Reclaimed

— Сколько у нас времени? — спросил Амон. Оба демона стояли в коридоре перед чёрнокаменной стеной — единственной внешней границей покоев Сатаны. Разумеется, оставался шанс, что правитель Ада вообще не находится здесь, но Амон подтвердил: Сатана действительно был у себя. Тогда Кроули, одним щелчком пальцев, наложил временной барьер на всю территорию. Теперь оставалось только подняться наверх. — Зависит от того, что ты имеешь в виду, — ответил Кроули, указывая на свою грудь. — Если про это, — он махнул рукой на себя, — то время у нас есть, пока моё тело не начнёт выдавать сюрпризы. Кто знает, сколько это займёт. А если про временной барьер, то он теоретически может держаться бесконечно. Поверь, я почувствую, если что-то пойдёт не так, и мы вернёмся до того, как он ослабнет или начнёт пожирать слишком много энергии. Ну что, готов? — Нет, — признался Амон, чувствуя, как сердце бьётся в рёбрах слишком громко. — Готов, готов, — уверенно отозвался Кроули. Он наклонился ближе, усмехнувшись. — Поверь, тебе понравится. Это твоя стихия. И прежде чем Амон успел возразить, Кроули схватил его за руку и потянул за собой, вверх — на Землю.

***

Азирафаэль заставил себя стоять спокойно, без привычного нервного ерзания, пока ждал Фурфура за пределами Ада. Это было безумие. Ему казалось невероятным, что это место считалось нейтральной территорией. Хотя, если вдуматься, аналогичное место рядом с Небесами, вероятно, ощущалось бы для демона ещё более опасным. И если быть честным с самим собой, после его недавней встречи с Метатроном в Архивах, Небеса сейчас казались ему более опасными, чем эта область у Ада. На самом деле, он даже был благодарен Фурфуру за то, что тот настоял на встрече именно здесь — хотя признавать это новому регенту Ада он, разумеется, не собирался. И причин для благодарности было несколько. Сдерживать желание поправить одежду оказалось невероятно сложно. Его физический дискомфорт временно отвлёк от нависающих экзистенциальных кризисов. Марк настоял, чтобы Азирафаэль сменил свой привычный длинный плащ на более приталенный пиджак, а низко застёгнутый жилет — на высокий. Всё ради создания образа истинного «Главы Небес». И, что самое раздражающее, ангел был прав. Даже походка Азирафаэля стала увереннее. Но одежда ощущалась иначе, и Азирафаэль хотел поёрзать, потянуть за ткань, чтобы она стала хоть немного привычнее. Двери Ада открылись, и из них вышел Фурфур. Азирафаэль почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Его рука невольно коснулась сложенного плана Метатрона, лежащего в кармане. И тогда он вспомнил о Кроули. Он справится.

***

Амон резко втянул воздух, как только они появились. Стояла ночь, но, как и Кроули, он мог видеть в темноте при наличии хотя бы капли света, а в этот раз ночное небо не было полностью скрыто облаками, как это случалось часто. — Ну что? — негромко спросил Кроули после небольшой паузы. — Здесь… так… так много… — Амон сделал широкий жест руками. — Так много пространства. Так много воздуха! Он поднял лицо к небу и просто стоял, словно пытаясь вобрать в себя всё это. Затем опустился на колени и осторожно провёл рукой по вереску, который местами покрывал землю вокруг них. — Что это? — спросил он. — Это называется "вереск", — мягко ответил Кроули. — Это растение растёт здесь повсюду. У него прекрасные маленькие розово-фиолетовые цветы. Вглубь острова почва вся ими устлана. Правда, ходить по нему непросто, но выглядит потрясающе. — А это? — Амон кивнул в сторону скалистого берега и воды, которая была всего в нескольких десятках шагов от них. — Длинный залив, часть океана, — пояснил Кроули. — Его называют Лох Харпорт. Амон остался сидеть на месте, словно поражённый. — Теперь я понимаю, почему ты остался здесь, — наконец произнёс он. — Я бы, наверное, тоже не смог уйти. У этого места есть название? — Да, — с лёгкой ноткой благоговения ответил Кроули. — Это остров Скай. — Здесь ощущается свобода, — прошептал Амон. — Чувствуется… свобода. Он зарыл пальцы в землю рядом с собой и закрыл глаза. Резкие порывы ветра поднимали его волосы, заставляя их торчать в разных направлениях. — Как ты собираешься заставить меня вернуться? — спросил он Кроули дрогнувшим голосом, не поднимая головы. Кроули смотрел на воду, которая мягко накатывала на берег. — Так же, как и себя, — тихо ответил он. — Потому что я отказываюсь верить, что выхода нет, что не существует лазейки, что нет никого — ни одной Сущности, которая бы знала, как снять это или противостоять тому, что сделал Сатана. Я отказываюсь принимать это как неизбежность. Амон молчал, но Кроули чувствовал, как он изо всех сил пытается ухватиться за эту надежду, к которой цеплялся сам Кроули. Он подошёл ближе и сел рядом, так, чтобы их плечи соприкасались. Кроули скрестил ноги, обвил их руками и стал вслушиваться в мягкий шёпот воды, ударяющейся о камни, наслаждаясь холодными порывами ветра на своём лице. — Я придумал — или, по крайней мере, приложил руку к созданию — многих законов физики в этой вселенной, — заговорил он спустя время. — Но над нами всегда были главенствующие принципы. Краем глаза он заметил, как Амон резко повернул голову, и понял, что только что почти в открытую признал свою ангельскую сущность. Ну что ж, это рано или поздно всё равно бы произошло. Он продолжил: — И если смотреть на эти главные законы, то можно заметить один общий: ничто не остаётся неизменным, если в систему введена энергия. Для того чтобы эти сигилы невозможно было разрушить или обойти, все связанные с нами факторы должны остаться абсолютно неизменными навсегда. Никакой даже самой незначительной цепной реакции. И это просто невозможно. Кроули посмотрел на Амона, который, хоть и сидел с опущенной головой и закрытыми глазами, выглядел более расслабленным. Его пальцы всё ещё были погружены в землю, словно он пытался вобрать в себя всё это ощущение. Кроули знал, что тот отчаянно старается запомнить этот момент, сохранить в себе каждую деталь, каждую эмоцию, прежде чем всё это исчезнет. У Кроули защемило сердце. В этом ощущении перемешались боль, ярость и жгучее чувство несправедливости. Он не знал, что привело Амона к тому, где он сейчас, но на инстинктивном уровне понимал: его история так же навязана извне, как и собственная. — Ну что, — наконец сказал Кроули, хлопнув Амона по плечу. — Пора быть настоящими демонами и устроить мелкую кражу, пока у нас ещё есть время.

