Reclaimed

Несмотря на всю тяжесть телесных ран Кроули, Рафаэль потратил лишь малую долю того времени, которое понадобилось на восстановление всего, что он лечил до того, как они вошли в комнату из чёрного камня. Одни только травмы, которые он уже частично исцелил, и отсутствие необходимости переделывать старые незавершённые исцеления существенно упростили задачу, заметил он с тенью иронии. Но стоило ему заглянуть глубже, чтобы понять, какой урон Истинной Форме ему предстоит устранить, как он закрыл глаза и устало опустил голову. Работа предстояла титаническая, даже для него. Никогда прежде ему не приходилось сталкиваться с ожогами такой степени и в таком количестве — грудь Кроули была покрыта шрамами разной глубины и стадии заживления. К этому добавлялись повреждения, нанесённые Сатаной, пока Кроули находился в форме адской змеи, большинство из которых перенеслись через все измерения. Это был один из рисков трансформации в бою. И этот сигил. С исчезновением Сатаны Рафаэль гадал, насколько велика его нынешняя сила, ведь он всё ещё ощущал тяжесть Ада в его чертах. Хотя та часть, что являлась знаком самого Сатаны, больше ничего не значила, а связанное с ней "владение", острые шипы которого прежде пронизывали знак, исчезло. Рафаэль провёл рукой по волосам, глубоко вдохнул и перевёл взгляд на Амона, который всё ещё крепко спал, наполовину лежа на Кроули, раскинувшись у него на груди. Он задумался, стоит ли позволить демону спать дальше и захочет ли Амон вообще проснуться, чтобы завершить исцеление того, до чего Рафаэль не добрался в комнате Сатаны. А ведь для этого Амону пришлось бы вернуться в человеческую форму, так как Рафаэль, увы, знал слишком мало об анатомии животных, чтобы работать с этой Формой. Но он просто не мог заставить себя разбудить демона, нарушая тот процесс исцеления, что уже шёл — пусть он и не был прямым, физическим— и решил дать Амону поспать столько, сколько потребуется. Рафаэль отступил к другой кровати в полумраке подсобной комнаты Амона, облокотился спиной на стену и начал наблюдать за спящими демонами. Его мысли и чувства были настолько запутаны, что он не знал, с чего начать разбираться. Он совсем забыл, что у них обоих могли быть животные Формы. Всё внутри него замерло, когда Кроули спустился с потолка в облике адской змеи. Рафаэль подозревал, что это был не единственный вариант этой Формы, а скорее общий образ "змеи", который демон мог интерпретировать по своему желанию. И вдруг его осенило... Кроули — мастер слова, способный запутать любого, как однажды говорил Азирафаэль, — был змеёй. Неужели он…? Конечно, это ничего не меняло, и Рафаэлю даже почему-то нравилась сама мысль... Но неужели Кроули был тем самым демоном из Эдема? Это было бы почти идеально — демон, который побуждает людей ставить под сомнение заповедь Бога, лишённую логики. Тем не менее Рафаэлю казалось невероятным, что он не догадался раньше, если учесть мифологический статус "змия Эдема" на Небесах и среди людей. Как бы то ни было, форма волка у Амона не могла быть более подходящей. Настолько, что даже хорошо зная Камиэля в прошлом, Рафаэлю всё равно было трудно понять, какие из черт Амона были врождёнными, а какие — привнесёнными благодаря этой Форме, потому что они сливались в нём безупречно. Особенно ярко это проявлялось в том, как он взаимодействовал с Кроули. Если бы Рафаэль был сентиментальным романтиком, он назвал бы это очаровательным. Невольно рассмеявшись, он представил, как Амон бросает на него самый мрачный из всех мрачных взглядов за то, что его осмелились назвать "очаровательным". Рафаэль наблюдал, как микро-мышцы по всему телу Амона подёргивались во сне. Он мало что знал о животных и их повадках и предположил, что для волков такие движения могут быть нормальными. Но чем дольше он смотрел, тем больше убеждался, что в данном случае это вряд ли так. Слишком уж частыми были эти судороги, слишком многое пережил Амон за свою жизнь в Аду, слишком много воспоминаний, возможно, всплыло на поверхность. Когда уши Амона прижались к голове, а он резко, хотя и незначительно, дёрнул головой, Рафаэль окончательно в этом убедился. Он мягко поставил ноги на пол и тихо подошёл к двум демонам. Подняв руку над головой Амона, он использовал последние капли своей силы, чтобы настроить сон демона так, чтобы он был глубоким и мирным, а значит, длился ровно столько, сколько Амон отчаянно в нём нуждался. Рафаэль быстро отступил и сел на край кровати, прежде чем волна головокружения свалила его с ног. В этот момент он услышал от Амона звук, который мог бы описать как смесь короткого вздоха и довольного фырканья. Это был звук удовлетворения. Когда перед глазами Рафаэля перестало темнеть, он поднял голову и увидел, как Амон устроился ещё удобнее рядом с Кроули, словно их тела могли соединиться ещё сильнее. Судороги прекратились, уши демона вновь встали торчком. Рафаэль смотрел на эту картину, чувствуя, как в голове не укладывается весь её смысл. Всё в этом моменте было ближе к тому, каким должно было быть Небо, чем к тому, чем оно стало, начиная ещё задолго до Падения. Но перед ним лежали два демона: один — новый Правитель Ада, другой — его Главный Каратель. И всё это происходило в месте, которое называли Крылом Проклятий. Всё было перевёрнуто с ног на голову. И Рафаэль, измученный до предела, в этот момент не мог представить, как что-либо из этого можно исправить. Он просто сидел в тишине и тусклом свете, позволяя мыслям свободно блуждать. Нельзя было не ощутить определённую гордость от осознания своей правоты. Когда-то он предсказал, что эти двое смогут найти общий язык. Пусть он говорил о них в то время, когда они были архангелами, всё, что произошло с тех пор, только подтверждало его прогноз. Он почти был уверен, что ни один из них даже не пытался определить, насколько близки их отношения. Что, впрочем, было логично. Особенно для Кроули. Они оба были созданы как Божественные воплощения своих атрибутов, с глубоко укоренившимся инстинктом следовать