окутал его странным тягучим сном, и сопротивляться ему Вэй Ин не смог. …А проснулся он от запаха магнолии и близкой грозы. Этот аромат внушал тревогу, но слабость не позволяла даже пошевелиться, и потому от опасности он скрыться не сумел бы, даже если бы отчаянно захотел. Вэй Ин едва смог открыть глаза и увидел очень близко лицо госпожи Юй. Лицо, полное затаённой боли, глаза, в которых отражалось беспокойство, плотно сжатые губы, выдававшие… Он не успел разобраться до конца — госпожа Юй умела очень быстро прятать все свои чувства. — Вэй Ин, — позвала она, как не звала раньше никогда. — Вэй Ин… — и её пальцы с затаённой нежностью коснулись его волос, убирая пряди со лба. Он не смог произнести ни слова — горло слишком болело. Не получилось ни извиниться, ни пообещать, что он больше никогда не ослушается и не отправиться гулять, не одетым как следует, и не кинется в озеро только потому, что вдруг захотел попробовать семена лотоса. Он только беспомощно облизнул пересохшие губы. Тогда госпожа Юй напоила его травяным терпким отваром. И после она укачивала его на руках, пока он не заснул. Так Вэй Ин узнал, что холода приходят и в Пристань Лотоса, но даже после смерти родителей кто-то станет спасать его от них. Однако понять, что на самом деле прячется за непроницаемым выражением лица госпожи Юй, он сумел, только когда давно перестал быть несчастным маленьким ребёнком, простудившимся из-за того, что не вовремя отправился за коробочкой семян лотоса. *** Пока они добирались из Цайи в Облачные глубины, Вэй Ин и Мэн Яо вели беседу, в то время как Лань Сичэнь с каждым шагом будто становился мрачнее. Конечно, это не укрылось от его спутников, но Вэй Ин не решался расспрашивать, а Мэн Яо только щурил глаза, как будто ему всё ясно и без вопросов. И это вызывало размышления. Рассказывая Мэн Яо о том, как можно было бы использовать тёмную ци, Вэй Ин на самом деле задумался, что за тайны скрывались в клане Лань. Что-то было похоронено в прошлом, и ему очень хотелось докопаться до истины. Когда они поднялись по горной тропе, у арки врат, ведущих в Облачные глубины, их остановили. — Цзэу-цзюнь, вы вернулись, — поклонился адепт. — Но… — и его взгляд пробежался по застывшим позади в поклоне Вэй Ину и Мэн Яо. Медленно выпрямившись, Мэн Яо нежно улыбнулся, и Вэй Ин сразу же ощутил чары, окутавшие, казалось, их всех. Адепт смутился и опустил глаза, а скулы его вспыхнули румянцем. — Моя супруга и её служанка, — представил Лань Сичэнь тем временем. — Я… я должен сообщить о прибытии, — удивлённый адепт растерялся, улыбка сбила ему дыхание. Его глаза расширились, будто он осознал только что — девушка, так ему понравившаяся, оказалась супругой другого. Вэй Ин едва сдержался, чтобы не усмехнуться. Он никогда прежде не использовал лисьи чары вот так сам, и теперь наблюдать за результатом оказалось забавно, пусть и немного тревожно. — Кто же тогда останется здесь? — качнул головой Лань Сичэнь, отвлекая адепта от сбившихся мыслей. — Не тревожься, будь на посту. И адепт поклонился, а когда выпрямился — они уже шли по тропе. — Как же ему теперь спокойно спать? — поддел Мэн Яо Вэй Ин. — Не прогорит и палочка благовоний, как эта влюблённость рассеется как дым, — повёл тот плечом. — Он забудет, отчего был так очарован. Я не люблю разбивать сердца. — Неужели? — Вэй Ин улыбнулся, а Мэн Яо смерил его холодным взглядом. — Представь