Восходящий Феникс

Улица была почти безлюдной, тихой, словно холодная могила, окутанная тонким слоем тумана. Солнце едва взошло, и было ещё немного рано, но жара уже начала опускаться на выжженную землю. В воздухе витало обещание ещё одного знойного летнего дня. И всё же в переулке было по-прежнему темно, увидеть что-то вдали было затруднительно. В нём было полно тёмных углов, где прятались ещё более ужасные существа. Ведь где ещё могли собираться презираемые магическим обществом изгои и запретные создания, как не в переулке Ноктёрн. Невысокая фигура, закутанная в чёрный плащ, скрывавший все черты лица, шла по переулку. Уверенность и ощущение исходящей от неё опасности наполняли каждый шаг. Незнакомка держалась слева, в тени зданий. В это время суток ничто не могло помешать этой тёмной фигуре, за исключением, пожалуй, пьяного оборотня, растянувшегося на улице после бурной ночи. Нужно было быть осторожным, дабы не наступить на него. Оборотни-хунгворы могли быть довольно вспыльчивыми, и это так же часто приводило к насилию. Фигура быстро справилась с задачей и в конце концов зашла в один из унылых магазинчиков. Аптека, в которую зашел человек, была известна в округе высшим качеством своих зелий, несмотря на то, что они были вполне доступными по цене. Краска на стенах облупилась, а окна были грязными, что идеально вписывалось в мрачную атмосферу. Сквозь запылённые окна виднелись ряды разноцветных зелий, а также полки, заставленные всевозможными ингредиентами. Большинство из них были легальными, но не все. Когда фигура вошла в магазин, мужчина, сидевший за прилавком, оторвался от проверки счето́в и поднял взгляд. – Ты сегодня раньше обычного, Феникс. Незнакомка подняла руку и откинула капюшон, закрывавший лицо. Под ним оказалась девушка с бледной, алебастровой кожей, но всё же слишком бледной, почти призрачной, из-за недостатка солнечного света. Длинные чёрные локоны ниспадали на спину, а лицо было с резкими аристократическими чертами, присущими истинно чистокровным. Но настоящим зрелищем были её глаза. Странная смесь поразительно серебристого и изумрудно-зеленого оттенков. Она была такой же черной, как и ее носительница, с той же цепляющей красотой, окаймленной оттенком опасности и потусторонности. Учитывая, какими потрясающе красивыми казались все чернокнижники, многие часто спорили о том, есть ли в них кровь каких-то существ, может быть, даже фейри, если принимать во внимание их внешность и кровожадность. Она была черной насквозь, и единственным намеком на семью Поттера было то, как ее волосы мило завивались на концах. Феникс улыбнулась, обнажив все зубы и без особой доброты. — Не совсем. Я очень хотела выбраться из этого дома. Она повернула голову влево, демонстрируя болезненно-фиолетовые синяки вокруг правого глаза и на правой стороне лица. – Вчера Джеймс решил, что на самом деле хочет со мной поговорить. Поэтому, когда он нашёл меня, то разозлился и «наказал» за то, что я заставила его так долго ждать. Мужчина на мгновение задержал взгляд на неприятных синяках, а затем потянулся под стол и достал маленький тюбик бальзама от внешних повреждений, с которым она, к сожалению, была знакома. — Используй это. Ты знаешь как. А когда закончишь, можешь приступить к выращиванию скелетов. У нас снова закончились, — сказал он, поворачиваясь, чтобы пойти в складское помещение. Она проводила его взглядом, а затем подошла к зеркалу, чтобы нанести успокаивающий крем на новые синяки. Рафаэль Морвин был ворчливым стариком со вспыльчивым характером, который не выносил никакой чепухи. Ему было далеко за семьдесят, что для большинства волшебников и ведьм считалось средним возрастом, и в его тёмно-каштановых волосах виднелись седые пряди. Он говорил только по необходимости, предпочитая тишину уединения, а его бледные глаза могли напугать даже самого стойкого человека или существо. И всё же он без колебаний протянул руку помощи травмированной (даже если она не хотела этого признавать) восьмилетней девочке, у которой, казалось, не было никого во всём мире, на кого она могла бы положиться. После того, как она впервые посетила Гринготтс, Феникс с помощью домовых эльфов регулярно выпроваживали из поместья Поттеров, и она проводила время, гуляя по волшебному кварталу. В основном она старалась избегать Диагон-аллеи, опасаясь, что опекуны жестоко накажут её, если узнают, что девочка покидала территорию поместья. Они предпочитали, чтобы Феникс оставалась взаперти в том, что должно было быть её домом. Косой переулок быстро стал её любимым местом. Несмотря на то, что там жило большинство изгоев и отверженных и царила тёмная магия, это было своего рода сообщество, в котором она быстро почувствовала себя как