Слава Героической Одиссее Моего Воображения!

Библиотекарша была женщиной средних лет для того времени: на ней был фартук и косынка, которыми она пыталась скрыть седину в волосах, и единственным сокровищем этой женщины были ее глаза небесного цвета, в которых читались ужас, любопытство и зависть. Она внимательно смотрела на них с некоторой опасностью, потому что они были ей незнакомы. — Кто вы оба такие? — Я принцесса и временная королева Анна, как вы, наверное, догадались по моему акценту, я из Эренделла, — ответила она. — Я ее муж и тоже из Эренделла, я министр ледокольных работ, а теперь я король, — гордо сказал он. — Министерство ледокольного дела? — спросил его сотрудник библиотеки. — Это вообще существует? — Да, есть такое министерство, — ответил он ей, по его голосу было понятно, что он смущен из-за этого. — Мы живем в стране с просвещенной монархией. — Ладно, я не собираюсь быть библиотекарем, которая ничего не знает о мире, и спорить с высокопоставленными чиновниками из страны, где ценятся наука и культура, — спокойно сказала она ему. — Какую книгу вы хотели бы взять с собой? Анна и Кристоф огляделись и поняли, что в этом маленьком городке всего пятьдесят книг. Все они были старыми, немного потрепанными и все на одну тему: христианская вера. Человеку, привыкшему к светской жизни и культуре, здесь не за что зацепиться, за исключением тех, кто интересуется религией. — Нет, мы пришли сюда не за книгами, — уверенно заявила Анна. — Мы хотим знать, где мы находимся и что здесь происходит. — Вы что, не знаете, что здесь происходит? — спросила она их с пониманием и посмотрела на них так, словно они были инопланетянами. — Нет, мы не знаем, что здесь происходит, — призналась принцесса. — Мы можем сказать: туристы, приехавшие в место, о котором мы ничего не знаем. — Ну, вообще-то, нужно рассказать правду о том, что произошло, потому что иначе у вас будут неприятности, — уверенно заявила она. По ее голосу и выражению лица было ясно, что она лично была свидетелем того, что происходит с теми, кто пытается говорить то, что думает. — Но откуда мы знаем, что здесь происходит? — непонимающе спросила Анна и перешла на шепот. — Может быть, нам стоит спуститься в подвал и поговорить там? — Нет, не пытайся ускользнуть от ушей Мериды Данброх, — попросила она ее. — Это бесполезно и очень опасно. — Но, пожалуйста, хотя бы намекни на… — Кристоф даже не успел закончить фразу, как его прервали. — Нет, это вы двое меня слушаете, вернее, все мы, или вы оба умрете, — потребовала она от него и убежала через потайной вход на улицу, куда Анна и Кристоф затем выбежали вслед за ней. — Что здесь происходит? — спросил Кристоф, оглядываясь по сторонам, как будто это было какое-то безумие. — Я не уверена в этом, но, кажется, они будут петь, — Анна дрожала от страха. — Это то, чего мне не хватало всю мою жизнь, — сказал Кристоф, который не хотел слушать песню. — Хотя, если это будет йодль. — Привет, ребята, это женщина, которая работала в библиотеке и сейчас забралась на главный памятник города — памятник великой императрице Мериде Данброх. — Эти двое хотят знать, почему мы не можем говорить о том, что, по нашему мнению, здесь происходит, должны ли мы им ответить? — Да! — уверенно сказали все и стали подходить к ним. Все начали окружать Анну и Кристофа, что заставило их принять боевую стойку в ожидании нападения. Они издевались над странными звуками, которые можно было совершенно перепутать с обычными звуками из жизни, такими как хлопки в ладоши и другими новыми вещами. Это была музыка, которую начала напевать библиотекарша: Мы не говорим об этом. Нет. Нет. Нет. Мы не говорим об этом, никогда! «Это был день рождения моей сестры», — пел мальчик. — Это был мой день рождения! Пела библиотекарша. — Мы готовились… А на небе не было ни облачка! — они