***

— Верховный Архангел Азирафаэль, — протянул Фурфур, растягивая каждую слог и оценивающе оглядывая ангела с ног до головы. — Неплохой карьерный рост, если вспомнить, что ты когда-то был простым ночным развлечением. Напомни-ка, это был постоянный заработок или разовое выступление в честь приезда твоего демона? Ах, да, ты ведь пытался его впечатлить, не так ли? Фурфур прищурился и указал на Азирафаэля, заметив, как тот едва заметно выпрямил спину, а его челюсть сжалась чуть сильнее. — Думаю, попал в точку, верно? Ну и как это для тебя обернулось? Ты забрал его домой? Провёл с ним весёлую ночь? — голос Фурфура стал более язвительным. — Он показал тебе, на что способны его змеиные способности и этот его змеиный язык? За спиной Азирафаэля руки сжались в кулаки. — Это уже переход... — начал он, но Фурфур перебил его: — Потому что я, Верховный Архангел, той ночью совсем не повеселился, — Фурфур сделал шаг вперёд, его глаза вспыхнули ненавистью и обидой. Каждое слово прозвучало резко, как удар: — Совсем не повеселился. Теперь, зная, что именно произошло, Азирафаэль мог с большей точностью представить, какие последствия пришлось пережить Фурфуру, когда он вернулся в Ад без доказательств, подтверждающих его обвинения против Кроули. И хотя ему было слегка жаль демона, эта жалость не могла перевесить мысли о том, что произошло бы с Кроули, если бы Фурфур тогда преуспел. Внезапно воспоминания об окончании той ночи всплыли в голове Азирафаэля, и он ощутил лёгкий шок. Это действительно был потрясающий вечер, хотя совсем не в том смысле, что подразумевал Фурфур. Это был вечер, полный той тёплой близости, которая связывала их до того, как Кроули был низвергнут в Ад столетие назад. Они сидели на диване в книжном магазине Азирафаэля, плечо к плечу, слегка подвыпившие, и с улыбкой жаловались друг другу, что чудесное вино всё равно не сравнится с настоящим, как, впрочем, и виски, и любой другой напиток. Азирафаэль вспомнил, как заметил, что рука Кроули лежит чуть выше его колена, и когда повернулся к нему, встретил самые глубокие золотистые глаза и самую тёплую улыбку, которые он когда-либо видел. На мгновение ему показалось, что его сердце просто остановилось. Вскакивая с места, он отошёл на пару шагов, пытаясь перевести дыхание и собраться с мыслями. Взгляд Кроули стал полон искреннего недоумения. — Что… что ты только что хотел сделать? — спросил Азирафаэль, стараясь придать своему голосу твёрдость. Кроули выглядел ещё более растерянным. — Ничего, — просто ответил он. — Просто… наслаждался моментом после… — он неопределённо махнул рукой. — После всего этого. Волнение и внутренняя борьба в Азирафаэле достигли своего пика. Он нервно крутил пальцы, не зная, как справиться с этим наплывом эмоций. — Да, я тоже рад проводить время с тобой, но… учитывая… всё… может, нам не стоит делать это так очевидно? — он знал, что это было отвратительное оправдание, за которым скрывались его собственные страхи и сомнения. Тепло, исходившее от взгляда и улыбки Кроули, было настолько сильным, что Азирафаэль мечтал утонуть в нём навсегда, но… были причины. Слишком много причин. Кроули опустил голову, облокотившись на колени, будто собирался с мыслями. Когда он поднялся и подошёл ближе, его лицо выражало невероятную мягкость и почти мольбу. — Ангел, прошу, — голос его был тихим и полным чувства. — Это мой риск, и мы в твоём магазине, во время отключения света. Ты знаешь, что они не смогут добраться до нас здесь. Неужели мы не можем позволить себе это? Хотя бы одну ночь. Просто забыть обо всём. Просто быть. Пожалуйста. Он подошёл ближе, и Азирафаэль, почувствовав его руки на своих плечах, ощутил, как его внутренний конфликт достиг апогея. Желание и долг сталкивались, разрывая его изнутри. — Это и мой риск, Кроули, — наконец выдавил он из себя. Кроули долго смотрел на него, не двигаясь, и только усиление хватки на его плечах и боль в глазах выдавали его эмоции. — Это не одни и те же риски, ангел, — наконец произнёс он, голос дрожал. — Именно поэтому в последний раз я и просил тебя. Вот почему сказал, что это мой риск. Азирафаэль вышел из его хватки, сделав шаг назад. — Ты всё ещё этого хочешь? — его голос был полон ужаса. Кроули с жестом отчаяния указал в сторону. — Ты сам видел их сегодня, — умолял он. — Я думал, что после этого… Его голос сорвался, и Азирафаэль почувствовал, как боль Кроули буквально захлёстывает комнату. Тогда он сделал шаг вперёд и положил руку на его руку. — Этот демон просто сказал, что заберёт тебя в Ад, — тихо произнёс он. — Разве это не то же самое, что святая вода в конечном итоге? Я понимаю желание контролировать свою судьбу, правда, понимаю. Но я не уверен, что смогу жить с собой, зная, что был частью этого, что… был соучастником… Он не смог произнести последние слова. Но его попытка объясниться нисколько не успокоила Кроули. Напротив, демон стал еще более напряжённым. Его руки сжались в кулаки, дыхание стало тяжелее и быстрее, а лицо исказилось выражением такой мучительной боли, какой Азирафаэль никогда прежде не видел. — Это не… — наконец выдавил Кроули, — я говорил тебе, что это не для… не для этого. Мне это нужно, потому что в следующий раз… это не то, что… Ад… — Он снова осёкся, словно слова застряли в горле. Его пятки упёрлись в диван, будто он пытался держаться, но сам терял равновесие. — Ад не просто казнит, они… — Он сделал несколько глубоких вдохов, его взгляд стал рассеянным, потерянным, будто он тонул в реальности, которой не существовало в стенах книжного магазина. — Они… нгггк… На этих словах Кроули рухнул на диван, сжавшись в комок. Он склонил голову, обхватив её руками, и Азирафаэль заметил, как его тело мелко дрожит. Азирафаэль осторожно пододвинул стул напротив и положил руку ему на плечо. — Я не сомневаюсь в твоих словах, Кроули, — сказал он как можно мягче, — но я не могу быть частью твоей гибели. Надеюсь, ты понимаешь почему. Спина и рёбра Кроули тут же напряглись, и из его горла вырвался короткий, болезненный звук. Азирафаэль был обречён ещё много лет вспоминать этот момент. Как что-то в Кроули сломалось, словно он смирился с неизбежностью. Как он склонил лоб к коленям, а его пальцы вцепились в волосы так сильно, что побелели костяшки. Как его плечи и спина дрожали в безмолвных, неровных рыданиях, которые длились самые длинные две минуты в жизни Азирафаэля. Когда Кроули наконец поднял голову, следов слёз на его лице уже не было. — Мне пора, — сказал он, нарушая безмолвие, которое, казалось, застыло вокруг них. — Ты будешь в безопасности? — спросил Азирафаэль, не в силах долго смотреть на его опустошённое лицо, но искренне переживая, что может больше никогда его не увидеть. — Я никогда не бываю в безопасности, — прозвучал его уставший, почти пустой голос. — Но да, у них больше ничего на нас нет. Если только тебе не известно что-то, чего не знаю я. — Нет, конечно нет, — поспешил заверить его Азирафаэль. — Ну, тогда вот и всё, — тихо произнёс Кроули, едва слышно. Он поднялся, двигаясь так, будто каждое движение причиняло боль, надел шляпу, плащ и тёмные очки, и изобразил тонкую улыбку. — Увидимся, ангел. Спасибо за спасение. Дверь закрылась так тихо, что Азирафаэль едва услышал это. Кроули пытался объяснить ему, с чем он столкнётся в Аду, если бы Фурфур добился своего. Тогда Азирафаэль не до конца понимал, что имел в виду демон. Он думал, что Ад просто имеет своё неприятное представление о казнях или устраивает их публично. Теперь он знал правду. И это знание, вместе с воспоминанием о Кроули, дрожащем в безмолвных слезах на его диване, развеяло последние остатки жалости к Фурфуру, словно ветром унесло их на другой конец вселенной. — Какие бы последствия ты ни понёс, они ничтожны по сравнению с тем, что ты был готов навлечь на Кроули ради жалкого повышения, — сказал Азирафаэль, сделав почти незаметный шаг вперёд. — Да, я понимаю, как устроен Ад. Но это не даёт тебе права жаловаться, когда твою же хитрость обошли. Иронично, не находишь? В конце концов, ты прекрасно устроился. Благодаря Кроули, кстати. Ангел наклонил голову, и его голос стал твёрдым. — Так может быть, вместо того чтобы жаловаться на старые обиды, которые уже обеспечили тебе второе по значимости место в Аду, мы обсудим, как сделать так, чтобы Ад не был уничтожен?

