Ты любишь только однажды

Прибытие в Аррас герцогского двора ожидаемым образом оживила город. Люди стекались туда из всех окрестных замков и деревень, и даже из отдаленных поселений. Те, кому не хватило места внутри, разбили свои шатры под стенами Арраса. Несмотря на всё это, однако, очередь на въезд в город была немалой, и четвёрка рыцарей со свитой вынуждена была немало времени провести в ожидании. А потом протискиваться заполненными толпой улицей до дворца Филиппа де Валуа, где его Светлость, в ожидании турнира, оказывал подданным милость, давая возможность лицезреть собственную особу. На входе во дворец, правда, посланникам дофина пришлось потерять еще некоторое время, пока Мишель растолковывал страже кто они такие и зачем сюда явились. Но в конечном итоге все нужные верительные грамоты были представлены, формальности улажены и распорядитель, хоть и без большого энтузиазма, пропустил четвёрку друзей внутрь. - Ну и хоромы тут у него! – не смог удержаться от ремарки Ла Ир, вытаращив глаза едва только овернцы миновали вестибюль и начали подниматься наверх по парадной лестнице. - Еще бы, это ж дворец бургундца… – отвечал ему Арно. - Тише вы, оба! – заслышав такое, шикнул на них Ксантрай. – Вы что, забыли, где мы?! Хотите выразить своё мнение – восторгайтесь молча. Или хотя бы не так громко. Будто вам никогда не доводилось быть при дворе? - При дворе, так, а вот в таком дворчище… - начал было Монсальви-младший, но тут же замолк под укоряющим взглядом старшего брата. Мишель один сохранял спокойствие, не бросаясь удивлёнными возгласами – хотя бы потому, что ему-то довелось побывать не в одном дворце. Да и при дворе Монсальви-старший был не первый раз. А еще в этот раз он был главою миссии, пусть имея под собой всего лишь троих подчинённых. Поэтому брат Арно предпочёл держать своё мнение при себе. Хоть оглядывал «палаты» Филиппа де Валуа не менее внимательно, обращая внимание больше на людей, чем на внутреннее убранство. С Жаком де Руссе, офицером, дежурившим на первой из лестничных площадок, Монсальви обменялся кротким, но многозначительным кивком – пусть молодые люди принадлежали к разным партиям, но судьба уже не первый раз сводила их вместе, и овернец и бургиньон успели за это время проникнуться взаимным уважением. Встреченному уже в антикамере Жану, герцогу Бретани, и его людям Мишель отвесил церемонные, но сдержанные поклоны. Герцог Бретонский, в конце концов, подписал ведь три года назад тот позорный Труаский договор, по которому Генрих Ланкастер, король Англии, признавался регентом Франции и наследником французского престола. Представители брата последнего, кстати говоря, тоже должны были присутствовать здесь, раз Джон Бедфордский брал в жёны принцессу Анну, сестру Филиппа. «Но эти наверняка» подумалось Мишелю «предпочитают держаться поближе к трону, не рискуя носа высовывать из парадного зала.» Зато младший брат Жана Бретонского, Артур де Ришмон, не только был тут, но и первым поприветствовал Монсальви и его спутников. С ним Мишель был знаком еще со времён битвы при Азинкуре, где они вместе противостояли англичанам. Рядом с Ришмоном стояла принцесса Маргарита, его невеста – еще одна из сестёр Филиппа де Валуа. С Маргаритой Мишеля связывали, можно сказать, еще более тёплые вассальные узы – Монсальви служил оруженосцем герцогу Гиэньскому, первому мужу принцессы, пока тот был жив. По этой причине будущая госпожа де Ришмон сердечно поприветствовала арманьяков, справляясь у Мишеля о здоровье его достопочтенной матушки, и не преминула в очередной раз поблагодарить юношу за добрую службу покойному дофину. Дальше на пути посланцев дофина Карла стояли уже бургундцы – в гигантском рыцаре в дивном костюме в синюю и красную шахматную клетку Мишель узнал Лионеля де Бурбон, бастарда Вандомского. Поодаль стоял Николя Роллен, год назад назначенный канцлером Бургундии, а рядом с ним – человек, которого Мишель не встречал раньше. Потому как лицо, левый глаз которого был закрыт чёрной повязкой, трудно было бы забыть. К тому же одноглазый господин в тёмном был не один, с ним была дама! Также, как и он, немолодая, только, в отличие от своего спутника, одетая в бархат не чёрного, а фиолетового оттенка. Более того, лицо этой женщины показалось Мишелю чем-то неуловимо знакомым. И юноша повёл глазами