пели. — На небе не должно быть тучи! — Мой папа решил рассказать мне историю… — пропела она. — Вот и все! — пропел он. — Ты рассказываешь эту историю или я? — возмущенно спросила библиотекарша, которая хотела уйти, но брат остановил ее. — Прости, сестра, продолжай! — он пел. — После этого я проговорилась: «Похоже, Мерида — козочка», — пела она — Зачем ты рассказала — все пели, глядя на нее. — В то же время мой мозг переполнен информацией, которую невозможно удержать, — пела она. — Это тебя не оправдывает! — пропел ее брат. — Выживший в великом пожаре! Какой печальный день, но все же… Мы решили не говорить плохо о Мериде! Нет! Нет! Нет! Мы не говорим ничего плохого о Мериде! — Эй, мы выросли в страхе, что уши Мериды находятся где-то поблизости, Мы всегда знаем, как она что-то заметила в нас. У всех это ассоциируется со звуком крика! Ааа! Ааа! Ааа!.. — пели дети этого города. — Это тяжелая работа, когда у тебя такие скромные силы, Мы и все, кто был против нее, всегда терялись, сталкиваясь с ее огнем, который она не могла понять! Теперь вы оба понимаете нас? — пели местные священники. — Пятьсот девяносто футов ростом, крылья за спиной, как у демона, Когда она зовет тебя по имени, все превращается в ализарин! Да, она читает твои мысли и наслаждается твоими криками… Вот почему мы не говорим о ней! Нет! Нет! Нет! Мы говорим не о ней! — пел весь город. — Мой дядя сказал мне, что королева плохая, а на следующий день — просто сало! — пела одна из женщин, решившая поделиться историей своей жизни. — Моя мама рассказала мне, что, когда у нее родился сын-солдат из Мериды, она сгорела дотла! — пропел другой, решивший поделиться своей историей. — Мой сын сказал, что боится королевы, и теперь я вижу его только на кладбище! — запел старик. — Твоя судьба решена, когда ты начинаешь говорить об этом! — пели все. — Она сказала всем, что наши жизни в ее руках Хорошая жизнь обещана тем, кто предан ей лично… Она сказала нам, что ничего не чувствует, когда убивает Как животное, которое растет в дикой природе… — пропела библиотекарша. — О, кто-то снова соскучились по Мериде! — пел священник. — Мы говорили себе, что все мечты о свободе Это будет недоступно и глупо Я как будто слышу его голос прямо сейчас.… Эй, принцесса и министр бессмыслицы, я не хочу слышать от тебя ни звука Мне кажется, что я слышу ее сейчас, я слышу ее сейчас… — пела библиотекарша. — Эм, Бруно, да, об этом Мериде: Мне действительно нужно знать о Мериде! Скажи мне правду, всю правду, об этой королеве! — пропела Анна, которая не хотела с этим мириться. — Гризельда, твой парень здесь, Пора действовать! — пропел брат библиотекаря и указал на Анну и Кристофа, которые бежали в библиотеку. — Я не позволю им узнать и попасть в беду, — решительно заявила она и побежала. — Она высокая, как Монблан, у нее крылья за спиной Когда она зовет тебя по имени, тебе становится жарко! Да, она все видит и наслаждается твоими криками… Огромная женщина, от нее все разбегаются в разные стороны Когда она зовет тебя по имени, тебе конец! Да, она видит тебя и наслаждается твоими криками… — пели все. — Это был мой восьмой день рождения, — пела Гризельда, которая пыталась проникнуть в Частную библиотеку. — Это был ее день рождения! — все пели. — Наш отец узнал правду И она появилась на небе! — пел ее брат. — Хотя на небе не должно быть ни облачка! — пели все подряд. — На ее лице появляется озорная улыбка.