Reclaimed

Прим. Автора: Эту главу и следующую я написала как один огромный том на 19 тысяч слов (похоже, это стало тенденцией в последнее время), и мне так понравилась эта первая часть, что она стала отдельной главой. Глава 18 тоже уже готова, осталось только проверить текст на пропущенные слова и прочие мелочи, так что она будет опубликована завтра или послезавтра, в зависимости от того, насколько сильно я загружена на работе. И да, это будет глава, где они наконец-то встретятся! Это событие уже не где-то там в далёком будущем 😆 Что касается Андраса, его черт и способностей — это, как и прежде, взято из реальной демонологии. Данталион и Фенекс — тоже реальные демоны, которые, помимо прочего, специализируются на обучении наукам тех, кто их призывает. Мне действительно хотелось использовать эту главу, чтобы начать подчёркивать личные уроки, которые Кроули невольно (а в этой главе явно) усваивает через дружбу с Амоном. Потому что не только Азирафаэлю нужно избавиться от старых привычек. И на этом спасибо ВСЕМ за то, что читаете, оставляете комментарии, общаетесь и ставите лайки!! 🤗❤️❤️ Прим. Переводчика: Андрас (Andres) — шестьдесят третий дух, великий маркиз. Появляется в образе ангела с головой совы цвета чёрной ночи, верхом на сильном чёрном волке, и вздымающим в своей руке острый и сверкающий меч. В его службу входит сеять раздоры. Он управляет 30 легионами духов. Фенекс (Фейникс, Феникс, ивр. פאנץ, Phoenix, Pheynix, Phoeniex, Phenex) — один из 72-х демонов «Гоэтии», первой книги «Малого ключа Соломона». Имеет чин Маркиза. Магические образы — феникс с голосом ребенка. Специальность Фенекса – поэзия и написание писем. Он может научить всем естественным наукам и ответить на многие вопросы о структуре мироздания. Данталион (Dantalion) - демон, появляется в образе человека с множеством мужских и женских лиц, имеющих различные выражения; и он держит книгу в своей правой руке. Но порой принимает и более привычный облик худого мужчины с водянистыми синие глазами, примерно 50 лет на вид, одетого в деловой костюм. Его служба заключается в том, чтобы обучать любого всем искусствам и наукам, он раскрывает тайные намерения любого, ему известны мысли всех мужчин и женщин, которые он может менять по своему желанию.

***

В зале заседаний Тёмного Совета разразился хаос. Кроули был на грани изнеможения. Он провёл в этом проклятом месте часы. Сначала он заседал только с оставшимися членами Тёмного Совета, затем перешёл к обсуждениям с высокопоставленными демонами, а затем и со всеми представителями адской верхушки. Это было горькой необходимостью. Когда стало очевидно, что ни Герцоги, ни остальные титулованные демоны не способны адекватно донести новые указы Кроули до своих подчинённых, он принял единственное возможное решение: увеличил размер зала втрое и приказал всем руководителям Ада немедленно явиться в зал Совета. Кроули даже сократил срок наказания Асмодея на два дня, чтобы Амон вытащил его из камер в крыле Осуждения и привёл сюда. Асмодей держался на почтительном расстоянии от Кроули, и этот искренний страх не ускользнул от внимания других демонов. Обычно именно Асмодей был тем, кто внушал страх и давил на всех вокруг, поэтому его старания даже не встречаться взглядом с Кроули заставили насторожиться даже Хастура. И это было именно то, что требовалось Кроули. Бурчание в зале началось, когда Кроули объявил, что любые встречи и контакты между разными ведомствами теперь разрешены только в нейтральной зоне Ада. А затем он добавил, что это касается всех встреч, включая те, что затевались с личными целями. Наконец он подчеркнул, что ангелы, прибывшие к демонам с «особо личными визитами», будут под защитой правил нейтральной зоны. Сначала зал огласился притворными возмущёнными криками — демоны выражали отвращение к