дома. В первые несколько месяцев, пока она исследовала окрестности, также начала подрабатывать в переулке, чтобы заработать денег. Не так много, но достаточно, чтобы могла нормально питаться. Получив результаты теста на родословную, гоблины быстро сообщили ей, что она не сможет получить доступ ни к одному из хранилищ или владений Блэков, пока ей не исполнится семнадцать. Феникс также не сможет претендовать на титул Блэков. До этого времени у нее был доступ к ученическому хранилищу, но опять же не раньше, чем ей исполнилось одиннадцать в соответствии с подзаконными актами семьи Блэк и она достигла возраста, позволяющего претендовать на наследство. Несмотря на разочарование, Феникс видела смысл в ограничениях, потому что несовершеннолетний лорд или наследник имел полный доступ к своим семейным хранилищам.. Что ж, вероятность такова, что если бы они оказались хотя бы наполовину такими же избалованными, как большинство чистокровных чад, они могли бы разорить семью еще до того, как достигли совершеннолетия. Лорды также несли большую ответственность. Как правило, считалось, что это слишком тяжело для ребёнка. Кроме того, были проблемы с семейной магией и недостаточно развитыми магическими ядрами. Учитывая, что детей не обучали магии до одиннадцати лет, когда их магическое ядро наконец созревало настолько, чтобы его можно было использовать, получение наследства, а также малейшее прикосновение к семейной магии, могло пагубно сказаться на их ядрах. Жаль, что ей пришлось ждать ещё три года, прежде чем она смогла получить собственные деньги. Однако, учитывая то, как Феникс выросла, ей пришлось научиться быть находчивой и искать альтернативные способы делать то, что она должна была с лёгкостью делать как наследница благородного древнего Дома. Это привело к тому, что девушка работала в переулке Ноктюрн, где Феникс впервые встретила Рафаэля. Ей удалось убедить его позволить ей разбирать его запасы и выполнять другие мелкие поручения в обмен на небольшую сумму денег или иногда зелья, которые она иначе не смогла бы себе позволить или приготовить самостоятельно. Рафаэль быстро заметил живой интерес девчонки и склонность к зельеварению. Он взял на себя задачу обучить её тонкому искусству зельеварения, и Феникс обнаружила в себе талант к этому сложному предмету. У мужчины было огромное количество книг, которые он хранил в своей квартире на втором этаже над магазином, и Рафаэль быстро предложил ей воспользоваться ими. Именно здесь Феникс начала по-настоящему изучать тёмную магию и другие малоизученные области знаний, которые раньше были ей недоступны. В один момент произошёл случай, когда ей было одиннадцать. Отец отказал ей в праве учиться в Хогвартсе, Рафаэль продолжил обучать её, но по более широкому кругу предметов и в более официальном статусе. Даже если её нельзя было официально назвать ученицей из-за несовершеннолетия и того факта, что требовалось разрешение родителей, которое, как она знала, не будет получено. Кроме того, на тот момент она, вероятно, превосходила по уровню знаний большинство студентов, сдающих СОВ, благодаря своему острому уму и превосходному обучению у одного из самых известных в мире мастеров зельеварения. В каком-то смысле Феникс была благодарна за то, что не училась в Хогвартсе. Если бы она училась, всё было бы совсем по-другому, а девушка была вполне довольна своей нынешней жизнью. За некоторыми исключениями. (Главным из которых была её семья.) Во-первых, она бы уже значительно опережала своих сверстников, а поскольку Хогвартс обычно не позволял ученикам опережать программу, она, вероятно, большую часть времени скучала бы. Рафаэль научил её не только зельеварению, но и многому другому, чему она никогда бы не научилась в Хогвартсе из-за его либеральных взглядов. Даже несмотря на то, что многие старые предметы были восстановлены благодаря влиянию лорда Слизерина. Хогвартс всё ещё был довольно либеральным из-за того, что Альбус Дамблдор, политический лидер Света, оставался директором. Ситуация была гораздо более сбалансированней, чем раньше, к большому огорчению более либеральных факультетов, включая её так называемого отца. Феникс втайне наслаждалась своим возмущением по поводу лорда Слизерина и его «тёмных безумных затей». Их основным занятием, помимо зелий, были дуэли и темная магия. Что касается остальных предметов, необходимых для ее СОВ и ТРИТОНОВ, другие члены Переулка Ноктюрн были вполне готовы помочь ей обучить некоторым заклинаниям или теории. Остальному Феникс научилась сама по книгам. Феникс быстро проштудировала учебную программу Хогвартса и другие теории, необходимые для сдачи экзаменов в МКВ. Это привело к приятным результатам: она сдала СОВ в конце второго года