Слава Героической Одиссее Моего Воображения!

С начала второй сапорийской войны прошло много времени, а именно сто сорок три дня, которые характеризовались для обеих сторон потерями личного состава и захватом ряда небольших территорий, которые затем были либо освобождены, либо продолжали находиться в оккупированном состоянии. Но общий настрой солдат с обеих сторон был разным. Хотя все верили в победу своей стороны, в Сапории не было людей, уставших от войны, и таких становилось все больше в Короне. — Мы уничтожим их, если только перестанем быть такими неженками. — Ты ошибаешься, мой друг, мы не должны быть суровы к тем, кто пришел к нам с оружием в руках, потому что мы, как чистые христианские души, должны проявлять доброту. — А ваша Библия вообще позволяет нам убивать этих людей? — У Бога нет любимчиков среди всех народов, он не прощает убийства, но, тем не менее, в книге Исход 22:2 говорится, что Бог допускает применение силы для защиты себя или других от непосредственной угрозы жизни. В то же время меры самообороны должны быть соразмерными и использоваться только в качестве последнего средства, когда все другие мирные варианты исчерпаны. — Боже, когда же я смогу вернуться на фронт, я еще не закончил рассказывать Иниго о том, чем закончилась книга! — А разве вы не планируете там драться? — с любопытством спросил его врач, когда тот подошел к нему, чтобы проверить состояние его ноги. — Доктор, конечно, я люблю свою родину и не хочу, чтобы она снова стала колонией, но поверьте мне, мы с моим другом в повседневной жизни говорим не только о том, как вести войну — это все знают. — Очень хочется в это верить, — фыркнул доктор, снимая повязку. — Кстати, кто-нибудь из вас не забыл, какое сегодня число? — День возрождения Сапории! — уверенно заявили все. — Сегодня день, когда наша родина, спустя более чем столетие, смогла восстановить свой суверенитет, и все вы, ее дети, должны защитить ее, чтобы никто другой не диктовал ей, как жить, и наш народ невероятно благодарен вам за ваши отважные поступки, которые вы все совершаете каждый день, именно поэтому ваши дети решили организовать для вас представление. — сказал доктор. — Наши дети? — Увижу ли я свою дочь? — Что ж, наконец-то я снова увижу, как мой герой стал немного выше меня ростом. — Я скучаю по тем, ради кого мы каждый день рискуем жизнью, потому что все наши подвиги совершаются ради них — молодого поколения. — Где они? — Когда я и все мы сможем их увидеть? — Наберитесь терпения на некоторое время и закройте глаза, и вы увидите всех своих близких, — ответил высокопоставленный врач. Все выполнили эту просьбу и даже не открыли глаза, когда услышали, что кто-то вошел в палату. Наконец, врач произнес заветные слова, после которых все они открыли глаза: — Откройте глаза! Все открыли глаза и увидели свое самое главное сокровище: детей, жен, родителей и других, и среди них был король. Дети были в военной форме, а в центре зала стояли четыре пиньяты в виде Рапунцель, Юджина, Кассандры и Вариана. Дети в военной форме начали петь песню: — И вот они, редкостные подонки, эти люди всегда готовят какую-нибудь пакость или агрессию против нас! — эти слова были адресованы по отношению к чучелам Рапунцель, Юджина, Кассандры и Вариана, и с них начиналась вся песня: У них есть волшебный камень и сексуальный король И все они выглядят как в сказках о королях Средневековья, Но все они лжецы, убийцы, злодеи и агрессоры, Они хотят лишить нас счастья и наполнить нашу жизнь горем. — А кто они такие? — спросил кто-то. — Они — воплощение зла! — прокричали они в один голос. — А вот кто они такие: злая королева и король со своими слугами, — сказал он задумчиво. У них всегда на уме что-то недоброе против нас! Они никудышные правители и военные Боже, пожалуйста, позволь им умереть, ты сделаешь великое добро для обеих сторон. У всех них отвратительный характер и миллионы преступлений. Если мы разделим их, то обнаружим, что внутри них нет ничего, кроме зла. Где эти подонки? И вот они здесь, подонки нечестивца Мы всегда готовы к их выходкам. В их сердцах и душах живет зло, как будто они сами из этого сделаны. Они уничтожают нас и свой народ. Боже, пожалуйста, пусть они никогда, никогда не появятся в других странах. Пусть эта кучка подонков вымрет Они порочны и всегда будут поступать именно так… Используя обман в своей жизни, или измену, или агрессию, или любое другое зло. Их доброта — это обман, надувательство и афера, в которые мы не верим! В конце этого представления, где были песни и танцы, все начали избивать Рапунцель, Кассандру, Юджина и Вариана дубинками и всем, чем только могли. Когда это представление закончилось, все начали аплодировать им, а те, кто участвовал в этом представлении, начали гордо кланяться своим отцам-героям: — Спасибо вам за вашу оценку. — Вы просто замечательные зрители! — Мы рады стараться изо всех сил для тех, кто каждый день рискует своей жизнью ради освобождения нашей родины от зла! Похвалы от них не прекращались: — Вы все молодцы! — Вы все прославляете нашу страну актерским мастерством! — Это просто замечательно! — Вы все молодцы! — Мы выступили