самой идее близких связей с ангелами, хотя всем было прекрасно известно, что такое случалось чаще, чем хотелось бы признавать. Затем начались эмоциональные всплески по поводу присутствия ангелов в Аду, что вызывало у многих почти инстинктивную, глубокую неприязнь. Кроули, сидя рядом с Амоном, лишь наблюдал за этим бурлящим хаосом. Ему было скучно и одновременно досадно. Протесты о «чести» и «отвращении» смешивались с базовыми страхами, что любое проникновение ангелов в Ад разрушает привычные границы. Кричали все. Одни — потому что ненавидели ангелов. Другие — из-за общего страха перед переменами. Третьи — из чистого упрямства. Через пару минут зал превратился в кипящий котёл бессмысленного шума. Вот почему Кроули ненавидел Ад. Одна из многих причин. Здесь всегда царил хаос. Ему нравился хаос, но тот, который он мог контролировать, направлять. Адский же хаос был резким, бессистемным и неуправляемым. Шум отражался от каменных стен, проникая прямо в череп Кроули. Он опустил голову на руки, притворяясь, что просто устал, но на самом деле плотно прижал уши предплечьями, чтобы хоть немного заглушить грохот. Амон, почувствовав, насколько глубоко истощён Кроули, поднялся. Внезапно по всему залу у ног демонов начали раздаваться небольшие взрывы, заставляя их прыгать, чтобы не обжечься. Амон лениво подошёл к креслу Кроули, выглядя настолько довольным происходящим, что Кроули посмотрел на него с подозрением. — Это случайно не твоих рук дело? — тихо спросил он, глядя, как демоны карабкаются на мебель или цепляются за стены, чтобы избежать очередного взрыва. Амон изогнул бровь и лениво откинулся. — Ну, я подумал, что немного манер никому не повредит, — протянул он громким, хорошо слышным голосом. — А если кто-то продолжит вести себя плохо, могу устроить кое-что поинтереснее. Например, запереть провинившихся в более тесной зоне с увеличивающимися взрывами. Кстати, говорят, департамент развоплощения в последнее время загружен не слишком сильно, так что, если кто-то случайно окажется направлен туда... Ну, это будет весьма стратегическое совпадение. Зал мгновенно стих. Все замерли, настороженно оглядываясь, опасаясь следующего взрыва. — Может, это тебя самого пора отправить на развоплощение, Начальник Карателей, — раздался грубый голос. Центр зала слегка дрогнул, открывая говорившего — демоны вокруг него инстинктивно отступили, чувствуя, что из такой дерзкой провокации не выйдет ничего хорошего. Ни Амон, ни Кроули не удивились, увидев, кто это был. Андрас, маркиз, управлявший немалой группой демонов, славился своей вспыльчивостью. Он с удовольствием стравливал подчинённых друг с другом, если только сам не находился у руля. Его никто никогда не рассматривал всерьёз как кандидата в Совет. Амон напрягся, а Кроули слегка подался вперёд, готовый к возможной угрозе. Андрас зло посмотрел на Амона из-под массы своих диких, чуть ниже плеч, волос, которые спутанными прядями спадали на широкие плечи и наполовину скрывали его лицо. Он стоял расслабленно, руки опущены, хотя правая штанина его тёмно-зелёного костюма была обожжена до колена, а кожа под ней — изуродована ожогом. Он явно демонстративно остался неподвижен во время взрывов, устроенных Амоном. — Ты ведь тоже не состоишь в Совете, господин Амон, — проговорил он, саркастически выделив титул. — Может, всем нам начать взрывать всё подряд и выкрикивать приказы, опираясь только на свои случайные титулы? Бьюсь об заклад, меньше чем за две минуты я превращу это место в полный хаос, если играть по твоим правилам. — Он усмехнулся злобно. — Или, может, по моим правилам, поскольку здесь, похоже, вообще нет правил. Андрас слегка склонил голову набок, явно наслаждаясь своей речью: — Или ты теперь просто новая игрушка нашего нового Принца? Что, пожалел тебя и вытащил из Крыла Осуждения