… Вот и все! — пел мой брат. Ты рассказываешь эту историю или я? — пела она. — Прости, сестренка, продолжай в том же духе. — пропел мой брат. — Я сказала своей подруге: «Она дерьмо», — пела Гризельда. — Почему Гризельда рассказала им? — пели все. — Мой отец буквально затопил мой мозг информацией, Боже мой, как я могла сдержаться! — пела библиотекарша — Родители на огне драконе! — пел ее брат. — Какой грустный день… — пели все. — Она сказала нам, что наши мечты — это мусор Жизнь будет обещана, и если мы будем ей подчиняться… Она сказала нам, что оппозиция — это дерьмо Из задницы медведя, — пели все, пытаясь проникнуть в частные библиотеки. — Пожалуйста, заткнитесь все! — прикрикнула на них Анна, разбирая гору документов. — Она сказала нам, что жизнь в ее руках И это будет обещано, и однажды это станет раем … Она пообещала нам, что моя жизнь будет наполнена добром Как сок, который содержится во фрукте… И мы в порядке, и мы в порядке, и мы в порядке, мы в порядке… — пели они. — Да, да, мы видим, что с тобой все в порядке, — насмешливо сказал Кристоф. — Вы все такие счастливые, — надменно сказала она. — Я нашла документы о той эпохе, когда Мериды Данброх вообще не существовало. — Что? — все были удивлены ее искренне радостному голосу и этому. — Нет! — Спасибо всем троллям, Мерида Данброх не искала эти документы, или люди, которые плохо отзывались о ней, не сказали, где эти документы, — с огромной радостью сказал Кристоф. — Может, прочтем это, дорогой? — спросила Анна с интересом, ради интриги. — Да. — уверенно сказал он и улыбнулся. — Она уже здесь, мы не говорим о ней, нет! — пели все. — Почему я заговорил с ними? — аела библиотекарша. — Ни единого плохого слова о Мериде Данброх! — пели все. — Я не должна была впускать их! — пропела библиотекарша. — Заткнитесь все, теперь мы все знаем! — крикнула им принцесса, стоявшая на самом верху здания. Все подняли головы и увидели Анну и Кристофа, которые держали в руках документы, которые читали те люди, которые погибли от пожара в Мериде Данброх. Все были в ужасе и боялись этого, потому что знали, что наказание постигнет всех, даже тех, кто пытался их остановить. — Не волнуйтесь, граждане, мы никому ничего не скажем, пока не сделаем это, — уверенно заявила Анна и бросила камень, которым она подписала дверь, в сторону памятника Мериде Данброх. От этого броска на лице Мериды появились небольшие трещины. — Принцесса, вы что, решили отправить нас всех к черту? — возмущенно спросила библиотекарша. — Нет, я решила избавить вас всех от страха говорить все, что вы на самом деле думаете, — уверенно заявила Анна и начала бросать осколки с крыши здания в сторону памятника. — Это женщина, которая свернулась калачиком, потому что теперь не боится смерти? — непонимающе спросил один из жителей. — О, моя христианская душа чувствует, что она и ее муж умрут быстро и легко, — уверенно сказала пожилая женщина без злорадства или каких-либо других эмоций. — Зачем им двоим легкой смерти? — спросила Гризельда, которая задавала этот вопрос всем жителям. — Мы можем наказать их и доказать нашу преданность. — Да! Мы сделаем это! Они будут знать, как опорочить наше глубочайшее уважение к Мериде Данброх! — все поддержали ее предложение. — Боже мой, это настоящие рабы, — ужаснулась Анна. — Только генетические рабы могут отстоять честь своих палачей. — Да, я не так представлял себе свой конец, — уверенно сказал Кристоф, который не мог сдержать своего страха перед смертью, которая вот-вот должна была наступить. Его страх исчез, когда его взгляд метнулся к памятнику Мериде Данброх, который все еще стоял. — Милая, если это наш конец, тогда давай поступим правильно. — Что? — она вообще не поняла, о чем он говорил, но потом он перевел ее взгляд на памятник Мериде Данброх, и она поняла. — А, давай. — Что ж, перед смертью мы обеспечили себя работой, так что пора за нее браться, — уверенно сказал он и встал на трубу, из которой валил дым. — Прыгаем! Этот прыжок для Кристофа, а затем и для Анны стал спасением от обезумевшей толпы, которая хотела изменить репутацию их города и убить их. Этот прыжок помог им попасть в другой дом: приземление было не мягким, а очень жестким. — О, боже, кажется, я