хорошо, я очень рад, что все наши десятидневные тренировки принесли свои плоды, — решительно заявил король Сапория. — Король? — Все это было сделано ради нас?! — Да, это все в вашу честь от начала и до конца. — Спасибо, ваше королевское высочество, — сказали они все. — Всегда пожалуйста и скорейшего выздоровления, вы все нужны вашей стране. Все стали подходить к своим отцам, мужьям и сыновьям, которые каждый день рисковали жизнью ради свободы своей родины. Для многих это был радостный момент из-за возможности встретиться со своими близкими родственниками: — Сынок, тебя здесь не обижают? — Нет, мама, никто меня здесь не обижает. — Папа, ты научишь меня читать и писать после войны? — Да, конечно, я научу тебя этому. — Муженек, возвращайся как можно скорее, я и дня не могу прожить спокойно без тебя, и любая ночь без тебя для меня — это зло и пытка! — Дорогая, пожалуйста, потерпи немного, мы сначала поставим этих уродов на место, а потом делай со мной все, что захочешь. Все восхищались своими мальчиками на войне и поддерживали их, но, несмотря на то, что они любили своих детей, жен и родителей, они предпочитали оставаться на войне до тех пор, пока враг был полностью разгромлен. Это могло бы вызвать гордость у жителей Сапории, но не у жителей Королевства Корона, которые были недовольны каждым часом затянувшейся войны: — Это настоящее издевательство! — Как долго вы сможете это терпеть? — Цены снова взлетели до небес! — Интересно, буду ли я получать зарплату в раю или нет? — Когда это закончится?! — А как же наши дети?! — Я больше не могу этого выносить! — Мама, когда мой брат вернется с войны? — Я не знаю… Все эти вопросы и недовольства были с самого начала войны, но тогда на это можно было закрывать глаза, а сейчас это уже начало бесить и раздражать. Власти не смогли предложить альтернативы или ответа на эти вопросы, кроме самого неприятного для них самих решения… — Может быть, мы признаем это? — с любопытством спросил Юджин Фитцхерберт. — Признаем что? — непонимающе спросила его Кассандра, когда они все были на совещании в королевской резиденции. — Ну, что мы сильно переоценили свои силы и недооценили противника, — устало признался Юджин. — Ведь, как оказалось, нас там ненавидят еще больше, чем раньше. — И признать поражение, когда наша столица еще не занята?! — возмущенно воскликнула королева. — Нет, ни при каких условиях и обстоятельствах! — Рапунцель, я знаю, что ты не хочешь отдавать им богатые ресурсы и производственные земли, но война скорее задерживает наше развитие, чем дает ему толчок, — возразил он. — Ерунда, любая война — это двигатель прогресса, и мы станем еще сильнее, если сейчас перестанем ныть и позаботимся о победе над врагом! — Если, конечно, население не встанет на нашу сторону и не решит взбунтоваться и убить нас всех, тогда мы, очевидно, не станем свидетелями этого замечательного события, — просто сказал Юджин. — Юджин, на чьей ты стороне, а? — Рапунцель раздраженно скривилась. — Я на стороне короны, но также и здравого смысла, который говорит, что продолжение войны — самоубийство для нас! — Хм, докажи, что это самоубийство для нашей страны и народа, — высокомерно фыркнула Рапунцель. Ее муж был поражен тем, как Рапунцель относится к нему, хотя они с Рапунцель всегда славились на всем европейском континенте своими замечательными и добродушными отношениями. Ее слова стали для него личным плевком в душу христианина, и он поднялся на ноги и сказал: — Ты хочешь услышать, насколько эта война опасна для нас?! — Да, я хочу знать, почему ты стал таким трусливым, как кролик. — Что ж, тогда слушайте очень внимательно мои слова, потому что они не очень понравятся вам и этой пропагандистской компании, — злорадствовал он. — Я выслушаю вас с большим удовольствием, — уверенно заявила Рапунцель и положила ноги на стол, чтобы удобно было находиться в полулежачем положении на стуле. — Начинай, Юджин, я тебя слушаю. Его гневу и возмущению, вызванным ее поведением, не было предела, и он в любой момент мог взорваться и начать все здесь крушить. Однако суровый взгляд Кассандра заставил его успокоиться и прийти в себя, после чего он сказал: — Из-за войны гибнут люди с обеих сторон — это негативно сказывается на экономике, у нас будет нехватка персонала на многие должности, которые приносят больше денег, например, на медицину, образование и наука. — С этим не поспоришь, но не забывайте, что рождаемость везде отличная и мы сможем быстро восстановить демографическую ситуацию, и я также хочу напомнить вам, что мы многое сделали для воспитания людей будущего поколения. — Потому что, даже если все закончится на наших условиях, мы не сможем померяться силами с двумя противоборствующими сторонами! — Что это значит? «Даже если» — вы уже сомневаетесь в нашей победе?! Рапунцель спросила его так, словно говорила напрямую: «Ты предатель!». — Я надеюсь на нашу победу, но я не отрицаю возможности поражения или того, что наша победа принесет десятки проблем. — Юджин Фицхерберт, если ты посмеешь открыто высказывать свои пессимистические взгляды, то я перестану с тобой разговаривать! — решительно заявила