***

Когда два демона шагали по территории склада рядом с винокурней, Амон тихо усмехнулся и покачал головой. — Что? — спросил Кроули, приподняв бровь. — Когда Сатана в последний раз появился вместе с тобой, а ты прямо на глазах у всего Ада встал перед ним, — начал Амон, — и убедил его создать новую должность в адской иерархии… Я тогда подумал, что Ад впервые стал по-настоящему интересным местом. И что он уже никогда не будет прежним. Похоже, я был прав. Это было первое событие, которое заставило меня ждать чего-то с нетерпением. — И чего же? — лениво поинтересовался Кроули. — Встретить тебя как следует. — Ты хочешь сказать, что те сеансы пыток не считаются? — язвительно спросил Кроули, склонив голову на бок. — Ранил меня прямо в сердце! Амон бросил на него косой взгляд. — Ещё немного, и я передумаю. И, кстати, это ужасная игра слов. «Ранил меня»… Серьёзно? Кроули улыбнулся: — Никогда не стоит знакомить тебя с Марком. — Кто такой Марк? — Ангел. Самый «неангельский» ангел, которого я когда-либо встречал. И я, к сожалению, показал ему интернет. Он ещё хуже, чем я, в плане каламбуров. Длинная история. Амон снова покачал головой. — Ты понимаешь, что в Аду нет никого даже отдалённо похожего на тебя? — Могу сказать то же самое о тебе, — заметил Кроули. — Но не так, как думают остальные. — Чайник, познакомься с котелком, — парировал Амон. После небольшой паузы Кроули спросил более тихо: — Почему тебя заставили занять эту должность? Она полностью противоречит тому, кем ты являешься. Или это как раз по этой причине? Амон замолчал, и на некоторое время их шаги стали единственным звуком в воздухе. Но молчание было задумчивым, и Кроули терпеливо ждал, пока Амон найдёт слова. — Это случилось не так давно после того, как мы пали, — наконец заговорил Амон. — Но прошло достаточно времени, чтобы я занял в Аду роль посредника. Я маскировал это под что-то вроде «зеркала эмпатии» — выдумал какое-то профессиональное название, чтобы никто не догадался, что я читаю мысли. И это работало. Роль, полуправда о моих способностях — всё это помогало. Но однажды я наткнулся на демона, который занимал надзорную должность и откровенно издевался над рядовым демоном. Карал его так жестоко и беспощадно за какую-то мелкую случайную ошибку, что это было слишком даже по адским стандартам. Причём делал это прилюдно, наслаждаясь криками ужаса и мольбами. Амон замер, его взгляд затуманился, будто он вновь переживал тот момент. — В голосе жертвы я услышал отчаяние, крайнюю степень безысходности. Она была на грани полного слома. А тот только смеялся. И… не знаю, я сорвался. Он помолчал, словно подбирая слова. — Я не помню всех деталей, но знаю, что справился с этим демоном быстро. Иммобилизовал, заставил прочувствовать всё, что он творил. Видимо, я сделал это так эффектно, что собрал толпу. Тот демон был известен своей жестокостью, а я явно привлёк внимание. Сатана тогда ещё был активным правителем Ада, и то, что я делал, заинтересовало его настолько, что он решил лично разобраться. Когда он появился, я уже закончил с этой ситуацией. Он посмотрел на меня и тут же «повысил» до Главного Карателя. Я отказался. Кроули молча кивнул. — И ты знаешь, что бывает, если отказываешь Сатане, — мрачно добавил Амон. — Знаю, — ответил Кроули, чувствуя, как внутри поднимается болезненное эхо воспоминаний. — Я пытался объяснить, что это была исключительная ситуация, — продолжил Амон, его голос стал горьким и жёстким, — но, естественно, это только укрепило его решимость. Он счёл это иронией — дать мне роль, которая противоречит моей натуре. Амон на мгновение умолк, а потом добавил: — Хотя ты прав. Это не полностью против меня. Были моменты, когда я чувствовал… не то чтобы правильность, но что-то, что подходило. Например, я никогда не жалел, когда у меня был шанс расправиться с Хастуром. Но с большинством остальных… Нет. Система наказаний в Аду бессмысленно жестока, и я ненавижу её. Он бросил взгляд на Кроули: — Ты был одним из самых тяжёлых случаев, кстати. Вдруг ты когда-то задумывался. — Было бы неплохо знать это тогда, — проворчал Кроули. — Серьёзно? Или это сделало бы всё хуже? — спросил Амон. — Знать, что я не хотел этого, но всё равно делал? Разве это не изменяет твоё мнение обо мне? Кроули задумался. Этот вопрос рождал болезненные параллели с его собственным положением. — Нет, не меняет, — наконец ответил он. — Это твоя вынужденная работа. Он помедлил, а потом тихо добавил: — Амон, что он сделал с тобой? Амон остановился, глядя на воду. Кроули взял его за руку, почувствовал лёгкую дрожь под кожей. — Ты можешь не говорить. Я догадываюсь. Я знаю, что он может, — прошептал Кроули. После долгого молчания Амон тихо сказал: — Ты помнишь, как