Обратная сторона ненависти

Ги Хун двигался по золотым коридорам, сжимая оружие в руках. Патронов почти не осталось — всего несколько. Каждая пуля была на вес золота, и он знал, что не имеет права на ошибку. Его шаги гулко раздавались в мёртвой тишине, отзываясь в бесконечных витках коридоров. Несмотря на ослепительную роскошь, эти стены давили, словно смыкаясь вокруг него. Золото мерцало в приглушённом свете, отражая его тень, искажая её до неузнаваемости. На мгновение казалось, что путь растягивается в бесконечность, будто он никогда не достигнет конца. Но Ги Хун шёл вперёд, стиснув зубы, игнорируя колотящееся в груди сердце. Ему уже некуда отступать. Он знал, куда идёт. Или, скорее, его вёл инстинкт. Перед ним оказались лифтовые двери. Мужчина сделал глубокий вдох и нажал на кнопку. Кабина с глухим металлическим звуком раскрылась, приглашая его внутрь. — Давай, — пробормотал он себе под нос, вставая в центр и наугад нажимая на самый верхний этаж. Лифт двигался медленно, но сердце Ги Хуна стучало как бешеное. Это был финал. Он чувствовал это каждой клеткой. Когда двери наконец открылись, он шагнул в огромный зал. В центре комнаты, спиной к нему, стоял ведущий. Чёрный силуэт резко выделялся на фоне роскошных золотых стен. Перед ним висел огромный экран, заливая пространство холодным светом. На экране транслировалась комната с участниками. Люди блуждали между кроватями, выкрикивая что-то бессвязное, переходя на шёпот. Некоторые в отчаянии пытались помочь раненым, чьи тела неподвижно лежали на полу, оставляя за собой кровавые пятна после последней драки. Ги Хун поднял пистолет, направив его прямо в спину ведущего. — Останавливай это, — тихо, но твёрдо произнёс Ги Хун. Его голос не дрожал, как и взгляд. Он был полон уверенности.  Ведущий даже не обернулся. Он стоял так, словно угроза за его спиной была чем-то обыденным.  «Как же хочется застрелить его прямо сейчас…» — подумал Ги Хун, чувствуя, как одно только присутствие ведущего разжигает в нем все больше ярости. — Добро пожаловать, игрок 456, —  Голос прозвучал странно искажённо, будто через фильтр: — Я ждал вас. Но нечто удерживало его от того, чтобы броситься на стоящего перед ним человека. Хотя нет. Человеком его назвать нельзя. Ни человеком, ни даже животным. Это нечто гораздо хуже. Ради своей извращённой забавы, ради какого-то искажённого удовольствия этот человек погубил десятки, сотни жизней. Людей с семьями, с мечтами, с последними попытками выжить. У каждого из них была своя история, свои надежды и право на счастье, и всё это было вырвано у них, вырвано этим монстром. Он знал, как манипулировать. Знал, на что давить. Долги. Миллионы долгов. Он использовал чужое отчаяние, чужие слабости, заманивал людей на арену смерти, замаскировав это под невинные детские игры. Ги Хун чувствовал, как гнев охватывает его, заполняет каждую клетку тела. Всё, что он скрывал внутри долгие годы, сейчас вырывается наружу. Годы, потраченные на поиски, на сбор информации, на попытки понять, как добраться сюда — всё это привело его к этому моменту. И вот он здесь. Прямо перед ним. Человек, за которым он так долго гнался. Так почему же он медлит? Вот он, прямо перед тобой! Ги Хун стиснул зубы так сильно, что казалось, они вот-вот треснут. Он прищурился, пытаясь разглядеть в затылке этого человека что-то, что могло бы дать ему ответ. Что ты ждёшь? Чего ты тянешь? — Я не пришёл для разговоров, — резко ответил Ги Хун. — Ты знаешь, зачем я здесь. Ведущий наконец слегка наклонил голову, словно только сейчас решил уделить внимание человеку за своей спиной. — Правда? Тогда чего же вы Ждёте? — Сними маску, — приказал Ги Хун. Ведущий повернулся плавно, с лёгким наклоном головы, словно размышляя, стоит ли уделять внимание тому, кто стоит за его спиной. — Вы уверены, что хотите это, игрок 456? Тот лишь молча кивнул. Ведущий молча поднял руки к маске и, без лишней спешки, медленно снял её. Мир вокруг Ги Хуна словно остановился. В груди похолодело. Он замер, чувствуя, как под ногами открывается пропасть. Перед ним стоял Хван Ин Хо. Он непроизвольно сделал шаг назад. От шока пистолет едва не выскользнул у него из рук, но он всё же смог удержать его. Ин Хо смотрел на него с лёгкой усмешкой, глаза светились странной смесью самодовольства и безразличия. — Узнали?  — Объясни, — потребовал Ги Хун, не опуская пистолета. Тот даже не моргнул. Его лицо оставалось таким же бесстрастным, словно всё это было сценой из заранее написанного спектакля. Он сделал несколько шагов, сокращая расстояние между ними, но всё же разрыв оставался — в два шага — Для чего? — Ин Хо чуть склонил голову набок, его голос был всё таким же бесстрастным. — Вы уже здесь. Всё, что вы хотели, перед вами. — Это не ответ, — голос предательски задрожал, — Ты убил их. Всех этих людей, — продолжил он, указывая на экран, где мелькали лица участников.