своей сути. А Кроули был архангелом Любви. Здесь, в Аду, Рафаэль быстро понял, что оба демона выживали на чистом инстинкте. Однако, поскольку они не пали, они были одновременно демонами и Архангелами, их сущностные инстинкты не исчезли, а смешались с приобретёнными демоническими. И они явно отчаянно боролись за выживание. До тех пор, пока не смогли найти личную связь, пока их основные инстинкты не притянули их друг к другу, как два магнита, без единого сомнения. Рафаэль подумал, что, когда всё закончится, им обоим понадобится помощь друг друга как никогда, чтобы хоть немного восстановиться. Если, конечно, им удастся остановить планы Метатрона. Рафаэль откинул голову на стену, стараясь не дать удушающему чувству усталости и поражения поглотить его прямо сейчас. Разве этого никогда не будет достаточно?! Дрожь от усталости в руках и предплечьях начала сменяться злостью, доведённой до предела тем, что объект его ярости был недосягаем. Он хотел бы затащить Её сюда и показать, что стало с двумя Её творцами звёзд из-за Её бездействия. И ведь для Кроули всё ещё даже не закончилось. С него по-прежнему требовали больше, чем можно было вынести, несмотря на всё, что он уже перенёс. Если раньше он был в опасности, то теперь, в случае, если Небо его поймает... Рафаэль содрогнулся, представив, что его ждёт. Но, с другой стороны, Кроули теперь обладал абсолютной свободой действий в Аду. Это была огромная сила. Рафаэль задавался вопросом, как много времени потребуется демону, чтобы осознать, а затем оценить масштаб своей власти. Особенно учитывая, что он изначально даже не хотел быть Принцем. С самого начала, как говорил Азирафаэль, он выбирал пытки вместо власти. Это лишь доказывало, как мало он изменился с тех пор, как Рафаэль впервые его встретил. Страсть к власти вовсе не была уникальной чертой демонов. Иначе не случился бы Мятеж, Метатрон не ввёл бы свои авторитарные указы во имя Божественного, а Гавриил не сиял бы от гордости, когда его назвали преемником Люцифера. Но Хамуил никогда не стремился к власти или высоким руководящим постам. Всегда и больше всего он хотел лишь одного — чтобы у него оставалось как можно больше свободного времени для работы над бесчисленными побочными проектами и любимыми задумками. Именно о них он рассказывал Рафаэлю с таким восторгом, что его лицо начинало буквально светиться, как и от всех тех внезапных идей и увлечений, которые вспыхивали в его сознании. Но теперь, размышляя об этом, Рафаэль понял, что в Хамуиле почти не осталось того света. Даже с учётом всех ужасов Ада, та искра, которая некогда освещала его душу, едва теплилась. Единственный момент, когда она снова мелькнула, — это когда он рассказывал о своих световых сферах. Но, кроме того, он, казалось, окончательно смирился с тем, что больше никогда не сможет исполнить свои мечты, и отпустил их. Рафаэль, честно говоря, не винил его. На его месте он бы тоже сдался. Терзать себя надеждой на то, что кажется невозможным — пытка не менее жестокая, чем адские муки. Но боль от осознания, что Хамуил был вынужден отказаться от того, что значило для него всё, жгла Рафаэля изнутри. Он смотрел на Кроули, ясно видя, кем тот был раньше, и вспоминал, сколько света приносили Хамуилу его мечты, стремления и проекты. Рафаэль не мог представить, как Кроули примирился с мыслью, что всё это недостижимо навсегда. И, помимо всего прочего, теперь было понятно, почему он цеплялся за Амона так отчаянно, словно тот был последней спасительной нитью. Понятно было и то, почему та тень боли, которая, казалось, окружала их двоих с того самого момента, как Рафаэль впервые их увидел, была столь ощутимой, почти осязаемой. — Лучше бы Ты исправила этот чёртов беспорядок, пока ещё не слишком поздно, — яростно подумал Рафаэль, обращая свои мысли вверх, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Он никогда ещё не чувствовал себя таким одиноким. Но ответа, как всегда, не последовало. Не возникло даже намёка на эмоцию. Только пустота. Хотя, возможно, сама по себе пустота была своего рода ответом. Может быть, это была вина? Всё явно пошло наперекосяк после того, как Люцифер проиграл Восстание. Неужели всё так просто? Неужели Бог слишком стыдится признать ошибку? И что тогда? Она надеется, что ошибка исправится сама по себе? Без какого-либо вмешательства? Рафаэль был абсолютно уверен, что Хамуил был прав, не доверяя утверждениям Метатрона о том, что он получил Великий План от Бога, и правильно сделал, что поставил его под сомнение. И Камиэль тоже был прав, настаивая, что Падение не должно было быть таким, каким оно стало. Рафаэль всегда задавался вопросом, какой могла быть альтернатива. А теперь, узнав о Разиэль, он подозревал, что вся суть заключалась в том, что Великий План — это лишь личная интерпретация Метатроном какого-то манускрипта или свитка, который Разиэль когда-то переписала с божественных слов. — Чёрт. Почему я не додумался до этого раньше? Теперь ему придётся привести в Крыло Проклятий и Мюриэль|Разиэль. Если всё пройдёт хорошо с Закиилом. Рафаэль лёг на кровать, прикрыв глаза локтем, чувствуя, как грудь сжимается от боли, а слёзы истощения, подавленности и глубокого одиночества текут из-под его руки. Всё это было слишком. Он был на пределе, а сейчас чувствовал, что вся ответственность лежит на нём. В какой-то момент он начал засыпать — впервые за... за сколько? Рафаэль уже не мог вспомнить, когда в последний раз спал. Возможно, это было тогда, когда он чуть не погиб от эмоционального шока после Падения. Но тусклый свет сфер действовал невероятно успокаивающе, а равномерное дыхание Амона, едва слышное, каким-то образом проникало в сознание Рафаэля, рассеивая ощущение полной безысходности. Его собственное дыхание замедлялось, тело расслаблялось, теряя последние остатки напряжения. Но вокруг всё ещё царила та же давящая тишина. — Да пошла ты, — с горечью подумал Рафаэль в адрес этой тишины. Это была его последняя мысль перед тем, как он погрузился в долгожданный сон.