ради смены обстановки? "Он твой," — мысленно сказал Кроули Амону. "Я вынесу официальный приговор, но решать тебе." Андрас, некогда занимавшийся созданием погодных условий, как и Кроули, мог управлять молнией, но совершенно иначе. Он бросал её шарами, и теперь, без предупреждения, метнул сразу четыре, нацелив их в голову Амона. Кроули поднялся одним плавным движением, несмотря на едва залеченные травмы. Он перехватил все четыре молнии одной рукой, поглощая их энергию с лёгкой улыбкой, глядя прямо в глаза Андрасу. "Обездвижь его и свяжи, чтобы его Истинная Сущность не сбежала в камеру развоплощения," — приказал Кроули Амону, шагая вниз по ступеням, Амон следовал за ним. Демоны в зале застыли, словно окаменев. — Что, сам справиться не можешь? — начал было Андрас, хотя его уверенность явно пошатнулась при виде мрачных, бесстрастных лиц Амона и Кроули, приближающихся к нему. Он попытался обрушить на них поток адского огня, но Кроули, с его опытом сражений с самим Сатаной, даже не обратил на это внимания, отводя огонь словно мимолётную мысль. Когда Андрас поднял длинный меч, выпрямив руку, Кроули мгновенно разрушил молекулярные связи металла, превратив оружие в пыль, которая осыпалась на пол. Андрас в панике посмотрел на свою пустую руку и отступил на пару шагов. Кроули не остановился. Он молча взял нож с пояса Амона и, проходя мимо, одним движением перерезал Андрасу горло настолько глубоко, что лезвие едва не коснулось его позвоночника. Амон, не теряя времени, защёлкнул на Андрасе маниклы с рунами, блокирующими побег его сущности. Всё произошло так быстро и спокойно, что демоны в зале не сразу осознали, что произошло. Андрас захрипел, истекая кровью на пол, а Кроули, залитый его кровью, обернулся к Амону. — За грубую, ничем не спровоцированную измену и нападение, маркиз Андрас отдаётся в твои руки, Главный Каратель, для вынесения окончательного приговора. Кроули задержал взгляд на Амоне, проверяя, понял ли тот скрытое послание: он фактически дал Амону полную свободу действий в рамках своей роли, максимально освобождая его от ограничений. Амон понял. Он сдержал едва заметный вздох, подавляя дальнейшую реакцию, и ответил уже своим обычным голосом: — Благодарю вас, лорд Кроули. Это щедрый приговор, и я с удовольствием приведу его в исполнение. Зал содрогнулся. Кроули перевёл взгляд на умирающего Андраса, наблюдая, как тот окончательно распадается в кровавом месиве на полу. Затем он велел телу вновь собраться воедино, поднял Андраса за лацканы и, волоча его, как мешок, вернулся к своему месту. Поднявшись по ступеням, он бросил тело рядом со своим креслом, снова сел и, развалившись, обратился ко всему залу: — С этого момента приговоры буду выносить я, а окончательные решения — Главный Каратель Амон. "А как же Сатана?" — спросил Амон мысленно. "У нас есть время. Ты займёшься его приговорами для остального Совета, а я разберусь с его системой наблюдения. Полностью освободить тебя я пока не могу, но это лучшее, что удалось придумать." "Спасибо," — ответил Амон, вкладывая в эти слова всю глубину чувств, переполнявших его. Кроули почувствовал, как в зале начинает нарастать паника. Он подался вперёд, и такой была тяжесть его безмолвного, отчаянного "У меня нет на это времени!", что все собравшиеся, словно по приказу, начали судорожно подавлять свои страхи. — Поверьте, — начал Кроули, его лицо под очками выражало злость, — вы хотите, чтобы приговор выносил Главный Каратель Амон. Потому что он справедлив. Герцог Хастур! По залу прокатился шорох, прежде чем раздался слабый, почти писклявый голос: — Я-я?! — Да, ты, — зарычал Кроули. — Скажи мне, ты выносишь справедливые приговоры демонам? И не вздумай врать. Ответа не последовало. Но он и не был нужен. Никто в этом зале не сомневался, что почти ни одно наказание здесь не