— Зачем? Тот лишь вздохнул, как будто от разговора ему стало скучно. — Это не было личным, Ги Хун. Никогда не было. Это просто работа. — Работа? — голос сорвался на крик— Твоя работа  — устраивать бойни? — Это система, — спокойно ответил Ин Хо, как будто каждый его ответ был заранее подготовлен. — Она существовала до меня и будет существовать после. Я лишь её часть, — и Хун сжал пистолет крепче, почувствовав, как его пальцы напрягаются. Как же его это все раздражало. Но что именно? Он сам не мог точно сказать. Его бессилие, или же это чертово спокойствие ведущего, которое как ножом по нервам резало, — Убив меня, ничего не изменится, — продолжил Ин Хо, будто не замечая ярости, бурлившей в глазах Ги Хуна. — На мое место придет кто-то другой, и так по кругу. Ин Хо сделал шаг вперёд, медленно, почти лениво, ещё больше сокращая дистанцию, игнорируя направленное на него оружие. Его взгляд оставался спокойным, но в глубине глаз читалось что-то хищное, почти гипнотическое. — Вы так долго шли сюда, чтобы сделать что? Стрелять? — Мужчина медленно поднял руку и положил её на ствол пистолета. Пальцы коснулись металла, мягко, но настойчиво, наклоняет оружие вниз. — Или, может быть, вы здесь ради чего-то другого? — Ради чего? — Ради правды, — Ин Хо шагнул ещё ближе. Его лицо оказалось на расстоянии дыхания. — Ради понимания. Ради… чего-то большего. Ги Хун чувствовал, как воздух между ними становится плотным, как его гнев сменяется чем-то другим — тёплым, странным, пугающим. — Я ненавижу тебя, — выдохнул он, голос сорвался на шёпот. Ин Хо улыбнулся, едва заметно. — Ненависть — это всего лишь обратная сторона...привязанности, — произнёс Ин Хо почти шёпотом, его голос был мягким, но в каждой букве звучала уверенность, будто он знал, как повлиять на Ги Хуна. Каждое его слово проникало в сознание, словно яд. Его пальцы скользнули по запястью Ги Хуна, едва касаясь, но этого было достаточно, чтобы табун мурашен пробежался по всему телу. Этот жест был слишком личным, слишком интимным, чтобы быть случайным. Ги Хун ощутил, как в нём начинает всё кипеть, но он не мог сдвинуться с места. Он был словно под контролем, и это было унизительно. — Вы хотите уничтожить меня, — продолжил Ин Хо с лёгким вызовом, — но вместо этого...тянетесь ко мне. Разве я не прав? — Я.. — Ги Хун попытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Все внутри него кричало, чтобы он отпихнул этого человека, но тело не слушалось. Его внутренний мир разрушался. Ненависть зашкаливала, но слабость, которую он ощущал, была невыносима. Почему он позволял себе быть в таком состоянии? Почему даже теперь он не мог просто оттолкнуть его, действовать? — Зачем ты это делаешь? — его голос дрожал, а взгляд метался, пытаясь найти хоть что-то, за что можно было зацепиться. — Потому что я знаю, что вы чувствуете, — произнёс он тихо, его слова звучали как мягкий приговор. Ин Хо медленно поднял руку, едва касаясь пальцами линии его челюсти.— Вы слишком долго боретесь с тем, чего не понимаете, — произнёс он тихо, почти шёпотом. Ги Хун хотел отступить, но ноги словно приросли к полу. Его тело напряглось, будто готовое к удару, но вместо этого Ин Хо слегка наклонился вперёд. — Я покажу вам, — прошептал он, и его голос утонул в дыхании. Прежде чем Ги Хун успел осознать, губы Ин Хо мягко коснулись его. Это было не грубо, не резко — как прикосновение пера, нежное и неожиданное. Ги Хун застыл, не дыша. Его разум кричал, сопротивлялся, но тело замерло, не зная, как ответить. Ин Хо действовал осторожно, с пугающей уверенностью, словно проверяя границы. Он чуть отстранился, оставляя между ними едва заметное расстояние, но затем наклонился снова, придавая поцелую больше уверенности, больше глубины. Ги Хун почувствовал, как его руки бессильно опускаются вдоль тела, а грудь наполняет странное тепло. Это было неправильно, это противоречило всему, что он ощущал к этому человеку, но он не мог остановить себя. Когда Ин Хо отстранился, его глаза оставались такими же спокойными, а губы дрогнули в тени загадочной полуулыбки. — Теперь вы понимаете? — тихо спросил он, его голос прозвучал как шелест. Ги Хун молчал, его дыхание сбилось. Он не мог найти слов, чтобы описать то, что сейчас происходило внутри него. — Что ты делаешь со мной? — прошептал он. Ин Хо чуть наклонил голову, его лицо оставалось непроницаемым, но в уголках губ всё же мелькала слабая тень улыбки. — То, что ты позволил, — тихо ответил он, не отводя взгляда. — Ты всегда был частью этой игры. Теперь твой ход.