***

У Михаил и без того выдался ужасный день. Она уже два дня безуспешно пыталась связаться с Дагон, настраиваясь на необходимость спуститься в Ад в соответствии с новыми правилами Кроули. Однако все попытки заканчивались ничем. Даже разговор с Ластором не принёс полезной информации. — Только что видел её на той огромной встрече руководства с лордом Кроули. Не знаю, что тебе сказать, — пробормотал он. С неохотой Михаил уставилась на своё устройство связи (она наотрез отказывалась называть его «телефоном») и, скрепя сердце, набрала следующий номер, ненавидя саму себя за это. — Иди к чёрту, Михаил, — раздался громкий голос на другом конце линии. Михаил тяжело вздохнула: — Здравствуй и тебе, Манаэль. Знаешь, если бы ты когда-нибудь сменил своё имя, возможно, тебя не так сильно напоминало бы… обо всём этом? — Это не моя, чёрт возьми, вина, что я был другом Вельзевул, когда мы оба были ангелами. Я вообще не участвовал ни в чём подобном! Но, видимо, одного этого оказалось достаточно, потому что я должен был, по их мнению, донести на неё. Так что нет, я не собираюсь менять имя из-за такой чуши. Ты уже знаешь, что я не должен был оказаться здесь. Чего тебе надо? Манаэль всегда был, по мнению Михаил, пусть и молчаливо, но абсолютно оправданно, наполнен гневом. Формально он, возможно, действительно должен был донести на своего друга-ангела, но не сделать этого не было достаточным основанием для Падения. Однако это решение не зависело от Михаил. Гнев Манаэля, однако, не был слепым и безрассудным. Он был тяжёлым и глубоким, кричащим каждому, кто осмеливался на него взглянуть: "Не вздумай даже пытаться!" Этот гнев был его щитом, и потому его почти никогда не трогали. Более того, он превратил свой гнев в силу, позволяющую знать почти всё, что происходит в Аду. — Я не могу связаться с Дагон, — начала Михаил. — Ты знаешь, почему? — Возможно, — протянул Манаэль с раздражающей насмешкой. — Но скажи-ка, а эта причина требует личной встречи? — Возможно, — сухо ответила Михаил. — Речь идёт о деликатных вещах, а Небеса сейчас находятся под всё более пристальным наблюдением. — Деликатных вещах? — протянул Манаэль. — Это звучит как один из тех чёртовых гостевых пропусков, которые мы теперь можем выдавать любому ангелу, чтобы привести их в Ад. Ты случайно не хочешь такой пропуск,Михаил? Чтоб тебя, Манаэль, подумала Михаил, сжав зубы. Манаэль засмеялся. — Что ж, если так, то тебе придётся подождать. Рыбья морда — Дагон, если ты ещё не поняла, — отправилась вместе с Баалом в Крыло Проклятия по приказу самого Сатаны. — На сколько? — холодно спросила Михаил. — На месяц. В голосе Манаэля явно слышалась язвительная радость. — Чтоб тебя, Манаэль, — процедила Михаил и тут же услышала его довольный смех. Её рука уже занеслась, чтобы запустить устройство в стену, когда оно внезапно издало короткий сигнал. Привычка заставила её посмотреть на сообщение. Это было послание от Азирафаэля. И оно было коротким. Для Азирафаэля… слишком коротким. У Михаил резко похолодело внутри, и она поспешила к кабинету Верховного архангела. День становился всё хуже. — Закрой дверь, — бросил Азирафаэль, как только Михаил вошла. — Хотя нет, — передумал он и тут же сам наложил защитное заклинание. Михаил нахмурилась: — Что происходит? Молча, Азирафаэль передал ей сводку по логам чудес. Михаил пробежала глазами текст, и её лицо побледнело: — Это невероятно. Такое количество за столь короткий срок? И всё связано с исцелением? Азирафаэль кивнул, но его лицо оставалось мрачным. — Ты понимаешь, что это может сделать только один ангел, — тихо произнесла она. Но Азирафаэль перебил её: — В Аду творится что-то плохое. — Азирафаэль, это Ад. Там всегда происходит что-то плохое, — отмахнулась Михаил. Но в его глазах вспыхнула ярость: — Михаил, хватит! — голос Азирафаэля был жёстким. — Я пытаюсь сказать тебе, что ситуация критическая, и у нас может не быть времени, если ты не позволишь мне объяснить. Это заставило Михаил замолчать. — Тогда начни с начала, — резко ответила она, но уже без того высокомерия. — И не упускай половину деталей. Азирафаэль сверкнул глазами. — Начнем с того, — с трудом выдавил он, — что Амона заставили занять свою должность в Аду, точно так же, как и Кроули. И, судя по тому, что я видел, я не могу представить, как он вынуждал себя исполнять эту роль. Разве что под угрозой постоянного надзора Сатаны, который следил за каждым его шагом и оценивал, как он выполняет свою работу. — Но Сатаны в Аду больше нет, — заметила Михаил. — ПРЕКРАТИ МЕНЯ ПЕРЕБИВАТЬ! — взревел Азирафаэль, его глаза вспыхнули гневом. Михаил откинулась на спинку стула, поражённая его внезапной вспышкой. — Спасибо! — процедил он уже более ровным голосом, хотя его взгляд оставался ледяным. — Теперь, как ты знаешь, Земная сеть наблюдения устроена так же, как Метатрон устроил Адскую сеть наблюдения. Михаил кивнула. — Так вот, Сатана адаптировал её под Амона лично, чтобы следить за ним. Но Амон не знал, как именно это работает, он просто понимал, что Сатана каким-то образом знает всё, что он делает. И, учитывая, что это Ад и что это Сатана, можно с уверенностью предположить, что невыполнение приказов сопровождалось серьёзными последствиями. И вот, находясь в Аду, Кроули внезапно понял, как именно Сатана следил за Амоном, рассказал ему, и тот каким-то образом отключил систему. Почти сразу же Сатана почувствовал это и утащил Амона в свою «чёрную каменную комнату». Азирафаэль сделал паузу, вспоминая выражение боли и ярости на лице Кроули, когда Амон исчез, и ту странную, угрожающую энергию, которая исходила от него. — И что случилось потом? — подтолкнула Михаил. — Ах, да! — Азирафаэль вздрогнул, возвращаясь в реальность. — Кроули и Рафаэль отправились в чертоги Сатаны, чтобы вызволить Амона. А я вернулся сюда. — Подожди... Что? Они сделали что? — Михаил казалось, ослышалась. — Они отправились за Амоном, чтобы вернуть его до того, как Сатана восстановит наблюдение, — повторил Азирафаэль. Михаил всё же услышала верно, но не могла осознать масштабы последствий, которые потребуются для успешного завершения подобной миссии. Она слишком хорошо знала, каким был Люцифер — как мелочен и одержим он становился, когда что-то привлекало его внимание. А каков он теперь, став Сатаной, и вовсе не поддавалось описанию. — Кто-нибудь ещё в Аду знает, что происходит? — спросила она. Азирафаэль покачал головой: — Крыло Проклятий находится почти на самом дне Ада. Демоны туда добровольно не ходят. Кроули сказал, что свяжется с Марком, как только они вернутся, но я пока ничего не слышал. Уже почти целый день прошёл, — добавил он, его голос дрогнул. — Позвони ему, — решительно сказала Михаил. — Что? — Позвони Марку, — Михаил указала на отчёты. — Потому что я знаю, что вижу, и если они действительно сталкиваются с Сатаной, это очень плохой знак. Азирафаэль взглянул на неё, вспоминая давний образ архангела в битве — Михаил, которая между ударами находила время исцелять ангелов вокруг. Она действительно могла понимать все аспекты увиденного. Азирафаэль набрал номер. Марк ответил почти сразу: — Йо, сэр босс! Видишь? На этот раз я добавил «сэр»! — Ты слышал что-нибудь от Кроули? — без предисловий спросил Азирафаэль. — Нет. А должен был? — Возможно. Попробуй с ним связаться и дай знать, что выяснишь. — Принято, — ответил Марк. Азирафаэль и Михаил остались в гнетущем молчании, не в силах выразить словами те огромные последствия, которые мог повлечь любой исход этой истории.

