Слава Героической Одиссее Моего Воображения!

Утро, которое всегда казалось добрее и мудрее вечера, вызвало массу неприятия у наших героев. Когда они просыпались, кожа на их правой или левой руке (в зависимости от того, какой рукой они пользовались) буквально сгорал от боли. — Что у вас с руками? — с тревогой спросила их француженка, работавшая врачом. — Вы к чему-то прикасались, или это реакция организма на болезнь, которая может убить вас и всех нас? — Мы не знаем, что это! — закричала на нее Кассандра, продолжая чесать руки, поскольку владела обеими руками. — Я могу с уверенностью сказать, что, учитывая, что этим заболеванием страдаем только мы, нет, оно не заразно, — уверенно заявила Красимира, которая тяжело дышала. — Знаешь, мне все равно, что это за болезнь, для меня главное, чтобы это раздражение на коже закончилось, — закричала на нее Кассандра. — Вообще-то, не стоит говорить, что вам все равно, какая у вас болезнь, особенно если вы от нее страдаете, — возмущенно фыркнула француженка. — Кассандра, как пример для целого поколения, вы должны это понимать. — Боже мой, заткнись, и избавь свою душу от нытья, — простонала Кассандра и увидела нечто странное. — Танк? — Что такое танк? — непонимающе спросила Рапунцель. — Танк — это оружие, которое создал Вариан, — ответила ей Кассандра, продолжая царапать. — И теперь танк изображен на моей руке, там, где проходят вены. — Хм, странно все это, — сказала Рапунцель, задумавшись. — Оружие, вперед! — она произнесла это оптимистично, как будто верила, что действительно в чем-то разобралась. Из земли начал выходить пар, красный, как кровь, и все начали кашлять и чихать от этого, а их глаза начали буквально гореть от того, что они чесали их. Все были напуганы и началась паника из-за происходящего, но в то же время это никак не отразилось на главных героях. — Рапунцель, что ты наделала? — возмущенно спросил ее муж. — Я знаю, я не понимаю, что произошло, — кричала она, пытаясь уйти от людьми, которым было больно. — Может быть, это как-то связано с силой, которую дало нам то загадочное существо? — предположила Кассандра и решила попробовать подтвердить свою теорию на практике. — Оружие, вперед! Все вокруг затряслось, как будто началось землетрясение, и каменные резервуары и все остальное, что могло находиться под землей, начали выходить из-под земли. Люди были так заняты своей болью в глазах, что не заметили резервуары, которые должны были их шокировать, потому что они никогда не видели ничего подобного. — Как это остановить? — возмущенно спросила Красимира. — Помните, он что-то говорил о том, как это можно остановить? — Нет, мы не помним, что он сказал, и вообще не знаем, что он нам сказал, — крикнул Юджин Фитцхерберт, который буквально умирал от боли в руке. — Запомните это, пожалуйста, или мы станем виновниками их смертей, — крикнула им киевлянка и замолчала, когда в ее голове что-то щелкнуло и она задумалась. — Может, мне стоит сказать то же самое, но наоборот, типа: оружие, стой. — Оружие, остановись! — закричали друзья из одного мира и страны, и все прекратилось, а последствия их действий начали исчезать, как будто ничего не произошло. — Это сработало? — спросила Рапунцель, словно не веря своим глазам. — Сработало, ха-ха-ха! — она улыбнулась во все свои зубы. — Извините, но кто-нибудь может объяснить мне и всем остальным, что здесь произошло? — непонимающе спросил один из мужчин, и все уставились на Рапунцель и Кассандру. Обеим девушкам стало не по себе от этих глаз, которые горели злобой по отношению к ним: можно было с уверенностью предположить, что они готовы разорвать их всех на части. Они начали нервничать, и их взгляды стали устремляться на север, юг, запад и восток, чтобы найти выход из сложившейся ситуации, но мужчины дали понять всем этим недовольным, что не дадут их в обиду. — Народ, я знаю, это звучит очень странно, но мы все только что обрели новые сверхспособности, — сказала Рапунцель, стараясь быть дружелюбной с ними. — Новые сверхспособности? — спросил тот же старик, который задал их первым. — Как вы двое их получили? — Это очень хороший вопрос, ответа на который мы не знаем, но я могу с абсолютной уверенностью сказать, что у всех нас есть сверхспособности, — ответила на них Рапунцель и объяснила им, кто такие «все». — Под словами «все» я подразумеваю ваших лидеров: меня и так далее. — Рапунцель, зачем ты им вр?.. — Кассандра не успела закончить свою мысль, как Рапунцель тут же ударила ее в живот, давая понять, что ей следует заткнуться. — Замечательный удар. — Не бойтесь нас, мы все те же, — принялась успокаивать их Рапунцель. — Мы не причиним вам вреда, мы все боремся за добро против истинного зла. — Тот факт, что мы все на одной стороне и боремся за добро против зла, здесь не оспаривается, но мы крайне настороженно относимся к силе этих способностей, — уверенно заявила одна из женщин. — Да, мы понимаем ваш страх, но не забывайте, что эти силы были даны нам явно для нашего же блага, — уверенно заявила Красимира. — И не забывайте, что если я не использую силу, которую дала мне таинственная сила, которую мы пытаемся понять в христианстве, исламе или сикхизме, то мои руки превратятся в две гигантские дыры, — Юджин Фитцхерберт сердито посмотрел на них всех. — Но ваши новые способности чуть не убили нас, — запротестовала женщина, которая ранее говорила, что мы боимся их способностей. — Главное слово здесь — «чуть не убита», — решительно заявила Рапунцель. — И да, я согласна, что моя сила с Кассандрой может привести к проблемам, но мы должны попробовать свои силы, чтобы проверить себя. — Но вы сильны и без них, — запротестовала женщина, не желая, чтобы они что-либо делали. — Что ж, в таком случае давайте воспользуемся принципом демократии: кто согласен иметь лидеров без рук или лидеров с более развитыми сверхспособностями? — спросила их Кассандра. — Я согласен/на! — сказали все. — В этой ситуации ты в меньшинстве, — злорадствовала над ней Рапунцель. — Хорошо, делай, что хочешь, но, пожалуйста, давай сделаем все, что в наших силах, чтобы проверить вашу новую силу, — настойчиво сказала эта женщина. — Я полностью согласна с вами в этом, — уверенно сказала Кассандра, держась за живот из-за боли в животе от удара. — Я прошу вас всех отойти от нас, чтобы не пострадать от испытания нашей силы. — Мы слушаем и повинуемся, ваше превосходительство Кассандра! — решили они и разошлись в разные стороны. Перед ними открылось просторное поле, на котором можно было делать все, что угодно, даже рассорить государства от Балтийского до Черного морей. Все начали ждать, что от них чего-то будут ожидать, и сами начали думать, что делать. — Что ж, отлично, теперь мы можем проверить наши новые сверхспособности, — уверенно заявил Юджин Фитцхерберт, выставив руки вперед и уже готовясь произнести два волшебных слова, которые избавили бы его от боли и придали сил, но рука Кассандры не позволила ему этого сделать. — Не торопилась, красавчик, прежде