он привёл тебя ко мне? Когда пытался заставить тебя согласиться стать Принцем и заставлял меня срывать твою плоть до рёбер за каждое «нет»? — Да, — хрипло ответил Кроули. — Я не должен был позволять тебе хоть как-то восстанавливаться между сеансами. Кроули нахмурился, его взгляд потяжелел. — Но… — Я должен был не просто ранить тебя. Я должен был предотвратить любое заживление. Твои раны должны были становиться всё хуже. Ты бы не выдержал. Кроули почувствовал, как мир под ногами на мгновение зашатался. — И именно тогда он придумал, как привязать Истинную Форму к сосуду, — прошептал Амон. — Это заняло недели. Кроули смотрел на Амона с нескрываемым ужасом. — После того случая он периодически проверял меня. Особенно когда ты был у меня. Не знаю, как он это делал, ведь физически его рядом никогда не было… — У стен есть уши, — мрачно перебил Кроули. — Да уж, есть, — кивнул Амон. — Всякий раз, когда ему казалось, что я выполняю свою работу не на уровне, который он ожидает от Главного Карателя Ада, он "напоминал" мне, что значит этот уровень. Обычно это длилось недолго, но… — голос Амона дрогнул и затих. — Этого и не нужно, — тихо закончил за него Кроули. — Сколько раз? Амон замер, опустив голову. Через несколько долгих мгновений он едва слышно произнёс: — Сорок девять. Кроули ощутил, как тело будто погрузилось в ледяную воду. Ему понадобилось мгновение, чтобы осознать услышанное, но в голосе Амона не было сомнений. Поломанный, пустой тон, с которым тот произнёс эти слова, оставлял мало места для вопросов. И когда он заметил, как ссутулились плечи Амона, он узнал это — слишком хорошо знал. Несмотря на то, что Амон никогда не казался ему сентиментальным, Кроули не мог оставить его одного в этой борьбе. Без слов он подошёл ближе и обнял Амона. Амон, охваченный воспоминаниями и впервые за всё это время позволяя себе открыть правду, просто уткнулся лбом в плечо Кроули. Ему нужно было время, чтобы справиться с бурей, бушующей внутри. И Кроули стал для него убежищем, местом, где можно найти понимание и защиту. — Прости, — наконец сказал Кроули низким, мягким голосом. — Я… даже не представлял. Они стояли так некоторое время, ветер свистел вокруг них, словно древний свидетель их страданий, поддерживая их молчаливую связь. Когда напряжение в спине Амона стало понемногу спадать, Кроули, не отпуская его, произнёс: — Я обязательно найду способ вытащить нас из этого. Даже если случайно изобрету терраформирование для Ада и всё пойдёт наперекосяк. Или отправлю Хастура в прошлое, где он сядет не на ту пчелу. Из плеча раздался короткий смешок, и Амон, наконец, выпрямился. — Вот это картина! — он попытался улыбнуться, прежде чем развернуться и продолжить путь. — Пошли, у нас ещё дела. Кроули догнал его за несколько быстрых шагов. Они шли молча, но мысль, крутившаяся в голове Кроули, в конце концов сорвалась: — Как ты вообще знал, что он всегда наблюдает за тобой, когда у тебя был я? — Он сказал мне об этом ещё в первый раз. — Но откуда ты знаешь, что он не блефовал? — настаивал Кроули. — Я, например, мастер блефа. Амон фыркнул. — Ты, да. Но Сатана — это не ты. Никто не ты. — Он говорил тихо. — И, думаю, ты уже знаешь ответ на свой вопрос. Он наблюдал не каждый раз, когда ты появлялся. Скорее, его злило то, что ты сказал "нет" тогда, в начале, а не то, что я делал недостаточно. — Он иногда считал, что ты делал недостаточно?! — выдохнул Кроули, потрясённый. — Я не ломаю демонов, — твёрдо ответил Амон. — Это мой принцип. Я могу довести до самой грани, чтобы не оказаться самому в той чёрной каменной комнате, но я не ломаю. Никто не заслуживает этого. Голос его зазвучал с неожиданной яростью. — Почти ничего из того, что здесь происходит, нельзя назвать справедливостью. Иногда можно найти намёк на "око за око" и что-то вроде логики наказания. Но ничего не может оправдать превращение существа через боль и насилие в… сломанное. Я не могу этого делать. И не буду. Кроули молчал, пытаясь осознать эти слова, пока вдали не начали вырисовываться очертания зданий. — Спасибо, — наконец произнёс он. — За что? — Амон удивлённо посмотрел на него. — За то, что спас меня от большего, чем я мог знать, — тихо ответил Кроули. — Замолчи, — резко бросил Амон, смущённо отводя взгляд. — Это те здания? — он кивнул в сторону длинного белого здания у самой воды. — Да, — коротко ответил Кроули. Он ощущал, как в центре груди начинает нарастать тепло. — Отлично, — сказал Амон. — Тогда давай сделаем это. Кроули понял, что и у Амона, вероятно, начало проявляться то же самое. Они всё ещё находились в своей клетке, хотя Кроули и нашёл способ немного расширить её пределы. Но оставалась ещё одна граница, которую ему предстояло проверить.