далее, его взгляд успел еще ухватить сиреневое платье и расшитый золотом головной убор повёрнувшейся к нему полуоборотом гостьи, как вдруг… Как из дверей тронного зала вышел молодой человек, одетый в зеленую форму членов личной охраны герцога. Шлем юноша держал под мышкой, оставляя непокрытой голову с густыми, коротко остриженными волосами. А когда человек этот миновал Мишеля, то орлиный нос юноши показался Монсальви странно знакомым. - Ты остаёшься за старшего, Арно! – приказание брату Мишель отдал скорее взглядом, чем словами. – А мне срочно нужно отойти, ненадолго. И Монсальви-старший кинулся вслед за человеком в зелёном. Правда, юноша оказался быстр, и Мишель догнал его только когда тот уже вышел из антикамеры и начал спускаться вниз по лестнице. С другой стороны, благодаря этому поблизости, можно сказать, что не было никого, кто мог бы их услышать. И Монсальви окликнул молодого человека: - Стой, Ландри, подожди! Заслышав такое, юноша тотчас остановился и обернулся к Мишелю, но без особого желания. Его лицо было бесстрастным, и не было похоже, чтобы он узнал человека, с которым судьба свела его каких-то пять лет назад. - Что вам угодно, господин? А вот у Монсальви звук этого голоса, с характерным парижским акцентом, развеял последние сомнения. Ибо этот кавалерийский офицер герцога не мог быть никем иным, как Ландри, соседом Катрин Легуа с моста Менял. - Ландри, Ландри Пигасс? Тебя ведь так зовут, не правда ли? – от волнения Мишель даже вспомнил фамилию парижанина. - Да, мой господин. Но откуда мессир меня знает? - Потому что ты спас мне жизнь, Ландри! Я Мишель, Мишель де Монсальви! - Мессир Мишель! – лицо Ландри расплылось в широкой улыбке. – Вы, здесь? Но как? - Очень просто, мой друг, - говоря, Монсальви отвёл Пигасса чуть в сторону. – Мы здесь с дипломатической миссией, я привёз послание к герцогу Филиппу от дофина. - Ох, а я подумал было… - выдохнул Ландри. - … что я снова пленник? – закончил за него Мишель. – Не волнуйся, приятель, в этот раз меня спасать не потребуется. Хотя… Тут овернец сделал паузу и продолжил по-другому, вопросом: - А тебя, разреши полюбопытствовать, какими судьбами занесло из родного Парижа в Бургундию? - Но как же, мессир? – удивился Ландри. – Париж же теперь тоже, можно сказать, часть… «Ну да», закивал Мишель, «как я и думал.» И продолжил с места в карьер: - А Катрин, твоя соседка, она тоже… теперь бургундка? - Катрин? Какая Катрин? – герцогский конник снова выдал гримасу удивления. - Катрин Легуа, твоя маленькая подружка тех дней! Ты же не один спасал меня тогда, вы действовали вместе, помнишь? И твою лодку вместе с тобой я дожидался как раз в подвале её дома! - А, Катрин… Я действительно знал девочку с таким именем, и да… господин прав, она тоже помогала мне спасать господина, - хоть юноша и вспомнил свою давнюю соседку, это не вызвало особой радости на его лице. - Ну так что случилось с ней, Ландри? – Мишель же продолжал гнуть своё. – Я знаю, что её семья, как и твоя, больше не живёт в Париже. Я был там, ещё в том же году, когда… столицу взяли бургиньоны. - О, господин, Катрин Легуа, она… Такой девушки, можно сказать, что больше нет. - Что?!! – ответ Пигасса ошарашил собеседника. – Катрин, умерла?! - Я этого не говорил, мессир, - Ландри опустил очи долу. - Ну так где она теперь живёт? Легуа остались в Париже? Переехали в Бургундию? Во Фландрию? - О, Катрин теперь так высоко, мой господин, что что мне, что господину до неё будет очень далеко… - при этих словах бывший житель моста Менял поднял глаза вверх, что смутило Мишеля еще больше. «Высоко? Это как? Где? Не небеса же он имеет в виду?» - Прошу тебя, Ландри, хватит говорить загадками! – утомлённый невразумительными ответами, Монсальви взял Пигасса за плечи и развернул к себе. – Ответь мне прямо, Катрин… - Эй, Мишель, где ты там? – и в этот момент, как назло, из дверей антикамеры выглянул Арно. – Пошли, аудиенция началась! - Иду, братец, только вот… - ответив Арно, Мишель повернулся было к собеседнику, но того уже след простыл. Пары секунд, пока Монсальви-старший смотрел на младшего, Ландри Пигассу хватило на то, чтобы выскользнуть из «объятий» первого и убежать вниз. «Ничего, друг Ландри, я теперь знаю, где ты живёшь и кому служишь, так что ты от меня не убежишь!» и с этой мыслью Мишель поспешил наверх.