она, переходя на крик. — Что плохого в том, что я сомневаюсь в том, что все будет хорошо? — непонимающе спросил он ее. — Если вы не знали, то когда человек чего-то боится в будущем, он лучше работает, чтобы избежать чего-то плохого в будущем. — Я знаю, что начинает делать человек, когда у него возникают плохие мысли! — она накричала на него и встала со своего места. — Просто все это…это..... мне становится страшно и грустно. Все замолчали и стали смотреть на печальное-прегрустное лицо королевы, которая приняла трудное решение о том, что военная агрессия необходима ради территориальной целостности. По ее поведению было ясно, что тогда она сомневалась в правильности своего выбора, но в то же время было ясно, что она не собирается останавливаться. — Рапунцель, поверь мне, мне тоже грустно из-за этой войны, но я не могу остановить это безумие, которое сейчас происходит, — сказал печальный король Коронного королевства. — И что ты делаешь, чтобы не грустить и не испытывать стресс? — с любопытством спросила Рапунцель. — Чтобы не нагружать свой мозг, я стараюсь отвлечься и могу четко разделить свою жизнь, когда мне приходится решать, как продвигать войска и какую книгу, например, я буду читать, — спокойно сказал он и добавил. — Я уверен, что если бы все так жили, то сейчас все были бы счастливее. — Что ж, дорогая, поздравляю тебя с тем, что ты можешь наслаждаться жизнью, в то время как я каждый раз думаю, что сказать матерям с обеих сторон баррикад, когда их детей привозят в гробах, — от его слов она взорвалась негодованием. И снова неловкое молчание, которое коснулось всех без исключения. Кассандра встала со своего места, подошла к своей лучшей подруге и сказала ей: — Рапунцель, я понимаю тебя, но, пожалуйста, прислушайся к словам своего мужа, потому что в чем-то он прав. — Я в чем-то прав?! — Да, ваше королевское высочество Юджин, вы правы в этом: не стоит нести это бремя в одиночку, особенно когда это национальное бремя, и если мы все еще живы, мы должны наслаждаться этой жизнью, даже несмотря на горе и ужасы, которые приносит война. — И что ты предлагаешь мне делать? — с любопытством спросила ее Рапунцель. — Я предлагаю тебе отдохнуть от всего этого и довериться нам всем, — сказала она с беспокойством. — Но я королева, — запротестовала она. — Народу и государству нужна Рапунцель Адальберт Фредерик-Арианна Розивуд X! — Народу и государству тоже понадобится король, точно так же, как мне, алхимику и военным, — уверенно сказал ей муж. — Пожалуйста, доверьтесь нам, мы сделаем все в лучшем виде! — Вы действительно верите, что справитесь с этим? — Рапунцель с интересом спросила их всех. — Рапунцель, мы сражаемся с самого начала войны, и, как и ты, мы знаем, как сражаться, поэтому мы знаем, о чем говорим, — заверила ее подруга. — Ну, хорошо, я тебе доверяю и возьму перерыв на пару дней, — сказала она с глубоким вздохом и с неожиданным приливом сил, — но давай оставим это между нами. — Хорошо, Рапсовое зернышко, все будет так, как ты говоришь, — пообещала Кассандра и вытолкала ее из зала заседаний. — Хорошего дня, а когда отдохнешь, возвращайся к работе. Закрыв за собой дверь, Кассандра стала прислушиваться, чтобы убедиться, что королева ушла, затем закрыла окна занавесками и села за стол. Немного подумав, она сказала следующее: — Я очень рада, что пришло время, когда мы можем обсудить то, что нас всех волнует. — Да, я тоже рад, что все присутствующие признали, что у придворного повара нет вкуса, — радостно сказал Юджин Фитцгерберт. — Ваше королевское высочество, я не хочу вас обидеть, но сейчас всех не должны волновать вкусовые предпочтения и то, как готовит повар! — решительно заявил отчим Кассандры. — Нет, это очень важно, но что, если он тайный шпион и хочет подослать меня? — Не знаю, как вам, а мне нравится, как он готовит, и он хороший человек, несмотря на то, что он из Сапории. — Он такой добрый и обаятельный человек, хотя в то же время такой трагичный. — Мне кацец жаль его сына. — Следите за своим языком и, пожалуйста, не отвлекайтесь, — потребовала Кассандра от них всех. — На самом деле, это не ругательство. — Ты хочешь поговорить об этом сейчас, когда мы собираемся обсудить более насущные проблемы? Он почувствовал себя неловко и хотел провалиться сквозь землю, когда злобное выражение ее лица начало резать его, как ножом. Он нашел в себе силы сказать: — Нет. — Я очень рада, что вы придерживаетесь таких же взглядов, мой друг, и прошу вас выслушать меня внимательно, — сказала она твердо и уверенно. — Хорошо, мадам Кассандра, — с легкой дрожью в голосе произнес он. В зале воцарилась тишина, непоколебимая, как скала или гора, независимо от того, как дул ветер. Но! Ключевое слово здесь — «но», потому что именно с этого момента в этой тишине появляются первые трещины и возрождается голос Кассандры, который обрел большую силу, чем раньше. — Война не может продолжаться вечно, за исключением одной войны: войны, которая преследует человечество с момента его рождения и по сей день и никогда не отпустит его до конца, верно? — Это верно, — ответили все на философские размышления Кассандры. — Сегодняшняя