всего нам нужно определить, кто первым испытает свои силы, а потом уже выяснить, кто будет за ним, — настойчиво произнесла Кассандра. — Зачем нам это делать? — возмущенно спросил он ее, когда освободил рот. — Почему мы не можем сделать все сейчас и продолжить наше путешествие? — Наши силы очень непредсказуемы, и нам лучше не использовать все, что у нас есть, иначе это будет крайне опасно, — спокойно сказала Кассандра. — Я не думаю, что тебе стоит приводить мой пример с Рапунцель, потому что ты сама видела, что происходило, когда мы использовали наши силы одновременно. — Кассандра, я сам не верю, что говорю это, но в твоих словах есть логика, но у меня вопрос: как мы будем использовать наши силы, если нам запретят это делать? — спросил он ее с легким высокомерием. — В конце концов, ты должна признать, что совместное использование этих сил нам очень поможет. — Мы вернемся к этому чуть позже, а сейчас то, как монета решает, кто первым проявит свои новые суперспособности, — уверенно заявила Кассандра и подбросила монету.- Красимира, ты будешь первой, кто покажет свою силу. — Я? — она была удивлена её словами. — Да, ты будешь первой, кто продемонстрирует нам свою силу, — уверенно заявила она. — И если ты не хочешь, чтобы другие, такие как Юджин Фитцгерберт, создали себе проблемы, то тебе лучше поторопиться. — Хорошо, я согласна стать третьей, кто продемонстрировал свои новые суперспособности, — уверенно заявила Красимира и начала удаляться от них, но потом остановилась. — У меня вопрос, кто бы сейчас был на моем месте, если бы не выпал орел? — Тогда твой питомец Ледяной Джек начнет демонстрировать свои новые суперспособности, — сказала она ей. — Он тоже покажет свою силу, когда ты сделаешь это первой. — Что ж, в таком случае мне лучше не стоять столбом посреди пустыни, — вслух произнесла свои мысли Красимира Богдановна. Красимира Богдановна Старослав, более известная под псевдонимом мстительница из Киева, вышла вперед и встала в центре искусственно созданного пустого пространства. Все было прекрасно с точки зрения того, что можно было продемонстрировать свои сверхспособности, никому не причинив вреда, но была одна маленькая, но важная проблема: Красимира не использовала свою силу. — Что происходит? — непонимающе спросил Джек, который почувствовал что-то нехорошее. — Почему она не демонстрирует свои новые суперспособности? — Откуда я знаю? — вопросом на вопрос ответила его жена. — Лети и спроси ее сам. — Хм, Эльза, я, конечно, во многом с тобой не согласен, но должен признать, что это хорошая идея, — уверенно заявил Джек и подлетел к ней. — Нет, подожди! — сначала Эльза закричала на него, а потом и все остальные закричали что-то подобное вслед за ним, но ничего не сделали. — Привет, Красимира, что с тобой случилось? — Джек спросил ее так, как отец спрашивает своего ребенка, когда тот плачет из-за сломанной игрушки. — Почему ты не используешь свои новые суперспособности? — Я бы хотела использовать их сейчас, но я немного боюсь последствий, потому что я выбрала не абы что, а управление погодными условиями, — честно призналась Красимира. — Значит, ты боишься быть круче нас с Эльзой? — Джек спросил ее так, словно уже понимал, что здесь происходит. — Киевлянка, тебе не стоит этого бояться, ты и без нас всех уже крутая девчонка. — Буду честна: я не совсем понимаю, на что ты намекаешь, — смутилась она от его слов. — И я объясню тебе это прямо: мы с Эльзой умеем делать только сосульки, но ты можешь все, ты можешь вызвать ураган, дождь, землетрясение или бог знает что еще, что ты можешь сотворить своей силой, — уверенно сказал он. — Нет, Джек, моя власть не безгранична: я не могу создать вымышленное природное явление вроде дождя из выпечки, — сказала она ему. — И нам не нужно, чтобы наш противник хорошо питался за наш счет, нам нужно, чтобы наши враги страдали от наших сил и умирали, — решительно заявил Джек с холодной интонацией. — И ваша цель сейчас — добиться хорошего результата в использовании этой силы. Когда Джек сказал о получении хорошего результата от использования новых сверхспособностей, он опустился на колени и обнял Красимиру сзади, взял ее за руки и повел их вперед. Сердце Красимиры билось, как будильник, владелец которого забыл его выключить, а дыхание было таким, словно она была в бане или кто-то приставил нож к ее горлу. — Джек, я боюсь, — призналась она ему, нервно дыша, как собака в жару. — Мне страшно. — Я знаю, но знаешь ли ты, что тебе нужно? — начал шептать он ей на ухо. — Тебе нужно встать, — сказал он, а затем начал петь: Вставать Возьму с собой своих людей. Мы отправимся вместе. В совершенно новый мир Далеко за реками Слышите ли вы зов свободы и победы? Призываю вас откликнуться Ты продолжай в том же духе Ты должна встать на ноги. Ты спасаешь свой народ и себя саму Вы отправитесь вместе В совершенно новый мир Он далеко за пределами нынешнего мира Слышите ли вы зов свободы и победы над злом? Призывающий вас откликнуться Вы будете продолжать в том же духе. — Оружие, вперед! — без страха и колебаний в голосе воскликнула Красимира Богдановна. Здесь началось самое интересное, что могло произойти за последние годы: теплая весна сменилась поздней осенью, и все вокруг стало красивым и желтым, как будто ребенок играл красками и пролил их на холст. Пошел сильный дождь, из-за которого повсюду появилась вода, доходившая людям до шеи. — Пожалуйста, прекратите это, пока мы все не утонули! — Кассандра закричала во весь голос так громко, что это услышали все. — Красимира, хватит! — крикнул на нее Джек, держа мертвой хваткой. — Ты показала всем, на что способна, но, пожалуйста, прекрати это. — Оружие, остановитесь, остановитесь! — закричала она на последнем издыхании, прежде чем пойти ко дну. — Что случилось? Красимира Богдановна была искренне потрясена тем, что почувствовала и увидела: не было осени, не было воды, была пустота. Все были живы и здоровы, как будто ничего страшного не произошло. — Что ж, очевидно, теперь ты можешь контролировать свою силу, — медленно и осторожно произнес он. — Но тебе нужно продолжать тренироваться, чтобы совершенствоваться. — Я знаю, Джек, мой отец сказал мне, когда я в первый раз не смог удержать меч, а потом отказался это делать в принципе: «Не у всех получается с первого раза, но никто не говорил, что даст тебе место под солнцем только для того, чтобы ты работал». — сказала Красимира с грустной улыбкой. — Твой отец был самым мудрым человеком в мире, но, к сожалению, я его не знал, но уверен, что он бы мне понравился, — уверенно сказал Джек. — Ты бы ему тоже понравилась, у вас обоих много общего, если не принимать во внимание, что ты мифологический герой, — сказала она. Между ними возникла стена, похожая на Великую Китайскую, но с одной отличительной чертой — она была невидимой. Они оба (Красимира и Джек) не знали, что сказать друг другу, но по глазам обоих было ясно, что им есть что сказать друг другу. — Все, хватит тратить время на