***

— Что значит "убедиться, что Ад не будет уничтожен"? — почти насмешливо спросил Фурфур. — Для начала, я думал, это именно то, чего вы всегда добивались. — Теоретически, да, — ответил Азирафаэль, сложив руки за спиной, — на практике же, я уверен, вы знаете, сколько существует неофициальных… связей и контактов между нашими двумя сторонами. Это влияет на то, как много ангелов на самом деле не хотят уничтожения Ада. Разумеется, неофициально. И я уверен, вы понимаете, что ждёт агентов, которые осмелятся защищать Ад официально. Фурфур издал неопределённый, но согласный звук. — К тому же, — продолжил Азирафаэль, — речь идёт не о буквальном уничтожении Ада как места. Речь о массовом истреблении демонов. Метатрон намеревается устроить массовые казни, а для тех, кто выживет, предусмотрено… — Азирафаэль достал свои записки. — Здесь просто сказано: "Озеро". Учитывая контекст, я предполагаю, что речь о чём-то действительно ужасном. И, вероятно, это то самое Озеро в Аду, о котором все думают. — Дай сюда, — потребовал Фурфур, вырывая записи из рук Азирафаэля. Азирафаэль внимательно следил за тем, как регент Ада читал планы Метатрона. Привыкший к постоянному насилию и даже к редким, но вполне регулярным полным наказаниям от официальных Карателей, Фурфур всё же побледнел, дочитав. — Небеса действительно более коварны, чем Ад, — произнёс он с ужасом. — Даже Вельзевул и Дагон не посмели бы использовать Озеро как пытку или наказание. Сам Сатана никогда этого не делал! Какими же чудовищами нужно быть?! Азирафель опешил. В реакции Фурфура не было ни капли фальши. Что бы ни представляло собой это Озеро, оно явно было чем-то за гранью допустимого. Может, это кислотное озеро? Или обычное, но заполненное бесчисленными адскими акулами, которые будут вечно терзать существо? — Очевидно, что мы с этим не согласны, — заметил Азирафель. — В противном случае, меня бы здесь не было. И Кроули не отправил бы вас встретиться со мной как с единственным ангелом, которому он доверяет. — Верно, — признал Фурфур. — Итак, что вы предлагаете? Вы ведь знаете, что Ад не может заключать сделки с Небесами. — Знаю, — кивнул Азирафель. — Я сам присутствовал, когда Сатана сказал об этом Метатрону. То, что я предлагаю, — полная противоположность сделке. Но это сложнее, потому что включает в себя отказ демонов от их естественного желания воспользоваться хаосом на Земле. Именно этого Метатрон и ждёт, чтобы получить повод уничтожить вас. Глаза Фурфура расширились. — И как же вы предлагаете мне убедить легионы ада не поддаться своим естественным наклонностям? — Не знаю, — ответил Азирафаэль. — Ты — регент Ада. Я ведь не указываю вам, как выполнять вашу работу, не так ли? — А если Тёмный Совет потребует доказательств? — Тогда они могут прийти на вторую встречу, где я покажу им Планы, — незамедлительно ответил Азирафель. — В то же время вы можете заверить их, что я делаю всё возможное, чтобы ослабить планы Метатрона на стороне Небес, не раскрывая своей позиции. Так же, как и некоторые другие ангелы. То есть я не прошу Ад участвовать в том, в чём я сам не готов участвовать. — Вы имеете в виду, что не просите Ад выполнять вашу грязную работу? — уточнил Фурфур. — Если говорить прямо, то да, именно это, — кивнул Азирафель. — Это уже прогресс, — заметил Фурфур с язвительным тоном. Он задумался на мгновение. — Ладно, — сказал он наконец. — Я постараюсь сделать всё, что смогу.

