Самая яркая звезда

      Нора изменилась с того времени, когда он побывал здесь впервые. Подумать только, с того времени, когда близнецы Уизли вместе с Роном привезли его сюда на старом форде «Англия» прошло двадцать восемь лет. Он больше не тот запуганный двенадцатилетний мальчишка, которому странный, и, будем честны, немного нелепый, дом казался уютным гнёздышком для огромной семьи.       Издалека более нельзя было разглядеть покошенные, разномастные пристройки новых этажей, по двору не бегали куры, а, около заднего выхода, не валялась гора резиновых сапог всех размеров. Старый сарай, служивший Артуру Уизли одновременно мастерской и хранилищем всяких магловский вещичек, также исчез, оставшись лишь воспоминанием из далекого детства.       Когда Рональд, едва поступив в школу мракоборцев, изъявил желание вновь вернуться жить в Нору, навести там свои порядки, Гермиона не сопротивлялась. Она видела, насколько неуютно её парню жить в маленькой маггловской квартирке, и прекрасно знала, что Рону необходимо находиться рядом с матерью, также, как и миссис Уизли, убитой горем после гибели сына, необходимо было, чтобы её дитя было рядом.       Каждый из них переживал собственную трагедию, но Гарри мог признать – то, что переживала Молли было намного глубже и больнее того, что пережил он сам. Да, он потерял родителей, но в глубине души, хотя он не хотел это признавать, Гарри совершенно их не знал, потеря Сириуса больно ударила по ещё не окрепшей детской психике, разрушив последние мечты на жизнь вне Тисовой улицы, а потом в каждый из домов пришла война и к концу в сердце больше не осталось места для боли. Гибель Римуса и Нимфадоры подкосила его, но после них остался яркий лучик в кромешной тьме – маленький Тедди Люпин, его крестник, который своими цветастыми волосами и беззубой улыбкой выгонял всю тоску из души, был словно маленьким патронусом в мире, поглощенном дементорами. Но, что чувствовала Молли Уизли, потеряв свое дитя? Ребенка, которого она вынашивала около сердца, которого она растила, который на её глазах делал первые шаги и говорил свои первые слова. Гарри не знал, но, утешая по ночам всхлипывающую Джинни дал слово, что приложит все усилия, дабы в их жизни никогда не вернулись ужасы войны. Чтобы его супруга никогда не оплакивала их собственных детей.       Пройдя сквозь открытую кованную калитку Гарри направился по вымощенной камнем дорожке прямиком в дом. Трехэтажный, построенный из светлого кирпича, с яркой красной крышей, точно символизирующий рыжие головы проживающего в нём семейства, по периметру огорожен невысоким забором, с небольшим гаражом, переделанным под мастерскую, чистым курятником и опрятным садом с качелями, дом больше не напоминал Нору, но все ещё был уютным домашним очагом.       На заднем дворе раскинулся огромный шатёр, тот самый, что был на свадьбе Билла и Флер, наверняка идея Мари-Виктуар, а рядом с ним, почти у самого пруда, украшенная различными цветами, в окружении белых стульев с бантами, стояла свадебная арка. На секунду Гарри задержал сжатый кулак возле двери, над которой все ещё красовалась выцветшая на солнце надпись «Нора», и задумался, ему нужно стучать, либо же он может войти так, как раньше, когда он был частью семьи.       - Ты чего застыл? – Голос Гермионы, неожиданно раздавшийся за спиной, заставил вздрогнуть. Она все ещё была в повседневной одежде, но уже с макияжем и идеально собранными волосами.       - Да так, задумался. – Поттер, в знак приветствия, легко сжимает подругу в объятиях. – Сколько времени утекло со свадьбы Билла, подумать только.       - Точно. – Гермиона улыбнулась, толкая дверь вперед и открывая её. – Скоро наши дети родят своих детей, а мы будем старыми, дряхлыми бабушками и дедушками.       - Кто будет дряхлым? – рыжая голова Рона выглянула из дверного проема, ведущего на кухню, а затем и он сам показался в прихожей, что-то жуя и на ходу вытирая руки о штанины брюк. – Лично я планирую быть горячим дедулей. Да и посмотри на маму – ей семьдесят, скоро вон правнуки будут, а она, за сегодняшнее утро, уже успела уморить все своих детей и внуков. – Уизли протягивает руку Гарри, а затем, притягивая ближе, приобнимая, и хлопая по плечу. – Ты в норме? Их ещё нет. Джинни не здоровится, и они прибудут к самой церемонии, хотя мне кажется она и «Виктор», - он показал пальцами кавычки и недовольно скривился, - просто отлынивают от работы.       - Рональд Уизли, ты вновь украл рыбу с бутерброда! – Грозный голос Молли Уизли сопровождался шаркающими шагами, а затем она, точно, как и её сын несколько минут назад, показалась в прихожей, в неизменном цветастом переднике и со скалкой, крепко зажатой в морщинистых руках. – О, Гарри, мальчик мой, мы ждали тебя к завтраку. – Она прижимает Поттера к себе, стискивая в крепких, материнских объятиях.       - Работа. – Он обнимает её в ответ, вдыхая исходивший от неё аромат выпечки.       - Ох, работа, работа. Нужно отдыхать, мой милый, иначе так недолго и с ума сойти. А ты, - Молли указала концом скалки на сына, точно воин мечом, - не смей воровать еду.       - Ну маааам….       - И не мамкай. Живо на кухню.       - А Гарри?       - Ему нужно отдохнуть после работы.       - Вообще-то, я твой сын.       - Вы оба мои дети. – Они, продолжая пререкаться исчезли на кухне.       - Я так рад, что хоть что-то в этом мире постоянно. – Гарри последовал за ними, прихватив под локоть Гермиону.       На кухне во всю шли приготовления к торжеству, и Молли Уизли, пользуясь правом старшинства, привлекла к работе всех, кого только могла – начиная от сыновей и невесток, заканчивая внуками. Лили и Роза что-то нарезали, половину, правда, закидывая себе в рот, Анджелина и Одри, кивнув в знак приветствия, вернулись к приготовлению торта. Недовольный Рон чистил картошку.       - А где мальчики?       - Они с Перси, Биллом и дедулей в саду, заканчивают приготовления шатра. Доминик и Луи в Ракушке, помогают с приготовлениями Мари. Роксана и Фред, с дядей Фредом, закрывают Вредилки. Молли и Люси готовят цветочные композиции. Мама и Виктор ещё не прибыли, леди Тонкс контролирует работу над шатром, а Чарли прячет какой-то сюрприз в мастерской, бабушка надеется, что это не дракон. Делакуры тоже в Ракушке. Малфои ещё не прибыли, но Альбус сказал, что Белла хотела прийти раньше, она привезла какие-то цветы из Франции, специально для церемонии. А ещё он сказал, что она будет в бешенстве если узнает, что Рокс обсуждала её отношения с Забини. – Лили говорила совершенно будничным тоном, со всей детской непосредственностью рассказывая всю информацию, которую она только могла услышать. Гарри хмыкнул, проведя ладонью по её рыжим кудрям.       Раньше он всегда поражался, зачем волшебникам, знающим кучу заклинаний, делать что-то вручную, затрачивая физическую силу, но сейчас став старше, и, немного, мудрее он понял, что Молли, привлекая их к всевозможным работам, хотя сейчас они все могли позволить себе воспользоваться услугами наёмных сотрудников, помогала освободить таким образом разум – когда ты занят физическим трудом твои мысли чисты.       - Напомните, чтобы в разведку мы с собой её не брали. – Рон закинул очередную истерзанную картошку в раковину. – Лилс, ты выдала все секреты. Даже те, которых тебя не спрашивали. И Малфой с Забини, они же вроде родственники?       - Кузины, - поправила его дочь, - и она Блэк.       - Ну да, а инцест дело семейное. – Не задумываясь о присутствии детей ляпнул Рон и тут же отхватил мокрым полотенцем по затылку.       - Ауч, Герм, ты сбрендила?       - Следи за языком, Рональд Уизли. – В моменты гнева Гермиона, как никогда прежде, походила на Молли и Джинни.       - Нет ну, а что? Эти чистокровные снобы, со своими причудами.       - Папа, - Роза отвлеклась от нарезки, подняв голову на отца, - не разумно тебе, взрослому состоявшемуся мужчине обсуждать подростков. И, к тому же, она действительно будет в гневе.       - Меня что, только-что отчитала моя пятнадцатилетняя дочь? – Не найдя поддержки в лицах родственников он понуро вздохнул и вернулся к картошке.       - Папочка, я думаю тебе стоит поговорить с Тедди. Он переживает. – Лили вновь улыбается, слегка приподнимая уголок губ, но мыслями, кажется, где-то далеко за приделами кухни. Он лишь кивает, выходя на задний двор, вновь слыша звук удара и недовольный вскрик Рона – миссис Уизли тоже осознала смысл слов, сказанных сыном.       Тедди нашелся на лавке, возле небольшого прудика, он сидит, откинувшись на спинку и прикрыв глаза, уже в парадном, черном костюме тройке и с маленькой цветочной бутоньеркой, приколотой к карману пиджака.       - Как ты? – Гарри присаживается рядом, по-отечески сжимая руку парня, покоившуюся на его коленях. Метаморф открывает глаза, сканируя его взглядом своих темных, почти черных глаз, таких же какие были у Сириуса и Нимфадоры, таких же, как и у всех Блэков. Он всегда старался оставлять во внешности что-то, связывающее его с матерью – неизменные темные глаза и прядь ярко фиолетовых волос, спрятанная на затылке.       - А ты?       - Со мной то что? Это ты сегодня женишься.       - А ты сегодня встретишь свою беременную бывшую и её нового мужа.       - Клянусь, если мне кто-то ещё об этом напомнит я нашлю на него Аваду. – Он улыбается, но выходит как-то вымучено. – Пока я тебя искал об этом мне напомнил Артур, Билл и Перси. Да, вообще-то, промолчали, пожалуй, только садовые гномы. Со мной все нормально. Я уже взрослый и разбитое сердце как-то переживу. Тем более, прошло три месяца, свыкнуться с мыслью что я – олень, успел. – Тед улыбается и, кажется, немного расслабляется.       - Как думаешь, Мари им бы понравилась? Они бы смогли принять её? – Поттер пытается собраться с мыслью, пожёвывая собственную губу. Его самого часто интересовал вопрос – смогли бы его родители принять Джинни? Одобри ли бы? Что-то внутри подсказывало, что нет. В то первое Рождество на Площади Гриммо, Сириус явственно намекал, что ему, Гарри, неплохо было бы присмотреться к Грейнджер, так похожей на Лили, Джинни же, как и почти все Уизли, не вызывала в нём каких-то теплых чувств. Впрочем, если быть честным, Молли отвечала Сириусу взаимность.       - Твой отец был самым добрым и самым рассудительным человеком из всех, кого я когда-либо знал, а твоя мама – она была такой лёгкой, взрывной и улыбчивой… Если она смогла принять Римуса, с его ликантропией, смогла полюбить его, неужели ты думаешь, что наша Мари не влюбила бы их в себя с первого взгляда?       - Мне их не хватает. Иногда я задумываюсь над тем, как бы сложилась моя жизнь будь они живы?       - К сожалению, нам не суждено этого узнать. – Делает глубокий вдох, набирая побольше воздуха в легкие. – Но ты создашь свою семью, у тебя родятся дети и они обязательно будут любить бабушку и дедушку за то, что те пожертвовали собой ради будущего их сына и еще миллиона колдуний и волшебников.       - Ты же знаешь, что ген оборотня… Он может проснуться в детях. В Мунго не дают сто процентного результата, что дети родятся здоровыми. – Гарри кивает, он знал и едва сам не разрыдался, увидев девушку крестника, заливающую слезами подушку, после новостей, пришедших из больницы. – Белла обещала что-то придумать.       - Белла? Дочь Малфоя?       - Альбус не зря ею восхищается, ты, кстати давно проверял его комнату? Где-то там точно есть алтарь имени Беллатрисы Блэк.       - Розе она не нравится.       - Розе никто не нравится, даже она сама. – Люпин улыбается. Из всех детей Уизли Роза была самой сдержанной и рассудительной. Собственный отец называл её Грюмом в юбке. – Блэк хороша – умная, красивая, языком, конечно, жалит не хуже змеи, но в зельях просто гениальна.       - Я смотрю вы подружились?       - Когда в прошлом году умер Люциус Малфой бабуля решила поддержать сестру, потом они начали теснее общаться, приглашая друг друга на чаепития. На одном из таких мы и познакомились. Если бы ты был моложе точно бы в неё влюбился.       - С чего вдруг? Брюнетки не в моем вкусе, если ты не заметил.       - Она как Джинни, только более огненная. Уверен, ты бы не устоял.       - Вот вы где. – Запыхавшийся Джеймс опирается руками на спинку лавки, пытаясь отдышаться. – Гости начали прибывать, а ещё не все доделано и ба послала за вами. Нужно помочь с рассадкой.       - Разве этим не Альбус должен заняться? – Тед встает первым, направляясь за старшим из детей Поттера.       - Пришла Белла и мы его потеряли. – Гарри не сдерживает смешок, ловя на себе многозначительный взгляд Люпина, говорящий о том, что Джеймс только что подтвердил все ранее сказанное. Подумать только, его сын влюблен в дочь Малфоя. Где-то в семейном склепе несколько раз перевернулся один Люциус.       Когда они вернулись к шатру часы на руке показывали без двадцати шесть, до начала церемонии оставалось двадцать минут.       Возле арки уже собрались прибывшие из Франции родственники Делакуров, во главе с сестрой Флёр – Габриель, Невилл Лонгботтом вместе с Ханной и близняшками о чем-то разговаривал с Перси и Одри.       Малфой с женой, сыном и матерью нашлись около шатра, они стояли словно выброшенные на необитаемый остров – в полном одиночестве и явно чувствовали себя чужими. Взвесив все за и против Гарри направился к ним.       - Драко, рад вас видеть. – Он первым протянул руку и, теперь уже лорд, Малфой её пожал, они оба более не были детьми, и топор войны пора было зарыть давно, ещё в те времена, когда он, Гарри, давал показания в защиту Драко и его отца. – Астория, миссис Малфой, - кивает каждой по очереди, получая улыбку в ответ, - а ты, должно быть, Скорпиус?       - Да, мистер Поттер. Мне очень приятно с вами познакомиться лично – все ваши подвиги достойны восхищения. – Парень протягивает руку и Гарри с готовностью её пожимает, поражаясь тому, на сколько этот ребенок, будучи внешне – полной копией отца, совершенно не похож на того Драко Малфоя, которого он знал в детстве.       - Вы бы ещё могли познакомить с нашей дочерью, но, к сожалению, ваш сын утащил её в неизвестном направлении. – Астория улыбается, тем не мене крепче сжимая локоть супруга, словно боялась сказать что-то не то и вновь попасть в немилость.       - Боюсь, Поттер, такими темпами мы с тобой породнимся.       - Объединить два могущественных рода — это великая удача, сын. – Нарцисса Малфой говорила медленно, растягивая слова, точно пробовала их на вкус. Белокурая волшебница держалась также статно и гордо, с ровной осанкой и гордо вздёрнутым подбородком, и только россыпь морщин на лице и седые пряди волос выдавали её истинный возраст.       - Серьёзно, Блэк? Ты притащила люпины, по-твоему это смешно?       - Если бы я не считала это смешным, я бы их не принесла. – Громкий девичий хохот разносится как раскат грома и Гарри оборачивается, изучая взглядом девушку. Её темные волосы завязаны в высокую причёску и лишь несколько прядей спускаются к ключицам, длинное черное платье с декольте в форме сердца и большим разрезом вдоль левой ноги и туфли на высоких каблуках, массивные украшения с крупными изумрудами. Он так беззастенчиво изучал её взглядом, что пришлось одёрнуть самого себя. – Ты вообще представляешь, как сложно достать в начале августа эти цветы? – Делает несколько взмахов палочкой и нежно фиолетовые соцветия закрепляются на свадебной арке, разбавляя белое царствие роз. – Тем более, второе его название – волчий боб. Как иронично, не находишь.       - Сучка. – Тедди улыбается, легонько щипая её за щёку и тут же получает шлепок по руке.       Едва они рассаживаются на места начинается церемония.       Мари-Виктуар идёт по белоснежной дорожке, посыпанной лепестками роз, под руку с отцом и Билл, кажется, переживает даже больше чем на собственной свадьбе. Прежде чем передать руку дочери её будущему супругу Билл прижимает Теда к себе, по-отечески похлопав по спине, и присаживается в первом ряду, возле всхлипывающей Флер.       Рядом с ними – четыре свободных стула: для Тонкс, Римуса, Фреда и Теда Тонкса-старшего, дань уважения тем, кто не смог разделить с ними этот праздник.       Он крутит головой, изучая гостей, прежде чем натыкается на изучающий взгляд темных, почти черных глаз.       Беллатриса Блэк ухмыляется, тут же отворачиваясь, словно делая вид, что ему показалась и она не смотрела на него.       