ее сломала, — захныкала Анна и перевернулась на живот. — И, кажется, я еще и ногу сломала. — Анна, не жалуйся на боль, тебе нужно бежать, — поторопил ее муж, схватил за руку, и они побежали на поиски чего-нибудь, что помогло бы разрушить этот памятник. — Вот, нашел! — Что это? — испуганно спросила Анна у мужа. — Дорогой, что ты нашел? — Я нашел веревку, и если моя ловкость не подведет, то я смогу попасть в нее с первого раза, — уверенно сказал он и бросил веревку в памятник, которая удачно обвилась вокруг шеи Мериды Данброх. — Ха-ха, я сделал это. — От всей души поздравляю, что вы смогли хоть что-то сделать в своей жизни перед смертью, — злорадствовал хозяин этого дома. Голос владельца, как и вся ситуация вокруг, мог бы полностью разрушить оптимизм и поставить точку во всей этой истории, если бы не одно «но»… Анна и Кристоф стояли на лестничных маршах, и внизу, откуда доносились звуки, явно был путь к свободе. — Всего доброго и спасибо за гостеприимство, — крикнул принц ему, который занимается самым глупым служением в истории, схватил свою жену и спрыгнул вниз, держась при этом за веревку, по которой спускался памятник. — Что? — никто не мог поверить, что символ власти может вот так просто упасть и после этого ничего не произойдет: никаких репрессий, никакого божественного наказания и многого другого. Ничего. — Зачем вы это сделали? — спросила их библиотекарша. — Что вы хотели этим доказать? — Мы хотели показать вам, что ваша правительница — не богиня, а просто злая ведьма из Шотландии раннего Средневековья, — ответила им Анна. Все посмотрели на нее как на сумасшедшую и не знали, что сказать на ее слова. Кристоф схватил одну из книг, которые держала Анна, открыл ее и начал читать следующее: — Мерида Данброх связалась с некой силой из другого мира, и теперь эта сила помогает ей в ее действиях, а это камень этого памятника из другого мира или часть этого существа, — объяснил он им, показывая картинки в книге, но так как никто все равно ничего не понял, он решил добраться до сути. точка. — Короче говоря, этот памятник — как уши для Мериды Данброх, которая все слышит через него. — Ааааааааааааа! — протянули все вокруг стоящие люди, которые в этот момент подумали: боже мой, какие же мы дураки. — Но почему Мерида Данброх не уничтожила эти документы, когда этот город только зарождался? — непонимающе спросил мужчина, который был братом Гризельды. — Вы действительно верите, что ваше захолустье было основано здесь во времена правления Мериды Данброх? — возмущенно спросил его Кристоф, который отнесся к его словам крайне пренебрежительно. — Здесь хоть кто-то учился смотреть глубже? Все молчали, как военнопленные, которые из патриотизма отказываются что-либо говорить своим врагам. Но эти люди не были военными, и им было очень стыдно за то, что произошло, и за то, что они были недалекими. — Пришельцы, — начала Гризельда, задумчиво почесав в затылке и решив что-то сказать. — Я знаю, что мы, как и все люди, не проявили своей доброты и гостеприимства, но мы далеко не злодеи, поэтому от имени всех жителей я прошу вас простить меня и объяснить, как вы двое это поняли. — О, как удобно, сначала ты ничего не говоришь, поешь песню с жителями, пытаешься убить нас двоих, а потом, когда понимаешь, что мы можем быть тебе полезны, сразу просишь о помощи, — с каждым новым словом Кристоф приближался к ней и смотрел на нее сердито, когда он остановился. — Мне жаль, но не раньше, чем ты и все остальные извинитесь перед нами обоими. Все жители этого города начали задумываться над его словами: большинство из них сочли правильным извиниться перед ними обоими в обмен на информацию, в то время как другие, в основном несколько человек, отказывались признавать свою вину и считали, что виновата только Гризельда. Библиотекарша сама обдумала его