***

— Я не понимаю, почему это должен нести я, — ворчал Амон, приподнимая и перекладывая бочку виски, которую они с Кроули умудрились стащить из склада, ни разу не задействовав сигнализацию. — Ты ведь тоже демон, это же не слишком тяжело для тебя. — Дело не в весе, — подчеркнул Кроули, чуть наклонив голову, — а в распределении нагрузки. У тебя плечи вдвое шире, чем у меня. — О-о, распределение нагрузки, — пробормотал Амон с издёвкой. — Ерунда это всё! Ты просто не хочешь напрягаться. — Ты, пожалуй, прав, — с широкой улыбкой согласился Кроули. — Ублюдок, — процедил Амон сквозь зубы, снова переворачивая бочку. — Эта штука ужасно неудобная. Они молча продвигались к вершине ближайшего утёса. — Давай, иди, — сказал Кроули. — Я буду прямо за тобой. Ограбление прошло на удивление успешно, но оставаться на Земле становилось всё более невыносимо. Между болью, усиливающейся из-за их пребывания в мире смертных, и постоянным напряжением от поддержания временного замка, Кроули чувствовал, как силы покидают его. Но Амон понял. Резко остановившись, он с болью и неверием уставился на Кроули. — Ты не пойдёшь за мной, да? — спросил он. — Почему? Кроули попытался придать лицу смелое выражение, но внутри его разрывало от страха. — Небеса, а точнее Метатрон, хотят устроить Конец всего. Полноценное Второе Пришествие. И он, как и большая часть ангелов, верит в это всем сердцем. Это обернётся либо полным уничтожением Ада, либо чем-то ещё хуже — вечными мучениями, устроенными Небесами. Или и тем, и другим. Когда я покину Ад — а это вопрос не "если", а "когда", — мне нужно будет действовать молниеносно. Никаких шансов на раздумья. Он быстро продолжил: — Мне нужно знать границы этого внутреннего символа. Просто ли он сигнализирует о том, что мы вышли, и отправляет нас обратно, полагаясь на своё магическое устройство? Или он позволяет ему перемещать нас между измерениями? Это совершенно другой уровень контроля. Если он этого не может, я смогу покинуть Ад и вернуться позже, заплатив за символ. Но если может… тогда придётся придумать, как его обезвредить до того, как я уйду. У меня не хватит сил одновременно поддерживать временной замок и сражаться с Небесами. Я должен знать, как работает этот механизм. Это единственный способ проверить. — Но... — попытался возразить Амон. — Иди, — настаивал Кроули, глядя на него почти умоляюще. — Я должен знать, что ты вне досягаемости Сатаны. Пожалуйста! — Ладно, — сдался Амон, глухо выдохнув. — Но ты идиот, и я надеюсь, у тебя есть план. — Его голос чуть смягчился. — Если тебе потребуется помощь, чтобы вернуться, просто позови меня. С этими словами он исчез внизу. Кроули тяжело выдохнул и двинулся к краю утёса, проверяя, что бутылка виски, которую он взял для прикрытия, всё ещё в кармане пиджака. Он сел, чувствуя, что ноги больше не держат его. Руки тряслись так сильно, что пришлось засунуть их в карманы джинсов, сжав в кулаки. Даже так они продолжали дрожать. Сердце бешено колотилось, а страх пронзал его, словно острые иглы. Но Азирафаэль шёл против Метатрона, и Кроули почти не сомневался, что ему придётся покинуть Ад, несмотря на символ. Оставлять всё на авось было невыносимо. Если он ошибётся, это может стоить Азирафаэлю существования, памяти, свободы или даже заставит его пасть. Собрав всю свою смелость, Кроули отпустил временной замок. Через двадцать секунд его рывком утянуло в чёрный каменный зал.

***

Его подняли в воздух за шею так быстро, что он даже не успел моргнуть, и с силой врезали в один из массивных колонн. — ТЫ ДУМАЛ, Я НЕ ЗАМЕЧУ, ЧТО ТЫ ПОКИНУЛ АД?! — взревел Сатана, почти касаясь его лица. Кроули почувствовал, как руны на колонне начали оживать, готовые обвиться вокруг его тела. В панике он попытался быстрее выкрикнуть заготовленное оправдание. — Подожди, ПОДОЖДИ! Это было всего лишь… — прохрипел он, задыхаясь под железной хваткой Сатаны. — Всего лишь… — он потянулся к внутреннему карману и вытащил бутылку виски. — Украсть… это… пожалуйста, подожди! Сатана не ослабил хватку, но и руны не стали обвиваться вокруг Кроули. Он взял бутылку, изучил её с явным презрением, затем поставил на пол и испытующе посмотрел на Кроули. — Я не особо увлекаюсь человеческим алкоголем, — наконец сказал Сатана, холодно усмехнувшись, — но я знаю, что даже для нас это всего лишь крохотная доза. Ты действительно хочешь, чтобы я поверил, что ты покинул Ад ради одной-единственной бутылки без каких-либо иных коварных замыслов? Он наклонился ближе, его голос стал опасно низким: — Потому что я тебе не верю. Ни на секунду. Ты, Кроули, не из тех, кому можно верить. — Что… что я мог сделать за… двадцать секунд… пока был на Земле? — прохрипел Кроули, чувствуя, как давление на его горло начинает перекрывать доступ крови к мозгу. С трудом повернув голову, он чуть ослабил хватку и смог вдохнуть, возвращая себе ясность мысли. — Я не знаю. Ты мне скажи, — бросил Сатана. Кроули встретил взгляд, который мог бы испепелить кого угодно, но не отвёл глаз. — Ты прав, одной бутылки недостаточно. Я действительно пытался придумать способ украсть весь завод, но ты вернул меня через двадцать секунд. Это даже для меня слишком мало. Я хорош, но не настолько. — ТЫ ТАКОЙ…! — Сатана оборвал его. — Очаровательный? Остроумный? Смелый? Дьявольски коварный? О, нет, погоди, это же всё ты. Моё упущение… — ЗАТКНИСЬ! — И вообще, ты же никогда не говорил, что я не могу покидать Ад. Ты просто сказал, что я не должен забывать, кому я принадлежу. А учитывая, что моя цель была украсть целый завод, думаю, это достаточно очевидно. Сатана пылал яростью, его челюсти сжались. Кроули знал, что каждое его слово было рассчитано, но предсказать ход мыслей Повелителя Ада было невозможно. — Ладно, — сквозь зубы выдавил Сатана. Он снова наклонился ближе, его глаза горели зелёным огнём. — Но я знаю, что ты что-то скрываешь, Кроули. Многое скрываешь. И я узнаю всё. С этими словами он схватил Кроули за левую руку. — Подожди! — выдохнул Кроули, отменяя магию Амона на рубашке. — Нет, я хочу это видеть, — произнёс Сатана, одним щелчком пальцев снимая одежду с верхней половины тела Кроули. — Эй! Ты знаешь, сколько раз мне приходилось создавать её заново? Это, между прочим, настоящее мастерство чудотворения… или чудотворческое мастерство… а ты вот так просто… Но Сатана не ответил. Его когтистая рука сомкнулась на предплечье Кроули, сжимая всё сильнее, пока металл на руке не начал врезаться в кожу, разрывая недавно зажившие мышцы. Боль была настолько невыносимой, что Кроули мог лишь хрипло вскрикивать, с трудом переводя дыхание. — Что ты на самом деле делал на Земле, Кроули? — прошептал Сатана, его голос обжигал так же, как раскалённый металл. Кроули выдохнул, пытаясь сквозь белую пелену боли хоть что-то ответить. — Я просто… хотел… почувствовать ветер… и свободу, — прошептал он, глядя на Сатану с отчаянием. Это была правда. Но лишь малая часть правды. Этого хватило, чтобы Сатана поверил. Сатана убрал руку, металл остывал, оставляя пульсирующую боль. — Убирайся, пока я не передумал, — бросил он, но Кроули остановился. — Амон будет под теми же условиями, что и я. Сатана рассмеялся, потом кивнул. — Хорошо. Но ты за это заплатишь. Сатана прикоснулся к левому предплечью Кроули, и тот зашипел от боли — металл на его коже начал раскаляться всё сильнее. — Я предупреждал, что температура будет расти, — равнодушно пожал плечами Сатана. Затем, с холодной усмешкой, добавил: — Но Амон может свободно отправляться на Землю. Единственное условие — его возвращение будет контролироваться сигилом. Его лицо вдруг исказилось яростью. — А теперь убирайся.