война не самая разрушительная и не самая продолжительная в Европе, но от этой войны зависит вопрос о том, будет ли существовать наше государство завтра, если гражданская война не поможет. — уверенно заявила она. — У кого есть какие-либо предложения? — Используй снотворное в виде газа! — крикнул Юджин Фитцхерберт, который, будучи маленьким ребенком, относился к этому как к возможности поиграть со своей любимой игрушкой. — Ты что, совсем спятил из-за этого регионального конфликта?! — Что тут такого, Мафодрон? — непонимающе спросил он и объяснил. — Это сильное средство от проблемы? Да, это очень мощное средство. Для человека это безболезненно. Еще бы! — Я понимаю, что это чрезвычайно мощный инструмент для полного устранения всех проблем, но он слишком радикален. — И в чем же радикальность того, что мы используем этот инструмент? — с любопытством спросил Юджин. — Что ж, давайте представим: вы работаете на заводе по производству военной техники и вдруг засыпаете и попадаете в машину, которая становится причиной вашей смерти. — Хм, он прав, мы об этом не подумали, — задумчиво произнес алхимик. — Мы используем листовки! — Листовки? — Ну да, листовки, мы разместим в пушках листовки, где будет информация о том, куда мы планируем нанести удар и что лучше оставить, чтобы с этим не возникло проблем. — Звучит интересно, — задумчиво произнесла Кассандра. — Кассандра? — возмутился ее отец. — Что? — спросила она с некоторым раздражением. — Как ты можешь так говорить? — Отец, я готова на все, чтобы победить, и, кроме того, это не яд или что-то в этом роде, они просто уснут, и все, — сказала она. — Но это все равно слишком серьезное оружие, ты уверена, что вообще стоит его использовать? — Да, я уверена в этом на сто процентов, и повторяю это специально для глухих — мы не будем убивать их из пушек или пулеметов, они просто уснут, — последние слова Кассандра произнесла громко, чтобы все поняли. — У кого еще есть какие-либо предложения? — Ядовитые инъекции! — Нет, мы их не отправим. — Можно ли использовать ядовитые инъекции против высокопоставленных военных и чиновников, таких как их самопровозглашенный король? — Да, это возможно, если они тоже спят, — одобрила Кассандра идею Вариана. — Уничтожение всей их военной промышленности и оборудования, чтобы они не могли представлять собой что-то серьезное с точки зрения армии для современных времен! — Да, пусть они воюют с нами, как люди в каменном веке! — Они ничего не смогут нам сделать и проиграют через пару минут! — Именно с этого момента вы можете сказать им, что: «Сопротивление бесполезно»! — Это также будет частью плана по восстановлению территориальной целостности, — одобрила она и спросила. — У вас есть какие-то другие планы? Все молчали, как будто все были иностранцами друг для друга и каждый из них страдал ксеноглоссофобией (боязнью говорить на иностранном языке). Первым заговорил Юджин Фитцхерберт: — Распределение гуманитарной помощи. — Что? — Зачем нам это делать? — Как вы все знаете, любая война для каждого народа — это его личное горе, и мы обеспечим им бесплатные медицинские операции и поможем им, чтобы они были более лояльны к нам, а не враждебны, — предложил Юджин Фитцхерберт. — Это звучит чрезвычайно интересно и благородно, — сказала Кассандра, почесывая подбородок. — У кого еще есть какие-либо предложения? И снова все принялись сориентироваться, чтобы не отхлынула вода изо рта, которую они набрали. Стояла такая раздражающая тишина, что Кассандра уже начала жалеть, что здесь нет Рапунцель, потому что она не дала бы своим ушам ни минуты отдыха от ее разговоров и всего остального. — Это действительно все? — Нет, у меня тоже есть предложение, но я просто думаю, что этого достаточно для победы. — Расскажите нам, мы вас выслушаем. — Возможно, мне не стоит говорить тебе об этом вслух, это крайне глупая и наивная идея, — настаивал он, сгорая от смущения. — Нет постыдных идей, есть только отвергнутые идеи, — уверенно заявила она. — Ну, хорошо, мой план состоит в том, чтобы уморить их голодом, а затем мы начнем раздавать еду в обмен на их лояльность. Все посмотрели на него с удивлением и шоком, а некоторые из сидевших с ним людей намеренно отодвинули свои стулья подальше от него. Он сразу понял, что все это было очень плохой идеей, и сказал: — Я серьезно думал об этом, но отказался, потому что понял, что это было бы крайне некорректно. — Ваша идея крайне порочная и суровая, — холодно произнесла Кассандра, как судья, разговаривающий с преступником. — Если у кого-то есть такие же идеи, как у него, то засунь их себе в задницу, там от них будет больше пользы. — Хорошо, я так и сделаю, — сказал он и начал садиться. — Подожди, не садись, пока не объяснишь, почему ты решил прибегнуть к такому радикальному способу восстановления территориальной целостности и почему отказались? — спросила она его. Он остановился, но не сел, а приподнялся всем телом. Он ответил: — Я понял, что это было морально неправильно и грубо, и что даже при реализации этого плана не следует гордиться победой. — Не следует гордиться победой? — спросили его все присутствующие, ожидая от него