***

На самом дне Ада, среди обломков взорвавшейся чёрной каменной двери, зазвонил телефон. Его звучание было приглушено — аппарат лежал в кармане брошенного пиджака Кроули. Однако в пустынном коридоре звонок разносился громко и ясно. Телефон звонил пятнадцать минут подряд, прежде чем смолк. Потому что, как всего лишь вчера заметил Амон, любые электронные устройства в конечном итоге перестают подавать сигналы, если их игнорировать достаточно долго. Из бокового прохода выползло туманное, едва различимое пятно черноты и бесшумно скрылось, предоставив коридору снова погрузиться в тишину. Здесь больше нечему было привлекать его внимание.

***

— Никакого ответа, — проговорил Марк, чувствуя, как внутри него поднимается тревога. — И связаться с ними другим способом я не могу. Единственный телефон, который был у Кроули, принадлежал Эрику. — Тогда тебе придётся отправиться туда, — безмятежно произнёс Закиил. — И надеяться, что на вахте окажется дружелюбный демон, который не прикончит ангела, явившегося в Ад без предупреждения? — спросил Марк с сарказмом. — Ты не просто «какой-то ангел», — заметил Закиил. — Нет, конечно, — Марк чуть нахмурился. — Но меня пока не знают в лицо. Думаю, придётся рискнуть и просто сказать, что Эрик ждёт меня. — И он, разумеется, проявит гостеприимство? Марк тихо усмехнулся. — У тебя разум подростка, — пробормотал Закиил, закатив глаза. — Зато ты мгновенно всё понял, так что не строй из себя святого! — парировал Марк. — И не вини меня за то, что ты делаешь такие лёгкие намёки. Закиил что-то недовольно проворчал, пока Марк отправлял Азирафаэлю сообщение: «Эрик не отвечает. Иду в нейтральную зону. Буду действовать по старинке». Однако он предусмотрительно не упомянул, что телефон Эрика остался у Кроули. Закончив, Марк резко повернулся к Закиилу: — Ты пойдёшь со мной. — Почему? — Обычно ты более склонен взвешивать риски, чем я, но почему-то мне совсем не нравится идея оставить тебя одного здесь. Ты будешь в большей безопасности в Аду, особенно в покоях Кроули или Амона. Марк говорил серьёзно, и Закиил задумчиво посмотрел на него. — Ты знаешь что-то, чего мне не говоришь? — Нет, — заверил Марк. — Честное слово. Но что-то не складывается. Нам не договаривают — явно многое. И я не собираюсь рисковать. Закиил тяжело вздохнул, осознавая правоту его слов. — Кто бы мог подумать, что Ад станет безопасным вариантом, — сухо заметил он. — Ну, если быть точным, не весь Ад, а отдельные его части, — уточнил Марк. — Но да, понимаю. Марк взял Закиила за руку, щёлкнул пальцами, и они оказались в дикой местности на севере Канады. Не теряя времени, он активировал межпространственный портал и провёл их в Ад.