было справедливым. И внезапно всем стало очевидно, что Амон никогда не участвовал в принятии этих решений. Его роль заключалась лишь в их исполнении. Кроули дал молчанию затянуться, чтобы это осознание окончательно укоренилось. — Именно, — сказал он наконец, откинувшись назад. Голова пульсировала болью, ноги ныли, веки предательски тяжели, а кровь Андраса, покрывавшая правую сторону его тела, вызывала лишь отвращение. Но все эти неудобства были неважны. Была одна проблема, которую нужно было решить прямо сейчас, иначе Небеса уже победили. — А теперь, — продолжил Кроули, тщательно игнорируя своё недомогание и обеспокоенность Амона, которая, как он понимал, больше напоминала собственную совесть, — Раз уж мы все научились вести себя прилично, кто здесь знает хоть что-то о системе слежения за пределами Ада? Или имеет технические навыки, чтобы разобраться с ней? Дагон! — Да, лорд? — раздался голос Дагон. Это было неожиданно. Нет, не просто неожиданно — это было ужасающим. У Кроули словно оборвалось что-то внутри. Его мысли спутались, и он, даже не подумав щёлкнуть пальцами, просто остановил время. Он не двигался, не дышал, глядя перед собой, хотя воздух в лёгких отчаянно вырывался наружу. "Да, лорд?"... Так называли только Сатану. — Что случилось? — раздался голос Амона рядом. Кроули не знал, намеренно ли исключил Амона из своей временной остановки или его подсознание решило иначе. Из уголка глаза он заметил, как Амон осматривает замерзший зал. — Чёрт… — тихо выдохнул Амон. Это был первый раз, когда он видел такую демонстрацию силы Кроули, и, надо признать, впечатляющую. — Так называют только его, — прохрипел Кроули. — Ах, — протянул Амон, кивая. — Понял. Но, возможно, дело не в том, что ты как Сатана… — он заметил, как Кроули вздрогнул, — а в том, что ты похож на того, кем Сатана должен был быть. Рулевым Ада. — Он обвёл зал жестом. — И, похоже, остальные начинают это понимать. Кроули изумлённо нахмурился: — Что за чушь ты несёшь? — Ад — это просто место. Проблема в том, что правит им абсолютный мерзавец. Ты — противоположность. С твоей мощью и естественным… — Амон поискал слова, жестикулируя, — лидерским присутствием. Ты не Сатана, а настоящий правитель, каким он должен был быть. Поздравляю, Кроули. За менее чем сутки обитатели Ада сами повысили тебя с принца до правителя. Даже Вельзевул не смогла бы добиться такого. Кроули ткнул в Амона пальцем. — Молчи. Если Сатана услышит об этом, тебе не поздоровится. И вообще забудь об этом! — Кроули был явно взволнован. — Ты знаешь, что я не хочу править Адом. А теперь убери это выражение с лица! Мне плевать, что ты считаешь, будто я был бы хорошим правителем. Я этого не хочу! Он попытался потереть пульсирующую голову руками, но правая была вся в крови Андраса, как и часть лица. Он хотел избавиться от этого, но не мог, пока время остановлено. Всё шло не так, как он хотел. Внутренний голос кричал: "Ты хорош в этом, не так ли? Даже если не хочешь, ты лидер. Это в твоей сути." Кроули тихо застонал. Он хотел покинуть Ад навсегда. Хотел снова почувствовать ветер на лице, который медленно стёр бы воспоминания об Аде, как он стирает острые края скал. Но это ничего не значило. Его желания не имели никакой ценности. Ни для кого. Нигде. Вихрь в голове Кроули бушевал так яростно и разрывал его изнутри так нещадно, что он даже не заметил, как Амон пытается до него докричаться, чтобы вытащить из этой бесконечной спирали мыслей. Амон смотрел на него, совершенно не зная, что делать. Он слишком хорошо знал, в каком состоянии находится его друг (и да, это странно — думать о Кроули как о друге, но отрицать очевидное смысла не было). Амон понимал это состояние, ведь не раз переживал подобное сам. Только у Кроули всё усугублялось предельным физическим и эмоциональным истощением, недавней