объяснений. — Не поймите меня неправильно, но когда сильное государство гордится победой над слабым государством, это все равно, что гордиться тем, что ты отнял леденец у ребенка и ничего за это не получишь — это крайне низко, — сказал он. — Вы настоящий философ мирового уровня, — с улыбкой сказал Юджин Фитцгерберт и серьезным тоном обратился ко всем присутствующим. — Мы воспользуемся только что предложенным планом. — Да, ваше королевское высочество! — сказали все в один голос. Все начали разрабатывать план и оружие, которое могло бы пригодиться для этого. В то же время все начали петь народную песню «Мы идем впереди», чтобы поднять себе настроение: Ааа-ааа… Ааа-ааа. Ла-ла, Ла-ла-ла-ла-ла, оу Кто это?! Мы-ы-ы-ы… победите-ли… Мы движемся вперед! Да, мы знаем, что зашли так далеко. Но мы не будем думать о белом флаге Никогда! Враги готовы к этому… У вашего порога Мы победим! Враги не уйдут, выступив против нас Мы убьем их всех Мы убьем их! И когда начнется война Мы заберем победу себе. Мы будем сражаться до конца До того, как враг поднимет белый флаг Мы находимся перед началом объявленной победы на полях войны да. Да. Да, да, да, о да! С врагом покончено С ним покончено Они в своих могилах Мы будем на полях сражений до конца, да. Да. Да, да и еще раз да, о-о-о Вперед, смерть врагу, слава нам! Эй! Хо! Эй! Мы работаем! Мы стараемся изо всех сил каждый день. И мы не сдадимся, пока не победим. О да, о да… Откуда у нас такая уверенность в успехе? — спросил кто-то, не подпевая. Мы откроем вам наш секрет… Наша сила в каждом из нас. То, ради чего вы работаете, вы получаете от Бога. Никогда не забывайте об этом. Мы пройдем через всю войну Всю войну целиком Наш путь лежит к победе. Победа, Слезы врага, Слава нашему солдату Мы идем вперед! Наш путь ведет к победе Наш путь Мы на пути к победе. Ла-ла, Ла-ла-ла-ла, Ла-ла-ла-а, Мы движемся вперед! Ла-ла, Ла-ла-ла-ла, Ла-ла, Наш путь к победе! Ла-ла, Ла-ла-ла-оу Ла-ла, вперед! Ла-да, Ла-ла-ла-оу Мы движемся вперед! Все работали не покладая рук, и лишь немногие могли отдохнуть больше минуты. Для подавления оппозиционных сил и недовольства населения использовались различные формы наказания или умиротворения. Аресты и обыски могут использоваться как жестокое наказание для подавления оппозиционных сил, а иногда и как выселение из страны на определенный срок или домашний арест, а в случае обычного недовольства люди пытались помочь лекарствами и продуктами питания. — Вариан, ты все сказал? — спросил Юджин однажды, когда слушал от него информацию о том, что было создано для воплощения их плана в жизнь. — Да, ваше королевское высочество Юджин Фитцгерберт, я все сказал. — Отлично, потому что я думал, что это никогда не закончится, — сказал Юджин, зевая. — Юджин, перестань так себя вести — это невежливо по отношению к нашему алхимику, — сказала Рапунцель, растягивая слова из-за зевоты. — И что все это значит? — Что вы имеете в виду? — ридворный алхимик не понял вопроса. — Так мы готовы к этой военной операции или нет? — королева уточнила свой вопрос другим вопросом. — Если мы переведем все результаты за это время в одно конкретное слово, то этим словом будет «Да», — ответил он им. — Отлично, — радостно произнес Юджин Фитцхерберт, к чему добавился заряд энергии. Он встал и сказал уверенно и непринужденно. — Завтра мы атакуем Сапорию с новыми силами и тактикой. — Будет сделано, ваше королевское высочество Юджин! Все снова принялись за работу и отрабатывали выполнение плана, чтобы он был полностью готов. В то же время Рапунцель провела несколько часов, глядя в зеркало, как она обычно делала, когда ей предлагали сделать перерыв. — Я так сильно изменилась за это время, — сказала она себе. — Да, я согласен, ты стала еще красивее, чем раньше, — кивнул ее муж, который уже лежал на их общей двуспальной кровати. — Нет, я просто заметила одно злобное существо, у которого нет других желаний, кроме как убивать все живое, глаза этого существа горят малахитовым огнем, она представляет собой коричневато-желтую смесь человека и ящерицы, ее зубы похожи на топоры… — Что? — он был удивлен. Юджин встал с кровати и подошел к ней. Он спросил: — Дорогая, о ком ты говоришь? Я не вижу здесь ничего подобного. — Да как ты можешь этого не видеть, оно же стоит рядом с тобой?! — она кричала и плакала, а потом начала петь: Юджин, пожалуйста, спаси меня, просто не дай мне стать такой. Мой замечательный вор, мой милый и храбрый спаситель. Не оставляй это создание, пока не закончится ее жизнь, за которую она пролила много крови. Без тебя здесь есть только два существа, боящиеся смотреть друг на друга. Это неприятная вещь в отражении Вот мы с ней: Мы Рапунцель Адальберт Фредерик-Арианна Розивуд X! Мы — равнозначное понятие. — Рапунцель, о чем ты говоришь? — спросил Юджин, взяв ее за плечи. — Я тебя не понимаю! — Я чудовище! — решительно сказала она и высвободилась из его объятий. — Я чудовище! Что здесь непонятного? — Рапунцель, ты не чудовище, — спокойно сказал Юджин Фитцгерберт. — Нет, я чудовище, я развязала самую кровопролитную войну в истории нашего государства, хотя она не самая продолжительная в