***

Рафаэль проснулся от громкого стука в дверь кабинета Амона. Он проигнорировал его. Кто бы это ни был, он мог идти к чертям. Но стук продолжался. — Господин Амон? Милорд Кроули? Вы там? Это Эрик. У меня Марк на линии, — донеслось из-за двери. Рафаэль распахнул дверь задней комнаты, осторожно закрыл её за собой, пересёк кабинет Амона в четыре длинных шага и резко открыл главную дверь. На пороге стоял демон, немного ниже Азирафаэля, нервно сжимавший телефон и оглядывавший коридор. Увидев Рафаэля, он застыл, глаза его широко раскрылись. Рафаэль и демон молча смотрели друг на друга несколько секунд. Затем демон попытался улизнуть, но Рафаэль схватил его за воротник и втянул в кабинет, закрыв дверь и наложив печать. — Это Марк на линии? — спросил он, глядя демону в глаза. Демон молчал, его страх был почти ощутим. — Кто ты такой? — спросил он наконец, голос слегка дрожал. — Где господин Амон или лорд Кроули? — Они заняты. Я уполномочен говорить от их имени, — ответил Рафаэль, подавляя нетерпение. Демон подозрительно прищурился, сделал шаг назад и крепко прижал телефон к груди. — Но ты же даже не демон, — пробормотал он. Рафаэль глубоко вдохнул, пытаясь сохранить самообладание. — Это Марк на линии? — спросил он снова, мягче. — М…может быть, — ответил демон с явной насторожённостью. — Если да, скажи ему, что это Рафаэль. Демон, прижав телефон к уху, пробормотал: — Их нет. Тут только какой-то Рафаэль. … пауза … Ангел. … Ещё пауза … В кабинете Амона? Мне это не нравится. Через мгновение он протянул телефон Рафаэлю. — Он хочет с вами поговорить. Рафаэль с облегчением взял телефон: — Спасибо. — Затем указал на кресло. — Садись и жди. Демон поспешно сел, цепляясь за подлокотники и не сводя взгляда с Рафаэля. Рафаэль развернул кресло к стене, подальше от двери задней комнаты. — Не вставай, пока я не вернусь. Понял? — А если встану? — донёсся из кресла тихий, обиженный голос. Рафаэль осторожно положил руку на плечо демона. Его впечатлило, а вместе с тем и огорчило, как умело тот скрывал мгновенный вздрагивающий импульс. И тут Рафаэль осознал нечто важное, укоряя себя за то, что не вспомнил об этом сразу. — Ты ведь тот самый Эрик, друг Марка, не так ли? — спросил он. Демон бросил быстрый взгляд через плечо: — А если и так? Рафаэль улыбнулся: — Просто Марк отзывался о тебе с большой теплотой. Это замечание выбило демона из колеи, лишив дара речи. — Но чтобы ответить на твой первый вопрос, — продолжил Рафаэль, — если я хоть на миг усомнюсь, что ты останешься на этом месте, я просто усыплю тебя до моего возвращения. Лицо демона мгновенно исказилось от ужаса. — Не в том смысле, — поспешил успокоить его Рафаэль. — У меня нет ни малейшего намерения причинить тебе вред. Просто есть вещи, которые ты при любых обстоятельствах не должен знать. Это не будет болезненным или опасным, просто что-то вроде сна. На лице Эрика мелькнуло удивление: — Ты… целитель? — Да, — кивнул Рафаэль. — А как надолго тебя не будет? — спросил Эрик, его страх почти улетучился. — Что мне делать, если мне станет скучно? Рафаэль вздохнул. Щелкнул пальцами, и в руках демона тут же оказались большой блокнот и два карандаша. — Рисуй, — коротко велел Рафаэль. — Или, если не умеешь, просто рисуй каракули. Все могут рисовать каракули. Хотя, — Рафаэль кивнул на глаза демона, — судя по твоему взгляду, ты, наверное, действительно немного художник, не так ли? Демон смущенно опустил взгляд, а затем неуверенно улыбнулся. — Так я и думал, — удовлетворенно заметил Рафаэль. — Теперь повернись к стене и сиди на месте, пока я не вернусь. Дверь запечатана, никто посторонний сюда не войдет. — Согласен, — отозвался Эрик, ухмыляясь и устраиваясь в кресле поудобнее. Он тут же раскрыл блокнот и начал вычерчивать на первой странице плавные линии — первые очертания задумки. Рафаэль улыбнулся и направился к задней комнате, закрывая за собой дверь. — Марк? Ты там? — Да, я здесь. Что происходит? — Как много ты знаешь? — Почти ничего, — серьезно ответил Марк. — Азирафаэль звонил мне. Сказал, что Кроули должен был с ним связаться, но не сделал этого. Когда я сказал, что не слышал от него новостей, у Азирафаэля началась тихая паника. Я пообещал ему разобраться. Попробовал дозвониться до телефона Эрика, который сейчас у Кроули, но никто не отвечал. Так что я пришел сюда, с собой взял Закиила. Эрик провел нас в комнаты Кроули, а сам отправился искать тебя. Рафаэль опустился на высокий табурет, поддерживая голову рукой. Слова Марка и его уверенный, собранный тон вселили в Рафаэля ощущение, что он может доверить ему эту ситуацию. — Ты в порядке? — спросил Марк. Рафаэль вздохнул: — Нет. Я в порядке физически, но… — голос его предательски дрогнул. Он сделал длинный вдох, прежде чем выпалить: — Сатана мертв. На том конце провода повисла тишина. — Прости, что? — наконец произнес Марк. — Кроули убил его, — продолжил Рафаэль. — Спасая Амона. И… это дорого ему обошлось. — Он… жив? — с трудом выдавил Марк. — Да, жив. Но… Сатана успел передать часть себя Кроули перед смертью. Плюс его раны… — Рафаэль снова почувствовал, как ком подкатывает к горлу. — Что нужно делать? — спросил Марк, его голос звучал решительно. Рафаэль улыбнулся сквозь слезы. — Ты удивительно хорош в кризисных ситуациях, Марк. Тебя бы сделать целителем. — Да иди ты! — возмутился Марк, но Рафаэль услышал теплую улыбку в его голосе. Рафаэль взял себя в руки: — Сейчас отправлю Эрика за вами. Эрик глубоко сосредоточился на своем рисунке, когда Рафаэль вернулся в главную комнату. Легкое прикосновение к его плечу заставило демона подпрыгнуть. — Да не делай ты так! — воскликнул Эрик, хватаясь за грудь. — Думаю, именно так у демонов случаются инфаркты! Рафаэль бросил на него раздраженный взгляд: — Ты не можешь "подцепить" или "спровоцировать" инфаркт, как болезнь. — Ты уверен? — с сомнением спросил Эрик. — Да! — отрезал Рафаэль. — Сейчас мне нужно, чтобы ты вернулся наверх, нашел Марка и Закиила и привел их сюда. Эрик не спешил оставлять работу, аккуратно прорабатывая очередной угол рисунка. Тогда Рафаэль склонился к его уху и тихо, с определенной угрозой в голосе, произнес: — Сейчас. Демон замер. — Да, сэр, — пробормотал он, чуть дрожащим голосом. — Простите. — Все в порядке, — успокоил его Рафаэль. — Можешь оставить блокнот здесь и забрать его, когда вернешься. Спасибо. Рафаэль открыл запечатанную дверь, и Эрик, стараясь казаться как можно незаметнее, быстро скользнул в коридор, почти бегом направляясь к лифту. Рафаэль покачал головой: — Сколько здесь страха… — пробормотал он себе под нос, запечатывая дверь обратно. Он снова приложил телефон к уху: — Эрик уже поднимается за вами. На том конце Марк усмехнулся: — Не могу поверить, что ты удивлен тем, что мы пришли. — Это нечто невероятное, — ответил Рафаэль. — Ты знаешь, как редко ангелы проявляют инициативу? Особенно так умело, как это сделал ты? — Что ж, это одна из причин, почему я всегда влипал в неприятности, — с улыбкой признался Марк. — Но когда открывались вакансии земных агентов, я преподнес это как выдающийся талант. Комитет купился. Рафаэль невольно рассмеялся: — Никогда не меняйся, Марк. Никогда. — Даже не собираюсь, — ответил Марк. — Ладно, а что ты хочешь от Закиила? Рафаэль объяснил: — Амон нашел способ восстановить воспоминания демонов друг о друге. Это неполное восстановление, но если я сделаю это с ним, это может запустить его память. Нам нужен он… таким, каким он был как архангел. Кроули нужен он. Марк кивнул, несмотря на то, что Рафаэль не мог его видеть: — Мы что-нибудь придумаем. Главное — шаг за шагом. Рафаэль улыбнулся: — Ты бы сделал потрясающую карьеру целителя, Марк. — Ох, хватит уже, — смущенно отмахнулся тот. — Но спасибо. Мы сейчас спустимся. Рафаэль почувствовал, как в сердце разлилось тепло. С этими друзьями он сможет пройти через всё.