встречей с Сатаной в том жутком чернокаменном зале и размытым, отстранённым состоянием, которое это место всегда навевало. Все способы, которые он мог бы использовать, были исчерпаны. Кроме одного. И эта мысль вызвала у Амона чувство глубокого неудовольствия. Он запрокинул голову и громко простонал: — Только не это. Он не помнил, когда делал это в последний раз. Возможно, сразу после того, как стал демоном. И больше никогда — ему не доводилось покидать Ад, а значит, нужды в этом просто не было. Но сейчас это казалось невыразимо… унизительным. Тихо вздохнув, Амон принял волчий облик. Кроули почувствовал внезапный вес, обрушившийся на него с такой силой, что массивное кресло приподнялось на задние ножки. Он вскрикнул, резко распахнув глаза, которых даже не помнил, когда закрыл. Его руки взметнулись в воздух, а сердце заколотилось в груди — перед ним была морда, на мгновение показавшаяся адским псом, пришедшим, чтобы забрать его обратно в наказание за то, что Дагон осмелилась назвать его неправильным титулом. Но что-то было не так. Эти глаза… Они были знакомы. — Амон? — хрипло выдохнул он. "Разумеется, это я, идиот," донёсся голос Амона в голове. "Ты понимаешь, что я не превращался с того момента, как стал демоном? Ты только молись, чтобы я вспомнил, как вернуться обратно." — О, если что, я помогу, — начал Кроули, голос постепенно становился более уверенным. Амон зарычал, и Кроули замолчал. "Ты ничего не будешь делать!" — голос Амона стал угрожающе низким. "Ты и так почти довёл себя до предела. Я не собираюсь нянчиться с тобой, если ты окончательно сломаешься. Ты понял?" Кроули молча кивнул. Амон устроился поудобнее, его вес продолжал давить на Кроули, но теперь уже почти успокаивающе. — Знаешь, — тихо заметил Кроули спустя минуту, — Если не считать твои лекции в моей голове, я начинаю понимать, почему люди так любят… "Нет!" — взревел Амон, моментально спрыгнув. "Даже не думай заканчивать эту мысль! Я укушу тебя за шею, когда ты меньше всего будешь этого ожидать, и это будет ужасно больно!" Он трансформировался обратно, молча сверкая глазами, которые, как понял Кроули, не менялись ни в одной из его форм. Это почему-то принесло странное облегчение. Но стоило взгляду Кроули опуститься на собственную руку, всё ещё покрытую кровью, как реальность снова обрушилась на него. — Ты близок к тому, чтобы закончить? — тихо спросил Амон. Кроули с раздражением посмотрел на него: — Какое это имеет значение? То, что нужно сделать, должно быть сделано. Лицо Амона омрачилось гневом: — И что мне, по-твоему, делать с этим ответом? Притвориться, что я тебе верю? Или оставить тебя с последствиями, хотя мы оба знаем, что это ложь? Кроули резко встал и, сняв очки, пристально посмотрел Амону в глаза: — Тогда просто забери ответ из моей головы, как обещал в первый день. Амон не дрогнул. — Тогда мы только проверяли границы друг друга. Сейчас для этого не время и не место. Кроули горько усмехнулся: — Если ты знаешь, что я не выдержу, то зачем спрашивать? Ты же уже знаешь ответ... Он осёкся, слова тонули в тумане его измотанного сознания. Амон терпеливо ждал, пока Кроули подберёт слова, чтобы выразить свою мысль. Но он не собирался подсказывать или облегчать ему задачу — был слишком зол и вымотан для этого. Наконец, Кроули смог завершить свою мысль: — …или ты просто притворяешься, что не знаешь, что такие вопросы — это уже слишком. Что ты не можешь просто… знать ответ. Ведь это то, что ты делаешь, не так ли? Амон взорвался. Он тоже пережил невыносимо тяжёлое время, был доведён до предела, и его терпение истончалось с каждой секундой. Он шагнул вперёд, вынуждая Кроули пятиться назад до самой стены. Жестом указал на застывших в комнате демонов и рявкнул, его голос обжигал злостью и усталостью: — Хочешь знать, почему я не могу просто