истории человечества и в ней не так много сторон, — закричала она, подбегая к зеркалу. — Я чудовище! Почему ты этого не видишь?! — Отойди! Юджин подбежал к Рапунцель и отшвырнул ее в сторону, затем схватил топор, который держал в руках, прежде чем подбежать к ней. В зеркале он увидел антропоморфный половой орган мужчины, стремявшийся к красоте, воплощением которой он был, и который он убивал всех подряд и пожирал, как муравей, поедающий медвяную росу. Три удара топором по зеркалу — и все, что от него осталось, — это багет. — Ты не чудовище, Рапунцель, ты замечательная женщина, которая помогла мне не стать монстром, когда я был вором и когда я стал королем, который начал войну против своих подданных, которые восстали против меня, — печально сказал Юджин и бросил топор на пол. Оба автократа легли спать, но младший брат смерти не мог погрузиться в потусторонний мир из-за своих мыслей о том, что они были злыми монстрами. Они пытались испробовать разные способы заснуть, но ничего не помогало, поэтому, когда пришли слуги, они ни на секунду не сомкнули глаз: — Доброе утро, Ваше Королевское превосходительство Рапунцель Адальберт Фредерик-Арианна Роузвуд X и Ваше Королевское превосходительство Юджин Августин Эдмунд Фитцгерберт I. — Доброе утро, — сказал Юджин с нескрываемым отвращением к этому безобразию. — Будем надеяться, что плоды нашего плана будут вкусными, как арбузы, — сказала Рапунцель, зевая во весь рот. — Какое отношение арбуз имеет к сельскому хозяйству? — с любопытством спросила Юджин Фитцхерберт. — Арбузы сладкие, и я хочу, чтобы сегодня они были вкусными, — ответила она, стараясь не зевать. — Рапунцель, с твоими сравнениями тебе нужно быть поэтессой, — уверенно заявил ее муж. — Поэзия — не моя сильная сторона, в отличие от военного дела, — последние два слова она произнесла крайне печально и с некоторой ненавистью. Они спустились вниз, позавтракали, а затем отправились на войну. Когда начался первый этап реализации плана, он вызвал неоднозначную реакцию у жителей Королевства Сапория: — Что это за мусор такой? — Хм, рекомендации здесь очень точные с точки зрения географии и картографии. — Это даже подозрительно, может, кто-то из нас шпион, а? — Лично я благодарен за этот бардак, теперь будет легче разводить огонь и вытирать за собой после туалета! — Может быть, они хотят сделать что-то очень нехорошее и поэтому просят нас отойти от некоторых мест. — Если бы они хотели совершить что-то ужасное, они бы не предупредили об этом. Кто из злодеев это делает? — Звучит логично. — Знаете, что еще звучит логично? Просто высмеивайте эти листки бумаги! — Да! — это было поддержано многими жителями Сапории. В то же время король и королева осмотрели и проверили каждый дюйм своего оружия против националистов-сепаратистов. Все было подготовлено, и не было ни единой жалобы на то, что это за орудия и пулеметы и сколько в них снарядов. — Ваше королевское высочество, я, конечно, понимаю, что мы не должны торопить вас, но поскольку вы не сделали ни единого замечания по поводу более чем восьмидесяти шести процентов всего, что будет использовать снотворное, может быть, нам стоит начать использовать это оружие, а? — спросил один из солдат. — Мы должны быть абсолютно уверены, что все получится как надо, — сказала Рапунцель. — Мы не должны совершать ошибок. — Дорогая, продолжай без меня, мне нужно завязать шнурки, — настаивал Юджин, опускаясь на одно колено, чтобы зашить шнурки. — Не трать много времени на эту ерунду, Юджин, — сказала Рапунцель, продолжая идти. Когда ее муж убедился, что она находится на приличном расстоянии от него, он схватил одного из солдат за руку и притянул его к себе. Солдат испугался, но потом успокоился, когда понял, что это всего лишь его король заставил его нервничать, когда он заговорил шепотом, как будто был шпионом: — Начинай уже колоть снотворное. — Но для этого нужно разрешение обоих монархов, а не… — Слушайте меня очень внимательно, если вы всего этого не сделаете, враг нас просто уничтожит! — уверенно сказал он. — Я согласен с вами, но не все орудия прошли испытания. — Мы проверили их десять раз, пора начинать, — проворчал Юджин Фитцгерберт. Солдат решил подчиниться его указаниям и пошел сказать всем, что пора начинать. В это время Юджин Фитцхерберт подбежал к Рапунцель и завел с ней дружескую беседу: — Рапунцель, что нового? — Я не могу сказать ничего особенно интересного, кроме того, что эти пушки полностью готовы погрузить наших непокорных подданных в сон на пять дней, — уверенно заявила Рапунцель. — А что у тебя нового? — И у меня возникла неожиданная мысль, интересная мысль пришла мне в голову, когда я завязывал шнурки, — ответил он. — Да, и как шнурки на твоих ботинках заставили тебя начать задавать такие вопросы? — с интересом спросила она, пытаясь скрыть сарказм. — До этого я зашивал шнурки одним способом, но когда солдат сказал мне, что этот метод крайне неэффективен, и показал другой способ, я понял, что ради своего благополучия я могу сделать то, что раньше казалось мне невозможным. — Ничего себе, какие мысли могут навевать шнурки, — удивилась она. — Да, именно