***

Громкий стук в дверь вырвал Рафаэля из краткого оцепенения, в которое он погрузился после звонка Марку. Открыв дверь, он увидел Марка, Закиила и Эрика — самую желанную компанию, какую только можно было представить. С чувством огромного облегчения он впустил их внутрь, обняв Марка и Закиила на мгновение. Эрик мгновенно метнулся вперёд, поднял с пола свои новые блокнот и карандаши, а затем, нервно взглянув на Рафаэля, тихо спросил у Марка: — Ты не знаешь, где может быть мой старый телефон? — Он не кусается, — с легкой усмешкой ответил Марк. — Но он страшный, — пробормотал Эрик. — Страшнее, чем Кроули или Амон? — с приподнятой бровью уточнил Марк. — Ну... нет, — признал Эрик. — Но я хотя бы знаю, что они собираются сделать. Или... — он замер, осознавая, что его новые начальники пока не сделали с ним ровным счётом ничего. Марк тихо улыбнулся: — Ад не стал вдруг безопасным, но тебе уже не нужно так сильно бояться. Кстати, думаю, телефон всё ещё у Кроули. Рафаэль, телефон не звонил, когда я пытался дозвониться? — Нет, — покачал головой Рафаэль. — Но Кроули снял куртку, когда мы были там внизу, думаю, он оставил её там. Если это важно, я смогу его вернуть. — Это важно, — ответил Эрик. — Очень. Там все мои контакты связного. — Понятно, — кивнул Рафаэль. — Тогда я позабочусь о том, чтобы ты его получил. Эрик облегчённо выдохнул: — Спасибо. — Видишь? Я же говорил, он не страшный, — усмехнулся Марк. — Ой, заткнись, — Эрик ткнул его в бок. Затем, понизив голос, спросил: — Ты уверен, что мне нельзя знать, что происходит? — Абсолютно, — ответил Марк. — И поверь, ты пока не хочешь этого знать. Это такой хаос, что ты застрянешь с нами — включая Азирафаэля — до тех пор, пока мы не разберёмся. Эрик посмотрел на него так, что Марк едва удержался от смеха. — Я напишу, когда всё закончится, хорошо? Хотя это займёт какое-то время, прости, — добавил он извиняющимся тоном. — Главное, я знаю, что ты в безопасности, пока ты здесь, — сказал Эрик. — Как же это иронично. — Не то слово, — кивнул Марк. Он взял Эрика за руку, и они обменялись коротким, но тёплым поцелуем, прежде чем Эрик ушёл. Когда дверь за ним закрылась, на лице Марка не осталось ни следа лёгкости. Его взгляд словно пронзал Рафаэля. — Что ты имел в виду, когда сказал, что Сатана мёртв? — спросил он без предисловий. — Ты говоришь это буквально? Кроули убил Сатану? Рафаэль выдержал его взгляд: — Кроули и Амон, да. Его тело спрятано под защитными чудесами в одной из камер в Крыле Проклятий. Несколько секунд никто из троих ангелов не двигался и не произносил ни слова. — Ну, чёрт возьми, — выдохнул Марк. Рафаэль подвинул стулья в комнате ближе друг к другу и жестом пригласил Марка и Закиила сесть, а затем сел сам. Он начал рассказывать всё: от архангельских истин Кроули и Амона, до их пути к позициям в Аду. В конце он описал все события, которые привели к тому, что Кроули сейчас лежал без сознания в соседней комнате, а Амон выздоравливал рядом с ним. — Можно мне его увидеть? — тихо спросил Марк, голос его дрожал. — Конечно, — кивнул Рафаэль. Он поднялся и повёл их в заднюю комнату. Рафаэль опёрся на стену у двери, наблюдая, как Марк опустился на колени рядом с кроватью и осторожно взял руку Кроули в свою. Закиил приобнял Марка за плечи, слегка сжав их. — А с Амоном всё в порядке? — тихо спросил Марк, кивнув в сторону другого демона. — В основном, — ответил Рафаэль. — Если учитывать обстоятельства. — Всё это кажется нереальным, — почти прошептал Марк через минуту. Он провёл рукой по лицу. — Боже, всё, что происходило последние недели, кажется нереальным. С тех пор как Кроули схватили Сандалфон и его помощники. "Кто ты?" — прозвучал зловещий голос у Марка в голове. Он поднял взгляд и увидел пару янтарных глаз, пристально смотрящих на него. Его спина выпрямилась, мышцы напряглись, когда голова Амона поднялась с груди Кроули. Демон смотрел на Марка и Закиила с явным недоверием, готовый при необходимости расправиться с ними в мгновение ока. — Я Марк, сэр. Шеф Амон, сэр, — быстро ответил Марк. — А это Закиил. Мы здесь с Рафаэлем. Глаза Амона всё ещё сверлили его, и Марк почувствовал странное ощущение, будто его мысли читают. — Это интересно, — сухо заметил Амон. — Неприятно, правда? — Не совсем, — честно ответил Марк. — Просто ощущается странно. С тихим недовольным вздохом Амон отступил, вновь обретая свою привычную форму. Он сел на край кровати, сложив руки на коленях. Рафаэль подошёл и сел напротив. — Ты в порядке? — мягко спросил он. — Голова болит, — тихо ответил Амон. — И я всё ещё ужасно устал. Рафаэль положил руку на его голову. — Не удивительно, – мягко сказал он, положив руку на голову Амона и начав распутывать напряжённые узлы в его нервной системе: — Что-то ещё беспокоит, пока я за этим занялся? Амон задумался, а потом осел немного вниз. — Наверное, да, — ответил он. — Вообще-то, моя спина, там, где… ну, он был… ужасно болит. — Он замолчал, а потом добавил: — Да всё, чёрт возьми, болит. — Его взгляд вдруг резко переместился на Рафаэля. — А как насчёт тебя? Ты ведь используешь Божественную Энергию здесь, в Аду, причём в огромных количествах. Это явно не так уж просто. — Я в порядке, — ответил Рафаэль с заметным напряжением в голосе. — Нет, — резко возразил Амон. — У меня уже был этот разговор с Кроули, когда он только принял пост после Фурфура, и тоже пытался утверждать, что «в порядке», хотя было очевидно, что это не так. От этого ложного ответа не становится лучше, а проблемы только усложняются. Сейчас, как и тогда, у меня нет сил вытягивать из тебя правду или разбираться с последствиями твоих оправданий. Рафаэль напрягся. Его редко кто-либо ставил под сомнение… а точнее, практически никогда. — Да всё равно ничего нельзя с этим сделать, — огрызнулся он. — Правда? — парировал Амон. — И откуда тебе это знать? Рафаэль открыл рот, но тут же закрыл его, осознав, что он действительно не знает — он просто предположил. — Вот именно, — прорычал Амон. — Марк, иди сюда. Марк мгновенно оказался у кровати. — Итак, я предполагаю, что такие штуки, как передача энергии, на Небесах не практикуются, потому что вы там одержимы контролем и ограничением чудес? А передача энергии сожгла бы всю вашу квоту за пару секунд, верно? — Это так, — признал Рафаэль. — Ну, думаю, правила давно вылетели в окно, — заметил Амон. — Так что, Марк, готовься выучить кое-что новенькое. Лицо Марка засияло от радости, и Амон показал ему, как передать Рафаэлю энергию, так же, как он уже не раз делал это для Кроули.