знать? Вот, смотри. Это они. Эти сотни причин. — Он схватил Кроули за рубашку, когда тот упёрся спиной в стену. — И даже если бы это не было физической и моральной пыткой, я не стану просто так вытаскивать что-то из твоей головы. Для начала, это не работает так, как ты думаешь. Я не могу выудить из твоего разума то, что ты сам не осознаёшь как конкретную мысль. Зато я могу заставить тебя вспомнить это сейчас же. Амон сделал паузу, позволяя словам повиснуть в воздухе, с ярко выраженным намёком на последствия. Его глаза сверкнули опасным блеском, и он шагнул ближе: — Это то, чего ты хочешь? Чтобы я отправил тебя в ту же Самую Плоскость, куда я отправил Сатану, и вытянул из тебя всю правду? Вопросы были риторическими, и Кроули не ответил. Он впервые осознал, как демоны в комнате влияют на Амона, который остался без щита, а также понял этическую и техническую сложность его способностей. Раздражение покинуло его вместе с последними силами, и Амон разжал кулак, отпустив его рубашку. Напряжение исчезло в финальном выдохе. — Прости, — тихо сказал Кроули. — Я не должен был… Ты просто пытался… — Всё в порядке, — перебил Амон, голос его звучал грубовато, но без злобы. Он отпустил Кроули и сделал шаг назад. — Всё хорошо, мы разобрались. Кроули расслабился, откинувшись затылком на стену, и почувствовал, как напряжение уходит, оставляя за собой дрожь в руках. Он позволил себе минуту просто дышать — спокойно, легко, — прежде чем вернуться к делу. Но его тело дёрнулось, и он резко выпрямился, ощущая, как возвращается ясность. Амон, стоявший рядом, успел положить руку ему на грудь, чтобы удержать. — Ты только что заснул на секунду, стоя? — с недоверием спросил Амон. — Нет! — возмутился Кроули. Конечно, он был на последнем издыхании, но заснуть стоя?! Это нелепо! — Ну, кажется, мы выяснили, что значит твой предел, — сухо заметил Амон. Он толкнул Кроули вниз. — Сядь. Кроули с облегчением сполз по стене, радуясь, что заранее очистил пол. Он поёжился и избавился от крови на одежде. Амон сел рядом. — У тебя есть способ поддерживать это всё, пока ты спишь? — спросил Амон, кивнув на комнату. — Да, это просто. — Кроули сделал жест рукой. — Готово. Всё закреплено в этих координатах. — Хорошо. Потому что мы оба спим час, прежде чем что-то ещё случится. Кроули кивнул, устраиваясь удобнее у стены. Закрыв глаза, он почувствовал, как усталость накрывает его. — Знаешь, не все из нас — буквально гибкие змеи, — пробормотал Амон, ворочаясь на месте. Кроули открыл один глаз и увидел, как Амон бросает на него раздражённый взгляд. — Нет, не все, — спокойно согласился он, вновь закрывая глаза. — Ты невыносим, — проворчал Амон. — У меня шея потом болеть будет, я не знаю, как ты так сидишь. Следующие восемь минут сопровождались постоянным шуршанием, ворчанием и недовольными вздохами. — Сядь спокойно! — выдохнул Кроули. — Ты понимаешь, что мешаешь не только себе, но и мне! — Пол слишком жёсткий! — огрызнулся Амон. — Конечно, жёсткий! Это камень! — огрызнулся Кроули. — Может, ты вообще трансформируешься и устроишься в кресле? — А может, ты вызовешь мне матрас? — Нет, — отрезал Кроули, с удовольствием найдя оправдание, — Сейчас я себе не доверяю с чем-то сложнее основ. — Невыносимый, — прошипел Амон, упираясь в Кроули пальцем. — Ты уже говорил, — безразлично отозвался тот, укладываясь удобнее. — Теперь, если позволишь, я пойду посплю. Амон пробормотал что-то непечатное, а Кроули только улыбнулся, пока сон окончательно не поглотил его. Когда Кроули проснулся, он первым делом огляделся, чтобы увидеть, чем занялся Амон. Он почти был уверен, что демон махнул на всё рукой и просто устроился в кресле, дожидаясь окончания часа. Это было бы логично: нежелание принимать другую форму перед другими демонами, особенно если это не входит в привычку, ему было