поэтому я хочу, чтобы ты простил меня и закрыл уши. — Зачем мне это делать? — непонимающе спросила она у мужа. Раздался грохот артиллерийского орудия, из которого вылетел медведь с синим порошком, похожим на эолийский песок. Эти мешки взорвались в воздухе, и все, кто в этот момент находился на земле, мгновенно уснули. — Ты и все вы ослушались приказа, — она злобно заскрежетала зубами. — Да, я сделала это, но, пожалуйста, пойми меня, — он начал извиняться в страхе перед ней и начал петь в качестве извинения перед ней, спутницей жизни: Я просто думал о том, насколько успешным я был на войне, Когда на меня свалилась эта ответственность, Я начал ненавидеть себя. Из-за этого я мечтал покончить с этим и продолжить свою скучную жизнь. Трудно бороться со своими эмоциями Как я могу это остановить? Я готов на все, чтобы хоть как-то разрешить этот конфликт. Это большая трагедия для всех нас. Война изменила все, я больше не тот Юджин, от которого все в восторге, Я больше никто, Чем я лучше Мериды Данброх в этой войне? В те времена, когда я не задумывалась об этом, я была счастлива. И теперь я на войне, и я просто хочу уйти отсюда живым. И я не знаю, что делать. С каждым проходящим часом я хочу сбежать, но не могу Поэтому, когда появился шанс покончить со всем, я сразу же решил им воспользоваться. Это лучший способ вернуться к нормальной жизни для всех. Пришло время снова посмотреть на себя в зеркало без страха. Иначе я тоже погибну на этой войне. — Хорошо, я поняла, пожалуйста, прекрати петь, я этого не выношу… — закричала Рапунцель. — А, я думала, тебе нравится, как я пою, — обиделся он на ее слова. — Да, мне нравится, как ты поешь, но так уж устроена песня, — фыркнула королева и лукаво добавила. — Кроме того, сейчас это неуместно. — Я знаю, но я просто хотел сделать изменения Юджина более интересными и добраться до девятнадцатой страницы, — произнес голос откуда-то сверху. — Что? — Это говорит автор этого фанфика, — ответил Юджин. — Он вообще не разговаривает со мной с тех пор, как я засомневалась в своем решении начать войну, — сказала она. — Я не слишком разговорчива с персонажами, а сейчас тебе лучше бежать и добивать врагов в Сапории. — О да, как мы могли забыть об этом? — сказал Юджин Фитцхерберт, который был настроен крайне негативно по этому поводу. — Юху, мы собираемся освободить наших подданных, — сказала Рапунцель, которая была не в восторге от продолжения войны. — Без сарказма, продолжайте и делайте то, что я сейчас для вас пишу! Потребовал я от них. Военная кампания армии Коронного королевства не была сложной из-за того, что они буквально вторглись в сонное королевство. Они шли все дальше и дальше, разрушая промышленные предприятия и уничтожая оружие или захватывая его в качестве трофея. — Хм, все это как-то странно, — уверенно заявил Юджин Фитцгерберт. — Что здесь странного? — с любопытством спросила Кассандра. — Мы так легко и просто выиграли, когда начали использовать наше самое мощное изобретение — здесь явно есть какой-то подвох со стороны создателя этой истории. Все замолчали из-за смущения, которое все почувствовали, когда начали осознавать это. Кассандра решительно заявила первое, что пришло ей в голову, чтобы развеять их страхи: — Я могу предположить, что создатель явно больше не хочет никаких неприятностей и хочет положить конец этой истории. — Откуда ты знаешь, чего он хочет? — с любопытством спросил Вариан. — Я спросил осла! — решительно заявил король Эндрю, появившийся из ниоткуда. — Эндрю, что ты здесь делаешь? — Я здесь король, ты, идиот с длинным носом, — злобно ответил он Юджину. — У меня нет длинного носа! — Как ты мог не заснуть? — с интересом спросила Рапунцель. — Это действительно интересный вопрос, на который она вам ответит, — Эндрю показал им всем Домового воробья. — Кто это? — Это просто птица! — Да, на первый взгляд это птица, но она называет себя создателем или автором, — сказал он. — Что? — все были шокированы. — Все вопросы к ней, а не ко мне, — уверенно сказал он, и птица рассказала все:

~

Эндрю сидел за своим столом, где подписывал документы, касающиеся бюджета на следующий месяц. Все было хорошо, пока не появилась птица, к которой он поначалу проявил гостеприимство и угостил кусочками хлеба: — Ешь, мой дорогой гость. Птица быстро съела его булочку и начала приставать к ней, а именно, она стала кричать на его руки и мешать писать. В конце концов, она выхватила у него гусиное перо, когда после десятка попыток он попытался прогнать птицу. Он подбежал к ней в порыве гнева и злобы, которые затуманили его разум и эмоции, и не заметил, как вышел из своего кабинета и оказался в чудесном месте, где повсюду был свет всех оттенков белого. — Где я? — спросил он. — Ты приближаешься к моменту, когда будет решаться судьба твоего народа и родины, когда все спят, а враг уже рядом со столицей, — сказала птица, вылетевшая вперед. — Кто ты? Кто ты такой?! — Я создатель и автор всей этой истории. — ответила птица. Яркий свет закончился, и Эндрю оказался рядом со своими злейшими врагами. Расстояние между ними было небольшим, но дерево полностью скрывало его, пока он не вышел.