обучения, а ТРИТОН — двумя годами позже, незадолго до своего пятнадцатилетия. Так что да, подумала девушка, в конце концов, наверное, хорошо, что она не поехала в Хогвартс. Даже если она всё ещё злилась на Джеймса за то, что он лишил её этой возможности. Феникс была выведена из задумчивости, когда Рафаэль ввалился в главный магазин. — Что ты стоишь, как дура, и ничего не делаешь? Приступай. Эти зелья нужно приготовить до твоего отъезда сегодня, — усмехнулся он. Хотя его гневный тон смягчился, когда мужчина посмотрел на неё. Она знала, что он никогда не имел в виду то, что говорил. Его грубость была лишь способом выразить свою странную привязанность. — Кроме того, это пришло для тебя после того, как ты ушла вчера вечером. — Он сунул ей в руки толстый конверт кремового цвета. Не желая снова получать выговор, Феникс быстро открыла его и прочитала ожидавшее ее письмо. Ей хотелось взвизгнуть от того, что содержалось в сообщении. Но она едва сдержалась, позволив лёгкой улыбке проскользнуть сквозь маски, которые она обычно носила в качестве компромисса. Она сдала экзамен. Она действительно это сделала. — Рафаэль, я сдала! — Она радостно обняла его. Это был один из тех редких моментов, когда она сама инициировала контакт с другим человеком. — Я действительно это сделала. Я официально стала мастером зелий! Рафаэль, не теряя времени, обнял её в ответ и поздравил: – Молодец, малышка. Я знал, что ты справишься. Феникс просто улыбнулась ему в ответ, высвобождаясь из объятий. Она сдала экзамен на мастера зельеварения всего за несколько недель до этого, в начале июня. Экзамены на мастера всегда проводились в июне и январе, соответственно либо в Министерстве, либо в Международной конфедерации магов. Летние месяцы были отведены для тех, кто сдавал СОВ и ЖАБА. Хотя обычно большинство не сдавало экзамены на мастера, пока не отучилось не менее двух лет, это не было обязательным условием. Чтобы стать мастером, сдав необходимые экзамены, нужно было набрать достаточное количество баллов СОВ и ЖАБА по требуемым предметам, а также обладать достаточным пониманием и навыками, чтобы сдать теоретические и практические экзамены, создать что-то своё, чтобы доказать свою изобретательность. Для сдачи экзаменов также требовалось спонсорство мастера. Но это не обязательно означало, что сначала нужно было быть учеником. Феникс с блеском прошла как практические, так и теоретические испытания, но в качестве последнего штриха к своему мастерству представила зелье для дыхания под водой. Она бы предпочла представить другое своё детище, но те, над которыми она работала, ещё не были готовы. Её зелье для дыхания под водой было вполне приличным. Оно повторяло действие жабросли, но действовало гораздо дольше и было безопаснее в использовании. Феникс почувствовала, как внутри неё закипает радость. Она всё ещё не могла поверить, что действительно сделала это. Девушка была на шаг ближе к свободе, о которой мечтала. — Мне лучше заняться этими зельями. Также нужно позже проверить Дага. Ему, наверное, нужно ещё одно целебное снадобье, — она снова улыбнулась Рафаэлю. — Так и сделай. Но не забудь купить ещё пару перчаток у Мали, пока будешь там. Я испортил ещё одну пару взрывом, — сказал он без тени смущения. Феникс кивнула и направилась в заднюю часть магазина, чтобы приступить к приготовлению зелий. Позже в тот же день Феникс отправилась из аптеки в «Белую виверну», популярный бар в переулке Ноктёрн, который в основном посещали существа, и попал под палящие лучи солнца. Когда Феникс открыла дверь и вошла в бар, она увидела нескольких оборотней, которые уже пили, одного, лежащего без сознания у барной стойки, и гоблинов, увлечённо игравших в карты, в центре стола лежала кучка блестящего золота. Оглядев паб, Феникс заметила вампира, съёжившегося в тёмном углу и обхватившего руками кубок с кровавым вином. Через несколько мгновений из-за барной стойки появился тот самый мужчина, которого она искала. Феникс сосредоточилась на нём и подошла ближе. Даг был барменом в «Белой Виверне», и, если бы не его потрясающая внешность, никто бы не догадался, что он на четверть сирена. Даг был наделён лицом с правильными чертами, мягкими карими глазами, рыжеватыми локонами и мальчишеским обаянием, которое могло покорить даже самую сварливую старуху. Он также был невероятно упрям и, очевидно, не знал, как правильно выполнять приказы своего целителя после ранения. Совсем как она сама, — язвительно подумала Феникс, а затем быстро отогнала эту мысль. — Даг, не хочешь ли ты объяснить мне, почему ты работаешь, когда я специально просила тебя взять хотя бы два выходных, чтобы дать отдых ноге? — Феникс сердито посмотрела на него, опершись руками о край