***

Азирафаэль почти сразу же встретился с Тёмным Советом — задержка была лишь на то время, которое потребовалось Фурфуру, чтобы уведомить их о происходящем, и для обмена контактами, чтобы согласовать детали встречи. Похоже, Марк фактически стал связующим звеном Азирафаэля с Адом, и ангел освоился с этой ролью с пугающей лёгкостью. Настолько, что умолял Азирафаэля позволить ему сопровождать его в Ад на следующую встречу. Азирафаэль не мог представить себе ни одного другого ангела, который бы так рвался в логово демонов. Он предположил, что дело, возможно, в Кроули, а также в каком-то остаточном, почти романтическом представлении о Аде. Кто он такой, чтобы судить? Но, даже несмотря на это, он совсем не горел желанием посещать адское руководство. И уж точно не собирался подвергать Марка подобному риску, если только в этом не возникнет крайней необходимости. Бунтарские и возмущённые реплики, которые Марк бросал в адрес Азирафаэля после его отказа, были настолько дерзкими, что почти тянули на настоящий мятеж. Может, тут дело не только в Кроули, задумался Азирафаэль. Тёмный Совет, увидев планы собственными глазами, оказался так же потрясён, как и Фурфур. Все единогласно согласились, что неиспользование дополнительной выгоды в ситуации нельзя считать сделкой и, следовательно, это не нарушает приказа Сатаны. Но это было единственное, на что они были готовы пойти. Любые дальнейшие действия, требующие активного вмешательства за пределами обычной демонической деятельности, были бы расценены как сделка. Азирафаэль, хотя и предпочёл бы более решительное бездействие, счёл это справедливым. Он покинул встречу с устным согласием Фурфура оставаться на связи по мере развития ситуации. Он был доволен собой: если бы кто-то задал вопросы с его стороны, он не заключал никакой сделки. Всё, что он сделал, — это добился небольшого снижения демонической активности на Земле. А разве не в этом, в конце концов, был смысл? Как он мог за это попасть в беду? Однако внутреннее напряжение не отпускало его. Встречу с ним по-прежнему проводил только Фурфур. А это означало, что Кроули… Он закрыл глаза, пытаясь унять беспокойство. Даже несмотря на предсказание Вельзевул, всё казалось неправильным. И хотя, да, невероятно важно было заручиться поддержкой Ада в целом, он также надеялся, что срочность ситуации дойдёт до самого Сатаны. Потому что в данный момент его единственной надеждой на освобождение Кроули оставалось доказательство того, что активное лидерство его демона жизненно важно для выживания Ада. Он слегка улыбнулся своим мыслям, поймав себя на том, что мысленно называет Кроули "своим демоном". Это иронично, ведь все вокруг первым делом называли его именно так, но почему-то Азирафаэль чувствовал себя неловко от подобного. Однако чем дольше Кроули оставался у Сатаны, а сам Азирафаэль контактировал с Адом и демонами, тем более правильным казалось это выражение. Что-то в этом звучало почти защитно, мечтательно, подумал он. Оставалось только надеяться, что Кроули чувствует то же самое после всего, что случилось. Теперь ему нужно было понять, почему Марк так грозно бунтует из-за запрета сопровождать его. Что-то определённо не так с этим ангелом.