понятно. Однако Амона в кресле не оказалось. Его взгляд скользнул по комнате и наткнулся на скрученную фигуру, спрятавшуюся... под креслом. "В итоге всё-таки на полу! Вот крыса!" — мысленно возмутился Кроули. Конечно, под креслом, наверное, было уютнее, безопаснее, больше напоминало логово. В этой форме, возможно, пол казался мягче, чем для человеческого тела. Но всё же это был пол! После всех их препирательств! Кроули с усилием поднялся, разминая шею. Пора было разбудить Амона и заняться уничтожением системы слежения. Встреча с Азирафаэлем должна была состояться через меньше чем через двадцать четыре часа, и он не мог допустить даже малейшего риска быть пойманным. Возвращение в ту комнату было недопустимо. Он постарался отогнать эти мысли и сосредоточиться на задаче. Они с Амоном вернулись на прежние места, замерев в тех же позах, в которых были до того, как время остановилось. Кроули продолжил с того, на чём остановился, призвав Дагон и попросив срочно связаться с Михаил, чтобы выяснить, как функционирует Земная Сеть. Он не хотел открывать дверь спирали, которая и так уже грозила прорваться в его сознание.

***

Земная Сеть оказалась одновременно примитивной и сложной. Она основывалась на наблюдении через глаза других существ. И поскольку ангелы были ответственны за людей, именно люди становились «камерами». Это также удобно совпадало с обязанностями Метатрона, одной из которых было каталогизировать деяния людей. Вероятно, внедрение «сети наблюдения» было легко оправдать как помощь в божественных обязанностях. Но в Аду тоже были человеческие души. Они располагались в отдельных блоках вдоль внешних стен, откуда можно было вечно смотреть на «внешний мир», не имея возможности к нему приблизиться. Масштаб присутствия человеческих душ гарантировал, что хотя бы одна из них всегда будет смотреть наружу. Так Метатрон получил доступ к Аду. Как отключить эту систему? Баал предложила просто «замуровать» души в их камерах, чтобы им нечего было видеть. Но Кроули тут же отклонил это предложение. На тот момент в комнате остались только члены Тёмного Совета и демоны, которые хоть как-то разбирались в технологии. Двое из них, Данталион и Фенекс, признались, что когда-то работали в комитетах по разработке людей. Кроули лелеял надежду, что эти двое окажутся умнее остальных. К счастью, они действительно оказались компетентными, и вскоре расслабились, поняв, что новый Принц страшен только для тех, кто заслуживает этого. — Если люди используются как камеры, — заметил Фенекс, — То система должна быть связана с работой их нейронов. — Согласен, — кивнул Данталион. — Что-то вроде параллели: глаза — объектив, мозг — центр обработки. — Проблема в том, что у душ нет настоящей биологии, — заметил Кроули. — Они ведут себя так, как будто она у них есть, — пожал плечами Данталион. — Сеть работает, как будто она реальна. Фенекс добавил с усмешкой: — Иногда лучше не задумываться. Рядом Амон чуть не подавился от смеха. Кроули бросил на него мрачный взгляд. — Хорошо, — сказал он, — Предположим, что эта «биология» функциональна. Как прервать процесс без уничтожения всех душ? Фенекс и Данталион переглянулись. — Ты думаешь о том же, о чём и я? — спросил Фенекс. — Думаю, да! — отозвался Данталион. Они повернулись к Кроули с широкой улыбкой. — Огромный электрический забор! — выпалил Фенекс с излишним энтузиазмом. — Что? — недоумённо переспросил Кроули. — Не буквально, — пояснил Данталион. Он нарисовал грубую схему нейрона. — Здесь и здесь можно создать электрическое поле, которое разорвёт связь. — Иными словами, — подытожил Кроули, — электрическое поле может нарушить процесс передачи информации? — Именно, — кивнул Фенекс. На лице Кроули медленно появилась коварная улыбка. Огромное электрическое поле, покрывающее весь Ад? Вот это он мог сделать.