бесполезную болтовню, — двадцатипятилетний Фитцгерберт грубо и варварски вторгся в их пространство, схватил Красимиру и против ее воли повел ее к толпе. — Джек, теперь твоя очередь продемонстрировать свои способности. — Юджин, тебе не стыдно открыто вмешиваться в разговор двух людей? — возмущенно спросила его киевлянка. — Я ничего не стыжусь и никогда не стыжусь, за исключением тех случаев, когда кто-то подкупает меня, — фыркнул он, гордо задрав нос. — Я была о вас более высокого мнения, — с отвращением сказала она. В то же время Джек стоял как столб и смотрел на Красимиру, которой увлекся двадцатипятилетний немец, и думал про себя: «Красимира, она мне как дочь и по характеру, и по возрасту, может быть, я……нет… Я не знаю, смогу ли я». Он посмотрел на Красимиру, которую назначили школьной линейкой против ее воли, и на беременную Эльзу, которая очень скоро станет матерью, а он — биологический отец ее ребенка. Он задумался о том, что ему делать, и решил признаться самому себе в этом в форме песни: Не желай, не начинай. Желание только ранит сердце. Я знаю одну девушку. Я ее очень люблю, Но я не ее отец… — Почему он не торопится? — непонимающе спросил Юджин и приложил руки ко рту, как к громкоговорителю. — Эй, Ледяная задница, покажи свою силу. — Не смей так говорить о Джеке! — киевлянка резко рявкнула на него, как собака на врага, и ударила ногой. — Он в тысячу раз лучше тебя. — И, насколько я понимаю, ты фанатка-подросток, мечтающая переспать с ним, — проворчал он, подпрыгивая на одной ноге на месте. — Я гордая киевлянка и стану легендой, и мне не нужен мужчина для плотских утех. Мое главное удовольствие — это страдания врагов, которые служат злу в лице злой императрицы, — кричала Красимира, активно жестикулируя, словно вот-вот взорвется. — Красимира, прекрати так себя вести, — потребовала от нее Эльза. — Самим своим поведением ты оскверняешь кровь, которая течет в твоих жилах. — Эльза, не суди, кто чьей крови достоин, и скажи этому самовлюбленному блондину, что он не имеет права оскорблять достоинство Джека, — сказала она, скрестив руки на груди. — Вообще-то у меня темно-каштановые волосы, поэтому я шатен, что в переводе с французского означает «каштановый», — гордо сказал он, но таким голосом, словно был учителем, поправляющим ученика. — Юджин, ты, конечно, молодец, что много знаешь, но это делает тебя умным, потому что ты ничего не можешь придумать, — с сарказмом сказала Красимира. — Заткнитесь, вы оба, или я перееду вас танками! — закричала Кассандра, которая больше не могла этого выносить. — Вы видите себя как малолетними дебилами. — Он начал конфликт, а не я! — гордо заявила Красимира и указала на него пальцем. — Ну, знаешь, это не моя вина, что ты хочешь взять пенис Джека в рот, — серьезно сказал он. — Заткнитесь, вы оба, вы оба виноваты в этом дерьме и будете наказаны, — она указала на Красимира. — Вы будете молчать, пока мы все не испытаем свои силы, а ты, — она указала на принца. — Ты будешь последним, кто продемонстрирует нам свои способности. — Что? Кассандра, ты хочешь, чтобы я страдал вечно? — негодованием спросил он ее. — Радуйся жизни, по крайней мере, вы можете выразить свое недовольство, — с некоторой завистью в голосе сказала Красимира Богдановна. — Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, Красимира первой нарушила твой приказ, у нее больше наказаний! — Оружие, вп… — угрожающе произнесла Кассандра, начиная сжимать правый кулак. Этой угрозы было достаточно, чтобы все замолчали, после чего она перестала сжимать руку в кулак. — Отлично, продолжайте в том же духе. В то же время Джек собрался с мыслями, просчитал все в голове и понял, что применение силы никому не грозит. Он произнес правильные слова: «Оружие, вперед!» — и все увидели летающий корабль с парусом, красным, как бычья кровь. Никто не испугался, потому что все поняли, что это была иллюзия, которая затем исчезла, и Джек вернулся к остальным. — Кто следующий после меня? — спросил Ледяной Джек у всех, когда вернулся к ним. — Неважно, кто будет следующим после тебя, главное, что наш принц Нарцисс будет последним, — фыркнула Красимира, бросив презрительный взгляд на Юджина Фитцгерберта. — Что ж, в таком случае, может быть, я сама покажу свою силу? — с интересом спросила Эльза, которая чувствовала себя крайне неуютно. — Да, почему бы и нет? — сказала Кассандра, как будто хотела сказать потом: «Да, да, да, мне все равно, следующий». — Ты показал себя с лучшей стороны, когда вышел на поле, чтобы поддержать Красимира, — улыбнулась она ему. — Молодец, Джек, продолжай в том же духе. — Спасибо, Эльза, — просто сказал он ей, а затем добавил, обращаясь к ней. — Но я сделал это не ради твоей похвалы. — Что? — она не поняла его слов. — Какое это имеет отношение к делу? Или ты действительно сделал это, чтобы получить от меня похвалу? Ее следующие два вопроса прозвучали так, словно это было самой отвратительной вещью для нее. — Нет, нет, я сделал это из чистых побуждений, — спокойно сказал Джек, который почувствовал себя неловко и понял, что было бы лучше, если бы он промолчал. — Я в этом не сомневаюсь, но, пожалуйста, следи за своим языком и подумай, что сказать, — попросила она его. — Хорошо, мисс Эльза, — сказал он, как будто они были незнакомы друг с другом. Эльза вышла в центр этого искусственного круга и начала обсуждать все, что с ней произошло. Эти чувства были ей незнакомы и странно для африканцев было видеть белого человека среди местных жителей, именно поэтому она решила спеть: В нем есть что-то милое и почти доброе Он был злым, грубым и вел себя как ребенок в теле взрослого человека А теперь он ведет себя по-отечески и так неуверенно Интересно, почему я не замечала этого в нем раньше. — Давай, спой, если хочешь, — по-хамски предложила ему Кассандра. — Что? — Джек перестал быть похожим на памятник и повернул к ней голову, хотя до этого смотрел на Эльзу. — Кассандра, о чем ты говоришь? — Ты хочешь петь, я вижу это в тебе, — начала объяснять она. — Тебе нужно выплеснуть свои эмоции, чтобы почувствовать себя лучше, — уверенно сказала Кассандра. — Что ж, в таком случае, я хочу спеть следующую, — сказал он, собрался с духом и начал петь: Она посмотрела в мою сторону, и мне показалось, что я заметил, как она улыбнулась мне. И когда мы видимся, она не жалуется на мое негативное отношение к отцовству. Нет, этого не может быть, я не могу это игнорировать. Но, с другой стороны, она никогда раньше так на меня не смотрела. Джек резко остановился, потому что Кассандра закрыла ему рот. Сначала он запротестовал, но потом увидел, с какой тоской и надеждой она смотрит на него, и помахал ей в ответ рукой, убрав ее руку от своего рта. — В последнее время он был настолько прав, что меня начинает тошнить, и я буквально молюсь могиле Мартона Форгоу, чтобы он сделал какую-нибудь глупость, — она ударила себя по голове. — О чем я думаю? О, нет! — ей было неприятно осознавать это, но она должна была это сделать, но в