***

Когда Кроули вернулся в покои Амона, его встречало выражение облегчения на лице другого демона. Амон протянул Кроули три небольших листка бумаги, исписанных с обеих сторон знакомым до боли аккуратным почерком. У Кроули на мгновение остановилось сердце — он узнал почерк Азирафаэля. Его рука слегка дрожала, когда он взял записки. — Фурфур принёс это для тебя, — сказал Амон. Кроули нахмурился. — Откуда он знает, где я? — Он всё ещё думает, что ты с Сатаной, и, вероятно, решил, что тебя отправят ко мне, как в прошлый раз, — ответил Амон, кивая на записки. — Я прочитал их, пока тебя не было. Тебе нужно срочно подняться наверх и взять всё в свои руки. — Почему? Что случилось? Я уже знаю, что Метатрон собирается всё уничтожить, — сказал Кроули. — Прочти его конкретный план для нас, — тихо произнёс Амон. Его голос был напряжённым. — Счастливчики просто погибнут. — Что? — Прочти. Кроули начал читать. Закончив, он медленно опустил руку и посмотрел на Амона. — Да, — сказал Амон. — Он зол. Каким бы он ни был раньше, сейчас он зло в чистом виде. Кроули поморщился и схватился за левое запястье. — Дай сюда, — сказал Амон, жестом указывая на руку. Сжав губы, Кроули протянул руку. — Придётся усилить это, — пробормотал он. — Почему? — спросил Амон, заметив его замешательство. Кроули отвёл взгляд. — Говори, — потребовал Амон. — Когда я был у Сатаны, я убедил его, что мне нужно иметь возможность подниматься на Землю, когда потребуется, без риска быть возвращённым через двадцать секунд, если я собираюсь действительно управлять Адом как Принц. Да, ему потребовалось всего двадцать секунд, чтобы выдернуть меня обратно. А потом я настоял, чтобы тебе дали те же условия, — сказал Кроули, смотря прямо на Амона. — Теперь ты можешь отправляться на Землю, когда пожелаешь, и он не сможет вернуть тебя. Амон застыл, сжав запястье Кроули сильнее. — Почему ты пошёл на такой риск? — А почему бы и нет? — Кроули пожал плечами. Затем вздохнул. — Слушай, есть куча причин, но, если коротко: я просто отвратительный демон, ладно? Не “добрый”, не “милосердный” или какой-нибудь другой чёртов ярлык. Просто плохой демон. Или плохой в том, чтобы быть демоном. Всё равно. — Да уж, я и сам мог бы тебе это сказать, — отозвался Амон. — Почему, по-твоему, я так ненавидел, что тебя приговорили ко мне? Он склонился над запястьем Кроули, чувствуя жар, пробивающийся даже сквозь ткань рубашки. — Чёрт, ты не шутил. Сейчас, подожди. Амон сосредоточился, и Кроули почувствовал, как прохлада окутывает его руку, успокаивая израненную кожу. — Спасибо, кстати, — тихо сказал Амон, его рука всё ещё зависала над запястьем Кроули. — Это было самое меньшее, что я мог сделать, — ответил Кроули. — Ты должен быть со мной, когда я официально сменю Фурфура. Для большей драматичности и устрашения. — Устрашения? — прищурился Амон. Кроули наклонился ближе, его глаза сверкнули. — Ты прекрасно знаешь, что да. И, признаться, тебе это нравится, потому что никто не осмеливается к тебе притронуться. Ты шагаешь по Аду, будто он принадлежит тебе. Амон улыбнулся. — Единственная привилегия. Он внимательно посмотрел на Кроули. — Ты хотя бы успел восстановиться после того, как он выдернул тебя в прошлый раз? И не смей лгать. — Нет, — тихо ответил Кроули. — Но если ждать, пока всё заживёт и перестанет казаться, будто всё катится по спирали… Ну, я просто не могу, правда? — Этот день тут никогда не наступает, — отозвался Амон. Кроули покачал головой. — Нет, не наступает. По крайней мере, для нас. Он шумно выдохнул, хлопнул себя по коленям и встал с высокого табурета. — Ну что, пойдём, покажу тебе, что особенного в том виски, которое мы украли. А завтра я уже сменю Фурфура.

***

Той ночью на столе в покоях Сатаны появился файл — как это уже случалось неоднократно за всю историю. Сатана мгновенно понял, откуда он. Это был фрагмент из Наблюдательных Досье. Он взглянул на подзаголовок и ощутил неприятное раздражение. Упомянутое место вызывало у него одновременно любовь и ненависть. С одной стороны, оно позволило организовать внутреннюю слежку, но с другой — означало, что основное шпионство велось Небесами, и первичные данные находились у них. Весь Ад прекрасно знал, что Земля находится под непрерывным и почти полным наблюдением Небес. Но Сатана был уверен: никто, кроме него, не догадывался о существовании Наблюдательной сети за пределами Ада. Он даже скопировал её базовые элементы, чтобы установить их в ключевых точках собственного владения для личного пользования. Это оказалось весьма полезным. Однако источник, приславший ему этот файл, вызывал у него глубокую ненависть. Каждый раз он испытывал искушение уничтожить эту информацию на месте, просто из принципа. Но любопытство — какая новая предполагаемая измена ему была зафиксирована — всегда брало верх. Сатана открыл файл. На изображении был тот демон, которого Кроули назначил править Адом в его отсутствие, взяв для этого какую-то новую должность. Как она называлась? Регент? Да, кажется, так. Этот новый регент и новый Верховный Архангел, бывший ангел Кроули — Азирафаэль, — разговаривали друг с другом в нейтральной зоне у границы Ада. Такого не могло быть. Сатана категорически запретил всем лидерам Ада заключать какие-либо сделки с Небесами. Безоговорочно. На втором изображении, сделанном спустя пару дней, был запечатлён весь Тёмный Совет, за исключением того, кто в тот момент находился с Амоном. Они встречались с Азирафаэлем, и один из них держал в руках лист бумаги. Гнев Сатаны начал закипать. Это была работа Кроули, он был уверен. Другого объяснения просто не существовало. Слишком много совпадений сходилось на этом змее. Кроули, несомненно, специально выбрал этого демона на должность регента, чтобы издалека устроить всё это — заранее, чтобы продолжить сговариваться с ангелом. Более того, Верховный Архангел никогда не контактировал с Адом напрямую. Этим всегда занималась Михаил. Все пути вели обратно к Кроули. А Кроули, очевидно, всё ещё был в сговоре с ангелами и, следовательно, с Небесами. Сатана сжал челюсти. Ему не стоило выпускать Кроули из чёрного зала. Если змея думала, что он знает, что такое ломаться, то он ничего не знал. Есть случайный надлом демона, а есть намеренное разрушение. И Сатана знал наверняка: с последним Кроули ещё никогда не сталкивался. Он направился в чёрный зал всего через несколько минут. Сквозь стиснутые зубы вырвался рык, когда он вошёл и увидел проклятые маленькие огоньки, которые Кроули раскидал повсюду. Они мерзко мерцали в каждом углу. Он снова попытался вырвать их из потолка, но это было столь же бесполезно, как попытка уничтожить Небеса. Сатана даже поклялся, что услышал смех этих крошечных предательских огоньков, хотя, вероятно, это была лишь проекция его собственного раздражения. Но этот момент лишь разжёг его ярость ещё сильнее. Одним жестом он вызвал лживого предателя.