***

Два отчёта с громким звуком один за другим появились на экране, который держал Азирафаэль. Он посмотрел вниз, затем поднял глаза на Михаил. — Что теперь? — спросила она. — У тебя опять странное выражение лица, и я не уверена, стоит ли мне беспокоиться. — Дело не только в Рафаэле, — с трудом произнёс Азирафаэль. — Прошу прощения, что? — голос Михаил зазвучал почти угрожающе. — И кто ещё из наших сейчас может находиться в Аду? — Марк. — Марк? — переспросила Михаил. — Твой контактный агент с Адом? Что он вообще там делает? — Он должен был отправиться в нейтральную зону, потому что адский связной демон не отвечал на устройство. Я предполагаю, что ему удалось связаться не только с Эриком, и Рафаэль попросил его зайти в сам Ад, чтобы помочь...? — Азирафаэль попытался угадать. — Но почему он тогда не связался со мной? — Превосходный вопрос, — мрачно произнесла Михаил. Сигналы продолжали повторяться, с такой частотой, что почти сливались в один непрерывный звук. — Что он делает?! — воскликнула Михаил. — Я не знаю, — простонал Азирафаэль, — и, очевидно, Рафаэль тоже что-то активно делает. На лице Михаил появилось понимание. — Ооо, — протянула она, — ну, если моя догадка верна, боюсь, как минимум одному из новых лидеров Ада сейчас нелегко. У Азирафаэля упало сердце. — Что ты имеешь в виду? Михаил указала на экран с данными в его руках. — То, что делает Марк... И, пожалуйста, выключи эту штуку, она меня с ума сводит! Я думаю, это что-то, что использует Ад. Хотя нечасто, так как это требует значительного уровня доверия, а, ну, ты понимаешь... Азирафаэль понимал. Об этом он уже успел получить точное представление от Кроули — об общей атмосфере в Аду, с тех пор как он знал демона. — В общем, это называется "Передача энергии", — продолжила Михаил. — Это когда один демон поднимает дополнительную энергию, как будто собирается её использовать, но вместо этого передаёт её другому демону, которому она нужна, но который сам слишком истощён, чтобы её добыть. Мы этого не делаем на Небесах, потому что, как ты видишь, это считается множественными, множественными чудесами. А у нас есть целители. Насколько я понимаю, это в основном компенсирует то, что у них целителей нет. Трудно излечить себя, если у тебя даже нет энергии, чтобы начать процесс. Но если рядом есть другой демон, которому ты доверяешь, и который может сделать это за тебя... — Михаил пожала плечами. — Проблема решена. — Не "решена", Михаил, — мягко возразил Азирафаэль, вспоминая, как неполноценно был вылечен Кроули в отсутствие настоящих целителей. И, учитывая его отношения с Амоном, Азирафаэль был абсолютно уверен, что Амон помогал ему так, как описывала Михаил, вероятно, не один раз. — Я уверен, что это помогает, но точно не "решает проблему". Когда увидишь Дагон, спроси у неё. Михаил пристально посмотрела на Азирафаэля, но он встретил её взгляд с таким неколебимым знанием, что впервые Михаил почувствовала, что уступает простому ангелу, ставшему Верховным Архангелом, по опыту. — Но ты предполагаешь, — продолжил Азирафаэль, — что "Передача энергии" — это то, что Марк сейчас делает для Рафаэля? — Да, — признала Михаил, немного напряжённо. — Учитывая всё, что он уже сделал в Аду, даже Рафаэль, вероятно, уже действует на последних силах. — Она взглянула на предыдущие данные и покачала головой. — Это... слишком много. — Она указала на запись, которая заставила Азирафаэля радоваться, что он вернулся на Небеса и смог первым получить эти отчёты. — Шесть часов подряд исцеления? — Это, наверное, он основательно лечил Кроули после его недель с Сатаной, — очень тихо предположил Азирафаэль. Михаил просто смотрела на него, ошеломлённая. — Даже после того, как он исцелил себя достаточно, чтобы управлять Адом? — Я же говорил, — резко ответил Азирафаэль, — ничего не заменит полноценное лечение. Сигналы прекратились. Все сигналы прекратились. — Ты думаешь, это хорошо или плохо? — спросил Азирафаэль, после того как они с Михаил почти минуту ждали дальнейшей активности. — Понятия не имею, — ответила Михаил.