форме песни: Что-то новое и немного пугающее Кто бы мог подумать, что такое может быть? Это правда, что он не герой из легенд Но в нем есть что-то такое, чего я просто не замечала раньше. — Эй, ты можешь двигать булочки быстрее? — яростно воскликнул двадцатипятилетний король. — Юджин, не порти романтический момент в их жизни после долгого времени, когда они ненавидели друг друга, — потребовала от него Кассандра. — И я просила тебя молчать. — Кассандра, я знаю, о чем ты меня просила, но мне жаль, если они будут тратить время на эту ерунду, тогда моя очередь настанет только к следующему столетию, — сказал он, продолжая чесать руку. — Хорошо, я тебя услышала, — усмехнулась она и крикнула. — Эй, кузина моей королевы, ты не могла бы поторопиться или хочешь, чтобы тирания Мериды Данброх продлилась еще несколько столетий? — Хорошо, я сделаю это, — сказала Эльза и глубоко вздохнула. — Оружие, вперед! Рука Эльзы была направлена на землю, когда она произнесла эти два слова, а затем на земле появилась рука шириной около шестнадцати метров и шириной в пять метров, которая была показана линиями, которые были удалены, а затем этот фрагмент исчез. Эльзе стало плохо после поисков этого кусочка земли, как будто она съела сладости, и у нее странно заныла рука, поэтому она закрыла ее, чтобы согреться. И тут же, словно из ниоткуда, появился этот кусочек земли. — Ее способность красть определенные вещи и возвращать их по собственной воле? — непонимающе спросила Красимира, осматривая все вокруг. — В гигантских размерах, не забывай об этой Красимире, в гигантских размерах, — спокойно сказал Юджин, качая головой. — Я уверена, что это временно, и потом она воспользуется своей силой без подобных последствий и будет действовать четко, как хирург. — уверенно заявила Кассандра. — Ты с нами разговариваешь? Удивленно спросил он ее. — И ты не кричишь на нас, что мы нарушаем правила молчания? — Да, я могу быть такой женщиной, в отличие от тебя, я не злопамятный человек, — уверенно заявила Кассандра. — Что? Когда это я был злопамятный? — непонимающе спросил он ее. — Всегда, я даже устную перечисливать, — уверенно заявила Кассандра. — Нет, так не пойдет, я требую этого от тебя… — Извини, мне неинтересно твое нытье. — - сказала она, отходя от него. — Эй, подождите, я не потерплю такого отношения ко мне, — крикнул он и остановился, когда кто-то схватил его за штаны. — Что? — Женя, остынь, а то будет только хуже, — настойчиво сказала Красимира, как будто понимала, что это бесполезно, и не в первый раз убеждалась в этом на собственном опыте. — Для тебя я не «Женя», я Юджин Фитцхерберт, нынешний король Королевства Корона, — гордо и патриотично произнес он. — И мне плевать на ваш королевский титул и ваше королевство, — спокойно сказала киевлянка. — Тебе не стыдно так разговаривать с королем? — возмущенно спросил нынешний король Коронного королевства. — Мне ни капельки не стыдно, король не должен поддаваться своим эмоциям и проявлять высокомерие из-за того, что он родился с титулом, который получил случайно, — уверенно заявила Красимира Богдановна Старослав. — О, великие короли прошлого, ответьте мне, действительно ли маленькая девочка будет учить меня жизни? — недовольно спросил он, поднимая руки. Пока Красимира и Юджин пассивно-агрессивно ссорились, как кошка с собакой, Эльза вернулась к ним, и все, кроме них двоих, начали с ней знакомиться. Эльза была потрясена своей новой силой и даже не могла поверить, что такая мощь скрывается под ножом хирурга. — Эльза, как ты себя чувствуешь? — спросила ее Кассандра. — Честно говоря, я чувствую себя странно из-за того, что произошло, но я думаю, что смогу с этим справиться, потому что мне просто нужно привыкнуть к этому, — спокойно сказала Эльза. — Это как с магической силой, которую дал тебе Бог, сначала ты ее боишься, потом привыкаешь к ней, как и все остальные, — высказал свое мнение Джек. — Я уверен, что если ты можешь справиться с этим, то сможешь справиться и с этим. — Спасибо, что веришь в мои силы, Джек, я… — она замолчала, обдумывая, что ему сказать. — Я также верю, что ты привыкнешь к своим новым способностям и научишься умело ими пользоваться. — Ладно, мы поболтали, и хватит, уступите место молодым, — решительно сказал Беззубик и пошел вперед. — Веди себя прилично, Беззубик, ты ставишь себя в неловкое положение, — шепотом сказал Иккинг, пытаясь сдержать гнев. — Прости его, обычно он более скромен, я просто не знаю, какая муха его укусила. — Эй, вы куда? — возмущенно спросила Красимира, подбегая к ним. — У нас была договоренность, что каждый выступает и демонстрирует свои необычные сверхспособности себе и окружающим! — Во-первых, — Беззубик развернулся и начал демонстрировать свой характер. — мы не договаривались, а во-вторых, у нас с Иккингом одинаковые сверхспособности. — Как такое возможно? — удивилась киевлянка. — У каждого человека есть своя уникальная сила. — Да, это так, но мы выбрали для себя одну силу на двоих, — спокойно ответил Иккинг. — Хотя мы сами до конца не понимаем, что означает эта сила, мы понимаем, что можем использовать ее сообща, как если бы мы были вместе, и наоборот. — Иккинг, я не хочу тебя обидеть, но иногда ты мог бы быть не таким занудой, иначе от твоих слов у меня заболел бы живот, — насмешливо сказала Красимира. — Ну, мой господин, вы же знаете, это не ваша вина, что у вас такой маленький мозг, потому что вы не можете запомнить больше трех слов, — Беззубик ответил на ее насмешку своей насмешкой. — Что? — она запротестовала писклявым голосом. — У кого здесь маленький мозг, повтори? — спросила она его. — Ни у кого здесь нет маленьких мозгов, у всех здесь обычные мозги, и Беззубик просто не знает, о чем говорит, — сказал викинг, опасаясь конфликта. Викинг начал подталкивать своего дракона вперед, и тот оказался в центре этого искусственного круга. Затем необходимость подталкивать гуманоида Беззубика отпала, и он начал ходить нормально. — Как ты думаешь, почему малявка такая злая? — с любопытством спросил его человекоподобный дракон. — Лично у меня есть два предположения на этот счет: первое — у нее гигантское эго, а второе — она просто родилась такой. — Я даже не знаю, что тебе ответить, — сухо произнес Повелитель драконов Иккинг, как будто думал о чем-то совершенно другом. — Беззубик, почему ты сейчас такой? — Что ты имеешь в виду, почему я такой? — он не понял вопроса. — Я всегда был и всегда буду таким. — Беззубик, кого ты пытаешься одурачить? Я знаю, каким ты был до того, как стал мужчиной, ты был скромным и тихим, а теперь считаешь себя королем мира. — Именно так я всегда вел себя по отношению к себе, когда ты был драконом, и я повел себя прилично только тогда, когда понял, что ничего не понимаю в законах твоего мира и испугался, что могу кого-то обидеть своим крутым нравом, — спокойно сказал он и замолчал. Он облизал указательный палец и поднял его вверх. — Мы в центре, теперь давайте пустим в ход наше оружие. — Ххххм, ты