себе, — добавил он коротко. — Хватит, — сказал на это Лань Сичэнь, и Вэй Ин опустил глаза, почувствовав себя виноватым. Он действительно не подумал, что напоминание о Не Минцзюэ может причинить боль Первому Нефриту. Каково это — ревновать?.. Вэй Ин с удивлением понял — он доверяет Лань Чжаню настолько, что даже призрака ревности не рождается в его сердце. Подчиняясь нефритовому жетону и знаку на клановой ленте, печати, что преграждали чужакам путь в Облачные глубины, пропустили их без труда. Лань Сичэнь сдержанно отвечал на приветствия встреченных учеников и больше не называл тех, кто следовал за ним шаг в шаг. Он направился прямиком к павильону, где уже который день чета Цзян и Лань Цижэнь не могли прийти к согласию насчёт надвигающейся свадьбы. Они вошли как раз в разгар горячего обсуждения. Госпожа Юй встала со своего места, Цзыдянь на её пальцах охватывало яркое сияние, вот-вот грозили посыпаться молнии. — Действительно, младшим детям следует ждать решения судьбы старших, — говорила она холодно. — Однако если наследник Цзиней не примет в ближайшее время решения, я не стану неволить дочь. Если ей хочется личного совершенствования, то пусть так. Я не вижу причин откладывать договор между нашими кланами надолго. — Помимо Цзян Яньли, — качал головой Лань Цижэнь, — есть ещё мой первый племянник… — Я здесь, дядя, — произнёс Лань Сичэнь, поклонившись со всем почтением, которое должно выказывать младшему перед старшим. Вэй Ин и Мэн Яо поклонились следом. Прерванный на середине фразы Лань Цижэнь нахмурился. Вэй Ин понимал почему — они сейчас нарушили разом несколько правил. Он даже ожидал, что тут же начнётся разговор о наказаниях, но Лань Цижэнь удивил его. — Сичэнь, — будто выдохнул он. — Ты наконец вернулся. — Да, и прошу прощения за то, что самовольно так надолго отлучился из клана, — Лань Сичэнь выступил вперёд и подал Лань Цижэню письмо. — Здесь послание от главы клана Танси Ян, Ян Цзайханя. В нём всё объясняется. Лань Цижэнь едва сдержал себя — по лицу его было видно, что он желает как можно скорее вскрыть письмо, чтобы разобраться, отчего это Первый Нефрит ведёт себя так неподобающе. Но читать при гостях подобные послания было бы странно. Потому Лань Цижэнь посмотрел на чету Цзян. — Думаю, нам стоит позже продолжить этот разговор, — сказал он. — Разумно, — кивнула госпожа Юй. А Цзян Фэнмянь лишь кивнул. — Отдохни, Сичэнь, — добавил Лань Цижэнь. — И… найди покои для своих… спутниц. — Да, дядя. — И они смогли покинуть павильон. Госпожа Юй на мгновение встретилась с Вэй Ином взглядом. До него донеслись ароматы магнолии и грозы. Вэй Ин едва заметно наклонил голову, и госпожа Юй чуть улыбнулась. Всё шло по плану, так или иначе. Отойдя на достаточное расстояние от павильона, где остался наедине с письмом Лань Цижэнь, Вэй Ин поинтересовался: — Отчего Цзэу-цзюнь не сказал главе клана сразу, что привёл супругу? — и он усмехнулся, заметив, как Мэн Яо сощурился после этих слов. — Во-первых, мы скоро узнаем, насколько точно соблюдают в Облачных глубинах правила. Охватят ли их слухи о том, что со мной — молодая супруга, или это сохранится в тайне, пока дядя сам не объявит об этом, — отозвался Лань Сичэнь, даже не повернув головы. — Во-вторых, некоторые новости стоит подавать постепенно, последовательно, чтобы… — Он хочет подразнить дядюшку, — прервал, улыбаясь, Мэн Яо. — И нельзя винить его в