* * *

В антикамере же, как оповестил Мишеля Арно, всё и правда пришло в движение. Двери в тронный зал были открыты, и гости постепенно входили внутрь. - Мадам Эрменгарда де Шатовилен! – огласил герольд, и значительного вида дама пересекла порог зала. - Мессир Николя Роллен! Следующим вошёл канцлер, а на пороге, в ожидании своей очереди, оказался одноглазый господин в чёрном. Одну свою руку он подал даме в фиолетовом, другую же… Дама в сиреневом тоже оказался вместе с ними. «Да какая там дама, девушка!» увидев незнакомку в движении, Монсальви вдруг осознал, что это не золотая ткань головного убора покрывала голову гостьи в сиреневом, что это её собственные волосы были такого цвета. - Катрин! – крикнул он неожиданно для себя, и незнакомка, вздрогнув, начала было оборачиваться, как… - Мессир Гарен де Бразе, с супругой! – объявил вдруг герольд, и одноглазый в чёрном поспешил двинуться вперёд, уводя своих спутниц за собой. И незнакомка в сиреневом снова оказалась к Мишелю спиной. - Эй, братец, чего стоишь! – вдобавок, Монсальви-старший получил тычок локтем от младшего. – Шагай вперёд, за всеми! И Мишель, стряхнув наваждение, повёл свою троицу подчинённых за собой, вслед за остальными в очереди на вход.

* * *

Тронный зал представлял собою воистину ослепительное зрелище. Шпалеры на стенах, изображали двенадцать подвигов Геракла. Черно-белый мраморный пол, на котором толпились дамы и кавалеры, блестел как зеркало, отражая их искрящиеся драгоценностями фигуры. Всё это великолепие, однако - вызвавшее очередной приступ восторга и зависти у спутников Мишеля - оставило его самого безразличным. В голове у юноши билась одна только мысль: «Катрин, может ли быть, что она здесь?! Не демуазель ли Легуа вошла сейчас сюда в компании Гарена де Бразе?» И Монсальви начал водить глазами по залу, стараясь отыскать, где нашла себе место эта троица – мужчина в чёрном, дама в фиолетовом и девушка в сиреневом. Однако, как назло, чуть ли не половина гостей и гостий выбрала в тот день чёрный в качестве цвета своих одеяний. «Черное и красное. Чёрное. И белое. Чёрное, с жёлтым» повторял Мишель про себя, оглядывая гостей. «Чёрное и… розовое?» Ан нет, у следующего человека в чёрном были на месте оба глаза. «Где же она может быть?» Устав, юноша решил сменить тактику и начал ориентироваться не на одежду, а на головые уборы. Золото, убранное в сетку с… - аметистами? – кажется, так выглядела прическа Катрин. Однако гости постоянно двигались – пропуская тех, кто удостоился милости подойти к герцогскому трону - и следить за головами Мишель устал еще быстрее. - Ты чего, братец? – заметив, как он трёт глаза, обратился вдруг к Мишелю Арно. - Дама… девушка в сиреневом, с золотыми волосами, ты не видишь её? – не думая, отвечал старший из Монсальви. – Они вошли чуть раньше нас. - В сиреневом? Вот та что ли? - Где? Не вижу! – боль в глазах заставила Мишеля зажмуриться. А когда он открыл их, то сквозь пелену слёз, вдруг… увидел, что прямо на него смотрят фиалковые глаза Катрин. «Любовь моя, ты здесь! Наконец-то!» и Монсальви смахнул было слезу, чтобы лучше видеть. Но за тот короткий миг гости снова пришли в движение, и вместо фиалковых глаз взгляду Мишеля предстал теперь чей-то чёрный тюрбан. - Не туда! Сюда смотри! – дернул Мишеля за рукав Арно. – Вот они пошли! И правда, переведя взгляд туда, куда указывал брат, Монсальви-старший заметил спины двух фигур, мужчины в чёрном и девушки в сиреневом, которые приблизились к трону, на котором сидел Филипп де Валуа. - Ваша светлость, позвольте мне представить вам Катрин де Бразе, нижайшую и покорнейшую слугу вашей светлости... – начал говорить мужчина, и Мишель почувствовал, как кровь отлила у него от лица. «Де Бразе! Не Легуа… Катрин де Бразе…» завертелась в голове у юноши злосчастная мысль. «Но как же… а я думал… а она… а оказалось… де Бразе, Катрин де Бразе.» - Ну? Это она, правда? Прям как ты описывал! А я тебе не верил… Ты чего молчишь? – из размышлений Мишеля вывел голос брата. – Ну скажи же, это была твоя Катрин, так? - Нет, - с неожиданной даже для себя суровостью отвечал Мишель. – Это не она. Я ошибся.