уверен, что тебе стоит использовать нашу силу сейчас? — с интересом спросил Иккинг, как будто чего-то боялся. — Да, я уверен в этом на сто процентов, это центр, но есть ли у тебя какие-то сомнения на этот счет? — спросил он его так, словно сейчас обиделся бы, если бы он посмел сказать «да». — Нет, я не сомневаюсь, что это центр, но я просто удивлен, что мы добрались до него так быстро, — уверенно сказал он, слегка заикаясь. — Ну что ж, протяни руку и облегчи свою боль, — сказал Беззубик почти в приказной форме, — У нас нет времени тратить время на эту болтовню. — Я полностью поддерживаю этот высказанный вами тезис, — поддержал его Иккинг. — идя к нему навстречу и говоря это. Они оба вытянули руки вперед, указывая ими на землю, чтобы не задеть людей и не поранить их. Они не сразу начали использовать свою силу из-за страха Иккинга, что она может причинить кому-нибудь вред, а Беззубик все это время пытался убедить его, что действовать нужно немедленно: — Иккинг, мы что, действительно собираемся подкладывать в штаны коричневые кирпичи из-за каждой мелочи, боясь обидеть муравья? — возмущенно спросил Беззубик. — Беззубик, ты не понимаешь и не хочешь меня понимать, я знаю, какое оружие мы оба взяли, и боюсь, оно слишком мощное, — уверенно заявил викинг. — А что, если этого не произойдет? Что, если эта сила не так опасна, как вы себе представляете? — он начал задавать вопросы, намеренно провоцируя собеседника, чтобы заставить его действовать. — Беззубик, откуда ты знаешь, к тому же я знаю наверняка, потому что сам выбирал это оружие, — уверенно сказал Иккинг. — Оно очень мощное, поверь мне. — Что ж, если это оружие такое мощное, то это даже хорошо, потому что с его помощью мы можем уничтожить Мериду Данброх, как обычного муравья, который ходит по земле, и мы даже не заметим этого, потому что мы более уверены в себе, — сказал он и отвернулся от него. — Оружие, вперед! — Нет, подожди, еще слишком рано, — нервно сказал Иккинг, пытаясь остановить его. — Извини, муравей, но мои уши не слышат шума твоего, — сказал Беззубик, желая заставить его действовать. Иккинг дрогнул от неуверенности, которая всегда была с ним с момента рождения и до его нынешнего возраста. Он понимал опасность использования этого оружия, но в то же время слова дракона заставили его поддаться эмоциям и вскрикнуть, когда он протянул руку вперед: — Оружие, вперед! — Молодец, Иккинг, я знал, что это сработает. Из рук обоих мальчиков вырвался яркий, как звезда, свет, который напоминал круглый туннель. Вот тут-то все и испугались из-за повышения температуры воздуха и всего остального. Когда свет исчез вместе с болью в руках молодого викинга и дракона, на земле образовались два круга шириной по восемь метров, и, по мнению многих, они были такими длинными, что могли дотянуться до другого конца земли. — Что это, я вас спрашиваю? — спросила Красимира Богдановна у них двоих. — Что это значит? — Это наша сила, — это было все, что смог процедить сквозь зубы человекоподобный дракон. — И какую же силу вы выбрали? — с любопытством спросила Кассандра, подбегая к ним.- Вы двое можете хотя бы взять свои слова обратно, как Эльза? — У меня есть серьезные причины помочь, но нет, мы не можем вернуть этот клочок земли, — уверенно заявил Иккинг, начиная разминать мышцы своей руки. — Вы можете ответить, что вы выбрали в качестве оружия? — Красимира Богдановна в ярости спросила их обоих, потому что никто из них не ответил на ее вопрос. — Я выбрал ружье, из которого исходил свет, — спокойно признался молодой викинг. — Я думал, что это безобидное оружие, но оно оказалось очень опасным. — Безвредное оружие? — снова спросила его Красимира Богдановна. — Редкостная чушь, я впервые слышу, что оружие может быть безвредным. — Да, я согласен с тобой, Красимира, безобидное оружие — это нонсенс, — кивнул дракон. — Иккинг явно взял оружие из далекого будущего, к которому мы не имеем никакого отношения. — Я согласен с этим, оружие, которое я выбрал, очень опасно, и это похоже на Рикса — разрушать все подряд, и, как хорошие стороны, мы равны по силе со злом в лице Мериды Данброх, — холодно сказал Иккинг. — Что ж, мы будем использовать ваше оружие только в экстренных случаях, когда запахнет жареным, — решительно заявила Кассандра и отвернулась. — Астрид, Громгильд, ваша очередь продемонстрировать нам свои таланты. Иккинг и его дракон, а также Кассандра и Красимира, выбежавшие на поле, вышли из него и уступили место Астрид и ее гуманоиду Громгильду. Громгилду и Астрид шли уверенно и спокойно, болтая между собой по пути, как подруги, которые поддерживают друг друга в трудные для обеих минуты: — Сегодня все на взводе из-за наших новых способностей, — сказала Астрид, глядя в глаза людей, которые почувствовали что-то плохое. — Громгильду, как ты думаешь, это не приведет ни к чему плохому? — Нет, я уверена, что все будет хорошо с самого начала, — сказала она ей с твердой верой в это. — Им нечего бояться, что у нас появятся новые сверхспособности, потому что мы им не враги. — Хм, верно, ты заметила, — с улыбкой сказала ей хозяйка. — Ну, может быть, тогда мы покажем им всем класс, они должны знать своих амазонок в лицо и их силы, чтобы воспринимать их как добро, а не зло, — игриво улыбнулась она, воспринимая это как игру. — Что ж, пусть у них отвалятся челюсти от шока от того, кто мы такие и с какими силами воюем, — решительно заявила она. Громгильд и Астрид встали в центр этого искусственного круга и взялись за руки: Астрид протянула Громгильд свою правую руку, а та протянула ей левую. Их чувство вины стало черным, как уголь, а затем и их глаза, а затем начало происходить что-то странное, как будто их руки были картиной, которую облили водой, и краски начали исчезать. — Что у них с руками? — непонимающе спросила Рапунцель, которой это сразу не понравилось. — Я что, одна переживаю по этому поводу? — Рапунцель, лично я бы на твоем месте так не волновался, потому что это еще одна часть их волшебных штучек, — равнодушно сказал ее муж. — Несмотря на это, я все еще крайне обеспокоена тем фактом, что то, что происходит с их руками, ненормально, — решительно заявила она. — А это нормально — создавать ядовитые газы из ничего? — спросил он жену с ехидной улыбкой. — Рапунцель, ты такая двоедушная женщина, ты все в этом мире делишь на черное и белое. — Юджин, я понимаю, что ты хочешь этим сказать, но, пожалуйста, не плюй так открыто на мои чувства, — настойчиво попросила она его. — Не разговаривайте, а лучше смотрите, что они обе делают! — крикнула на них Красимира Богдановна и указала на Астрид и Громгильд. — Что с ними происходит? — потрясенно спросила Рапунцель, глядя на них двоих. — Это магия и сила, которые выбрали эти две девушки, — сказал Юджин, который был поражен увиденным. — Да, но что это? — спросила Красимира, которая стояла как памятник, потому что не могла отвести от них взгляда. — Это внеземное чудо, — сказал Юджин Фитцгерберт, который дрожал от шока и не мог