***

Амон вызвал третью высокую табуретку и сел так, чтобы находиться прямо между Рафаэлем и Закиилом, которые сидели друг напротив друга. Рафаэль хотел ещё раз убедиться, что он физически готов к этому, но Амон пресёк все его сомнения своим суровым взглядом. И он не лгал. Учитывая его лекцию Рафаэлю всего несколько минут назад, он не мог сам дать ложный ответ. Но он также не хотел вдаваться в подробности эмоций, которые бурлили внутри него и которые, к его раздражению, Рафаэль наверняка чувствовал и, возможно, хотел помочь ему с ними справиться. С точки зрения Амона, только Кроули он когда-либо позволял помогать себе, и так должно было остаться. Эти эмоции никак не касались его физической готовности быть связующим звеном в процессе возвращения воспоминаний Закиила. Более того, это был способ разрешить эти эмоции, поскольку это, вероятно, дало бы им доступ к навыкам архангела Закиила, чтобы вернуть Кроули. Так что он не лгал, но не хотел тратить силы, чтобы выразить это словами, даже если бы захотел. Он на мгновение закрыл глаза. Ему не хватало Кроули, которому он доверял полностью. Он снова сосредоточился на текущем деле. Закиил сжимал и разжимал руки, потирая ладонями колени. — А если это не сработает? — спросил он. — Тогда не сработает, — пожал плечами Амон. — Мы разберёмся, почему, и пойдём дальше. — Он на мгновение задумался. — Но я думаю, что сработает. Как минимум достаточно, чтобы это имело значение. — Почему ты так уверен? — спросил Закиил. — Статистические данные, — ответил Амон, — и тот факт, что у Рафаэля самые полные воспоминания, с которыми этот процесс когда-либо работал. Честно говоря, я был бы удивлён, если бы это не сработало достаточно хорошо. Я не говорю, что ты вспомнишь всё, потому что у него нет твоего мозга с твоими воспоминаниями. Но он помнит тебя. Понимаешь? Закиил кивнул. — И кто знает, мозг — штука странная. Твой может начать сам по себе восстанавливать или вспоминать что-то. Я видел такое только раз, но всё же видел. — Амон посмотрел на Закиила почти мягко, видя, как тот пытался не выглядеть откровенно испуганным перед масштабом происходящего. — Ты готов? — Наверное, — ответил Закиил, голос его звучал напряжённо. Амон положил руки на затылки обоих ангелов перед собой. — Ладно, единственное, что мне нужно от вас обоих, особенно от тебя, Закиил, — это просто позволить процессу идти. Я серьёзно. Обычно это процесс обмена, но, Закиил, даже если тебе будет казаться, что ты задыхаешься или тонешь — а я даже не знаю, как это ощущается... — Амон резко оборвал себя, потому что, на самом деле, он теперь знал, как это ощущается, но не хотел вспоминать из-за того, откуда пришли эти знания. — Это буквально всё только у тебя в голове. Понял? — Понял, — тихо ответил Закиил. Амон повернулся к Рафаэлю: — И ты тоже, если это будет ощущаться так, будто из тебя выкачивают всю сущность или что-то ещё, не прерывай процесс и не закрывай часть своего разума. Понял? — Понял, — повторил Рафаэль, тоже не совсем уверенный в том, во что ввязался. — Ладно, поехали, — тихо сказал Амон, закрывая глаза и связывая их сознания. Марк, наблюдавший из угла, увидел, как оба ангела одновременно вздрогнули. Закиил уже крепко сжимал край табурета, его дыхание участилось, а глаза расширились. Рафаэль тоже был явно под воздействием процесса, опустив голову и напрягая всё тело. С каждой минутой боль становилась всё заметнее на лице Рафаэля, и Марк видел, как много усилий тот прикладывал, чтобы оставаться на месте. Закиил почти сразу достиг предела ментального перенапряжения, но, следуя указаниям Амона, продолжал неподвижно держаться. Но вот Рафаэль зажмурил глаза, сгорбился и прижал руки к голове. Закиил издал тихий звук страдания, а его глаза наполнились слезами. — Марк, помоги ему, — тихо сказал Амон, не открывая глаз. Марк оттолкнулся от стены. — Ты имеешь в виду Закиила? — уточнил он. — Да. Делай всё, что угодно, основанное на эмоциях, это безопасно. Марк обнял Закиила со спины и тихо сказал: — Я рядом. Ты справишься. Ты не один. Закиил сжался в его объятиях, а потом в голосе Марка нашёл силу пройти процесс до конца. Он смутно осознавал, как Рафаэль коснулся его руки и спросил, что происходит и всё ли с ним в порядке. И, конечно же, он не был в порядке, но он ни за что не собирался становиться опасно уязвимым перед архангелом, которого всё ещё не помнил, и двумя совершенно незнакомыми ангелами. Нет, поправка: одним совершенно незнакомым ангелом и одним абсолютно неизвестным архангелом. За всю свою жизнь с момента Падения он доверял ровно одному существу, и сейчас не собирался игнорировать свои инстинкты. С молчаливым кивком он встал и вышел из комнаты. Крик, донёсшийся с другой стороны закрытой двери после того, как Амон захлопнул её за собой, показался Рафаэлю удивительно похожим на тот, что вырвался из Кроули, когда Амона затащили в чёрную комнату Сатаны. Затем раздался звук ещё одной захлопнувшейся двери, после чего наступила полная тишина. Рафаэль тяжело вздохнул и опустил голову. Хотя он полностью понимал, почему Амон отказывается от любой поддержки, кроме как от Кроули, он искренне желал, чтобы это было иначе. Было бы достаточно тяжело видеть демона в таком состоянии и не иметь возможности помочь, даже если бы он не знал Амона совсем. Но он знал. Они с Камиэлем были довольно близки, и Рафаэля разрывало от того, что его держат на таком расстоянии, хотя он понимал, почему Амон мог никогда не захотеть вспомнить свою жизнь до Падения и, соответственно, их дружбу. Рафаэль не знал, как сократить эту дистанцию, и боялся думать, возможно ли это вообще. В этот момент у Марка зазвонил телефон. Все трое вздрогнули. На лице Марка отразились страх и ужас, пока он лихорадочно искал телефон в карманах. — Что такое? — спросил Закиил. — Я не связался с Азирафаэлем! — голос Марка дрожал. Наконец он достал телефон из последнего кармана, который проверял. Он перевернул его и посмотрел, кто отправил сообщение, в тщетной надежде, что это Эрик. Конечно, это был не он. — Чёрт! Это он! Он интересуется, почему я ему не перезвонил! — Скажи ему правду, но немного смягчи, — посоветовал Закиил лёгкой улыбкой. — Как учил один известный наставник. — Ха! Я забыл это выражение, — сказал Марк. — Ладно... — Он медленно набрал текст, опираясь на совет Закиила. — Добавлю: Извини, что так долго. Помогал Рафаэлю с исцелением. Узнал крутую новую фишку с Энергией. Надо бы освободить её от лимита на чудеса. Покажу, когда вернусь. — Азирафаэль знает, что значит "с"? — уточнил Закиил. — Должен, — мрачно ответил Марк. — Я объяснял ему это тысячу раз. Затем он запихнул телефон обратно в карман. — Ты знаешь, куда пошёл Амон? — спросил он Рафаэля. — Нет, — тяжело вздохнул Рафаэль, в голосе звучала тревога. — Думаю, либо в пустую секцию камер содержания, либо... — Либо? — подтолкнул Марк, когда Рафаэль замолчал. — Либо вниз, в самый нижний круг, — ответил Рафаэль, поморщившись при мысленном образе Амона в таком эмоциональном состоянии в тех местах. — Зачем?! — Марк был потрясён. — Чтобы выплеснуть свои чувства, — предположил Рафаэль. — Но я не знаю, какой у него уровень терпимости, поэтому предложил две версии. — Нам стоит проверить его? — спросил Марк. — Возможно, позже. Но он справлялся сам все эти тысячи лет, и нам нужно уважать это. Марк выглядел неуютно при мысли оставить Амона одного, но проглотил любые протесты, которые хотел бы высказать. Он повернулся к Закиилу и наконец задал вопрос, который давно ждал подходящего момента: — Это сработало? Хотя он уже знал ответ. Знал по спокойствию, исходившему от Закиила. Знал по новой уникальной энергии, которая исходила от него. Закиил улыбнулся: — Да. Не полностью. Всё ещё есть... пробелы... пустоты, но ничего критического. Из воспоминаний Рафаэля хватило, чтобы запустить цепную реакцию моих собственных, которые тоже разрослись. Думаю, твоя теория о том, как мои знания влияют на воспоминания, была абсолютно верна. Марк посмотрел на Кроули. Он был ужасающе неподвижен. Кроули никогда не был неподвижен, он всегда хоть немного двигался. Марк мог понять это состояние, и ему стало не по себе при мысли, насколько всё должно быть плохо, чтобы он так застыл. — Думаешь, ты можешь помочь ему? — спросил он Закиила. Тот выпрямился и подошёл к Кроули. — Теперь он даже двигается увереннее, — с удивлением подумал Марк. Архангел опустился на колени, осторожно положил руку на волосы Кроули, затем, напрягшись, наклонился и прижался лбом к его лбу. Его пальцы легонько поглаживали волосы демона. — Мне так жаль, — прошептал он, — и жаль, что мы не смогли добраться до тебя тогда. Он взял руку Кроули, прижал её к своей груди и замолчал. — Ты не заслуживал этого тогда, и не заслуживаешь этого сейчас. И я знаю, что ты не слышишь меня, но это не важно, потому что ни одно Существо не заслуживает такой вечной участи. Никто не заслуживает гореть заживо в кипящем серном озере в качестве наказания. Последние слова прозвучали тихо, но с явственной силой, и Закиил замолчал. На лице Кроули появились линии напряжения, хотя Марк каким-то образом знал, что это было не связано с самим Кроули. Он почувствовал безмолвное, но действенное намерение, исходящее от Закиила. Марк не мог сказать, собирался ли архангел начать процесс нейтрализации того, что сделал Сатана, или же он просто хотел оценить ситуацию, но не смог удержаться от того, чтобы помочь. Марк бросил взгляд на Рафаэля, который молча и сосредоточенно наблюдал с высокого стула. Его собственная интуиция подсказывала ему, что нужно пойти и найти Амона, но он не хотел спрашивать разрешения у архангела и рисковать получить прямой запрет. Ничего не сказав, он воспользовался всеми своими навыками скрытности, которые приобрёл в качестве Стража, чтобы не попасть в беду или чтобы тайно бродить по Небесам после отбоя, потому что не мог больше выносить глупые правила. Тихо, без единого звука, Марк выскользнул за дверь.