этом. — Действительно, — рассмеялся Вэй Ин, но тут же одёрнул себя и даже закрыл лицо рукавом. — Ах, госпожа, зачем же вы так смешите меня?! Вынуждаете вести себя неподобающе, ведь смех в Облачных глубинах запрещён. Мэн Яо и сам едва не засмеялся, а Лань Сичэнь словно посветлел лицом от этого, и Вэй Ин вдруг почувствовал грусть. Вот он — вернулся в Облачные глубины. Но не может сейчас же ни коснуться Лань Чжаня, ни улыбнуться ему, ни даже увидеть его! — Вам подготовят покои на той стороне горы, среди учениц, — сказал между тем Лань Сичэнь, остановившись на развилке белых дорожек. — Я распоряжусь об этом. А после проведаю Ванцзи. — Я… — поспешил Вэй Ин, но сбился и замер. А вдруг его желание поставит успех их плана под вопрос?.. Наверное, нужно сдержаться, сжать зубы, собственную душу скомкать и спрятать, пока не настанет время. — Понимаю, — согласился с ним Лань Сичэнь, читая его чувства так, будто Вэй Ин сам рассказал о них. — Наверняка и он тоже желает видеть тебя. Но это — позже, вечером, так будет безопаснее для вас обоих, для нашей общей тайны. — Да, — Вэй Ин опустил голову. Каждое лишнее мгновение терзало его сердце. Что там Лань Цижэнь говорил об отсрочках?! Он не хочет ждать, нисколько! Мэн Яо окликнул его: — Ян Шу, пойдём любоваться водопадом. — Да, госпожа, — откликнулся послушно Вэй Ин и двинулся следом. *** Едва солнце село и сумерки окутали Облачные глубины, как Вэй Ин выскользнул из предоставленных им с Мэн Яо покоев и гибкой тенью пронёсся к холодному источнику. Он торопился, но был осторожен, и никто не заметил его в наступающей темноте. Войдя в пещеру Ханьтань, он услышал звуки гуциня. Столько слов таилось у него в груди, и вдруг все они разлетелись, как вспугнутая птичья стая. Осталась только какая-то глупость. Вэй Ин сам не заметил, как сказал: — Лань Чжань, кажется, я промочил ноги. Можно ли просушить сапоги, если бросить в них огненный талисман? — Поставь у жаровни, — отозвался Лань Чжань, приближаясь к нему. Ах, как он смотрел! От одного этого взгляда по телу, прямо под кожей, разбегались волны тепла! — Лань Чжань, — выдохнул Вэй Ин, загоревшись весь, целиком. — Как я скучал. Этот старик, говорят, желает на три года разлучить нас? Хочешь, я очарую его, и он… — Вэй Ин, — позвал Лань Чжань, и его голос заставил забыть обо всём, совсем обо всём. Вэй Ин едва взял себя в руки, чтобы всё-таки продолжить: — Я ведь пришёл рассказать тебе, Лань Чжань, что Не Хуйасан нашёл способ помочь нам. И если это сработает, целых три клана успокоятся, перестанут рыскать по отдалённым деревням в поисках лиса, что всех обманул… Я ведь пришёл рассказать тебе, что… И ничего не помню уже, только и хотел бы, что вжаться в тебя, коснуться, слушать биение твоего сердца. И на это Лань Чжань предложил ему послушать мелодию. Печати не давали им дотронуться друг до друга, но музыке оказались неведомы запреты. Она словно обняла Вэй Ина, словно связала их души, выбила слёзы из глаз, настолько была пронзительной и прекрасной. — Что это, Лань Чжань? — спросил Вэй Ин, когда отзвенели последние ноты. — Забыть сожаления, — отозвался тот. — …Лань Чжань, если старик скажет, что нам придётся три года ждать друг друга, что мы сделаем?.. — спросил Вэй Ин тут же. — Я покину этот клан, — сказал Лань Чжань. Не назвал — «мой». «Этот клан». И Вэй Ин успокоился. Больше голос его не прерывался, больше он не сбивался, когда пересказывал