Making Lemonade

      — Готов? — с вызовом спросил Цезарь.       Они с Джозефом стояли лицом к лицу, настороженно наблюдая за тем, кто же из них нанесет первый удар.       — Я родился готовым! — воскликнул Джозеф так громко, что казалось, будто он пытался компенсировать слабость тела громкостью голоса. — Ты мог победить меня примерно семь раз, но все семь раз это была счастливая случайность!       Цезарь закатил глаза:       — Тогда заткнись и давай начнем.       — Как скажешь, но только не говори потом, что я не предупреждал те…       Одним махом Цезарь повалил его с ног и прижал к мату. (Это заняло у него всего пять секунд.)

***

      Начало тренировки было многообещающим, но, как и другие подобные мероприятия, все пошло наперекосяк. Это был их первый спарринг после испытания масляной колонной, и Джозеф в кои-то веки согласился потренироваться дополнительно. Они были в зале совершенно одни; даже оборудование было убрано.       Цезарю потребовалась неделя, чтобы разогреть мышцы настолько, чтобы выполнять элементы, не морщась от боли. Но все же он чувствовал себя гораздо лучше, чем Джозеф, выглядящий хуже увядшей капусты.       — Скотина! Ты не должен сидеть на мне! Отвали!       — Это поза всадника, я должен быть сверху, — пробормотал Цезарь, меняя положение для выполнения удушающего приема. Он удерживал партнера не слишком сильно, чтобы не навредить, но достаточно крепко, чтобы прижать его к земле.       Джозеф тщетно метался под ним, не в силах вырваться из захвата Цезаря или использовать ноги, чтобы перевернуть их обоих. Объективно его неукротимая сила и скорость, а также его любовь использовать в бою самые абсурдные инструменты, могли бы обеспечить ему победу в любой серьезной уличной драке менее чем за десять секунд. Но, будучи расслабленным и беззаботным, как это обычно бывает в товарищеском матче, против опытного соперника… Что же, результат был налицо.       — Выкусил?       — Не зазнавайся, ты еще не победил! — Глупость и позерство, конечно, ведь он все еще был под контролем Цезаря. — Одну… секунду…       Было заметно, что он с трудом управляет дыханием, даже несмотря на чрезмерно мягкий захват. Цезарь лишь вздохнул и устремил взгляд на часы.       — Ты вообще пытаешься, ДжоДжо? — зевая, поинтересовался он. Чтобы сделать поединок увлекательнее, он сменил захват на «гильотину», сжимая Джозефа всеми своими конечностями. — Ну вот. Должно быть, тебе тяжело дышать с этой маской?       — Ты слишком самонадеян. — Лицо его товарища по спаррингу блестело от пота, но он не был намерен проигрывать.       — Сдавайся, — Цезарь усилил удушающий захват, надавливая на шею противника. Это вызвало... нечто, похожее на стон. Но не от боли, по крайней мере, не только от нее.       Он нахмурился, и его мышцы напряглись еще сильнее. Если Джозеф и пытался сбить его с толку очередной игрой разума, это было бесполезно.       — Ублюдок, — процедил Джозеф, и Цезарь уловил напряженный придушенный вздох, который был слышен даже сквозь металл. В его голосе не было ни злости, ни напряжения от борьбы.       — Не трать время на болтовню и сдавайся, — прорычал тот в нескольких дюймах от лица Джозефа. — Я теряю терпение.       На мгновение его противник застыл, а затем, наконец, шевельнулся, как будто собирался вырваться из удушающего захвата. Но все, что сделал Джозеф — это слегка повернул таз в сторону. Он лежал совершенно неподвижно.       — Что ты делаешь…       Не было необходимости спрашивать: опять интеллектуальные игры. Цезарь стиснул зубы, стараясь сохранять самообладание. Битва все равно складывалась в его пользу — переживать было не о чем.       Его предплечья были мокрыми от пота, как и у противника.       — Думаю, тебе стоит отпустить меня, — выпалил Джозеф со странной резкостью в голосе и румянцем на щеках, вызванным, как заметил Цезарь, совсем не перенапряжением. — Не думай, что это оттого, что я проигрываю. Вовсе нет. Просто, знаешь. Я…       — Ты не обязан говорить это вслух, — выпалил Цезарь с отвращением, направленным в основном на самого себя, и ослабил хватку.       У него было гораздо больше опыта, чем у этого болвана, и он повидал немало странных драк. Почему же он позволил такому дешевому трюку выбить себя из колеи?       — Почему у тебя лицо в крови? — внезапно спросил Цезарь, уставившись на стекающую по его подбородку тонкую струйку. Капля упала на мат.       — А, это? Да ничего. Я, вроде как, прикусил губу.       — Черт возьми, ДжоДжо, — он раздраженно выдохнул. — Ладно, будем считать это ничьей.

***

      Им потребовалось еще три минуты, чтобы убедиться, что никто из них не накинется друг на друга вновь, когда Цезарь отпустит его.

***

      Тренер Лиза Лиза удивленно подняла бровь, когда Цезарь привел к ней Джозефа, объясняя, что ему необходима помощь, чтобы снять маску. (Или как выразился Джозеф: «Стащите с меня эту чертову штуку, пока я не ЗАХЛЕБНУЛСЯ собственной КРОВЬЮ».)       — Только на минуту, — предупредила она. — Потом нужно надеть ее обратно.       У идиота с каштановыми волосами хватило наглости возразить:       — Что? А если кровь так и не остановится?       — Так останови ее.       Джозеф зашипел от негодования, прежде чем ему удалось выровнять дыхание.       — Какая же ты…       — А ну, не смей проявлять неуважение к учителю, придурок, — рявкнул Цезарь. — Тебе повезло, что она вообще позволила снять ее из-за такой мелочи.       — Спасибо, Цезарь, но я справлюсь сама.       Он склонил голову, выдохнув короткое «Да, мастер».       Лиза Лиза неохотно сняла маску, и ее черты исказились выражением глубокого неодобрения и раздражения.       — Да-а, — простонал Джозеф, ощупывая свое лицо. — Наконец-то я снова могу дышать!       Он сделал несколько глубоких вдохов, просто чтобы убедиться в этом.       — Я могу дышать!       — Ты всегда мог, если бы делал это правильно, — пробормотал Цезарь.       Лиза Лиза бросила на него строгий взгляд:       — Что тебе непонятно во фразе «я справлюсь сама»?       — Да, мастер, простите меня.       Она снова посмотрела на Джозефа с презрением.       — Твоя минута уже началась. Предлагаю тебе по максимуму использовать оставшиеся пятьдесят секунд.       — Погодите, — неистово перебил ее Джозеф. — Погодите, погодите. Скоро время обеда, так почему бы вам не дать мне еще немного передохнуть? — он посмотрел на них умоляющим щенячьим взглядом. (Правда, его милый вид портила копна взъерошенных волос, падающих на глаза.) Сочтя обоих неумолимыми, он вновь нахмурился. — Ладно. Но я все равно могу отложить маску до обеда, верно?       — Одна минута, — повторила Лиза Лиза, прежде чем уйти.