Молодые произносят клятвы и тонкие золотые нити связывают их руки, подтверждая, что магия приняла их брак.       Небо алеет от заката, когда они переходят в шатёр, где от множества блюд и различных напитков буквально ломятся столы. В воздух то и дело поднимаются бокалы, чествуя молодых, гости один за другим выходят на небольшую сцену, поздравляя и вручая подарки.       Гарри, вдруг становится душно, кровь приливает к щекам, когда на очередь поздравлять доходит до Джинни, в темном обтягивающем платье её небольшой живот кажется более заметным, и Виктора Крама, говорящего с таким же сильным акцентом, как и раньше, и, кажется, чувствовавшим себя на этом празднике крайне неловко.       - Ты куда? – Гермиона опускает руку ему на ладонь, немного сжимая. Они сидят за столиком семьями, вместе с Джорджем, Анджелиной и детьми.       Подальше от Джинни-все-еще-Поттер.       - Пойду воздухом подышу.       - Я с тобой. – Она отодвигает стул, желая встать, но Поттер отрицательно машет головой.       - Со мной все нормально, Гермиона. Я скоро вернусь. – Он ослабляет галстук, врываясь в прохладу уличного ночного воздуха. Ноги сами несут его за мастерскую Артура Уизли, к старому дереву с качелей, где, перед четвертым курсом, застал Фреда и Джорджа, балующихся маггловскими сигаретами. Чувство дежавю настигает его, когда он видит сидящую на качелях волшебницу и ярко-красную точку у неё в руке.       - Не боишься, что родители узнают? – Белла поворачивает голову в его сторону, делая очередную затяжку.       - А, мистер Поттер… - Она растягивала слова так же, как и Малфой и Гарри подумал, что манера речи передается у Малфоев по наследству. – Поверьте, закурить прям там мне, пока, помешала только просьба Циссы, а мнение родителей более меня не тревожит. – Клубы дыма вырываются из её рта. – Будете? – Протягивает сигарету и Поттер, задумавшись, принимает её, делая быструю затяжку. Кашель тут же разрывает горло, а слёзы наворачиваются на глаза.       - Какая гадость. – Новый приступ кашля вырывается изнутри.       - Можно сказать, я у вас первая. – Блэк тушит сигарету о подошву своих туфель и откидывает окурок в ведро неподалеку. Встает, поправляя платье, даже на высоких каблуках она едва достает ему до носа, хотя Гарри Поттер никогда не считал свои метр восемьдесят пределом мечтаний. От неё пахнет сладким парфюмом, смешанным с сигаретным дымом и алкоголем.       - Кому-то эта фраза может показаться двусмысленной. – Дыхание, от чего-то сбивается, и он чувствует себя глупым мальчишкой, впервые общающимся с девушкой.       - Возможно, я так и задумывала. – Она поправляет его галстук, затягивая тот как положено, слегка касаясь пальцами его шеи, и уходит обратно, вновь окунаясь в пучину праздника, не сказав ему больше ни слова.       Он все ещё чувствует запах, исходящий от неё, настолько ярко, что кажется тот окутал его в кокон, из которого совершенно не хотелось выбираться.       Он говорил Джеймсу держаться подальше, от таких как она.       Гарри настолько зацикливается на поиске девушки, желая ещё хотя бы раз взглянуть в её глаза, что совершенно пропускает момент, когда его самого приглашают поздравить молодых и опоминается только после того, как Рональд больно толкает его локтем под ребра.       - Я не отниму у вас много времени. – Он улыбается, глядя на абсолютно счастливого Теда, прижимающего к себе супругу, и все таки находит глазами темноволосую волшебницу, вновь падая в черные омуты. – Тедди – ты, можно сказать, мой первенец и я рад, что твой отец доверил мне великую честь быть твоим крестным. Ты смог познать радость взаимной любви, нашёл своего человека в этом непостоянно мире и я очень надеюсь, что вы будете счастливы. Я долго думал, что вам подарить, чтобы вы вспоминали своего старика с любовью.       - Эй, Гермиона, ты слышала? Гарри сказал, что ты старая. – Волна смеха, прокатившаяся по шатру, развеяла скопившееся слезливое молчание. Грейнджер улыбнулась, прикрывая глаза ладонью, Рональд сегодня, видимо, решил стать звездой вечера.       - Так вот, что может быть лучше собственного уютного дома? И кто, как не крёстный, должен исполнить эту мечту. – Поттер взмахивает палочкой и сверток с ключами левитирует из его кармана на стол к молодым. Если дом не стал частью их с Джинни истории, он вполне может сделать счастливыми молодую семью. – В Провансе, как ты и мечтала. Главное – будьте счастливы, это самая лучшая для меня награда. – Мари-Виктуар, всхлипывая, кидается ему в объятия. Тед улыбается, обнимая их обоих.       - Спасибо, отец.       Гарри часто слышал, как Тед, подобно Альбусу и Джеймсу, называл его отцом, хотя прекрасно знал, кто его родители.       - Но, ты же воспитал меня, как родной отец, разве я не могу так тебя называть? Я не думаю, что мама и папа были бы против. – Глядя в ожидающие ответ детские глаза       Поттер не посмел возразить.       Кто он такой, чтобы запретить ребенку быть счастливым?       - Так ладно, развели тут озеро. Давайте, живенько, закончим с этим, пока виски не выбило из моей головы всю заготовленную речь. – Беллатриса Блэк стояла на сцене крепко сжимая в правой руке бокал с коричневой жидкостью и зажженной сигаретой, левой рукой она держала микрофон, стоя в пол оборота к залу девушка смотрела только на молодоженов, словно остальные гости праздника её абсолютно не волновали. – Первое, что я хочу сказать – тогда, на твоем первом курсе это я подлила тебе Амортенцию и именно из-за меня ты признавался в любви профессору Лонгботтому. – Тедди вдруг хохочет, вытирая с глаз накатившиеся слёзы, вспоминая как бегал за главой дома Гриффиндор и клялся ему в вечной любви.       - Мерлином клянусь, Блэк, не видать Вам зачёта по Травологии. – Невилл все же улыбается, хотя только его супруге известно, насколько тяжело ему было непредвзято относиться к темноволосой волшебнице и как долго он пугался, встречая её в коридорах замка. Путая с той, другой, давно мертвой, Беллатрисой.       Девушка улыбается, обнажая белоснежные зубы, и отпивает из своего бокала, делая очередную затяжку.       Нарцисса Малфой поджимает губы, недовольно хмурясь. Наследница древнего чистокровного рода не должна вести себя как пьяница-балагур.       Не должна вести себя как Сириус.       - Я тоже очень долго думала, что же вам подарить. Альбус, иди сюда. – Она машет рукой и Поттер-младший, тут же оказывается рядом, переминаясь с ноги на ногу он все же решается и кладет руку ей на талию. – Мы очень долго работали над этим, и я смею сказать, что этот подарок – заслуга не только моя, но еще и Альбуса и многих других. – Альбус Поттер согласно кивает, поддерживая её. – Это зелье получило патент на материке, прошло все испытания и волчица… Женщина-оборотень, беременная ребенком оборотнем, родила мальчика без гена ликантропии. – Тишина становиться по истине, звенящей и кажется Гарри даже слышит, с каким звуком падают слёзы из глаз Мари-Виктуар, разбиваясь о края фарфоровой тарелки. – Когда-то очень давно, когда ты ещё был совсем маленьким, а меня и твоей супруги не было вовсе, Беллатриса Блэк убила твою мать, к сожалению, я никак не смогу этого изменить или исправить. Но, я очень надеюсь, что это зелье сможет подарить вам кучу маленьких, скукоженных, примерзких детишек и однажды вы сможете им сказать, что эта, другая Беллатриса Блэк смогла подарить вам немного счастья. – Она спускается со сцены вместе с Альбусом, поддерживающим её под локоть, возле столика молодых протягивает на раскрытой ладони несколько колб с ярко-фиолетовой жидкостью. И тут же оказывается зажатой в крепких объятьях Тедди и Мари, разрыдавшейся ещё сильнее.       - Кажется, я прожгла твое платье сигаретой. – Белла пытается отстраниться, но Мари прижимает её сильнее.       - Плевать на него.       - Знаешь, Драко, - Андромеда Тонкс, сидящая возле Нарциссы, улыбается. – Ты воспитал из дочери хорошего человека.       - К сожалению, мадам, её воспитывал не я. И, судя по любви к выпивке это был какой-то, заблудший из Лютного переулка, пьяница.       Гарри Поттер не сводит взгляда с фигуры в черном платье, от которой его сын не отходил ни на шаг.       Тедди был прав.       Если бы он был моложе то точно бы в неё влюбился.