поверить в то, что он сейчас видит. — Это самое прекрасное зрелище, которое я когда-либо видел за всю свою жизнь. — Не торопись с выводами, немец, у тебя впереди долгая жизнь, а потом смерть, где ты сделаешь выводы о своей жизни, — решительно заявила киевлянка. — Пожалуйста, помолчите и дайте нам поправиться с этой красотой, — резко прервала их Эльза. — Прости, Эльза, я не хотела, — киевлянка автоматически извинилась перед ней. — Прости, сестра, мы так же поражены красотой, как и ты, — новая королева Коронного королевства менялась на глазах. — Я искренне прошу прощения за то, что доставил вам и вашему мужу неудобства, — извинился супруг королевы, который спас ее от фальшивой матери. — Извинения приняты, и я надеюсь, что после этого мне не придется делать вам замечаний, — сердито сказала она и отвернулась от них, чтобы продолжить наслаждаться этим зрелищем. Зрелище было действительно невероятно красивым и чудесным. От обеих ранних средневековых дам исходил свет в виде разноцветных лент, а в центре их находился огромный шар, похожий на солнце. Громгильд и Астрид шли навстречу друг другу и, казалось, проходили друг сквозь друга и выходили наружу. — Знаешь, Эльза, чего нам всем здесь сейчас не хватает, так это тихой и спокойной музыки и чая, желательно из Индии или Китая, — уверенно сказал Джек, глядя на все это зрелище. — Да, здесь я с вами согласна, пить чай и слушать музыку — действительно редкое удовольствие, если к этим двум пунктам добавить просмотр этой красоты, — согласилась она. Внезапно огни перестали гореть, и все мгновенно погасло, когда Астрид и Громгильд прошли друг сквозь друга. Им было больно, они тяжело дышали, их температура подскакивала до вершин самых высоких гор, а самим им было ужасно холодно. — О, Один, скажи мне, почему я выбрала такую силу? — спросила Астрид, чувствуя себя невероятно ужасно. — Поправка: «Почему мы выбрали эту силу?» — поправила его женщина-дракон. — И ответ настолько прост, что не нужно спрашивать об этом, богов: мы выбрали эту силу, чтобы она нас скрыла. — Громгильда, я знаю, почему мы выбрали эту силу, это был риторический вопрос, если ты не поняла, — фыркнула она, начиная обнимать себя. — А если вы не в курсе, то я поясню: риторический вопрос — это риторическая фигура, представляющая собой вопрос, ответа на который не требуется или не ожидается из-за его крайней очевидности для спрашивающего. — Я и без тебя знаю, что это риторический вопрос, я просто подумала, что ты уже пожалел о том, что оклеветал нас обоих, — сказала она. — Я никогда не пожалею о сделанном выборе, даже если поначалу у меня будет очень сильно болеть тело, — безжалостно заявила Астрид, которая всегда самостоятельно и мужественно преодолевала все препятствия. — Да, я узнаю свою вторую половинку в другом теле, вот почему тебя любят и ненавидят одновременно: ты непокорен, как скала, на которую ветер и вода обрушиваются вместе. — Я не знала, что ты поэтесса, — шутливо сказала она ей. Подошла к ней на четвереньках, потому что ноги ее не держали. — У меня много талантов, помимо целеустремленности и умения летать по воздуху, — сказала она с улыбкой. — Что с вами двумя такое? — обеспокоенно спросил Иккинг у двух девочек, когда они с остальными подбежали к нему. Он дотронулся до лба Астрид. — Астрид, ты вся горишь! — Вообще-то, я Громгильда, — пристально посмотрела на него Астрид. — Иккинг, я не твоя девушка, твоя девушка прямо здесь. Иккинг посмотрел на гуманоида Громгильду, которого ему показала Астрид. Он не мог поверить своим глазам и подумал, что это их злая шутка, которая по всем своим характеристикам не является моральной и не корректной. — Вы поменялись телами? — потрясенно спросил будущий предводитель викингов. — Но как это возможно? — Иккинг, мы выбрали эту силу и теперь можем менять свои тела, как только захотим, — уверенно заявила Астрид. — Это временно, при желании мы можем вернуть наши тела друг другу, когда захотим, и сделать то же самое для других, — объяснила ему Громгильда. — И когда же вы захотите вернуть свои тела их законным владельцам? — спросил Иккинг у них обоих, и им обоим стало ясно, что он хочет, чтобы это произошло побыстрее. — Когда мы захотим, тогда и сделаем этот выбор, — гордо заявила Гризельда. — Это не твое дело! — Да, я понимаю что это не мое дело но мне не привычно видеть Астрид в теле этой женщины — показал он с смущеным взглядом на человекоподобный Громгильду. — Знаешь ли, поначалу многим людям было непривычно использовать драконов в качестве домашних животных, но времена меняются, и ко многому нужно привыкать, чтобы не стать изгоем общества, — с уверенностью сказала Астрид, что это мелочи. — Да, с этим мнением трудно не согласиться, — кивнул Иккинг, который не знал, что он в принципе может сделать в этой ситуации. — Что ж, будь счастлив, Фитцгерберт, пришло время тебе продемонстрировать нам свой новый талант, — сказала Кассандра, надеясь, что он не будет ныть. — Я буду очень рад показать вам это, — гордо сказал он и засунул пальцы Громгильд и Астрид в рот. — Оружие, вперед! — Юджин, нет, подожди! — крикнула ему Рапунцель и, схватив за плечи, начала притягивать к себе. — Нет, княгиня, придержи коней, — потребовала от него киевлянка и схватила ее, а когда та попыталась возразить, Красимира только плюнула на нее и перебила. — Он знает, что делает! Рапунцель не хотела ее слушать, но потом решила не вмешиваться в дела мужа, поскольку ни Громгильд, ни Астрид не произнесли ни звука, который говорил бы о том, что им обоим больно. Они помолчали, а потом начали издавать звуки, напоминающие звуки удовольствия от употребления молока с медом. — Юджин, не будешь ли ты так любезен объяснить, что ты делаешь? — спросила Кассандра таким тоном, словно обвиняла его в том, что он занимается ерундой. — Я исцеляю их от боли, чтобы они чувствовали себя нормально и безболезненно в своих новых телах, — объяснил он ей и всем остальным. — О, поздравляю, распутник, ты специально попросил эту силу, чтобы иметь возможность засунуть свои грязные руки в рот, — сердито сказала Рапунцель, которой это совсем не понравилось. — На самом деле, я просил об этой силе, чтобы исцелять людей во время и после военных операций, тот факт, что мои пальцы находятся у них во рту, не является обязательным условием для выздоровления от болезни или травмы, — спокойно сказал Юджин Фитцхерберт и объяснил. — Я вообще не могу подойти к пациенту и опознать его, если сжимаю кулак и думаю о нем — это было прописано в инструкции к моей новой сверхспособности. — Тогда почему ты засунул свои руки им в рот? — спросила его Рапунцель, подозревая его в чем-то плохом. — Я хотел почистить ногти от грязи, которую никак не могу удалить, — просто сказал Юджин, как будто не видел в этом ничего плохого. Громгильду и Астрид хватило этих слов, чтобы тут же плюнуть на медицинские услуги, оказанные им из его рук, а затем выплюнуть его пальцы изо рта, после чего они несколько минут кашляли, как будто подавились