~

— Автор, зачем ты это сделал? — возмущенно спросила Рапунцель. — Я хотел устроить битву между двумя правительствами, которая положила бы конец всей войне, но лично я не могла придумать, как спасти Эндрю от снотворного, поэтому придумал такую глупую отговорку. — Тупой, не тупой, это не имеет значения, я готова надрать ему задницу, — уверенно заявила Кассандра. — Вообще-то, я сказала «битва между правителями», а не «битва между героем войны и королем самопровозглашенного королевства», — мягко ответила я. — Кто из нас будет драться? — Учитывая тот факт, что Рапунцель родилась от предыдущих правителей страны, она является более законным кандидатом для борьбы с Эндрю, — ответил он. — Что? Я буду с ним драться? Рапунцель не могла поверить словам автора. — Может быть, ты передумаешь? — спросил меня муж Рапунцель. — Нет, это не так, — уверенно сказал он. — Почему? — Потому что я так решил, и, по-моему, это будет эпично! Все начало кардинально меняться: появилось место для публики, как это было принято в Римской империи, и на земле остались только два человека: Рапунцель и Эндрю, которые были полностью обнажены (но с поправкой на то, что одежда прикрывала некоторые части их тел, например, места, где находятся их гениталии были) и безоружны. Все были в ужасе и не хотели видеть, что здесь происходит, особенно друзья Рапунцель. — Что это за чертовщина? — Автор, пожалуйста, отпусти меня на бой, она там умрет! — закричал Юджин. — Мне жаль, но я ни за что не изменю этого решения, — спокойно сказал он и громко крикнул. — Битва начинается! — Не волнуйтесь, ваше королевское высочество, дерьмовая женщина, я убью вас быстро, так что вы ничего не почувствуете, — заверил ее Эндрю, оценивавший способности противника. — Ну, тогда не жалуйся, что я разрушила все планы, мой гордый подданный. — сказала Рапунцель, которая тоже оценивала Эндрю и свои собственные силы. Они делали это долгое время, вернее, они ничего не делали. Они просто ходили и смотрели друг на друга, ходили кругами и периодически звонили друг другу и своим странам: — Зачем вам независимость? Вы даже зерно без нас купить не можете! — Я признаю, что у нас были проблемы, но эта война не позволяет нам добиться успеха из-за тебя, дерьмо. Это продолжалось довольно долго, пока не началась битва, когда Эндрю напал на нее, и Рапунцель была так поражена, что это произошло, и единственное, что она начала делать, — это убегать от него. Юджину Фитцгерберту понравилась такая реакция: — Да, милая, продолжай в том же духе! И это разозлило Кассандру: — Не убегай, действуй! — Кассандра, не кричи, очевидно, это часть ее тактики, — уверенно сказал алхимик Вариан. Как выяснилось позже, это действительно было частью ее тактики: она долго бежала и резко опустилась на землю у ног Эндрю, так что он упал на землю, а она прыгнула на него, упершись ногой в спину Эндрю, которая стала уязвимым местом для нее и это стало для него ахиллесовой пятой. Он очень сильно кричал и с каждой секундой стонал, пока Рапунцель не раздела его и не связала его ноги и руки своей одеждой. — Молодец, Рапунцель! — Продолжай в том же духе, Рапунцель! Она была равнодушна к их похвалам, так как была занята работой, чтобы связаться с Эндрю, который спросил: — Откуда ты знаешь, что спина — мое слабое место? — Ваши действия были связаны с ограниченной подвижностью и скованностью, и вы даже бежали очень осторожно, как будто не хотели, чтобы что-то случилось, — ответила она. — Чертова кабинетная работа, — сердито сказал он. Рапунцель, закончив раздевать и связывать Эндрю, закинула правую ногу ему на спину и гордо произнесла: — Корона выиграна! Ура! — радостно закричала она. Вся римская сцена, напоминавшая гладиаторские бои, исчезла в недрах земли. Все выглядело так же, как и раньше, за исключением того, что Рапунцель вернули ее доспехи. — Радуйтесь, сколько можете, но мы все равно вас ненавидим и будем бороться за независимость! — уверенно сказал Эндрю. — Не волнуйся, Эндрю, Рапунцель будет самым мудрым правителем государства, — уверенно заявил Славомир Творимирович Рагевама. — Она будет искренне сочувствовать ее действиям во время восстановления территориальной целостности государства, но именно ее сочувствие и желание заслужить прощение превратят ваш регион в процветающее место после войны. Вот что произошло после того, как Славомир Творимирович Рагевама сказал это и исчез, как сон, когда солнце поднялось над горизонтом. Рапунцель и Юджину пришлось проделать большую сложную работу по национальной политике, главной целью которой было примирить людей, оказавшихся по разные стороны баррикад, и для этого они сделали то, что планировали: создали конференции от королевства, поддержали культуру всех народов и сделали все, чтобы обеспечивать мир между своими подданными — именно благодаря этому их политика имела серьезные успехи, и именно из-за этого их правление получило прозвище «Примирительного» за их политику, которая также характеризовалась экономическим и политическим ростом государства.

Конец.