предложение и решила сделать первый шаг к получению этой информации. — Кристоф, Анна, я искренне приношу свои извинения и надеюсь, что мы сможем разрешить это недоразумение, — сказала она. — Ну что ж, Гризельда, это хорошо, а теперь пусть все сделают то же самое, — попросил их Кристоф, который явно наслаждался ситуацией. — Давайте, поехали! Все заколебались из-за его слов и самих требований. Многие из них начали перешептываться и обсуждать его предложение, но все же пришли к выводу, что любопытство взяло верх над гордостью. — Простите всех нас, нам очень стыдно перед вами, — сказали они двум своим гостям. Кто-то говорил это искренне, а кто-то нет, но всех их объединяло любопытство и желание узнать правду. — Что ж, теперь, когда вы все искупили свои грехи перед нами обоими, вы заслуживаете того, чтобы узнать правду о своем городе, — уверенно сказал Кристоф и открыл документы, которым было несколько сотен лет. — Простите, что прерываю вас, но не могли бы вы сначала рассказать нам, как именно вы двое узнали истинную историю нашего города? — с интересом спросила Гризельда, стараясь быть как можно дружелюбнее. — Мы поняли это из-за того, что спешили найти необходимые документы, пока вы нас всех не перебили, — ответила Анна на все вопросы и дополнила от себя. — Все документы написаны на латыни и средневековом греческом. — Средневековый греческий? — удивился священник Римско-католической церкви. — Здесь нет и намека на греческий, я это знаю, я знаю этот язык как родной. — Ну, тогда у меня к вам вопрос, — начала Анна и показала один из документов, перевернула его и ткнула пальцем в черные линии на концах листа. — Что же это тогда? Священник Римско-католической церкви присмотрелся к этому и не поверил своим глазам. Все права на их родной город были скрыты в красивой на первый взгляд виньетке. Это был среднегреческий язык, который был написан вверх ногами и с другой стороны слева направо, и каждая буква была скрыта под какими-то узорами. — О Боже, какой это кошмар, какае…какими же мы все были дураками, — ужаснулся священник и яростно ударил себя по лбу. — Да, все это время вы все были дураками, — злорадствовал принц, в жилах которого бурлила кровь простолюдинов. — И смогли ли мы, пришельцы из другого мира и времени, найти ответ на эту загадку? — Но почему мы не заметили этого раньше? — непонимающе спросила Гризельда. — Мой отец тоже раньше их не видел. — Твой отец был обычным человеком, который не хотел верить во ложь предательство и сомневался в том, что она подкидывает и все тут, — объяснил ей Кристоф. — Тогда когда был основан наш город? — с любопытством спросила одна из местных жительниц дрожащим от любопытства голосом. — Этот город был основан в начале десятого века и был полностью уничтожен пожаром Мериды Данброх за несколько секунд, а затем был восстановлен вашими предками, и с каждым новым поколением они пытались стереть память об ужасе, когда Мерида Данброх пришла сюда, но ваши предки делали все, чтобы сохранить его. правду о тех событиях. — Анна рассказала ей и всем остальным. — Но, насколько мы оба можем судить, они сделали все это напрасно, учитывая, что ты не знаешь точно, как Мерида Данброх попала сюда, — насмешливо сказал Кристоф и получил в ответ удар Анны по левой ноге. — Аааааай! — Кристоф, пожалуйста, веди себя прилично и не злорадствуй — это грех, — потребовала от него Анна. — Ты могла бы остановить меня и помягче, — простонал он, держась за свою ногу. — Я встретил сильную женщину в качестве жены. — До свадьбы наших детей ваша боль пройдет сто раз, — уверенно заявила Анна и обратилась к местным жителям. — А теперь, пожалуйста, скажите мне, как теперь называется этот город и где мы находимся? — Вы двое находитесь на территории города Майнц, это один из городов всегерманского братства — это колония