огурцом. Юджин Фитцхерберт, как типичный самовлюбленный джентльмен, вытер пальцы о волосы этих двух скандинавских женщин. — Спасибо вам за вашу благодарность, я действительно благодарен вам за вашу признательность, но не могли бы вы выразить ее более мягко? Спросил он их. — Юджин, ты больной человек со странными представлениями о благодарности, — сказал Громгильд, продолжая выплевывать каждое слово. — Что ж, никто из нас не идиот, главное — не жить с закрытыми глазами и не видеть соринку в глазу другого, — сказал молодой король из другой страны, мира и времени, убеждая себя, что он хороший. — Ты говоришь о себе или о них? — спросила его Кассандра, которая уже давно видела целый лес в глазах этого немца. — Мои слова адресованы всем, кто не хочет видеть в себе недостатков и любит делать это по отношению к другим людям, — объяснил он ей. — Юджин, ты своим языком проталкиваешь народу очень интересные мысли, однако, есть один человек, который почему-то не замечает в себе никаких пороков, но найти пороки в остальных ему раз плюнуть. — насмешливо сказала бывшая фрейлина. — И кто же, по-вашему, этот человек? — спросил он ее и сразу понял, о чем она говорит. — Ты можешь пролить свет на эту страшную тайну для меня и всех остальных. — Неважно, кто, главное, что ты продолжаешь идти, дальше, — уверенно заявила она. Они продолжили свой путь, освобождая от оккупации Мериды Данброх все новые и новые земли и народы, которые были спасены тем, что больше не находились под властью ее Императорского Высокопреосвященства Мериды Данброх и присоединились к ним. Путь был легким, даже слишком легким, из-за чего многие начали думать, что Мерида Данброх мертва или она к чему-то готовится. — Что бы она ни делала, мы все равно победим, даже если она нападет с армией, которая будет в тысячу раз больше нашей, — уверенно заявила Громгильда, когда они шли по городу Клермон-Ферран. — Наша победа — это вопрос времени, когда мы скажем, что это никому не нужно и все это ненавидят, и устоять будет невозможно, — уверенно заявил Джек, и все поддержали его в песенной форме: Никто не будет оплакивать Мериду Данброх! Никто не будет кричать: «Она была хорошей правительницей!» Никто не возложит лилии на ее могилы! Хороший человек презирает тебя! Нас учили этому с детства, Что мы проигрываем, когда решаем спуститься по дороге порока Да, он знает, что такое добродетель, Никто не любит злых людей, Для Злых ничего не растет Они только пожинают это, То, что они сеют, — это вилы, и все тут! — Эх, я люблю этих ребят, они всегда могут найти повод поспать, — похвалил их Джек, когда они закончили петь. — Джек, мы такие же, как они, — с улыбкой напомнила ему Эльза. — Я знаю, Эльза, — просто сказал он.

~

Светило солнце, пели птицы, и наш алхимик не мог справиться с зудом, который проснулся у него в руке, когда он проснулся. Но он перепробовал много средств, но все они не помогали, а его попыткам вылечиться пришел конец, когда раздался стук в дверь его комнаты. — Входите, дверь открыта! — крикнул юноша. Дверь автоматически открылась, и в комнату алхимика вошла ведьма, которая начала работать на Мериду Данброх задолго до него. Она выглядела очень уставшей, и по ее действиям было видно, что она делает это с отвращением. — Доброе утро, сынок, как тебе спалось? — с любопытством спросила она его, стараясь выдавить из себя всю доброжелательность. — Я прекрасно выспался, — поспешно сказал ей алхимик, спрятал от нее руку и перестал чесаться. — Чего ты от меня хочешь? — Мне от тебя ничего не нужно, но Мерида Данброх крайне обеспокоена тем, что ты не идешь на общий завтрак, — объяснила она ему и закрыла дверь. — Она считает, что раз я не занята, значит, мне нужно с тобой поговорить. — Да, здесь я согласен с тобой на все сто процентов, у Мериды очень странное представление обо всем, — сказал он, стараясь не почесать руку у нее на глазах. — Ну что, ты идешь в столовую? — недовольно спросила его ведьма. — Да или нет? — Да, да, я сейчас пойду туда, только дай мне время переодеться, — попросил он ее и в этот момент слегка покраснел, потому что был в нижнем белье. — Переодеваться не обязательно, Мерида Данброх не придирается к одежде людей, — сплюнула она и вышла из комнаты алхимика. Вариан по-прежнему переоделся в приличного джентльмена в чистой одежде, которая хорошо пахла и выглядела по-прежнему. Его сопровождали в столовую его личные охранники, и все это время он старался не рассмеяться от удивления над тем, какими же они были глупцами, что не заметили у него на руке татуировку в виде глефы с одинаковыми обоюдоострыми узкими длинными лезвиями на обоих концах древка, которые он спрятался в липкой грязи. — Доброе утро, мой алхимик, как ты попал в столовую? — спросила его Мерида Данброх, сидевшая на троне. — С тобой случилось что-нибудь плохое? — Нет, но что, со мной здесь может случиться что-то плохое? — безмятежно спросила Вариан, которая собиралась сесть на стул, но затем остановилась, чтобы соблюсти этикет. — Мерида, я ценю твое доброе сердце за то, что оно дало мне силы. — Садись уже, хм, заправляться, — слегка улыбнулась она его словам. — Нам нужно поговорить об очень важной проблеме, которая возникла, когда Кассандра, Красимира и другие пришельцы из другого мира и времени решили вторгнуться к нам. — Вообще-то, Красимира из этого мира и времени, и все мы: Кассандра, Рапунцель и Эльза, пришли сюда не по своей воле, включая меня, — перебил ее алхимик и начал набивать рот едой. — Вариан, кто просил тебя прерывать меня? — спросила она, и его слова наполнились гневом и злобой, переполнявшими ее. — Извинись передо мной сейчас, или ты серьезно пожалеешь. — Простите меня, Мерида Данброх, я не хотел вас перебивать, продолжайте тему, — он дрожал от страха. — О, мой алхимик, расскажи мне, что тебе довелось услышать в эти дни! Одним словом, ужасные вещи! — она сказала, что счастлива, что люди слушают ее и теперь она может петь: Вчера я узнал, что Париж готовится к осаде со стороны ополчения Военные не могут подавить восстание в Турции Все они переходят на сторону повстанцев. Сегодня я узнал, что они разрушают мои памятники Духовенство всех конфессий Я поддерживаю их, а не себя Я как будто жду, что они станут никем! И это мой кошмар, их все еще достаточно, чтобы о них думать У всего и каждого есть начало В моей империи происходит что-то плохое. — Да, даже слепому видно, что в вашей империи наступили темные времена, — спокойно сказал Вариан, как будто ему было все равно. — И что же нам, вернее, мне, делать? — спросила она, находясь на грани нервного срыва. — Мерида, почему ты лично не подавишь это восстание? — с интересом спросил Вариан, который был уверен, что это сработает. — Твой огонь уничтожил многое, и я думаю, что он может уничтожить и этих мятежников. — Да, я в этом не сомневаюсь, но есть две проблемы, из-за которых я не могу использовать огонь: во-первых, таинственная сила запрещает мне это делать, а во-вторых, это слишком жестоко. — Слишком