Роза Ветров

— Если твоя матушка или кансилльер узнают, что тебе хорошо живется у Алва, проблем не оберешься, — Наль казался еще более занудным нытиком, чем обычно, но Ричарду не хотелось думать, что это из-за того, что он сам привык к Вороненку, а тот себе такого не позволял. — Это их оскорбит… — Когда я говорил, что мне у них хорошо? — Дикон отпил «черной крови» и подлил кузену. — Дети Алвы — сущие кошки, Леворукий их побери… — Именно поэтому ты выпил на брудершафт с одним из них, да? — иногда, надо отдать ему должное, Наль мог иронизировать не хуже Андреса. — Не обманывай хотя бы себя, Дик… — Андрес — Человек Чести, — уверенно заявил Ричард, слишком громко ставя бокал на стол. — Что бы ни сделал его отец, факта это не меняет! Смутно знакомое лицо за спиной у кузена, кажется, через два стола, дернулось от этого возгласа. Приглядевшись, Дикон опознал Валентина Придда и тут же забыл о нем, ведь в трактир вошла — скорее ввалилась — куда более занимательная компания. — Мне показалось, я слышал «человек чести», — знакомый голос казался еще более мерзким из-за опьянения как говорящего, так и самого Дика. — Так точно, Эстебан, — Северин, как всегда, был за спиной однокорытника. — Я тоже слышал. — Еще мне показалось, — продолжал тем временем молодой Колиньяр, глядя на Окделла, — что речь идет об Алве… — А даже если так, то что с того? — перебил Ричард, не дожидаясь, пока он закончит. — Видимо, — обратился Эстебан к своим подпевалам, — герцог Окделл лишился памяти и забыл о гибели своего отца, — он наконец раскрыл свою навозную сущность и уже открыто нарывался. — Или, — он на секунду задумался, — Алва уже успели соблазнить нашего Повелителя Скал? Но кто же? — Наверняка кто-то из тех, с кем он был на дне рождения Ее Величества, — подсказал кто-то из «свиты». — То-очно, — протянул маркиз Сабве и хитро прищурился. — Как я мог забыть… Эрэа Аделия, так вы ее называете, герцог? Ричард сглотнул. Эр Август предупреждал, что навозники будут стараться оскорбить его или его отца, но к такому он не был готов. — Она вас уже охмурила? Или вы пока тверды и незыблемы? — продолжал Эстебан. — Будьте осторожнее, герцог, я слышал, для Джастина Придда это плохо кончилось… Если хочешь оскорбить, бей в нос, если эр чему-то Окделла и научил, то этому. — Дик… — где-то за спиной охнул Наль, а Эстебан Сабве схватился за лицо и простонал. — На рассвете, — холодная рука крепко сжала его плечо и, оглянувшись, он увидел бледное лицо Валентина Придда, от ледяного взгляда которого не осталось и следа. — У Нохи. Я, — неожиданный оратор скосил глаза на Ричарда, — мы будем там. Вы все тоже приглашены. — Ты только что вызвал семерых? — Северин был настолько в шоке, что окончательно забыл об этикете. — Я думал… — Даже мое терпение не безгранично, — ответил Придд и, видимо, исчерпав желание разговаривать со всякими отбросами, отпустил плечо Дикона и посмотрел на него. — Прошу прощения, герцог, я имел наглость заявить, что вы будете на рассвете у Нохи, не спросив вас. Вы окажете мне такую честь? — он опустил глаза. — Тем более, что это вы первым нанесли удар… — Разумеется, — немного помедлив, Ричард протянул ему руку. — Я буду рад стоять рядом с вами в этом бою. — Ты вызвал семерых, Дикон! — Наль опомнился и бросился увещевать. — Твоя матушка… — Такое нельзя простить, — рука Валентина была слегка шершавой, влажной и холодной. — Вы согласны? — обратился Окделл к все еще пытающемуся остановить кровь Сабве. — Согласен, побери тебя Леворукий, — прохрипел он. — Вот и прекрасно, — Дикон выразительно кивнул в сторону выхода. Вскоре оба бывших унара, а ныне партнеры в неравном бою за честь дамы шумно дышали ночным воздухом вечно не спящей Олларии. Серая в яблоках кобыла Придда следовала за Соной — Андрес больше не позволял Ричарду даже приближаться к Баловнику — лошадью Ворона, которой он соблаговолил поделиться с несчастным оруженосцем, лишенным основного средства передвижения. Наль куда-то подевался. — Куда мы едем? — спросил Валентин спустя несколько минут. Ричард остановил Сону, не зная, что ответить. Придд поравнялся с ним. Лицо его, даже в темноте, казалось очень бледным, едва живым. Приглядевшись, Дик заметил, что бледные губы слегка подрагивают, как и сжимающие поводья руки. — Вы боитесь… Граф? — он слегка запнулся на все еще не привычном титуле. — Разумеется, — ответил Валентин тихо. — Если вы забыли, Эстебан Сабве был первым в списке Лаик. Здраво глядя на свои шансы, — он невесело хмыкнул, — я вижу, что они были бы весьма ограничены, даже если бы я вызвал его один на один. Против семерых мои шансы, — он на мгновение задумался, — и вовсе ничтожны. Аргументы были дельными, и что-то внутри Дика яростно желало отказаться от дуэли. Матушка не переживет его смерти, Надор погибнет, следом за ним отправится и Талигойя… Андрес озлобится на мир подобно своему старшему брату, а Аделия, наверное, будет его оплакивать еще пять лет… — Да, — отозвался он на этот безысходный монолог. — Но если мы откажемся… — Исключено, — отрезал Валентин так резко, что Дик даже подпрыгнул. — Вы не понимаете, герцог, — светлые глаза почти светились от сдерживаемой злобы. — Я не могу отказаться. Не в момент, когда дешевая кукла в чужих красивых одежках имеет наглость топтаться по памяти Джастина, и что еще важнее, по его любви… — Любви?.. — Я видел Аделию Алва только один раз, — в его голосе было сожаление, по крайней мере, Ричард услышал именно его. — И много слышал о ней от Джастина… И поверьте мне, он любил ее. Всем сердцем любил. Я не могу просто взять и забыть об этом, — Придд посмотрел на него исподлобья. — Волны не забывают ничего, герцог. — Я это запомню, — Ричард отвел глаза и вгляделся в темноту. — Похоже, до особняка Алва отсюда не далеко… Выходит, я, сам того не ведая, ехал туда. Или Сона хотела домой… Валентин пожал плечами и не ответил. Впрочем, какое ему дело… — Я буду на рассвете у Нохи, — сказал Окделл, не глядя на собеседника. — Аделия Алва стоит того, чтобы за нее сражаться. Грустные голубые глаза смотрели на него из темноты, а под ними пролегли тени многолетнего траура. Интересно, если кто-то из них двоих убьет Эстебана, она хотя бы попытается улыбнуться? — Благодарю вас, — из раздумий его вырвал голос Придда. — Ричард. Дик ухватился за протянутую руку и решительно сжал ее. Похоже, это было началом дружбы, не менее странной, чем с Вороненком. — Доброй ночи, — ответил Дикон, слегка улыбаясь. — До встречи на рассвете… Валентин.