***

За исключением украденного часа сна, Кроули вынуждал себя работать на пределе возможностей — на уровне, которого не достигал за всё своё существование, а уж тем более после выхода из чёрной каменной комнаты. Даже с помощью других демонов, на создание электрического поля, блокирующего Сеть, у него ушло больше семи часов, и он не помнил, чтобы когда-либо двигался так медленно и с таким усилием. Хотя… нет, он помнил. Но с тех пор прошло столько времени, что воспоминания казались чужими. Тогда, как и сейчас, его тело было измотано до предела, исцеления — неполными и перекошенными. Каждая боль, от жёсткого скрежета в бедрах до тупого ноющего отклика в спине и груди, напоминала, что время восстановления будет долгим, а пока он платил за это движением, в котором каждый шаг отдавался мучительной ценой. И это была лишь его физическая оболочка. Умственная часть даже не начала обрабатывать всё, что с ним произошло. Он чувствовал, как его сознание рвётся по краям. Всё чаще он ловил себя на том, что теряет концентрацию, что само по себе было опасным. Это усиливало его тревогу, делало его более нервным, а потому ещё менее сосредоточенным… Он резко перевёл дыхание, осознав, что мысли вновь унесли его прочь. Кроули сжал руки в кулаки, изо всех сил подавляя страх и чувство бездонной пустоты, чтобы они не отразились на лице. — Ты уверен, что не хочешь позволить Фурфуру провести эту встречу? — осторожно спросил Амон, когда они стояли у лифта в Крыле Проклятия, после того как Андраса заключили в камеру. Кроули не обязан был сопровождать Амона, но его присутствие добавляло мрачной торжественности происходящему, к тому же это дало ему возможность хотя бы ненадолго сбежать от гама верхних уровней Ада. — Не могу, — ответил Кроули. — Ты знаешь это. Ты понимаешь, какую слабость это будет означать в глазах остальных. Амон понимал. Ад не прощал слабости. — Ты не в порядке, — тихо сказал он. Кроули закрыл глаза и прислонил голову к холодной стене. — Знаю, — прошептал он. Ад был беспощаден. — Я не хочу этого делать, — вдруг вырвалось у него, голос дрожал, а слова, которые долго крутились в голове, наконец прорвались наружу. — Я знаю, — мягко отозвался Амон. — Но тебе придётся. Может, всё окажется не так плохо, как ты думаешь. Кроули молча кивнул, принимая неизбежное. Другого выхода не было. Ад был беспощаден. Он заставил себя собраться, облечься во всё, что считал необходимым для своего «принцевского» облика, запихивая эмоции в дальние уголки сознания. Когда они вырвутся наружу, боль будет невыносимой. Или, что хуже, они прорвутся сами, без предупреждения… Кроули попытался не думать об этом. Он шагнул в лифт и поднялся наверх.