барной стойки. Даг повредил ногу, разнимая драку между злобной ведьмой и высокомерным вампиром. Даг на мгновение застыл в шоке от её внезапного появления, а затем смущённо улыбнулся. «Я просто не мог усидеть на месте. Ты же знаешь, как я плохо это умею», — попытался он воззвать к пониманию Феникса. Это не сработало. «К тому же сейчас я в полном порядке. Почти не болит». Феникс просто продолжала раздражённо смотреть на него. Её невероятно раздражало, когда такие пациенты, как Даг, не слушали её и считали, что всё в порядке, хотя она, дипломированный целитель, говорила им обратное. Феникс освоила целительство за несколько месяцев до этого, в январе. Как-то раз, вскоре после того, как Рафаэль впервые взял её к себе, он увидел, как Феникс без палочки залечила ушибленное колено у ребёнка одного из клиентов. Тогда и выяснилось, что Феникс на самом деле была прирождённым целителем. Природное целительство было редким даром и означало, что человек не только обладал чрезвычайно высокой восприимчивостью к целительной магии, но и мог исцелять в определённой степени без палочки или специальных заклинаний. Они каким-то образом инстинктивно понимали, если человек был ранен и где именно. Иногда для постановки точного диагноза требуется немного больше времени, но зачастую это происходит быстрее, чем у обычного целителя. Обнаружив её дар, Рафаэль договорился, чтобы Феникс обучалась у его старой подруги. Анны Полевской. Анна была леди из старинного русского рода чистокровных волшебников и искусной целительницей. Она ушла на покой несколько лет назад, но всё равно была рада, что у неё появилась такая одарённая ученица. Когда Феникс рассказала Анне, что она наследница, та взяла на себя обязательство обучить её волшебному этикету, управлению поместьем и другим вещам, которые она усвоила, будучи частью старинного рода и которые должны были быть известны девушке. — Я сама разберусь, — заявила Феникс, приглашая Дага сесть за свободный столик. — А теперь садись, чтобы я могла как следует тебя рассмотреть. Даг лишь хмыкнул, но всё равно подчинился её приказам. Феникс прекрасно понимала, что временами может быть немного напористой. Но это было необходимо, когда имеешь дело с упрямыми пациентами вроде Дага, которые считали, что знают лучше. Хотя явно не знали. Опустившись на колени, чтобы поближе рассмотреть ногу собеседника, Феникс заправила волосы за ухо, обнажив синяки, которые всё ещё украшали её лицо. Даг сразу же заметил их своим острым взглядом. – Этот ублюдок снова ударил тебя, не так ли? Феникс вскинула голову, чтобы посмотреть на Дага, – Что? — Не утруждай себя, я вижу синяки как на ладони. Почему ты остаёшься, когда с тобой так обращаются? Феникс просто пожала плечами и продолжила осматривать его ногу. – Всё в порядке. Думаю, я просто привыкла к этому через какое-то время. Кроме того, мне исполнится семнадцать в конце июля, а до этого осталось чуть меньше двух месяцев. Это не так уж долго. Даг оскалил зубы в несвойственной ему ярости: – Если вы позволите, есть много людей, которые с радостью разберутся с ними за вас. Феникс почувствовала, как на её лице появляется серьёзное выражение, но в то же время оно скрывало маленькую искорку радости от того, что ей действительно не всё равно. — Это невозможно. Даг и остальные жители Косого переулка знали, что её семья плохо с ней обращалась. Они предполагали, что Феникс происходила из Светлой семьи, которая ненавидела и оскорбляла её из-за Тёмного ядра. Она предполагала, что это могло быть одной из причин. Однако никто не знал, из какой она семьи. Поттеры были престижной семьёй, может быть, не на том же уровне, что Малфои или Блэки, но всё же практически неприкосновенной. — А даже если бы и так, я бы тебе не позволила, — сказала она, глядя на него. Даг позволил себе улыбнуться, а затем на его лице появилось более серьёзное выражение: – Но, честно говоря, почему ты остаёшься? Наверняка есть кто-то ещё, кто мог бы тебя забрать? Феникс много раз задумывалась об этом на протяжении многих лет, но всегда приходила к одному и тому же выводу. Единственными Поттерами, кроме Джеймса, Лили и её сводного брата, были дальние родственники, которые где-то путешествовали по миру, и она понятия не имела, как с ними связаться. Не говоря уже о том, что они, скорее всего, возненавидели бы её так же сильно, как Джеймс, и по тем же причинам. Остальные члены семьи Блэк тоже были исключены. Когда она впервые узнала правду о своём происхождении, Арктур Блэк был нынешним главой семьи. Но на тот момент его уже несколько лет никто не видел за пределами поместья, и ходили слухи, что он прикован к постели из-за серьёзной болезни. Это подтвердилось, когда он умер всего несколько лет спустя.