Мерида Данброх, — ответила Гризельда. — Это его настоящее название, или Мериде Данброх решила как-то изменить его после того, как наши предки начали восстанавливать этот разрушенный город? — спросил один из мальчиков. — Да, это ее настоящее имя, Мерида Данброх, она хоть и дикторша, но любит скромность, — ответила ему Анна. — Хотя это все равно не оправдывает ее многочисленные преступления против этого города в конце одиннадцатого века. Внезапно наступила тишина: все жители города Майнц начали смотреть вниз абсолютно печальными глазами. Все они были сломлены и подавлены из-за случившегося и правды, которую они могли найти и узнать в любой момент, но по своим собственным причинам или недальновидности так и не узнали. — Мы все живем во лжи, — процедила библиотекарша сквозь стиснутые зубы. — Но это конец, мы не подчинимся Мериде Данброх и не позволим ей убить нас, чтобы наши будущие дети уважали ее как богиню. — Нет, — сказала толпа, которая была на стороне библиотекаря Гризельды. — Мы не будем смиренными овечками в руках монстра, который не проявляет к нам милосердия, — решительно заявила она. — Мы не будем. Мы не ее рабы! — все жители Майнца начали чувствовать в себе силы и энергичность для борьбы с настоящим злом. — Зачем нам Мерида Данброх? — брат Гризельды спрашивал у всех. — Мы прекрасно справляемся без нее, но без нас она никто, она ноль без палочки. — Да! Она для нас никто! Она убийца! Она умрет из-за нас, и это будет круто! — кричали все в патриотическом порыве. — Смерть Мериде Данброх! — крикнул он им всем, и они повторили заклинание. — Поздравляю всех вас с прозрением истины, теперь мы можем с гордостью говорить о восстановлении справедливости во имя наших предков и потомков! — гордо сказала Гризельда. — О, чует мое сердце, что они будут пребывать в этом угаре всю оставшуюся жизнь, — фыркнул Кристоф, глядя на все со стороны, как зритель в театре на представление. — Кристоф, они только что поняли, кто был и остается их главным врагом все это время, поэтому, пожалуйста, не мешай их празднику, — настойчиво сказала Анна. — Анна, я тоже могу впасть в неистовство и не контролировать себя, но их одержимость этим меня беспокоит, — сказал он, глядя на все происходящее с некоторой опаской. — Кристоф, если ты не знаешь, человек всегда хотел быть свободным, — напомнила его жена. — Я знаю, что и без этого прекрасно, но мне не дает покоя мысль о том, что они будут делать, когда начнется освобождение их родины от оккупации Мериды Данброх. — Я не думаю, что произойдет что-то странное, к тому же все немцы от Франции до Поволжья очень гордятся своим происхождением и любят друг друга, — уверенно заявила она и добавила, взяв мужа за руку. — И, по-моему, они пока не делают ничего ужасного. — О жители Майнца, скажите мне, что мы будем делать, когда освободим нашу малую родину от Мериды Данброх? — с интересом спросила их Гризельда. — Будем пировать, как римляне! — один из тучных мужчин гордо сказал. — Нет, хотя я должна признать, что это было хорошо для всех нас, но нет, мы освободим от нее всю нашу родину, потому что мы немцы, а не какие-нибудь животные, мы должны освободить наших кровных братьев, — уверенно заявила она, желая услышать поддержку. — Да! Братья не бросают друг друга в беде! Смерть тирании Мериды Данброх на всей немецкой земле! — кричали они. — Я убеждена, что освободить нас всех будет проще, чем отобрать конфету у ребенка, — уверенно заявила женщина. — Правильный настрой, господа, а теперь я прошу вас спеть то, что объединяет нас всех отсюда и до берегов Волги, — потребовала она, и все запели песню. Все пели как могли, кто-то хорошо, а кто-то нет, дирижера не было, и каждый пел, как хотел, но все с любовью к родине и ее народу: Германия, Германия, превыше всего, превыше всего в мире, если она для защиты