жестоко даже для тебя? — алхимик был поражен тем, что только что услышал. — Да, представь себе, я не хочу много крови, но не из-за принципа гуманизма, а потому, что тогда моя империя превратится в пустую территорию, — фыркнула драконица. — Я прошу прощения за это, но меня просто удивил сам факт того, что на фоне многочисленных смертей восставших народов. — В государстве все должно быть как в семье с патриархальным укладом жизни: есть отец, который все решает, и все ему подчиняются, потому что знают, что отец не пожелает кому-то зла, и если его дети были истощены, то он имеет право их побить. — Ты рассуждаешь, как философы древности и Средневековья, — с улыбкой заметил алхимик. — В моей стране тоже есть монархия, но правители там более гуманные, чем ты, Мерида Данброх. — Мне все равно, что происходит в вашей стране, меня интересует только мой мир и ничего больше, — сказала она и однажды съела барана целиком. — А ваша работа над оружием. — Что ж, в таком случае, все, что мне нужно сделать, это сказать, — Вариан протянул руку в ее сторону. — Оружие, вперед! — Что? — она не поняла его слов и тут же закричала от невероятной боли, когда глефа с одинаковыми обоюдоострыми узкими длинными лезвиями на обоих концах древка ударила ее по лицу. — Всего доброго и спасибо вам за ваше гостеприимство, — попрощался алхимик, когда начал убегать от нее. — Стража, заберите их всех! — закричала императрица во весь голос. — Он не должен покидать меня!!! — Мы повинуемся Вашему императорскому превосходительству Мериде Данброх! — ее собаки с гордостью сказали ей обо всем и набросились на ходячий кусок мяса, который она им дала. — Нам никогда не поймать меня, — крикнул им алхимик, который убегал от них, как зверь в лесу от охотников. — Я сильнее вас всех. Алхимик побежал к своим покоям и сбросил с лестницы огромный шкаф, который упал на дворцовую стражу. У входа его уже ждали несколько стражников, которые преградили ему проход и держали оружие в руках. — Ты никуда не пойдешь! — сказал ему один из дворцовых стражников, который был дико похож на отца Кассандры, но без усов. — И ты будешь наказаны за свое преступление против государства, — сказал другой охранник, изо рта которого пахло собачьей задницей. — Государственная измена — это серьезно! Вариан почувствовал сзади дыхание и шаги и понял, что его окружили. «Что мне теперь делать? — спросил он себя. — Сдаться им без сопротивления — нет!». Он мог бы сразу же испробовать свое оружие против них, но он хорошо их знал, и ему было трудно, но он все же решился. — Оружие, вперед! — закричал он так пронзительно и громко, что у всех пошла кровь из ушей. — Какое оружие может быть у человека, чье тело тоньше швабры? — с юмором спросил один из охранников и схватил его за руку. Сразу же появилась глефа с одинаковыми обоюдоострыми узкими длинными лезвиями на обоих концах древка, которая начала колоть всех вокруг быстро и точно, не испытывая жажды крови. Оружие убивало всех, целясь в самые уязвимые места, чтобы люди умирали быстро и мгновенно. После того, как работа была завершена, путь был расчищен с обеих сторон, и единственное, что мешало этому, — это трупы и их невыносимое зловоние. — Вариан, что ты делал на лестнице? — разъяренный женский голос раздался как гром среди ясного неба. — Маленький ублюдок, я убью тебя своим огнем! — Ты не убьешь меня, потому что я все еще нужен тебе, а ты мне не нужен, я убегу от тебя, — сказал Вариан так, словно все для себя решил. — Это правда, что я тебя не убью, но ты глубоко ошибаешься, когда говоришь, что я тебе не нужен. Кто даст тебе современную лабораторию? Оборудование? И все остальное? — говорила Мерида Данброх, подходя к нему. — И ты не нужен своим друзьям, потому что ты предатель, который создавал оружие для моей армии. — Заткнись, Мерида, ты не понимаешь, о чем говоришь, мои друзья всегда помогут тому, кто решил помочь им и измениться, — крикнул он ей в отчаянии. Затем раздался громкий хлопок двери, щелкнул замок, и все, что он мог видеть, предстало перед его взором. — Вариан, не пытайся задерживать меня ни на минуту, когда я вломлюсь в твою комнату, потому что я все равно это сделаю, что бы ты ни делал, — хихикнула она, наслаждаясь своей победой. — Ну, раз уж ты решила сказать мне пару приятных слов, то я тоже это сделаю, — сказал он, поспешно собирая свои вещи в сумку. — Ты проиграешь войну с повстанцев, что бы ты ни делала! Вариан произнес заклинание на полу, и образовался портал в лес, где спали Кассандра, Рапунцель и другие пришельцы из другого мира и времени. Он собирался немедленно бросить сумку со своими вещами и прыгнуть в портал, но остановился из-за пришедшей ему в голову мысли: «А что, если они не простят и возненавидят меня за то, что я сделал все это добровольно?». Эта мысль придала ему решимости, и он стал осторожнее и начал петь, чтобы выпустить пар: Раньше все было так просто Это был мир, о котором я мечтал Я не знал того, чего не знал раньше. И жизнь казалась мне прекрасной Но теперь страх поднимается Откуда-то из глубины моего существа Ее сила почти захватывает меня. Смогу ли я сохранить это в тайне от них и от нее? Если я смогу оставаться на правильной стороне Я знаю, что я хороший парень. И я могу начать обретать новое «я». Я могу начать быть самим собой. Но вместо этого я сражаюсь Со всем, что я вижу И эти друзья Не видишь меня настоящего. Порочность во мне — моя. Они не должны распознать ложь и порочность во мне… — Любая ложь, даже созданная во благо, рано или поздно разрушает его, поэтому я бы не стала изобретать мир, где все прекрасно, как это делаете вы, — уверенно заявила Мерида Данброх. — И это говорит мне та женщина, которая придумала себе, что весь мир будет счастлив у нее под задницей, — с отвращением фыркнул алхимик, прежде чем спрыгнуть вниз. Вариан очутился в прекрасном лесу, где сон господствует не только в животном, но и в растительном мире. Все мирно и безмятежно спали, кто-то похрапывал, кто-то сосал палец и так далее: но всему этому царству грез пришел конец, когда эмоции овладели Варианом и он начал радостно кричать: — Кассандра, моя Кассандра, возлюбленная моего сердца, я свободен, — кричал он от счастья. — Вариан, это ты? — когда она открыла глаза, на него уставились вопрошающие взгляды. — Как тебе удалось сбежать? — когда она задала этот вопрос, было слышно, что к ней возвращается жизненная энергия. — Три слова: новые сверхспособности, разум и алхимия, — гордо произнес алхимик, отламывая три пальца на правой руке. — Ты знаешь, какое слово лучше всего подходит для определения того, что ты здесь? — спросила она его и ответила на единственный заданный им вопрос. — Любовь! Кассандра набросилась на своего алхимика с объятиями и поцелуями. Он был шокирован таким отношением к себе, но потом привык и тоже стал целовать и прижимать ее к себе, как любимую игрушку. — Кассандра, я должен признать, что ты — владычица моего сердца, и так будет всегда, — сказал он, прерывая поцелуй.