Лань Чжаню всё, о чём узнал. Разговор занял много времени, и пусть никто из них не желал спать, но Вэй Ину требовалось вернуться на ту сторону горы прежде, чем начнётся утренний обход. Никто не должен был заметить, как маленькая служанка исследует Облачные глубины без дозволения на это. Вэй Ин уже собирался скрыться, промчаться по коридору, сотворённому водой, чтобы выйти из пещеры Ханьтань, когда Лань Чжань снова окликнул его: — Если глава клана настоит на своём, я отведу тебя в горы. Есть место, где мои родители поклонились небу и земле и принесли клятвы друг другу. Так поступим и мы… — И ничто не сможет разлучить нас, — кивнул на это Вэй Ин. — Так и сделаем, пусть красных одежд и не… — Будут, — Лань Чжань на миг опустил взгляд. — У тебя — будут. — Лань Чжань? — удивился Вэй Ин, но ответом было молчание, а времени не осталось. Пришлось развернуться и броситься прочь. *** Утром Лань Цижэнь сообщил, что его старший племянник, Первый Нефрит, Цзэу-цзюнь, Лань Сичэнь привёл в Облачные глубины супругу. — ...И хоть правила нашего клана указывают, что подобных вспышек страсти следует избегать, — сухо говорил он, глядя на Лань Сичэня с таким холодом, что удивительно, как тот не обратился ледяной статуей, — но обряд совершён, и тому есть свидетели. Ян Бию стала законной супругой, связав клан Гусу Лань с кланом Танси Ян. Однако не подобает оставить такой союз без внимания, будто ничего не произошло. Потому в Облачных глубинах состоится вторая церемония. — Какая замечательная новость, — отозвалась на это госпожа Юй. Как гости чета Цзян присутствовала на этом собрании, и теперь супруги переглянулись между собой. — Более ничто не мешает нам оговорить сроки второй свадьбы. — Так и есть, — лицо Лань Цижэня было мрачным, но голос не выдавал чувств. — Раз клятвы уже даны, время молчания, что будущие супруги должны проводить в пещере Ханьтань, больше не нужно. Потому начнём готовиться к самой церемонии. Пусть она будет… скромной, — он словно запнулся. — Но всё же достойной Первого Нефрита. Облачные глубины оденутся в красное. Вэй Ин, стоявший позади Мэн Яо, не поднимал глаз и старался лишний раз не привлекать к себе внимания. К тому же он вовсе не выспался, оттого его лицо оставалось несчастным, пусть даже Мэн Яо постарался, нанося на его скулы, веки и губы краску. Лань Цижэнь говорил что-то о предстоящей церемонии, и Вэй Ин пропустил это мимо ушей, пока вдруг не понял, что Мэн Яо поклонился, как будто к нему обратились. — Моя служанка хорошо обучена, — заговорил он. — И мне не нужны другие помощницы. Вэй Ин тоже поклонился, сохраняя молчание, но когда выпрямился, всё же не смог не взглянуть Лань Цижэню в лицо. И тот, встретив его взгляд, словно окаменел, даже не договорил фразу до конца. Кожа его побледнела, подбородок дрогнул, он будто бы попытался назвать имя, но ничего не вышло. — Ян Шу, — представился Вэй Ин, снова поклонившись, — смиренная служанка этой госпожи… — Неужели он настолько неподобающе выглядит сегодня, что Лань Цижэня это возмутило до дрожи?.. — Ян Шу, — изменившимся голосом повторил Лань Цижэнь. — Что ж… Ступайте. Казалось, он должен был сказать что-то ещё, но никто не остался ждать, когда он передумает. Но что же случилось? Новая тайна словно вгрызлась в сердце. Вэй Ин беспокойно посмотрел на Мэн Яо, на Лань Сичэня, но никто из них не мог дать ему ответ. Они были ошеломлены не меньше.