всегда по-братски держится вместе! От Мааса до Мемеля, от Адидже до Бельта. Германия, Германия, превыше всего, превыше всего в мире! Немецкие женщины, немецкая верность, Немецкое вино и немецкие песни, должны сохранять в мире свою старую хорошую репутацию, Всю жизнь вдохновлять нас к благородству. Немецкие женщины, немецкая верность, немецкое вино и немецкие песни! Единство и право и свобода для немецкой отчизны! Давайте все стремимся к этому по-братски, сердцем и рукой! Единство и право и свобода — залог счастья. Процветай в блеске этого счастья, процветай немецкая отчизна! — Ну, если их главный инструмент борьбы — пангерманизм, патриотизм и все в этом духе, включая песни, то я не вижу в этом ничего плохого, — спокойно сказала Анна, слегка улыбаясь, пока они пели. — Я тоже не вижу в этом ничего плохого, я просто хорошо знаю, что произошло в западном полушарии 1 января 1804 года, — сказал он немного сердито. — Ты говоришь о гаитянской революции? — с интересом спросила его жена. — Она не имела никакого отношения к людям этой расы и времени. — Да, но дух похож на то время, — задумчиво произнес он, глядя на нее. — Хм, я не знаю, чем закончится эта революция, но могу с абсолютной уверенностью сказать, что Мерида Данброх — воплощение истинного зла и что именно в этом мире мы найдем мою сестру. — уверенно заявила она. — Я тоже в этом не сомневаюсь, как и ты, — спокойно сказал Кристоф, стараясь не выдать пессимизма в голосе. — Эй, куда ты идешь? — он был удивлен и подбежал к ней, опасаясь за ее безопасность. Анна приблизилась к толпе жителей этого немецкого города. Кристоф сразу же поспешил к ней, встал позади и взял ее за руку, чтобы она всегда была с ней. — О, Анна, привет, — добродушно поздоровался с ней немец. — Вы пришли сообщить нам еще какую-нибудь шокирующую информацию? — Ну, если не считать того, что некоторые люди, которые открыто рассказывали правду о прошлом или знали их, не хотели жить из-за вечного страха и решили добровольно уйти из жизни, — спокойно сказала Анна, как будто в этом не было ничего плохого. — Мой отец умер добровольно? — спросила ее Гризельда, которая не хотела в это верить. — Как? Почему? — Вы можете найти все ответы на свои вопросы в этих документах, там вы узнаете, почему священнику или людям, знающим греческий, было запрещено служить в государственных учреждениях, за исключением верующей Мериды Данброх, — спокойно сказала она и добавила позже. — Что ж, это был трудный день, и я прошу тебя впустить нас двоих в дом. Желание этих двоих остаться в своем доме на ночь. Там был целый лес рук, и, очевидно, если все руки были деревьями, то их было больше, чем деревьев в Беловежской пуще. Но Анна и Кристоф, зная правила поведения гостей, решили проявить скромность и поселились в доме сапожника. — Это был сумасшедший день, — простонал Кристоф, — сначала они не хотели нам ничего говорить, потом решили убить нас за то, что мы узнали правду, а потом поклоняться нам. Я что-нибудь забыл? — Нет, вы ничего не забыли, — уверенно заявила она, подходя после водных процедур к кровати, где они будут спать этой ночью. — Я невероятно устала за этот день и не хочу ничего говорить, кроме одного..... — И что же ты хочешь сказать? — Мерида Данброх — настоящая злодейка, которой нет прощения, и она должна быть уничтожена, как христиане убивали людей, но в ее убийстве нет ничего плохого и преступного, — хладнокровно ответила она ему. — Со мной такое случается впервые, разве это не странно? — Анна, тебе пора ложиться спать, — уверенно сказал он ей таким голосом, что было понятно, что ему не хочется об этом думать и говорить. Он выключил свет и отвернулся от нее. — Спокойной ночи, Анна. — Спокойной ночи, Кристоф, — сказала Анна через некоторое время, и по ее голосу было слышно, насколько необычным было его поведение.